«Значение креста в христианстве». Священник Михаил Словцов

У нас в гостях был клирик храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле священник Михаил Словцов.

В преддверии Крестопоклонной недели Великого поста мы говорили о значении креста в христианстве, о том, почему мы поклоняемся орудию смерти Спасителя, а также размышляли о том, должны ли христиане носить крест с момента крещения.

Ведущий: Александр Ананьев

---

Александр Ананьев:

— Добрый вечер, дорогие друзья. Вновь понедельник, вновь программа «Вопросы неофита». Вновь профессиональный неофит Александр Ананьев задает свои вопросы тем золотым людям, которые нашли время, чтобы прийти сюда, в нашу «Светлую студию» Радио ВЕРА на Андреевской набережной и дать все возможные ответы. Сегодня большой день, впрочем, в Великий пост каждый день большой, у христианина так вообще, наверное, каждый из трехсот шестидесяти пяти дней года должен быть большим. Тем не менее, именно на этой неделе, по сути, мы начинаем готовиться к Крестопоклонной неделе, которая в это воскресенье. Особенно остро встают те вопросы, которые и на протяжении всего года так или иначе возникают в жизни христианина, но сейчас они приобретают особую актуальность. Почему мы поклоняемся именно Кресту? Ведь крест это орудие казни, именно на Кресте мучительной смертью умирает Господь. Разве можем мы поклоняться Кресту именно в этом свете? Крест это образ Спасителя или образ Креста? Когда христиане начали поклоняться именно Кресту? Крест и христианство — это случайное созвучие или нет? И наконец, почему мы должны и должны ли мы носить крест и что происходит, если мы снимаем крест, который сейчас на мне? Что случится, если я его сниму? Как-то я знаю, что его снимать нельзя, но почему? Я что, перестану быть христианином, разве я предам Христа этим? В общем, много вопросов и на все эти вопросы... Я даже сформулирую иначе, не даст все правильные ответы мой сегодняшний собеседник, но мы с ним вместе поразмышляем над тем, какой ответ наиболее вероятен и правилен для меня и сейчас. Я надеюсь, что они будут актуальны и правильны для вас. Я представляю моего сегодняшнего собеседника, клирика храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле, замечательного священника Михаила Словцова. Добрый вечер, отец Михаил. Здравствуйте.

Священник Михаил Словцов:

— Добрый вечер, Александр.

Александр Ананьев:

— Почему мы поклоняемся кресту? Давайте вы сейчас дадите, что называется, правильный академический ответ, а потом мы поразмышляем над ним.

Священник Михаил Словцов:

— Я давно закончил семинарию и правильный академический ответ навряд ли дам. Я скажу так. Крест, несмотря на то, что вы сейчас сказали, что это орудие позорной казни нашего Спасителя, это в то же время символ и Его славной победы над грехом, над смертью.

Александр Ананьев:

— А разве не отваленный камень в пещеру, где был погребен Спаситель, есть символ Его победы над смертью?

Священник Михаил Словцов:

— Но воскресение без Креста? Сначала был Крест и на Кресте...

Александр Ананьев:

— Совершилась смерть.

Священник Михаил Словцов:

— Да. Но без смерти нет воскресения. Чтобы воскреснуть, нужно сначала умереть. И поэтому Крест как символ победы, славной победы, мы и носим на груди и изображаем в современной практике практически везде.

Александр Ананьев:

— То есть, видя орудие казни, мы предполагаем и подразумеваем, что не смерти мы поклоняемся, но жизни. Получается так.

Священник Михаил Словцов:

— Да. Потому что этой смертью нам стала открыта дорога в жизнь.

Александр Ананьев:

— Ну, давайте тогда предположим, что... Мне очень понравились рассуждения, которые я услышал случайно, сначала они меня даже покоробили в каком-то смысле, потому что это как-то совсем чудовищно и неправильно и противоестественно. Потом подумал, что нет, в полемическом отношении это очень интересное рассуждение. Если бы, действительно, Спаситель жил в 20-м веке, если бы Он действительно эту мученическую кончину свою претерпел в 20-м веке, допустим, в газовой камере, мы что, поклонялись бы газовой камере? Получается так?

Священник Михаил Словцов:

— Я бы сказал, что история не терпит сослагательного наклонения.

Александр Ананьев:

— Безусловно.

Священник Михаил Словцов:

— И все-таки о Кресте говорится... Крест появился не просто так. О кресте и в Ветхом Завете было сказано. В Новом Завете, когда Христос говорит о том, что «И как змей был вознесен в пустыне» — медный змей, история с пророком Моисеем, когда змеи стали жалить израильский народ, который вышел из Египта, и они погибали от этого — «как змей был вознесен в пустыне, так и Сыну человеческому подобает быть вознесену». Прообразы этих страданий крестных, именно крестных, содержатся в Ветхом Завете. Прообразов газовой камеры там нет. Поэтому Бог знал о том когда, как и каким способом Он совершит искупление рода человеческого.

Александр Ананьев:

— Не случайно. Я просто много думал о том, что Спаситель говорит о Кресте до того, как Он действительно будет убит на Кресте. Он говорит о Кресте до этого. Евангелие от Марка, глава 8, стих 34. «И подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее». Получается, Спаситель говорит о Кресте задолго, по крайней мере, до Своих крестных страданий и смерти на Кресте.

Священник Михаил Словцов:

— Он говорит это в том смысле, что мы должны последовать за Ним.

Александр Ананьев:

— Хотя да, Спаситель знает. Но понимаете, у апостолов и у народа не возникает вопроса: Учитель, а почему Ты говоришь о кресте? Что это за образ такой? Ведь никто ж еще не знает...

Священник Михаил Словцов:

— Но все знают, что крест...

Александр Ананьев:

— Все знают пророчество?

Священник Михаил Словцов:

— Нет, все знают, что крест это орудие казни для римлян. Орудие самой позорной казни, которую римляне совершали над разбойниками, детоубийцами, над мятежниками, рабами, которые устраивали мятеж или убегали от своих хозяев. Это была известная, самая суровая казнь в Римской империи. А когда Христос проповедует, Иудея является частью провинции Римской империи.

Александр Ананьев:

— Вот видите, как удивительно. Я даже не задумывался о том, что Спаситель иллюстрирует Свои слова именно так.

Священник Михаил Словцов:

— Это было в культурном контексте.

Александр Ананьев:

— В культурном контексте это же мощнейший образ, это образ самой страшной казни, самой мучительной казни. И, говоря о том, что «следуй за мной», Он говорит людям, что «возьми крест свой и следуй за мной». Знаете, что самое удивительное? Как я себе вижу ситуацию, у Спасителя есть задача, чтобы как можно больше людей услышали Его и последовали за Ним. Правильно? Но если ты Мессия, твоя задача быть услышанным и чтобы как можно больше людей последовали за Тобой. Можно было бы предположить, что правильнее и убедительнее было бы пообещать райские наслаждения, освобождение от мучений, освобождение от долгов, от страданий. И тогда люди, обрадованные, сказали бы: о, да, да, мы пойдем за тобой, потому что это очень круто, все, что ты говоришь. Но Спаситель действует с точностью до наоборот.

Священник Михаил Словцов:

— Где-то Он и обещает Царство.

Александр Ананьев:

— Да, но сначала Он обещает мучение, потому что «возьми крест свой и следуй за Мной», что ж тут радостного?

Священник Михаил Словцов:

— Потому что мы должны пройти путь своего Учителя, по большому счету мы должны пройти путь своего Учителя. И в том числе смерть, в том числе страдания в этой жизни, у каждого свои, но тот крест, о котором говорит здесь Христос, это как раз претерпевание лишений, страданий, которые нам в этой жизни посылаются.

Александр Ананьев:

— Священник Михаил Словцов, клирик храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле. Я Александр Ананьев. Накануне Крестопоклонной недели говорим о том, почему Христиане поклоняются кресту. Вопрос крайне сложный и крайне важный. Потому что, не зная актуальных ответов на эти вопросы для тебя сейчас, ты не будешь иметь основу под своей христианской жизнью, наверное, так правильнее будет сказать. «Я не желаю хвалиться, разве только Крестом Господа нашего Иисуса Христа» (Послание галатам, глава 6, стих 14). Именно в этом месте апостол впервые говорит о Кресте. Тем не менее, вы говорите, еще до Христа христиане поклонялись кресту.

Священник Михаил Словцов:

— Нет, до Христа христиан не было. Мы называем некоторых

Александр Ананьев:

— Так. Первые христиане появились только после Христа?

Священник Михаил Словцов:

— Христиане как последователи Христа, поэтому они и христиане. Мы условно можем назвать древнегреческих философов, некоторых из них, христианами до Христа согласно их взглядам. Но христиане — это все-таки последователи Христа.

Александр Ананьев:

— То есть само слово «христианство»...

Священник Михаил Словцов:

— Само слово христианство происходит от Христос, Помазанник, Мессия. А крест это не созвучно.

Александр Ананьев:

— Ну, здрасьте, Крест и христианство. Это случайно разве? Я крещен всего лет пять, но я знаю, что ничего в христианстве, ничего в Священном Писании и вообще в вере случайно быть не может. И если что-то созвучно, то не просто так.

Священник Михаил Словцов:

— Ну, ладно, возьмем язык, на котором было написано Священное Писание, это греческий язык. Крест по-гречески это ставрос. А Христос, так оно и с греческого...

Александр Ананьев:

— Христос.

Священник Михаил Словцов:

— Христос, да. Я могу ошибаться, не силен, но где здесь созвучие. Это просто в русском языке так получилось, что некоторые люди, у которых есть недостаток в образовании, иногда пишут христиане через «к», от этого можно подумать, что как бы от креста, но нет. Христиане называются так, потому что они являются учениками Христа.

Александр Ананьев:

— Кстати, я недавно осознал, что слово христиане и слово крестьяне созвучны не просто так.

Священник Михаил Словцов:

— Это да.

Александр Ананьев:

— Они исторически как-то так вышли из одного корня: крестьяне и христиане. Бояре не были христианами, вроде как, а крестьяне были христианами. Это так, буквально случайное. Хорошо, что вы сказали о греческом. Я слышал, будем формулировать так, что «ставрос» по-гречески все-таки «столб», а не крест. Так это или нет?

Священник Михаил Словцов:

— Да, да, есть мнение о том, что Христа распяли не на кресте четырехконечном или восьмиконечном, а на столбе, потому что так тоже было, так тоже распинали.

Александр Ананьев:

— Ставрос даже бревно, наверное.

Священник Михаил Словцов:

— Да, бревно, кусок дерева, древесины большой. Но в Ветхом Завете и в Новом Завете образы совершенно очевидные. Мы же говорили уже в начале передачи о том, что есть некоторые прообразы того, как Мессия будет страдать. Одним из прообразов является змея, которую Моисей вознес в пустыне, это в книге Исхода. Изображения, которые показывают, если поискать в интернете, как змею прицепить к столбу? Никак. Изображения как раз подобно было кресту, как иногда у лекарей в мусульманских странах изображают — змея, которая обвивает, перекладина есть горизонтальная, и на ней как раз обвита змея, через нее.

Александр Ананьев:

— В Иордании видел статую в виде посоха Моисей, и этот посох обвивает змея. Это имеет отношение к тому, о чем вы говорите, или это опять же случайное совпадение?

Священник Михаил Словцов:

— Может иметь, скорей всего имеет, я точно не скажу, но, может, имеет. Другой момент, тоже прообразовательный. Из Ветхого Завета образы, которые воспринимаются как прообразы Христа. В битве с амаликитянами Моисей обращается с молитвой к Богу с простертыми руками, изображая крест. Если книгу Исхода возьмем и зачитаем, это 17 глава, 11-12 стих. «И когда Моисей поднимал руки свои, одолевал Израиль, а когда опускал руки свои, одолевал Амалик; но руки Моисеевы отяжелели, и тогда взяли камень и подложили под него, и он сел на нем. Аарон же и Ор поддерживали руки его, один с одной, а другой с другой стороны, и были руки его подняты до захождения солнца». Это тоже образ того, что победа Израилю, победа народу Божьему дается тогда, когда Моисей воздевал руки, то есть, по сути, изображал из себя распятого.

Александр Ананьев:

— Это один из вопросов, которые я для вас подготовил, хотя я был намерен озвучить его ближе к концу нашей беседы, но озвучу сейчас, потому что он прозвучит актуальней. Я иногда вижу в кресте, который сейчас на мне, который на куполе храма, куда я хожу, не орудие пытки, а именно образ Спасителя. Можно легко себе представить, что это человек с распростертыми объятиями, который рад меня видеть. Мы часто рассуждаем о Страшном Суде, как: присяжные заседатели, суд, виновен, не виновен. А один из священников, который приходил, сидел на вашем месте, рассказывал о своем представлении Страшного Суда, я очень часто вспоминаю это сравнение, он говорил о каком-то прекрасном банкете с самыми дорогими яствами, блюдами, с самыми замечательными людьми. Хозяин этого банкета, увидев, что дверь открывается и я захожу на этот банкет, бросается к тебе и говорит: друзья мои, это ж мой самый дорогой друг, Александр, я так его ждал. И весь вопрос в том в этот момент, умрешь ты от стыда или не умрешь ты от стыда, что Спаситель Сам к тебе бросается и говорит, что это самый дорогой для Меня человек, а ты-то знаешь, чем ты провинился перед Ним и вот он твой Страшный Суд. Сгоришь ты от стыда или не сгоришь. Вероятность того, что ты сгоришь, крайне высока. Вот он Страшный Суд.

Священник Михаил Словцов:

— Мне кажется еще немножко по-другому. Будет ли человеку приятно, захочет ли он прийти на это застолье, на этот банкет?

Александр Ананьев:

— Да, приглашение получит, но скажет, что заболел. В этом кресте, который я вижу, я вижу Спасителя с распростертыми руками, Который говорит: вот он, друзья, Мой самый дорогой друг Александр. Правильно это или же это моя вольная интерпретация, которая далека от истины?

Священник Михаил Словцов:

— Есть достаточно устоявшееся толкование, почему именно крест, почему никакое другое орудие убийства, почему Христос именно на кресте распялся? Объясняется это так, что крест происходит от земли и возвышается, вверх, можно сказать, до неба. Христос находится как бы между небом и землей и соединяет между собой земное и небесное. И с другой стороны, руки распростертые на восток и на запад означают, что Христос через свою смерть соединяет все человечество. И еще один прообраз в книге Бытия есть, когда патриарх Иаков благословляет детей Иосифа, и при этом руки возлагает на этих детей не правую на правого, а левую на левого, а наоборот крестообразно, и они прообразуют свой крест. Эти дети Иосифа, если я не ошибаюсь, соединяли в себе народ, произошедший от Хама, и народ, произошедший от Иафета. Нужно чуть-чуть раньше в книгу Бытия заглянуть, про детей Ноя, то есть три сына Ноя Хам, Сим, Иафет. Еврейский народ, происходит от симитов. А Хам и Иафет это другие расы. Все произошли на земле от трех родоначальников. Символ, который патриарх Иаков над детьми Иосифа, которые происходили из двух других рас, явил собой, что Христос в себе примеряет не только симитов-евреев, но и весь человеческий род вообще. Распростертые руки как одно из символических значений.

Александр Ананьев:

— И примиряет еще тебя с самим собой и тебя с Богом. Одно из значений слова «ставрос» — еще раз, я не знаю греческого, я взял эту информацию из интернета и не могу гарантировать, что так оно и есть на самом деле, но мне показалось это важным, знаковым, красивым и глубоким — не только крест, не только столб, не только буквально бревно, но это еще и, я могу ошибаться, внутренний стержень. Стержень, на который нанизывается все остальное и от устойчивости которого зависит все остальное. И если действительно одним из оттенков значений слова «ставрос», крест, является внутренний стержень, картина становится гораздо объемней, да, отец Михаил?

Священник Михаил Словцов:

— Да.

Александр Ананьев:

— Вы не слышали о таком, что ставрос это внутренний стержень.

Священник Михаил Словцов:

— Честно, нет.

Александр Ананьев:

— По крайней мере, если крест в жизни христианина становится внутренним стержень, причем основным, многое встает на свои места.

Священник Михаил Словцов:

— Ну да, если Бог будет в центре жизни человека, то все будет на своих местах.

Александр Ананьев:

— Абсолютно, если Бог на первом месте, то и все остальное на своем.

Священник Михаил Словцов:

— На своем, да.

Александр Ананьев:

— Сейчас мы прервемся на минуту, у нас полезная информация на Радио ВЕРА. А через минуту мы вернемся к непростому, но очень важному разговору с нашим сегодняшним гостем, клириком храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле, священником Михаилом Словцовым. Не переключайтесь.

Александр Ананьев:

— Накануне третьего воскресенья Великого поста, которое называется Крестопоклонным, сегодня в программе «Вопросы неофита» на Радио ВЕРА разговор о том, почему мы поклоняемся Кресту? Знаем ли мы, что такое Крест, которому мы поклоняемся? Почему именно Крест становится центральным, знаковым символом нашего Богообщения, нашего поклонения Христу, именно Крест, а не, скажем, образ Самого Спасителя? Какие бывают кресты? Что происходит с человеком, если он снимает с себя крест? Почему мы его носим? В общем, вопросов много, и я очень надеюсь, что второй половины программы «Вопросы неофита» хватит на то, чтобы выпытать у нашего сегодняшнего собеседника, клирика храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле священника Михаила Словцова ответы на эти вопросы. Тридцать четыре вида креста, отец Михаил, существуют, я сейчас посчитал, тридцать четыре вида креста от образа якоря до образа просто буквы «т». Какой правильный? Это вопросы неофита, а я не обещал, что будет просто.

Священник Михаил Словцов:

— Восьмиконечный православный.

Александр Ананьев:

— А все остальные неправильные?

Священник Михаил Словцов:

— Не думаю. Есть исследование. Евангелие читаем, там сказано, что была табличка, соответственно, верхняя перекладинка должна быть, она символизирует эту табличку.

Александр Ананьев:

— В Священном Писании читаем про верхнюю перекладину, ее надо было куда-то прибивать.

Священник Михаил Словцов:

— Ну да, она была прибита сверху, где было написано «Иисус Назарей Царь Иудейский». Соответственно, вторая перекладина для рук, и снизу для подножия ног, куда ноги опирались. Другие образы, вы говорите про якорь, например...

Александр Ананьев:

— Есть такой т-образный крест с петелькой наверху.

Священник Михаил Словцов:

— Это египетский. Вообще он из древнеегипетской религии происходит.

Александр Ананьев:

— Этот крест, кстати, действительно, совсем-совсем уже становится похож на фигуру человека с распростертыми руками, вот голова и руки.

Священник Михаил Словцов:

— Додумать можно все что угодно.

Александр Ананьев:

— Да. Неизбежно же думаешь.

Священник Михаил Словцов:

— Это египетский символ, по-моему, жизни. Я плохо разбираюсь в древнеегипетской религии.

Александр Ананьев:

— Да, все мы, знаете, плохо разбираемся в древнеегипетском языке.

Священник Михаил Словцов:

— Это все-таки не христианский в полной мере символ. Для нас, современных христиан, основные виды креста это четырехконечный, восьмиконечный, Андреевский крест. Андреевский он потому, что на нем был распят апостол Андрей, он как буква Х.

Александр Ананьев:

— Но это не символ христианства.

Священник Михаил Словцов:

— Это не символ христианства, но он относится к христианству, потому что на нем был распят апостол Андрей.

Александр Ананьев:

— Интересно, почему Андреевский крест стал центральным символом Российского военно-морского флота, например?

Священник Михаил Словцов:

— Потому что по преданию, апостол Андрей дошел с проповедью до России. Наверное, поэтому.

Александр Ананьев:

— Смотрите, простые примеры из жизни неофита. У меня дома хранится и крайне мною любим крест, который я привез из Грузии. Крест, сплетенный из двух неровных виноградных лоз, крест святой равноапостольной Нины, который я купил в том самом монастыре, где покоятся мощи этой святой, которая самая почитаемая святая в Грузии. Моя поездка в Грузию не так давно стала знаковой для меня, потому что она была в дни поклонения этой святой, в дни памяти этой святой. И так получилось, что я попал и в тот храм, где хранится тот самый крест, и в тот монастырь, где покоятся мощи. Вся поездка была связана с ней. Хотя я не планировал, такое впечатление, что святая Нина сама ко мне обратилась, взяла меня за руку: пойдем, пойдем, я покажу тебе здесь все. И вся поездка была связана с ней. Поэтому я храню этот крест. Но это не тот крест, который является православным.

Священник Михаил Словцов:

— Почему?

Александр Ананьев:

— Ну, потому что он не восьмиконечный, там нет верхней перекладины, правой и левой.

Священник Михаил Словцов:

— Вы когда крестное знамение совершаете, восьмиконечный крест на себе изображаете или все-таки четырехконечный крест?

Александр Ананьев:

— Но это не канонический православный крест.

Священник Михаил Словцов:

— Почему? Грузины — православный народ. Грузинская Православная Церковь находится в общении с другими поместными Православными Церквями и использует этот крест и образ креста, с которым равноапостольная Нина пришла для проповеди в Иверию. Почему нет? Мы зацикливаемся.

Александр Ананьев:

— Мы зацикливаемся, но для меня важно, могу я этот крест на себе носить вместо того креста, который сейчас на мне. Я видел выполненные из серебра крестики, они очень красивые, они в виде виноградных лоз. Но я понимаю, что не могу позволить себе какую-то самодеятельность. А вот смотрите, эстетически мне этот крестик нравится больше и мне дорог, буду ка носить этот. Позволь, вот этот крест был освящен и надет на меня в день моего крещения.

Священник Михаил Словцов:

— Про нательные кресты, которые мы носим на себе, хотелось бы сказать, сейчас очень популярно, особенно у женщин, приносят освящать кресты, сделанные из бриллиантиков, из камушков или кристаллов каких-то, типа бриллиантиков.

Александр Ананьев:

— Что в этом плохого?

Священник Михаил Словцов:

— Мне кажется, что на кресте, который мы должны носить на себе, на груди, на нательном крестике, который христианин носит у себя на груди, как мне кажется и мне кажется это правильным, должен быть изображен Иисус. Все-таки крест, который мы носим на себе это не украшение. А вот эти крестики из бриллиантов, которые нам очень нравятся...

Александр Ананьев:

— Четырехконечные.

Священник Михаил Словцов:

— Кто-то доходит до безумия, кресты в сережках, крестики висят на сережках. Я этого совершенно не понимаю. Мне кажется, это, скорее, глумление над крестом. Потому что тот крест, который мы носим, мы носим, во-первых, как знак того, что мы Христовы, что мы христиане, и это отличает нас от других людей. Что интересно, в Египте, у коптов есть такая история, они набивают себе татуировку.

Александр Ананьев:

— На запястье. Мне очень хотелось.

Священник Михаил Словцов:

— Четырехконечный крест на запястье. А знаете, в чем, как мне видится, главная прелесть этой татуировки?

Александр Ананьев:

— В плохом смысле прелесть?

Священник Михаил Словцов:

— В удивительном. Копты живут среди мусульман, среди иноверцев, и нередко там происходят гонения на веру, для них гонения это часть жизни. В определенные исторические времена и сейчас, если не ошибаюсь, буквально пару лет назад видел, как теракт совершили прямо в храме, прямо во время богослужения. И, как история про того же воина Евгения, который отказался снять с себя крест, когда тебя хватают иноверцы, фанатики религиозные, потому что не всякая другая религия обязательно агрессивна, я не хочу сказать что все — экстремисты, вот так, и говорят: отрекись от Христа, христианин ты или нет. И ты видишь, что они приближаются. Если у тебя крестик на шее, для человека... У нас для подростков ничего сложного не представляет снять крестик, я больше не верю в Христа и я больше не христианин, таких родителей куча приходит, очень много. 15, 16, 17 лет, к сожалению, дети пытаются снять с себя кресты и редко опять надевают, к сожалению. Но когда у тебя крест набит на запястье, тут ты не отвертишься. И если ты набиваешь крест себе на запястье там, где ты понимаешь, что тебя за этот крест могут убить.

Александр Ананьев:

— Там, где это видно.

Священник Михаил Словцов:

— Там, где это видно. Ты изначально не просто говоришь, что я христианин, а ты говоришь, что я христианин до смерти, ты не выведешь его. Сейчас как-то умеют, но быстро от него не избавишься и веру свою не предашь. Тот крест, который мы носим на себе, почему на нем должно быть распятие. Я иногда людям говорю, если вы хотите носить крестик как нательный, купите себе крестик с распятием, потому что это украшение, а это символ и знак того, что вы Христовы.

Александр Ананьев:

— В храме много украшений, связанных с крестом.

Священник Михаил Словцов:

— Да, облачения все расшиты крестами.

Александр Ананьев:

— Это красиво. Есть глубочайший смысл, почему именно в храме так много золота, так много сияния. Это способ нарисовать образ Царствия небесного, величия Бога и наше поклонение Ему. Почему мы не можем делать это в индивидуальном порядке?

Священник Михаил Словцов:

— Если тебе нравится крестик из бриллиантов, можешь носить его поверх одежды. Но как мне кажется, у тебя должен быть нательный крестик с Распятым.

Александр Ананьев:

— А носить поверх кофточки такой изящный крест из тридцати трех бриллиантов средней величины это не кощунство?

Священник Михаил Словцов:

— Не знаю. Что человек в это вкладывает. Мне кажется, что сережки с крестами это сродни кощунству.

Александр Ананьев:

— А татуировка с куполами?

Священник Михаил Словцов:

— Не приветствую татуировки.

Александр Ананьев:

— Почему? Это тоже способ сказать, что я христианин, я верю, Господь со мной.

Священник Михаил Словцов:

— Делами своими скажи об этом.

Александр Ананьев:

— Я не понимаю, почему это плохо. Я понимаю, что важно говорить об этом делами, и я где-то внутренне на интуитивном уровне понимаю, что это не приветствуется. Но как любому неофиту, мне хочется понять, а почему, почему, почему это плохо? Почему всю спину исколоть куполами с крестами это плохо?

Священник Михаил Словцов:

— Потому что твое тело — это храм Божий.

Александр Ананьев:

— Так Бога ради, вот у меня и купола там.

Священник Михаил Словцов:

— Апостол Павел как говорит: не знаете ли вы, что ваши тела суть храмы Духа Святого. И тело это не место, которое надо разрисовать для того, чтобы показать, что вот, раз храм, значит, на нем и купола.

Александр Ананьев:

— Да.

Священник Михаил Словцов:

— Нет, не про то. А про то, чтобы тело стало вместилищем для Духа Святого, чтобы наполнить душу свою Духом Святым. Это не зависит от того, есть у тебя купола или нет. Чаще всего наличие куполов на теле совершенно не означает, что человек хоть сколько-то верит.

Александр Ананьев:

— Свидетельствует об обратном.

Священник Михаил Словцов:

— Да.

Александр Ананьев:

— Хорошо, с этим разобрались. Что происходит с человеком, когда он снимает крест нательный, тот самый, который он получил при крещении, освященный, знаковый?

Священник Михаил Словцов:

— Я ношу крест, не который я получил при крещении. Несколько раз слетало, бывает, когда купаешься в водоемах, они теряются, слетают, нет привязанности.

Александр Ананьев:

— Хорошо, давайте нарисуем несколько ситуаций. Ситуация первая: отец Михаил купается в прекрасном Азовском море, крест слетает, он теряет его. Что происходит в этой ситуации? Ничего?

Священник Михаил Словцов:

— В этой ситуации, наверное, нет, в том плане, что я его снял с себя не специально. И бывают случаи, когда вы ходите на какие-то медицинские процедуры.

Александр Ананьев:

— Это мой второй случай, флюорография и рентген.

Священник Михаил Словцов:

— Флюорография и рентген тоже, мануальный терапевт, например, или массаж, когда вам нужно работать с определенными...

Александр Ананьев:

— Томограф какой-нибудь.

Священник Михаил Словцов:

— Или спорт.

Александр Ананьев:

— Вот кстати, хороший пример.

Священник Михаил Словцов:

— Есть же спорт контактный. Тот же Федор Емельяненко, который является человеком верующим, насколько я знаю, насколько о нем рассказывали, он свой крест... Единственное, что на них есть, шорты специальные спортивные и ботинки. Насколько я знаю, рассказывали, он свой крест в ботинок, не туда, куда наступает, а где-то с боку у него местечко было, чтобы с крестом не расставаться. Я, например, по медицинским показаниям на определенные процедуры, в которых крест на шее мешается, я снимаю, если есть возможность, держу его в руке. Мне не хочется расставаться с крестом, для меня это странно. Потому что Христос не только в сердце, но и в видимом выражении того, что крест Христов всегда с тобой, несмотря ни на что. Когда мы освящаем крест, когда священник читает молитвы на освящение креста, в молитве освящения священник испрашивает Бога, чтобы этот крест, который человек будет носить на себе, был защищение души и тела от всяких козней дьявольских. Там несколько вещей, от которых, в общем если говорить, то мы носим крест на себе как защиту от действа дьявола. Это не значит, что он работает автоматически, то есть надел на себе крестик, и у тебя ореол защитный вокруг тебя. Он защищает тебя тогда, когда ты, и в молитве это сказано, с верою носишь этот крест.

Александр Ананьев:

— Вы опередили мой вопрос, который я тоже подготовил, который для меня был очень важен: крест это амулет или нет, действительно ли он не имеет какую-то прикладную функцию.

Священник Михаил Словцов:

— В христианстве ничего не работает автоматически. Нет магического действия, когда ты сделал определенные действия.

Александр Ананьев:

— А соборование разве нет?

Священник Михаил Словцов:

— Нет.

Александр Ананьев:

— Ну, как это?

Священник Михаил Словцов:

— Ну, нет.

Александр Ананьев:

— Если человек находится в бессознательном состоянии, и священник соборует уже умирающего?

Священник Михаил Словцов:

— Мы соборуем человека в бессознательном состоянии в том случае, если имеем свидетельство его родственников, что человек был христианином и верил во Христа. И тогда мы можем совершить над человеком в бессознательном состоянии таинство, испросить по вере, как в Евангелии история про друзей, которые расслабленного принесли к Нему. По вере друзей этот человек исцелился. Они разобрали крышу и спустили на носилках друга своего. И вот по вере родственников происходит, по вере родителей и восприемников происходит крещение, потому что ребенок маленький, он еще не осознает, что с ним происходит. Поэтому каждый раз когда мы перед крещением беседу проводим, мы говорим: послушайте, дорогие родители, дорогие восприемники, крещение совершается не автоматически, потому что я произнесу какую-то формулу, какие-то слова определенные, раз и все. А потому что вы свидетельствуете свою веру во Христа и говорите, я этого ребенка выращу в христианской вере, он будет христианином, когда придет в сознательный возраст и будет понимать. Точно так же с крестом, который мы носим на себе. Почему я говорю, например, что я не хочу расставаться, в той же бане снимать крестик. Если он сделан из металла, он жжет, нагревается и ожоги остаются, у меня от цепочки иногда ожоги остаются.

Александр Ананьев:

— Это да. Мне наоборот нравятся эти ожоги по той причине, что ты это ощущаешь. В этом есть что-то.

Священник Михаил Словцов:

— Это есть некий мазохизм?

Александр Ананьев:

— Нет, нет, отнюдь. Ты просто понимаешь, это в буквальном смысле твой крест.

Священник Михаил Словцов:

— Можно на спину перевернуть, и тогда он будет прилегать к телу и не нагреваться. Лайфхак.

Александр Ананьев:

— Ой, не нравятся мне простые пути, отец Михаил. Простые пути какие-то лукавые все.

Священник Михаил Словцов:

— Надо страдать?

Александр Ананьев:

— «Вопросы неофита» на Радио ВЕРА. Священник Михаил Словцов, клирик храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле. Я Александр Ананьев. Непростой, но очень важный сегодня разговор. Почему третье воскресенье Великого поста называют Крестопоклонным, отец Михаил? Есть мнение, что это подводит нас к середине Великого поста, и получается какое-то впечатление, что в твоем календаре Великого поста рисуется крест, делящий Великий пост на две почти равные части. Почему именно этот день, воскресенье, и эта неделя Крестопоклонная называется?

Священник Михаил Словцов:

— Потому что в это воскресенье мы вспоминаем и в гимнографии, и в богослужении выносим крест и поклоняемся кресту. Это середина поста и в тоже время это достаточно строгая неделя. Если первая и последняя неделя строгие, и посередине такая встрясочка небольшая происходит.

Александр Ананьев:

— А почему мы это делаем задолго, за две-три, больше, недели до крестных страданий Христа. Такое впечатление, что мы изготавливаем этот крест. Есть в этом что-то... Спаситель сейчас с нами, но... Я представляю себя на месте апостолов, Учитель сейчас здесь, Учитель сейчас снами, Он сейчас идет оттуда туда-то, сейчас происходят такие-то события. А мы зачем-то достаем этот крест, как будто готовя эту страшную казнь Спасителя. Это то, что у меня всегда возникает в голове, когда мы проживаем эту Крестопоклонную неделю. Зачем? Я знаю, что в этом есть, не может не быть какого-то великого смысла, но какой в этом смысл?

Священник Михаил Словцов:

— Мне кажется, чтобы подкрепить верующих.

Александр Ананьев:

— Но, по-моему, это не подкрепляет, а выбивает из-под них какую-то опору, потому самые страшные это те самые три дня Страстной недели, Пятница, Суббота.

Священник Михаил Словцов:

— Да. И в то же время, это...

Александр Ананьев:

— А мы говорим, вот они эти дни, свидетельство этих дней вот перед вами.

Священник Михаил Словцов:

— Мы как в пустыне ходим этот Великий пост, тяжело и сложно, конца края не видно. В середине поста износят крест для того, чтобы мы, как... Про Моисея много говорили, там же еще один образ креста есть, когда воды в Мере, место такое Мера было, там воды горькие были, и вот один из прообразов креста это то древо, которое Бог повелел Моисею бросить в воды Меры, и они стали сладкими. Напоминание в середине Великого поста о кресте, изнесение креста, это напоминание — и в Триоде особенность есть, в каноне проскакивают пасхальные ирмоса — что конец будет и за ним будет радость. Обычно середина — самое сложное время, когда вроде бы начали, первая неделя прошла, вторая неделя прошла, и мы нормально зарядились, а к середине дистанции выдыхаться начинаешь, тебе тяжело.

Александр Ананьев:

— Чтобы открылось второе дыхание?

Священник Михаил Словцов:

— Да, чтобы открылось второе дыхание и до конца добежать эту дистанцию, дойти, не отчаяться.

Александр Ананьев:

— Пасха будет и она скоро.

Священник Михаил Словцов:

— Да. Осталось ровно столько, сколько от начала, скоро.

Александр Ананьев:

— Вы сказали, что это неделя особой строгости, и дни особой строгости. Что вы имеете в виду, и как эта строгость реализуется в моей жизни?

Священник Михаил Словцов:

— Я имел в виду, что монашеский устав, который мы имеем...

Александр Ананьев:

— Мы на него ориентируемся, в какой-то степени.

Священник Михаил Словцов:

— Да, мы на него ориентируемся в вопросах строгости именно воздержания поста. Эта неделя строгая в плане воздержания, как первая, как последняя.

Александр Ананьев:

— Чтобы понять, что мне делать, я позволю себе вопрос, что вы делаете? В какой степени для вас эта неделя более строгая, от чего вы, может быть, отказываетесь или с чем сопряжена ваша жизнь? У вас опыта больше.

Священник Михаил Словцов:

— Просто стараюсь употребить над собой усилие к тому, чтобы ту меру поста, которую я для себя избрал в начале, привести в исполнение. Потому что, к сожалению, чаще всего так бывает, в начале поста мы говорим себе, вот этот пост я проведу так и вот так. И первую неделю мы стараемся. Наступает вторая неделя, а потом еще немножко времени проходит, и мы, как бегуны, которые бегут на длинную дистанцию и изначально взяли очень высокий темп, через какое-то время, пробежав отрезок, понимаем, что задыхаться начинаем. И сил дальше бежать нет.

Александр Ананьев:

— Это про меня.

Священник Михаил Словцов:

— И середина, мне кажется, дана для того, я людям в этом и в прошлом году говорил: не пытайтесь реализовать все, что написано в многочисленных календарях, постный монашеский устав, где сухоядение, масло, варево, еще что-то. Подождите, этот устав был написан не в нашем климате и не для людей, которые живут жизнью большого города, не с теми продуктами, которые мы в настоящее время едим.

Александр Ананьев:

— В условиях вечной зимы. У меня другая история, если позволите. Для меня звуки дудочки, лишающие воли, это сладкое. Я как-то перед Великим постом понял, что хочу прожить этот Великий пост без сладкого. И спустя буквально неделю-полторы, обнаружил себя за компьютером с тарелкой пряников постных архиерейских, есть у нас такие, в магазине продаются.

Священник Михаил Словцов:

— Постное мороженое, например. Это абсурд, постные конфеты, постное мороженое.

Александр Ананьев:

— Я понимаю.

Священник Михаил Словцов:

— В смысловом плане это вообще чушь.

Александр Ананьев:

— Постная свининка.

Священник Михаил Словцов:

— Да, да, да. Свинина понятно, что она... Но постные суррогаты непостной еды... Пост это не столько про пищу, сколько про воздержание.

Александр Ананьев:

— Безусловно. Чтобы не уходить уже совсем в кулинарную сторону, которая нам понятна и без того, давайте вернемся к разговору о поклонении кресту. У нас осталось несколько минут, и вопросы, которые я вам задам, скорее, прикладные, утилитарные, и даже, на первый взгляд несерьезные, а вот на второй взгляд вполне. Допустим, ты идешь по улице в каких-то сомнениях, в какой-то неуверенности, в каком-то смущении, может быть, ты совершил ошибку, может быть, где-то оступился и тебе тяжело на душе. Я сейчас описываю реальную ситуацию, случившуюся со мной. И вдруг над тобой в синем небе два самолета своим реверсивным следом нарисовали крест. Это тот самый крест или это просто тупо два самолета по указанию диспетчера наземной службы пролетели мимо друг друга и все? Я же христиан, что я делаю? Я останавливаюсь, замираю счастливый: Господи, слава Тебе, я услышал, я понял, Ты со мной. Начинаешь креститься. Реверсивный след двух самолетов иностранного производства.

Священник Михаил Словцов:

— Все в этой жизни имеет смысл, когда мы вкладываем во что-то смысл.

Александр Ананьев:

— А туда можно вкладывать смысл?

Священник Михаил Словцов:

— Если это был ответ на ваш вопрос, и вы получили и поняли, что вот.

Александр Ананьев:

— Я почувствовал облегчение, безусловно.

Священник Михаил Словцов:

— Ну, и слава Богу.

Александр Ананьев:

— Но не является ли кощунством вкладывать этот смысл туда.

Священник Михаил Словцов:

— Если я это увижу и просто в какой-то погожий денек, чистое небо, просто два каких-то самолета пролетают, я даже не обращу внимания, что это крест, в том плане, что не увижу символа какого-то. Когда человек идет, молится и спрашивает у Бога, ищет ответ и в этом находит ответ, и в душе его состояние, что он получил. Может быть. Император Константин же увидел крест в небе.

Александр Ананьев:

— Я об этом и говорю. Я не Константин, а тут самолет иностранного поисхождения.

Священник Михаил Словцов:

— Константин был тоже просто человек.

Александр Ананьев:

— Нет, я и Константин две разные вещи, скажем мягко.

Священник Михаил Словцов:

— Он был таким же человеком, как и вы.

Александр Ананьев:

— Прежде всего, он был Константином и только потом человеком.

Священник Михаил Словцов:

— Нет, прежде всего, он был человеком.

Александр Ананьев:

— Хорошо, я усложню ситуацию, причем это тоже реальная ситуация. Лавочку или скамейку застелили клеенкой клетчатой.

Священник Михаил Словцов:

— До абсурда давайте не будем доходить.

Александр Ананьев:

— Нет, это тоже не абсурд. И когда женщина какая-то благочестивая говорит: да что ж вы делаете, вы предлагаете сесть на крест, это Богохульство. И ты понимаешь, что ты тоже видишь в этом крест.

Священник Михаил Словцов:

— Я усложню немного. У священника есть такая деталь облачения, называется подризник, это белая туника, которая поддевается под все облачения, когда литургию священник служит, внизу подризника обычно идет галунчик, если он красивый, праздничный, вышивка может быть. Я тут давеча выбирал вышивку, как раз обшиваем ризницу и выбирали вышивку, и меня швея отговаривала от одного, очень красивого галуна, но на нем кресты. Говорит: нет, такие нет. А у меня такой есть уже подризник один, и мы всем в храме пошить собирались. Она говорит: не, не, не. Я говорю: да, мне тоже не нравится, что когда ты идешь, то ногами пинаешь кресты, которые внизу. Здесь понятно. Или, например, расшиты крестами ризы, а тебе иногда нужно садиться во время богослужения. Особенно саккос архиерейский, швеи не очень думают, и где-нибудь на спине изображают какую-нибудь икону, а архиерей на богослужении нередко садится, и он, получается, садится на икону или на крест. Это не хорошо, этого стоит как-то избегать. А то, что просто клееночка — полиэтилен, который прошит специальным материалом для того, чтобы она была плотной и просто квадратики, которые собой образуют, если так посмотреть...

Александр Ананьев:

— Шов такой крестиком.

Священник Михаил Словцов:

— Да. Шов такой образуют. Если ты вкладываешь такой смысл, садишься и попой своей крест попираешь, то да, плохо. А если кресты эти — кубики и кубики, квадратики и квадратики.

Александр Ананьев:

— Что вы ей ответили бы? Она уже увидела, для нее это уже крест.

Священник Михаил Словцов:

— Если ты увидела и для тебя это крест, не садись.

Александр Ананьев:

— А вы сядете?

Священник Михаил Словцов:

— Если я не увижу.

Александр Ананьев:

— Но она уже сказала, вы уже увидели.

Священник Михаил Словцов:

— Смотрите, стулья на которых мы сидим, тоже в квадратах прошиты, и наверное, как раз по середине моей пятой точки швы образуют собой крест.

Александр Ананьев:

— Я понял.

Священник Михаил Словцов:

— Это не тот крест, о котором мы сейчас говорим.

Александр Ананьев:

— Царский путь — золотая середина, не доводить ничего до абсурда.

Священник Михаил Словцов:

— Ну да. Я сразу сказал, когда начали задавать вопрос, давайте до абсурда не доводить. Швы на плиточках, помните, как в детстве или не в детстве, иногда ходишь, и задача не наступить на шовчики, швы на плиточках тоже образуют кресты.

Александр Ананьев:

— У нас осталась минута. Вопрос относительно размещения креста в доме. Где должно размещать? У меня есть несколько прекрасных деревянных, сделанных вручную дорогими мне людьми крестов, и я не совсем понимаю, где их необходимо размещать.

Священник Михаил Словцов:

— Там, где вы будете перед ними молиться. Я не понимаю, говоря об облачениях, я не очень понимаю, зачем иконы на облачениях изображают. Также я отношусь к иконам в доме и к крестам. Есть традиция, когда мы освящаем жилище, на четыре стороны света сейчас в современном мире приклеиваем крестики, это как знак нашей защиты от дьявольских козней, защита нашего дома. Это о`кей. Если у вас есть резной крестик, еще что-то, иконочки, поставьте их в каждой комнате в уголке, пред которым вы, садясь работать в рабочем кабинете, например, обратитесь туда, перекреститесь, прочитаете Царю Небесный или просто скажете: «Господи, помоги, благослови», и начали работать. Если это спальня, то естественно в спальне тоже красный угол или на кухне уголочек, перед которым вы перед едой молитесь и испрашиваете благословение у Бога на пищу. Место святыни в доме — это место, в котором мы будем обращаться к Богу, не работает автоматически.

Александр Ананьев:

— Спасибо вам большое, отец Михаил. Я очень надеюсь, что на какие-то вопросы, которые были у вас, мы с отцом Михаилом попытались дать ответ. Если же у вас вопросы остались, или, может быть, у вас есть свое мнение, свое видение, или вам просто хочется что-то написать, найдите нас в социальных сетях, напишите нам, мы всегда рады вашим комментариям, а особенно рады критике и замечаниям. Сегодня мы беседовали с клириком храма преподобного Сергия Радонежского на Ходынском поле священником Михаилом Словцовым. Спасибо вам, отец Михаил, и простите за корявость моих вопросов.

Священник Михаил Словцов:

— Спасибо вам, Александр.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «О Святом Духе». Протоиерей Сергий Полтавцев
• «Победа над унынием». Прот. Игорь Фомин
• «Таинство Исповеди». Священник Герасим Захаров