Поделиться
Почитаем стихи Бахыта Кенжеева. Этот русский лирик с казахским именем знаком и любим читателями поэзии с середины 1970 годов, когда в самиздате и — редкими вкраплениями — в тогдашней отечественной печати, — стали появляться его нежные, горькие и глубокие стихотворные строки.
То были стихи о любви, родном городе, путешествиях и преображениях души, а, в целом, о неуловимо-неизмеримом времени, частью которого был и он сам, и небольшая группа не издаваемых поэтов-нонконформистов. Молодые стихотворцы бережно сохраняли и развивали ту культурную традицию, которую оставили нам в наследство два ушедших, но не потускневших литературных века.
Тем временем социальный воздух своей эпохи сгущался, менялись личные обстоятельства, и в начале 1980-х Бахыт эмигрировал. Его новые стихи составили книгу «Осень в америке», после которой о поэте заговорили всерьёз по обе стороны океана, и разговор этот продолжается — по сей день.
Сердце хитрит – ни во что оно толком не верит.
Бьётся, болеет, плутает по скользким дорогам,
плачет взахлёб – и отчёта не держит ни перед
кем, разве только по смерти, пред Господом Богом.
Слушай, шепчу ему, в медленном воздухе этом
я постараюсь напиться пронзительным светом,
вязом и мрамором стану, отчаюсь, увяну,
солью аттической сдобрю смердящую рану.
Разве не видишь, не чувствуешь – солнце садится,
в сторону дома летит узкогрудая птица,
разве не слышишь – писец на пергаменте новом
что-то со скрипом выводит пером тростниковым?
Вот и натешилось. Сколько свободы и горя!
Словно скитаний и горечи в Ветхом Завете.
Реки торопятся к морю – но синему морю
не переполниться – и возвращается ветер,
и возвращается дождь, и военная лютня
всё отдалённей играет, и все бесприютней,
и фонарей, фонарей бесконечная лента...
Что они строятся – или прощаются с кем-то?
Бахыт Кенжеев, из книги «Осень в америке», середина 1980-х
Со временем поэтика Кенжеева усложнилась и уплотнилась, в ней проступили множественные «планы», она интенсивно пропиталась «ворованным — по слову Осипа Мандельштама — воздухом» мировой культуры, новыми признаниями, тревогами и обретениями.
Стихи Кенжеева заискрили экзотическими размерами, в них зазвучали новые музыкальные ноты. И вместе с тем, мне хочется размышлять о том, что неизбывное удивление перед непостижимостью мира и собственного загадочного дара, выражаемое то смиренным голосом путешествующего паломника, то отчаяньем и тревогой героя пушкинского послания (я о стихотворении «Поэту»), — у Кенжеева никогда не умственная, пусть и весьма тонкая игра, — но почти всегда молитвенное благодарение.
...Какими бы внутренними «сопротивлениями» оно не сопровождалось.
Когда безлиственный народ на промысел дневной
выходит в город нефтяной, и за сердце берёт
несытой песенкой, когда в один восходят миг
полынь-трава и лебеда в полях отцов твоих,
чего же хочешь ты, о чём задумался, дружок?
Следи за солнечным лучом, пока он не прожёг
зрачка, пока ещё не все застыли в глыбах льда,
ещё, как крысе в колесе, тебе невесть куда
по неродной бежать стране вслепую, напролом,
и бедовать наедине с бумагой и огнём.
Век фараоновых побед приблизился к концу,
безглазый жнец влачится вслед небесному птенцу,
в такие годы дешева — бесплатна, может быть, —
наука связывать слова и звуки теребить,
месить без соли и дрожжей муку и молоко,
дышать без лишних мятежей, и умирать легко.
Быть может, двести лет пройдёт, когда грядущий друг
сквозь силу тяжести поймёт высокий, странный звук
не лиры, нет — одной струны, одной струны стальной,
что ветром веры и вины летел перед тобой.
Бахыт Кенжеев, из книги «Стихотворения последних лет», 1992 год
До последних дней — Бахыт Кенжеев [в крещении раб Божий Борис] отошёл к Господу летом 2024-го — через его сердце изливалась доверительная песня, «...а когда певчесть сопрягается ещё и с болевым душевным порывом, — продолжу словами Юрия Кублановского о Бахыте, сказанными в начале нового века — ...рождаются стихи, которые останутся в новейшей русской лирике навсегда». Конец цитаты.
Кстати, имя Кенжеева, выросшего в одном из арбатских переулков, в переводе с казахского означает «счастливый»; а век — что ж, век, — он, как было сказано полтораста лет тому назад, — он «шествует путем своим железным».
Стихи Кенжеева из тех, что могут подсветить сей трудный путь.
Все выпуски программы Рифмы жизни
Город Нижний Новгород
Поделиться«Купно за едино» — этот лозунг был рожден на Волжских берегах во времена Смутного времени в начале XVII века, когда русские люди встали на защиту своего Государства, Православной веры, объединившись под знамена Второго народного ополчения, которое из города Нижний Новгород выдвинулось на Москву, и освободило Столицу от власти интервентов и захватчиков. «Купно за едино», «Вместе за одно», — эти слова объединяют и в наши дни всех людей, которые любят и дорожат своей Родиной, и стараются что-то сделать для её защиты. В непростое время мы живём. Не только военные действия, но и угрозы, связанные с проблемами зависимостей, сквернословия, обмирщения русского человека ставят нас перед выбором — будем ли мы равнодушно смотреть на то, что наши дети возрастают не на идеалах добра и красоты, а идут на поводу самых низких стереотипов и привычек, или «Купно за едино» станем что-то делать, чтобы украшать нашу Русскую Землю. В Нижнем Новгороде таких дел, которые являются примером для всех, накопилось немало. В нашей программе мы рассказываем не только об истории и достопримечательностях города Нижний Новгород, но и о тех проектах, которые осуществляются трудами Нижегородской Митрополии. Это и центры «Трезвение», и проекты «Россия без сквернословия» и «Ковчег фронту». В программе участвуют настоящие нижегородцы, вдохновители «третьего ополчения», которое рассылает свой клич по всем городам России. А также мы расскажем о святом, которого называют Нижегородским Чудотворцем — Преподобном Иоасафе, чьи мощи пребывают в Храме Преображения Господня на месте старопечерского монастыря, где есть целебный источник.
Иоасафа Нижегородского чудотворца
во Всероссийский день трезвости
у памятника святого Благоверного Великого Князя Георгия и Святителя Симона
Все выпуски программы Места и люди
Пётр Петровичев. «Вид на церковь святого Иоанна Крестителя с Рождественской улицы в Нижнем Новгороде»
Поделиться
— Маргарита Константиновна, спасибо, что пригласили меня в Музей русского импрессионизма! Я сегодня вечером еду к родственникам в Нижний Новгород. Чемодан уже собрал с утра. Время ещё есть, и я рад провести его в таком замечательном месте.
— А вы раньше бывали в Нижнем, Леонид Сергеевич?
— Да вот, как-то всё не доводилось. Обычно родственники ко мне в Москву приезжают. А теперь вдруг к себе позвали. Ну, а я с удовольствием. Люблю новые места, новые впечатления. А в Нижнем Новгороде есть, на что посмотреть!
— О, безусловно! Один из древнейших городов России. Видами и архитектурой Нижнего Новгорода вдохновлялись многие живописцы.
— А вот интересно, есть ли здесь, в Музее русского импрессионизма, какое-нибудь полотно с изображением Нижнего Новгорода?
— Есть, Леонид Сергеевич! Вот, взгляните — справа от вас, в резной раме бронзового цвета.
— Пётр Петровичев. «Вид на церковь святого Иоанна Крестителя с Рождественской улицы в Нижнем Новгороде». 1919 год.
— Пётр Иванович Петровичев был одним из значимых живописцев первой половины ХХ века. Ученик Исаака Левитана, Валентина Серова и Аполлинария Васнецова. В технике импрессионизма — свободной, фактурной — он изображал лирические русские пейзажи. Особенно любил писать с натуры памятники древнего зодчества. Петровичева неспроста называли певцом русской старины.
— Маргарита Константиновна, вы сейчас для меня открыли нового удивительного художника! Я о нём раньше не слышал.
— Без Петра Ивановича Петровичева просто невозможно представить отечественную пейзажную школу. Он умел своим искусством тонко передать зрителю лирическое своеобразие русского пейзажа.
— Это вы точно сказали, Маргарита Константиновна! Смотрю на картину, и прямо ощущаю этот простор! Широкая улица, старинные здания, Волга вдалеке поблёскивает синей гладью. А на переднем плане картины, слева от зрителя — белокаменный храм с шатровой колокольней. Судя по названию полотна — это и есть церковь святого Иоанна Крестителя.
— Да, один из древнейших храмов Нижнего Новгорода. Есть версия, что это с его паперти в 1612 году, в Смутное время, нижегородский купец Кузьма Минин призывал горожан сплотиться и защитить Москву от польских захватчиков. Правда, тогда церковь была ещё деревянной. Каменный храм, который мы видим на картине, построен на его месте в 1683 году. Кстати, правильное, полное название храма — церковь Рождества Иоанна Предтечи на Торгу.
— А, так видимо, отсюда и название улицы — Рождественская! А почему — «на торгу»?
— А вот, видите здание с колоннами? Это типичные старинные торговые ряды. Да и на первых этажах соседних домов тоже угадываются лавочки и магазины. Возле них снуёт народ. Перед нами — торг, то есть, рынок, базар. Ну, а раньше на торгу обязательно стоял храм. Чтобы люди в будничной суете не забывали о Боге.
— Вон оно что! Да, теперь заметил. Наверное, эти детали от меня ускользнули, потому что я на краски засмотрелся. Удивительные! Где-то почти прозрачные, где-то яркие. Жизнерадостный пейзаж!
— А знаете, искусствоведы давно подметили, что творчество русских живописцев, воспитанных на иконописи, как правило оптимистично по настроению.
— Петровичев учился иконописи?
— Да, художник начинал с неё. Ещё подростком он поступил в иконописную и резную школу при Ростовском музее древностей. А уже потом, в 1892 году — в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.
— Теперь понятно, почему от картины словно исходит внутренний свет! Кстати, Маргарита Константиновна, вы не знаете, сохранился ли храм Рождества святого Иоанна Предтечи до нашего времени?
— Сохранился! И выглядит сейчас практически так же, как на этом полотне Петра Ивановича Петровичева. Так что вы, когда приедете в Нижний Новгород, без труда его найдёте.
— Кстати, до отправления-то осталось всего ничего! Как незаметно время пролетело. Ещё раз спасибо вам, Маргарита Константиновна, за приглашение в Музей русского импрессионизма. И за то, что познакомили меня с замечательным художником, Петром Петровичевым.
— Ангела хранителя вам в дорогу, Леонид Сергеевич!
Все выпуски программы Свидание с шедевром
Павел Трубецкой. «Мать и дитя»
Поделиться— Маргарита, посмотри какая необычная скульптура! Впрочем, не удивлена: мы ведь с тобой в московском Музее русского импрессионизма.
— Да, вижу, Оля! Работа Павла Петровича Трубецкого. Или Паоло Трубецкого, как сам он часто подписывался, потому что был наполовину итальянцем. Он жил и творил в конце 19-го — первой половине 20-го века. Скульптурная композиция называется «Мать и дитя».
— Вообще-то я думала, что импрессионизм — это стиль живописи. А тут — скульптура... Неожиданно.
— Правда, скульптурный импрессионизм — довольно редкое явление. Павел Трубецкой, пожалуй, один из немногих его представителей. Для импрессионизма характерно своеобразное видение натуры. Однако у Трубецкого оно гармонично переплетается с вполне классическими художественными приёмами.
— Я как раз на это и обратила внимание! Фигуры женщины и ребёнка — их головы, лица, руки — вроде бы выполнены в привычной реалистичной манере. Но в то же время скульптура выглядит как будто слегка незавершённой, не до конца отточенной. Кажется, на ней заметны даже вмятины от ладоней мастера, и видно, как двигались его руки. Где-то эти движения резкие, неровные. Где-то — наоборот, плавные.
— И этим контрастом скульптор создал потрясающую динамику. Тем более это поразительно, что материал композиции — не мягкая и податливая глина, а довольно непростая для такой работы бронза.
— Бронза? Никогда бы не подумала! Композиция выглядит лёгкой, воздушной. А знаешь, Маргарита, ведь эта своеобразная небрежность, незаконченность, создаёт удивительный скульптурный рельеф. Благодаря им с любого ракурса на изваянии видна игра света и тени. Кажется даже, что женщина и мальчик двигаются!
— Ты права, Ольга. Из-за необычной техники границы скульптуры как бы размываются, фигуры приобретают внутреннюю экспрессию, можно сказать — «оживают». Это свойство работ Трубецкого отмечал живописец Илья Репин. Он называл творчество Павла Петровича искренним, трогательным, а главное — жизненным. Таким и было творческое кредо самого Трубецкого: «видеть поэзию жизни во всём, что окружает».
— Скульптура лиричная, одухотворённая. А кто же они, эти «Мать и дитя»? С кого Трубецкой их лепил? Или это просто фантазия скульптора?
— Нет, Оля, не фантазия. Павел Петрович запечатлел горячо любимую супругу Элин и их единственного сына Пьера.
— Чувствуется огромная любовь, с которой скульптор создавал своё произведение!
— Да! Трубецкого неспроста называли искренним художником. Коллеги-современники утверждали: по работам Павла Петровича можно с большой долей вероятности определить его отношение к модели.
— А ещё почему-то — печаль...
— В 1908-м году, буквально через несколько месяцев после того, как скульптор начал работу над композицией «Мать и дитя», его сын Пьер заболел и скоропостижно скончался. Мальчику было всего два года...
— Творчество помогло художнику пережить горе?
— Помогло, и потом не раз ещё помогало. В 1927 году супруга Трубецкого, Элин, тяжело заболела. Скульптор нашёл лучших врачей, пробовали всё возможное, чтобы её вылечить. Однако женщина умерла. Всю оставшуюся жизнь Павел Петрович воплощал в своём творчестве образ любимой жены и сына.
— А где можно увидеть эти его скульптуры?
— Ну, например, в итальянском городе Палланца есть монумент работы Трубецкого — мемориал павшим в Первой Мировой войне. В одной из его скульптурных групп — женщине с ребёнком — просматриваются черты Элин и Пьера.
— И всё же, несмотря ни на что, от работы Трубецкого «Мать и дитя» веет светлым настроением.
— Скульптор говорил: «Как после ненастья всегда показывается солнце, так и радость всегда побеждает в жизни и творчестве». Трубецкого называли художником-оптимистом, который с детской непосредственностью умел всюду находить красоту.
— И нас с тобой, Маргарита, скульптор Павел Трубецкой сегодня научил видеть её по-особенному.
Все выпуски программы Свидание с шедевром
