«Взятие крепости Карс». Исторический час с Дмитрием Володихиным

У нас в гостях был историк, исторический публицист, руководитель образовательных и просветительских проектов Фонда исторической перспективы Александр Музафаров.

Разговор шел о яркой победе русского оружия в период Русско-турецкой войны: взятии турецкой крепости Карс в 1877 году.

Ведущий: Дмитрий Володихин

---

Д. Володихин

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели. Это светлое радио, радио «Вера», в эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. И сегодня, в этот замечательный воинский праздник, мы поговорим об одной из блистательных побед русского оружия, а именно о взятии Карса в 1877 году. У нас в гостях руководитель направления просветительских и учебных программ Фонда исторической перспективы Александр Азизович Музафаров, замечательный историк и исторический публицист. Здравствуйте.

А. Музафаров

— Здравствуйте.

Д. Володихин

— Собственно речь пойдёт о третьем взятии Карса. Его, если память мне не изменяет, брали, успешно при том, в 1828 году. В 1855 году произошло, что называется, принуждение к сдаче. И наконец, в 1877 году — ещё один решительный штурм, который положил эту крепость к ногам русской армии. Поэтому вопрос: о самих военных действиях, Александр Азизович, мы с вами переговорим подробнее позже, прежде всего хотелось бы спросить о том, кто были те люди, которые приносили громкие победы русской армии на Кавказском фронте? О Плевне, о Шипке мы хорошо знаем — об этом пишут многое и, в общем, литературы по этому поводу огромное количество, есть кинематографические памятники на эту тему. А вот, скажем так, об удачах, и достаточно внушительных удачах, на Кавказе пишут до крайности мало. Карс был очень серьёзной крепостью, несмотря на то, что его трижды взяли. Кто был творцами этой победы?

А. Музафаров

— Я бы выделил трёх человек, без которых эта блистательная победа не могла бы войти в историю. Во-первых, конечно, надо назвать наместника Кавказа, младшего брата Александра II, великого князя Михаила Николаевича. Потому что Кавказ был в его ведении, он был командующим Кавказской армией и он осуществлял верховное руководство на этом театре военных действий. Великий князь был хорошо подготовленным военным профессионалом и хорошим, рачительным управителем своего края, который мог оценить вот эту сумму военных, политических и прочих рисков, связанных с этой кампанией. В военном отношении решающую роль сыграли два генерала — это генерал-адъютант Михаил Тариэлович Лорис-Меликов и генерал-лейтенант Иван Давидович Лазарев. В их биографиях нечто общее. Во-первых, они оба местные уроженцы. Иван Давидович Лазарев родился в 1820 году в городе Шуша, который тогда был частью Эриванского ханства, входящего в состав Персидской империи. А его дед был начальником этого города и оказывал сопротивление русской армии, когда та через несколько лет пришла штурмовать Шушу. Вот дед воевал за Персию, хотя он был армянин по крови, а Иван Давидович добровольцем вступил в русскую армию.

Д. Володихин

— Когда это произошло?

А. Музафаров

— Когда ему исполнилось 16 лет.

Д. Володихин

— Это правление Николая I.

А. Музафаров

— И он прошёл в ней весь путь от солдата до генерал-лейтенанта. Он служил в отдельном Кавказском корпусе, участвовал в многочисленных стычках с горцами, был произведён за храбрость в офицеры, несколько раз участвовал в довольно крупных сражениях, участвовал в русско-турецкой войне, которая Крымская 1854-55 годов.

Д. Володихин

— Имеется в виду Кавказский фронт Крымской войны.

А. Музафаров

— Да. Он проявил себя и как администратор — он управлял одной из областей нынешнего Дагестана, причём управлял рачительно, что в его аттестации отмечается. И одно восстание, которое там было, он подавил силой, а два, что особенно отмечалось, подавил без кровопролития, используя свой авторитет.

Д. Володихин

— То есть, иными словами, это настоящий боевой генерал, при этом очень дельный и понимающий в местных делах администратор.

А. Музафаров

— Да, он был георгиевский кавалер и пользовался репутацией такого лихого генерала. Про него потом рассказывали легенды. Про взятие Карса был такой анекдот: когда он подошёл к карте, его спросили, как он будет брать Карс. Он спросил: «Где мы?» Ему сказали: «Здесь». — «Где Карс?» — «Здесь». — «Вот я пойду оттуда, где мы, туда, где Карс, и возьму его». А у Михаила Тариэловича Лорис-Меликова, который командовал собственно армией, действовавшей на этом кавказском направлении, тоже похожая биография. Он родился в 1825 году в старинном армянском аристократическом роду, был отдан в Лазаревский институт восточных языков, однако...

Д. Володихин

— Родился-то он где, на чьей территории?

А. Музафаров

— На российской. Он российский подданный по праву рождения. В институте ему было скучно, за какую-то шалость он был оттуда исключён и поступил в школу гвардейских юнкеров и подпрапорщиков, будущее Николаевское кавалерийское училище.

Д. Володихин

— Что гораздо веселее.

А. Музафаров

— В 1843 году он произведён в офицеры. И, собственно, с 1847 по 1851 год он участвует в Кавказской войне, участвует в Крымской войне. Более того, для него Карс — хорошо знакомое место, собственно в генерал-майоры он был произведён именно за взятие Карса в 1855 году, в котором он принимал активное участие.

Д. Володихин

— Тогда брал Карс не он, брал Муравьёв, но он был одним из ведущих военачальников у Муравьёва.

А. Музафаров

— Он был начальником Терской области, то есть управлял областью терских казаков, проявил себя как хороший администратор. И с 1877 года он был начальником отдельного корпуса Кавказской армии для действий против Турции, то есть полевой русской армии, действующей на Кавказском театре военных действий.

Д. Володихин

— У него были какие-то самостоятельные успехи на поле боя?

А. Музафаров

— Фактически он осуществлял командование русской армией именно в кампании 1877-78 годов на Кавказском театре. Да, великий князь туда выезжал, выезжал туда генерал Обручев, который был его начальником штаба, но в основном Лорис-Меликов управлял этим театром самостоятельно. И если Иван Давидович Лазарев осуществлял непосредственное руководство штурмующими войсками, то общее командование осадным корпусом под Карсом осуществлял именно Лорис-Меликов. Поэтому за эту победу он и был удостоен ордена святого Владимира 1-й степени, а по заключении мира возведён в графское Российской империи достоинство. Надо сказать, что оба описанных мною героя и в последующем неплохо проявили себя на военной службе.

Д. Володихин

— Какова их дальнейшая биография?

А. Музафаров

— У Ивана Давидовича, к сожалению, она оказалась короткой. Он получил назначение командующим Ахал-текинской экспедицией, которая была призвана раздавить последний очаг такого дикого кочевого терроризма на южных рубежах империи. Он прибыл к войскам на восточный берег Каспия, но заболел и умер, потому что это была очень нездоровая местность и службы там были тяжёлые. Вот в возрасте 58 лет он скончался. А Михаил Тариэлович был востребован государем, он был назначен министром внутренних дел Российской империи. И именно он активно боролся с революционным подпольем в последние годы правления императора Александра II. Спасти императора он не сумел, но он, по крайней мере, предпринял очень много мер, которые потом позволили это подполье разгромить.

Д. Володихин

— Ему приписывают попытку введения чего-то вроде Конституции в России.

А. Музафаров

— Скажем так, он считал, и в этом государь его поддерживал, что, несмотря на деятельность террористов, Россия должна продолжать развиваться дальше, и что имперское правительство не должно быть запугано. То, что называют Конституцией Лорис-Меликова — это его проект привлечения к работе в Государственном совете представителей земских органов, то есть попытка очень гармонично достроить земскую систему до общеимперского уровня.

Д. Володихин

— В сущности это не то чтобы Конституция, скорее попытка привлечь лояльную общественность к делу управления империей или хотя бы к консультированию тех, кто ею управляет.

А. Музафаров

— Да, примерно так, потому что он действительно ставил цель наладить диалог власти и общества, парализовать вот это деструктивное влияние, которое народовольцы оказывали на общество. Отчасти ему это во многом удалось, но, к сожалению, он не смог предотвратить последнее покушение на государя.

Д. Володихин

— Какова была его судьба после гибели государя Александра II в 1881 году? Он сохранил какое-то влияние на дела, или звезда его закатилась?

А. Музафаров

— Если мне память не изменяет, он ушёл в отставку. Всё-таки он принял на себя ответственность, что он не смог предотвратить... но пользовался довольно большим неформальным влиянием, я бы сказал, то есть император Александр III с ним иногда советовался по каким-то вопросам.

Д. Володихин

— Ну что ж, вот этот шаг — выйти в отставку после того, как главное дело твоей жизни закончилось трагически, — характеризует его как человека честного. Далеко не у всякого большого начальника хватит мужества сказать: «Это моя ошибка, моя ответственность». Ну что ж, я думаю, поскольку сегодня мы будем рассказывать об одной из великих побед русской армии, то и эфир надо наполнять маршами. Поэтому прозвучит чрезвычайно популярный в старину марш Саратовского пехотного полка.

(Звучит марш.)

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, в приподнятом настроении я напоминаю вам, что это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. И у нас сегодня замечательный гость — известный историк и исторический публицист, руководитель направления образовательных и просветительских программ Фонда исторической перспективы Александр Азизович Музафаров. Мы беседуем о взятии Карса в 1877 году. В начале этой передачи я сказал о том, что Балканский театр военных действий её хорошо известен, назвал наиболее крупные сражения, которые происходили на этом фронте. Пожалуй, на слуху до сих пор не только у специалистов, но и у людей, просто интересующихся русской историей, имена генералов Скобелева, Столетова, Гурко, то есть больших героев этой войны. Кавказский театр несколько затенён, несмотря на то, что там творились также геройские дела и, в общем, с моей точки зрения, даже организация боевой деятельности была в большей степени продумана, чем то, что происходило на Балканском театре военных действий. Поэтому я задаю вопрос о том, как русские войска шли к победе под стенами Карса. Это ведь далеко не начальный этап войны, пришлось претерпеть определённые испытания.

А. Музафаров

— Да. Перед Кавказской армией была поставлена двойная и внутренне противоречивая задача. То есть, с одной стороны, Кавказская армия своими активными действиями против восточной провинций Турции должна была оттянуть на себя какие-то силы с главного театра военных действий — с Балкан. Или, по крайней мере, не дать перебросить войска с востока Турецкой империи на запад — это с одной стороны. С другой стороны, армия должна была защитить русский Кавказ. И в чём противоречие? Потому что сил у армии было относительно немного. Я напомню, что после победы над Шамилём, после окончания Кавказской войны отдельный Кавказский корпус был расформирован. И в этот момент проходят военные реформы, поэтому силы, которыми располагал Лорис-Меликов для обороны Кавказа, для этой активной деятельности были очень небольшие.

Д. Володихин

— Мало того, ещё военный министр в тот момент шарахался от начинающейся войны, как бес от ладана, потому что считал, что войска ещё не готовы, военная реформа не завершена, они не находятся в том состоянии, когда он может быть уверен в успехе боевых действий. То есть на Кавказе, поскольку это всё же войска провинциальные, ситуация усугублялась.

А. Музафаров

— Да. Тем более надо учесть, что тыл русской армии был в несколько двояком положении. Я напомню, что русский Кавказ делился на несколько губерний. И если те губернии, которые были населены христианским населением, скажем, грузинским или армянским, были вполне лояльны русской власти, то губернии, населённые мусульманским населением вызывали у русского командования определённые вопросы, как поведёт себя местное население, если туда прорвутся турки.

Д. Володихин

— Не ударят ли в спину. Более того, на территориях несколько более северных, на территории горцев Северного Кавказа, также могло быть оказано сопротивление в форме разного рода мятежей.

А. Музафаров

— Да, совершенно верно. И поэтому Лорис-Меликов понимал, что ему нельзя рисковать — крупное поражение русских армий на Кавказском театре может привести к потере русского Кавказа. Тем более, напомню, что Кавказ в те времена ещё не связан с Россией железными дорогами. И быстро перебросить туда подкрепления сложно. На Чёрном море господствует турецкий флот. Да, русские моряки героически его потрепали, но в 1877 году турки контролируют восточную часть Черноморского побережья. И морем опять же не удастся перебросить на Кавказ подкрепление.

Д. Володихин

— Более того, чрезвычайно трудно воспрепятствовать переброскам войск и припасов, оружия самих турок на побережье Кавказа. То есть элементарно у флота нет сколько-нибудь значительных сил для того, чтобы всерьёз ударить турок, если крупное соединение будет сопровождать такого рода конвой.

А. Музафаров

— Совершенно верно. Если сказать о противнике, то опорным пунктами турок на востоке были три крепости: Баязет, Карс и Ардаган. Из которых центральной, безусловно, был Карс. Надо учесть, что вот эти восточные провинции турецкой империи тогда были населены нетурецким населением, в котором более половины населения были христиане, в основном армяне. Это территория, которая называлась Западной Арменией или иногда используют название Турецкая Армения.

Д. Володихин

— Я слышал, что там жили всё ещё в большом количестве греки, курды, ассирийцы.

А. Музафаров

— Да, совершенно верно. При этом курды тогда были очень лояльны турецкой власти и охотно вербовались в турецкую армию. А христианское население, напротив, сочувствовало Российской империи. И это важно, потому что когда мы говорим о наступлении на Балканы как о наступлении, которое принесло христианским народам Турецкой империи свободу, то та же самая миссия фактически была осуществлена Кавказской армией на востоке. И это очень древние земли, потому что Карс возник как армянский город, там была столица Армянского царства, он входил какое-то время в состав империи Ромеев, которую мы знаем как Византию. Потом он был захвачен сельджуками, потом турками. Вот теперь это была крепость, которая контролировала эту ситуацию. Итак, летом 1877 года Лорис-Меликов переходит границу и начинает тремя корпусами наступление в направлении этих турецких крепостей. Баязет удалось быстро захватить — турецкий гарнизон был захвачен врасплох. Карс был осаждён, Ардаган был взят после небольшой осады.

Д. Володихин

— Я хотел бы разобраться в одном вопросе. Насколько я понимаю, один из наиболее подготовленных, грамотных турецких военачальников Омер-паша тогда должен был противостоять кавказским силам русской армии на фланге и в тылу, где-то в районе Менгрелии.

А. Музафаров

— Да. Он начинает действовать, базируясь на Батум. И против него тоже выделяются силы Кавказской армии.

Д. Володихин

— То есть, заметьте, дорогие радиослушатели. Большой «язык» турецкой территории по побережью Чёрного моря достаточно глубоко вдаётся в Закавказье. И через этот «язык» прибрежных земель можно вводить в дело большие воинские резервы, поскольку там оборудованы портовые пункты.

А. Музафаров

— Да,совершенно верно. И для парирования этой угрозы великий князь Михаил Николаевич формирует добровольческие войска из христианского населения русского Кавказа, из грузин и армян. Это довольно крупные добровольческие дружины, которые, по крайней мере, могут взять на себя охрану тыла русской армии. Но они принимали участие и в боевых действиях. К тому же это глубокое выдвижение Кавказской армии на запад, на восточные провинции Турции, заставило турок отказаться от планов наступления на Грузию и сосредоточить большие силы против Лорис-Меликова.

Д. Володихин

— Фактически получается, что относительно слабая Кавказская армия осуществляет оборону путём наступления.

А. Музафаров

— Да, активная оборона. Турки перебрасывают большие силы, проводят мобилизацию и сосредотачивают более чем 70-тысячное войско, которое начинает наступление. Потом такой историк Керсновский, автор «Истории русской армии», будет упрекать Лорис-Меликова, что тот, мол, не проявил Суворовского духа, не пошёл навстречу турецкой орде и не разбил её. Возможно боеспособность русской армии была выше, но Лорис-Меликов не мог рисковать. Он знал, что, да, возможно он одержит победу, но в случае поражения наступление турок на русскую территорию не остановит уже ничто.

Д. Володихин

— То есть он не стал совершать акта коллективного самоубийства, имея в несколько раз меньше сил.

А. Музафаров

— Да. Он начал отступать. Турки осадили Баязет, который удерживал героически русский гарнизон, оставленный там. Лорис-Меликов сумел перегруппироваться и деблокировать крепость. И сумел остановить турок, которые заняли так называемые Аладжанские позиции. Тут есть ещё один момент: турки, хотя и понукаемые из Стамбула идти вперёд, тоже не рвались в бой, потому что у них было представление, что русские здорово, хорошо воюют, проход к восточным провинциям русского Кавказа преграждала несокрушимая крепость Александрополь, нынешний Гюмри, где до сих пор стоит российский гарнизон. И турки заняли Аладжанские позиции и надеялись в таком пате удержать русскую армию от дальнейших действий.

Д. Володихин

— Но выяснилось, что это всё-таки не пат и здесь возможны комбинации.

А. Музафаров

— Совершенно верно. Тем более, что я напомню, что на Балканском театре военных действий в это время начинается осада Плевны, она затягивается. Это приводит к срыву первоначальных планов русского командования. Русское командование решает в этом случае активизировать свой левый фланг, то есть Кавказскую армию. На Кавказ перебрасываются подкрепления, собственно вышли они с началом войны, но дошли только сейчас — две полнокровные пехотные дивизии. Перебрасываются казачьи части. И Лорис-Меликов переходит в наступление. В начале октября 1877 года он атакует турок на Аладжанских позициях. Корпус генерала Лазарева осуществляет смелый прорыв по флангу, заходит в тыл — турки бегут.

Д. Володихин

— То есть выигранное большое сражение при Аладже. Давайте зафиксируем этот момент. Никто не помнит ведь — Шипка, Плевна и так далее, а вот Аладжу не помнят. А это большая победа в ходе русско-турецкой войны.

А. Музафаров

— Далее один из корпусов русской армии подходит и начинает предварительную осаду Эрзерума, а главные силы во главе с Лорис-Меликовым и Лазаревым идут к Карсу. Надо отметить, что Карс представлял собой первоклассную крепость. Как я уже упоминал, крепость там была с древних времён, но турки немало её модернизировали. Вот после взятия в 1855 году русскими в Крымской войне, турки ещё раз модернизировали Карс при содействии европейских инженеров. И Карс в русских документах, у меня даже лежит эта карта — генеральный план крепости-лагеря Карс. Что это означает? Это значит, что Карс, по новейшей фортификации XIX века, был превращён в фортовую крепость. Вокруг цитадели на господствующих высотах были построены форты с мощной артиллерией, которые контролировали подступы. То есть это была не какая-то там восточная крепость, а это было первоклассное, по последнему слову фортификационной науки построенное укрепление, защищённое сильным гарнизоном до 30 тысяч человек.

Д. Володихин

— Ну что ж, в этот критический, можно сказать, момент мы ненадолго прервёмся. Дорогие радиослушатели, я должен напомнить вам, что это светлое радио — радио «Вера». В конечном итоге всё будет хорошо. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. Мы ненадолго прерываем нашу беседу, чтобы вновь встретиться в эфире буквально через минуту.

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — Дмитрий Володихин. У нас замечательный гость — известный историк, исторический публицист, руководитель направления образовательных и просветительских программ Фонда исторической перспективы Александр Азизович Музафаров. Мы обсуждаем историю большой победы русского оружия на Кавказском фронте — взятия крепости Карс в 1877 году. Я хотел бы перед тем, как мы начнём штурмовать крепость, выяснить одну крайне неприятную для войск той эпохи, и для нынешней эпохи тоже не слишком добрую, подробность. Послушайте, ведь это же конец осени, начало зимы 1877 года. Погодные условия довольно скверные. И двигаться, стоять лагерем, воевать в таких условиях не сахар. Я не прав?

А. Музафаров

— Абсолютно правы. Это был один из главных факторов, который заставил русское командование решиться на штурм Карса. 9 октября начинается осада Карса. К 30 октября под Карс подтягивается осадный артиллерийский парк. Но надо отметить, что у Кавказской армии он был довольно слабым, потому что основные силы тяжёлой артиллерии были опять же на Балканском театре. И русское командование понимает, что Карс является мощной крепостью, штурмовать его так, как велит инженерная наука, по принципу «побольше пота, поменьше крови», можно, но это займёт много времени. Турецкий гарнизон силён, через Карс протекает река, он будет снабжаться водой, у него есть большой запас продовольствия. И тут складывалась ситуация, про которую тогдашние учебники по военному делу говорили, что в зимних условиях осада — крайне неудобное дело. Потому что осаждённый сидит в тёплых домах, в тёплых укреплениях, а осаждающий сидит в чистом поле и страдает.

Д. Володихин

— При том это южно-кавказская зима, скажем так, сырая зима, это ветра.

А. Музафаров

— Это горы. Карс находится на высоте больше тысячи метров над уровнем моря, то есть это горная крепость. И тогда русское командование планирует штурм. Операция была назначена в ночь с 5-е на 6 ноября и была очень тщательно подготовлена. Лорис-Меликов и Иван Давидович Лазарев учли очень много обстоятельств. Когда читаешь описание подготовки, видно, насколько профессионально работали русские штабные офицеры и генералы, когда они учли очень много вещей. Итак, общий замысел: попытаться атаковать крепость семью колоннами со всех сторон. Две колонны считались основными, остальные наносили отвлекающие удары против отдельных турецких фортов на возвышенностях. При этом чётко оговаривалось, что если какая-нибудь отвлекающая колонна вдруг достигнет успеха, то не надо останавливаться, надо наступать дальше и пользоваться выгодой момента.

Д. Володихин

— Заняли укрепление — стремитесь вперёд.

А. Музафаров

— Да. Для наступления была выбрана лунная ночь. И опять-таки, укрепления, освещённые луной, были видны, долины, по которым выдвигались русские войска, были затемнены, и турки не сразу могли их заметить. В каждую колонну включали части пехоты, артиллерии, которая могла их поддерживать и быстро выдвигаться, это были полевые пушки, они находились в тылу за каждой колонной и способны были очень быстро выдвинуться, чтобы отражать турецкие контратаки, и небольшие кавалерийские отряды. В каждую колонну вошла специальная команда охотников-добровольцев, которые набирались из числа тех солдат, что летом осаждали Карс. Напомню, что осада была снята после после отхода русской армии к границам. Теперь из людей, которые осаждали Карс и знали там буквально всё вокруг, формировали передовые команды, которые должны были идти впереди всех — это были решительные, опытные люди. В каждой колонне было несколько проводников из местного населения. Напомню, что это было христианское население, сочувствующее русским, которое помогало ориентироваться на местности. Более того, русское командование даже подождало два-три дня, когда ударили первые морозы, чтобы замёрзла почва, замёрзла грязь.

Д. Володихин

— Я ещё раз хотел бы этот момент подчеркнуть — зима в Закавказье, в горных районах: сырость, ветра, грязь, болезни. То есть начало штурма — это ситуация, крайне тяжёлая для осаждающих, крайне неприятная. Честное слово, мы сейчас общаемся с вами, дорогие радиослушатели, в тепле, в порядке, у нас тут замечательная студия. А я вот помню свои два года срочной службы. Даже в мирной обстановке несколько часов в поле в условиях, когда ты в полной боевой выкладке и, условно говоря, может быть, полевая кухня не придёт — не самое приятное времяпрепровождение. А вот в условиях ведения боевых действий, да ещё в горах — это исключительно серьёзное испытание. Прошу вас, продолжайте.

А. Музафаров

— Итак, общая задача русских штурмовых колонн была следующая: взять как минимум два из господствующих над Карсом форта, потом предполагалось подтянуть туда артиллерию, её огнём подавить укрепления цитадели, и последующий общий штурм. Но русские войска превзошли в эту ночь сами себя. Для того, чтобы избежать каких-то утечек информации, чтобы не дать турецкой разведке ни малейшего шанса, совещание офицеров о предстоящем штурме было проведено буквально за несколько часов — в обед 5 ноября. Офицеры разошлись по своим колоннам, отдали приказы, и русский лагерь был очень быстро в наступивших сумерках приведён в движение, что характеризует очень высокую боеспособность кавказских войск. Атакующие колонны начали выдвижение. Я хотел бы назвать несколько командиров этих колонн. Первой командовал генерал-майор Комаров. Второй колонной командовал полковник князь Меликов. Третьей колонной командовал генерал-майор князь Граббе. Четвёртой командовал полковник Воложейкин. Пятой командовал генерал-майор Алхазов. Общим резервом командовал полковник Черемисинов. И была ещё кавалерия полковника Рыдзевского, которая должна была осуществлять общую поддержку. Общее командование штурмом, такое тактическое руководство, принял на себя Иван Давидович Лазарев.
И вот в девять вечера штурмовые колонны при восходящей луне начинают движение. Когда колонны выдвинулись с исходных позиций, на исходных позициях зажигаются яркие костры — по три в тылу каждой колонны. Это сигнал, знак, куда санитары могут выносить раненных. То есть даже вот эта мелочь была продумана, чтобы во время ночного боя санитары не бросали раненных и знали, куда их нести, чтобы не было никаких проблем с этим. Итак, войска начинают выдвигаться, это сложнейшая операция — ночной штурм. Конечно, он проходит по-разному. Скажем, одна из колонн, выдвигавшаяся к укреплению, выходит к нему достаточно быстро. Охотники бросаются вперёд, сметают турецкое охранение, врываются к фортам, турки бьют тревогу. Основная колонна идёт на штурм, и форт взят. В другой колонне было хуже — турки успели поднять тревогу, встретили русских огнём. Колонна заколебалась. Генерал-майор Граббе лично возглавляет атаку и падает, сражённый турецкой пулей. Командование принимает его заместитель — полковник Евгений Михайлович Бульмеринг. Солдаты идут на штурм. Третий эпизод очень интересный: ночь, охотники правильно вышли на укрепления...

Д. Володихин

— Давайте сразу скажем, что охотники — это добровольцы, которые идут передовым отрядом, самые большие смельчаки.

А. Музафаров

— Да. Их численность в каждой колонне около роты, во главе с очень решительными офицерами. Мы ещё поговорим о их подвигах. И рота охотников выходит правильно, они идут в атаку, а остальная колонна, шедшая за ними, заблудилась. И здесь очень интересный момент: заблудившаяся колонна, понимая, что идёт куда-то не туда, натыкается на турецкий лагерь, который разбит чуть в тылу укреплений для позиций какого-то резервного турецкого батальона. И русские офицеры проявляют инициативу и этот лагерь атакуют. Они его сминают, сквозь него прорываются и передовые отряды этой колонны выходят на окраины самого города — на цитадель. Всё-таки командование колонны понимает, что они зашли куда-то не туда. В город ворвались — это хорошо, но где-то там бьются их охотники. Охотники взяли передовое укрепление форта и сражаются с турецким гарнизоном. Турки пытаются их выбить, охотники отчаянно сопротивляются, надеясь, что помощь подойдёт. И командующий этой колонны — это полковник Меликов — разворачивает её, второй раз прорывается с боем через турецкий лагерь, оказывает поддержку охотникам и берёт всё-таки форт. Отчаянная схватка разгорелась за центральное турецкое укрепление — форт Карадаг. Там отличился как раз один из офицеров-охотников Корнелий Владиславович Тхоржевский. Он был заместителем командира этой роты.
Капитан, командовавший ротой, погибает, у турок тоже нашёлся храбрый офицер, он верхом на белом коне в ночи выехал ободрять турок. Тхоржевский застрелил его из револьвера, отобрал эту лошадь, вскочил на неё и верхом на коне повёл своих солдат на штурм. Русские ворвались в форт, турки бежали. Колонна, над которой принял командование полковник Бульмеринг, взяла внешнюю часть форта, но турки удерживают укреплённую казарму, то есть прочное здание из крепкого фортификационного камня, приспособленное к круговой обороне. И Бульмеринг понимает, что если он оттуда их не выбьет, то форт использовать как артиллерийскую позицию не сможет. И тогда он подходит к дверям — турки видят, что идёт одинокий офицер, не стреляют. Он говорит: «Сдавайтесь! Карадаг уже пал. Если вы откроете ворота, я, так и быть, всех оставлю в живых. Если нет — пеняйте на себя».

Д. Володихин

— Для того, чтобы спокойно подойти к позиции вооружённого до зубов и хорошо упрятанного за каменными стенами врага, надо быть просто безумно отважным человеком.

А. Музафаров

— Причём по некоторым рассказам он не просто подошёл к воротам, а вошёл внутрь. И турки его окружили, а он им говорит, что «ваше дело проиграно, я человек добрый, поэтому предлагаю сдаться по-хорошему». И тут к нему подходит турецкий командир, хватает его за руку: «Выведите меня отсюда — тогда они сдадутся». Но это, скорее, может быть, легенды, но тем не менее полковник Бульмеринг действительно уговаривает гарнизон этого форта положить оружие.

Д. Володихин

— Ну что же, в этот момент, ровно на середине штурма крепости Карс, мы прервёмся. Пускай будет такая драматическая пауза — ждите продолжения боя, дорогие радиослушатели. А пока мы, глядя на всё это из 2021 года, имеем право уже поставить в эфире «Марш взятия Карса» Модеста Петровича Мусоргского.

(Звучит марш.)

Д. Володихин

— Дорогие радиослушатели, приятно после этого бравурного марша напомнить вам, что это светлое радио — радио «Вера». В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я — корнет Володихин. Ох, извините, Дмитрий Володихин. И у нас в гостях замечательный исторический публицист, историк, руководитель направления учебных и образовательных программ Фонда исторической перспективы Александр Азизович Музафаров. Мы обсуждаем историю взятия Карса в 1877 году. Насколько я понимаю, мы взяли из девяти фортов четыре. И первый этап штурма завершён, настало время использовать эти укрепления для того, чтобы сделать из них позиции для обстрела цитадели.

А. Музафаров

— Да, так предполагалось. К заре взят Карадаг и в него введена русская артиллерия, пока только полевая, но её обстрела достаточно, чтобы турки оставили соседнее укрепление Сувари. И более того, гром русских пушек с Карадага, который считался центральным фортом в системе обороны, парализовал волю к сопротивлению турецкого гарнизона. Колонны, которые носили как бы отвлекающие удары, тоже добились успеха. Одна из них заблудилась, прошла между назначенными к штурму фортами, но она вышла к окраинам города, ворвалась туда и завязала уличные бои в самом городе. И к утру, когда солнце осенило Кавказские горы, ситуация была следующей: русские контролировали несколько фортов, в остальных гарнизоны колебались, а бой шёл в самом городе на подступах к цитадели. Турецкий командующий Гуссейн Хами-паша повёл себя, в общем-то, неадекватно. У него под командованием ещё оставалось около 20 тысяч войск, турки ещё дрались, но он решил, что дело проиграно — со своей свитой сел на резвых лошадок и ускакал, бросив свои войска.

Д. Володихин

— От некоторых востоковедов я слышал, что его бегство было частью негласных договорённостей. Мол, нашлись умельцы вести тайные переговоры с русской стороны и повлияли на турецкого главнокомандующего. Не знаю, правда ли это, но такая версия существует. Другое дело, что самого командующего гарнизоном нет, а войска-то ещё стоят.

А. Музафаров

— Это да. К тому же эта договорённость не сработала, если бы не удача ночного штурма. А надо отдать должное турецким офицерам — они поняли, что город они не удержат. Они из оставшихся войск сформировали несколько колонн и попытались из города вырваться, уйти на восток. И турецкий гарнизон неожиданно для русских начинает прорыв. Почему неожиданно — потому что русские генералы, прикидывая, как бы они действовали на месте турок, они бы удержали цитадель и постарались, опираясь на оставшиеся под их контролем форты, организовать контратаку. Собственно, они ждали именно этого. Турки вместо этого ломанулись на выход из города. Путь им преградила русская кавалерия, которая, в общем-то не смогла их сдержать, потому что поток был 15-тысячной пехотной и кавалерийской такой массы. Но усталые турецкие солдаты далеко уйти не смогли. Русское командование быстро организовало их преследование. И фактически большая часть из них положила оружие. Вырваться удалось только некоторым кавалерийским частям на особо резвых лошадках.

Д. Володихин

— Ну а что же с цитаделью-то?

А. Музафаров

— Цитадель турки фактически бросили. И там, конечно, было какое-то беспорядочное сопротивление, но ку полудню 6 ноября Карс был взят, и над городом взвился русский флаг. Через два дня великий князь Михаил Николаевич провёл парад русских войск в освобождённом от турок Карсе.

Д. Володихин

— Великая победа, слава. Что ж, война этим не кончилась. И повоевать ещё пришлось.

А. Музафаров

— Да. Русские войска осадили Эрзерум и принудили его гарнизон к капитуляции. Вот эта осада как раз показала, чего избежали Лорис-Меликов и Лазарев, штурмуя Карс. Потому что она пришлась на зиму и привела к немалым потерям русского осаждающего корпуса.

Д. Володихин

— С другой стороны, Эрзерум — это уже крепость, которая глубоко на турецкой территории, это не приграничная крепость.

А. Музафаров

— Да. Я не назвал потери войск при взятии Карса. Русские потеряли около двух тысяч убитыми и раненными, включая генерала Граббе и нескольких офицеров. В свою очередь турки потеряли более семи тысяч убитыми и раненными и около 18 тысяч пленными.

Д. Володихин

— Это военная катастрофа, по большому счёту.

А. Музафаров

— Фактически да. Фактически крупная армия, опираясь на которую, турки рассчитывали продолжать активные действия против Кавказской армии, перестала существовать. То есть турки уже больше думали об обороне Эрзерума и больше о том, что они будут делать, если русские пойдут дальше на запад. Кстати, это ещё привело к тому, что часть резервов, которые турки перебрасывали с Ближнего Востока, отправилось не на Балканы, а отправилось в восточные провинции Турецкой империи, чем облегчило русской армии прорыв через Балканы и выход на подступы к Константинополю.

Д. Володихин

— Задача, которая ставилась изначально, не только защитить Кавказ, но и ещё оттянуть значительную часть сил с Балканского театра военных действий, была блестяще выполнена.

А. Музафаров

— Совершенно верно. То есть это была крупная победа на Кавказском театре, которая во многом определила благоприятный для России исход русско-турецкой войны.

Д. Володихин

— После Эрзерума ведутся ли какие-то боевые действия? Это уже 1878 год, и до окончания войны не так уж много времени осталось

А. Музафаров

— Почти нет. То есть происходят, конечно, стычки передовых постов, разведывательные поиски. Но в целом турки не рискуют атаковать, а наше командование не считает нужным наступать дальше, понимая, что война уже идёт к концу. К тому же ресурсов опять же у Лорис-Меликова не так много.

Д. Володихин

— Войска измотаны.

А. Музафаров

— Можно сказать несколько слов о последующей судьбе Карса.

Д. Володихин

— Да, собственно, об окончании войны, которой кавказские боевые силы Российской империи дали несколько блестящих жемчужин в венец мирного договора.

А. Музафаров

— Да. По Сан-Стефанскому мирному договору русские войска сохраняли своё военное присутствие в этих восточных областях Турции. И, по решению Берлинского конгресса, Эрзерум Россия Турции возвратила, а вот Карс, Баязет и Ардаган остались в составе Российской империи. Была организована новая территориальная единица — Карская область. И Карс стал на долгие годы административным центром Росс империи.

Д. Володихин

— Самое время напомнить, что население в этих областях Закавказья в основном на тот момент было христианским.

А. Музафаров

— Абсолютно верно. По переписи начала ХХ века 30% населения Карса составляли русские, 60% армяне и остальные 10% прочие народы, которые там жили.

Д. Володихин

— Ещё одна деталь, на мой взгляд, очень немаловажная. Карс будет в статусе города, принадлежащего России достаточно долго, и от него откажутся позже, уже в советское время. В 1915 году он в составе Российской империи. А это значит, что страшная резня, устроенная армянам, никак до армян, живущих вокруг Карса, не дошла — они уцелели, потому что когда-то Карс был взят.

А. Музафаров

— Совершенно верно. Более того, в Карскую область бежали многие армяне, спасаясь от турецкой резни. То есть Карская область приняла на себя десятки тысяч армянских христианских беженцев, которые бежали под защиту русского оружия, русской армии. Карс был уступлен большевиками в 1922 году. Надо отметить, что в Первую мировую войну Турция потерпела сокрушительное поражение.

Д. Володихин

— На Кавказском фронте генерал Юденич несколько раз разбивал буквально в щепы турецкие войска.

А. Музафаров

— Да. Были взяты Эрзерум и Трапезунд...

Д. Володихин

— Даже взяли Эрзинджан. То есть это уже, можно сказать, коренная турецкая территория — не армянские, не греческие, не курдские территории, а коренная турецкая территория в центре Турции.

А. Музафаров

— Турция была разбита также и в Палестине. И в результате после окончания Первой мировой войны наступил такой крах Турецкого государства. И здесь происходит очень интересный такой политический выверт, одно из таких следствий геополитической катастрофы, связанных с российскими революционными событиями. Потому что, с одной стороны, в Закавказье образуются независимые государства, и Карс попадает под власть Армении, то есть входит в её состав. А с другой стороны, в Турции, когда Турция находится в таком хаотичном состоянии, находится человек, полковник Мустафа Кемаль, который решает возродить силу Турции, превратить её в такое национальное Турецкое государство.

Д. Володихин

— В большей степени светское, чем религиозное.

А. Музафаров

— Да. И с группой ветеранов Первой мировой войны турецкой армии он начинает воевать с греками, с армянами. Но в качестве союзников он находит большевиков. И большевики, отказываясь от наследия Российской империи, поддерживают Кемаля. Ему передаётся оружие, ему передаются немалые средства — это в разорённой советской России, тем не менее находится золото и оружие для Мустафы Кемаля. Более того, фактически большевики планируют совместное с Кемалем наступление на Армению.

Д. Володихин

— По большому счёту, раздел Армении.

А. Музафаров

— Да. Потому что наступление кемалистов на Карс заставляет армию независимой Армении сосредоточиться там. И в это время Красная армия вторгается в Армению через Грузию с севера и производит в Армении социалистическую революцию.

Д. Володихин

— Это 1920 год.

А. Музафаров

— Да. И под давлением Москвы правительство Армянской советской социалистической республики подписывает с Турцией мир, уступая Карс Турции. С этой территории начинается тотальное бегство христианского населения. И что хуже, древние христианские святыни начинают беспощадно разоряться и искореняться. Ещё в 60-е годы турецкая армия использует древние соборы, построенные ещё во времена Византии, в качестве мишеней для танковых орудий на полигонах. Только потом турки вроде как решили то, что не до конца разрушили, больше не разрушать. Но, конечно, люди, которые сейчас бывали в Карсе, описывают его как совершенно фантастическое зрелище. С одной стороны, это типичный русский губернский город, где типичные русские двухэтажные дома, типичная для России планировка улиц, то есть город был преобразован под русской властью — из восточного он стал европейским, таким русским. И турецкое население, которое там живёт, причём оно ведь пришлое — турки там раньше не жили. И неподалёку от Карса стоит заброшенный дворец русского государя, построенный для Николая II, в который он так и не успел приехать. Государь был в Карсе, но собственно во дворце побывать не успел. И стоит такое полуразрушенное, полузаброшенное здание — память о тех временах, когда Карс был российским.

Д. Володихин

— Ну что же, время нашей передачи подходит к концу. Дорогие радиослушатели, мне осталось от вашего имени поблагодарить Александра Азизовича Музафарова за ту просветительскую работу, которую он между нами провёл, и сказать вам, дорогие радиослушатели: спасибо за внимание, до свидания.

А. Музафаров

— До свидания.