«Читать святых отцов с рассуждением». Иеромонах Геннадий (Войтишко)

У нас в гостях был руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации иеромонах Геннадий Войтишко.

Мы говорили о том, как современному человеку подходить к чтению наставлений святых отцов, почему важно при этом иметь рассуждение и советоваться с опытными священниками.

---

М. Борисова

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА.

Здравствуйте, дорогие друзья!

В студии — Марина Борисова.

И сегодня этот час «Светлого вечера» с нами проведёт иеромонах Геннадий Войтишко, руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации.

Добрый вечер, отец Геннадий!

О. Геннадий

— Добрый вечер!

М. Борисова

— Ну... поскольку у нас Великий пост, то и поговорим мы с Вами сегодня...

О. Геннадий

— О чём же? ( Смеются )

М. Борисова

— ... на великопостную тему.

Хочется как-то понимать, зачем Великим постом нам то или иное советуют... причём, не индивидуально советуют, а, вот... в масштабах всей Церкви.

О. Геннадий

— В смысле: что-то есть, что-то не есть?

М. Борисова

— Не-ет... с этим-то, как раз, всё очень просто!

О. Геннадий

— С этим уже разобрались...

М. Борисова

— С этим — да, уже разобрались. А, вот, по поводу духовной пищи — читать, не читать...

Я думаю, что большинство наших радиослушателей знает, что, Великим постом, нам советует Церковь прочитать или перечесть «Лествицу» преподобного Иоанна Лествичника... ну, и, заодно, много других аскетических сочинений святых отцов.

Но мы, в общем-то, в курсе, что большинство из этих трудов написано преподобными...

О. Геннадий

— ... то есть, монахами...

М. Борисова

— ... монахами. Причём, не просто монахами, а такими монахами, которые не один десяток лет провели в реальном аскетическом подвиге, и, на основе собственного... вот... эксперимента над своим собственным организмом и своей душой, уже на старости лет, часто — за послушание, суммировали то, что они смогли почерпнуть либо из собственный аскетических упражнений, либо ещё и из рассказов таких же подвижников, как они сами.

Таким образом рождалась целая огромная литература аскетическая, которая нам рекомендована к чтению Великим постом.

Но... когда мы начинаем это читать, мы иногда забываем о том, что написано это, прежде всего, монахами и для монахов. У святителя Игнатия Брянчанинова даже книга называется «Приношение современному монашеству»...

О. Геннадий

— Ох, какая непростая книжечка это, вообще-то, на минуточку!

М. Борисова

— Но мы-то — берём в руки и читаем, как будто это адресовано нам. И ещё, в общем, у нас возникает масса вопросов по существу — как бы это применить к себе?

О. Геннадий

— А зачем? Главный вопрос...

М. Борисова

— Вот! Так, вот... почему нам, всё-таки, рекомендуют, из года в год, обращаться к этой литературе? И — как к ней обращаться, чтобы не повредиться ни в разуме, ни духовно...

О. Геннадий

— И даже — физически...

М. Борисова

— Вот. Хотелось бы об этом поговорить. Потому, что это — не просто умозрительные рассуждения! Я знаю людей, которым очень дорого обошлось собственное любопытство, которые пытались какие-то советы преподобных отцов применять к самим себе, и иногда это заканчивалось вполне трагично.

О. Геннадий

— Ну, конечно. О, я знаю такие примеры!

М. Борисова

— Вот. Так, что — надо как-то... инструкцию по применению... желательно!

О. Геннадий

— Знаете, я, пока Вас слушал, такой образ пришёл... Вот, коробка с лекарствами... а там, обычно, такая, длинная-длинная портянка со всякими способами применения... с этим ешь, с этим не ешь... такое-то время... в такой-то дозировке... при таких-то заболеваниях. Ну, в общем, инструкция — большая, развёрнутая. А если ты ещё откроешь какой-нибудь медицинский справочник, ты прочитаешь там, как действует эта молекула, которая то-то, то-то и то-то решает...

У нас, вообще, есть, такая любовь к таблеткам и самолечению, всякого рода применениям... да...

Но, видите ли, в чём трагедия... если ты будешь поглощать без назначения врача, и без консультации с врачом, и без мониторинга врача — ну, проблемки неизбежны. Мягко говоря, проблемки... а то и... отравление и летальный исход.

И я убеждён — что касается аскетической литературы... сейчас мы не говорим про высокобогословские какие-то тексты и догматические рассуждения отцов, а, именно, про аскетическую литературу — то есть, про литературу про выстраивание духовной жизни... потому, что тут надо тоже оговориться...

«Я взяла на себя аскезу!» — любимая, вот, сейчас, постом, фраза.

Аскетическая литература — литература о особенностях, возможностях и способах построения правильной духовной жизни, исходя из откровения личного, и чуть более расширенного, конкретным людям. То есть, то, что Бог открыл, и то, что усвоено опытом.

Так, вот... аскетическую литературу осваивать без проводника... беру так, вот... аккуратно формулирую сейчас... очень опасное плавание. Не в том смысле, что ты повредишься 100% — нет. Знаете, вот... простая история с «Лествицей», которую замечательно было бы прочитать Великим постом? Там много всяких интересных суждений, и мудрых суждений. Но если ты вырываешь всё из контекста — контекста, во-первых, автора, его способа жизни, его рассуждений и адресата — ну... тогда это будет проблема. Вот, как с той инструкцией про таблетки какие-то, про лекарства. И... я думаю, что, вот, эта страсть к чтению, просто ради чтения и узнавания — она проистекает из двух позиций.

Первое — это отсутствие реального, нормального духовнического сопровождения. И это личная для меня боль — потому, что я наблюдаю это сплошь и рядом. Что, действительно, людей, которые способны... то есть, пастырей, которые могут быть настоящими духовниками в том, высоком, смысле этого слова, не так уж и много. И, в этом смысле, это — не новость. Это ещё Игнатий Брянчанинов, которого Вы упомянули, говорит. «Старцев нет, — он говорит. — Выстраивайте свою жизнь в совете с духовно опытными людьми в опоре на Евангелие». Но, тоже: как тут опереться на Евангелие? В какой степени опереться на Евангелие?

А вторая проблема... То есть, иными словами, духовников... действительно, духовно опытных людей — их становится больше, но — недостаточно. Семинарское образование — к сожалению моему величайшему, повторяю это из раза в раз — не готовит, извините, духовников. Хорошо разбирающихся в теологии — да, в истории — да, в Богослужении — да... но как человека вести, как человеку помогать — очень и очень незначительный объём. Но, и, потом — это ж всё не по учебникам только лишь, или столько лишь, происходит, а — опытным путём, на протяжение длинной истории в жизни с тем, кто это умеет. Вот. И, поэтому, духовников так не хватает! Настоящих проводников, поддерживающих и понимающих что-то про духовную жизнь. Это, вот — первая часть.

А вторая часть заключается в следующем. Есть же такой соблазн — не просто подумать над задачкой, а открыть последние странички в учебнике и прочитать правильный ответ. Но, ведь, трагедия-то с этой всей духовной жизнью заключается в том, что... финальную страничку на себя можно применить, но ты не вырос в эту финальную страничку!

Я как-то приводил пример... у меня есть наглядный пример, когда достаточно молодой человек, алтарник, вдруг начал ходить с прискорбной миной — по другому это назвать не могу. И... я не пойму... что-то в жизни происходит?... может, там, с семьёй какие-то проблемы?... здоровье не то?... ну, знаете, всё же с нами бывает. И... как-то, так, деликатно: «Что происходит...? Может, чем-то помочь?» Он, такой: «А чего радоваться? Грехи-и...» — ну, и, там, начал, вот, эту всю «духовку» нести из каких-то правильных книжек, но — в которую он не вырос ещё. И, вот, он напялил на себя эту маску, с которой он, в конце концов, и склеился, по факту — его лицо превратилось в эту скорбную мину, которую, как он думал, «правильно» изображать. А дойти до осознания своего греха и оплакивать по-настоящему — это ж целый путь... это путь роста. А проще — открыть последнюю страничку книжечки и прочитать — как оно бывает в финале, в результате.

Поэтому... без нормального духовнического сопровождения — это трудно. Но если этого духовнического сопровождения нет — что делать? Вот где «собака порылась»-то...

М. Борисова

— Иеромонах Геннадий Войтишко, руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации, проводит с нами сегодня светлый вечер. Мы говорим о насущном Великим постом — о том, как бы нам не повредиться от желания совершенствоваться, читая аскетическую литературу.

О. Геннадий

— А, знаете, ещё что... я сейчас поймал себя на мысли... вернее, этот вопрос у меня возникл в самом начале Вашего вопроса: а почему — только Великим постом?

Да, понятно, что мы призваны к некоей фокусировке внимания к каким-то вещам, и, прежде всего, безусловно, к духовной жизни — особенно Великим постом. Но, ведь, аскетическая литература — это такой огромный пласт всего интересного, что, во-первых, и в пост не вместится — да и зачем себя просто «заваливать» в пост, когда можно вполне себе равномерно, с интересом, изучать, читать, наблюдать за этим.

Ну, это — так, ремарка на полях.

А, знаете, ещё что мне думается? Ведь, по большому счёту, если ты не понимаешь какие-то инструкции безопасности — ну, действительно, поехать можно... извините такой вульгаризм... и без понимания, что не есть, чаще всего, директивная инструкция прямого действия... но, вот... всё это чтение не будет полезным. Потому, что ты — здесь и сейчас, и человек, который писал это когда-то, там — это разные условия, разные состояния, разные степени, в том числе, болезни или здоровья.

Знаете, как иногда бывает... Вы уж простите... иногда я наблюдаю тоже в церковной жизни такое нечто, и у меня как-то такая метафора возникла: вот, человек осознал, что ему помогла смирительная рубашка и галоперидол — вот, он теперь это назначает всем остальным. И, вот, я смотрю — это тоже в церковной жизни так бывает часто. Он ходит в смирительной рубашке под дозой галоперидола (12:43)— и это всё он назначает остальным. Вот, это — бред... вот, это — ужас... и, к сожалению, таких дельцов у нас очень много.

М. Борисова

— Почему — Великим постом? Конечно, читать никто не запретит в любое другое время...

О. Геннадий

— Да, слава Богу! Да, даже нужно читать!

М. Борисова

— Но дело в том, что Великий пост — он располагает к экспериментам.

О. Геннадий

— Да?

М. Борисова

— Да. Он настолько, помимо всего прочего, драматургически простроен... он включает... обычно — как? Мы, всё-таки, больше пассивные участники Богослужения. Мы, вот... как-то... присутствуем при совершении Богослужения часто...

О. Геннадий

— Ну, мне это не близко...

М. Борисова

— ... если честно... ну, так, вот... по большей части, у многих из нас так происходит.

О. Геннадий

— Так, а что мешает — включиться?

М. Борисова

— Ну, это отдельный разговор и отдельная тема...

О. Геннадий

— Так, может, с этого начать, а не с тонн литературы?

М. Борисова

— Ну, может быть...

О. Геннадий

— О’кей, хорошо...

М. Борисова

— Дело в том, что... Великим постом, человек, как раз, включается. Всё продумано и простроено в Постной Триоди таким образом, что человек постепенно, как бы, даже исподволь... даже, вроде, как, без осознанного желания... потихонечку входит в это пространство. А пространство это очень чётко структурировано.

О. Геннадий

— Да.

М. Борисова

— И в этом структурированном пространстве человек переходит к выполнению разных ролей, что ли... разных функций.

Вот, Первая седмица... которая отличается от Второй седмицы... я уже не говорю о таких потрясающих... Пятая седмица — это, вот, такая... литературная неделя...

О. Геннадий

— Ну, в общем, да... так и есть.

М. Борисова

— ... но есть какие-то, вот, удивительные, именно великопостные черты, которые располагают человека включиться внутрь, вот, какого-то действия.

О. Геннадий

— Так...

М. Борисова

— И это — очень хорошее, такое... мотивировочное, что ли... пространство для того, чтобы человек ещё и попробовал то, что он читает.

Вот... ну, как... вот, та же «Лествица»...

О. Геннадий

— Ой, не знаю! Простите... про «Лествицу», да... простите, перебил...

М. Борисова

— Ну, вот... я помню, на что мы, прежде всего, обращали внимание, о чём мы говорили, что мы обсуждали. Ну... схема же... формула...

О. Геннадий

— Ну, да, да...

М. Борисова

— ... вот — прилог, сочетание, сосложение, пленение, борьба... страсть.

О. Геннадий

— Так...

М. Борисова

— Уже, вот... вот... ходишь, и: «Так... это что у меня сейчас было? Сейчас был прилог... А, вот, не было ли у меня сосложения?» ( Смеются )

Это очень смешно звучит сейчас, но я Вас уверяю, что первый-второй год церковной жизни был...

О. Геннадий

— Какие вы счастливые, на самом деле! Это... вроде, поулыбались мы сейчас в студии... а вы — счастливые люди! Многие-то и не думают сейчас об этом. Не думают! Даже таких терминов не знают.

М. Борисова

— Ну...

О. Геннадий

— А в чём проблема-то, кстати? С этим... прилогом... сочетанием... что тут? Мне кажется, это так хорошо было бы, неплохо было бы знать!

М. Борисова

— Да-а... знать-то неплохо... но дело в том, что, если ты включаешься... это — то же самое, что очень привлекательно и увлекательно в начале церковной жизни, во вхождении в церковную жизнь. Взять монашеское правило — и взять его, как основное, своё...

О. Геннадий

— Да, потому, что оно — ультра, оно действует...

М. Борисова

— Да...

О. Геннадий

— Это — самое эффективное... таблетка!

М. Борисова

— Да-а! замечательно, прекрасно! Но, просто, ни на что другое в жизни у тебя уже не остаётся ни времени, ни сил...

О. Геннадий

— Правильно.

М. Борисова

— Но... если ты, при этом, семейный человек...

О. Геннадий

— Так...

М. Борисова

— ... если у тебя, извините, есть другие члены семьи, которые не согласны тебя терпеть...

О. Геннадий

— Более Вам скажу... изначально, базово: «... и если ты не монах»...

М. Борисова

— ... и если ты не монах... ( Смеются )

О. Геннадий

— То...

М. Борисова

— ... вот. Но это — чрезвычайно увлекательно всё! И можно так увлечься, что не заметишь, когда нужно прекратить...

О. Геннадий

— Да. К сожалению, это не просто интересно становится и увлекательно... Знаете, мне кажется, люди — заигрываются в это. Вот, в это, или в нечто другое.

Вообще... я даже так, немножко «выйду на поля», что называется, или — в более широкое пространство этого вопроса...

Играть в религию — проще пареной репы. Это самая увлекательная задача, которую можно себе... даже не задача, а делание... которое можно себе придумать.

Можно увлекаться фитнесом, и, тоже, узнавать — какая мышца здесь тренируется при таком-то приседе, при таком наклоне, при таком подъёме, и так далее, и так далее... вот, такое, вот — креативно действует... вот, так, вот — протеин хорошо работает... вот, так его принимают... вот, что такое инсулинорезистенция... и прочие, прочие «безумные глаголы» современного мира. Прекрасные, нужные и правильные. Но это, рано или поздно, становится... ну, так себе...

А, вот, внутренний мир человека, он, конечно... помноженный на религию и увлечённость игры в религию — во-о-от, это бесконечная история! Тут столько бездн, подъёмов, прыжков, погружений... что остановиться, вообще, не остаётся времени никогда! Это, прям... знаете, вот, эти, вот... американские горки, на который можно кататься до бесконечности. То у тебя подъём, то восторг, то слёзы, то замирание... то удивление... знаете, такая, вот — бесконечная драма твоей религиозной жизни. Драма. Драма! И люди живут и любят эту драму под названием «Религия».

Я сейчас говорю в широком смысле о религии. И, знаете, можно всё это иконочками обставить... это можно всякими деланиями... чёточками... и тряпочками... и прочая, и прочая... и эта драма будет — бесконечная. Так это всё увлекательно! Потому, что так щекочет... хотел сказать... «нервы»... да, нет... всё тут щекочется! И эти душевные порывы... и замирания... ещё раз... ну, это, как, знаете... извините, грубо скажу сейчас... это как какое-то пьянство. В этом нет ничего... вот, на мой взгляд... христианского.

Вернее, так: христианство здесь, просто, в ужасе! Оттого мы и называем это «религиозной драмой».

Так, вот, увлечься религиозной драмой — проще пареной репы. Вот, почему так и важен этот самый проводник, духовник, поддерживающий, тот, кто даёт... опять же, современным языком скажу... обратную тебе связь: что с тобой происходит? Что может быть тебе полезно? Если ты во что-то увлёкся, подсказать, найти выход... и так далее, и так далее... размышлять с тобой.

Но, ведь... опять же... религиозная драма — она же может быть, вполне себе, коллективной. Это же может быть... и целыми монастырями религиозная драма. Со сжиганием паспортов, борьбой с ИНН... ну, это я даже скажу, в лучшем случае! Если слово «лучший» здесь применимо вообще. Этих драм «спасений» — куча вариантов! И это всё, знаете... мне кажется... такая... «безотцовщина». В широком смысле. «Безотцовщина» — то есть, без сопровождения, без заботы со стороны, действительно, духовно-опытных людей.

В общем, вот, так легко... ну, вот, такая у нас человеческая природа — любим драму! Любим... любим... и в кино любим... и в себе любим, и в религии любим. А, особенно, когда мы начинаем это всё приспосабливать под свои хотелки, под свои какие-то... глупости...

Но, тут, опять же... я всё про человека, да про человека... а, знаете, дело тоже ж... он же ж... ему ж тоже нужно всё это заболтать, растоптать, обесценить и... если хотите, компрометировать. И «Лествицу» можно так же — довести до абсурда. И аскетические опыты можно довести до абсурда.

А по поводу применения всего и вся на себе... вот, я тоже с этим категорически не согласен.

Ну, открываем житие Симеона Столпника. Ну, друзья... вот, если кто не читал — откройте, посмотрите, поймите, о чём я сейчас говорю. Просто, что называется, да не к вечеру будет сказано это всё. Ну, это что ли... на себе это надо применять?

Трагедия заключается в том, что кто-то, по-настоящему, начинает делать это с самим собой. Ну, про ношение вериг... ну, ты вырости до этого! А когда это малец... условно, малец в религиозном духовном возрасте, я имею в виду... начитает вытворять — это безумие... просто, безумие. Но это — про повреждение ума, в широком смысле, а не про здравость.

М. Борисова

— Иеромонах Геннадий Войтишко, руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации, проводит с нами сегодня этот светлый вечер.

В студии — Марина Борисова.

Мы ненадолго прервёмся и вернёмся к вам, буквально, через минуту. Не переключайтесь!

М. Борисова

— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА продолжается.

Ещё раз, здравствуйте, дорогие друзья!

В студии — Марина Борисова, и наш сегодняшний гость — иеромонах Геннадий Войтишко, руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации. И мы говорим о том, как не надо читать святых отцов.

О. Геннадий

— Хотелось бы услышать, что надо их читать! ( Смеются )

Опять же... Как-то мы с Вами беседовали про исторические процессы, и я рассказывал о том, что в школе, в которую я пришёл работать, история оказалась самым трудным предметом — потому, что запомнить цифры, даты просто невозможно, и школьники просто с ума сходили от этого... ну, это было так скучно, неинтересно!

А Вы знаете, какой один из самых сложных семинарских предметов?

М. Борисова

— Какой?

О. Геннадий

— Патрология. То есть, дисциплина о жизни и творениях святых отцов — если, так, вот, совсем простенько сказать. Потому, что, во-первых, объём — гигантский. Во-вторых, ловить смыслы в такой гонке — тоже... ну, так себе. А их ещё если перечитать — это ж... понимаете, тут ещё и специфика языка! Потому, что... хотя, вроде бы, и по-русски сказано, так ещё надо перевести и на тот русский, который ты понимаешь здесь и сейчас, в условиях... так скажем, актуализировать тот текст, который ты сейчас читаешь — это требует определённых от тебя не только интеллектуальных, но и, в том числе, физических усилий. И, поэтому, всё такое... знаете, вот... в советской школе иногда бывало... читали книжки не в оригинале, а по выжимкам из хрестоматии. Или, сейчас появились эти... «Лев Толстой за пять минут»... бредятина эта вся.

Вот. Запомнить это всё невозможно. Выводы — ну... так себе. Только можно шпаргалочку какую-то прочитать. И, поэтому, та же Патрология — для многих, не для всех — она оказывалась... ну... неподъёмной дисциплиной. Хотя, повторю, если кто-то увлекается... увлекался... и, вдруг, он увидел у святого отца какую-то настоящую глубину, и это его зацепило — это дорогого стоит. И тем дороги и прекрасные преподаватели Патрологии, которые умеют влюбить — студента, слушателя, семинариста — в творения святых отцов... и увидеть глубину и настоящее.

Но, опять же... тоже — вопрос: а что с этим делать дальше?

Ну, вот оно — прекрасное наследие. Иногда это для кого-то кажется, как чемодан без ручки. Применять это, здесь и сейчас, к конкретному человеку или к самому себе — а как? А применимо ли? И это требует не просто некоего... ну, некой базы подготовки... это требует, вообще, жизненного некоторого опыта.

И, мне кажется, вот, если человек не усвоит базовую посылку... скажем так... стартовое правило, с которого нужно начинать чтение, дальше может всё пойти не так.

А, с моей колокольни, это базовое правило — понимание того, что это опыт конкретного человека, жившего в конкретной эпохе с конкретными нюансами своей жизни и обстоятельств этой жизни. И — да, действительно, Господь ему открыл. И — да, действительно, Господь действовал через него. И многое — то, о чём он говорит, и то, что было в его жизни — можно к этому присмотреться... присмотреться... вот, это очень важно... присмотреться... и дальше, в совете... ну, уж если не в духовно опытным человеком, то с Господом Богом, если уж на то пошло, посмотреть: а это уместно для тебя... в твоей жизни... сейчас... и здесь? Вот, просто присмотреться. И увидеть, что это — опыт... такого... ценного, интересного человека.

Вот, смотрите... опыт Президента России — богатый опыт?

М. Борисова

— Ну, да.

О. Геннадий

— Богатый. Это однозначно — к гадалке не ходи. А всё ли каждый... ну, просто, обычный человек может применить в своей жизни — то, чем живёт, конкретно, Президент такой большой страны, как Россия? Да, очевидно, нет.

Но, если хотите, эта метафора — она про ту самую большую, насыщенную, глубокую жизнь людей, стоящих на вершине аскетического духовного опыта, имея особые условия своего существования. В том числе, монашеские. Может быть, затворнические... может быть, в окружении особой братии... особой географии, если хотите... или особого исторического процесса.

Поэтому, сказать, что человек, находящийся на том или ином пике, его опыт — он будет абсолютно применим для всех и везде... ну... это будет ошибка. И, вот, понимание этого — что это опыт конкретного человека, и его совет — это совет, а не приказ. Это — второе... как бы... рассуждение.

Ну, и — третье. Ведь, то или иное лекарство можно принимать тогда, когда ты понимаешь диагноз. А, так, вот... знаете... рандомно, в чехарде, пить таблетки — это, в общем, и сейчас не очень-то хорошо.

Возникает следующий вопрос: а осознаёшь ли ты, на самом деле, свои проблемы? И, кстати, некоторые святые отцы, в их творениях, могут подсказать тебе о твоих проблемах. Может, ты ходишь вокруг трёх сосен, не замечая чего-то очень важного в своей жизни. Опытные люди это чётко заметили, в своё время, ещё тогда, ясно описали, и ясно предложили какое-то... ну... какие-то лекарства... какие-то пути для решения этой проблемы. И это тоже может быть полезно.

То есть, без понимания диагноза, невозможно лечение, невозможно применение тех или иных... если хотите... таблеток, лекарств... и так далее, и так далее.

Вот, эти три базовые посылки, я думаю, что важно учитывать.

М. Борисова

— Но есть ещё способ совладать с этой... эпидемией...

О. Геннадий

— Напастью, прямо... ( Смеются )

М. Борисова

— ... пусть, напастью.

Когда рядом есть люди, которые могут посоветовать, и... Новоначальный человек — он в себе разобраться может очень редко.

О. Геннадий

— Ну, да.

М. Борисова

— Но ему очень нравится! Ему нравится монашеское правило, ему нравится читать аскетическую литературу, ему нравится ездить в Троице-Сергиеву Лавру исповедоваться и Причащаться... ему всё это очень нравится!

И он формулирует дальше для себя цель: я хочу быть монахом.

О. Геннадий

— Боже упаси!

М. Борисова

— Ну, вот... Вы понимаете, да? Вот, я сформулировала...

Нет, ему говорят, что: «Ты, вообще, подожди... подумай...»

О. Геннадий

— ... «Но я уже такой лёгкий от молитвы, что я выйду на лёд — и меня Ангелы понесут!» — вышел, и провалился, и утонул. Известная история?

М. Борисова

— Да.

О. Геннадий

— Известная.

М. Борисова

— Но... ему говорят: «Хорошо. Попробуй. Вот тебе благословение: поезжай в такой-то монастырь и поживи там трудником...» — и дальше начинается самое интересное. Человек попадает в монастырь.

О. Геннадий

— И вдруг ему ещё это понравится!

М. Борисова

— Вот, в этом я очень сильно сомневаюсь, поскольку видела, как люди бегают от пострига... люди, которые хотели, которые пришли с этим желанием... и, когда дело доходит уже до того, что надо решать что-то, они... как это... подобравши подол...

О. Геннадий

— ... да, бегут...

М. Борисова

— ... куда-нибудь подальше!

О. Геннадий

— Ну, хорошо... слава Богу, хоть так... вовремя поняли! Что не Бог их туда призвал, а та самая драма, в которой они хотели... не просто смотреть с экрана, а участвовать, в качестве ещё и главных героев.

Ну, это, наверное, будет четвёртое правило: никаких драм! В том числе, на тему этой монашеской ультрадоблести.

Бог конкретному человеку говорит: «Я хочу, чтоб ты Мне послужил здесь и сейчас — людям, или неважно чему — вот, конкретно, в монашеском служении!»

Интересно, как монахи живут? Интересно. Но они ушли из этого мира не для того, чтобы все бежали и наблюдали за ними, как... знаете... как в зверинце. Как мы через клетку наблюдаем, что в вольере происходит.

Иногда говорю: слушайте, оставьте монахов в покое! Хватит по монастырям бегать-то, вообще! Дайте людям спасаться, вообще, в тишине и свободном делании!

Другое дело, что для кого-то отсутствие паломников — отсутствие копеечки. И это — драма тоже, другого рода. Но это, как бы... отдельный разговор.

Да... это, наверное, говорят, хорошо, что солдат мечтает быть генералом — вот, так и некоторые люди мечтают быть монахами... это хорошо. Может быть, хорошо. Но... елки-палки... это же ведь про всё... как это... «я люблю не искусство, а искусство в себе»... или как это... ?

М. Борисова

— Себя в искусстве.

О. Геннадий

— Да, себя в искусстве. Ну... ну, друзья... это же, ведь, тоже... это некая эгомания... это зацикленность на себе... на своих образах: «Я — в образе монаха... Я — в образе этих... чёрных тряпочек... с этой шапкой... с этой мантией! О, как интересно чёточки перебирать! Какое Богослуженьице... и всё так тихо... и всё такое камерное... и свечечки, и...» — это всё бред. Это — актёрство. И тот же святитель Игнатий Брянчанинов — он это крайне жёстко... и, я бы даже сказал, порой жестоко... слышим мы, такое, обличение про всё это актёрство. И, к сожалению, это одна из наиболее ярких, но претыкаемых опасностей.

Вот, я сказал — это религиозная драма. Но святитель Игнатий назвал это гораздо более ясно: актёрство. От этого актёрства не застрахован, простите, никто. Абсолютно.

Хотя, об этом говорят: «Ну, если ты хочешь в монашество, то почему? В чём это рассуждение твоё об этом?» И даже говорят: «Ну, вот, если это всё — про ношение рясы... там... ещё о каких-то атрибутах...» ...

Ну, опять же, ведь, смотрите, тоже нюанс: а с кем это можно обсудить? Вот, я по-настоящему хочу этого монашества, меня Господь призвал, вот, сейчас в это монашество, или это какое-то такое... вот... прилог... что там ещё?... сочетание, да?... случившееся со мной? Про это самое актёрство? Ведь, дьявол так тонко вполз в голову этого человека — юного, а, может быть, и пожилого, и средних лет — и предложил вместо настоящей жизни в Боге, актёрство... Я сейчас, опять же, не про монашество в целом, а про «духовку», такую, знаете... про религиозную драму. С кем это обсуждать?

А это требует определённой честности, с одной стороны, а, второе — доверия. И не просто доверия... это про то, что человек, с которым ты будешь это обсуждать, не просто это не будет использовать во вред тебе, он ещё и может посоветовать тебе что-то здоровое, и не отдаст приказ... как это... «послушание»: «Вот, я тебе даю послушание, чтобы ты это и это делал!» Это всё так тонко... и всё непросто... поэтому, так болит сердце по поводу духовничества... духовников. И хорошо, что эта тема обсуждается, в целом, в Церкви. И растут, действительно... есть опытные, прекрасные люди, которые помогают другим возрастать в Боге.

Но, вот, это наставление... и, скажем — предупреждение Игнатия Брянчанинова о том, чтобы — в совете ( а не в приказе ) с духовно опытными, а не новоначальными. В опоре на Евангелие, а не на какую-то религиозную драму, какую-то религиозную «духовку».

И, знаете, ещё... тоже такой нюансик. Это тоже я смотрю по... поскольку я занимаюсь, в том числе, вопросами катехизации и детей, и взрослых... Одна из тех проблем, которые... эти же катехизаторы говорят... потребность в катехизации самих катехизаторов! Странно звучит, да, наверное?

Но, вот, потребность в углублении пониманий, рассуждений о... не просто об основах веры, а, главное, и об основах духовной жизни — вот, это понимание потребности есть у людей. Если оно есть, значит, есть и ощутимость недостатка. А раз есть ощутимость недостатка, значит... какие-то лакуны человеческой, в широком смысле, потребности... вот, широкого круга прихожан... они не закрыты, эти лакуны, и эти потребности неудовлетворены... и не разрешены, если хотите.

Но всё было бы так трагично, если бы не одно важное обстоятельство: Бог жив, и Бог действует. С каждым конкретным человеком.

М. Борисова

— Иеромонах Геннадий Войтишко, руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации, проводит с нами сегодня этот светлый вечер.

Вы как-то меня очень расстроили Вашим отношением к драме к религиозной...

О. Геннадий

— Да-а... я, просто, знаете, столько вижу этого... и это для меня просто трагедия. Да.

М. Борисова

— Дело в том, что, некоторое время назад, чрезвычайно популярным у психологов стал такой... как сказать... вид занятий, под названием «библиодрама».

О. Геннадий

— Есть такая штука. Та-ак...

М. Борисова

— Ну, слово «драма» там ключевое. Не знаю, насколько ключевое слово «Библия», но драма там присутствует в полном объёме.

О. Геннадий

— Да-да-да... есть такое.

М. Борисова

— Это тоже вредно? И, если это вредно, почему это так популярно у христианских психологов?

О. Геннадий

— Ох... как говорится, давайте договоримся о терминах! Что под этим понимается?

Это некий способ погружения в библейский сюжет через проживание... и, вот, тут — есть вариации. Либо ролей участников, либо некоего наблюдателя за процессами.

Что здесь опасно — с моей колокольни. О чём я, кстати, и в нашем профессиональном сообществе говорил. В этом слишком много, скажем так, психологизмов. Какого плана?

Что чувствует, вот, этот конкретный библейский герой? Ну... если он тебе лично не сказал в тексте Священного Писания, не надо за него это выдумывать. Знаете... это, такая, повальная мода стала — быть, таким, Дмитрием Сергеевичем Песковым, пресс-секретарём Господа Бога, либо, вот, конкретного библейского персонажа. Ну, что за глупость полнейшая! Ведь хорошие слова в Писании есть: «Мои мысли — не ваши мысли», — так Господь Бог говорит. Ну, так, часто, и о других людях! Не надо придумывать, что в голове у другого человека, что у него на сердце.

А что чувствовал Иван Иваныч, конкретный герой какого-то библейского повествования? Ты не можешь об этом знать — это первое. Не надо свои психологизмы впихивать в другого человека, и свой контекст впихивать в его жизнь. Это позволит тебе по-другому смотреть на других людей. Твоя история — не означает его историю. Твои обстоятельства жизни — не означают его обстоятельства жизни. Твой галоперидол — может с ним не работать... вот, возвращаясь к той самой метафоре, которую я уже сегодня однажды произнёс. Это — первое.

А вторая проблемка... Мало того, что ты ещё вдруг можешь оказаться... там, допустим... пророком Иоилем, который, вот, так говорит... или Захарией... или Елисаветой, не дай Бог... а что ты чувствуешь?

Вот, я — Елисавета, я делаю то-то... простите, я немножко ёрничаю, мне не нравится это всё. Это неделикатно, это некорректно, это... ну, это, просто... ну, это неделикатно!

Ну, представьте себе... я, вот, сейчас буду рассуждать: я — Ксения Собчак. Что я чувствую? Что я думаю? К чему я стремлюсь?

М. Борисова

— ( Смеётся )

О. Геннадий

— Ну, это же... реально... с одной стороны, смешно... но это — вульгарно. Это — плохо. Так, почему кто-то может себе позволить рассуждать за того или иного библейского персонажа «что я чувствую»? И мне это — не нравится.

Но. Есть ещё вариант. Тоже, видите — вариантов много! Когда рассказывается некий библейский сюжет, с описанием некоторых деталей, которые... ну... как будто бы, выпадают из поля зрения.

Ну, пример. Вот, идут люди по дороге... идут апостолы по дороге. Не описывает Священное Писание — да и незачем — пыль на ногах... зной... солнце... Или, например, когда, вот, уже... сцена после Воскресения и явления Христа, когда апостолы ловили рыбу. И Пётр, в чём был, прыгнул из лодки... а в какую сторону он прыгнул? От берега, или к берегу? Что происходило? Вот... грубо говоря... описание, вот, этих деталей — ну, наверное, оно допустимо. Некая фантазия на заданную тему. И, поэтому, так интересно рассматривать все детали в появляющихся интересных сериалах.

Но, если вернуться к сути этого рассуждения, этой библиодрамы... понимаете, трагедия в том, что наступает какой-то перегруз эмоциональности. Человек — это же не только про эмоции... Вот, аскетика — да, в том числе, касается темы эмоций, чувств... но это же наука о духовной жизни — она ставит красные флажки: будьте аккуратны. Потому, что можно ошибиться, можно споткнуться, можно быть нетрезвым. Поэтому, чувства — это замечательно, но... аккуратно с этим! И, вот, этой аккуратности библиодраме, чаще всего, не хватает.

М. Борисова

— Ну, Ваше отношение к библиодраме понятно...

О. Геннадий

— Спокойное. Есть подводные камни, которые надо иметь в виду.

М. Борисова

— А, вот, что нам делать с тягой новоначального христианина к исихазму? Это звучит очень смешно... я понимаю...

О. Геннадий

— А нет, не смешно!

М. Борисова

— ... это звучит, как анекдот, но я просто...

О. Геннадий

— Давайте, объясним людям, как... вообще...

М. Борисова

— ... буквально, два слова. Я, просто, вспоминаю... это, действительно, комичный эпизод из моей собственной жизни...

О. Геннадий

— А, вот оно что!

М. Борисова

— ... да... когда это, буквально, было... там... на втором году церковной жизни. Я к своему духовнику пришла с вопросом: «Батюшка, а, вот, как бы...» — и дальше последовала цитата из «Добротолюбия». Он на меня с ужасом посмотрел и сказал: «Это — в Лавру, в Лавру, пожалуйста!»

( Смеются )

О. Геннадий

— Это, оказывается... кто, там... к Герману, отчитки читавшему?

М. Борисова

— Вот. Но, на самом деле, это тоже очень увлекательная тема! Причём, очень хочется сразу многие советы применить к себе. Слава Тебе, Господи, если рядом есть умный человек, который вовремя схватит за руку!

О. Геннадий

— Конечно.

М. Борисова

— А, вот, если — нет?

О. Геннадий

— Ну, тогда — всё... человек пошёл под откос! Ну, шучу тоже...

Знаете... вот, это — как с библиодрамой. У нас масса, кстати, людей... и, кстати, даже есть наблюдения, что поколения уже выросли, не проигравшие в воображении своём какие-то реальные житейские истории. Это связано, например, с предметностью, очень точностью, детализированностью игрушек. И — не включается воображение. Ребёнок берёт какой-нибудь конкретный, там, автомат — и он только автомат. Ты не придумываешь из этого предмета... там... палку... космический корабль... ещё что-то такое. Это, кстати, даже влияет на развитие лобных долей, которые отвечают за... ну... в том числе, за воображение.

Вот. И у нас, реально, есть огромное количество людей, не игравших в детстве. И, в какой-то степени, наверное, такая попытка «проиграть» некие важные ролевые сюжеты, из которых ты для себя что-то ценное выхватишь — это может иметь терапевтический эффект. Это — первая посылка, почему, всё-таки, библиодрама — вот, в этом контексте — так интересна... ну, скажем... христианским психологам. Потому, что она — про «доигрывание» того опыта, который не случился в жизни людей.

Так, вот, с исихазмом, да... или с исихией... Базовая там посылка — в том, чтобы войти в состояние тишины. Мы сейчас не будем про технику нахождения пупа... или чего-то, там... кто захочет — почитайте... или — нет, не надо, не надо! Но... смысл в том, чтобы войти в состояние тишины. Научиться быть в тишине. И это — острейшая проблема, острейшая потребность современных людей, живущих в гигантском грохоте информационного потока.

Это не вопрос только радио, это не вопрос только шума на улицах — в том числе, и децибелл, которые повышаются в городах всё выше и выше, и это влияет на психику человека, а здесь — ещё один важный посыл. Мы постоянно живём в среде медиа. Мы листаем картинки, пишем посты или читаем чьи-то посты... не суть... постоянный информационный поток побуждает внутри самого человека грохотать водопадом мыслей. Остановиться, услышать что-то в этой тишине — человеку катастрофически тяжело. А потребность — она никуда не пропадает. Потребность в тишине и вкус к тишине, который утрачивается, к сожалению, и в Церкви, скажу, и уже повторю эту мысль — эта потребность никуда не исчезает. Потому, что это — естественная потребность человека. Ведь, Бога расслышать можно, реально, в тишине. «Глас хлада тонка...» — вот, этот тоненький ветерок в молчании, если хотите. Как ты его расслышишь, если кругом грохот? Поэтому... поэтому, это — естественная потребность к этой исихии, к этому молчанию, этой тишине.

Но, вот, другой вопрос, что нет ничего прекрасного, что человек, повторюсь, не испортил бы. Либо со своей глупой колокольни, или с дьявольской подачи. Так, что... нормально заниматься пониманием, что такое исихия, что такое исихазм — это хорошо... это очень даже хорошо. Но только исихазм начинается тогда, когда ты на Великий пост выключаешь все свои сети, а не ищешь пуп, к которому ты должен обратить всё своё внимание... или что там... как там у них написано?

Исихия в современном мире может иметь совершенно иные пути, наверное, чем то, что мы видим у пустынножителей, или жителей святой горы Афон. Хотя... в общем-то... базовые проблемы обозначены и там, и здесь. Они — одни и те же. И, в этом смысле, в этой, настоящей, тишине рождается молитва, а молитва может и приводить к тишине.

Но, ведь, смотрите... тоже с этой Иисусовой молитвой — в чём проблема? Кто-то привыкает просто произносить слова «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного» — и это произнесение... знаете... такое... походя. Вот, просто, какая-то внутренняя болтовня с самим собой. Человек занимается делами, и всё его внимание сосредоточено на эти процессы и на весь этот гул в этом мире. Но, зато, вот, внутри произносится непрестанно этот текст...

А попробуйте, вот, в тишине своей стать... вот, в келье, дома... стать перед иконой, и спокойно, с сосредоточением ума и сердца, произносить эти слова. И окажется, что — ого, пять этих молитовок, пять этих фраз сил-то хватит произнести, и не более того.

Поэтому, тут, вот... видите...? С одной стороны, потребность есть... нужда природная, если хотите, есть... к тишине, я имею в виду, и, в том числе, внутренней непрестанной молитве. Опять же, апостол Павел: «Непрестанно молитесь...» — да? «За всё благодарите...» Но... как это делать? Это ж... опять же... тоже... инструкция — не по книжкам...

М. Борисова

— Слушаю Вас и думаю: невольно порадуешься, что иногда книжки проходят пик популярности, и уходят куда-то под спуд. Я имею в виду «Откровенные рассказы странника»...

О. Геннадий

— Да.

М. Борисова

— Я, как раз, попала на пик популярности этой книжки...

О. Геннадий

— Ой-ой-ой...

М. Борисова

— ... и думаю: какое счастье, что она уже больше мало кого интересует. Потому, что там, как раз... вот, это, вот... механическое повторение Иисусовой молитвы предложено в качестве... такого... ключевого упражнения, которое должно всё объяснить и привести туда, куда надо, само собой.

О. Геннадий

— Ну, так не работает... Мне кажется... знаете... это, такая, механическая попытка Бога за бороду поймать... простите... но, слава Богу... да, я тут в этом с Вами согласен...

Но, подождите... книжки ушли... так это же всё из ю-тюбов льётся!

М. Борисова

— Что делать?

О. Геннадий

— Жить! — в совете с духовно-опытными людьми, в опоре на Евангелие!

М. Борисова

— Спасибо огромное за эту беседу!

Иеромонах Геннадий Войтишко, руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации, был сегодня с нами в этот светлый вечер.

С вами была Марина Борисова.

До свидания! До новых встреч!

О. Геннадий

— Всего доброго!

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Деревянные церковные сокровища в собраниях ГИМа». Наталья Углева
• «Чтение художественной литературы — христианский взгляд». Иеромонах Геннадий (Войтишко)
• «Покровский собор — храм Василия Блаженного». Татьяна Сарачева

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов