Поделиться
Нашим собеседником был настоятель храма Бориса и Глеба в городе Мосальске Калужской области священник Владислав Береговой.
Мы размышляли с нашим гостем о смыслах Рождественского поста и праздника Рождества Христова.
Ведущий: Александр Ананьев
А. Ананьев
− Добрый-добрый вечер, дорогие друзья! Несмотря на то, что до Рождества еще идти очень долго, и много надо успеть, и все эти предпраздничные хлопоты, пробки, дела, метели, сугробы, заваленные снегом машины, дети, сдающие экзамены и исправляющие тройки в школе — Рождество уже чувствуется во всем. И в первую очередь оно для меня чувствуется в том, что случится уже совсем скоро — 11 января 2024 года...
Меня зовут Александр Ананьев, и я вот в программе «Вопросы неофита», пользуясь случаем, приглашаю вас отпраздновать Рождество Христово вместе с нами на праздничном вечере в Измайловском концертном зале. Это невероятная теплая встреча друзей журнала «Фома», живое общение и, не побоюсь этого слова, легендарный стереоспектакль «12 рождественских историй».
Этому спектаклю уже 4 года, и за эти 4 года мы сыграли его и в Москве, и в Санкт-Петербурге, и в Сербии, и на Дальнем Востоке, на Сахалине, в Петропавловско-Камчатском, на далеком курильском острове Итуруп... Где мы его только ни играли...
И вот он — обновленный, измененный, выросший, повзрослевший, уже с настоящим струнным квартетом на огромной сцене огромного зала (там порядка тысячи зрителей) мы сыграем его... И это будут абсолютно новые истории — практически все, все 12. Между нами, поскольку вы нас слушаете, я открою вам тайну — это будет 13 историй...
Но даже не спектаклем будет этот вечер замечателен. Прежде всего, он будет замечателен тем, что перед спектаклем будет так называемый рождественский фестиваль — встреча друзей. Кто у нас ожидается: во-первых, матушка Светлана Зайцева, которая представит свою книгу «Подорожник для разбитого сердца». С ней можно будет обняться, с ней можно будет поговорить — она будет рассказывать о себе, о своей книге, о своей жизни, конечно же, о Рождестве Христовом...
Во-вторых, наш дорогой друг протоиерей Александр Гаврилов, с которым мы вместе с моей женой Аллой Митрофановой уже два года общаемся в рамках подкаста «Что будем делать?». Говорим о том, как встать на ноги, как найти свою дорогу к Богу, как не потерять друг друга в семье и с друзьями по пути к Богу...
И наконец, наверное, из самых главных — наш дорогой друг, священник из самого уютного города Калужской области Мосальска, настоятель Никольского храма, руководитель молодежного отдела Песоченской епархии священник Владислав Береговой тоже там будет — и с ним можно будет тоже обняться, взять у него автограф, принести ему в подарок что-нибудь... Ну что-нибудь значимое.
И вот отец Владислав, в свойственной ему легкой, праздничной, ироничной, радостной манере ответит на самые главные вопросы о Рождестве Христовом и святках. Что это будут за вопросы, что это будут за ответы, что это будет за вечер — об этом сегодня я и решил поговорить, собственно, с главным героем предстоящего праздника. Друзья, настоятель Никольского храма в городе Мосальск Калужской области священник Александр Береговой сегодня в гостях в программе «Вопросы неофита»...
Отец Владислав, простите за долгую прелюдию, добрый вечер!
О. Владислав
− Добрый-добрый вечер, дорогой Александр! Бурные аплодисменты, переходящие в овации... (смеются) «Твоих речей благоуханных отраден чистый был елей»... Мы только сейчас раскроем все секреты, и непонятно будет, зачем приходить на этот концерт — поэтому надо будет как бы сохранить разумный баланс... Я буду отвечать на Ваш вопрос, но не до конца — вторую половину своего ответа я доскажу на встрече в Измайловском концертном зале.
А. Ананьев
− Да, подробнее Вы узнаете именно там... А по поводу того, что мы можем сдать какие-то секреты, выдать какие-то тайны — это не работает. Потому что по моему опыту, даже хорошо отрепетированный спектакль перед живыми зрителями в живом зале — всегда, знаете, какая-то импровизация. И ты сам не знаешь, как это будет на выходе. И что уж говорить о живой встрече...
Вообще часто ли у Вас проходят вот такого рода живые встречи с читателями, слушателями, подписчиками? Сколько у Вас подписчиков, кстати, во всех соцсетях суммарно?
О. Владислав
− Да кто его знает — я уже давно забыл их, где кого сколько... Потому что одно дело, когда у тебя две соцсети, а другое дело — когда тебе необходимо распространить свои щупальца интернет-миссионера на десяток этих соцсетей. Ну, наверное, тысяч 200 или 300, 250 — что-то около того. Так что работаем, трудимся...
А. Ананьев
− Самое удивительное происходит знаете когда, отец Владислав? Когда люди, далекие от церкви — ну, которые не ходят в храм, даже, в общем, не крещены часто — когда они пересылают друг другу Ваши ответы на вопросы Ваших подписчиков. Они точные, хлесткие, умные — и при этом остроумные. Наш друг, замечательный психолог, эксперт — она со своей профессиональной точки зрения, с точки зрения психолога, отмечает, что Ваши ответы, несмотря на то, что у Вас вроде как нет психологического образования, вот именно с психологической точки зрения очень точные, очень правильные — не ведут в сторону, а ведут туда, куда надо... Как у Вас это получается, как это работает?
О. Владислав
− Я думаю... Более чем 15-летний пастырский опыт, и все-таки в Свято-Тихоновском университете у нас психологию преподавали три семестра, и там три шкуры с нас снимали, если мы неправильно отвечали на вопрос... (смеется) Так что немножечко есть. Но все равно, как понимаю, по учебникам этого ничего не выучить — это все живой опыт общения с людьми. И как бы внутреннее понимание того, что человеку надо, огорчится он или расправит крылья.
Поэтому для меня что в пастырской деятельности, что в общении с людьми в интернете (в каком-то смысле тоже пастырская деятельность, но ближе к душепопечению, чем духовное руководство) — сначала человека надо утешить, сначала успокоить, как говорится, накормить, напоить, обогреть, а потом уже говорить о том, что, собственно, необходимо для духовной пользы...
А. Ананьев
− Сегодня в программе «Вопросы неофита» я хочу попробовать позадавать Вам мои персональные вопросы неофита о Рождестве. А начну неожиданно. Отец Владислав, может быть, у Вас есть Ваши собственные вопросы о Рождестве, которые пока остаются без ответа?
О. Владислав
− Ну на самом деле, если у меня возникает какой-то вопрос, я начинаю делать все возможное, чтобы найти на него ответ. Конечно, сейчас уже проще, чем нашим отцам и дедам — не надо идти в Ленинскую библиотеку и открывать «Большую советскую энциклопедию». Сейчас действительно достаточно открыть два-три сайта, чтобы поискать необходимую информацию, а дальше уже думать: ты удовлетворен ею или нет? Если нет — то ищешь дальше. Если да — ну и замечательно, этот гештальт мы закроем...
Для меня некоторой тайной является на сегодняшний день (хотя даже читал несколько ответов на этот вопрос, но, наверное, как уже сказал, в данном случае был не совсем удовлетворен), почему у католиков на первом месте Рождество, а у нас — Пасха. Хотя мы тоже отмечаем Рождество довольно масштабно, для нас это такой большой и важный праздник, но все-таки акцент у нас на Воскресении. А у них, как ни крути — все-таки на Рождестве... Вот как Вы думаете, почему так?
А. Ананьев
− Я об этом не задумывался, но коли уж Вы спросили, пожалуй, у меня есть первая попытка ответить на этот вопрос. Я не претендую, знаете... У меня есть 3 категории вопросов, я про себя их называю «желтые», «зеленые» и «красные». Вот «зеленые вопросы» — это вопросы, ответы на которые я знаю (и я знаю, что я их знаю). «Желтые вопросы» — это вопросы, ответы на которые я не знаю, но могу поразмышлять — это вот как раз вопрос Ваш. И «красные» — вопросы, на которые я в принципе не отвечаю, по разным причинам.
Так что касается Вашего вопроса, это «желтый» вопрос. И если размышлять, я могу предположить, что конец календарного года и начало нового календарного года, зимние праздники, рождественские праздники — они требуют от людей... вернее, люди требуют от них какого-то, знаете, «мегаотрыва» — психологического, эмоционального, подарков, всего остального.
И поскольку мы были воспитаны все-таки в Советском Союзе, и мы по-прежнему довольно серьезно в большинстве своем — не все, не всегда, не во всех обстоятельствах, но — довольно серьезно относимся к празднованию именно Нового года, мы каким-то образом реализуем именно эту вот потребность в зимних праздниках.
Поэтому Рождество мы встречаем уже как особенный духовный значимый праздник — именно как Рождение Христа. Но без вот этого украшательства безумного, без... То есть, мы придаем особое значение сути этого праздника, смыслу этого праздника. Мы отправляемся на литургию, мы готовимся к нему именно как христиане... В то время как, ну, западный мир... Он устраивает просто мегапраздник на этот счет.
А к Новому году у них там довольно ровное отношение. У них нету вот такого вот чрезмерного придавания значения смене года, поэтому все валится именно на празднование Рождества — как мне кажется... И на выходе получается, что и мы, и наши западные католические братья — мы как-то вот в равной степени радуемся в одно и то же время приблизительно, но немножко по разным поводам. Но повод — это как бы повод. А радость, дети, подарки, музыка — музыка по радио, музыка, которая звучит дома, свечи, которые горят на празднично украшенном столе — у нас все это получается приблизительно в равной степени...
О. Владислав
− Пожалуй, если бы у нас не было такого пиетета перед празднованием Нового года, то акцент был бы действительно смещен в сторону Рождества — так же, как и у западного мира. Наверное, до революции так и было — надо Лескова почитать...
А. Ананьев
− Именно так. До революции так и было, я полагаю. Более того, я абсолютно уверен в том, что, ну... Дайте этому народу 40 лет — и так и будет. Так и будет — Новый год станет поводом для вечеринки с друзьями, в то время как все знаковые переживания, и поздравления, и радость — они будут все-таки адресованы именно Родившемуся Христу. Мне бы хотелось так думать. Более того, я знаю семьи, где именно так это происходит. И в нашей семье это происходит именно так. Новый год остается таким легким поводом поздравить друзей и семью, а Рождество становится праздником с большой буквы...
О. Владислав
− Да, у нас тоже давно этот акцент сместился...
А. Ананьев
− «Вопросы неофита» на Радио ВЕРА — настоятель Никольского храма в городе Мосальск Калужской области, руководитель молодежного отдела Песоченской епархии священник Владислав Береговой отвечает сегодня на главные вопросы о Рождестве. Ну не знаю, как для кого — для меня главные. Я вот постараюсь задать их вам сегодня.
А приурочили мы эту программу к тому, что уже совсем скоро, 11 января, в Москве, в большом концертном зале в Измайлово состоится Рождественский фестиваль — начало в 18.00, все подробности на сайте foma.ru. Вы знаете, если даже вы живете не в Москве, друзья, это повод посетить первопрестольную. Одна возможность обняться с отцом Вячеславом того стоит. Я уж не говорю о нашем спектакле «12 рождественских историй»...
Теперь мой вопрос. Дорогой отец Владислав, у меня знаете какое воспоминание о Никольском храме в Мосальске? По-моему, когда мы там были, это была зима — в первый раз, когда мы приехали, и храм только восстанавливался. Это был храм, который возрождался — он был вот в самом начале своего возрождения...
Я помню, как Вы молились на фоне таких измученных двадцатым веком стен, в гулком холодном храме, где изо рта шел пар, где в углу бережно хранились остатки пробитых пулями немецких истребителей куполов — и наверное, вы до сих пор где-то их храните, потому что это такая реликвия значимая...
О. Владислав
− Да-да...
А. Ананьев
− И я очень хорошо помню вот это ощущение... Что именно в этом месте и именно в это время мог бы родиться Христос. Он бы не выбрал дворец, Он бы не выбрал берег Анапы, да — Он бы выбрал именно этот холодный, обшарпанный, но по-прежнему живой храм. Где холодно, где нет толком электричества, но где вот Вы читаете молитвы перед иконой, поставленной буквально на подоконник, если я правильно помню — буквально настолько все было...
О. Владислав
− Да... Это даже подоконником не назвать — просто стена, где когда-то был подоконник...
А. Ананьев
− Да, просто какая-то приступка... Я внимательно слежу за тем, как Вы восстанавливаете этот храм, как Вы окружаете его теплом и любовью, насколько он прекрасный получается — это все здорово. Но вот вопрос: в чем действительно смысл того, что Христос рождается в самом-самом не приспособленном для этого месте?
О. Владислав
− Давайте сделаем небольшое уточнение: это храм Борисоглебский, а в Никольском я служу как настоятель — и этот храм к Никольскому приписан, я имею попечение о его восстановлении...
А. Ананьев
− А-а...
О. Владислав
− Очень хорошо Вы заметили насчет того, что если бы Христос родился в Мосальске, то где-нибудь в этом храме, наверное, нашел бы убежище — потому что у нас уже, наверное, полгода (если не больше), как закрыли единственную в городе гостиницу, и поскольку городок очень маленький, ничего не сдается. Поэтому Христос, придя в Мосальск, не нашел бы, наверное, где голову преклонить, кроме как в нашем храме.
Правда, тоже пришлось бы у Валентины Егоровны попросить сначала ключик — ну, этот вопрос мы, думаю, решили бы. С отоплением еще надо будет повозиться — но это уже другая история... Думаю, какие-нибудь инфракрасные обогреватели мы бы придумали для Святого Семейства...
А вот насчет того, что почему Христос родился не во дворце, не в богатых палатах... Правильно, да, я понял вопрос?
А. Ананьев
− Да, почему Он выбрал, ну, по житейским меркам самое не приспособленное для этого место? Ведь это Его воля, это воля Бога...
О. Владислав
− Да, ну извините, время такое было — перепись народа, и весь Израиль, корнями своими уходивший в Вифлеем, в род Давидов, был в этом городочке, так что... Уж так сложились обстоятельства, уж не обессудьте...
Но на самом-то деле мы же знаем, что Победитель всех обстоятельств — это Господь Бог. И то, что будет так, Он знал наперед — еще до того, как воплотился. И как понимаем, и раз мы называем себя христианами, то все, что происходило в жизни Спасителя — так или иначе, в той или иной форме, буквально-исторично или аллегорически-метафорически — должно произойти в нашей жизни.
И знаете, если Христос родился бы в богатой семье, может быть, даже в императорской семье, то могли бы мы Ему в этом подражать? А здесь — как раз можем. Мы, в общем — простые люди. Мы рождены в простых рабочих семьях. Кто-то — в буквальном смысле в хлеву... Любой беспризорник, любой сирота, любой человек, любой ребенок, оказавшийся в фантастически сложных обстоятельствах, допустим, из-за военных действий — он может отождествить себя со Христом... И видеть, что у Этого Мальчика все получилось, все сложилось...
Он родился, как сказать так мягко... В пещере, в которой пахло навозом, осликами, овечками — это неприятный запах... Ну и все равно это место, где содержат животных — пусть даже с точки зрения некоторых исследователей это не была пещера, а это, может, был даже первый этаж жилого дома — но все равно это хлев, хочешь — не хочешь...
И мы видим, как история Этого Младенца от хлева пришла к Царю мира... И это несколько утешает — за любым уничижением, за любой скорбью будет Воскрешение, и слава, и честь, и все, что ты так хочешь. И тут есть воспитательный момент, если хотите — если хочешь чего-то добиться в жизни, не гнушайся тем, что есть сейчас. Через тернии — к звездам. Иначе никак.
Так устроен этот мир. Если бы он был устроен как-то иначе — Христос бы иначе и жил. Но поскольку Он — истинный Человек, и мы должны подражать Ему во всем... Если и не должны, то во всяком случае все равно так устроен этот мир... Значит, то, что тебя сейчас может сломать, разрушить, расстроить, из-за чего ты опускаешь руки — на самом деле не таким уж с точки зрения дальнейших событий может быть удручающим и сложным.
То есть, все равно все наладится к лучшему. Да, через гонения, да, через тесноту. Но переживя это, ты достигнешь всего самого лучшего, что ты только можешь пожелать...
А. Ананьев
− Как это связано с евангельским «первые будут последними, а последние станут первыми»? Контекстуально никак не связано; но по смыслу...
О. Владислав
− А по смыслу вполне, конечно же... Заметьте, даже настолько это вошло вообще в нашу русскую культуру, что детские садики для малышей называют яслями! Хотя что такое ясли — кормушка для скота! Сдаем детей в кормушку для скота, по сути. Хотя ясли у всех на слуху как что-то очень хорошее, положительное и замечательное. Как у нас там они, еще сохранились? Я по советскому времени помню, что они были; сейчас они есть, или уже всё — канули в лету все эти ясли, не припомните?
А. Ананьев
− Во-первых, спасибо Вам, что обратили на это внимание — мне это даже в голову не приходило. Уверен, что некоторым слушателям Радио ВЕРА тоже. Вот эта параллель неожиданная историческая в голову тоже не приходила.
Во-вторых, я не знаю, существуют ли сейчас ясли или они остались в нашем советском прошлом — напишите нам, пожалуйста, друзья, если они есть.
А в-третьих, если отступать от заданной темы... Все-таки ясли — сейчас я попробую осторожно сформулировать, да, потому что я сам тоже ходил в ясли, у меня мама и папа — они работали, они были молодыми специалистами, я ходил в ясли...
Ясли все-таки — это не очень правильно. Ребенок должен воспитываться родителями, и рядом с мамой, чувствуя ее тепло...
О. Владислав
− Конечно...
А. Ананьев
− Собственно, как воспитывается Христос Богородицей — Он рядом с Ней! Она Его не отдает в ясли. Более того, Он вместе с Ней преодолевает все эти гонения, все эти путешествия сумасшедшие, Он вместе с Ней скрывается от длани зла, и в общем...
О. Владислав
− Преследователей...
А. Ананьев
− Да, да... Думаю, что у Вас в каком-то смысле, наверное, тоже такое отношение к этим яслям как к нюансу жизни советской коммуны, оставшейся в прошлом...
О. Владислав
− Да, ведь женщина должна была быть в первую очередь ячейкой общества, полезной ячейкой общества, она должна была строить коммунизм, должна была отдать свою жизнь на благополучие народа. А то, что у тебя еще и дети появляются — это тоже замечательно, но давайте мы их будем воспитывать тоже в такой некоей социалистической общине, будем тоже выковывать из них хороших, замечательных жителей Советского Союза... Так что да, тут такой элемент политический, конечно, присутствует в первую очередь...
А. Ананьев
− Ну Бог с ним, с нашим советским прошлым...
О. Владислав
− Да...
А. Ананьев
− Мы ему благодарны за все хорошее, что было, в конечном итоге. Мы воспитаны там, вышли оттуда хорошими людьми — за это только стоит быть благодарными, ну хоть в какой-то степени...
Отец Владислав, второй вопрос очень важный. Когда рождается Христос, на небе загорается звезда. Не просто звезда, а Та Самая звезда — звезда, кот провозглашает рождение Бога среди людей. Эта звезда — ее сейчас можно увидеть на небе? Или нет?
О. Владислав
− Поскольку у нас программа называется «Вопросы неофита», то я думаю, каждый неофит, приходящий ко Христу — он метафорически увидел духовным взором вот эту звезду, которая его тянет туда, где она находится. Что здесь? Какое-то, может быть, простое любопытство... Ух ты — яркое, светлое, интересное, раньше не было — дай-ка зайду посмотрю...
Как человек проходит мимо великолепного, величественного храма — дай, думает, зайду посмотрю, а то что ж, живу здесь 40 лет, купола вижу, а внутри никогда не был... Заходит и удивляется: «Боже мой, я на небе или на земле?», — повторяет он слова послов князя Владимира, побывавших в Софии Константинопольской...
То есть, да, он видит эту звезду, и начинает присматриваться: а над чем эта звезда? То есть, от внешнего к внутреннему... Как говорится о волхвах, которые пришли ко Спасителю — что обратно они ушли другой дорогой. Мы иногда рассматриваем эту фразу не только исторически, но и аллегорически. Они пришли как звездочеты, как «магос» по-гречески, как волхвы — люди, обладающие каким-то особым мистическим знанием не от Бога... А ушли обратно другой дорогой...
Иногда мы тоже приходим ко Христу, но не за Христом, а потому что боимся порчи, сглазов, злой силы, демонов, сны какие-то снятся, еще что-нибудь, или сказали, у кого-нибудь в гороскопе... «Сегодня овны должны быть в храме». Так, ладно — я баран, иду в храм... Где тут у вас икона, где овны свечку ставят? Нет у вас иконочки скорпиона? Ладно, это другая история...
Ну вот так сначала Господь привлекает чем-то внешним; а потом — от внешнего к внутреннему. От удивления — к почитанию; от увлечения культурной стороной религии — до познания истинного Бога в духе и истине через уже молитву, созерцание, аскетические опыты... Через ту радость, которая дается человеку в храме — вот просто так, без всяких опытов и без всяких молитв, вот просто так пришедшему — бабах, кубарем сваливается на тебя, как Дух Святой...
Вот мы так аккуратненько читаем в Книге Деяний, что Дух Святой «сошел» на Апостолов... Но там используется слово, по-гречески которое вот буквально перевести на русский следовало бы «кубарем свалился» — настолько это было внезапно, неожиданно, ну если хотите, даже радостно...
Не зря же слово «радуйтесь» употребляется в Писании несметное количество раз — больше, чем какое-либо другое. «Радуйтесь» и «не бойтесь»...
А. Ананьев
− Сейчас мы прервемся ровно на минуту — надеюсь, эта минута вас тоже будет радовать, это будет полезная информация на Радио ВЕРА. А через минуту мы продолжим разговор, продолжим программу «Вопросы неофита» с нашим сегодняшним героем — настоятелем Никольского храма города Мосальска Калужской области священником Владиславом Береговым. Не отходите далеко, самое интересное у нас впереди...
А. Ананьев
− Это «Вопросы неофита» на Радио ВЕРА. Я, Александр Ананьев, разговариваю сегодня со священником Владиславом Береговым, любимым сотнями тысяч (и это не красивое выражение — это математический факт) — сотнями тысяч слушателей, читателей, подписчиков, настоятель Никольского храма города Мосальск Калужской области, руководитель молодежного отдела Песоченской епархии.
Отец Владислав, продолжается Рождественский пост, и быть ему еще очень долго... И очень хочется не упустить какие-то важные смыслы Рождественского поста. Что я знаю о Рождественском посте? Во-первых, он гораздо более радостный, чем любой другой пост. Во-вторых, он гораздо более щадящий, чем любой другой пост. В-третьих... Ну, собственно, на этом и заканчивается все, что я знаю об отличиях Рождественского поста. Но он вот — один из четырех ключевых постов, да?
О. Владислав
− (кивает)
А. Ананьев
− Он чуть более радостный и чуть более такой, как это... хлебосольный! То есть, можно позволить себе чуть больше, чем тем же самым Успенским, и уж тем более — Великим постом... Что я упускаю, отец Владислав — что важно помнить и что важно иметь в виду вот в эти дни, еще практически целый месяц?
О. Владислав
− Церковь вообще любит цифру четыре... И если бы у нас многие сотни лет было бы три великих многодневных поста, то все равно бы мы почесали в затылке и придумали б какой-нибудь еще четвертый...
А. Ананьев
− Ну кстати, странно — я думал, что цифру три мы любим больше, и всего важного должно быть по три, ну и три поста вот, нумерологически...
О. Владислав
− Ну, кстати тоже, да... Но более стойкая конструкция на четырех ножках, нежели на трех. У меня есть такая колоночка музыкальная на трех ножках — у нее отпало все, что только могло отпасть, потому что она постоянно падает, стоит ее только зацепить. Поэтому у нас четыре апостола, четыре Евангелия, четыре евангелиста, четыре стороны света — у нас много чего с четверкой связано. В общем, мы любим единичку, мы любим тройку, четверку, семь, девять, двенадцать, сорок, да — вот такие сакральные числа, которые так или иначе сваливаются на нас в любых, всевозможных исторических и метафорических смыслах... Ладно, оставим нумерологию в стороночке, а то будут говорить: «Так, а что это тут Радио ВЕРА теперь нумерологией занялись? Умножают, перемножают... Может быть, не все там так плохо, как говорят некоторые батюшки?» ...
Но вернемся к нашему посту. Он действительно удивительный, и меня несколько он сбивает с ног своим завершением. Потому что понятно, почему мы постимся Великим постом — потому что в конце мы припоминаем жуткие события — распятие людьми Бога, Страстная седмица... Да, потом — Воскресение; но все-таки Великий пост — он к Страстной седмице больше тяготеет, к этим событиям.
Успенский пост... Да, Божия Матерь оставила этот мир, ушла туда, куда стремилась — то есть, грустное для нас событие, но потом все-таки в каком-то смысле радостное — потому что, потеряв земную молитвенницу, приобрели Небесную.
Петров пост... Ну, тут уже возникают некоторые вопросы: зачем, куда... Читаешь исторические материалы — ага, сначала он был как бы «компенсационным» (ну, для тех, кто не постился Великим постом); потом читаешь другие материалы — оказывается, и тут не все так просто, там и другие были мотивы...
И тут приходит Рождественский — ну всё, праздник праздников, самое светлое событие, которое только может быть... Вот Человек рождается, рождается хорошо, все у Него после этого тоже, в общем-то, там хорошо... Для нас начинается новая эпоха — Бог родился в мир, сейчас вот заживем... И тут «бах» − пост перед Ним... Сорок дней...
Вот чтобы что? Голодный человек лучше радуется? Ну, наверное, да. Потому что когда нас зовут, допустим, на свадьбу... Или вот, допустим, я приеду к Вам в гости — я ж понимаю, что, скорее всего, Вы меня накормите, и вряд ли Вы будете говорить: «Вот, отец Владислав, тебе кружка студеной водицы — экологически чистой, замечательнейшей, и сухарик от преподобного Серафима»...
А. Ананьев
− Вы будете смеяться, дорогой отец Владислав (смеется) — вот если б Вы прямо сейчас зашли к нам домой... Вы будете смеяться — у нас реально сейчас есть зеленый чай и мешочек с сухариками из Дивеева...
О. Владислав
− (смеется)
А. Ананьев
− Просто, ну вот так получается, что вот сейчас у нас дома именно так... Рождественским постом...
О. Владислав
− Ну Ангела за трапезой... (смеется)
А. Ананьев
− Да... Ну дело не в том, что мы как-то живем впроголодь, просто мы вынуждены постоянно разъезжать и постоянно как-то в дороге питаться, поэтому дома нет ничего, ну вот с нашим образом жизни... Так что у меня огромная просьба и к Вам, и к тем золотым людям, которые соберутся к нам в гости — сообщите часа за два, чтобы я хоть как-то подсуетился, чтобы не ударить в грязь лицом перед достойными людьми...
О. Владислав
− А еще лучше, дорогие достойные люди, берите еду с собой, если не хотите остаться у нас голодными в гостях... (смеется) Так, понял — это была неудачная аллегория... Точнее, как-то пример не очень удачный. Ну, в общем, смотрите: идем мы туда, где наверняка будут кормить — все вот, прям сто процентов. Свадьба вот, не вегетарианская желательно (хотя у них, кстати, между прочим, тоже очень вкусные бывают блюда, три четверти из общей массы так точно)...
Что мы скажем про человека, который хорошенько и плотненько позавтракал, пообедал и идет на свадьбу? Ну, скажем: «Ну спасибо — сэкономишь немножко на продуктах, которых не съешь». Но обычно человек идет немножко впроголодь на праздник... Вот так и здесь. Мы желаем напитаться духовной пищей в изобилии — просто настолько, насколько сможем вместить, будем вмещать...
Как в том анекдоте про человека, которому дали участок земли, вернее, дадут ровно такой участок, сколько он сможет пробежать — и все: бежит, бежит, бежит, бежит, сколько сил хватает, уже под конец дня (или часа, или двух, сколько у него всего осталось, неважно) падает — ну, не замертво, а просто падает... Потом видит — палка лежит рядом с ним, берет в руку и кидает со словами: «А вот здесь я еще сарайчик поставлю!»...
Вот так мы вот постом — хотим как можно большее вместить благодати Святого Духа в этот праздник, чтобы вот так нарадоваться на Рождество, чтобы хватило как минимум до Пасхи, а лучше вообще — на ближайших сорок лет...
А сытое брюхо, в общем-то, к молитве глухо. И к благодати немножко глуховато. Потому что сытое благодушие — оно как наркотическое опьянение, уже ничего другого не надо, вот нету поиска этой благодати, которая тебя питает помимо еды. И поэтому очень правильно Церковь рекомендует перед большими торжественными событиями попоститься...
Это какая-то духовная магия, но действительно — человек чуть-чуть голодный, чуть-чуть наступивший на лебединое горло своему чревоугодию, становится бОльшим вместилищем благодати Святого Духа. То есть, чем удивительно, но вот у нас такой духовно-физиологический организм, потому что, вообще человек − духовно-физиологическое существо — чем пустее желудок, тем, соответственно, больше возможности вместить благодать.
Как это работает — наверное, лучше всего описывал авва Дорофей в «Душеполезных поучениях», и Иоанн Лествичник в своей знаменитой «Лествице». Лучше там почитать, чем мне пытаться найти какие-то правильные слова для того, чтобы описать вот это взаимодействие... точнее, взаимосвязь.
Но она есть, между прочим, она есть. И поэтому очень хорошо немножечко так попоститься... Но не только гастрономически, но и духовно — мы будем еще об этом говорить. Потому что если ты только ничего не ешь — то, может быть, у тебя столько злобы, злости и раздражения накопится к Рождеству, что, в общем-то, и не то, что нечего будет вмещать, а уже как бы починить то, что ты «расчинил»...
А. Ананьев
− Ну вот Вы сейчас предвосхитили мой следующий вопрос, вернее вопрос не от меня, поверьте — это вопрос от нашего слушателя... Александр, 46 лет, спрашивает: «Отец Владислав, а что делать, если постом вместо „вместилища благодати“, как Вы говорите, я превращаюсь во вместилище раздражения и гнева? И это случается, чем дальше, тем чаще. Что я делаю не так? Хотя формально я все делаю правильно»...
О. Владислав
− Вот этот голодный... Я сейчас буду говорить очевидные вещи... Ты знакомишься с самим собой настоящим — таким, какой ты есть, без вот этого вот продуктового наркотика. У тебя ни дофаминов никаких не выделяется, ни эндорфинов...
А. Ананьев
− Ужас какой...
О. Владислав
− Как я уже говорил, сытое благодушие — оно уходит. И ты вдруг начинаешь раздражаться по мелочам, ты вообще начинаешь ныть чаще, ты становишься нетерпимее к другим, снисходительность куда-то уходит далеко-далеко-далеко... Потому что ты стал строг к себе наконец-то, и вместо того, чтобы вот эта строгость приносила тебе пользу, ты начинаешь точно так относиться к людям, забыв о самом главном — о любви.
И вот такой вот испорченный механизм у нас выходит. Мы вроде бы используем все необходимые средства, а получается — как в анекдоте про одну зарубежную фирму и наш отечественный автопром: «Я ж тебе говорил — место проклятое; а ты все говоришь «руки из неправильного места, руки из неправильного места»... Можете погуглить...
Ну в общем, вот такая история — то есть, познакомившись с собой, как об этом пишет Исаак Сирин (или Ефрем... все-таки я путаю — знаю людей, которые не путают, но я путаю... но все-таки, наверное, Исаак Сирин), мы понимаем, насколько мы, оказывается слабы. У нас не еще больше раздражения должно появиться, а вот то смирение, ради которого мы постимся, ради которого пытаемся соблюдать заповеди, ради которого мы занимаемся какими-нибудь, пусть и небольшими, аскетическими трудами...
А смирение — от невозможности осуществить дела закона — вот это самое главное! Не делами закона мы спасаемся, не постом мы спасаемся, не результатом хорошо попостившегося человека, который может сказать, что вот «я внимательно под лупой рассматривал составы и пряников, и батонов в магазине, и я не согрешил здесь ни в чем»... А именно вот удивление от того, как же ты слаб без Божией благодати...
И приобрести вот это смирение — перед самим собой, перед Богом, перед окружающим миром. Ты должен перестать осуждать других, которым тоже тяжелее, чем тебе... Ты попытался, и посмотри — ты сломался, ты узнал, какой ты есть на самом деле. А другим что, легче? Точно также тяжело...
Поэтому если благодаря возникшему этому раздражению и прочим нашим маленьким и большим порокам ты перестанешь осуждать других людей, ты будешь принимать мир таким, какой он есть, скорбеть о нем, молиться о нем, и перестать в результате этого раздражаться на него... Потому что раздражение и гнев из-за чего возникают? Когда другой человек не осуществляет твои желания. То есть, он живет не так, как тебе хотелось бы...
То есть, ты перестал желать, чтобы другой человек был другим — перестаешь раздражаться, ведь ты хочешь, чтоб он был таким, какой он есть. Ты перестаешь хотеть жить чужой жизнью — ты как бы сконцентрировался на себе, на твоих взаимоотношениях с Господом Богом...
И вот если пост не приносит этот результат, то действительно получается пост ради поста, какие-то средства... Это палка, это инструмент, это молоток, с помощью которого мы должны выбить прекрасную скульптуру а-ля Микеланджело — из гранитного камня нашего человеческого существа, из мраморного камня скорее, то есть, вот ты ее...
Перед постом это вот — мраморная глыба; и ты можешь стать прекрасной скульптурой, которой будут поражаться тысячи поколений; а можешь так и остаться быть камнем — даже хуже, чем был. Вот это самое важное: пост — инструмент, он — средство, а не цель...
А. Ананьев
− «Вопросы неофита» на Радио ВЕРА, самые важные вопросы о Рождестве — ну, для меня важные, здесь и сейчас важные — достаются сегодня дорогому гостю, настоятелю Никольского храма в городе Мосальск Калужской области священнику Владиславу Береговому.
Слушайте, спасибо Вам за этот образ камня, от которого надо отсечь все лишнее, чтобы он превратился хотя бы в условное подобие статуи Давида... Это очень хорошее сравнение. И утешительное такое, назидательное и педагогическое — спасибо Вам большое!
Вопрос следующий — про волхвов, о которых Вы уже упомянули. Я не могу понять вот чего: давайте представим себе ситуацию, что Вы пришли к Самому Христу — Вы пришли к родившемуся Богу, Богомладенцу... И Вы понимаете, что это Он, у вас нет никаких сомнений, что это Он. Это — Он, с самой большой буквы в мире... Что Вы делаете? А причем Он находится в условиях, которые, ну прямо скажем, угрожают Его жизни — в самых неприспособленных для этого условиях... Вы приходите к Нему, и что Вы делаете? Вы кланяетесь Ему, говорите: «Привет» — и уходите... И все!
Я не понимаю, почему ушли волхвы. И что изменилось с их приходом и уходом? Ну, кроме того, что они так поступили с Иродом — это отдельная тема... Но я сейчас про Ирода и избиение младенцев принципиально не буду говорить, об этом поговорим чуть позже — не сегодня, а вот когда придет время.
Сегодня я хочу поговорить о волхвах. Почему они ушли? Почему, почему они не остались, почему они не предприняли все, чтобы... Ну понимаете, я думаю, что если бы я встретил Христа, я бы не отступил от Него ни на шаг — потому что в жизни нет ничего более важного. Ну вообще больше ничего нет, ничего более важного, чем во плоти Христос — вот здесь и сейчас. А они уходят. Почему? Это раз. А во-вторых, они приносят дары... Что случилось с этими дарами?
О. Владислав
− Мы смотрим на события Рождества, уже зная события Воскресения. Нас, конечно, это удивляет. Но волхвов привела к Этому замечательному Младенцу звезда, которая с ними не разговаривала — хотя это было некоторым чудесным небесным явлением... Сначала, как говорят отцы — вполне себе обыкновенным небесным явлением, потом — чудесной силой. Возможно — Ангелом даже Божиим, потому что мы видим, что звезда остановилась над домом. Если звезда находится в космосе, то ты не понимаешь, на чем она остановилась — на каком из тысяч домов, с крыш каждого из которых эту звезду видно. А мы видим, что она именно остановилась над тем домом, где Младенец находился.
И вот они понимают, что это особенный Младенец. Особенное явление произошло, особенный Младенец... Но Кто Он — ведь было же скрыто от них. Поэтому, я думаю, они следили, конечно, за Его жизнью — настолько, насколько это было возможно из Вавилона, из Персии, где они там были. Слышали, интересовались; может быть, потеряли в какой-то момент след исторический — кто его знает...
Ведь все истории о волхвах — они появились достаточно поздно, в Средневековье. И говорить о том, что мы знаем, как их зовут, мы знаем, сколько их было... Может быть, их тридцать было, может быть, двое... Даже в первые века христианства у святых отцов нету единства по этому вопросу, сколько же их было, сколько их пришло. Но мы знаем, что их было такое количество, что весь Иерусалим пришел в смятение. То есть, это была огромная процессия... Очень хорошо у Бродского в его знаменитом стихотворении это описывается, психологически верно...
Потом, они принесли те дары, какие для них считались самыми важными, самыми нужными — которые так или иначе (может быть, даже помимо осознавания ими, что же это за дары) были принесены Младенцу Христу именно как Человеку, как Богу и как Священнику...
И почему мы дарим подарки? Не просто для того, чтобы как-то облегчить жизнь человека, но часто, чтобы оставить в памяти этого человека воспоминание о тебе. Вот мы приезжаем в какой-нибудь прекрасный город, покупаем какой-нибудь сувенир — не потому что он нам нужен, а потому что ты хочешь сохранить все лучшие воспоминания об этом событии через подарок, через сувенир, который у тебя дома находится.
А здесь волхвы как бы говорят: «Чудесный Младенец! Мы не знаем, кто Ты; но не было еще в мире подобного Тебе, подобного Рожденному Тебе...» − про Иоанна Крестителя вряд ли они знали − «...мы хотим, чтобы что-то в Твоей жизни было то, что напоминало бы Тебе о нас. Если Ты Великий, то... Если Ты — Богочеловек, то помяни нас во Царствии Своем».
Если хотите, через эти дары волхвы молчаливо говорят то, что скажет устами разбойник на кресте через тридцать с лишним лет: «Помяни мя, Господи, во Царствии Своем». Только здесь они говорят это через подарок — это внутреннее их ощущение. То есть, с чего начинается Евангельская история — тем она и заканчивается. Здесь они через видимые дары приносят невидимое; разбойник на кресте — через слышимые, видимые слова приносит покаяние... Которое тоже принесло бы особые плоды, если бы его сняли со креста...
То есть, мы видим вообще в Евангелии очень много параллелизмов и вот таких историй, зацикленных друг на друге. И мы можем только в александрийском духе как-то размышлять над ними, но окончательно это не узнаем. Но мне нравится вот такая история, вот такой смысл я здесь вижу...
А. Ананьев
− Дорогой отец Владислав, (грустно вздыхает) с огромным сожалением вынужден констатировать, что наше время подошло к концу... А мне хотелось бы поговорить еще и о том, где ныне хранятся золото, ладан и смирна, подаренные Богомладенцу Христу (а они где-то ведь хранятся), действительно ли волхвов звали Гаспар, Валтасар и Мельхиор...
И что связывает рождение Христа и смерть Христа на Кресте... Ведь рождается Он — ну вот в момент, когда Его видят волхвы — Он в пеленах; и в пеленах же — Он во гробе... Я знаю, что это тоже... Глубочайший смысл во всем этом. Но об этом мы поговорим уже, видимо, в следующий раз...
И очевидно, мы поговорим об этом вместе с Вами 11 января в 6 часов вечера на большом рождественском фестивале журнала «Фома» в концертном зале Измайлово. Вместе с отцом Владиславом там будем мы с Аллой Сергеевной Митрофановой, будет замечательная матушка Светлана Зайцева, которая представит свою книгу «Подорожник для разбитого сердца», будет протоиерей Александр Гаврилов, любимый тоже тысячами зрительниц и слушательниц — он расскажет о том, что может помочь человеку стать счастливым в житейском смысле... Ну и наш невероятный, масштабный спектакль «12 рождественских историй». Все подробности — на сайте foma.ru.
Ну а Вам, дорогой отец Владислав — низкий поклон, спасибо большое за этот разговор, и прекрасного Рождественского поста! Знаю, что у священников он в хлопотах, причем в гораздо более важных и существенных, чем наши житейские хлопоты. Это ж не только богослужение, не только подготовка к Рождеству, но еще и помощь нуждающимся, чем Вы тоже занимаетесь, миссионерская деятельность — в общем, все то, чем Вы занимаетесь обычно, просто умноженное, как мы выяснили, на четыре — пусть будет на четыре...
О. Владислав
− (смеется) Так, намек принят...
А. Ананьев
− Спасибо Вам большое за этот разговор, увидимся совсем скоро — 11-го января...
О. Владислав
− Да, дай Бог... Дай Бог встретить Христа Рождающегося, поговорить о Нем, преисполниться благодати Духа Святого — чего искренне желаю всем-всем-всем нашим слушателям! Любви. радости, терпения, снисхождения друг ко другу и благодати — ею мы живем, движемся и существуем...
А. Ананьев
− Настоятель Никольского храма в городе Мосальск Калужской области священник Владислав Береговой... Я, Александр Ананьев, прощаюсь ровно на неделю — всего вам доброго, пока!
О. Владислав
− До свидания!
Все выпуски программы Светлый вечер
Послание к Римлянам святого апостола Павла
Поделиться
Апостол Павел
Рим., 91 зач., VI, 3-11.
Комментирует священник Антоний Борисов.
«Что умерло, умереть не может», — гласит девиз пиратов-героев романа Джорджа Мартина «Игра престолов». Интересно, что при определённом толковании приведённый девиз полностью соответствует христианскому вероучению. Не верите? Давайте проверим, обратившись к шестой главе послания апостола Павла к римлянам. Отрывок из данной главы читается сегодня во время богослужения. Давайте послушаем.
Глава 6.
3 Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились?
4 Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни.
5 Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения,
6 зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху;
7 ибо умерший освободился от греха.
8 Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним,
9 зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти.
10 Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога.
11 Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем.
Прозвучавшие строки апостол Павел первоначально адресовал христианской общине Рима. Эта поместная церковь появилась без прямого апостольского участия, зародившись как бы «снизу» — благодаря деятельности принявших Христа представителей местной иудейской диаспоры. Затем к евреям-христианам стали присоединяться представители иных народностей. Так в Риме сложилась самобытная община, то жившая мирно, то испытывавшая гонения со стороны язычников.
Укрепляя и утешая римских христиан, апостол Павел напоминает им, в чём состоит суть таинства крещения. Во время крещения мы внутренне умираем для грехов мира. Вместе с пороками мы хороним прежнюю жизнь с её ошибками и промахами. Получается, что в крещении мы уже умерли и таинственно воскресли со Христом. Эти изменения, конечно, имеют преимущественно внутренний, незаметный физическому взору, характер. Однако дар вечной жизни, основанный на смерти и воскресении Спасителя, в нас есть. Он, как некий зачаток, ждёт своего времени, чтобы раскрыться и проявить себя полностью. Дадим ли мы этому семени благодати прорасти, зависит он нас.
Апостол Павел напоминает римским христианам, что смерти бояться не стоит, так как они уже умерли и воскресли в крещении. А то, что умерло, снова умереть не может. Кончина же тела предполагает лишь переход в иное состояние. Для искреннего христианина — в место или состояние, тут сложно подобрать определение, где нет уже боли и страданий. Это место-состояние зовётся раем, он является нашей духовной родиной. Той целью, ради которой мы были однажды приведены в этот мир.
Прозвучавший отрывок из послания к Римлянам не случайно читается именно сегодня — накануне наступления праздника Пасхи. В древности в этот день совершалось крещение оглашённых — людей, которые в течение года или даже большего срока готовились к принятию таинства. Крещение не совершалось, как это принято сейчас, в каком-то тесном кругу родственников и друзей. Оглашённых крестили в присутствии всей общины и вместе с крестящимися христиане повторяли крещальные обеты. То есть обещания — отвергнуть зло и быть верными Христу, умереть для тьмы и ожить для света благодати Божией.
Да. В наши дни подобной традиции не существует. Но через чтение из послания к Римлянам Церковь напоминает нам, что во Христе состоялось наше освобождение от последствий первородного греха, которые выражают себя не только в смертности, но и в трагичной искажённости окружающего нас мира, где царствуют жестокость и самолюбие. Спаситель, воскреснув, уже находится в Царстве славы Отца Небесного. Мы, не познавшие опыта смерти и, соответственно, воскресения, пока ещё находимся под тяжестью несовершенства этого мира. Но слова Писания дают нам светлую надежду на то, что вслед за уже увиденной реальностью Голгофской жертвы Христа для нас в полной мере откроется и реальность всеобщего Воскресения из мёртвых, где нашей вере, нашей надежде, нашей любви будет дан принципиально иной опыт жизни без смерти.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Принять участие в пасхальной акции и получить в подарок красивую открытку
Поделиться
Московская Марфо-Мариинская обитель милосердия запускает ежегодную пасхальную акцию «Красное яичко». Это продолжение исторической традиции помощи нуждающимся людям. Когда-то Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова, основательница Марфо-Мариинской обители, в преддверии Пасхи объявляла сбор для бедных детей, а во время Первой Мировой войны и для раненых воинов. По всей Москве проходили Пасхальные базары, на которых можно было сделать пожертвование и получить небольшой подарок — красное яичко.
Сегодня обитель милосердия продолжает помогать нуждающимся — это малоимущие семьи, люди с инвалидностью и пожилые. Среди них — одинокий пенсионер Степан Григорьевич. Ещё пару лет назад он работал, имел стабильный доход, который позволял ему снимать жилье и даже делать небольшие накопления. Но после двух инсультов мужчина потерял возможность трудиться. Степан Григорьевич плохо разговаривает, ему тяжело ходить. Пенсии мужчине едва хватает на жизнь. В Марфо-Мариинской обители он получает продуктовые наборы, что хоть немного облегчает его финансовое положение.
Каждый месяц за помощью сюда обращаются более 1000 человек. Чтобы поддержать подопечных сотрудники обители милосердия, по примеру княгини Елизаветы Фёдоровны, организуют пасхальную акцию. Стать её участником просто — достаточно перейти на сайт акции «Красное яичко»: easter-obitelmiloserdiya.ru и сделать любой благотворительный взнос. Каждый участник получит в подарок электронную красивую пасхальную открытку, которую можно охранить себе, а затем разослать родным и друзьям. Таким образом у вас будет возможность стать участником большого доброго дела и поздравить близких с Пасхой!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Окончание Страстной седмицы и встреча Пасхи». Прот. Игорь Фомин, свящ. Александр Волков
Поделиться
У нас в студии были настоятель храма Александра Невского при МГИМО протоиерей Игорь Фомин и настоятель храма Сергия Радонежского в Солнцево священник Александр Волков.
Разговор шел о значении последних дней Страстной Седмицы, о Воскресении Христовом и о праздничных традициях пасхальных дней, а также о ежегодном московском фестивале «Пасхальный дар».
