Поделиться
Рембрандт. Апостол Павел в темнице. 1627
Рим., 112 зач., XIII, 11 — XIV, 4.
Глава 13.
11 Так поступайте, зная время, что наступил уже час пробудиться нам от сна. Ибо ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали.
12 Ночь прошла, а день приблизился: итак отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света.
13 Как днем, будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти;
14 но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти.
Глава 14.
1 Немощного в вере принимайте без споров о мнениях.
2 Ибо иной уверен, что можно есть все, а немощный ест овощи.
3 Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что Бог принял его.
4 Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его.
Комментирует священник Антоний Борисов.
Учёные, исследующие наиболее ранний период истории Церкви, говорят об этапе существования так называемого иудео-христианства — времени, когда осуществлялся переход от Ветхого завета к Новому. Данный феномен продолжался всего лишь в течение нескольких десятилетий, полностью прекратившись в семидесятом году. Тогда в Палестине поднялась масштабная революция против Римской империи. Христиане из числа евреев отказались участвовать в этой политической борьбе и даже покинули Иерусалим, вскоре разрушенный войсками римлян.
При всей своей противоречивости, исторический отрезок иудео-христианства стал для христианской традиции во многом определяющим. В том отношении, что благодаря деятельности апостолов (прежде всего, апостола Павла) Церковь достигла чёткого понимания, где проходит граница между евангельским и устаревшим ветхозаветно-синагогальным пониманием религиозности.
С одной стороны, христиане определили, в чём состоит их преемство по отношению к Ветхому Завету. Речь, в первую очередь, шла о признании ветхозаветных святых. С другой — многие обычаи древнего Израиля превратились в архаику (как, например, правила кошерной еды). Именно о таком разделении старого и нового в церковной жизни рассуждает в прозвучавшем чтении апостол Павел.
Обращаясь к христианской общине Рима, Павел напоминает ей сначала о том, что одна значимая часть ветхозаветное традиции — десять заповедей Моисея — не утратила своего значения. Постановления Божии о недопустимости убийства, блуда, воровства, лжи, идолопоклонства имеют значения для всех членов Церкви — и тех, кто пришёл в христианство из иудаизма, и тех, кто поверил в Господа Иисуса, оставив язычество.
Замечание апостола чрезвычайно важно. Дело в том, что как во времена ранней Церкви, так и сегодня встречаются люди, полагающие, что духовная жизнь выражается в соблюдении каких-то специфических обрядов. И якобы щепетильное исполнение данных обычаев даёт индульгенцию на различные прегрешения. Условно — своровал что-то на работе. Ничего страшного. Поставлю в храме свечку, схожу на исповедь, а затем продолжу грешить с чистой совестью.
Апостол Павел прямо осуждает лицемерное отношение к вере и говорит, что для ведения возвышенной духовной жизни нужно сначала научиться исполнять приземлённые заповеди Моисея. Опираясь на них, как на надёжный фундамент, можно уже начать возводить здание более совершенной религиозности. Например, начать осмысленно поститься.
Хотелось бы подчеркнуть это слово — осмысленно. Апостол прямо говорит, что само по себе воздержание от еды вообще или от каких-то видов продуктов не является религиозным актом. Это просто диета. Как же превратить пищевое воздержание в форму богослужения? Положить в основание этого поведения любовь к Богу и людям. На практике это означает следующее.
Пост только тогда станет мостиком между человеком и Богом, когда окажется соединен с молитвой и стремлением исправить не какие-то теоретические несовершенства, а вполне ощутимые пороки и недостатки. Но и это еще не всё. Пост должен иметь проявление и в отношении окружающих людей.
В дни воздержания Церковь через апостола Павла призывает нас научиться милосердию, переместить фокус внимания со своих нужд на нужды ближнего. Например, сэкономленные в дни поста средства направить нуждающимся. А если нет возможности помочь материально, искренне пожертвовать им своё время и внимание.
Не следует забывать ещё об одной вещи. Христианство, безусловно, воспевает свободу человека, поскольку она роднит нас с Богом — нашим абсолютно свободным, ничем не сдерживаемым Творцом. Но свобода не может существовать без упомянутых уже осмысленности и милосердия. Нельзя никого своей свободой ущемлять, искушать. В том числе и легкомысленным поведением во время поста. Во всём перечисленном выше и состоит суть поучения апостола Павла, которое звучит в православных храмах накануне наступления Великого поста.
Радио ВЕРА из России на Кипре. Ο ραδιοφωνικός σταθμός ΠΙΣΤΗ απο την Ρωσία στην Κύπρο (15.12.2025)
Второе послание к Тимофею святого апостола Павла
Поделиться
2 Тим., 294 зач., II, 20-26
Комментирует священник Антоний Борисов.
История неоднократно демонстрировала, как самые светлые, возвышенные вещи могут, к сожалению, быть использованы для самых дурных, меркантильных целей. Таким инструментом служило и Священное Писание — Слово Божие, которое, будучи неверно истолковано, позволяло оправдывать различные преступления. Сегодня во время утреннего богослужения читается отрывок из 2-й главы 2-го послания апостола Павла к Тимофею, которое как раз использовалось для упомянутых, не слишком добрых задач. Давайте послушаем этот текст.
Глава 2.
20 А в большом доме есть сосуды не только золотые и серебряные, но и деревянные и глиняные; и одни в почетном, а другие в низком употреблении.
21 Итак, кто будет чист от сего, тот будет сосудом в чести, освященным и благопотребным Владыке, годным на всякое доброе дело.
22 Юношеских похотей убегай, а держись правды, веры, любви, мира со всеми призывающими Господа от чистого сердца.
23 От глупых и невежественных состязаний уклоняйся, зная, что они рождают ссоры;
24 рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным, незлобивым,
25 с кротостью наставлять противников, не даст ли им Бог покаяния к познанию истины,
26 чтобы они освободились от сети диавола, который уловил их в свою волю.
Прозвучавший отрывок некоторыми христианскими исповеданиями, тяготеющими к радикализму, понимается превратным образом. А именно — образ дорогих и дешёвых сосудов, использованный апостолом Павлом, с точки зрения этих людей, доказывает, что Господь якобы изначально одних людей предопределил ко спасению, а других к погибели. Таким образом, золотые и серебряные сосуды — праведники, которые таковыми стали фактически по принуждению Бога. А деревянные и глиняные сосуды, соответственно, — грешники, ставшие, в общем-то, невольной жертвой того же предопределения. Им уготована изначально самая печальная участь — и в земной жизни мучиться, и после смерти пребывать в адских мучениях. Почему? Потому что так якобы распорядился Бог.
Такая точка зрения не соответствует ни духу Священного Писания, ни христианской нравственности. Однако человек, как известно, стремится верить не в то, что истинно, а в то, что удобно. Например, английским колонистам в 17-м веке превратное толкование рассуждений апостола Павла позволило оправдать геноцид коренного населения Америки. Колонисты себя считали драгоценными сосудами Божиими, предопределёнными ко спасению, а индейцев — глиняными и деревянными горшками — которые не жалко и разбить. Толку-то от них?..
Но давайте посмотрим всё же на то, что на самом деле имеет в виду апостол Павел, когда рассуждает о двух типах сосудов. Он, с одной стороны, соглашается, что мы все рождаемся не в вакууме, стартовые позиции у нас действительно разные. Но это не означает, что существует не зависящая от человека предопределённость. Вовсе нет. Мы можем или улучшить то, чем обладаем, что нам дано. Или, наоборот, всё растерять, испортить, погубить. В этом и заключается свобода, дарованная нам Богом.
Апостол Павел прямо пишет, что сосуд драгоценный при неправильном использовании может превратиться в ёмкость, куда будут сливаться нечистоты. Сосуд же простой, наоборот, может чудесно переродиться, став вместилищем для самых ценных жидкостей. И апостол иллюстрирует свои размышления примером своего адресата — лица, которому изначально был направлен услышанный нами текст. Речь об апостоле Тимофее, еврее-полукровке, воспитанном бабушкой, т.к. он рос без отца. Для древних иудеев Тимофей был бастардом, то есть выродком. Для язычников — просто неудачником. Но апостол Павел в этом юноше, которого все считали (если использовать образ из послания) чуть ли не ночным горшком, разглядел чистое сердце, наполненное золотым светом любви к Богу и людям.
И Павел сделал всё, чтобы свет благодати внутри Тимофея разгорелся, и сам Тимофей стал драгоценным сосудом — примером для других христиан, их опорой и утешением. Что, в конечном счёте, и произошло. Но почему? Не потому, что так был изначально предопределено, а потому что и Павел, и Тимофей, каждый по-своему, усердно потрудились — стремились творить добро и уклоняться от тьмы пороков. И получается, что все мы (при всех имеющихся различиях) способны к удивительному преображению, которому Господь всячески способствует. Потому будем просить у Бога мудрости и сил. А в отношении других людей не станем спешить с выводами, определяя, из чего они сделаны — из золота или из глины. Чтобы не совершить досадных ошибок, способных лишить нас света благодати и превратить в никому не нужные черепки.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Псалом 127. Богослужебные чтения
Поделиться
Наверное, у каждого человека иногда возникает «картина счастья». Давайте послушаем 127-й псалом, который сегодня читается в храмах за богослужением, и поразмышляем о том, что есть счастье, и об его истоках.
Псалом 127.
Песнь восхождения.
1 Блажен всякий боящийся Господа, ходящий путями Его!
2 Ты будешь есть от трудов рук твоих: блажен ты, и благо тебе!
3 Жена твоя, как плодовитая лоза, в доме твоём; сыновья твои, как масличные ветви, вокруг трапезы твоей:
4 так благословится человек, боящийся Господа!
5 Благословит тебя Господь с Сиона, и увидишь благоденствие Иерусалима во все дни жизни твоей;
6 увидишь сыновей у сыновей твоих. Мир на Израиля!
Прозвучавший псалом — как маленькая икона счастья: дом, многодетная счастливая семья, виноградная лоза, оливковые ветви, общий стол, благоденствующий город. Но эта «идиллия» написана очень трезво: она вырастает не из удачи и не из «правильного тайм-менеджмента», а из одного корня — «страха Господня».
Псалом как бы обрамляется идеей «страха Божия» — и в начале, и ближе к середине речь идёт о благословении «боящегося Господа». Этот страх — не паника перед «карателем-Богом», а трепет перед Его величием и добротой. Любовь не отменяет такой страх, а преображает его: рабский ужас исчезает, остаётся дерзновение сына, который боится не наказания, а разрыва общения.
Мы сегодня из разных источников слышим о том, что страх — это плохо, страх — это «негативная эмоция», которую необходимо тщательно «проработать» у своего психотерапевта. Но едва ли мы скажем, что страх оступиться на краю обрыва — тоже «разрушительная сила» в человеке, и его надо мужественно преодолеть! Страх страху — рознь; и одно дело, когда страх становится «внутренним демоном» личности, подчиняя ему всю жизнь и отравляя её, — и совершенно другое дело, когда глубинное, трепетное переживание близости Бога, Его Любви и Правды оказывает выстраивающее — так и хочется сказать — «конституирующее» — действие на всего человека.
Современный мыслитель Бён Чхоль Хан говорит о том, что подлинная любовь живёт не «позитивными чувствами», а именно «негативностью отсутствия», ожиданием, обращённостью к тому, «чего ещё нет», и благодаря этому противостоит превращению другого в лишённый всякой тайны «товар». Страх Божий — как раз и есть признание радикальной инаковости Бога и готовность идти за Ним, Его непредсказуемым и неуправляемым путём, а не за своим комфортом.
Вот эта открытость навстречу Богу — с пониманием несоразмерности своего и Божественного масштабов — и есть, по мысли псалмопевца, главное условие, даже — гарант! — возможности всей картины счастья, так красочно и описанной в сегодняшнем псалме!
Псалом 127. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 127. (Церковно-славянский перевод)
