«Рождественские истории»

Специально для этого праздничного выпуска мы пригласили сразу трех гостей, чтобы они поделились с нами своими светлыми историями, связанными с праздником Рождества Христова. Своими воспоминаниями поделились ведущий Радио ВЕРА Александр Ананьев, а также клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами в Москве священник Павел Усачёв, настоятель храма священномученика Власия в Старой Конюшенной Слободе иеромонах Никандр (Пилишин) и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин.

Ведущий: Александр Ананьев

---

Александр Ананьев:

— Понедельник, 6 часов вечера и... С Рождеством, друзья. С Рождеством Христовым! Со светлым праздником, которого мы так долго ждали, к которому мы так долго шли и на который возлагаем такие невероятные надежды. С Рождеством, и у нас есть для вас подарок. Меня зовут Александр Ананьев, это «Светлые истории» на Радио ВЕРА, к которым вы уже, наверное, привыкли. Привыкли, что здесь обычно находятся ведущие нашей радиостанции, но сегодня мы решили вас удивить, мы решили вас порадовать, мы решили даже вас чем-то поразить. Вместо ведущих радиостанции мы здесь сегодня собрали священников, чьи истории на протяжении всего года произвели на вас самое неизгладимое впечатление. Истории, которые вам понравились больше всего. Я немного робею, потому что компания для меня фантастическая, невероятная. Представляя тех, кто сегодня, в этот праздничный вечер, собрался за украшенным рождественским столом в студии Радио ВЕРА. Кстати, обязательно зайдите на YouTube, посмотрите видеозапись этой программы, чтобы убедиться в том, что здесь удивительный праздник-праздник. Я представляю настоятеля храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерея Федора Бородина, отец Федор, добрый вечер! Здравствуйте! С Рождеством!

Протоиерей Федор Бородин:

— Здравствуйте, с Рождеством Христовым!

Александр Ананьев:

— Я представляю здесь, не знаю, можно ли говорить про иеромонаха такие слова, но... любимца девушек! Они от вас в таком восторге, вон за стеклом показывают: Саша, Оксана, наши прекрасные сотрудницы радиостанции, они, как услышат, что отец Никандр приходит, всё — у них праздник на душе. Настоятель храма священномученика Власия в Староконюшенной слободе иеромонах Никандр Пилишин, с Рождеством, отец Никандр.

Иеромонах Никандр Пилишин:

— С Рождеством.

Александр Ананьев:

— И рекордсмен, в отношении священника, наверное, так не стоит говорить, но вы знаете, ваша история стала рекордной по количеству просмотров, по количеству комментариев, десятки тысяч посмотрели, поделились и пересматривают снова и снова. Вы произвели такое невероятное впечатление, отец Павел Усачев, спасибо вам огромное. Пожалуй, это самая запомнившаяся история за весь минувший год «Светлых историй». Клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами священник Павел Усачев сегодня у нас здесь, тоже за нашим столом, здравствуйте.

Отец Павел Усачев:

— С Рождеством Христовым!

Александр Ананьев:

— С Рождеством Христовым! Ну, конечно же, тема сегодняшней программы вот она: «Рождество». Может быть, самое запомнившееся Рождество, может быть, история, связанная с Рождеством, может быть, самое яркое воспоминание, может быть, у кого-то это будет первое Рождество. Я даже не знаю, хватит ли мне сегодня времени рассказать свою историю, связанную с Рождеством, это не так уж и важно, важно, что сегодня вы услышите историю от наших гостей. С кого начать? Отец Федор, давайте тогда с вас начнём.

Протоиерей Федор Бородин:

— Самое запомнившееся. Армия. 1987, я служу в воздушно- десантных войсках, Литва, лютая холодная зима, пронизывающие ветра, слава Богу, я в казарме, договорился, чтобы меня ночью разбудил дневальный, я пойду в сушилку, открою маленькое Евангелие, помолюсь, почитаю и встречу праздник, у меня есть засушенные кусочки просфоры, съем просфорочку, будет праздник. Не тут-то было, дивизионная тревога. И в этот лютый мороз вместо того, чтобы молиться в тёплой сушилке, где много батарей для того, чтобы все просыхало, мы бежим в парк, нам надо заводить БТРы, руки прилипают к броне и отрываются без кожи, ничего не заводится, потому что там −25. Страшный пронизывающий ветер. И мы должны в эту пургу выехать, куда-то ехать, фары не светят, все это очень тяжело, все это очень больно, эти огромные аккумуляторы, которые надо вставить через люк, это очень тяжело. Но вы знаете, все равно это ощущение праздника. Вот не всегда на Литургии у меня это ощущение.

Александр Ананьев:

— Откуда?

Протоиерей Федор Бородин:

— А вот понимаете, что бы с тобой ни было, Господь с тобой на Рождество. Понимаете, это первый в моей жизни осознанный праздник с Господом, он всё равно прошел с Ним. Я думаю, что прежде всего, по Его милости, а во-вторых, потому что я подготовился. И Он решил отсыпать мне в лоно аванс, «меру утрясенную», вне службы, молитвы не получилось, все кругом матерятся, армия. Но Рождество. И вот эта милость, которая больше любых обстоятельств, я её все время вспоминаю, даже иногда на службе у меня нет такой радости. Бывает такое. Я себе тогда говорю одну мысль, которую мне один священник сказал, он тогда был пожилой, сейчас уже покойный, он говорит: «знаешь, отец Федор, когда Рождество приходит, ты вспоминай самое главное, что нет ни одной причины, почему Христос родился, ни одной, кроме того, что Он тебя любит. И всех остальных. Другой причины нет. Он родился и пришел только поэтому. И тогда для тебя этот праздник будет праздником».

Александр Ананьев:

— Мне сейчас пришло в голову, что если есть самое неподходящее место для того, чтобы там родился младенец, то это ночь, зима, холод, да, животные вокруг, ясли для животных. И вот это самое неподходящее место, и именно там рождается Спаситель. И самое неподходящее место для того, чтобы праздновать — это БТР, это прилипшие от мороза руки к броне, это аккумуляторы, это мат, это сержанты. И в этом есть тоже какая-то духовная рифма.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, наверное. Я вот не думал об этом, но спасибо вам. Вы мне помогли это осмыслить.

Александр Ананьев:

— Я почему-то представляю себе, как этот прекрасный вол со своим кожаным носом смотрит сверху вниз на младенца, и у него пар из носа, на холоде, из ноздрей. И здесь тоже так.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, наконец БТР завёлся, пошёл выхлоп. Тоже можно сравнить.

Александр Ананьев:

— Невероятная история. Откуда радость?

Протоиерей Федор Бородин:

— Вы знаете, радость она от Христа, и её ничто не может загородить.

Александр Ананьев:

— А можно я вам сейчас по-другому вопрос задам? Почему в другие года, вот вроде подготовился, даже приготовили дома что-то, готовился к празднику, в храм пораньше пришел, там всех обнял, всех поздравил, а вот нет радости.

Протоиерей Федор Бородин:

— Это подарок. Это дар Божий. «Воздаждь мне радость спасения Твоего», — Давид говорит. Это от Него. Мы можем приготовиться лучше, хуже, я не знаю почему, но вот почему-то иногда Господь дает эту благодать и радость на Пасху, на Рождество, в другой какой-то день. Кажется, что её просто можно резать ножом и раздавать ломтями, такая густая, прямо висит в воздухе и все пронизывает. А иногда нет. А ты приготовился и ждёшь, что будет как в прошлом году. Нет, а Господь отошел чуть-чуть в сторонку. Он воспитывает нас. Но знаете, когда Господь говорит притчу о талантах, он каждому, кто поступил правильно, говорит: «Войди в радость Господа твоего». Вот всё-таки мы надеемся, что мы это рано или поздно услышим. И не «ладно, ты прощен, заходи», а «войди в радость Господа твоего». Вот мы тогда должны услышать. И там эта будет радость, её будет не больше, не меньше, её будет столько, сколько ты можешь выдержать.

Александр Ананьев:

— Фантастика. По поводу вашей фразы про то, что Господь рядом, и вы это почувствовали, я вот сейчас как раз наткнулся на историю, которую оставили наши зрители, наши слушатели у нас в ютубе. «Хочу поделиться своим маленьким чудом, январь, на улице мороз 25 — 30°, рассказывает Евгения Усенко, храм на другом конце города, выбралась на Литургию на такси, тонкое пальто, тонкие осенние перчатки, оделась полегче, чтобы в храме не было жарко. Праздник, причастилась Святых Христовых Таин, собралась домой, оказалось, что все деньги оставила в храме в церковной лавке, денег нет, за автобус не заплатить, за такси не заплатить, я решаю идти пешком, дрожу, как осенний лист, просто коченею, 30° мороза, и вдруг приходит мысль: я же с Богом, я не могу замерзнуть. И от этой мысли мне стало тепло, я пошла совершенно спокойно, я дошла до дома в невероятном комфорте, даже к соседке зашла за морковкой для шубы. На вопрос о том, откуда я в такую рань в такой одежде в такой мороз объяснила, на меня посмотрели с недоверием, даже не похоже было, что я на улице была, да ещё вот так вот. Вот такое моё маленькое, но очень личное чудо». Тоже вот так, знаете, непонятно, как подготовиться, как срежиссировать. Отец Никандр, я хотел спросить, у вас было вот такое Рождество, которое по всем параметрам, по всем признакам неудачное, вот не сложилось, вот неподходящее место, не подходящее состояние, но вдруг раз — и радость?

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Я, честно говоря, сейчас слушаю отца Федора, вспоминаю свою жизнь, и скажу честно и откровенно, я не могу вспомнить ни одного Рождества своего.

Александр Ананьев:

— Это как?

Иеромонах Никандр Пилишин:

— В том смысле, что до момента воцерковления у меня не было Рождества, у меня просто его жизнь как-то украла. А потом, когда я воцерковился, я практически неофитом поступил в семинарию. И в семинарии это всегда было как-то очень суетно, потому что всегда было очень много гостей, мы причащались, как правило, в Сочельник, потому что седьмого мы были всегда на подхвате для того, чтобы устроить праздник другим людям. А когда ты уже потом стал священником, то это сложно почувствовать, эту радость, поскольку ты очень сильно переживаешь за то, как все организовать, чтобы люди, пришедшие в храм, эту радость почувствовали, чтобы храм был чистый, красивый, украшенный, чтобы был хор, а это ещё пост, это искушения, ничего не складывается, ты понимаешь, что ничего не складывается, а должно сложиться. И радость Рождества всегда приходит, когда я просыпаюсь утром после ночной Литургии. Вот я проснулся, у меня вокруг тишина, и вдруг я понимаю, что родился Христос. Но моя история в другом, на самом деле. Это ответ на ваш вопрос.

Александр Ананьев:

— Отец Павел, а у вас такое самое неподходящее место, где вы встретили рождение Спасителя, было?

Отец Павел Усачев:

— То, что касается именно службы, именно самого праздника, именно 7 января, такого я тоже не могу вспомнить. Такая у вас уникальная история, батюшка. Пожалуй, что нет. Сознательная вера началась на клиросе, потом перешла в алтарь.

Александр Ананьев:

— На самом деле, я не так давно с женой разговаривал, она постановщик-режиссёр того спектакля, который вы видели. И она тоже сетовала, знаете на что? Что она же тоже бегает во время спектакля между звукорежиссёром, оператором, ещё кем-то. «Мы этот спектакль уже сыграли пять десятков раз. Я его ни разу не видела глазами зрителя, чтобы вот так сесть и посмотреть, не могу, мне очень хочется». Хотя она в общем-то знает его наизусть. «Я даже не представляю, как он выглядит, мне очень хочется посмотреть на него из зала», — говорит она.

«Светлые истории» на Радио ВЕРА, сегодня у нас гостях в праздничной студии протоиерей Федор Бородин, иеромонах Никандр Пилишин, священник Павел Усачев, и мы вместе сегодня отмечаем рождение Христа. С Рождеством Христовым, вас, дорогие друзья! Сообщение от нашей слушательницы и зрительницы Ирины Болдыревой: «Постоянно смотрю ваш канал, какие вы все милые и чудесные, какая светлая радость после просмотра Светлых историй, а ещё, что есть такие прекрасные молодые, но очень глубокие и верующие радиоведущие и радиослушатели. Действительно вера как-то сразу в светлое будущее, благое дело, сейчас нужны как никогда. Пусть Господь хранит вас, нас и нашу Россию». Вот замечательное сообщение.

Иеромонах Никандр, ваше самое запомнившееся, запавшее в душу Рождество. Именно такой я первоначально планировал сформулировать тему для вас, но зная вас, зная вашу любовь ко Христу, я её немножко перефразировал: как изменилась ваша жизнь с приходом Спасителя?

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Вот я тоже хотел немножко сместить акцент в своем рассказе. Поскольку, когда человек воцерковляется, то для неофита все представляется таким же радужным как стол здесь, красивым очень. И однажды один церковный человек сказал мне: «а ты знаешь», а я был городским человеком, который практически не жил в селе и не общался с домашними животными. Он мне говорит: «А ты был в хлеву?» Я говорю: «Нет». Он мне говорит: «А ты сходи. Потому что в храме мы сейчас делаем вертеп, такой красивый вертеп, украшенный, лубочный такой, который вызывает умиление у людей. Сходи в вертеп и почувствуй эту атмосферу, в которую пришел Христос. Богородице не нашлось места в городе, Она пришла в пещеру холодную к животным, где совершенно грязно, и там явно никто не убирался перед приходом Богородицы. Не ждали высоких гостей. Где совершенно определённый запах той жизни, которая происходит там». И вы знаете, у меня был опыт общения с животными и ухода за ними, во-первых, это большой труд, во-вторых, для неподготовленного человека — это очень сложно. И физически, и эмоционально сложно. Ведь Христос рождается не только 7 января, это, конечно, день, когда мы вспоминаем Рождество Христово. Но Христос рождается в жизни каждого человека совершенно в тот день, когда происходит встреча в сердце этого человека, оно может быть 3 июня или 5 сентября, дата не имеет значения. И, например, для меня, как для священника, сегодня самая большая радость — это видеть, когда Христос рождается в сердце человека, и жизнь его меняет. Когда человек из разбойника в прямом смысле слова, превращается в кающегося разбойника.

Александр Ананьев:

— В хлеву его души.

Иеромонах Никандр Пилишин:

— И вот я сейчас ехал сюда и думал, что вот интересно, если я когда-нибудь умру, а я умру, и вдруг встанет вопрос написать что-нибудь о моем житии, то не очень удобное житие получится для человека, поскольку моя юность и моё студенчество были не такие уж лубочные, как мы сейчас делаем вертеп у себя в храме.

Александр Ананьев:

— Я думаю, как у большинства из нас.

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Ну я не знаю, как другие, я знаю за себя, что Господь родился, когда я был на самом дне. Вот когда я опустился до самого дна человеческой жизни, тогда Христос пришел ко мне. Я помню эту встречу, поскольку она запечатлела мою первую исповедь, первую осознанную исповедь, когда я понял ...

Александр Ананьев:

— Это было Рождество?

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Это было не Рождество. Но для меня это было Рождество, поскольку Христос родился во мне. Я был с другом в храме, мы с другом вместе воцерковлялись, он сейчас тоже иеромонах, несёт свое служение в Петербурге. И подошла моя очередь к священнику на исповедь. Друг меня ждал, и в этот самый момент произошло невероятное чудо, время остановилось для меня. Я исповедовался перед Господом в первый раз в своей жизни, это был настоящий откровенный разговор, я потерял счёт времени. Потом, когда я отошел от аналоя, я понял, что храм опустел, я спросил у друга, что случилось? Сколько времени прошло? Он говорит: три часа прошло. Три часа времени! Это было невероятное ощущение, поскольку я его не понимал. Я, конечно, благодарен священнику за его терпение, за то, что он принял эту исповедь. И после этого начались перемены в моей жизни, начал рождаться новый человек. Может быть, мне в жизни повезло чуть меньше, чем отцу Федору и отцу Павлу, потому что у меня нет детей, у меня нет опыта переживания рождения. Вот мы говорим: Рождество Христово. А что это за радость? Вот я не знаю, у меня никто не рождался. Себя маленьким вспомнить я не могу. У меня детей нет. А вот вспоминать, как я рождался духовно — это невероятная радость, которую отец Федор вспоминал как радость, которая его настигла в таких непраздничных условиях. Я до сих пор могу сказать, что я не приблизился к тем ощущениям, которые были в первые дни после того, как Христос родился в моей жизни. Это была настолько лёгкая радость, но, быть может, в монашестве были такие отголоски того времени. Но тот день, когда Христос нашел меня на подворотне и забрал к Себе, Он каждый день освещает моей жизни. И это дает мне силы, общаяясь с каждым новым приходящим человеком, который отличился в своей жизни, который, быть может, считает себя недостойным божественной любви и возможности, чтобы Христос родился в его сердце. Я твёрдо знаю, что Христос именно там рождается. И смущаться этим абсолютно не нужно. Я не знаю, это светлая история или не светлая?

Александр Ананьев:

— Она, безусловно, светлая. Она настоящая. Я даже боюсь спугнуть этот момент какой-то максимальной откровенности и искренности. Низкий вам поклон, отец Никандр. Слушайте, отец Павел, отец Федор, вот отец Никандр очень тонко заметил, ведь рождение ребёнка — это же чудо в жизни человека сопоставимо или, по крайней мере, рифмующееся с Рождеством. Это похоже? Или это другое? Что-то в этом есть? Вы помните свои ощущения? Когда рождается младенец?

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, я помню, восемь раз. Особенно четвёртое, когда я принимал роды. Вы знаете, наверное, рифмуется с тем, что сказал отец Никандр, не это у меня. Я не из церковной семьи, крёстная и меня, и сестру возила причащаться, но осознал я себя христианином, читая Евангелие, наверное, лет в 13. И когда я читал отрывок из Евангелия от Иоанна о прощении женщины, взятой в прелюбодеянии. И вот это ощущение, что Христос — это был Кто-то на иконах, меня куда-то ввозили и там было тяжело, и долго, и непонятно, исчезло, а появился конкретно Он в моей жизни. Не младенец, но вот Он у меня родился. И он стал главным в моей жизни. Вот эта Личность. Я Его встретил. Это, наверное, не рождение, это встреча. Вот то, о чем мы молимся, мы род ищущих лице Иакова, то есть на библейском языке ищущих с Ним встречу. Вот она состоялась первый раз. И всё остальное как-то мерится уже вот этим.

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Батюшка, а помните, как апостол говорил, что живу не я, а живёт во мне Христос? Когда Христос начинает жить в тебе. Вот я недавно крестил взрослого человека. Я подвёл его к купели и говорю: ты понимаешь, что сейчас уникальная возможность, ты сейчас войдёшь в эти воды и выйдешь отсюда очищенным от греха, но привычка грешить останется. Но ты цени тот дар, который ты сейчас получишь. Ты можешь его либо сохранить, либо легкомысленно потерять его. Когда начинает в тебе жить Христос, я про себя могу сказать, что это такая причина, которая заставляет жизнь просто переворачиваться.

Александр Ананьев:

— Вы рассказываете это так, отец Никандр, будто бы это не ваш выбор. Будто бы это не то, к чему вы шли.

Александр Ананьев:

— Подождите, Александр, а ведь апостол Павел, когда был ослеплен, не выбирал выбора. Быть ослепленным или нет. Господь знал, что, если Он сейчас его не ослепит, не будет такого явного рождения в его жизни, его никак по-другому не остановить.

Александр Ананьев:

— Давайте допустим, что у нас сейчас слушает какой-нибудь такой 45-летний Александр, который мнит себя христианином, ходит в храм, Новый год даже встречал на литургии, и к Рождеству тоже готовился, но вот он слушает вас и завидует, и чувствует...

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Радуется со мной вместе.

Александр Ананьев:

— Он радуется за вас и плачет за себя, потому что, ну это какой-то другой Александр, радуется за вас и плачет за себя. потому что он ничего такого не переживал. Нет в нём ощущения того, что в нём родился Христос, нет в нём ощущения того, что старый человек умер, а новый человек родился.

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Значит, он родится.

Александр Ананьев:

— А что для этого сделать?

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Так надо Христу задать вопрос, когда Он родится в нём? В смысле, сделать? Помните, в беседе Господь говорит о том, что Дух Божий дышит там, где хочет, откуда приходит, не знаем, куда уходит, не знаем. Но невозможно Духа заставить прийти, можно приготовить свою душу.

Отец Павел Усачев:

— Можно просить.

Иеромонах Никандр Пилишин:

— К празднику подготовиться можно, но будет ли эта радость такой, как ты ожидаешь, это уже совместная история. Просить-то можно.

Протоиерей Федор Бородин:

— Я бы знаете, этому Александру, этому другому Александру, напомнил бы слова, совершенно потрясающие, преподобного Ефрема Сирина. Он говорит, что каждый христианин должен домогаться благодати, буквально, требовать её дерзновенно. И конечно, мы любим Господа, иногда мы просто о Нём прочитали, и он нас пленил, этот образ, но душа каждого человека жаждет всё-таки: Господи, но мне тоже дай кусочек этой радости, ну явись, хоть не как отцу Никандру, пусть будет у меня освещающий весь остальной мой путь этот отголосок Твоего лица.

Александр Ананьев:

— Это единственное, что мы можем делать — просить.

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Будьте как Силуан Афонский, помните, он прямо встал и сказал: пока ты не явишься мне, я не отойду. И он настолько настойчиво просил, пока Господь не явился.

Александр Ананьев:

— Такое детское дерзновение, даже капризное такое немножко.

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Ну мы же дети.

Александр Ананьев:

— Должны быть. Но когда у тебя ипотека, жена, собака, какой ты ребёнок? Ты взрослый человек. Отец Павел, вы тут сидите...

Отец Павел Усачев:

— Да, сижу и думаю. Спасибо большое за такую возможность подумать, чтобы что-то ответить. Можно я тоже скажу про созвучие между рождением своего ребёнка и рождением Спасителя? Тоже я переживал, слава Богу, на всех родах присутствовал, мы дома рожаем, как и многие православные. А когда у тебя рождается очередной ребёнок то, вот эта ночь такая в полутумане, в полузабытьи, и ты, может быть, отключаешься на несколько минуточек, когда ты нуждаешься, ещё не успеваешь открыть глаза, ты думаешь: а что, это правда? Что новая жизнь зародилась? Она теплится рядом с тобой, сердечко бьётся. И ещё сквозь сон желание ещё раз в этом убедиться. Даже так руку кладёшь: дышит или не дышит? Тёпленький. И опять отрубаешься. Потому что все это очень тяжело, ответственно, когда ты помогаешь. И здесь, мне кажется, очень мудро устроена наша церковная жизнь, в том смысле, что эта неделя, эта первая, сплошная, это очень мудро, правильно, нужно радоваться. Мне кажется, это служба вечерняя, в день Рождества Христова ради Великого прокимна она очень важна. И для себя я вижу такой смысл, что Христос родился, все порадовались, получили эту радость, благодать, многие причащались, пошли по домам, разговелись и в течение недели возвращаться в храм, убеждаться, видеть на аналое икону Рождества Христова.

Александр Ананьев:

— Вот, возвращаться в храм, друзья, а не сидеть дома перед телевизором и доедать утку, приготовленную твоей любимой женой. Сейчас мы прервемся на минуту, у нас полезна информация, хочу напомнить вам о том, что «Светлые истории», и особенно эту светлую историю можно не только слушать, на Радио ВЕРА, но и смотреть, заходите на YouTube, находите наш канал, смотрите, оставляйте комментарии, рассказывайте о вашем Рождестве, все это мы будем читать, общаться, спасибо вам за то, что вы с нами, оставляйте комментарии, подписывайтесь, этот год мы должны провести вместе.

Александр Ананьев:

— «Светлые истории» на Радио ВЕРА, как обычно, по понедельникам в 6 вечера в студии собираются ведущие радиостанции и гости, рассказывают свои светлые истории. Сегодня здесь собрались особенные гости: протоирей Федор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, иеромонах Никандр Пилишин, настоятель храма Священномученика Власия в Староконюшенный слободе и священник Павел Усачев, клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами. Названия какие! Как будто Булгакова читаешь, вся старая Москва. Отец Павел, ваше Рождество — самое яркое, самое запомнивщееся, самое тёплое.

Отец Павел Усачев:

— Спасибо, я с удовольствием расскажу. Небольшая предыстория. Когда меня позвали на эту программу, я ужасно обрадовался, и после этого я стал думать: а что же рассказать? Спросил у супруги: что же рассказать? Я не знаю, Рождество — это радость, такой свет. А потом я понял и осознал потихонечку, что рождественским постом я родился как священник, меня рукоположили. И было моё первое Рождество в священническом сане, оно ничем особенно приметным не запомнилось, никакого явного чуда не произошло. Но это были мои сороковины, сорокоуст, который я служил в Новодевичьем монастыре. И так совпало, что этот период моего рукоположения, на него пришлись большие изменения в быту в нашем семейном. Мы переезжали с квартиры на квартиру, надо было ещё там ремонт сделать. Возникла такая ситуация, что не хватало определённой суммы для того, чтобы этот ремонт и закончить. Там была критическая ситуация действительно, мы не знали, что делать. И я прямо по-младенчески, я только что родился, попросил: Господи, помоги. Ничего конкретного — помоги. Прихожу домой, это был Сочельник Рождества, оказывается, что в этот день к нам вдруг постучались в дверь, мы открыли, оказалось, что это, можно сказать, случайная знакомая, с которой мы даже лично не были знакомы, моя тёща была с ней знакома. Она говорит: что-то мне захотелось к вам прийти и поздравить вас с наступающим праздником. Посидели, чайку попили, и в конце она достает конверт и говорит: это вам, с праздником. А когда я открыл этот конверт, там оказалась точно такая сумма, которую нам нужно было, чтобы завершить этот ремонт.

Александр Ананьев:

— Вот прям та же?

Отец Павел Усачев:

— Прямо та же. Это настоящее рождественское чудо, подарок, мне как младенчику, только что родившемуся. А на самом деле, много чего можно вспомнить, мы ходим славим Христа, колядуем, это ещё связано с тем временем, когда в селе мы жили, пять лет мы прожили в подмосковном селе, помогали там храму восстанавливающемуся. Действительно были очень интересные маршруты, мы заходили в разные дома, видели совершенно разных людей, нас сажали даже за стол, у нас был мешок, мы туда все складывали, даже кролика кидали, смотрим — там лапки торчат.

Александр Ананьев:

— Живого?

Отец Павел Усачев:

— Нет, уже неживого. А были такие дома, где нас встречали совсем бедные бабушки и дедушки, которым мы все это обратно отдавали. В общем, это были очень яркие ощущения. Это мороз, как правило, это звезда, в которой мы монтировали лампочку и включали, нас было видно издалека. Ходили и славили Христа. Где-то нас даже приняли за сектантов, сказали: давайте убирайтесь отсюда, сейчас мы полицию позовём. А была такая интересная история. У кого-то возникла такая мысль, уже в конце нашего дня, тоже все уставшие, потому что у всех ещё ночная служба была, возникла такая идея — пойти в магазин. Ну пойдём же. Пошли, заходим, а там тоже все уставшие, и для них это совершенно что-то невообразимое и неведомое. Они сначала испугались, думали сначала, что полицию, может быть, вызвать. У меня брат ещё такой миссионер, он подошел к кассирше и говорит: «Как вас зовут? А вы знаете своего святого?» И в конце концов, когда мы запели колядку, они поняли, что продукты, которые уже не очень свежие, надо нам принести. И стали откуда-то все это выносить, провожали нас очень радостные, время удивительное, светлое, потрясающее. К сожалению, в городе я не встречал этой традиции, особенно в Москве. У вас как на приходах, славят?

Протоиерей Федор Бородин:

— Дело в том, что я живу в 50 км от прихода в Подмосковье, у нас всегда две литургии, поэтому на вторую литургию я исповедую, и уже сил ходить и славить нет. А вечером храм Христа Спасителя — патриаршая вечерняя служба, потом наша вечерня точно такая же, уже в 6 часов. И вот эту вечернюю мы её со всеми сотрудниками храма, потом садимся на небольшое разговление, уже с ближним кругом работников. У нас вот такое чаепитие. Славить некогда. К сожалению. Ведь на Саввву Освященного вас рукоположили в священники? Удивительно, потому что он освященный, это первый монах, которого рукоположили в священники, он поэтому так называется. То есть он ваш покровитель, он вас как брата принял в этот день. Помните, вас же водили вокруг престола старшие, вот он где-то там тоже третьим был.

Александр Ананьев:

— А вот вы сказали в храме Христа Спасителя в Рождество вечерня патриаршья? Никогда не был на Рождество в храме Христа Спасителя. Как это?

Протоиерей Федор Бородин:

— Вход открыт. Приходите на Рождество и на Пасху. Это встреча.

Александр Ананьев:

— Я просто боюсь, когда много людей, меня всегда это пугает, мне, чем меньше людей, и тем больше среди них своих, тем мне спокойнее. Я ещё тот интроверт. В храме Христа Спасителя, насколько я понимаю, много людей.

Протоиерей Федор Бородин:

— Нет, толпы там нет, там вас не раздавят. Но это прекрасная традиция: делиться радостью со своим епископом. Святейший всегда сам возглавляет это богослужение. И в этом есть другая его грань, вот такая соборность местной церкви, в нашей ситуации московской, когда мы встречаем других таких же тоже еле стоящих на ногах, держащихся за стенку иереев, все места у стенок заняты сразу, просто ноги болят у всех абсолютно. Но радость все равно великая.

Александр Ананьев:

— Мы же, обычные миряне, мы же даже не представляем, сколько всего приходится сделать в этот праздничный день священнику. Для нас это просто праздничная литургия и всё. А там ведь сколько всего!

Протоиерей Федор Бородин:

— Ну вот иногда это мешает, но в какой-то момент, вы знаете, я вспомнила, был такой протоиерей, Александр Куликов, Царствие ему Небесное, замечательный московский духовник, у которого я начинал свое служение, когда меня рукоположили, он сказал: отец Федор, ты берёшь Евангелие, сейчас должна начаться литургия, ты вспомни, что это может быть последняя твоя литургия. И тогда вся суета останется там. Я себе этот рубеж ставлю и пытаюсь не пускать никакие переживания, никакую суету в литургию. Но если что-то пробралось, когда начинается Херувимская, когда поется всякое ныне отложим попечение, я заставляю себя перестать о чем-то думать кроме Господа. И это помогает. Эта суета как-то отходит. Ну хор, может быть, что-то не то успел, бывает. Хотя сейчас это все уже то абсолютно, уже знаете, наверное, уже будет 29-е Рождество в нашем храме, уже вырос человек, которого я когда-то крестил, он уже руководит хором, закончил консерваторию. И он уже всё знает, он вырос на этих богослужениях. Уже беспокоиться не о чем.

Александр Ананьев:

— Кстати, вы как-то рассказывали, что в связи с введением драконовских цен на парковке в центре Москвы, приход несколько изменился, поскольку не все могут позволить себе приехать на Маросейке там, где или парковок нет вовсе или они выше 380 рублей в час, сейчас как дела?

Протоиерей Федор Бородин:

— Вы знаете, это просто беда. В Рождество, конечно, в эти выходные отменены платы за парковки, все отменены. В воскресные дни они есть, это очень тяжело ударило по общинам центральных храмов, потому что люди, которые по 20 — 15 лет ездят на машинах, они перестали посещать свои храмы, потому что это уже тяжело, пожилых людей они не могут довезти. И это, конечно, беда. И это безобразие. Надо отменять плату, хотя бы в воскресный день, хотя бы в первой половине дня, неправильно это, не должно быть так.

Александр Ананьев:

— Я почему-то сразу про вас, отец Никандр, подумал.

Иеромонах Никандр Пилишин:

— У нас парковка своя большая, у нас этой проблемы нет.

Александр Ананьев:

— У вас парковка большая?

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Естественно.

Александр Ананьев:

— Вот там, в самом центре? В Староконюшенном?

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Да.

Александр Ананьев:

— Ох тыж. Я даже не знал. Я-то пользуюсь вашим добрым ко мне расположением и знакомыми в этом патриаршем управлении, я вот как-то там за воротами все время паркуюсь, а у вас, оказывается, есть парковка.

Иеромонах Никандр Пилишин:

— У нас, слава Богу, территории храма позволяет разместить достаточное количество прихожан, потому что у нас примерно пополам на пополам. Половина община — это местные жители, а половина — приезжающие люди.

Александр Ананьев:

— А строительные работы, которые летом проводились, закончились?

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Да.

Александр Ананьев:

— Фантастика. Обязательно нужно прийти, прям поди уже вообще праздник — праздник. Я что хотел сказать, когда отец Федор дал вот этот рецепт, на самом деле, он мне в голову никогда не приходил, но у меня было такое ощущение в минувшем году. Знаете, в момент какой-то паники, когда я, буквально, помню это ощущение, но я дурень тот ещё, я могу накрутить себя, и в общем, оснований в этом, по большому счёту, не было. Но я помню, что я вечером смотрел на горизонт, искал там свидетельство грядущей беды возле своего дома, и понимал, что завтра, может быть, поздно, и я сказал жене, завтра идём на литургию, потому что завтра может быть поздно. И мы пошли на литургию, и именно вот это ощущение, что вот эта литургия может быть последней моей жизни, кто его знает, как оно сложится, это не дало радости. Но это изменило моё отношение к происходящему там и тогда. И все вокруг стало очень важным. И люди, и священники, и исповедь, и то, что я там. Если мы каждую литургию будем задавать себе вопрос: а что, если это последняя литургия в твоей земной жизни, то это будет важно. Вам с вашими рассуждениями о смерти вот это ощущение должно быть близко.

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Да, прекрасно, я об этом часто думаю и говорю на проповеди известные слова из писания о том, что время лукаво суть. И нам кажется, что впереди ещё очень — очень много, на самом деле, мы сейчас приучились, и у нас у общины есть такое правило общее: мы каждое утро благодарим Бога за то, что мы утром проснулись. Потому что в сегодняшний день много людей не проснулось, поэтому давайте ценить то, что есть. Дал Господь ещё один день прожить — давайте его использовать, этот день, для того, чтобы сделать дела милосердия, потому что иначе нет никаких шансов. Только через благодарение Бога каждое утро о том, что я открыл глаза, слава Богу, значит есть ещё возможность встать на путь исправления, положить начало своего покаяния и хотя бы кому-то причинить добро, которое мы можем сделать.

Александр Ананьев:

— «Светлые истории» на Радио ВЕРА, протоиерей Федор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, иеромонах Пилишин, настоятель храма Священномученика Власия в Староконюшенной слободе, парковка имеется, священник Павел Усачёв, клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами, там с парковкой, по-моему, тоже не всё слава Богу.

Отец Павел Усачев:

— Все замечательно.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да что ж такое-то?

Александр Ананьев:

— Говорим сегодня, конечно же, о Рождестве в этот праздничный день, самое запомнившееся, самое яркое, изменившее нас рождественское богослужение или переживание. Я знаете, когда мы отправляемся на рождественское богослужение или готовимся, или отмечаем, или после литургии идём к друзьям на запах чего-нибудь такого, по чему уже успел соскучиться за Рождественский пост, хотя это не цель, цель — это что-то другое. Я все время чувствую какое-то сожаление за тех, кто лишен этого праздника по собственной воле, то есть у них нет Рождества. У них это что-то вроде старого Нового года, то есть они знают, что это и есть, но как это отмечать, они не знают, и что со всем этим делать. И хочется их как-то взять и сказать: друзья, ну вы разве не видите, не чувствуете, не слышите? Пойдёмте с нами! Это же так здорово. И, по-моему, за те четыре года, как я отмечаю Рождество в церкви, мне ни разу никого не удалось привести. А вам? Получалось как-то разделить этот праздник с теми, кто не знал о нём, не был в этом празднике, был далёк от него?

Протоиерей Федор Бородин:

— Александр, зря вы жалуетесь, я думаю, что как раз ваш труд с микрофоном очень многих людей приводит в храм. Потом все это откроется.

Александр Ананьев:

— Ну дай Бог. Я об этом не думал, я, скорее, смотрю на людей, которые рядом.

Протоиерей Федор Бородин:

— Как у апостола Иакова сказано, кто обратит человека от ложного пути его, душу спасёт и множество грехов покроет. Это как раз о ведущих, и о создателях, и о тружениках в том числе Радио ВЕРА. Душу спасёт... Причём непонятно о чьей душе и о чьих грехах, или того, кого привёл, или о своей, можно надеяться и на то, и на другое.

Александр Ананьев:

— Ну дай Бог, дай Бог, я вспомнил свои ощущения, когда мы встречали Рождество Христово в довольно необычном месте, когда это было возможно, мы с женой ездили к нашим друзьям в Германию, я надеюсь, что ещё когда-нибудь можно будет поехать, это были раньше просто друзья, а сейчас уже полтора года как это священник и уже протоиерей, за очень короткий срок он стал протоиереем, и у них был тогда маленький храм в маленькой паломнической гостинице. Это даже не храм был, как бывает домовой храм, когда на первом этаже организуется пространство с Престолом освящённым, и там проводится богослужение. Очень необычное место, Он такой длинный, широкий, вытянутый вот этот зал, самого храма. И приезжают из маленьких городков Мозельской долины православные туда. Их на Рождество, как правило, было много. И само это ощущение, что ты находишься в Германии, за границей, где Рождество в другое время, и всё это как-то иначе, и люди давно уже это отметили, а тебе одному во всей стране досталось так много, и такое ощущение, что никто не знает, на тебя смотрят так немножко, как тебе кажется, с удивлением, что у тебя праздник, а у них нет. А у тебя действительно праздник. У нас — то все это немножко по-другому. У нас праздник как-то у всех, и все- все знают, а там нет. И ещё там ведь толком зимы нет, всё-таки это юг, снега там нет, и такое ощущение, скорее, октября. И во всём этом столько необычного и столько прекрасного, что я вот в качестве своего самого необычного Рождества вспоминаю именно Рождество в Германии, в Мозельской долине. Хотя, если рассказывать историю, вот отец Никандр знает эту историю, он её уже слышал. Это не моя история, это история Александра Ткаченко, помните, отец Никандр про первое Рождество? Когда молодой парень получил приглашение от своего приятеля отправиться с ним на рождественское богослужение, первое рождественское богослужение в его жизни, и они приехали в девяностые в какой-то разрушенный храм, который только-только начали восстанавливать, без куполов, с берёзками, которые росли поверху, с заколоченными окнами, с диким холодом внутри, так, что пар шел изо рта. И народу там было мало, и в хоре три старухи, и руководительница хора, увидев двух молодых парней сказала, что вот они тоже будут петь в нашем хоре. И она их затаскивает на клирос, парни петь не умеют, слов не знают абсолютно, неофиты, на что она говорит: ну и что, что петь не умеете, ладно, я буду рукой взмахивать, а вы просто мычите, я взмахиваю — вы мычите. Я не взмахиваю — вы не мычите. И она взмахнула, и они замычали. И как только замычал этот герой, Александр Ткаченко, он почувствовал такую радость, такое спокойствие, он почувствовал себя этим волом, который пришел к яслям, чтобы поприветствовать рождённого Христа.

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Пока ещё ничего не смыслившим волом.

Александр Ананьев:

— Абсолютным волом. Счастливым, ничего не понимающим, мычащим, глупым, но счастливым. И потом он отметил потрясающую штуку, очень созвучную с тем, что вы, отец Никандр, рассказали. Вот для меня это очень важная вещь. Говорит: это самое запомнившееся, самое важное Рождество в моей жизни. И дело даже не в том, что оно первое, нет, дело в том, что с этим разрушенным храмом, в котором был то склад, то ДК, то туалет, то Дворец пионеров, вот сейчас он только-только начинает восстанавливаться, но по-прежнему обшарпанные стены, оголённые стропила, ветер гуляет январский. Мы с этим храмом почувствовали что-то общее. И он разрушен, и я разрушен, только вот штука в том, что за 30 лет храм восстановили: купола в золоте, на клиросе поет восхитительный хор многоголосый, свет, тепло, подогреваемые полы, парковка на 50 машиномест. А я нет. Я же такой же разрушенный, потому что с душой все гораздо-гораздо сложнее. Обожаю эту историю. Она совершенно прекрасна. И если рассказывать о Рождестве вот так, со мной такого не случалось.

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Ну вы же не завидуете? Вы же радуетесь.

Александр Ананьев:

— Плохо вы меня знаете, отец Никандр. Трудно найти человека, который больше бы завидовал, чем я. Я завидую своей жене, её вере, которая гораздо более искренняя, более пронзительная, более детская. Я-то все время хожу и, знаете, не то считаю, не то завидую, не то планирую, и то, и другое, третье как-то нелепо с точки зрения веры. Надо вот как-то просить, наверное. Кстати, топнуть ножкой и сказать: хочу! Да, неправильно, да, недостоин, да, дурень, но очень хочу. Да?

Протоиерей Федор Бородин:

— Ну, наверное, не топнуть ножкой. Мне хотелось бы поспорить с Александром Ткаченко. Он прекрасный глубокий христианин, он очень много трудится для того, чтобы Христа узнали другие, и давайте вспомним притчу Христову о том, что Царство Божие подобно семени, которое падает в землю и пускает корень, и растёт. А человек встаёт, выходит на труд и не чует по-славянски, как оно растёт. Потому что прорастание Царства Небесного сокрыто от нас, чтобы мы не тщеславились и не гордились этим. Поэтому мы этого не чувствуем. И правильно, что наш храм кажется нам разорённым, так и есть, но о себе мы надеемся, а о таких людях как Александр Ткаченко, всё-таки мы как братья во Христе хотим свидетельствовать. Я поэтому поводу вчера услышал совершенно потрясающее утешение. Утешение от Варсонофия Великого и от Иоанна Пророка. У меня в машине полностью «Добротолюбие», которое я слушаю по кругу. И вот там есть такой вопрос, который задали этому чудному великому святому. Вопрошающий говорит: я кручусь целый день и никак не вспомню о Господе, вот все время без Него, какая-то суета все время. А тот отвечает так, он говорит: сын, это не так, бывает, что человек очень много думает и размышляет, и очень хочет попасть в какой-то город, а потом, когда случайно попадает в него, не знает, что он в нём. Вот ты целый день трудишься, на самом деле, все твои труды во Христе, Господь это принимает, просто ты пока этого не понял. Если ты любишь Господа и пытаешься исполнять заповеди, чтобы ты ни делал, ты делаешь во имя Христово. Поэтому иногда от нас скрыто, ну вот такое утешение, для меня это так радостно было услышать, потому что ну что? Обычно приходит к духовнику человек и скажет: Я и не вспоминаю о Господе. Он скажет: как тебе не стыдно, надо же вот это, надо то. А вот Варсонофий Великий думал по-другому, он утешал, он поддерживал, говорил: нет, не так, любишь ты Христа, ты молодец, ты доберёшься когда-нибудь до Царство Божьего, не унывай.

Александр Ананьев:

— То есть если в этот Рождественский вечер желать слушателям Радио ВЕРЫ и самому себе чего-нибудь особенного, то я бы, наверное, выбрал пожелать, вспомнить, увидеть и почувствовать, что ты уже там, хотя тебе это в голову не приходило, просто посмотреть вокруг и сказать: Господи, так я уже здесь. Там, куда я всегда хотел, где должен быть и хочу быть. Да, отец Никандр?

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Безусловно.

Александр Ананьев:

— Чего бы пожелали вы? У нас вот осталась минута, буквально.

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Я бы пожелал, чтобы все наши зрители и мы с вами, конечно же, никогда не теряли этой радости.

Александр Ананьев:

— Это разве от нас зависит?

Иеромонах Никандр Пилишин:

— То, что от нас зависит. Мы должны делать то, что от нас зависит. Я всегда замечал то, что ночь перед Рождеством совершенно особенная. Воздух настолько напряженный, настолько в ожидании пришествия в мир Спасителя, вне зависимости от того, кто вокруг, кто с тобой, верующие люди или неверующие. Но вот это напряжение в воздухе чувствуют все. И вот эта радость, которая потом наступает, я хотел бы, чтобы, в первую очередь себе желаю и всем нам, чтобы эта радость никогда не уходила из нашего сердца, чтобы ни происходило на протяжении всей жизни, но радость рождения в твоей жизни Христа-младенца она сопровождала тебя до смерти, после смерти в Царстве Небесном.

Александр Ананьев:

— Секунду. Вот вы сейчас рассказали про воздух. Причём я понял, что вы сейчас имеете ввиду очень конкретный момент своей жизни. Где это было?

Иеромонах Никандр Пилишин:

— Я не могу вспомнить.

Александр Ананьев:

— Не можете? А я почему-то Суздаль себе сразу представил. Надо срочно туда поехать. Там воздух такой. Действительно, может быть, любовь моя сказывается к этому городу, но там воздух будто ножом можно резать, настолько он густой, вкусный, очень плотный, очень хороший воздух. Отец Павел, чего бы пожелали вы?

Отец Павел Усачев:

— Мне бы хотелось пожелать себе, всем нам, нашим слушателям, чтобы светлое седмица прошла светло. Постарайтесь каждый день этой недели сделать особенным и забегать в храм, заходить, убеждаться в том, что Христос родился. И от этой радости отталкиваться, и к ней приходить каждый божий день. И для себя как-то эти традиции оживлять, всё-таки они очень важные, когда колядки поем, когда поздравляем друг друга с Рождеством, ходите в гости, приглашаете гостей к себе в дом, пусть ваш дом будет открыт, и пусть всегда там будет радость о родившемся Спасителе.

Александр Ананьев:

— Ну и не забывайте, дорогие друзья, что чревоугодие — это всё-таки грех. Спасибо вам большое за этот разговор, с Рождеством, друзья. Настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин, спасибо, отец Федор, вы сказать что-то хотели?

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, я, знаете, тоже хотел пожелать, когда достаточно молодой иеромонах Феофан будущий Затворник нес свое послушание на Святой земле, он собрал так называемый палестинский патерик по библиотекам, древние рукописи, и там есть совершенно потрясающее пожелание, когда безымянный старец молодому послушнику желает молиться до насыщения сердца. Вот мы привыкли: батюшка, какое правило мне читать? Молись до насыщения сердца. А это как? А не знаю. А вот, чтобы ты исполнился до краев, как чашка, наполненная водой и с горочкой, бывает, чтобы у нас эта рождественская радость насытила наше сердце присутствием Божьим, оправдала, укрепила нашу веру и помогала нам нести всё то, что Господь нам благословил нести в этой жизни.

Александр Ананьев:

— Спасибо вам огромное. Протоиерей Федор Бородин. Иеромонах Никандр Пилишин, спасибо, отец Никандр, как всегда, праздник-праздник вместе с вами. И клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами священник Павел Усачёв — за откровенность, за искренность, низкий вам поклон. С Рождеством!

---

Все выпуски программы Светлые истории

• «Откопанный талант»
• «Сила церковной общины»
• «Странное дело»