Поделиться
Книга филолога Льва Шилова «Голоса, зазвучавшие вновь» имеет подзаголовок: «Записки звукоархивиста-шестидесятника». В предисловии к одному из первых её изданий в середине 1980-х, наш выдающийся литературовед Ираклий Андроников писал, что издавна записывая на магнитофон голоса писателей, составляя уникальную фонотеку; начав, по существу новый раздел литературной науки, – Лев Алексеевич параллельно занимался и – цитирую – «“воскрешением голосов” – реставрацией и расшифровкой старых записей, многие из которых считались угасшими»…
И тут же – продолжим мы – при первой же возможности возвращал их в культуру, возвращал людям. Вот, послушайте, как на гибкой пластинке полузабытого журнала «Кругозор», он представляет самую первую литературную звукозапись в России, – на тот момент только что обнаруженную и еще не вполне отреставрированную:
«…Сейчас в Москве, в реставрационной аппаратной фирмы “Мелодия” началась работа по её восстановлению. Уже довольно отчётливо звучат первые три фразы, – Толстой читает рассказ “Кающийся грешник”: “Жил на свете человек семьдесят лет, и прожил он всю жизнь в грехах. И заболел этот человек не каялся. И когда пришла смерть, в последний раз заплакал он и сказал: “Господи, как разбойнику на кресте, прости мне…”».
…Голос Льва Толстого мы послушаем в какой-нибудь другой раз.
Эти литературные записи, слабо доносящиеся с восковых фоноваликов, с шелестящей магнитной пленки, с потрескивающих грампластинок, – были главной заботой в творческой жизни Льва Шилова. Собирание, изучение, описание, издание.
Но есть и еще одно таинственное слово, которое невидимо мерцает за страницами его последней книги. Это слово – общение. С кем? Да вот с ними, носителями этих голосов. Лев Алексеевич рассказывал об этом на своем последнем творческом вечере в 2004 году, рассказывал, представляя именно эту книгу.
Будучи человеком нерелигиозным, говоря о том, что эти зукозаписи передают личность говорящего или читающего, он простодушно воспользовался одним из самых «нематериальных» слов нашего лексикона:
«Я постепенно начал понимать, что в этих записях главное – это передача частицы личности, – частицы личности, сохранённой на века. Человечество даже не заметило, как оно обрело бессмертие…»
Надеюсь, вы расслышали, несмотря на несовершенство диктофонной записи из зрительного зала эти трогательные слова – «…человечество даже не заметило, как оно обрело бессмертие».
Он был открывателем, спасателем и – в своем кропотливом деле – действительно, воскресителем. И чтобы сохранить то, что открыто хранить было трудно, шел на хитрости, мало понятные сегодняшнему дню. Ну а как, скажите, в 1970-е, было хранить коробку с катушкой, на которую с фоновалика – для последующей реставрации – был переведён голос поэта Николая Степановича Гумилёва?
«…Среди этих фоноваликов был Гумилёв, что по тем временам для Студии звукозаписи было совершенно непредставимо, совершенно непроходимо. Поэтому, чтобы не смущать редактора, не подводить редактора, – мы написали: “Николай Степанович”…»
Шилова не стало в начале 2000-х. Книга «Голоса, зазвучавшие вновь», вероятно, долго будет единственной современной нам русской книгой, свидетельствующей об этом странном, непривычном ремесле – работе звукоархивиста. Вся она – о преданности и благодарности своему делу.
И как же мне радостно, что и живой голос самого Льва Алексеевича тоже сохранен на века. Особенно я дорожу моментами, когда он готовит слушателя к воспроизведению самого старого, чудом уцелевшего и спасенного им.
Как, например, к прослушиванию спасенного им голоса Александра Блока:
«…Смириться с тем, что мы уже никогда не услышим Блока, было трудно. В конце концов валики зазвучали! Сначала – еле слышно, потом, после бесконечных переписей и коррекций, всё громче и отчётливей. Теперь уже можно разобрать отдельные слова и целые строфы:
Пусть ночь, домчимся, озарим кострами степную даль. В степном дыму блеснёт святое знамя и ханской сабли сталь…»
В конце 1970-х учёный и стихотворец Лев Озеров написал стихотворение Голос поэта» – с посвящение Льву Шилову. Оно кончалось словами:
…И услышал я друга и брата,
Будто здесь он, рядом со мною,
В слове, сказанном им когда-то,
Житие продолжает земное…
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
9 мая. Об особенностях богослужения в День Победы в Великой Отечественной войне
Поделиться
Сегодня 9 мая. Об особенностях богослужения в День Победы в Великой Отечественной войне — игумен Лука (Степанов).
Празднование Дня Победы оказалось 9 мая не сразу по завершении Великой Отечественной войны. Уже во времена послесталинские, когда потребность напоминать народу и молодому поколению о великом подвиге нашего народа была особенно ясно ощутимой. А в 1994 году уже решением Архиерейского собора было установлено совершать, начиная с 1995 года, по всем храмам Русской Православной Церкви особое богослужение после Божественной литургии, где за ектенией сугубой и сугубое прошение об упокоении душу свою положивших за свободу нашего Отечества. А вот после литургии совершается благодарственный молебен за от Бога дарованную победу, и после нее заупокойная лития. Подобная традиция упоминать почивших воинов и со времен преподобного Сергия Радонежского в нашем Отечестве, когда и на поле Куликовом сражавшиеся и погибавшие наши воины были тоже мгновение поминаемы святым старцем, видящим препровождение их душ на небо ко Господу. И всегда о своих героях молилось наше Отечество и Русская Церковь.
Все выпуски программы Актуальная тема
