Поделиться
— Маргарита Константиновна, почему большинство шедевров изобразительного искусства написаны маслом? Хожу по Третьяковской галерее и убеждаюсь в этом.
— Ну, это слишком категоричное утверждение. Масло стало востребовано у художников только в пятнадцатом веке. До этого писали в основном темперой — красками на водной основе, эта техника оставила свой яркий след в искусстве. И с помощью акварели создано немало талантливых произведений. Чтобы не быть голословной, пойдём, я покажу тебе потрясающую акварельную работу. (Шаги). Вот, пожалуйста. Что скажешь?
— Виктор Борисов-Мусатов. «Реквием». Группа женщин в старинных платьях замерли на фоне усадьбы. Каменный замок и сад на заднем плане. Цвета неяркие — такую прозрачность, действительно, может дать только акварель. И вся картина как будто пронизана светом. Но почему у неё столь странное название? Ведь реквием — это католическое заупокойное богослужение. Здесь кроется какой-то аллегорический смысл?
— Картина «Реквием» — одновременно и метафора, показывающая соприкосновение реального и потустороннего миров, и биографическая зарисовка. Работа посвящена художнице и поэтессе Надежде Станюкович. Она умерла совсем молодой на руках у Борисова-Мусатова. На картине Надежда Юрьевна изображена в центре. Видите, в отличие от других, её фигура обесцвечена, и кажется, что она бесплотна.
— Борисов-Мусатов любил её?
— Он относился к ней как к воплощению душевной чистоты. Художник считал, что предназначение женщины — быть носительницей гармонии. Той внутренней красоты, что несёт на себе отпечаток Божественного присутствия. Борисов-Мусатов страдал оттого, что мирская суета как сорняк душит это качество в современницах. А Надежда Станюкович соответствовала высокому идеалу. Она была чуткой ко всему прекрасному, предельно искренней и добросердечной.
— Они поженились?
— Художник был счастливо женат на Елене Владимировне, в девичестве Александровой. И Надежда Юрьевна любила своего мужа, Владимира Станюковича. Борисов-Мусатов просто радовался дарованиям своей модели, как люди радуются цветам, радуге, водопаду. Кстати, супруга художника разделяла его теплое отношение к Надежде Станюкович, и это отразилось в работе «Реквием». Высокая женщина слева, с веером в руках — Елена Борисова-Мусатова. Видишь, она смотрит на главную героиню картины с нежностью и состраданием.
— Вы сказали, что Надежда умерла на руках у художника. Почему так получилось? Где был её муж?
— На фронте. В 1904 году Владимира Станюковича призвали на русско-японскую войну как военного врача. Надежда Юрьевна решила отправиться вместе с ним в качестве сестры милосердия. Супруг отговаривал её. А Виктор Борисов-Мусатов, идеалист и романтик, поддержал благородный порыв, когда Станюковичи обратились к нему за советом. Но на фронте нежная душа Надежды Юрьевны надломилась от вида страданий, порожденных человеческой жестокостью. Она тяжело заболела. Физическая измождённость осложнилась психическим расстройством — депрессией. Надежду Юрьевну переправили в Москву, где она угасла в клинике доктора Усольцева.
— Там её и навещал Борисов-Мусатов?
— Да. Присутствие художника утешало и укрепляло Надежду Юрьевну, помогало ей отряхнуть морок, отуманивающий разум. Глядя на её просветлевший облик, Виктор Борисов-Мусатов вдруг ясно осознал, что смерть — это не конец, не погружение в тление, а исход туда, где нет болезней и горя. Расставание горько, но оно не навсегда. За ним непременно последует встреча. Виктор писал Владимиру Станюковичу: «Смерть Надежды примирила меня со смертью вообще. В мою душу вливается спокойствие». Именно об этом художник хотел рассказать в своей картине «Реквием».
— Когда смотришь на картину «Реквием», слово «спокойствие» обретает особый смысл. Понимаешь его не как безмятежность или расслабленность, а наоборот — как сосредоточенность, стояние перед чем-то великим. Словно здесь, в Третьяковской галерее, вдруг зазвучала музыка Баха, напоминая нам о вечности.
Уравнение. Наталия Лангаммер
Поделиться
«Ну, почему нужно перестраиваться из ряда в ряд так медленно? Чего ты плетешься?» — возмущалась я за рулем в адрес попутной машины, которая мне мешала.
И тут в голове всплыло слово «уравнение». Недавно мои очередные размышления, почему судить людей нельзя, нашли ответ в одном слове: «уравнение»
Причем, оно не решаемое. Состоит практически полностью из неизвестных. Каких?
Смотрите. На примере того же нерасторопного водителя.
Что я знаю? Что он едет медленно. А почему?
1. Он может не считать, что едет медленно. Полагать, что двигается осторожно.
2. У человека может болеть или кружиться голова. Может быть высокое или низкое давление.
3. В машине может ехать пассажир, которому страшно или которого укачивает.
4. Водитель может быть расстроен, убит горем.
5. Он может не спешить, так как сильно заранее выехал. А может не хотеть ехать туда, где ждут проблемы, неприятный разговор, трудное решение.
6. Машина может быть неисправна.
7. А может он вспоминает и проживает снова недавнее свидание с любимой и в хорошем расположении слушает медленную романтическую музыку.
8. Или говорит по телефону со старенькой мамой. Нельзя за рулем по телефону, но как маме отказать?
Стоит дальше продолжать этот список предположений. Он бесконечен! Ведь каждый из пунктов можно расширить до огромной истории. Истории человеческой души, которую нам не дано знать.
«Уравнение» — слово, которое теперь помогает мне не только удержаться от осуждения, оно помогает перестать хотеть судить. Все, что я знаю про этого водителя в соседней машине — это то, что мне лично он мешает в данной полосе. Ну, перестроюсь в другую. Помоги и ему, и мне Господь!
Автор: Наталия Лангаммер
Все выпуски программы Частное мнение
Исидор и Ида Штраус
Поделиться
Фото: PxHere
Исидор и Ида Штраус родились и умерли в один день. Американский бизнесмен и благотворитель прожил вместе со своей верной и преданной супругой больше сорока лет. Они вели скромный образ жизни, не стремясь к публичности и славе. Мир узнал о них и их любви, после трагедии на корабле «Титаник», с которой имена супругов Штраус навсегда остались связаны.
Молодые люди встретились в 1861 году в городке Талбот американского штата Джорджия, куда их семьи иммигрировали из Германии. У юноши и девушки оказалось много общего. Оба любили лошадей, увлекались литературой. Оказалось, что даже дни рождения они отмечают вместе — 6 февраля. Правда, с разницей в 4 года. Разделяло их лишь положение в обществе. Семья Иды была очень состоятельной, в то время как Исидор был всего-навсего сыном мелкого небогатого лавочника. Он даже на наследство не мог претендовать, поскольку был младшим братом в семье. Молодые люди очень быстро поняли, что любят друг друга. И вскоре Штраус попросил у родителей Иды её руки. Как и следовало ожидать, жених без капитала не вызвал у них одобрения. Исидор получил отказ. Ида со слезами умоляла отца и мать изменить решение. И они, наконец, смягчились. Жениху поставили условие: помолвка должна длиться три года. За это время станет ясно, серьёзные ли у юноши намерения, действительно ли он любит свою избранницу и не за богатством ли её гонится. Исидор и Ида согласились — они были готовы ждать друг друга.
И дождались. Обвенчались. Со временем у Штраусов родился первенец — сын Джесси. А когда Ида ждала второго ребёнка, Исидор решил уехать из Талбота. Супруги мечтали о большой семье, им хотелось иметь много детей. А их нужно обеспечивать. У Исидора была задумка открыть большой собственный магазин. Провинциальный городок не подходил для реализации такого плана. Родным и друзьям Штраусов идея отъезда показалась безрассудной. Но Ида поддержала супруга. В 1876 году семья отправилась в Нью-Йорк.
Поначалу на новом месте пришлось нелегко. На свет появился второй малыш. Исидор устроился продавцом в крупный универмаг. Ровно половину каждой его зарплаты супруги откладывали на будущий магазин. За несколько лет семья Штраусов выросла — Ида родила ещё пятерых детей. Такая большая семья жила в маленькой съёмной квартирке. Но бытовые тяжести не огорчали супругов. Позже Штраусы будут вспоминать эти годы как самые счастливые в их жизни.
В 1896 году Штраус стал владельцем огромного универмага «Мэйсис» на 34-й улице. «Всё это смогло осуществиться только благодаря тебе. Твоё терпение, доброта и поддержка сотворили чудо», — писал Исидор своей жене.
Шли годы. Штраусы уже нянчили внуков. Занимались благотворительностью, путешествовали. Зиму 1912 года Исидор и Ида провели в Европе. Вернуться в Америку супруги решили на чудо-корабле, который все называли непотопляемым. Новейший трансатлантический лайнер «Титаник» отправлялся в свой первый рейс...
Есть фотография, на которой счастливые, улыбающиеся супруги Штраус запечатлены на палубе «Титаника» пред отплытием. А через несколько дней случится катастрофа, которая войдёт в историю. А вместе с нею войдут в историю Исидор и Ида Штраус, и их безграничная любовь друг к другу. Например, в знаменитой картине Джеймса Кэмерона «Титаник» Штраусы показаны утешающими друг друга в момент гибели лайнера, когда их каюта заполняется водой.
Как только стало очевидно, что корабль пойдёт ко дну, пассажиров стали эвакуировать. Однако шлюпок на борту оказалось гораздо меньше, чем требовалось. Капитан принял решение: сажать в них только женщин и детей. Нос «Титаника» уже наполовину погрузился в океан, когда Исидор, наконец, уговорил жену занять место в спасательной лодке. Но когда был отдан приказ спускать шлюпку на воду, Ида не выдержала. Она попросила матросов помочь ей снова сойти на палубу. «Я не оставлю мужа. Мы всегда были вместе, куда он, туда и я», — сказала она. Последний раз супругов видели стоящими на верхней палубе тонущего корабля. Они крепко обнимали друг друга и слушали, как музыканты «Титаника» играют христианский гимн «Ближе к Тебе, Господь».
На кладбище Вудлон в пригороде Нью-Йорка устроен мемориал в честь Исидора и Иды Штраус. Памятник выполнен в виде корабля. «Даже глубоким водам не под силу ни погасить любовь, ни утопить», — написано на нём.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
20 апреля. О Христе
Поделиться
В 9-й главе Послания апостола Павла к евреям есть слова: «Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лицом Божиим».
О Христе, — епископ Черняховский и Славский Николай.
