«Пост — время радости». Светлый вечер с о. Георгием Сергеевым (19.02.2018)

У нас в гостях был клирик храма Успения Пресвятой Богородицы в Троице-Лыково священник Георгий Сергеев.

В первый день Великого поста мы говорили о том, почему пост называют временем радости, и как пост может помочь внутреннему исправлению человека.

---

А. Пичугин

— В студии светлого радио приветствуем вас мы, я Алексей Пичугин...

К. Мацан

— И Константин Мацан. Добрый светлый вечер.

А. Пичугин

— Сегодня вместе с нами и с вами в этой студии отец Георгий Сергеев, священник, клирик храма Успения Пресвятой Богородицы в Троице-Лыково. Здравствуйте.

Иерей Георгий

— Добрый вечер.

А. Пичугин

— Наверное, можно поздравить, да, у нас принято христиан поздравлять с началом Великого поста. Часто люди сторонние недоумевают, почему — у вас тут начинается все, вы перекрашиваете в черный цвет, начинаете от всех уходить, перестаете ходить в гости, ничего не едите и не пьете, и при этом почему-то друг друга с этим еще и поздравляете. Сегодня будем пытаться понять, почему мы так делаем, и правда ли мы там куда-то затворяемся, одеваемся во все черное и перестаем есть и пить. Традиционно в первый день Великого поста, традиционно вернее, простите, в первые несколько дней, четыре дня Великого поста в храмах читается канон Андрея Критского. Сегодня вот его уже в большинстве московских, по крайней мере, храмов прочитали, там где-то в пять, в шесть вечера его читают. Это отдельный разговор, что это за произведение такое важное. Почему люди, даже которые не всегда и по воскресеньям ходят в церковь, стараются там как-то урвать какое-то время, приходят в храм, слушают произведение это, Андрея Критского канон, если не успевают, читают дома — какое-то особое к нему отношение у христиан. Но мы сегодня будем говорить о том, почему же Великий пост это время радости, время радости и какой-то попытки изменить себя. Вот вы согласны с этим утверждением, нет, что это время радости?

Иерей Георгий

— Ну тут иных, в общем-то, вариантов ответа на этот вопрос нет. Конечно же, это время радости. Потому что перемены, которые должны произойти с человеком за эти сорок дней поста, они должны привести к радостной встрече Светлого Христова Воскресения. Если мы с вами обратимся к Евангелию от Матфея, к 6-й главе, то вот как раз Сам Христос, Спаситель говорит следующее слова, Он говорит: «Также когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою». Поэтому вот радость именно такая, так сказать, лицо человека, который просветляется от того, что человек кается в своих грехах, от того, что он осознает свою греховную жизнь, от того, что он старается измениться, поменять свою внутреннюю греховную сущность — вот в этом и заключается основная суть поста и, в частности, вот этого Великого поста, в который мы сегодня первый день вступаем, начинаем вот эту вот некую переоценку своего, прежде всего, внутреннего мира. Поэтому пост это как раз вот то время, когда мы должны задуматься о том, что мы делаем, что мы говорим, что в нас, внутри нас происходит. И насколько это сочетается, и ну насколько это коррелирует именно с нашим призванием как православных христиан, насколько мы являемся православными христианами — то есть произвести вот эту внутреннюю оценку.

К. Мацан

— А разве не все христианство это призыв к этой внутренней оценке? Почему выделяется только вот этот период особенный Великого поста, и мы все время говорим и слышим о том, что это время изменить себя? Разве не вся жизнь христианина должна быть в той или иной степени изменением себя к лучшему и покаянием в связи с этим?

Иерей Георгий

— Конечно, несомненно, это так. Но понимаете как, это мы говорим, в каком-то идеальном состоянии. Понятно, ну об этом говорят и многие святые отцы, о том, что, допустим, вот ну все заповеди в жизни, да, Божии исполнить вот все невозможно, это нереально. Потому что наша греховная человеческая природа все равно себя рано и ли поздно в каких-то ситуациях проявит так, что какая-то из этих заповедей в какой-то ее мере будет так или иначе нарушена, да, то есть это свойство нашей вот этой падшей человеческой природы. И поэтому, понимаете, если, ну условно говоря, мы же не берем какой-то вариант нашей жизни, который вот будет протекать в каких-то идеальных условиях. Ну вот, допустим, отгородили нас какими-то стенами, да, посадили нас в какое-то, так сказать, пространство, где все хорошо, где все способствует соблюдению заповедей, где все способствует тому, чтобы мы соблюдали заповеди Божии, чтобы мы жили, как нам предписано законом Божиим. Но таких идеальных условий никогда не будет, а наша задача это борьба со злом. Если мы не столкнемся этим злом, если мы будем с ним бороться только в какой-то некоей теории, а на практике мы его встречать не будем, то когда оно рано или поздно встретится с нами, а рано или поздно все равно это с человеком происходит. Вот пока человек маленький, он еще растет там бегает, ползает, да, он еще окончательно не понимает, что такое зло, что такое грех, да, вот еще ребенок, он живет в таком идеальном некоем мире. Но по мере своего взросления, когда человек вступает в пору какого отрочества, юности, потом зрелости, он все больше и больше сталкивается с некоей агрессией, да, вот этого греха, человеческой природы. И вот эта агрессия, она, естественно, порождает те или иные состояния человека, когда он отпадает от веры. Но мы берем идеальный вариант, если он верующий человек, если он был издетска воспитан в вере, то есть его как-то, так сказать, старались воспитывать. Но все равно человек выходит вот в это вот открытое поле и вступает в брань, в борьбу. То есть наша жизнь православных христиан это некая определенная борьба со страстями, это борьба с грехом. Но награда за это — это радость встречи с Богом. То есть если мы ведем эту борьбу одни, без Бога, то мы победить в этой битве никогда не сможем. Если мы делаем это все со Христом, да, во Христе, то тогда мы получаем вот эту вот невидимую Божественную силу, вот это заступничество силы Божией, которая помогает нам победить этот грех, и мы получаем некую радость, мы получаем радость общения с Богом. Потому что, пробившись через вот эту вот стену собственного греха, разделения вот этого, средостения внутреннего, своего внутреннего мира, прежде всего, да, мы получаем радость общения с Богом, через те вот благодатные силы, которые нам Господь посылает.

К. Мацан

— То есть время поста — это время особого духовного напряжения...

Иерей Георгий

— Конечно.

К. Мацан

— На которое мы, наверное, не способны в течение всего года, постоянно его поддерживать.

Иерей Георгий

— Да, и человек в силу своей ограниченности, своей природы, он не способен все время бороться. Ну представьте, что какая-нибудь мировая война бы длилась там столетиями...

К. Мацан

— Ужас.

Иерей Георгий

— И без передышки бы вот, так сказать, люди убивали друг друга...

А. Пичугин

— Бывало такое в истории.

Иерей Георгий

— Ну была, конечно, Столетняя война, мы знаем там, в эпоху Средневековья.

А. Пичугин

— Но она начиналась, заканчивалась, перетекала в разные фазы.

Иерей Георгий

— Да, так или иначе. Но вот от такого глобального конфликта, который бы длился бы там десятилетиями, все бы утомились. Так и здесь: борьба, она предполагает ну некий какой-то промежуток, некий какой-то перерыв. И должно что-то, так сказать, как раз вот произойти за этот период, то есть мы должны сконцентрироваться. Поэтому нам и дается особое это время поста, чтобы мы, так сказать, особым образом вот как раз задумались о своем внутреннем мире.

А. Пичугин

— Но если человек не ведет никакой духовной жизни, по крайней мере, тут скорее даже не совсем духовной, зримой церковной, не задумывается об этом, не пришел в храм. И мы знаем очень много людей, которые не задумываются о церкви как о каким-то важном для себя месте, но тем не менее хотят соблюдать пост, а для чего тогда им это нужно? Тем более что чаще всего это ограничивается именно пищевым набором, которым в последнее время там говорят, что, ну правда, уже надоело рассуждать о мясе, молоке, о яйцах.

Иерей Георгий

— Ну это действительно вот так. Если мы посмотрим какую-нибудь некую полемику по этому вопросу за последние лет 10-15, мы найдем огромное количество, так сказать, выступлений разных священнослужителей, иных лиц, так сказать, которые рассуждали как раз вот об этом аспекте, связанном почему-то с едой. Почему вот именно еда стоит у людей, которые вот ну сталкиваются, да, вот впервые входят в христианскую жизнь, сталкиваются с тем, что есть пост. И для них почему-то вот на первом месте стоит именно, что есть. Ведь пост это целый комплекс мер, потому что пост предполагает, пост это не цель, а это средство. То есть вот это вот пощение все, ограничение себя, в том числе и в еде. Не только в еде и только в еде, а в том числе и в еде.

А. Пичугин

— Это я зря сейчас про еду сказал. Потому что вопрос-то как раз заключался в том, а нужно ли человеку, который не задумывается о церкви как о важном для себя месте, поститься? Ну что это ему даст?

Иерей Георгий

— Ну а собственно, а что ему даст, ради чего он постится? Вот вопрос. Если мы поставим для себя правильную цель поста, то мы, так сказать, поймем, для чего нам это нужно. Если цель поста это борьба с грехом, борьба со злом, с нечистой силой...

К. Мацан

— В себе.

Иерей Георгий

— И в себе в том числе. Все начинается с себя. Если мы в себе это мы не победили, мы не можем это вокруг победить. Потому что Христос говорит слова в Евангелии: «Сей род побеждается только молитвой и постом». Поэтому молитва и пост — соединение вот этих вот двух составляющих. Потому что сам по себе пост это еще не все слагаемые успеха. То есть мы соединяем пост и молитву. Молитва это общение с Богом. Поэтому вот как вы в начале передачи сказали, что особое внимание уделяется богослужению именно вот в Великий пост. В иные посты даже такого нет, но в Великий пост перестраивается весь строй богослужения, меняется, да, а те богослужения, которые совершаются Великим постом, не совершаются в иное время года, что говорит о особом значении не только, так сказать, вот такого поста внешнего в еде, скажем так, каких-то ограничениях, но и в молитве. То есть это особая молитва.

А. Пичугин

— То есть здесь еще, простите, здесь еще одна важная проблема возникает. Человек, который живет в условиях большого города, который в храме, ну воцерковленный человек, который бывает в храме, все равно из-за занятости на работе в лучшем случае в субботу вечером, в воскресенье утром, он не замечает особых перемен. Да, на всенощном бдении немного меняется, во время всенощного бдения меняется характер, да, молитв, ну литургия чуть дольше, потому что не Иоанна Златоустого, а Василия Великого. Но это не самые явные, заметные перемены. А основные-то великопостные службы, они как раз в будние дни совершаются, и человек не так их замечает.

Иерей Георгий

— Ну вот смотрите, по мере вхождения в Церковь, во-первых, вообще сам пост и привычка к посту это такой процесс постепенный. Нельзя резко вот так вот взять и перестать там есть, перестать обычными какими-то делами заниматься, ходить в храм с утра до ночи, и там взять, например, на работе отпуск на время поста...

А. Пичугин

— Кто-то так делает.

Иерей Георгий

— Как некоторые делают, я просто вот говорю некоторые примеры, и вот пойти по такому жесткому сценарию такого жесткого ограничения: там только сухари, только сухоядение, там вареная пища только субботу и воскресенье, каждый день молитва — не всякий выдержит этот ритм. Я могу сказать, что даже в монастырях, насельники монастырей не все выдерживают такой вот ритм ежедневной молитвы, которая идет утром и вечером. И поэтому вхождение вот в это состояние поста, оно должно быть тоже постепенным, из года в год, да, нужно что-то, может быть, новое, к чему-то новому соприкасаться, к каким-то новым богослужениям. В Москве вот, кстати, сейчас, в большом городе, в большом мегаполисе, с одной стороны, это сложно, потому что мы передвигаемся, у нас разные концы, разные точки перемещения, да. Но сейчас уже и в некотором роде Церковь идет навстречу людям, которые хотели бы причаститься на литургии, например, Преждеосвященных Даров, которые совершаются только в среду и пятницу и в некоторые особые дни в течение недели, но никогда не совершаются в субботу и воскресенье, да, на вечернее время. То есть человек может прийти в храм, допустим, к шести вечера, да, после работы, помолиться и в конце вот этой литургии причаститься Святых Христовых Таин. И это тоже, так сказать, ну в данном случае вариант такого вот возможного участия в богослужении. Другой возможный вариант — огромное количество, пожалуйста, аудиозаписей в интернете. Те же записи покаянного канона Андрея Критского, можно послушать чтение, так сказать...

А. Пичугин

— Патриарха Пимена.

Иерей Георгий

— Разных иерархов. Да, я тоже, кстати, отдаю предпочтение именно канону, который читает приснопамятный Святейший Патриарх Пимен, который был полностью целиком записан и в Богоявленском соборе, в Свято-Троице-Сергиевой Лавре. Совершенно замечательно, так сказать, Святейшей читает эти слова. Он каждое слово прочувствованно, каждое слово идет со смыслом, с особой интонацией и каждое слово понятно. Это, наверное, одна из самых лучших вообще записей существующих канона Андрея Критского. Но есть и другие записи, пожалуйста. То есть можно в машине там или где-то в метро, у нас есть сейчас средства коммуникации и связи, которые нам позволяют некоторым образом включаться, вот иногда вырываться из этого ритма, так сказать, городского жизни и включаться в некоторую вот такую атмосферу особых молитв Великого поста. Можно же и дома прийти, почитать тот же покаянный канон Андрея Критского, если нет такой возможности прийти в храм, человек работает там до позднего вечера, в принципе, чтение этого канона не занимает столь много времени. Это где-то ну полчаса, сорок минут длится сам канон, вот чистый текст канона со всеми стихами. Поэтому можно и дома почитать этот канон. Поэтому здесь есть разные варианты участия. Но дело в том, что все равно, как бы человек не был занят, как бы если у него есть желание, если у него есть внутренняя потребность, и он знает, для чего он это делает, да, то он всегда найдет время особым образом в эти дни святого поста помолиться, все-таки принять участие в богослужении, каком-то особом богослужении Великого поста, не только в воскресенье. Может быть, где-то с работы пораньше отпроситься, или там прийти в храм, или как-то вот уделить внимание, так сказать, особое вот в эти дни и посту, и молитве. Потому что пост мы же подразумеваем его как ограничение, вообще ограничение тех удовольствий, того наслаждения, которое мы получаем от обычных каких-то моментов жизни.

К. Мацан

— Священник Георгий Сергеев, клирик храма Успения Пресвятой Богородицы в Троице-Лыково сегодня проводит с нами этот «Светлый вечер». Мы говорим о посте как о времени радости — так мы тему заявили. И вот вы как раз упомянули, произнесли это слово «ограничение», которое, конечно, очень важное в разговоре о посте. Причем, мне кажется, оно вот такое важное и для верующих, и для тех, кто, может быть, со стороны на Церковь смотрит. Потому что, конечно, пост это ограничение, и все мы это знаем. При этом мы говорим, что пост это время радости. И вот как ограничение ведет к радости — это большой вопрос, потому что это противоречит, казалось бы, всему строю наших мыслей. Мы же хотим, чтобы у нас было больше удовольствия, больше всего приятного, а тут мы должны это ограничить. Откуда радость? Как вы этот механизм объясняете?

Иерей Георгий

— Ну вот здесь, я думаю, что такое, может быть, это будет отчасти моим каким-то мнением, да, таким частным, нежели общим, что вот это вот такое ограничение в чем-то приводит к тому, что человек получает взамен нечто большее. То есть, понимаете, нельзя все время получать какие-то только земные радости и земные наслаждения. Потому что радость общения с Богом, она куда больше, куда выше и куда приятнее, чем все какие-то земные радости. Без них, конечно, человек жить не может, это понятно. Но если мы хотим достичь чего-то большего, если мы хотим стремиться к тому, чтобы познать общение с нашим Создателем, общение с Богом, то ради этого мы можем все-таки, так сказать, и должны себя ограничить в неких земных радостях. Потому что если мы всю жизнь заполним только какими-то земными заботами, какими-то, так сказать, удовольствиями, то у нас места для Бога не останется в нашей душе. Все вот у нас сейчас, как это принято говорить, заточено вот под какие-то наши вот земные ситуации и земные задачи — проблемы ли, радости, но все равно это все земное. Но чтобы дать место Богу действовать немножечко в нашем сердце, в нашей душе, нам надо это место высвободить, потому что оно заполнено. И вот Господь стучится в нашу дверь, Он пытается, так сказать, до нашего сердца достучаться, но мы это сердце забиваем совершенно иными, так сказать, какими-то вот ситуациями жизненными и не можем впустить туда Бога, у нас места для Бога нет. Но если мы впускаем Бога в свое сердце, внутрь себя, да, то Господь взамен нам дает радость, которая действительно очень сложно выразима человеческим языком. То есть если мы почитаем какие-то, некий опыт святые отцов возьмем, да, которые действительно подвизались, и они уходили куда-то в пустыню, в какие-то, так сказать, совершенно дикие места, леса там, болота какие-то, пещеры и так далее. Они себя ограничивали от воздействия этого мира, но взамен получали несоизмеримо большую радость общения с Богом. Но, понимаете, дело в том, что это путь, конечно, избранных. Это путь, который выбирают люди, которые действительно стремятся здесь, в жизни, к гораздо большему совершенству. Для обычного мирянина, для обычного человека хотя бы 10-15 минут в день побыть в тишине, побыть в молитве, просто после работы зайти в храм и постоять, даже если он не успел на богослужение или на какую-то часть богослужения, но зайти. Храмы у нас всегда открыты, как правило, до восьми часов вечера у нас, некоторые монастыри у нас открыты вообще почти круглосуточно, можно туда попасть. И при желании действительно вот в эти дни поста можно просто прийти в любую свободную минуту в храм, зайти, помолиться, почитать что-то, да, пожалуйста, сейчас молитвословы в любом монастыре и храме продаются, так сказать, какие-то иные, прочие, так сказать, есть способы вот выразить свое отношение к Богу. Просто постоять, помолчать даже. Перед иконой постоять и вот подумать о чем-то большем, чем просто обычные мирские заботы, проблемы, радости. Ну как-то побыть с Богом наедине.

А. Пичугин

— Я знаю, что в некоторых храмах, в некоторых московских храмах я встречал такую практику, когда для прихожан внутри общины разрабатывали свой собственный такой постный, постовой устав. Ну садились, я так думаю, что священник, его прихожане, и все вместе продумывали, что бы они все вместе могли в течение поста делать, каждый у себя дома, все вместе в храме — и вот это для них Великий пост. Он там условно делится... Я знаю, что эту практику в свое время придумал и ввел отец Александр Мень, а потом это как-то перешло на приходы, которые состоят из его наследников и еще распространилось на некоторые другие московские. Они делят пост на несколько частей, и вот каждую из этих частей они проживают все вместе, ну каждый, понятно, что дома, где-то они вместе на службе, где-то там собираясь. Но вот у них какие-то определенные вещи происходят именно в Великий пост. И вот таким образом они его как-то все вместе проходят, и получается, что под конец поста есть ощущение того, что он не прошел впустую. Потому что ну я вот, например, по себе знаю, бывает Великий пост — и я думаю, что в этом нет какой-то гордыни, да, — когда ты задумываешься уже под конец: а вроде бы что-то получилось, а вроде бы и не зря, а вроде бы мы уже к Пасхе подходим с каким-то ощущением того, что эти сорок дней прошли не впустую. Ну еще два Великого поста потом следующих думаешь: нет, ничего не вышло, вообще ничего не из задуманного, даже не то что задуманного, даже близко не было ни постного настроения, да и все, не сложилось и ладно. Вот здесь вот, мне кажется, с такой практикой такого ощущения пустого поста прошедшего, ушедшего в никуда, быть не может. Как вы считаете?

Иерей Георгий

— Ну, практики на самом деле могут быть совершенно разными. И форма, так сказать, взаимодействия духовенства и прихожан тоже могут сейчас, тем более в нынешний медийный, когда там во времена того же отца Александра Меня не было возможности, так сказать, иметь того же православного радио и каких-то православных медиа. Ну он выступал, конечно там где-то с лекциями, в какие-то его там приглашали...

А. Пичугин

— В последние годы.

Иерей Георгий

— Дома культуры, да, где-то он ездил, выступал перед общественностью, но все это было ограничено там каким-то залом и не было возможности это все послушать. Сейчас у нас время совершенно поменялось. Вот мы сейчас с вами сидим на радио «Вера», а нас слушают там тысячи и тысячи православных христиан, тех, кто этим интересуются вообще вопросом. Поэтому у нас уже аудитория с вами куда большая, чем просто один какой-то отдельно взятый приход. И это тоже форма взаимодействия, которая сейчас ведь отрабатывается, огромное количество тех же интернет-порталов, но это то, что касается такого интерактивного общения и дистанционного. То что касается приходских, конечно, так сказать, собраний, я думаю, что на каждом приходе есть те или иные формы взаимодействия с прихожанами, какие-то встречи, какие-то лекции тематические, какие-то беседы, которые проводит духовенство в небогослужебное время, посвящая его тем или иным тематическим, потому что действительно каждая неделя Великого поста посвящена определенной тематике. То есть вот мы сейчас с вами первую неделю поста заканчиваем, это Неделя Торжества Православия, когда мы вспоминаем деяния...

А. Пичугин

— Когда еще закончим.

Иерей Георгий

— Ну когда мы ее закончим, когда мы подойдем к концу, то первое воскресенье посвящено Торжеству Православия. То есть это первый такой вообще праздник Великого поста — большой, торжественный, который отмечается, так сказать, особым образом. Особая служба совершается в конце литургии, и которая прославляет как раз деяния отцов VII Вселенского собора, которые утвердили иконопочитание. И прочие недели тоже посвящены разным событиям, разным святым: и святителю Григорию Паламе, и преподобной Марии Египетской. Ну об этом можно вообще целую отдельную такую передачу сделать. Но здесь вот мы понимаем, что каждая неделя, она нас к чему-то готовит. То есть действительно сейчас есть возможность, у каждого фактически доступ к информации. Информация открыта, она доступна, пожалуйста, открывайте интернет, читайте, думайте сами. У нас, вот мы живем в столице, у нас подавляющее число людей с высшим образованием, скажем так, и которые, так сказать, способны анализировать информацию, воспринимать ее. Информации более чем достаточно, там ее в сотни раз больше, чем когда вот во времена, как вы говорите, Александра Меня — это были 80-е годы, когда этой информации было крайне мало, когда Библию-то достать было, так сказать, уже большим подвигом и удачей — Священное Писание у себя дома иметь и читать его. Поэтому сейчас мы живем в совершенно иное время. Я бы сказал, это время действительно уникальное. То есть время доступа к информации такое беспрецедентное, понимаете, для любого православного христианина. И мы вот как-то, я смотрю, мы просто этого не ценим. Я замечаю по ну вот просто обычным людям, которые приходят в храм, скажем, таких захожан, большей частью, ну которые там интересуются чем-то: вот там надо покрестить ребеночка, или повенчаться, или что-то. И когда я начинаю с людьми разговаривать, то люди — в основном там возраст 25-35 лет, то есть это, так сказать, вот условно там наше поколение, младше нас с вами, здесь в студии сидящих. Эти люди фактически они ничего вот о предмете своего вопрошания даже не пытались узнать ну там из средств там массовой информации, из тех же православных сайтов. То есть это единицы, кто уже заранее там что-то прочитал, что-то для себя узнал, где-то что-то посмотрел. А информация — вот она, пожалуйста, для всех открыта и доступна. И я думаю, что здесь, конечно, и встречи со священником, и какие-то беседы тоже очень сильно помогают войти правильно в тему Великого поста.

А. Пичугин

— Давайте мы продолжим наш разговор через минуту. Напомним, что в гостях у светлого радио сегодня священник Георгий Сергеев. Отец Георгий клирик храма Успения Пресвятой Богородицы в Троице-Лыково. Здесь также Алексей Пичугин...

К. Мацан

— И Константин Мацан. Не переключайтесь.

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В студии мой коллега Алексей Пичугин и я, Константин Мацан. Мы сегодня говорим о начавшемся Великом посте как о времени радости, как это часто в Церкви называют. И в гостях у нас священник Георгий Сергеев, клирик храма Успения Пресвятой Богородицы в Троице-Лыково. Отец Георгий, нередко такая фраза звучит в разговоре о посте: каждый постится в меру своих сил. Как правило, это звучит в контексте того, что вот когда человек приходит, может быть, первый раз хочет поститься, и вот сразу думает, что сейчас нужно то-то выполнить, а как же я это буду делать, это все тяжело. И ему так в духе какого-то утешения говорят: нет, ну у каждого своя мера, что-то слишком тяжелое сразу на себя брать не нужно и так далее. Потом идет время, человек может духовно развиваться, а мера поста все та же самая остается. Вот такое тоже случается, наверное. Вот как правильно искать свою меру? Как, с одной стороны, не принять на себя, что называется, бремена неудобоносимые, а с другой стороны вот как-то не обманывать себя и не лукавить с самим собой по поводу меры поста?

Иерей Георгий

— Это то, о чем нас собственно и Христос Сам предупреждает: то есть не берите нас себя вот эти вот бремена неудобоносимые, да, потому что можно действительно очень сильно пострадать и физически, и духовно. Поэтому каждый здесь, я думаю, что меру поста должен определять для себя индивидуально, но посоветовавшись со священником, посоветовавшись с духовником. То есть если человек только-только приступает к прохождению вот этого поприща Великого поста, только-только встает на путь постной жизни, то ему, конечно, необходимы какие-то советы духовных людей, которые могли бы в соответствии с его физическим состоянием, с его душевным состоянием, да, с состоянием его, так сказать, здоровья. Потому что у нас ну здоровых людей, скажем так, немного сейчас, и у каждого есть свои какие-то нюансы. Ну опять же мы сейчас углубляемся в какие-то, так сказать, моменты, связные опять же с едой. Вот все про эту еду, да, потому что все в основном спрашивают: вот благословите меня там на масло, благословите меня там на какие-то там, не знаю, молочные продукты, на что-то еще. В основном это люди подходят, которые уже имеют ряд серьезных патологий и заболеваний, которые, в общем-то, препятствуют полноценному именно посту в пище. Но пост в пище опять же, это только часть поста. Ограничения касаются и других каких-то моментов жизни, не только еды. И поэтому, так сказать, ну если ты не может отказаться, например, от молока в силу каких-то причин или даже от мяса, потому что и такие есть показания, допустим, при каких-то определенных заболеваниях человеку очень сложно бывает отказаться от потребления определенного количества мяса. Но можно ограничить просто дозу: можно выпить не стакан молока, а полстакана молока, съесть не две котлеты, а одну котлету или полкотлеты, да. Ну то есть каким-то образом все равно ограничивать себя нужно даже в тех, так сказать, вот режимах, когда человек не может себе вообще позволить в таком идеальном варианте поститься. Вот я просто знаю даже примеры одного там священнослужителя, которые в пору свой такой вот юности очень ревностно, скажем так, относился к постному вот этому времени. Был молодым там человеком, иподиаконом одного иерарха, одного митрополита и вот он как-то взял на себя как раз вот такой, видимо, подвиг, может быть, даже это сделал, не посоветовавшись с кем-то, ну а сам, по своему такому разумению, поститься вот первую неделю так, как это предписано. А там вообще, так сказать, первая неделя это почти полностью там сухоядение, там нельзя никакой вареной пищи, вплоть до субботы. И вот он, таким образом, подорвал себе очень сильно здоровье на всю оставшуюся жизнь свою. То есть у него там образовалась какая-то язва желудка, еще какие-то стали проблемы там с поджелудочной железой и так далее, то есть он сорвал себе полностью весь организм. И поэтому, понимаете, вот здесь нужно меть определенную меру поста, особенно то, что касается еды. Потому что мы иногда зацикливаемся либо в одном направлении, либо в другом направлении. А вот как вы еще сказали, да, второй такой вот вопрос, то что мы действительно иногда как бы вроде бы живем уже вот несколько лет, может быть, десятилетий какой-то вот такой вот жизнью, ритм жизни соблюдаем церковный, то есть мы там ходим регулярно в храм, соблюдаем все посты, но мера нашего поста, она, скажем, такая ну какая-то вот, мы ее как начали с некоего послабления, и вроде бы здоровье нам позволяет, и мы вроде бы, так сказать, не ограничены, но мы также себе позволяем что-то лишнее съесть, какие-то себе прочие послабления. Но вот здесь, конечно, нужно уже человеку самому задуматься, ну что я, может быть, как-то действительно мог бы попоститься как-то более. Но опять же, говорю, пост это же не самоцель. Мы же постимся не ради поста, а постимся ради того, чтобы измениться. Вот опять же я эту мысль, которую в начале передачи, так сказать, уже озвучил, мне хотелось бы опять к ней, может быть, вернуться. Потому что если мы не достигаем цели, если пост остается только постом таким вот, мы себе галочку поставили: вот я съел там печенье без молока, масла, там каких-то прочих добавок — да, вот, все, я, так сказать, попостился. Я не выпил ни грамма молока в течение всего поста — все, я великий человек. Но не этого от нас ждет Господь. Господь от нас ждет внутреннего изменения. Потому что, понимаете как, зачем вообще нужен, ну скажем, пост в частности, в еде? Когда мы с вами переедаем, наш организм занят тем, что он усваивает и переваривает определенный объем и количество пищи, и ему на это нужно больше времени. Чем больше мы съели мяса, какой-то жирной еды и прочих каких-то продуктов высококалорийных, организм затрачивает огромное количество усилий, а наш мозг в это время отдыхает как бы, он отключается. И помолиться уже, извините, после сытного обеда или трапезы ну куда сложнее, чем поев немножко, поев так, чтобы, так сказать, ощущать такое легкое, может быть, чувство недоедания. Встать и все-таки, так сказать, с какими-то, так сказать, внутренними силами и концентрацией именно сознания подойти к каким-то неким еще и аскетическим опытам. Потому что пост и молитва, вот они вместе сочетаются. Потому что если мы только постимся в еде — ну это просто диета. Ну пожалуйста, сейчас много диет. Можно там по Дюкану, так сказать, там жить, некоторые вон вообще едят, там у них круглый год вообще пост, понимаете.

А. Пичугин

— Да и, кстати говоря, я общался с коллегами с бывшей работы, которые именно эту самую диету соблюдали, и я смотрел на них и думал: нет, ну вы знаете, самая первая неделя Великого поста это еще ничего по сравнению с вашей диетой.

Иерей Георгий

— Да вот в том-то все и дело, понимаете. То есть нужно пост отличать от диеты. Потому что очень многие сейчас мясо вообще не едят, молока тоже не пьют, потому что там глютен и прочее. И то есть люди иногда сидят вообще на веганской еде. И тогда, понимаете, а какой тогда пост-то? Вот для этих людей тогда в чем этот пост заключается? Не в еде уж точно, понимаете, если мы берем, ну скажем так, вот такой образ жизни людей. Потому что действительно у некоторых это просто образ жизни, вне зависимости от их вероисповедания. Вот они так, так сказать, считают, что для здоровья их организма нужно питаться определенным образом. И этот образ питания, он соответствует или даже перекрывает, так сказать, меру поста, скажем, то для этих людей воздержание в чем-то должно быть другом.

К. Мацан

— Вот нередко для людей бывает предложен такой принцип, такая формула, что в пост нужно отказаться от того, что больше всего любишь. Вот вы бы с этим согласились?

Иерей Георгий

— Да, это правильно. Но опять же, любишь в плане вот такого, знаете, вот от чего мы получаем удовольствие. Я вот, допустим, ну предположим, я люблю ходить в кино, да, вот я люблю смотреть все новинки кинопроизводства. Ну вот Великим постом я бы себя от этого, естественно, ограничил, да. Или я, например, ну там люблю слушать какую-нибудь там музыку, ходить на концерты — это тоже удовольствие определенное там, да, такое некое душевное, определенное расслабление человек получает, сознание переключается и так далее, эстетическое наслаждение. Ну я бы вот тоже в таких случаях Великим постом отказался бы от подобного рода, например, времяпрепровождения. Я бы вместе этого лучше бы пошел там и, может быть, сходил бы в храм или дома почитал молитвы или уделил бы время каким-то добрым делам. Потому что как раз вот отдача нашего времени на добрые дела вместо того, чтобы, допустим, два часа там посидеть где-то на концерте, два-три часа и потом приятно время провести где-нибудь в каком-нибудь заведении, обсуждая прошедшее мероприятие, вместо этого времени можно его потратить на какие-то действительно ну там на какую-то помощь ближнему. Ну много есть у нас, так сказать, вариантов, как можно помочь тем, у кого какие-то есть трудности в жизни, проблемы. У нас те или иные формы, особенно в большом городе это без проблем найти такое себе занятие: какое-то волонтерство опять же, да, какие-то волонтерские мероприятия — ради Бога, сейчас, так сказать, потребность в таких людях очень острая.

К. Мацан

— Вот смотрите, нередко, когда как-то вот неверующий или просто тот, кто со стороны на Церковь смотрит, с какими-то вопросами или размышлениями о посте к верующим обращается, вот человек говорит верующий, что вот если любишь там смотреть сериалы — вот не смотри сериалов в пост, например. В принципе, как вы только что сказали, вполне оправданная логика. Но возникает вопрос часто у, допустим, неверующего: а что в этом плохого, в смотрении сериалов? То есть если вы предлагаете от них отказаться, значит, видите в них ну некоторый, не знаю, что вред — не вред. И вроде бы как бы вреда мы не видим в этом, а какая-то другая логика здесь в отказе от этого.

Иерей Георгий

— Ну понимаете, в чем дело. Вот подобное как бы пристрастие, опять же ну ничего такого плохого, может быть, в смотрении каких-то полезных даже, может быть, есть сериалы те же исторические, например, да, которые интересно посмотреть бывает.

К. Мацан

— Хорошее художественное кино это хорошо.

Иерей Георгий

— Да, или какое-то хорошее художественное кино это хорошо. Но мы опять же, мы свою жизнь вот на эти два часа выключаем, да, из событийности. То есть мы выключаемся из этой жизни, уходим из нее и замещаем эту жизнь жизнью тех героев, которые на экране там что-то, может быть, даже малоправдоподобное делают, и мы проживаем их жизнь. То есть мы время вот это уделяем не своей собственной жизни, а жизни вымышленных героев, порой подчас вымышленных героев, ну иногда и реальных каких-то героев. Ну то есть да, мы, конечно, получаем какую-то информацию, у нас есть, как говорится, информация к размышлению, да, мы можем какие-то для себя полезные выводы сделать. Но понимаете, дело в том, что ну посмотрев 15–20 там фильмов, все остальные истории будут прокручиваться ну примерно в том же самом, так сказать, сюжете, только с иным антуражем. То есть ничего нового, посмотрев там 41-й фильм, мы особо ни чего не узнаем, потому что все те же самые проблемы, те же самые страсти, та же самая борьба, те же самые ситуации: там кого-то убили, кто-то кого-то полюбил, кто-то кого-то возревновал, там война началась, тут еще что-то такое произошло...

А. Пичугин

— Ну одно дело, когда я просто сижу, вот я пришел с работы в семь вечера сажусь и до двух часов ночи — я думаю, что среди наших слушателей, да что уж там греха таить, я и про себя могу это сказать, бывает: сидишь и смотришь, смотришь — еще серию, еще серию... И наши семьи, наверное, так живут некоторые.

Иерей Георгий

— Это, понимаете, уже своего рода какая-то маниакальность определенная, то есть это зависимость возникает.

А. Пичугин

— Это одно дело. А когда это все разбивается по времени, когда между одним сериалом и другим проходит несколько недель — тут уже удовольствие другого рода...

Иерей Георгий

— Это другое, конечно.

А. Пичугин

— Ты уже находишь в этом.

Иерей Георгий

— Нет, мы даже сейчас не говорим о вреде или пользе сериалов, мы говорим о времени Великого поста и о том, как мы вот это время можем правильно соорганизовать. Потому что действительно некоторые заснуть не могут, так сказать, не посмотрев там пару часов там со смартфона, да, какой-нибудь там сериалец или какие-нибудь даже ролики с ютьюба, понимаете, человек не успокаивается. А вместо этого мог бы, извините, и так же к Богу обратиться.

А. Пичугин

— Вот. И мы здесь, смотрите, подходим к важной вещи. А если я не хочу? Ну вот нет, я хочу поститься, но мне просто вот, ну плохое слово «претит», не претит, ну невозможно, ну вот нет у меня никакого желания. Внутреннее желание есть, даже не желание, а я понимаю, что надо, я православный христианин, я хожу в храм я стремлюсь к чему-то, я стремлюсь стать лучше. Но я не хочу поститься. Я понимаю, что вот это время... Бывает такое, наверное, вы в своей пастырской практике с этим сталкиваетесь, что бывает: вот подходит время Великого поста, и человек сознает, что он просто не хочет туда входить.

Иерей Георгий

— Ну вот понимаете как, мы тут вторгаемся в область такую, действительно, уже аскетики, понимаете как, неких духовных практик и состояний человека. Потому что ну здесь состояние, которое вы описываете, да, то есть это некая внутренняя борьба между тем началом, которое в нас какое-то, вот наша душа христианка чего-то просит такого, да, какой-то пищи, так сказать, свежего какого-то воздуха, да, и каких-то изменений. А тело бренное, да, вместе, ну скажем так, с силой, которая противодействует всему доброму, пытается нас удержать на этом диване. Пытается нас, так сказать, включить в этот телевизор, пытается нас, так сказать, заставить пойти в холодильник в 12 ночи, достать стейк и пожарить его, и съесть, во что бы то ни стало, понимаете. То есть это вот как раз уже борьба на уровне таком духовном возникает. Ну враг рода человеческого, будем говорить, так сказать, нашим вот таким вот языком православным, да, желает нас, так сказать, вот с этого пути, который мы мысленно себе избрали, который мы хотим действительно пройти и преодолеть, он желает нас всеми возможными силами, он знает все наши немощи, он знает все наши какие-то пороки, да, он ими искусно манипулирует и внедряет это в наше сознание через что угодно. И мы поэтому, так сказать, вот иногда так себя и ведем. Нам надо переломить это ощущение, встать все-таки на путь борьбы. Потому что действительно путь поста это путь борьбы, а борьба, она не бывает на диване. Мы не можем лежать и бороться со своими страстями, лежа в кровати и думая: ой, как бы я сейчас в храм сходил — да чего-то не хочется. Ой, я бы сейчас, может быть, сериал бы не стал смотреть, а лучше бы помолился — да чего-то неохота. А может быть, я сейчас что-то пошел бы доброе сделал там, не знаю, соседке бы помог там, не знаю, какой-то, да, или что-то бы полезное сделал для общества... Да нет, а зачем это все нужно, да и без меня справятся, да есть социальные службы, которые за это деньги получают, а зачем я-то буду в этом всем участвовать. И у нас возникает вот такая некая внутренняя духовная апатия. У нас возникает вот такое состояние, в котором мы, ну скажем так, превращаемся вот в таких каких-то, понимаете, демагогов. Мы можем долго рассуждать, как хорошо и здорово поститься, но сами ни дня, ни секунды, так сказать, к этому посту так и не приблизимся, понимаете. Но в то же время, понимаете, здесь вот эта борьба и идет. Ну вот это такое мое мнение в данном случае, в таких ситуациях, которые вы сейчас описали, смоделировали вот эту вот ситуацию.

А. Пичугин

— Но можно же, наоборот, изводить себя и своих близких — и это тоже не будет постом.

Иерей Георгий

— А близких не надо изводить, понимаете. Каждый сам за себя отвечает. То есть вот очень часто такое другое состояние бывает. Вот не знаю, наверное, успеем, у нас время еще есть, немножко об этом поговорить. Вот когда вот семья живет: какая-то часть постится, а какая-то не постится. И очень иногда сложно бывает разграничить. Потому что там, допустим, ну хозяйка в семье вот готовит на всех, она не рассчитывает на постящихся и непостящихся, она просто вот готовит, как она привыкла готовить. И вот иногда конфликты внутренние в семье возникают из-за того, что, так сказать, у меня, извините, кусок мяса подают за столом, а я вот пощусь, я вот не могу себе этого позволить, а меня искушают. Возникает конфликт, и возникают какие-то проблемы.

А. Пичугин

— Вот знаете, сейчас, например, среди моих внецерковных друзей все чаще практикуется вот как раз то самое раздельное питание, потому что уже все больше и больше таких становится знакомых и друзей, которые вот кто-то в семье отказался от мяса, совсем от мясной пищи. И они прекрасно, вот нет конфликтов, я смотрю, ни в одной семье. Потому что я там спрашиваю какую-нибудь свою приятельницу: ну а как ты дома готовишь? Вот ты не ешь мяса, все, больше ты уже год, два года его не ешь. А как вы дома эту проблему решаете? Говорит: да никак. Я могу его приготовить мужу запросто или детям, а сама просто не ем, мне не хочется. Я нормально, добровольно от этого отказалась.

Иерей Георгий

— Ну бывает, а бывает и наоборот, понимаете. Бывает, когда, так сказать, вот требования, скажем так, некоторых членов семьи, и скажем, их количество, они перекрывают тех, кто там постится или не постится, и поэтому иногда возникают на этой почве какие-то конфликты. Особенно мы же живем-то в основном в таких небольших квартирах. Когда кто-то пришел, он вот хочет посмотреть сериал, а человек хочет помолиться, например, и возникают вот эти вот тоже иногда ссоры и конфликты, когда некуда просто уйти. И здесь тоже, тут уже такой момент, который связан с тем, как настроить себя вот в это время и не поругаться ни с кем. Это тоже определенный подвиг, понимаете. Потому что иногда наше пощение, оно может мешать нашим непостящимся близким.

К. Мацан

— Священник Георгий Сергеев, клирик храма Успения Пресвятой Богородицы в Троице-Лыково. Вот вы как раз сказали про то, что наше пощение иногда входит в такой клинч с близкими. И, в принципе, вопрос об отношениях с близкими, с людьми для поста тоже очень остро стоит. Есть, конечно, такая ну достаточно примитивная история, что человек вот постится, не ест, злой, голодный и на всех срывается. Ну это такая, в общем-то, понятная...

Иерей Георгий

— Ну да, пребывает в такой молитвенной озлобленности как-то вот.

К. Мацан

— Да. Тут, наверное, понятно, что это плохо. Но есть, мне кажется, более такая интересная в этом смысле тема. Мы часто слышим эту фразу, что главное в пост не есть людей — то есть ну быть собственно добрым, милосердным, человеколюбивым, мирным, и вот этим реализовывать такую христианскую любовь и себя исправлять, себя до этой любви пытаться поднять. И вроде бы очень правильно. Но дальше можно сделать маленький шажочек и сказать себе: ну ладно, можно все есть, там сериальчики смотреть, но вот я буду с женой добрый. Вот прямо буду с ней ласковый сорок дней. И вот и ничто меня, я так надеюсь, с этой ласки не собьет. Это для вас как для пастыря правильный подход к посту? Он возможный или здесь все-таки есть перегиб?

Иерей Георгий

— Ну вы знаете, все очень сугубо индивидуально. Нельзя применять какие-то определенные шаблоны ко всем. И ситуация, которую вы сейчас описали, ну она может быть, ее может и не быть, там в какой мере, что значит добрый, ласковый. Тут тоже, понимаете, вот вы сказали сейчас правильное такое словосочетание: главное вот постараться постом не есть друг друга. Потому что мы иногда действительно не едим скоромной пищи и постимся, но зато съедаем всех, так сказать, ну чуть ли не заживо, понимаете. И вот эти как раз состояния, они присущи не только каким-то там людям, которые только-только вошли в Церковь, которые там, может быть, первый год постятся или какое-то недолгое время, может быть, первые три-четыре года, но это присуще тем, кто уже в Церкви десятилетиями. И иногда приходится видеть на приходе, когда возникают такие вот конфликты среди людей именно Великим постом, как раз обостряются взаимоотношения между людьми. Проявляются вот эти все слабости и страсти человека, которые в нем иногда дремлют все оставшееся время года. И вот иногда действительно почва для конфликтов может возникнуть просто вот на пустом месте. Даже иногда без слов, просто с какого-то взгляда или какого-то движения. И мне вот какие-то такие ситуации очень часто приходится наблюдать. И вот я сам тоже знаю, что постом очень внимательно нужно относиться к тому, как мы относимся к нашим ближним, какие мы слова им говорим, как мы реагируем на какие-то их замечания и какое-то их недовольство, на какие-то их предложения что-то сделать. Потому что чаще всего это иногда вводит нас во внутренний конфликт: вот я тут пощусь, я тут весь такой правильный, а вы мне предлагаете сейчас, например, вместе пойти на концерт или сходить в кино. И вот тут вот, понимаете...

А. Пичугин

— Вилка такая получается.

Иерей Георгий

— Да, вилка получается. И вроде бы, так сказать, вот ради любви к ближнему, если действительно эта ситуация может повлечь действительно серьезный конфликт, лучше проявить любовь. И лучше сходить с кем-то вместе на концерт, например, или сделать что-то, что на немножко отвлекает меня там от молитвы и от богослужения, и как-то, так сказать, ну вот какое-то мое участие действительно необходимо в доме, в семье, например. И если уж такая ситуация, настолько конфликтная и настолько может привести к затяжному конфликту. Потому что ну мы сами знаем там особенности нас самих, наших ближних. Иногда действительно люди ну немножко, так сказать, пожурят друг друга, поругаются, но потом через два часа все, мир. А бывает так, что это затягивается на долгие годы вот такие ситуации, казалось бы, пустяковые. И поэтому здесь очень нужно внимательно как раз Великим постом относиться вот как раз к внутреннему миру, к своему внутреннему миру: как мы реагируем на что-то, что приходит к нам извне, как мы общаемся с другими людьми. Способны ли мы с любовью воспринять все те какие-то негативные моменты, которые идут от наших близких. И вот это тоже определенная, так сказать, работа наша внутренняя, да, то, что входит там, если брать там психологию, в область конфликтологии такой. Потому что конфликты, они все возникают как раз иногда совершенно на такой почве определенно, так сказать, нейтральной. Казалось бы, ничто не предвещало, а тут что-то произошло. И поэтому мы должны, конечно, крайне вдумчиво относиться к тому, что мы даем в ответ и как мы на что реагируем. И сами следить за тем, что мы воспроизводим. То есть какой мы даем посыл, насколько он, так сказать, коррелирует с нашим вот этим христианским состоянием пребывания в посте. Если мы будем все время вот с гордостью так вот: я пощусь, да, как вот фарисей, если вспомнить евангельского фарисея, который стоял в храме и молился. Вот неделя о мытаре и фарисее, одна из недель, которые предваряет Великий пост, она как раз вот это состояние нам описывает очень хорошо, человека, который пришел и вот вслух пред Богом говорит, да, о том, как я соблюдаю пост, как я соблюдаю заповеди, какой я великий человек. Не такой, как вот этот мытарь, который там стоит, так сказать, и вообще даже близко никогда не подходил к исполнению заповедей, в которых, так сказать, вот уже я своей жизни, скажем так, преуспел. И вот поэтому, конечно же, так сказать, здесь вот эта такая гордость, потому что для нас иногда действительно: вот я пощусь. Ну и что? Это обязанность наша. Мы обязаны это делать.

А. Пичугин

— А прямо обязанность?

Иерей Георгий

— Да, ну это определенная обязанность наша, иметь определенное воздержание. Ну то как вот, это как данность. Ну как соблюдать заповеди Божии то же самое. Ну мы, так сказать, как христиане мы действительно должны над этим трудиться, мы должны стараться, это наша, скажем так, не такая вот обязанность в таком земном понимании, но это такая некая святая обязанность, да, уметь держать себя в воздержании хотя бы какой-то период времени. И вот сейчас как раз этот период времени и настал. Вот этот первый день, когда мы должны действительно подумать, в чем мы себя можем, так сказать, воздержать, от чего мы можем себя, так сказать, вот без чего мы можем прожить, так сказать. И что мы можем взамен этого приобрести, какую добродетель мы можем приобрести, что полезного для своей души мы можем сделать. И вот если пройдет вот эта замена одного на другое, мы, от чего-то отказавшись, что-то приобретем, чему-то научимся, что-то в себе изживем, какую-то страсть в себе победим — то тогда действительно польза от этого поста, несомненно, наша внутренняя, духовная, да и физическая будет, конечно же.

А. Пичугин

— Спасибо вам большое. Все, время наше уже подошло к концу. Первый день Великого поста. Напомним еще раз, что первые четыре дня читается в храмах канон Андрея Критского. Если кому-то это важно из тех людей, которые раньше никогда не ходили, но заинтересовались, то обычно это вечером. На сайте любого храма можно посмотреть расписание, ближайшего к вам, когда это происходит все. Или почитать дома, или послушать — вот то, о чем мы говорили сегодня с отцом Георгием, — в записях в интернете, как читали этот канон там 20, 30 лет назад. Известная сама запись Патриарха Пимена, читавшего его в 80-е годы, покойного Патриарха Пимена. Спасибо большое отцу Георгию Сергееву. Отец Георгий, напомним, священник, клирик храма Успения Пресвятой Богородицы в Троице-Лыково. И вместе с ним в этой студии были мы, я Алексей Пичугин...

К. Мацан

— И Константин Мацан. До свидания.

А. Пичугин

— Всего доброго.

Иерей Георгий

— Всего хорошего.