Поделиться
Евгений Иванович Арманд – первый фабрикант с 1853 г. в селе Пушкино
То, что делали для русских рабочих французы братья Арманд – владельцы фабрик в подмосковном Пушкино - можно назвать «капитализмом с человеческим лицом». Евгений, Адольф и Эмиль Арманды сочувствовали простым людям не на словах, а на деле. И подкрепляли это сочувствие своей невероятной щедростью.
О французах, бежавших с Родины после Французской революции и осевших в России, злые языки говорили: «они поглощены мыслями о роскоши и тщеславии». Может, так оно и было, но сказать подобное о братьях Арманд никто не посмел бы. Две ткацкие фабрики в Пушкино в середине 19-ого века основал ещё отец братьев - третий в поколении обрусевших французов Армандов. Он возвёл каменные корпуса, оснастил цеха современными станками и основал товарищество «Евгений Арманд с сыновьями». Оно кормило чуть ли не всю Московскую губернию. Вокруг фабрик, на которых трудилось две с половиной тысячи человек, был возведён целый посёлок. Арманд проложил к нему широкие шоссейные дороги, для рабочих построил общежития, а для мастеров отдельный дом, который так и назывался «Дом мастеров». Фабрики выпускали отличные ткани, спрос на них в России был огромным. За свои труды Арманд получил от императора несколько орденов и звание «Почётный гражданин Российской империи».
Три его сына – Евгений, Адольф и Эмиль учились в московских гимназиях, а высшее образование получали за границей, где постигали азы текстильного дела. После смерти отца наследники не только взяли на себя управление фабриками, но и активно занялись благотворительностью. Десятилетиями делали пожертвования в фонд школы для слепых детей, помогали деньгами обществу учителей. В Пушкино братья построили приют для престарелых работников своих фабрик и несколько зданий для общественных нужд, где проводились, в том числе, благотворительные спектакли. Сборы от них поступали в различные организации, например, в добровольную пожарную дружину Пушкино.
Старший из братьев - Евгений пережил большое горе: у него умер сын Андрей. В память о мальчике отец открыл при фабрике больницу. В ней лечились не только рабочие, но и все жители Пушкино и окрестных сёл. Других клиник в округе не было. Когда стало понятно, что мест в больнице не хватает, братья купили семь дачных участков и расширили её. Работники фабрик, их жёны и дети лечились здесь бесплатно. Лекарства в аптеке им тоже отпускали безвозмездно. Эта больница работает до сих пор. Правда, она сменила название с Андреевской на Пушкинскую районную.
Братья Арманд не желали выжимать все соки из своих подчинённых. Может быть, поэтому недоброжелатели называли их не особо практичными хозяевами. Но Евгений, Адольф и Эмиль своих взглядов на производство и качество устройства быта работников не меняли. Рабочий день на фабриках был укороченным, жалованье сотрудников высоким, а питание в столовых бесплатным. Для подростков братья построили школы, для малышей детские сады, для сирот приюты. Арманды открыли даже библиотеку, завели теннисные корты и футбольное поле. И гоняли по нему мяч вместе с рабочими.
Сами братья-капиталисты жили богато, но просто. Их трудовой день начинался чуть свет. В пять утра они уже были на фабриках, проверяя всё ли там в порядке. «Хорошие были господа!», - вспоминали об Армандах люди. И рассказывали, как щедро Эмиль Евгеньевич раздавал деньги крестьянам, а однажды после страшно пожара построил для них пятьдесят домов.
Скромные, любезные, не позволяющие себе важничать братья в 1898 году приняли активное участие в создании московского Музея изящных искусств. Арманды вошли в состав Комитета по его устройству и пожертвовали 30 000 рублей одному из залов, а позже финансировали покупку и доставку в музей произведений искусства из Европы.
В Пушкино нет и никогда не было памятника этим благородным людям. Их именами не названы ни улица, на которой они жили, ни фабрика, которой управляли, ни больница, которую построили. Зато осталась добрая память о промышленнниках, благотворителях и меценатах братьях Арманд. У них, по мнению современников, имелся только один на троих недостаток: они были неисправимо добры.
Псалом 80. Богослужебные чтения
Поделиться
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Сейчас идёт Великий пост, и многие воспринимают его как какое-то непонятное, ненужное и тяжёлое бремя. Подобным образом мы иной раз относимся и к другим церковным установлениям, которые так или иначе, но имеют своим основанием волю Божию. Вообще, зачастую кажется, будто бы Бог нас подавляет, заставляет втискиваться в какие-то ничем вразумительным не обоснованные рамки. Иногда хочется, чтобы Бог и Его Церковь попросту оставили нас в покое. И, как мы знаем, такие мысли можно услышать повсюду. Любопытно, что они есть и в Священном Писании. В частности, в 80-м псалме, который звучит сегодня в православных храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Псалом 80.
1 Начальнику хора.
На Гефском орудии. Псалом Асафа.
2 Радостно пойте Богу, твердыне нашей; восклицайте Богу Иакова;
3 возьмите псалом, дайте тимпан, сладкозвучные гусли с псалтирью;
4 трубите в новомесячие трубою, в определённое время, в день праздника нашего;
5 ибо это закон для Израиля, устав от Бога Иаковлева.
6 Он установил это во свидетельство для Иосифа, когда он вышел из земли Египетской, где услышал звуки языка, которого не знал:
7 «Я снял с рамен его тяжести, и руки его освободились от корзин.
8 В бедствии ты призвал Меня, и Я избавил тебя; из среды грома Я услышал тебя, при водах Меривы испытал тебя.
9 Слушай, народ Мой, и Я буду свидетельствовать тебе: Израиль! о, если бы ты послушал Меня!
10 Да не будет у тебя иного бога, и не поклоняйся богу чужеземному.
11 Я Господь, Бог твой, изведший тебя из земли Египетской; открой уста твои, и Я наполню их».
12 Но народ Мой не слушал гласа Моего, и Израиль не покорялся Мне;
13 потому Я оставил их упорству сердца их, пусть ходят по своим помыслам.
14 О, если бы народ Мой слушал Меня и Израиль ходил Моими путями!
15 Я скоро смирил бы врагов их и обратил бы руку Мою на притеснителей их:
16 ненавидящие Господа раболепствовали бы им, а их благоденствие продолжалось бы навсегда;
17 Я питал бы их туком пшеницы и насыщал бы их мёдом из скалы.
Оптимистичное и радостное начало только что прозвучавшего псалма резко контрастирует с его второй половиной: в начале псалмопевец призывает воспевать Бога, Который соделал много славного для израильского народа, но после речь заходит о неблагодарности израильтян, о том, что народ не был послушен Богу и не покорялся Ему.
Какова же была реакция Бога на эти грехи народа? Ответ мы слышим здесь же: «Я оставил их упорству сердца их, пусть ходят по своим помыслам» (Пс. 80:13). В псалме эта фраза представлена как самое тяжёлое из всех возможных наказаний, и если вдуматься, то оно действительно является таковым.
Непослушание Богу по своей сути равно стремлению к тому, чтобы Бог и вовсе никак не участвовал в жизни человека. И Бог идёт на это, ведь Он никогда Себя никому не навязывает. Что же получается тогда, когда Бог отходит в сторону?
Книги Ветхого Завета дают нам исчерпывающий ответ на этот вопрос: если Бог устраняется, то народ попросту перестаёт понимать, как ему жить, следствием чего становятся различные катаклизмы — от нравственных преступлений до войн и голода. Ошибкой было бы думать, что описанные в Библии беды отказавшегося от исполнения воли Божией народа — это месть обиженного Бога. Бог не может быть обижен, ведь Он не человек, и мстить Он тоже не может, ведь невозможно представить месть Творца Своему творению, но Бог может попросту оставить человека жить так, как того хочет сам человек, и последствия такого оставления всегда ужасны. Не стоит об этом забывать.
Псалом 80. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 80. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 80. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Начальнику хора. На Гефском орудии. Псалом Асафа.
2 Радостно пойте Богу, твердыне нашей; восклицайте Богу Иакова;
3 возьмите псалом, дайте тимпан, сладкозвучные гусли с псалтирью;
4 трубите в новомесячие трубою, в определенное время, в день праздника нашего;
5 ибо это закон для Израиля, устав от Бога Иаковлева.
6 Он установил это во свидетельство для Иосифа, когда он вышел из земли Египетской, где услышал звуки языка, которого не знал:
7 "Я снял с рамен его тяжести, и руки его освободились от корзин.
8 В бедствии ты призвал Меня, и Я избавил тебя; из среды грома Я услышал тебя, при водах Меривы испытал тебя.
9 Слушай, народ Мой, и Я буду свидетельствовать тебе: Израиль! о, если бы ты послушал Меня!
10 Да не будет у тебя иного бога, и не поклоняйся богу чужеземному.
11 Я Господь, Бог твой, изведший тебя из земли Египетской; открой уста твои, и Я наполню их".
12 Но народ Мой не слушал гласа Моего, и Израиль не покорялся Мне;
13 потому Я оставил их упорству сердца их, пусть ходят по своим помыслам.
14 О, если бы народ Мой слушал Меня и Израиль ходил Моими путями!
15 Я скоро смирил бы врагов их и обратил бы руку Мою на притеснителей их:
16 ненавидящие Господа раболепствовали бы им, а их благоденствие продолжалось бы навсегда;
17 Я питал бы их туком пшеницы и насыщал бы их медом из скалы.
«Спасительница»
Поделиться
Фото: Photo By: Kaboompics.com / Pexels
Этим утром я чувствовала себя в полном замешательстве. Из подмосковного города, где живу, мне предстояло ехать дневным автобусом в столицу по неотложным делам, а я осталась без очков. Накануне вечером случайно уснула над книгой, очки с меня упали, затем потянулась к лампе — и вот: треснула оправа, погнулось крепление дужки, отломилась и сама дужка...
В салон оптики я шла, как ёжик в тумане. Понимая, что выхода, скорее всего, нет — вот так в тумане и в Москве буду ходить по своим делам. Сотрудница салона велела мне не паниковать. Взяла очки и удалилась с ними во внутреннее помещение минут на пятнадцать. А потом протянула мне их назад — но это были будто не мои старые очки, а такие же, но совершенно новенькие! Я с трудом верила такому чуду, а моя спасительница смотрела на меня и улыбалась, радуясь моей радости.
«Сколько я вам должна?» — спросила я.
«Да нисколько! Пусть у меня сегодня будет благотворительность!» — ответила она.
И ведь не взяла денег! Но я спросила, как её зовут. И по дороге на автовокзал успела зайти в храм — поблагодарила Господа и написала записку о здравии моей благодетельницы.
Текст Натальи Разувакиной читает Алёна Сергеева.
Все выпуски программы Утро в прозе
