Поделиться
фото: otrok-ua.ru
Это было чтение из рассказа Антона Павловича Чехова «Студент», одного из самых поэтических произведений классической русской прозы, написанного в 1894-м году, ровно за десять лет до кончины писателя.
Читал народный артист России Алексей Петренко.
Небольшая, казалось бы, миниатюра, – о возвращающемся домой студенте духовной академии Иване Великопольском уже более ста лет тревожит всякое неравнодушное сердце, волнует любого отзывчивого человека, прочитавшего эти три с половиной книжных странички.
О чем они? Вроде бы ни о чем особенном: вот, юноша встречает у костра двух тихих знакомых поселянок – мать и дочь, отогревается и размышляет вслух о Страстной пятнице, рассказывает об аресте Христа и отречении Петра, говорит, волнуясь о Гефсиманском саде, о горьких рыданиях верного ученика Спасителя.
И – уходит, попрощавшись. И вроде поначалу ничего не меняется, всё те же потёмки, тот же острый ветер, и – цитирую – «не похоже, что послезавтра Пасха».
Но вдруг – как откровение, как вспышка в сердце – прихлынувшее ожидание какого-то таинственного счастья, чувство непрерывности всего и вся и сопричастности этой непрерывности.
«…очевидно, то, о чем он только что рассказывал, что происходило девятнадцать веков назад, имеет отношение к настоящему – к обеим женщинам и, вероятно, к этой пустынной деревне, к нему самому, ко всем людям. Если старуха заплакала, то не потому, что он умеет трогательно рассказывать, а потому, что Петр ей близок, и потому, что она всем своим существом заинтересована в том, что происходило в душе Петра. И радость вдруг заволновалась в его душе, и он даже остановился на минуту, чтобы перевести дух. Прошлое, – думал он, – связано с настоящим непрерывною цепью событий, вытекавших одно из другого. И ему казалось, что он только что видел оба конца этой цепи: дотронулся до одного конца, как дрогнул другой».
И далее – невероятный финал, уподобленный ликующему песнопению, нарастающему «Христос воскресе из мертвых, смертью смерть поправ…»
«Студента» Чехов считал своим лучшим произведением. «…Какой я “пессимист”? Ведь из моих вещей самый любимый мой рассказ – “Студент”…» – вспоминал его слова Иван Бунин.
Так ведь и мой самый любимый, мой – неоднократного читателя этого музыкальнейшего из сочинений, да и – многих из нас. Потому что если мы и не бывали в Страстные дни такими вот студентами, то, по крайней мере мечтали –хоть на мгновение им оказаться.
Чтобы и из нашего сердца вылетел вослед чеховскому нарастающему крещендо – подобный ликующий аккорд.
Выдающийся искусствовед Нина Дмитриева, автор книги «Послание Чехова» написала, что сей рассказ – редкий для Чехова случай слияния голосов автора и героя, вывела скрытую аналогию всего строя рассказа с церковной службой Страстной недели, символически воссоздающей смерть и воскресение Сына Человеческого. И – напомнила, что образ Петра у Чехова – только человеческий. Он близок сердцу обыкновенного человека, близок и неспокойному уму, пробивающемуся к истине через подъёмы и падения, через страдания и ошибки.
