«Почему наши молитвы могут оставаться без ответа?». Прот. Георгий Завершинский

В нашей студии был благочинный приходов Сурожской епархии Московского патриархата в Шотландии и Северной Ирландии протоиерей Георгий Завершинский.

Разговор шел о молитве: обо всем ли мы можем просить Бога, и почему иногда кажется, что Он не отвечает на наши обращения. Отец Георгий размышлял, почему мы просим священников помолиться о наших нуждах; а также стоит ли вообще обращаться к Богу с просьбами, если Он сам знает все наши потребности.

Ведущий: Александр Ананьев

---

Александр Ананьев:

— Добрый вечер, дорогие друзья, меня зовут Александр Ананьев. Это программа «Вопросы неофита». Я как человек, крестившийся чуть более трёх лет назад, имею все основания считать себя неофитом и задавать свои вопросы. Тем более, что в студии появляются снова и снова удивительные люди, замечательные священники, которые готовы дать ответ мне на мои вопросы. И иногда они приходят не с пустыми руками, мой сегодняшний гость только что со счастливой улыбкой достал из своего красивого портфеля новую книжку, которая вышла под его авторством. И вот я хочу сегодня начать программу необычно. Я хочу начать с фрагмента этой книги. Вот поверите или нет, я её открыл, прочитал два абзаца и понял, что она полностью соответствует той теме, которую я хочу сегодня с ним обсудить. «Значит Бог не спросит за то, что натворили здесь? И благословит творить дальше: ездить, плавать, летать и учить всех жить по моим правилам? А кто не хочет, пеняй на себя? Не могу за него отвечать. Знаю одно: Бог не только учит жить нас достойно и праведно, но и Сам так живёт в этом мире. До конца, до крови и воды, истекающих из мёртвого Тела Иисуса». Отец Иннокентий замолчал. «Ну что ж тут скажешь? — подумал Игорь, — верить -это не значит без конца пытать свой разум: „Если, Боже, Ты есть, то помоги, если сможешь!“ Что-то я и сам должен сделать с верой в Него». Книга называется «Остров блаженных», это сборник рассказов, а автор этой книги доктор богословия, член Союза писателей России, благочинный приходов Сурожской епархии Московского Патриархата в Шотландии и Северной Ирландии, наш гость здесь протоиерей Георгий Завершинский, и мы всегда рады вас видеть здесь, отец Георгий, здравствуйте!

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Здравствуйте, Александр, какая радость быть с замечательной аудиторией радио «Вера» и с замечательным ведущим Александром Ананьевым вновь! И поверьте, я ждал этой встречи с некоторым волнением и даже с замиранием сердца, потому что получается разговор, который выходит за рамки каких-то проблем, может быть, серьезных вопросов, недоумений, а он как бы касается вещей поэтическим языком, языком образов, языком вдохновения, языком творчества. Вот за это я хотел бы поблагодарить нашего замечательного ведущего Александра Ананьева и вас, дорогие слушатели, больше всего.

Александр Ананьев:

— Спасибо вам огромное! Мне кажется, что этот поэтический, образный язык, которым вы блестяще владеете, друзья, книга называется «Остров блаженных», найдите её, пожалуйста. Это не единственная книга, недавно вышел ещё ваш роман, это, по-моему, первая часть «Третий брат» называется, да? Мы о ней тоже поговорим. Вот этот образный поэтический язык, наверное, это единственный способ найти ответы на вопросы, которые нас мучают. Ну вот, например. Спроси мы прямо, не поэтическим языком: Бог меня слышит? Ответ будет: слышит. Бог хочет, чтобы я был счастлив? Хочет. Бог способен дать мне всё, что я у Него прошу? Способен. Следующий вопрос будет без ответа: так почему? Иначе как поэтическим, образным языком на вопрос: почему я не получаю того, что я прошу у Бога, не ответить. Ну а начну я с неожиданного вопроса, отец Георгий, и он, может быть, личный, и вы можете сказать: Александр, не задавайте мне, пожалуйста, таких личных вопросов, вы переходите личные границы. Есть ли то, о чём вы просите Бога, отец Георгий, и слышит ли Он ваши просьбы?

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Когда-то в детстве, обращаясь к любимой мамочке, мы, ну мы, я говорю за себя, конечно, поскольку отвечаю на ваш вопрос, пытаюсь поэтически ответить, ну мам, но ты же знаешь, как мне хочется, ну пожалуйста.

Александр Ананьев:

— Машинку или шоколадку.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— А в ответ молчание. Необязательно там какая-то сладость, но важен факт обращения: ну, мама, ну мне этого хочется, мама, ну ты же знаешь, ты же меня любишь. Молчание. Второй раз, третий раз, ещё раз — ещё более образы поэтические: с воздеянием рук и, может быть, даже со слезой такой творческой из правого глаза. Наконец мама, передвигая какие-то там кастрюльки на кухне, говорит: пойди, пожалуйста, умойся, почисти зубы, а потом мы с тобой поговорим. Ну вот не рождается ли у нас подобный образ: мы просим Бога, ну мамочка же слышит меня? Конечно, слышит. Хочет мне сделать хорошо? Конечно, хочет, я же ее сын. А может ли она это сделать? Ну, конечно, может, зачем бы я стал просить того, чего она не может сделать? Тем более все это между нами взаимно, очень по-родственному. Но ведь это очень похоже, да, конечно, знаем да, конечно, может, да, конечно, хочет, да, конечно, по-родственному просим. Ну как иначе? Ведь Литургия — это наша встреча не с посторонним, каким-то внешним объектом нашего рассмотрения, который властитель, я не знаю, глава духовного мира и вообще Творец всего, Создатель, о котором мы много-много прочитали, но хочется в конце концов подойти по-своему: «Ну ты же знаешь, Господи, Ты же знаешь лучше меня то, что мне нужно на самом деле!»

Александр Ананьев:

— Я понимаю ваше сравнение. И в моём случае она не рабочее. Всё, о чём я прошу у родителей, просил в детстве, и слава Богу, они живы и здоровы, сейчас всё, о чём я прошу их: приехать, сделать что-то. Когда я был маленьким, я помню, что я мечтал начать рисовать, и родители сразу купили мне масляные краски, самые дешёвые, какого-то ленинградского производства в ту пору. А папа не мог купить холст, и он узнал у друзей, что холст можно сделать из терракотовой клеёнки для детей, натянутый на сделанный вручную подрамник. У меня всё было. Когда я им сказал: я хочу учиться в музыкальной школе, пожалуйста, я начал учиться в музыкальной школе. Когда я им сказал, что я не хочу учиться в музыкальной школе, они сказали: хорошо, если у тебя нет желания учиться в музыкальной школе, не учись. Когда я просил их отпустить меня в Соединенные Штаты Америки на год, а это был девяносто четвёртый год, и мне было 17 лет, они сказали: хорошо, езжай. Понимаете, всё, что я просил у них, у меня сразу же было. При этом я знаю очень много людей, про свой опыт говорить не буду, но он, в общем, тоже со звучен. Я знаю многих людей, у которых болеют дети, у которых проблемы с деньгами, в том числе у священников, я знаю, очень серьезные проблемы, с долгами, с ипотекой. И они просят о помощи, они напрямую обращаются к Богу: «Господи, помоги, мне очень нужна помощь!» Но почему не получают помощи? Вот в чём вопрос.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Ну а вот теперь давайте с другой стороны посмотрим на этот вопрос. А кто сказал, что не получают? А почему мы делаем такое заключение за Бога? Что Он нам ничего не даёт, и что мы ничего не получаем от Него? Но ведь жизнь-то продолжается, способности-то никто от нас не отнял. Я не знаю, чем вы там занимались в детстве, не захотели рисовать, стали музыкой заниматься, не захотели музыкой заниматься, открылась способность творческого ведения программы на радио «Вера» «Вопросы неофита», ну ведь это же открылось. Значит, этого не отнял Бог, значит действуй дальше, делай то, что ты можешь сделать, и всё будет хорошо. Ведь ты этого хочешь, потому что ты можешь это, нелепо и, на мой взгляд, безумно поступил бы человек, который хотел бы того, чего он не может или не хочет. Ну допустим, сказал я: " Господи, ну дай мне, пожалуйста, яхту«. Ну ты же не можешь на ней плавать, не умеешь, ну а я вот хочу всё равно. И вот не получаю ничего, но как же так, Господи, ведь я столько просил. Но ведь это какой-то розыгрыш, фейк, по-настоящему мы хотим и просим то, что на самом деле мы можем. И эта способность нам уже дана, и нам уже ответил Господь, ведь Он из вечности общается с нами. Ведь мы получаем то, что... ведь не зря, это евангельские слова, что Отец ваш Небесный знает прежде вашего прошения о том, что вам нужно. В этом смысл, оно уже известно, и оно уже отвечено, это прошение.

Александр Ананьев:

— У меня этот вопрос стоит в конце, но раз вы сейчас об этом заговорили, я задам его сейчас. Действительно Всеведущий Бог знает всё. И о наших желаниях в том числе, даже не столько о наших желаниях, о желаниях понятно, о наших реальных потребностях. И если Он знает о наших потребностях, и если Он в силах нам это дать, то Он нам это даёт, это безусловно, тогда, может, не стоит просить?

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Может, и не стоит, о чём-то таком, что не принесёт нам пользы. Или что уже исполнено. Зачем быть занудным и требовательным в том, что уже давно, что уже свершилось? Ну кстати, возвращаясь к вопросу об ипотеке, такой кажется жизненный действительно вопрос. Батюшка там устраивает свою жизнь на приходе, там мало пожертвований, прихожанки пожилые, немощные, неимущие люди, храм нужно отопить, разогреть, там и хор собрать более-менее приличный, но, Господи, ну где же Ты? Ну помоги же Ты им там, что-то сделай. И вот, казалось бы, там ипотека, не дай Бог, действительно, за которую придётся платить своим, как сказать, состоянием что ли, это не радостное состояние, когда человек должен и не может платить. А вот ему завтра служить Литургию, а Литургия — это радость, благодарение, я иду благодарить Господа, а получается, у меня за спиной ворох проблем. За что же я тогда благодарю? Получается какое-то лицемерие. Не подлинно, не радостно, так ли это? И вот я хотел бы сказать здесь, обращаясь и к себе самому, и к вам, дорогой Александр и к тем, кто нас слушает. Давайте предоставим тому священнику с ипотекой разобраться, и просто поверим, что будет, то, что на самом деле, что должно быть, и правильно, оно будет, потому что ведь он служит, ведь он приходит благодарить Господа, и делает это, несмотря на висящий груз проблем, значит в его жизни происходит нечто такое, что позволяет не сразу, не по-своему требованию как у мамочки в кухне: «Дай, мамочка, мне прямо сейчас». Мама молчит, происходит потом, спустя, в другой момент, может быть, через 5-10 минут, но тогда, когда мама решила. Здесь примерно то же самое.

Александр Ананьев:

—Я сразу уточню: всегда происходит?

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Несомненно, несомненно, у меня нет ни малейшего сомнения, что происходит абсолютно всегда.

Александр Ананьев:

— Я сразу вспоминаю историю мамы, которая вымаливала здоровье ребёнку, и ребёнок всё равно умер.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Нет, а что происходит? О чём вы спрашиваете? Опять-таки, это требование даже в таком крайнем случае, даже в такой трагической ситуации, требование: Господи, дай чтобы он был здоров, чтобы он жил со мной. Господь не отвечает. У Него свой план, у Него своё видение, для Него, знаете, как в своё время откликались, ну как же так, Господи? 14000 младенцев, убиенных в Вифлееме? Но это 14000 праведников, ангелов. Понимаете, в этом плане мы забегаем вперёд, мы тянем Его за полу, так сказать, за воскрилья одежд, как Христа тянули люди, окружавшие Его во время земной жизни. Ну и мы так требуем, и в конце концов, получаем, на самом деле, как та женщина кровоточивая: вот прикоснусь к Нему и получу всё. Но здесь мы подходим к важному вопросу — это вопрос веры, вот то, что ты делаешь — это действительно твоя вера? Это действительно твоё искреннее и не притворное состояние? Это не попытка договориться: Ты мне, а я Тебе? Вот такую коррупционную схемку провернуть с Господом? Да? Ну что тут греха таить, ведь мы понимаем, о чём здесь идёт речь? К великому сожалению, потому что, ну окружает нас это, в этом мире. Многие, я не говорю про присутствующих и слушающих нас, многие этим живут, и целая система работает на том, что договорились с Тобой ведь, да? Вот я Тебе то дам, а Ты мне это. Этот характер отношений как бы вот не пытались перетащить, перевести туда. Вот почему Господь молчит, вот почему Он не мгновенно откликается на какие-то требования, даже важные, даже вот такие вот: Господи, дай жить, дай исцеление! И мы молимся и просим, но дальше отступаем со словами: Господи, да будет воля Твоя. Это не праздная прибавка. Это не просто ради красного словца.

Александр Ананьев:

— «Вопросы неофита» на светлом радио, в гостях у программы сегодня благочинный Сурожской епархии Московского Патриархата в Шотландии и Северной Ирландии протоиерей Георгий Завершинский, я Александр Ананьев, тема, которую я сегодня предложил отцу Георгию, она не из головы. У меня есть знакомая, 24-летняя девушка. Она прекрасная, глубоко верующая, умница, с высшим образованием, замечательная хозяйка, которая мечтает о счастливой семье, о муже, о детях, но Господь не даёт. Она делает всё правильно, по всем формальным признакам, она сохраняет свою чистоту, достоинство, она просит Бога дать ей мужа не первый год. И вот этот возраст 24 года, но я понимаю, что она юная, что у неё всё впереди, а у неё нарастает отчаяние. Вот нарастает и нарастает: почему меня Бог не слышит? Недавно с ней разговаривал. Она говорит: почему меня Бог не слышит, что я делаю не так? Я отвечаю: слушай, я знаю правильный ответ, я знаю: верь, всё будет, значит сейчас так Богу угодно, но как-то мне даже самому сейчас это неубедительно, я подумал взять и спросить вас: а почему её Бог не слышит? Ну правда, что она делает не так? Прежде чем мы дадим ей конкретный ответ, по сути, это цель программы, чтобы вы, напрямую обратившись к ней, сказали, что она делает не так, и как ей следует поступить, и что её ждёт впереди. Ей нужна именно очень ваша поддержка сейчас. Ей, как и многим другим, у кого есть жизненно важные просьбы. Я хочу вам задать вот какой вопрос: квинтэссенция наших отношений с Богом, как я это вижу, заложена в главной нашей молитве «Отче наш»: даждь нам хлеб, долги наша прости, в искушение не введи, просьбы, просьбы, просьбы. То есть как бы изначально, с позволения сказать, мы запрограммированы обращаться с нашими просьбами к Богу, так это или не так?

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Здесь очень важный момент, здесь никакой программы не может быть, как в отношениях между родными людьми. Вот ещё раз вспомним себя, всякое было, хотели музыке учиться, вас отдали, перехотели — забрали, и с красками то же самое. Ну то есть вот родственные отношения, такие запросто, запросто, по-свойски, да? Вот «Отче» ... ведь «Отче» — это обращение, звательный падеж, очень интимное обращение, близкое, понятное, я же знаю Тебя, Ты же Отец мой, Отче. И это не просьба внешняя, как: Ты мне обязан, я прошу Тебя, Ты мне обязан, вот в той схеме около коррупционной, где вот ты мне, а я тебе. А это естественная потребность, о которой знает отец: кушать, одеваться, дышать, пить, ну и, конечно, быть прощенным, это может только Бог, простить до конца. Ну вот всё-таки я хотел бы возвратиться к вашей знакомой, дай Бог ей действительно суженого и доброй радостной жизни. Ну чтобы это произошло, надо немного-немало научиться радоваться тому, что есть. Вот, получается, у вас, у вашей знакомой, то, что сегодня запланировали, или захотели сделать, совершить, образование получить, работу, какое-то впечатление о себе как о приличном человеке, благопристойном, благонравном, это немало, разве не стоит сказать: Господи я благодарю Тебя за то, что у меня сейчас есть?

Александр Ананьев:

— У меня странный пример возник сейчас в голове: я иду к студии радио «Вера», здесь есть под Ленинским проспектом такой длинный тоннель, и в тоннеле сидит бездомный, у него картонка, он голодный: «Я голоден, хочу есть». Я могу ему помочь, я могу ему купить еды, бутерброды. Я подхожу к нему и говорю: друг мой, не надо просить, радуйся тому, что у тебя есть. А что у него есть? Он голоден, это голод, и у моей знакомой, у моей знакомой тоже голод, понимаете? Только голод по чему-то гораздо более важному.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Я вам другой пример приведу. Вот сидит бездомный, голодный он или нет, на самом деле, вы не знаете. Да и он толком не знает, но сидит же он, на морозе, не замёрз. Но важно другое, вот подойдите к нему и скажите то, что вы сказали. Он ответит что-то, вы, может, ответите, вот побудьте с ним, это будет, поверьте, больше, чем если бы вы положили ему 100 или 200 рублей или купили ему сэндвич. Так тоже нужно сделать, ну остаться с ним и увидеть в нём человека, который такой же как вы и как я. И я заметил, я обратил внимание, что это было, я даже уже не помню, толи в каком-то видеоклипе, то ли в жизни на западе, именно так поступил проходивший очень прилично, хорошо одетый молодой человек с молодым же человеком, который сидел, может быть, он наркоман, сидел там. И он говорил с ним просто, по-свойски, по-человечески, обращаясь как к равному, а не свысока, не пытаясь: ну вот просишь хлеб — на тебе хлеб, хоть какую-то монетку — на тебе монетку, но всё равно же знаю, пойдёшь пропьёшь или свою анашу купишь, нет, он просто по-человечески. Вот радуйся тому, что есть. Он: как это радуйся? И вот завязался разговор, и вот это, поверьте, значительно важнее в нашем, по крайней мере, обществе. Уж я не знаю, про этот переход, и про наше состояние в Москве, но я уверен, что покушать есть у всех, нет таких людей, которые бы просто были лишены куска хлеба, на самом деле, ну а что просит, бывает просто такой образ жизни у человека. Вот привык человек, и ничего другого он даже не думает, не делает и не хочет, годами так живёт.

Александр Ананьев:

— Ну вы же сейчас про бездомного, а не про мою 24-летнюю знакомую?

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Конечно, про него, последний ваш пример, это мы обсуждали. Ну а в чём разница? Все же мы люди.

Александр Ананьев:

— Вот, в чём разница. Мне тоже становится страшно, что однажды она в отношении этого вопроса превратится в этого несчастного, в холодном переходе под Ленинским проспектом. Нет мужа, я привыкла, мимо неё будут проходить люди, замечательные мужчины, которые будут готовы внутренне стать ее спутником жизни, мужем вечным. А она на них не будет обращать внимания, не будет их замечать. Потому что она уже превратилась в этого человека, замкнутого на своей проблеме, привыкшего к этой проблеме, уже зависящего от этой проблемы, вот что страшно.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Опять-таки, мы пытаемся страшиться, бояться за другого человека.

Александр Ананьев:

— Конечно, а это и есть любовь, когда ты боишься и переживаешь, и сопереживаешь.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Не соглашусь с вами, дорогой Александр, не соглашусь. Когда ты боишься за другого человека или вместе с другим человеком, это ещё любовью назвать трудно. Любовь всегда вызывает радостное чувство. Ну а чего бояться? Если любовь есть, если у того человека есть любовь, и у меня есть любовь, значит нам просто хорошо вместе и всё, о чём бояться? На мой взгляд, это совершенно из разных сфер или из разных состояний человеческих. Ну конечно, бывает действительно трагическое, тяжелое, страшное, депрессивное состояние, но при этом мне надо тоже впадать в депрессию, чтобы помочь человеку, который в ней находится. Мне кажется, это совершенно не так, но и не стоит подходить свысока. Вот именно дерзну ещё раз повторить эту мысль, что просто дать понять человеку, что да, тебе, может быть, плохо, тебе, может быть, страшно, да, ты в депрессии, но есть вещи поважнее этого. Я готов с тобой быть столько, сколько ты хочешь, чтобы этим поделиться, поделись и ты со мной. И поверьте, что вот эта разделённость, то, в русском языке трудно найти нужное слово, вот это между нами возникшее пространство, вот как вы говорите, любви, это и есть присутствие Христа. Я об этом и книгу написал «Третий брат», где двое... Ну в общем, это евангельское, где двое или трое собраны во Имя Моё. Вот это самое «во Имя Моё» оно реализуется в присутствии, причем даже необязательно очное присутствие. Написали вам в Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) или Инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), видно, что человеку тяжело, ну ответьте, выслушайте её или его, ну, по крайней мере, я так вижу.

Александр Ананьев:

— Про Facebook (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), как говорила Фаина Раневская, будь она нашей современницей, она бы сказала, как она сказала в своё время про телефон: «Ненавижу телефон, — сказала она, — ненавижу телефон, потому что по телефону можно всё». Хочешь поддержать человека, встреться с ним, посмотри ему в глаза, возьми его за руку, выслушай. А по Фейсбуку (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) можно всё.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Не совсем так. Вот тут на какой-то программе вчера или когда, был как раз разговор об эпистолярном жанре на Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации). Я пришёл к этому постепенно, не сразу, что всё-таки он есть, этот жанр, в Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) в определённых группах, в определённых сферах общения он вырабатывается, и, в общем, люди понимают это. Скорее, это неожиданное, чуждое вкрапление, когда кто-то вваливается, ну допустим, с комментарием или с грубым, или неуместным или каким-то оскорбительным для кого-то или самого себя. Но обычно, вот именно этот жанр всё-таки присутствует. Поэтому я бы не стал так обличать это общение, как ничего не значащее и телефон между прочим тоже. Конечно, что касается образа и такого человека как Фаина Раневская, это не предмет для спора, выслушать и внутренне согласиться конечно, и я внутренне, конечно, согласился, да. Причём произнесено с таким характерным выражением и интонацией, да. И тут же про себя подумал: но важнее всё-таки, чем вообще не иметь общения хоть по телефону, по Фейсбуку (деятельность организации запрещена в Российской Федерации) связаться, а так ведь вообще не будет ничего.

Александр Ананьев:

— Ну к телефону меня вообще много вопросов. Я не знаю, как, помните, как в любимом фильме: «Я не знаю, как у них там в Европе, а у нас управдом друг человека», я не знаю, как у вас там в Шотландии и в Северной Ирландии, а у нас 99% звонящих тебе на телефон с неизвестного номера либо жулики, либо мошенники, либо спам, и это ужасно. Сейчас мы прервёмся на минуту, у нас полезная информация, через минуту продолжим разговор на тему: почему Бог не слышит мои просьбы, вернее, слышит, но почему я не получаю просимого? Продолжим через минуту.

— О чём вы просите Бога, и слышит ли Он ваши просьбы? О чём надо просить Бога или, может быть, мы делаем это неправильно и, наконец, почему мы просим священника часто, обращаться с нашими просьбами к Богу? Является ли это той, в кавычках, коррупционной схемой, о которой говорит мой сегодняшний гость благочинный прихода Сурожской епархии Московского Патриархата в Шотландии и Северной Ирландии, доктор богословия, член Союза писателей России, автор замечательной новой книги, сборник рассказов «Остров блаженных» протоиерей Георгий Завершинский? Это даже и не разговор у нас сегодня, это размышление, обоюдное причём. Мы размышляем оба в равной степени. А что вы имели в виду, говоря о так называемой коррупционной схеме? Вы имели в виду то, что я приду, свечку поставлю, брошу в жестяной ящик на храм звонкую монету, и да будет у меня новая машина?

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Да, пожалуйста, я же всё сделал, всё, что от меня зависит.

Александр Ананьев:

— Слушайте, а ведь вообще вся христианская жизнь, по сути, это тоже Ты мне, я Тебе. Я, Александр, буду жить правильной жизнью, я не буду лгать, обманывать, я не буду изменять жене, и я буду кормить бездомных собак, я буду с уважением относиться к старшим и с заботой относиться к младшим, я буду почитать своих родителей, и тогда мне будет дарована жизнь вечная. Разве это не Ты мне, а я Тебе?

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Тогда услышим слова: «Пойди, продай своё имение, раздай нищим и следуй за Мной».

Александр Ананьев:

— Ну это не универсально. Здесь меня не поймать, я точно знаю, Спаситель обратился с таким наставлением к конкретному юноше в конкретной ситуации.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Ну благонамеренному, исполняющему всё, имеющему дом, семью, что ещё надо человеку? Говорил известный персонаж «Белого солнца пустыни»? Ну почему же я не знаю, что для меня Бог уже всё сделал? Вот как бы я поставил вопрос, но как мне об этом узнать? Ведь если я узнаю, что уже всё сделано, наверное, я успокоюсь. На самом деле, человека больше тревожит не факт совершения каких-то действий, а беспокоит мысль об этом, беспокоит само беспокойство.

Александр Ананьев:

— Слушайте, но это уже получается, как в старом и очень любимом мною, простите, анекдоте. Я один из ведущих радио «Веры», который позволяет себе рассказывать разные сомнительные анекдоты в этой светлой студии. И поймал старик рыбку золотую, и обратился он к ней: сделай, говорит, рыбка золотая, чтобы у меня все было! «Не печалься, старче, — ответила ему рыбка золотая, — у тебя все было!» Получается так, не печалься, у тебя всё было, у тебя всё есть.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Ну что ж, мудро, мудро сказано, хотя анекдот. Посмотри назад, на свою жизнь, а, ведь правда, всё, что ты хотел, оно у тебя и было, а что ж ты до сих пор взываешь, что же до сих пор ты всё требуешь и пытаешься как-то коррупционную новую схему осуществить, договориться?

Александр Ананьев:

— Скажите, а как это применимо к моей 24-летний знакомой? У неё не было. Вот и не было, и нету.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Ну как же не было? Она ведь благонамеренная, образованная, наверное, хорошую работу имеет?

Александр Ананьев:

— Нет, подождите, она хочет семью, достойного мужа.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Будет муж, она захочет детей, будут дети, она захочет, чтобы у неё были хорошие дети, будут хорошие дети, будет, допустим, мальчик, она захочет девочку, будут и мальчик, и девочка... и так далее можно продолжать бесконечно. И в этом, собственно говоря, мне кажется, к такому выводу придёт любой человек: сколько бы ты не имел, тебе будет хотеться большего, поэтому медлит Господь, медлит, и об этом известно, и об этом и Христос говорил, ну почему Отец медлит? Ну кто из вас, если сын попросит хлеба, даст ему камень? А если сын попросит рыбу даст ему скорпиона или змею? Это абсолютно не образ, не аллегория, а это точное выражение того, что есть уже, и было всегда, и будет всегда, и было всегда, потому что Бог вечен. Теперь вот я хочу сказать, как же мне узнать, я переформулировал нашу с вами тему, как же мне узнать о том, что на самом деле уже все эти просьбы, прошения, которые я думаю: почему Бог меня не слышит, не отвечает, не дает мне, а на самом деле Он меня слышит и уже услышал, и уже дал. Вот как мне об этом узнать? Я бы тут задумался, этот момент непростой, как мне удовлетворить своё собственное неуёмное желание иметь больше, иметь лучше, иметь выше и так далее?

Александр Ананьев:

— Правильно ли я вас услышал? Не надо ни о чём просить Бога, потому что у тебя уже все есть?

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Это квинтэссенция Евангелия. Христос пришёл, а что ещё надо? По сути, для нас, даже для христиан-неофитов, которые 3 года назад Крещение приняли, это свершившийся факт. Бог пришёл на землю, Он стал человеком, тебе, мне, вам, каждому показал тебе каков ты есть во Христе. А что ещё просить-то собственно? Поэтому Литургия — это не служба-прошение, кто-то, может быть, это так и понимает: поставил свечку, помолился, поисповедался, причастился, ну, Господи, давай ну уже, ну исцели уж, что ж? А это служба-благодарение. Это всё-таки есть разница, правда? А благодарят тогда, когда получили всё просимое. Иначе о чём благодарить, если ничего не получил ещё? Возвращаясь к той вашей девушке знакомой, замечательной, благонравной, благонамеренной. По идее, пойди на службу, поисповедуйся, причастись, и ты поймёшь, что всё получила.

Александр Ананьев:

— Хотите правду? Боюсь, этот ответ её не устроит.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Догадываюсь.

Александр Ананьев:

— Ну как это? Наверное, это родит в ней лёгкое, а, может быть, и серьёзное разочарование?

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Ну конечно, поэтому я и сказал преднамеренно немножко так утрированно. Конечно, так не стоит говорить человеку, и я бы даже, как священник такое сразу человеку не сказал, хотя бывает нередко, что батюшки именно так отвечают на просьбы, требования, упрёки какие-то прихожан, по большей части прихожанок, от молодых, или пожилых, или средних лет. Я бы так не стал делать, именно потому что, кто мне дал право? И вообще кто ты, чтобы судить чужого раба? Перед своим господином или Господом он стоит и падает. Ну вот в этом смысле, конечно, человек может и должен, и в конце концов дойдёт сам до этой мысли, что я живу, и это превосходит по своей значимости всё прочее, что я хотел бы иметь в этой жизни. Сама жизнь это и есть превосходящее всё остальное дар.

Александр Ананьев:

— Я всё равно не понимаю, я знаю, что очень часто в истории люди, имеющие такую возможность, обращались к старцам, в дальнейшем прославленным в лике святых, с просьбой: отче, помолись за меня, пожалуйста, вот очень нужно, чтобы было вот это, вот это, вот это. И, насколько я знаю, ни один из них никогда не сказал просящему: друг мой, у тебя всё есть, иди с Богом и благодари за то, что имеешь". Они говорили: «Хорошо, я пойду и помолюсь, за то, чтобы дети твои были здоровы, или чтобы долг твой тебе вернули, или чтобы дом твой был построен. Как так?

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Ну, во-первых, начнём с того, что вот обращение. Вот вы говорили о том, что к священникам обращаются, подают записки о здравии, за упокой, это жизнь, это быт церковный и, конечно, он известен, понятен и вошёл в традицию. И это правильно происходит. Почему? Потому что человек нуждается в свидетеле, который подтвердит ну... правильность его намерений, понимаете? Ну кто же подаст записку или приедет просить к старцу: «Отче, старче, наставник мой, есть на работе начальник вот такой. Он такой вот он, не сказать худого слова... Помолись, пожалуйста, чтобы я как-то его подсидел и спихнул, на его место хочу сесть». Вы понимаете, ну просьбы тоже разные, они кардинально отличаются. На что-то, может быть, старец или молитвенник, или священник ничего не скажет, на что-то он скажет: да, непременно помолюсь, на что-то он скажет: знаешь у тебя уже есть, что тебе нужно, не проси больше. То есть ответы могут быть разные. Мы с вами не можем и не должны их прогнозировать. И когда мы идём к старцу, потому и получаем, что мы идём с открытым сердцем и доверием, что всё, что он скажет — это правда, это от Господа, иначе и ходить не надо. Ведь правда?

Александр Ананьев:

— Это да.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Ведь мы не обсуждаем и не торгуемся с тем, кого мы просим помолиться, мы излагаем своё душевное состояние, свою боль, свою тревогу, какую-то проблему потому что душевное, духовное связаны, конечно, и с внешним, и с материальным в том числе. Конечно, если кредит, который ты не можешь возмещать, если вы попали в такую ситуацию — это боль и тревога и неуверенность в будущем, конечно. Кто же скажет, что об этом нельзя молиться и даже не обращайся, у тебя уже есть всё. Ну, конечно, так не скажут, ведь это бесчеловечно будет просто.

Александр Ананьев:

— А в целом, отец Георгий, почему мы обращаемся к священнику с просьбой попросить за нас?

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Вот к этому я как раз и шёл. Потому что мы нуждаемся в свидетеле, ещё раз я хотел, чтобы эта мысль дошла до нас с вами, до наших слушателей. Мы нуждаемся в свидетеле, который подтвердит благонамеренность нашу, то есть намерение благое. Свидетельство двух верно, помните? Христос отвечает фарисеям: «Вот Я и Отец свидетельствовали». То есть мы ищем свидетеля и нуждаемся в нём. Понимаете, это правильно, и отсюда же где «двое или трое собраны во имя Моё». Вот понимаете, разделённость важна. А священник поставлен на это место, на это служение и понятно, что... Не всегда ведь человек идёт к священнику, иногда к другу, или к подруге, к отцу, к матери, к брату, иногда даже с детьми своими делится проблемами, ну о молитве, конечно, можно и друга попросить, если мы знаем, что он такой ревностный христианин, и друга можно попросить. И так бывает тоже. Но естественное желание, намерение поехать в монастырь к какому-то батюшке, найти молитвенника, или к священнику, к своему духовнику — это вполне естественно. Но почему мы это делаем? Вот ответ, мне кажется, приоткрывает подлинные намерения, что мы нуждаемся в свидетельстве, это природа человеческая такова.

Александр Ананьев:

— Практический, а, следовательно, довольно плоский неофитский вопрос: правда ли, что священника Бог услышит с большей вероятностью, чем просто благовоспитанного друга? Священник же ближе к Богу?

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Я не могу сказать ни да, ни нет, во-первых, потому что я сам священник, я не вправе брать на себя такие функции, чтобы сказать: ты знаешь, ты мне всё скажешь, но меня-то Бог слушает, но никак тебя, конечно, ты приди, я ж для этого и поставлен, и пожалуйста, не забудь пожертвовать по силам. Ну это вот и есть коррупционные схемы, по сути, только на каком-то таком виртуальном духовном уровне. Конечно, нет, никто не может взять на себя такую функцию. Но это с одной стороны. А с другой стороны, посмотрим — ведь священник регулярно предстоит Божьему престолу, и как говорят, совершает Литургию, тайносовершитель. Но, конечно, тайносовершитель — Христос, но священник предстательствует или возносит молитвы, произносит молитвы, то есть свидетельствует намерения, которые изложены, и дальше предоставляем Богу действовать, дальше оступает и священник, и монах, и архиерей, даже если хотите Папа Римский, кто угодно. И предоставляем Тебе действовать, Господи. Ну знаете, человек потому и обращается, и приходит именно к священнику, потому что верит. Есть профессии разные, мы же идём к врачу лечиться, нормальный человек не пойдёт к своему другу или подруге, и не скажет, это твой недуг, я знаю, что это такое, приходи ко мне. Мы сначала всё-таки к специалисту идём, ведь правильно? В этом смысле священник, потому что он профессионально занимается этим делом, не потому что его молитву лучше слышат, ну потому что... лучше сформулировать, ответить, помочь человеку сформулировать проблемы, сказать главное, открыть сердце, выразить, если хотите, помочь. Ведь это надо сделать, и вот на исповеди нередко бывает, что приходит человек и совершенно даже не знает, что сказать, с чего начать, и начинает батюшка, какой-то вопрос задаст, подскажет, и вот пошло-поехало, и потом открывается человек, открываются кингстоны человека, и пошла исповедь.

Александр Ананьев:

— Если открыть кингстоны, человек утонет.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Ну тоже священник-то может и руку протянуть. Ну, конечно, Христос действует и через священника, и через того, кто просит помолиться, и через близких и дальних, и даже через врагов, простите, это же Христос действует, потому что враги человеку его собственные мысли, собственные отношения, собственные недоумения, собственные грехи, вот враги-то настоящие. Конечно, не будем так уж надеяться, что всё это так легко разрешимо, что один раз человек понял и пошёл, и стал человек святее Папы Римского, конечно же, нет. Жизнь продолжается со своими ямами, колдобинами, распутьем.

Александр Ананьев:

— О чём и как надо просить Бога, и есть ли то, о чём Бога просить не стоит? Об этом и о многом другом мы говорим сегодня в программе «Вопросы неофита» с благочинным Сурожской епархии Московского Патриархата в Шотландии и Северной Ирландии, доктором богословия, протоиереем Георгием Завершинским. Я Александр Ананьев. Вот вы сейчас только что сказали, отец Георгий, что священник в теории может помочь правильно сформулировать, сказать, артикулировать просьбу, что вы имеете в виду, что значит неправильно сформулированное просьба? Я так подумал, а может быть, моя знакомая, вот эта 24-летняя девушка, просто неправильно просит, а как правильно?

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Ну, во-первых, не то чтобы правильно или неправильно, а вообще начать, чтобы что-то сформулировать. А дальше...

Александр Ананьев:

— Подождите, а простого Господи, ты видишь моё отчаяние, мне 24 года, я старая женщина, дай мне мужа. Этого что, недостаточно?

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Ну простите, мы с вами со стороны легко это произнесём, так простите, немножко по-актёрски. А дайте-ка это сказать самой женщине, это не так просто, поверьте, это вот очень трудно. И порой болезненно трудно, и порой невозможно, ну не может человек открыться. Ну вот в жизни, может быть, болтушка, рот не закрывается, а вот предстанет перед Крестом и Евангелием, и замкнуло, и ничего не может сказать, ни одного слова, много таких случаев. Поэтому просто начать, а дальше... правильно-неправильно...

Александр Ананьев:

— Нет, ну знаете, есть форма подачи заявления, может быть, здесь тоже есть какие-то правила. Я допускаю. То есть: дорогой Бог, благодарю Тебя за вот это, вот это, вот это, вот это, вот это. Я счастлива, потому что вот это, и это, я целиком и полностью полагаюсь на волю Твою и на испытания, которые выпадают на мою долю. И, если будет на то Твоя святая воля, дай мне, пожалуйста, мужа, ау а коли не дашь... Может быть, так правильно? Может быть, есть какая-то установленная форма прошения?

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Вообще говоря, конечно, Церковь существует и вырабатывает определенные формы, естественно, сама Литургия — это же тоже форма, молитвенные слова, в которые облечена вера человеческая, доверие Богу, любовь, понимаете? Ведь есть гимн любви: Послание коринфянам апостола Павла, очень пронзительное, ясное, светлое, и всё равно это слова, понимаете? Конечно, есть формы и они должны быть.

Александр Ананьев:

— Я понял. «Отче наш» — это, по сути, и есть структура, то есть сначала мы восхваляем Бога, благодарим Его за всё, да святится Имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, и в конце начинается список просьб: избавь нас от лукавого. А вот если мы начнём: Господи, сразу, избави от лукового, даждь нам хлеб, и в конце да святится имя Твое, уже как-то неправильно.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Отче, прогони бесов от меня. Да какой же я тебе Отче, если ты с бесами беседуешь? Я тебе уже не Отчего. Это, конечно, не будем над этим иронизировать, посмеиваться над этим, ну конечно, «Отче наш» — это не просто так появилось. И не просто так вошло в плоть и кровь, скажем так, миллиардов христиан, которые жили от прихода Христа до нашего времени, и будут миллиарды, и все произносят эту молитву. Конечно, если говорить о внимательном, вдумчивом, трепетном и благоговейным произнесением, по сути, так и надо обращаться к Богу, ведь это слова Христа, уединитесь, закройте дверь свою и молитесь так, и Он произносит молитву «Отче наш» действительно. Если очень все схематично так вот оголить до самого-самого предела, то из всех богослужений, из всего, что сделано, написано, останется молитва «Отче наш». И даже если её сократить, останется Иисусова молитва, произнесение Имени и всё. Есть слова в Евангелии: всякий кто призовёт Имя — спасётся. То есть Имя Христово, ты же его призовёшь, когда? Конечно, не в спокойной обстановке в студии радио «Вера», с чашечкой кофе, с кружкой хорошего чая, обсуждая проблемы. Да нет, когда ты будешь ввергнут в пучину, в неизвестный тебе мир, где какие-то сущности могут тебя атаковать.

Александр Ананьев:

— Когда ты с разбойником будешь висеть на Кресте.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Да, будешь висеть на Кресте, и какое-то последнее твоё издыхание, и ты в непонятном состоянии будешь пребывать, вот тогда призовёшь ли ты Имя Бога? Как тот действительно разбойник, который первым вошёл в рай, вот он произнёс, а где гарантия, что мы это сможем сделать? Для того и развернута христианская православная традиция, которая, по сути, есть та схема, которая нас готовит, конечно, к итоговому произнесению имени Христа вот в единственный и неповторимый, уникальный момент встречи.

Александр Ананьев:

— Есть ли что, о чём нельзя просить Бога? У меня есть две версии на сей счёт, обе как бы да. Первое: не стоит беспокоить Господа по пустякам, это у меня внутренняя какая-то установка, когда мы с женой подъезжаем к студии радио «Вера», здесь не так хорошо с местами для парковки, и бывает так, что подъезжаешь, а мест нет и приходится кругами ездить. А когда ты приезжаешь на программу, очень важно приехать вовремя и не заставить ждать дорогого отца Георгия. Вот жена говорит: ну помолись, и тебе Бог даст место на парковке. Я говорю: ну что это, я зачем буду Бога беспокоить по таким пустякам? Ну нет места на парковке, ну и ладно, найду обязательно. Это первая версия. И вторая версия: нельзя просить Бога для себя, за себя, во благо себя, во благо кого-то обязательно можно и нужно, помоги этому, помоги этому, дай, Бог, здоровья моим родителям, блестящее образование моим детям. А вот себе мужа вымаливать, ну это неправильно. Это низко.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Приезжает некий благочестивый православный христианин на парковку, мест нет. Господи, ну мне же нужно на радио, ну вот программа же, ну ждут же, ну вот крутится: ну Господи, Господи, ну я тебе всё отдам, ну любую жертву тебе принесу, только Ты мне... кружится, кружится, раз — выезжает какая-то там машина: О Господи, всё больше, не надо всё, я больше не нуждаюсь в тебе, Господи.

Александр Ананьев:

— Господи, я обещаю Тебе, что брошу курить, пожертвую огромную сумму на храм, перестану изменять своей жене, а... нет, нормально, Господи, всё в порядке, место нашлось.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Да, больше ничего не надо. О пустяках? Да нет пустяков для Господа, ну вспомните замечательный пример из жизни преподобного Серафима, когда он уже после трёхлетнего затвора, изоляции, отшельничества годичного моления на камне, вот он возвращается, открывается людям. И там тысячи людей со всей России приезжают, ждут часами, может быть, даже сутками, ожидая чтобы с батюшкой поговорить, получить благословение. И какая-то пожилая женщина подходит и рассказывает: ой, батюшка, у меня несушка, ой какая... на неё люди оглядываются: какая несушка, курица? Ты как? Что за проблема? А преподобный говорит: вот вы знаете, для неё это самая главная проблема, самая важная в данный момент, у каждого своё главное. Поэтому нет мелочей, это просто показательный пример, который показывает, что нет мелочей, если это тревожит тебя сейчас, лишает тебя покоя. Где припарковаться? Где найти место? Значит это и есть твоя главная проблема в данный момент, и не стоит думать так, что она на самом деле пустяковая и тревожить Господа по пустякам не надо.

Александр Ананьев:

— У меня логика простая: если нет места на парковке, ну значит так надо. И это к лучшему, Я просто, может быть, не вижу сейчас этого блага, но так надо, и на практике так и получается.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Ну место находится.

Александр Ананьев:

— А если не находится, то это тоже...

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Да, проблема решается.

Александр Ананьев:

— Всё всегда к лучшему.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— А с точки зрения просьбы, что за себя нехорошо, недостойно, а вот надо просить за других. Ну это, на самом деле, мне кажется, звучит легкомысленно. Потому что даже когда мы просим за других, это всё равно идёт от себя и всё равно это тоже для себя. Я не к тому чтобы так уж слишком увлечься самоисследованием или самолюбованием, но человек таким ведь создан, человек есть личность многогранная, многообразная много всего о себе думающего, ну не можем мы оторвать от себя ну никакую просьбу, даже если вот кажется, очень бескорыстно просим за других, за решение каких-то ситуаций, чтобы накормить голодных, одеть раздетых, напоить жаждущих, там где-нибудь в Центральной Африке, от каких-нибудь злых людей избавить, или исцелить от пандемии, от ковида. Но всё равно это исходит от нас. И всё равно, когда мы, мы ведь ожидаем результата, мы же не молимся так что вот, я не хочу ничего знать, что будет. И вот тут проявляется, что мы в общем-то и в целом это делаем для себя. Это может быть такое размышление внешнее, но вообще просить можно и нужно обо всём, нет запретов. И даже потому что... Да, только один не запрет, а одно условие, скажем так, это должно быть искренне. Искренняя просьба какой бы она ни была, если ты действительно в этом нуждаешься, проси и получишь. Если плохо тебе, немирно, некомфортно, хочешь устроить свою судьбу, что-то для себя, мужа найти, почему нет? Проси, конечно, а как же?

Александр Ананьев:

— А сбудется?

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Так ты проси так, чтобы знать, что да, конечно, сбудется. Потому же я Тебя прошу. Я же, Господи, не прошу сайт знакомств устроить это, или на улице не хожу с протянутой рукой: мужики, давайте уже, сбегайтесь, невеста такая на выданье. То есть, конечно, мы же обращаемся к Тому, Кто может всё, поэтому имейте веру с горчичное зерно и скажете горе сей: поднимись и ввергнись в море, и будет.

Александр Ананьев:

— Дорогая моя, обращаюсь сейчас к той самой девушке 24-х лет, я обещал тебе поговорить с отцом Георгием, и я поговорил. Надеюсь, ты услышала ответ, равно как услышали его и все те, кто провели этот час вместе с нами на радио «Вера». Сегодня мы беседовали с благочинным приходов Сурожской епархии Московского Патриархата в Шотландии и Северной Ирландии, доктором богословия, членом Союза писателей России, протоиереем Георгием Завершинским. Спасибо вам большое, отец Георгий, за этот разговор.

Протоиерей Георгий Завершинский:

— Благодарю сердечно.

Александр Ананьев:

— До свидания, до следующего понедельника.