«Смыслы Рождественского поста и Рождества Христова». Священник Владислав Береговой

Нашим собеседником был настоятель храма Бориса и Глеба в городе Мосальске Калужской области священник Владислав Береговой.

Мы размышляли с нашим гостем о смыслах Рождественского поста и праздника Рождества Христова.

Ведущий: Александр Ананьев

---

А. Ананьев

− Добрый-добрый вечер, дорогие друзья! Несмотря на то, что до Рождества еще идти очень долго, и много надо успеть, и все эти предпраздничные хлопоты, пробки, дела, метели, сугробы, заваленные снегом машины, дети, сдающие экзамены и исправляющие тройки в школе — Рождество уже чувствуется во всем. И в первую очередь оно для меня чувствуется в том, что случится уже совсем скоро — 11 января 2024 года...

Меня зовут Александр Ананьев, и я вот в программе «Вопросы неофита», пользуясь случаем, приглашаю вас отпраздновать Рождество Христово вместе с нами на праздничном вечере в Измайловском концертном зале. Это невероятная теплая встреча друзей журнала «Фома», живое общение и, не побоюсь этого слова, легендарный стереоспектакль «12 рождественских историй».

Этому спектаклю уже 4 года, и за эти 4 года мы сыграли его и в Москве, и в Санкт-Петербурге, и в Сербии, и на Дальнем Востоке, на Сахалине, в Петропавловско-Камчатском, на далеком курильском острове Итуруп... Где мы его только ни играли...

И вот он — обновленный, измененный, выросший, повзрослевший, уже с настоящим струнным квартетом на огромной сцене огромного зала (там порядка тысячи зрителей) мы сыграем его... И это будут абсолютно новые истории — практически все, все 12. Между нами, поскольку вы нас слушаете, я открою вам тайну — это будет 13 историй...

Но даже не спектаклем будет этот вечер замечателен. Прежде всего, он будет замечателен тем, что перед спектаклем будет так называемый рождественский фестиваль — встреча друзей. Кто у нас ожидается: во-первых, матушка Светлана Зайцева, которая представит свою книгу «Подорожник для разбитого сердца». С ней можно будет обняться, с ней можно будет поговорить — она будет рассказывать о себе, о своей книге, о своей жизни, конечно же, о Рождестве Христовом...

Во-вторых, наш дорогой друг протоиерей Александр Гаврилов, с которым мы вместе с моей женой Аллой Митрофановой уже два года общаемся в рамках подкаста «Что будем делать?». Говорим о том, как встать на ноги, как найти свою дорогу к Богу, как не потерять друг друга в семье и с друзьями по пути к Богу...

И наконец, наверное, из самых главных — наш дорогой друг, священник из самого уютного города Калужской области Мосальска, настоятель Никольского храма, руководитель молодежного отдела Песоченской епархии священник Владислав Береговой тоже там будет — и с ним можно будет тоже обняться, взять у него автограф, принести ему в подарок что-нибудь... Ну что-нибудь значимое.

И вот отец Владислав, в свойственной ему легкой, праздничной, ироничной, радостной манере ответит на самые главные вопросы о Рождестве Христовом и святках. Что это будут за вопросы, что это будут за ответы, что это будет за вечер — об этом сегодня я и решил поговорить, собственно, с главным героем предстоящего праздника. Друзья, настоятель Никольского храма в городе Мосальск Калужской области священник Александр Береговой сегодня в гостях в программе «Вопросы неофита»...

Отец Владислав, простите за долгую прелюдию, добрый вечер!

О. Владислав

− Добрый-добрый вечер, дорогой Александр! Бурные аплодисменты, переходящие в овации... (смеются) «Твоих речей благоуханных отраден чистый был елей»... Мы только сейчас раскроем все секреты, и непонятно будет, зачем приходить на этот концерт — поэтому надо будет как бы сохранить разумный баланс... Я буду отвечать на Ваш вопрос, но не до конца — вторую половину своего ответа я доскажу на встрече в Измайловском концертном зале.

А. Ананьев

− Да, подробнее Вы узнаете именно там... А по поводу того, что мы можем сдать какие-то секреты, выдать какие-то тайны — это не работает. Потому что по моему опыту, даже хорошо отрепетированный спектакль перед живыми зрителями в живом зале — всегда, знаете, какая-то импровизация. И ты сам не знаешь, как это будет на выходе. И что уж говорить о живой встрече...

Вообще часто ли у Вас проходят вот такого рода живые встречи с читателями, слушателями, подписчиками? Сколько у Вас подписчиков, кстати, во всех соцсетях суммарно?

О. Владислав

− Да кто его знает — я уже давно забыл их, где кого сколько... Потому что одно дело, когда у тебя две соцсети, а другое дело — когда тебе необходимо распространить свои щупальца интернет-миссионера на десяток этих соцсетей. Ну, наверное, тысяч 200 или 300, 250 — что-то около того. Так что работаем, трудимся...

А. Ананьев

− Самое удивительное происходит знаете когда, отец Владислав? Когда люди, далекие от церкви — ну, которые не ходят в храм, даже, в общем, не крещены часто — когда они пересылают друг другу Ваши ответы на вопросы Ваших подписчиков. Они точные, хлесткие, умные — и при этом остроумные. Наш друг, замечательный психолог, эксперт — она со своей профессиональной точки зрения, с точки зрения психолога, отмечает, что Ваши ответы, несмотря на то, что у Вас вроде как нет психологического образования, вот именно с психологической точки зрения очень точные, очень правильные — не ведут в сторону, а ведут туда, куда надо... Как у Вас это получается, как это работает?

О. Владислав

− Я думаю... Более чем 15-летний пастырский опыт, и все-таки в Свято-Тихоновском университете у нас психологию преподавали три семестра, и там три шкуры с нас снимали, если мы неправильно отвечали на вопрос... (смеется) Так что немножечко есть. Но все равно, как понимаю, по учебникам этого ничего не выучить — это все живой опыт общения с людьми. И как бы внутреннее понимание того, что человеку надо, огорчится он или расправит крылья.

Поэтому для меня что в пастырской деятельности, что в общении с людьми в интернете (в каком-то смысле тоже пастырская деятельность, но ближе к душепопечению, чем духовное руководство) — сначала человека надо утешить, сначала успокоить, как говорится, накормить, напоить, обогреть, а потом уже говорить о том, что, собственно, необходимо для духовной пользы...

А. Ананьев

− Сегодня в программе «Вопросы неофита» я хочу попробовать позадавать Вам мои персональные вопросы неофита о Рождестве. А начну неожиданно. Отец Владислав, может быть, у Вас есть Ваши собственные вопросы о Рождестве, которые пока остаются без ответа?

О. Владислав

− Ну на самом деле, если у меня возникает какой-то вопрос, я начинаю делать все возможное, чтобы найти на него ответ. Конечно, сейчас уже проще, чем нашим отцам и дедам — не надо идти в Ленинскую библиотеку и открывать «Большую советскую энциклопедию». Сейчас действительно достаточно открыть два-три сайта, чтобы поискать необходимую информацию, а дальше уже думать: ты удовлетворен ею или нет? Если нет — то ищешь дальше. Если да — ну и замечательно, этот гештальт мы закроем...

Для меня некоторой тайной является на сегодняшний день (хотя даже читал несколько ответов на этот вопрос, но, наверное, как уже сказал, в данном случае был не совсем удовлетворен), почему у католиков на первом месте Рождество, а у нас — Пасха. Хотя мы тоже отмечаем Рождество довольно масштабно, для нас это такой большой и важный праздник, но все-таки акцент у нас на Воскресении. А у них, как ни крути — все-таки на Рождестве... Вот как Вы думаете, почему так?

А. Ананьев

− Я об этом не задумывался, но коли уж Вы спросили, пожалуй, у меня есть первая попытка ответить на этот вопрос. Я не претендую, знаете... У меня есть 3 категории вопросов, я про себя их называю «желтые», «зеленые» и «красные». Вот «зеленые вопросы» — это вопросы, ответы на которые я знаю (и я знаю, что я их знаю). «Желтые вопросы» — это вопросы, ответы на которые я не знаю, но могу поразмышлять — это вот как раз вопрос Ваш. И «красные» — вопросы, на которые я в принципе не отвечаю, по разным причинам.

Так что касается Вашего вопроса, это «желтый» вопрос. И если размышлять, я могу предположить, что конец календарного года и начало нового календарного года, зимние праздники, рождественские праздники — они требуют от людей... вернее, люди требуют от них какого-то, знаете, «мегаотрыва» — психологического, эмоционального, подарков, всего остального.

И поскольку мы были воспитаны все-таки в Советском Союзе, и мы по-прежнему довольно серьезно в большинстве своем — не все, не всегда, не во всех обстоятельствах, но — довольно серьезно относимся к празднованию именно Нового года, мы каким-то образом реализуем именно эту вот потребность в зимних праздниках.

Поэтому Рождество мы встречаем уже как особенный духовный значимый праздник — именно как Рождение Христа. Но без вот этого украшательства безумного, без... То есть, мы придаем особое значение сути этого праздника, смыслу этого праздника. Мы отправляемся на литургию, мы готовимся к нему именно как христиане... В то время как, ну, западный мир... Он устраивает просто мегапраздник на этот счет.

А к Новому году у них там довольно ровное отношение. У них нету вот такого вот чрезмерного придавания значения смене года, поэтому все валится именно на празднование Рождества — как мне кажется... И на выходе получается, что и мы, и наши западные католические братья — мы как-то вот в равной степени радуемся в одно и то же время приблизительно, но немножко по разным поводам. Но повод — это как бы повод. А радость, дети, подарки, музыка — музыка по радио, музыка, которая звучит дома, свечи, которые горят на празднично украшенном столе — у нас все это получается приблизительно в равной степени...

О. Владислав

− Пожалуй, если бы у нас не было такого пиетета перед празднованием Нового года, то акцент был бы действительно смещен в сторону Рождества — так же, как и у западного мира. Наверное, до революции так и было — надо Лескова почитать...

А. Ананьев

− Именно так. До революции так и было, я полагаю. Более того, я абсолютно уверен в том, что, ну... Дайте этому народу 40 лет — и так и будет. Так и будет — Новый год станет поводом для вечеринки с друзьями, в то время как все знаковые переживания, и поздравления, и радость — они будут все-таки адресованы именно Родившемуся Христу. Мне бы хотелось так думать. Более того, я знаю семьи, где именно так это происходит. И в нашей семье это происходит именно так. Новый год остается таким легким поводом поздравить друзей и семью, а Рождество становится праздником с большой буквы...

О. Владислав

− Да, у нас тоже давно этот акцент сместился...

А. Ананьев

− «Вопросы неофита» на Радио ВЕРА — настоятель Никольского храма в городе Мосальск Калужской области, руководитель молодежного отдела Песоченской епархии священник Владислав Береговой отвечает сегодня на главные вопросы о Рождестве. Ну не знаю, как для кого — для меня главные. Я вот постараюсь задать их вам сегодня.

А приурочили мы эту программу к тому, что уже совсем скоро, 11 января, в Москве, в большом концертном зале в Измайлово состоится Рождественский фестиваль — начало в 18.00, все подробности на сайте foma.ru. Вы знаете, если даже вы живете не в Москве, друзья, это повод посетить первопрестольную. Одна возможность обняться с отцом Вячеславом того стоит. Я уж не говорю о нашем спектакле «12 рождественских историй»...

Теперь мой вопрос. Дорогой отец Владислав, у меня знаете какое воспоминание о Никольском храме в Мосальске? По-моему, когда мы там были, это была зима — в первый раз, когда мы приехали, и храм только восстанавливался. Это был храм, который возрождался — он был вот в самом начале своего возрождения...

Я помню, как Вы молились на фоне таких измученных двадцатым веком стен, в гулком холодном храме, где изо рта шел пар, где в углу бережно хранились остатки пробитых пулями немецких истребителей куполов — и наверное, вы до сих пор где-то их храните, потому что это такая реликвия значимая...

О. Владислав

− Да-да...

А. Ананьев

− И я очень хорошо помню вот это ощущение... Что именно в этом месте и именно в это время мог бы родиться Христос. Он бы не выбрал дворец, Он бы не выбрал берег Анапы, да — Он бы выбрал именно этот холодный, обшарпанный, но по-прежнему живой храм. Где холодно, где нет толком электричества, но где вот Вы читаете молитвы перед иконой, поставленной буквально на подоконник, если я правильно помню — буквально настолько все было...

О. Владислав

− Да... Это даже подоконником не назвать — просто стена, где когда-то был подоконник...

А. Ананьев

− Да, просто какая-то приступка... Я внимательно слежу за тем, как Вы восстанавливаете этот храм, как Вы окружаете его теплом и любовью, насколько он прекрасный получается — это все здорово. Но вот вопрос: в чем действительно смысл того, что Христос рождается в самом-самом не приспособленном для этого месте?

О. Владислав

− Давайте сделаем небольшое уточнение: это храм Борисоглебский, а в Никольском я служу как настоятель — и этот храм к Никольскому приписан, я имею попечение о его восстановлении...

А. Ананьев

− А-а...

О. Владислав

− Очень хорошо Вы заметили насчет того, что если бы Христос родился в Мосальске, то где-нибудь в этом храме, наверное, нашел бы убежище — потому что у нас уже, наверное, полгода (если не больше), как закрыли единственную в городе гостиницу, и поскольку городок очень маленький, ничего не сдается. Поэтому Христос, придя в Мосальск, не нашел бы, наверное, где голову преклонить, кроме как в нашем храме.

Правда, тоже пришлось бы у Валентины Егоровны попросить сначала ключик — ну, этот вопрос мы, думаю, решили бы. С отоплением еще надо будет повозиться — но это уже другая история... Думаю, какие-нибудь инфракрасные обогреватели мы бы придумали для Святого Семейства...

А вот насчет того, что почему Христос родился не во дворце, не в богатых палатах... Правильно, да, я понял вопрос?

А. Ананьев

− Да, почему Он выбрал, ну, по житейским меркам самое не приспособленное для этого место? Ведь это Его воля, это воля Бога...

О. Владислав

− Да, ну извините, время такое было — перепись народа, и весь Израиль, корнями своими уходивший в Вифлеем, в род Давидов, был в этом городочке, так что... Уж так сложились обстоятельства, уж не обессудьте...

Но на самом-то деле мы же знаем, что Победитель всех обстоятельств — это Господь Бог. И то, что будет так, Он знал наперед — еще до того, как воплотился. И как понимаем, и раз мы называем себя христианами, то все, что происходило в жизни Спасителя — так или иначе, в той или иной форме, буквально-исторично или аллегорически-метафорически — должно произойти в нашей жизни.

И знаете, если Христос родился бы в богатой семье, может быть, даже в императорской семье, то могли бы мы Ему в этом подражать? А здесь — как раз можем. Мы, в общем — простые люди. Мы рождены в простых рабочих семьях. Кто-то — в буквальном смысле в хлеву... Любой беспризорник, любой сирота, любой человек, любой ребенок, оказавшийся в фантастически сложных обстоятельствах, допустим, из-за военных действий — он может отождествить себя со Христом... И видеть, что у Этого Мальчика все получилось, все сложилось...

Он родился, как сказать так мягко... В пещере, в которой пахло навозом, осликами, овечками — это неприятный запах... Ну и все равно это место, где содержат животных — пусть даже с точки зрения некоторых исследователей это не была пещера, а это, может, был даже первый этаж жилого дома — но все равно это хлев, хочешь — не хочешь...

И мы видим, как история Этого Младенца от хлева пришла к Царю мира... И это несколько утешает — за любым уничижением, за любой скорбью будет Воскрешение, и слава, и честь, и все, что ты так хочешь. И тут есть воспитательный момент, если хотите — если хочешь чего-то добиться в жизни, не гнушайся тем, что есть сейчас. Через тернии — к звездам. Иначе никак.

Так устроен этот мир. Если бы он был устроен как-то иначе — Христос бы иначе и жил. Но поскольку Он — истинный Человек, и мы должны подражать Ему во всем... Если и не должны, то во всяком случае все равно так устроен этот мир... Значит, то, что тебя сейчас может сломать, разрушить, расстроить, из-за чего ты опускаешь руки — на самом деле не таким уж с точки зрения дальнейших событий может быть удручающим и сложным.

То есть, все равно все наладится к лучшему. Да, через гонения, да, через тесноту. Но переживя это, ты достигнешь всего самого лучшего, что ты только можешь пожелать...

А. Ананьев

− Как это связано с евангельским «первые будут последними, а последние станут первыми»? Контекстуально никак не связано; но по смыслу...

О. Владислав

− А по смыслу вполне, конечно же... Заметьте, даже настолько это вошло вообще в нашу русскую культуру, что детские садики для малышей называют яслями! Хотя что такое ясли — кормушка для скота! Сдаем детей в кормушку для скота, по сути. Хотя ясли у всех на слуху как что-то очень хорошее, положительное и замечательное. Как у нас там они, еще сохранились? Я по советскому времени помню, что они были; сейчас они есть, или уже всё — канули в лету все эти ясли, не припомните?

А. Ананьев

− Во-первых, спасибо Вам, что обратили на это внимание — мне это даже в голову не приходило. Уверен, что некоторым слушателям Радио ВЕРА тоже. Вот эта параллель неожиданная историческая в голову тоже не приходила.

Во-вторых, я не знаю, существуют ли сейчас ясли или они остались в нашем советском прошлом — напишите нам, пожалуйста, друзья, если они есть.

А в-третьих, если отступать от заданной темы... Все-таки ясли — сейчас я попробую осторожно сформулировать, да, потому что я сам тоже ходил в ясли, у меня мама и папа — они работали, они были молодыми специалистами, я ходил в ясли...

Ясли все-таки — это не очень правильно. Ребенок должен воспитываться родителями, и рядом с мамой, чувствуя ее тепло...

О. Владислав

− Конечно...

А. Ананьев

− Собственно, как воспитывается Христос Богородицей — Он рядом с Ней! Она Его не отдает в ясли. Более того, Он вместе с Ней преодолевает все эти гонения, все эти путешествия сумасшедшие, Он вместе с Ней скрывается от длани зла, и в общем...

О. Владислав

− Преследователей...

А. Ананьев

− Да, да... Думаю, что у Вас в каком-то смысле, наверное, тоже такое отношение к этим яслям как к нюансу жизни советской коммуны, оставшейся в прошлом...

О. Владислав

− Да, ведь женщина должна была быть в первую очередь ячейкой общества, полезной ячейкой общества, она должна была строить коммунизм, должна была отдать свою жизнь на благополучие народа. А то, что у тебя еще и дети появляются — это тоже замечательно, но давайте мы их будем воспитывать тоже в такой некоей социалистической общине, будем тоже выковывать из них хороших, замечательных жителей Советского Союза... Так что да, тут такой элемент политический, конечно, присутствует в первую очередь...

А. Ананьев

− Ну Бог с ним, с нашим советским прошлым...

О. Владислав

− Да...

А. Ананьев

− Мы ему благодарны за все хорошее, что было, в конечном итоге. Мы воспитаны там, вышли оттуда хорошими людьми — за это только стоит быть благодарными, ну хоть в какой-то степени...

Отец Владислав, второй вопрос очень важный. Когда рождается Христос, на небе загорается звезда. Не просто звезда, а Та Самая звезда — звезда, кот провозглашает рождение Бога среди людей. Эта звезда — ее сейчас можно увидеть на небе? Или нет?

О. Владислав

− Поскольку у нас программа называется «Вопросы неофита», то я думаю, каждый неофит, приходящий ко Христу — он метафорически увидел духовным взором вот эту звезду, которая его тянет туда, где она находится. Что здесь? Какое-то, может быть, простое любопытство... Ух ты — яркое, светлое, интересное, раньше не было — дай-ка зайду посмотрю...

Как человек проходит мимо великолепного, величественного храма — дай, думает, зайду посмотрю, а то что ж, живу здесь 40 лет, купола вижу, а внутри никогда не был... Заходит и удивляется: «Боже мой, я на небе или на земле?», — повторяет он слова послов князя Владимира, побывавших в Софии Константинопольской...

То есть, да, он видит эту звезду, и начинает присматриваться: а над чем эта звезда? То есть, от внешнего к внутреннему... Как говорится о волхвах, которые пришли ко Спасителю — что обратно они ушли другой дорогой. Мы иногда рассматриваем эту фразу не только исторически, но и аллегорически. Они пришли как звездочеты, как «магос» по-гречески, как волхвы — люди, обладающие каким-то особым мистическим знанием не от Бога... А ушли обратно другой дорогой...

Иногда мы тоже приходим ко Христу, но не за Христом, а потому что боимся порчи, сглазов, злой силы, демонов, сны какие-то снятся, еще что-нибудь, или сказали, у кого-нибудь в гороскопе... «Сегодня овны должны быть в храме». Так, ладно — я баран, иду в храм... Где тут у вас икона, где овны свечку ставят? Нет у вас иконочки скорпиона? Ладно, это другая история...

Ну вот так сначала Господь привлекает чем-то внешним; а потом — от внешнего к внутреннему. От удивления — к почитанию; от увлечения культурной стороной религии — до познания истинного Бога в духе и истине через уже молитву, созерцание, аскетические опыты... Через ту радость, которая дается человеку в храме — вот просто так, без всяких опытов и без всяких молитв, вот просто так пришедшему — бабах, кубарем сваливается на тебя, как Дух Святой...

Вот мы так аккуратненько читаем в Книге Деяний, что Дух Святой «сошел» на Апостолов... Но там используется слово, по-гречески которое вот буквально перевести на русский следовало бы «кубарем свалился» — настолько это было внезапно, неожиданно, ну если хотите, даже радостно...

Не зря же слово «радуйтесь» употребляется в Писании несметное количество раз — больше, чем какое-либо другое. «Радуйтесь» и «не бойтесь»...

А. Ананьев

− Сейчас мы прервемся ровно на минуту — надеюсь, эта минута вас тоже будет радовать, это будет полезная информация на Радио ВЕРА. А через минуту мы продолжим разговор, продолжим программу «Вопросы неофита» с нашим сегодняшним героем — настоятелем Никольского храма города Мосальска Калужской области священником Владиславом Береговым. Не отходите далеко, самое интересное у нас впереди...

А. Ананьев

− Это «Вопросы неофита» на Радио ВЕРА. Я, Александр Ананьев, разговариваю сегодня со священником Владиславом Береговым, любимым сотнями тысяч (и это не красивое выражение — это математический факт) — сотнями тысяч слушателей, читателей, подписчиков, настоятель Никольского храма города Мосальск Калужской области, руководитель молодежного отдела Песоченской епархии.

Отец Владислав, продолжается Рождественский пост, и быть ему еще очень долго... И очень хочется не упустить какие-то важные смыслы Рождественского поста. Что я знаю о Рождественском посте? Во-первых, он гораздо более радостный, чем любой другой пост. Во-вторых, он гораздо более щадящий, чем любой другой пост. В-третьих... Ну, собственно, на этом и заканчивается все, что я знаю об отличиях Рождественского поста. Но он вот — один из четырех ключевых постов, да?

О. Владислав

− (кивает)

А. Ананьев

− Он чуть более радостный и чуть более такой, как это... хлебосольный! То есть, можно позволить себе чуть больше, чем тем же самым Успенским, и уж тем более — Великим постом... Что я упускаю, отец Владислав — что важно помнить и что важно иметь в виду вот в эти дни, еще практически целый месяц?

О. Владислав

− Церковь вообще любит цифру четыре... И если бы у нас многие сотни лет было бы три великих многодневных поста, то все равно бы мы почесали в затылке и придумали б какой-нибудь еще четвертый...

А. Ананьев

− Ну кстати, странно — я думал, что цифру три мы любим больше, и всего важного должно быть по три, ну и три поста вот, нумерологически...

О. Владислав

− Ну, кстати тоже, да... Но более стойкая конструкция на четырех ножках, нежели на трех. У меня есть такая колоночка музыкальная на трех ножках — у нее отпало все, что только могло отпасть, потому что она постоянно падает, стоит ее только зацепить. Поэтому у нас четыре апостола, четыре Евангелия, четыре евангелиста, четыре стороны света — у нас много чего с четверкой связано. В общем, мы любим единичку, мы любим тройку, четверку, семь, девять, двенадцать, сорок, да — вот такие сакральные числа, которые так или иначе сваливаются на нас в любых, всевозможных исторических и метафорических смыслах... Ладно, оставим нумерологию в стороночке, а то будут говорить: «Так, а что это тут Радио ВЕРА теперь нумерологией занялись? Умножают, перемножают... Может быть, не все там так плохо, как говорят некоторые батюшки?» ...

Но вернемся к нашему посту. Он действительно удивительный, и меня несколько он сбивает с ног своим завершением. Потому что понятно, почему мы постимся Великим постом — потому что в конце мы припоминаем жуткие события — распятие людьми Бога, Страстная седмица... Да, потом — Воскресение; но все-таки Великий пост — он к Страстной седмице больше тяготеет, к этим событиям.

Успенский пост... Да, Божия Матерь оставила этот мир, ушла туда, куда стремилась — то есть, грустное для нас событие, но потом все-таки в каком-то смысле радостное — потому что, потеряв земную молитвенницу, приобрели Небесную.

Петров пост... Ну, тут уже возникают некоторые вопросы: зачем, куда... Читаешь исторические материалы — ага, сначала он был как бы «компенсационным» (ну, для тех, кто не постился Великим постом); потом читаешь другие материалы — оказывается, и тут не все так просто, там и другие были мотивы...

И тут приходит Рождественский — ну всё, праздник праздников, самое светлое событие, которое только может быть... Вот Человек рождается, рождается хорошо, все у Него после этого тоже, в общем-то, там хорошо... Для нас начинается новая эпоха — Бог родился в мир, сейчас вот заживем... И тут «бах» − пост перед Ним... Сорок дней...

Вот чтобы что? Голодный человек лучше радуется? Ну, наверное, да. Потому что когда нас зовут, допустим, на свадьбу... Или вот, допустим, я приеду к Вам в гости — я ж понимаю, что, скорее всего, Вы меня накормите, и вряд ли Вы будете говорить: «Вот, отец Владислав, тебе кружка студеной водицы — экологически чистой, замечательнейшей, и сухарик от преподобного Серафима»...

А. Ананьев

− Вы будете смеяться, дорогой отец Владислав (смеется) — вот если б Вы прямо сейчас зашли к нам домой... Вы будете смеяться — у нас реально сейчас есть зеленый чай и мешочек с сухариками из Дивеева...

О. Владислав

− (смеется)

А. Ананьев

− Просто, ну вот так получается, что вот сейчас у нас дома именно так... Рождественским постом...

О. Владислав

− Ну Ангела за трапезой... (смеется)

А. Ананьев

− Да... Ну дело не в том, что мы как-то живем впроголодь, просто мы вынуждены постоянно разъезжать и постоянно как-то в дороге питаться, поэтому дома нет ничего, ну вот с нашим образом жизни... Так что у меня огромная просьба и к Вам, и к тем золотым людям, которые соберутся к нам в гости — сообщите часа за два, чтобы я хоть как-то подсуетился, чтобы не ударить в грязь лицом перед достойными людьми...

О. Владислав

− А еще лучше, дорогие достойные люди, берите еду с собой, если не хотите остаться у нас голодными в гостях... (смеется) Так, понял — это была неудачная аллегория... Точнее, как-то пример не очень удачный. Ну, в общем, смотрите: идем мы туда, где наверняка будут кормить — все вот, прям сто процентов. Свадьба вот, не вегетарианская желательно (хотя у них, кстати, между прочим, тоже очень вкусные бывают блюда, три четверти из общей массы так точно)...

Что мы скажем про человека, который хорошенько и плотненько позавтракал, пообедал и идет на свадьбу? Ну, скажем: «Ну спасибо — сэкономишь немножко на продуктах, которых не съешь». Но обычно человек идет немножко впроголодь на праздник... Вот так и здесь. Мы желаем напитаться духовной пищей в изобилии — просто настолько, насколько сможем вместить, будем вмещать...

Как в том анекдоте про человека, которому дали участок земли, вернее, дадут ровно такой участок, сколько он сможет пробежать — и все: бежит, бежит, бежит, бежит, сколько сил хватает, уже под конец дня (или часа, или двух, сколько у него всего осталось, неважно) падает — ну, не замертво, а просто падает... Потом видит — палка лежит рядом с ним, берет в руку и кидает со словами: «А вот здесь я еще сарайчик поставлю!»...

Вот так мы вот постом — хотим как можно большее вместить благодати Святого Духа в этот праздник, чтобы вот так нарадоваться на Рождество, чтобы хватило как минимум до Пасхи, а лучше вообще — на ближайших сорок лет...

А сытое брюхо, в общем-то, к молитве глухо. И к благодати немножко глуховато. Потому что сытое благодушие — оно как наркотическое опьянение, уже ничего другого не надо, вот нету поиска этой благодати, которая тебя питает помимо еды. И поэтому очень правильно Церковь рекомендует перед большими торжественными событиями попоститься...

Это какая-то духовная магия, но действительно — человек чуть-чуть голодный, чуть-чуть наступивший на лебединое горло своему чревоугодию, становится бОльшим вместилищем благодати Святого Духа. То есть, чем удивительно, но вот у нас такой духовно-физиологический организм, потому что, вообще человек − духовно-физиологическое существо — чем пустее желудок, тем, соответственно, больше возможности вместить благодать.

Как это работает — наверное, лучше всего описывал авва Дорофей в «Душеполезных поучениях», и Иоанн Лествичник в своей знаменитой «Лествице». Лучше там почитать, чем мне пытаться найти какие-то правильные слова для того, чтобы описать вот это взаимодействие... точнее, взаимосвязь.

Но она есть, между прочим, она есть. И поэтому очень хорошо немножечко так попоститься... Но не только гастрономически, но и духовно — мы будем еще об этом говорить. Потому что если ты только ничего не ешь — то, может быть, у тебя столько злобы, злости и раздражения накопится к Рождеству, что, в общем-то, и не то, что нечего будет вмещать, а уже как бы починить то, что ты «расчинил»...

А. Ананьев

− Ну вот Вы сейчас предвосхитили мой следующий вопрос, вернее вопрос не от меня, поверьте — это вопрос от нашего слушателя... Александр, 46 лет, спрашивает: «Отец Владислав, а что делать, если постом вместо „вместилища благодати“, как Вы говорите, я превращаюсь во вместилище раздражения и гнева? И это случается, чем дальше, тем чаще. Что я делаю не так? Хотя формально я все делаю правильно»...

О. Владислав

− Вот этот голодный... Я сейчас буду говорить очевидные вещи... Ты знакомишься с самим собой настоящим — таким, какой ты есть, без вот этого вот продуктового наркотика. У тебя ни дофаминов никаких не выделяется, ни эндорфинов...

А. Ананьев

− Ужас какой...

О. Владислав

− Как я уже говорил, сытое благодушие — оно уходит. И ты вдруг начинаешь раздражаться по мелочам, ты вообще начинаешь ныть чаще, ты становишься нетерпимее к другим, снисходительность куда-то уходит далеко-далеко-далеко... Потому что ты стал строг к себе наконец-то, и вместо того, чтобы вот эта строгость приносила тебе пользу, ты начинаешь точно так относиться к людям, забыв о самом главном — о любви.

И вот такой вот испорченный механизм у нас выходит. Мы вроде бы используем все необходимые средства, а получается — как в анекдоте про одну зарубежную фирму и наш отечественный автопром: «Я ж тебе говорил — место проклятое; а ты все говоришь «руки из неправильного места, руки из неправильного места»... Можете погуглить...

Ну в общем, вот такая история — то есть, познакомившись с собой, как об этом пишет Исаак Сирин (или Ефрем... все-таки я путаю — знаю людей, которые не путают, но я путаю... но все-таки, наверное, Исаак Сирин), мы понимаем, насколько мы, оказывается слабы. У нас не еще больше раздражения должно появиться, а вот то смирение, ради которого мы постимся, ради которого пытаемся соблюдать заповеди, ради которого мы занимаемся какими-нибудь, пусть и небольшими, аскетическими трудами...

А смирение — от невозможности осуществить дела закона — вот это самое главное! Не делами закона мы спасаемся, не постом мы спасаемся, не результатом хорошо попостившегося человека, который может сказать, что вот «я внимательно под лупой рассматривал составы и пряников, и батонов в магазине, и я не согрешил здесь ни в чем»... А именно вот удивление от того, как же ты слаб без Божией благодати...

И приобрести вот это смирение — перед самим собой, перед Богом, перед окружающим миром. Ты должен перестать осуждать других, которым тоже тяжелее, чем тебе... Ты попытался, и посмотри — ты сломался, ты узнал, какой ты есть на самом деле. А другим что, легче? Точно также тяжело...

Поэтому если благодаря возникшему этому раздражению и прочим нашим маленьким и большим порокам ты перестанешь осуждать других людей, ты будешь принимать мир таким, какой он есть, скорбеть о нем, молиться о нем, и перестать в результате этого раздражаться на него... Потому что раздражение и гнев из-за чего возникают? Когда другой человек не осуществляет твои желания. То есть, он живет не так, как тебе хотелось бы...

То есть, ты перестал желать, чтобы другой человек был другим — перестаешь раздражаться, ведь ты хочешь, чтоб он был таким, какой он есть. Ты перестаешь хотеть жить чужой жизнью — ты как бы сконцентрировался на себе, на твоих взаимоотношениях с Господом Богом...

И вот если пост не приносит этот результат, то действительно получается пост ради поста, какие-то средства... Это палка, это инструмент, это молоток, с помощью которого мы должны выбить прекрасную скульптуру а-ля Микеланджело — из гранитного камня нашего человеческого существа, из мраморного камня скорее, то есть, вот ты ее...

Перед постом это вот — мраморная глыба; и ты можешь стать прекрасной скульптурой, которой будут поражаться тысячи поколений; а можешь так и остаться быть камнем — даже хуже, чем был. Вот это самое важное: пост — инструмент, он — средство, а не цель...

А. Ананьев

− «Вопросы неофита» на Радио ВЕРА, самые важные вопросы о Рождестве — ну, для меня важные, здесь и сейчас важные — достаются сегодня дорогому гостю, настоятелю Никольского храма в городе Мосальск Калужской области священнику Владиславу Береговому.

Слушайте, спасибо Вам за этот образ камня, от которого надо отсечь все лишнее, чтобы он превратился хотя бы в условное подобие статуи Давида... Это очень хорошее сравнение. И утешительное такое, назидательное и педагогическое — спасибо Вам большое!

Вопрос следующий — про волхвов, о которых Вы уже упомянули. Я не могу понять вот чего: давайте представим себе ситуацию, что Вы пришли к Самому Христу — Вы пришли к родившемуся Богу, Богомладенцу... И Вы понимаете, что это Он, у вас нет никаких сомнений, что это Он. Это — Он, с самой большой буквы в мире... Что Вы делаете? А причем Он находится в условиях, которые, ну прямо скажем, угрожают Его жизни — в самых неприспособленных для этого условиях... Вы приходите к Нему, и что Вы делаете? Вы кланяетесь Ему, говорите: «Привет» — и уходите... И все!

Я не понимаю, почему ушли волхвы. И что изменилось с их приходом и уходом? Ну, кроме того, что они так поступили с Иродом — это отдельная тема... Но я сейчас про Ирода и избиение младенцев принципиально не буду говорить, об этом поговорим чуть позже — не сегодня, а вот когда придет время.

Сегодня я хочу поговорить о волхвах. Почему они ушли? Почему, почему они не остались, почему они не предприняли все, чтобы... Ну понимаете, я думаю, что если бы я встретил Христа, я бы не отступил от Него ни на шаг — потому что в жизни нет ничего более важного. Ну вообще больше ничего нет, ничего более важного, чем во плоти Христос — вот здесь и сейчас. А они уходят. Почему? Это раз. А во-вторых, они приносят дары... Что случилось с этими дарами?

О. Владислав

− Мы смотрим на события Рождества, уже зная события Воскресения. Нас, конечно, это удивляет. Но волхвов привела к Этому замечательному Младенцу звезда, которая с ними не разговаривала — хотя это было некоторым чудесным небесным явлением... Сначала, как говорят отцы — вполне себе обыкновенным небесным явлением, потом — чудесной силой. Возможно — Ангелом даже Божиим, потому что мы видим, что звезда остановилась над домом. Если звезда находится в космосе, то ты не понимаешь, на чем она остановилась — на каком из тысяч домов, с крыш каждого из которых эту звезду видно. А мы видим, что она именно остановилась над тем домом, где Младенец находился.

И вот они понимают, что это особенный Младенец. Особенное явление произошло, особенный Младенец... Но Кто Он — ведь было же скрыто от них. Поэтому, я думаю, они следили, конечно, за Его жизнью — настолько, насколько это было возможно из Вавилона, из Персии, где они там были. Слышали, интересовались; может быть, потеряли в какой-то момент след исторический — кто его знает...

Ведь все истории о волхвах — они появились достаточно поздно, в Средневековье. И говорить о том, что мы знаем, как их зовут, мы знаем, сколько их было... Может быть, их тридцать было, может быть, двое... Даже в первые века христианства у святых отцов нету единства по этому вопросу, сколько же их было, сколько их пришло. Но мы знаем, что их было такое количество, что весь Иерусалим пришел в смятение. То есть, это была огромная процессия... Очень хорошо у Бродского в его знаменитом стихотворении это описывается, психологически верно...

Потом, они принесли те дары, какие для них считались самыми важными, самыми нужными — которые так или иначе (может быть, даже помимо осознавания ими, что же это за дары) были принесены Младенцу Христу именно как Человеку, как Богу и как Священнику...

И почему мы дарим подарки? Не просто для того, чтобы как-то облегчить жизнь человека, но часто, чтобы оставить в памяти этого человека воспоминание о тебе. Вот мы приезжаем в какой-нибудь прекрасный город, покупаем какой-нибудь сувенир — не потому что он нам нужен, а потому что ты хочешь сохранить все лучшие воспоминания об этом событии через подарок, через сувенир, который у тебя дома находится.

А здесь волхвы как бы говорят: «Чудесный Младенец! Мы не знаем, кто Ты; но не было еще в мире подобного Тебе, подобного Рожденному Тебе...» − про Иоанна Крестителя вряд ли они знали − «...мы хотим, чтобы что-то в Твоей жизни было то, что напоминало бы Тебе о нас. Если Ты Великий, то... Если Ты — Богочеловек, то помяни нас во Царствии Своем».

Если хотите, через эти дары волхвы молчаливо говорят то, что скажет устами разбойник на кресте через тридцать с лишним лет: «Помяни мя, Господи, во Царствии Своем». Только здесь они говорят это через подарок — это внутреннее их ощущение. То есть, с чего начинается Евангельская история — тем она и заканчивается. Здесь они через видимые дары приносят невидимое; разбойник на кресте — через слышимые, видимые слова приносит покаяние... Которое тоже принесло бы особые плоды, если бы его сняли со креста...

То есть, мы видим вообще в Евангелии очень много параллелизмов и вот таких историй, зацикленных друг на друге. И мы можем только в александрийском духе как-то размышлять над ними, но окончательно это не узнаем. Но мне нравится вот такая история, вот такой смысл я здесь вижу...

А. Ананьев

− Дорогой отец Владислав, (грустно вздыхает) с огромным сожалением вынужден констатировать, что наше время подошло к концу... А мне хотелось бы поговорить еще и о том, где ныне хранятся золото, ладан и смирна, подаренные Богомладенцу Христу (а они где-то ведь хранятся), действительно ли волхвов звали Гаспар, Валтасар и Мельхиор...

И что связывает рождение Христа и смерть Христа на Кресте... Ведь рождается Он — ну вот в момент, когда Его видят волхвы — Он в пеленах; и в пеленах же — Он во гробе... Я знаю, что это тоже... Глубочайший смысл во всем этом. Но об этом мы поговорим уже, видимо, в следующий раз...

И очевидно, мы поговорим об этом вместе с Вами 11 января в 6 часов вечера на большом рождественском фестивале журнала «Фома» в концертном зале Измайлово. Вместе с отцом Владиславом там будем мы с Аллой Сергеевной Митрофановой, будет замечательная матушка Светлана Зайцева, которая представит свою книгу «Подорожник для разбитого сердца», будет протоиерей Александр Гаврилов, любимый тоже тысячами зрительниц и слушательниц — он расскажет о том, что может помочь человеку стать счастливым в житейском смысле... Ну и наш невероятный, масштабный спектакль «12 рождественских историй». Все подробности — на сайте foma.ru.

Ну а Вам, дорогой отец Владислав — низкий поклон, спасибо большое за этот разговор, и прекрасного Рождественского поста! Знаю, что у священников он в хлопотах, причем в гораздо более важных и существенных, чем наши житейские хлопоты. Это ж не только богослужение, не только подготовка к Рождеству, но еще и помощь нуждающимся, чем Вы тоже занимаетесь, миссионерская деятельность — в общем, все то, чем Вы занимаетесь обычно, просто умноженное, как мы выяснили, на четыре — пусть будет на четыре...

О. Владислав

− (смеется) Так, намек принят...

А. Ананьев

− Спасибо Вам большое за этот разговор, увидимся совсем скоро — 11-го января...

О. Владислав

− Да, дай Бог... Дай Бог встретить Христа Рождающегося, поговорить о Нем, преисполниться благодати Духа Святого — чего искренне желаю всем-всем-всем нашим слушателям! Любви. радости, терпения, снисхождения друг ко другу и благодати — ею мы живем, движемся и существуем...

А. Ананьев

− Настоятель Никольского храма в городе Мосальск Калужской области священник Владислав Береговой... Я, Александр Ананьев, прощаюсь ровно на неделю — всего вам доброго, пока!

О. Владислав

− До свидания!

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «О Святом Духе». Протоиерей Сергий Полтавцев
• «Победа над унынием». Прот. Игорь Фомин
• «Таинство Исповеди». Священник Герасим Захаров