«Поиск работы и адаптация к новым условиям на рынке труда в период карантина»

Поделиться

Темой этой программы стали поиск работы в настоящее непростое время карантина; изменения на рынке труда и адаптация к ним; помощь людям без работы и без средств к существованию благотворительными фондами; а также связь практических вопросов поиска работы с этическими и духовными аспектами жизни человека.

На вопросы Константина Мацана отвечали:

• основатель и руководитель проекта SuperJob Алексей Захаров;
• руководитель международного научно-методического центра Высшей Школы Экономики, заместитель декана факультета компьютерных наук Илья Самоненко;
• директор благовторительного фонда имени Елизаветы Глинки «Доктор Лиза» Наталья Авилова;
• основатель проекта «Хлебное правило», пекарь Валентин Максимов.

Алексей рассказал о последних тенденциях на рынке труда, о том, как сориентироваться в новых условиях и с пользой для себя использовать новые возможности, в том числе возможности для обучения, а также как составить резюме, которое привлечет внимание работодателей.

Илья говорил о поиске работы в период карантина, и о том, какие навыки сейчас наиболее ценятся, и где им можно обучаться в настоящее время самоизоляции.

Наталья поделилась, какую помощь оказывают сейчас благотворительные фонды всё возрастающему количеству людей, которые оказываются на улице без работы и без средств к существованию, и как некоммерческие организации адаптируются к новым реалиям.

Валентин размышлял о том, почему настоящий кризис может проявляться не только в экономической, но и в духовной сфере, и в чем состоит для человека смысл работы.

Ведущий: Константин Мацан

К. Мацан
– «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья! С вами – Константин Мацан. Эту программу, как и многие наши программы последних недель, мы записываем не в студии светлого радио, а дистанционно. И в отличие от нашего обычного формата - от часового интервью, мы записали несколько бесед с разными людьми.
Один из самых острых вопросов, связанных с карантином и некоторой приостановкой привычно заведенного порядка вещей – помимо вопроса о жизни и здоровье, само собой – это проблема потери и поиска работы. Деятельность многих компаний, например, в сфере услуг, оказалась вынужденно остановленной. Множество людей, чью работу нет возможности перенести в онлайн-режим, потеряли заработок. И неслучайно появилось выражение «коронокризис». Многие сегодня действительно переживают именно кризис. Как сориентироваться в новых условиях? Как пройти через период испытаний? Как наиболее эффективно искать работу? Об этом мы поговорим в сегодняшней программе.
Но не только об этом. Уже не раз в разговоре об эпидемии короновируса замечено, что кризис – это не только время конца старых форм, но и время рождения новых. Любой кризис, когда ставит человека перед проблемой, этим же подталкивает к новым возможностям, решениям и идеям. Об этом мы также поразмышляем в нашей программе.
И наконец, еще один аспект. Кризис вынуждает человека не только искать новые возможности устройства жизни, но и по-новому осмысливать саму жизнь. Какое место в ней занимает работа? Какое место здесь занимает человек? Как практические вопросы поиска работы связаны с этическими и даже духовными аспектами жизни человека? К этим темам также будут обращаться наши сегодняшние собеседники.
Но начнем, конечно, с практики – с эмпирической стороны вопроса. Что происходит на рынке труда? Какие возможности есть для того, чтобы пройти через бурю? Как, наконец, составить резюме, которое привлечет внимание работодателя? Об этом мы поговорили с основателем и руководителем проекта «Superjob» Алексеем Захаровым.
Алексей Николаевич, сейчас всем понятно, что рынок труда переживает очень непростые времена. Из-за карантинных мер люди в одночасье лишаются работы. И что с этим делать – непонятно. Но это такой взгляд обывателя. А для Вас как для профессионала и исследователя рынка труда – что происходит, какие конкретно тенденции Вы сейчас видите и о чем они говорят, о чем сигнализируют?
А. Захаров
– Ну, слава Богу, ситуация начинает налаживаться… И дно, как кажется, мы прошли, потому что в самый худший момент активность работодателей на рынке труда снизилась в целом по стране на 60%; а вот уже третью неделю медленно-медленно она поднимается, и теперь снижение – только 50%. Это, конечно, очень серьезное снижение того, что было. Но все равно мы уже начинаем видеть положительную тенденцию, и потихонечку подбор персонала начинают размораживать в компаниях. Будем надеяться, что восстановление будет происходить гораздо быстрее. Хотя мы видим, что еще не везде отменены ограничения для работы экономики – это печально…
К. Мацан
– Недавно вышло исследование Центра стратегических разработок, по итогам которого возникли такие данные, что компании скорее всего теперь, после карантина, будут делать ставку на удаленную работу, на удаленных сотрудников, и на контрактную основу (если я правильно понимаю эти слова – не на штатную работу). Вот как Вы к таким данным относитесь, и что это может значить для нас, простых людей?
А. Захаров
– Ну, удаленная работа – это совершенно не значит, что это работа вне штата. Например, в компании «Superjob» всегда треть компании работала удаленно – а это около ста человек, и большинство из них находились в штате компании всегда. То есть, просто тип занятости на тип трудовых отношений не сильно влияет. Большинство компаний, которые могут себе позволить работать удаленно, по моим данным, будут как минимум до сентября сохранять для значительной части сотрудников режим удаленной работы – поскольку все равно вакцины нет пока, люди напуганы, истерия по поводу короновируса продолжается… И до тех пор, пока психологическая ситуация не уляжется, компании не будут настаивать на том, чтобы люди, которые могут работать удаленно и делают это особенно эффективно, ходили в офис.
А тот, кто работает эффективно – так навсегда на удаленной занятости останется, при этом оставаясь в штате компании. Но при этом некоторые люди получат возможность работать сразу на несколько компаний – поскольку нет необходимости каждый день приходить в один и тот же офис. Можно снизить себе зарплату в одном месте, но вместо одной большой найти себе 4-5 не очень больших, которые будут вместе действительно больше, чем одна большая. И при этом получить больше степеней свободы, возможность передвигаться свободно, работать не только из Москвы и других крупных мегаполисов, но и уехать куда-то в деревню, где есть хорошая связь… или в теплые края.
К. Мацан
– Мы часто слышим, что любой кризис – это еще и возможность роста, какой-то жизненной перемены, если в этом кризисе верно сориентироваться. Понятно, что любой кризис тяжел. Но рядом с трудностями всегда есть какие-то возможности, как принято замечать. Вот как Вам кажется, в чем заключаются возможности для человека на фоне той ситуации на рынке труда, которую Вы описали? Это что – это переобучение, это возможность сменить одну специальность на другую, может быть, перестать заниматься нелюбимым делом и заняться любимым – что здесь можно сказать?
А. Захаров
– Ну вот на самом деле Вы всё основное перечислили самостоятельно… И действительно, если не впадать в депрессию – ну, потому что можно, конечно, долго переживать по поводу того, что происходит, можно начинать срываться… ругаться в семье, вымещать зло на близких, если тебя уволили или компания разорилась. Но эта ситуация такая тяжелая и неконструктивная. Жизнь же на этом не заканчивается. Поэтому, если человек смотрит на вещи с оптимизмом и обращается к Богу, тем более, за помощью, то, в общем, всё возможно – и новая профессия, и новая жизнь. Конечно, если кто-то на нелюбимой работе проводил большое количество времени и поэтому впадал в депрессию, а тут ее теряет – ну, конечно, можно порасстраиваться немножко, но дальше надо начинать радоваться, идти на Superjob.ru и пытаться найти что-то другое, что хотелось давно, но вот не получалось – зарплата держала. Теперь ничего не держит.
Возможностей для обучения, кстати, появилось огромное количество, в том числе и краткосрочного. Очень многие компании, которые онлайн обучают, предоставили бесплатный доступ к своим ресурсам. И начать учиться сейчас – это отличная идея. И вообще, если человек находится без работы, то поиски работы в этом случае – они же не происходят с утра до вечера. Это же не копание канала – что вот начали, и там 24 часа в сутки, тяжелая работа – ищем работу… Как правило, это такой дискретный процесс, который… Ну, сегодня одно собеседование, потом два дня без собеседования, потом снова какое-то собеседование… И высвобождается огромное количество времени, которое можно потратить на учебу. На каждом собеседовании выяснять, а что же такое хотелось бы видеть работодателю, что я могу быстро где-то получить в качестве нового навыка в образовательной среде.
К. Мацан
– Мне недавно довелось общаться с одним достаточно крупным бизнесменом, который вынужден был в ситуации карантина очень многих уволить, хотя это шло вразрез с его моральными принципами, с его вообще взглядом на жизнь – он верующий человек, и для него люди – это безусловная ценность, и сотрудники как таковые были безусловной ценностью. Но выхода не было – бизнес таков, что просто не было возможности платить зарплату дальше и как-то сохранить людей. И кажется, что таких примеров – на самом деле большинство. А вот правда ли это? Видим ли мы примеры, когда компании умудряются – это слово такое я намеренно употребляю, сниженное стилистически – умудряются сохранять такую социальную ответственность по отношению к своим сотрудникам в ситуации карантина?
А. Захаров
– Вы знаете, вот у меня достаточно широкий круг общения личный с бизнесменами - это сотни людей, а у «Superjob» это десятки и сотни тысяч компаний и юридических лиц. И я могу сказать следующее: что абсолютно для всех абсолютным приоритетом до последнего было сохранение людей – тем или иным способом, возможно, за счет снижения зарплаты, возможно, за счет уменьшения занятости – опять же, со снижением зарплаты, если невозможно платить, договориться отпустить людей в отпуска – но любой ценой сохранить коллектив, потому что это самое дорогое, что есть, и это абсолютно у всех компаний. Потому что уволить просто – ну, относительно просто, потому что наш Трудовой кодекс не позволяет это очень просто делать – но так или иначе, уволить просто, а потом снова найти, обучить, привлечь очень, очень-очень тяжело.
Поэтому абсолютно все мои знакомые лично бизнесмены наивысшим приоритетом ставили сохранение коллективов. Но к сожалению, у очень многих, особенно работающих в малом бизнесе или в тех индустриях, которые «встали» совсем – ну, скажем, ресторанный бизнес или туризм – там невозможно было сохранить персонал ничем, ну просто было нереально. Поэтому с людьми приходилось прощаться, и для всех бизнесменов, которых я знаю, которые в этих сферах работали - это просто личные трагедии.
А те, кто, ну, пользуясь ситуацией, не выполнял своих обязательств перед людьми, и то, что называется, «кидал» людей… Ну да, такие, к сожалению, были и до кризиса – они точно так же себя вели и до кризиса, и кризис здесь никак не повлиял на их отвратительное поведение – но к счастью, здесь таких меньшинство. Бывает… Но это уголовные дела.
Наша рекомендация всегда, если человек чувствует, что у него права нарушаются трудовые, зарплата не выплачивается, кормят обещаниями – не ждать, не верить обещаниям, а обязательно идти… Трудовая инспекция у нас есть государственная, и она очень хорошо работает, стоит на страже прав людей, и Трудовой кодекс наш такой… полностью социально ориентированный. Выиграть суд работодателю, нарушившему права человека, практически невозможно.
К. Мацан
– А Вы во многих интервью, в том числе у нас в программах на радио «Вера», говорили, что поиск работы – тоже работа. Например, отдельное искусство – составлять резюме. И можно пойти на сайт Superjob.ru – там есть инструкция, как резюме составлять. Но вот тем, кто сейчас нас слушает, кто прямо сейчас не может пойти на Superjob.ru – какие главные советы Вы дадите? Что привлекает работодателя в хорошем резюме?
А. Захаров
– Ну, в хорошем резюме – если мы смотрим на опыт «Superjob» – в первую очередь, привлекает описание результатов работы и конкретных фактов. Поэтому не стоит писать: «я учил», «я продавал»… Это какие-то такие вот «процессные» слова. А интересно, сколько в день мы выучили, на какие суммы мы чего-то продали, какое количество гаек мы заворачивали в день, сколько тысяч километров или десятков тысяч километров безаварийно я проехал как водитель, компанией какого размера или отделом какого размера я руководил как менеджер, на сколько я повысил результаты работы своего подразделения – процентов там… или раз, за год, за два, за всё время… Когда он начинает писать о конкретных результатах – а они, как правило, есть у каждого, надо просто о них задуматься – резюме сразу начинает выигрывать у тех, кто пишет очень много слов, в которых очень мало фактов реальных.
К. Мацан
– В последнее время мы часто сетуем на то, что всё заполонили такие… «компьютерные» специальности, а вот людей простого настоящего труда всё меньше и меньше становится. Грубо говоря, всё меньше и меньше хороших рабочих или инженеров, а всё больше и больше «продажников», маркетологов и так далее (я сейчас со всем уважением отношусь и к «продажникам», и к маркетологам, просто обозначаю их некий такой вот полюс как некий вид деятельности). А сейчас получается, что в каком-то смысле… чем менее твоя работа в такого рода кризисе, как мы сейчас переживаем, связана с конкретным присутствием в конкретном месте, тем ты в более безопасной ситуации. Вот что Вы об этом думаете, как Вы на этот разрез проблемы смотрите?
А. Захаров
– Ну, «в более безопасной» – я бы не сказал… И да, и нет. Безопасность какая – с точки зрения возможности подцепить какую-нибудь заразу, или с точки зрения увольнения? Значит, с точки зрения возможности подцепить какую-нибудь заразу – ну да, если запереться в бункере и как-то удаленно оттуда работать – меньше. А с точки зрения увольнения… Любая компания может оказаться в тяжелой ситуации по разным причинам. И при этом, как правило, говорят, что значительную часть тех, кто действительно работает руками – например, стоматологов – еще очень-очень долго не заменят роботы. Когда нам рассказывают, что роботы проводят операции на сердце – это, конечно, не совсем правда, потому что в этом случае работает некий симбиоз электроники, механики и человека – хирурга, без которого ничего не обходится, и в ближайшие… не знаю, сто лет точно обходиться не будет.
Если мы говорим о производственных рабочих или рабочих, которые работают где-то в шахтах, на тяжелых производствах – то да, они все полностью (за редчайшим исключением) будут заменены роботами – это всё произойдет еще на нашем веку. Инженеры – нет: кто-то же должен придумывать роботов… Поэтому нет, их не заменят. Но требования к инженерам всё время растут и будут расти дальше. Поэтому к любой специальности сейчас, если мы не владеем понятиями какими-то математическими, логическими, алгоритмическими – то есть, если у нас была в школе «тройка» по математике – у нас, в общем, такие не очень радужные перспективы в самых популярных и самых востребованных в будущем профессиях. Причем неважно – это маркетолог, инженер, журналист, производственный рабочий, фармацевт, кто угодно – для всех нужна и обязательно понадобится в базе математика.
К. Мацан
– Это был основатель и руководитель проекта «Superjob» Алексей Захаров.

К. Мацан
– Это «Светлый вечер» на радио «Вера». Мы продолжаем наш разговор о поиске работы в условиях карантина. Самое частое слово, которое звучит от специалистов по рынку труда в эти последние недели – это слово «обучение». Причем касается это обучение всех: и тех, кто потерял работу и осваивает новый навык для поиска следующего места труда, и тех, кто по-прежнему работает на своем месте, но теперь в онлайн-режиме. Навыки, приобретенные в период карантина, могут в любом случае стать конкурентным преимуществом после того, как ограничительные меры будут сняты, и жизнь станет с теми или иными поправками возвращаться к привычному укладу. Об этом размышляет руководитель Международного научно-методического центра Высшей школы экономики, заместитель декана факультета компьютерных наук Илья Самоненко.
И. Самоненко
– Та ситуация, в которую мы сейчас попали, конечно же, дает больше возможностей для людей повысить свою квалификацию, получить новую специализацию… И кстати говоря, я сразу хотел бы обратить внимание на важную вещь: что вот подобное расширение возможностей на самом деле влечет за собой и повышение конкуренции. Потому что надо понимать, что возможность есть не только у Вас, но еще и у многих-многих других, которые тоже есть и которые будут ей пользоваться… И если не воспользуетесь Вы – потом уже на конкурентном рынке Вы можете им на самом деле проиграть.
Дальше здесь, мне кажется, можно выделить как минимум три направления, категории людей – ситуация у которых немножечко разная, но во всех случаях, конечно же, компьютерные науки и цифровая грамотность для которых важна. Первая – это те, кто уже так или иначе занимается подобной работой – это программисты, математики – сейчас у них есть возможность (и, собственно, такой рост проявляется) расширения своих профессиональных компетенций, расширение собственного бэкграунда и, как следствие, повышение своей стоимости на рынке труда. Вторая история, которая тоже сейчас, на самом деле, не столько связана с нынешней карантинной ситуацией, сколько с текущими трендами, которые у нас есть – это спрос на специалистов в межпредметных областях. Например, на стыке биологии и информатики, физики и информатики… Ну, как раз вот первая позиция – биоинформатика: понятно, что сейчас, поскольку будет безусловный рост в области здравоохранения и медицины, в таких целях будут требоваться компьютерные лингвистики, и соответственно, возможности для автоматического перевода и так далее. Вот, но это такие, может быть, не самые широкие области.
А вот третья, которую можно отметить – это в целом необходимость расширения кругозора в области цифровой грамотности в принципе у всех. Здесь можно провести некоторую аналогию с тем, что, безусловно, в современном мире таким необходимым и уж точно полезным умением считается говорить как минимум на одном еще языке – на английском. Ну, может быть, не говорить, но как минимум, понимать речь, уметь читать. Опять же, крайне желательным является, наверное, умение водить машину – может быть, даже не имея собственной машины, но в любой момент это может пригодиться. Вот на самом деле то же самое происходит сейчас и с цифровыми компетенциями. Когда нас окружают цифровые технологии всё больше и больше, и как минимум просто чтобы понимать, как они работают, понимать, какие возможности у них есть, понимать, какие угрозы они в себе таят – вот для этого, безусловно, необходимо повышение компетенций в области цифровой грамотности.
Более того – даже если мы просто говорим про какие-то, ну, такие… просто производственные процессы, просто те или иные обсуждения – в любом случае, коммуникация, которая происходит между теми же, ну скажем так, представителями гуманитарного знания либо финансистами и теми, кто занимается техническими вещами – вот как бы для выстраивания общего диалога здесь, безусловно, тоже требуются цифровые компетенции.
К. Мацан
– А где им обучаться? Доступны ли они, что называется, широким массам? Вот сейчас работу теряют многие, и не в последнюю очередь – ну, например, те, кто работали, скажем, официантами в кафе, вот в Москве, например. Очевидно, это люди, приехавшие из других городов как-то обустраивать свою жизнь в столице. Ну, не только такие люди, но в том числе такие. Вот такой человек, который лишился работы вот такой простой – куда ему идти, на что ему обучаться? Грубо говоря, не знаю… какой ему поисковый запрос вводить в строке поиска, чтобы понять, какие возможности у него есть?
И. Самоненко
– Ну смотрите: прежде всего, конечно, никуда идти ему не надо. Достаточно открыть компьютер, зайти в интернет – потому что сейчас действительно есть очень большое количество предложений, в том числе и бесплатных, которые вообще не требуют никаких финансовых вложений, только времени. Какой вопрос ему вбить – все-таки, конечно, очень сильно зависит от того, кем он себя видит в дальнейшем. То есть, здесь все-таки необходимо спрогнозировать свою дальнейшую работу. Ну, я условно скажу, да – вот Вы привели пример официанта. И понятно, что возможно, у человека, который вот работал в том или ином ресторане, есть некоторые, ну, амбиции – потом, соответственно, пойти в сторону кулинарии, то есть, быть там поваром, помогать на кухне, потом стать шеф-поваром… Либо наоборот – пойти в административную сторону, чтобы заниматься какими-то там управленческими решениями и так далее. То есть, здесь шаг первый – человек должен уметь спроектировать свой карьерный рост.
А дальше – запрос очень простой. Надо сформулировать то, что Вам интересно, и потом, допустим, вбить фразу «онлайн-курс». Будет открываться достаточно большое количество сайтов, блогов. То есть, понятно, что тоже разделяется история… Когда речь идет об обучении на базе какой-то образовательной организации – да, это, возможно, стоит каких-то денег, но с другой стороны, Вы получаете некоторый диплом. С другой стороны, просто те материалы, которые предлагаются в блогах, которые уже выложены в интернете – при необходимой такой самоорганизации и системной работе они вполне позволят повысить квалификацию для того, чтобы сделать следующий шаг.
Хотя, конечно, надо признать, что лучше все-таки постараться выбрать, так скажем (пусть даже это будет звучать несколько формально)… какую-то площадку, которая предоставляет некоторый документ. Пусть это будет некоторый виртуальный сертификат о том, что Вы окончили данный курс, чтобы потом Вы уже могли его явно предъявить - когда это потребуется.
К. Мацан
– А что конкретно входит в данном случае в понятие «цифровая грамотность»? Вот если разбираться… Включать компьютер, я думаю, многие умеют, и заходить в интернет тоже. Что… На что обращать внимание?
И. Самоненко
– Смотрите, да… Я здесь действительно могу выделить несколько важных моментов. Во-первых, безусловно, то, что Вы сказали – что называется, такое «общение» с цифровым устройством. Конечно, включить мы компьютер всегда сможем. Но на самом деле, важная история, которая безусловно необходима – ее уже даже сегодня упомянули – это умение искать информацию в интернете. Информации много, и действительно умение пользоваться поисковиками, вот просто вбивая правильные запросы, отфильтровывая ту информацию, которая перед глазами появляется – это, наверное, действительно первое такое вот просто ежедневно востребованное умение.
Второе – безусловно, умение пользоваться… ну, то есть, чтобы это было не только на компьютере, но и на смартфоне, на планшете – чтобы этим можно было воспользоваться везде и всегда. Вот это, наверное, такое первичное самое, самое распространенное.
Но я бы здесь, знаете, еще бы отметил один момент. Он, может быть, не является таким, скажем вот… первоочередным, но с другой стороны, он является важным в следующем плане. Очень важно понимать реальные возможности цифровых устройств вокруг нас. И почему? Здесь есть некоторая проблема. Мы на самом деле живем в некотором мире такого, можно сказать даже, мифа про искусственный интеллект. Когда нас окружают всё более и более какие-то «умные» устройства – как они будут за нас делать, как они будут за нас мыслить – ну, там, фантастические фильмы, какие-то книги вот рисуют такие перспективы. И здесь очень важно понимать те границы на самом деле, которые есть у цифровых устройств и того, что мы так условно называем искусственным интеллектом.
Возможно, для этого полезно – еще раз говорю, это не первоочередная история, но хорошая, чтобы в этом разобраться – все-таки получить небольшие какие-то навыки программирования. То есть, чтобы было понимание, что это не является какой-то магией для каких-то отдельных людей. Сейчас такие простые языки типа «Питона» (Python) позволяют научиться делать небольшие программки, в общем-то, людям, которые просто готовы на это потратить некоторое время. В каком-то смысле даже школьных знаний для этого не требуется, достаточно просто почитать некоторые книжки, посмотреть некоторые видео, где это всё объясняется. Но еще раз повторяю – тем самым человек чисто психологически получает некоторый новый навык. Он понимает, что он все-таки может управлять компьютером, и управление компьютером – собственно, создание программ, алгоритмов – это не нечто такое невозможное, доступное только каким-то привилегированным людям… И тем самым все-таки получает понимание, что возможности цифровые – они все-таки ограничены, важно ими правильно пользоваться, понимая границы этих возможностей.
К. Мацан
– Правильно ли я понимаю – даже тем, кто не столкнулся с поиском работы сейчас и кто продолжает работать в той же структуре, в том же деле, в котором он работал, но просто онлайн, вот эти приобретенные новые навыки должны оказаться полезными и такими конкурентными преимуществами, когда карантин закончится? Сейчас каждый проходит в том или ином виде некое обучение на перспективу?
И. Самоненко
– Да, совершенно верно. Это, я думаю, вполне… Скажу так: это четко вырисовывающаяся перспектива, что многие экономические уклады (и у нас, и, думаю, везде в мире), вообще говоря, как-то видоизменятся в связи с теми событиями, которые произошли. Понятно, что они сейчас создают много проблем, но с другой стороны – они показывают некоторые новые модели для возможной работы. И вот такой переход в цифровизацию, который сейчас случился, вынужденный – конечно, через какое-то время, мы надеемся, всё вернется в какой-то мере на круги своя… Но те позитивные моменты, которые мы сейчас наблюдаем – они, безусловно, останутся. И надо понимать, что и работодатели будут это учитывать при найме на работу, ну и любой человек, который как-то строит свою судьбу, свою карьеру, тоже должен это понимать.
К. Мацан
– Это был руководитель Международного научно-методического центра Высшей школы экономики, заместитель декана факультета компьютерных наук Илья Самоненко.
Это «Светлый вечер» на радио «Вера». Мы вернемся к нашему разговору через несколько минут. Не переключайтесь.

К. Мацан
– «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. С вами – Константин Мацан. Эту программу, как и многие наши программы последних недель, мы, напомню, записываем не в студии светлого радио, а дистанционно. И в отличие от нашего обычного формата – от часового интервью – мы записали несколько бесед с разными людьми. А говорим мы сегодня о поиске работы в период карантина и в целом об адаптации к новым условиям рынка труда.
Адаптируется к новым условиям и некоммерческий сектор. Уже не раз в публичном пространстве звучали призывы не забывать, что те, кто нуждается в помощи – подопечные благотворительных фондов – никуда не делись во время пандемии. И более того – для многих из них ситуация только обострилась.
Отдельная нагрузка возросла на те фонды, которые помогают людям, оставшимся бездомными на улице. Не секрет, что среди них – вовсе не только бомжи в распространенном понимании этого слова. Среди бездомных много тех, кто честно приехал в крупный город на заработки, но по каким-то причинам остался без работы – и оказался в чужом городе без крова и без денег даже на обратный билет. И число именно таких людей, к сожалению, возросло в прошедшие карантинные недели, когда многие рабочие процессы остановились, а работники оказались на улице. О помощи таким людям и о ситуации в работе таких фондов в целом нам рассказала Нататья Авилова, директор благотворительного фонда имени Елизаветы Глинки «Доктор Лиза».
Наталья, Вы в интервью недавно сказали, что с точки зрения работы волонтеров, их обучения или, может быть, приобретения новых навыков это время карантина, последние месяцы, стало плодотворным. Вот в чем это выразилось, можете поподробнее рассказать?
Н. Авилова
– Я Вам вот какой пример приведу, Константин. В 2010 году, когда были ужасные пожары, мы с командой волонтеров – еще Елизавета Петровна была жива и руководила всей этой работой – осваивали новые знания. Например, что такое мотопомпы, пожарные рукава, какой брезент лучше брать… В 2012 году, на наводнения – это тоже были отдельные знания – как просушивать дома…
То есть, с приходом какой-то чрезвычайной ситуации такие маленькие мобильные фонды, как наш – они обязаны, они должны осваивать новые знания. И наши члены команды тоже должны осваивать новые знания. Например, большая часть нашей команды сейчас занимается закупкой средств защиты для врачей, для станций скорой помощи, для региональных маленьких инфекционных больниц…
Поэтому одно из знаний, которые нам сейчас приходится осваивать (пришлось в апреле) – это категории защиты: какие комбинезоны лучше закупить, в каких удобнее работать, чтобы врачи совсем не сварились в этих комбинезонах, какие респираторы, что такое FFP2, FFP3… Поэтому вся наша команда с приходом этой пандемии вынужденно освоила несколько навыков и знаний. В первую очередь – это как себя защитить, как окружающих защитить, какие средства защиты лучше использовать…
И конечно, та нагрузка, которая выпала на плечи волонтеров – добровольцев нашего фонда (многие из которых, кстати, с Крутицкого патриаршего подворья) – она не позволяет расслабиться, а наоборот – поскольку мы вошли в режим работы без выходных, а иногда круглосуточно – рук у нас рабочих не хватает. Новых волонтеров мы принять не можем в команду – именно опасаясь того, что можно заразить их и самим заразиться. И они у нас не обучены – обучать этих волонтеров мы сейчас не сможем, не сможем учителя пригласить… Вот той маленькой команде волонтеров сейчас приходится выполнять тройную порцию работы.
И если нам не хватает автоволонтеров, то некоторые наши ребята, которые забросили водительские права несколько лет назад, достают и смахивают с них пыль, садятся за руль машины и, переборов свои какие-то фобии, начинают развозить продуктовые наборы для изолированных одиноких стариков или инвалидов, которые не могут сами себя обеспечить (и так-то не могли себя обеспечить, были изолированы, а тут – тем более). Или какие-то ребята начинают осваивать компьютерные программы, дизайн-программы, потому что это необходимо здесь и сейчас. Мы не можем привлечь новых людей в команду, но вся наша старая команда - действительно почти все из нас получили какие-то новые знания.
К. Мацан
– Вы говорите, что вы не можете себе позволить сейчас по соображениям безопасности принимать новых волонтеров. А запросы есть? То есть, вы наблюдаете, что в течение вот этих недель карантина, ну, может быть, у людей сформировалось желание помочь другому – вот раньше оно не находило выхода, а теперь такая ситуация, что люди уже не смогли больше ждать и пошли вот куда-то искать себе применение…
Н. Авилова
– Вы совершенно правы, Константин. Невероятное количество запросов получаем в соцсетях, на почту, по телефону. Но у нас специфика работы связана с тем, что без обучения людей, без их тестирования (в том числе, психологического тестирования) и обучения спасателями, врачами – мы не можем человека принять в команду. Мы советуем нашим друзьям, которые хотят прийти в фонд и начать работать с нами, немножко повременить, прийти к нам попозже, пройти обучение. Всё равно они будут приняты в команду, если они выдержат все тесты, проверки и пройдут обучение.
Но сейчас есть огромное количество маленьких других организаций, которым нужна помощь и которые могут дистанционно продолжать работу. И мы просто этих людей направляем в другие организации, где работа не так сопряжена с опасностью или с угрозой заражения, как у нас – при контакте с двумя сотнями бездомных, например, или при доставке товаров, средств защиты в инфекционные больницы.
К. Мацан
– А правильно я понимаю, что, поскольку вы общаетесь и взаимодействуете с теми, кто попал в тяжелую ситуацию – с бездомными, в частности, на вокзалах – вы видите людей, которые в эту ситуацию попали именно в виду карантина и ограничения рабочих мест? Вот что вы здесь наблюдаете?
Н. Авилова
– Да, Константин. Это именно так. У нас обычно в течение года для раздачи еды уходило 100-120 порций – то есть, 100-120 человек приходили к нам на вокзал за горячей едой, за одеждой, за медицинской помощью. Сейчас их количество выросло ровно в два раза. Мы видим большое количество молодых мужчин, которые приехали в марте. Мы разговариваем с ними, мы выясняем – мы как раз пытаемся людей вернуть к нормальной жизни. Конечно, каждый раз спрашиваем про его историю…
Ну, вот не меньше 70-80 наших новых подопечных – это здоровые и молодые, относительно молодые или средних лет мужчины, которые приехали из регионов, из деревень. Они всегда так поступают в марте-апреле – приезжают в Москву на заработки. Где-то стройки, где-то дачи, где-то разнорабочие… В их регионах, в их деревушках выжить совершенно невозможно. Часто они оставляют дома жену с детьми, или больных родителей, которым они как раз и собирают деньги на лекарства или на еду – просто зарабатывают деньги. Вернуться назад они не могут еще и потому, что они будут лишней обузой для семьи. То есть, если жена там осталась как-то с тремя детьми – как-то прокормятся: соседи, огород, что-то еще, возможно. А если он еще, здоровый мужчина, вернется – работы нет, заработка нет, а кормить его надо…
Вот они все не возвращаются, они все обитают в районе вокзала, в других каких-то местах, где бездомные традиционно собираются. Им сейчас совершенно нечего есть, они износились, у них нет одежды, а многие продавали какие-то свои ветровки, куртки – просто чтобы прокормиться первое время. Им негде жить, негде остановиться, их действительно гоняют сейчас с улиц, потому что система безопасности и правила безопасности – они введены для всех.
И не везде сейчас бездомные. Если полгода назад он мог еще где-то пристроиться – в подъезде или на ступеньках магазина, или во дворе, то сейчас - их гоняют, люди боятся, хозяева магазинов, ресторанов боятся. Закрыты точки общественного питания, ларьки, и если раньше он мог где-то взять остатки бургера или воду из-под крана налить в туалете, то сейчас общественные присутственные места закрыты, он не может даже в торговом центре помыть руки, набрать воды питьевой…
Это действительно очень страшная ситуация. Потому что люди, доведенные до отчаяния, нищеты и вынужденные голодать, и недосыпающие, при этом они начинают болеть, естественно – не короновирусом, но у кого-то обостряются хронические заболевания… Вот такие люди, к сожалению, Константин, могут совершить довольно необдуманные поступки. И я даже не буду скрывать – преступления. Они могут пойти на преступления, и мы видим этих людей, они даже… Некоторые приходят к нам на вокзал и говорят, уже зная нас давно, что… «Ну, вот я хочу покаяться, я украл – потому что мне нечего было есть, нечего было надеть…».
Поэтому еще раз говорю – низкий поклон всем тем волонтерам и некоммерческим организациям, которые продолжают поддерживать вот этих бездомных попавших в беду граждан. Потому что это в том числе уберегает и оберегает город от волны преступности, которая может его захлестнуть… Опять же, здоровые, сильные, крепкие мужчины, приехавшие на заработки - конечно, если они сейчас не смогут поесть, вылечить какие-то свои хронические заболевания, которые обострились, получить чистую одежду, совершить какие-то гигиенические процедуры – они просто опустятся до бомжевания, они никогда не вернутся к нормальной жизни.
Вот такие, казалось бы, чудовищные истории происходят. Вот волонтерские группы, некоммерческие организации – мы действительно следим за тем, чтобы человек знал, где ему можно пройти санобработку – помыть руки, помыться самому, мы стараемся выдавать чистую новую одежду, чтобы у него был нормальный вид. И когда карантин будет снят и он пойдет устраиваться на работу, у него еще будут все шансы быть принятым на эту работу, начать зарабатывать, вернуться к этой нормальной жизни и привезти осенью, в октябре-ноябре, своим родителям, старикам или жене с детьми вот эти заработанные здесь деньги и прожить зиму успешно на эти деньги.
К. Мацан
– Это была Наталья Авилова, директор благотворительного фонда Елизаветы Глинки «Доктор Лиза».

К. Мацан
– Это «Светлый вечер» на радио «Вера». Мы продолжаем наш разговор. В наших программах мы уже обращались к теме так называемой продовольственной безопасности – к вопросу о том, что в ситуации кризиса под большим ударом оказываются именно городские жители, зависящие от поставок в ближайший магазин. А в более безопасной ситуации оказываются те, у кого есть хотя бы небольшое, но свое загородное хозяйство.
Этот разговор вновь становится актуальным и в связи с угрозой потери работы из-за карантина. В этой ситуации «работать на себя» и, что называется, «питаться от земли» – тоже в чем-то более устойчивый образ жизни. Однако, есть и здесь сторона не только практически-материальная, но и, если угодно, мировоззренческая. Кризис и опасность потерять работу дают повод поразмышлять, в чем смысл работы для человека вообще. Как соотносится работа и жизнь, работа и семья? Об этом в нашем разговоре размышляет основатель проекта «Хлебное правило», пекарь Валентин Максимов.
К. Мацан
– Валентин, сейчас время тяжелое – для бизнеса, для работодателей. Все мы знаем, что люди сталкиваются с мгновенной потерей работы, а работодатели вынужденно сталкиваются с необходимостью увольнять – даже желая всячески этой меры избежать, но вот так получается.
А как себя чувствуете Вы? Вы печете хлеб, и казалось бы – спрос на него всегда есть, даже в период карантина (и особенно, может быть, в период карантина). При этом все-таки Вы, что называется, «работаете на себя».
В. Максимов
– Константин, ну в общем-то, чувствуем мы всё, как и все остальные. Поскольку ситуация вот эта с кризисом – она затронула всех. Поскольку люди привыкли покупать свои какие-то товары в одних местах, а эти места, как правило, недоступны. Мое предпринимательство связано с тем, что я поставлял хлеб, как правило, в приходы. Соответственно, приходы пока практически все закрыты – жизнь там только литургическая идет среди священников…
Поэтому и меня тоже это коснулось. И естественно, сейчас мы пытаемся перестраиваться, ищем онлайн-пути поставки своих продуктов. В частности, сейчас вот с моим храмом святителя Николая в Кузнецах у нас есть такой магазин – «Никольская трапеза». Вот сейчас пытаемся через него наладить поставки моего продукта для потребителей.
К. Мацан
– В условиях карантина стали говорить о том, что нужно человеку самому себе каким-то образом обеспечивать какую-то, если угодно, безопасность продовольственную. В том смысле вот, что кто работал по найму, где-то в сфере услуг, например – им сейчас тяжело, потому что сфера услуг практически не действует. На этом фоне возникает вопрос о том, что, может быть, работать на себя, заниматься чем-то близким к сельскому хозяйству, к тому, что делаете Вы, когда работаете с живыми дарами природы – это более безопасно, более надежно в кризисных ситуациях. Что Вы об этом думаете?
В. Максимов
– Ну, в общем-то, не секрет, что святые отцы, наши духовники старейшие, они давно призывают к тому, чтобы люди как бы обратились к тому, что есть на земле, ближе к земле… Я точно так же считаю, что вот эта ситуация – она показала нашу вот такую незащищенность в том же городе, когда ты один в четырех стенах… Вот закончатся у тебя все продукты – и всё. А так, если у тебя (как я со своей точки зрения смотрю) есть мука, есть вода – ты всегда сможешь испечь себе хлеб и как бы питаться… Вот, и причем это такой не самый плохой продукт будет.
Поэтому да, ведь кризис-то это не только экономический, но и духовный, получается. Господь нам показывает, что нужно немножко задумываться – что мы делаем, ради чего мы это делаем. Обратиться к тому, что нам хочется делать, душа к чему зовет.
Вот меня душа позвала к хлебу давно – 12 лет назад. И слава Богу, что я сейчас имею такую возможность. Ну, это недалеко от Москвы, но все-таки это загород, и есть какой-то небольшой участок земли… Вот в этом году мы сюда переехали, сделали грядки, посадили там какое-то количество картошки, морковки. Это не говорит о том, что я себя полностью экономически и продовольственно обезопасил, но это вот как-то немножко, так сказать… просветляет, укрепляет – и духовно, и, скажем так, материально.
К. Мацан
– Вы не случайно, отвечая на этот вопрос, размышляя на эту тему, подошли к ней именно со стороны такого духовного взгляда на мир, некоего мировоззренческого осмысления жизни. Правильно ли я понимаю, что решение, допустим, о переезде из города на землю – это решение легче принять тому, у кого есть какие-то духовные запросы. И тогда получается, что, наверное, это не может быть массовым. Или Вам кажется, что это путь, по которому может идти любой человек, который сейчас вот оказался в кризисе, и для него один из путей выхода – задуматься о том, чтобы поменять среду обитания в принципе?
В. Максимов
– Ну, я думаю, что для всех для нас такая ситуация, такой кризис – это возможность посмотреть внутрь себя, посмотреть вообще, как ты живешь, что ты делаешь… Не зря нас так вот Господь остановил – так резко, как коня на скаку, и посадил всех дома. Для чего? Ну, для того, чтобы мы хотя бы оглянулись вокруг. Мы же целый день куда-то бежим, звонки, какие-то переговоры, встречи, работа… Мы даже не успеваем там толком помолиться вечером и утром (ну, это я про себя говорю)…
И когда вот ты оказываешься в этой ситуации, ты понимаешь, что существуют какие-то другие вещи. У тебя есть семья, у кого-то есть дети, у кого-то их много… Как жить дальше, как делать, что делать? Почитать какую-то духовную литературу… И понимать то, что не всё вокруг связано с бизнесом, с какими-то предпринимательскими делами.
А когда ты живешь на земле – ну, насколько я понимаю, у тебя как бы большие возможности так вот созерцать природу, которую создал Господь для того, чтобы мы всё это видели, услышать, как поют птицы, как весной распускаются цветы… Вот у меня тут есть несколько яблонь и груш… Ну, это, конечно, уникальные вещи. И в городе, естественно, ты этого не увидишь.
К сожалению, мы не сможем, наверное, резко всё взять и поменять – резко это невозможно, да и не надо. Но стремиться к этому… Конечно, я бы посоветовал людям стремиться к тому, чтобы задуматься о том, как мы живем, что мы делаем… И может быть, все-таки вернуться к тому, что дает нам природа, что дает Господь…
К. Мацан
– А с чего начать? Вот Вы сказали, что Вы переехали на дачу… Каким должен быть первый шаг – вот если у кого-то из слушателей есть дача, а у кого-то нет дачи… Если человек проникнется этой идеей, с чего начинать?
В. Максимов
– Во-первых, нужно оценить свои силы, вот реально – сможете Вы это сделать или не сможете. Потому что, допустим, даже у меня здесь немножко такие… скажем, не спартанские условия, потому что я здесь уже несколько лет строил этот дом для проживания со своей семьей… Никак не мог решиться переехать, на самом деле. Потому что в городе более удобно - там школа рядом, детский сад рядом, там куда-то доехать… Отсюда, естественно, всё немножко сложнее.
Поэтому в первую очередь я бы людям посоветовал оценить себя физически как бы, свое состояние, и остальные все аспекты вот этого переезда. Может быть, даже взять и на бумажке написать, что Вы от этого ждете и как это всё должно произойти. Потому что многие думают о том, что, допустим, переехать в деревню, взять корову – и всё, мы будем жить прекрасно и припеваючи. Но на самом деле – это огромный физический труд. А во-вторых – это уже не квартира. То есть, никто там не будет тебе… не придет сантехник и не починит трубу, не придет электрик и не починит тебе там электричество. Здесь уже нужно как-то немножко думать об этом и изучать практическую часть. «Учите матчасть», как говорили раньше.
К. Мацан
– Мы сейчас говорим о потере работы в ситуации карантина, о поиске работы в той же ситуации… Мне кажется, из того, что Вы сейчас говорите, возникает вообще некоторое новое понимание, что такое работа. Ну, если не новое, то как минимум иное по сравнению с привычным. Мы же привыкли, что есть вот жизнь какая-то, да – своя, личная, частная; а есть какое-то место, куда ты ходишь на работу, или какое-то количество дел, которые ты делаешь как работу, чтобы себя прокормить. И получается, жизнь и работа – разное; когда работа теряется – жизнь становится труднее, и так далее.
А из того, что Вы говорите, вырисовывается иная картина – когда в принципе нет понятия «работа» как работы на кого-то, как какой-то отдельной, оторванной лично от тебя сферы деятельности. Есть просто жизнь, где вот самообеспечение, созерцание природы, некое углубление в себя и какое-то в том числе и духовное делание очень близко стоят и сливаются в такую целостную концепцию жизни. Правильно я понимаю?
В. Максимов
– Ну, с одной стороны, к этому надо стремиться. Я не говорю о том, что у меня всё так прекрасно – что вот я здесь живу, наблюдаю за природой, слушаю пение птиц… Точно так же я думаю о том, как прокормить свою семью в этих условиях. Но мне проще в плане того, что у меня нет работодателя, от которого я жду что-то, чтобы он дал мне эту работу… Это уже вот предпринимательство – когда ты сам за себя думаешь, что и как ты должен сделать для того, чтобы прокормить семью. Соответственно, такой идиллической картины у меня тоже нет.
Но к этому надо стремиться. Это уклад на самом деле вот наш крестьянский – я имею в виду «наш» в плане наших предков, когда люди жили на земле, когда они питались от земли, и когда это всё было такой стройной системой: шесть дней в неделю они работали, а седьмой был день отдыха, они шли в храм, храм был недалеко – то есть, это вот такая на самом деле сейчас идиллическая схема. Но мне кажется, надо как-то стремиться к этому, хотя бы частично это исполнять.
К. Мацан
– Ну, когда я свой вопрос задавал, я не имел в виду такое, знаете, безмятежное вот и идиллическое в собственном смысле слова времяпрепровождение – такая прекрасная мечтательность и такая излишняя сентиментальность безпроблемная… Я скорее для себя акцентировал внимание на том, что современный человек в городских условиях (и об этом мы часто говорим) чувствует себя таким раздробленным и разорванным, нецельным. Его тащат в разные стороны разные процессы, и возникает просто суетность… А тот образ жизни, то видение жизни, которое предлагаете Вы в своих размышлениях – оно как раз тяготеет именно к цельности. Где жизнь, работа и быт – это в каком-то смысле части одного органически единого целого. Вот я скорее об этом говорю…
В. Максимов
– Ну, в этом плане да – хотелось бы быть таким целостным, хотелось бы быть в единении с собой, чтобы у тебя был мир в душе. К этому, конечно, надо стремиться. Я думаю, что… Раньше же тоже были купцы, которые жили у себя в доме, а внизу у них была лавка. И с ними жила вся семья. То есть, эта картина – идиллическая в плане того, что как хотелось бы – как хотелось бы, чтобы это было…
К. Мацан
– Это задача?
В. Максимов
– Это задача, да. Такая задача, которую вот перед нами Господь, может быть, так поставил – задуматься об этом, может быть… Может быть, вот так надо? Может быть, надо стремиться не к тому, чтобы у тебя было 10 квартир и 5 машин, а к тому, чтобы у тебя был целостный какой-то жизненный устой, жизненный уклад… Чтобы твои дети были рядом, чтобы ты всегда мог их обнять, что-то сказать, как-то напутствовать…
Когда ты живешь в городе, в таком вот бешеном ритме – ты уходишь утром, приходишь поздно вечером и детей иногда даже не видишь целую неделю. У меня была такая ситуация – когда вот мы строили пекарню, у меня маленькая дочка маму спрашивала: «А почему папа с нами не живет?». А папа уходил просто в пять утра, а приходил в двенадцать… Был такой момент жизни. И я вот сейчас – у меня поменьше еще сыночек растет – я вот каждый день радуюсь, видя, как он там делает первые свои шаги какие-то, первые свои слова говорит… Если мы будем менять свой мир и сознание, то я думаю, что и мир в душе у нас будет.
К. Мацан
– Это был основатель проекта «Хлебное правило», пекарь Валентин Максимов. На этом мы заканчиваем наш сегодняшний разговор. Мы благодарим компанию «Superjob» за помощь в подготовке программы. Напомню, с вами был Константин Мацан. До свидания! Берегите себя!