«Архиепископ Амвросий (Щуров)». Алексей Федотов, иеродиакон Герман (Евсеев)

У нас в гостях были доктор исторических наук Алексей Федотов и насельник Свято-Троицкого Данилова монастыря в Переславле-Залесском иеродиакон Герман (Евсеев).

В юбилейный 70-й год со дня священнической хиротонии архиепископа Амвросия (Щурова), мы говорили о служении этого архиерея в Ивановской области во второй половине 20 и в начале 21 века.

Ведущий: Алексей Пичугин

---

Алексей Пичугин:

— Дорогие слушатели, здравствуйте. «Светлый вечер» на «Светлом радио». Меня зовут Алексей Пичугин, я рад вас приветствовать. Сегодня четверг и, как всегда в это время, в эфире наша совместная программа, музея и исследовательского центра «Советский Союз: вера и люди» и «Светлого радио». Мы в свое время, примерно полгода назад, говорили, у нас была программа про архиепископа Ивановского Амвросия (Щурова), который очень-очень много лет был на Ивановской кафедре, это была его единственная кафедра с 1977 по 2006 год. И долго потом еще владыка жил на покое до самой смерти в 2016 году. Программа наша была приурочена к пятилетию со дня его смерти. Но есть еще две даты, которые мы очень хотим осветить, почему мы говорим именно про Ивановского архиепископа Амвросия, потому что очень яркий человек, который практически все время своего священнического служения был в Ивановской области. Это очень яркий период в истории нашей Церкви, конечно, мы не можем его обойти стороной. И тут 45 лет архиерейской хиротонии владыки Антония 1997 и семидесятилетие его священнической хиротонии 52-го года. Вышла книга «Архиепископ Амвросий (Щуров), сборник документов и материалов». Мы поговорим об этой книге, но не только о ней, об эпохе, о материалах, которые можно найти в этой книге, о том, чем эти документы важны для истории Церкви. Поговорим мы с профессором Ивановского филиала института управления, доктором исторических наук Алексеем Федотовым. Алексей Александрович, добрый вечер.

Алексей Федотов:

— Здравствуйте.

Алексей Пичугин:

— И с иеродьяконом Германом (Евсеевым), насельником Свято-Троицкого Данилова монастыря в Переславле-Залесском. Отец Герман, добрый вечер.

Герман (Евсеев):

— Мое почтение.

Алексей Пичугин:

— Давайте напомним нашим слушателям вкратце о жизни архиепископа Амвросия, о том, кем был этот человек, как же так получилось, что вся его жизнь была связана, практически вся, он все-таки родился в Калининской (Тверской нынче) области, но бо́льшая часть его жизни прошла именно в области Ивановской. Кто расскажет? Алексей Александрович.

Алексей Федотов:

— Он родился в 30 году 28 марта 1930 года, село Киселево Кашинского района Калининской в то время области, в крестьянской семье, которая была раскулачена. Жизнь потом всю их семью раскидала по стране, у него детство было связано с разного рода лишениями. И хотя семья была не религиозная он сознательно в то время, казалось бы, не располагающе к этому, приходит к вере. Он просит священника местной Туровской церкви его крестить, тот его крестит. И он после этого, когда открываются первые духовные учебные заведения, сначала богословские курсы, которые стали семинарией, и богословский институт, который стал академией, он решает стать студентом этой московской семинарии. Он просит этого священника, чтобы тот дал ему рекомендацию, он ему дает. Некоторое сопротивление есть со стороны местных органов, которые задерживают какие-то справки, но в итоге он туда поступает, проходит обучение, рукополагается. Причем у него было очень большое желание стать священнослужителем, но будучи безбрачным, а это было сложно обойти, потому что не было таких архиереев, которые хотели бы рукоположить человека в целибате.

Алексей Пичугин:

— А мне казалось, что наоборот, в то время мы видим достаточно много целибатных белых священников. Сейчас стать священнослужителем безбрачным и не в монашеском постриге у нас практически невозможно. А вот в советские годы мы знаем, что много было священников белых, которые не вступали в брак, оставались целибатами.

Алексей Федотов:

— Были, потому что молодой человек, ему 22 года всего было на момент выпуска из духовной семинарии. Он находит архиерея, который соглашается его рукоположить, это архиепископ Дмитрий (Градусов), архиепископ Лазарь (Ярославский), и с ним служил митрополит Никодим (Ротов).

Герман (Евсеев):

— Будущий.

Алексей Федотов:

— Да, будущий, в то время иеромонах, секретарь епархиального управления.

Алексей Пичугин:

— И помогал им будущий митрополит Ювеналий тогда.

Алексей Федотов:

— Он был алтарником в то время. И вот он его рукополагает когда, перед рукоположением хиротесия в чтеца, и ему дают книгу, он открывает и читает: «Христос архиерей грядущих благ». Будущий митрополит Никодим ему говорит, архиереем будешь. Это его так впечатлило, когда он стал архиереем, что потом каждый раз, когда хиротесию чтеца совершал, он говорил: читай это как пророчество на твою будущую жизнь и служение. Он делает это, но, конечно, со стороны семинарского начальства это встречает определенное неудовольствие, но, тем не менее, его выпускают, и находится несколько вариантов архиереев, готовых его принять, потому что в Ярославле его принять в силу разных причин невозможно. Он отправляется в Ивановскую епархию, тогда был архиепископ Венедикт (Поляков) здесь управляющим епархии. До последнего момента его портрет висел у него в кабинете на почетном месте.

Алексей Пичугин:

— Тоже человек непростой судьбы, чья жизнь прошла во многом в Риге, мы его знаем как Рижского митрополита в конце уже жизни. Все, что мы о нем знаем, в основном это Прибалтика. Но у него были разные кафедры.

Алексей Федотов:

— Да. Он его принимает, и он двенадцать лет служит сельским священником в результате, на разных приходах, но преимущественно на село Толпыгино Приволжского района.

Алексей Пичугин:

— Оно так и осталось у него на всю жизнь каким-то знаковым местом.

Алексей Федотов:

— Да, он любил это место. Мы, может, потом еще об этом скажем. А потом его митрополит Антоний (Коротевич), тоже, кстати, яркий архиерей, вызывает в Преображенский собор города Иваново. Он его отметил и считал, что это человек, имеющий таланты, и в книге есть даже рекомендация, которую он писал митрополиту Никодиму (Ротову) о том, чтобы рассмотреть его как человека для какого-то ответственного церковного служения, в том числе, возможно, архиерейского. То есть первая рекомендация уже была тогда дана ему. Потом приходит на смену митрополиту Никодиму, который очень хотел уйти из Иваново и делал все для этого, даже властям делал уступки. Например, по передаче здания епархиального управления, после него, кстати, был архив утрачен старый епархиальный.

Алексей Пичугин:

— Это архиепископ Антоний?

Алексей Федотов:

— Митрополит.

Алексей Пичугин:

— А, митрополит Антоний, да. Но он остался, кстати, в памяти церковной истории достаточно негативным, память о нем плохая. Потому что Антоний (Коротевич), про него говорили, что это ГБшный архиерей, который специально направляли на определенные ответственные так называемые послушания в те епархии, где необходимо было что-то закрыть, где было достаточно большое количество несогласного духовенства. И поэтому в его жизни епархий было очень много, он бывший обновленческий священник, который оставил по себе такую память.

Алексей Федотов:

— Сложно сказать. В Иваново-то он приехал уже в 64-66-й, когда закрытие храмов закончились к этому времени. Но епархиальное управление, которое было большое здание, он отдал городу, а купил потом маленький домик деревянный взамен его. Но вопрос, что потом после митрополита Антония приходит епископ Поликарп (Приймак), он на востоке служил в свое время в миссии духовной. И вот он архимандрита Амвросия делает настоятелем Преображенского кафедрального собора, а не просто священником. В дальнейшем он в этом качестве служит до 1977 года и в 77-м году по рекомендации архиепископа Иова (Колесовича)... Кстати, это человек, который много пострадал во время хрущевских гонений на церковь, который три года реально был лишен свободы и потом еще три года был не у дел. Конечно, он на Ивановскую кафедру приехал уже больным, старым, разбитым человеком. По его рекомендации, его делают в Иваново епископом, и он служит там до самого конца, то есть почти тридцать лет, с 1977 по 2006 год, 29 лет. Это такой серьезный очень срок, причем полтора года он пробыл сверх того ценза, который определен архиереям, после которого они пишут почисление на покой. Ему полтора года даже не отвечали ничего, только через полтора года его рассмотрели, он побольше послужил.

Алексей Пичугин:

— Отец Герман, у вас взгляд совершенно другого поколения людей, которые познакомились с владыкой Амвросием уже в 90-е годы или даже в двухтысячные?

Герман (Евсеев):

— В двухтысячные.

Алексей Пичугин:

— В двухтысячные годы, но, тем не менее, насколько я понимаю, и я знаю от вас огромное количество историй про владыку Амвросия, вы впитали этот дух, который сопутствовал ему на протяжении десятилетий, в том числе советского времени. Вы расскажите о своем впечатлении.

Герман (Евсеев):

— Для меня как коренного москвича приезд в Иваново был мягко сказать шоком, это был 2001 год, это был страх, может быть, даже, потому что Москва уже в двухтысячных годах процветало все, в Ивановской области тогда еще было, к сожалению, во многих местах печаль и разруха. Но церковь уже поднималась, и это меня впечатлило. Первое что я увидел — Свято-Успенский монастырь. Монастырь только-только поднимался, это бывший кладбищенский храм, там уже пошло строительство храма царственных мучеников, огромный братский корпус, который сейчас епархиальное управление. Я, увидев все это, спросил у владыки: владыка, это же нищий регион, наверное, хуже живут только в Чеченской республике, потому что там война была.

Алексей Пичугин:

— Когда я приехал в Ивановскую область, я тоже достаточно много времени там проводил в свое время, но, правда, совершенно не связано с церковью это было, она была четвертый регион с конца в России по социально-экономическим показателям.

Герман (Евсеев):

— Я у владыки спросил: владыка, регион-то нищий, но вы как-то смогли строить и восстанавливать храмы, и есть большое количество молодого духовенства? На что мне владыка Амвросий сказал такую очень, может быть, судьбоносную для меня речь, которая гласила так: дорогой Гришенька — мне тогда было 16 лет.

Алексей Пичугин:

— Мирское имя Гриша.

Герман (Евсеев):

— Когда ты приедешь в храм и захочешь стать священником, то самое главное должно быть желание, желание служить у престола Божия, и Господь тебе все пошлет. И я этому был свидетелем. Что у нас были молодые священники, настоятели разрушенных совершенно храмов, и Господь не оставлял их, помогал восстанавливать храмы, Алексей Александрович не даст соврать мне, некоторые храмы были совершенно руинами, а сейчас это уже храмы с шикарными красивыми куполами.

Алексей Пичугин:

— Уже с новой историей.

Алексей Федотов:

— Ну да. Допустим, Ивановская область сегодня не такая процветающая, как Чеченская республика, но она тоже уже на достаточно серьезный уровень социально-экономического развития вышла. Действительно, как правильно вы сказали, отец Герман, почему получалось у него — он доверял людям. Многие, можно сказать, совсем молодые люди, которым он давал сложные участки, их поднимали. Если человек приходил к нему и говорил, что я готов взяться. Может быть, некоторые говорят, зачем, нужно было бизнес план с него спросить, гарантии. А у него нет никаких гарантий, вот я просто готов и все. И он таким людям доверял. Например, нынешний митрополит Астраханский Никон, был еще иеродьяконом, он его назначил исполняющим обязанности эконома Николо-Шартомского монастыря, которого не было, были только какие-то развалины.

Алексей Пичугин:

— О, а теперь это полностью восстановленный, очень красивый монастырь неподалеку от Шуи, я там неоднократно бывал.

Алексей Федотов:

— Да, он огромное количество подворий потом имел. Он же был фактически, как целая епархия вместе с подворьями по своим масштабам. Он это все сделал. Он стал архимандритом очень скоро, лет в 28, кажется, и реально это все сделал. Или взять, например, Ильинский храм, где архимандрит Никандр служит, тоже полностью руины, молодой священник совершенно, он ему дает поручение стать настоятелем этого храма, и тот создает и храм, который действительно сейчас украшение города, и создает общину, которая вокруг него. И старым людям он так же доверял. Например, если мы возьмем архимандрита Амвросия (Юрасова), то там была более сложная ситуация, потому что там была голодовка вокруг так называемого Красного носа, это Введенского храма города Иваново, когда четыре женщины объявили голодовку с требованием вернуть его Церкви. И конечно, ему было очень тяжело поддержать и архимандрита Амвросия и сохранить баланс отношений с администрацией. Это было крайне тяжелое время.

Герман (Евсеев):

— Это были 90-е?

Алексей Федотов:

— Нет, это 89-й еще год. Девяностые это другое время. А тогда все было не очень. Но он сумел этот баланс сохранить, и сделать этот храм и сохранить отношения. Губернатор, который был в то время председателем облисполкома, мы с ним встречались незадолго до его кончины для воспоминаний для книги о владыке Амвросии, Владислав Николаевич Тихомиров именно подчеркивал его возможность влиять на людей в положительном плане, чтобы найти нужные для них слова. Ведь он даже сам рассказывал, имеется в виду председатель облисполкома того времени и губернатор в 90-х годах, в настоящее-то время что не работать губернатору, все дает федеральный бюджет. А в наше время вообще ничего не было, вплоть до того, что пенсии задерживались месяцами, отключалась электроэнергия. Люди приходили, жгли костры около администрации области, в знак протеста сидели, а он не боялся их, он к ним выходил, объяснял, разговаривал, потому что он тоже был подвязан. Вот эти все процессы... Он считал, когда мы с ним говорили, что архиепископ Амвросий очень большое позитивное влияние оказал на развитие гражданского мира и согласия внутри региона, что он был тем человеком, благодаря которому социальные конфликты не приобрели какое-то негативное значение.

Алексей Пичугин:

— Я напомню, что в гостях у «Светлого радио» сегодня иеродьякон Герман (Евсеев), насельник Свято-Троицкого Данилова монастыря в Переславле-Залесском, Алексей Федотов, доктор исторических наук, профессор Ивановского филиала института управления. Мы вспоминаем сегодня Ивановского архиепископа Амвросия, сорок пять лет архиерейской хиротонии и семьдесят лет священнической хиротонии в этом году. Алексей Александрович Федотов издал к этим датам книгу, сборник документов и материалов, которые посвящены архиепископу Амвросию. Мы говорим об этом человеке в рамках нашей совместной программы с музеем и исследовательским центром «Советский Союз: вера и люди». В рамках нашего музея мы взяли такой исторический период с конца сороковых годов по начало 90-х, распад Советского Союза, интересный период в истории Церкви, он наименее знаком широкому кругу людей, интересующихся историей. Архиепископ Амвросий (Щуров), это человек, который... можно сказать, все это время прошло на его глазах, наш современник, совсем недавно ушел из жизни, всего пять лет назад, и конечно, эти документы многое дают нам для понимания этого периода в 50 лет жизни нашей Церкви. Интересно, для кого эта книга, в первую очередь, и почему вы решили издать корпус документов, который связан с жизнью архиепископа Амвросия с самого начала, буквально с сороковых годов.

Алексей Федотов:

— Здесь разные документы, в том числе, которые раньше никогда не публиковались. Из его личного архива, из его личного дела, которое велось у уполномоченного по делам религий по Ивановской области, и из дела, которое велось на него, как на выпускника Московской духовной семинарии. Поэтому эта публикация представляет несомненный интерес. Понимаете, документы передают дух эпохи. Документы, фотографии, воспоминания, которые здесь тоже есть. Через них передается дух эпохи и раскрывается лучше личность человека и его значение в истории. Мне кажется, что архиепископ Амвросий был человек очень скромный и при жизни с внешней точки зрения был полностью признан. Имел два государственных ордена, орден Почета и орден Дружбы. Его президент Ельцин Борис Николаевич и президент Владимир Владимирович Путин оба награждали. Он был единственным священнослужителем, который стал почетным гражданином Ивановской области и города Иваново одновременно. Он реально состоялся, потому что церковное возрождение в Ивановской области было связано с ним. Когда он пришел было 44 прихода только, ни одного монастыря. Когда он уходил было 12 монастырей, больше 160 приходов, духовная семинария, 4 общеобразовательные православные школы, три детских приюта монастырских, был детский сад православный открыт — огромная работа была сделана.

Герман (Евсеев):

— Хотел бы еще отдельно отметить то, что в период правления владыки Амвросия Ивановская семинария насчитывала больше ста студентов.

Алексей Федотов:

— Это только на дневном.

Герман (Евсеев):

— Да, только на дневном отделении. Я помню, когда я поступал в семинарию, наш курс составлял больше 35 человек.

Алексей Пичугин:

— Почему вы, коренной москвич, поступали именно в Ивановскую семинарию?

Герман (Евсеев):

— Так получилось, владыка Амвросий меня пригласил посетить Ивановскую епархию. А потом, поездив по разным приходам, посмотрев разные и монастыри и красоты Ивановской области, у меня появилось желание немножечко изменить свой взгляд на жизнь. Когда ты живешь в Москве, двухтысячные года это уже был достаточно хороший период времени, люди жили достаточно хорошо, а возвращаясь туда, ты понимал, что есть Москва и есть Россия. И не зря же есть такое выражение — «есть ли жизнь за МКАДом». Это мне было интересно, чтобы понять лучше русского человека.

Алексей Пичугин:

— У меня приятель один, чтобы понять русского человека, у него конечно более затяжной скачок был в Россию, он сын дипработников, проживший всю свою юность, да и детство, наверное, в Париже, не знавший другой российской жизни. Но начитавшись Достоевского, сказал, мама, папа, я домой. И вот дальше, там много всего было, приключений разных с несвойственной ему российской жизнью, в которую он окунулся. А у вас вот такой был выход.

Герман (Евсеев):

— И я не капли не жалею, потому что я познакомился в Иваново с замечательнейшими людьми, священниками, мирскими людьми, это дало мне большой опыт в жизни. И потом, даже когда я проходил обучение заграницей, в Австрии, то мне было легче объяснить австрийцу, что такое русский человек. Я помню такой бульварный журнал ежедневный, желтая пресса в Австрии, выпускали карикатуры на русских, это русский богатейший человек в ушанке с балалайкой и вечно пьяный. Я смог рассказать и показать совершенно другую Россию. Посещение богослужений, когда еще был семинаристом, еще до принятия сана, с владыкой в качестве иподьякона или просто студента в разные деревенские сельские приходы в Ивановской области, я помню, какой для народа это был праздник. Люди приходили не к администратору, а к пастырю. Стоит отдельно отметить, людей же приходило много, огромное количество, храмы были битком, когда приезжал архиерей. Когда люди подходи под благословение к владыке, владыка перед каждым останавливался и смотрел в глаза, когда давал благословение. Это один из главных моментов, которые мне запомнились из жизни владыки Амвросия, потому что сегодня мы живем в совершенно другом темпе, мы сегодня несемся, мы все время куда-то опаздываем, а тем более у архиерея, помимо богослужений, есть еще и административные дела, которые нужно было неукоснительно выполнять. Но он не оставлял прихожан и духовенство, с каждым общался. Я помню даже, когда владыка на один из приходов приехал, привез с собой корзину продуктов для того, чтобы прихожане вместе попили чай. Меня это тронуло очень сильно. Это, наверное, то, что я никогда не забуду.

Алексей Федотов:

— Более того, когда приходили, например, бедные священники, которым, он знал, плохо живется, просто брал свои деньги и им отдавал. И даже бывали такие случаи, что священник какой-то приходит к нему, он ему дает конверт. А потом тот выходит с этим конвертом открытым, так наивно.

Герман (Евсеев):

— Я был этому свидетель.

Алексей Федотов:

— А кто-то ему другой говорит: надо же я ему дал, он даже не посмотрел, тебе его передал, а там же столько-то денег, мне так жалко, лучше бы я меньше положил. Вопрос-то в том, что он не жалел вообще никаких материальных вещей, он жалел людей. Он хотел людям реально помочь, хотел каждого человека реально поддержать, люди это видели, люди это ценили. Интересно, что следующий после Владислава Николаевича Тихомирова губернатор, Владимир Ильич Тихонов, был коммунист, атеист и более того в период предвыборной кампании, когда шла между ним и ставленником предыдущего губернатора, многие использовали, пытались вовлечь в эту борьбу и епархию для того, чтобы помешать избраться Тихонову. Владимир Ильич побеждает эти выборы, и многие ему говорят, что епархия поддерживала того кандидата. Он решает здесь не идти на поводу у всех этих вещей, а поговорить с владыкой лично. И тот ему объясняет, что мы поддерживаем действующую власть, которая существует на сегодняшний день. Его этот ответ удовлетворил полностью, и у них установились настолько добрые отношения, что они стали как друзья, и он даже согласился возглавить Попечительский Совет духовного училища, которое очень быстро стало духовной семинарией. И когда Владимир Ильич уходил, а там же была скандальная история, раскол в компартии, когда они сначала провели альтернативный съезд, его избрали, а потом минюст не зарегистрировал эти документы. В итоге выбрали, что нужно Зюганов, хотя там тоже было много коммунистов и там много было. Представляете, такая сложная политическая ситуация, и он в ней открыто все-таки поддержал этого губернатора. Это говорит о большом его гражданском мужестве помимо прочего.

Алексей Пичугин:

— Давайте вернемся к нашему разговору через минуту. Я напомню, что сегодня мы вспоминаем Ивановского архиепископа Амвросия, 45 лет со дня архиерейской хиротонии, 70 лет со дня священнической хиротонии в этом году. В рамках нашей программы, совместной с музеем «Советский Союз: вера и люди» мы говорим сегодня с Алексеем Федотовым, доктором историческим наук, профессором Ивановского филиала института управления, и иеродьяконом Германом (Евсеевым), насельником Свято-Троицкого Данилова монастыря в Переславле-Залесском. И через минуту мы вернемся.

Алексей Пичугин:

— Возвращаемся в студию «Светлого радио». Напомню, что сегодня мы вспоминаем Ивановского архиепископа Амвросия, вспоминаем вместе с Алексеем Федотовым, доктором исторических наук, профессором Ивановского филиала института управления и иеродьяконом Германом (Евсеевым), насельником Свято-Троицкого Данилова монастыря в Переславле-Залесском. Я слышал про одного известного архиерея, у которого основная часть служения архиерейского приходилась на советские годы, он про себя сам впоследствии, говорил: я советский архиерей. Насколько я понимаю, владыка Амвросий тоже как-то так себя осознавал. Да, отец Герман, мне кажется, что я от вас что-то такое слышал?

Герман (Евсеев):

— Я помню одну из моих встреч с владыкой. Я приехал в епархию готовить документы для отъезда заграницу, мы разговорились с владыкой, я у него спрашивал разные моменты из жизни старого времени, и владыка мне сказал: знаешь, я больше времени был советским архиереем, и для меня больше память, когда духовенство было гонимое, когда не все могли в храм прийти. Для него это была эпоха...

Алексей Пичугин:

— Что такое советский архиерей в осознании самого человека?

Герман (Евсеев):

— Для него, думаю, это была эпоха создания новой России, потому что хоть тогда в 70-е года никто думать не думал, что будет перестройка и все на свете, но духовное воссоздание населения, духовное воссоздание русского человека, потому что все-таки без веры нет русского человека, я считаю, без православия...

Алексей Пичугин:

— А кто же тогда те люди, которые не верят, живут в России?

Герман (Евсеев):

— Почему они не верят? Они верят во что-то свое. Я ж не говорю, что неверие в православие нет русского человека. Почему? У нас же есть и мусульмане, и буддисты, и атеисты, и другие конфессии. Я считаю, у них своя вера в свое что-то, это уже их личное дело.

Алексей Пичугин:

— Ну, хорошо. А как бы вы, Алексей Александрович, объяснили этот феномен, когда сам про себя человек говорит: я очень советский архиерей? Когда я в первый раз услышал это выражение, я слышал его от отца Германа, слышал про еще нескольких архиереев, которые служили в советские годы, для меня это несколько парадоксально звучит. Но раз такое количество людей сами вкладывали в такое представление о себе, в самоопределение этот термин — я советский архиерей — значит, это не пустой звук, это что-то значит.

Алексей Федотов:

— Отец Всеволод Шпиллер об этом писал в свое время, что люди, которые родились уже после того, как не стало Российской империи, все равно не видели той жизни, могли знать о ней только по рассказам, по чьим-то впечатлениям, иной реальности, чем та, в которой они жили, они себе не представляли. Я бы отметил здесь, что архиепископ Амвросий очень любил то время, дореволюционное. Он его мог знать по рассказам родителей, например, он самый младший был ребенок в семье. Он мог о нем знать из рассказов тех преподавателей Московской духовной семинарии, у которых он учился, потому что многие из них были еще дореволюционной закваски преподаватели, многие прошли лагеря, лишения, они были для него большими нравственными авторитетами. У него было очень теплое отношение к Российской империи, к той эпохе, он очень почитал царскую семью, хотя конечно открыто это в то время было невозможно делать. Поэтому с какой точки зрения он был советским? Не в том смысле, что он разделял, что советское государство делает эти вещи, а в том, что просто он не знал другой жизни и не видел другой эпохи. Советский в том плане, что раз он находится в рамках этого государства, должен исполнять его законы, его постановления, но в то же время в их рамках делать все возможное, что можно сделать. Даже представляете, 52-й год, его посылают в это Толпыгино настоятелем, совсем молодой человек, 22 года. А там, например, какая была ситуация? Староста приходит после службы, а прихожан много приходило, потому что там большие города рядом, Фурманов, Приволжск, людей собиралось много, целая сумка денег, он забирает домой, говорит: у меня дочка потом посчитает, мы разберемся, что там. Так какое-то время продолжалось. И он, молодой человек, бросает вызов, ставит вопрос, что надо этого старосту переизбрать, и впервые за долгое время в храме начинается ремонт, какие-то вещи начинают производиться.

Алексей Пичугин:

— Но так просто переизбрать старосту уже спустя десять лет было бы невозможно.

Алексей Федотов:

— Понятно, что это было другое время. Но все равно для молодого человека в 22 года, например, какого-то шестидесятилетнего человека взять и отстранить от денег. Представьте в наше время прийти в любую организацию директором, а там есть человек, который все деньги забирает.

Алексей Пичугин:

— Много лет уже.

Алексей Федотов:

— И его отстранить от этого, это же сложно, в любое время это сложно. Это мужество тогда проявлялось. Причем, он жил в очень тяжелых условиях в этом Толпыгино. Он же когда туда приехал, не было никаких бытовых условий. Как он сам вспоминал, много лет мылся просто в корыте. То есть домик без удобств, на кладбище фактически находящийся.

Герман (Евсеев):

— Который тоже на ладан дышал.

Алексей Федотов:

— Да. Который тоже нужно было подреставрировать. И тяжелое отношение местных жителей. Молодой человек, это нездоровый интерес местных молодых женщин. И с ним пожилая монахиня жила, причем даже две жили. Потому что если бы одна, тоже бы начали говорить, что вот это, да? А то, что две, в то время никто не додумался до такого, чтобы так уж говорить. Понимаете, люди всегда видят плохое. И даже была ситуация, что какая-то деревенская девка к нему в окно залезла. К счастью, там монахиня была в это время. Он потом кустами сирени зарастил все вокруг этого дома, чтобы туда невозможно было подойти, а потом следующий священник, который туда приехал, эти кусты вырубил. Местные старушки говорили, что он амвросиевский дух хочет уничтожить. А там просто другая ситуация была, тот священник был семейный, его детям нужен был свежий воздух. И к нему, мужику с детьми взрослому, никто не полезет, кому он нужен.

Алексей Пичугин:

— Там можно придумать все, что угодно. У меня в начале 90-х хороший друг стал священником в селе в Подмосковье, про него ходил слух, абсолютно беспочвенный и не понятно даже на чем он мог вырасти, что, дескать, поп этот за убийство сидел, но выпустили его, когда пообещал храм восстановить. Там даже близко не понятно, откуда это могло вырасти. Но как-то вот выросло. Тем более что он, прежде чем, стать священником этот храм на протяжении лет шести, наверное, как мирянин восстанавливал и постоянно был на глазах у этих людей.

Герман (Евсеев):

— Нужно не забывать те года, это быль период желания как можно больше слухов создать. Ни интернета, ничего не было, телевизор и то не везде, сарафанное радио присутствовало, в епархии, помню, про многих священников сочиняли разные небылицы, и владыка даже помню, кого-то вызывал. На одного священника пришла интересная бумажка, и владыка смотрит и говорит: батюшка, когда ж ты это все успеваешь сделать? Разорвал эту бумагу, выкинул, владыка не верил во всякие небылицы, потому что сам знал, что...

Алексей Пичугин:

— На собственном примере.

Герман (Евсеев):

— Да.

Алексей Пичугин:

— У него же был большой опыт приходской жизни, как далеко не у каждого архиерея, и даже не у каждого архиерея того времени. В то время, когда владыка Амвросий стал епископом, еще были живы архиереи старой формации, которые были священниками до революции или в первые послереволюционные годы, архиереями они стали уже после войны, не имея современного опыта приходской жизни. Было много архиереев, которые просто вышли из монахов монастырских лаврских. Но у него был опыт многолетней приходской жизни и служения приходским священником, и он, как никто другой, понимал, в чем эта суть и с чем приходится сталкиваться приходскому священнику. Что такое Толпыгино? Я там был, не в храме, но часть моей жизни связана с Ивановской областью, я, естественно где-то мимо часто проезжаю. Что такое Толпыгино? Это село в тридцати или сорока километрах от Иваново, в 60-е годы это достаточно глухое место. Это сейчас там проходит трасса, и московские туристы по этой трассе ездят в Плёс, а тогда кому этот Плёс был нужен, такой же крошечный провинциальный городок на Волге, совсем небольшой, на границе с Костромской областью. Понятно, что Толпыгино достаточно глухое село было.

Алексей Федотов:

— Дорога даже была ужасная и они в свое время, ему чтобы в Иваново добраться, приходилось в высоких сапогах дойти, потому что он же не мог в епархиальное управление прийти грязный. А потом, дойдя до дороги, переобувал их на ботинки, просто было не пройти по дороге.

Алексей Пичугин:

-Кто подвозил. Чтобы священнику добраться до епархиального управления, приходилось, а мы это читаем по воспоминаниям не обязательно духовенства, мы это читаем по воспоминаниям людей, которые их оставили, живучи неподалеку, в Ивановской, Владимирской области. Что там за дороги, заасфальтировали их в восьмидесятые годы что-то, а так это проселочные дороги, по которым изредка то грузовик, то трактор...

Алексей Федотов:

— Там прямая дорога на Кострому до Иваново.

Алексей Пичугин:

— Может быть, там, да.

Алексей Федотов:

— Это не так сложно, но тот участок небольшой, где-то километр, чтобы его пройти, нужно было приложить большие усилия, потому что там было вообще невозможно проехать. Вопрос в чем? Что касается приходского служения, он имел разный опыт, и деревенский, вот этот сельский, и в кафедральном соборе. А кафедральный собор, это было время, связанное с большим давлением на него со стороны архиепископа Феодосия и тех нездоровых психически людей, которых среди прихожан в советское время было очень много. И доходило до того, что как рассказывали мне люди, на него и физические были нападения, и какая-то женщина рассказывала, что ей заплатили ей, чтобы она пришла к нему и сказала, забирай своего ребенка, чтобы ребенка принесла ему, публично сделала. Ей что-то страшно стало так поступить, она потом пришла на исповедь, покаялась, рассказала об этом. Нападения носили прямой очень тяжелый характер. Его это настолько изматывало, он весь поседел за это время. Он много раз просился обратно на сельский приход, но архиепископ Феодосий его не отпускал, а когда пришел архиепископ Иов, он его рекомендовал в качестве своего преемника, такое разное отношение. Митрополит Антоний, который его вызвал в Иваново, его рекомендовал для епископского служения, и потом спустя какое-то время, лет двенадцать-четырнадцать, уже архиепископ Иов.

Герман (Евсеев):

— Нужно еще не забывать, что сам владыка рассказывал, когда его сделали настоятелем кафедрального собора, то клирики, духовенство в возрасте очень косо на него смотрели, и ему достаточно было нелегко на этом поприще. Духовенство много лет служит и в Церкви, и в этом храме, и тут молодой священник становится настоятелем кафедрального собора.

Алексей Пичугин:

— Это достаточно распространенная практика была в то время, мне кажется.

Алексей Федотов:

— Да, даже если мы вспомним митрополита Никодима (Ротова), тоже он при престарелом тогда архиепископе Дмитрии (Градусове), тогда фактически был настоятелем собора. Здесь мне еще какой момент хотелось бы отметить, что он был человеком, казалось бы, не книжным. Он закончил Московскую духовную семинарию, и другого системного образования он не имел, и в то же время, какое впечатление производил на образованных людей. Они говорили, что он из всех архиереев внешне больше всех похож на профессора, вот что в календаре есть. Игумен Агафангел (Гагуа), доктор медицинских наук, профессор, который долгое время был его духовным сыном до самого конца его жизни, вспоминал, насколько он умел каждому человеку найти нужные именно ему слова. И насколько он умел до самых разных людей, разных национальностей, разных культур, разных взглядов политических, донести эти идеи, что каждый потом проникались и считали, что, благодаря встрече с архиепископом Амвросием, что-то в их судьбе изменилось в лучшую сторону. Наверное, неслучайно Шуйский государственный педагогический университет в 1997 году принял решение о присуждении ему звания почетного профессора этого учебного заведения, это же тоже не простой шаг, он свидетельствует о признании его в этом ученом мире. Я думаю, это тоже очень важно. А, допустим, военные как к нему относились? Например, генерал Ахлюстин Александр Владимирович вспоминал в свое время, что местные, они в то время дружили, ФСБ, милиция, военные, и насколько все они его уважали, насколько все его ценили встречи с ним. И деятели культуры, и военные, и деятели науки, для всех он был авторитет.

Герман (Евсеев):

— Я особо хотел бы отметить, когда приезжали представители Ганновера, а Иваново и Ганновер были города-побратимы, когда у них была встреча у владыки, они выходили после приема с глазами, такое ощущение, что они побывали на очень большой, насыщенной научной конференции. Потому что владыка, не зная немецкого языка, через переводчика, находил ту точку в сердце каждого человека, находил темы для беседы, то есть это были не простые слова, которые за чашкой чая для официоза, а это были плодотворные большие разговоры, которые принесли потом большую пользу для Ивановской области.

Алексей Федотов:

— Он был очень начитанный человек помимо всего прочего. Когда он уже сам не мог читать, у него стало портиться зрение, у него помощница была монахиня Ксения (Галанцева), она ему читала. Он постоянно интересовался новым до самого последнего времени, представляете с 30-го по 2016 год, то есть такой большой жизненный путь, он до самого последнего времени был способен воспринимать новое и живо им интересоваться. И вот он десять лет был на покое, и десять лет к нему каждый день практически, ну может быть с выходным одним, приходили люди для исповеди, для духовных бесед, которые это ценили, которые пользовались его поддержкой для того, чтобы сохранять силу к жизни, силу к продолжению того, что они делают. И когда его похороны были, Преображенский собор был переполнен молящимися.

Герман (Евсеев):

— Даже на улице люди стояли.

Алексей Федотов:

— Да. И приехали архиереи, которые, благодаря ему, стали архиереями, из разных, даже отдаленных мест, то есть не только из Элисты владыка Юстиниан приехал, или из Астрахани приехал владыка Никон, но приехали еще архиереи, которые...

Герман (Евсеев):

— Владыка Иоанн тогда был в Воркуте, по-моему, был епископом Воркутинским, он тогда посетил.

Алексей Федотов:

— ...находились очень далеко, в отдаленных местах. Память его дорога людям. Возвращаясь, почему эту книгу я делаю и какие-то другие проекты, потому что как я уже говорил, с одной стороны он получил признание при жизни, но с другой стороны его духовный опыт недооценен до настоящего времени и требует дальнейшего изучения, потому что он может быть востребован. Например, даже такой момент, что единственная была епархия Ивановская, где храмы передали в то время в 93-м году не в пользование епархии, а в собственность. Можно было и так и так сделать, везде передали в пользование, а в Ивановской...

Алексей Пичугин:

— В чем разница была на тот момент критическая для Церкви?

Алексей Федотов:

— Я думаю, психологическая, скорее. Но вопрос в чем? Что единственная епархия, в которой это произошло, это было у него. А второй момент, например, что его опыт отношения к людям является примером для любых... Смотрите, он же ведь находил время на все. Как можно представить, у него столько монастырей, столько приходов, и везде все организовано, он при этом находит возможность, к нему люди приходят на прием, он два, три часа может с одним человеком поговорить, может посвятить ему много своего времени.

Алексей Пичугин:

— Тоже признак отличительный архиереев советской формации — более близкое отношение к людям. Я неоднократно слышал об архиереях, которые долго служили в советские годы, что к ним гораздо проще было прийти не просто священникам, но и людям, которые для чего приезжали в епархиальное управление со своими трудностями, нуждами, считали, что архиерей может им помочь. У них гораздо больше было возможностей попасть на прием и достаточно долго говорить о своих проблемах с архиереем.

Герман (Евсеев):

— Да. И самое главное, нужно отметить, не нужно было заранее записываться на этот прием. Можно было приехать, и если владыка был в епархиальном управлении... Я даже помню, как-то мы приехали из города Вичуги, владыка был достаточно уставший, потому что была большая служба, потом общение с духовенством, с власть имущими в городе. Видно было, что владыка уставший. Но в епархиальном управлении его ждала одна вдова, ей нужно было поговорить, потому что ей не хватало денег на дрова и другие социальные нужды. И владыка, будучи сильно уставшим, выделил ей время, и минут 30-40 они сидели общались. Священнослужители, которые должны были какие-то документы владыке принести, тихо-мирно сидели в приемной ждали, потому что владыка благословил уделить время ей.

Алексей Пичугин:

— Возвращаемся в студию «Светлого радио». Напомню, что сегодня мы вспоминаем Ивановского архиепископа Амвросия. Вспоминаем вместе с Алексеем Федотовым, доктором исторических наук, профессором Ивановского филиала института управления, и иеродьяконом Германом (Евсеевым), насельником Свято-Троицкого Данилова монастыря в Переславле-Залесском. Алексей Александрович, за время работы вашей над книгой были ли у вас, наверное, «открытия» плохое слово, но узнали ли вы что-то новое про владыку Амвросия, что как-то сумело повлиять на ваше отношение, как-то вот, ну понимаете...

Алексей Федотов:

— Новое я узнал, в каком плане. Что митрополит Антоний еще давал ему рекомендацию на епископа, конечно, это новостью было для меня. Я-то думал, что это при архиепископе Иове и, как все говорили, за счет его секретаря протоиерея Николая Демьяновича этот состоялось. Оказывается, этот вопрос стоял еще задолго до этого.

Алексей Пичугин:

— А какие-то детские истории. Вот просто я открываю, и очень интересно, здесь комплекс документов, которые относятся к сороковым годам, когда будущий архиепископ Амвросий еще совсем маленький, потом юноша, собирается поступать в семинарию. Или он о своем детстве много рассказывал, и это было известно?

Алексей Федотов:

— Он рассказывал, и даже это публиковалось, здесь какие-то детали только вскрылись. Ну, на отношения как это может повлиять? Это никак не может повлиять.

Алексей Пичугин:

— Наверное, я не совсем правильно выразился. Не на отношение, но что-то генерально новое.

Алексей Федотов:

— Генерально новое то, что его талант увидели намного раньше, чем это произошло, больше чем на десять лет раньше. И то, что это не случайностью было, что он стал епископом, изначально это видели и даже митрополит Никодим, когда ему сказал, архиереем будешь, будущий митрополит Никодим, я думаю, тоже это какое-то пророчество оказалось.

Алексей Пичугин:

— Я так понимаю, что уже на покое к нему много народу приезжало, и ивановцы его любили.

Алексей Федотов:

— Мы только что об этом сказали, что каждый день он находил время.

Алексей Пичугин:

— Да, но это все-таки последние годы на кафедре, а будучи на покое?

Алексей Федотов:

— Нет, на покое, десять лет, будучи на покое, он каждый день принимал людей почти до последнего самого времени, когда он уже был тяжело больной, к нему какая-то женщина пришла, и он все равно ее принял. Вы представляете, какая сила выдержки человека, у которого уже вроде бы он все, он пенсионер, если светским языком, ему уже 85-86 лет, а он все равно находит время, чтобы людей принимать.

Герман (Евсеев):

— И нужно отметить, что владыка уже болел, у него и ноги болели, и много еще других болячек было, и, не обращая внимания на свои болезни, владыка уделял людям внимание. Я помню, когда владыка приезжал к нам в семинарию, для нас студентов это был большой шанс поговорить с владыкой. Пока владыка шел от храма до актового зала, где проходило вручение наград, конференция проходила всегда на праздники, каждый студент мог спокойно подойти поговорить с владыкой. Причем, не нужно было соблюдать табель о рангах, через проректора или через ректора подходить, можно было напрямую, и никто не слушал, не проверял, о чем вы говорите. Это было очень важно, потому что это был реально для всех нас отец духовный и, можно сказать, физический, потому что он не всегда на духовные темы мог поговорить, а просто. Я помню, один студент подошел и разговаривал с владыкой, как ему помириться с девушкой, я это хорошо запомнил.

Алексей Федотов:

— Он помирился с ней?

Герман (Евсеев):

— Да.

Алексей Пичугин:

— Спасибо большое. Сегодня вспоминали архиепископа Ивановского Амвросия. Вышел сборник документов, посвященных жизни архиепископа Амвросия, его подготовил наш гость Алексей Федотов, доктор исторических наук, профессор Ивановского филиала института управления. Спасибо. Иеродьякон Герман (Евсеев), насельник Свято-Троицкого Данилова монастыря в Переславле-Залесском. Спасибо большое. Прощаемся с вами. Я Алексей Пичугин. Всего доброго, будьте здоровы. До свиданья.

Герман (Евсеев):

— До свиданья.

Алексей Федотов:

— До свиданья.