«День Донской иконы Божьей Матери». Светлый вечер с епископом Бронницким Парамоном (30.08.2017)

У нас в гостях был наместник московского Донского монастыря, епископ Бронницкий Парамон.

Мы говорили о праздновании в Донском монастыре дня Донской иконы Божьей Матери, о принесении на празднования иконы из Третьяковской галереи, а также об истории и современной жизни монастыря.

 

 

 

 

 

---

В. Емельянов

— Здравствуйте! Это программа «Светлый вечер» на радио «Вера»! В студии — Владимир Емельянов. Мой сегодняшний собеседник — владыка Парамон епископ Бронницкий, наместник Донского ставропигиального мужского монастыря, викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. Добрый вечер, ваше преосвященство!

Епископ Парамон

— Добрый вечер, Владимир! Добрый вечер, дорогие радиослушатели!

В. Емельянов

— Первого сентября (мы буквально накануне встречаемся) — престольный праздник в Донском монастыре, праздник иконы Донской Божьей Матери. Давайте мы чуть-чуть попозже об этом поговорим. Сначала мне бы хотелось спросить, а как вообще дела в Донском монастыре идут. Вообще, одно из уникальных мест города Москвы, горячо мною любимое, тем более, что мы с вами соседи — я живу буквально напротив и очень люблю, знаете, хорошим осенним или летним вечером, когда уже не жарко, когда уже солнце садится, пока открыта территория монастыря, просто там побыть, походить, посозерцать, может быть, там посидеть на скамейке, и вообще просто отвлечься от всего — действительно очень хорошее, тихое, намоленное место. Хотя и довольно драматичная история монастыря, мы все её знаем… Ну кто знает, кто интересуется. Но, слава Богу, что сейчас вроде всё ничего. Ремонт у вас закончился там уже?

Епископ Парамон

— Ремонты невозможно закончить!

В. Емельянов

— Это правда!

Епископ Парамон

— Его можно только на какое-то время прекратить. Но то, что касается Донского монастыря, — это, действительно, одно из таких любимых мест и москвичей, и тех прихожан, которые приходят, и многих паломников, которые приезжают со всей матушки России, посещают Донской монастырь с таким желанием приложиться к святыням, помолиться перед ними. Поэтому, конечно, для нас нынешняя жизнь Донского монастыря — это жизнь возрождающейся обители после того запустения, которое было на протяжении советского периода, когда не занимались теми работами, которые ведутся в настоящее время. Но больше всего, конечно, привлекает какое-то особое состояние на территории монастыря, когда ты из шумного город заходишь на территорию, и как только прошел арку, ты оказываешься как будто совершенно в другом месте, не в городе Москве, где нет суеты, где всё спокойно, мирно, скажем так, и размеренно идёт жизнь. И, конечно, это благодаря тем молитвам, которые возносятся в храмах обители, благодаря тем людям, которые приходят на эти молебны, на богослужения, приходят в обитель, чтобы хоть немножко, скажем так, прийти в самих себя, и оставить всё временное, суетное где-то за стенами, а здесь посмотреть на себя, на такого, какой ты есть. И в принципе, скажем так, и стена обители, и тот некрополь, который располагается, и храмы этому всячески способствуют. Поэтому вот то, о чем вы сказали, что там настолько тихо, в особенности, когда приходишь на некрополь, по которому очень многие любят прогуляться, и где нет страха смерти. Обычно, когда на какое-то другое кладбище приходишь, то там как-то немножко страшновато, неуютно человек себя чувствует, он не ходит как будто он в каком-то парке, в каком-то замечательном месте. И все те, кто там похоронен, все эти надгробия, памятники человеку дают возможность еще и изучить историю России, историю своего Отечества, увидеть надгробия тех людей, которые для России сделали очень много, для развития нашей и дореволюционной истории, и, в принципе, первой половины XX века, ну и даже современники, которые были похоронены на некрополе — это Солженицын, это наш старец Даниил (Сарычев), которого народ очень почитал, и который помнил ещё святителя Тихона, и к нему на могилку очень много народу приходит. Поэтому, конечно, это место особое, и мы стараемся сейчас возрождать обитель. В сентябре прошлого года был освящен Малый собор после более двух с половиной лет, когда он находился на реставрации. И вот после такой капитальной реставрации он был освящен Святейшим Патриархом. В этом году милостью Божьей тоже подготовили еще один храм, отреставрировали. Тоже где-то более двух с половиной лет мы занимались реставрацией — это храм Михаила Архангела — усыпальница князей Голицыных. И сейчас ждем, когда Святейший благословит его освящение, и после освящения он тоже будет доступен для прихожан, для гостей обители, можно будет тоже увидеть и могилы тех градоначальников, которые восстанавливали Москву после нашествия Наполеона. Там похоронен Дмитрий Николаевич Голицын.

В. Емельянов

— К нашествию Наполеона мы еще вернемся, тем более, что от рук солдат французской армии пострадала и икона, и мы тоже об этом скажем потом, чуть позже, когда уже будем говорить о Донской иконе Божьей Матери. А что касается некрополя, то действительно, если прийти на территорию Донского монастыря, и не просто «для галочки», дескать я побывал в некрополе, там очень старые кресты и памятники, и всё такое, а просто вдумчиво, не спеша, не торопясь прогуляться, то, действительно, там начертаны такие имена и такие фамилии, когда ты понимаешь, что по большому счету это цвет нации.

Епископ Парамон

— А так и есть!

В. Емельянов

— И новый некрополь тоже не отстает, и там тоже упокоились очень известные и замечательные люди.

Епископ Парамон

— Да, но всё ж таки отпечаток советского периода остался.

В. Емельянов

— Особенно, когда входишь, прямо передо тобой.

Епископ Парамон

— Да, на новом некрополе. И до сих пор эти следы печальные, и пока они еще присутствуют, и в достаточно большом количестве. Из-за чего печально? Из-за того, что мы знаем, что там были похоронены те люди, которые подверглись репрессиям в свое время, были расстреляны.

В. Емельянов

— Которые были просто уничтожены в подвалах Лубянки: и Всеволод Мейерхольд, и многие другие, многие, сотни!

Епископ Парамон

— Да. Там есть, конечно, и достойные сыны Отечества — это и разведчики (Абель тот же самый похоронен), там похоронен первый председатель Государственной Думы Муромцев — на территории нового некрополя. Но я говорю, с другой стороны, новое Донское кладбище, к сожалению, находится не в лучшем, скажем так, виде, состоянии. Там потребуется очень много усилий, чтобы его привести хоть в такое состояние, когда можно было бы сказать, что там можно спокойно и безопасно гулять. Поскольку вы знаете, что даже для того, чтобы отреставрировать южную стену Донского монастыря, которая выходит в том числе и на сторону нового некрополя… Она находится в самом плохом состоянии из-за того, что в свое время её превратили тоже в колумбарную стенку. И там находится более 2500 ниш, и чтобы преступить даже к реставрации вот этого, потребуется согласие очень большого количества людей. И за всё это время, даже в современное время, там практически никаких работ не производилось.

В. Емельянов

— Владыка, но это же не ваша зона ответственности! Или вы тоже приглядываете?

Епископ Парамон

— Это наша зона ответственности, это наша территория. И если вы бывали в Донском монастыре, то видите, какие сейчас производятся большие работы по старой территории.

В. Емельянов

— Да.

Епископ Парамон

— Мы приводим ее в порядок. Тот же самый старый некрополь… Буквально к престольному празднику мы завершаем благоустройство, то есть мы заменили полностью все дорожки. Дорожки появились даже там, где не было, чтобы люди могли ходить, скажем так, в любое время года по нормальным комфортным дорожкам, и могли гулять, потому что где-то их не было, и там была просто грязь. Сейчас мы устраняем всё это, и благоустройство некрополя Донского монастыря будет доведено до логического завершения. К сожалению, в этом году после урагана произошли такие события, которые нас не очень порадовали, потому что были повалены старые деревья, было повреждено порядка 16 надгробий, поэтому приходится трудиться ещё над тем, чтобы было не только хорошо, уютно, но чтобы было еще и безопасно для тех людей, которые посещают Донскую обитель. Поэтому нам, слава Богу, грех жаловаться, мы работаем, и в принципе монастырь преображается. Мы предполагаем в этом году (из-за того, что пришлось нам заниматься сносом старых аварийных деревьев) высадку деревьев и озеленение монастыря. Поэтому, я думаю, что в ближайшее время (этот и следующий год) монастырь уже будет иметь такое свое лицо: и безопасное, и красивое.

В. Емельянов

— Когда мы будем говорить уже более подробно о престольном празднике, коль зашла речь о близлежащих территориях монастыря, я нашим слушателям хочу просто посоветовать не пользоваться личным транспортом, потому что там две небольшие парковочки буквально, и я знаю просто, какие столпотворения каждый праздник возле Донского монастыря. Удобнее всего, конечно, просто… Там две станции метро, причем одна пересадочная неподалеку, поэтому лучше, конечно, приехать городским транспортом, пройтись пешком, тем более, когда вы пойдете по улице Стасовой, вы уже просто будете сбрасывать с себя груз вот этого города, гнет каких-то своих проблем. По этой не очень шумной улице вот просто можно будет дойти как раз до монастырских стен, и уже спокойно, с совершенно другим настроением, просто зайти в арку Донского монастыря. Мы еще потом подробнее поговорим, и теперь я хотел бы перейти непосредственно к престольному празднику, и к Донской иконе Божьей Матери. Давайте поговорим об истории этой святыни. Она — чудотворная, она… По-моему, не очень часто встречаются оборотные иконы, их не так много на самом деле, и у неё на лицевой стороне изображена Донская Божья Матерь со Спасителем, а на обратной стороне — Успение Божьей Матери. Как так вышло? Почему так получилось? И вообще, что за история двухсторонних икон?

Епископ Парамон

— Вы знаете, двухсторонние иконы достаточно часто использовались, скажем так, когда эти иконы присутствовали во время каких-то или крестных ходов, или каких-то походов. Вот Донская икона Божьей Матеи была же подарена Димитрию Донскому казаками, и она присутствовала на Куликовом поле.

В. Емельянов

— Ну по одним сведениям — перед Куликовской битвой, по другим — после Куликовской битвы.

Епископ Парамон

— Ну там разнятся данные, но по крайней мере мы знаем, что она присутствовала не только на Куликовом поле.

В. Емельянов

— Мы знаем, что она того времени точно!

Епископ Парамон

— Да, она того времени, но в другие походы её тоже брали с собой. То есть эта святыня присутствовала во время важных войсковых походов, когда люди шли в бой. Поэтому, когда она присутствовала, что называется, на поле, то ее видели, как с одной стороны, так и с другой стороны. И, соответственно, человек мог обратить свой лик к Божьей Матери: с одной стороны было написание Донской, а с другой — Успение Божьей Матери. А мы знаем, что праздник Успения особо чтим в России, и первые храмы, кафедральные соборы строились в честь Успения Божьей Матери. То есть это особое такое отношение к смерти. Не только, скажем так, к смерти Божьей Матери, сколько даже к своей собственной. И взирая вот на это Успение, как на образ, который человека мыслями возносит к Богу, и человек понимает, что он живет не впустую, не просто так, а ради чего-то. И даже, если он своей жизнью жертвует, то он это делает, как в дореволюционные времена говорили, «за веру, царя и Отечество», чтобы не была попрана вера, чтобы не были попраны святыни. И люди за это готовы были положить свою жизнь. И это считалось подвигом. Поэтому мы видим такие иконы, которые присутствуют или на хоругвях — вот запрестольные иконы, или иконы, которые участвовали вот в таких походах. Поэтому, конечно, с одной стороны, как вы сказали, чудотворный образ Донской иконы Божьей Матери, лик которой, конечно, особый. И особое чувство переживает весь монастырь, когда эту святыню из Третьяковской галереи привозят в Донской монастырь. Вот когда перед этим ликом стоишь, то понимаешь, что та теплота и та благодать, которая от этого лика исходит, от этой иконы исходит, то понимаешь, что это действительно святыня, пропитанная, наверное, можно сказать, такой благодатью и такими молитвами, которые изливались на протяжении многих столетий, когда люди обращаются к этой святыне в самые сложные, самые трудные минуты своей жизни, и в особенности тот человек, который смотрит в глаза смерти. И ты понимаешь, что это действительно, как говорят, намоленная икона, намоленная нашими предками, для которых, скажем так, их молитвы, может быть, были последними молитвами перед этой иконой.

В. Емельянов

— Владыка Парамон — мой сегодняшний собеседник, епископ Бронницкий, наместник Донского ставропигиального мужского монастыря, викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. И мы говорим сегодня об иконе Донской Божьей Матери, о Донском монастыре. И вот такой я вопрос хотел бы вам задать. А в чем чудотворность этой иконы? Мы знаем или читали об этом, но из первых уст, что называется, конечно, интереснее будет рассказ.

Епископ Парамон

— Первое чудо, которое связано… Не то, что это первое чудо, связанное с этой иконой, а первое чудо, связанное с основанием Донской обители — это чудо избавления града Москвы от нашествия хана Казы-Гирея. Когда хан Казы-Гирей располагался на Воробьевых горах со своим стодвадцатитысячным войском, а в Москве оставался только один охранный отряд в 2500 человек, то можно себе сравнить силы, какие с одной стороны, а какие на другой стороне. Поэтому благочестивый царь Федор Иванович, понимая безвыходность ситуации, молился перед этой иконой в стане русского войска, там, где нынче располагается Донская обитель. Вот на месте Малого собора стоял походный храм в честь преподобного Сергия Радонежского. В этот храм по просьбе царя, после того, как был совершен крестный ход вокруг Москвы, была принесена икона. И вот царь надеялся уже не на войско, а надеялся только на Божью Матерь. И он ночами напролет молился, чтобы Матерь Божья пощадила город, чтобы Она его спасла от этого нашествия. Вот почему хан Казы-Гирей бежал?

В. Емельянов

— Почему?

Епископ Парамон

— От 2500 человек, имея стодвадцатитысячное войско?

В. Емельянов

— То есть это и есть чудо?

Епископ Парамон

— А это не чудо?

В. Емельянов

— Чудо, конечно! (Смеется.)

Епископ Парамон

— Если он всё побросал! По некоторым сказаниям был гром, по другим — было явление, которое устрашило, может быть, и природное явление…

В. Емельянов

— Ну гром-то вряд ли кого-то может напугать.

Епископ Парамон

— Было то, что действительно показало человеку… То есть породило в нем такой страх, что он побросал оружие, побросал обозы, и налегке стал бежать. А видя, как военачальник бежит, что будет делать войско?

В. Емельянов

— Ну, естественно.

Епископ Парамон

— Войско в панике. Это не чудо? То есть неминуемая смерть жителей, можно сказать разрушение города, а здесь не от того, что там… Не дали ни одного боя! Был бы бой хоть какой-нибудь или разведка боем… Когда ты находишься на театре военных действий, то разведка боем выявляет слабые места у противника. А здесь даже не было разведки боем! Здесь было только одно: расположились, посмотрели, думали, что уже всё, вот оно богатство, сейчас столица Москва будет покорена. И другое оружие — это оружие молитвы, которое… И мы видим, что для этого оружия никаких преград нет, и никаких моментов, связанных с какой-то другой надеждой не было. Была только одна надежда на Бога. И Господь устрашил всё это стодвадцатитысячное войско, всю эту орду, которая бежала. И этому охранному отряду осталось только, скажем так, догонять бегущих, пленять, и забирать всё то, что было до этого награблено, пока они шли сюда, к городу Москве. Поэтому, конечно, это чудо!

В. Емельянов

— Но, с другой стороны, уже тогда, в другое нашествие 1812 года, тем не менее, видимо, никаких таких событий не произошло, что заставило бы французов панически бежать, побросав оружие. Наоборот, они испоганили оклад, пропали драгоценные камни, и вообще сам оклад, по-моему, пропал тогда?

Епископ Парамон

— Вы знаете — святыня осталась?

В. Емельянов

— Святыня осталась, безусловно!

Епископ Парамон

— Вот! Поэтому, когда мы говорим, то говорим об оригинале иконы, или мы говорим всё ж таки о том списке, который у нас находится в соборе. То есть список Донской иконы Божьей Матери, который находится в соборе… Действительно, с нижнего яруса иконостаса Донского монастыря были сняты все серебряные ризы. Но для нас это — не главное!

В. Емельянов

— Ну, конечно! Нет, я просто, возвращаясь к чудотворности иконы, говорю, что что-то не остановило их.

Епископ Парамон

— Вы знаете, а у нас был благочестивый царь Федор Иванович? Знаете, мы иной раз хотим, чтобы, как говорят, всё работало на «автомате». Не работает на «автомате»! Есть личностные взаимоотношения с Богом у каждого человека. И насколько ты молишься, насколько ты веришь Богу, настолько тебе Господь и дает. У нас предки были крепкие, они молиться умели. Сейчас молитва более рассеянная у людей, хотя, наверное, тоже есть молитвенники, и с ними тоже можно, их тоже можно видеть, и чудеса происходят, и по сей день мы являемся в том числе свидетелями происходящего и в сегодняшнее время. Но это происходит только тогда, когда человек действительно искренне молится.

В. Емельянов

— Я ещё хотел спросить, а сколько вообще всего списков иконы Донской Божьей Матери?

Епископ Парамон

— Я думаю, что сложно будет подсчитать.

В. Емельянов

— Сложно, да?

Епископ Парамон

— Да, потому что их, скажем так, достаточно много. Но для Донской обители есть два: это оригинал и второй чудотворный список, который находится в иконостасе Большого собора Донского монастыря. Этот список — это ровесник Донского монастыря. То есть эта икона писалась в иконостас Малого собора. То есть это конец XVI — начало XVII века.

В. Емельянов

— Ну а наши светские граждане могут эту икону лицезреть в Третьяковской галерее. А почему бы, собственно говоря…

Епископ Парамон

— Но это вы говорите про саму чудотворную…

В. Емельянов

— Да! Почему бы ей не быть в монастыре, где и положено быть?

Епископ Парамон

— Вы знаете, для того, чтобы такая святыня была в монастыре, нужны, скажем так, специфические условия. И такие условия нужно создать, музейные условия.

В. Емельянов

— Имеется в виду климат?

Епископ Парамон

— Конечно. Вот у нас изготовлен на данный момент специальный киот, где поддерживается климат, где поддерживается температура, влажность воздуха, то есть создаются музейные условия. То, что касается Донской обители… Надо понимать, что сам оригинал, Донская икона Божьей Матери не была в Донской обители на постоянной основе.

В. Емельянов

— Вообще не была?

Епископ Парамон

— Нет, она всегда приносилась в Донской монастырь накануне. И известны так называемые вековые крестные ходы. И самым известным был как раз крестный ход с Донской иконой Божьей Матери от Кремля в Донскую обитель.

В. Емельянов

— Ой, я представляю, как это было красиво! Как по старой Калужской дороге…

Епископ Парамон

— Если вам интересно, то вы можете почитать «Лето Господне» Шмелёва, и там как раз описывается крестный ход на «Донскую». Это были действительно самые красивые, самые многочисленные крестные хода в Москве, и самые известные. И вот с этой иконой шли люди из Кремля от Успенского или Благовещенского собора (потому что она сначала хранилась в Успенском соборе, потом в Благовещенском), ее несли в Донскую обитель. И здесь уже совершались торжественные богослужения, на этих крестных ходах присутствовал сам Государь, присутствовало всё духовенство во главе с митрополитом Московским или с Патриархом. То есть это действительно было торжество неимоверное! После завершения богослужения Государь раздавал милостыню, поэтому галереи Большого собора еще называли «нищенками», из-за того, что туда много нищего, нуждающегося народа приходило, зная, что будет особая такая щедрость Государя, поэтому они ожидали окончания богослужения, чтобы получить от царя милостыню. Потом накрывались столы, в которых в том числе принимал участие и Государь, принимало участие духовенство, дворяне. То есть это было такое народное торжество — не отдельной какой-то группки людей, а практически всего города, и, можно сказать, всей нашей столицы.

В. Емельянов

— Вот это был крестный ход от Кремля до Донского монастыря, а ещё же были крестные ходы от Донского монастыря в Саввино-Сторожевский монастырь. Это больше 50-60 километров! Это имеется в виду Звенигород.

Епископ Парамон

— Крестные ходы с Донской иконой Божьей Матери очень часто совершались в том числе и по другим храмам. Не только Звенигород, но и по другим храмам. Благочестивый народ, когда были какие-то проблемы… Или были просто традиционные крестные ходы, которые совершались из года в год после Донской. Поэтому празднование и почитание Донской иконы было очень большим и в Москве, и за пределами города Москвы.

В. Емельянов

— А я знаю, что Патриарх служит в престольный праздник в Донском монастыре, да? Вот 1-го сентября…

Епископ Парамон

— Ну обычно, традиционно так было, но в этом году Святейший будет в командировке, поэтому богослужение будет возглавлять наместник Троице-Сергиевой Лавры владыка Феогност.

В. Емельянов

— А давайте тогда поговорим вообще о праздновании иконы в стенах Донского монастыря 1-го сентября. Какое будет расписание богослужений в период престольного праздника? И время пребывания иконы? То есть вот она 1-го числа там появляется…

Епископ Парамон

— 31-го!

В. Емельянов

— 31-го она появляется, и 1-го она возвращается в Третьяковку?

Епископ Парамон

— На самом деле не так. У нас, слава Богу, с Третьяковской галереей и с музейщиками Третьяковской галереи установились очень хорошие, добрые взаимоотношения, поэтому у нас икона будет находиться чуть дольше. Мы всегда просим, насколько это возможно, так, чтобы не пострадала и святыня, но и с другой стороны, чтобы была возможность у большего количества людей приложиться к этой святыне, поэтому у нас икону мы встречаем в Донской обители, из Третьяковской галереи ее привезут 31-го числа в 14:00. После встречи иконы будет совершена малая вечерня с акафистом Донской иконы Божьей Матери. Потом в 18:00 31-го числа будет совершаться Всенощное бдение, в 0:00 с 31-го на 1-е будет совершаться ранняя Литургия, первая Литургия — это в двенадцать часов ночи. Утром в 6:40 будет совершаться еще одна ранняя Литургия — это в Малом Донском соборе, поскольку у нас тоже престольный праздник и Малого собора. У нас два Донских собора: Малый и Большой, поэтому будет совершаться в Малом соборе Литургия. И поздняя Литургия. В 9 часов начало водосвятного молебна. После окончания водосвятного молебна, в 9:30 — часы, и поздняя Божественная Литургия. По окончанию будет совершаться молебен. И всё время пребывания Донской иконы Божьей Матери с 31-го по 3-е сентября (она будет у нас до 15:00), за исключением времени, когда совершается обычное ежедневное богослужение, будут совершаться молебны и акафисты перед этой иконой.

В. Емельянов

— И я так понимаю, что ворота монастыря будут открыты всё это время?

Епископ Парамон

— Ворота монастыря мы будем закрывать в это время только тогда, когда иссякнет поток людей. Обычно это бывает всегда так. По крайней мере, 1-го числа мы закрываем не раньше 10 часов.

В. Емельянов

— Вечера?

Епископ Парамон

— Да. Вот когда уже люди перестают идти, тогда мы уже закрываем. И утром мы открываем их уже где-то в 6:30.

В. Емельянов

— Я хочу напомнить, что вы слушаете радио «Вера», это программа «Светлый вечер»! В студии — Владимир Емельянов. А мой сегодняшний собеседник — епископ Парамон, епископ Бронницкий, наместник Донского ставропигиального мужского монастыря, викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. Мы сейчас прервемся ненадолго, буквально на пару-тройку минут, потом обязательно вернемся!

В. Емельянов

— Мы продолжаем наш «Светлый вечер»! Меня зовут Владимир Емельянов. Мой сегодняшний собеседник — владыка Парамон епископ Бронницкий, наместник Донского ставропигиального мужского монастыря, викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. И, естественно, мы говорим сегодня о Донском монастыре, и, естественно, в преддверии престольного праздника Донской иконы Божьей Матери, мы говорим и об этой иконе, и об истории этой святыни, и о чудесах, которые с ней связаны. И теперь, наверное, нам пришло время поговорить о фестивале «День Донской иконы Божьей Матери», о программе этого фестиваля, о праздничном концерте, о том, кто будет участвовать, какие известные исполнители, кто ведущий, и что это вообще за праздник.

Епископ Парамон

— Так уж повелось, что в этом году, кажется, пятый раз у нас будет проходить музыкальный фестиваль в честь Донской иконы Божьей Матери. Это будет вечером после окончания богослужения, в 19:00 его начало. Это, скажем так, фестиваль для нашей современной молодежи, которая любит и ценит музыку, но связано это как раз с празднованием Донской иконы Божьей Матери, поэтому, конечно, у нас будут интересные исполнители.

В. Емельянов

— Это прямо всё в стенах монастыря?

Епископ Парамон

— Нет, вот это уже больше, скажем так, за стенами монастыря — в сквере Донского монастыря.

В. Емельянов

— Да-да, я уже подумал, что…

Епископ Парамон

— Ну, конечно, в монастыре мы таких фестивалей не проводим. А вот за стенами монастыря, чтобы та молодежь, которая приходит на подобного рода мероприятия, во-первых, имеет возможность прийти в Донской монастырь, зайти в Донской монастырь, не быть оторванной от этой духовной составляющей и духовного торжества. Но с другой стороны, поскольку ценят, скажем так, музыку и увлекаются музыкой, что грехом не является — искусство и творчество. Тем более, что там проходит всё на достаточно приличном уровне в нашем городе. Поэтому здесь две составляющие. Первое — это возможность и привлечение молодежи, чтобы они могли ознакомиться и с историей, и приложиться к святыне, и с другой стороны, могли бы увидеть популярных исполнителей песен, и поучаствовать в этом концерте, который тоже посвящен Донской иконе Божьей Матери. И все эти исполнители приходят не для того, чтобы как-то, скажем так, себя показать, а для того, чтобы тоже поблагодарить Матерь Божью за Её такое и покровительство, и милость. Вообще, это как такой фестиваль благодарности Божьей Матери, который привлекает и нашу увлекающуюся молодежь. Ведущими в этом году будут Тутта Ларсен и Андрей Бухарин. А исполнители… У нас есть такой Скляр…

В. Емельянов

— Александр Ф. Скляр, да! Когда-то у него была группа «Ва-банкъ».

Епископ Парамон

— Да, потом, группа «Северный крест», «Порт июля», Сергей Федоров, Юлия Тузова и детский хор «Горе». Поэтому мы всех приглашаем на этот музыкальный фестиваль!

В. Емельянов

— Это вечером?

Епископ Парамон

— Да, в 19:00. То есть в вечернее время, так, чтобы особо и жителей не беспокоить, и уложиться в то время, когда нужно прекратить шумные мероприятия.

В. Емельянов

— Ну да, конечно.

Епископ Парамон

— В прошлом году у нас было порядка 600 человек молодежи, которая собралась на этот музыкальный фестиваль.

В. Емельянов

— Ну вот 1-го сентября люди приедут или придут на целый день в Донской монастырь, к территории Донского монастыря. Наверняка многих интересует вопрос, а как насчет перекусить. Я понимаю и знаю, что есть съестная лавка, но тем не менее… Может, не хватит на всех?

Епископ Парамон

— Ну будем стараться, чтобы хватило! (Смеется.) Потом, если посмотреть вокруг Донской обители, очень много есть всяких разных заведений, где можно в принципе… Скажем так, инфраструктура города позволяет всем и перекусить, и всё остальное для себя найти, что душа пожелает.

В. Емельянов

— Наше городское руководство приходит к вам на этот праздник?

Епископ Парамон

— Да, очень много.

В. Емельянов

— То есть мэрия, правительство Москвы?

Епископ Парамон

— Приходят представители и мэрии, и правительства Москвы. Мы приглашаем всегда и префекта, и глав управы. Да и многие люди просто приходят. Понимаете, для каждого человека это же зов души. Если он — верующий, если он чтит Божью Матерь… Приходят и из федеральных органов власти. Люди верующие, поэтому, если есть такая возможность помолиться… Одно дело, когда ты приходишь в музей, и как-то так музейное посещение не предполагает вознесения каких-то особых молитв. А здесь икона находится в родной стихии, то есть в храме. И перед ней, конечно, молятся совершенно по-другому. Поэтому многие приходят, чтобы помолиться перед этой русской святыней, чтобы попросить за себя, за своих детей, за семью, за Отечество.

В. Емельянов

— Мы говорили буквально пару минут назад о том, что приходят молодые люди на концерты, специально сделанные для того, чтобы молодежь сначала пришла в стены монастыря, а потом она смогла удовлетворить свои какие-то, так скажем, возрастные или музыкальные запросы и т.д. Но я хотел бы еще спросить, а вообще, как ведется работа с молодыми прихожанами? Есть же у вас молодёжный клуб «Донской». Можете рассказать?

Епископ Парамон

— Есть молодежный клуб «Донской», который собирается ежемесячно. Туда приглашаются интересные люди, выбирается тема на злобу дня, которая волнует наших людей. И эти мероприятия делятся на две части. Первая часть — это, скажем так, формальная — лекция на какую-то определенную тему, а вторая — неформальная, когда выступают какие-то исполнители и можно уже, скажем так, в более неформальной обстановке пообщаться друг с другом.

В. Емельянов

— А что за лекция? Какая тематика их?

Епископ Парамон

— Она разная бывает, начиная от истории Донского монастыря, и заканчивая приглашением интересных лекторов. У нас и отец Димитрий Смирнов участвовал, и братия Донского монастыря, у нас отец Валентин тоже участвовал в общении с молодыми людьми. Это, знаете, я бы даже сказал… И я в том числе участвовал. Вот для меня такое общение — это больше как бы такой диалог с современными молодыми людьми. И больше мы опираемся на вопросы, которые они задают. И от этого и тематика, скажем так, и общение идет в не в таком четком русле, каком-то формальном, где определена тема и всё, больше никуда, а здесь можно просто получить ответы, с одной стороны, на интересующие вопросы, когда их молодежь задает, и с другой стороны, некий такой обмен, а чем живет наша молодежь. Ну по крайней мере это было так для меня.

В. Емельянов

— Вы какие-то сделали для себя открытия, чем живет сегодняшняя молодежь?

Епископ Парамон

— Есть, есть! Интересно, я скажу так. Интересно всегда общаться, Общение — это всегда познавательно, оно обогащает человека.

В. Емельянов

— Полезно всем!

Епископ Парамон

— Да нельзя от земли отрываться, нельзя от людей отрываться. Поэтому мы стараемся быть реалистами и чувствовать все те изменения, которые происходят, и почему они происходят, то есть искать причины. Если эти изменения хорошие, то каким образом их поменять, потому что мы видим, как мир быстро меняется. Надо, чтобы этот мир… Мы с вами говорили по поводу современных технологий, что они становятся мертвыми.

В. Емельянов

— Ну да, в каком-то смысле, да.

Епископ Парамон

— То есть без души. А всё ж таки человек без души не может жить. Поэтому всё то, что нас окружает, чтобы оно не омертвило и нашу душу.

В. Емельянов

— А вот этот скепсис, который мы замечаем в последнее время… Потому что одно время вроде как было всё благополучно, и многие, даже не побоюсь этого слова, ринулись в лоно Церкви. И прошло совсем немного времени, и сейчас действительно вновь появился скепсис относительно Православия, относительно духовенства, относительно верующих людей. Можно просто всё это и в социальных сетях почитать, и на страницах журналов и т.д. Это такое скептично-ироническое отношение. А вы это замечаете в молодых людях, которые приходят туда к вам?

Епископ Парамон

— Конечно!
В. Емельянов

— Странно! Тогда чего они идут?

Епископ Парамон

— Ну мы же общаемся честно и открыто. У меня был один очень интересный такой диалог с таким человеком, который, скажем так, очень скептически ко всему относился и как бы всячески показывал, что для него вера — это что-то иное, не то, что есть Православие. И когда он мне стал приводить всякую информацию со страниц интернета, блогосферы по поводу каких-то жизненных нюансов, с которыми мы сталкиваемся… Мы же не говорим, что у нас всё идеально!

В. Емельянов

— Конечно.

Епископ Парамон

— У нас есть над чем работать, мы все живые люди.

В. Емельянов

— Да мне кажется, что здесь, у нас на Земле, вообще всё идеально быть не может!

Епископ Парамон

— Мы все живые люди, поэтому я ему ответил следующим образом. Я говорю: «Вы знаете, я знаю столько много плохой информации, что если бы не видел действия благодати Божьей и действия Божьего, не взирая на всю эту информацию, я бы был первым неверующим человеком. Но поскольку я имею возможность наблюдать, как действительно Господь действует, даже при всех тех немощах, слабостях, которые есть, то меня больше всё ж таки это привлекает». Это как муха и пчела: кто, что ищет, тот то себе и находит. Муха, известно, что, а пчела ищет нектар. Поэтому, когда мы ищем только всё самое гнилое и плохое, и выставляем его на поверхность, и говорим, что вот, какие мы хорошие, потому что мы эту гниль подняли, а её надо было вычистить и выкинуть, а не любоваться ею.

В. Емельянов

— А откуда такая тяга у людей? Я просто даже сам себе этот вопрос задаю. Откуда вот эта тяга у человека вот это всё вытаскивать на поверхность, и, самолюбуясь, говорить: «Вот смотрите! Вот это же вот!»

Епископ Парамон

— Просто тогда свою гниль можно прикрыть.

В. Емельянов

— А! Вот в чём дело, вы думаете, да?

Епископ Парамон

— Да. А как по-другому? То есть на этой кучке навоза я выгляжу розой. (Смеется.) Поэтому, чем больше найдёшь ты навоза, тем красивее ты будешь, наверное, на этом фоне выглядеть. Поэтому, конечно, то, что касается духовенства, что касается современного скепсиса — это, во-первых, скажем так, искусственно создается атмосфера, искусственно разжигается. Потому что вот я всегда обращаю внимание на такую вещь. Я говорю: «Вот посмотрите наши СМИ, вот они никогда не будут рассказывать, например, о том священнике, который каждый Божий день ходит, например, в детские дома, или ходит к онкобольным, который действительно и сердце, и душу вкладывает. Они увидят, что какой-то один пал, и начинают это раздувать до неимоверных масштабов. Как будто вся Церковь такая?» Но сколько я уже служу, я вижу, что, скажем так, 99% духовенства, которое служит честно, и старается жить честно, и старается действительно и Богу служить, и людям служить. Ну это то, что я наблюдаю не из-за того, что я хочу кому-то там какую-то рекламу делать, но нельзя показывать только плохое и говорить, что всё плохо. Вот, если вам каждый Божий день будут говорить, что всё плохо-плохо-плохо, то в каком состоянии вы будете ходить? Конечно, в нехорошем! И, соответственно, что такая общая атмосфера будет нагнетаться, что все такие. Но если один из чиновников взял взятку, то это не значит, что нет нормальных людей, которые своему Отечеству служат. Ну нельзя же всех чиновников мазать тем, что они все коррупционеры. Нет! Я с людьми общаюсь…

В. Емельянов

— Ну а что касается новостей, владыка, я вам так скажу, что, конечно, они не будут давать репортаж о том священнике, который, предположим, без всякой машины окормляет 2-3 села или населенных пункта в 300-400 километрах от Москвы, и по просьбам идет в дома, и там причащает лежачих больных и т.д. И он вообще там один на несколько этих хуторов. И им, конечно, выгоднее показать священнослужителя, как вы говорите, который пал, который ехал, условно говоря, пьяный на автомобиле, потому что это можно продать. А историю про священника, который ходит к онкобольным, продать нельзя, потому что это не интересно, как им кажется.

Епископ Парамон

— Ну тогда вы поймите, а какие импульсы мы даем в наше общество? От этого же зависит и настроение внутри нашей страны. То есть мы даем неправильные импульсы, неправильные ориентиры. То есть мы умышленно людей, скажем так, ведем не по тому пути. Почему? Потому что, если мы говорим по-честному, то мы должны быть объективны. Да, проблемы есть, мы не скрываем, что они есть. Никто не хвалит священника, который пьяный сел за руль.

В. Емельянов

— Да и не обязательно священника.

Епископ Парамон

— Нет-нет. Я говорю, что если это священник, то вы видели, чтобы где-то Церковь оправдывала такого священника, который пьяный сел за руль?

В. Емельянов

— Я не видел, но я не знаю, какие они наказания несут.

Епископ Парамон

— Наказание они несут… Самое главное наказание для священника — это отстранение от богослужения. Каждый священник знает, что для него даже, скажем так, в виде штрафа — это не самое страшно наказание. Самое страшное — это отстранение от служения, то есть это запрет.

В. Емельянов

— И Святейший налагает запреты?

Епископ Парамон

— Налагает, конечно, и Святейший, и епископат. Если такие проявления есть, то налагается запрещение в священнослужении, человек несет епитимью, и он понимает, насколько тяжело ему, который свою жизнь посвятил Богу, вот из-за этого своего поведения, насколько ему бывает тяжело без службы, без Литургии.

В. Емельянов

— Владыка, скажите, а что для священника страшнее: отлучение от богослужения или отлучение от Причастия?

Епископ Парамон

— А это одно и то же практически. Отлучение от Причастия — это еще более тяжелое наказание. Потому что, даже если человек находится под запретом, то он имеет право причащаться. Для чего ему оставляют такую возможность причащения? Для того, чтобы грех его не поборол окончательно. Всё ж таки таинство действует благотворно на душу, помогает человеку бороться с тем грехом, который у него есть. Поэтому обычно, если человек, скажем так, не исправляется и идёт уже по этому пути, катится вниз, то тогда, кроме запрещения в священнослужении, его отлучают ещё и от Причастия. Ну это практически отлучение от Церкви, это почти сравнимо. И это такая уже достаточно серьезная мера воздействия и на священнослужителя, и даже на обычного, скажем так, прихожанина, у которого тоже бывает такое, что за грехи священник на исповеди назначает ему епитимью, и какое-то время он не имеет возможности причащаться — это серьезно!

В. Емельянов

— Я напоминаю, что наш сегодняшний собеседник — владыка Парамон епископ Бронницкий, наместник Донского ставропигиального мужского монастыря, викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. Владыка, вы знаете, я бы хотел вас попросить рассказать о паломнической службе Донского монастыря. Я был удивлен, когда, находясь в городе Суздаль, по-моему, или даже в городе Ярославль, сейчас не помню, в каком из них, увидел объявление в одном из храмов, что совершается паломническая поездка в Москву, в Донской монастырь, ну и там прочая сопутствующая информация. И действительно, довольно много паломников приезжают в Москву в Донской монастырь. Расскажите, пожалуйста! У вас есть и гостиница для паломников?

Епископ Парамон

— Есть паломническая гостиница. Она, конечно, такого уровня, чтобы люди с малым достатком, могли, скажем так, остановиться и переночевать.

В. Емельянов

— Ну хостел такой, как сейчас это называют.
Епископ Парамон

— Да, где-то на уровне хостела. Мы, конечно, стараемся создать условия для того, чтобы люди могли приехать в Донскую обитель, и не просто её посетить, зайти, а могли бы и на какое-то время, скажем так, оставаться в обители. Почему? Потому что, когда ты соприкасаешься только с историей, и узнаешь только об истории обители — это одно дело. Другое дело — это, если ты хочешь почувствовать еще монастырский дух, пожить в монастыре, побывать на богослужениях, помолиться не спеша, размеренно. Поэтому мы и организовали вот эту так называемую паломническую гостиницу. Но с другой стороны, у нас работает и паломнический центр Донского монастыря, который помогает людям, скажем так, правильно и сориентироваться, и услышать из уст наших экскурсоводов историю Донской обители, посетить и те храмы, которые недоступны в общем доступе, посетить мемориальную келью патриарха Тихона, где он жил последние свои три года жизни, увидеть какие-то вещи, которые сохранились от святителя. Поэтому эту работу мы ведем, скажем так, для того, чтобы наш народ,.. Поскольку, как мне казалось (не знаю, может, я и ошибаюсь), что в 90-е годы — начале 2000-х Донской монастырь был как-то так на втором плане.

В. Емельянов

— Ну только лишь в 1991 году, по-моему, если мне моя коротая память не изменяет, все говорили о Донском монастыре, потому что просто там случился пожар.

Епископ Парамон

— Да. Ну а потом было какое-то такое время, когда о Донском монастыре знали, но не многие. Мы же сейчас стараемся наоборот организовать жизнь монастыря таким образом, чтобы о Донском монастыре узнало больше людей. Потому что нельзя, скажем так, такое значимое место для России держать под спудом. Это — первое. Второе — это у нас направление на то, чтобы всё-таки просвещать людей, чтобы мы не стыдились своего Отечества, своей родины и своих предков. Поскольку наше Отчество не такое плохое, как его пытаются, скажем так, навязать ему какой-то ярлык, что ничего не получается, ничего не могут. Поэтому все эти памятники — это произведения искусств. Те же самые горельефы Храма Христа Спасителя — это…

В. Емельянов

— Да, мы об этом ещё не поговорили. И не только Храма Христа Спасителя!

Епископ Парамон

— Да, это вообще уникальные вещи. И я всегда обращаю внимание людей, которые туда приходят, и говорю: «Вы посмотрите, как детально всё проработано!» А эти горельефы должны были быть там на высоте 12 метров, где никто не подойдет и не посмотрит. То есть какое отношение наших людей было к тому, что они делали, поскольку они были действительно высочайшего класса! И в сегодняшнем мире мы тоже видим, что есть люди, есть те, кто любит свое Отечество, есть те, которые стараются, являются профессионалами, и не надо нам стыдиться своей истории, своего Отечества, своей земли. Поэтому мы работаем над тем, чтобы людей просвещать, чтобы людей, скажем так, лицом поворачивать к своему Отечеству, чтобы любили «гробы отеческие», потому что это наша история. И если мы не будем любить свою историю, тогда какая история будет, если мы ее помнить не будем? Поэтому паломнический центр проводит разнообразные экскурсии. То есть там есть обзорные экскурсии, есть тематические экскурсии по некрополю. Мы проводим в том числе и экскурсии по городу Москве, по местам, где жил и служил святитель Тихон. Поскольку столетие восстановления патриаршества в этому году, поэтому тоже мы и этой исторической темы касаемся, чтобы правильно осмыслить то, что произошло в нашем Отечестве, и чтобы этого больше никогда не повторялось.

В. Емельянов

— А ваших прихожан Донского монастыря вы вывозите в какие-то паломнические поездки?

Епископ Парамон

— Да, мы возим. Мы организуем паломнические поездки, если есть такое, скажем так, желание. У нас воскресная школа ездит. В Оптину, в Троице-Сергиеву Лавру, в Дивеево, в Иерусалим, на Афон мы организуем поездки. Куда пожелают, мы стараемся людям в этом деле помогать.

В. Емельянов

— Еще не поговорили мы много, о каких вещах. Вот, например, наставнический центр «Донской».

Епископ Парамон

— Социальный центр святителя Тихона, да. Ну понимаете, монастырскую жизнь в один час сложно уложить. (Смеется.)

В. Емельянов

— Согласен с вами целиком и полностью! Знаете, я тысячи раз замечал уже здесь, у нас на радиостанции, что как только интересный разговор… Ну они все интересные. Но когда вот действительно интересный разговор происходит, то всегда не хватает времени. Вот сейчас у нас с вами буквально пять минут остается до завершения нашей беседы, и я хотел бы еще несколько вопросов задать. Могут ли миряне оказывать помощь монастырю? Есть ли в этом нужда? В чем вообще сегодня нуждается обитель?

Епископ Парамон

— Вы знаете, мы перед собой поставили такую задачу, чтобы Донскую обитель именно как жемчужину, как памятник архитектуры нужно в первую очередь сохранить и привести её в такой порядок, чтобы он нашим потомкам достался, и чтобы её видели не только мы, но и через 400 лет тоже. Поэтому в этом году были организованы… И даже не в этом году. У нас при монастыре организовано волонтерское движение, где люди могут не только своими средствами помогать, но и своим трудом. У кого-то нет средств — ты можешь свои трудом помочь!

В. Емельянов

— Ну да, потрудиться! И это тоже благое дело!

Епископ Парамон

— Мы говорили с вами по поводу французов… И в этом году тоже интересное событие произошло: приехала группа волонтеров из Франции, которая работала над восстановлением одной из башен Донского монастыря.

В. Емельянов

— Совесть мучает?

Епископ Парамон

— По всей видимости, историческая справедливость восторжествовала! (Смеется.) Поэтому, кто как может, тот так и помогает. Кто-то приносит вещи для социального центра, кто-то жертвует средства на благоукрашение монастыря. Кто не имеет таких средств, то можно прийти и просто потрудиться вместе с волонтерами по уходу за некрополем Донского монастыря и территорией. Мы стараемся, конечно, ее содержать в порядке, насколько это возможно, когда идут большие строительные работы, но по осени, когда листва опадает, мы всегда объявляем о том, что будет субботник и будем делать уборку, поэтому всех приглашаем, кто как может поучаствовать, чтобы действительно наша святыня находилась не в пренебрежении, а в достойном состоянии, чтобы нам было самим приятно. Вот когда своими руками поработаешь, что-то доброе сделаешь, то для тебя не только ум твой помнит, но и руки помнят, потому что они отдают тепло твоей души, твоего сердца и твоего отношения к тем или иным святыням.

В. Емельянов

— Владыка, я благодарю вас за то, что вы нашли время, бросили все свои дела, и приехали к нам сегодня вечером на радио «Вера»! Напоминаю, что это была программа «Светлый вечер», и мы её провели вместе с епископом Бронницким, наместником Донского ставропигиального мужского монастыря, викарием Святейшего Патриарха Московского и всея Руси — владыкой Парамоном. Еще раз напоминаем, что мы беседовали в преддверии праздника Донской иконы Божьей Матери, который состоится в стенах Донского монастыря. Приходите, пожалуйста! И еще раз напоминаю, что помимо богослужений, помимо торжественной Литургии, помимо всего остального, будет еще и праздничный концерт, который будет в сквере Донского монастыря, так что добро пожаловать, что называется! И не забудьте, что в этот день, я убежден в этом, все ближайшие улицы, конечно, будут перекрыты сотрудниками ГАИ, потому что огромное количество гостей ожидается. Поэтому самый лучший вариант — это просто дойти пешком от станции метро «Ленинский проспект» или «Шаболовская», или вообще просто приехать наземным городским транспортом. Благодарю вас! Это была программа «Светлый вечер», её провел Владимир Емельянов. Я с вами прощаюсь, до свидания!

Епископ Парамон

— До свидания!