Поделиться
У нас в гостях был клирик храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле священник Михаил Словцов.
Разговор шел о христианском отношении к вещам. Вещи наполняют нашу жизнь, они необходимы, полезны: как не сделать их культом, понять свой уровень потребности, найти баланс между чрезмерной любовью к вещам и полным осуждением.
Ведущий: Александр Ананьев
А. Ананьев
— Добрый вечер, дорогие друзья! Меня зовут Александр Ананьев, вот уже пять лет, как я задаю вопросы неофита. Когда мы начинали давным-давно, мне казалось, что я буду задавать вопросы неофита месяц, два, может быть, полгода, максимум год, но дальше вопросы неофита закончатся. Но чем дальше, тем больше становится вопросов неофита. И трудно сказать, когда неофит превращается в офита. Об этом и многом другом мы сегодня поговорим с моим собеседником — клириком храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле священником Михаилом Словцовым. Добрый вечер, отец Михаил.
Свящ. Михаил. Словцов
— Здравствуйте.
А. Ананьев
— Какой антоним к слову «неофит»?
Свящ. Михаил. Словцов
— Сложно сказать. Я вот тоже сейчас задумался. А разве слово «офит» существует?
А. Ананьев
— Но ведь неофит — он же всё равно христианин? Или это человек, который учится быть христианином?
Свящ. Михаил. Словцов
— Я бы сказал, что это определённое состояние человека в начале его христианского пути.
А. Ананьев
— Тема сегодняшнего разговора очень непростая для меня. Непростая и важная, потому что я, как неофит, как христианин в начале своего пути, не знаю, как мне относиться к земной жизни в целом. Я сейчас попытаюсь расширить — ко всей земной жизни. Ведь в чём цель земной жизни, отец Михаил? Я сейчас попытаюсь сам ответить на этот вопрос: цель этой земной жизни не в том, чтобы заработать больше, получить больше, купить больше, правильно? Цель этой земной жизни не в том даже, чтобы родить больше и воспитать больше. Цель этой земной жизни — научиться любви, чтобы по ту сторону этой черты ты обрёл жизнь вечную, правильно? Как бы вы ответили?
Свящ. Михаил. Словцов
— Можно и так сказать. Если в двух словах: цель этой земной жизни — это стяжание Духа Святого. Но это очень общая фраза, которая может быть непонятна. Хорошо, стяжание Духа Святого, а что дальше делать? А как его стяжать?
А. Ананьев
— И вообще, зависит ли от человека, стяжает он Духа Святого или нет?
Свящ. Михаил. Словцов
— Конечно, зависит. Волеизъявление человеческое — оно в любом случае нужно. Бог нас спасает по Своей милости, но Бог всегда работает вместе с человеком. Если ты дверь не откроешь — туда никто не войдёт. Если не открыть для Духа дверь — Он будет стоять и стучать, этот образ мы часто слышим или читаем, Господь говорит: «Вот, стою у двери и стучу: отворит ли Мне кто?». Всё равно, Бог ждёт от человека соизволения. И без этого соизволения, без открытости Богу спасение невозможно.
А. Ананьев
— Помимо отсутствия соизволения, что ещё мешает стяжанию Духа Святого? Какие преграды стоят между мною и этим стяжанием?
Свящ. Михаил. Словцов
— Всякого рода грех. Страсти, которые затем проявляются.
А. Ананьев
— О грехах мы немало говорим на радио ВЕРА, поэтому мы не будем говорить обо всех, но об одном я, наверное, скажу. Хотя я не знаю, грех это или нет — опять же, задаю вопрос вам. Хотеть зарабатывать больше — это грех? Зачем? Да, просто так. Деньги ради денег? Ну, я сейчас зарабатываю 100 рублей, а хочу зарабатывать 120 рублей.
Свящ. Михаил. Словцов
— А вы эти 120 рублей на что будете тратить?
А. Ананьев
— Мне их не хватает, я это знаю.
Свящ. Михаил. Словцов
— То есть, вам не хватает на жизнь?
А. Ананьев
— Ну, не то, чтобы на жизнь, смотря что называть жизнью. Китайские макароны, которые заваривают в кипятке я, конечно, могу себе позволить. А вот отвезти жену отдохнуть туда, где море — круглый год, порадовать её я уже, наверное, не смогу. Мне придётся очень сильно экономить на китайских макаронах, которые завариваются в кипятке. И поэтому я хочу 120 рублей.
Свящ. Михаил. Словцов
— Нет, ну китайские макароны, вообще-то, дорогая вещь, гречка дешевле. Вы посмотрите цены на китайскую лапшу, сколько она стоит. Вы заварили её, один раз поели — 24 рубля. А теперь посмотрите, сколько стоят макарошки средней ценовой категории. Вы купите полкило макарошек, но не за 24 рубля, а, наверное, за 60 рублей. Вы три или четыре раза поедите эти макарошки.
А. Ананьев
— Слушайте, шутки — шутками, но всё равно, мне кажется, что 10 человек из 10, включая пенсионеров и школьников старших классов хотят получать больше денег, потому что больше денег дают больше возможностей. Да, в конце концов, родителям помогать, ближним помогать.
Свящ. Михаил. Словцов
— Ну, я поэтому спросил: для чего? Есть люди, которые зарабатывают x рублей, и им нормально живётся. Они хотят зарабатывать 3x рублей? Мы такими абстрактными вещами будем апеллировать, чтобы на какие-то цифры не переходить. А зачем? Если человек зарабатывает 3x рублей и понимает, что у него 2x остаётся, и он часть из этого потратит на благотворительность, поможет ближнему, ещё что-то сделает, но какая-то часть у него останется ещё в запасе — наверное, это неплохо. Но, если он хочет зарабатывать много денег, чтобы он был богат и чтобы это богатство отложилось у него где-то на счетах в банке, а смысл в этом? Зачем?
А. Ананьев
— А я отвечу: на то есть Божья заповедь. Взять притчу о талантах. Господь одарил нас талантами примерно одинаково, просто разными талантами. И Он ждёт от нас, что мы принесём Ему прибыль, вот это стремление к прибыли заложено в человеке.
Свящ. Михаил. Словцов
— Господь же говорит о талантах не как о деньгах. Мы начали говорить сразу о чём-то вещественном.
А. Ананьев
— Но деньги — это же не бумажки и даже не цифры в мобильном приложении в телефоне. Деньги — это эквивалент реализованности наших талантов, данных нам Богом. Конечно, а как ещё это измерить? Человек, который имеет состояние — это же не значит, что у него денег много. Это значит, что он состоялся, реализовался, самореализовался.
Свящ. Михаил. Словцов
— Я немного про другое начал говорить. У всего должна быть цель. Целеполагание у человека какое у этого заработка денег? Например, есть семья, муж работает и хочет, чтобы его семья жила чуть лучше. И он старается для тех, за кого он ответственен. Потому что обратная ситуация — это когда трёх детей нарожал, таланты есть, но работает непонятно где и зарабатывает три копейки, таланты не реализовывает, семья бедствует, дети голодают, не одеты и не обуты, а он сидит перед телевизором: я нестяжатель. Нет, ты не нестяжатель, ты лентяй и глупый человек, потому что есть определённые, действительно, таланты у человека. И, если он их применяет для того, чтобы служить Богу, он становится добродетельным, а если он прилагает и использует свои таланты для того, чтобы послужить самому себе, своему тщеславию, своей гордыне — состоялся, на Maybax езжу, куча денег, сумочка от Луи Виттона, платье от Шанель, костюм дорогой — тогда понятно. Просто, почему я так говорю? Буквально, договариваясь о нашем эфире, я общался с людьми, мы с отцами сидели и разговаривали, и мне пришла в голову мысль — я даже написал сотруднице, что знаю, о чём хочу поговорить с Александром. И утром я забыл. Она поздно вечером, почти ночью спросила о теме предстоящегоразговора, а утром я забыл. Эта постковидная история с потерей памяти очень хорошо работает сейчас.
А. Ананьев
— Прекрасное оправдание. Я тоже им пользуюсь нередко.
Свящ. Михаил. Словцов
— Нет, я правда стал всё забывать, даже то, что надо. Мы говорили: у нас есть друзья, знакомые люди, которые по-настоящему состоялись.
А. Ананьев
— В смысле, заработали?
Свящ. Михаил. Словцов
— И заработали, и зарабатывают. И, что меня больше всего поражает — это, наверное, их существенное отличие от нас, от людей, которые живут в среднем достатке, слава Богу, всё хорошо, но вот этого излишка, какого-то избытка, нет, это их отношение к заработанному и вообще к деньгам — то есть, определённую часть денег человек зарабатывает, и он содержит свою семью. Да, они живут не бедно, они хорошо живут, но, в то же время, и не роскошествуют, нет этого кичения богатством — это явно видно. Но, что самое главное, люди этим не живут, это их внутреннее состояние, устройство такое. И для них — я просто сам столкнулся с таким человеком — важно, чтобы их деньги, или их средства, или то, чем они могут помочь людям, когда они помогают этим людям — для них это лучшее применение тех средств, которые они заработали. Это совершенно иное понимание сути вещей. То есть, не я такой хороший и такой умный, я заработал миллион. Вот, я заработал сто миллионов рублей. Для жизни мне нужно в год, грубо говоря, пять. А 95 я могу положить на счёт в банке, чтобы они росли, инвестировать, или что я могу с ними сделать? И вот люди реально по-евангельски живут. Я просто не от головы своей говорю, я встречал таких людей и общался с ними, и они складывают свои сокровища в не ветшающие сосуды, как нам заповедано.
А. Ананьев
— Вот, я как раз хотел привести этот фрагмент из Евангелия от Матфея, глава 6: «19 Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, 20 но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, 21 ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».
Свящ. Михаил. Словцов
— И это реально удивительно для нас, что некоторые люди могут по-настоящему жить по Евангелию.
А. Ананьев
— «Вопросы неофита» на светлом радио, сегодня мы беседуем клириком храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле священником Михаилом Словцовым. Я выписал за вами фразку, она показалась мне актуальной для темы нашего сегодняшнего разговора. А сегодня мы, по сути, говорим о христианском отношении к деньгам и к вещам, обладании и стремлении к богатству, к богатой жизни, к прекрасным, дорогим и надёжным вещам, которые появляются в нашей жизни и они, в общем-то, полезны. Но как не сделать их культом, как правильно выстроить свои потребности и найти баланс между любовью к вещам и потреблением? Вот, вы сказали про людей, портрет которых вы очень убедительно и красочно описали: у них нет кичения богатством, но живут они богато. Давайте возьмём красный маркер и проведём границу между кичением богатством и богатой жизнью так, чтобы это было видно. Или это субъективное восприятие: один человек скажет — живут богато, но не кичатся, а другой человек скажет — ну, зажрались и наворовали.
Свящ. Михаил. Словцов
— Когда посмотришь на любого человека... мы о человеке складываем впечатление не только по тому, как он выглядит, но и по тому, как он говорит и как он относится к тебе. Тут всё субъективно. Но вы же можете посмотреть на человека и сказать: какой он прекрасный, какой он хороший, как мне хочется с ним пообщаться, и понимаешь, что не стоило начинать это общение. А бывает так, что на человека смотришь и думаешь: ну, куда мне, там такая высота, на хромой кобыле не подъедешь. А как-то так складываются обстоятельства, что начинаешь общаться — и такая простота внутренняя в человеке, несмотря на то, что человек-то сам по себе непростой: и умный, и талантливый, но невероятно простой.
А. Ананьев
— По-моему, мы пытались прочертить границу между кичением богатством и богатой жизнью.
Свящ. Михаил. Словцов
— Мне кажется, вы изначально неправильно завели тему.
А. Ананьев
— Нет, мне очень нравится ход нашего разговора, потому что тема непростая, и иначе как затронув разные её аспекты, до истины не докопаться. Хорошо, давайте по-простому. Вы можете себе представить человека, который зарабатывает 5-7 миллионов рублей в месяц с часами за полторы тысячи рублей? Я потом объясню, почему я задаю этот неправомерно глупый и плоский вопрос.
Свящ. Михаил. Словцов
—Я могу себе представить человека, который зарабатывает 5, 6, 7 миллионов рублей в месяц и может одеваться в одном популярном, но ныне закрытом магазине масс-маркета, в который, если честно, я редко захожу, потому что одежда в нём не очень высокого качества. Ну вот, может, потому что он так устроен. Это то же самое, что покупать продукты не в магазине «АБВГДейка» втридорога, а в магазине для обычных горожан.
А. Ананьев
— Так вот, в чём вопрос. Может быть, это будет неправомерное сравнение, я заранее прошу прощения, но в каждой ситуации существует своя одежда, и у этой одежды есть свои правила. В этой ситуации ты должен надеть одно, в другой ситуации — другое, это — правила. Так вот, когда человек находится на позиции топ-менеджера крупной компании, и там тоже есть свои правила, и ты должен ездить на автомобиле определённых марок и определённой категории. Ты должен одеваться в определённых магазинах, и в пиджаке менее, чем за определённую сумму, появляться в офисе будет нарушением правил. Может, неписаных, может, неозвученных, но предполагаемых. И часы у тебя должны быть не за полторы тысячи рублей, иначе это вызовет недоумение, это будет неуважением к тем людям, которые находятся рядом с тобой за дубовым резным столом в переговорной комнате, и ты, по большому счёту, рискуешь вылететь из этого круга, с тобой могут перестать общаться так, как если бы общались при наличии у тебя других часов. То есть, по большому счёту, в конечном итоге, понятно, что самоцель-то — не часы, и не дорогой пиджак, не дорогие брюки или ботинки из кожи молодого буйвола, цель в другом — соответствовать правилам того круга, в котором ты находишься.
Свящ. Михаил. Словцов
—Здесь надо различать то, как человек живёт в условиях домашних или как он приходит в храм, и то, как человек идёт на деловую встречу. Понятно, что и машина представительского класса, и, возможно, часы, и пиджак недешёвый — это всё должно присутствовать в гардеробе просто по статусу человека. Потому что люди встречают по одёжке, и одежда — это, своего рода, определённый культурный код. Вот, когда встречаешь человека, ты сразу понимаешь, кто он. Вы увидите меня, я буду в подряснике и с крестом, вы сразу поймёте, что я — священник. А другого человека вы увидите, он будет в костюме-тройке, и видно, что это костюм недешёвый, вы поймёте, что он занимается бизнесом — может быть, он топ-менеджер или владелец бизнеса. Но это одежда, которая нужна в определённых обстоятельствах жизни. Когда ты идёшь в магазин за продуктами в костюме — просто из дома вышел до ближайшего магазина добежать, и надеваешь на себя так, чтобы все люди видели, что ты состоялся — это уже другой вопрос. Я говорю как раз о том, что в обычной жизни люди живут скромно, что людям важнее сделать какое-то добро: помочь ближним, построить храм...
А. Ананьев
— Да, благотворительность — это важно. Но сейчас мне хочется разобраться в христианском отношении к вещам и деньгам.
Свящ. Михаил. Словцов
—Нет, я про другое? Про то, что людям важнее сделать это, чем купить себе какую-то мелочь.
А. Ананьев
— По поводу необходимости одеваться по своему статусу. После одного случая я стараюсь — уж не знаю, насколько получается — но стараюсь вообще не делать выводов о человеке по тому, как он выглядит и чем он занимается. Во Франции взяли такси, а отношение к таксисту, как к таксисту — профессионалу нижайшего класса. Я поблагодарил его с ноткой высокомерия: я — клиент, он — исполнитель. Оказалось, он — профессор Сарбонны и художник. Потрясающий дядька, который работает в такси в свободное время ради удовольствия. Такая вот история. И теперь каждый раз, когда я сажусь в такси, я понимаю, что не знаю, в чью машину я сяду. Это может быть кто угодно. Это может быть священник — почему бы и нет -, это может быть художник, это может быть крупный бизнесмен, который просто решил поработать в такси. И, вне зависимости от того, как этот человек выглядит и чем он занимается, я должен относиться к нему так, чтобы потом, когда выяснится, что это, например, батюшка, мне не было стыдно, что я вёл себя так по отношению к нему. Это — христианское отношение.
Свящ. Михаил. Словцов
— Надо по отношению к другим людям вести себя так, как хотите, чтобы они относились к вам — со всем уважением.
А. Ананьев
— Ко всем не получается, понимаете, всё равно же мы выстраиваем у себя в голове картинку, исходя из внешних атрибутов.
Свящ. Михаил. Словцов
— Попробуйте делать такое духовное упражнение на следующей неделе: относитесь к другим людям так, как будто они выше вас по статусу. Ко всем: к таксисту, к продавцу в магазине, к жене. Возьмите на недельку это духовное упражнение. Потом, если получится, можно выполнять его хоть каждый день.
А. Ананьев
— Так вот, после того случая я и стараюсь — я к этому и вёл — относиться ко всем людям так, как будто это — тот самый профессор Сарбонны, чтобы потом не пришлось чувствовать вину и неловкость.
Свящ. Михаил. Словцов
— Потом постепенно такой навык появляется, и становится не стыдно, когда общаешься с людьми.
А. Ананьев
— Вопрос другой. Я вам сейчас попробую доказать, основываясь на тексте Священного Писания, что Господь ждёт от нас впечатляющих финансовых результатов по годовому отчёту. Господь, изгнав Адама из Эдемского сада, велел ему всякий день возделывать землю в поте лица и выращивать хлеб, правильно? Это — единственное, чем должен заниматься мужчина. Женщина должна рожать детей, мужчина должен работать. И, чем успешнее он будет работать, чем больше хлеба он вырастит, тем успешнее будет выполнен завет Господа, требование Господа в адрес мужчины. Получается любопытная история: если по итогам года я заработал немного, а мог бы больше, то я не выполнил того, о чём просил меня Господь. Так это или нет? Или это — не скажу, что не по-христиански — но не по-православному, потому что за это суждение кто-то упрекал меня в таком налёте махрового протестантизма.
Свящ. Михаил. Словцов
— Мне сейчас тоже захотелось упрекнуть, сижу и думаю: что за протестантизм? Действительно, у американских протестантов есть такие богословские течения, которые говорят о том, что если христианин богат, значит, его Бог благословляет на это богатство. И нужно стремиться к богатству, потому что, раз оно тебе даётся, ты поцелован Богом в темечко.
А. Ананьев
— Где изъян в этой логике?
Свящ. Михаил. Словцов
— Изъян в этой логике в том, что богатством вы не спасётесь. Богатство может вас испортить. Вопрос в том, на каком месте в вашей жизни стоит богатство. Что важнее, исходя из вашей логики: работать по 18 часов в день, приходить вечером домой, съедать тарелку того, что жена приготовит, падать замертво на кровать, а утром вставать и уходить, и заработать много денег — я не говорю про то, когда люди вынуждены так работать, чтобы прокормить свою семью. Я говорю про ситуации, когда это делается ради того, чтобы заработать ещё больше. Или работать восемь-девять часов в день с обедом, вечером приходить домой, брать ребёнка на прогулку, ужинать вместе с женой, пообщаться и, может быть, фильм вечером посмотреть. Что важнее? И в какую статью годового бюджета вы запишете вот это? Потому что, если мы говорим о христианской жизни, о христианском отношении к вещам, мы должны не забывать, что в центре христианской жизни стоит Христос, и, если мы — правильные христиане, если мы очертим круг, в центре которого — Христос, то, в идеале, мы движемся по радиусу, в реальности — по хордам. И где-то внутри этой окружности у нас находится семья, работа, хобби наши, интересы, много того, чем мы занимаемся и к чему тяготеет наше сердце. Но главное, к чему должно тяготеть наше сердце — Это Христос. Если во главе угла вместо Христа — можно представить этот круг с центром как часовой механизм — если убрать из центра главную шестерёнку, то механизм перестанет работать. Если человек тратит всю свою жизнь, все свои силы и всю свою энергию на то, чтобы прийти к богатству, то неминуемо и в духовной жизни будут пробелы, и в семье будут проблемы: дети будут заброшены отцом — если мы говорим о мужчинах, а сейчас женщины вкалывают больше, чем мужики. Нет ничего плохого в том, чтобы женщина работала, реализовывалась, добивалась чего-то. Вопрос в другом. Вопрос в том, что важнее: хорошая жизнь или воспитание детей? Потому что это всегда жертва. Если ты выбираешь богатую и сытую жизнь в ущерб своей семье и своему здоровью, отношениям с коллегами — так же тоже бывает — то это всё полетит в тартарары.
А. Ананьев
— Очень убедительная, очень понятная и очень правильная логика: если Бог на первом месте, всё остальное — на своём месте, и в рубле, как таковом, нет ничего плохого, весь вопрос только в том, чей ты: рублёвый или Божий? «Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Мы сейчас прервёмся, у нас минута полезной информации на радио ВЕРА, а потом мы продолжим говорить о деньгах, товарах, вещах, лейблах, ценах и христианском отношении ко всему этому.
А. Ананьев
— «Вопросы неофита» на радио ВЕРА. Я, Александр Ананьев, беседую сегодня с клириком храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле священником Михаилом (Словцовым). Отец Михаил, вы приходите в магазин за стулом. Перед вами стоят два стула: один стоит 800 рублей, другой — три тысячи рублей. Условные цены и условные стулья? Какой стул вам хотелось бы выбрать в этой ситуации?
Свящ. Михаил. Словцов
— Тот, который надёжнее. Возьму стул за три тысячи, если будет такая возможность.
А. Ананьев
— Есть такая довольно убедительная для меня и для моей жены логика: хорошее дёшево не бывает. Вы с этой логикой согласны или нет?
Свящ. Михаил. Словцов
— Бывает. Есть определённая грань разумной экономии. Есть вещи, на которых экономить нельзя. Например, когда вы делаете ремонт в квартире, нельзя экономить на электрике и на инженерной сантехнике — то есть, нельзя экономить на трубах, которые у вас там в коробах зашиты, потому что, когда они прорвутся через три года, а ремонт косметический люди делают на 15-20 лет, то вы мало того, что будете переделывать весь свой ремонт, вы ещё и соседям очень много денег отдадите. То есть, это момент разумной экономии. Там, где можно купить стул за 800 рублей, и он вам прослужит год, а можно купить стул за три тысячи рублей, и он вам прослужит 15 лет — благо, мои родители когда квартиру делали 24 года назад, у них была возможность купить самую хорошую мебель для кухни. И эта мебель стоит уже 23 года, и ничего с ней не происходит. Можно купить кухню намного дешевле, но через 5 лет она вся развалится. Вот, это вопрос разумной экономии: если у человека есть возможность потратить чуть больше, но это будет заделом на многие годы, и не нужно будет переделывать всё это. А переделывать всегда дороже — скупой платит дважды. Поэтому, здесь должна быть золотая грань между разумной экономией и бережливостью, и между расточительностью, излишней тратой денег. Здесь разумение и рассуждение в человеке должно быть.
А. Ананьев
— Подождите, я продолжаю свою дурацкую аналогию со стульями. А если стул за 800 рублей надёжный, хороший, нормальный стул, но не радует, и даже под интерьер подходит, но не радует. А стул за три тысячи радует. И вопрос: а вот такое отношение — это дисбаланс христианского отношения или простое проявление человеческой сущности? В конце концов, могу я радоваться или не радоваться каким-то вещам? Я вот телефон себе выбирал не самый дорогой, но выбрал тот, который меня будет радовать. Я мог бы выбрать дешевле, он удовлетворил бы все мои потребности, но я выбрал тот, который меня будет радовать. Знаете, почему? Потому что я в руках каждый день его держу дольше, чем что-либо другое. Дольше, гораздо дольше, чем руку своей жены, понимаете? Это беда современного мира. Это не болезнь, не зависимость, а просто реалии современного мира: эту вещь я держу в руках дольше, чем что-либо другое. Могу ли я в таком случае покупать такую вещь, которая меня не будет радовать? Или я должен, как христианин сказать: я парень скромный, нестяжательный, Христианин с большой буквы, выберу-ка я себе самый-самый простой телефон.
Свящ. Михаил. Словцов
— А как вы думаете, с вашей стороны это было бы лицемерием?
А. Ананьев
— А я не знаю, поэтому я вам и задаю вопрос. Здесь трудно сказать. Да, я понимаю, что на какой-то миг для меня телефон встал на первое место: я ходил, выбирал, читал. Вы спросите меня:Александр, было ли место Христу в ваших рассуждениях? И, если бы я был честен в этот момент, я бы сказал: дорогой отец Михаил, буду откровенен — нет, я думал только о телефоне, он занимал первое место в моей жизни.
Свящ. Михаил. Словцов
— А когда вы молоток выбираете, вы тоже думаете только о молотке? Молоток, как и телефон — это инструменты определённые, как и машина сейчас. То есть, семья увеличивается, машина становится маленькой, надо взять машину побольше. Ты выбираешь из четырёх марок, четырёх разных моделей — они все примерно одной цены — ты выбираешь ту, которая тебя будет радовать. Ну, и всё, ничего в этом нет такого, утилитарная вещь. А насчёт этих наших стульев... разница в цене.
А. Ананьев
— А она всегда есть. Как правило, больше радует та вещь, которая стоит гораздо дороже. Она имеет лейбл такой, который радует.
Свящ. Михаил. Словцов
— Если хочется смириться, возьми за 800. Серьёзно. Если очень хочется смириться, возьми стул за 800 рублей.
А. Ананьев
— Хочется. Но и стул за три тысячи тоже очень хочется. Взять стул за 800 рублей и смириться — и это работает?
Свящ. Михаил. Словцов
— Да, ведь ты смиришься — не себе угодишь, а сделаешь что-то против своей воли.
А. Ананьев
— Это не очень хорошо, и я объясню, почему. Может ли человек полюбить другого человека, если он себя не любит, если он себя не уважает, если он себя не ценит? Нет. А если ты себя любишь, уважаешь и ценишь? Как я, например, жену люблю, уважаю и ценю. Я же не буду ей говорить: «Слушай, я тебя люблю, уважаю и ценю, возьми-ка ты стул за 800 рублей, а не за три тысячи!»
Свящ. Михаил. Словцов
— Нет, жене я за три тысячи куплю.
А. Ананьев
— А в чём разница?
Свящ. Михаил. Словцов
— Одно дело, когда я делаю что-то для себя. Я себя люблю, уважаю и ценю, но себя я могу ограничить в чём-то сам. Это не ущерб любви к себе, это сознательное ограничение себя в том, что может оказаться для тебя излишним. А когда ты делаешь что-то для любимого человека или для ближнего, там ты можешь поступить так, как велит тебе твоё сердце. Если ты понимаешь, что стул за три тысячи с этим лейблом она будет визжать от восторга и радоваться — ну ладно, пусть визжит от восторга и радуется.
А. Ананьев
— Я вот сейчас со своим отцом тоже пытаюсь договориться и не получается. Он себя не любит, правда, всем — всё, а сам ездит на машине, на которой ездить уже опасно для здоровья. Ей уже за 20 лет, она вся рассыпается и разваливается. Я предлагаю ему купить новую машину. Можно было бы, конечно, пойти, купить и отдать ему новую машину, но как без воли, без желания? Я за то, чтобы договариваться. Но он говорит: нет, ни в коем случае, меня это устраивает, я — человек скромный, мне не надо. Я думаю, он порадовался бы моему подарку, но не знаю. Хорошо, нет. Моё поведение мы обсудим позже, сейчас мы критикуем моего отца. Он себя не любит, он не может позволить себе новую машину. Потому что, если бы он себя уважал и ценил, он предложил бы пойти и посмотреть машину, достойную его. Вот это важно. Марку, товар, предмет, достойный меня.
Свящ. Михаил. Словцов
— Допустим, он возьмёт и выберет себе машину самой низкой ценовой категории. Так он и сделает. Вы понимаете, что ваш отец достоин большего. В этом будет проблема, если вы понимаете, что он достоин большего?
А. Ананьев
— Я-то понимаю, отец Михаил, он не понимает. Это — пример человека, который... это — его проблема. У меня этой проблемы нет, я себя уважаю и ценю, я очень долго выбирал себе машину — и я её выбрал, у меня нормальная машина. Вот, это, мне кажется, очень важная штука. Потому что Господь нас любит, Он нас уважает, Он хочет, как Отец Своего ребёнка, чтобы у нас всё было хорошо, чтобы у нас было всё самое лучшее.
Свящ. Михаил. Словцов
— Обратная ситуация. Мы — дети Божии. Вы сами как думаете, чего вы достойны, в плане вечности?
А. Ананьев
— В плане вечности? Не знаю, не мне судить. Я очень надеюсь, что у меня есть надежда, но я не знаю.
Свящ. Михаил. Словцов
— У нас у всех есть надежда, но, если мы прямо сейчас честно посмотрим на себя, на свою жизнь, на своё сердце и на то, как мы пытаемся исправиться все: прямо как Антоний Великий — разом продали всё и ушли в пустыню, и бес учил нас молиться — понятно, что надежда — надеждой, и мы должны надеяться, если мы не надеемся, то и христианами мы назвать себя не можем. Но сам я понимаю, что как-то я не достоин такого. И Отец Небесный даёт нам то, чего мы достойны. Вот и ответ на вопрос о том, чего достоин ваш отец. Он про себя честно и искренне думает, что он — человек простой, аот он на даче, допустим, живёт, и ему нужен простой маленький внедорожник без каких-либо наворотов, просто, чтобы из точки а в точку б — и слава Богу, четыре колеса есть, мотор есть — вообще прекрасно. А вы понимаете, что он достоин большего, потому что он — ваш отец, и вы его любите, и вы ему — внедорожник побольше, с какими-то наворотами. Мы же здесь о каких-то гипотетических вещах говорим, на примерах жизни. Моё мнение такое: если ты видишь, что человек чего-то просит, а ты из любви к нему можешь сделать больше, чем он просит — делай.
А. Ананьев
— «Вопросы неофита» на радио ВЕРА. Я, Александр Ананьев, беседую сегодня с клириком храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле священником Михаилом Словцовым. Я предупреждал отца Михаила, что разговор будет непростой, но он настолько блистательно с ним справляется, что я чувствую себя в некоторой беспомощности. Но есть ведь ещё тема лейблов — марок, торговых марок — здесь уже можно развернуться довольно вольготно. Известно, что сейчас некоторые компании, фирмы ушли с российского рынка. И, в результате, для некоторых людей, и, в частности, для меня, отец Михаил, стало определённым переживанием отсутствие некоторых брендов, продуктов, напитков, марок одежды, марок автомобиля, в конце концов. В следующем году я планировал поменять свой автомобиль на автомобиль той же марки, но, увы, теперь сделать это у меня не получится. При этом, я понимаю, что такие же вещи производятся сейчас в России, просто имеют другие названия. Но желание купить не предмет, который нужен, а любовь, что называется, к лейблу, марке, как у меня, в отношении автомобиля — это имеет какую-то духовную составляющую, духовный вектор, или не стоит заморачиваться над этим?
Свящ. Михаил. Словцов
— Если честно, я не знаю. Вы сейчас говорили про лейблы, про одежду, про что-то ещё. Можно говорить о своём опыте, можно говорить о каких-то абстрактных вещах. Если ты это не пережил, то все твои слова будут полной ерундой. Закрылся один японский магазин одежды, я там всегда штаны покупал, они прекрасны, и футболки там прекрасны. Они стоили очень хороших денег за своё качество и за свою носку. Это как раз то, о чём я говорил, цена и качество прекрасны, я сегодня в них пришёл. Они под подрясник подходят, и всё замечательно. Звучит, как тренд: штаны подходят под подрясник. И вот, они ушли с рынка, я расстроился, потому что не знаю, где взять такие же удобные и практичные вещи за небольшую цену. Вещь, одежда — это достаточно утилитарные предметы нашей жизни. Если мы возводим их в какой-то культ, что нужно ходить только в брендовых вещах, на пуховике должен быть лейбл определённый, у меня есть деньги, я могу себе позволить такую одежду. Но сейчас есть много рынков, и наши друзья из восточных стран шьют всё необходимое. И машины делают.
А. Ананьев
— Ну нееет, нет...
Свящ. Михаил. Словцов
— И всё есть в доступе. Но я не про это, я про то, что есть такие вещи, лишаясь которых ты немного расстраиваешься, но это не смертельно. Вот, сейчас зима наступает, пуховик нужен. Я спрашиваю у друзей: куда идти-то, закрылось всё? Где найти бренды, которые славились бы практичностью и теплотой, я очень мерзлявый, ватник мне, наверное, подошёл бы. И куда идти? И мне говорят: в Питере есть парень, который открыл свою линейку одежды, у него представлены очень неплохие, при этом не очень дорогие вещи. Прекрасно, что люди у нас начинают шевелиться, и государство, дай Бог, им помогает, и через 5-10 лет мы сможем увидеть очень хорошую замену, потому что это очень важно для нас, чтобы наши молодые люди и наши рабочие руки были при деле.
А. Ананьев
— Это правда. Не знаю, как в Москве — я не ходок по магазинам в Москве — но, перебравшись частично в город Ковров Владимирской области, я там очень полюбил один торговый центр, а в нём, в частности, один магазин, где представлена российских дизайнеров, именно российских. Названия мне мало что говорят, но я смотрю — и вижу прямо европейское качество. Очень стильно, очень мощно.
Свящ. Михаил. Словцов
— Я вам больше скажу. Знакомые живут за границей, в очень престижном месте. И, когда они приезжают в Россию, они покупают платья и другую одежду российских брендов. Местные модницы потом спрашивают у неё о том, где она такое купила.
А. Ананьев
— Тем не менее, не станете же вы спорить с тем, что привязанность и любовь к лейблам она существует у всех, в определённой степени? Я хорошо помню длинную очередь за новой моделью смартфона определённой марки, люди были готовы стоять в этих очередях ночами. С одной стороны — это происходило практически в одно и то же время — очередь к мощам почитаемого святого, с друго1 стороны — очередь за телефонами определённой марки. Это ужас.
Свящ. Михаил. Словцов
— Я вам расскажу ещё более яркий пример, который я вижу не каждый день, но когда в храме бываю. У меня храм прямо рядом с Авиапарком — самым крупным торговым центром в Европе, наверное. И получается так, что метро располагается слева, храм чуть в углублении, но от храма дойти 50 метров до метро, а справа как раз этот торговый центр. И стоишь в храме у окна, и смотришь, какая вереница людей, тысячи людей целый день туда-сюда ходят, а в храм заходят люди, но это единицы из тех тысяч, которые заходят туда. Понятно, что я сам в торговый центр хожу, но не чаще, чем в храм, но я стараюсь делать это редко. Есть просто люди, которые из разряда тех, которые в очередь за телефонами стоят, у них в центре жизни не Христос, а изображение на обратной панели твоего смартфона.
А. Ананьев
— Это то, в чём надо исповедоваться: отче, я стоял в очереди за новой моделью смартфона?
Свящ. Михаил. Словцов
— Если совесть тебя обличает — пожалуйста, если нет...
А. Ананьев
— Если ты понимаешь, что это реалии сегодняшнего дня, такие же, как есть, пить и дышать.
Свящ. Михаил. Словцов
— А подождать нельзя? Я не стоял в очереди, я подождал месяца четыре, тогда их стало а избытке, я подкопил деньги, и по подходящей цене, а не втридорога, зачем? Телефон — это вещь утилитарная для меня. Почему я беру телефон определённой марки? Потому что когда-то мне подарили именно такой, я просто привык к ним. Я отношусь к другой категории людей, которым подарили вещь одной марки — и теперь мне сложно другими пользоваться.
А. Ананьев
— Ох, отец Михаил, опасная тропинка, между прочим. Привычка это или привязанность?
Свящ. Михаил. Словцов
— Нет, это дело привычки. Для меня — это дело привычки просто, я вслепую уже обращаюсь с телефоном уже, это вопрос комфорта, потому что если брать похожие модели других фирм, они будут тех же денег стоить, это не вопрос каких-то других моментов.
А. Ананьев
— Вы знаете, когда-то один очень уважаемый мною священник дал мне совет: видишь стул за три тысячи рублей и стул за 800 рублей, возьми стул за 800 рублей для смирения.
Свящ. Михаил. Словцов
— Кстати, по этому поводу, вы говорили про телефон. Я подумал, почему я взял именно этот, можно же было взять какой-нибудь китайский для смирения, а потом я понял, что я настолько несовершенен, столько нелестных слов услышит этот несчастный аппарат, что мне будет совсем неполезно, потому что справиться с этой машиной намного сложнее, чем с этой бесовской машиной.
А. Ананьев
— И это прекрасная точка в нашей сегодняшней беседе с клириком храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле священником Михаилом Словцовым. С вашего благословения, отец Михаил, хочу завершить нашу программу тем же, чем и начал — словами Евангелия от Матфея, глава 6: «19 Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, 20 но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, 21 ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше».
