Поделиться
— Вы нас учили в школе, Маргарита Константиновна, что в каждой картине нужно пытаться найти сокровенный замысел художника, постичь его идею. Но есть произведения, которых я решительно не понимаю. Вот, например, работа Николая Ге «Совесть». Когда я вижу её здесь, в Третьяковской галерее, то всякий раз пожимаю плечами в недоумении. Тёмная ночь, пустынная дорога, луна. И какой-то человек, замотанный в светлое покрывало, стоит спиной. При чём здесь совесть?
— А ты обрати внимание, Наташенька, что полотно написано в 1891 году. В то время Николай Ге работал над своим «Страстным циклом».
— То есть, картина посвящена одному из евангельских сюжетов?
— Ну конечно! Это иллюстрация момента, когда Иуда выдал Спасителя солдатам, которых подослали фарисеи. Помнишь, как он сказал стражникам: «Кого поцелую, тот и есть Иисус, которого вы ищите!»? Николай Ге запечатлел то, что происходило сразу после предательского поцелуя. Ссутулившийся человек, стоящий спиной к зрителю — это и есть Иуда.
— А где же Христос?
— А вот, приглядись — в отдалении едва различимые люди с факелами уводят арестованного Спасителя. За этой группой, которая вот-вот исчезнет из виду, спешат некоторые апостолы. Иуда тоже идет им вслед, но все медленней и медленней.
— Потому что ему стыдно после предательства?
— По мнению Николая Ге, Иуда испытывает двойственные чувства. С одной стороны, он хочет идти вместе с теми, с кем был рядом в последние месяцы, делил стол и кров. Но также понимает, что после поступка, который он совершил, всё уже не будет, как прежде.
— Но почему художник изобразил Иуду со спины? Ведь правильней было бы показать его мучения на лице?
— Согласись, спина предателя показана здесь весьма красноречиво. Фигура с поникшими плечами на пустынной дороге, освещённой лунным светом — воплощение одиночества и тоски. К тому же, Николай Ге считал неважным выражение лица Иуды. Художник говорил, что нет смысла выяснять, каким именно был несчастный человек, принявший тридцать сребреников от убийц Христа.
— Как это — нет смысла?
— А вот так. Николай Ге рисовал Иуду, как первообраз, архетип предательства. И каждый зритель может узнать в нём себя.
— Каждый из нас может узнать себя в Иуде? Но почему, Маргарита Константиновна? Разве все мы — предатели Христа?
— К сожалению, Наташенька, в той или иной степени иногда так бывает. Николай Ге говорил, что мы становимся иудами, когда преступаем заповеди любви к Богу и к людям, не идём решительно вслед за Спасителем.
— Поступаем против своей совести?
— Конечно. Ведь совесть — это голос Бога, предостерегающий нас от ошибок. Но как человек воспримет эти предостережения, зависит только от него самого. Видишь, что случилось с Иудой. Наверняка совесть говорила в нём и до совершения преступления. Но он игнорировал её сигналы, а когда беда случилась, не справился с грузом вины и наложил на себя руки.
— Но ведь всегда можно покаяться!
— Безусловно! Но нужно понимать, что покаяние — это перемена ума, решимость жить по правде, по воле Божией. А если совесть постоянно оскорблять своими поступками, то её угрызения могут привести к унынию, к отчаянию, как это произошло с Иудой.
— Получается, что Николай Ге в своей работе не просто иллюстрирует евангельский фрагмент, но и призывает нас жить в согласии с Богом?
— Именно в этом — главная идея картины «Совесть», которую можно увидеть в Третьяковской галерее.
