«Что нам известно о святых?» Иеромонах Макарий (Маркиш)

У нас в гостях был руководитель епархиального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии иеромонах Макарий (Маркиш).

Мы говорили о том, что нам известно о святых, можно ли назвать их посредниками между Богом и человеком, и есть ли противоречие между почитанием святым и заповедью о том, чтобы не творить себе кумиров и поклоняться единому Богу. Отец Макарий размышлял, что можно посоветовать человеку, который не чувствует связи со своим святым покровителем, имя которого носит. Наш гость ответил, каких святых он особенно почитает и надо ли стараться самому как-то выстраивать отношения со святыми.

Ведущий: Александр Ананьев

---

А. Ананьев

— Добрый вечер, дорогие друзья, в очередной раз понедельник, в очередной раз пришла пора неофиту задавать свои вопросы опытным, прекрасным, щедрым на мудрость священникам, которые приезжают к нам в студию Радио ВЕРА. И сегодня я с огромным удовольствием приветствую замечательного священника, которого не видел здесь уже довольно долго, полгода точно, наверное.

о. Макарий

— Да, к сожалению, так, я каюсь с одной стороны, а с другой стороны, есть специалисты, которые выше нашей возможности...

А. Ананьев

— Нет, твердо верю в то, что вы, дорогой отец Макарий, были именно там, где вы были нужнее всего именно тогда.

о. Макарий

— Кто знает, кто знает.

А. Ананьев

— Я в это верю. Руководитель епархиального Отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии, священник щедрый, еще раз повторю, на ответы в интернете, его замечательная рубрика, где он отвечает на самые каверзные сложные вопросы прихожан и вообще верующих со всей России и за ее пределами.

о. Макарий

— Да и неверующих тоже.

А. Ананьев

— И неверующих? А у них-то какие вопросы?

о. Макарий

— Ну мало ли, это, может, отдельную проведем с вами программу.

А. Ананьев

— Да, было бы интересно.

о. Макарий

— Такой срез вопросов.

А. Ананьев

— Замечательный иеромонах Макарий (Маркиш), которого постоянные слушатели Радио ВЕРА наверняка уже узнали по голосу. Как ваши дела?

о. Макарий

— Ну слава Богу, у меня автомеханик есть очень хороший в городе Иваново, который меня учил, вот он спрашивает: «Как дела у вас, отец Макарий? — Да вроде неплохо. — Неправильно отвечаете, надо говорить: «Слава Богу». И вот я у него научился.

А. Ананьев

— Я тут немножко на вашу поляну бесцеремонно залез, потому что теперь не только вам вопросы адресуют, дорогой отец Макарий, но и мне. И я очень благодарен тем замечательным людям, которые присылают свои вопросы, и настолько благодарен нашей слушательнице Варваре (между прочим, потрясающе красивой девушке), которая прислала мне вопрос, что я готов и буду рад прочитать его, если благословит отец Макарий, целиком.

о. Макарий

— Ну хорошо.

А. Ананьев

— (зачитывает письмо) «Христос Воскресе, дорогой Александр, здравствуйте! Низко кланяюсь вам за передачи на Радио ВЕРА, за честность, за то, что глубоко и по-настоящему делаете свое дело, с вами светло». Спасибо и низкий вам поклон, Варвара, на теплом слове. «Но не только с благодарностью я к вам стучусь, — пишет Варвара, — у меня просьба, запрос, заказ к неофиту: поговорите, пожалуйста, с замечательным отцом Макарием на вот какую тему: как общаться и выстраивать отношения со святыми? Как их воспринимать — как посредников Господа? Как самостоятельную духовную единицу и силу? О чем их можно и о чем не стоит просить? Мы обращаемся к их собственной силе и помощи или же это предстательство лишь их пред Господом? Ежедневно в утреннем молитвенном правиле, — продолжает Варвара, — есть обращение к святому, имя которого носишь, у меня вот нет ощущения этой святой, святой Варвары, вернее есть, но мне кажется, что оно создано искусственно, а как эта связь со своим святым должна выглядеть в идеале? Кто мы им и кто они нам? Мне, с Божьей помощью, делающей робкие шаги в Церкви, бывает трудно не сбиться на ощущении, будто бы обращаясь к святому, как...» такое ощущение, что я это письмо написал.

о. Макарий

— Правильно, каждый из нас может написать такое замечательное письмо.

А. Ананьев

— «...и будто бы я обращаюсь к этому святому, как к волшебнику, способному исполнить мое желание. Как не сотворить себе кумира, как не перестать за ликом чудотворца видеть силу Божью? Я люблю и почитаю преподобного Сергия Радонежского, чувствую его незримое присутствие, тепло и поддержку, мне так хочется признаваться ему в этом, благодарить, но каждый раз, — пишет она, — я боюсь ошибиться: можно ли, нужно ли, как? Не кощунственно ли благодарить и любить святого, а не Бога? Какое место они, святые, должны занимать в молитве, в нашей внутренней Церкви, которая в голове и в сердце? Почему в молитвенниках молитва этому святому одна и именно такая, с определенными отсылками или отсылками на аспекты Священного Писания? Наверное, уж совсем неофитски как-то получилось, — заканчивает свое письмо Варвара, — но я была бы благодарна за раскрытие этой темы очень, вдруг вам откликнется это с какого-нибудь боку. Помогай вам Господь, благодарю и обнимаю, Варвара». Прекрасно!

о. Макарий

— Замечательная девушка, она по-хорошему, без тени какой-то осуждения, немножко кокетничает, чуть-чуть, потому что она пишет, что письмо такое неофитское — письмо глубокое, буквально, сколько я занятий веду в семинарии, если бы мне кто написал такой реферат, получил жирную пятерку без всяких разговоров, из студентов, готовящихся к принятию священного сана. Мало того, отвечая на этот вопрос, у нас времени не так много, а вполне хватило бы и двух часов, и трех часов, и даже серьезную, может быть, книжку на эту тему написать, и наверное, и написаны, просто мы не все читаем. А в то же время эту «книжку», условно говоря, или мой ответ, который я попытаюсь дать в максимально сжатом виде, можно свести буквально к одному корню, корню, выражаемому русским словом и это русское слово входит в наш Символ веры, 9-й член Символа веры, слово «церковь». Вот если мы возьмем и за это слово зацепим, как за якорь или как рыбу на крючок, или что-нибудь еще в этом роде, то дальше можно будет раскручивать, или как клубок, мы находим конец ниточки и начинаем раскручивать, вот с этой позиции можно практически все вытащить, и не только, кстати сказать, вопросы неофитов, очень многие вопросы, касающиеся нашей практической жизни, молитвенной жизни, общественной жизни, какой угодно, раскручиваться начинает со слова «церковь». Что такое будет Церковь, не будем определений здесь давать математических, но я считаю, что Церковь включает в себя нас, людей, включает в себя Господа Бога, как главу Церкви, включает в себя Ангелов, как составляющих это церковное сообщение, и в то же время включает в себя и людей, люди, часть из них ходит по этой земле двумя ногами, часть людей пребывает в инобытии, хотя это не очень точная характеристика, но тем не менее существует в ином бытии, им присуще иное бытие, понятно, это те, кто из этого мира отошли. Часть тех людей, кто отошел из этого мира Церковью же (помните, с чего мы начали?) признается в качестве святых, вот здесь можно сделать первую остановочку, я смотрю, вы хотите мне задать вопрос уточняющий?

А. Ананьев

— Во-первых, я сижу, разинув рот, вас слушаю, дорогой отец Макарий, а вопросов у меня, как у дурака фантиков, это правда.

о. Макарий

— Ну не надо таких грубых слов, я уже говорил несколько раз в этом эфире, что нет ничего проще заставить священника говорить и нет ничего труднее заставить его замолчать, но вам удается это замолчать, надо сказать.

А. Ананьев

— Вы сказали: «Церковью признается», но это же не значит, что остальные не святые?

о. Макарий

— Не значит, правильно, очень хорошее замечание, вовремя, и относится к Варвариному письму тоже. Когда некоему человеку пишут на иконах его нимб или присоединяют к нему приставочку «преподобный», «святитель» или кто угодно — это не награда, как дают мне значок «Почетный донор России», у меня вот он есть, а у вас вот его нет, мне дают, а вам не дают — нет, ничего похожего нет. Это некий факт свидетельства, Церковь в своей полноте свидетельствует, подтверждает, что да, этот человек святой и особенный, но про тех, про кого она не знает, она ничего не свидетельствует, иногда редчайший случай, свидетельствует наоборот человек не того рода, но об этих мы говорить не будем. А все остальные, и тут простейшее доказательство существует этого вот вывода. У нас женщин среди перечисляемых святых в наших святцах примерно раза в четыре меньше чем мужчин, раз в пять меньше. А в то же время мы знаем, что женская природа выше мужской, опять доказательство — вот висит икона Пресвятой Богородицы с младенцем, женская природа выше мужской, безусловно, женской природе дано воплотить через себя, через свой материнский подвиг Сына Божьего. Но женская социальная и общественная жизнь гораздо менее заметна, чем мужская, поэтому свидетельствовать о женской святости приходится Церкви гораздо-гораздо реже, чем о мужской. Воины, полководцы, князья, игумены, разного рода деятели, священники, все это мужской подвиг, мужская должность, а она на поверхности.

А. Ананьев

— По поводу полководцев, кстати, раз уж мы заговорили в этом ключе, мне задали вопрос, я не смог ответить на него точно: если бы не военные победы Федора Ушакова, был бы он причислен к лику святых, если бы оставить исключительно его духовный христианский подвиг, которому он посвятил окончание своей жизни?

о. Макарий

— А мы знаем? Мы, безусловно, этого не знаем, вот если да, то да, если я опоздал на автобус, значит, я опоздал в студию, но можно сделать простой вывод, что его военное служение было одним из факторов его знакомства с ним, его проявление себя в этом мире. Если бы он вместо того чтобы быть полководцем и флотоводцем чинил бы сапоги где-нибудь в углу, ну никто бы его не узнал просто-напросто.

А. Ананьев

— От этого он был бы не менее святым.

о. Макарий

— Ну это между Господом Богом и им, но люди, мы с вами и вся Церковь, остались бы о нем в неведении, также как наверняка о других миллионах людей, которые остаются прикрыты некоей мглой неизвестности.

А. Ананьев

— Знаете, я во всем этом, говоря откровенно, вижу такую логику какую-то, причем логику не небесную, а логику абсолютно человеческую.

о. Макарий

— Она одна и та же, если правильная логика, то она одна и та же, что на Небе, что на земле.

А. Ананьев

— Вот мне очень не хочется, опять же, давать оценок, нельзя вообще ни судить, ни давать оценки, я сейчас этому учусь отчаянно, потому что для меня не может быть хорошего или плохого...

о. Макарий

— Подождите — людей не надо оценивать, Александр, хороший он или плохой, а факты, события, учения, концепции и так далее, их надо обязательно оценивать.

А. Ананьев

— Произошло что-нибудь, смотришь: плохое, плохое, а потом смотришь — а Господь это к хорошему так исправил, что не будь этого плохого, и замечательного бы ни было, понимаете.

о. Макарий

— В оценке, тут ваша, робость, мне кажется, неуместна, она уместна очень, когда мы говорим о людях и неуместна, когда мы говорим о событиях, фактах и явлениях.

А. Ананьев

— Ну так вот короткий вопрос прежде чем мы перейдем к следующей части нашей беседы: не было ли принято решение Церковью канонизировать замечательного глубокого христианина Федора Ушакова, чтобы у русских моряков, у русского флота было понимание, что есть у них заступник пред Богом?

о. Макарий

— Здесь уже мы вступаем на такую почву, которая не столь очевидна, почва причинно-следственных связей, зачем Макарий пришел в студию — для того чтобы Александру что-то рассказать или Иванову, Петрову или Сидорову или, может быть, еще кому-то?

А. Ананьев

— Варваре ответить.

о. Макарий

— Варваре ответить, к вопросу которой до сих пор мы еще даже не особо-то приступили, что, без Макария кто-нибудь не ответит? Ну как-то вот так, поэтому добро очевидно, что Церковь и Архиерейский Собор действует по наитию, под воздействием, под влиянием духа Святого, самого Господа с тем, чтобы сделать доброе дело, вот это добро — это, можно считать, основополагающий принцип, но добро это многогранно и то предположение, которое вы высказали, оно ничуть не противоречит общему добру — да, в том числе и для русских моряков, в том числе и для конкретного мичмана, и для капитана второго ранга или матроса, неизвестно, но это входит в общий вектор добра, можно сказать, вертикаль, добрую вертикаль. А противоположная мысль будет такая: собрались там кто-то, какие-то темные люди с длинными бородами, сказали: «Дай мы чего-нибудь такое сообразим, чтобы специально...» — вот это нехорошо, эта мысль неразумная, антицерковная, она будет разрушительной по отношению к нашему понимаю, нашей вере в Церковь.

А. Ананьев

— «Вопросы неофита» на светлом радио, сегодня даже не на мой вопрос, а на вопрос нашей слушательницы Варвары, за что ей еще раз низкий поклон, отвечает руководитель епархиального Отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии, ну и, собственно человек, который представляет в своем лице весь этот замечательный Отдел, замечательный иеромонах Макарий (Маркиш). «Как общаться и выстраивать отношения со святыми и как их воспринимать?» спрашивает Варвара. Я перефразирую немножко этот вопрос или, может быть, добавлю от себя: надо ли делать это специально? Ведь, как мне кажется, это происходит не по твоей воле, это происходит тогда, когда не может не произойти, и оно приходит к тебе, и ты с благодарностью принимаешь это, ты вдруг чувствуешь, что батюшка Николай — вот он, совсем рядом, святитель Николай, и ты не листаешь это, как каталог в крупной торговой сети: «этот святой за это, этот хорошо, но какой-то несимпатичный...», как-то так полистал — «А, вот этот хорошо, где его можно найти? — Там. — Ну, пойду поклонюсь».

о. Макарий

— Это ужасно.

А. Ананьев

— Ужасно, да.

о. Макарий

— Особенно когда меркантильно: вот этому святому молиться от боли в ушах, вот этому от боли в ноздрях...

А. Ананьев

Да так же и делают.

о. Макарий

— Очень плохо делают, вот вам оценки, которые мы с вами обсуждали. Мы этому делаем самую негативную оценку, это чистейшее идолопоклонничество. Но вот зацепить вашу позицию, что — «ну а что там Варвара уважаемая, что она спрашивает, ты, Варвара, не спрашивай, ты просто молись, живи как получится» тоже неверно, потому что есть волевое усилие нашей христианской жизни, мы стараемся двигаться по направлению к Небу, Господу и здесь в нашем движении нам содействует Господь, содействуют окружающие обстоятельства и все остальное, но требуется наше направление, наше усилие, наше внимание, иначе мы уподобляемся тому баснословному земледельцу, который приходит на свое поле и говорит: «Ну что, Господь все равно над всем властен ,что мне сеять, пахать, удобрять, я лучше помолюсь, пару акафистов почитаю и пойду домой спать, а там Господь как распорядится» — не получится у этого земледельца урожая и не получится у нас духовного урожая, если мы не будем употреблять наши усилия, духовные, интеллектуальные и общецерковные вот эти усилия, с чего мы начали разговор, попытку ответить Варваре на ее вопрос со слова «Церковь», Церковь — это объединение, в той или иной форме, объединение сообщества людей, людей здесь живущих и отошедших и весь наш жизненный опыт, — вот сейчас острие, мне кажется, ответа на этот вопрос, — весь наш жизненный опыт общения с людьми близкими-дальними, добрыми и, быть может, не очень добрыми, который мы имеем в этой жизни, мы проецируем, переносим на опыт более тонкий, более трудный, менее явный, но тем не менее тоже очень важный — общения с людьми, из этого мира отошедших. И когда, помните, только что мы с вами немножко посмеялись несколько саркастически над людьми, которые: «а этот что мне даст, а тот что мне даст?» такой вопрос задают, а я спрашиваю: «Ну, у вас есть же мама? — Да, да. — Ну что она вам дает? — Батюшка! Что она мне дает, она мне родная мать!» — вот так, верно, вы хорошо сказали, слава Богу, вот также в точности говорите и про других, но вы знаете, что она мать, она же с детства вас воспитала, так и вы воспитываетесь в Церкви, вот тут ваше соображение входит в оборот, вы интересуйтесь, вы молитесь, вы читайте. Девушка Варвара пишет о том, что та святая, имя которой она носит, ей оказывается не слишком близка — что ж, возможно, а мы не будем ее даже не только зацеплять за это, обвинять, мы просто признаем, что это возможно вполне, ведь откуда мы знаем про мученицу Варвару — из жития, а жития святых сами по себе это не догматы...

А. Ананьев

— Это предания, скорее?

о. Макарий

— Это да, это жанр сочинений художественных, мы их читаем и воспринимаем, где-то можем отнестись и вполне критически, а иногда для этого есть все основания, откройте «Православную энциклопедию», друзья мои, и вы прочитаете очень много важного и интересного о каждом из святых, вы увидите длинный довольно пересказ их житийных каких-то моментов из повествования, а затем скромный сухой комментарий, что, вообще-то говоря, о жизни этого святого ничего неизвестно, он жил примерно в начале IV века, где точно неизвестно и при каких условиях он страдал, тоже остается тайной. Но через тысячу лет после этих событий в средние века разного рода греческие писатели писали разные благочестивые и полезные для людей сочинения, и эти сочинения тоже вошли в церковную жизнь, они тоже становятся частью церковного наследия, у нас говорят «предания», но, по-моему, наследие гораздо лучше, потому что предание на русском словоупотреблении подчеркивает нечто далекое от истины, а вот наследие — другое дело, входит в церковное наследие, вот так. Поэтому мы учимся в нашей жизни христианскому образу общения с людьми и этот образ общения, его добрую составляющую переносим на образ общения со святыми, с теми людьми, кто отошел от этого мира, в том числе и с теми, кто не причислен к лику святых, сплошь и рядом возникает вопрос отношений своих близких ушедших, умерших, мать и отец чаще всего, иногда мужья и жены, иногда и дети, такое тоже бывает, как вот мне молиться? А вот как молиться, молитвослов, опять-таки, это не техническая документация, Варвара пишет какие там молитвы в молитвослове есть, это некие вспомогательные средства, нам помощь, подсказка, вот читайте такие молитвы, что вам Господь предложит, добавит, а может, что-то и убавит, может, вы будете читать какую-то молитву, обнаружите, что она вам на сердце не ложится, это ваша личная молитва, выбирайте те, которые ложатся, читайте псалмы, Псалтирь, 150 псалмов, наверняка там найдете то, что будет служить вашему очень целенаправленному движению к другим людям, к Церкви, к святости.

А. Ананьев

— Какая связь у нас со святым, имя которого мы носим? Она особая или она такая же, как с любым другим святым Русской Православной Церкви?

о. Макарий

— Будем говорить так: сам факт общности имени служит импульсом, началом энергии, моему установлению этой связи, моему движению навстречу этому святому. Если человек, ребенок с детства, зовут его Коля и в течение двадцати лет своей детской и юношеской жизни он привык обращаться к святителю Николаю, ну наверное, в его сознании, в его душе образуется эта связь, более четкая, более определенная, более выпуклая, чем с его современником святителем Спиридоном Тримифунтским, о котором больше известно, чем о святителе Николае, ну и что? А тем не менее святитель Николай занимает в церковном наследии, скажем прямо, большее место, чем святитель Спиридон Тримифунтский, и что меня в свое время не то что удивляло, но обращало на себя внимание, что в IV веке, тогда же в те же годы были святые, и они есть, но они тогда жили на земле, которые колоссальное место занимают вообще в церковном наследии: Григорий Богослов, Василий Великий, Афанасий Александрийский, Иоанн Златоуст, Григорий Нисский, но много ли у нас храмов, посвященных святителю Григорию Богослову? Ну где-то, может, есть, я не могу сказать что их нет, но я не знаю, где. В любом сельском районе вы увидите несколько Никольских храмов в честь святителя Николая.

А. Ананьев

— Варвара написала одну вещь, которая меня зацепила, я нахмурился немножко, я просто не раз получал по лбу от замечательных священников за свое вечное стремление поймать ощущение, ощутить, испытать какой-то новый не опыт, а вот именно экспириенс, чтобы я почувствовал.

о. Макарий

— Да, этот опыт, есть такое слово.

А, Ананьев

— Но просто опыт — это что-то такое настоящее...В общем, к чему я — ощущение надо искать или не надо искать?

о. Макарий

— Варвара разве пишет, что она ищет?

А. Ананьев

— Она как раз и признается, что в своих взаимоотношениях со святой Варварой у нее нет ощущения этой святой.

о. Макарий

— Она просто признает как факт, она не говорит, что «я вот ищу и хочу, и лбом бью...»

А. Ананьев

— Просто связь есть — есть ощущение, связи нет — ощущения нет. А должно ли быть вообще ощущение? А кто мы такие, чтобы ждать каких-то ощущений?

о. Макарий

— Ждать искать, добиваться, будем говорить, тут не надо, конечно, специально добиваться, но признать, как факт, она не девочка маленькая, Варвара наша, по глубине и точности выражений это человек серьезный, я даже не знаю, есть Варвара или нет, это не так существенно...

А. Ананьев

— Есть, я вам даже покажу ее замечательную фотографию.

о. Макарий

— Я здесь не спорю, просто ради красного словца. Так вот, этот конкретный человек признает как факт, что не сложился духовный контакт с этой святой, ну не сложился и не сложился, не надо здесь делать никакого специального вывода или повода для покаяния или чего-то еще. Устанавливайте духовный контакт с теми святыми, с теми составными частями Церкви, которые вам близки. Опять мы возвращаемся к этой же первоначальной теме, вот есть два человека у меня знакомые, Иванов и Петров, с Ивановым никак что-то я не сдружусь, а с Петровым прекрасные отношения, кто-нибудь будет меня укорять в этом? Никто не будет, дружи с Петровым, хорошо, слава Богу.

А. Ананьев

— Что делать если твое общение со святым носит какой-то односторонний характер: ты к нему обращаешься, но в ответ не слышишь и не чувствуешь ничего? Кто такие святые, чем они отличаются от волшебников из «Гарри Поттера»? О чем можно и о чем нельзя просить святых? И еще об очень-очень многом другом, связанным с нашими замечательными святыми в дальнейшем разговоре с иеромонахом Макарием (Маркишем) после короткой паузы полезной информации на Радио ВЕРА, не переключайтесь.

А. Ананьев

— Как любить святого и при этом не сотворить себе кумира? Обращаясь к святителю Николаю мы обращаемся к святителю Николаю или к Богу? Чем святые отличаются от волшебников? Благодаря письму нашей слушательницы Варвары нам есть о чем сегодня поговорить с руководителем епархиального Отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии иеромонахом Макарием (Маркишем). Отец Макарий, если не сочтете наглостью, хочу спросить вас о вашем опыте общения, во-первых, с вашим святым, имя которого выносите...

о. Макарий

— Да, Макария Египетского.

А. Ананьев

— Есть ли этот контакт, чувствуете ли вы его? Вот именно этого ощущения ищет Варвара, и, может быть, если позволите, кто из святых действительно вам, как священнику, вам, как человеку ближе всего, роднее всего или все сразу и нет большой разницы, к кому обращаться?

о. Макарий

— Вопрос объемный, но мы начнем с самой первой позиции. Вот с Макарием Египетским мне в этом смысле повезло, слово не очень хорошее, тем не менее, у меня на столе в келье слева тумбочка, на тумбочке лежит его том «Макарьевский корпус»-«Духовные беседы» преподобного Макария, и я время от времени достаточно часто его листаю, но в интернете тоже есть у меня подборочка, его цитаты. И вот этот процесс знакомства с ним, выслушивание того, что он пишет, разговор, как мы с вами разговариваем, конечно, способствует моему общению с ним, и когда я постоянно в каждодневных молитвах вспоминаю его имя, воспоминание его имени — это воспоминание его личности, это воспоминание факта единения, факта приобщения, факта обогащения его дарами, которые он дает. «Макарьевский корпус», современные исследователи ставят под сомнение авторство самого преподобного Макария, что какую-то часть из этих «Духовных бесед» может принадлежать не ему лично — ну и что? — задаем следующий вопрос, у нас есть подобные же соображения, сомнения в хорошем смысле этого слова, в отношении некоторых книг Священного Писания и Ветхого Завета уж во всяком случае, даже и Нового Завета, Послание к Евреям вызывает разного рода соображения об авторстве апостола Павла, ну и что? Мы только что с вами говорили о Церкви, Церковь в своем наследии доносит до нас эти материалы, будь то они включены в кодекс Священного Писания Нового Завета или Ветхого, еще раз повторяю, я даже затрагивать не буду, но Ветхий Завет, своих проблем у него гораздо больше, поскольку книга гораздо древнее, и доносит до нас те же самые материалы и просто церковной письменности, и святоотеческой письменности, и мы связываем имя того или иного автора с тем или иным текстом, с этим материалом. Можно без конца говорить, одно только имя упомяну, самое, может, характерное для любых, хотя бы немножко знающих церковное наследие людей, это имя Дионисия Ареопагита, он был современником апостола Павла, а книги, которые подписаны его именем, были написаны в V или VI веке, ну и что? Ну ничего. Конечно, это некоторую прохладцу, может быть, вносит в наше личное общение с ним, но тем не менее и книги остаются, и этот Ареопагитский корпус так называемый, и личность этого святого, современника и собеседника апостола Павла, они разделены, книги отделены от личности пятью веками, тем не менее Церковь объединяет это все для нашего духовного возрастания. Теперь дальше вы спросили, какие еще святые, тут много зависит от времени, от ситуации, кому мы молимся, к кому мы обращаемся за советом, за помощью, за поддержкой, за утешением, как придется, есть некоторые люди, я их знаю, которые в ответ на ваш вопрос назвали бы одно конкретное имя: «да, вот этот» или «вот эта, и вот всегда я только за него, за нее держусь» — ну хорошо, слава Богу, я себя к таким людям не отношу, которые за одного только «держатся», держаться бы надо, конечно, за Христа всегда за одного, но тем не менее знаменитое высказывание Спасителя: не называть себе отцом никого на земле, а у нас поскольку говорят: «отец Иван, отец Федор» — как это, почему это вы называете его отцом? Ответ очевиден: у вас отец есть? Есть. А что ж вы его отцом называете? Пауза. Тот факт, что мы имеем одного Бога в Троице, который славится, никак не мешает нам кого-то одного из людей вокруг нас, так как у нас есть родной отец, родная мать, родной сын, родной брат, также есть какой-то родной святой, который мне также родной, может, даже больше родной, чем какие-то мои родственники, вот это отражение в земных вещах, как писал тот же самый Макарий Египетский, мы находим отражение вещей небесных, это страшно важно, и чем эта небесная вещь более таинственна и менее осязаема, тем важнее это наше отражение, тем существеннее наше отражение, то есть мы можем измерять расстояние от земли до солнца, небесная вещь, и не спрашивать никаких духовных советов в этом отношении, то, как мы смотрим расстояние между мной и святителем Николаем, вот это уже требует очень серьезного жизненного практического опыта, молитвенного опыта, христианского опыта, целостного опыта.

А. Ананьев

— Смотрите, отец Макарий, у меня есть жена, я могу попросить жену помолиться за меня в том случае если мне нужна ее какая-то молитвенная поддержка. У меня есть вы, я могу подойти к вам, сказать: «Отец Макарий, вот проблемы у меня большие, вздохните там обо мне, пожалуйста, очень нужна ваша помощь». И у меня есть святитель Николай, я могу прийти в храм святителя Николая на Трех Горах, приложиться к иконе, поклониться частичке его мощей и сказать: «Отец Николай, помолитесь за меня, пожалуйста». Вот три разных просьбы о молитве, они одинаковы?

о. Макарий

— Вот сейчас увидим некоторую разницу. Вот ваша уважаемая жена Алла, вот вы открываете уста и говорите, ну и все она слышит. Но представьте себе, что вы находитесь на северо-востоке Москвы, а она на юго-западе Москвы, что вы делаете — берете свой телефон сотовый или стационарный и ей звоните, а если в вашем телефоне вдруг батарейка села — ну, уже проблема, но будем надеяться, что она не села и телефон работает. Так вот то, что вы описали мне в отношении храма святителя Николая на Трех Горах и частицы его мощей, и его иконы — это все «сотовые телефоны», которые позволяют нам лучше слышать, лучше видеть, лучше осознавать, лучше общаться с теми святыми, с самим Господом Богом без них тоже можно, естественно, никто не запрещает, но тут получается поддержка нам определенная. Если мы вспомним святых новомучеников Русской Церкви, которые за колючей проволокой доживали свои несчастные дни или под дулом револьвера последние свои молитвы возносили, у них не было ни частиц мощей, ни икон, ничего не было, что они помнили в своем сознании, то и было, но я осмелюсь сказать, что они тем самым от Бога не отдалились, ни от Бога, ни от его Церкви. Ну вот так нам следовать их доброму примеру в решительности в вере, но благодарим Господа за те замечательные возможности, которые у нас есть, и книги, и иконы, и храмы, богослужения, и все, что Он нам дает. Я хотел бы здесь добавить к нашему разговору о святых очень известную картину, визуально, мы с вами работаем на радио, если бы была у нас камера, я, может быть, ее нарисовал, которая, наверное, вам известна, мне она известна из очень популярной книги «Душеполезные попечения аввы Дорофея», но до сих пор я не знаю, сам ли авва Дорофей эту картину вообразил или получил ее тоже откуда-то, очень характерная картина: если Бога представить себе, как источник света, солнца, то лучи, которые исходят от этого источника света, а луч по-гречески это «радиус», на каждом радиусе находится человек, каждый человек улавливает свой луч, источник света неподвижный — Бог, неподвижный источник добра, а люди подвижны, они движутся по этим радиусам, они идут либо к источнику, либо от источника, если они идут к источнику, то они тем самым приближаются и к Богу, и друг к другу приближаются, длина хорды будет уменьшаться по мере приближения точек к центру, а нет — значит, они расходятся. И вот поэтому этот вопрос о том, к Богу или к святителю Николаю, или к мученице Варваре, или к Иоанну Шанхайскому, или к Иоанну Кронштадтскому, все это одно и то же движение, все это одно и то же стремление к центру, центростремительное движение. И наоборот, опасное, опасность утраты этого общения.

А. Ананьев

— Задавая вам этот вопрос, я имел ввиду результат. Результат решения моей задачи, решение моей задачи посредством молитвы есть чудо. И вот какая у меня была логика: к жене обращаться можно, но она: а-не чудотворец, б-не священник, шансов, что ее молитва сработает, практически нет. Далее у нас замечательный священник, иеромонах Макарий Маркиш, предстоятель пред Богом, замечательный священник в сане, возможность, что его молитва будет услышана раз в 18-25 больше, чем молитва Аллы Сергеевны Митрофановой, обычной светской красивой женщины молодой. Вероятность же, что будет услышана молитва святителя Николая, который чудотворец по определению и есть убедительные доказательства чудес, которые совершил этот замечательный святой, гораздо больше, чем количество чудес, зафиксированных у отца Макария, понимаете?

о. Макарий

— Знаете, что может произойти? Я вот слушаю вас с такой печалью, ведь что происходит в нашей жизни, наша радиопередача выкладывается в интернет, потом какой-нибудь человек возьмет и это дело вырежет, вот эту вашу всю тираду о количестве чудес, о том, что мне эта молитва даст, и пойдут нас с вами гвоздить по всем углам: «вот они, идолопоклонники-то, вот они, язычники-то, вот они, колдуны-то, вот они что делают», и мое возражение, которое я сейчас попытаюсь выдвинуть, оно не войдет в эту нарезку и что будем потом делать? Первоначальная позиция неправильная. Задачу мы решаем своими силами, с помощью ближних, с помощью жены, с помощью священства, с помощью святых, но не ради задачи, не ради исполнения своих желаний, мы христиане, молитва наша — это средство самосовершенствования, как ни странно сказать, молитва наша — это средство нашего движения по пути к Богу, и как-то оборачиваются наши земные дела, болезни остаются, люди болеют и умирают, войны остаются, люди погибают, разного рода лишения, неприятности, которые перечислять даже не стоит, они остаются. Я помню, как я запомнил этот разговор, просто только-только я священником стал, какая-то женщина в церкви говорит: «Что это у вас вообще в церкви вашей все неправильно совершенно! Вот у меня была соседка, она все время ходила-ходила, молилась-молилась, а потом заболела и умерла, ну что же это такое!» И я стоял в недоумении и отвечаю ей: «А вы что думали, она будет вечно жить?» Вот вам и все. Да, наши скорби, наши трудности, наши задачи, о которых вы говорите, это все этапы нашего далекого пути, и мы преодолеваем эти этапы, преодолеваем их совместно, в молитве, в труде, в покаянии, бывает, что в больших неприятностях и скорбях, что сделаешь, это земная жизнь, это природа человека, но рассчитывать на то, что — «пойди, пожалуйста, купи там пачку аспирина, а то у меня кончилась», такие задачи, я думаю, не стоит их устанавливать, а задачи жизненные, задачи духовные, задачи глобальные, рассчитывать на такое формальное требование, запрос кому-то что-то мне исправить это дело, как сапожник мне поставит новые подошвы на ботинки, они течь перестанут — это действительно не христианство, это действительно идолопоклонничество и с этим надо быть очень осторожным, с этой идеей, она понятна, крутится на поверхности, ну вот что я пришел в церковь, дайте мне что-то! Дадут...но надо уметь принять и, как правило, очень часто дадут не то, что ты хотел, но дадут.

А. Ананьев

— «Вопросы неофита» на светлом радио. Чем дальше разговор, тем больше я понимаю, что время течет, вопросов у меня все больше и причем Варвара, простите меня, пожалуйста, я вместо того чтобы на ваши конкретные и очень правильно сформулированные вопросы получать ответы, все больше отцу Макарию свои вопросы задаю.

о. Макарий

— Но мы в основном ответили на все?

А. Ананьев

— О нет, а что делать с вопросами, что делать если сбиваешься на ощущении, будто бы обращаешься к святому, как к волшебнику?

о. Макарий

— Это простой вопрос — покайся, пойди на исповедь и скажи: да, виновата, я допускала такие вот помыслы, принимала суеверные какие-то идеи, ошибалась, теперь понимаю, что я была не права. И здесь опять-таки оптимистичная очень ситуация, если она понимает, что она была не права, в тот момент покаяния уже исправляется от этого греха.

А. Ананьев

— Я еше полемически заострю нашу беседу, отец Макарий — Христос же заповедовал нам не молиться никому и никогда кроме как Единому Богу.

о. Макарий

— А что такое молиться, здесь опять мы попадаем в лингвистику, папа с мамой, вы с ними общаетесь, разговариваете?

А. Ананьев

— Но я же не молюсь на них.

о. Макарий

— «На» это русский предлог, мы ни на кого не молимся...

А. Ананьев

— Возношу их на пьедестал.

о. Макарий

— «Пьедестал» нет такого слова в Священном Писании, ни в Ветхом Завете, ни в Новом.

А. Ананьев

— Но пьедестал предполагается в заповеди «Не сотвори себе кумира».

о. Макарий

— Но это просто конкретное идолопоклонничество.

А. Ананьев

— Хорошо, давайте с вами возьмем такую широченную красную кисть и нарисуем границу между поклонением святым и идолопоклонничеством.

о. Макарий

— Правильно, чего ее рисовать, это VII Вселенский Собор это и сделал, там речь шла об иконах, конечно, один из аргументов или одно из заостренных орудий иконоборцев состояло в том, что мы, почитая иконы, совершаем поклонение каким-то предметам, идолам. Было ясно, что это не так, VII Собор, это конец VIII века подвел черту, ничего не изобрел, просто сформулировал некий о́рос, то есть догмат, на который можно опираться: мы, воздавая почитание прообразу, переносим свое поклонение на первообраз, почитая людей, мы поклоняемся Богу. Картина здесь всем известная, но почему-то на нее не обращают внимания: идет священник по храму с кадилом и каждение совершает, сначала он стоит перед иконой Спасителя и перед престолом, каждение начинается с престола, прямо вот престол-символическое присутствие Бога, вот он каждение начинает, каждение-вознесение, поклонение Творцу. Хорошо, дальше он идет, перед иконами каждение — ну понятно, образы Божии, конечно, это великие святые, которые в себе реализовали образ Божий, прекрасно. А потом он, или я, священник, поворачивается к людям, которые тут стоят, бабушка, дедушка, маленький ребеночек, и перед ними каждение, это что он делает — а ровно то же самое, это те же образы Божьи, перед которыми совершается каждение, возносящее наше сознание, наше понимание к Творцу-первообразу, Первотворцу этих людей. И вот эти наши вопросы о том, как мы все-таки, к кому мы обращаемся, мы идем от контакта, общения, обращения к этим конкретным людям, понимая прекрасно, начиная с самого себя, грешного человека и кончая окружающих и тем более святых — это наши ступени, это клетки, из которых сложено Тело Христа, из которых сложено тело Церкви.

А. Ананьев

— На станции метро «Таганская», там несколько женщин, они, сколько я ездил на Таганку, столько я их встречаю, они периодически меняются, но в целом остаются, они продают цветы для тех, кто идет к Матронушке, вот они продают цветы. Я часто ловил себя на ощущении, что делают они что-то неправильное, не в том смысле, что я осуждаю их, ни в коем случае...

о. Макарий

— А может, можно и осудить.

А. Ананьев

— Не собираюсь я осуждать этих прекрасных женщин...

о. Макарий

— А может, они нарушают законодательство города Москвы.

А. Ананьев

— Нет-нет. Они поклоняются действительно не Богу и обращаются не к Богу, они действительно создали у себя в сознании такой образ Матронушки, есть просьба — иди к Матронушке, как к хорошему стоматологу, они советуют: «Я знаю хорошего стоматолога, ее зовут Софья Степановна, она принимает в Красногорске, вот сразу к ней», и вот здесь то же самое — стоп! А как же Бог, мы забыли про Бога.

о. Макарий

— Если они содействуют этой ошибочной картине в сознании наших москвичей, сограждан — это их вина, они за это ответят. Если они делают коммерческое дело, стоит у нас церковная лавка, в ней разные иконы, всевозможные крестики, они говорят: «этот можно купить, этот лучше, этот хуже, этот дороже, этот дешевле», разница чисто количественная, если люди не участвуют в идолопоклонническом уклоне, ну хорошо, они делают, наверное, хорошее дело, цветы — красивое, эстетическое создание Божье, может содействовать нашему религиозному чувству хорошему, доброму, может, да. Если нет, значит — плохо, здесь распространенная такая серая граница между истинной верой и идолопоклонничеством. Естественно, совершенно ясно, что мы здесь не можем провести такую, как вы сказали, четкую грань, четкую грань проводит, как я сказал формулировка VII Вселенского Собора о том, что мы почитаем образ — поклоняемся первообразу, но при этом что каждый из нас в своем сознании ощущает, каждый из нас что в своем сознании имеет, какое он имеет знание, веру, цель, какие из этого результаты следуют, каждый ответит за себя. Опять-таки, возвращаясь к теме Церкви, от Церкви требуется ясность в своей проповеди, от Церкви требуется внимательное отношение к тому, что мы говорим и как мы говорим и, это уже давно было, лет десять назад, больше, когда было принято решение, что любая литература, продаваемая, распространяемая в церковной сети, должна иметь разрешение Издательского совета, потому что довольно большой объем этой литературы не имел прежде разрешения Издательского совета, а иногда и сегодня проталкивают, время от времени прихожу в наш книжный магазин — опа, тут книжка лежит, что такое, откуда она взялась? Ой, не обратили внимания. А шустрые коммерсанты проталкивают всякого рода, будем говорить даже не ересь, а нечисть, вот это бывает, это борьба такая происходит.

А. Ананьев

— Мне очень понравился ваш образ не нарисованный, но красочно описанный вот этого солнца, вот этих лучей, которые суть радиус и нас, стремящихся по этим лучам к солнцу. Если добавить в эту убедительную картину святых, вы знаете, что получится — получится, что между мной и солнцем появляется человек, и там два следствия, во-первых, я начинаю стремиться к человеку, но не к Богу, а во-вторых, этот человек, ну он же человек, понимаете это?

о. Макарий

— Да.

А. Ананьев

— Он не прозрачный, он заслоняет этот свет.

о. Макарий

— Верно, мы сейчас с вами маленькую поправочку: этот человек на вашем радиусе не появляется, он на соседнем радиусе, а на вашем радиусе никто не появляется.

А. Ананьев

— У каждого свой луч?

о. Макарий

— На вашем радиусе, на вашем луче только вы сами. Рядышком — да, очень хорошо, он вас к себе тянет, но у вас свой радиус и как только вы обнаружите, что чуть-чуть не то, уже какие-то поправки можно вносить. Да, это упирается в знаменитейший вопрос: ошибались ли святые? Или: грешили ли святые? — даже еще можно жестче сказать, и вот задайте такой вопрос — да вас камнями могут побить, если полиции рядом не будет, за такие сомнения, а между тем на одном из Карфагенских Соборов было прямо принято определение, что — да, святые — грешные люди, но это и без них понятно, безгрешен один Господь.

А. Ананьев

— Что далеко ходить, если даже апостолы...

о. Макарий

— Совершенно верно, поэтому каждому человеку присущи какие-то ошибки, какие-то заблуждения, как мы иногда говорим, на исповеди приходится говорить: все люди разбиваются на две категории и все люди совершают грехи и тем не менее люди подразделяются на две категории: одни стремятся исправиться и улучшить, избавить себя от них, а другие не стремятся. Вот вам надо принадлежать к первой группе.

А. Ананьев

— У меня, на самом деле, еще очень много вопросов относительно того, каким образом происходит решение о канонизации, сколько нужно чудес чтобы человека признали святым? Какие грехи не позволят канонизировать того или иного святого и есть ли вообще такие грехи, которые, так предположить, убийство, например, если человек совершил убийство, то его не смогут канонизировать?

о. Макарий

— А вот, оказывается, есть.

А. Ананьев

— Есть такие святые, у которых есть такой грех?

о. Макарий

— Владыка Митрофан (Баданин) об этом прекрасную написал книжку, о святых Кольской земли и по существу разбор между фактами и житейными какими-то искажениями.

А. Ананьев

— У нас осталось две минуты буквально, но нам нужен совет, адресованный исключительно и только Варваре в благодарность за ее письмо — что ей делать, она хочет наладить отношения со святым.

о. Макарий

— Продолжать свою христианскую жизнь. И уже маленьким мелким шрифтом: если у уважаемой Варвары нет особой близости к той святой, имя которой она носит, то пусть она об этом не волнуется нисколько.

А. Ананьев

— Какие у нас обязательства перед вот этим святым? Скажем так: обязан ли я знать наизусть акафист этому святому?

о. Макарий

— Ответ: нет. По простейшей причине, что святых весьма много, далеко не всем есть акафисты, далеко не все богослужебные литургические тексты несут в себе содержательную информацию об этих святых и далеко вообще не обо всех просто что бы то ни было известно, поэтому говорить здесь о каких-то формальных требованиях совершенно неуместно.

А. Ананьев

— Ну, как минимум, знать, где находятся в вашем городе мощи этой святой...

о. Макарий

— Подавляющее большинство святых вообще не имеют никаких останков.

А. Ананьев

— Как? Разве может быть такое, что у святого нет мощей, к которым можно было бы приложиться?

о. Макарий

— Да разумеется.

А. Ананьев

— А как же обретение мощей?

о. Макарий

— Кого-то обрели, а большую часть не обрели. Вспомните, что до подвига новомучеников и исповедников Русской Церкви, наверное, 95 процентов святых в наших святцах это были люди второго, третьего столетия от Рождества Христова, которые страдали в самых разных странах Средиземноморья, какие уж там мощи. Вот так, это тоже достаточно распространенное заблуждение, почва для заблуждения, будем говорить так, может быть, отдельную надо будет передачу провести. Есть неплохая книжка, называется «Страсти по мощам». Дело в том, что у нас в начале 20-х годов при подъеме антицерковных гонений, пожалуй, первая антицерковная акция большевиков была так называемая «акция по ликвидации мощей», сейчас некогда об этом говорить, но это надо помнить.

А. Ананьев

— Ну да. Спасибо вам большое, отец Макарий, за интереснейший разговор, надеюсь, что Варвара осталась довольна. Пишите, пожалуйста, если есть вопросы, замечания, всегда очень рады. Сегодня мы беседовали с руководителем епархиального Отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии иеромонахом Макарием (Маркишем), спасибо вам, что доехали к нам со своего благословенного края, отец Макарий.

о. Макарий

— И вам спасибо.

А. Ананьев

— Я Александр Ананьев, вернуться к этому разговору можно на сайте radiovera.ru. Всего доброго.

о. Макарий

— Всего доброго.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Путь к священству». Протоиерей Алексей Митюшин
• «Поэзия и поэтические переводы». Олег Скляров, Владимир Макаров
• «Святость». Священник Александр Сатомский