
У нас в гостях была директор Молодёжной библиотеки им.Михаила Светлова и Библиотеки-читальни имени А.С. Пушкина — Валентина Агафонова.
Мы говорили о том, как влияет любовь к чтению книг на человека и общество, а также о том, как меняются библиотеки в наше время, когда почти любую книгу можно найти в интернете.
Ведущие: Алексей Пичугин, Алла Митрофанова
А.Пичугин:
- Здравствуйте, дорогие слушатели! Это «Светлый вечер» на светлом радио. Здесь, в студии, рады приветствовать вас мы – Алла Митрофанова…
А.Митрофанова:
- Алексей Пичугин. И всех – с Новым годом!
А.Пичугин:
- Да, поздравляем вас, дорогие, с наступившим 2019 годом – страшно сказать!
А.Митрофанова:
- Когда-то казалось практически нереальным, что мы в этом времени окажемся. Я помню, когда вычисляла про 2018 год, что в этом году мои именины будут на Пасху – так это же нужно ещё дожить! Это же сколько времени к тому моменту ещё пройдёт! Это же, практически, нереально!
И – вот!
А.Пичугин:
- А я всё думал: «Да, чемпионат мира по футболу, в России – да когда это будет! 2018… Уже – 2019!
А.Митрофанова:
- Добрый вечер!
А.Пичугин:
- Добрый вечер! С удовольствием представляем нашу гостью. Сегодня в нашем праздничном эфире директор сразу двух московских библиотек – во-первых, Молодёжной библиотеки им.Михаила Светлова, а, во-вторых, библиотеки-читальни им.Александра Сергеевича Пушкина – Валентина Агафонова. Здравствуй!
В.Агафонова:
- Добрый… вечер!
А.Пичугин:
- Да, добрый вечер!
А.Митрофанова:
- Вечер! Несмотря на то, что Новый год, и все…
В.Агафонова:
- Да…
А.Митрофанова:
- … Наверное, немножечко сместилось у людей представление о времени, но, тем не менее, вечер – это факт.
А многие, я знаю, кстати, ходили на ночную службу, на Литургию. Сейчас эта традиция – она всё больше набирает обороты, и во многих храмах уже, действительно, служат. Валя, Вы не ходили?
В.Агафонова:
- Нет, к сожалению, я не ходила – с маленьким ребёнком мы устроили праздник дома. Поэтому…
А.Митрофанова:
- О, да!
В.Агафонова:
- … это сложно было организовать просто.
А.Митрофанова:
- Вам теперь надо дождаться… пройдёт несколько лет, и вы сможете примкнуть.
В.Агафонова:
- Да, да, да… когда-нибудь… с собой…
А.Пичугин:
- У меня библиотеки занимают такое особенное место в жизни – да, извините, что я сразу про себя начинаю. Но: во-первых, с детства меня – сразу же, как только я научился читать и… ну, где-то в детском саду, да, потом, ближе к школе – записали… постепенно записывали во все, подобающие возрасту, библиотеки, или их отделения, в родном Бауманском районе – тогда ещё Бауманском. А потом уже, в Институте, естественно, родным домом для меня стала… такая крупная... московская Государственная публичная историческая библиотека. Любой студент Исторического факультета, который учится в Москве, живёт в «Историчке».
А.Митрофанова:
- Говорят, там очень столовая вкусная!
А.Пичугин:
- Ну, да – была. Я не знаю – она после ремонта вот недавно открылась, я там уже, к сожалению, много лет не был.
Или - «Ленинка». Да, вот, «Ленинка» - тоже «наше всё» для студентов разных факультетов.
Я думаю, в Аллы тоже студенческая жизнь, как минимум, вся была связана с какими-нибудь библиотеками…
А.Митрофанова:
- Ну, не вся! Она у меня, вообще, первые 3 года была больше с театром, наверное даже, связана, чем с библиотеками. Но в библиотеку я, как заяц, ходила каждый день – пользовалась, правда, нашей университетской библиотекой, благо, она была очень хорошо оснащена, и можно было там найти… ну… практически, всё, что нам было необходимо. Но Вы же понимаете, у меня же… это Лёша – историк по образованию, а я-то – журналист-международник. А журналисты – ну… с нас спрос, в каком-то смысле, меньше. Но те редкие книги, которые, например, мы читали по курсу Зарубежной литературы ХХ века – их в нашей библиотеке не было, и их приходилось как-то… я не знаю… искать по друзьям, по знакомым – вот это вот всё.
Но и в нашей библиотеке, которая была напротив – где мы жили – там тоже не водилось таких книг. «Улисса» там найти было невозможно, или что-то вот ещё такое мы замысловатое читали, и, в общем, да – вынуждены были спускать флаги, записываться в очередь друг у друга, и книжка ходила по кругу. Примерно, так.
А.Пичугин:
- Вот… почему такое длинное вступление? Потому, что мы попытались объяснить – я думаю, вы все прекрасно знаете, вы все когда-то были записаны ( а, может быть, и сейчас записаны ) в библиотеке.
Но прошло время. Вот тогда, когда мы учились в Институте – ну, да, был Интернет, но не было таких огромных возможностей медийного использования… поиска книг, поиска книг в Интернете – ну, вот, только-только всё это начиналось. С одной стороны.
С другой стороны, мы все помним библиотеки старые, советские такими, какими они задумывались когда-то, в момент своего возникновения. Сейчас же – всё изменилось.
Одним нажатием мышки можно купить любую книгу – найти в Интернете…
А.Митрофанова:
- Скачать. Получить доступ к оцифрованной информации.
А.Пичугин:
- Да… сейчас мой знакомый ищет книжку немецкую, которую не может найти – она есть в двух местах в России и в нескольких местах за рубежом. Найти можно, всё равно, можно даже попросить прислать PDF, сканы…
Так… извини, такое длинное вступление, ещё раз… что же такое библиотека сейчас? Особенно в Москве, где доступ в Интернет есть абсолютно везде, в любой точке?
В.Агафонова:
- Большое вступление предполагает тоже такой – большой, дробный на части – ответ. Я, по образованию, филолог, и не могу сказать, что я в детстве проводила много времени в библиотеке.
Да, я была записана около дома, но я вот вспоминаю, что что-то очень редко… мы, там, с мамой иногда заглядывали, брали, но у меня была очень большая домашняя библиотека, которую сделал мой дедушка. И стеллажи, высотой до потолка, в нескольких комнатах – конечно, они позволяли, в принципе, выбрать тогда… ну… какую-то книгу всегда. Для проведения досуга.
Потом уже, когда я училась в Институте, безусловно – «Ленинка», и «Иностранка», как мы их называем… в общем, такие… более серьёзные, скажем так, библиотеки – они, конечно, помогали всегда в учёбе. И университетская у нас тоже была хорошая.
И, честно могу сказать, потом, после окончания Института, я вообще не ходила ни в одну библиотеку, и первые пару лет – я даже не читала больше какой-то серьёзной классической литературы, и специализированной, потому, что я просто – не могла.
А.Митрофанова:
- «Я больше не могу!» – есть такой анекдот…
В.Агафонова:
- Да! Я могу ответственно сказать, что Филологический факультет Института русского языка им. Пушкина – кстати, такое тоже совпадение – который я закончила… ну… это, безусловно, был такой настоящий «филфак», который вот… прям вот… ты либо учишься…
А.Пичугин:
- Традиционный, классический…
В.Агафонова:
- Да! … либо ты не учишься и уходишь отсюда.
И когда я попала снова, два года назад…
А.Пичугин:
- В эту систему.
В.Агафонова:
- … в систему, да… я же работала сначала в Дирекции по развитию культурных центров и библиотек – это такое казённое, сложное, серьёзное учреждение, которое, в принципе, занимается… таким вот… техническим…
А.Пичугин:
- Муниципальное такое…
В.Агафонова:
- Ну… ну…
А.Пичугин:
- Ну, городское…
В.Агафонова:
- Оно – управляющий орган, да.
А.Пичугин:
- Ну, понятно, да.
В.Агафонова:
- Управляющий орган, который помогает всем культурным центрам ( или «ДК», как мы их называем ) и библиотекам Москвы, которых больше 450, собственно вот – существовать в какой-то своей системе.
И мне стали задавать друзья вопросы: «Библиотеки? Да так много? Да… чем ты там занимаешься, вообще? Откуда они?» – и мне тоже стало интересно. Я начала разбираться в теме. Потому, что мне им сказать, и бить себя в грудь: «Да вы что?» – я же сама не ходила столько лет в библиотеки!
И мы начали, действительно, думать, а как нам вернуть читателей в библиотеки, чтобы это было интересно, нужно, полезно. И очень много…
А.Пичугин:
- А прости – библиотеки уже умирали к этому моменту? В Москве.
В.Агафонова:
- Ну… нет. Они не умирали, конечно… конечно, нет. Всегда, в любом случае, любая районная библиотека, хотя бы для детей и подростков – ну, она всегда будет пользоваться спросом, да? Ну, потому, что ты не будешь без конца покупать… вот, у меня тоже – маленький ребёнок… без конца покупать книжки, и их совершенно некуда складывать. Мы там живём… большей своей частью уже…
А.Митрофанова:
- У вас взрослая библиотека занимает, наверное, основное пространство?
В.Агафонова:
- Да, но она осталась в родительской квартире. Но, в целом, ты лучше возьмёшь, что-то прочтёшь и сдашь в библиотеку.
Понятно, что когда ты уже взрослее – многие заказывают книги в Интернет-магазинах, или как-то себе что-то выбирают, или, как раз, пользуются цифровыми носителями. Но… вот, сколько это… два-три года назад было понятно, что всё равно – библиотеки как пространство, как культурные его центры… хотелось их сделать, в общем, культурными центрами уже нового формата. Не просто говорить об этом, что это – храм науки, что вот… нужно туда ходить и важно…
А.Митрофанова:
- А зачем – всегда возникает вопрос?
В.Агафонова:
- Зачем, да. Зачем? Потому, что библиотеки, например, не закупали – как это делается сегодня, и это делается, практически, во всех библиотеках – новинки, лауреаты премий различных. То есть, мы делаем специальные полки, подборки. То, что вот, буквально, появилось в книжных магазинах – мы это закупаем в библиотеки. Это важно, чтобы не отставать. Не то, что вы пришли, и можете взять только… там… сборники Льва Николаевича Толстого, или Чехова, и, собственно – всё, да?
А.Пичугин:
- И последнее поступление было в 1991 году.
В.Агафонова:
- Да-да-да! Вот, сейчас такого, конечно, нет.
А.Митрофанова:
- А слушайте – ведь это же удобно! К примеру, вручается премия «Большая книга», или ещё какая-нибудь важная премия в литературном мире, и есть два варианта: либо срочно идти в книжных магазин, но книги сейчас… в общем, если хочешь сразу всех трёх лауреатов – это вот… может быть такая дыра в бюджете! Особенно, если конец месяца, там… не каждый может себе это позволить.
В.Агафонова:
- Абсолютно точно.
А.Митрофанова:
- А второй вариант – скачать. Или начать читать ту версию, которая выкладывается бесплатно, в качестве промоакции такой – пробник.
Я пробовала так жить, но… Конечно, это удобно, когда ты – в какой-нибудь другой части света, и уж русскую книгу – точно не достанешь, вот прям здесь и сейчас, а тебе – позарез как надо. Но такое с нами бывает тоже, наверное, не всегда, и, скорее, редко, чем часто. А электронные носители, что бы там ни говорили, всё-таки, подходят не всем.
В.Агафонова:
- Вот! Это важно.
А.Митрофанова:
- Вот, мне, например, не подходят! Я понимаю, что я – ретроград, я понимаю… там… я в этот момент готова посыпать голову пеплом, сознаться в том, что – да, мне… но я из тех людей, которым и сокровища не нужны…
В.Агафонова:
- Послушайте, вот таких, как Вы, ретроградов – очень много! Когда мне говорят: «Ну, всё же можно читать в электронной книге, на цифровом носителе…», я говорю: «Вот я лично – не могу!» И таких, как я – ну, их реально много!
А.Пичугин:
- Вот я – не с вами, например! Потому, что… я тоже вот, как, наверное, и Валентина, вырос в библиотеке – потому, что открываешь посудный шкаф, а там, вполне возможно, собрание сочинений – то есть, у меня всё было занято книгами, но…
А.Митрофанова:
- В ванной и в раковине – тоже они были?
А.Пичугин:
- Бывало.
Когда я… как-то… из родительского дома вышел, я тут же ( как раз, подошла цифровая эра ) стал читать всё с электронных носителей, и до сих пор – вот, то, о чём Алла говорит, что ей тяжело делать – да, я там загружаю себе пробную версию, и, если мне понравилась книга, я её тут же покупаю, скачиваю и читаю исключительно в электронной книге.
Хотя, в последнее время – да, у меня там 2-3 книги бумажные лежат, которые я постоянно читаю, но, в основном, всё, всё равно, в «читалке». Потому, что она – одна, потому, что бросил её в сумку, в рюкзак, пошёл – всё, там всё есть. Всегда нашёл, кнопку нажал, и она на нужной странице открылась. Но, видите…
В.Агафонова:
- Но вот, согласись, что должно быть – для всех возможность, да? Должна быть и «читалка», и бумажный носитель новый – должна быть новая книга… Вот, например, библиотека Светлова – у неё 3 адреса сейчас. Два находятся рядом – вот, Большая Садовая, 1 – это основной, мы называем его «медиа-центр»…
А.Пичугин:
- Метро «Маяковская».
В.Агафонова:
- Да, метро «Маяковская». Там мы стараемся проводить именно мероприятия. Там у нас, всего лишь, стоит иностранный фонд и, как раз, какие-то там… цифровые носители, диски и так далее. И там проходят, как раз, встречи с писателями, мы дружим с премией «Просветитель», которая у нас всегда делает свои мероприятия… в общем, это именно такое – досуговое пространство.
А через 100 метров – Садово-Кудринская – основная книговыдача, где именно – полки с книгами, где вот, как раз, мы делаем подборки, туда приходят все новинки, и туда у нас идёт основной народ, который именно – за книжками.
И есть ещё Детская библиотека, она находится на Большом Тишинском переулке…
А.Пичугин:
- Он тоже – рядом.
В.Агафонова:
- Он тоже – рядом, да. Ну, не 100 метров, но – минут 10 прогулочным шагом и, собственно, мы – там. Там недавно был закончен ремонт, она стала такой – очень милой, в европейском, если можно так сказать, стиле… ну, как… «икеевская», такая, библиотека. Очень милая, чистенькая, тоже – с новыми книжками 0+. Я могу сказать, что она пользуется невероятной популярностью!
Там же, в этом переулке, вокруг – это вот «Белорусская», там… во дворах – огромное количество семей с детьми. Они, вот я как туда ни заеду – для чего-то, там… что-то проверить и так далее – ну, там просто постоянная тусовка, по-другому не скажешь!
Детей маленьких оставляют – у нас там уголок, где можно поползать, поиграть… не знаю… в «Лего», в что-то… дети постарше идут – у нас там проходит какое-то определённое количество тематических кружков, мамы идут пока выбирать всё по полкам и подборки книжек – ну, в общем, сказать, что там библиотека эта не нужна – вообще не поднимается… просто…
А.Митрофанова:
- Такое модное, трендовое место для ответственных родителей, которые увлечены развитием своего ребёнка – скажем так.
В.Агафонова:
- Да-да-да! И видно, как им… мы там сделали и пространство, где можно ставить коляски… то есть, приходят, прям такие… видно прям… мамочки модные, с двумя детьми – постарше, помладше, и… значит… у них там… такая… тусовка.
А.Митрофанова:
- Вот, такой – классический образ современной мамы…
В.Агафонова:
- Да-да-да!
А.Митрофанова:
- Ответственная, во всех дискуссиях на «мамских» форумах принимающая участие, и обязательно очень следящая за тем, что читает её ребёнок, что смотрит, на какие кружки его водить, и так далее. А тут вот есть библиотека – там так ещё и круто, а там ещё – общение, а там – всё на свете… почему же туда не пойти? Понимаю, да.
«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»
А.Митрофанова:
- Напомню, что в программе «Светлый вечер» сегодня Валентина Агафонова, директор двух библиотек в Москве: библиотеки-читальни им. А.С.Пушкина – это в Немецкой слободе, на…
А.Пичугин:
- Метро «Бауманская»…
А.Митрофанова:
- … Спартаковская, да, улица?
В.Агафонова:
- Да, на Спартаковской.
А.Митрофанова:
- … и директор библиотеки молодёжной Михаила Светлова. И, в общем, мы сегодня говорим – сегодня 1 января, я снова всех поздравляю с Новым годом – праздник классный!
А говорим мы про то, что к нам, наверное, вот из какого-то нашего… с одной стороны, далёкое прошлое к нам стучится, в виде воспоминания о библиотеках, и как мы туда ходили в детстве, а, с другой стороны, уже это – какое-то совершенно видоизменённое пространство. То, о чём сегодня нам Валентина рассказывает, в то наше, детское, представление о библиотеках не вписывается вообще. Я думаю, что если бы мы тогда вот, в возрасте 10-11 лет, когда мы туда ходили, в эти библиотеки, перенеслись бы в «сейчас», в 2019 год, нам бы показалось, что это – покруче, чем «Гостья из будущего» – вот, фильм, который все тогда смотрели.
В.Агафонова:
- Совершенно точно! Мне кажется, мы бы с вами оттуда – не вылезали, мягко говоря… К нам приходят… для нас ещё было важным в отношении молодёжной библиотеки – вот тот возраст, как раз… где-то 13-15…
А.Пичугин:
- Который за уши сейчас в библиотеку не затащишь, казалось бы…
В.Агафонова:
- Вообще… вообще нет! … вот… чтобы они приходили к нам делать уроки – посидеть в тишине…
А.Пичугин:
- Даже так?
В.Агафонова:
- Да, да. У нас там есть несколько компьютеров, которые… ну, понятно, там… фильтруют всю информацию, но – тем не менее. И они к нам приходят.
Можно налить себе чаю, тебе помогут подобрать какую-то книжку, подскажут даже, если нужно написать… там… какую-то работу… я уже забыла, как это называется… не сочинение, а что-то…
А.Митрофанова:
- Реферат?
В.Агафонова:
- … вот-вот, реферат…
А.Пичугин:
- Очень классная идея!
А.Митрофанова:
- Слушайте, умеют ведь люди устроиться, а?
В.Агафонова:
- … подскажут, помогут… и они приходят! И это для нас… вообще… невозможно ценно!
Потому, что понятно, что малышей мамы приведут. Сами… там… уже постарше, за какими-то книжками – даже студенты – например, всякие модные издания типа «Альпина Паблишер», «Миф»… но не каждый студент, которому хочется взять себе книжку про развитие, отдаст за каждый экземпляр… там… 700 рублей и выше, да даже 500. И их – несколько.
А.Митрофанова:
- Ну, смотря какой студент, но, в целом, да.
В.Агафонова:
- Да, да! Но в целом – да. Ну, конечно!
А.Пичугин:
- Так у вас же бывают совещания директоров библиотек Москвы – наверняка эту практику можно распространить на районные библиотеки, где-то в больших спальных районах, где, действительно, бывает эта проблема…
В.Агафонова:
- Так, так и происходит сейчас!
А.Пичугин:
- А, происходит?
В.Агафонова:
- Конечно!
А.Пичугин:
- И не только в «Светловке»?
В.Агафонова:
- Нет, нет! У нас же – как подразделяются библиотеки? Есть Центральная Библиотечная Система – это, как раз, районные: Юго-Восток, Северо-Запад, ну, и так далее. Они абсолютно работают по той же сейчас системе, что и мы… как нас называют – «самостоятельной» ( они просто вот – «самостоятельные», там… «именные», и так далее ), хотя «именных» тоже много и… в этих системах.
Ну, в общем, я не буду вас просто грузить вот этой…
А.Митрофанова:
- А мы всё равно не поймём! Я поэтому смотрю на Вас такими безоблачными глазами – первоянварскими!
В.Агафонова:
- Суть в том, что сейчас лауреаты премий и новые книги востребованные появляются, практически, во всех именно районных московских библиотеках. Вот это – важно. То есть, мы этого достигаем…
А.Митрофанова:
- А закупает их Департамент культуры, получается?
В.Агафонова:
- Департамент культуры дал нам возможность закупать книги самим. Не централизованно, а каждая библиотека, или каждый округ…
А.Митрофанова:
- На своё усмотрение…
В.Агафонова:
- … делает это на своё усмотрение. Конечно, мы обсуждаем это с дирекцией своей. Понятно, что… ну… мы понимаем, что нужно закупать, чтобы это были новые, свежие, интересные, лауреаты премий и так далее – как я уже сказала. Ну, вот, все и стараются, собственно, это делать вот в этом ключе сейчас, но это, конечно, не неконтролируемый процесс, понятно.
А.Пичугин:
- Я просто… вот, мы с Аллой, вернее… на днях, когда узнали, что у нас будет такая программа, что ты к нам придёшь, обсуждали, ходим ли мы в библиотеки. Да, мы ходим, действительно, в библиотеки, но чаще всего – это выступления.
Вот, мы вспомнили, что оба – выступали в библиотеках где-то, приходим на всякие творческие вечера – я вот у тебя был в библиотеке на обсуждении в прошлом году, для чего нужен Великий Пост. Проходило мероприятие… кстати, такие вот мероприятия тоже в библиотеках проходят.
Я часто бываю в Некрасовской библиотеке – тут, наверное, ничего такого нет, вы же не конкуренты, вы же все – коллеги, я надеюсь…
В.Агафонова:
- Нет, мы – коллеги, абсолютно, конечно.
А.Пичугин:
- Вот… на каких-то мероприятиях, которые там проходят…
В.Агафонова:
- Они делают очень хорошие мероприятия, да.
А.Пичугин:
- Вот. И я вижу, как, действительно, система меняется, но для меня абсолютно, до сих пор, закрытой остаётся книжная составляющая современных библиотек. То есть, я… как-то вот… ментально, наверное, остался в студенческих годах, когда библиотеки – это просто вот… действительно… полки с книгами, и ничего более. Но…
В.Агафонова:
- А вот ты попробуй! Попробуй поискать что-то вот из… каких-то топов, из самых популярных, или самых востребованных… ведь есть рейтинги! Мы же делаем ещё рейтинги, делаем соцопросы – какие книги пользуются, там, наибольшей популярностью, делаем… там… публикации по этому поводу. То есть, стараемся, конечно, отслеживать… Потому, что, безусловно, есть часть классических произведений – как взрослых, так и детских, - которые востребованы всегда. У определённой категории возраста – но они востребованы всегда. Когда это – для школьной программы, когда это – просто любимые книжки детства, да? Там, «Изумрудный город»… я не знаю, там… какие-то сказки…
А.Митрофанова:
- Да, только – с правильными иллюстрациями! А то – всякое бывает…
В.Агафонова:
- Да, да-да! Ой… иллюстрации я… вы что! Я отдельный фанат иллюстраций! Поэтому, в детской библиотеке мы стараемся какие-то… хотя бы часть книжек покупать – хороших, дорогих, с хорошими иллюстрациями, чтобы можно было их выдать на руки – мамам, на ночь почитать детям.
А.Пичугин:
- А кто отбирает?
В.Агафонова:
- Это – специальный отдел, есть у каждой библиотеки. Называется он – отдел комплектования, который этим и занимается.
А.Митрофанова:
- Мне сейчас мысль пришла в голову, что библиотекарь, в современном смысле слова… наверное, так и всегда было, просто раньше это… ну… как-то было более органично, что ли… библиотекарь – он не просто человек, который берёт книгу с полки и выдаёт её, а потом проверяет, все ли страницы на месте, когда её возвращают. Библиотекарь – это человек, который знает вкусы своего читателя и его круг интересов.
Вот, раньше… я просто сейчас вспоминаю. В нашей детской библиотеке городской была женщина, которая помнила, за какой книгой я охочусь. Она уже даже, поскольку я 3 месяца пыталась безуспешно эту книгу получить ( она называлась «Гном Гномыч и Изюмка», почему я за ней охотилась – хоть убейте меня, я не помню )…
А.Пичугин:
- Сколько тебе лет было тогда?
А.Митрофанова:
- Ну, наверное, лет восемь. Но я интересовалась, да, вот такой книгой для малышни. Мне было почему-то очень интересно… А, у меня был гештальт не закрытый! Её все прочитали в нашем дворе, и в моей продлёнке, когда им было… там… 5-6 лет, а вот оказалась, так сказать…
В.Агафонова:
- Не в теме…
А.Митрофанова:
- Да! Почему-то она прошла мимо меня! Но эта книга была – единственная, и она пользовалась таким сумасшедшим спросом, что библиотекарь, в итоге, она уже запомнила, что мне нужно, и обещала приберечь эту книгу для меня, как только она окажется у неё в руках. Что она и сделала.
Я эту книгу прочитала за один день, вернула в библиотеку, и не подала виду, как я, на самом деле, расстроилась. Потому, что было бы… ну… ладно.
В.Агафонова:
- Было бы за чем бегать!
А.Пичугин:
- В 8 лет не так, как в 5 интересно…
А.Митрофанова:
- Уже нет, совершенно! Вообще другое сознание – уже чувствуешь себя абсолютно взрослым человеком.
В.Агафонова:
- Я хочу сказать, что такие библиотекари – не перевелись! Они есть и сейчас. И в детских, и… на самом деле… и во взрослых библиотеках.
А.Митрофанова:
- Так вот, в чём её достоинство-то – этой женщины-то – просто гениальное какое-то достоинство! Она, пока я эту книгу ждала, подбрасывала мне – то одно, то другое, то третье, и вот, всё то, что я прочитала за это время…
В.Агафонова:
- Всё понравилось… да…
А.Митрофанова:
- … вот это, как раз, и было главным моим багажом, который я, наверное, из детства и вынесла! А «Гном Гномыч и Изюмка» – это был такой… ну… инфоповод, что ли – обратиться к другим, не менее интересным и прекрасным книгам. И, благодаря ей, у меня «Одиссея капитана Блада» появилась в жизни, например, а так бы – где бы я что взяла? Просто даже бы и не додумалась.
То есть, это – человек, который грамотно консультирует…
В.Агафонова:
- Конечно.
А.Митрофанова:
- … и может стать таким… компасом…
В.Агафонова:
- Конечно, библиотекари должны знать, что… вот, например, пришёл… не каждый же, кто пришёл в библиотеку, чётко знает, что ему нужно. Да, таких – большинство сейчас. Но, когда, например, наш постоянный читатель приходит, и вдруг… так… замирает рядом с полкой, и говорит: «А, может быть, Вы мне что-то посоветуете? Я вот уже, вроде, всё сдал, всё, что сам знал и хотел прочитать – прочитал… а вот что есть ещё?» – и вот здесь вступает в роль библиотекарь! Который рассказывает: «А вот, обратите внимание… к нам поступили такие-то новые книги того же «Просветителя», «Большой книги»…» – и рассказывает, так как человек тоже может и не знать, что есть такие литературные премии, их направления. Он об этом может совершенно спокойно рассказать. И вот, как раз, Департамент культуры, и Дирекция создавали благотворную почву для того, чтобы мы все стали в каким-то едином… в единой системе, что ли. Чтобы не каждый… вот, здесь попал в хорошую библиотеку, на Севере, а вот на Юге пришёл – ну, мама дорогая! Вот, чтобы такого не было, чтобы был некий бренд библиотеки Москвы как единое целое, которое даёт в любом уголке, собственно, Москвы тебе одну и ту же хорошую услугу, скажем так – предоставляет.
Хочешь ты ребёнка оставить, хочешь ты сходить на мероприятие с писателем, хочешь ты книжку новую получить – вот чтоб ты это мог сделать, и не надо было ехать через весь город, или ехать только… там… в Центр, где находятся… там… «Светловка» или… я не знаю, там…
А.Пичугин:
- «Пушкинская»…
В.Агафонова:
- … «Боголюбовка», или «Пушкинская», или «Тургеневка»… вот это вот – важно. Это важно, чтобы вот как появились… там… МФЦ – везде, не только в Центре один, и ты можешь прийти и получить определённый набор уже для тебя понятных, и с удобствами, услуг, так же – и библиотеки.
Вот, нельзя сказать, что мы этот процесс завершили, но мы к этому идём.
А.Пичугин:
- У нас – маленький перерыв, буквально, минута. Мы вернёмся к разговору, очень интересному, про библиотеки, про то, для чего они нужны сейчас, в наш век, когда всё можно нажатием кнопки получить – любую книгу. И общаемся мы об этом с директором сразу двух библиотек Московских – это молодёжная библиотека им. Михаила Светлова и библиотека-читальня им. Пушкина – старинная московская библиотека, которая аж с XIX века существует.
Алла Митрофанова, я – Алексей Пичугин – через минуту снова здесь.
«СВЕТРЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»
А.Митрофанова:
- Ещё раз добрый светлый и новогодний вечер, дорогие слушатели!
Алексей Пичугин, я – Алла Митрофанова. И, с удовольствием, напоминаем, что у нас в гостях Валентина Агафонова, директор двух библиотек в городе Москве – библиотеки-читальни им. Пушкина и библиотеки им. Михаила Светлова. И мы говорим, собственно, про то, что это за пространство такое в ХХI веке, зачем оно нужно, и кто туда приходит, и какие там бывают интересные события.
Валентина, если я правильно понимаю, то, как раз, мероприятия… вот… сетка какая-то – вот, тут встреча с писателем, вот, здесь – круглый стол, вот, здесь – давайте посмотрим кино, а тут – соберёмся ещё для чего-нибудь, может быть… там… на пробный урок испанского языка, например, я не знаю. А вот такие…
В.Агафонова:
- Вы, прям, попали – про пробный урок испанского языка!
А.Митрофанова:
- Серьёзно?
В.Агафонова:
- Мы недавно открыли бесплатные курсы испанского языка в «Светловке»…
А.Митрофанова:
- Ого!
В.Агафонова:
- Пользуются, вообще, огромной популярностью – больше, чем английские!
А.Пичугин:
- А возрастной ценз?
В.Агафонова:
- Нет никакого.
А.Пичугин:
- То есть, несмотря на то, что молодёжная библиотека – это не до 16 лет?
В.Агафонова:
- Нет. Молодёжная библиотека… она была юношеской. Она была просто названа юношеской, в честь Михаила Светлова, и решили… ну… не убивать вот эту…
А.Пичугин:
- Бренд.
В.Агафонова:
- … да, не убивать бренд. Но, естественно, у нас нет такого, что если придёт человек 40+, мы скажем: «Нет, извините, это – молодёжная библиотека!» Нет, абсолютно нет! Но просто мы стараемся делать какие-то молодёжные – больше, может быть – мероприятия.
Расскажу, если будет интересно. Придумали формат book-dating такой…
А.Митрофанова:
- Расскажите, интересно!
А.Пичугин:
- Да.
В.Агафонова:
- Меня ругали одно время в сети: «Что, не могли найти русское аналоговое название слову «book-dating»…
А.Пичугин:
- Ну, нас Владимир Вольфович вряд ли слушает ( Жириновский ). Так, что – рассказывайте!
В.Агафонова:
- Могли, но не хотели. Потому, что молодёжи нравится слово «book-dating». Это как «speed-dating» – аналоговое…
А.Митрофанова:
- «Быстрое знакомство».
В.Агафонова:
- … мероприятие «Быстрое знакомство». Но: мы его облагородили. Мы сделали знакомство через книгу, скажем так.
А делаем мы это следующим образом. Объявляется, где-то за месяц, тема – у нас в прошлом году была «Скандинавская литература» – объявляется тема, в целом, общая. Мы готовим какие-то призовые истории – книги, что-то от партнёров. Всегда обязательно ищем партнёров под мероприятие – это моё любимое. Я, как человек, работающий совершенно в разных областях, всегда была убеждена, что партнёрство – это самое прекрасное, что может быть.
А.Пичугин:
- Ну, конечно – ты же заводишь какие-то новые связи, знакомства, которые где-то сыграют потом.
В.Агафонова:
- Ну, не связи… вы друг другу предоставляете, там… мы – площадку, нам – какие-то интересные качественные…
А.Пичугин:
- А, бартер тот же самый…
В.Агафонова:
- … да, тот же бартер, там… товары, услуги и так далее. Поэтому, когда говорят «нельзя сделать хорошее мероприятие бесплатно»… да, может быть, его нельзя сделать фантастическим, но, в целом, сделать его хорошим и нормальным – можно. Тем более, вот, в таких пространствах – в библиотеке.
У нас – регистрация на TimePad, как правило – ну, определённое количество людей, чтоб мы видели, есть ведущий, есть программа, есть какие-то тематические… там… опросы, ещё что-то. И мы не заставляем людей, естественно… как вот… по классической истории, в спид-дэйтинге, там – пересаживаться по кругу за столами – нет, абсолютно – мы просто даём возможность в благоприятной, скажем так, атмосфере обсудить то, что нравится вам обоим, скажем так.
Вот, вам нравится скандинавская литература – вы пришли поэтому. Соответственно, вам будет о чём поговорить – хотя бы, о книгах.
А.Митрофанова:
- Как единомышленникам.
В.Агафонова:
- Да, с единомышленниками. Хотя бы, вот, на первом этапе.
А.Пичугин:
- «Вы читали Кнута Гамсуна? Не может быть! …
В.Агафонова:
- … А что Вам понравилось больше всего?» Да! Ну… ты смеёшься, а…
А.Пичугин:
- Нет, почему? Я не смеюсь, я… я всегда так…
В.Агафонова:
- … а человек пятьдесят – а это, практически, под завязку в наших семидесяти квадратах на Большой Садовой, 1 – мы собираем… собираем, да.
А.Пичугин:
- Нет, я не смеюсь… я… наоборот, мне очень нравятся такие мероприятия. Потому, что… их, вообще, должно быть больше – не только библиотечные!
В.Агафонова:
- Да. То есть, мы не делаем только… вот… у нас классическая встреча с писателем, или с иллюстратором, или… Хотя, вот, мы гордимся… Игорь Олейников – он же был награждён премией детской… главной детской… я не знаю… IBBY – в общем, Международная детская премия в области… там… иллюстрации, и самих детских книжек, и он в этом году в Афинах был награждён – я была на этом награждении – как лучший детский иллюстратор. Он подарил нашей библиотеке несколько книг, и, собственно, приходил к нам на встречу. То есть, вот, мы гордимся тоже какими-то такими очень… культовыми, скажем так, людьми в нашей сфере, которые к нам приходят.
А.Митрофанова:
- То, что Вы описали – про ваши встречи по поводу Кнута Гамсуна или чего-нибудь ещё из скандинавской литературы – очень напомнило мне, как сейчас… у меня есть одна замечательная такая вот… прям… прекрасная барышня, которую я знаю. Ей 18 лет, и они с друзьями собираются в антикафе для того, чтобы поговорить о манга. Ну, вот, то, что мы комиксами называем – японскими – они называются «манга», и там же много разных направлений, разных героев и так далее.
И вот, встречаются молодые люди 17-18 лет, увлечённые одними и теми же вот этими самыми комиксами ( или манга ), они, в нашем представлении – это что-то такое… знаете… «дебилизирующее сознание», а на самом деле – нет. Там есть очень интересные ходы, и повороты, и сюжетные линии и, действительно, такие… драматические события и так далее. То есть, там, при желании, можно найти, о чём поговорить.
И люди собираются, и для них это – повод для того, чтобы лучше друг друга узнавать. То есть, они говорят на одном языке, и им это – интересно. А что ещё нужно для того, чтобы появилась какая-то общая… такая… среда.
В.Агафонова:
- Расскажите им про нас. Пускай не платят деньги антикафе – пускай приходят в «Светловку». Мы никаких денег за обсуждение не берём!
А.Митрофанова:
- Хорошо.
В.Агафонова:
- Серьёзно, у нас есть каждую неделю…
А.Пичугин:
- Это очень важное, кстати, сейчас замечание, что в библиотеках, до сих пор ( до сих пор! ) книги – бесплатно.
В.Агафонова:
- Да! И, знаете, что поразительно: у меня, действительно, мои друзья, близкие и знакомые – они уже знают, что я в этой теме больше двух лет – всё равно периодически возникают вопросы: «А сколько стоит абонемент на год? А за читательский сколько нужно отдать?»
А.Пичугин:
- Ты смеёшься, а есть библиотеки – они, может быть, не входят в… как правильно называется ваше вышестоящее учреждение…
В.Агафонова:
- Департамент культуры Москвы.
А.Пичугин:
- … да, Департамент культуры, конечно же… они не входят, может быть, в Департамент культуры, но они как-то к Минкульту-то относятся – потому, что они государственные… где, действительно, надо платить деньги за… там… годовой абонемент.
А.Митрофанова:
- Да?
А.Пичугин:
- Да.
В.Агафонова:
- Серьёзно?
А.Пичугин:
- Так, что вопрос – не с потолка. Но это не обязательно даже… понимаешь, это не обязательно библиотечная история.
Может быть, я не совсем правильно выразился, может, это не библиотеки, но вот – пример яркий. Был Государственный Исторический музей – он есть, и, дай Бог, всегда будет – но у него были кружки, которые были основаны для детей ещё при основании этого музея – ещё при Александре II, Александре III они начинались, эти кружки. И сейчас они, последние 10 лет, стали платными. И далеко не все, кто мог водить своих детей – а в 90-е годы очень популярно приводили, даже когда музей был на реконструкции, эти кружки продолжались, были абсолютно бесплатны в самые-самые голодные 90-е годы, за копейки, за свою обычную зарплату сотрудники музея дополнительно проводили эти кружки. А сейчас, когда это стоит… ну… я сумму точно не знаю, но – достаточно больших денег, уже, к сожалению, эта история начинает закрываться.
В.Агафонова:
- Но ты знаешь, тут я должна сделать тоже такую… помарку, что в библиотеках тоже есть платные кружки, конечно.
Всё, что касается книг – ты получил читательский, и всё. Это абсолютно бесплатно, ты берёшь все книги, любые, на определённый срок, установленный правилами – это всё бесплатно.
Есть кружки и какие-то досуговые мероприятия бесплатные, но есть и платные. Потому, что, в принципе, у библиотек Москвы, в том числе, стоит задача… ну… набирать какой-то внебюджет, и его тоже… там… пускать – на своё же развитие, на свои же какие-то программы, на те же… не знаю… дополнительные премии сотрудникам. Ну, то есть, это – нормально.
Понятно, что в библиотеку не приходят… и всё – мы… там… рвём за кружки бешеные цены – нет, конечно. Но какие-то платные услуги у нас есть.
А.Пичугин:
- Ну… в принципе, это – логично.
В.Агафонова:
- Ну… да, да-да.
А.Пичугин:
- Мы говорим про библиотеку Светлова уже пол-программы, всё время возвращаясь именно к ней. А у тебя ещё – Пушкинская библиотека…
В.Агафонова:
- Да, можем поговорить и про неё – она прекрасная!
А.Пичугин:
- С XIX-го же века, правда, существует! «Библиотека-читальня» – так красиво называется! Находится в историческом районе – рядом, прямо вплотную к Немецкой слободе. Рядом – Елоховский собор. Она очень красиво стоит в ряду домов, многие из которых там ей современны.
Библиотека помнит, во-первых, множество поколений жителей Бауманского ( Басманного ) района, библиотека помнит… современников Пушкина она помнит! В общем, люди, которые её открывали, были современниками Пушкина.
В.Агафонова:
- Да.
А.Пиугин:
- Вот… я когда туда пришёл, я прямо попал в атмосферу старого особняка, где вся лепнина сохранилась, где… вот эти лестницы кованые… ну, это какая-то фантастическая совершенно история внутри! И, я так понимаю, раз она называется «библиотека-читальня», то, когда она задумывалась такой, она тоже не была обычной библиотекой, в привычном нам понимании?
В.Агафонова:
- Нет, безусловно, это была классическая городская усадьба. Причём, за всю историю существования до того момента, как она стала городской библиотекой, там проживали несколько купеческих семей, причём, очень известных – это и Мамонтовы, и Мухины, и Крашенинниковы. То есть, это… такая… городская усадьба, которая повидала… скажем так… весь купеческий цвет Москвы того времени.
А стала она библиотекой в честь 100-летнего юбилея Александра Сергеевича Пушкина – 27 июля она открылась и заработала как городская библиотека…
А.Митрофанова:
- … в 1899 году.
В.Агафонова:
- Да! В 1899 году.
Важно ещё сказать, что первые 10 лет попечительницей этой библиотеки была Мария Александровна Гартунг – старшая дочь Александра Сергеевича Пушкина. Но с ней связана достаточно грустная история, что ей не выплачивали никакого, собственно, пособия за то, что она – попечительница этой библиотеки, и похоронили её – на первую её пенсию, скажем так, на первое её пособие. Вот.
Но у нас висит в библиотеке очень красивый портрет, на втором этаже, Марии Александровны, и про неё всегда рассказывают. У нас даже есть библиотекарь-экскурсовод, который хорошо знает историю этой городской усадьбы, библиотеки, и с удовольствием рассказывает об этом небольшим группам, которые к нам заглядывают периодически.
Но, в целом, надо сказать, конечно, что там мне бы хотелось сделать какую-то… ну… современную, с точки зрения новых каких-то способов донесения информации, выставочную экспозицию, но, в то же время, конечно, не превращать библиотеку в музей, но чтобы было интересно, всё-таки, про неё рассказать. Потому, что там много интересных историй.
А.Пичугин:
- Она, и правда, необычная. Я ещё раз повторю: её необычность, как раз, в том, что она архитектурно вписана – как внутри, так и снаружи – там все интерьеры сохранились классические…
В.Агафонова:
- Да, у неё же есть своя территория… в общем, мы всем советуем, конечно, до неё дойти и посмотреть.
А.Пичугин:
- Да, там даже не представляешь себе… в «Светловке» я представляю себе презентацию нового романа Пелевина, с участием автора, который никогда никуда не придёт, но…
В.Агафонова:
- Абсолютно!
А.Пичугин:
- … в библиотеке-читальне им. Пушкина я это мероприятие с трудом себе вижу. А… вот, что там?
А.Митрофанова:
- А что там тогда проходит?
А.Пичугин:
- Какая там активность, да?
В.Агафонова:
- На втором этаже, где находится анфилада комнат, и завершается она так называемым Большим белым залом ( на самом деле, не очень большой – тоже где-то человек на 60, максимум 70 ) – там стоит столетний рояль. Он – в рабочем состоянии. У нас есть свой настройщик… такой… свой маг и волшебник, который приходит перед мероприятиями – их не так много, когда мы, всё-таки, используем рояль и его мучаем, но они есть, и с удовольствием приходят на нём поиграть, и собираются концерты какие-то, собираются люди. Проходят поэтические вечера, и… ну, это, собственно, проводилось и до моего туда прихода, потому, что надо отметить, что я всего лишь с июля – уже прошлого года ( как один день!) – директор библиотеки Пушкина.
Но что мы сделали нашей новой командой? То, чего не делали раньше. И это, скажем так, наша визитная карточка.
Мы сделали там иммерсивную прогулку.
А.Пичугин:
- Слово-то какое! А что означает?
А.Митрофанова:
- Когда можно всё потрогать и включиться…
В.Агафонова:
- Когда можно… да… включиться в действие, вместе с актёрами, и не сидеть на одном месте, а передвигаться в течение, так называемого, спектакля – или вот этой прогулки постановочной – по всему особняку. Это вот – мы сделали такую возможность для желающих пройтись и посмотреть – туда, куда, например… там… по чёрному ходу, куда в обычные дни и просто читатели… всё-таки, мы не пускаем – это… такое…техническое, скажем так, помещение.
В доме находится 7 каминов. Мы так и назвали нашу прогулку «История у семи каминов»…
А.Митрофанова:
- Красиво…
В.Агафонова:
- … собрали театральную такую… хорошую, волонтёрскую группу – просто единомышленников, потому, что у нас не было на это какого-то отдельного бюджета, и просто людям стало интересно тоже попробовать, именно в библиотеке, что-то новое и необычное.
Понятно, что это не профессиональный иммерсивный спектакль, которые проходили и проходят в Москве, но на «Ночь искусств» мы собрали – мы проводили его 2 раза – собрали больше, чем к нам зарегистрировалось. То есть, у нас там была возможность принять человек 30 максимум, а к нам пришло по 45, и нам ещё пришлось обещать, что мы ещё повторим, но уже никак к нам не попасть.
И вот такая иммерсивная прогулка по старинному особняку – вечером, когда всё подсвечивается только свечами ( не настоящими – я здесь должна это отметить )…
А.Пичугин:
- Пожарная безопасность?
В.Агафонова:
- Да! Но она производит… правда, она производит очень хорошее впечатление.
А.Митрофанова:
- Я Вас слушаю, и думаю, знаете, о чём… Вот этот ритм жизни, о котором Вы говорите, когда есть в районе… ну… в том городе, где я живу, есть районная библиотека, туда можно прийти – она вот, буквально, на несколько кварталов, которые её окружают… вот это всё, знаете, это – про то, как уже перестать выживать, перестать гнаться и начать жить. Вот, то, о чём Вы говорите – это признак какой-то, как мне кажется, очень здоровой жизни!
А.Пичугин:
- Ты знаешь, когда… прости, что перебил… когда я пришёл первый раз в Пушкинскую библиотеку, я Вале сказал, что Басманный район, на удивление, один из самых исторически насыщенных районов Москвы, не имеет, уже много лет, никакой… вот, такой… активной площадки для активности. Есть музей, недавно появившийся, но он находится довольно далеко…
А.Митрофанова:
- Василия Львовича, ты имеешь в виду?
А.Пичугин:
- Не-не-не, музей Басманного района, так называемый. Его делают активисты, в таком… хипстерском ключе. Всё хорошо, но… чего-то не хватает. А вот – библиотека Пушкинская!
А.Митрофанова:
- Вот, здорово, понимаете? Признак какого-то… я не знаю… может быть, даже не переформатирования, а когда с головы на ноги опять всё начинает возвращаться – голова сверху, ноги – снизу… вот – как у людей! Вот, то, про что Вы говорите, вот эта жизнь с каким-то вкусом, с ароматом, с тактильными ощущениями, с этими книгами – мы же как-то, мне кажется, даже… отвыкли от этого! Работа – дом, работа – дом… ну… в крайнем случае… там… куда-то ещё люди, может быть, живущие в больших городах, вырываются на какие-то мероприятия, или куда-то, там, ещё, но наши пробки, и вот эти бесконечные звонки и сотрясения воздуха и прочее – они нас от реальной жизни «здесь и сейчас» очень сильно отвлекают. А Вы-то – возвращаете, Вы понимаете, в чём дело? Ведь это же – круто!
В.Агафонова:
- Стараемся, да, понемножку. Я даже заметила, что раньше, ещё год назад, я… прости, Лёш, опять вернусь к «Светловке», потому, что в «Пушкинской», всё-таки, там, по аудитории… туда не приходят все дети с ноутбуком, скажем так…
А.Пичугин:
- Я понимаю. Я понимаю, но важно было об этом тоже сказать.
В.Агафонова:
- Да. А вот в «Светловке», ещё год назад, наверное… вот… в выходные – не было сидящих людей, внутри. Кто-то мог прийти и взять что-то, или… там… прийти на мероприятие – хорошо, но не более.
А сейчас, когда я приезжаю в выходные в библиотеку, я вижу, что люди… вот, видимо, может быть, дома не хотят… или, там, дома, может быть… ну… несколько человек, все заняты какими-то домашними, «выходными» делами… они приходят почитать, просто даже с книгой сидят. Или с ноутбуком. Они приходят, садятся в какой-то тишине, спокойствии и проводят несколько часов своего выходного досуга.
Для меня, честно говоря, это, правда, было… ну… первое время – даже поразительно! Я думаю: «Надо же! Ничего себе! Человек вышел в свой выходной день не куда-то, там… не в торговый центр, не понятно, что… там… просто по магазинам, а вот пошёл и уделил себе время для чего-то, и ему здесь – комфортно и хорошо. Вот, он здесь, у нас сидит!»
«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»
А.Пичугин:
- Напомним, что в гостях у светлого радио сегодня директор сразу двух московский библиотек – молодёжной им. Михаила Светлова и библиотеки-читальни им. Александра Сергеевича Пушкина – Валентина Агафонова.
Итак, «Светловка». Для тебя, ты говоришь, было удивительно, что люди в свой выходной приходят посидеть с ноутбуком, провести время – и это разговор не об одиночестве. Не потому, что… может, наоборот, там… дома – крик, шум, гам, пятеро детей бегают по потолку…
В.Агафонова:
- Скорее всего!
А.Пичугин:
- … а тут – сел, взял кофе, сидишь и что-то делаешь. Ну, такой коворкинг своеобразный.
В.Агафонова:
- Да… да-да, абсолютно! И мы проводим… я начала что-то об этом говорить, перепрыгнула… у нас есть игротеки. Или «игротека» – мы это называем, где мы стараемся каждый… ну, может быть, не месяц, но каждый квартал докупать – нам дарят или мы докупаем – разные игры. Ну, это ни для кого не секрет, эти игротеки тоже проходят много где, и, особенно, в библиотеках – я вижу, это тоже такая… прямо вот… хорошая, постоянная тенденция. И тоже они объединяют определённый круг молодёжи.
Например, одну неделю – встречаются те, кто фанаты «Монополии». Они прям уже друг друга знают, и они познакомились именно в библиотеке. Они встречаются – они с собой что-то приносят, обсуждают, вот они такие… в «Монополию» садятся. Через другую неделю – уже забивают другие игры. Я сейчас… я не игроман, но, в общем, забивают другие игры, уже говорят: «Мы записались – всё, нас уже… там… 8 человек – будем мы! Вы, если что, скажите другим, что они, пускай, через неделю!»
То есть, это – да, это вот такая жизнь. А для директора библиотеки, и меня лично – мне важно… не какая-то там отчётность, или чтоб всё было красиво – это понятно, это всё очень важно – мы, как работники госсферы, мы должны все эти правила соблюдать, но для меня – если не будет вот такой… жизни, вот такой «движухи», простите за сленг – ну, не понятно, зачем это всё?
Поэтому, сейчас вот – очень приятно, что там есть 0+, и есть эти мамы с маленькими детьми, есть эта молодёжь разная – от 12-13 и плюс, там, и 30, и 40, которые, всё равно, находят на неделе, или в месяц, для себя один-два раза какое-то интересное тематическое посещение.
В «Пушкинской» – тоже определённые свои какие-то… то классические вечера, то вот эта наша прогулка, то… там есть несколько клубов, которые там исторически сидят уже по 20 лет. Естественно, мы их не трогаем – слава Богу, собираются – и пускай собираются!
Ну, то есть, действительно… ведь сейчас, в наш век, когда за всё нужно платить деньги, и немалые, начиная от такого уровня, как антикафе молодёжные… всё равно, антикафе – это какие-то деньги…
А.Пичугин:
- Конечно, это деньги! Но хорошо, что они есть – антикафе. В смысле, деньги – тоже не плохо, что там есть.
А.Митрофанова:
- Хорошо – и то, и другое.
В.Агафонова:
- А тут, если у тебя действительно хорошая идея, хорошее контентное наполнение того, что ты предлагаешь, тебя могут принять. Могут, действительно, принять – бесплатно. Дать тебе… пускай, там, не каждый день, но какое-то время в течение недели, что ты можешь, вот… собираться со своими единомышелнниками, обсуждать – хоть манга, хоть… я не знаю, там… «Монополию», хоть книги какие-то, хоть журналы, хоть – что угодно!
А.Митрофанова:
- Скандинавскую мифологию. Почему бы – нет?
В.Агафонова:
- В том числе.
А.Митрофанова:
- Или, скажем, какие-нибудь труды святых отцов V века по Рождестве Христовом.
В.Агафонова:
- Пожалуйста, да. У нас…
А.Митрофанова:
- Всё возможно!
В.Агафонова:
- Всё возможно, конечно.
А.Митрофанова:
- Валя, а Вы же, наверняка, с мировым опытом знакомы, и знаете какие-то основные тренды, которые есть… вот, представить себе, чем занимается, скажем, какая-нибудь библиотека в спальном районе Лондона? Чем занимается там книжный магазин мы знаем, благодаря фильму «Ноттинг Хилл», а вот – что там в библиотеке происходит?
Вот, такие вещи – насколько это общая такая вот тенденция, что библиотеки превращаются в культурные центры?
В.Агафонова:
- Как хорошо Вы, Алла, попали… Я думаю: «Сейчас спросит про международный опыт, а я…» – не могу сказать, что я – спец в международном опыте! Но я была в апреле, как раз, в Лондоне, на одной из самых известных книжных мировых ярмарок «London Book Fair», и я там скупала, честно говоря, несколько… вообще… десятков книг на английском – как для детской, так и для нашей молодёжки…
А.Митрофанова:
- Для библиотеки Вы закупали?
В.Агафонова:
- Да! Для библиотеки. Как сумасшедшая, носилась по этой ярмарке. И, естественно, мне было интересно заглянуть в несколько библиотек, собственно, Лондона. И одна из них была вот такая, про которую Вы говорите – районная, в спальном районе, совершенно обычная.
Я её сфотографировала, послала всем своим коллегам-сотрудникам, и была удивлена, что многие наши районные библиотеки выглядят гораздо симпатичнее…
А.Пичугин:
- Презентабельнее.
В.Агафонова:
- … презентабельнее. Эта районная библиотека была похожа…
А.Пичугин:
- Ну, чего греха таить – спальные районы Лондона… они… не совсем такие, как…
В.Агафонова:
- Ну, да! Это не было как-то похоже на какую-то досуговую… она была большая, там – много книг, всё понятно. В целом, такое… организованное библиотечное пространство, но люди, которые сидели – чем они там занимались! Кто-то – ел, кто-то – спал, как-то…
А.Митрофанова:
- Ну, а почему – нет, в конце концов?
В.Агафонова:
- Нет… то есть, это не выглядело, как досуговый центр, где люди что-то делают. Туда просто вот пришли… ну, не знаю, там… отдохнуть и позаниматься какими-то своими делами. Я не увидела какой-то привязки с книгами. Причём, я туда… я была несколько дней, и мой маршрут проходил, собственно, на ярмарку через эту библиотеку, поэтому я не так огульно, что – зашла на пять минут – и убежала, я несколько дней, в принципе, в разное время туда заходила. И меня поразило, что там ничего особо не меняется.
Поэтому, наверняка… ну… не наверняка, а точно совершенно… опыт – он очень большой у меня. Например, двое друзей живут в Новой Зеландии, они мне тут присылали одну районную библиотеку…
А.Пичугин:
- Веллингтона?
В.Агафонова:
- Даже нет… Какой-то, вообще, небольшой… или… Тауранге…
А.Пичугин:
- Ну, неважно – маленький город где-то там…
В.Агафонова:
- Ну, неважно! О-о, это – архитектурное, во-первых, произведение искусства – там современное всё, стальное, там внутри и кафе, и чего там только нет… Нет, конечно, есть совершенно уникальные и прекрасные, и красивые… какие в Скандинавии библиотеки! Я вот очень хочу туда доехать! Вот это их «хюгге» – оно вот, как раз, в библиотеках тоже очень красиво представлено.
А.Пичугин:
- Мы ещё не поговорили – конечно, уже, жалко, время заканчивается – про российский опыт, но – маленькая зарисовочка.
Несколько лет назад я был на одном… в таком… полузаброшенном ( ну, я там бываю периодически ) селе в Ивановской области. Мы искали одному моему другу дом – он хотел дом в глухой деревне, и вот, мы искали по глухим деревням дом.
Конечно, это село – оно ещё когда-то было центром сельскохозяйственной жизни, сейчас там уже нету даже фельдшерско-акушерского пункта, но – есть библиотека. Магазина нет в селе, фельдшерского пункта нет в селе – есть библиотека, и она работает!
Дом Культуры, в котором она существует, уже не работает, библиотека – есть. И есть библиотекари – несколько человек. И книжки. Нам они там с удовольствием показывали… мы случайно, под вечер, туда забрели – и с удовольствием нам показывали, как они работают, какие книжки у них есть, давали всё – пожалуйста, приходите, пользуйтесь!
В.Агафонова:
- Сердце сжимается, честно говоря, когда вот так вот… это слушаешь…
А.Пичугин:
- Но – работает!
В.Агафонова:
- Это нужно… нужно их очень поддерживать, я считаю. Нужна какая-то большая, серьёзная программа для библиотек. Они – есть, эти программы, и гранты, это всё – есть, но вот… слушаешь много таких историй, и понимаешь, что этого недостаточно.
А.Митрофанова:
- А как это было бы важно, мне кажется! Володя Гурболиков – первый зам главного редактора журнала «Фома» – его наши слушатели знают уже хорошо – он, как раз, очень такой, в хорошем смысле слова – фанат библиотечного дела, и переписывается со многими очень библиотекарями со всей страны.
Мы сегодня, действительно, в основном, про московский опыт говорили, а у него-то, как раз, знание из этих писем, сколько там слёз, сколько там инициатив, сколько там всяких… ну, я не знаю… сколько там силы, вообще, собрано!
Это люди, которые рассказывают, как они живут, и становится понятно, что в сёлах или в маленьких городах, зачастую, картина – одна и та же, она повторяется. Альтернатива улице, например – это вот, пожалуй, что только…
Там не осталось ДК уже вот как-то, или, может быть, они ещё там только-только набирают какие-то свои новые силы вот эти – новые ДК какие-то, если они будут отреставрированы, а библиотека – она была и остаётся центром культурной жизни. И вот там, как раз, проходят встречи, там проходят какие-то мероприятия, конкурсы… ну… типа того, о чём сегодня говорили Вы. И, зачастую, для людей – это единственная возможность каким-то образом разнообразить… Там даже кинотеатра может не быть, но есть эта библиотека и эта возможность разнообразить свою жизнь и пообщаться – не о пустом, а о чём-то содержательном, и получить от этого удовольствие. Вот, самое настоящее такое вот, качественное, удовольствие от жизни.
В.Агафонова:
- Да, я знаю, что коллеги – причём, большое количество, особенно библиотечные системы окружные – они… там же входит в каждую вот эту ЦБС ( Центральная Библиотечная Система ) от 20 и больше библиотек, то есть, в районе может быть, там, и 30, и 40 – они помогают.
У многих есть такие вот свои проекты внутренние, когда они книги – иногда и новые, в том числе, иногда – вот то, что… я не знаю, там… собрали с нескольких библиотек, или люди приносят – устраивают пункты сбора, и люди приносят из дома те книги, которые им, по какой-то причине, уже не нужны – отправляют в регионы, в маленькие библиотеки. Я знаю, что это – есть.
Так, что мы, как московские библиотеки, стараемся хоть как-то коллегам в регионах, в этом плане, способствовать.
А.Пичугин:
- Ну, что – будем заканчивать уже нашу программу.
Спасибо большое! Ходите в библиотеки! Видите – не только можно книги читать. Книги читать – тоже. Наверное, если ты идёшь в библиотеку, хотя бы какое-то в этом направлении желание должно быть. Но – столько всяких активностей, интересных мероприятий в московских библиотеках нынче проходит!
А.Митрофанова:
- И книги – правильные!
А.Пичугин:
- Книги?..
А.Митрофанова:
- Да.
А.Пичугин:
- Ну… тут… я не знаю, как… правильные книги, не правильные… А что такое – неправильные книги?
А.Митрофанова:
- А… ну… это те, без которых можно обойтись.
А.Пичугин:
- Конечно, это… у каждого – на вкус и цвет-то фломастеры…
В.Агафонова:
- Здесь – да, начнут спорить…
А.Митрофанова:
- Да, фломастеры все – разные! Так, в том-то всё и дело, что библиотека – это то место, где, как раз, и помогут подобрать ту книгу, которая именно для тебя будет, в данный момент времени, важна. Вот!
Я, например, сама по себе, без советов умных и знающих людей, не всегда умею правильно выбрать книгу или фильм. Но я знаю, у кого спросить!
В.Агафонова:
- Это – важно.
А.Митрофанова:
- Это – очень важно!
В.Агафонова:
- Заведите читательский билет – пускай будет! Он не тяжёлый, не тянет, но всегда будет возможность прийти.
А.Пичугин:
- Есть – и есть. Надо будет – придёте.
В.Агафонова:
- Да.
А.Пичугин:
- Спасибо большое Валентине Агафоновой, директору московских библиотек имени Михаила Светлова ( это – молодёжная библиотека ) и библиотеки-читальни имени Пушкина!
Алла Митрофанова…
А.Митрофанова:
- … Алексей Пичугин.
В.Агафонова:
- Спасибо большое, что пригласили!
А.Пичугин:
- Спасибо! Ещё раз, с Новым годом! И – всего доброго!
А.Митрофанова:
- Спасибо! До свидания!
В.Агафонова:
- С Новым годом!
«Генерал Владимир Константинович Витковский». Константин Залесский

Константин Залесский
Гостем программы «Исторический час» был историк Константин Залесский.
Разговор шел о судьбе яркого военачальника русской императорской армии — генерала Владимира Константиновича Витковского, о его участии в Первой Мировой войне, в Белом движении, а также о жизни в эмиграции.
Ведущий: Дмитрий Володихин
Все выпуски программы Исторический час
«Путь иконописца». Мария Глебова

Мария Глебова
У нас в гостях была доцент кафедры иконописи факультета церковных художеств Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Мария Глебова.
Наша гостья рассказала о своем пути к вере и знакомстве с отцом Иоанном Крестьянкиным, об удивительных людях, повлиявших на ее путь в иконописи, а также о своем участии в работе над созданием иконы Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской.
Ведущие: Игорь Цуканов, Кира Лаврентьева
Диакон Игорь Цуканов:
— Добрый вечер, дорогие друзья. «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. У микрофона, как обычно в это время, в студии Кира Лаврентьева.
Кира Лаврентьева:
— Добрый вечер.
Диакон Игорь Цуканов:
— Диакон Игорь Цуканов. И сегодня мы с Кирой очень рады представить нашу сегодняшнюю гостью Марию Олеговну Глебову. Мария Олеговна, добрый вечер. Мария Олеговна — доцент кафедры иконописи факультета церковных художеств Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, преподаватель также копирования в Суриковском институте, человек, который лично имел радость, такую благодать лично общаться и знать отца Иоанна Крестьянкина, да?
Так что у нас сегодня будет о чём поговорить. Мария Олеговна, добрый вечер.
Мария Глебова:
— Здравствуйте, уважаемые отец Игорь и Кира.
Диакон Игорь Цуканов:
— Ну вот, вы знаете, первое, с чего я хотел, честно говоря, начать наш разговор, это такая важная для меня, например, тема, потому что у нас в храме есть курс, последние несколько месяцев, курс, мы рассказываем о новомучениках нашим, прихожанам, потому что у нас храм царя Николая. А вы участвовали в создании вот той самой знаменитой иконы новомучеников и исповедников Церкви Русской, которая была написана как раз в стенах ПСТГУ к 2000 году, когда состоялся юбилейный архиерейский собор, на котором был прославлен Собор новомучеников и исповедников. И мне хотелось попросить вас рассказать, как вообще эта икона создавалась, и какую роль, какое значение новомученки в вашей жизни играют, если можно.
Мария Глебова:
— Икона эта создавалась как бы не то, что была поручена Святейшим Патриархом Алексеем, была поручена нашему университету, отцу Владимиру Воробьёву, который являлся членом комиссии по канонизации. Было благословение разработать эту иконографию. Председатель комиссии был тогда митрополит Ювеналий. И нас собрали преподаватели, сказали, что вот мы будем разрабатывать эту икону. Мы были представлены митрополиту Ювеналию, и были изложены некоторые задачи, что необходимым условием, что в центре должен быть храм-мученик, храм Христа Спасителя. Также должны в этой иконе быть отражены разные мучения новомучеников в разных концах нашей страны. И мы делали разные эскизы, все преподаватели, нас человек было 5, разные композиции, у нас до сих пор сохранились эти планшеты. Сначала мы думали сделать эту икону наподобие иконы Всех русских святых, разработанной матушкой Иулианией. То есть как бы русскую землю и разные группки святых, как бы куски земли. Там у неё же, насколько я понимаю, тоже с севера на юг есть распространена ориентация. И мы так тоже распределили. В центре у нас был храм-мученик. Но как-то не приняли эту икону. Ещё мы думали, что по бокам вот клейма с отдельными святыми, потому что русских святых, конечно, много, но какие-то есть наиболее чтимые, а здесь как-то хотели именно прославить святых, очень большие списки были, и хотелось отразить ещё наиболее ярких новомучеников и какую-то часть их жития. В общем, была у них такая задача очень большая.
Диакон Игорь Цуканов:
— Ну да, грандиозная.
Мария Глебова:
— Ну, конечно, саму иконографию у нас разрабатывал отец Владимир и наш декан, отец Александр Салтыков. И отец Александр, и отец Владимир, они сами потомки новомучеников. Вот у отца Александра его отец был членом общины российской, он сидел за веру, известны его стихи, которые он написал в заключении. И также известно, что когда он отбывал ссылку, последние годы ссылки были у него в Гжеле. И он, будучи искусствоведом, возразил, что у нас есть Гжель, это благодаря только отцу отца Александра Салтыкова.
По-моему, он Александр Александрович тоже. До ареста он был директором Пушкинского музея. Вот это был очень грамотный человек, и богословски, и как бы в истории искусства он очень обширные были у него знания. И эти знания он передал своему сыну, отцу Александру, и своему племяннику, отцу Владимиру Воробьеву. У нас вот отец Владимир очень разбирается в иконописи. То есть это редко настолько глубоко, такой у него хороший вкус, ну редко встретишь такого священника. Но это всё благодаря тому, что их в детстве водили в музеи, очень много с ним общался отец отца Александра. Он просто их вдвоём как бы образовывал. Вот, и поэтому они взялись тоже, отец Александр и отец Владимир, за богословскую часть этой иконы. Мы были исполнителями, мы сами придумывали сюжеты, композиции, но идея была отцов, корректировал как бы наши эскизы, вот как бы вся эта комиссия, митрополит Ювеналий, мы делали эскизы, мы привозили туда, в Донской монастырь, показывали их, вот, и нам делали замечания. Постепенно, как бы, канонизация святых, она шла как бы постепенно, то есть у нас постепенно заполнялись пустые места, то есть этих святых было очень много, и они добавлялись и добавлялись. Это было очень сложно, потому что вот мы начинали отрисовывать, говорили: надо ещё вписать нескольких святых. В результате там огромное количество, ну, больше трёхсот у нас святых в среднике. Конечно, таких икон не существует. И была задача, вот как это связать с клеймами. Это сложная была задача тоже. Вот сам средник мы всё равно использовали какие-то наработки матушки Иулиании, вот это как бы переливание нимбов друг в друга, мы шли от пятен, как бы, от пятен голов, то есть некоторые головы у нас соединены, так тоже на её иконе Собор русских святых, потому что, если мы бы делали по-другому, но она тоже, в свою очередь, посмотрела, ну, это наблюдала в древних иконах, вот, чередование там у нас поворотов голов, вот, очень сложно было, а у нас был тональный эскиз, перевести его в цвет. Сложная была задача, тоже продумывали. И тут очень много говорил нам отец Александр о символике цвета. Например, что вот у нас патриарх Тихон, он в зелёном облачении, митрополит Кирилл в красном. Вот он как бы, ну, как бы их подвиг тоже как-то... Я сейчас много не вспомню, но он как-то это всё объяснял. Они очень хорошо, например, у отца Владимира дедушка, он общался с митрополитом Кириллом. У него есть письма...
Диакон Игорь Цуканов:
— Смирновым.
Мария Глебова:
— Смирновым, да. У него есть, думаю, письма от него, какие-то памятные подарки. То есть митрополит Кирилл с детства был близок к отцу Владимиру, он собирал о нём, пытался найти его письма, найти... У него были какие-то документы, он собирал, митрополит Кирилл, долгое время о патриархе Тихоне тоже. В общем, всё это было утеряно. Надо отца Владимира, конечно, спрашивать, я сейчас боюсь соврать, но он очень следил за каждым ликом, как мы его пишем, похож, не похож. Мы бросали жребий и писали каждый какую-то свою группу святых, как их и свои клейма.
Диакон Игорь Цуканов:
— А кого вы писали?
Мария Глебова:
— Я писала митрополита Кирилла, разрабатывала убиение митрополита Владимира, ну, со своей студенткой я писала. И ещё я писала икону, где забирают священника у престола. И что-то ещё. Ну, и в среднике тоже. Ну, деисус ещё. Я деисус разрабатывала со студентами. Ну, мы все отрисовывали средник, и у нас очень большое было количество ликов в среднике. А также я... ну, просто вот мы все рисовали, и как-то все очень спорили, вот. А я училась в Троице-Сергиевой лавре, и как-то... Ну, как-то мне так Господь открыл, что у нас не получалось какое-то время. Ну, в цвете все разные люди. Я всех подчинила и просто сориентировала цветовой строй иконы на икону «О тебе радуется» Дионисия. Ну, как бы вот не то, что я прям срисовывала, но просто я ее сориентировала по цвету, заритмовала клейма по цвету. Ну я вот отвечала за цветовую всю часть и замешивала всем колера, потому что иначе эта работа начинала выходить нецельной. На меня очень все ругались, но всем пришлось смириться, и работа очень цельная вышла. Просто я замешивала каждый цвет, каждую опись, требовала исполнения, чтобы четко придерживались к цвету. Если бы такого не было, эта бы икона, она и так многолюдная, она бы просто развалилась бы по цвету, ну, и невозможно было бы смотреть. Но также я смотрела, чтобы личное было, тоже приём, написания был один, одежды, следила и за цветовой, и за такой структурой. Вот как бы мой вклад был. Ну и лики разрабатывала наравне со всеми. Но цвет я просто взяла в свои руки, потому что в Лавре мы много копируем, и у меня опыт был больше, чем у остальных в копировании, опыт с цветом, и я немножко всех уговорила меня слушаться.
Диакон Игорь Цуканов:
— Мария Олеговна, скажите, пожалуйста...
Мария Глебова:
— Сначала жаловались, а потом все уже радовались. Икона, в общем, цельная.
Диакон Игорь Цуканов:
— Ну, потому что результат прекрасный, да. Мария Олеговна, скажите, пожалуйста, вот вы ведь крестились уже в таком, ну, можно сказать, взрослом возрасте, да? Вот как это получилось, учитывая, что все-таки у нас в церкви есть традиция крестить детей еще маленькими? То есть ваши родители как-то сознательно решили дождаться, чтобы это было именно ваше решение?
Мария Глебова:
— Ну, знаете, мы в детстве ходили в храм, но мы были некрещеные. Вот мы и живем рядом с храмом Архангела Гавриила, и нас всегда на Пасху водили. Мама водила, мама была крещеная, а мы нет. Мы на крестный ход ходили, ну, как-то вот там яички там носили. В общем, как-то появлялись мы в храме, но мы были некрещеные. И когда я поехала вместе, я училась в московском лицее художественном, мы поехали на практику на раскопы в Псков, и как раз столкнулись с Псковщиной. И там мы очень много верующих людей встретили, там прям была такая святая Русь. Когда мы попали в Печоры, мне показалось, что мы в 17 век попали. Сейчас, конечно, Печоры уже другие, там были какие-то странники. Там были чуть ли не в веригах люди, в каких-то лохмотьях, какие-то в старых русских каких-то одеждах, я не знаю, и такие просто, ну, бородатые какие-то странники, там настоящие были странники, люди, которые прямо, ну, то есть такая прямо... Это был 1986 год, вот. И меня настолько это всё поразило, Печоры, что, конечно, и Троицкий собор. В Троицком соборе тогда служил, он уже сейчас пожилой, отец Олег Теор. Интересно, он тогда был молодым, а потом он заболел раком и исчез. Все думали, что он умер. А он очень молился, постился и исцелился от рака. Его не лечили, вот как-то чудом. А сейчас вот он такой почитаемый очень старец.
Но мы его знали, он с нами разговаривал очень много, с молодёжью.
Печоры, что, конечно, и Троицкий собор. В Троицком соборе тогда служил, он уже сейчас пожилой, отец Олег Тэор. Интересно, он тогда был молодым, а потом он заболел раком и исчез. Все думали, что он умер. А он очень молился, постился и исцелился от рака. Его не лечили, вот как-то чудом. А сейчас вот он такой почитаемый очень старец. Мы его знали, он с нами разговаривал, с молодёжью. Потом там вот митрополит Иоанн, я его помню. Вообще там, конечно, на Псковщине такая вера была сохранённая. И приходы, и люди какие-то были. Вот это всё мы увидели. Конечно, так всколыхнулось. И вот у меня подруга, она поехала в Порхов. Её пригласила, она плакала, и к ней подошёл отец Рафаил Огородников и говорит: вот не хотите приехать к нам чай попить? И она поехала, а я как раз тоже зарисовывала находки. Мы работали на раскопе, раскапывали деревню XII века, вот нам попадались даже кресты, кресты до Крещения Руси, то есть там были, вот мы их зарисовывали, эти находки, и как-то я вот очень унывала.
Диакон Игорь Цуканов:
— То есть кресты вот этих первых храмов, которые еще при Ольге, да, были?
Мария Глебова:
— Да, при Ольге это были янтарные кресты, вот я просто прямо помню эти находки, и металлические там, и каменные были крестики нательные, тапочки 12 века, вот, и 9 века, там разные были находки, мы слоями снимали деревню около прямо, это на Завеличье было, рядом, недалеко от Троицкого собора, и там, ну, чтобы перед стройкой в Пскове каждый слой снимается, зарисовывается, находки зарисовываются, а потом уже следующий слой.
Кира Лаврентьева:
— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА, дорогие друзья, у нас в гостях Мария Глебова, доцент кафедры иконописи факультета церковных художеств в Свято-Тихоновском гуманитарном университете, преподаватель копирования кафедры Суриковского института, мастерской реставрации, у микрофонов диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева. Так-так, Мария, продолжайте, пожалуйста, про Псков, это очень интересно.
Мария Глебова:
— Ну и ещё как бы рассказать, что вот мы учились в лицее, у нас было несколько подруг, мы очень много рисовали в разных стилях, очень много по музеям ходили, наброски, пейзажи. И вот в этот момент, мне было уже 16 лет, у нас это девятый, это у нас шестой класс или пятый,
по-моему, пятый класс ещё был, да. И у меня был какой-то свой стиль письма такой, и как-то я чувствовала, что в этой стилистике, в которой я пишу, я чувствовала уже какой-то тупик, вот это вот муки творчества, то есть мне хотелось что-то другого языка какого-то. То есть у меня очень цветная была живопись, очень такие тонкие отношения. И как-то вот что-то мне хотелось другого, как передать свет, я думала. Ну ещё разные, я всё время, мы там до трёх ночи писали в Пскове белые ночи, мы вот писали, писали. В свободное время от работы мы всё время занимались живописью, я всё время с этюдником ходила. Помню, что мы очень бедно жили, нам нечего было есть, там очень маленькая была зарплата, какие-то корочки хлеба, всё время рисуем, куда-нибудь ездили, там рисовали, в общем, везде. Как бы занимались живописью, я чувствовала, что у меня какой-то тупик в моём творческом пути, и тупик какой-то мировоззрения. Я вот хотела креститься, но как бы я не знала, как к этому подойти. И вот моя подруга, она поехала в Порхов, познакомилась с отцом Рафаилом, и потом приехала такая счастливая к нам, а мы вот уже там всё сидим, рисуем эти находки, ужасно скучно, грустно, почему-то какая-то тоска такая, пишешь одно и то же, как-то не можешь вырваться из этой стилистики живописной, хочется чего-то другого, а не можешь это найти. Это такой вот кризис какой-то и внутренний, и в творчестве, и какой-то внутренний. И, в общем, когда мы её увидели такой счастливой, я тоже захотела поехать туда, в Порхов. И отпросилась с работы и поехала в Порхов вместе с этой подругой своей. Туда мы приехали. Вот, я думаю, только креститься я точно не буду, потому что я не готова. Ну, к крещению я читала, что надо очень готовиться. Я не готова, пускай даже... А все же подходят, говорят: давай, мы тебя покрестим. Я говорю: нет, я буду готовиться. Вообще, я ехала, думала, только бы он меня не крестил, отец Рафаил. Я откажусь. Мы пришли в такой домик, такая избушка, двор какой-то, мухи там летают, какие-то котята ползают. Зашли туда, и он увидел меня, говорит: ну нет, крестить мы тебя не будем. И я думаю, ну и хорошо. В общем, там все чай пили, какие-то были люди, вот была жена Булата Окуджавы, я видела, потом ещё какие-то очень, вот отца Василия Рослякова, он туда приезжал, какие-то были люди, батюшки, вот отец Никита там был. Я помню, отец Виктор был такой очень лохматый, чёрный такой, как цыган, монах Гришка. Вот они там все туда приходили.
Кира Лаврентьева:
— В общем, публика такая довольно колоритная.
Мария Глебова:
— Да. И какие-то были очень такие богемные и московские люди, и такие какие-то монахи. В общем, там помогали чай разливать, в общем, ну я всё думала про крещение, вот как-то про своё, ну вообще, что, и отец Рафаил очень такие духовные беседы вел интересные за столом, такие, ну как бы, ну как-то немножко всех поддевал так, и меня тоже. Но я была вот очень погружена в то, что мне хочется креститься, как это сделать, как подойти к Богу, молилась я всё время. Вот я даже ничего не замечала, что там, я даже не очень помню, потому что для меня это всё не существовало. Очень много я молитв читала каких-то своих, вот такой путь к Богу вот был у меня. А потом всё-таки, по-моему, как-то я услышала, что все едут в Печоры к отцу Иоанну какому-то. И я сказала, что я тоже хочу. И я поехала как раз с этим Гришкой, монахом таким чёрным, страшным. Но мне было всё равно. Я помню, что у меня и одежды какой-то не было, какое-то было платье, было холодно, какие-то, ну ещё какая-то крайняя нищета, но дух парил, я вообще была вся в молитве. Мы поехали туда и оказались в Печорах. Меня они поразили, конечно. Мы стояли на службе, и после литургии в Сретенском храме вышел такой очень радостный человек, такой действительно похожий на Айболита. Это отец Иоанн был. Он так на меня очень как-то мимо, вскользь посмотрел, как будто меня нет, разговаривал с Гришей. Он говорит: вот у нас некрещённая. Он говорит: ну, надо её крестить к Преображению. И тогда же на меня не смотрят, говорят: как твоё имя? Я говорю, Мария. Ну, думаю, если уж креститься, то уж с именем Марии Магдалины. Он говорит: ну, какой у тебя день рождения? Я говорю, ну, ноябрь. Он говорит, ну, тогда у тебя Блаженная Мария будет. Вот думаю, ну, вот ещё. Вот тоже как-то я расстроилась. И вообще он сказал, чтобы меня покрестили, и я приехала в Печоры уже причащаться. И вот потом я поехала опять на работу, но уже как-то у меня уже радость такая была в сердце большая. Там какие-то находки, доделала дела, и обратно поехала в Порхов. Вот Рафаил меня исповедовал вечером, а утром меня покрестили. Вот, ну как-то всё, он очень много шутил, он такой очень был добрый человек. Ещё, что меня подкупило, в те годы была бедность большая, а он нас всё время угощал, он покупал ящиками фрукты, а там были ещё какие-то бедные дети жили, там много людей жило, какая-то женщина, ну вот её муж бросил с детьми, мы все поедали эти груши, персики, такой прям отец такой, каких-то собачек он ещё, кошечки, все у него там ели. Люди какие-то несчастные там было много. Потом всё время он подавал каким-то милостыню, за ним бежали. Такой очень любящий человек. Меня это поразило, конечно. Нигде такого не увидишь. Такая монашеская любящая душа, любящая всё живое. Он ещё мух не разрешал убивать, потому что это живая тварь, объезжал лягушек на машине. Какой-то удивительно такой нежный человек, добрый ко всему, живому, сострадательный. Видела после, как приезжал к нему отец Тихон, сейчас митрополит. Он был тогда ещё послушник, жил в Москве как-то, он унывал. И я видела, что отец Рафаил его утешал, очень как-то разговаривал с ним, и очень много за него молился. Вот мы видели, что он как-то поклоны много кладёт. Мы говорим, батюшка: за кого вы молитесь? Он говорит, вот за этого Георгия, чтобы он с пути не сбился. То есть он очень много вымаливал его.
Вот, наверное, благодаря ему и как-то его жизнь так сложилась. Ну, в общем, как бы меня покрестили, и я вечером... Такой ночной поезд был, поехала в Печоры. В Печорах была служба, я первый раз причастилась на Преображение. Такое было большое счастье. И потом отец Иоанн сказал, чтобы к нему пойти. А там очень много всяких женщин, на какой-то меня источник. Меня там уморили молениями, то есть я часа в три уже попала к отцу Иоанну. Отец Иоанн принимал при входе в братский корпус, там была комната, и он обнимал каждого человека, клал его голову на грудь. Это какое-то такое счастье, что даже описать невозможно. Встреча с таким человеком. Это, наверное, ни на что не похоже. У него огромные глаза. Он заглядывал тебе в твои глаза, и твоя душа просто таяла. Просто ты весь как ребёнок на ладони был. Это действительно такое усыновление было.
Конечно, кто видел такое, это человек никогда не забудет. Вообще большое счастье каждому увидеть такого человека. Можно описывать, но благодать, её невозможно описать. Как вот он с тобой молитвы читал, как говорил, это невозможно. Кто это видел, это на всю жизнь путь такой в жизни даёт, путь веры как бы. Вот, наверное, вера, она так и передаётся как бы из...
Диакон Игорь Цуканов:
— Из рук в руки, да. Вот, дорогие друзья, если кто-то сомневался, что, так сказать, задавался, может быть, вопросом, кто у нас сегодня в гостях, я думаю, даже потому, как Мария Олеговна рассказывает, мы можем понять, что это живописец, потому что ваша речь, она очень живописна, да. Себе просто представляешь очень живо вот всё то, о чём вы рассказываете. У нас в гостях сегодня доцент кафедры иконописи факультета церковных художеств Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Мария Олеговна Глебова. Также Мария Олеговна преподает в Суриковском институте, она преподаватель копирования. У микрофона Кира Лаврентьева, я диакон Игорь Цуканов. Мы вернемся в студию буквально через несколько секунд. Пожалуйста, не переключайтесь.
Кира Лаврентьева:
— «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА. Дорогие друзья, у нас в гостях Мария Глебова, доцент кафедры иконописи факультета церковных художеств в Свято-Тихоновском гуманитарном университете, преподаватель копирования кафедры Суриковского института, мастерской реставрации, у микрофонов диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева.
Диакон Игорь Цуканов:
— Мария Олеговна, вот хотел задать вам вопрос о ваших еще наставниках, потому что я прочитал в одном из ваших интервью, что вашим преподавателем по иконописи была такая Екатерина Сергеевна Чуракова, одна из ближайших учениц как раз матушки Иулиании Соколовой, которую вы уже упоминали. А благодаря матушке Иулиании мы вообще, как я понимаю, ну, может, я ошибаюсь, вы меня тогда поправьте, но мы имеем ту иконописную школу, которая, ну, вот это преемство дореволюционной такой старой классической иконописи, оно произошло в нашу жизнь уже как раз через матушку Иулианию во многом. И вот Екатерина Сергеевна была таким вашим преподавателем. Вот что вам помнится о ней и как, может быть, какую тоже роль она сыграла в вашей жизни?
Мария Глебова:
— Ну, Екатерина Сергеевна, я вообще из семьи художников, конечно. Самую большую роль во мне сыграла моя мама. Как бы она меня и наставляла. Но вот в иконописи, конечно, открыла иконопись моя преподавательница Екатерина Сергеевна Чиракова, как бы основной был завет: учитесь у древних икон. Мы очень много копировали, сама она тоже очень много копировала, реставрировала. Она была очень интересный человек, такая личность.
Она была чадом отца Иоанна Маслова. Она строгой жизни была, у неё был распорядок, хотя она была уже очень пожилой человек, но и до самой смерти она очень рано вставала, вела дневник каждый день. Она меня научила работать, ну, даже учиться — это тоже работа. То есть она говорила, что на день себе надо задачу ставить, и обязательно её выполнять. То есть распределять время. Но сама она так и работала. Она очень много сделала. Почти весь ЦАК и многие храмы в Лавре отреставрированы именно ею. Но в ЦАКе просто почти каждая икона отреставрирована ею. Это большой труд, и реставрация такой...
Диакон Игорь Цуканов:
— ЦАК — это церковно-археологический кабинет в Лавре.
Мария Глебова:
— Да, церковно-археологический кабинет. Ну, также, когда мы только поступили, мне, конечно, она не очень понравилась. Какая-то бабушка, вот у других молодые учителя, а у нас какая-то бабушка, и она всё время ходила по классу и говорила, мол, «положи, Господи, хранение устом моим». Мы её что-то спрашиваем, и она не всегда рассказывала.
То есть мы хотели её расспросить про матушку Иулианию. Она говорит: «Это для меня очень дорого, и я это на ветер не бросаю». Она вот не любила как бы выносить что-то так. То есть она очень такой сокровенный была человек. Ну, стихи она знала, даже пела нам. Она очень богата культурно была человек. Мне вот это очень было близко, потому что учиться я у неё училась, она очень приветствовала все мои начинания, я очень много ездила, копировала, даже вот к овчиннику ездила, она всё это поддерживала, мне это очень нравилось, разрешала всё, разные работы делать. То есть я такой человек активный, она меня как бы поддерживала в этом.
Вот я копировала в Кремле, очень много общалась с реставраторами. И, конечно, там я узнала, что у нас очень великий педагог, потому что она известная очень реставратор. И вообще их род, ну, как бы отец её, братья, они все реставраторы очень известные. Благодаря имени Екатерины Сергеевны открывались многие возможности по копированию. Вот, например, в Кремле мне давали прямо в руки Рублёва, и я копировала. Вот.
Также вот больше всего меня поразило, что она очень точно видит цвет. Вот тоже мы делали выкраски в Благовещенском соборе Московского Кремля, были на балконе, до икон метров 20-30, и она сделала выкраску. Мне показалось, что она ярковатая. Ну, я не сказала, но она мне дала её, я думаю: ну ладно. А когда спустили эти иконы, я приложила, этот цвет был один в один. То есть это очень, у неё точные были знания, древние иконы. Потом она сама была очень хороший художник. Я потом уже, когда бывала у неё в гостях, видела её зарисовки, альбомы. Вообще их семья, у неё папа учился у Серова.
К ним, ну, как бы друг их семьи, был Корин, и к ним часто приходил Нестеров, вот, советовался с ними о своих картинах, в доме остались какие-то памятные вещи об этом. Вообще, сам дом, они все его построили, разукрасили всей семьёй, все художники. Там резные были колонны у этого дома, все стулья были сделаны из каких-то коряг, столы, ложечки, всё выточено, потому что братья скульпторы были. В общем, весь дом был живой, всё было расписано. Это было просто какое-то торжество искусства. И вообще всё, что у Екатерины Сергеевны было, всё было живое, красивое, интересное. Она такая была, очень самобытный человек. И очень любила икону древнюю. Она мне сказала, вот держись, древней иконы, и тогда всё будет хорошо. Вот такой завет. И я тоже стараюсь своим ученикам это передавать, не придумывать, а держаться за традиции. Потому что вот тоже недавно была беседа с Евгением Николаевичем Максимовым. Он сказал, что он как бы понял, что
вот почему нам нужна традиция? Это как благодать передаётся от отца к сыну. Вообще вот что в церкви как бы. От старшего к меньшему. Так и мы вот от древней иконы мы перенимаем. Мы не своё что-то создаём, а мы вот как бы это воспринимаем то, что уже есть, и дальше это храним. Как благодать она передаётся, ты не можешь её придумать, но её обязательно надо получить.
Диакон Игорь Цуканов:
— Ну еще на Стоглавом соборе же было заповедано, что писать, как писал Андрей Рублев.
Мария Глебова:
— Это да, но это как бы слова такие каноничные, а вот как понять это изнутри? Вот тоже интересное такое наблюдение академика. Вот он говорит, что я сам до этого додумался. Тоже интересно.
Кира Лаврентьева:
— Я вот как раз на эту тему хотела спросить, Мария. Радостно, конечно, видеть вас в нашей студии сегодня, помимо того, что вы очень интересный многогранный человек, вы ещё очень благоговейно говорите об иконописи. Это уже так, наверное, нечасто встретишь, хотя я не каждый день общаюсь с иконописцами, художниками, но всё же пересекаюсь и по роду профессии, и просто среди знакомых есть такие люди. Да, тоже прекрасные и замечательные, но что я хочу спросить. Ведь раньше, прежде чем художник брался за образ, он же постился, молился, не разговаривал. Если он какой-то помысел в себе там допустил, не дай Боже, он бежал к старцу, потому что у него, например, мог не прописываться образ. Вот он видит, что у него не пишется образ так, как нужно, он начинает вспоминать, может быть, он что-то не исповедовал. Я так много читала об этом, что, может быть, это, конечно, гипертрофированно, я понимаю.
Мария Глебова:
— Может быть, сейчас это существует, но, может быть, в другом виде?
Кира Лаврентьева:
— Почему я спрашиваю? Какое-то вот это благоговейное отношение. Я понимаю, что невозможно, когда у тебя там семьи, дети, и ты иконописец, поститься перед написанием каждого образа 40 дней. Я понимаю. Но какая-то форма все-таки аскезы, она хотя бы проговаривается на уровне обучения?
Мария Глебова:
— Ну мы читаем молитвы перед началом всякого доброго дела, потом читаем молитвы Алипию Иконописцу и преподобному Андрею Рублеву. Ну, понимаете, благоговейные ученики, они так это и несут. Другие, ты их не проверишь. Но я молюсь перед работой. Стараюсь, когда ответственное что-то пишу, причаститься и писать. Ты сам образ не напишешь. Особенно, когда срисовать некогда. Это только особая благодать просто.
Ну, все по-разному, но вот я просто, ну, акафист читаешь или там слушаешь, как бы, сейчас получается, что ты пишешь и слушаешь. У нас, конечно, очень заняты руки. Руки, но я часто слушаю службу просто, акафист, канон там, песнопения кто-то слушает. Ну, кто как может. Ну, стараюсь на литургию ходить, вот, когда пишу часто.
Ну, конечно же, исповедоваться. Мы все ведём такую церковную жизнь. Да, это не искусство. Это всё-таки такая... Ты создаёшь святыню, конечно, иконописец обязан быть чистым человеком. Вот даже если человек живёт уже, он как бы грешит, всё равно молитву Иисусу творить стараешься. Я не знаю, мне еще помогает очень природа, но я стараюсь, в Москве ты пишешь — как-то это не так, я вот стараюсь писать на природе, у себя на даче мне нравится сидеть, там слушать что-то, писать, чтобы было тихо, спокойно, мне это очень важно. Я даже мастерские не очень люблю совместные, люблю одна писать, мне легче сконцентрироваться. Ну, конечно, общество — это прекрасно. Может, потому что я преподаватель, но мне нравится уединение.
Диакон Игорь Цуканов:
— Дорогие друзья, сегодня в гостях у «Вечера в воскресенья» Мария Олеговна Глебова, доцент кафедры и иконописи факультета церковных художеств Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. У микрофона Кира Лаврентьева, я диакон Игорь Цуканов.
Кира Лаврентьева:
— Я просто почему спрашиваю? Ну, вопрос мой, наверное, наивен для вас, и вообще рассуждения такие детские, может быть, немножко, но всё же мне кажется, что благоговение нельзя терять. Всё-таки иконопись, да, это ведь не обычная живопись.
Мария Глебова:
— Да, это совсем разные вещи. Я не знаю, мне просто, я как бы не дорассказала, когда я крестилась, я сразу стала писать иконы, мне вот стало тягостно заниматься светским искусством. Да, я была очень счастлива, что я потом уже оставила всё светское. Хотя я часто пишу пейзажи, природа меня просто радует. И мне кажется, что в иконах очень много от природы красок. То есть вот так, сидя в серой Москве среди каких-то домов, ты не напишешь хорошо. Всё-таки природа — это такой, как бы, Дом Божий такой. И нам много можно, художникам, взять из этого творения Божьего, для своей работы. Конечно, мы не такие аскеты, как раньше, но мы как бы со смирением, с покаянием пишем иконы и как бы стараемся следовать поэтому святым этим образам, которые написали наши предшественники, которые были высокой духовной жизни, молиться. Вот я не знаю, для меня вот, ну и копирование, ты как бы постигаешь этот образ, это большое счастье, углубляешься в него. Я думаю, что такого нового что-то современный человек едва ли может прекрасного создать, хотя бы соприкасаться.
Диакон Игорь Цуканов:
— А вот как сегодня работает иконописец в том смысле, что очевидно, что он пишет иконы по заказу, я не знаю, храмов или каких-то благотворителей, но вот как это происходит? Вот приходит какой-то
проситель, то есть тот, кому нужна икона, говорит, что вот мне нужна икона, там, святителя Николая Чудотворца, например. Вот насколько иконописец, скажем, ну, свободен в том, чтобы, вот, существует же много, множество иконографических типов, допустим, иконы святителя Николая того же самого. Насколько иконописец свободен в том, чтобы написать конкретного святителя Николая, вот именно такого, а не какого-то другого? Или обычно вас ставят в какие-то жесткие рамки, что вот только так и никак иначе?
Мария Глебова:
— Да по-разному. Ну, я всегда беседую с заказчиками, и прислушиваются очень многие люди, объясняю, что там светленький лик такой живоподобный, что это, как бы, это времён упадка такое изображение. Как мы говорим о том, какой образ лучше. И вот часто заказчики прислушиваются, то, что они с уважением относятся, даёт то, что ты можешь как-то сделать достойный образ, выбрать образец хороший, доказать заказчику, что именно это хороший образец, и стоит его делать, что он и грамотный, и в традиции выполнен, что он духоносный этот образ, художественно прекрасен. Ну, объясняешь это, объясняешь почему. Некоторые прям не верят, но постепенно перестраиваются. Вот такой диалог, он сейчас почти повсеместный, потому что людям часто нравится, ну, как в музыке попса, так им нравятся такие какие-то слащавые образы, безвкусные из интернета, и вот получается, что заказчик, благодаря иконописцу, он образовывается тоже. Получается, что для иконописца сейчас необходимы знания, вот, в принципе, наш вот университет, он много знаний даёт, у нас немножко маловато практики, часов, но уж знаний у нас даётся более чем, то есть у нас очень грамотные выходят ребята. Некоторые даже искусствоведами начинают работать, кто не такой талантливый, потому что очень гуманитарное, достойное такое образование дается, и они вполне способны к диалогу.
Диакон Игорь Цуканов:
— А какое количество выпускников после того, как они уже заканчивают ПСТГУ, действительно остаются, иконописцами, становятся? Кто-то ведь уходит на какие-то другие стези, да?
Мария Глебова:
— Ну, понимаете, вот, например, я в своей мастерской. У меня, конечно, такое образование, такое, может быть, тяжёлое, я очень много заставляю заниматься, но вот мои почти все работают выпускники в профессии. Но тоже идут, например, в мастерскую ребята, которые действительно хотят учиться, работать, ну, как бы у нас очень жёсткий режим, я опаздывать не разрешаю, занятия начинаются, прогуливать не разрешаю. Как-то так.
Диакон Игорь Цуканов:
— А если прогуливают или опаздывают?
Мария Глебова:
— Ну, объяснительные пишут.
Диакон Игорь Цуканов:
— Но вы за это не отчисляете?
Мария Глебова:
— Нет, мы не отчисляем, но я просто стараюсь, чтобы была дисциплина. Вот, потому что...
Диакон Игорь Цуканов:
— Екатерина Сергеевна как раз, да?
Мария Глебова:
— Ну да, чтобы люди, чтобы мы успели пройти всё, потому что у нас очень много устных предметов, а если всё-таки быть иконописцем, надо очень много практически работать. И для этого надо много учиться, потому у нас ребята приходят часто вообще без художественного образования. И вот так, ну, как бы такая милость Божья, очень у нас хорошие есть преподаватели, окончившие Суриковский институт, они могут обучить рисунку, живописи, и вот получается, что многие ребята учатся и академическому, и иконописи, параллельно, но без этого нельзя. Вот, как отец Иоанн сказал, что надо научиться сначала рисунку, живописи, чтобы рука была верная и сердце верное, а потом уже начинать заниматься иконой. Вот отец Иоанн Крестьянкин, когда благословлял меня на учёбу по иконописи, он говорил, что обязательно надо, чтобы был хороший рисунок и живопись. То есть он меня благословлял учиться, чтобы я хорошо училась по этим предметам, потому что в иконописи это всё очень важно.
Диакон Игорь Цуканов:
— То есть можно ли сказать, что вся ваша деятельность, художественная жизнь, она проходит по благословению отца Иоанна? Так и получилось, да?
Мария Глебова:
— Ну, он очень помог, когда я поступала учиться, мы поступали с его благословения, учились, какие-то проблемы были. Потом уже батюшки не стало, у меня духовник, отец Владимир Воробьёв, какие-то я вещи спрашиваю. Человек должен трудиться, но Господь ведёт человека, у нас каждый день что-то происходит, какие-то задачи, какие-то события. Мы должны по-христиански проводить свою жизнь, освящаться молитвой, богослужением, таинствами. Вот такой труд благодатный, это, конечно, большое счастье. Трудиться и преподавать мне тоже нравится. Иногда, конечно, я устаю, потому что институт — это всё-таки некое заведение, там эти экзамены, просмотры всякие бывают сложные. Это не просто мастерская. График, какие-то сейчас всякие там требования такие бывают тяжёлые. Ну, всё равно очень приятно общаться с ребятами вот такими молодыми. Есть очень хорошие, искренние такие сердца, трепетные души. Очень приятно сталкиваться с такими вот ребятами.
Да все хорошие, и как бы радостно, когда как-то у них жизнь устраивается, работа. У нас не много уже выпускников, все, в принципе, даже кто многодетные мамы, но они даже всё равно ещё умудряются рисовать. Но это сформировало их как личности, вообще иконопись. Многие, прям, много детей, но у них очень творческие семьи, и дети все рисуют. Значит, даже если они сами мало рисуют, всё равно это то, как они освятились иконописанием, как дало благодать их семьям, их детям. Я тоже считаю, что это прекрасно.
Диакон Игорь Цуканов:
— Мария Олеговна, ну вот вы сказали, что вас благословил на занятие иконописью, на обучение в Лаврской иконописной школе отец Иоанн Крестьянкин, а вот дальше, после вашего первого знакомства в 1986 году, вы ведь продолжали с ним общаться, да?
Мария Глебова:
— Да, ну вот как раз батюшка очень следил, чтобы я хорошо училась в МСХШ, чтобы занималась рисунком, живописью хорошо, чтобы закончила хорошо. Он говорил, что всё это, за всё ты дашь ответ на Страшном суде, за каждое пропущенное занятие, за каждую несделанную работу, что очень важно, мастерство, чтобы было у художника, чтобы, если я собираюсь писать иконы, то моя рука должна быть крепкой, глаз верным, и сердце отдано Богу. Только тогда можно приступать к иконе. Говорил: неизвестно, вот как ты будешь учиться, выйдет из тебя иконописец, не выйдет. То есть иконопись — это уже какая-то награда такая художнику, вот, а не то, что это вот художник одолжение делает, что он занимается.
Диакон Игорь Цуканов:
— Не ремесло.
Мария Глебова:
— Не ремесло. Вот. Также всегда мы болели, когда там родственники у нас там... Я помню, что я ещё как бы батюшке написала помолиться, была какая-то опухоль у наших родных, вот. И мы просили его молитвы, и опухоль рассосалась. Вот такое чудо было у нас. Потом тоже вот часто, ну, как бы отец Иоанн участвует в жизни, мы чувствуем его молитвы, чувствуем какое-то особое присутствие его в своей жизни.
Диакон Игорь Цуканов:
— До сих пор?
Мария Глебова:
— До сих пор, да. Ну, советов очень много давал. Вот самое большое, что он для меня сделал, вот я, например, не очень слушалась свою маму, всё время куда-то уезжала, убегала, что-то искала где-то. А он очень следил, чтобы дети очень почитали своих родителей. Его была задача, чтобы в послушании рос человек. И он всегда спрашивал мнение, как вот мама думает. Вот как мама думает, так мы и поступим. И у всех моих друзей также отец Иоанн, он как бы вернул детей родителям. Это очень много, потому что действительно, что может быть без послушания, без почитания своих родителей. И вот он как бы всегда о своей маме рассказывал. Также я помню, что была тогда угроза в церкви. Пожилой митрополит Виталий, в Зарубежной церкви, он как-то не следил за действиями своей церкви. И началась такая, ну, как можно сказать, экспансия на нашу территорию. То есть начали организовываться приходы новые, каких-то священников сманивали в зарубежную юрисдикцию. Потому что он был старенький, и как бы, видимо, не мог за этим следить. И обычно не самые достойные священники шли, ну как бы предавали, ну как бы нарушали клятву, и образовывались новые приходы. И вот мы тоже ходили к такому священнику, который был чадом отца Иоанна, и постепенно он перешел в Зарубежную церковь. И вот отец Иоанн нас собрал тогда и стал с нами говорить. Им легко говорить зарубежом, что мы предали, что мы сотрудничали с властями, а сами бы они прожили? Говорит, меня Господь вёл через этапы. И Господь меня хранил. Он так трогал свои волосы, говорил, у меня даже волосы не тронули. Настолько Господь вот был со мной в тюрьме. Говорит, когда я шёл, в этапе было объявлено, в этапе священник — волосы не трогать. Говорит, и вот, разглаживал свои волосы, говорит, и вот я же назорей.
Диакон Игорь Цуканов:
— То есть его не остригли, как заключенных.
Мария Глебова:
— Не остригли, да. И он очень осердился на все эти события, что такое происходит в церкви, и поддерживал людей, чтобы они оставались в нашей церкви, не переходили в зарубежную юрисдикцию.
Но потом пришёл, сменил его митрополит Лавр, и как-то наши церкви воссоединились. Интересно, что я, как немножко пострадавшая от этого, от Зарубежной церкви, писала икону новомучеников на воссоединение церквей. Её дарил патриарх Алексей, тоже так интересно было. Ну вот новомученики, они очень близки, и вот отец Иоанн ушёл в День новомучеников, и писали мы на канонизацию эту икону. Как-то в моей жизни они особое участие обо мне принимают.
Кира Лаврентьева:
— Огромное спасибо за этот разговор. Мария, честно говоря, мы с отцом Игорем радостно удивлены. Спасибо вам большое, что вы пришли сегодня в нашу студию. Дорогие друзья, это был «Вечер воскресенья» на Радио ВЕРА, у нас в гостях была Мария Глебова, доцент кафедры иконописи факультета церковных художеств в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете преподаватель копирования кафедры Суриковского института, мастерской реставрации, у микрофонов были диакон Игорь Цуканов и Кира Лаврентьева. Мы прощаемся с вами до следующего воскресенья, а вам, Мария, желаем помощи Божьей силы, радости.
Мария Глебова:
— Спасибо большое.
Диакон Игорь Цуканов:
—Спаси, Господи.
Кира Лаврентьева:
— Всего доброго. До свидания.
Все выпуски программы: Вечер Воскресенья
«Уверенность в себе». Протоиерей Алексей Батаногов, Елена Браун, Светлана Чехова
В этом выпуске «Клуба частных мнений» протоиерей Алексей Батаногов, юрист, подполковник внутренней службы в отставке Елена Браун и предприниматель Светлана Чехова размышляли о том, что может давать христианину уверенность в себе, как отличить это от ложной самоуверенности и как доверие Богу помогает в жизни.
Ведущая: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Клуб частных мнений