Поделиться
Апостол Павел
Кол., 256 зач., II, 20 - III, 3.
Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
В любой религиозной традиции есть люди, которых мы называем аскетами. Они берут на себя особые подвиги, чтобы достичь духовного совершенства. У простого человека сама мысль о подобном подвижнике невольно вызывает благоговейный трепет. А можем ли мы, простые люди, живущие обыкновенной жизнью, практиковать аскетические упражнения? Ответ на этот вопрос содержится во 2-й и 3-й главах послания апостола Павла к Колоссянам, который звучит сегодня за богослужением в православных храмах. Давайте послушаем.
Глава 2.
20 Итак, если вы со Христом умерли для стихий мира, то для чего вы, как живущие в мире, держитесь постановлений:
21 «не прикасайся», «не вкушай», «не дотрагивайся»
22 (что все истлевает от употребления), по заповедям и учению человеческому?
23 Это имеет только вид мудрости в самовольном служении, смиренномудрии и изнурении тела, в некотором небрежении о насыщении плоти.
Глава 3.
1 Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога;
2 о горнем помышляйте, а не о земном.
3 Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге.
Для религиозной мысли античности весьма характерно противопоставлять друг другу материальное и духовное. Материя — источник зла и страданий. Дух — область света и радости. Цель жизни человека многие языческие философы и богословы видели в том, чтобы освободится от тела и вернутся в мир духа. Для этого необходимо ограничивать себя от разного рода плотских удовольствий вплоть до того, чтобы пренебрегать естественными человеческими потребностями.
Подобные воззрения проникали и в Церковь. Нередко те, кто пришёл в неё из языческого мира, представляли себе суть христианской жизни в чрезмерном аскетизме. Духовная жизнь превращалась для них в разного рода ограничения и воздержание. Порой доходило до крайностей. Появлялись такие течения, представители которых с пренебрежением смотрели на брак, на женатое священство. Кроме этого, они считали скверными и нечистыми те процессы, которые происходят в человеке вне зависимости от нашего выбора, то есть по закону нашей природы.
Апостол Павел сегодня предостерегает от этих настроений. По его словам, нельзя в основу своей жизни полагать принцип «не прикасайся, не вкушай, не дотрагивайся». Павел называет эту установку на изнурение тела самовольным служением и смиренничанием. Человек всего лишь создаёт, как говорит апостол, «вид мудрости». То есть видимость, подобие, иллюзию добродетели. Выражение апостола «вид мудрости» можно перевести и более саркастично — «сказка», «басня». То есть человек, который, пытаясь достичь Бога, делает ставку на аскетический подвиг, на борьбу с плотью, похож на актёра. Он живёт в мире вымысла, мифа, играет в спектакле собственной постановки.
Неужели апостол Павел отвергает аскетический подвиг? Совсем нет. Просто говорит он о том, что духовная жизнь христианина должна начинаться с другого. Не аскетизм должен быть в её основе. По словам апостола, это другое — «поиск горнего». То есть желание жить ради Христа по закону Евангелия. А Евангелие предлагает нам сосредоточиться не на борьбе с плотью. Там практически ничего не говорится про аскетические подвиги. Всё наше внимание оно обращает на служение ближнему. Оно говорит, что тот исполняет волю Бога, кто понуждает себя менять своё отношение к людям. Мой подвиг в том, чтобы учиться проявлять милость, любовь и снисхождение в первую очередь к тем, кто ещё вчера был мне неприятен, вызывал у меня злобу, раздражение, страх, обиду, претензии, недовольство. Если я хочу войти в Царство Божие, то уже здесь, на земле, я должен приучать себя вести с окружающими по закону этого Царства. Это и означают слова апостола «о горнем помышляйте, а не о земном».
Могут ли аскетические упражнения помочь на этом пути? Безусловно. Но это именно вспомогательные средства, а не самоцель. И если вдруг моё воздержание и те ограничения, которые я накладываю на себя, мешают мне двигаться к той цели, о которой говорит Евангелие, если аскеза меня надмевает, побуждает превозноситься, тщеславиться, раздражаться, осуждать, или, как говорит сегодня апостол Павел, быть в образе, лицедействовать, — долой такую аскезу. Она вредна и разрушительна. Постараемся помнить об этом. Не всем аскетам доступно Царство Небесное. Однако в него, по слову Христа, войдут все те, кто ради Евангелия исполнял заповедь о любви и служении Богу и человеку.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Радио ВЕРА из России на Кипре. Ο ραδιοφωνικός σταθμός ΠΙΣΤΗ απο την Ρωσία στην Κύπρο (04.12.2024)
Послание к Евреям святого апостола Павла
Поделиться
Евр., 320 зач., IX, 1-7.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Каждый, кто когда-нибудь посещал ту или иную достопримечательность и бывал в каких-нибудь особенных местах, видел людей, которые, находясь поблизости от всей этой красоты, не трепетали от восторга, потому что для них это было частью естественного пейзажа, ведь они были местными. Но означает ли это, что они привыкли и уже не любят того, что их окружает? И можно ли привыкнуть к Богу, перестать чувствовать трепет перед Ним и даже перестать Его любить? Ответ на этот вопрос можно дать, обратившись к отрывку из 9-й главы послания апостола Павла к Евреям, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 9.
1 И первый завет имел постановление о Богослужении и святилище земное:
2 ибо устроена была скиния первая, в которой был светильник, и трапеза, и предложение хлебов, и которая называется Святое.
3 За второю же завесою была скиния, называемая Святое Святых,
4 имевшая золотую кадильницу и обложенный со всех сторон золотом ковчег завета, где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета,
5 а над ним херувимы славы, осеняющие очистилище; о чем не нужно теперь говорить подробно.
6 При таком устройстве, в первую скинию всегда входят священники совершать Богослужение;
7 а во вторую — однажды в год один только первосвященник, не без крови, которую приносит за себя и за грехи неведения народа.
Помню, как в детстве, приезжая на море, я удивлялся тому, что местные жители воспринимают его с гораздо меньшим энтузиазмом. Потом, будучи студентом, я будто бы впервые увидел рыбаков, которые ловили рыбу стоя спиной к Московскому Кремлю, совершенно не обращая на него внимания. Снова и снова меня посещал один и тот же вопрос: «Почему эти люди не испытывают тех же эмоций, что испытывают путешественники или туристы, которые впервые видят нечто особенное?» И самое главное, означает ли это, что они, как местные, не испытывают к своей малой родине и её красоте особенных чувств? С возрастом, общаясь с самыми разными людьми, пожив в разных городах, я понял, что чувства могут быть разными. Человек может не охать и не ахать от восторга, но только вернувшись домой, оказавшись рядом с какой-то своей, может быть на взгляд всех других, ничем не примечательной красотой, он чувствует, что он дома, рядом с чем-то дорогим и очень важным. И это не временные восторги, но глубокое и искреннее чувство родства.
В сегодняшнем чтении мы слышим, как апостол Павел перечисляет предметы, связанные с главной иудейской святыней — ковчегом завета. Своим присутствием ковчег делал помещение, в котором находился, совершенно особенной частью храма. Ведь если в пространство, называемое Святое, священники входили регулярно, во Святое Святых как место нахождения ковчега главный иудейский священник, или первосвященник, входил единожды в год. Мера приближения к святыне может говорить о том, что к наиболее святому пространству, как и к наиболее святым предметам относились с наибольшими благоговением и трепетом. Но чем большее благоговение предполагалось, чем более святым являлся предмет, тем дальше грешный человек должен был от него находиться.
Но как же эти предметы стали восприниматься в христианстве? Они стали восприниматься как прообразы или символы Богородицы, Той Жены и Девы, через Которую бесконечный Бог стал человеком, видимым и слышимым, осязаемым настолько, что Его стало возможно убить. Бог — такой далёкий, для кого-то страшный, для кого-то загадочный, вдруг становится таким же, как мы. Для кого-то всё это будет выглядеть самым настоящим понижением Его статуса, ведь одно дело Бог, а другое дело — обычный человек. Однако на самом деле это не понижение... Воплощение меняет наше отношение к Богу, но изменения оказываются связаны не пренебрежением, а ощущением близости и родства. В них чувствуется невероятная ответственность, но и невероятное доверие Творца человеку. Опыт первой встречи, человека с Богом, который сопровождался трепетом и восторгом, уходит, однако при правильном подходе он сменяется не пренебрежением и забвением, он сменяется опытом события и соприсутствия, в котором Божие снисхождение к людям открывает им дорогу восхождения к Нему.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Сохранение культурного и исторического наследия в городах». Виталий Калашников
Поделиться
У нас в гостях был историк, москвовед, журналист Виталий Калашников.
Разговор шел о сохранении культурного и исторического наследия в городах, а также о значении небольших деталей и элементов в архитектуре, которые даже не всегда заметны, но играют свою важную роль.
Все выпуски программы Светлый вечер
