Поделиться
Николай Третьяков (сын Сергея и племянник Павла Третьяковых, основателей знаменитой галереи) изобразил на картине «Утром на даче» свою семью: жену, сына, няню и дочку с собакой. Эта семейная идиллия вызывает самые тёплые чувства и воспоминания.
— Андрей Борисович, не верю своим глазам! Давненько вы не заходили к нам в Третьяковскую галерею! Рада видеть вас, мой друг!
— А я-то как рад, Маргарита Константиновна! Наверное, полгода, не меньше прошло с тех пор, как был здесь в последний раз. Смотрю — ничего не изменилось, мои любимые работы на своих местах. Подождите-ка, а вот эту картину я что-то раньше не видел. Николай Третьяков, «Утром на даче».
— Андрей Борисович, она была в другом зале. А вообще эта картина экспонируется здесь с 1896 года. С того момента, как сам автор, Николай Сергеевич Третьяков, принёс её в дар галерее.
— Николай Сергеевич? Как я понимаю, он сын одного из основателей Третьяковки?
— Да-да, именно так. Он служил юристом и, как все Третьяковы, занимался общественной деятельностью. Участвовал в организации покровительства бедным.
— Судя по картине «Утром на даче», он был ещё и замечательным художником.
— Николай Сергеевич учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества у Василия Поленова. Дружил с художниками Валентином Серовым и Ильёй Остроуховым, который в письмах ласково называл его «Третьякаша». А картина «Утром на даче» и в самом деле премилая.
— На ней изображена семейная идиллия в саду, за чаепитием. За столом, накрытом кружевной белоснежной скатертью, сидят две женщины, маленький мальчик и девочка постарше. А на переднем плане я вижу собаку. Она устроилась на стуле как полноправный член семьи. Сидит довольная!
— Художник изобразил на полотне свою семью. Слева — его супруга, Александра Густавовна. Позади — маленький сын Серёжа. Справа — дочь Александра с няней. Саша кормит собаку с руки, а все улыбаются этому. И обратите внимание, как нежно, с любовью смотрит на своих детей супруга художника! Она излучает счастье!
— Верно, счастливая семья! Они радуются погожему летнему дню и возможности неспешно вместе попить чайку, пообщаться друг с другом. Ах, как же мне эта картина нашу дачу напоминает под Тверью!
— Помню-помню, Андрей Борисович! Мы с вами в прошлом году туда ездили. Вы ещё тогда рассказывали о своей собаке, Арчи.
— Да, мой любимый Арчи... Когда я был мальчишкой, мы с родителями ездили на дачу, и непременно брали его с собой. Он везде сопровождал нас! За грибами, на озеро купаться... Какое счастливое время! Потом мы все возвращались домой, мама накрывала стол в саду, под яблонями — и мы всей семьёй подолгу пили чай с яблочным джемом... А добрый пёс Арчи в это время ложился под столом у наших ног и мирно дремал.
— А ещё, как я помню, вы иногда угощали его под столом печеньем и мягким хлебом.
— Да, было и такое... Вспоминаем о нём с теплотой и любовью. Это был наш добрый друг. С ним связаны лучшие воспоминания из детства.
— Детские воспоминания согревают нас, уже повзрослевших, всю жизнь! И дети Николая Третьякова, тоже, я уверена, с любовью хранили в сердце эти моменты.
— А известно ли вам, как сложилась жизнь детей Николая Третьякова? Кем они стали?
— Сын Сергей окончил физико-математический факультет Московского университета, женился на Наталье Саввишне Мамонтовой, дочери мецената, вместе они после революции эмигрировали во Францию, где Сергей Николаевич был одним из руководителей русского комитета помощи голодающим.
— А что известно о дочери? Саше?
— Александра Николаевна, повзрослев, вышла замуж и уехала в Кострому. Там была членом общины сестёр милосердия, занималась благотворительностью, опекала рабочих Костромской льняной фабрики, которые даже спустя много лет после кончины Александры вспоминали о ней с благодарностью.
— И этот крепкий фундамент доброты заложили в своих детей Николай и Александра Третьяковы.
— Мудрые любящие родители. И ведь для того, чтобы заложить этот фундамент, совсем не обязательно быть состоятельным человеком, предпринимателем, промышленником...
— Просто внимательными быть к родным и не жалеть для них своего времени и любви.
— И тогда дети будут вырастать счастливыми, храня в сердце светлые воспоминания о душевных семейных посиделках. Как вы, Андрей Борисович, и герои картины Николая Третьякова «Утром на даче».
Все выпуски программы Свидание с шедевром
Геническ (путешествие по городу)
Поделиться
Фото: PxHere
Геническ расположен на берегу Азовского моря, у основания Арабатской косы, которая дотягивается до Крыма. Эта полоска суши похожа на стрелу. Длина её — более ста километров, а ширина в некоторых местах — менее трехсот метров. Узкая коса и дала название селению — Геническ в переводе с тюркского означает «тонкий». Село было основано в 1784 году по указу Екатерины Второй для добычи соли. Его жителями стали государственные крестьяне, перевезённые из других регионов России. Они не только добывали соль, но и выращивали хлеб, держали скот, ловили рыбу. В годы Крымской войны 1855 года Геническ служил надёжным тылом для русской армии. Он пострадал от обстрелов, но быстро восстановился. В 1904 году здесь построили величественный собор Рождества Богородицы. Он стал символом Геническа, который к тому времени получил статус города. После революции 1917 года храм закрыли. Он долгое время бездействовал, но был возрождён в 1989-ом. И по сей день остается духовным центром Геническа!
Радио ВЕРА в Геническе можно слушать на частоте 103,1 FM
Псалом 18. Богослужебные чтения
Поделиться
Быть может, вы слышали мысль Гильберта Честертона о том, что самый несчастный человек — это атеист: ведь когда он смотрит на великолепие заката, ему некому сказать «спасибо!». 18-й псалом, который сегодня читается в храмах за богослужением, — и есть одно развёрнутое «спасибо» Богу за восхитительную красоту творения. Давайте послушаем!
Псалом 18.
1 Начальнику хора. Псалом Давида.
2 Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь.
3 День дню передаёт речь, и ночь ночи открывает знание.
4 Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их.
5 По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их. Он поставил в них жилище солнцу,
6 и оно выходит, как жених из брачного чертога своего, радуется, как исполин, пробежать поприще:
7 от края небес исход его, и шествие его до края их, и ничто не укрыто от теплоты его.
8 Закон Господа совершен, укрепляет душу; откровение Господа верно, умудряет простых.
9 Повеления Господа праведны, веселят сердце; заповедь Господа светла, просвещает очи.
10 Страх Господень чист, пребывает вовек. Суды Господни истина, все праведны;
11 они вожделеннее золота и даже множества золота чистого, слаще мёда и капель сота;
12 и раб Твой охраняется ими, в соблюдении их великая награда.
13 Кто усмотрит погрешности свои? От тайных моих очисти меня
14 и от умышленных удержи раба Твоего, чтобы не возобладали мною. Тогда я буду непорочен и чист от великого развращения.
15 Да будут слова уст моих и помышление сердца моего благоугодны пред Тобою, Господи, твердыня моя и Избавитель мой!
Прозвучавший сейчас псалом очень интересно скомпанован: сначала идёт восхваление Бога через красоту видимого творения, потом резкая смена регистра — и речь уже о красоте Закона, данного Богом человеку, затем ещё одна смена — и уже перед нами — песня о глубине человеческого сердца. И эта композиция — не случайна: псалмопевец словно бы поднимает нас всё выше и выше — переводя при этом наше внимание от внешнего, очевидного, к внутреннему, сокровенному.
Очень интересно и то, как псалмопевец обращает внимание на солнечное светило: оно, словно восторженный жених, каждое утро выходит из своего брачного чертога — и каждый день — не так же, как вчера, а словно бы заново. Честертон в одной из глав своего произведения «Ортодоксия» предлагает такое размышление — которым было бы грех не поделиться: «Солнце встаёт каждое утро. Я не встаю каждое утро; но перемена происходит не из‑за моей активности, а скорее — из‑за моего бездействия. ... Дети ритмично топочут ногами от избытка, а не от недостатка жизни. Потому что они изобилуют жизнью, потому что в них дух яростен и свободен, они хотят повторений — неизменных повторений. Они всегда говорят: „Ещё!“. И взрослый делает это снова, пока почти не сломается. Ведь взрослые недостаточно сильны, чтобы ликовать в однообразии. Но быть может, Бог достаточно силён, чтобы ликовать в однообразии. Возможно, Бог говорит каждое утро: „Ещё!“ солнцу, и каждый вечер: „Ещё!“ луне. Возможно, не сухая необходимость делает все ромашки одинаковыми; возможно, Бог создаёт каждую по отдельности, и никогда не устаёт это делать. Возможно, у Него вечно жажда младенчества; ибо мы согрешили и состарились, а наш Отец моложе нас. Повторение в природе — это не просто повтор, это театральный бис».
Именно такого — словами Честертона — «младенческого ликования» даже в самом, казалось бы, привычном однообразии мне и хотелось бы пожелать всем нам — а настроить нас на такой лад очень хорошо помогает 18-й псалом!
Псалом 18. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 18. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 18. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Начальнику хора. Псалом Давида
2 Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь.
3 День дню передает речь, и ночь ночи открывает знание.
4 Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их.
5 По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной лова их. Он поставил в них жилище солнцу,
6 и оно выходит, как жених из брачного чертога своего,
радуется, как исполин, пробежать поприще.
7 От края небес исход его, и шествие его до края их, и ничто не укрыто от теплоты его.
8 Закон Господа совершен, укрепляет душу; откровение Господа верно, умудряет простых.
9 Повеления Господа праведны, веселят сердце; заповедь Господа светла, просвещает очи.
10 Страх Господень чист, пребывает вовек. Суды Господни истина, все праведны.
11 Они вожделеннее золота и даже множества золота чистого, слаще меда и капель сота.
12 И раб Твой охраняется ими; в соблюдении их великая награда.
13 Кто усмотрит погрешности свои? От тайных моих очисти меня;
14 и от умышленных удержи раба Твоего, чтобы не возобладали мною. Тогда я буду непорочен и чист от великого развращения.
15 Да будут слова уст моих и помышление сердца моего благоугодны пред Тобою, Господи, твердыня моя и Избавитель мой!
