Поделиться
У нас в гостях был руководитель волонтерского движения «Даниловцы», соучредитель школы социального волонтерства Юрий Белановский.
Разговор шел о том, что дает человеку участие в волонтерских движениях, как и для чего такие движения существую, а также мы говорили о книге нашего гостя — «Социальное волонтерство под ключ».
А. Пичугин
— В студии светлого радио приветствуем вас мы, Лиза Горская...
Л. Горская
— И Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Сегодня вместе с нами и с вами ближайший час проведет руководитель добровольческого движения «Даниловцы», сооснователь, соучредитель Школы социального волонтерства, Юрий Белановский. Добрый вечер.
Ю. Белановский
— Здравствуйте.
А. Пичугин
— Мы с вами встречались несколько месяцев назад последний раз в нашей студии. За это время, я так понимаю, вот совсем недавно у «Даниловцев» произошли некоторые перемены, и не к лучшему. Читая ваш фейсбук (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), я с удивлением, таким грустным удивлением узнал, что есть проблемы и не маленькие, которые вообще ставят под угрозу само существование движения «Даниловцы». Правда, ставят под угрозу или это скорее такое эмоциональное...
Ю. Белановский
— Нет, это не эмоционально. В данном случае эмоции, они отражают очень такое сухое как бы положение дел, связанное с ошибками в налогообложении и с некоей такой системой отношений налоговой службы к физическим и юридическим лицам, когда по отношению к налоговикам все остальные, они как бы находятся в состоянии презумпции вины. Налоговая служба может предложить людям любые расчеты, любые, условно говоря, ошибки, и потом приходится доказывать обратное. Собственно, действительно с нами эта история произошла. Я никогда в жизни не верил, что такое может быть, но вот она действительно произошла, что нашему движению предложили невероятный совершенно долг, в два миллиона рублей, то есть как будто мы там никогда не платили налоги. И два месяца самоотверженного труда наших бухгалтеров и исполнительного директора привели к тому, что часть этого долга была признана ошибочной, но небольшая часть осталась.
А. Пичугин
— Небольшая — тоже, видимо, не очень маленькая.
Ю. Белановский
— 162 тысячи рублей, да.
А. Пичугин
— Кстати, 162 тысячи это немалые деньги.
Ю. Белановский
— Да. И собственно, мы бы, может быть, в таком вялотекущем режиме и пытались дальше вести такой диалог, скажем, с налоговой инспекцией, если бы нам в очень короткие, сжатые сроки не нужно было бы подтвердить Фонду президентских грантов, что у нас нет задолженностей...
А. Пичугин
— Чтобы получить очередной грант президентский.
Ю. Белановский
— Чтобы получить грант, который мы выиграли. Да, мы подавали на конкурс наш проект образовательный, связанный с развитием социального волонтерства, этот проект был одобрен, но есть и формальные моменты. И чтобы их удовлетворить, в частности, нужно подтверждение от налоговой. Соответственно, получить этого подтверждения мы не могли. И здесь как бы цепочка вся и раскручивается: нет подтверждения — нет денег, есть серьезная дыра в бюджете. Примерно треть нашего бюджета это этот грант на следующий год, на 18-й год, компенсировать его в какие-то экстренные сроки за месяц неоткуда. И, совершенно справедливо, серьезная угроза нашей жизни.
А. Пичугин
— Мы, кстати, что интересно, часто в этой студии говорим о том, как работают добровольческие движения, что они делают, кому помогают. А вот как они устроены, откуда они берут деньги, и как выглядит эта структура, мы что-то никогда не обсуждали.
Ю. Белановский
— Мне нравится эта тема.
А. Пичугин
— Да? Давайте поговорим, расскажите. Просто не только вы приходите к нам с этими темами, но при этом ни разу мы почему-то не обсуждали именно внутреннее устроение подобных некоммерческих организаций. Я думаю, что вообще в России мало кто знает. Вот существуют люди, которые кому-то помогают, как здорово, что они есть...
Ю. Белановский
— Да.
А. Пичугин
— Всегда можно обратиться. А вот за счет чего они существуют, почему, какие у них проблемы и собственные трудности есть — вот это обычно остается за кадром.
Ю. Белановский
— Ну вот собственно, главное, с чего нужно начинать обзор этой темы, с того, что волонтерские движения не являются благотворительными фондами. И принципиальное отличие в том, что благотворительные фонды это организации, которые, ну условно говоря, не в обиду будет сказано, перекачивают общественные деньги на конкретную помощью конкретным нуждающимся. И это своя технология, очень серьезная технология, очень ответственная работа. А волонтерские движения это организации, которые, ну условно говоря, перекачиваются человеческую помощь от общества к тем людям, которым эта помощь нужна. И со стороны кажется, что волонтерское движение это просто собрание инициативных людей. Ну вот тут трое ведущих, мы собрались, решили и, например, будем помогать детскому дому или отремонтируем квартиру бабушке, у которой нет на это денег. Но мало кто знает, инициативные такие группы, инициативные истории, они очень краткосрочны, потому что интерес у людей пропадает, потому что внутреннего какого-то потенциала немного, потому что меняются жизненные обстоятельства и так далее. И в этом смысле выживают только те волонтерские организации, которые переходят от инициативной группы знакомых друг с другом людей к действительно именно волонтерской организации, куда может прийти каждый, любой человек с улицы, тот человек, кто едет с нами в трамвае, в автобусе и так далее. И вот здесь уже, на самом деле, на отработку этой истории, чтобы любой человек, у которого есть два часа свободного времени, у которого есть желание помочь в детском доме, в больнице, сделать благотворительный ремонт или помочь бездомному, чтобы любой человек смог действительно прийти в нужное место, сделать доброе дело, чтобы он не распылялся на какие-то второстепенные дела и так далее — вот это требует очень серьезных усилий на самом деле, это требует именно организации.
А. Пичугин
— А с другой стороны, ведь все начиналось просто, я думаю, что собрались люди, небезучастные к чужим проблемам, и начали что-то делать, помогать. И это не требовало никаких денег и не требовало законодательной базы, в которую нужно вписываться.
Ю. Белановский
— Ну вот это, я скажу так, это один из мифов. Он действительно очень похож на реальность, но, к огромному сожалению, так почти никогда не бывает. Да, действительно, есть инициативные группы, которые что-то хотят, но просто так прийти в детский дом — вы не придете, потому что вас никто не знает, вы не можете удовлетворить тем требованиям, которые нужны. Если вы хотите мало-мальски долго эту работу делать, а не просто один раз в год приехать, поздравить детей, а хотите, чтобы ваша деятельность действительно повлияла на жизнь детей, собственно, в чем ценность-то: не новогодние подарки раздать, а чтобы действительно выпускник детского дома был, ну как сейчас говорят, социализирован, чтобы он хотя бы знал, как платежки там эти платить.
А. Пичугин
— Новогодние подарки много кто привозит детям. Автоклубы собираются там, ездят. Но для этого не нужно ни в какие другие объединения вступать.
Ю. Белановский
— Но это и не есть, по сути, волонтерство.
А. Пичугин
— Да, просто ребята хорошее дело делают под Новый год, какой-нибудь еще праздник.
Ю. Белановский
— Да. И когда мы говорим о долгосрочном участии в жизни, будь то ребенка или старика в доме престарелых, то перед нам тут же встает вопрос, что вот, как я уже сказал, обычной инициативной группы, ее недостаточно. Потому что старики, ну вот они ждут, что условно говоря, сегодня там, второе воскресенье месяца, и к ним кто-то должен приехать. Они вот действительно там сидят в холле у входа, значит, в свой дом престарелых и ждут, что кто-то приедет. И самоорганизоваться настолько, чтобы бесперебойно в течение года, двух, трех там, десяти лет обеспечить это присутствие — это крайне сложно для инициативных групп.
Л. Горская
— Давайте поговорим о книге, которую вы сегодня принесли.
Ю. Белановский
— Давайте.
Л. Горская
— Она называется «Социальное волонтерство под ключ». Школа социального волонтерства, она как раз вот об этом, насколько я понимаю.
Ю. Белановский
— Она о внутренней всей истории, да, совершенно справедливо. О том, как это делается, как это устроено, на что это живет и так далее.
Л. Горская
— То есть это сборник, и в 400 страниц там примерно получилось уместить всю эту технологию, как...
Ю. Белановский
— Ну, к сожалению, не всю. Как только мы поняли, сколько здесь страниц, мы четверть сократили. Просто это издание бумажное, оно 500 страниц не выдерживает уже.
Л. Горская
— Мы просто, к сожалению, с Алексеем только взяли в руки, еще не успели прочитать. То есть я так поняла...
А. Пичугин
— Ты всех нас сдала.
Л. Горская
— Ну почему всех? Только нас с тобой. Соответственно, это доступно каждому, кто, может быть, даже еще не сталкивался с этим?
Ю. Белановский
— Да. Это одна из наших позиций, вот в том числе писать и издавать такие книги, публицистическим языком. Нам действительно внутренне это нравится, писать простыми словами, и мы очень хотим, чтобы это было эффективно. Поэтому да, конечно, доступно каждому.
Л. Горская
— А кому бы вы особенно порекомендовали прочитать эту книгу?
Ю. Белановский
— Конечно тем, кто всерьез задумывается о каком-то волонтерском участии в социальном направлении. Может быть, говорю казенно. Конечно тем, кто хотел бы помочь в больницах, приехать в детский дом, прийти в дом престарелых, психоневрологический интернат и так далее. Но эта книга, я был бы рад и счастлив, если бы с ней познакомились и чиновники, и люди, от которых хоть что-то в этой жизни зависит. Потому что она помогает понять именно внутреннее содержание социального волонтерства.
Л. Горская
— Ну и простые волонтеры, которые не занимаются организацией, а просто раз от разу...
Ю. Белановский
— Ну это конечно, да, безусловно. Простые волонтеры тоже смогут очень многое понять для себя, потому что там есть разделы и для организаторов, и для самих волонтеров.
Л. Горская
— А кто авторы?
Ю. Белановский
— Авторы — сотрудники нашего добровольческого движения и активные волонтеры. И как раз для нас это очень значимо. Мы не привлекаем сторонних людей, потому что я сторонник такой идеи, что вообще написание статей, издание книг это очень серьезная такая мотивационная история для сотрудников. Человек не просто там отработал пять, шесть там, семь лет, а человек действительно имеет возможность воплотить на бумаге свой опыт и передать его другим. И это ну как бы не только, как говорится сейчас, сам продукт вот: прочитай и узнай, но это огромный рост самого человека внутренний.
Л. Горская
— А вот, кстати, почему на бумаге, почему не в интернете?
Ю. Белановский
— В интернете большая часть из этих материалов есть. Здесь для книги они переработаны, ну скажем так, согласованы между собой, часть добавлено что-то. То есть в этом смысле мы, конечно, живем в двух мирах. Но в интернете даже больше мы живем, конечно.
Л. Горская
— Я просто буквально недавно разговаривала со своей подругой, которая преподает в школе, и она со мной поделилась тем, что последнее время у преподавателей, как бы независимо друг от друга, появилась такая вещь, они пытаются детей отсылать к источникам не в интернете: ну как бы попытайтесь хотя бы книгу найти.
Ю. Белановский
— И что, получается?
Л. Горская
— Ну с разной степенью успешности, получается. Ну потому что книга, да, то есть это все-таки другое.
А. Пичугин
— Ну книгу найти надо, бумажную.
Ю. Белановский
— Ну еще десять лет, я думаю...
Л. Горская
— Еще десять лет и все?
Ю. Белановский
— Я думаю, да.
А. Пичугин
— Может быть, пойдет реинкарнация, как у грампластинок.
Ю. Белановский
— То есть как бы это не было грустно, но действительно количество издаваемых бумажных книг падает катастрофически. И просто через десять лет некоторых книг, ну их в бумаге просто не будет в природе.
А. Пичугин
— Я очень люблю приводить это пример, ужасный совершенно, который я здесь же услышал, в этой студии. Человек, от которого частично там зависит книгоиздание в России в целом, девушка говорила, что в городе с населением, я вот не помню точно, кажется, менее 100 тысяч человек, не может быть книжного магазина. Ну конечно, может кто-то открыть, да, но никто не откроет, потому что это для частого бизнеса невыгодно, а для крупных торговых сетей книжных это просто, ну во-первых, невыгодно, во-вторых, бессмысленно.
Ю. Белановский
— Да, вот я примерно об этом.
А. Пичугин
— Поэтому местные поселковые библиотеки или библиотеки маленьких городов, они, конечно, пополняются. Но опять же, если мы посмотрим новости региональных сайтов, мы увидим, что в основном библиотеки пополняются электронным контентом.
Л. Горская
— А я, честно говоря, устаю от этого: подключи, заряди, найди. Вот книжку так просто: взял и читаешь.
Ю. Белановский
— Я согласен, но их просто не будет. Ну в смысле некоторых изданий, я говорю, не то что всех. Ну вот даже сейчас некоторые книги, особенно вот такого профиля, например, как нашего, не имея денег издавать, люди издают только в электронном виде.
Л. Горская
— Надеюсь, что вы не правы.
А. Пичугин
— Юрий Белановский сегодня в гостях у светлого радио. Юрий Белановский руководит добровольческим движением «Даниловцы», и он также соучредитель, сооснователь Школы социального волонтерства. Про книги продолжаем говорить, про новую книгу в том числе: «Социальное волонтерство под ключ», которую движение «Даниловцы», Школа социального волонтерства недавно выпустили. Зачем тогда вы их выпускаете в бумажном виде все-таки? Вот если в ближайшие несколько лет бумага, по вашему мнению, большей частью отомрет, то и вы тогда перестанете выпускать на бумаге или нет?
Ю. Белановский
— Думаю, да. Но смотрите, для нас мотивы издавать книги, при том что вот есть у нас сайт и Школа социального волонтерства, где действительно большая часть материалов, их можно найти. Конечно, они там разрозненные, их там, может быть, не так просто в таком цельном упакованном виде найти, но все это там, конечно, есть. Итак первый мотив — это возможность собрать воедино, чтобы вот именно цельная логика, она была, чтобы действительно была возможность от а до я познакомиться с тем, как мы видим как бы сверху, взгляд сверху на внутреннюю технологию развития социального волонтерства. Второй мотив — как я уже сказал, он для нас крайне важен — это возможность нашим сотрудникам, скажем так, вырасти над собой, профессионализироваться не только в том, чтобы работать с волонтерами, организовывать труд волонтеров, учить волонтеров, но и в том, чтобы благодаря внутренней, в том числе самодисциплине написать текст. Это, на мой взгляд, такие качественно разные состояния человека, который превратил свой опыт в мысли, а мысли превратил в текст, по отношению к тому, что он просто является опытным человеком. Третий мотив — для нас очень важно действительно эту книгу определенным образом предложить профильной аудитории. Я имею в виду благотворительные фонды, я имею в виду другие какие-то некоммерческие, волонтерские организации. Это возможность также цельно передать какую-то нашу историю и, что очень важно, ну это ощутимо, это, как сказать, можно взять в руки.
А. Пичугин
— Вы говорили, что еще чиновники являются одной из целевых...
Ю. Белановский
— Да, мы стараемся эту книгу передать. Но по отношению к чиновникам, я думаю, конечно, все понимают, что это большей частью тема пиара. И это вот, наверное, там 4-й или 5-й пункт по отношению к книге, издание книги в современном мире это определенный в том числе пиар, но не с точки зрения слова «реклама», а с точки зрения прямого понятия этого — это общественные отношения, развитие общественных отношений.
А. Пичугин
— Но это далеко не первая ваша книга. А вы от чиновников какие-то отзывы получали? То есть уже становится понятно, что вы подарили человеку книгу, он ее не просто поставил на полку в ряд других, а прочитал, познакомился с проблемой, и у него...
Ю. Белановский
— Честно говоря, очень малому количеству подарили, буду откровенен, потому что мы слишком разные миры. Я был бы рад, чтобы я или мои коллеги там, друзья подарили бы больше, но очень малому количеству подарили. Но мы стараемся хотя бы делиться опытом в таком вот именно материализованном виде с членами Общественной палаты и Москвы, и Российской общественной палаты. Вот это есть, да, и есть отклики очень позитивные. Но там общественники, там не чиновники.
А. Пичугин
— Кстати, в книге прописано то, о чем мы с вами в начале программы говорили, это...
Ю. Белановский
— Сколько стоят волонтеры.
А. Пичугин
— Да. Вот я просто совершенно случайно открыл на 384-й станице, да, и здесь интересный факт, о котором я никогда не задумывался, что до 80 процентов денег в волонтерском движении уходит не на пластилин, проезд или конфеты, условно, для детских домов, а на внутреннюю организацию работы волонтерского движения.
Ю. Белановский
— Да. И я могу это проиллюстрировать. Несколько лет назад глава Росмолодёжи на публичной встрече поделился оценкой организации волонтеров Олимпиады в Сочи. И он сказал, что по всему миру эта практика, это не только в России, организация волонтеров на таких крупных мероприятиях, она соизмерима по затратам с тем, если вместо волонтеров были наняты соответствующие сотрудники. Разница только в одном — я думаю, вы ее понимаете, она очевидна, конечно, — в отношении людей. Сотрудник — он сотрудник. Сотрудник не будет с влюбленными глазами встречать француза у трапа самолета, нести его вещи там в эту машину, катать по городу и желать показать экскурсию или что-то в этом духе.
А. Пичугин
— Волонтеры же тоже разными бывают. Есть люди, которые: так, сегодня третья группа инженерно-строительного факультета, у нас волонтеры отправляются...
Ю. Белановский
— Нет, когда мы говорим о такого уровня мероприятиях, там таких не бывает.
А. Пичугин
— То есть все добровольно?
Ю. Белановский
— Во-первых, добровольно, во-вторых, те, которые прошли очень серьезный, ну как сейчас тоже модно говорить слово, квест для того, чтобы туда попасть. То есть это люди, которые доказали и внутреннее желание, и внутреннюю готовность, и внутреннюю там дисциплину и так далее. И действительно, вот почему весь мир идет по пути волонтеров, потому что это возможность всем — я сейчас про Олимпиады говорю, да, — всем приезжающим гостям показать именно гостеприимность страны. И это самый очевидный способ показать гостеприимность — в виде людей, которые действительно принимают. А по себестоимости это примерно то же самое, что нанять водителей там, регулировщиков, я не знаю, кого еще. И на самом деле, в социальном волонтерстве действует ровно та же история. Чтобы организовать беспрерывное пребывание волонтеров в больнице в течение десяти лет каждый понедельник и среду, действительно нужны очень серьезные затраты. И на развитие сайта, привлечение людей, и на отбор этих людей и предварительную подготовку, на работу с самими волонтерскими группами и поддержку этих групп, на работу с волонтерами с их проблемами и так далее, на дополнительное обучение этих людей. То есть все это требует безусловно затрат, работы специалистов, но в итоге мы получаем главное: что дети в институте Бурденко без пятнадцати семь садятся у лифта и ждут, а в семь часов к ним приходят волонтеры. Вне зависимости от погоды там, от времени года и так далее.
А. Пичугин
— Сколько у вас сейчас направлений?
Ю. Белановский
— Восемнадцать. И недавно мы открыли еще одну волонтерскую группу в детском доме-интернате для умственно отсталых детей № 7 на Черемушках, недалеко. И сейчас ведем переговоры об открытии еще двух волонтерских групп.
Л. Горская
— А сколько волонтеров всего?
Ю. Белановский
— В базе порядка полутора тысяч, тех, кто действует вот в обозримый период, будут работать еженедельно, порядка 300–350. То есть, ну условно говоря, есть актив, вот база актива порядка 300–350.
А. Пичугин
— А напомните, пожалуйста, сколько лет вы уже существуете?
Ю. Белановский
— Десять. Нам в этом году десять лет, в мае исполнится, это у нас юбилейный год.
А. Пичугин
— То есть с 2008 года вы сумели привлечь около полутора тысяч человек, причем ведь это молодые ребята. Даже наши сотрудники на радио «Вера», среди них есть те, кто с вами вместе работают.
Ю. Белановский
— Да, и мы очень дорожим этим.
А. Пичугин
— Мы тоже ими дорожим. А вы можете сказать, сколько из этих ребят примерно с вами с 2008 года? Есть какой-то костяк?
Ю. Белановский
— Единицы.
А. Пичугин
— Единицы. Но ведь это, кстати, и неплохо, что идет сменяемость.
Ю. Белановский
— Конечно, неплохо. Мы изначально понимали, что это возможность для человека пройти некоторый этап в своей жизни. И мы никогда не влезаем в какие-то, скажем так, внутренние мотивы человека глубоко и так далее. Мы оставляем человеку возможность быть собой, возможность свободы. И по очень разным мотивам люди приходят, чтобы этот вот этап своей жизни пройти. Кому-то одиноко, он ищет единомышленников и их находит. Кто-то хочет действительно оказать ощутимое прямо вот добро, которое, по сути, своими руками делается это добро, когда помогает или ребенку в больнице, или катает колясочку с умственно отсталым ребенком в парке или еще что-то такое. Для кого-то важно, может быть, обрести опыт какой-то, как раз отношений с детьми или еще что-то, у каждого свое. Но каждый человек, так или иначе, это что-то свое получает. Средний период волонтерства ну где-то от полутора до двух лет. Ну вот есть и те, кто все восемь, десять.
Л. Горская
— А какой средний возраст?
Ю. Белановский
— 22–27.
Л. Горская
— То есть это преимущественно молодые, да?
Ю. Белановский
— Это преимущественно молодежь.
А. Пичугин
— Хотя вы никаких ограничений по возрасту не делаете, может прийти человек и в пятьдесят.
Ю. Белановский
— Ну мы изначально формировались как молодежное движение, и мы, у нас на сайте написано до 35, но мы готовы проводить собеседования во всеми желающими, и по факту у нас есть и старше. Но те, кто идут, вот основная масса, это 22–27, и это не только наш опыт, это опыт всех московских благотворительных организаций.
Л. Горская
— А почему?
Ю. Белановский
— Ну на мой взгляд, понятно, почему. Это наиболее свободный период жизни, период выбора, когда человек еще не обременен карьерой, когда у большинства из этих людей нет еще семьи и детей. И с точки зрения именно внутренней ресурсности. Потом человек переключается на другие свои, ну скажем так, жизненные какие-то истории, и уже нет такой возможности помогать.
А. Пичугин
— Но он может остаться опять же или в «Даниловцах», или заниматься волонтерством на другом уровне.
Ю. Белановский
— Безусловно.
А. Пичугин
— Я знаю среди коллег журналистов, я работал с такой женщиной, многие ее в Москве благотворительные и волонтерские организации знают, ее очень многие знают в радио и в журналистском мире Надежда Малявина (Брейман), которая там всю жизнь работает параллельно на радиостанциях и занимается помощью благотворительным организациям, как только может. И я ее везде встречаю абсолютно.
Ю. Белановский
— Да, конечно. Многие из тех, кто был с нами или с кем мы были вместе, они остаются в нашей базе, они не просят нас отписать, они готовы получать письма. И в случаях каких-то просьб о разовой помощи многие из них откликаются, и мы за это очень благодарны.
А. Пичугин
— А как вы пришли в свое время? Ну мне кажется, про это не говорили за все время наших программ.
Ю. Белановский
— Я пришел немножко таким нестандартным путем для волонтерства. Для меня все началось еще в середине 90-х годов, когда я обучался в Даниловом монастыре на курсах катехизации. Это были одни из первых курсов таких просветительских в Москве после советского времени, других не было тогда. И там познакомился с руководителем этих курсов, игуменом Иоасафом, насельником монастыря Данилова. И он вокруг себя собрал такую группу молодых активных помощников, куда прибился и я. И от имени Данилова монастыря, вместе с Даниловым монастырем мы ездили помогать в различных подшефных учреждениях: центр временной изоляции несовершеннолетних, детская психиатрическая больница № 6, социальный центр в Москве и так далее. Запрос был, конечно, большей частью такой религиозный, церковный: что-то рассказать о праздниках, там пообщаться как-то и так далее, где-то помогать при организации богослужений. Но, тем не менее, это было вот то, что сейчас называется волонтерством, тогда этого слова почти не было. А вот уже после этого, когда я стал сотрудником монастыря и со временем руководил и управлял программами, в том числе и образовательными и так далее, ну в какой-то момент нам пришло понимание, что неплохо бы вот такую вот социально-ориентированную деятельность, связанную с молодежью, объединить в одно движение, все эти программы как-то вот чтобы были вместе, взаимодополняли друг друга. И таким образом я и двое моих друзей, ну и коллег тогда в монастыре, мы создали вот добровольческое движение «Даниловцы», в честь князя Даниила.
А. Пичугин
— Мы напомним, что в гостях у светлого радио сегодня Юрий Белановский, руководитель добровольческого движения «Даниловцы», сооснователь Школы социального волонтерства. Мы продолжим через минуту. В этой студии Лиза Горская и я, Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Возвращаемся в студию светлого радио. Напомню, что сегодня здесь Юрий Белановский, руководитель добровольческого движения «Даниловцы», соучредитель Школы социального волонтерства, секретарь совета в Союзе волонтерских организаций и движений.
Ю. Белановский
— Да, есть такой союз.
Л. Горская
— А у меня такой вот вопрос. Вот десять лет назад, когда вы только начинали создавать ваше движение, вы чуть ли не единственными были, во всяком случае, одними из первых?
Ю. Белановский
— Ну если мы говорим о Москве, Москва, конечно, огромная, мы были, безусловно, не единственными, но вы правильно говорите, одними из первых. Ну вот те организации, как раз это примерно совпадало по времени с появлением вот этого Союза волонтерских организаций, те организации, которые могли похвастаться профессиональной работой с волонтерами, ну да, их по пальцам можно посчитать: фонд «Подари жизнь», «Волонтеры в помощь детям-сиротам», «Клуб волонтеров» и мы. Ну по сути нас было четверо на всю Москву.
А. Пичугин
— 2008 год вчера был.
Л. Горская
— Вчера был?
А. Пичугин
— Ну, серьезно, ощущение такое, что это было позавчера, вчера. А с того времени ситуация с добровольческими движениями изменилась.
Ю. Белановский
— А у меня ощущение, что он был давно.
Л. Горская
— Но сейчас же их в разы больше, да, этих организаций?
Ю. Белановский
— Ну не в разы. Вот вы знаете, если мы говорим непосредственно про организации, которые держат ту же планку, хотя, может быть, скажем так, как бы как-то вырастая вместе с нашими коллегами и развиваясь, у меня и у самого внутренняя планка повышается, но мне представляется, что не в разы. То есть да, безусловно, стало больше, но все-таки вот имен, которые именно в развитие волонтерства внесли свой вклад в Москве, ну прямо сильно много я не назову.
А. Пичугин
— Ну просто они на качественно новый уровень вышли.
Л. Горская
— Стала эта история более федеральной, если так можно сказать, за пределы Москвы все-таки вышла?
Ю. Белановский
— К сожалению, нет. Потому что рост социального волонтерства ограничен готовностью сотрудничать со стороны государственных учреждений. Ну то есть все просто: где-то волонтерам нужно работать. И если их куда-то не пускают, ну собственно работать негде. Есть регионы, в которых почти катастрофическая закрытость по отношению к внешним людям таких учреждений.
Л. Горская
— Например?
Ю. Белановский
— Ну в частности, например, про Тверскую область я слышал, что даже выпускникам и даже учащимся медвузов, они не могут пробиться в медицинские учреждения в качестве волонтеров. То есть на самом деле у них как бы и образование профильное, и все формальности соблюдены, то есть там справки там и так далее. То есть на самом деле ситуация очень непростая. Я сейчас говорю именно о социальном волонтерстве. С точки зрения волонтерства, как сейчас говорят тоже, волонтерства акции, волонтерства мероприятий, оно, безусловно, в стране выросло, как раз, наверное, в сотни раз, и каждый регион может здесь похвастаться армией волонтеров. Но о социальном, когда приходят куда-то ответственно, всерьез, надолго, мало чего изменилось.
Л. Горская
— А проблемы изменились у вас? Вот то с чем вы сталкивались, с какими проблемами десять лет назад и с какими сталкиваетесь сейчас — это одни и те же проблемы или уже качественно что-то другое?
Ю. Белановский
— Да я думаю для нас это одни и те же проблемы. Внутренних проблем, с точки зрения именно развития, внутренней деятельности и потенциала нашего, у нас нет. Я думаю, что у нас есть куда расти еще, даже на том потенциале, что у нас есть. И мы вот, как видите, и профессионализируемся, и книги пишем и так далее, то есть нам есть чем делиться, нам есть куда развиваться. У нас всегда проблемы были тоже внешние, и это сотрудничество с учреждениями. И на самом деле, ну скажем так, они были почти всегда потенциальные, кроме этого года. В этом году действительно одну из наших групп достаточно жестко закрыли в Морозовской больнице, поскольку Морозовская больница изменила очень жестко требования к волонтерам, ну вот ужесточив эти требования в разы реально. То есть одно дело, человек мог прийти там, я не знаю, что сделать для этого, а после вдруг он должен был и соблюдать очень там строгий режим, сдать кучу анализов, справок, подписать какие-то документы там, приходить на собеседования в больницу и так далее.
А. Пичугин
— А это законно вообще? Одна больница в частном порядке может так сделать?
Ю. Белановский
— Да, конечно, это абсолютно законно. В этом и есть трудности этой истории. И нам понадобилось полгода переговоров, обсуждений и так далее, чтобы Морозовская больница, ну скажем так, чтобы мы нашли компромисс.
Л. Горская
— А почему, чем они это объясняли?
Ю. Белановский
— А они не должны объяснять. В этом-то все и дело, что это как раз, почему я и говорю, что развитие социального волонтерства не очень происходит, потому что для них, я имею в виду для них, как социальных медицинских учреждений, присутствие волонтеров и вообще тема качества жизни, она для них отсутствует. Вот это для нас с вами, если кто лежал в больнице, а я как-то лежал со своим ребенком в больнице, мне, конечно, хочется и более человеческого отношения, мне хочется, чтобы с ребенком кто-то там ну провел какое-то, не знаю, занятие или игру. Мне хочется, чтобы я не спал на полу, а я спал на полу, когда я с ребенком лежал и так далее. Но формально это же не влияет на лечение. Доктора же делают свою работу, лекарства приносят, стены теплые, какая-то еда в столовой лежит...
А. Пичугин
— А они боятся именно того, что какую-нибудь заразу пронесете или о том, что вы что-нибудь не то напишите в газете, глядя на плесень на стенах?
Ю. Белановский
— Вот мне кажется, они не понимают, зачем. Подавляющее большинство сотрудников и чиновников казенных учреждений именно искренне не понимают, зачем: мы же лечим, а зачем вы нужны?
Л. Горская
— Вспоминаются израильские больницы, где врачи просто искреннее радуются, когда родственники и какие-то посетители приходят к больным. И пожалуйста, оставайтесь, и на ночь оставайтесь, и в реанимацию входите, и там кресло принесем, и на свободных кроватях можете спать — совершенно другое отношение.
Ю. Белановский
— Ну есть такие больницы и в Москве. Собственно те учреждения, где мы работаем, они ну примерно так и относятся. Это значит, что главврачи или заведующие и среднего уровня персонал, они понимают значение происходящего. Но это единицы больниц.
Л. Горская
— А в чем значение происходящего?
Ю. Белановский
— Ну я же сказал: в изменении качества жизни человека. То есть мы не можем, например, умственно отсталого ребенка сделать здоровым. Но мы можем сделать так, что горизонты его жизни расширятся. Он никогда не гулял — а теперь он гуляет. Он никогда не был в городе и вообще не видел ни Москвы, ничего, а теперь он может там побывать. Ребенок большую часть времени проводил в окружении его, ну скажем так, друзей, да, таких же, как он и одной нянечки — теперь это целое пространство творческое, где он может творить, может видеть плоды своих трудов, узнавать что-то новое. Для нас это вот это. И для нас это принципиально важно, вот так расширять горизонты вот таких детей, в частности.
А. Пичугин
— Вы говорите, что социальное волонтерство за МКАД не выходит, я догадываюсь, что в небольших городах так и есть. В миллионниках хотя бы ситуация лучше?
Ю. Белановский
— Ну конечно, в миллионниках лучше, но миллионников тоже по пальцам пересчитать. В миллиониках ситуация очень похожа на Москву. Но делите просто на количество миллионов. Если мэр Москвы признался, в Москве сейчас порядка 20 миллионов, то дальше, насколько я помню...
А. Пичугин
— Там просто — раз, вниз вот так уходит.
Ю. Белановский
— Там все падает вниз, да, и они именно миллионники — один-полтора миллиона.
А. Пичугин
— Петербург — там, может быть, пять миллионов.
Ю. Белановский
— Да. Соответственно, ну вот делите. Если в Москве организации, которые могут похвастаться не только профессиональным подходом, но и большим количеством волонтеров, измеряем тысячами, ну делите их на десять. Вот вы и получите: в каждом городе миллионнике одна-две таких организации.
А. Пичугин
— Давайте вернемся вот к той проблеме, с которой мы начали, по поводу выживания. Я так понимаю, что эта проблема может коснуться любого добровольческого движения, социального волонтерства...
Ю. Белановский
— Безусловно.
А. Пичугин
— И зачастую касается.
Л. Горская
— Подождите, проблема — извините, да, я перебиваю, — может коснуться любого человека. Мне тоже на самом деле где-то с интервалом раз в два года приходят абсолютно левые, прошу прощения за сленг, ошибочные письма из налоговой о том, что я должна там что-то заплатить за то, чего у меня нет или что я продала какую-то землю, которой у меня нет или я там продала то, что не продала. И ты должен идти туда ногами. То есть они ошиблись по почте, а ты должен физически это все решать.
Ю. Белановский
— Ну презумпция вины, да.
Л. Горская
— Да, потратить свое время, потратить свой рабочий день там, потерять...
Ю. Белановский
— И нервов кучу.
Л. Горская
— И нервов, да. Ну нервы, может быть, даже восстанавливаются, а время это, правда, невосполнимый ресурс. И когда я живу в центре, а у меня налоговая в Текстильщиках, то есть это реально выкинутый день. И раз в два года я этот день выкидываю. Хорошо, если один день. Но просто я так понимаю, что ребята попали в ситуацию, когда у них от этой ошибки зависел грант, и это ужасно.
А. Пичугин
— Это может коснуться любого человека. Но ты, как частное лицо, можешь прийти, найти время, приехать в Текстильщики и разобраться. А когда это касается организации, здесь совершенно другая ситуация.
Л. Горская
— Ну они же тоже разбираются.
А. Пичугин
— Они разбираются, но вот давайте посмотрим, как это, вообще чем это может закончиться.
Ю. Белановский
— Ну вот смотрите, разбираются. Просто очень все непросто, под постоянным прессингом и угрозой заморозки счетов. В этом смысле по отношению к физическому лицу, я считаю, что у организации риск больше. Потому что ну, наверное, возможны заморозки счетов и у физических лиц. А вот у юридических — нам бы это грозило полным коллапсом, всё, сразу. И каждое из этих предписаний, оно вносит, безусловно, нервозность, какие-то, может быть, и ошибки с нашей стороны от этого происходят, потому что мы начинаем суетиться, как-то бегать и так далее. И чем нам это грозило — полным закрытием. Если бы счета были заморожены, то все, мы бы просто умерли как организация. Потому что внутреннего потенциала отстаивать в суде и так далее у некоммерческих организаций нет, к сожалению. И достаточно многие организации поэтому предпочитают, в кавычках, «откупиться» от налоговой, то есть заплатить эти мнимые, какие-то ошибочные штрафы, ну если они имеют какие-то цифры вполне приемлемые, чем вот тратить месяцы на доказывание чего-то там, тратить деньги на наем юристов, ходить в суды и так далее.
А. Пичугин
— А какая у вас сейчас ситуация?
Ю. Белановский
— Сейчас ситуация такая, что мы ради получения гранта и ради того, чтобы выиграть время, мы заплатили мнимый долг. И теперь будем продолжать взаимодействовать с налоговой, доказывать, что этот долг не мы, чтобы эти деньги нам вернули.
А. Пичугин
— Это возможно.
Ю. Белановский
— Это возможно, конечно.
Л. Горская
— Теоретически да.
Ю. Белановский
— Конечно, это возможно.
А. Пичугин
— Несмотря на то, что вы уже его заплатили, но можно в обратную сторону начать...
Ю. Белановский
— Да, и это как раз распространенная ситуация. И собственно это нам изначально и советовали, но мы по этому пути не могли пойти, потому что нам никто не давал гарантии, что после уплаты долга нам действительно выдадут нужный документ. И только после того, как лично глава Президентского фонда грантов вмешался в ситуацию и разрешил принять от нас не необходимый документ, а скажем так, промежуточный, косвенный документ, подтверждающий уплату долга, тогда ситуация для нас сдвинулась. Тогда мы смогли это заплатить, получить платежку, отнести ее в Президентский фонд и таким образом заключить с ними договор.
А. Пичугин
— А у вас есть так называемые пожертвования от людей, которые просто решили помочь?
Ю. Белановский
— Да, конечно, и мы очень благодарны всем этим людям. Где-то, наверное, треть нашего бюджета покрывается благодаря тем людям, которые разделяют и наши ценности, и видят смысл волонтерства социального, и жертвуют через сайт нам деньги.
А. Пичугин
— Я к тому, что это тоже налогооблагаемые или нет?
Ю. Белановский
— Сами пожертвования нет, и в этом смысле люди ничего не теряют. Но поскольку большая часть денег уходит именно на внутреннюю организацию волонтерства, то есть на работу сотрудников, то конечно, любой человек, получая зарплату, платит налоги со своей зарплаты, конечно.
А. Пичугин
— Но все в итоге должно разрешиться благополучно у вас, скорее всего, и вы получите президентский грант.
Ю. Белановский
— Да, договор уже подписан. Слава Богу, грант мы получаем вот как раз благодаря личному вмешательству главы Ильи Чукалина, и мы ему тоже за это благодарны. Но с точки зрения налоговой, вероятность того, что мы не вернем наши деньги, конечно, есть.
А. Пичугин
— На президентский грант могут претендовать любые волонтерские организации социальные в России?
Ю. Белановский
— Любые зарегистрированные организации, не носящие коммерческого характера, да.
А. Пичугин
— Большая вероятность того, что они его получат, если они все правильно подготовят?
Ю. Белановский
— Да, на мой взгляд, сейчас система президентских именно грантов в положительную сторону очень сильно реорганизована. Для тех, кто не в теме, поясню, что до этого года она состояла из множества разрозненных операторов, некоторые из которых официально обвинить нельзя, но было сильное подозрение, что они никогда никому ничего на стороне не дают. Теперь же все эти гранты операторы разрозненные упразднены. И есть один такой большой оператор, у которого действительно прозрачная система, у которого упрощена форма заявок, и у которого очень четкая и ясная система оценок этих заявок. Поэтому я уверен, что ситуация изменилась в лучшую сторону, безусловно. И от знакомых в регионах я слышал очень положительные отзывы. Более того, знаю конкретные организации, которые никогда не получали гранты, а именно с новым грант-оператором получили.
Л. Горская
— Давайте о направлениях еще поговорим, мы все равно же не все перечислили, если их восемнадцать.
Ю. Белановский
— Да.
Л. Горская
— А мы поговорили только о больницах, по сути, и чуть-чуть о домах престарелых.
Ю. Белановский
— Направления большей частью у нас детские. Это больницы, конечно, как я уже сказал. Это много уже теперь, уже пять детских домов-интернатов для умственно отсталых детей. В Москве обычных детских домов уже фактически не существует и есть только вот специализированные такие детские дома. Это психоневрологический интернат. Есть группы помощи бездомным на Павелецком вокзале. Мы предлагаем не только своими руками действительно очень вкусно приготовленную еду бездомным, но и общение, консультации, помощь. То есть все, чем могут помочь волонтеры, а не профессиональные какие-то службы, все волонтеры готовы для бездомных сделать, в том числе, конечно, и помощь одеждой в зимний период и так далее. И лекарствами, кстати. Есть помощь заключенным в виде писем заключенным. К нам приходит очень много писем из колоний очень далеких и тюрем. Есть посещение Можайских колоний, женской и детской, ну подростковой и женской. Ну как-то так. И есть благотворительные ремонты, которыми мы очень дорожим, потому что это реальная помощь. Здесь, конечно, о больших масштабах говорить не приходится, но это вот прямо то, что можно потрогать руками. Это очень значимая история.
Л. Горская
— А про тюрьмы это что-то новое у вас?
Ю. Белановский
— Нет. Переписка была всегда.
А. Пичугин
— Мне кажется, это одно из первых вообще направлений.
Ю. Белановский
— Да, это одно из первых. Мы его как бы переняли по наследству. Дело в том, что очень многие храмы Москвы просто завалены письмами от заключенных. Ну кто-то, может быть, на них не реагирует. А Данилов монастырь реагировал всегда, с первых дней своего открытия. И мы, скажем так, вот просто по наследству переняли эту ниточку и тоже ей очень дорожим.
А. Пичугин
— Юрий Белановский, руководитель добровольческого движения «Даниловцы», соучредитель Школы социального волонтерства в гостях у «Светлого вечера» здесь, на светлом радио. А Школа социального волонтерства как соотносится с «Даниловцами»?
Ю. Белановский
— Это наше альтер эго, это наше второе «я». Дело в том, что это как раз к разговору о том, как эта вся история устроена внутри, и почему она требует больших ресурсов и большого профессионального участия. Поняв для себя всю вот эту вот работу с волонтерами и организовав ее, мы вдруг поняли, что у нас есть возможность открыть, скажем так, наши двери для внешних людей: для наших коллег из других благотворительных организаций, для наших коллег из других городов даже, возможности через интернет делиться нашим опытом. То есть работая с нашими волонтерскими группами, обеспечивая вот это вот бесперебойное присутствие волонтеров в тех местах, о которых я уже сказал, мы вдруг поняли, что этому же можем учить и других людей и открыли наши двери. Таким образом, мы как бы получили просто для себя второе лицо. Людям много объяснять, почему движение «Даниловцы» кого-то учат, мы придумали такое для себя название: Школа социального волонтерства. И делимся нашим опытом и привлекаем коллег. Сейчас у нас идет целый год такой год изучения опыта коллег. Недавно опытом организации волонтерства делилась с нами Анна Битова, директор Центра лечебной педагогики. В декабре с нами поделится опытом руководитель волонтеров фонда «Подари жизнь». То есть мы хотим целый год на это потратить, чтобы и самим познакомиться, и наших коллег тоже познакомить с лучшими практиками.
А. Пичугин
— Как часто проходят занятия, как к вам прийти и кто вообще может прийти?
Ю. Белановский
— Занятия проходят несколько раз в неделю, от двух до четырех раз в неделю. Вот как я уже сказал, есть сайт Школа социального волонтерства, на нем есть раздел: расписание. Прийти может любой человек, занятия бесплатные, но мы просим, если у человека есть такая возможность, нас поддержать, мы просим вносить пожертвования, но они не обязательны, мы рады всем на самом деле. Поэтому в зависимости от расписания, человек может найти интересную для себя тему и прийти. Ну вот, в частности, например, 25-26 ноября, если мне не изменяет память, это суббота-воскресенье, у нас будет интереснейший двухдневный семинар-интенсив по работе с подростками. Такого Москва еще не видела.
А. Пичугин
Л. Горская
— А почему Москва такого еще не видела?
Ю. Белановский
— Ну потому что в данном случае опытом работы с подростками будет делиться Егор Коврижкин, организатор программы детского отдыха «Звезда Вифлеема» и Лаборатории педагогических инициатив. Это человек с колоссальным, потрясающим совершенно опытом работы с подростками, и что самое ценное это именно успешно, и люди сами, действительно дети приходят к нему, тянутся к нему. А он очень редко проводит такие семинары на стороне. Крайне редко.
Л. Горская
— А куда еще можно прийти? Я, может быть, даже имею в виду не семинары, а какие-то волонтерские направления, где вам нужны люди. Или у вас уже все закрыто?
Ю. Белановский
— Нет, конечно, у нас далеко не все закрыто, мы рады каждому человеку, кто готов прийти. Но вот получается из того, что я сказал, у нас два таких больших как бы направления. Если хотите что-то узнать, поучиться, начиная от мастер-классов творческих там, как что-то делать из фольги и заканчивая глубокими вопросами, вот как там работать с подростками, то, пожалуйста, мы готовы делиться опытом и так далее. А второе направление непосредственной работы. Но оно у нас вот прямо фиксировано по организациям. Мы исходим из того, что скорее всего, это удобно для желающих быть волонтерами. Потому что человек может выбрать и по времени, и по месту, и по виду деятельности, четко определиться, и ему, этому человеку, потенциальному волонтеру уже не нужно как бы метаться. Например, он выбирает там четверг вечер, с 19 часов, конкретное учреждение, делать что-то опять же совершенно конкретное и всё.
Л. Горская
— А выбирает он на сайте?
Ю. Белановский
— Да, на сайте http://www.danilovcy.ru/. У нас, получается, два сайта. Вот есть сайт именно волонтерского движения, где мы рассказываем, как стать волонтером, как можно выбрать конкретную группу, конкретное направление — и всё, включаться в деятельность.
Л. Горская
— Как вы сотрудничаете с другими волонтерскими организациями и сотрудничаете ли?
Ю. Белановский
— Конечно, мы сотрудничаем, вот собственно создали и Союз волонтерских организаций. Для нас это возможность прежде всего обогащаться и взаимным опытом — ну я сейчас говорю о своей позиции руководителя, — это возможность подсматривать какие-то находки, как что-то сделать и так далее. А с точки зрения развития самого волонтерства это взаимодополнение дает возможность перераспределять тех волонтеров, кто не нашел себя, например, у нас или в других организациях. Это очень важно. Мы действительно делимся такими контактами, мы советуем волонтерам найти себя там или там и так далее. И, конечно, это взаимодополнение при каких-то серьезных, мощных историях. Ну в частности, например, вот сейчас идет уже серьезный, вполне себе позитивный разговор о законодательстве о волонтерах, мы вместе пытаемся как-то здесь участвовать. То есть когда мы вместе, нас слушают.
А. Пичугин
— А сколько вообще всего у нас в Москве вот таких, ну можете назвать, вы же не конкуренты друг другу, поэтому, наверное, можно об этом говорить, сколько?
Ю. Белановский
— Порядка десяти.
А. Пичугин
— Порядка десяти, да? А вы как-то между собой...
Ю. Белановский
— Ну здесь я, поймите правильно, здесь я, конечно, не хочу обидеть небольшие фонды, небольшие, маленькие волонтерские инициативные группы. Их, наверное, конечно сотни. Но если мы говорим об организациях, у которых налажена действительно всерьез система привлечения волонтеров, подготовки волонтеров, включения уже в конкретные совершенно направления, программы, проекты, я думаю, что ну да, порядка десяти, наверное.
А. Пичугин
— А хорошо, когда их много или все-таки лучше, когда...
Л. Горская
— Их мало?
А. Пичугин
— Они, вот эти сотни, десятки объединяются в четыре, в пять больших?
Ю. Белановский
— Ну я думаю, конечно, хорошо, когда много. Потому что будем откровенны, ну Москва, она же невероятно большая.
А. Пичугин
— Да, но проще же, наверное, получать гранты, получать какую-то помощь таким образом, работать с большой организацией.
Ю. Белановский
— Ну не совсем проще. Здесь вот тоже как раз, кстати, об экономике, о благотворительных или волонтерских организациях. Сейчас средний, скажем так, не средний, даже, может быть, выше среднего доступная сумма грантов, и московские субсидии, и вот федеральные, ну скажем так, от двух до трех миллионов. Два-три миллиона там делим на 12 месяцев, получаем какую-то сумму. Если большая из этих денег идет на зарплаты сотрудникам, а считаю, что это принципиально важно, потому что прежде всего нужно вкладываться в профессионализм сотрудников, а не только в купленную мебель там или еще что-то такое, да, то сразу вычитайте отсюда 30 процентов. И на самом деле, вы получите, что это не такие большие деньги для развития проекта в течение года. То есть да, это деньги, да, они ощутимы, но тем не менее, это две-три на самом деле полноценные ставки или там пять — семь половинчатых ставок. Поэтому нужно вот эту экономику тоже понимать и учитывать.
Л. Горская
— А город помогает вообще?
Ю. Белановский
— Город помогает. Ну во-первых, есть городские субсидии, это аналог грантов, они по-другому устроены, но по сути это те же гранты. Но это конкурсная основа, это тоже такая лотерея, будет — не будет. Город помогает нам, безусловно, в лице Комитета общественных связей, помогает решать наши какие-то проблемы. Вот, в частности, я упоминал Морозовскую больницу сегодня, и был, скажем так, нашим, как это сказать, медиатором этой истории. Город помогает, может помогать и помещениями. И вот собственно мы находимся, наш офис в помещении, которое предоставлено городом. Да, помогает. Но в нашем случае, мне кажется, мы нашли какой-то определенный баланс, потому что то, что нам действительно от города нужно, он нам дает. А вот если организация меньше или с какими-то большими трудностями, мне кажется, им труднее получить что-то от города.
Л. Горская
— А у вас какой вот вопрос на сегодняшний день самый насущный? — спрошу я, и будем заканчивать программу.
Ю. Белановский
— Самый насущный, если мы говорим непосредственно о нашей деятельности, о наших подопечных, то куда сейчас колесо госмашины повернет тему волонтерства. Мы сейчас находимся на перепутье, и есть такое ощущение, что действительно нас слышат, мы вместе думаем о тех же законах, нормативных актах. Ну вот в частности, я говорил, что в регионах социального волонтерства почти нет, и что, может быть, ситуация изменится. Но госмашина есть госмашина, и куда все-таки вот этот маятник качнется, мы не знаем, и это большая тревога и большой риск. Если же говорить о уже внутренних каких-то вопросах самой организации, ну как и у всех НКОшников, у нас, конечно, непросто с деньгами, но это уже наши внутренние проблемы. А в глобальном плане это да, развитие волонтерства в стране, в котором мы принимаем активное участие.
А. Пичугин
— Спасибо за эту беседу. Напомним, что Юрий Белановский, руководитель движения «Даниловцы» и соучредитель Школы социального волонтерства был в гостях у светлого радио. Лиза Горская...
Л. Горская
— Алексей Пичугин.
А. Пичугин
— Всего хорошего.
Ю. Белановский
— Спасибо. До свидания.
Послание к Евреям святого апостола Павла
ПоделитьсяЕвр., 322 зач., IX, 24-28.
Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
Христианская традиция существует уже около двух тысяч лет. Для её изучения созданы целые институты. Как же простому человеку, который хочет жить в согласии с правилами Православной веры, не потеряться в этом объёме информации? Ответ на этот вопрос находим в отрывке из 9-й главы послания апостола Павла к евреям, который звучит сегодня за богослужением в православных храмах. Давайте послушаем.
Глава 9.
24 Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие,
25 и не для того, чтобы многократно приносить Себя, как первосвященник входит во святилище каждогодно с чужою кровью;
26 иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира; Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею.
27 И как человекам положено однажды умереть, а потом суд,
28 так и Христос, однажды принеся Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение.
В только что прозвучавшем отрывке апостол Павел сравнивает Иисуса Христа с ветхозаветным первосвященником. Однако служение Спасителя качественно отличается от того, что делает при помощи религиозного ритуала человек. Если священник входит для совершения жертвоприношения в рукотворный храм, то Спаситель, по слову апостола Павла, вошёл в самое небо. То есть совершённые Христом действия имели мгновенный отклик от Бога-Отца. Хотя были совершены вне храмовой постройки. Всё, что сделал Господь, происходило в присутствии Небесного Родителя, с Которым у Иисуса Христа была теснейшая связь. Если священник приносил в жертву кровь животных, то Спаситель окропил жертвенник собственной кровью. Наконец, если священник по закону Моисееву был вынужден совершать жертвенный обряд каждый год, то жертва, принесённая Христом, совершилась один раз. И этого было достаточно, чтобы искупить грехи всех людей, которые когда-либо жили и будут жить на этом свете. На Голгофе Спаситель вновь открыл человеку путь к Богу. Открыл его раз и навсегда. Теперь дело только за нами. Мы призваны принять этот дар, чтобы благодать спасения и любви Божией поселилась в нашем сердце.
Весь вопрос — как это сделать? Казалось бы, ничего проще: вступи в церковную общину, посещай богослужения, принимай участие в таинствах Церкви, молись, держи пост, одним словом, соблюдай церковный устав, не отступай от благочестивых обычаев. Однако бывает, что даже самое дотошное исполнение этих очевидных предписаний, которые освящены временем и авторитетом православной традиции, не даёт сердцу удовлетворения. Будто что-то важное, чем обладали святые, ускользает от нас. Будто в общей картине нашей религиозной жизни постоянно не хватает какого-то важного пазла. Всё делаю, а покой на сердце не приходит. И бывает даже так, что традиция благочестия ложится на меня тяжким грузом, а порой и невыносимым бременем. Что же это за недостающая деталь?
Приглядимся к образу Спасителя. Он не просто Небесный Первосвященник, для Которого существует мир и Который правит Вселенной. Он вместе с этим и смиренный служитель, Который существует для мира и является нашим Вечным Слугой. Нам кажется это странным, парадоксальным. Но в этом-то и беда. Ведь это означает, что у нас просто нет опыта подобного служения. Если мы служим, то или по необходимости, словно тянем лямку, или преследуя свои собственные цели и увлечённые собственными идеями. Евангелие же говорит нам, что дар спасения усваивает тот, кто всю свою жизнь организует так, чтобы служить Богу и людям. Бескорыстно. Во всех своих делах. В любых ситуациях. На ежедневной основе. Это и есть та самая недостающая деталь. Именно сознательное и бескомпромиссное служение — тот ключ, который запускает весь сложный, формировавшийся столетиями комплекс, который мы именуем церковная традиция. Для того, кто служит, она оживает. Она становится лёгкой и прозрачной. Всё в ней оказывается на своём месте. Не важно, кто я и какой у меня опыт, она очень органично усваивается моим умом, моими чувствами и моими сердцем. Во мне словно открывается источник благодати. И душа обретает долгожданные мир и покой.
«Cохраните любовь, и этого будет достаточно для вашего спасения»
Поделиться
Апостол Иоанн Богослов дожил до ста лет. И когда у него уже не было сил посещать церковь и церковные собрания, его приносили туда на руках ученики. От старости апостол не мог много говорить и проповедовать. Все другие апостолы к тому времени уже погибли от руки гонителей. И только Иоанн Богослов ещё был жив. На него смотрели и слушали с особым вниманием. Апостол только повторял: «Детки, любите друг друга». И когда у него спрашивали: «Почему ты часто это повторяешь»? Иоанн Богослов отвечал:
«Cохраните любовь, и этого будет достаточно для вашего спасения».
Все выпуски программы Слова Святых
Прийти утром первым в храм или как православные болгары просят Бога о помощи?
Поделиться
Фото: Alexandr Bormotin / Unsplash
Русская Православная Церковь до сих пор находится в стадии восстановления после крайне непростых для нее семидесяти лет коммунистической власти в нашей стране. Схожая по сложности история имеется у Болгарской Православной Церкви. В Болгарии, хоть и не было столь жестоких гонений за веру, как в Советском Союзе, но и здесь последствия антирелигиозной пропаганды до сих пор видны.
Выражаются они, эти последствия, в том, что на современном этапе многие болгары, считая себя православными, тем не менее, по большей части являются людьми нецерковными. Они редко посещают богослужение, еще реже участвуют в церковных таинствах. Даже на богослужениях главы Церкви, Патриарха Болгарского, молящихся крайне немного.
Чаще всего, приход того или иного жителя Болгарии в храм обусловлен какими-то несчастьями, неприятностями, которые с ним приключились. Случилось подобное событие — человек идет просить Бога о помощи. В общем-то, картина привычная и для нашей страны. Но — в Болгарии на протяжении столетий существует обычай, который местные православные христиане стремятся исполнить, если хотят, как они верят, чтобы молитва их была Небом услышана.
Обычай этот состоит в том, что желающий получить от Бога помощи православный болгарин берет на себя обет — в течение какого-то времени исполнять обязанности церковного сторожа. Не в полной мере. Человек обещает приходить в храм раньше всех и отпирать церковные двери.
Данному человеку вручаются ключи от церкви. И он в течение нескольких дней рано утром отпирает храмовые двери, зажигает лампадки, свечи. Делает все необходимое, чтобы подготовить церковь к началу утреннего богослужения. Отпирая двери, зажигая лампады и свечи, взявший на себя обет человек в это время молится Богу и просит Его помочь в решении волнующего вопроса.
Естественно, что подобный обет может исполнять человек, священнику знакомый. Бывали случаи, что данной традицией пользовались люди бессовестные, которые под предлогом благочестия просто обворовывали тот или иной храм, получив от него ключи.
Кто-то может спросить — а что такого трудного в том, чтобы прийти в храм раньше других? В чем подвиг? Отвечать на этот вопрос нужно, зная особенности болгарского менталитета. Современные болгары, как и многие южане, люди неторопливые, живущие по принципу «один день — одно дело». Для них это действительно труд — понудить себя встать с утра пораньше и прийти в храм.
Здесь еще нужно учесть и такую вещь. Каким бы маленьким ни был труд, если он совершен во имя Бога, никогда он без ответа не останется. Господь потрудившегося ради Него человека без своей помощи не оставит.
Все выпуски программы Вселенная православия
