«Путь к священству». Священник Иаков Белый-Кругляков

У нас в гостях был клирик московского храма священомученика Антипы Пергамского на Колымажном дворе священник Иаков Белый-Кругляков.

Наш гость рассказал о своем пути к вере, о решении пойти по стопам отца и стать священником, а также о том, что помогает ему в служении Богу и людям.

Ведущая: Кира Лаврентьева

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на светлом радио. Здравствуйте, дорогие радиослушатели, меня зовут Кира Лаврентьева. И, как всегда по вторникам, мы говорим в это время о пути к священству наших гостей, о пути к вере, в вере. И сегодня у нас святочный и очень необычный эфир, уважаемые радиослушатели. У нас сегодня в гостях совершенно замечательный священник — Иаков Белый-Кругляков из города, замечу, Усть-Илимска родом, сибиряк. Я, как всегда, к этому с большим теплом отношусь, потому что я недалече там тоже проводила свои юные годы. И на самом деле отец Иаков — сын священника. Так что у нас сегодня получается разговор об опыте пути к священству сына священнослужителя. Отец Иаков, здравствуйте.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Здравствуйте. Добрый вечер, Кира, добрый вечер, дорогие слушатели.

К. Лаврентьева

— Мы очень рады вас видеть в нашей студии.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Взаимно очень рад и благодарен за приглашение.

К. Лаврентьева

— Сегодня у нас получается с вами такой тёплый рождественско-святочный разговор. И я предлагаю начать с вашего детства. А вот расскажите, каково это быть сыном священника. Как у вас проходило это детство в суровой сибирской действительности, когда, как вы сказали перед эфиром, вы исповедовались своему папе, потому что больше не было священнослужителей. То есть это такая специфика, многим из наших радиослушателей, может быть, даже и неизвестная. Так что мы с удовольствием, мы внимаем, отец Иаков.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, на самом деле это действительно такая специфика, тем более учитывая, что в своём детстве я знал всего нескольких священников. Вот моим друзьям московским, церковным людям, в том числе тоже священникам, из семей священников, для них удивительно это. Они с детства, если растут в семье священника, то их окружает такая же среда, много священников, много детей священников, все идут в семинарии, и всё понятно. Я знал, вот по пальцам пересчитать, сколько священников и понимал, что я в необычной среде пребываю в этой сибирской глубинке. Но сын священника, вы знаете, это, конечно, огромное счастье. Я осознавал это на самом деле, что мне выпало огромное, какое то невероятное счастье оказаться именно в такой семье, родиться в такой семье. Потому что окружающая действительность действительно была суровой. И я уверен, что от многих бед, от многих проблем, в том числе каких-то ошибок подростковых, которых всё равно было очень много, но очень многого мне удалось избежать, благодаря моей семье удивительной, моим родителям. Священник с матушкой, настоятель храма, мама — регент. И не просто священник и его жена, это были любящие и есть любящие родители, которые сумели такую создать атмосферу именно в семье, которая сподвигала постоянно туда возвращаться. Потому что я видел примеры людей, среди моих друзей было очень много таких примеров, которым было негде вот так вот спрятаться, как мне. У них та же самая суровость была и внутри семьи, тот же холод. Я это знал, я это видел, и они об этом как бы свидетельствовали. Многие были в таких обстоятельствах, не самых благополучных, скажем так. И я осознаю, что у меня был такой период в детстве, когда я уже пошёл в школу и встречаю всех этих ребят, всех этих людей, новый для меня какой-то мир, и как будто вот я какой-то не такой. Вот я сын священника, и у меня такие любящие родители, отец так много ко мне проявляет внимания, много заботы, что реально довольно редко я встречал такое у других ребят. И у меня возникли такие ощущения, как будто что-то не так: может быть, мне нужно как-то подстраиваться под них? И такой соблазн был, это было.

К. Лаврентьева

— Подстраиваться — в смысле становиться более мирским? Вы смущались, что вы сын священника?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, такое было.

К. Лаврентьева

— А дразнили ребята?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Ну да, дразнили некоторые, конечно, такое было. Но меня даже не столько это беспокоило, сколько желание, что ли, как-то вот быть своим в таких кругах, где всё в мирском, по-мирскому, в самом плохом смысле этого слова, я бы так сказал. Поэтому все проблемы те же самые подростковые, какие-то ошибки — это всё было, но вернуться из всего этого позволила именно та любовь, которая царила в нашей семье.

К. Лаврентьева

— Кстати говоря, уважаемые радиослушатели, папа отца Иакова — это протоиерей Александр Белый-Кругликов, очень такой известный священник в Сибири, и в Усть-Илимске и в Москве его знают, и статьи его можно найти в интернете. Как он реагировал на ваши какие-то такие подростковые поиски?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, это тоже интересный вопрос, потому что вот сейчас многие люди пытаются вывести какую-то формулу уникальную, как воспитывать священнику своих детей. Вот у меня сейчас уже родился сын, уже ему год, сейчас супруга второй раз беременна, и тоже этот вопрос уже потихонечку... понятно, что ещё рано так прям серьёзно об этом говорить, наверное, хотя воспитание начинается ещё с беременности, как говорят, то есть этот вопрос уже возникает. И такой формулы, как я сейчас понимаю, не существует — уникальной, какой-то единой формулы. Вот вы спрашиваете, как воспринимались вот это моё поведение подростковое отцом, родителями. Они воспитывали нас очень мягко. И иногда, как бы в шутку, отец говорит, что они вообще нас не воспитывали.

К. Лаврентьева

— Вас сколько в семье было?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Нас пятеро, и я самый младший. В том числе, наверное, мягкость обусловлена, наверное, тем ещё, что я самый младший. Обычно самый избалованный ребёнок в семье — это младший. Но я действительно признаю, что очень мягки были к нам родители.

К. Лаврентьева

— По-вашему, это правильно или нет? Вот сейчас, уже оглядываясь, так вот с вами надо было? Это я сейчас как мать троих мальчиков спрашиваю, я не ищу подвоха.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Сейчас я понимаю, что то, как они с нами обращались и то, как они реагировали на всё, что мы делали, это было самым лучшим вариантом из всех возможных.

К. Лаврентьева

— Вот это да.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Я абсолютно благодарен родителям. Я даже не представляю, как могло бы быть иначе. Но это странно звучит, потому что я вроде бы реально рос таким немножко избалованным ребёнком.

К. Лаврентьева

— В чём это заключалось?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Определённая свобода. Можно подольше гулять — родители нам доверяли. Вот то, что было, да, что родители нам доверяли. Я просто сравниваю себя с теми же моими какими-то одноклассниками, с которыми я общался.

К. Лаврентьева

— Но вы же тоже не оправдывали это доверие, получается.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Вот зачастую не оправдывал, да, то есть пользовались, злоупотребляли этой свободой, которую нам давали родителей. Но в итоге именно это доверие и позволило к ним вернуться. Оно позволило испытывать стыд за все те ошибки, за какие-то падения, промахи и вернуться. И стыдила именно та любовь, которая у них к нам была, а не то, что вот мне страшно, животный какой-то страх, что меня накажут. Хотя строгость тоже проявляли, конечно, родители, но по сравнению с теми, кого я знал, её было гораздо меньше.

К. Лаврентьева

— По субботам ремнём не били.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Нет, такого не было. Более того, родители нас не заставляли соблюдать все возможные церковные правила и установления. Что касается поста, молитв и участия в богослужении тоже довольно отношение было лояльным, мы просто видели пример того, как это делают родители. Иногда нас борола лень, зачастую. Я говорю «нас», потому что я ещё вспоминаю своих братьев и сестёр, с которым мы вместе росли. Пожалуй, ближайший ко мне это мой брат Иван, четвёртый, потому что мы с ним погодки — вот мы вместе так росли. Иногда, конечно, нас немножко так расслабляло, но опять же, именно благодаря этому, мы сознательно в итоге стали участниками всего этого, сознательными церковными людьми. Вот мне так кажется, и это удивительно.

К. Лаврентьева

— А как сложилась судьба ваших братьев и сестёр?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Я бы сказал так, что самый большой успех моего отца как священника и как отца, и моих родителей вообще, это то, что все мои братья и сёстры церковные люди — все участвуют в таинствах, все жить стараются с Богом, и своих детей тоже уже к этому приучают. И это удивительно, это просто удивительно, в связи с тем, что пришлось перейти нашим родителям вот этот какой-то кризис, вот этот переходный возраст. Вообще, как будто какое-то такое странствование в пустыне, вот это еврейское такое, прежде, чем войти в эту землю обетованную церковной жизни. Я бы сказал, что самое главное то, что в этом они состоялись все, это прекрасно. И вообще, у них всё вроде бы, слава Богу, хорошо.

К. Лаврентьева

— Отец Иаков, мы подошли к очень интересной теме. Когда мальчик, сын священника, находится внутри храмовой ограды с самого младенчества, он причащается, считай, ещё с утробы матери. У него вот свечи, требы, облачения — всё это часть его жизни. Насколько сложно было вам выстроить свой путь ко Христу во всём этом изобилии некоего церковного такого антуража, что ли? Ну, то есть когда и так тебе всё понятно, ты уже с детства всё знаешь, и Новый Завет, и Ветхий Завет, и Детская Библия у тебя вместо азбуки. Во всяком случае, у меня у очень многих верующих детей именно так и было. Всё настолько ясно и настолько понятно, что иногда аж скучать начинаешь.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, с одной стороны это так, с другой стороны, не совсем. Я уже в сознательном возрасте в какой-то момент осознал, что мне стыдно: я сын священника и многих вещей очень не знаю, которые другие сыновья священников знают, например. Когда я готовился к поступлению в семинарию после 9-го класса. С другой стороны, да, это всё равно всё было привычным — облачение, богослужение, таинства, молитвы, всё прочее.

К. Лаврентьева

— Вы понимали суть этих таинств?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Мне это удивительно, но такое чувство, что, да, я не то что понимал, но ощущал.

К. Лаврентьева

— Знаете, почему спрашивают? Прошу прощения, отец Иаков. Потому что очень часто ведь бывает, что бегают, бегают мальчишки во дворе всю службу, всю Литургию бегают, и тут: «Причастие!» — все такие: «О, Причастие». Быстро пошли причастились, и я это сейчас никак не окрашиваю, ни негативно, ни позитивно. Просто это опыт, который я наблюдала много раз и много лет во многих местах, на многих приходах. И потом они после Причастия опять дальше в снежки играть. Насколько вы видите такой опыт Богопознания, познания Тайн в детстве приемлемым?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Вы знаете, мне кажется, что это такой вопрос, на который сложно ответить и нам самим себе: насколько я осознаю суть Таинства, в котором участвую, когда я причащаюсь. Это очень сложный момент — вот насколько мы это понимаем. Мы в молитвах читаем, что «не рассуждаю Тела и Крови, Твоих, Господи». То есть я не понимаю на самом деле, что я делаю, когда я вкушаю Тело и Кровь Христовы. И понятно, что у детей познание вот такое интеллектуальное ещё более ограничено. Мы всё равно опираемся на что-то интеллектуальное, мы пытаемся осознать: вот Тело и Кровь Христовы — как это, почему мы их вкушаем и для чего? У нас всё равно есть какие-то формулы, которыми мы себя наполняем, чтобы как-то подходить к этому осознанно. Но здесь действует Господь. И мне кажется, что, конечно, я многих вещей не понимал в детстве, когда причащался. Я, может быть, был среди таких же мальчишек, которые где-то бегали, потом пришли. Хотя очень важным здесь, мне кажется, с самого детства приучение детей к благоговению. Пусть ты даже не до конца понимаешь, что это такое, но ты должен иметь благоговение. Это что-то таинственное, это Таинство, это что-то, в чём действует Бог. И вот к такому благоговению как раз и стоит приучать. И вот, по-моему, ваш первый вопрос как раз в этом и состоял: как сохранить это состояние потом, если с детства тебя всё это уже привычно?

К. Лаврентьева

— Да. И как встретиться уже лично с Богом.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Вы знаете, для меня не было это трудным. Вот я так воспринимаю, что как-то Господь Сам меня нашёл, потому что всё это так действительно было как-то обычно, все эти вещи, связанные с церковной жизнью. Но в какой-то момент, и я прям даже помню: мне было лет 13, когда меня начали мучить вопросы, такие, о которых я не задумывался. В первую очередь вопрос о смерти. Я помню, что 13 лет мне было, я не спал по ночам, потому что я очень переживал. Я переживал, что я младший ребёнок в семье, и я вдруг осознал, что если всё обычным ходом пойдёт, таким классическим, то получается, я должен встретить смерть всех своих близких людей. И меня эта мысль так потрясла. Потом, понятно, что я сам, получается, умру. И я так думаю: «Господи, помилуй. Неужели вот этот рай — это какие-то облачка, какие-то птички, и души такие, как птички, летают на этих облаках?» Для меня это казалось вообще настолько унылым, настолько чем-то ужасным. Меня эта детская картинка рая просто ввела в какое-то уныние полнейшее. Я думал: неужели ради этого мы живём и спасаемся — ради вот этих облачков радужных? И вот это меня заставило думать: а что такое вообще жизнь после смерти, в чём она состоит? Я начал задавать отцу эти вопросы, и он удивительные находил какие-то слова.

К. Лаврентьева

— А вы помните, что он отвечал?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Ну да, я помню, что он мне отвечал о том, какова жизнь человека, что она, конечно, к этому не сводится. И он говорил интересные варианты того, как можно представить себе вечную жизнь с Богом, как это прекрасно, насколько это шире того, что можно себе представить.

К. Лаврентьева

— И какой из них вас успокоил?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Для меня было потрясением, что, оказывается, мы верим в телесное воскресение, и мы верим, что мы будем с Богом в вечности не просто душами, такими летающими, а мы будем людьми полноценными. Потому что Бог создал человека духовно-душевно-телесным. Это и есть полноценный человек. И это просто меня потрясло, и это меня очень вдохновило.

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на светлом радио. Здравствуйте, дорогие радиослушатели, меня зовут Кира Лаврентьева. И с радостью представляю нашего сегодняшнего гостя — священника Иакова Белого-Кругликова, клирика храма священномученика Антипы Пергамского на Колымажном дворе. Отец Иаков из Сибири, из Усть-Илимска. Мне это, как сибирячке, особенно тепло, поэтому вот так наши, дорогие радиослушатели, присоединяйтесь к нашему разговору. Отец Иаков, и вот этот тринадцатилетний кризис, как он дальше развивался, во что он в итоге вылился?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Он вырос в моё, такое вдохновение веры. У меня начались такие моменты, что тогда, именно в этом возрасте, я даже вот сейчас это потерял, я постоянно молился в уме, я постоянно. Я как бы чувствовал, что меня как будто кто-то...

К. Лаврентьева

— Такой неофитский период у вас начался.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, тот самый. Хотя это удивительно, я же рос в семье священника, это постоянный вопрос: а как обращение происходит, тот самый удивительный момент происходит у человека, который растёт в этом? А он происходит, оказывается, вот у меня произошёл. Мне кажется, что у каждого он должен произойти.

К. Лаврентьева

— Так и есть. Рождение такое некое, да?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, то есть это какое-то второе рождение определённое. И потом у меня начались мысли: кем я хочу стать, чему свою жизнь посвятить. В связи с тем, что для меня открылась какая-то тайна, как будто, вот этой вечности, и что это самое главное. И для меня вообще как-то очень многое потеряло какой-то смысл и ценность. Я смотрел более так сосредоточено на своего отца, он стал для меня таким очень большим авторитетом. Я просто смотрел, как он молится, как он служит, как он совершает Литургию, как он общается с людьми, с нами. И я в какой-то момент просто понял, что хочу быть похожим на своего папу — таким, как папа хочу стать. Хотя и понимал, что перспективы у меня не так велики, потому что папа в моих глазах удивительный человек. Он своё время использовал максимально правильно, в отличие от меня, наверное. Но эта мысль уже привела к тому, что я хочу стать священником.

К. Лаврентьева

— Уже в 13 лет вы это поняли?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Чуть позже, наверное, то есть в 13 лет это начало происходить, этот поток начался, и вот где-то в пятом классе или шестом эти мысли появились. Хотя, конечно, это не означает, что я стал каким-то удивительным, ребёнком, отроком Варфоломеем каким-то. Потом ещё было столько проблем и столько ошибок, разных падений, я бы сказал. Но в итоге как-то Господь сберёг от всего самого страшного и действительно меня утвердил на этом пути — это удивительно.

К. Лаврентьева

— Интересная у вас очень история получается с вашей матушкой, с вашей женой. Вы же со школы, получается, вместе?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, мы познакомились, когда я учился в 11-м классе, а моя жена училась тогда в 8-м классе. Но мы познакомились и как бы так особо не плотно дружили, общались. И потом я уже поступил в семинарию здесь, в Москве. Мы первый курс учились в скиту, я же в Сретенской семинарии учился. И первый год мы учились в скиту Сретенского монастыря в Рязанской области. Такое это было отдаление от цивилизации, вообще удивительное место. И вот во полугодии, во втором семестре, мы начали как-то плотно общаться с Викой. Потом я приехал на каникулы домой, мы прям очень подружились, очень часто встречались, общались. И мы так несколько лет раз в полгода виделись. Всё остальное время переписывались, но когда виделись, мы максимально всё время старались друг другу посвящать, нам было очень интересно. Это переросло уже потом сначала в романтические отношения, потом уже в такие серьёзные намерения. В итоге Вика сама поступила в Москве в Свято-Тихоновский университет. Потом мы поженились, и уже она пока что в декрет ушла.

К. Лаврентьева

— Да, это очень здорово. А вот какие-то из вашей семьи, отец Иаков, добрые традиции, какие-то светлые моменты вам удалось перенести уже в нынешнюю вашу семью?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Я думаю. Как раз праздник Рождества, который мы сейчас празднуем, продолжаем праздновать эти святочные дни, один из главных праздников. Понятно дело, что у нас семейные праздники — это церковные праздники. Пасха, Рождество — это такие прям моменты, которые были для нас всем. И вот этот акцент, который мы всегда ставили именно на Рождестве, а не на Новом годе, что очень сильно нас отличало от всех людей, которые нас окружали. Вот это удалось реализовать в своей семье. Мы уже это понимаем. Мы не отвергаем ни в коем случае Новый год гражданский. Моя супруга из нецерковной семьи, для неё этот праздник тоже что-то значит: воспоминания из детства, определённая тоже сказка новогодняя. Но нам удалось, не отвергая Новый год, как-то по христиански его встречая, делать акцент на Рождестве и Рождество наполнять той атмосферой, которая, мне кажется, и была у нас в семье.

К. Лаврентьева

— Как проходит ваш рождественский день? Вот вы встали после ночного богослужения — это понятное дело, седьмого где-то там ближе к 12-и, так. И как всё дальше развивается?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— У нас так сложилось, что последние два года, как раз то время, когда мы женаты с супругой, получается наших два Рождества, которые мы уже встретили, мы после ночного богослужения просыпались и ехали куда-то за город. Мы вот ехали как раз в поиске той атмосферы, которая, мне кажется, у меня дома была. Потому что я вырос в доме, а не в квартире. Мы искали такое пристанище на Рождество себе. Два года назад, получается, мы поехали на святки в деревню Брейтово Рыбинского района. Там такой есть удивительный батюшка — отец Анатолий Денисов, и мы к нему в гости туда приехали, там такой дом с камином. И мы с друзьями встречали Рождество там, это было что-то потрясающее, служили тоже службы на Святках. В прошлом году тоже поехали к нашей хорошей подруге на её дачу с её родителями. Мы там тоже праздновали Рождество в атмосфере такой загородной, знаете. За окнами сугробы...

К. Лаврентьева

— Пахнет дымом, деревом.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, и мы вместе молились.

К. Лаврентьева

— Вы рассказываете, а я прям там уже, с вами в этих прекрасных местах.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да. Причём это не то что так специально мы решили традицию такую завести, а она как-то сама получается.

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на радио «Вера». У нас в гостях священник Иаков Белый-Кругляков, клирик храма священномученика Антипы Пергамского на Колымажном дворе. С вами Кира Лаврентьева. И мы вернёмся к нашей замечательной святочной беседе через несколько секунд.

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Дорогие радиослушатели, у нас в гостях священник Иаков Белый-Кругликов, клирик храма священномученика Антипы Пергамского на Колымажном дворе. С вами Кира Лаврентьева. Мы ведём очень тёплый святочный, рождественский разговор с отцом Иаковым. Как раз сейчас разговаривали о том, как отец Иаков праздновал в семье своих родителей Рождество, как он сейчас с женой и ребёночком празднует Рождество. И так, вы знаете, я очень согрелась. На самом деле у нас в студии такая атмосфера тёплая, родная какая-то получается. Отец Иаков, вот перед вами всегда был образ такого сильного пастыря — в лице вашего папы. Вы всегда с самого детства за ним наблюдали, наблюдали за мамой, у вас есть определённые какие-то наверняка взгляды, свои собственные представления о том, как должен вести себя и как должен жить священнослужитель. Вы могли бы рассказать, что для вас, вот именно для вас, значит священство, предстояние вот это перед алтарём, что это такое? Самое главное.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, это очень такой тоже важный момент, что я видел всю жизнь перед собой этот образ и получается, что... вот я последний раз был на дне рождения своего отца, на юбилее его, шестидесятилетии, и удалась его лично поздравить впервые за долгое время лицом к лицу, потому что я всё время в семинарии же был в это время. И мне удалось сказать такие слова, которые реально идут из сердца.

К. Лаврентьева

— От которых все плакали.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Я не знаю. Но, наверное, это тронуло, потому что это от сердца шло, что отец, по сути, подарил нам Бога. Я о Боге узнал от него, и не из его рассказов по большей части, хотя и из рассказов его о своей жизни, но из его вообще образа, из его образа жизни, как он живёт. И для меня это очень важно. Я, когда молюсь, по сути понимаю, что образ Бога, Которому я молюсь, очень связан с опытом жизни моего отца. И этот опыт я уже как будто воспринимаю как-то для себя. И с этим связано восприятие священства, конечно же. Священство — это служение. Что я увидел в своём отце, священство — это по сути полная отдача себя Богу и людям. Когда я отцу сказал, что хочу стать священником, он немножко в шоке был, потому что я младший сын в семье. И он, похоже, не рассчитывал на такой поворот. И, конечно, я увидел, что он очень возрадовался — какой отец не возрадуется такому. Можно, конечно, много говорить о том, что кем станет ребёнок — это ему решать, у него свой путь. Но какая радость испытывается отцом, когда ребёнок идёт по его стопам. Мне кажется, это всегда так. Он всегда мне старался донести такую мысль, он меня как будто предостерегал, он как будто меня испытывал, вроде бы как будто даже, чтобы я не шёл по этому пути. И он говорил, что когда становишься священником, ты подписываешь присягу.

К. Лаврентьева

— Отговорить пытался, проверял на прочность.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, проверка на прочность — точно. Ты становишься священником — ты подписываешь присягу, и в этой присяге только обязанности, там нет ни одной строки, где указано то, на что теперь я имею право, когда становлюсь священником. Там обязанности, и вся их суть сводится к всецелому служению, ответственному, бережному служению Богу и людям. И это, в первую очередь, служение любовью. Священник, тоже как я увидел это в своём отце и из его подхода к этому, воспринимает себя как предстоящий. То есть он не то чтобы выделенный, какой-то особый человек, из другого теста слепленный, а он часть этой общины, в которой он находится, его как бы толкнули вперёд. И он должен так вот прям перед лицом Божьим за всех этих людей отвечать, говорить за всех них. И поэтому священник является пастырем только тогда, когда он с паствой и только когда он молится за неё постоянно. Вот отец тоже всегда меня в этом наставлял, что ты должен молиться за свою паству, за людей, которые тебе исповедуются, которые к тебе приходят, с которыми ты общаешься в храме. Да, ты постоянно должен за них молиться, в этом и состоит пасторство. Это единственное вообще иногда, что у нас есть, потому что далеко не всегда священник может помочь человеку на исповеди, как-то разрулив его какую-то ситуацию жизненную. Это далеко не всегда возможно, но всегда он может за него молиться, и это очень важно. Вот именно это зачастую играет важнейшую роль. Потому что дальнейшие отношения пастыря и паствы, и вообще отношение людей к этому священнику, и его возрастание внутреннее как пастыря, зависит от этого.

К. Лаврентьева

— Вот вы пока ещё молодой священник, вы в священничестве совсем немного лет. И, отец Иаков, когда нет каких-то глубоко опытных знаний о каких-то проблемах, но человек к вам приходит, он вам всё равно доверяет и хочет от вас получить какой-то совет, что вы делаете в таких случаях?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Единственное, что у нас есть в этих случаях, как я уже сказал, это молитва, во-первых. Во-вторых, когда требуется какой-то ответ всё равно человеку, ни в коем случае стараюсь не говорить то, что я не испытал и чего опытно не знаю. Я реально молодой священник и молодой человек, в принципе. Люди приходят с таким багажом иногда, что вот куда мне до их опыта жизненного, просто ввиду того же возраста их. Но я могу говорить из того, что мы все знаем из Священного Писания, из Евангелия, из слов Самого Христа, из того, что мы знаем от святых отцов, из того, что мы знаем от наших пастырей, руководителей, наших наставников — для меня это, пожалуй, в первую очередь мой отец. Потому что отец-священник, когда его сын на этот путь тоже встаёт, он с ним определённо делится своим пастырским опытом. Для меня это тоже очень важно, то есть, получается, что я как бы говорю не из какой-то пустоты, а тоже из опыта, который есть, который реально существует.

К. Лаврентьева

— Вы советуетесь с папой о чём-нибудь?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, бывает, что я советуюсь с отцом.

К. Лаврентьева

— Касающееся вашего служения, да?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да. Когда не нахожу вообще никаких ответов, я их не даю, я говорю, что не знаю, как вам ответить, но я постараюсь, мы будем за вас молиться, давайте вместе будем молиться.

К. Лаврентьева

— Отец Иаков, я с очень большим теплом отношусь к молодым священнослужителям. Почему? Потому что ведь и врач молодой, когда приходит в больницу, можно по-разному к нему относиться. С одной стороны, у него нет опыта, он не профессор именитый, 50 лет он не отработал в этой больнице, у него нет такого послужного списка. С другой стороны, у него свежий взгляд, и на нём ещё вот эта прекрасная печать интереса к профессии есть и вот это горение внутреннее. И на этом горении он может очень много чего сделать. И крайне важно как-то дать ему возможность себя проявить. Мне, когда было лет 19, мне именно молодой священник, который стал на тот момент моим духовником и которого я теперь помню всегда, именно он тогда мне очень помог. Знаете, вот без младостарчества, а именно он шёл со мной каждый шаг тогда моей жизни. Был очень сложный период, и он меня по нему провёл благополучно. И я тогда поняла, что Господь действует вообще совершенно по-разному, через каждого священнослужителя по-своему. И тебе может помочь действительно священник, который полгода служит, и не найти ответы на твои вопросы священник, который служит сорок лет, и наоборот. То есть для каждого совершенно своя история в этом смысле.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Я думаю, да. И в этом просто действует Господь, и всё — есть благодать священства, и Господь действует. Мы её точно совершенно недостойны и не дотягиваем до неё.

К. Лаврентьева

— По-моему, нам отец Максим Первозванский рассказывал, на этом же стуле сидел и рассказывал...

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Для меня честь сидеть на этом же стуле.

К. Лаврентьева

— (Смеётся.) Я к тому, что мы тоже говорили с ним о пути к священству, и он говорил, что он с самых молодых лет своего пастырского служения никогда не знал, каким образом он даёт некоторым людям какие-то определённые советы. Это очень интересный момент. Это такая благодать действует в тебе, и ты сам даже не понимаешь, как это происходит — он говорил.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, это точно, это тайна. Человек потом приходит и свидетельствует о том, что ему что-то помогло очень сильно из того, что ты сказал. А ты, может быть, даже и не запомнил, что ты сказал. То есть это определённо действует Господь. Конечно, всегда нужно молиться, когда что-то говоришь. Это тоже, в принципе, то, чему отец меня научил — прежде, чем что-то говорить человеку, который приходит с каким-то вопросом, с какой-то проблемой, нужно внутренне помолиться: «Господи, Ты отверз уста даже ослице, чтобы Твою истину через неё сказать в Ветхом Завете. Вот и через меня, может быть, тоже что-то получится, Господи. Я вот, как эта ослица. Но этому человеку нужна помощь, действуй через меня». И обязательно поблагодарить Бога после каждого разговора с человеком. И действительно Бог действует, это тайна, это загадка, это удивительно и прекрасно.

К. Лаврентьева

— Отец Иаков, такой личный вопрос, с Костей мы иногда задаём его нашим гостям: вы чувствуете себя священником всегда? Нет ли у вас некой такой раздвоенности, что вот сейчас, пока я в подряснике, пока я в храме, я священнослужитель, а вот когда я с друзьями, с женой там где-нибудь отдыхаю, я тогда просто просто Иаков? Как вы сказали: «Я же из третьего подъезда».

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Мне кажется, что я всегда чувствую себя священником. У меня на самом деле этот вопрос передо мной стоял. Когда я только рукоположился, думал об этом очень сильно — как мне сохранять вот это ощущение себя священником. Я не всегда надеваю подрясник. Иногда, бывает, занимаюсь какими-то светскими вещами, куда-то езжу, с супругой какие-то вопросы решаем — такие вот дела мирские, мы от них никак не избавлены. И как вот оставаться в этом осознании себя священником? И это, собственно, возвращает к тому, что я уже сказал, это то, о чём мне и говорил отец. Чтобы было всегда это ощущение себя священником, нужно молиться за свою паству, за прихожан своего храма. Вот постоянно молиться за них: за рулём машины, в метро, когда ты где-то в какой-то очереди сидишь.

К. Лаврентьева

— Вы чувствуете ответственность за свои действия и слова, когда вы вне храма?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, я чувствую за это ответственность, и я, конечно, понимаю...

К. Лаврентьева

— А, это уже священник — такое повышенное внимание.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Нам преподаватель на первом курсе ещё семинарии один очень мудрый сказал, что у вас на лбу написано, что вы семинаристы. Вот вы семинаристы, и вы пойдёте сейчас, снимите подрясники, куда-то в город, в Москве гулять, когда приедете из скита. Вы знайте, что у вас на лбу написано, что вы семинаристы, вы как бы уже отмечены, как бы вы это не скрывали. Скрывать этого, конечно, не нужно, то есть нужно быть естественным и не стыдиться своей веры, своего служения особенно — это очень важно, конечно. Но даже когда это вроде бы не явно, вроде бы я в гражданской одежде и общаюсь с людьми нецерковными, всё равно какой-то такой момент есть, как будто люди как-то это ощущают. Но самое главное, чтобы ты сам это ощущал. И мне кажется, слава Богу, это ощущение есть. Как будто это какая-то совесть такая, знаете, совесть священническая, которая есть и из-за неё ты ощущаешь ответственность, конечно, за всё, что ты скажешь.

К. Лаврентьева

— Вы помните день, когда вы стали священнослужителем?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, конечно, я помню этот день.

К. Лаврентьева

— Можете рассказать? Так интересно всегда.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— К этому дню я готовился и пришлось пройти через какие-то невероятные испытания, потому что как раз накануне этого дня я ездил к отцу на его юбилей в Сибирь. Это был сюрприз на самом деле для родителей, они не знали, что мы с супругой прилетим. Мы прилетели, и как раз с ними вместе собирались вылетать в Москву, потому что они хотели приехать на мою хиротонию. И так получилось, что мы опоздали на рейс, а у меня вот прям через день хиротония. И всё, рейсов сегодня больше нет в городе Братске — это ближайший город с аэропортом от Усть-Илимска. И мы опоздали. Это просто удивительно. Мои родители всё контролировали, как всегда. Нас вёз отец. Никогда такого не было, может быть, один раз в жизни. И вот эта ситуация происходит накануне хиротонии. И мы в таком шоке все стоим. И мы мгновенно принимаем решение ехать в Иркутск дальше. А вообще в целом получается, что это от Усть-Илимска тысяча километров. Там была пурга, это февраль, и мы мчимся в Иркутск.
К. Лаврентьева

— Это же просто необычная пурга. Я знаю, о какой пурге вы говорите.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, нереальная просто, мы как будто через тундру ехали.

К. Лаврентьева

— Ты даже не видишь дороги, уже на 10 метров вперёд ты не видишь.
Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— И отец созванивался, чтобы как-то что-то сделать с билетами, чтобы у нас был вылет в этот же день из Иркутска, в этот же вечер — мы должны были утром вылететь. Но вот хотя бы вечером чтоб успели. И мы кое-как успели в аэропорт в Иркутске из-за этих всех дорог — в Иркутске была огромная пробка какая-то, в которую мы попали. Мы буквально бросили машину где-то там на какой-то парковке и побежали прям стремглав в аэропорт. Там тоже куча всяких проблем было — мы же с ребёнком ещё с женой, с коляской, там это всё надо складывать, он спит, его надо будить, поднимать. Вообще, такие испытания. И причём при этом всём моя супруга разболелась — у неё была температура. Мы даже думали: лететь или не лететь. Но она сказала, что «всё, я лечу». Вроде это преодолели, прилетели в Москву, и у моей мамы потерялась сумка. Потом мы уже приехали в Сергиев Посад. У меня хиротония была в академическом храме Покровском в Троице-Сергиевой лавре, и я отслужил Всенощное бдение последнее своё как диакон, и после этого ночью очень сильно заболел мой сын. У него поднялась температура, был жар, и он очень сильно кричал всю ночь, и мы не спали. И вот после этого всего я уже прихожу в храм на Литургию — надо пораньше прийти, мы вместе с отцом пришли в храм.
И у меня вроде вот это как будто всё отпало, знаете, как будто всего этого нет. Всё, сейчас что-то происходит невероятно важное в моей жизни, какой-то особый момент, когда нужно быть максимально сосредоточенным и близким к Богу. Как говорят, что в этот момент, когда тебе рукополагают, когда епископ возлагает руки и ты стоишь у престола на коленях, как никогда Бог тебя слышит. И вот этот момент, чтоб к нему подойти, его правильно пережить, это нужно очень сильно как-то сосредоточиться внутренне. Конечно, я помню все эти ощущения, и это удивительно, что все искушения пройдены, они как будто просто отпали. И в этом виделась какая-то рука Божия, что Бог прям вёл, помогал всё это преодолеть. И после хиротонии, уже когда был мой сорокоуст, я заболел. Но, несмотря ни на что, я всё равно служил. Это не был коронавирус, я просто приболел.

К. Лаврентьева

— Ещё тогда он до нас не добрался, по-моему.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да. И на этом все сложности на этом пути, этот марафон закончился вроде, слава Богу. Ну, конечно, я этот день запомнил — это просто незабываемо.

К. Лаврентьева

— Вы меня сейчас очень сильно удивили. Я слышала об искушениях перед каким-то добрым делом. Каждый христианин знаком с этим не по-наслышке, но тут прямо у вас целый квэст.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Перед важнейшими событиями жизни у меня постоянно такие вещи происходят.

К. Лаврентьева

— Это как раз такая некая лакмусовая бумажка того, что ты делаешь правильно.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, что ты делаешь правильно всё — это точно.

К. Лаврентьева

— «Светлый вечер» на радио «Вера». У нас в гостях священник Иаков Белый-Кругляков, клирик храма священномученика Антипы Пергамского на Колымажном дворе. У нас с отцом Иаковом сегодня просто невероятно интересный разговор. Отец Иаков, спасибо вам огромное. Отец Иаков, есть ли то, чего вы категорически не приемлете в своём собственном вот этом священническом служении — то, от чего бы вы хотели в жизни как можно дальше держаться, то, чего никогда бы не хотели допускать в своих действиях?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Интересный вопрос. Я могу на него ответить, думаю, сейчас, но, возможно, потом буду ещё думать об этом и возникнет что-то ещё, что я мог бы здесь назвать как что-то важное, да. Мне всегда казалось и я считал важным, в том числе и для себя, что когда ты становишься священником, очень чётко нужно осознавать, что из-за того, что ты священник, тебе никто ничего не должен. Люди тебе ничего не должны, миряне, вот эти люди, которые приходят в храм. Да, конечно, есть какие-то там нормы приличия, вообще в принципе этикета просто человеческого, просто человеческих взаимоотношений нормальных. Но априори люди ничего тебе не должны, не должны что-то делать за «спаси, Господи», как у нас говорят. Они не должны как-то перед тобой распинаться и что-то для тебя делать так вот безвозмездно. Такой соблазн возникает, зачастую из-за на самом деле непростого положения, в принципе, священников. Но это очень важно осознавать, потому что от этого зависят отношения с людьми, их отношение к нам и наше отношение к ним. Относиться к людям, к тем, кто приходит в храм, к тем, кто приходит к священнику, как к тем, кто приходит к Богу. Им нужна помощь, это страждущие души, которых Бог какими-то путями сюда привёл, неизвестными нам зачастую. И очень важно этого человека правильно принять, так, чтобы не помешать Богу реализовывать свой Промысл, не оттолкнуть, не отторгнуть.
Вот это то, чего я боюсь и стараюсь как-то об этом помнить. Хотя понятно, что бывает тяжело, священник тоже устаёт, у него может быть разное настроение, в разные моменты жизни его могут застать. У нас спрашивали недавно — мы с молодёжью встречались, молодых священников спрашивали: какой у вас график рабочий — нормированный, ненормированный? Ну, конечно, ненормированный, потому что он связан с людьми, совершенно разными, которые в какой-то неизвестный момент вдруг приходят, Бог их приводит, и ты должен какое-то время им уделить. Какое время — это тоже неизвестно. И чтобы исполнять это правильно, служить в этом Богу правильно, с любовью — этого бы хотелось достигать и избегать обратного.

К. Лаврентьева

— Такого профессионального выгорания некоего, привычки какой-то такой, инерции?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, выгорания, может быть, цинизма, эгоизма, когда ты думаешь, что только у тебя есть проблемы в этой жизни — не проецировать это на людей.

К. Лаврентьева

— Вы знаете, чем больше мы ведём этот проект, этот цикл программ «Путь к священству», тем больше понимаю, что в основном, слава Богу, это огромная милость Божия, молодые люди сейчас становятся священниками не из каких-то личных, собственных хитростей или какой-то личной выгоды, как в советское время принято было иногда говорить о священниках: «Да что они? С бабушек деньги берут, и больше они ничего не делают». Совершенно очевидно, что это потогонный, круглосуточный изматывающий труд, где ты сам себе вообще не принадлежишь, и семье ты своей не принадлежишь, и вообще ты принадлежишь только Богу и только пастве. И это настолько колоссальная ответственность, даже когда вдумаешься в это, ты поражаешься, насколько это требует серьёзных затрат. Отец Иаков, конечно же, вы совершенно правы: ведь ничего не даёт, с точки зрения мирской, священство человеку. Ну разве только, может быть, уважение бабушек, уважение прихожан: «Благословите, простите, ещё что-то», — но ведь это тоже совершенно незначительно, по сравнению с теми жертвами, которые приносят священники.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Тем более это всё нельзя ни в коем случае приписывать самому себе. Это священство, которому 2000 лет. Ты священник, которому 20 с лишком — такой молодой священник, — а священству 2000 лет. И это к нему всё адресовано, а не к тебе как человеку — вот это почтение, благословение, целование руки, доверие особое.

К. Лаврентьева

— Потому что в этот момент как бы Христос стоит за тобой, когда ты благословляешь человека. И это тоже не к вам относится.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Конечно, здесь можно, в смысле теоретически, как-то всё равно всё это воспринимать неправильно и заиграться с этим, с этим отношением людей, пытаться найти какую-то выгоду, какую-то корысть, но это обычно всё заканчивается очень печально и трагично. И человек этим не удовлетворяется обычно, а наоборот становится очень несчастным.

К. Лаврентьева

— У вас очень много дел сейчас разных, церковных послушаний в том числе. И с молодёжью вы, как понимаю, по Центральному викариатству.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, доверили недавно послушание.

К. Лаврентьева

— И жена у вас беременная с малышом на руках, и евангельские беседы вы ведёте, и служите Литургию. Если бы вы сейчас могли расставить приоритеты, а они наверняка у вас уже давным-давно расставлены, как они у вас расположены эти приоритеты в вашей этой внутренней системе ценностей?

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Первое место это, конечно, Литургия. Она несомненно и неизменно на первом месте у священника. Слава Богу, и у меня. Ещё когда мы заканчивали семинарию, нам очень важные слова такие напутственные говорил владыка Дионисий на нашем выпуске о том, что священник должен искать силы и вдохновения у престола — это и есть источник его сил. И вот к нему прибегать в первую очередь как к помощи, как к источнику, как к питанию, как к самому Богу. Вот этот престол, на котором совершается Евхаристия, вот эта Литургия — из неё черпать силы. Это и есть источник питания священника, такой духовный, внутренний, вообще полностью, всецело. И владыка Дионисий тогда привёл такие примеры двух священников начала ХХ века. Один из них всю свою жизнь посвятил именно служению Литургии в первую очередь, и вокруг этой Литургии собрал, вокруг себя, служащего эту Литургию, огромное количество народа, и мы до сих пор все помним его имя. А другой пример — это тоже священник, который вроде был умным, эрудированным, даже как-то благочестивым, но он стал служить Литургию всё реже и реже, стал вдруг ударяться и обращаться в какие-то вещи, которые его ещё больше от этого отдаляли, связался с революционным движением. И в конце концов его это же и погубило, то есть его же вот эти собратья-единомышленники и убили. И его имя сейчас не так часто вспоминается, как имя праведного отца Иоанна Кронштадтского, который центром своей жизни положил Литургию. И это очень важный для нас образ, я стараюсь ему следовать. Я чувствую, реально чувствую, что это так и есть, на своём опыте: Литургия даёт силы. Это самый главный приоритет.

К. Лаврентьева

— Вот очень здорово, что вы вспомнили святого праведного Иоанна Кронштадтского, ведь именно он возрождал в России традицию ежедневного служения Литургии и частого причащения. И тогда это была такая волна, кстати, возмущения народа. Люди-то привыкли причащаться в Великий пост, на Пасху, и, может быть, на Рождество. И тут каждый день, да ещё и причащаться часто — это революция такая.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, он говорил ещё, что если считаешь себя недостойным, становись первым вообще в очередь. Он так прям радикально к этому ко всему подходил, но понятно, какую мысль пытался он донести, что невозможно в принципе быть достойным этого. И мы — недостойное священство. Но без этого невозможно, у нас нет ничего другого, это то, что Бог нам дал и чем мы, со всем своим недостоинством, должны пользоваться, к чему мы должны прибегать.

К. Лаврентьева

— У нас какой-то священнослужитель был, который говорил, что «вы знаете, меня больше всего раздражает и расстраивает, скорее, когда мне говорят: „Батюшка, ну мы же не святые“. А почему вы не святые? За вас заплачена такая цена: Господь пришёл, испытал такие муки, распялся на Кресте, воскрес, чтобы мы с вами были святыми». И вот как раз вы говорите про отца Иоанна Кронштадтского, но ведь каждый человек, мы не можем себя сравнивать с ним, но каждый человек привносит в этот мир что-то своё. Как вы думаете, может быть, есть что-то в вас, в вашей душе, чтобы вы могли воплотить как-то в вашем священническом служении, что-то дать новое Церкви? Это такой очень смелый вопрос.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, вы знаете, вопрос смелый.

К. Лаврентьева

— Может быть, что-то вы не находили раньше для себя, и вы понимаете, что могли бы как-то хотя бы поучаствовать в этом — в возрождении каких-то добрых, прекрасных традиций христианских.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Поучаствовать — это самое прекрасное, что у меня есть, что я могу — это поучаствовать в этом всём. Я, прежде всего, воспринимаю Церковь как то, что мне что-то даёт, как то, где я нахожу какую-то пристань. Господь даёт свои дары, и они бесценны, ничем неоценимы. «Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми?» И конечно, я здесь тоже должен что-то давать. И как вы правильно сказали, у каждого человека что-то есть уникальное внутри, что он может реализовывать, что он может отдавать? И это, конечно, определённая загадка. Каждый из нас каким-то определённым образом должен послужить Богу, должен послужить Церкви. И это проявляется очень по-разному, у каждого в какой-то своей профессии, в каком-то своём направлении, в реализации каких-то своих талантов — служить миссии Христа. Мне трудно сказать, честно говоря, что есть во мне прям такое, чем я бы мог неоценимый какой-то вклад внести...

К. Лаврентьева

— Да, это немножко такой некорректный вопрос. Скорее, знаете, как бы вы хотели направить своё священническое служение, как бы вы хотели идти, какой дорогой? Вот, наверное, это будет более правильно — так спросить.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Хотел бы, конечно же, идти дорогой всё большего осознания того, что такое Церковь и что нам оставил Господь? Евхаристия, вот Церковь и наш земной путь, который Он нам предложил, как его пройти? Осознать всё это, потому что очень многие вещи в Церкви окружены огромным количеством каких-то стереотипов, суеверий, непониманий, какого-то даже околомагизма — вот в такой обыденной обывательской вере. И здесь ни в коем случае нельзя смеяться над человеческой простотой, с одной стороны. Но, с другой стороны, наша задача, мне кажется, и я бы хотел именно этому как-то послужить — чтобы донести реальность того, что нам оставил Христос, о чём Он говорил и что нам оставил, что такое эти Таинства, что такое Церковь. И потихоньку самому входить в это осознание и как-то помогать кому-то тоже на этом пути. Вот это то, что меня вдохновляет на самом деле.

К. Лаврентьева

— То есть такое очищение некое — очищение от предрассудков? Возвращение к истокам первохристианским.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Не просто очищение, не просто возвращение, но и как бы продолжение того пути, который уже есть. Вот историческая Церковь это именно такая Церковь, какая есть. Нет никакой Церкви мечты, есть наша Церковь, которая пришла к этому моменту, в котором мы живём, со своим наследием, со своим Преданием, и они очень богаты — это Предание, это наследие. И это тоже нужно всё учитывать, но понимать это всё — вот как это всё правильно понимать, и расставлять здесь приоритеты. Это очень интересно и важно, мне кажется, для нашего спасения.

К. Лаврентьева

— Да, это очень важно. Действительно, отец Иаков, вы настолько сегодня порадовали меня. Спасибо вам огромное. Я думаю, наши радиослушатели сейчас разделяют эту радость, они как будто тоже здесь с нами участвовали в нашей святочной, такой тёплой беседе. Огромное спасибо.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Да, всех поздравляем с Рождеством.

К. Лаврентьева

— Мы поздравляем всех с Рождеством, с наступающим Богоявлением, со Святками. Желаем вам тепла, радости, мира в ваших сердцах, в ваших домах. Уважаемые радиослушатели, в этом часе с нами был священник Иаков Белый-Кругликов, клирик храма священномученика Антипы Пергамского на Колымажном дворе. С вами была Кира Лаврентьева. Мы прощаемся с вами до следующего вторника, всего вам доброго и до свидания.

Свящ. Иаков Белый-Кругляков

— Спасибо большое. До свидания.

Другие программы

Пайдейя

«Просвещение через компьютерные игры». Игумен Иоанн ( Рубин ), Андрей Андрюшков

Скачать

В программе «Пайдейя» на Радио ВЕРА совместно с проектом «Клевер Лаборатория» мы говорим о том, как образование и саморазвитие может помочь человеку на пути к достижению идеала и раскрытию образа Божьего в себе.

Гостями программы «Пайдейя» были заместитель председателя Синодального отдела религиозного образования и катехизации игумен Иоанн (Рубин) и научный руководитель кружкового движения Национальной технологической инициативы Андрей Андрюшков.

Мы говорили о готовящейся при участии наших гостей к выпуску компьютерная игра, которая сможет помочь детям познакомиться с основами христианской веры и научиться применять в жизни эти знания. Кроме того, мы говорили в целом о том, как на детей влияют компьютерные игры и что делать, чтобы они приносили пользу, а не вредили.

Все выпуски программы Пайдейя

Читать полностью

Другие программы

Богослужения вечера

Тексты богослужений праздничных и воскресных дней. Всенощное Бдение. 14 сентября (вечер 13 сентября) 2025г.

Вечер 13.09.25

Неде́ля 14-я по Пятидеся́тнице.

Нача́ло инди́кта — церко́вное новоле́тие.

Перенесе́ние моще́й блгвв. кнн. Петра́ и Февро́нии,

Му́ромских чудотво́рцев.

Глас 5.

ВСЕНО́ЩНОЕ БДЕ́НИЕ

Вели́кая Вече́рня

Диакон: Воста́ните!

Хор: Благослови́.

Иерей: Сла́ва Святе́й и Единосу́щней и Животворя́щей и Неразде́льней Тро́ице всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Священнослужители в алтаре:

Прииди́те, поклони́мся Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Христу́ Царе́ви на́шему Бо́гу.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Самому́ Христу́, Царе́ви и Бо́гу на́шему.

Прииди́те, поклони́мся и припаде́м Ему́.

Псало́м 103, предначина́тельный:

Хор: Благослови́, душе́ моя́, Го́спода./ Благослове́н еси́, Го́споди./ Го́споди, Бо́же мой, возвели́чился еси́ зело́./ Благослове́н еси́, Го́споди./ ... / Вся прему́дростию сотвори́л еси́./ Сла́ва Ти, Го́споди, сотвори́вшему вся.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Вели́кая ектения́:

Диакон: Ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй. (На каждое прошение)

Диакон: О Свы́шнем ми́ре и спасе́нии душ на́ших, Го́споду помо́лимся.

О ми́ре всего́ ми́ра, благостоя́нии Святы́х Бо́жиих Церкве́й и соедине́нии всех, Го́споду помо́лимся.

О святе́м хра́ме сем и с ве́рою, благогове́нием и стра́хом Бо́жиим входя́щих в онь, Го́споду помо́лимся.

О вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем, Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, честне́м пресви́терстве, во Христе́ диа́констве, о всем при́чте и лю́дех, Го́споду помо́лимся.

О Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, Го́споду помо́лимся.

О гра́де сем (или: О ве́си сей), вся́ком гра́де, стране́ и ве́рою живу́щих в них, Го́споду помо́лимся.

О благорастворе́нии возду́хов, о изоби́лии плодо́в земны́х и вре́менех ми́рных, Го́споду помо́лимся.

О пла́вающих, путеше́ствующих, неду́гующих, стра́ждущих, плене́нных и о спасе́нии их. Го́споду помо́лимся.

О изба́витися нам от вся́кия ско́рби, гне́ва и ну́жды, Го́споду помо́лимся.

Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко подоба́ет Тебе́ вся́кая сла́ва честь и поклоне́ние, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Блаже́н муж:

Хор: Блаже́н муж, и́же не и́де на сове́т нечести́вых.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Я́ко весть Госпо́дь путь пра́ведных, и путь нечести́вых поги́бнет.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Рабо́тайте Го́сподеви со стра́хом и ра́дуйтеся Ему́ с тре́петом.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Блаже́ни вси наде́ющиися Нань.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Ектения́ ма́лая:

Диакон: Па́ки и па́ки ми́ром Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́ и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Твоя́ держа́ва, и Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Го́споди, воззва́х, глас 5:

Хор: Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя./ Услы́ши мя, Го́споди./ Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя:/ вонми́ гла́су моле́ния моего́,/ внегда́ воззва́ти ми к Тебе́.// Услы́ши мя, Го́споди.

Да испра́вится моли́тва моя́,/ я́ко кади́ло пред Тобо́ю,/ воздея́ние руку́ мое́ю/ — же́ртва вече́рняя.// Услы́ши мя, Го́споди.

Стихиры воскресные, глас 5:

На 10. Стих: Изведи́ из темни́цы ду́шу мою́,// испове́датися и́мени Твоему́.

Стихира: Честны́м Твои́м Кресто́м, Христе́,/ диа́вола посрами́л еси́,/ и Воскресе́нием Твои́м жа́ло грехо́вное притупи́л еси́,/ и спасл еси́ ны от врат сме́ртных:// сла́вим Тя, Единоро́дне.

Стих: Мене́ ждут пра́ведницы,// до́ндеже возда́си мне.

Стихира: Воскресе́ние дая́й ро́ду челове́ческому,/ я́ко овча́ на заколе́ние веде́ся,/ устраши́шася сего́ кня́зи а́дстии,/ и взя́шася врата́ плаче́вная./ Вни́де бо Царь сла́вы Христо́с,/ глаго́ля су́щим во у́зах, изыди́те:// и су́щим во тьме, откры́йтеся.

На 8. Стих: Из глубины́ воззва́х к Тебе́, Го́споди,// Го́споди, услы́ши глас мой.

Стихира: Ве́лие чу́до,/ неви́димых Соде́тель, за человеколю́бие пло́тию пострада́в,/ воскре́се Безсме́ртный./ Прииди́те оте́чествия язы́к, Тому́ поклони́мся:/ благоутро́бием бо Его́ от пре́лести изба́вльшеся,// в Трие́х Ипоста́сех Еди́наго Бо́га пе́ти навыко́хом.

Стих: Да бу́дут у́ши Твои́// вне́млюще гла́су моле́ния моего́.

Стихира: Вече́рнее поклоне́ние/ прино́сим Тебе́, Невече́рнему Све́ту,/ на коне́ц веко́в, я́ко в зерца́ле пло́тию возсия́вшему ми́рови,/ и да́же до а́да низше́дшему,/ и та́мо су́щую тьму разруши́вшему,/ и свет Воскресе́ния язы́ком показа́вшему:// Светода́вче Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стихиры индикта, глас 1, подобен: «Небе́сных чино́в...»:

На 6. Стих: А́ще беззако́ния на́зриши, Го́споди, Го́споди, кто постои́т?// Я́ко у Тебе́ очище́ние есть.

Стихира: Самосло́внаго и Боже́ственнаго уче́ния Христо́ва/ моли́тве научи́вшеся,/ на всяк день возопии́м Зижди́телю:/ О́тче наш, И́же на Небесе́х обита́яй,/ насу́щный хлеб подава́й нам,// презира́я на́ша прегреше́ния.

Стих: И́мене ра́ди Твоего́ потерпе́х Тя, Го́споди, потерпе́ душа́ моя́ в сло́во Твое́,// упова́ душа́ моя́ на Го́спода.

Стихира: И́же на Сина́йстей горе́/ скрижа́ли написа́в иногда́,/ Сам и ны́не во гра́де Назаре́те по пло́ти/ кни́гу прия́л еси́ проро́ческую почести́, Христе́ Бо́же,/ и, сию́ согну́в, учи́л еси́ лю́ди// испо́лнитися Писа́нию о Тебе́.

На 4. Стих: От стра́жи у́тренния до но́щи, от стра́жи у́тренния,// да упова́ет Изра́иль на Го́спода.

Стихира: Я́коже евре́ев телеса́ в пусты́ни иногда́,/ не покори́вшихся и́стинно Тебе́, всех Влады́це,/ досто́йно падо́ша,/ та́ко и ны́не ко́сти разсы́пли/ злочести́вых и неве́рных ага́рян,// псало́мски, при а́де, Христе́.

Стихиры блгвв. кнн. Петра и Февронии, глас 4, подобен: «Я́ко до́бля...»:

Стих: Я́ко у Го́спода ми́лость, и мно́гое у Него́ избавле́ние,// и Той изба́вит Изра́иля от всех беззако́ний его́.

Стихира: Прииди́те, духо́вне соше́дшеся днесь, ве́рнии,/ на́ша засту́пники восхва́лим,/ прего́рдаго зми́я попра́вшия,/ Петра́ благочести́ваго вку́пе с Февро́ниею,/ чудотво́рцы Му́ромския,/ я́ко целому́дрия рачи́тели,// Христу́ моля́щияся о спасе́нии душ на́ших.

На 2. Стих: Хвали́те Го́спода вси язы́цы,// похвали́те Его́ вси лю́дие.

Стихира: Наста́ ны́не всесве́тлая па́мять ва́ша,/ пресла́вный Пе́тре с прему́дрою Февро́ниею,/ осеня́ющи новоизбра́нныя лю́ди./ Тем Христа́ моли́те о спасе́нии всех,/ любо́вию вас непреста́нно, блаже́ннии, почита́ющих,// чудотво́рцев Му́ромских.

Стих: Я́ко утверди́ся ми́лость Его́ на нас,// и и́стина Госпо́дня пребыва́ет во век.

Стихира: Пе́рвее у́бо, прехва́льнии,/ от ю́ности ва́шея Христу́ рабо́тасте,/ су́щая в ми́ре сем, я́ко уме́ты, презре́вше/ и сего́ ра́ди ми́лостынею и моли́твами/ до́бре Тому́ угоди́вше./ Тем и по сме́рти исцеле́ние подава́ете всем,// ве́рою вас почита́ющим.

Стихира индикта, глас 6:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: И́же со Ду́хом Святы́м соедине́н,/ Безнача́льне Сло́ве и Сы́не,/ всех ви́димых и неви́димых Соде́телю и Зижди́телю,/ вене́ц ле́та благослови́,/ сохраня́я в ми́ре правосла́вных мно́жества// моли́твами Богоро́дицы и всех святы́х Твои́х.

Догматик, глас 5:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Догматик: В Чермне́м мо́ри,/ Неискусобра́чныя Неве́сты о́браз написа́ся иногда́./ Та́мо Моисе́й, раздели́тель воды́:/ зде же Гаврии́л, служи́тель чудесе́./ Тогда́ глубину́ ше́ствова немо́кренно Изра́иль;/ ны́не же Христа́ роди́ безсе́менно Де́ва./ Мо́ре по проше́ствии Изра́илеве пребы́сть непрохо́дно;/ Непоро́чная по Рождестве́ Эмману́илеве пребы́сть Нетле́нна./ Сый, и пре́жде Сый,/ явле́йся, я́ко Челове́к,// Бо́же поми́луй нас.

Вход с кади́лом:

Диакон: Прему́дрость, про́сти.

Све́те Ти́хий:

Хор: Све́те Ти́хий святы́я сла́вы Безсме́ртнаго Отца́ Небе́снаго, Свята́го, Блаже́ннаго, Иису́се Христе́! Прише́дше на за́пад со́лнца, ви́девше свет вече́рний, пое́м Отца́, Сы́на и Свята́го Ду́ха, Бо́га. Досто́ин еси́ во вся времена́ пет бы́ти гла́сы преподо́бными, Сы́не Бо́жий, живо́т дая́й; те́мже мир Тя сла́вит.

Диакон: Во́нмем.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Проки́мен воскре́сный, глас 6:

Диакон: Прему́дрость во́нмем. Проки́мен, глас шесты́й: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся.

Хор: Госпо́дь воцари́ся, в ле́поту облече́ся. (На каждый стих)

Диакон: Облече́ся Госпо́дь в си́лу, и препоя́сася.

Стих 2: И́бо утверди́ вселе́нную, я́же не подви́жится.

Стих 3: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня, Го́споди, в долготу́ дний.

Диакон: Госпо́дь воцари́ся.

Хор: В ле́поту облече́ся.

Парими́и инди́кта:

Диакон: Прему́дрость.

Чтец: Проро́чества Иса́иина чтение.

Диакон: Во́нмем.

(Из главы 61:)

Чтец: Дух Госпо́день на Мне,/ Его́же ра́ди пома́за Мя, благовести́ти ни́щим посла́ Мя,/ исцели́ти сокруше́нныя се́рдцем, пропове́дати пле́нником отпуще́ние и слепы́м прозре́ние,/ пропове́дати ле́то Госпо́дне прия́тно/ и день воздая́ния Бо́га на́шего, уте́шити вся пла́чущия,/ да́ти пла́чущим Сио́н, сла́ву вме́сто пе́пела,/ пома́зание весе́лия пла́чущим,/ одея́ние сла́вы вме́сто ду́ха уны́ния,/ и нареку́тся ро́ди пра́вды, насажде́ние Госпо́дне в сла́ву./ И сози́ждут пусты́ни ве́чныя, запусте́вшия пре́жде воздви́гнут,/ и обновя́т гра́ды пусты́я, запусте́вшия от ро́да в род./ И прии́дут иноро́днии, пасу́ще о́вцы Твоя́,/ и иноплеме́нницы ра́таи, и виногра́дари ва́ши,/ Вы же свяще́нницы Госпо́дни нарече́теся,/ служи́телие Бо́га ва́шего./ Рече́тся вам: кре́пость язы́ков поя́сте/ и в бога́тстве их чу́дни бу́дете,/ вме́сто стыде́ния ва́шего сугу́баго и вме́сто срамоты́,/ возра́дуется часть их./ Сего́ ра́ди зе́млю свою́ втори́цею насле́дят,/ и весе́лие ве́чное над главо́ю их:/ Аз бо есмь Госпо́дь, любя́й пра́вду и ненави́дяй хище́ния от непра́вды./ И дам труд их пра́ведником и Заве́т ве́чен завеща́ю им./ И позна́ется во язы́цех се́мя их, и вну́цы их посреде́ люде́й./ Всяк ви́дяй их позна́ет я, я́ко си́и суть се́мя, благослове́нное от Бо́га,// и весе́лием возвеселя́тся о Го́споде.

Диакон: Прему́дрость.

Чтец: Леви́тских книг чте́ние.

Диакон: Во́нмем.

(Из главы 26:)

Чтец: Глаго́ла Госпо́дь сыно́м Изра́илевым, глаго́ля:/ а́ще в повеле́ниях Мои́х хо́дите,/ и за́поведи Моя́ сохраните́, и сотворите́ я:/ и дам вам дождь во вре́мя его́, и земля́ даст рожде́ния своя́,/ и древа́ по́льная отдадя́т плод свой./ И пости́гнет вас млаче́ние, обра́ние вина́,/ и вина́ обра́ние пости́гнет се́ятву,/ и сне́сте хлеб ваш в сы́тость, и вселите́ся с тве́рдостию на земли́ ва́шей./ И дам мир в земли́ ва́шей, и у́спнете,/ и не бу́дет вас устраша́яй./ И погублю́ зве́ри лю́тыя от земли́ ва́шея,/ и брань не про́йдет сквозе́ зе́млю ва́шу./ И пожене́те враги́ ва́ша, и паду́т пред ва́ми убие́ни./ И пожене́те пять из вас сто, и сто вас пожене́те тьмы./ И паду́т врази́ ва́ши пред ва́ми мече́м./ И при́зрю на вы, и возблагословлю́ вы, и возращу́ вы, и умно́жу вы,/ и положу́ заве́т Мой с ва́ми./ И сне́сте ве́тхая и ве́тхая ве́тхих, и ве́тхая от лица́ но́вых изнесе́те./ И положу́ заве́т Мой в вас, и не возгнуша́ется душа́ Моя́ ва́ми./ И похожду́ в вас и бу́ду вам Бог, и вы бу́дете Мне лю́дие./ А́ще же не послу́шаете Мене́, ниже́ сотворите́ повеле́ний Мои́х сих,/ но ни покорите́ся им, и суде́б Мои́х вознегоду́ет душа́ ва́ша,/ я́коже вам не твори́ти всех за́поведей Мои́х и я́ко разори́ти заве́т Мой,/ и Аз сотворю́ си́це вам:/ наведу́ на вы ску́дость, и се́ете вотще́ се́мена ва́ша,/ и изъядя́т труды́ ва́ша проти́внии ва́ши./ И поста́влю лице́ Мое́ на вы, и паде́те пред враги́ ва́шими,/ и пожену́т вы ненави́дящии вас, и побе́гнете, никому́же гоня́щу вас./ И сокрушу́ досажде́ние горды́ни ва́шея,/ и положу́ не́бо вам я́ко желе́зно и зе́млю ва́шу я́ко ме́дяну./ И бу́дет вотще́ кре́пость ва́ша, и земля́ ва́ша не даст се́мене своего́,/ и древа́ се́льная не дадя́т плода́ своего́./ И послю́ на вы зве́ри ди́вия земны́я, и поядя́т вас, и потребя́т ско́ты ва́ша,/ и ума́лены сотворю́ вы, и погуби́т вы находя́й меч./ И бу́дет земля́ ва́ша пуста́:/ и двори́ ва́ши бу́дут пу́сты,/ я́ко вы ходи́сте ко Мне страно́ю, и Аз пойду́ к вам в я́рости страно́ю:// глаго́лет Госпо́дь Бог, Святы́й Изра́илев.

Парими́я блгвв. кнн. Петра́ и Февро́нии: (В приходской практике может опускаться)

Диакон: Прему́дрость.

Чтец: Прему́дрости Соломо́новы чте́ние.

Диакон: Во́нмем.

(Из главы 3:)

Чтец: Пра́ведных ду́ши в руце́ Бо́жией,/ и не прико́снется их му́ка./ Непщева́ни бы́ша во очеса́х безу́мных умре́ти,/ и вмени́ся озлобле́ние исхо́д их./ И е́же от нас ше́ствие сокруше́ние,/ они́ же суть в ми́ре./ И́бо пред лице́м челове́ческим а́ще и му́ку прии́мут,/ упова́ние их безсме́ртия испо́лнено./ И вма́ле нака́зани бы́вше,/ вели́кими благоде́тельствовани бу́дут,/ я́ко Бог искуси́ я/ и обре́те их досто́йны Себе́./ Я́ко зла́то в горни́ле, искуси́ их/ и, я́ко всепло́дие же́ртвенное, прия́т я./ И во вре́мя посеще́ния их возсия́ют/ и, я́ко и́скры по сте́блию, потеку́т./ Су́дят язы́ком и облада́ют людьми́,/ и воцари́тся Госпо́дь в них во ве́ки./ Наде́ющиися Нань разуме́ют и́стину/ и ве́рнии в любви́ пребу́дут Ему́,/ я́ко благода́ть и ми́лость в преподо́бных Его́// и посеще́ние во избра́нных Его́.

Ектения́ сугу́бая:

Диакон: Рцем вси от всея́ души́, и от всего́ помышле́ния на́шего рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Го́споди Вседержи́телю, Бо́же оте́ц на́ших, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Поми́луй нас, Бо́же, по вели́цей ми́лости Твое́й, мо́лим Ти ся, услы́ши и поми́луй.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды, на каждое прошение)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и Отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о Господи́не на́шем Высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к, и всей во Христе́ бра́тии на́шей.

Еще́ мо́лимся о Богохрани́мей стране́ на́шей, власте́х и во́инстве ея́, да ти́хое и безмо́лвное житие́ поживе́м во вся́ком благоче́стии и чистоте́.

Еще́ мо́лимся о блаже́нных и приснопа́мятных созда́телех свята́го хра́ма сего́, и о всех преждепочи́вших отце́х и бра́тиях, зде лежа́щих и повсю́ду, правосла́вных.

Еще́ мо́лимся о ми́лости, жи́зни, ми́ре, здра́вии, спасе́нии, посеще́нии, проще́нии и оставле́нии грехо́в рабо́в Бо́жиих настоя́теля, бра́тии и прихо́жан свята́го хра́ма сего́.

Еще́ мо́лимся о плодонося́щих и доброде́ющих во святе́м и всечестне́м хра́ме сем, тружда́ющихся, пою́щих и предстоя́щих лю́дех, ожида́ющих от Тебе́ вели́кия и бога́тыя ми́лости.

Иерей: Я́ко Ми́лостив и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Сподо́би, Го́споди:

Хор: Сподо́би, Го́споди, в ве́чер сей без греха́ сохрани́тися нам. Благослове́н еси́, Го́споди, Бо́же оте́ц на́ших, и хва́льно и просла́влено и́мя Твое́ во ве́ки. Ами́нь.

Бу́ди, Го́споди, ми́лость Твоя́ на нас, я́коже упова́хом на Тя. Благослове́н еси́, Го́споди, научи́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Влады́ко, вразуми́ мя оправда́нием Твои́м. Благослове́н еси́, Святы́й, просвети́ мя оправда́нии Твои́ми.

Го́споди, ми́лость Твоя́ во век, дел руку́ Твое́ю не пре́зри. Тебе́ подоба́ет хвала́, Тебе́ подоба́ет пе́ние, Тебе́ сла́ва подоба́ет. Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Ектения́ проси́тельная:

Диакон: Испо́лним вече́рнюю моли́тву на́шу Го́сподеви.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Заступи́, спаси́, поми́луй и сохрани́ нас, Бо́же, Твое́ю благода́тию.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Диакон: Ве́чера всего́ соверше́нна, свя́та, ми́рна и безгре́шна у Го́спода про́сим.

Хор: Пода́й, Го́споди. (На каждое прошение)

Диакон: А́нгела ми́рна, ве́рна наста́вника, храни́теля душ и теле́с на́ших, у Го́спода про́сим.

Проще́ния и оставле́ния грехо́в и прегреше́ний на́ших у Го́спода про́сим.

До́брых и поле́зных душа́м на́шим и ми́ра ми́рови у Го́спода про́сим.

Про́чее вре́мя живота́ на́шего в ми́ре и покая́нии сконча́ти у Го́спода про́сим.

Христиа́нския кончи́ны живота́ на́шего, безболе́знены, непосты́дны, ми́рны и до́браго отве́та на Стра́шнем Суди́щи Христо́ве про́сим.

Пресвяту́ю, Пречи́стую, Преблагослове́нную, Сла́вную Влады́чицу на́шу Богоро́дицу и Присноде́ву Мари́ю, со все́ми святы́ми помяну́вше, са́ми себе́, и друг дру́га, и весь живо́т наш Христу́ Бо́гу предади́м.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Я́ко Благ и Человеколю́бец Бог еси́ и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Бу́ди держа́ва Ца́рствия Твоего́ благослове́на и препросла́влена. Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Лития́: (В приходской практике может опускаться)

Поется стихира храма [2] , затем:

Стихиры индикта, глас 1, самогласны:

Стихира: Наста́ вход ле́та,/ созыва́ющ почита́ти того́ просвеща́ющия,/ Калли́сту, Ево́да и Ермоге́на,/ самобра́тныя страда́льцы,/ Симео́на равноа́нгельнаго и Иису́са Нави́на,/ и́же во Ефе́се седмочи́сленныя о́троки/ и четверодесятосве́тлый святы́х жен лик./ И́хже па́мятем приобща́ющеся, празднолю́бцы, возопии́м благоче́стно:/ Го́споди, благослови́ дела́ рук Твои́х// и сподо́би ны до́бре преити́ ле́та обхожде́ние.

Стихира: Христе́ Бо́же наш, И́же му́дростию вся соде́явый/ и из не су́щих во е́же бы́ти приведы́й,/ благослови́ вене́ц ле́та,/ и гра́ды на́ша сохраня́й невре́дны,/ и ве́рныя лю́ди си́лою Твое́ю возвесели́,/ побе́ды дая́ на сопоста́ты,/ Богоро́дицы ра́ди,// да́руя ми́ру ве́лию ми́лость.

Стихиры индикта, глас 2:

Стихира: Ди́вен еси́, Бо́же, и чу́дна дела́ Твоя́,/ и путие́ Твои́ неизсле́дими:/ еси́ бо Му́дрость Бо́жия, и Ипоста́сь соверше́нна, и Си́ла,/ Собезнача́лен же и Соприсносу́щен,/ и соде́тельною всеси́льною вла́стию в мир прише́л еси́,/ ища́ е́же удобри́ти созда́ние Твое́,/ неизрече́нне от неискусому́жныя Ма́тере, не превра́щся Божество́м,/ завеща́в уста́вы и ле́та/ во спасе́ние на́ше неизме́нне./ Сего́ ра́ди вопие́м Ти:// Благи́й Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стихира: И́же в му́дрости вся соде́тельствовавый,/ Преве́чное Сло́во О́тчее,/ и вся́ческую тварь всеси́льным сло́вом Твои́м соста́вивый,/ благослови́ вене́ц ле́та бла́гости Твоея́/ и е́реси низложи́, Богоро́дицы ра́ди,// я́ко Благ и Человеколю́бец.

Стихира блгвв. кнн. Петра и Февронии, глас 6, самогласна:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: Блаже́нно и треблаже́нно оте́чество ва́ше,/ блаже́н и град, в не́мже жили́ще име́сте,/ прече́стен же и свят храм,/ в не́мже положе́на бы́ша честна́я телеса́ ва́ша,/ пресла́вный Пе́тре с прему́дрою Февро́ниею,/ Христу́ моли́теся,/ Его́же от ю́ности возлюби́сте,/ сохрани́ти оте́чество ва́ше// и душа́м на́шим дарова́ти мир и ве́лию ми́лость.

Стихира индикта, глас 8:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Неизрече́нною му́дростию/ соста́вивый вся́ческая, Сло́ве, Христе́ Бо́же,/ времена́ и ле́та нам предложи́вый,/ дела́ рук Твои́х благослови́/ и ве́рныя лю́ди Твоя́ си́лою Твое́ю возвесели́,// подая́ им кре́пость, я́ко Еди́н Благ и Человеколю́бец.

Диакон: Спаси́, Бо́же, лю́ди Твоя́ и благослови́ достоя́ние Твое́, посети́ мир Твой ми́лостию и щедро́тами, возвы́си рог христиа́н правосла́вных и низпосли́ на ны ми́лости Твоя́ бога́тыя, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день), и всех святы́х. Мо́лим Тя, многоми́лостиве Го́споди, услы́ши нас, гре́шных, моля́щихся Тебе́, и поми́луй нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (40 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о Вели́ком Господи́не и отце́ на́шем Святе́йшем Патриа́рхе Кири́лле, и о господи́не на́шем высокопреосвяще́ннейшем митрополи́те (или: архиепи́скопе, или: Преосвяще́ннейшем епи́скопе) имяре́к и о всем во Христе́ бра́тстве на́шем, и о вся́кой души́ христиа́нстей, скорбя́щей же и озло́бленней, ми́лости Бо́жия и по́мощи тре́бующей; о покрове́нии гра́да сего́, и живу́щих в нем, о ми́ре, и состоя́нии всего́ ми́ра; о благостоя́нии святы́х Бо́жиих церкве́й; о спасе́нии и по́мощи со тща́нием и стра́хом Бо́жиим тружда́ющихся и служа́щих оте́ц и бра́тий на́ших; о оста́вльшихся и во отше́ствии су́щих; о исцеле́нии в не́мощех лежа́щих; о успе́нии, осла́бе, блаже́нней па́мяти и о оставле́нии грехо́в всех преждеотше́дших оте́ц и бра́тий на́ших, зде лежа́щих и повсю́ду правосла́вных; о избавле́нии плене́нных, и о бра́тиях на́ших во слу́жбах су́щих, и о всех служа́щих и служи́вших во святе́м хра́ме сем рцем.

Хор: Го́споди, поми́луй. (50 раз)

Диакон: Еще́ мо́лимся о е́же сохрани́тися гра́ду сему́, и свято́му хра́му сему́, и вся́кому гра́ду и стране́, от гла́да, губи́тельства, тру́са, пото́па, огня́, меча́, наше́ствия иноплеме́нников и междоусо́бныя бра́ни; о е́же ми́лостиву и благоуве́тливу бы́ти благо́му и человеколюби́вому Бо́гу на́шему, отврати́ти вся́кий гнев на ны дви́жимый, и изба́вити ны от належа́щаго и пра́веднаго Своего́ преще́ния и поми́ловати ны.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Диакон: Еще́ мо́лимся и о е́же услы́шати Го́споду Бо́гу глас моле́ния нас, гре́шных, и поми́ловати нас.

Хор: Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Иерей: Услы́ши ны, Бо́же, Спаси́телю наш, упова́ние всех конце́в земли́ и су́щих в мо́ри дале́че, и ми́лостив, ми́лостив бу́ди, Влады́ко, о гресе́х на́ших, и поми́луй ны. Ми́лостив бо и человеколю́бец Бог еси́, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, Отцу́, и Сы́ну, и Свято́му Ду́ху, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Иерей: Мир всем.

Хор: И ду́хови твоему́.

Диакон: Главы́ на́ша Го́сподеви прикло́ним.

Хор: Тебе́, Го́споди.

Иерей: Влады́ко многоми́лостиве, Го́споди Иису́се Христе́, Бо́же наш, моли́твами всепречи́стыя Влады́чицы на́шея Богоро́дицы и Присноде́вы Мари́и, си́лою Честна́го и Животворя́щаго Креста́, предста́тельствы честны́х Небе́сных Сил безпло́тных, честна́го, сла́внаго проро́ка, Предте́чи и Крести́теля Иоа́нна, святы́х сла́вных и всехва́льных Апо́стол, и́же во святы́х оте́ц на́ших и вселе́нских вели́ких учи́телей и святи́телей, Васи́лия Вели́каго, Григо́рия Богосло́ва и Иоа́нна Златоу́стаго, и́же во святы́х отца́ на́шего Никола́я, архиепи́скопа Мирлики́йскаго, чудотво́рца, святы́х равноапо́стольных Мефо́дия и Кири́лла, учи́телей слове́нских, святы́х равноапо́стольных вели́каго кня́зя Влади́мира и вели́кия княги́ни О́льги, и́же во святы́х оте́ц на́ших: святи́теля Михаи́ла, пе́рвого митрополи́та Ки́евскаго, первосвяти́телей Моско́вских и всея́ Руси́: Петра́, Алекси́я, Ио́ны, Мака́рия, Фили́ппа, И́ова, Ермоге́на и Ти́хона, митрополи́тов Моско́вских Филаре́та, Инноке́нтия и Мака́рия. Святы́х, сла́вных и добропобе́дных му́чеников, новому́чеников и испове́дников Це́ркве Ру́сския: Влади́мира, митрополи́та Ки́евскаго, Вениами́на, митрополи́та Петрогра́дского, Петра́, митрополи́та Крути́цкаго, Иларио́на, архиепи́скопа Вере́йскаго, святы́х ца́рственных страстоте́рпцев, преподобному́чениц вели́кия княги́ни Елисаве́ты и и́нокини Варва́ры, преподо́бных и богоно́сных оте́ц на́ших, преподо́бных оте́ц ста́рцев О́птинских, святы́х пра́ведных Иоа́нна Кроншта́дтскаго и Алекси́я Моско́вскаго, святы́х блаже́нных Ксе́нии Петербу́ржския и Матро́ны Моско́вския, святы́х и пра́ведных богооте́ц Иоаки́ма и А́нны (и свята́го имяре́к, егоже есть храм и егоже есть день) и всех святы́х. благоприя́тну сотвори́ моли́тву на́шу, да́руй нам оставле́ние прегреше́ний на́ших, покры́й нас кро́вом крилу́ Твое́ю, отжени́ от нас вся́каго врага́ и супоста́та, умири́ на́шу жизнь. Го́споди, поми́луй нас и мир Твой, и спаси́ ду́ши на́ша, я́ко благ и человеколю́бец.

Хор: Ами́нь.

Стихи́ры на стихо́вне:

Стихиры воскресные, глас 5:

Стихира: Тебе́, Воплоще́ннаго Спа́са Христа́,/ и Небе́с неразлучи́вшася,/ во гла́сех пе́ний велича́ем,/ я́ко Крест и смерть прия́л еси́ за род наш,/ я́ко Человеколю́бец Госпо́дь,/ испрове́ргий а́дова врата́,/ тридне́вно воскре́сл еси́,// спаса́я ду́ши на́ша.

Стих: Госпо́дь воцари́ся,// в ле́поту облече́ся.

Стихира: Прободе́ным Твои́м ре́бром, Жизнода́вче,/ то́ки оставле́ния всем источи́л еси́,/ жи́зни и спасе́ния:/ пло́тию же смерть восприя́л еси́,/ безсме́ртие нам да́руя./ Всели́в же ся во гроб нас свободи́л еси́,/ совоскреси́в с Собо́ю сла́вно, я́ко Бог./ Сего́ ра́ди вопие́м:// Человеколю́бче Го́споди, сла́ва Тебе́.

Стих: И́бо утверди́ вселе́нную,// я́же не подви́жится.

Стихира: Стра́нно Твое́ распя́тие,/ и е́же во ад соше́ствие, Человеколю́бче, есть:/ плени́в бо его́, и дре́вния ю́зники/ совоскреси́в с Собо́ю сла́вно, я́ко Бог,/ рай отве́рз, восприя́ти сего́ сподо́бил еси́./ Те́мже и нам, сла́вящим Твое́ тридне́вное Воста́ние,/ да́руй очище́ние грехо́в:/ рая́ жи́тели сподобля́я,// я́ко Еди́н Благоутро́бен.

Стих: До́му Твоему́ подоба́ет святы́ня,// Го́споди, в долготу́ дний.

Стихира: Нас ра́ди пло́тию страсть прии́мый,/ и тридне́вен из ме́ртвых воскресы́й,/ плотски́я на́ша стра́сти исцели́,/ и возста́ви от прегреше́ний лю́тых,// Человеколю́бче, и спаси́ нас.

Стихира блгвв. кнн. Петра и Февронии, глас 8, самогласна:

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху.

Стихира: Ра́дуйся и весели́ся о Го́споде, гра́де Му́роме,/ и све́тло торжеству́й и лику́й, Це́рковь Бо́жия,/ в не́йже лежи́т честно́е сокро́вище,/ пресла́вных но́вых чудотво́рцев/ Петра́ благочести́ваго и Февро́нии прему́дрыя,/ сокро́вище дра́го и ковче́г пресла́вен,/ телеса́, чудеса́ точа́щая всем, притека́ющим с ве́рою./ Сего́ ра́ди прииди́те, вси лю́дие,/ соше́дшеся, ве́рнии, поклони́мся святы́м./ Тецы́те, собра́вшеся, и псало́мски восплещи́те рука́ми,/ и, лику́юще, ра́дуйтеся, и, веселя́щеся, си́це глаго́лите:/ ра́дуйтеся, пресла́внии чудотво́рцы,/ Пе́тре блаже́нне и Февро́ние Богому́драя,/ гра́да бо на́шего утвержде́ние/ и нас, ве́рных, спасе́ние./ И ны́не, в па́мяти ва́шей,/ испроси́те у Христа́ дарова́ти душа́м на́шим// мир и ве́лию ми́лость.

Стихира индикта, глас 5:

И ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Стихира: Ты, Царю́, сый при́сно/ и пребыва́яй и во ве́ки безконе́чныя,/ приими́ моле́ние гре́шных, прося́щих спасе́ния,/ и пода́ждь, Человеколю́бче, земли́ Твое́й благопло́дие,/ благорастворе́ны возду́хи да́руя,/ спобо́рствуй на безбо́жныя ва́рвары,/ я́коже иногда́ Дави́ду,/ я́ко приидо́ша си́и во оби́тели Твоя́/ и всесвято́е ме́сто оскверни́ша, Спа́се,/ но Ты да́руй правосла́вным христиа́ном побе́ды, Христе́ Бо́же,/ моли́твами Богоро́дицы,// Побе́да бо Ты правосла́вных и Хвала́.

Моли́тва свято́го Симео́на Богоприи́мца:

Хор: Ны́не отпуща́еши раба́ Твоего́, Влады́ко,/ по глаго́лу Твоему́, с ми́ром;/ я́ко ви́деста о́чи мои́ спасе́ние Твое́,/ е́же еси́ угото́вал пред лице́м всех люде́й,/ свет во открове́ние язы́ков,// и сла́ву люде́й Твои́х Изра́иля.

Трисвято́е по О́тче наш:

Чтец: Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Безсме́ртный, поми́луй нас. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Пресвята́я Тро́ице, поми́луй нас; Го́споди, очи́сти грехи́ на́ша; Влады́ко, прости́ беззако́ния на́ша; Святы́й, посети́ и исцели́ не́мощи на́ша, и́мене Твоего́ ра́ди.

Го́споди, поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

О́тче наш, И́же еси́ на Небесе́х, да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на Небеси́ и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго.

Иерей: Я́ко Твое́ есть Ца́рство и си́ла и сла́ва, Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

Тропа́рь, глас 4:

Хор: Богоро́дице Де́во, ра́дуйся,/ Благода́тная Мари́е, Госпо́дь с Тобо́ю:/ благослове́на Ты в жена́х/ и благослове́н Плод чре́ва Твоего́,// я́ко Спа́са родила́ еси́ душ на́ших. (Дважды)

Тропа́рь инди́кта, глас 2:

Хор: Всея́ тва́ри Соде́телю,/ времена́ и ле́та во Свое́й вла́сти положи́вый,/ благослови́ вене́ц ле́та бла́гости Твоея́, Го́споди,/ сохраня́я в ми́ре лю́ди и град Твой,// моли́твами Богоро́дицы, и спаси́ ны.

Благослове́ние хле́бов:

Диакон: Го́споду помо́лимся.

Хор: Го́споди, поми́луй.

Иерей: Го́споди Иису́се Христе́ Бо́же наш, благослови́вый пять хле́бов и пять ты́сящ насы́тивый, Сам благослови́ и хле́бы сия́, пшени́цу, вино́ и еле́й; и умно́жи сия́ во гра́де сем и во всем ми́ре Твое́м; и вкуша́ющия от них ве́рныя освяти́. Я́ко Ты еси́ благословля́яй и освяща́яй вся́ческая, Христе́ Бо́же наш, и Тебе́ сла́ву возсыла́ем, со Безнача́льным Твои́м Отце́м, и Всесвяты́м, и Благи́м, и Животворя́щим Твои́м Ду́хом, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь. Бу́ди И́мя Госпо́дне благослове́но от ны́не и до ве́ка. (Трижды)

Псало́м 33:

Хор: Благословлю́ Го́спода на вся́кое вре́мя,/ вы́ну хвала́ Его́ во усте́х мои́х./ О Го́споде похва́лится душа́ моя́,/ да услы́шат кро́тции, и возвеселя́тся./ Возвели́чите Го́спода со мно́ю,/ и вознесе́м И́мя Его́ вку́пе./ Взыска́х Го́спода, и услы́ша мя,/ и от всех скорбе́й мои́х изба́ви мя./ Приступи́те к Нему́, и просвети́теся,/ и ли́ца ва́ша не постыдя́тся./ Сей ни́щий воззва́, и Госпо́дь услы́ша и,/ и от всех скорбе́й его́ спасе́ и./ Ополчи́тся А́нгел Госпо́день о́крест боя́щихся Его́,/ и изба́вит их./ Вкуси́те и ви́дите, я́ко благ Госпо́дь:/ блаже́н муж, и́же упова́ет Нань./ Бо́йтеся Го́спода, вси святи́и Его́,/ я́ко несть лише́ния боя́щимся Его́./ Бога́тии обнища́ша и взалка́ша:/ взыска́ющии же Го́спода// не лиша́тся вся́каго бла́га.

Иерей: Благослове́ние Госпо́дне на вас, Того́ благода́тию и человеколю́бием, всегда́, ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в.

Хор: Ами́нь.

У́треня

Шестопса́лмие:

Хор: Сла́ва в вы́шних Бо́гу, и на земли́ мир, в челове́цех благоволе́ние. (Трижды)

Го́споди, устне́ мои́ отве́рзеши, и уста́ моя́ возвестя́т хвалу́ Твою́. (Дважды)

Псало́м 3:

Чтец: Го́споди, что ся умно́жиша стужа́ющии ми? Мно́зи востаю́т на мя, мно́зи глаго́лют души́ мое́й: несть спасе́ния ему́ в Бо́зе его́. Ты же, Го́споди, Засту́пник мой еси́, сла́ва моя́ и вознося́й главу́ мою́. Гла́сом мои́м ко Го́споду воззва́х, и услы́ша мя от горы́ святы́я Своея́. Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя. Не убою́ся от тем люде́й, о́крест напа́дающих на мя. Воскресни́, Го́споди, спаси́ мя, Бо́же мой, я́ко Ты порази́л еси́ вся вражду́ющия ми всу́е: зу́бы гре́шников сокруши́л еси́. Госпо́дне есть спасе́ние, и на лю́дех Твои́х благослове́ние Твое́.

Аз усну́х, и спах, воста́х, я́ко Госпо́дь засту́пит мя.

Псало́м 37:

Го́споди, да не я́ростию Твое́ю обличи́ши мене́, ниже́ гне́вом Твои́м нака́жеши мене́. Я́ко стре́лы Твоя́ унзо́ша во мне, и утверди́л еси́ на мне ру́ку Твою́. Несть исцеле́ния в пло́ти мое́й от лица́ гне́ва Твоего́, несть ми́ра в косте́х мои́х от лица́ грех мои́х. Я́ко беззако́ния моя́ превзыдо́ша главу́ мою́, я́ко бре́мя тя́жкое отяготе́ша на мне. Возсмерде́ша и согни́ша ра́ны моя́ от лица́ безу́мия моего́. Пострада́х и сляко́хся до конца́, весь день се́туя хожда́х. Я́ко ля́двия моя́ напо́лнишася поруга́ний, и несть исцеле́ния в пло́ти мое́й. Озло́блен бых и смири́хся до зела́, рыка́х от воздыха́ния се́рдца моего́. Го́споди, пред Тобо́ю все жела́ние мое́ и воздыха́ние мое́ от Тебе́ не утаи́ся. Се́рдце мое́ смяте́ся, оста́ви мя си́ла моя́, и свет о́чию мое́ю, и той несть со мно́ю. Дру́зи мои́ и и́скреннии мои́ пря́мо мне прибли́жишася и ста́ша, и бли́жнии мои́ отдале́че мене́ ста́ша и нужда́хуся и́щущии ду́шу мою́, и и́щущии зла́я мне глаго́лаху су́етная и льсти́вным весь день поуча́хуся. Аз же я́ко глух не слы́шах и я́ко нем не отверза́яй уст свои́х. И бых я́ко челове́к не слы́шай и не имы́й во усте́х свои́х обличе́ния. Я́ко на Тя, Го́споди, упова́х, Ты услы́шиши, Го́споди Бо́же мой. Я́ко рех: да не когда́ пора́дуют ми ся врази́ мои́: и внегда́ подвижа́тися нога́м мои́м, на мя велере́чеваша. Я́ко аз на ра́ны гото́в, и боле́знь моя́ предо мно́ю есть вы́ну. Я́ко беззако́ние мое́ аз возвещу́ и попеку́ся о гресе́ мое́м. Врази́ же мои́ живу́т и укрепи́шася па́че мене́, и умно́жишася ненави́дящии мя без пра́вды. Воздаю́щии ми зла́я возблага́я оболга́ху мя, зане́ гоня́х благосты́ню. Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Не оста́ви мене́, Го́споди Бо́же мой, не отступи́ от мене́. Вонми́ в по́мощь мою́, Го́споди спасе́ния моего́.

Псало́м 62:

Бо́же, Бо́же мой, к Тебе́ у́тренюю, возжада́ Тебе́ душа́ моя́, коль мно́жицею Тебе́ плоть моя́, в земли́ пу́сте и непрохо́дне, и безво́дне. Та́ко во святе́м яви́хся Тебе́, ви́дети си́лу Твою́ и сла́ву Твою́. Я́ко лу́чши ми́лость Твоя́ па́че живо́т, устне́ мои́ похвали́те Тя. Та́ко благословлю́ Тя в животе́ мое́м, о и́мени Твое́м воздежу́ ру́це мои́. Я́ко от ту́ка и ма́сти да испо́лнится душа́ моя́, и устна́ма ра́дости восхва́лят Тя уста́ моя́. А́ще помина́х Тя на посте́ли мое́й, на у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́. Ти́и же всу́е иска́ша ду́шу мою́, вни́дут в преиспо́дняя земли́, предадя́тся в ру́ки ору́жия, ча́сти ли́совом бу́дут. Царь же возвесели́тся о Бо́зе, похва́лится всяк клены́йся Им, я́ко загради́шася уста́ глаго́лющих непра́ведная.

На у́тренних поуча́хся в Тя. Я́ко был еси́ Помо́щник мой, и в кро́ве крилу́ Твое́ю возра́дуюся. Прильпе́ душа́ моя́ по Тебе́, мене́ же прия́т десни́ца Твоя́.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

Го́споди поми́луй. (Трижды)

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Псало́м 87:

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́, я́ко испо́лнися зол душа́ моя́, и живо́т мой а́ду прибли́жися. Привмене́н бых с низходя́щими в ров, бых я́ко челове́к без по́мощи, в ме́ртвых свобо́дь, я́ко я́звеннии спя́щии во гро́бе, и́хже не помяну́л еси́ ктому́, и ти́и от руки́ Твоея́ отринове́ни бы́ша. Положи́ша мя в ро́ве преиспо́днем, в те́мных и се́ни сме́ртней. На мне утверди́ся я́рость Твоя́, и вся во́лны Твоя́ наве́л еси́ на мя. Уда́лил еси́ зна́емых мои́х от мене́, положи́ша мя ме́рзость себе́: пре́дан бых и не исхожда́х. О́чи мои́ изнемого́сте от нищеты́, воззва́х к Тебе́, Го́споди, весь день, возде́х к Тебе́ ру́це мои́. Еда́ ме́ртвыми твори́ши чудеса́? Или́ вра́чеве воскреся́т, и испове́дятся Тебе́? Еда́ пове́сть кто во гро́бе ми́лость Твою́, и и́стину Твою́ в поги́бели? Еда́ позна́на бу́дут во тьме чудеса́ Твоя́, и пра́вда Твоя́ в земли́ забве́нней? И аз к Тебе́, Го́споди, воззва́х и у́тро моли́тва моя́ предвари́т Тя. Вску́ю, Го́споди, отре́еши ду́шу мою́, отвраща́еши лице́ Твое́ от мене́? Нищ есмь аз, и в труде́х от ю́ности моея́; возне́с же ся, смири́хся, и изнемого́х. На мне преидо́ша гне́ви Твои́, устраше́ния Твоя́ возмути́ша мя, обыдо́ша мя я́ко вода́, весь день одержа́ша мя вку́пе. Уда́лил еси́ от мене́ дру́га и и́скренняго, и зна́емых мои́х от страсте́й.

Го́споди Бо́же спасе́ния моего́, во дни воззва́х, и в нощи́ пред Тобо́ю. Да вни́дет пред Тя моли́тва моя́: приклони́ у́хо Твое́ к моле́нию моему́.

Псало́м 102:

Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и вся вну́тренняя моя́ и́мя свя́тое Его́. Благослови́, душе́ моя́, Го́спода, и не забыва́й всех воздая́ний Его́, очища́ющаго вся беззако́ния твоя́, исцеля́ющаго вся неду́ги твоя́, избавля́ющаго от истле́ния живо́т твой, венча́ющаго тя ми́лостию и щедро́тами, исполня́ющаго во благи́х жела́ние твое́: обнови́тся я́ко о́рля ю́ность твоя́. Творя́й ми́лостыни Госпо́дь, и судьбу́ всем оби́димым. Сказа́ пути́ Своя́ Моисе́ови, сыново́м Изра́илевым хоте́ния Своя́: Щедр и Ми́лостив Госпо́дь, Долготерпели́в и Многоми́лостив. Не до конца́ прогне́вается, ниже́ в век вражду́ет, не по беззако́нием на́шим сотвори́л есть нам, ниже́ по грехо́м на́шим возда́л есть нам. Я́ко по высоте́ небе́сней от земли́, утверди́л есть Госпо́дь ми́лость Свою́ на боя́щихся Его́. Ели́ко отстоя́т восто́цы от за́пад, уда́лил есть от нас беззако́ния на́ша. Я́коже ще́дрит оте́ц сы́ны, уще́дри Госпо́дь боя́щихся Его́. Я́ко Той позна́ созда́ние на́ше, помяну́, я́ко персть есмы́. Челове́к, я́ко трава́ дни́е его́, я́ко цвет се́льный, та́ко оцвете́т, я́ко дух про́йде в нем, и не бу́дет, и не позна́ет ктому́ ме́ста своего́. Ми́лость же Госпо́дня от ве́ка и до ве́ка на боя́щихся Его́, и пра́вда Его́ на сыне́х сыно́в, храня́щих заве́т Его́, и по́мнящих за́поведи Его́ твори́ти я́. Госпо́дь на Небеси́ угото́ва Престо́л Свой, и Ца́рство Его́ все́ми облада́ет. Благослови́те Го́спода вси А́нгели Его́, си́льнии кре́постию, творя́щии сло́во Его́, услы́шати глас слове́с Его́. Благослови́те Го́спода вся Си́лы Его́, слуги́ Его́, творя́щии во́лю Его́. Благослови́те Го́спода вся дела́ Его́, на вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

На вся́ком ме́сте влады́чествия Его́, благослови́, душе́ моя́, Го́спода.

Псало́м 142:

Го́споди, услы́ши моли́тву мою́, внуши́ моле́ние мое́ во и́стине Твое́й, услы́ши мя в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м, я́ко не оправди́тся пред Тобо́ю всяк живы́й. Я́ко погна́ враг ду́шу мою́, смири́л есть в зе́млю живо́т мой, посади́л мя есть в те́мных, я́ко ме́ртвыя ве́ка. И уны́ во мне дух мой, во мне смяте́ся се́рдце мое́. Помяну́х дни дре́вния, поучи́хся во всех де́лех Твои́х, в творе́ниих руку́ Твое́ю поуча́хся. Возде́х к Тебе́ ру́це мои́, душа́ моя́, я́ко земля́ безво́дная Тебе́. Ско́ро услы́ши мя, Го́споди, исчезе́ дух мой, не отврати́ лица́ Твоего́ от мене́, и уподо́блюся низходя́щим в ров. Слы́шану сотвори́ мне зау́тра ми́лость Твою́, я́ко на Тя упова́х. Скажи́ мне, Го́споди, путь во́ньже пойду́, я́ко к Тебе́ взях ду́шу мою́. Изми́ мя от враг мои́х, Го́споди, к Тебе́ прибего́х. Научи́ мя твори́ти во́лю Твою́, я́ко Ты еси́ Бог мой. Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву. И́мене Твоего́ ра́ди, Го́споди, живи́ши мя, пра́вдою Твое́ю изведе́ши от печа́ли ду́шу мою́. И ми́лостию Твое́ю потреби́ши враги́ моя́ и погуби́ши вся стужа́ющия души́ мое́й, я́ко аз раб Твой есмь.

Услы́ши мя, Го́споди, в пра́вде Твое́й и не вни́ди в суд с рабо́м Твои́м.

Дух Твой Благи́й наста́вит мя на зе́млю пра́ву.

Сла́ва Отцу́ и Сы́ну и Свято́му Ду́ху и ны́не и при́сно и во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Аллилу́иа, аллилу́иа, аллилу́иа, сла́ва Тебе́ Бо́же. (Трижды)

После Шестопсалмия