Поделиться
У нас в гостях была женский психолог, психолог в центре Святителя Тихона при Донском монастыре, мама троих детей, в том числе «особенного» ребенка Адищева Софья.
Мы говорили о семье Софьи и о её пути к тому, чтобы стать психологом, при том, что она никогда не хотела связывать жизнь с психологией. Наша гостья ответила на вопрос, как можно удерживать позитивный настрой и почему это так важно, а также каким образом бороться с заниженной самооценкой. Софья отметила, что важно замечать и с благодарностью принимать знаки свыше — разнообразные подсказки от Бога.
А. Леонтьева
— Добрый «Светлый вечер». Сегодня с вами в студии: Анна Леонтьева...
К. Мацан
— И Константин Мацан. Добрый вечер.
А. Леонтьева
— Сегодня у нас в гостях Софья Адищева — психолог в Социальном центре святителя Тихона при Донском монастыре. Но поскольку сегодня мы говорим о семье, то мы также должны сказать, что Софья — мать троих детей, один из которых особенный ребенок. Добрый вечер.
С. Адищева
— Добрый вечер.
А. Леонтьева
— Очень долго вас представляла. Знаете, у нас было много психологов. Ну, не много, но психологи стали часто захаживать на наши программы, видимо, это такая тенденция. Видно, это нам нужно. И с одним из них мы говорили о том, что от хорошей жизни психологами не становятся. В вашем случае это так?
С. Адищева
— Как говорит один из моих учителей, что у каждого психолога должна быть история — должна быть история трансформации, когда он из обычного человека стал психологом и тем человеком, который может чему-то научить других людей. В моем случае это так. То есть я окончила университет, отделение психологии, очень давно, в 1999-м году. И никогда не хотела быть психологом. То есть я пошла под давлением и совершенно в бессознательном состоянии, у меня были совершенно другие интересы. И после этого 20 лет я работала в рекламе, то есть вообще о психологии даже речи не шло. И когда у меня родился ребенок — у нас с мужем родилась двойня, и один из мальчиков особенный был. И для меня это стало периодом трансформации, принятия его, проживания всей этой истории с трансформацией себя — как себя таким образом перестроить, чтобы жить счастливо несмотря ни на что. И когда я это сделала сама с собой, я вдруг вспомнила, что у меня, во-первых, есть диплом. Во-вторых, я поняла, что я могу другим людям быть примером — таким же мамочкам, своим подругам, друзьям. И когда мои знания начали меня распирать уже изнутри, я начала причинять добро всем вокруг. И в какой-то момент вдруг вспомнила, что у меня есть диплом и поняла, что я хочу. И решила попробовать. И вот у меня получается. И через какое-то время я ушла из рекламы. У меня был опыт работы в благотворительном фонде «Детские сердца», когда я вышла из декрета, уже полностью трансформированная. 4 года я сидела дома и занималась только реабилитацией, семьей. Это был такой период, когда я носила одежду мужа, вообще о себе не заботилась, занималась только детьми. И вот это продолжалось 4 года. После этого я прошла свой путь трансформационный, посетила кое-какие мероприятия, тренинги, то есть полностью перекроила голову. И пошла работать. Меня сразу взяли пиар-директором в фонд «Детские сердца». И полгода я работала там, даже чуть больше. И параллельно я начала работать у Александра Гезалова в Социальном центре. И вот эти две истории, это было одновременно... То есть сначала меня взяли в фонд «Детские сердца» и буквально через неделю Александр пригласил на собеседование. И в фонде мне дали ключ от офиса, такой маленький. И Александр дал мне ключик от офиса. И они были одинаковые. То есть мне придется выбрать. И в итоге я выбрала психологию и осталась в психологии, развиваясь в ней. Да, моя история — от хорошей жизни не становятся психологами. И вообще, для России это тренд — чем больше психологов на душу населения, тем лучше.
А. Леонтьева
— Я хотела сказать, что чем больше, тем, значит, хуже? У нас так обстоят дела.
С. Адищева
— У нас есть один психолог, который говорит, что прежде чем начинать психотерапию с пациентом, из него нужно вывести Россию. То есть если начинать психотерапию с пациентом из России, из него сначала мы выводим Россию...
К. Мацан
— Что это значит?
С. Адищева
— А потом мы лечим человека. Потому что советское прошлое накладывает огромный отпечаток на нас. То есть это послевоенные годы, поколение, которое в 90-х годах формировалось, дети родителей, которые в 90-х годах лишились всего. То есть очень много блоков именно по отношению к себе, по отношению к деньгам, по отношению к успеху, вообще, очень много каких-то внутренних установок, которые мешают принимать действительность такой, какая она есть. И многие женщины моего возраста — 40-50 лет — они сталкиваются с тем, что они в детстве привыкли жить по одному сценарию, как им родители внушали, а мир так сильно поменялся, и они никак не могут это принять. И у них состояние полного шока, у многих.
А. Леонтьева
— Вы имеете в виду этот сценарий по отношению к самим себе или по отношению к своим детям?
С. Адищева
— И к детям тоже. Конечно, это всё передается. То есть, как в советских школах относились к себе? «Ты последняя буква алфавита, размечтался, одноглазый, твое слово последнее, сначала коллектив». И вот это всё в нас есть. И истина, что полюби ближнего, как самого себя — для многих это непонятная история. Если им всю жизнь говорили, что «ты последняя буква в алфавите», как я могу полюбить себя? И начинаются проблемы. И они такие общероссийские. То есть практически все страны СНГ в этом были затронуты.
К. Мацан
— Я понимаю, о чем вы говорите. Но есть же и другая крайность. Наверное, может быть, вы опровергнете мое предположение как психолог. Есть другая крайность, когда «я — первая буква алфавита», и никого кроме меня и моих интересов вокруг не существует. Если каждый в себя заглянет, он поймет, что то, что называется гордыней, присутствует, и тоже ведет к проблемам. Вам, наверное, и с этим приходится сталкиваться. Значит, есть какая-то золотая середина, если угодно, в этом поиске, что такое любовь к себе.
А. Леонтьева
— Это какая буква: «к», «л», «м»? (Смеются.)
К. Мацан
— Да, ты поняла меня с полуслова. А и вправду — вот эта любовь к себе, чтобы, с одной стороны, не гордыня, с другой стороны, чтобы она была. И была правильно понята любовь к себе. Что это такое?
С. Адищева
— Если говорить с моей точки зрения, скромной очень, я не претендую на истину, потому что у каждого человека, у всех людей разное представление об этом. Но, как мне кажется, любовь к себе — это когда ты настолько спокойно относишься ко всем своим проявлениям и принимаешь себя со всеми своими недостатками, достоинствами, что у тебя нет никакого желания причинять другим людям боль какую-то, или за счет кого-то реализовываться или за счет кого-то каким-то образом себя обелять, оправдывать. Или искать любви, если тебе ее не дают и страдать из-за несчастной любви, потому что кто-то тебя не любит, а у тебя внутри нет фундамента — ты спокойно к себе относишься, ты себя любишь, насколько это возможно. То есть любовь к себе это прежде всего принятие себя такого, какой ты есть. Всё. Из этого состояния ты можешь дарить эту любовь всем вокруг. Это как сосуд. У меня есть много женщин в коучинге, в терапии, которые хотят любить своих близких — мужа, детей, родителей, подруг. Они хотят всех любить. Но они чувствуют себя опустошенными, как бы их кувшин пуст. Откуда она черпает? Она пытается ложкой выскрести какие-то остатки любви и дать, а у нее самой засуха, она страдает, по углам ходит и плачет. А обложка красивая. И у нее нет источника. Вот.
А. Леонтьева
— Мы начали передачу с того, что вы сказали, что у вас был период очень тяжелый. Я не знаю, называть ли его депрессией, вы так его не назвали.
С. Адищева
— Нет.
А. Леонтьева
— Когда вы носили одежду мужа и как-то пытались вернуться к действительности жизнерадостной. Но вы не только вернулись, а вы еще и стали помогать другим людям. И судя по всему, хорошо помогаете. Когда вы вошли в студию, у вас такой образ, я сразу поняла, что приду к вам когда-нибудь.
С. Адищева
— Приходите.
А. Леонтьева
— И как был пройден этот путь? — от собственной недостачи до такого изобилия, что вы можете, так сказать, разлить всем по стаканчику.
С. Адищева
— Работа над собой. Это такая же работа, как если ты хочешь иметь хорошее подтянутое тело — ты занимаешься и следишь за питанием, ты ходишь в спортзал, у тебя хороший сон. Точно так же и со своей психикой, со своим мозгом — если у тебя есть желание, ты начинаешь заниматься, тренировать себя. То есть тренировать себя на хорошие эмоции, избавляться от всех обид, которые у тебя были. Прощать людей. Есть очень много упражнений. Сейчас в интернете их масса. Можно начинать самостоятельно делать всё, не обязательно идти к дорогим психологам. Масса видео на «Ютьюбе», в «Гугле» можно найти всегда.
А. Леонтьева
— Там очень много видео таких и таких. То есть можно уйти куда-нибудь...
С. Адищева
— Нужно обязательно прислушиваться к себе, к внутреннему себе — резонирует этот человек, который говорит? Не идет ли то, что он говорит, вразрез с твоими ценностями? Если ты христианин, если ты мусульманин, не надо слушать тех, кто говорит то, что тебя расстраивает. Или ты начинаешь думать, что какой-то не такой. Всегда можно найти людей, которые будут тебя вдохновлять. В моем случае это было именно так. То есть у меня в какой-то момент появилась серия людей, взгляд которых на мир, на Сашу, на моего мальчика, на меня — он был совершенно иным. И поскольку мне эти люди нравились, я тоже решила попробовать так, посмотреть...
А. Леонтьева
— Что значит — другой взгляд на ребенка? Что вы имеете в виду?
С. Адищева
— Что не надо страдать.
А. Леонтьева
— Просто светлый взгляд.
С. Адищева
— Да. Откуда ты знаешь... Кстати, честно говоря, я в первый раз исповедовалась, когда мальчики родились такими. Вот с этого, может быть, надо начинать. Потому что до этого всё было так — всё мимо меня проходило.
К. Мацан
— Если позволите, как раз об этом вопрос. Со стороны, пытаясь взором окинуть биографию, кажется в чем-то даже логичным. Вот у человека ситуация, рождается особенный ребенок, и некий следующий шаг — в такой монтажной склейке — человек на исповедь пришел. С другой стороны, неочевидна связь двух вещей. Почему в ситуации, казалось бы, когда есть проблема вот такого плана... Ну, не проблема, это мы плохо называем. Есть просто жизнь, вот такой поворот в жизни. Как через это человек доходит до необходимости покаяния? Это же какая-то должна быть логическая цепочка выстроена? Какая она была?
А. Леонтьева
— Можно, я вклинюсь в твой вопрос, мне он показался классным. Но хотелось еще дополнить, что ведь можно прийти к Богу, а можно прийти и к обиде на того же Бога или на мироздание, как угодно. Вот, теперь можете отвечать.
С. Адищева
— Люди очень разные все. Невозможно под какие-то рамки, даже у психологов невозможно точно сказать, к какому типу человек относится. Сейчас в современной психологии уже такой тренд, это называется квантовая психология, когда мы определяем человека по разговору. Вот пришел ко мне Константин, я вообще не знаю про него ничего. И мне и не надо знать, потому что я начинаю работать с тем, что он хочет, что бы хотелось. Потому что если сразу определять: давать какие-то тесты, спрашивать про семью, про пятое-десятое, то это всего лишь моя интерпретация этого человека. Точно так же мы не можем точно сказать, у кого как происходит путь от такого поворота событий в жизни, как, например, рождение особенного ребенка, до исповеди. Кто-то не приходит — кто-то, наоборот остается в этой обиде и начинает болеть, начинает каким-то образом противостоять. Это его выбор, это выбор его такой. В моем случае, может быть, это был в какой-то степени даже торг, то есть я просила: вот я сейчас всё это сделаю... У меня есть знакомые, которые воцерковленные — Ирина Денисова, еще знакомые девушки, которые в этой теме были глубоко. И мне казалось, что они какие-то странные, зачем об этом постить? Я помню, например, что Ирина Денисова мне прислала однажды какой-то текст и говорит: «Сонечка, вы запостите у себя на Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)». Я говорю: «Ира, как я буду такое постить?» Сейчас я пощу с удовольствием, я подписана на всё это, мне это близко, я это понимаю.
К. Мацан
— Я напомню на всякий случай, что Ира Денисова — актриса, она работала в Центре святителя Тихона, она была у нас в программе «Светлый вечер» не раз. Кому интересно, можно на сайте радио «Вера» поискать программы с ней, с Ириной Денисовой.
С. Адищева
— Мы с ней учились вместе в нашем городе. И для меня это было так, то есть я слушала тех людей, которые были со мной тогда близки: Ира и еще несколько девушек. И в какой-то момент почитала Иоанна (Крестьянкина), мне его дали — «Подготовка к исповеди». Я помню мои первые шаги. Я помню, что мы пошли на исповедь со всеми детьми, я надела черное длинное платье в пол. Это было очень красивый акт, я очень волновалась. Писала все свои грехи за 40 лет, которые у меня накопились. Я очень боялась, что батюшка мне скажет: «Уходи, грешница». Была безумно счастлива, что меня допустили к таинствам. И когда я вышла из этого храма, у меня, конечно, было чувство полного перерождения, освобождения. И возникло такое понимание, что неважно, какой ребенок у тебя. И у Бога есть, скорее всего, на тебя другие виды. После этого я начала по-другому относиться к ребенку и вообще ко всему. И поняла, что... И потом, знаете, еще повлиял на меня один батюшка в Зачатьевском монастыре. Я все время плакала, был у меня такой период в одно время. Я плакала, плакала. Ходила в мужниных ботинках, в мужниных штанах, в его куртке. Не потому, что он не хотел мне покупать, а потому что мне не надо было. То есть зачем — зачем о себе думать?
А. Леонтьева
— Жизнь кончена.
С. Адищева
— Жизнь только ради детей — я буду жить только ради детей. И всё, что я буду делать, это ради Саши. Я жертва. Я прибежала в храм — такая вся... А тут идет служба. Я отвела дочку в бассейн и прибежала к концу службы, у меня было 5 минут. А тут идет служба и все целуют крест. И я забежала, в кроссовках, в каких-то растянутых штанах, и встала к батюшке. А батюшка был очень строгий, батюшки разные бывают, у него такие брови... И он говорит: «Это что такое? Что ты сюда пришла?» — «У меня ребенок...» — «Чтобы я в первый и в последний раз в таком виде видел тебя». И я, рыдая, отошла. Меня подхватили под рученьки монашки в монастыре, напоили. Я ушла и подумала: а люди-то в чем виноваты? В том, что у меня такой ребенок, никто не виноват. Никто не обязан смотреть на меня, как я все время плачу и страдаю, и хожу, как чучело. Правда, это было так. Это тоже на меня повлияло. То есть, понимаете... Если мы обо мне говорим, мое счастливое качество такое, что я всегда во всех ситуациях спрашиваю: а что можно сделать хорошего из этого? А какие выводы хорошие можно из этого сделать? А как можно сейчас в этой ситуации как-то вывернуться, чтобы было хорошо, а не чтобы дальше страдать? Наверное, у меня так — у меня переполнилась чаша страданий и этого всего, и я начала...
А. Леонтьева
— Прекрасное качество.
К. Мацан
— Софья Адищева, психолог в Социальном центре святителя Тихона при Донском монастыре, мама троих детей, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». Поскольку мы сегодня говорим о семье, можно я в эту тему продолжу углубляться? Есть аспект, который, кстати, мы нечасто обсуждаем, я имею в виду тех, кто о таких ситуациях говорит, когда рождается особенный ребенок: очень часто не выдерживают папы.
А. Леонтьева
— Я то же самое хотела спросить.
К. Мацан
— Но у вас другая ситуация. Как хватило сил? Была ли потребность искать силы или было нормально? Вот как папа, как муж это принял?
С. Адищева
— Ну, папа у нас совершено замечательный. Во-первых, он красавчик, давайте с этого начнем.
К. Мацан
— Я видел в «Инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)», согласен.
С. Адищева
— Он марафонец, он бегает. Он ездил в Бостон, он здесь все московские марафоны бегает. У него очень правильное воспитание, для него семья — это большая ценность. И когда мальчики родились, он заботился о дочке и обо мне, потому что я была в бессознательном состоянии. То есть он всё это на себя принял — первые слова врачей о возможном диагнозе. И меня поддерживал. Спокойно к этому относился, то есть никогда не было между нами таких разговоров: это ты виноват, это ты виновата. Нет, никогда. Всегда на равных, всегда с поддержкой. Мне очень повезло с мужем. Я думаю, что таких пап много, просто они не привыкли об этом говорить. Когда я хожу в реабилитационные центры с ребенком, конечно, там есть мамы, но есть и папы. Тут вопрос, скорее всего, знаете в чем: не в том, что папа не принимает особенного ребенка, а в том, что, может быть, изначально не было нормальной коммуникации между папой и мамой. И что для папы было важнее какие-то другие свои ценности удовлетворять, чем оставаться с этой женщиной. Тут надо смотреть — у всех по-разному. Мне повезло.
А. Леонтьева
— Расскажите про старшую дочь. У нее никогда не бывает проблем с тем, что у нее братик особенный? Я слышала рассказ, как дразнили в школе ребенка, и пришлось ему объяснять какие-то вещи. Такого нет у вашей дочери?
С. Адищева
— Моя дочь очень толерантная, дружелюбная, к ней все прекрасно относятся. И никогда не было такого, чтобы кто-то ей что-то сказал. Видимо, фишка в том, что она сама думает, что у каждого человека что-то есть — у кого-то сахарный диабет, у кого-то рак, у кого-то нога, рука — что ничего такого особенного не происходит. И у Саши тоже есть счастливая черта — он очень улыбчивый, у него внутренний свет, он очень радостный всегда. И когда мы с ним приходим в садик к его брату или в школу, то дети его обычно обступают, начинают: ой, какой мальчик, какой мальчик... А Саша улыбается. И мои дети говорят: «Это мой братик». Лена всегда с ним очень ласкова. Ей, конечно, тоже надоедает постоянное: «Лена, посиди, Лена, давай». Но если у меня уже не хватает терпения, а Саша, например, истерит, я говорю: «Всё, я ушла в другую комнату». Она идет его утешать первая. И он с ней разговаривает. Тоже, конечно, есть какие-то перекосы. Скорее всего, у нее и внутренняя травма. Знаете, я тут проходила курс коучинговый «Как управлять детьми» — как так правильно выстраивать фразы, чтобы ребенок слушался, чтобы он уроки делал сам, чтобы то и чтобы сё... То есть 10 ситуаций, и на каждую ситуации правильный алгоритм, как это с ребенком выстраивать. Вот я начала это делать с Леной — у меня ничего не получилось. И в какой-то момент я поняла, что это бессмысленно. То есть в нашей ситуации не только Саша особенный, но и она особенная. И мы особенные.
А. Леонтьева
— И все мы особенные.
С. Адищева
— Да, если смотреть дальше, то все мы — особенные. У всех что-то, у каждого человека есть что-то. Знаете, Саше было года 2, и мы пришли к стоматологу. Я тогда была в состоянии, что у нас ужас-ужас происходит, что ДЦП — вот это всё. И стоматолог говорит: «У вас что?» Я говорю: «У нас ДЦП». Она говорит: «У всех что-то».
К. Мацан
— «С зубами у вас что?»
С. Адищева
— Да. У меня есть тетрадка, где я записываю фразы, которые меня каким-то образом зацепили. И когда мне становится не очень хорошо, я их перечитываю. И этот стоматолог тоже повлияла. У меня постоянно происходят такие точки сборки заново — я что-то услышала, и всё опять пересматривается. Я стараюсь всё это пересматривать. Я знаю инструменты, как это делать — пересматривать, чтобы было хорошо, а как сделать еще лучше? То есть не западать в плохое, потому что можно о плохом все время думать и тренировать вот это плохое. Привычка страдать, ее можно тренировать. А можно наоборот — можно себя постоянно в радость, в радость, в радость. И прямо выискивать...
А. Леонтьева
— Тренировать мышцы радости.
С. Адищева
— Да. Есть такое упражнение даже.
К. Мацан
— Это очень важная тема про радость. При этом, мне кажется, мы каждый раз вынужденно сталкиваемся с необходимостью определить: а что же такое радость? И как не перепутать ее с таким беспечным позитивом: ах, как прекрасно, птички поют за окном, вот солнышко вышло — ну, замечательно же. Это даже по́шло немножко, я специально это так описываю. И вы не об этом говорите, это понятно. Но вот о чем?
А. Леонтьева
— Истинная радость.
К. Мацан
— Да. Потому что иногда, когда человек говорит... Апостол Павел говорит «всегда радуйтесь», даже это понимается: улыбайтесь почаще, господа. И это, наверное, какое-нибудь 15 следствие радости — да. Но не в корне. И не об этом в глубине мы говорим. О чем надо говорить, когда мы говорим о радости?
А. Леонтьева
— Костя, у меня есть подруга. В какой-то момент она очень много прочитала статей о том, что, что бы ни происходило, надо быть все время радостной. Вот она стала все время радостной. Это тяжело. Я вижу, что ей это тяжело: это вкусно, это как красиво, это как чудесно! Никоим образом я над ней не насмехаюсь, просто я вижу, какую она колоссальную работу проделывает, чтобы...
К. Мацан
— Это нечто внешнее, искусственное.
С. Адищева
— Нужно находить радость естественную — если тебя радует что-то, то и ты радуешься. А если не радует, то ты принимаешь то, что тебя это не радует. И как сделать так, чтобы радовало.
К. Мацан
— А как? Или тут нет алгоритма?
С. Адищева
— На самом деле, есть тренажеры. Есть тренажеры, когда мы стараемся как можно чаще удерживать себя в состоянии позитива. На самом деле, это состав крови — есть состав крови, когда человек постоянно вырабатывает кортизол, и у него состав крови, биохимия такая, что ему постоянно надо быть в напряжении — это естественная для него история. А есть, когда, например, кормящая мать — с эндорфинами, с окситоцином — она в состоянии радости и блаженства. И вот эти состояния можно тренировать. То есть это можно делать физически — просто перестать, например, пить кофе, который вырабатывает кортизол. Перестать ходить в те места, где ты находишься в стрессе, где ты стрессуешь. А начать сознательно выбирать те вещи, которые тебя радуют. То есть когда ты это осознаешь... Я просто работаю над этим и со своими девчонками, которые ко мне приходят в платный коучинг, в платную терапию, мы начинаем с этого: то есть она начинает выписывать, что ее радует за этот день. И на следующий день она отчитывается, что ее еще порадовало. И что она может сделать еще, чтобы ее порадовало. В какой-то момент для нее привычка быть в состоянии подъема становится естественной. Но над этим нужно поработать. Это если говорить с точки зрения физики. Но если говорить с точки зрения, как вы, Константин, говорите: ах, цветочки, — конечно, это глупо и пошло. Потому что у тебя сегодня солнце и цветочки, а завтра ты в Халка превратился и всем головы пооткусывал.
К. Мацан
— Цветочки все оборвал.
С. Адищева
— Да, все цветочки оборвал. То есть должна быть основа для этого, фундамент, основа для этого должна быть создана — чтобы ты мог постоянно радоваться. И то это невозможно — постоянно радоваться. Все даже самые большие гуру и просветленные люди, они тоже бывают иногда в унынии, потому разные эмоции — это естественно для нас. Есть шкала эмоций, такой круг эмоций, там разные эмоции: печаль, грусть, радость, веселье. И есть теория, что в течение дня нужно проживать их все — просто смотреть, чтобы было в балансе всё. И тогда ты прекрасно реагируешь на мир — и так пореагировал, и так пореагировал. То есть у тебя как бы полноценный рацион получился. А если себя постоянно удерживать в состоянии радости и не давать себе возможности позлиться, попсиховать, выпустить пар, конечно, это ни к чему хорошему не ведет.
К. Мацан
— Вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Сегодня в «Светлом вечере» Софья Адищева — психолог в Социальном центре святителя Тихона при Донском монастыре, женский психолог, как наша гостья себя определяет, и мама троих детей. В студии Анна Леонтьева и я, Константин Мацан. Не переключайтесь.
А. Леонтьева
— Сегодня с нами и с вами говорит о семье Софья Адищева, женский психолог, психолог в Социальном центре святителя Тихона при Донском монастыре, мать троих детей и, как вы сказали сами, особенная мать, то есть мать особенного ребенка. Мы говорим о радости и способах ее достижения.
К. Мацан
— Мне один священник однажды сказал — к вопросу о радости, — даже не мне, а в интервью он это озвучил. Такая интересная мысль — надо начать улыбаться. Вот начните просто улыбаться. Просто почаще улыбаться. Поначалу родственники и друзья будут немного удивляться: «Ты что, по стройке гулял, тебе кирпич на голову упал? Ты улыбаешься постоянно». Но он говорит, что через год «улыбка из мимических мышц опустится в сердце», и будет радость уже подлинная. То есть это будет уже радость в сердце.
А. Леонтьева
— Сердечная мышца у нас нетренированная, кстати.
К. Мацан
— Да-да, если тренируешь мимические мышцы на улыбку, то через год, почему-то именно через год, — видимо, он на личном опыте проверил, — улыбка опускается в сердце.
С. Адищева
— Да, это именно так — трансформация длится год в среднем. То есть изменения должны происходить в течение года, чтобы пройти все-все этапы и чтобы всё изменилось. То же самое с улыбкой. Про улыбку это отдельная история. Да, есть даже упражнения такие, называются «улыбка». Когда утром ты просыпаешься, и ты чувствуешь что-то не то, ты просто заставляешь себя улыбаться, лежишь и улыбаешься — таким образом ты телесно посылаешь сигналы в мозг. Это я знаю, потому что я занимаюсь еще гимнастикой для лица и связью эмоций наших ведущих — у меня же женщины, я должна знать, что болит у человека — связью эмоций, которые человек испытывает, с морщинами, которые у него на лице. И если мы будем, действительно, как можно чаще тренировать улыбку, наш мозг привыкнет к тому, что мы улыбаемся. Да, это тоже один из способов. Даже есть такое упражнение, называется оно «поза чемпиона». Сейчас открываю вам секрет секретный...
К. Мацан
— Только для радио «Вера».
С. Адищева
— Для слушателей радио «Вера», это супер-методика. Люди не всегда верят словам. И мы не всегда верим словам, потому что слова можно говорить, а при этом человек будет выглядеть совершенно по-другому. И мы все знаем, как выглядит человек в депрессии — у него сгорблены плечи, у него опущено лицо, он вот так сидит. И если мы спросим: «Как у тебя дела?» — он скажет: «У меня всё отлично. Я очень счастливый человек», — никто никогда не поверит ему, все будут знать, что у человека что-то не в порядке. И другая ситуация: если человек стоит с высоко поднятой головой, у него широко раскрыты плечи, у него выпрямлена спина, у него закинуты руки вот так или вот так.
К. Мацан
— Руки либо за голову закинуты, либо на пояс.
С. Адищева
— Либо раскинуты широко, как будто он только что пробежал стометровку первым. Широко расставлены ноги. Эта поза называется «поза чемпиона». И если в этой позе он скажет: «У меня всё плохо, я самый несчастный человек на свете», — ему тоже никто не поверит, и наше тело не верит этому, и наша голова не верит этому. Поэтому, что нужно делать для того, чтобы моментально входить в состояние радости и такого состояния, что ты всё можешь? Когда, например, вы идете на какое-то мероприятие, где вам нехорошо или вы идете на собеседование, или в кабинет к директору. И вам не нравится, вы думаете, что вот, сейчас будут вас ругать, за что-то отчитывать. И мы подсознательно делаем эту позу жертвы. И мы приходим, и нас начинают отчитывать, потому что мы встали в эту позу. Но если вы за несколько минут до захода к этому неприятному человеку зайдете в уборную и там 3 минуты постоите в позе чемпиона, вы поменяете... Просто постоите и подышите — и вы поменяете свою биохимию. И ваше тело начнет давать команду вашей голове: ты всё можешь. И вы заходите к этому человеку уже в совершенно другом состоянии. Это такая фишка, она очень рабочая. И проверенная не раз и не два. Дарю. Пробуйте. Даже если хочется иногда себя пожалеть и подумать о том, как у тебя всё плохо — просто выпрямить плечи и поднять голову. Тело просто не дает солгать. Мы в этом мире представлены в виде тела. И очень часто мы нивелируем его значение — нам кажется, что оно не важно. Важна голова и душа. Голова и душа. На самом деле нас трое: голова, душа и тело. Когда всё в гармонии, тогда хорошо. И надо тело использовать. Тело это, как компьютер, если ты программируешь постоянно тело в такую позицию, тело дает сигналы в мозг. Мозг: «Ну ладно, о’кей, пусть всё будет хорошо».
К. Мацан
— В общем, к знаменитой фразе героя фильма «Тот самый Мюнхгаузен» «улыбайтесь, господа», добавляем еще: вставайте в позу победителя, в позу чемпиона, господа. И улыбайтесь в ней.
А. Леонтьева
— Как Гагарин недалеко от нашей редакции.
С. Адищева
— Знаете, есть такая картинка-карикатура. Мальчик в депрессии рассказывает девочке: «Самое глупое, что можно сделать в депрессии — это выпрямить спину. Потому что тогда ты не насладишься своей депрессией никогда». Чтобы насладиться депрессией, нужно согнуть спину, опустить голову и идти.
А. Леонтьева
— Тогда кайф.
С. Адищева
— Да.
А. Леонтьева
— Софья, сейчас очень часто мы говорим о том, что мы травмированы в семье, мы травмированы семьей, мы травмированы родителями. Мы сейчас говорили со звукорежиссером перед нашей беседой о том, как жить в Москве и быть нетравмированным. Но я прочитала вашу статью, которая меня очень вдохновила, о том, что не обязательно копаться в этих травмах прошлого. А можно это прошлое, поскольку мозгу можно очень много рассказать, и он поверит (это я очень грубо с русского на русский пересказываю), то можно это прошлое просто переписать для себя, мысленно для себя переписать. И стать героем, который претерпел, но победил. Мне это очень понравилось, показалось очень вдохновляющим моментом.
С. Адищева
— Да, это очень классный момент, действительно вдохновляющий. Работа с прошлым — это одна из моих любимых тем, когда ты из жертвы обстоятельств в прошлом сам себе рисуешь картинки, сам переписываешь эту биографию по-другому. То есть события происходят, и они просто происходят. Реальность, как говорят, никакая, мы сами придаем ей смысл, сами придаем ей значение. И то, что происходило в прошлом, его сейчас вообще нет. Где наше прошлое? Нет такого места на земле, где стоят коробочки и там эти факты — это всё в нашей голове. Если это в нашей голове, то почему бы с этим не поработать? То есть мозг — структура очень пластичная. И до старости, если развивать его, то всегда будут появляться новые нейронные связи, и как угодно можно с ним работать, если хочешь. Если есть такое желание. То же самое с прошлым. Многие забывают прошлое. Есть такие исследования, когда людям внушали, что в 5 лет они разбили, например, бокал на свадьбе. Ребенок этого не помнит. Но когда несколько человек скажут ему, что ты тогда разбил: помнишь, тогда была свадьба у друзей, и ты бегал? Он помнит, как он бегал, но как он разбивал бокал, он не помнит. Но когда ему несколько человек сказали и потом, когда его спрашивают через какое-то время, он рассказывает, что он бегал на свадьбе и разбил бокал. Его мозг это уже принял: ну, пусть это будет как факт. Конечно, травмирующие ситуации бывают очень разные. Мы сейчас не говорим о таких глубоких травмах, как насилие, убийства — вот такие тяжелые вещи. Я не работаю с такими вещами. Мы к психиатрам отправляем. Но если речь о чем о том, например, что папа ушел или кто-то недолюбил — такие вот истории — то, конечно, здесь можно это переписать.
Но, во-первых, должно быть у человека желание это переписывать, туда лезть. А во-вторых, желание освободиться от обид, от обид прошлого, желание простить этих людей, которые его травмировали, желание по-другому посмотреть. Есть тоже упражнение, когда мы возвращаемся в это прошлое и смотрим как бы сверху. И видим, что во многих ситуациях, когда девочке казалось, что ее как-то травмировали или обидели, тем людям, которые это сделали, им тоже не хватало любви. Им чего-то не хватало. То есть счастливый человек не будет причинять другому боль, то есть из этой позиции. Я очень много использую таких техник, когда прощение, принятие того, что было — не для того, чтобы «бейте меня, унижайте меня, я всех прощу», а для того, чтобы тебе легче жилось. Есть такая фраза: я выпью яда, чтобы тебе стало хуже. И наши обиды, которые мы носим, несем в себе, мы себе же хуже и делаем. А что касается переписывания биографий, то есть такие методики. Например, есть такая писательница Джулия Кэмерон, у нее есть книжка «Путь художника». Всем слушателям рекомендую. Она бывшая жена кинорежиссера Мартина Скорсезе, она преподаватель в одном из американских университетов — ведет курс для художников и для творческих людей, которые зашли в тупик. И на основе этого курса она написала несколько книг. Курс длится, например, 12 недель, надо делать задания. В книге есть упражнения, как относиться к биографии. И ты просто берешь и переписываешь свою биографию, как сказку. То есть ты говоришь, в одной семье жил король и королева... И ты наделяешь всех своих родственников какими-то атрибутами сказочными — добрый король, например, как папа, который ушел от девочки из семьи. Мы говорим не о том, что он плохой человек, ушел из семьи. Мы говорим о том, что вдруг в королевстве этого короля случилось что-то, что ему срочно нужно было уйти. И он ускакал, плача и переживая. Юная принцесса осталась с мамой. Но всегда знала о том, что король смотрит за ней, наблюдает и переживает. Но для безопасности своей дочки он не мог ее видеть. Всё что угодно, какие угодно метафоры, какие-то вдохновляющие истории, всё что угодно можно про себя начать выдумывать.
Я могу долго об этом говорить. Например, как это еще работает круто: когда ты прописываешь сказку от своего рождения, и даже если ты знаешь отношения родителей, что они были болезненными, и ты туда добавляешь какой-то ресурс, добавляешь туда радость, легкость — снимаешь важность того, что было всё плохо. Перестаешь нести этот груз, эти камни на себе. То есть ты туда добавляешь волшебства и ты идешь, идешь... И когда ты дописываешь до нынешнего состояния, ты понимаешь, что тебе уже неохота в этом дальше ковыряться. То есть ты так много уже сделал, такую большую работу проделал, что пусть, хорошо. И ты смотришь назад и думаешь: жизнь-то неплохая была — тут я поделала что-то, тут волшебник прилетел, тут что-то было. И ты себе даешь альтернативную историю. Знаете, это еще работает, когда, например, человеку не хватает в чем-то уверенности. Приходит женщина, говорит: «Я не уверена в себе, я плохо себя чувствую, когда разговариваю с незнакомцами». Мы говорим: «В прошлом у тебя было, когда ты разговаривала с незнакомцами хорошо?» — «Да, я пришла в садик, там все были незнакомые». — «Молодец, очень круто». И мы берем оттуда эту ситуацию и говорим: «Как ты себя чувствовала тогда?» — «Я чувствовала себя смелой, сильной». — «Значит, у тебя есть эти качества?» — «Есть». — «Еще были такие ситуации, когда ты это чувствовала?» Она говорит: «Да, были». И мы эти ситуации гипертрофируем.
А. Леонтьева
— Выращиваете.
С. Адищева
— Выращиваем, увеличиваем. И всё — она с чувством того, что она уже этого делала, не только мозгами понимает, но мы еще работаем через тело — она как бы это встраивает в себя, и она уже понимает, что у нее есть этот потенциал. Мне сейчас мысль пришла по поводу самооценки, завышенной самооценки. Константин в начале нашей беседы спрашивал о том, как отличить любовь к себе и гордыню. На территории России и бывших советских республик нет такого понятия у женщин, как завышенная самооценка. Вот ее нет. И мы с девочками, например, сейчас на своих занятиях тренируем эту завышенную самооценку. Для чего? Для того чтобы прийти в баланс рано или поздно. Потому что они 20, 30, 40 лет думали про себя, что они очень плохие, недостойные, какие-то не такие, потому что соседская девочка лучше. Много всего они несут из детства. У кого-то волосы пушистее, и она всю жизнь с этим. Папа не одобрял... И они это несут, несут эту боль, и что они плохие. И если, например, представить шкалу эмоций — они все время находятся внизу, и они все время думают о себе очень плохо. И чтобы нам выйти на уровень посередине — что я не плохая и не хорошая, а какая есть, — нам сначала нужно подняться на самый пик. И когда она начинает себя накачивать тем, что «я вообще молодец, да я и то и сё», то в какой-то момент оно само собой приходит в этот баланс.
К. Мацан
— Софья Адищева, психолог в Социальном центре святителя Тихона при Донском монастыре, женский психолог, мама троих детей, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер».
С. Адищева
— И жена счастливая.
А. Леонтьева
— Напомнила.
К. Мацан
— Это правильно. Надо нам написать себе в памятке.
А. Леонтьева
— Судя по всему, у вас, Софья, идеальная семья. У вас трое детей, и при этом один из них особенный. При таком прекрасном муже, очень многие скажут: «Хорошо ей быть такой светящейся и лучащейся, когда у нее всё так идеально. А вот вы нам скажите, при наших обстоятельствах и мужьях?» Что бы такое посоветовать, какой лайфхак? Кроме того, чтобы все время улыбаться в течение года. Чтобы вот уравновесить нашу такую счастливую передачу сегодня. Я вот заряжаюсь от вас колоссально, но думаю, что может быть и такая реакция. Я думаю, что даже над вашей статьей про то, чтобы переписывать прошлое в сказочное, сидит какая-то женщина, которую папа лупил в детстве, а может быть, и бросил семью, и говорит: «Да не буду я папу королем отправлять на войну».
С. Адищева
— Конечно, это непросто. И это не у всех получается. Сначала нужно прощать, если мы про прошлое говорим. А если про настоящее, то это, конечно, иллюзия, что у нас идеальная семья. Мы обычная семья, обычные люди, мы ссоримся и можем какое-то время не разговаривать. Я могу и поплакать, походить по углам, поиграть в жертву, как раньше. И дочка может психовать, и муж тоже может психовать. Тут, наверное, фишка в том, что мы можем договариваться — с мужем можем договариваться, с детьми. И самое важное, например, что можно посоветовать женщинам с обычными мужьями: мужа вообще не трогать. Муж не изменится никогда — принять это, как факт.
К. Мацан
— Какие хорошие слова вы говорите. Не трогайте мужа!
С. Адищева
— Не трогайте мужа ни в коем случае. Если вам не нравится, что муж мало зарабатывает, идите и зарабатывайте сами. Это же не ему не нравится, а вам. То есть заняться собой — заняться только собой. Всё. Никто не поменяется вокруг вас. Принять эту истину, отстать от людей полностью, целиком и полностью. В этой ситуации, в которой вы сейчас находитесь, про себя: а мне-то что надо? А чего я хочу? Потому что многие женщины (и мужчины тоже) легко очень себе рисуют картинку, чего я не хочу. Они приходят и говорят: я не хочу, чтобы было вот это, не хочу, чтобы было вот это и это. А хочет-то чего? А другой-то нет картинки. И получается, что продолжают жить в этих обстоятельствах, в которых они не хотят. Но наш мозг не понимает. Например, если мы представим девочку с не рыжими волосами. Все представили сразу рыжую. А уже потом мы начинаем отталкиваться от того, какие бывают не рыжие. Тут то же самое: а как вы хотите? Так не хотите, как сейчас есть. А как хотите? То есть вот этот вопрос нужно задать — это самый главный. Про это не одна книга написана. Самый главный вопрос: а хотите-то чего конкретно вы? Не хотите вы переписывать биографию, не хотите прощать. А хотите чего?
А. Леонтьева
— То есть это такая вполне христианская история, такой христианский лайфхак, я бы сказала, что поработать не с мужем, а с собой.
С. Адищева
— Конечно. А потом уж муж посмотрит, что вы меняетесь, и он тоже будет меняться. Когда вы начинаете светиться, как говорят, пламя одной маленькой свечи не может покрыть никакая мгла. Точно так же про женщину можно сказать или про мужчину, который решил обратиться к себе, начать себя развивать, то он начинает светиться и освещает всё вокруг. У нас женщины привыкли жертвить, в основном: я всё для вас, а вы мне ничего — это классическая история, конечно.
К. Мацан
— Такое выражение в продолжение этой замечательной темы: что излучаешь, то и получаешь. Я часто его себе напоминаю. Хочешь, чтобы вокруг была любовь и доброта — ну, вот излучай любовь и доброту. И вокруг что-то поменяется.
С. Адищева
— Стань тем изменением, которое ты хочешь увидеть в мире. Та психология, которую я изучаю, новые веяния, об этом как раз: доверяй пространству, доверяй Богу. И успокойся. Успокойся. То есть жить в потоке — это тоже об этом.
А. Леонтьева
— Меня прямо поразила мысль, она очень простая, и вы ее озвучили очень здорово, что мы тренируем или мышцы тревоги и каких-то неприятных состояний, или мы тренируем мышцы радости. Видимо, это нужно сделать только со специалистом или это можно делать самостоятельно?
С. Адищева
— Конечно, можно самостоятельно. Это можно начинать самостоятельно делать. Я это делала, поэтому я знаю. Я начала без специалиста. Я год занималась без специалиста, то есть сама по себе. А потом уже нашла на «Ютьюбе» группу, была закрытая группа, называлась «Живая взрослая женщина». Я купила абонемент. Эта замечательная женщина, она сейчас выкладывает уже в общий доступ на «Ютьюбе». Я буквально полгода сидела на ее семинарах. Но я это всё делала — фишка в том, чтобы делать. Можно смотреть, сколько угодно. Но я делала. У меня пачка тетрадей общих, где я всё выписывала. Плюс еще книга «Путь художника» Джулии Кэмерон очень большое влияние оказала. Я приняла волевое решение перестать плакать, вставать в 6 утра и час, до пробуждения семьи, заниматься. Начала заниматься спортом, у меня появились цели, о которых я раньше даже и не думала. Потом я попала к ней на личные курсы. Она приехала в Москву — она из Питера. 12 дней мы занимались, и это полностью мою голову окончательно поставило на место. А дальше уже по накатанной. И дальше уже в моей жизни было много разных учителей, и онлайн, и личных, тренинги и семинары, какая-то учеба. А дальше я уже начала со специалистом. Но начинать, конечно, можно самостоятельно.
А. Леонтьева
— Но началось всё с вашего горячего желания измениться.
С. Адищева
— Вообще, какая-то история смешная для сорокалетней женщины. В январе 2017-го года я решила, что всё: я принимаю всё, как есть — я мать троих детей, мне больше ничего не надо. Я буду заниматься реабилитацией, я буду заниматься семьей, я буду заниматься Сашей. А я всю жизнь была очень активная и везде успевала. А тут я решила, что всё, та роль не моя, а моя роль — сидеть дома с детьми, быть хорошей женой, матерью. Вот это моя роль, я буду этим жить. И буквально через месяц увидела на «Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)» ролик. Есть такой немецкий скрипач Дэвид Гарретт — просто какая-то девочка выставила в ленту на «Фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)». Я посмотрела, и у меня что-то поменялось в голове. Я даже сейчас не могу объяснить чувства, которые у меня возникли — это не влюбленность, не фанатство какое-то, а просто я увидела, что можно рвать шаблоны. Он скрипач, он играет классическую музыку, но в рваных штанах, в драных ботинках, он похож на Курта Кобейна. Александр Гезалов книжку выпустил, и я писала об этом в статье, я потом много анализировала, почему у меня так срезонировала эта история. Я вдруг увидела, что необязательно быть, как сказать... Не обязательно жить так, как все эти мамочки живут. То есть если вот этот человек, непонятный музыкант, совершенно мне незнакомый, ко мне никакого отношения не имеющий, но он почему-то собирает залы. И его все любят и обожают. Почему я не могу тогда? Почему я в мужниных штанах не могу тоже быть какой-то — как-то по-другому жить, ярко? И у меня началось. Я захотела учить английский, впервые за сколько-то лет захотела учить английский. По совместительству учителем английского оказалась женщина, которая ведет этот курс про «Живую взрослую женщину». Так всё совпало — я начала учить английский бесплатно, на «Ютьюбе» нашла ее. И начала у нее заниматься. То есть это увлечение, вот этот толчок: что может быть по-другому — я считаю, что это был какой-то знак свыше, если честно. Хотя он очень спорный. Но для меня это был...
К. Мацан
— Теперь понятно, откуда у вас так много фотографий со скрипкой в «Инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации)».
А. Леонтьева
— Я должна сказать, что я вас очень понимаю. Мне кажется, что из вашего удивительного рассказа это тоже следует, что Бог в какие-то моменты посылает не какие-то, например, миллионы денег, чтобы человек исправил ситуацию, а Он посылает какую-то маленькую подсказку. Скрипача, сказанное вовремя слово...
С. Адищева
— Конечно.
А. Леонтьева
— И они вдруг переворачивают всё твое сознание. Мне знакомо такое состояние.
К. Мацан
— При этом еще очень важно, я тоже об этом задумываюсь, что эти подсказки от Бога могут прийти совершенно не из книги святого и не от священника. «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда». Слово друга, случайно встреченного в метро, совершенно нецерковного, неверующего, но точно попадающее в тебя — вот знак от Бога. Вот он сейчас выступил проводником. И это может быть где угодно. История со скрипачом потрясающая.
А. Леонтьева
— Даже птичка, которая вовремя села на ветку перед твоим окном, может стать таким знаком, который переворачивает твою жизнь.
С. Адищева
— Мне захотелось лично ему сказать, этому скрипачу. Почему я английский стала учить? — мне захотелось лично ему сказать спасибо за музыку, за то, что «ты меня возродил к жизни». Я начала учить английский. И в итоге я с ним встретилась ведь.
А. Леонтьева
— Да вы что?
С. Адищева
— Да, так совпало, случилась встреча. Я ему лично это всё сказала, как могла, конечно. Эта история завершилась. У меня очень много фотографий со скрипками, я делала для него эти фотографии с фотографом...
К. Мацан
— А играть на скрипке не начали?
С. Адищева
— Нет, я не умею. Мне кажется, это закончилось, я уже всё проработала. Это тоже была моя трансформация — я копировала его, то есть я тогда нашла такой способ, как использовать эту историю, просто копируя внешне. Брать его свободу, брать его... Но это отдельная тема. Брать его раскрепощенность... В общем, это была моя такая история.
А. Леонтьева
— Сегодня Софья Адищева, женский психолог, мама троих детей, особенная мама, с нами провела очень вдохновляющую и страшно полезную беседу, то есть мы получили много сплошной пользы и исписали всю тетрадку всякими лайфхаками. Большое вам спасибо за это.
С. Адищева
— Спасибо за приглашение.
А. Леонтьева
— И почему-то хочется сказать, что мы с вами еще повидаемся.
С. Адищева
— Я только рада буду. Я очень люблю радио «Вера», оно тоже на меня очень сильно повлияло, потому что в момент моей учебы я постоянно слушала радио «Вера». Так получалось, что я слушала утром, когда в начале часа идет кусочек Литургии и трактовка священника.
К. Мацан
— «Евангелие дня».
С. Адищева
— Да, вот это я слушала. И я постоянно поражалась, как совпадает то, чему я учусь — отношению к людям, своей психологии — с тем, что я слышу. Поэтому, когда я пришла в Донской, для меня это было просто мега, супер. И для меня радио «Вера» — это тоже такой мощный якорь, позитивный. Поэтому я очень счастлива здесь находиться.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Софья Адищева, психолог в Социальном центре святителя Тихона при Донском монастыре, мать троих детей и счастливая жена, сегодня была с нами и с вами в программе «Светлый вечер». В студии были Анна Леонтьева и я, Константин Мацан. До свидания.
А. Леонтьева
— До свидания.
С. Адищева
— До свидания.
