Светлый вечер с Адреаном Гусейновым и Василием Рулинским (17.08.2015)

У нас в гостях были педагог, музыкант, руководитель Ансамбля "ИХТИС" Адриан Гусейнов и пресс-секретарь Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению Василий Рулинский.
Мы говорили о том, зачем нужны священники, о личных встречах, изменивших представление о священниках.

Ведущие: Алла Митрофанова, Константин Мацан.

А.Митрофанова

— Добрый светлый вечер, дорогие слушатели – это радио «Вера» и программа «Светлый вечер». В эфире Константин Мацан и я – Алла Митрофанова.

К.Мацан

— Добрый вечер!

А.Митрофанова

— У нас в гостях сегодня Андриан Гусейнов – музыкант и лидер музыкального коллектива «Ихтис» и Василий Рулинский – пресс-секретарь синодального отдела по благотворительности и социальному служению. В таком составе мы собрались поговорить сегодня, как ни странно, о священниках, причем без священников.

К.Мацан

— Дело в том, что 18 августа – завтра, в храмах читают первую главу Евангелия от Марка – отрывок из первой главы Евангелия от Марка, про призвание четверых апостолов – Симона – будущего Петра, его брата Андрея, и Иакова и Иоанна Заведеевых. Поскольку священники в церковной традиции – это наследники апостолов, об этом мы еще сейчас расскажем подробнее, мы задались вопросом, зачем нужны священники. Вопросом не мы задались, и не впервые, он звучит достаточно часто у людей, которые…

А.Митрофанова

— В наше время особенно.

К.Мацан

— У людей, которые особенно начинают задумываться о православии и смотреть в сторону церкви, ну, и понятно, что вопрос – зачем нужны священники, подразумевает, что они нужны кому-то, нужны нам мирянам. Поэтому мы решили поговорить с мирянами, зачем нам нужны священники.

А.Митрофанова

— Там дело в том, что еще в этом евангельском эпизоде, там же их Господь называет очень таким конкретным определением, он им дает это определение – следуйте за Мной, Я сделаю вас ловцами человеков – то есть, они ловцы человеков, мы человеки тут собрались поговорить о тех, кто нас ловит. Но вместе с тем, понимаете как, в наше время очень часто этот вопрос возникает –  зачем вообще священники, если можно, например, к психоаналитику сходить и психоаналитик – это совершенно понятный специалист, который поможет разобраться в своих каких-то внутренних вопросах, да, а священник – это человек, который может соответствующего психологического образования не иметь, бывают, правда и такие, которые имеют – это вообще очень классно, по-моему, они такие… надо вот кстати позвать будет одного из таких отцов к нам в эфир. Но чаще всего – это про что-то совсем про другое. И действительно, зачем, есть же… есть люди, которые специализируются на том, чтобы работать с человеческой душой, имея об этой человеческой душе, то есть психике, психо, имея о ней конкретное представление. А вот в каких случаях все-таки к священнику.

К.Мацан

— Адриан, Вы так задумались глубоко, я вижу, поэтому я прошу начать Вас.

А.Гусейнов

— Я задумался, потому что у меня буквально позавчера, я встречался с очень близким человеком, духовная моя сестра, она сейчас монахиня монастыря в Греции.

А.Митрофанова

— А что значит духовная сестра?

А.Гусейнов

— Ну, мы просто, нас жизнь так сблизила в свое время, ну, не скрою, что ее воцерковление началось через меня, а в итоге, в общем, так получилось, что Господь как-то прикоснулся особо к ее сердцу, она ушла в монастырь, понятно, что первые года это все… он осваивала и вот теперь она настоящая монахиня, свидетельство. И вот позавчера она приехала на несколько дней, мы встречались и я ей говорю: «Слушай, скажи, пожалуйста, - подчеркиваю, у нас очень доверительные отношения, - ты же профессиональный высококлассный психолог в прошлом, сейчас ты уже состоявшаяся монахиня, скажи, пожалуйста, - может быть, сейчас кажется, что я отвлекаюсь, на самом деле я сейчас вернусь к вашему вопросу, - в чем смысл психологии. Вот теперь ты, как монахиня, скажи, пожалуйста». Она говорит: «Ты знаешь, я долго думала и, в общем, по своему опыту я могу сказать, что нормальный честный психолог, его задача подготовить и привести человека к исповеди». Ну, имеется в виду, если человек православный, потому что психолог честный, повторяюсь, психолог, который из себя не корчит чего-то, а который честно работает, он понимает, что психология тоже имеет некую грань, работа с душой, но в область духа психология вмешиваться не может, а многие проблемы исходят из области духа. И здесь психолог бессилен, если психолог начинает лезть туда, пытаясь психоанализом орудовать, то происходит беда. Также, допустим, если он лезет в область психиатрии. То есть, психология на самом деле имеет очень свою такую нишу, и дай Бог, я желаю всем психологам иметь это в виду и не вылазить за пределы этой ниши. Вот именно поэтому, я такой заход долгий сейчас сделал, именно поэтому нам нужны духовники священники, потому что это инженеры душ человеческих именно в области духа, в области метафизики, в области… в той области, куда человеческим наукам не достать.

А.Митрофанова

— Тут сразу уточняющий вопрос возникает, что это за область духа такая? Где проходит граница между областью психики и областью духа? Как понять, что твой вопрос,  он именно сейчас к священнику адресован? Это какие вопросы, например?

А.Гусейнов

— Ну, вот Вы как раз сейчас прикоснулись к тому, что я сказал, что еще не обозначилась точная граница. Но, совершенно точно, если психолог не может помочь на протяжении какого-то времени, то нужно уже думать о духовных проблемах.

К.Мацан

— Мне кажется, что…

А.Гусейнов

— А вообще, простите, еще одну такую штуку, грамотный психолог, он всегда сначала посылает человека к психиатру, чтобы исключить физику, что нет отклонений психиатрических, да, потом он работает. Мы сейчас говорим именно о светском пациенте, да, который сам еще в церковь не пришел и в принципе, я уже, наверное, надоел, честный психолог должен понимать, что он уже не может помочь где-то и здесь уже нужно, не дай Бог, не к бабкам посылать, а в храм к священникам.

К.Мацан

— Это в каком-то смысле, может быть, дорога с таким двусторонним движением. Я был свидетелем, как один очень известный московский священник в храме, выступая с амвона, говорил с иронией, но с долей иронии, все-таки с долей иронии, что у нас теперь, дорогие прихожане, есть при храме штатный психиатр, не психолог, а именно психиатр, но видимо специалист широкого профиля и теперь, говорит священник иронично, мы можем перед исповедью сказать: «Знаете – это не к нам, это сначала туда, а вот уже потом на исповедь к нам».

А.Гусейнов

— Вы знаете, на самом деле, это очень важно. Вот, например, мой покойный духовный отец, он был кандидатом медицинских наук психиатрии, именно психиатрии, он мне очень много рассказал вот об этих… даже беда и наоборот, да, правильно, если священник начнет как-то духовно пытаться излечить какие-то чисто физические повреждения психиатрические – это тоже тогда беда, то есть, беда, коль сапоги начнет точать пирожник, а пироги печь сапожник. Вот…

А.Митрофанова

— Главное разграничить, где сапоги, а где пироги.

А.Гусейнов

— Ну да, надо дружить, надо понимать где здесь что.

А.Митрофанова

— Вася сидит, задумался. Вась, вместе с тем, из всех из нас, наверное, в твоей сфере деятельности больше всего коллег, которые именно в сане. Да, потому что есть же, вот Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению – это такое место, где по определению священников очень много, а как, как коллега, как священник, который коллега.

К.Мацан

— Как тебе работается в духоносном коллективе?

В.Рулинский

— Прекрасно работается, недавно пятилетие как раз справил. Если честно, то священников непосредственно в Синодальном отделе, на самом деле, не так уж много, у нас социальное служение держится на мирянах, но, конечно, мы здесь понимаем, что священник – это самый главный что ли такой духовный руководитель, да, потому что миряне, они идут к людям. Священники тоже, конечно, идут к людям, но основную часть работы делают, конечно, миряне, священники именно помогают им прийти к пониманию того, что им нужно это делать, да, помогают им, грубо говоря не перегореть, потому что в социальном служении, вы понимаете, эта проблема стоит очень остро, а коллеги священники, конечно, у меня есть и конечно, их немало. Один из них… священнослужителей, скорее – это епископ Каменский и Алапаевский Мефодий, он недавно был как раз священником, игуменом в одном очень далеком монастыре в Ивановской области и занимался там с начала 1990-х помощью наркозависимым.

К.Мацан

— Удивительно светлый человек.

В.Рулинский

— Да, удивительно светлый человек, да, и при этом невероятно духовно одаренный, в плане того, что он именно такой настоящий монах, без показухи какой-то, именно с настоящей духовной жизнью. Он с начала 1990-х начал заниматься помощью наркозависимым далеко-далеко в Ивановской области, а для наркозависимых это очень важно, чтобы приход был… место, где они получают помощь, было далеко от цивилизации, чтобы они те старые контакты, которые связаны с этой неправильной жизнью, у них были утрачены. И вот сейчас он стал человеком, который фактически возглавляет все движение в церкви, которое связано с помощью наркозависимым, все реабилитационные центры – их сейчас больше 60. И его назначили Каменским и Алапаевским архиеерем, то есть, в Каменске Уральском, том месте, где собственно… земля, которая обагрена кровью Елизаветы Федоровны, Алапаевск – то место, которое связано с ее мученической кончиной. Да, священников, тех, на которых нужно ориентироваться, с которых нужно брать пример, их очень много и я радуюсь каждый день фактически, когда прихожу на работу.

А.Митрофанова

— Какое редкое состояние.

В.Рулинский

— Благодарю Бога за то, что Он такую работу мне дал – это действительно невероятно здорово.

К.Мацан

— У меня  в свое время было очень интересное знакомство со священником, впервые личное знакомство со священником в жизни – это был протоиерей Игорь Пчелинцев – в то время он был пресс-секретарем Нижегородской и Арзамазской епархии и я был в составе студенческой группы в епархии, в поездке по местам Серафима Саровского, он нас сопровождал и в какой-то момент, мы сидели вечером пили чай, он к нам присоединился и меня абсолютно перевернуло, когда он взял гитару и сыграл песню Beatles «Black bird». В этот момент я просто понял, что во-первых, в моей жизни есть священники, во-вторых, что они…

А.Митрофанова

— Тоже люди.

К.Мацан

— Тоже люди, а это был прорыв.

А.Митрофанова

— Да, прорыв, действительно.

К.Мацан

— И, я… а дальше все вытекающее – им можно верить, с ними можно разговаривать, они разные и они  нужны. Вась, вот ты работаешь в таком коллективе пять лет, да, наверняка есть какой-то случай, какая-то история, которая тебя заставила так встрепенуться и перевернуться.

В.Рулинский

— Можно я скажу про историю, правда, это, наверное, не совсем… несколько дней назад мы с владыкой ездили в храм…

К.Мацан

— С епископом Пантелеимоном.

В.Рулинский

— Да, простите, я должен…

А.Митрофанова

— Мы просто пояснили.

В.Рулинский

— В храм ДДИ Южное Бутово – детский дом интернат Южное Бутово, где находятся дети от которых отказались родители, это дети инвалиды и там сестры милосердия с 2002 года вместе со священниками добровольцами помогают этим детям, занимаются с ними, потому что, конечно, труда обычных штатных сотрудников не хватает, потому что лишенные материнской заботы, любви, эти дети фактически, ну, очень жалкое существование, конечно, у них. И мы приехали с владыкой, он освящал храм по благословению патриарха, первый храм на территории этого учреждения. Одно из самых сильных впечатлений – это, конечно, когда вот эти дети, как они реагируют на все происходящее, как они просто подходят к тебе и начинают тебя просто обнимать – первый раз видят и насколько вот это тепло и любовь, насколько им этого не хватает. Конечно, трогательно было, когда владыка в свое время другой детский дом посещал, детский дом-интерна и каждой кроватке подходил. Я не знаю, какие ощущения у него, я просто присутствовал, но мне конечно… передать очень сложно эти ощущения , да, когда ты видишь ребенка, которому так важн это все и вот именно тепло, забота, внимание, он лишен семьи и лишен самого главного. Вот здесь, конечно, то, что делают священники, то, что делают сестры милосердия – это бесценно. Я, наверное, не смог передать той гаммы чувств, которая у меня была, я прошу прощения. Но это действительно до глубины души трогает.

А.Митрофанова

— Я сейчас, наверное, ложку дегтя добавлю в наш благостный разговор, мы вспоминаем эпизоды из нашей личной жизни, связанные с такими очень положительными переживаниями, но понятно, что ведь разговоры о… ну простите, я сейчас это клише употреблю, попах на Мерседесах, да, и раздражение, которое стоит за этим штампом, оно же ведь – это тоже характерная черта нашего времени и вот, мы с вами видим вот таки ситуацию, другие люди видят иначе. Это значит, что они в свое время, может быть, ну не столкнулись с той самой заботой, любовью, теплом, о которых сейчас Вася говорил, это значит, что, может быть, в той ситуации, где им это было нужно, да, они, допустим, от священника такого внимания не получили. Но это же тоже имеет место, но, может быть батюшка…я не знаю, дальше уже начинаются вопросы, которые, наверное, без священников лучше в этой студии не обсуждать, потому что мы не даем им возможность ответить. Но, справедливости ради, но вместе с тем ведь всякое бывает. Вот, как к этому относиться, я даже не знаю, честно говоря. Вот всякий раз, начинаешь с кем-то говорить, этот штамп всплывает, уже сколько ему лет.

К.Мацан

— Штамп всплывает, но, вот, Адриан, у меня прямой, как шпала вопрос, для Вас какое значение имеет то, на какой машине передвигается Ваш духовник? Подчеркиваю, я не знаю, кто Ваш духовник.

А.Гусейнов

— Ну, моего духовного отца уже три года, как нет, он не передвигался ни на какой машине, у него не было прав, он ходил с палочкой. Для меня, конечно – это идеал. Но у меня много друзей священников, но, оговорюсь, что у меня богословское образование, я закончил заочно Московскую духовную семинарию, естественно у меня очень много друзей и не только священников, да, и тут есть два момента. Один момент – многодетный священник, ему надо как-то с семьей передвигаться, он покупает микроавтобус, ну, точнее, мало кто из священников сам может себе это позволить, обычно им дарят и это ситуация нормальная. Священник, который ездит на какой-то там, ну, все мы понимаем, что есть иномарки… Здесь надо тоже оговорить, иномарки класса люкс и просто какие-нибудь Фольксвагены – это тоже можно понять. Совершенно нельзя понять, если обычный священник ездит на какой-нибудь семерке BMW, или, там, Мерседес, я на прямой вопрос прямой ответ даю. Это неправильно, потому что здесь надо вот что… понимаете, священников вообще можно пожалеть всех.

А.Митрофанова

— Почему?

А.Гусейнов

— У нас когда был экзамен по гомилетике в семинарии.

А.Митрофанова

— Что это?

А.Гусейнов

— Это наука о проповеди, а я был старостой группы и когда, вы извините, что я о себе, но вы поймете почему, я вышел отвечать, я сказал, что можно я с прямой проповедью ко всем присутствующим. Понятно, что все присутствующие – это будущие священники, некоторые из них уже заочно были.  Я начал… он мне дал тему Филарета Милостивого, я там рассказал сначала об этом, как проповедь, а дальше я обращаюсь вдруг ко всем, цитируя Иоанна Златоуста, почти все священники это знают, в «Слове о священстве» Иоанна Златоуста говорится о том, что большая часть священства не спасется, большая часть священства погибнет. И я, конечно, не мог эффекта такого не использовать, я обратился, я говорю: «Куда мы все лезем то?» - там повисла тишина, дальше я, конечно, выкрутился через то, что выход только один – блаженны милостивы, а помилованы будут, если мы будем милостивыми пастырями, то и Господь к нам проявит милость, тогда мы имеем шанс на спасение, да, и в этом смысле священников можно всех пожалеть. Но не  в смысле похлопывая по плечу, а в том смысле, что кому много дано, с того много и спросится.

 

А.Митрофанова

— Адриан Гусейнов – лидер музыкального коллектива «Ихтис», музыкант, педагог, человек с богословским образованием сегодня в программе «Светлый вечер» на радио Вера. Василий Рулиснкий – пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности и социальному служению. Адриан, а у Вас, раз уж у Вас богословское образование, никогда не было мысли о том, чтобы священником статть?

А.Гусейнов

— Я от нее не отказался, она, в общем, еще зреет.

А.Митрофанова

— Да, при том, что Вы понимаете, куда Вы лезете?

А.Гусейнов

— Да, конечно.

А.Митрофанова

— Учитывая все то о чем Вы сейчас сказали.

А.Гусейнов

— Ну, Вы знаете, здесь было рассказано о первой встрече со священником, мне очень повезлом…я  вообще немножко… очень скучаю по периоду такому неофитскому 1990-х годов.

А.Митрофанова

— Когда все было в первый раз?

А.Гусейнов

— Когда все было в первый раз, когда, помните, старцы ездили туда-сюда. И мне повезло, на фоне чтения оптинских святых я попал в Одессу в Успенский монастырь и там еще был жив схиархимандрит Иона, фамилию забыл, Игнатенко. И мне действительно повезло, я зашел в его келью и произошло то, что… я понял, что то, что описывается у оптинских старцев, вот он зашел и старец сам начал за него все говорить и так далее, вот у меня такое произошло с схиархимандритом Ионой покойным. И поэтому… я в этот момент, я понял, что это все живо, православие живо, православное христианство – то, что мы читаем в книгах, оно живо, человек вообще впервые меня увидел, все про меня рассказал и сказал, что и как дальше. Все легло на мое сердце, все соответствовало моим чаяниям, которые я боялся озвучить. И поэтому с тех пор у меня, в принципе, сомнений нет, просто я сейчас пока двигаюсь, как Господь ведет туда. А где, как и когда – это я вручу Богу.

К.Мацан

— Но это все-таки такой опыт мистический, а я бы, наверное, со своей стороны поостерегся его предлагать, как универсальный, потому что…

А.Гусейнов

— Конечно, его вообще предлагать нельзя.

А.Митрофанова

— Во-первых, не всякому так повезет, встретиться с таким человеком.

А.Гусейнов

— Вы знаете, его предлагать вообще нельзя, но с другой стороны, я сейчас вижу другую тенденцию, что очень многие православные христиане уходят уж совсем в такую схоластику и в такое интеллектуальное восприятие веры. А не помню, Феофан Затворник, вроде говорил, что если твое христианство только в голове – я боюсь за тебя христианина. То есть, оно должно быть и в сердце, оно должно быть живое. Я сейчас не про чудеса. Мы за чудесами не бегаем, да, чудеса как бонус идут за нашей жизнью. Не мы за ними, а они за нами. Я вот в  этом смысле.

А.Митрофанова

— Могут идти, а могут и не идти, тут тоже по-всякому бывает.

А.Гусейнов

— Могут и не идти.

К.Мацан

— Вась, а твой опыт? Вот мы начали про попов на Мерседесах, и не только про машины, в принципе, есть набор штампов, которые возникают в разговоре о современных священниках. Ты видишь этим штампам, этим может быть стереотипам, подтверждение в своей жизни?

В.Рулинский

— В моей жизни я не вижу, если честно никаких таких подтверждений.

А.Митрофанова

— Ну а штампы знаешь, при этом?

В.Рулинский

— Штампы – конечно, я пресс-секретарь, надо читать в СМИ.

К.Мацан

— Твоя профессия знать про штампы. А какой самый тебе кажется такой, ну я не скажу нелепый, какой-то, который тебе кажется наиболее странным, который тебя наиболее удивляет?

В.Рулинский

— По поводу священства именно, да? Ну…

А.Митрофанова

— А надо его транслировать, кстати?

В.Рулинский

— Я вот не знаю, я если честно, можно…

К.Мацан

— Вот хороший миссионерский вопрос

В.Рулинский

— Я хотел бы сказать про нескольких священников, которые просто к слову о попах на Мерседесе.

А.Митрофанова

— Больная все-таки тема, я смотрю.

В.Рулинский

— Вот, например, владыка Пантелеимон, ему просто ищут кого-то, кто мог бы его вообще куда-то подвезти, ну просто…

А.Митрофанова

— Среди прихожан?

В.Рулинский

— Да, среди прихожан, среди добровольцев. То есть, он вообще, я не знаю, может быть, многие архиереи точно также поступают, но я просто знаю, что владыка постоянно ездит на метро, например, и постоянно как бы гуляет и ходит по Москве. То есть, там ему надо куда-нибудь пройти от храма до монастыря – он идет пешком. Ну, то есть, это данность, с которой я каждый день сталкиваюсь просто. Или там взять священника, который оказал огромную роль в моей жизни, в Германии, это немец, отец Павел Зойле, настоятель храма Марии Египетской в Тюбингене – храм русской православной церкви, он пришел к вере в Париже, когда там учился, ничего не зная, ни слова по-русски, не будучи знаком с русской культурой, зашел в храм, его сердца коснулся Бог и он сам решил через некоторое время поехать в Москву, получить священный сан, приехал в Тюбинген, уже когда был пожилой, старенький и служил там в церкви, которая фактически арендовала там помещение небольшое, сложилась очень крепкая хорошая община, которая во-многом оказала влияние на меня, на мое воцерковление, и вот в его лице, он сейчас уже с Богом, в его лице я конечно видел вот это настоящее предстояние перед Богом. Вот есть, по-моему, у какого-то святого такое изречение, что если человек не увидит ни разу на лице одного из людей, ему встречающихся, оттенок, или какой-то отсвет вечности – ему очень сложно прийти к Богу.

А.Гусейнов

— Антоний Сурожский говорил.

В.Рулинский

— Вот этот отсвет вечности одним из первых я увидел на лице этого человека. Это не передать словами, не передать словами его отношение, его вопросы, хотя вот он практически не знает по-русски, он служил с большим акцентом на церковно-славянском языке.

А.Митрофанова

— А по-немецки, кстати, он не служил?

В.Рулинский

— По-немецки, он… нет, он служил именно на церковно-славянском, потому что в основном община была составлена… это были русские люди.

А.Митрофанова

— Ну, понятно, для людей, исходя из этого.

В.Рулинский

— Но немцы, которые приходили к нему на исповедь, естественно он их исповедовал по-немецки, это один из опытов. И конечно, владыка Пантелеимон, для меня это такой, в общем-то, пример такого что ли, ну бессеребничества что ли. То есть, какие-то деньги у него появляются, но их тут же нет. Ну в плане того, что он просто их кому-то…

А.Митрофанова

— Отдал тут же. Надо пояснить, а то мало ли, да.

К.Мацан

— Мед если есть, то его сразу нет. Меня владыка Пантелеимон в свое время поразил реально одной фразой, я у него брал интервью про добровольческое движение, про службу помощи «Милосердие», воспринимал себя как такого молодого серьезного журналиста, который докапывается до каких-то фактов и в общении спрашивал его, что вот, вы говорите, что не так много людей приходит к вам в службу, а почему молодые люди, значит, такие инертные, пассивные?

А.Митрофанова

— Ага, со всей большевистской прямотой.

К.Мацан

— Он на меня так посмотрел и говорит: «Ну а ты почему не приходишь?», - и я как-то понял все и все. И интервью дальше потекло совсем в другом русле.

А.Митрофанова

— Адриан, Вы упомянули уже несколько раз своего духовного отца, ну, понимаете, тоже это такой вопрос очень, наверное, личный и я прошу прощения, да, если это будет так, но может быть Вы могли бы просто поделиться своим опытом, вот что это за человек в Вашей жизни, какую он роль сыграл, или продолжает играть и какие вещи обязательно, чтобы были вместе с ним, да, какие-то решения приняты, а какие вопросы вы оставляете как вот за собой, что это моя сфера и я сюда никого не пускаю?

А.Гусейнов

— Ну, тогда в двух словах об отце Андрее, он как коренной москвич, кандидат медицинских наук психиатрии, и вот в 50 лет он… все советское время он ходил в храм, тайно у отцов причащался, исповедовался. У него старец Нектарий Елецкий был его духовным отцом. Вот, и в 50 лет, как ему старец предсказывал, действительно случилось так, что его благословили на священническое служение в горы Алтая. Он все оставил…

А.Митрофанова

— Далеко.

А.Гусейнов

— Но там, знаете, там рай, он там меня  собственно и крестил когда там в экспедиции был в 1994 году. И вот опять  же, зачем нужен священник, да, вот он туда приехал… и какой должен быть священник…. Он туда приехал и там, это долина, которая находится в горах, там кого только нет, всяких оккультистов, там старообрядцев, кержаков, и беспоповцев православных, которые вынужденные беспоповцы были и вот появился священник, начали строить храм там народом, причем там не было особых спонсоров, его там обнадежили, обманули и все такое, просто он двухэтажный брусовый простой дом начал переделывать в храм. И вдруг беспоповцы православные поняли, что их функция становится неактуальной и они почти все перешли в храм. Кержаки старообрядцы начали сначала, они конечно все равно не принимали, но с интересом, они решили его… пришли с факелами: «Мы сейчас храм твой сожжем, поп», - ну там была предыстория, там его оболгали.

А.Митрофанова

— Нарядно.

А.Гусейнов

— И вот отец Андрей стоит, а эти кержаки с бородами, как положено, с этими огнями… вы понимаете, для чего нужны священники и какими надо им быть. Он говорит: «Мужики, значит так, у меня там святыни, вы их сейчас подожжете, я их вынести не успею, я точно не успею, а оставить я их не могу. Поэтому просто вы знайте, что вы меня сожжете вместе с храмом я не выйду оттуда, может какие грехи мне подпалите», - они значит это: «Ну, ты поп дурак», - и ушли. Понимаете, а так, вот он дрогни, неизвестно чего было бы. И такой удивительный батюшка, он конечно как бы утвердил храм в этом месте и потом народ начал крестить детей, там в общем православная жизнь там закрутилась. Я сподобился в 1994 году познакомиться с ним, будучи в экспедиции, я был из себя весь такой умный-разумный, а-ля, и мы с ним очень долго ночами спорили и в общем, так получилось, что он меня крестил в реке Катуни, у меня вообще с этого момента, с 1994 года вся жизнь повернулась, сыграл огромную роль в моей жизни. И вот его сейчас нет, но я до сих пор чувствую его молитвы и все. Единственное, чисто по-человечески, мне не хватает его шуток, беседы с ним и так далее, потому что он мой духовный отец, духовный отец может быть только один, могут быть духовники дальше, да, а духовный отец один. Ну я сейчас сумбурно немножко сказал.

А.Митрофанова

— Вопрос остается, но мы к нему вернемся.

К.Мацан

— К этой теме вернемся после маленькой паузы. У нас в гостях, напоминаю, в «Светлом вечере» - Адриан Гусейнов – руководитель ансамбля «Ихтис», музыкант и педагог. И Василий Рулинский – пресс-секретарь Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению.

 

А.Митрофанова

— Еще раз добрый вечер, дорогие слушатели. Константин Мацан, я – Алла Митрофанова и в гостях в нас Адриан Гусейнов – лидер музыкального коллектива «Ихтис», музыкант и педагог. И Василий Рулинский – пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности и социальному служению. Мы тут в студии без священников продолжаем разговор о священниках. Вот пока какая-то очень такая благостная вырисовывается картина. Я со своей стороны, понимая, да, что я тут одна девочка на всех, могу сказать так, что очень часто есть соблазн, появился допустим в жизни батюшка, к которому хочется… он такой хороший, такой мудрый и вот у женщин есть такая склонность – бежать и все вопросы в жизни решать со священником, с духовником, например, классика жанра: «Батюшка, какого цвета мне обои купить». Вот это же такая ревность не по разуму, это вот заставь молиться, человек лоб себе расшибет. Но, вот очень важно же понимать, в какие сферы нашей жизни, обязательно какие сферы должны согласовывать со священниками, а какие остаются в рамках нашей собственной ответственности и не надо даже собственно время занимать, потому что священники бывают иногда очень заняты, например, ездят по больницам и причащают больных. А как провести эту границу не всегда понятно. Может быть у вас есть ответ какой-нибудь на эту тему. Вася сидит и думает.

К.Мацан

— Гости задумчиво переглядываются, вопрос сложный.

А.Гусейнов

— Нет, я могу вам дегтя подбавить, если хотите, в вашу благостную атмосферу.

А.Митрофанова

— Давайте, Адриан.

А.Гусейнов

— Понимаете, есть конечно ситуация о которой апостол Павел говорил, что не вы ли вкладываете хулу в уста язычников, дело в том, что, представьте, мальчик заканчивает школу, ему 17 лет, он поступает в семинарию, он заканчивает через пять лет – ему 23 года, его рукополагают. У него ни жизненного опыта, у него ни духовного опыта, у него только есть какие-то знания, хорошо, если он хотя бы пастырское богословие изучал добросовестно. Но вот этот молодой зеленый мальчик, хотя бывают исключения, должен оговориться, но это такие особого духа люди, его кидают на это все и вдруг на него обрушивается любовь одиноких прихожанок, ну, имеется в виду такая – батюшка, батюшка, батюшка.

А.Митрофанова

— Исключительно платоническая любовь, но вместе с тем никуда от нее не деться.

А.Гусейнов

— Кстати, всякое бывает.

А.Митрофанова

— А, ну да, бывает.

А.Гусейнов

— На него сваливается любовь спонсоров, за которую он должен соответственно одобрять какие-то некоторые вещи, на него сваливается много чего. И не многие это выдерживают и начинаются эти ошибки. К чему я это все – собственно все это можно избежать, если соблюдать каноны церкви, а именно, не рукополагать в священство до 30 лет и не постригать в монашество до 30 лет и я бы еще все-таки придерживался чего-нибудь такого, чтобы до рукоположения, до семинарии, или после семинарии у человека либо армия была бы, либо высшее образование – что-то такое. Нельзя молодых мальчиков рукополагать – это просто… отсюда очень многие наши проблемы на самом деле, потому что человек жизни не видел, ему там подгоняют какой-нибудь Мерседес, там, батя, возьми, для меня это ничего не стоит. У него – ах, и все, и закрутила его жизнь, и он чувствует себя уже членом какого-то высшего общества, там лебезит перед какими-то знаменитостями. Слава Богу – это не общее у нас такое, но бывает, но понимаете, они виднее всего эти негативные случаи. Все мы помним эти два случая с авариями – это все звенья этой  цепи, это все решаемо, просто, ну… Да, еще, что самое… ну ладно, тут уже много тем у нас.

А.Митрофанова

— Подождите, Вы сказали очень такие вещи про высшее образование, да, и про армию.

А.Гусейнов

— Или, или хотя бы, да.

А.Митрофанова

— Ну, да, Вы же знаете общую тенденцию сейчас, что армия – это все-таки место, куда лучше не попадать.

А.Гусейнов

— Это навязано, я служил, никогда не жалел и я считаю, что это нам навязанная такая, как уже аксиома, а кто сказал, почему? Нет, ты не служи, если у тебя в ВУЗе есть военная кафедра, ты не служи, если у тебя какие-то действительно, зрение не позволяет, или еще что-то.

А.Митрофанова

— А зачем священнику то армия, действительно?

А.Гусейнов

— А потому что ему, в его широкой деятельности будет и армия тоже, ему надо уметь с солдатами говорить.

А.Митрофанова

— А для этого надо понимать, что это такое?

А.Гусейнов

— Ну, а вообще в принципе, как человеку мужчине – это необходимо. Мне армия, как мужчине, очень много дала, очень много дала.

А.Митрофанова

— А что она Вам дала?

А.Гусейнов

— Ну, как сказать, ну сейчас, если я буду говорить: мужественность, или там еще что-то, это как-то все звучит… она мне дала.

К.Мацан

— А мы это засвидетельствуем.

А.Митрофанова

— Дедовщина там была у Вас в армии, или Вам повезло?

А.Гусейнов

— Умеренная была, вот это тоже испытание. Понимаете, есть такая поговорка, что мужчина – это случайно выживший мальчик. Она отчасти справедлива

А.Митрофанова

— До сорока лет мальчик выживал, а потом стал подростком.

К.Мацан

— Оптимистично...

А.Гусейнов

— Но ужасно, когда мамы ограждают своих мальчиков от каких-то проблем. Расскажу, меня призвали в армию в 1989 году и первое письмо от мамы получаю, а тогда вышел фильм «Делай раз», ну, вы, наверное, уже не помните этот фильм, там Машков молодой, Миронов молодой, про жуткую дедовщину, называется «Делай раз», фильм. Вот и мама сходила, сынок ее ушел в армию, она сходила и написала мне письмо: «Сынок, я посмотрела этот фильм ‘Делай раз’, как же жутко, что за дедовщина, - и дальше я, конечно, жду от мамы, что береги себя, никуда не влезай, она мне пишет, ну правда, может потому, что спортсмен был, она мне пишет, - Сынок, не становись зверем, никого не трогай, не обижай». Я то надеялся, что меня сейчас жалеть будут.

К.Мацан

— Какая мудрая мама. Я может быть позволю себе ложку меда обратно, у меня на самом деле есть семья знакомая, где муж закончил семинарию, но его до 30 не рукополагают, он ждет и мечтает и матушка и трое детей его очень поддерживают, маленьких детей, но тем не менее и высшее образование у него есть первое ветеринарное.

А.Митрофанова

— Очень хорошо, котиков любит.

К.Мацан

— Нет, он говорит по-другому, когда его спрашивают, а как ты то с зверями, то теперь с людьми? Он говорит: «Ну как, буду лечить человеческие тараканы». Вась, хотел бы тебе слово передать, тот же вопрос, на самом деле очень важный – в каких ситуациях без священника не обойтись? А в каких ситуациях скорее стоит попытаться обойтись?

В.Рулинский

— Не обойтись в тех ситуациях, когда душа не удовлетворена чем-то, что объяснить очень сложно и себе, и душе, и люди говорят все как-то непонятно, а тебя как-то не трогает. Мне кажется, в этом случае обязательно нужно обратиться, ну, конечно, к Богу, но не только. Да, то есть, чтобы здесь тебе помог в этой ситуации грамотный хороший священник какой-то духовник, такие люди есть и слава Богу их немало. Другой вопрос, что не к каждому духовнику, наверное, стоит идти, то есть, лучше все-таки посоветоваться перед тем как идти, именно этот духовник, или другой, потому что понятно, что есть разные люди и разные подходы и духовные традиции, если так можно говорить, духовные школы что ли. А ситуации, когда не нужно идти к священнику, ну, наверное – это те самые бытовые ситуации про которые Алла говорила, которые касаются, грубо говоря, пойти что-то сделать доброе, нужно брать благословение священника – да нет, конечно. Нет, если это конечно уже связано с тем, что, например, там к этой доброте примешиваются какие-то вещи с публичными какими- то декларациями, выступлениями, там, где примешиваются какие-то взаимодействия с чиновниками, бизнесом – это уже, наверное, может возникнуть необходимость где-то какие-то вопросы обсудить, посоветоваться.

А.Митрофанова

— Потому что может возникнуть соблазн, да? Ну, то есть понятно, в тех местах, где возникает соблазн, там, конечно, лучше уже идти к отцам.

В.Рулинский

— Да, но если написано в Евангелии: подай стакан воды человеку, который нуждается, понятно, что ради этого бежать за благословением к священнику не обязательно.

А.Митрофанова

— Еще один, кстати, вечный вопрос, ну не вечный, а довольно старый, мне в общении с Богом посредники не нужны.

К.Мацан

— Вот-вот-вот и Вася как раз об этом начал по-своему.

А.Митрофанова

— Да, и тогда возникает вопрос, собственно говоря, действительно, я прихожу в храм, помолюсь там, как там меня Бог услышал, на душе легкость и прочее-прочее, зачем еще кто-то в моих отношениях с Богом. Ведь отношения с Богом всегда личные и вот этот человек, который как-то пытается тебе говорить, что ты делаешь так, что ты делаешь не так.

В.Рулинский

— Здесь можно я поделюсь своими соображениями?

А.Митрофанова

— Нужно, Вась, поделись, потому что это же понятно, что такие вещи очень болезненные и открытый вопрос.

В.Рулинский

— Ну это вопрос скорее, мне кажется доверия к Богу, потому что, если мы говорим, что нам  нужен прежде всего Господь, а священники не нужны, то мы здесь безусловное лукавство происходит, потому что человек, если он доверяет Богу, то он должен понимать, что именно Господь, именно Бог сказал о том, что именно через священников будет даровано этому миру, всем людям Его благодать.

А.Митрофанова

— А где Он об этом сказал?

В.Рулинский

— В Евангелии, там огромное количество мест, где об этом говорится, можно даже приводить цитаты, начиная с того, где он собственно говорит о…

А.Митрофанова

— Апостолам?

В.Рулинский

— Апостолам, да, говорит о том, что примите Духа святого, кому держатся грехи, то есть, кому вы не разрешите грехи, тому не разрешатся грехи, кому отпустите, тому отпустится. И говорит, там, сие творите Мое воспоминание, говоря о Тайной вечере, о соединении с Богом собственно на тайной вечере, когда он преподает чашу и тело Свое ученикам.

К.Мацан

— Я на секунду тебя прерву, давайте мы на этом месте попросим человека с богословским образованием объяснить термин – апостольское преемство.

А.Гусейнов

— Угораздило меня брякнуть так.

А.Митрофанова

— А мы бы все равно об этом сказали.

К.Мацан

— А потом к Васиной мысли вернемся.

А.Гусейнов

— Давайте только разграничим, что человек с богословским образованием не значит, что это богослов, ну так вот в принципе.

А.Митрофанова

— По профессии, нет. То есть, профессия не записана у Вас в дипломе, что профессия – богослов, нет?

А.Гусейнов

— У меня написано, да, сейчас у меня специалитет, написано – специалист по православному богословию, но это все равно не…

А.Митрофанова

— Специалист по православному богословию – это еще не богослов, хорошо, принимается поправка.

К.Мацан

— Хорошо, Вы, как специалист.

А.Гусейнов

— Ну, апостольское преемство, понятно, что Христос как раз вот о чем сейчас Василий сказал, когда… два раза было, да, как бы наполнение Духом святым. Первое, когда он явился апостолам, дунул, наполнил их и дал им священническую власть над грехами, да, кому отпустите – отпустится. А второе, когда уже сошествие Святого духа – это уже рождение церкви. Это вот интересно, что здесь именно индивидуальное такое священническое.

А.Митрофанова

— Это то, что мы Троицей называем праздник?

А.Гусейнов

— Да, Троица – это уже рождение церкви, а вот здесь именно такая благодать священства. И дальше, когда Он вознесся, благословил всех крестить и все. И создавая церковь, апостолы рукополагали на местах пресвитеров и епископов для именно такого распространения. На самом деле, если бы не нужно было священства, они бы не рукополагали никого, а просто были бы там какие-то проповедники и этим бы все ограничивалось, да. Апостол Павел пишет: «Ибо много у вас наставников, но мало отцов», - вот интересно апостол Павел пишет, что много наставников, но мало отцов. То есть, проповедники были, а священства не хватало в тот момент, когда он писал.

А.Митрофанова

— А сейчас? К нам сейчас эти слова не относятся?

А.Гусейнов

— У нас… к России относится, ну, к Греции может быть не относится, а к России относится, потому что у нас еще после коммунизма, потому что у нас еще храмы то… Вы знаете, у нас московская картина искажает в принципе картину России. У нас разрушенных храмов полно по России, в Подмосковье полно разрушенных храмов, конечно, священников не хватает и по России, и даже в ближайших областях, священников не хватает. Ладно, не буду уже с дегтем перебарщивать.

А.Митрофанова

— Да ладно, я понимаю, о чем Вы говорите. Их действительно мало, но дальше возникает вопрос, вот где… то есть, понимаете, запрос может быть, условно говоря, да, на 100 священников, а людей, которые способны это потянуть будет 50. И дальше, 50 – это еще кто? И как это вообще понять? Это же тоже такая тема, но Вы об этом собственно немножко уже сказали.

А.Гусейнов

— Ну да, надо кстати оговориться, что у нас, слава Богу, семинарии, во всяком случае большая их часть, они все-таки имеют это все в виду, а в частности Белгородская семинария, которая миссионерская.

А.Митрофанова

— Кстати, прекрасное место.

А.Гусейнов

— Да, они где-то 50 священников в полугодие меняют в разных этих. Вот я, например, был в Тикси, там мой друг игумен Агафангел Белых основал храм и хочу сказать, опять же к вопросу, зачем нужны священники – это самая крайняя северная населенная точка России, пункт и там, когда появился храм, появился священник постоянный, ну во всяком случае относительно постоянный, он там, ну, часто там торчит, само то, что священник в рясе ходит по улицам, у людей, у тиксинсцев, которые там и спивались и так далее, родило надежду, что их не забыли. Это очень интересный феномен, феномéн, или фенóмен, не знаю.

А.Митрофанова

— Фаина Раневская говорила феномéн, все остальные говорят фенóмен.

А.Гусейнов

— Да, а когда еще храм поставили, да еще и в октябре мы там уже с ансамблем ездили на освящение храма, купол и все, они как-то прямо совсем в России. И здесь не в смысле русские, или не русские, да, а в смысле, они может быть даже не понимают, что Бог нас не оставляет, любит, а вот нас помнят и у нас есть жизнь.

К.Мацан

— Нас люди не оставляют.

А.Гусейнов

— Нас люди не оставляют, нас большая земля не оставила. Владыка Иоанн тогда был Белгородский, мы как раз обсуждали то, что интересно, что помимо духовного всего, для них это еще и то, что их и государство не оставило, да, вот интересно.

К.Мацан

— Владыка Иоанн недавно был у нас в эфире, рассказывал, что когда он ездил как раз вот в Тикси, была нелетная погода в день отлета и вся делегация белгородская задержалась еще на неделю. Он рассказывает, мы освятили там один дом, второй дом, администрацию, в общем, освятили все. И когда улетали, ему говорят: «Владыка, у нас теперь святая земля просто в Тикси».

А.Гусейнов

— Вы знаете, мы как раз с владыкой вместе были, причем, мы когда встречались потом, мы смеялись. Дело в том, что там основная делегация и мы вылетели и через три часа должны были вылетать владыка Иоанн и владыка Роман и прямо разница в три часа – небо закрылось. Мы успели вылететь, а они там на неделю, все, небо не открывалось. И они реально освятили все, даже котлы… но там кстати важное, там сломайся котел, там все, все замерзнет.

А.Митрофанова

— Котел обогревательный в смысле, котельная?

А.Гусейнов

— Котельную, слово забыл, да. Освятили все, но вот… Вернусь опять же… там появился священник, появился храм и все, люди уже не чувствуют себя заброшенными, даже при всем при том, что не все люди ходят в храм, это удивительное такое явление тоже.

 

А.Митрофанова

—Адриан Гусейнов – лидер музыкального коллектива «Ихтис». Василий Рулинский – пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности и социальному служению в программе «Светлый вечер» на радио «Вера» и мы продолжаем наш разговор о священниках без священников.

К.Мацан

— Вася начал говорить о, как мне кажется, очень важной вещи, о том, что в общем-то, Господь поставил тех из кого выросли священники все сегодняшние, да, апостолов.

А.Митрофанова

— То есть, взять любого священника, можно проследить цепочку вплоть до кого-то из апостолов.

К.Мацан

— Его рукоположил епископ, того епископа другой епископ и так мы приходим ко Христу и тайной вечере. Получается, что в общем-то то, что точно нельзя без священника – это приступить к таинствам, да, а таинства – сердцевина церкви. Вот как Вы это переживаете?

В.Рулинский

— У меня, если честно, переживание этого было связано с моей такой общиной небольшой в МГИМО, ребята студенты, которые ходили на курсы по истории религиозных идей, на курсы по литургике – это все были факультативы на кафедре философии в МГИМО, очень хорошие богословы, ученые, выпускники греческого университета, в том числе афинского по богословию преподавали. Это люди, которые жили, для них это все было переживание не просто каких-то слов, и собственно благодаря знакомству с ними я тоже потом стал это все точно также переживать – это была именно жизнь. Естественно, мы ходили в храм вместе, но началось именно с книг, связанных с наследием русского зарубежья, русских богословов из стран, куда они эмигрировали после революции и конечно это переживание, одно из первых таких впечатлений – это как раз в пику нашей теме – это переживание царственного священства. Я не знаю, какое это было переживание у других ребят, у меня это было, конечно, такое некоторое откровение, когда я это в первый раз узнал, прочитал, что такое царственное священство.

А.Митрофанова

— А что это такое – царственное священство?

В.Рулинский

— У апостола Петра есть такой отрывок, где он такие слова в послании апостола Петра, что вы род избранный, царственное священство, люди взятые в удел, дабы возвещать совершенство, призвавшего в вас чудный свой свет. Эти слова, прямо у меня на подсознании где-то есть, не знаю, сейчас на память это все воспроизвел -  это конечно очень глубокие и важные слова, которые человек, входя в церковь, конечно, пытается как-то применить на себя, понимает свое несовершенство и как-то пытается где-то что-то подтянуть к себе, чтобы где-то чувствовать вот это, но конечно, они еще большое призвание, потому что фактически, когда человек приходит в церковь, он ведь вместе с другими собирается в церковь, Iglesia – церковь, это греческое слово – это собственно собрание, ну когда говорили апостолы в своих посланиях – собрания святых. Естественно мы все не святы но в том понимании, в котором есть церковь, как тело Христово, мы святы в Духе святом, когда мы собираемся, когда нас объединяет Господь, потому что мы святы именно Господом, не нашими грехами, очевидно. И вот это собрание в церковь, конечно, в этом смысле и мы царственное священство. Что такое священники в этом плане, это, конечно, люди, которые предстоят перед общиной, как я это понимаю, может быть меня Адриан поправит с богословским образованием.

А.Гусейнов

— Нет, все точно очень говорите.

К.Мацан

— Как специалист.

В.Рулинский

— Это люди, которые предстоят перед Богом за общину, да, они вместе с общиной молятся. И очень важное есть понимание, я может быть сейчас ошибусь, но, по-моему, есть такое правило, что литургия не должна совершаться одним священником в отсутствии хора и других людей, он не должен быть один. Конечно, бывают исключения, например, на Соловках, когда священник без антиминса даже служит на каком-нибудь ежевичном соке, потому что сейчас умрет, тогда это понятно, что это скорее исключение .

А.Митрофанова

— Это имеется в виду Соловецкий лагерь, да?

В.Рулинский

— Да, естественно, в сталинское время. Спасибо, что дополняете. Но вообще, конечно, литургия, евхаристия, то есть, сердцевина церкви, то, что дает церковь вообще смысл соединения с Богом, невозможно, когда нет именно самой церкви, нет верующих, нет общины в Духе святом, если есть один священник, он без верующих здесь, в каком-то смысле бессилен, что ли. Именно в том, чтобы являть собой полноту церкви.

А.Митрофанова

— Я сейчас вспомнила то, что Адриан говорил в первой части программы по поводу того, что священников нужно пожалеть, потому что им труднее всего придется на Страшном суде, больше всего придется отвечать, а почему так?

А.Гусейнов

— Ну, потому что много дано. Когда я в начале говорил про молодежь, совсем которые зеленые идут и их сразу рукополагают, часто бывает, что мама одинокая, она не понимает, что она руководствуется таким духовным тщеславием, чтобы сын священником был и она его пихает и им дается огромная… просто если осознать, что им дается, сейчас Василий все точно сказал, что сердцевина нашей жизни духовной – это евхаристия, да, это чаша. И вот ты стоишь и через тебя, твоими руками все это происходит. Кто-то из святых сказал, что если во время таинства причастия, даже если небеса разверзнутся, ничего святее и там не будет. Вот если это понять, что это такое и что священник совершает, то понятно, что никакие жрецы там рядом не стояли, это такая ответственность огромная. Я уж не говорю просто еще, это мы сейчас говорим о таинстве, а то, как он ведет людей духовно, должен вести души, зачем нужен священник, в этом смысле, в общем, зачем нужен лекарь, да. Если я могу обезболивающими себе боль убрать, но мы же не лечим болезнь обезболивающими, нам нужен специалист – хирург, или терапевт. И так же священник, мы можем – мне плохо, я могу напиться – мне хорошо.

А.Митрофанова

— На время.

А.Гусейнов

— На время, но это не значит, что корень проблемы удален, а для этого нужен специалист, который всю жизнь этому посвятил. И священник и для этого тоже нужен. Во-вторых, все-таки, во-первых, для того, чтобы мы имели возможность соединяться со Христом в таинстве, а во-вторых, чтобы духовно вести и это такая огромная ответственность. Вот не дай Бог, у тебя же… люди тебе доверяются, да, и в общем, я по-моему по кругу пошел.

В.Рулинский

— Можно еще одно сравнение, по-моему, я здесь явно не первый, который это сравнение дает. Это сравнение со спортсменами, спортсмен, который начинает поднимать какие-то тяжести, ему нужен обязательно какой-то тренер, который ему объяснит, что сразу поднимать 120 и 150, когда тебе при весе 80 лучше не стоит, лучше начать с маленьких каких-то весов, постепенно этим заниматься и в зависимости от твоего физического состояния, может быть у тебя предельный вес такой, а может быть тебе нужно вообще совершенно другие какие-то параметры. И в духовном плане это тоже примерно также происходит, если есть хороший духовник, который именно постоянно общается с человеком, если человек ему исповедуется, если он видит его духовную жизнь, то конечно он подсказывает, где нужно, может быть, умерить свой пыл, может быть неофитский какой-то, а где может быть стоит взять себя в руки больше внимания посвятить и молитве, и больше причащаться, например, исповедоваться почаще. Может быть это вот как раз такой индивидуальный подход – это очень важное такое, мне кажется, качество, даже нет, важная такая черта что ли православной церкви, чего, допустим лишены те же протестанты, когда мы видим, что там у них и с исповедью, и с причастием как-то понимание роли священства как-то немножко утрачено.

А.Митрофанова

— Там да, там же все-таки те люди, которые пасторы, они не в полном смысле священники, они проповедники, так скажем, то есть один человек из общины. Я так понимаю, что священнику много дано именно в том плане, что он когда принимает сан, он уже не вполне то, что он был. Он то, что он был, плюс еще что-то очень важное…

А.Гусейнов

— Но, если он при этом продолжает жизнь такую, как, что он пытается остаться тем, что он был, то здесь начинаются проблемы за которые ему придется отвечать.

А.Митрофанова

— Ну, в общем, это конечно, очень серьезная тема.

А.Гусейнов

— И очень хорошо, об этом нужно говорить и пусть все одумаются, кто собрался идти в священство. А с другой стороны нам проще, чем тем же католикам, потому что для нас все равно священник – это человек, да, и я, допустим…

А.Митрофанова

— А для католиков не человек?

А.Гусейнов

— Ну, имеется в виду, когда Папа Римский, если они верят второму ватиканскому собору, то это человеческий Бог и божественный человек, у нас такого нет. Ни патриарх, ни епископы у нас не являются наместниками Бога и в этом смысле они все-таки предстоятели. Я, допустим, преподаю в старших классах закон Божий, естественно, они все каверзные эти свои штучки начинают там… а вот… я говорю: «Смотрите, мы все предстоим Богу, мы молимся, мы предстоим Богу. И допустим, если на приходе священник, если в церкви, то патриарх, ну священник, допустим, он стоит впереди, он предстоит первым, да, и вот мы все стоим и молимся Богу. А вдруг я отвел глаз от Бога и вдруг вижу у него там на фелоне пятно от воска, например, ничего себе, а тут смотрю, у него утюгом что-то прижгли, когда гладили облачение, а здесь капля кагора и в этот момент я начинаю изучать его одежду. Что произошло – я начинаю изучать его одежду, но при этом я уже не общаюсь с Богом, а это все дела, как Карлсон говорил, житейские. Вот в этом  наша разница.

А.Митрофанова

— А он не может себе этого позволить?

А.Гусейнов

— Кто?

А.Митрофанова

— Священник, когда он молится, он не может себе…

А.Гусейнов

— Нет, почему, а ему епископ предстоит перед ним. Все мы… да, и в этом смысле надо понимать, что с одной стороны то, что мы говорим о священниках, что большинство не спасется – это их… это они должны это понимать, это не наше дело. А наше дело… был такой старец Зосима Захария, есть такая книга, там удивительный момент, когда к нему зашел один священник, который павший, там он пьяница был, и блудник, и все. И зашел, а его духовное чадо старца Зосима, как-то не взяла благословение, она знала и все и он ее отчитал прямо при нем, он говорит, я прямо дословно помню, он говорит: «Это хоть и Гаврила свиное рыло,  ты благословение бери, потому что он священник». Мы все знаем сравнение Антония Сурожского митрополита, что это как провода, есть золотые провода, есть ржавые, но ток идет и там, и там. Но в древности проводов не было, тока не было, отцы сравнивали с глиной. Хорошая глина, плохая глина, но благодать и там и там есть. То есть мы в этом смысле должны понимать, что мы не должны искать себе прямо… я советую всем найти просто хорошего священника, вот он хороший обычный священник, исповедоваться у него, причащаться и так потихоньку с ним можно установить такой духовный контакт и Господь через него будет исцелять и помогать, и все. Но при этом надо помнить одну фразу, если я не ошибаюсь, это отец Всеволод Шпиллер говорил, что… когда одна из прихожанок начала ему жаловаться на какого-то батюшка. «А батюшка, что, как ни познакомлюсь со священником, так какой-то не такой сразу». Он говорит: «О, дорогая, к священнику опасно приближаться ближе вытянутой руки». То есть, благословение, а дальше не лезь. А если ты с ним сближаешься чисто по-человечески, то будь готов к недостаткам человеческим – это вполне понятно.

К.Мацан

— То есть, человеку, который задумывается о каком-то духовном руководстве, с Вашей точки зрения правильнее идти в соседний храм к простому священнику, а не к старцу ехать?

А.Гусейнов

— Да, если Господь ему не послал какого-то особого… я даже не про старцев, просто какую-то встречу с каким-то священником, который у него вызвал прямо…

А.Митрофанова

— Восторг.

А.Гусейнов

— Восторг, доверие, то надо идти просто в ближайший храм и находить простого священника хорошего, доброго, и исповедоваться и главное вести духовную жизнь. Мы правда, Василий правильно сказал, мы никогда не подменяем священником – это не посредник, то же самое, когда протестанты, или просто неверующие нам говорят, что, а что вы святыми подменяете Бога. Я говорю, да нет, я не подменяю, я там… мне надо дотащить какую-то сумку, вдруг я смотрю, сильнее меня человек идет, я его прошу помочь мне дотащить туда. Они наши помощники, в случае со священником это еще и специалисты.

К.Мацан

— Мне очень понравилась метафора про тренера, потому что тренер – это тот, кто рядом, но не вместо тебя и для меня это очень сочетается с теми словами, которые я однажды услышал от своего очень близкого мне и дорогого священника, который сказал, что единственная и главная задача священника – это человека воцерковить. То есть, сделать так, чтобы человек в церкви мог жить самостоятельно.

В.Рулинский

— Сделать его ответственным перед Христом.

К.Мацан

— Да, и в ситуации выбора выбирать добро.

А.Митрофанова

— Получается поведение взрослого человека воспитать.

А.Гусейнов

— Очень важно расшифровать, задача священника… все подписываюсь, только если правильно понимать это слово воцерковить. Задача священника человека воцерковить именно в том смысле, чтобы помочь человеку наладить отношения с Богом.

К.Мацан

— Безусловно.

А.Гусейнов

— В церкви, вот это очень важно.

А.Митрофанова

— Спасибо за это уточнение.

А.Гусейнов

— Знаете, есть такая засада. Православная культура сама по себе, вне даже мистической духовной жизни с Богом, она сама по себе прекрасна. Я консерватор, сразу говорю, я сейчас ни в коем случае ни про какие обновления, ничего. Но есть такое искушение, я сам в нем пребывал какое-то время. Это православие, православная традиция, она сама по себе красивый путь и вот бывают искушения остановиться и просто любоваться этим путем, забыв, что это путь, а цель Сам Бог, у нас Бог – самоцель. Вот это тоже тонкое искушение. Я отрастил бороду, я там – спаси Господи, во славу Божию, я там собираюсь с православными мужиками, мы что-то обсуждаем. И это не должен оставлять, но чтобы это не подменяло личное общение. Кстати, отсюда все выгорания и так далее. На самом деле многие психологические проблемы, они кроются… не все, но многие, кроются в духовной сфере. Ах, сейчас все в депрессии. Начинаем разбираться, оказывается святые говорят, что мелкие неисповеданные грехи, ну которые считаются еще так, они сплетаются в сеть уныния. К примеру говорю.

А.Митрофанова

— Разбираться надо в сетях.

А.Гусейнов

— Но еще раз, с обратной стороны, что, пастырям конечно надо знать, ну как минимум возрастную психологию, как минимум.

А.Митрофанова

— Спасибо за этот разговор, по-моему, какие-то… вы знаете, было у меня такое опасение, что соберемся сейчас без священников поговорить о них самих, да и что из этого получится. Ну, я надеюсь, что этого не было, что все-таки мы о каких-то других вещах говорили. А не позвали мы никого из священства сюда по одной простой причине, чтобы этому человеку не пришлось отвечать за всю Одессу. Потому что хотелось именно для себя понять, зачем это нужно. Адриан Гусейнов – лидер музыкального коллектива «Ихтис», педагог. И Василий Рулинский – пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности и социальному служению были сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера». Константин Мацан и я, Алла Митрофанова прощаемся с вами. До свидания.