Поделиться
В этом мире действуют мощные стихии зла и разрушения. Много раз в истории цивилизации проваливались в дикость, уровень культуры, права, законности, гуманности, достигнутый долгими веками, за короткое время падал в пыль. Грандиозные моральные катастрофы — две мировые войны, ГУЛАГ, Холокост, и бледнеющие на их фоне геноциды и войны поменьше, все, чем известен ХХ век, и от чего, похоже, не собирается уходить XXI — свидетельство того, о чем уже очень давно сказал Пророк, «Лукаво сердце [человеческое] более всего и крайне испорчено; кто узнает его?» (Иер.17:9)
И есть благодать Божия, которая противостоит этим силам — и она действует через людей, готовых на нее отзываться. Она действует преимущественно, но не исключительно в Церкви — есть понятие «всеобщей благодати», действия Божия в мире, которым Он не дает земле превратиться в ад, а людям — в бесов.
Эта благодать научает людей следовать заповедям Божиим — в частности, заповеди «не убий». Христиане знают, что человек создан по образу Божию; что за каждого человека умер Христос; что каждый занимает какое-то место в Божием замысле, является Божиим творением, о котором у Бога есть особая забота.
Для христиан то, что людей убивать нельзя — не формальное запрещение, которое можно обойти, это то, что неизбежно следует из христианской картины мира. И вот христиане — по крайне мере те из них, которые относятся к своей вере всерьез — не только являются миротворцами в конкретных ситуациях, но и транслируют в мир эту странную и пугающую идею: человеческая жизнь обладает ценностью. Не только жизнь соплеменника, не только жизнь члена партии, не только жизнь, которая зачем-то нужна мне или моим — но любая человеческая жизнь. Вообще.
Теоретически все согласны, что невинных людей убивать нельзя. Почти любой убийца с этим согласится. Даже Гитлер, Сталин и Пол Пот были уверены, что убивают только по необходимости и только тех, кто этого заслуживает. На практике оказывается, что убивать можно — плохих людей, а если, чтобы добраться до плохих, надо убить и какое-то число людей случайных и невинных, то в этом все равно виноваты плохие люди, которых нам надо убить. Вообще убивать, конечно, нельзя, и мы искренне возмущены, когда это делают другие — но вот именно нам, вот именно наших врагов — можно.
И вот христиане — это те, кто воспринимают заповедь всерьез. Не убивай. Не содействуй убийству. Не подстрекай, не ободряй, не восхваляй убийство. Не разжигай истерию, которая ведет к убийству. Конечно, те, кто хочет убивать, придумают миллион самых убедительных оправданий, почему им — можно. Но христиане — это не те, у кого есть особенно убедительные причины для нарушения заповедей. Это те, кто их соблюдают.
