Поделиться
Книга филолога Льва Шилова «Голоса, зазвучавшие вновь» имеет подзаголовок: «Записки звукоархивиста-шестидесятника». В предисловии к одному из первых её изданий в середине 1980-х, наш выдающийся литературовед Ираклий Андроников писал, что издавна записывая на магнитофон голоса писателей, составляя уникальную фонотеку; начав, по существу новый раздел литературной науки, – Лев Алексеевич параллельно занимался и – цитирую – «“воскрешением голосов” – реставрацией и расшифровкой старых записей, многие из которых считались угасшими»…
И тут же – продолжим мы – при первой же возможности возвращал их в культуру, возвращал людям. Вот, послушайте, как на гибкой пластинке полузабытого журнала «Кругозор», он представляет самую первую литературную звукозапись в России, – на тот момент только что обнаруженную и еще не вполне отреставрированную:
«…Сейчас в Москве, в реставрационной аппаратной фирмы “Мелодия” началась работа по её восстановлению. Уже довольно отчётливо звучат первые три фразы, – Толстой читает рассказ “Кающийся грешник”: “Жил на свете человек семьдесят лет, и прожил он всю жизнь в грехах. И заболел этот человек не каялся. И когда пришла смерть, в последний раз заплакал он и сказал: “Господи, как разбойнику на кресте, прости мне…”».
…Голос Льва Толстого мы послушаем в какой-нибудь другой раз.
Эти литературные записи, слабо доносящиеся с восковых фоноваликов, с шелестящей магнитной пленки, с потрескивающих грампластинок, – были главной заботой в творческой жизни Льва Шилова. Собирание, изучение, описание, издание.
Но есть и еще одно таинственное слово, которое невидимо мерцает за страницами его последней книги. Это слово – общение. С кем? Да вот с ними, носителями этих голосов. Лев Алексеевич рассказывал об этом на своем последнем творческом вечере в 2004 году, рассказывал, представляя именно эту книгу.
Будучи человеком нерелигиозным, говоря о том, что эти зукозаписи передают личность говорящего или читающего, он простодушно воспользовался одним из самых «нематериальных» слов нашего лексикона:
«Я постепенно начал понимать, что в этих записях главное – это передача частицы личности, – частицы личности, сохранённой на века. Человечество даже не заметило, как оно обрело бессмертие…»
Надеюсь, вы расслышали, несмотря на несовершенство диктофонной записи из зрительного зала эти трогательные слова – «…человечество даже не заметило, как оно обрело бессмертие».
Он был открывателем, спасателем и – в своем кропотливом деле – действительно, воскресителем. И чтобы сохранить то, что открыто хранить было трудно, шел на хитрости, мало понятные сегодняшнему дню. Ну а как, скажите, в 1970-е, было хранить коробку с катушкой, на которую с фоновалика – для последующей реставрации – был переведён голос поэта Николая Степановича Гумилёва?
«…Среди этих фоноваликов был Гумилёв, что по тем временам для Студии звукозаписи было совершенно непредставимо, совершенно непроходимо. Поэтому, чтобы не смущать редактора, не подводить редактора, – мы написали: “Николай Степанович”…»
Шилова не стало в начале 2000-х. Книга «Голоса, зазвучавшие вновь», вероятно, долго будет единственной современной нам русской книгой, свидетельствующей об этом странном, непривычном ремесле – работе звукоархивиста. Вся она – о преданности и благодарности своему делу.
И как же мне радостно, что и живой голос самого Льва Алексеевича тоже сохранен на века. Особенно я дорожу моментами, когда он готовит слушателя к воспроизведению самого старого, чудом уцелевшего и спасенного им.
Как, например, к прослушиванию спасенного им голоса Александра Блока:
«…Смириться с тем, что мы уже никогда не услышим Блока, было трудно. В конце концов валики зазвучали! Сначала – еле слышно, потом, после бесконечных переписей и коррекций, всё громче и отчётливей. Теперь уже можно разобрать отдельные слова и целые строфы:
Пусть ночь, домчимся, озарим кострами степную даль. В степном дыму блеснёт святое знамя и ханской сабли сталь…»
В конце 1970-х учёный и стихотворец Лев Озеров написал стихотворение Голос поэта» – с посвящение Льву Шилову. Оно кончалось словами:
…И услышал я друга и брата,
Будто здесь он, рядом со мною,
В слове, сказанном им когда-то,
Житие продолжает земное…
«Помощь в Курске». Ольга Нарыкова
ПоделитьсяГостьей программы «Делатели» была координатор церковного центра помощи беженцам и пострадавшим мирным жителям в Курске Ольга Нарыкова.
Разговор посвящён истории создания центра при Свято-Троицком монастыре в Курске. В первые дни самой главной задачей было накормить людей и дать им кров. Постепенно помощь стала более адресной: к продуктам и вещам добавились лекарства, медицинское сопровождение, юридические консультации, поддержка пожилых и работа с детьми.
Ольга Нарыкова делится опытом координации добровольцев и говорит о том, что сегодня особенно нужны помощники для одиноких стариков — просто прийти, помыть, приготовить, убрать. Даже несколько часов внимания могут стать настоящей поддержкой.
Отдельная тема беседы — сотрудничество с инклюзивным центром «Дышим вместе», где помогают детям с особенностями развития и дают мамам возможность немного передохнуть.
Ведущий напоминает, что присоединиться к помощи можно и через пожертвования, и через волонтёрство: каждый вклад становится важным делом милосердия.
Все выпуски программы Делатели
Как Топор в лес ходил
Поделиться
Фото: Nico Knaack / Unsplash
Однажды увидел Топор, что хозяин не запер сарай, да и в лес убежал. Идёт он по тропинке: топорищем поигрывает, Обухом постукивает, лезвием поблёскивает. Разыгрался Топор не на шутку: с кочки на кочку прыгнет — сосенку затешет, в ложбинку сбежит — осину подрубит, на пригорок поднимется — ель заденет. Да при этом ещё и бахвалится:
— Теперь я ваш хозяин. Я самый главный в лесу. Захочу — погублю, захочу — помилую!
Росла в том лесу маленькая стройная Березка, такая красивая, что все окрестные деревья только ею и любовались. Увидел её Топор, обрадовался и грубо загоготал.
— Ха-ха-ха! Что дрожишь, тонконогая? Тебя только стукнуть разок по белому стволу — и душа вон!
Испугалась Берёзка, взмолилась:
— Не бей меня, Топор. Не губи. Я ещё только жить начинаю. Обещал на мне жениться молодой весенний дождик...
— Дождик? Не бывать этому! Не люблю я воды, — сказал Топор. — Вот что я решил: лучше я сам на тебе женюсь. А не согласишься — одним махом тебя срублю.
Качнулась Берёзка, задрожала от страха, побежали по её стволу слезы, как серебряные капельки.
— Не губи мою молодость, — прошептала она еле слышно.
Побежал Топор дальше на весь лес страх наводить. А Берёзка стала другим деревьям на свою горькую судьбу жаловаться.
— Не бывать такому грубияну женихом! Наверняка, он будет обижать нашу любимицу, — возмутился братец Дуб. — Пусть Топор сначала со мной потягается. У меня кора крепкая, как железо. Разок стукнет — поломает топорище, лишится своей хвалёной силы.
Зашумел братец Дуб всеми листьями, но Топор не стал к нему подбегать, обошёл стороной. Привык он обижать только самых слабых и беззащитных.
— Пусть Топор со мной имеет дело, и тогда он сразу своё лезвие сточит, — проскрипел дедушка Клён. — Я старый уже, почти весь высох, со мной ему точно не справиться.
Подскочил Топор к старому клёну, да так ударил по его стволу, что у того последние листья с макушки осыпались.
— Такого силой не победишь, надо найти его слабое место, — сказала тётушка Ива. — Если его не остановить, то Топор в лесу ещё много плохих дел натворит. Он сказал, что воду не любит...
Подозвала тётушка Ива к себе хулигана и стала ему выговаривать:
— Почему ты деревья без нужды рубишь? Зачем красавицу-березку до слёз обидел?
— Что хочу, то и делаю, потому я в лесу самый сильный.
А тётушка Ива не унимается:
— Почему ты дедушку Клёна — самого старого в нашем лесу — не уважаешь? Зачем осинку и сосёнку подрубил? Кто позволил тебе так себя вести?
Рассердился Топор и закричал:
— Ты ещё меня будешь учишь, скрипучая развалина?! Да я с твоими тонкими ветками в момент расправлюсь! Вот я тебя проучу!
Бросился Топор на тётушку Иву, что росла на берегу ручья, да не рассчитал. Отпружинил от её гибких веток и кувыркнулся в воду.
Может быть, он до сих пор в том ручье лежит и потихоньку ржавеет. Да и поделом такому жестокому и самонадеянному грубияну.
(по мотивам марийской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Астрахань. Благовещенский женский монастырь
Поделиться
В центре города Астрахань, на пересечении улиц Советской и Калинина, сохранился комплекс старинного Благовещенского монастыря. Иноки здесь жили ещё в шестнадцатом веке. Обитель в то время была крайне бедной. Её насельники выполняли особую миссию — хоронили бездомных и молились об их упокоении в единственной монастырской церквушке. Она была деревянной. Больше полувека иноки строили каменный храм. Его освятили в 1699 году в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Вскоре после этого монастырь окончательно разорился и был упразднён. В 1706 году на его территории учредили женскую обитель. Главной её святыней стала древняя икона Божией Матери «Живоносный источник». Милостью Богородицы Благовещенский монастырь процветал вплоть до революции 1917 года. Советская власть разорила обитель, с 1949 года архитектурный ансамбль принадлежал Астраханскому военкомату. А 6 апреля 2021-го, накануне праздника Благовещения Богородицы, монастырский комплекс вернули Русской православной церкви. Он постепенно восстанавливается на радость жителям Астрахани.
Радио ВЕРА в Астрахани можно слушать на частоте 90,5 FM
