Светлый вечер с Нонной Гришаевой (10.04.2018)

У нас в гостях была актриса театра и кино, художественный руководитель Московского областного государственного театра юного зрителя, Заслуженная артистка России Нонна Гришаева.

Мы говорили о творческом пути нашей гостьи, о жизни и репертуаре возглавляемого ею театра, а также о премьере необычного спектакля «Запретный плод», повествующего о двух детях в утробе матери, родители которых размышляют над тем, чтобы сделать аборт.

---

А. Пичугин

— В студии светлого радио приветствуем вас мы: Лиза Горская —

Л. Горская

— И Алексей Пичугин.

А. Пичугин

— С удовольствием представляем нашу гостью: этот «Светлый вечер» ближайший час вместе с нами и с вами проведёт Нонна Гришаева — художественный руководитель Московского областного государственного театра юного зрителя, заслуженная артистка России, актриса театра и кино. Здравствуйте!

Н. Гришаева

— Здравствуйте!

А. Пичугин

— Мы вас прекрасно знаем по ролям и в кино, на сцене разных совершенно театров, но представляем здесь в первую очередь как художественного руководителя Московского областного государственного театра юного зрителя. Интересная история, сейчас перед эфиром мы в двух словах обсуждали: я относительно недавно, с год назад, наверное, был в Московском театре юного зрителя — замечательный театр, где практически, правда, в репертуаре не осталось произведений для детей, для подростков. Вот ваш Областной театр, судя по репертуару, как раз восполняет эту нишу, этот вакуум, который сейчас сложился, потому что вроде как много театральных постановок, много театров, студий, где задействованы подростки, где проходят спектакли с участием подростков, для подростков. Но вот целенаправленно театры юного зрителя, которые по всему Союзу когда-то были, вот фактически в Москве, в Московском регионе остался один — ваш. И я так понимаю, что при вас как раз началась новая история с детскими спектаклями, со спектаклями для подростков.

Л. Горская

— Подожди! А собственно в городе Москве есть же?

А. Пичугин

— Два: Московский и Областной — он же тоже в Москве, в Царицыно, находится. Другое дело, что он на балансе области числится. Расскажите, пожалуйста, про ваш театр, про ваше детище, потому что с этой стороны мы вас, к сожалению, знаем гораздо меньше.

Н. Гришаева

— У нашего театра очень интересная история, нам уже 86 лет. Кстати, очень интересный факт: мы — единственный театр, который во время войны не уехал в эвакуацию, а продолжал работать и выпускать спектакли. Потому что в основном театры все уезжали. Вот Вахтанговский, например, в Омск уезжал.

Л. Горская

— А где тогда территориально театр ваш находился?

Н. Гришаева

— В Царицыно.

Л. Горская

— Там же? То есть вы не переезжали.

Н. Гришаева

— Мы всегда были в Царицыно, да. Это старейшее здание. Правда, когда я пришла, уже был ремонт, я уже получила отреставрированный театр, причём меня очень порадовало, помню, когда я пришла, увидела, что у нас есть лифт для инвалидов и в зале пустые места для инвалидных колясок, и пандусы — всё, как в Европе. Потому что очень, конечно, расстраивает, когда ты приходишь в какие-то такие... как кинотеатр «Октябрь». Недавно у нас была премьера фильма «Со дна вершины», и наших прославленных спортсменов приходилось заносить на сцену в инвалидных колясках на руках. Понимаете? Конечно, хотелось бы, чтобы везде было так, как у нас в театре. Безусловно, когда я получила это предложение, я взяла время подумать, потому что я по сути своей гиперответственный человек и мне нужно было понять, от чего мне придётся отказаться для того, чтобы заниматься театром и посвящать как можно больше времени этой должности и этой работе. И где-то неделю я думала, соображала и когда поняла, что я действительно этого хочу и я действительно это могу, я согласилась.

Л. Горская

— А от чего пришлось отказаться?

Н. Гришаева

— В основном от телевидения и от кино.

А. Пичугин

— Ну да, с 14-го года как-то заметно реже... может быть, у меня как раз с того времени нет телевизора, но как-то всё равно реже вы появляетесь.

Н. Гришаева

— Наверное, потому, что я... Если ставить первое, второе, третье место, для меня всегда в моей жизни театр стоял на первом месте, потом уже кино и только потом телевидение.

А. Пичугин

— Но это первый опыт у вас был такой — именно самостоятельно возглавлять?

Н. Гришаева

— Конечно. Нет, у меня был опыт небольшой в Одессе, на родине, как мецената, наверное. Я увидела, в каком состоянии Одесский ТЮЗ, и мой друг детства, с которым мы когда-то, когда нам было по десять лет, выходили на одну сцену, он играл Питера Пэна, я — Венди. Он возглавил этот театр, он говорит: «Ты приди посмотри». Я пришла и ужаснулась, говорю: «А давай сделаем спектакль на мои деньги, и я буду прилетать раз в месяц и бесплатно играть. И все сборы ты будешь забирать на нужды театра».

А. Пичугин

— И тоже ТЮЗ?

Н. Гришаева

— ТЮЗ, да.

Л. Горская

— Это совпадение или вас тянет именно к этому репертуару?

Н. Гришаева

— Вот сейчас я уже понимаю, что ничего случайного в жизни не бывает, потому что если ты что-то даёшь, то потом Господь тебе возвращает сторицей. Я думаю, что эта моя должность — это круг замкнулся, потому что в течение пяти лет я помогала Одесскому ТЮЗу.

А. Пичугин

— А когда вы пришли в Московский областной театр, с чем вы столкнулись? Были ли детские спектакли, приходили ли дети и подростки в театр? Потому что, казалось бы, театр — это то, что начинается у людей со средней школы, когда их, пускай, водят родители и учителя на спектакли. Но это моё наблюдение, может быть, оно неправильное, но то, что с позднесоветских времён в 90-е годы пропал как-то интерес у совсем маленьких зрителей. Не было спектаклей, наверное, их стало, вернее, меньше гораздо. Вот с чем вы столкнулись, правда это или нет? Или приходили, и были спектакли?

Н. Гришаева

— Нет, я столкнулась как раз в нашем театре: когда пришла, было какое-то количество детских спектаклей именно для маленьких детей: там и «Дюймовочка», и «Золушка», «Улитка Уля» — именно для малышей. Как раз был пробел, не было совсем спектаклей для подростков. И вот я как раз стала повышать эту зрительскую планку. Мы стали делать спектакли для всех возрастных категорий, потому что подростки — это переходный возраст, это тоже очень важно — как-то их душу задействовать, расшевелить, потому что если они не с детства в театр ходят, то можно очень многое упустить. Я во всех интервью говорю: «Дорогие родители, приводите с раннего детства детей в театр, потому что потом может быть поздно».

Л. Горская

— Я как раз хотела спросить: что за аудитория подростки: внимательные или невнимательные, из-под палки они приходят или нет, как они себя ведут?

Н. Гришаева

— Самая сложная аудитория — именно подростки, потому что они все больны вот этой самой болезнью, которую я называю «гаджетомания»...

А. Пичугин

— Тоже считаете, что это болезнь?

Н. Гришаева

— Абсолютно! Это моё убеждение, я, как Дон-Кихот, сражаюсь с мельницами, против — я сражаюсь за детское внимание. Для нас очень важно делать именно очень яркие музыкальные постановки, чтобы ни в коем случае ребёнок не утыкался в гаджет, чтобы его внимание было приковано к сцене. То есть ни секунды не должно быть скучно, действие должно быть очень интересным. Именно поэтому у нас появились такие спектакли, как «Ревизор» — это музыкальный спектакль, где даже порой для детского восприятия скучноватые гоголевские монологи переделаны в музыкальные номера. И это русские народные инструменты, живые музыканты, и это интересно настолько, что на премьере ко мне... было много педагогов из разных школ. И ко мне подошла одна очень пожилая педагог и сказала: «Нонна Валентиновна, я за свою жизнь посмотрела огромное количество «Ревизоров». Хочу вас поздравить: ваш единственный не скучный!» То есть для меня это была маленькая победа, потому что действительно в начале года была премьера, в сентябре. И сейчас это один из самых кассовых спектаклей наших, на который невозможно достать билет, то есть на два месяца вперёд билеты распроданы.

А. Пичугин

— 14+ у вас значится «Ревизор». Я пытаюсь вспомнить... Лиза, ты не помнишь, в каком классе проходят?

Л. Горская

— Ты меня переоцениваешь — нет, конечно!

Н. Гришаева

— По-моему, в восьмом.

А. Пичугин

— То есть как раз вот этот возраст. Потому что когда мы в школе проходили, тогда же, мне кажется, я в первый раз его прочитал, я не понял, о чём идёт речь. Вроде бы всё понятно в целом, но какие-то тонкости и нюансы становятся понятны годам к 20-и, когда понимаешь, о чём говорят по телевизору, о чём говорят в новостях, можешь как-то сопоставить разные времена. А вот здесь у вас 14+, и вы говорите, что пришлось заменить какие-то монологи на музыкальные варианты.

Л. Горская

— Но это борьба за внимание.

А. Пичугин

— Да, борьба за внимание, конечно.

Н. Гришаева

— Вообще, музыкальные спектакли детьми, особенно подростками, да и маленьким детьми, да и родителями, вообще зрителем воспринимаются гораздо проще, именно музыкальные спектакли.

А. Пичугин

— Это не упрощение самого спектакля? То есть он из-за этого не теряет сути?

Н. Гришаева

— Наоборот, это настолько сложнее.

А. Пичугин

— Для исполнения-то наверняка, а для зрителей?

Н. Гришаева

— Почему считается, что мюзикл — самый сложный жанр? Потому что, извините, от артиста требуется быть не только профессиональным певцом, танцором, но ещё и драматическим артистом.

А. Пичугин

— А я сталкивался с мнением, что: «Пойдём на мюзикл, зачем мы сейчас пойдём в Малый театр смотреть этот «Вишнёвый сад»?»

Л. Горская

— Это мнение зрительское именно?

А. Пичугин

— Естественно, зрительское. Понятно, что для артиста гораздо сложнее, наверное, вот так выйти на сцену.

Л. Горская

— С кем ты там общаешься в свободное от работы время?

А. Пичугин

— Вот бывает, да. А тут я схожу на мюзикл, и меня там будут развлекать два часа, я посижу отдохну, послушаю.

Н. Гришаева

— Мюзиклы не только развлекают, но и заставляют порой задуматься. Я просто совершенно больной человек, мюзикл — это моя тема. У меня дочь училась в Англии в течение пяти лет. Я приезжала каждый раз к ней на каникулы, мы заранее брали билеты, заказывали на все мюзиклы. И вот каждый день мы ходили, что-то смотрели. Я, например, помню, что самое мощное, наверное потрясение — это мюзикл «Once», который, извините, совсем не развлечение, не лёгкая история — она ох как заставляет задуматься и о любви, и о жизни, и о том, на что ты готов ради любимого человека. Понимаете? И очень грустно, когда понимаешь, что у нас этого никогда не будет, потому что у нас просто нет таких артистов. В этом мюзикле в Лондоне каждый артист, помимо того, что он артист профессиональный, он певец, он ещё и профессиональный музыкант — он играет на каком-то музыкальном инструменте. Это вообще высший пилотаж!

Л. Горская

— А мюзикл «Иосиф», например, — это развлечение или нет? Лёша?

А. Пичугин

— Я не знаю.

Л. Горская

— Ну вот.

Н. Гришаева

— Я не видела, я видела только маленький фрагмент. Но мне кажется, что это не совсем развлечение — такая всё-таки тема, которая тоже заставляет и родителей, и детей подумать, поразмышлять.

Л. Горская

— А, кстати, дети, подростки, как правило, с родителями приходят или классами с ровесниками вместе?

Н. Гришаева

— И так и так: и целыми классами, автобусами привозят, и, конечно, с родителями. У нас есть спектакль замечательный «Про мою маму и про меня». Вот я как раз маму там играю. Я получила «Звезду театрала» за эту роль. И вот приходят именно с родителями, потому что в этом спектакле... это изумительная, моя любимая автор Елена Исаева — это её автобиографическая история, где как раз поднимаются проблемы нахождения общего языка между ребёнком и родителем.

А. Пичугин

— Нонна Гришаева — художественный руководитель Московского областного государственного театра юного зрителя, заслуженная артистка России, актриса театра и кино сегодня здесь, в программе «Светлый вечер», на светлом радио. У вас есть спектакль в репертуаре, о котором мы когда-то здесь, в этой студии, говорили уже с его автором Игорем Афанасьевым — «Запретный плод». И 18 апреля — ближайшая дата его показа. Расскажите немного про этот спектакль, просто потому, что кто-то из слушателей помнит эту программу. Но тогда, когда мы обсуждали этот спектакль, ещё не было понятно, где он будет поставлен, как он будет проходить. Вот сейчас он у вас вышел. Я так понимаю, что уже несколько месяцев успешно идёт.

Н. Гришаева

— Да, у нас была в прошлом месяце премьера, просто Игорь у нас два года назад поставил замечательный музыкальный спектакль «Важная птица», на котором интересно не только детям, но и взрослым. Яна Стародуб-Афанасьева, супруга Игоря, потрясающий молодой автор. Это пьеса в стиле Шварца, я бы даже так сказала: когда дети смеются над одними шутками, а взрослые совершенно над другими. И это такой был изумительный момент творчества, что когда Игорь Афанасьев принёс «Запретный плод» и рассказал об этом проекте — очень сложно он шёл, там было много подводных камней, очень долго он пробивался. И когда он пришёл ко мне, я сказала: «Конечно, да, конечно, давайте, потому что такая тема настолько важна сейчас, что...»

А. Пичугин

— В двух словах, наверное, — просто не все наши слушатели помнят тот разговор с Игорем Афанасьевым, — о чём спектакль?

Н. Гришаева

— В первом акте мы видим зародышей, которые в утробе матери начинают общаться и познавать внешний мир. А во втором акте те же самые артисты, которые играли зародышей, брата и сестру, они играют родителей. И когда в конце первого акта дети в утробе матери слышат это страшное слово «аборт»...

А. Пичугин

— А дальше уже надо прийти и посмотреть.

Н. Гришаева

— Да, потому что есть о чём подумать.

А. Пичугин

— 18 апреля — ближайшая дата. Помимо Театра юного зрителя у вас остаётся время на работу? Все помнят ваши спектакли с «Квартетом И», сейчас у вас остаётся время на них?

Н. Гришаева

— Да, буквально вчера я пела с группой «Би-2» в спектакле «Квартета И» «Песни мужчин» в «Крокусе», иногда продолжаю играть спектакль «День радио».

А. Пичугин

— То есть не каждый показ, да?

Н. Гришаева

— Нет, конечно, у меня есть составы.

А. Пичугин

— Вы говорите, что помимо театра, кино тоже ушло на второй план сейчас: кино, телевидение. Все помнят и «Большую разницу», и другие проекты. Ну «Большой разницы» уже нет как таковой, как я понимаю, сейчас, но если посмотреть вашу фильмографию, там есть свежие ленты.

Н. Гришаева

— Я снялась осенью в небольшой роли в сериале «Крот» для Первого канала, мне кажется, он сейчас весной как раз выйдет — это юмористический сериал. А с телевидения совсем ушла, потому что совсем нет времени.

А. Пичугин

— Вы когда-то сказали в одном из интервью, что «закрепилось амплуа комедийной актрисы, серьёзных ролей немного, но порой случаются чудеса». Вы действительно воспринимаете некомедийные роли как чудо?

Н. Гришаева

— Да, потому что если ты себя зарекомендовал в какой-то роли, вот для меня в частности это была программа «Большая разница», то закрепляется за тобой клише комедийной актрисы. И дальше уже режиссёры, продюсеры хотят видеть в тебе только эту твою грань.

Л. Горская

— То есть это не связано с вашим характером, со структурой личности — это именно амплуа и клише?

Н. Гришаева

— Вот благодаря телевидению, оно за мной закрепилось. Но, слава Богу, в моей жизни есть театр, и есть такие проекты, как «Варшавская мелодия», как «Пять вечеров», как «Джуди», когда зрители пришли посмотреть на одну Нонну Гришаеву, а видят совершенно другую, потом говорят мне такие слова, что я понимаю: да, наверное, всё не зря в моей жизни.

А. Пичугин

— Интересная ещё история: вы рассказывали про фильм в своё время, он называется «Служу Советскому Союзу».

Н. Гришаева

— Да, одно из таких чудес — это серьёзная роль была.

А. Пичугин

— Да, тогда мы об этом и говорили. И опять же был разговор, что кому-то что-то не понравилось, кто-то где-то критиковал подход режиссёра, вы получали какие-то угрозы в связи с этим фильмом. А почему? Неужели у нас вроде бы фильмы, которые связаны с историей, которые рассказывают об истории страны, неужели они настолько неоднозначно воспринимаются публикой?

Н. Гришаева

— Конечно! У нас до сих пор люди спорят по поводу роли Сталина. Естественно, в этом фильме, где... пришли и расстреляли всех солдат, которые сидели там в тюрьме и которые отбили фашистскую атаку, их наши же пришли и расстреляли, естественно, это очень неоднозначная такая история, но она реальная.

А. Пичугин

— Нет, вопрос в том, что это было перед премьерой фильма, и он долго ещё не выходил. И вышел чуть ли не распоряжением министра культуры потом. Вопрос-то как раз был в этом: каким образом люди так умудряются узнать или представить себе ещё невышедшую картину?

Н. Гришаева

— Вот это я не знаю, это уже не ко мне вопрос — откуда они знают. Но есть же повесть, может быть, они читали и знали о чём, — может быть, так, не знаю.

А. Пичугин

— Давайте вернёмся к театру и к спектаклю, о котором мы начали говорить. Смотрите, как вы считаете: а насколько эта история вообще актуальна для нас сейчас? Довольно много говорят о борьбе с абортами, совершенно разные люди. Есть статистика разных стран, в том числе России, она не самая утешительная. Но с другой стороны, столько об этом сейчас говорится, что кажется, что проблема эта начинает постепенно отходить.

Н. Гришаева

— Я не слежу за статистикой, но мне кажется, что молодые девушки, которые придут и посмотрят этот спектакль, если вдруг они попадут в такую жизненную ситуацию, то очень хорошо подумают, прежде чем пойти и сделать это. Какие бы ни были в жизни обстоятельства, в любом случае это убийство, это грех, за который ты потом каешься и расплачиваешься всю жизнь.

Л. Горская

— Я много раз встречал людей, к сожалению, которые говорили о том, что если бы они когда-то, много лет назад, знали о последствиях, что будет происходить с ними и в их душе, они ни в коем случае не сделали бы этого. Они просто не знали. И врачи зачастую это преподносят как такую простую механическую вещь, совершенно техническую — как пломбу поставить.

Н. Гришаева

— Конечно. А бывает, что девочка боится с мамой вообще заговорить на эту тему, и она идёт прямиком к врачу. А надо говорить! И наш спектакль для этого и существует — чтобы человек задумался.

А. Пичугин

— А есть ещё какие-то спектакли в репертуаре вашего театра, которые поднимают... не похожие, конечно, проблемы, но которые говорят о нравственном выборе человека, который ещё находится в довольно молодом возрасте?

Н. Гришаева

— Мне кажется, что «Первая любовь» Тургенева тоже немножечко о молодом человеке, которому пришлось пережить... Да вся классика: и Печорин Лермонтова — у нас есть тоже замечательный спектакль; и тот же «Ревизор», да, собственно, вся школьная программа практически. И весь наш репертуар, даже спектакли для маленьких — они тоже поднимают какие-то... они с самого раннего детства учат ребёнка, что хорошо, что плохо, почему не надо делать так, и что бывает, если ты делаешь плохо. Если нету задачи у спектакля, то его вообще не надо делать. Спектакль обязательно должен чему-то учить ребёнка.

А. Пичугин

— Это же сама идея любого, наверное, детского спектакля...

Л. Горская

— Ну почему? Многие считают, что спектакль должен развлекать.

А. Пичугин

— Может быть, до поры до времени.

Н. Гришаева

— А многие считают, что это вообще режиссёрское проявление, и можно прийти и смотреть на изощрённое видение режиссёра только.

А. Пичугин

— Но это если взрослые человек придёт на детский спектакль и будет его как-то так расценивать, возможно. Давайте продолжим через минуту. Мы напомним, что в гостях у светлого радио Нонна Гришаева — художественный руководитель Московского областного государственного театра юного зрителя, заслуженная артистка России, актриса театра и кино.

Л. Горская

— «Светлый вечер» в эфире радио «Вера», и в студии Лиза Горская и Алексей Пичугин. У нас в гостях Нонна Гришаева. Я почему-то вспомнила, даже не знаю, идёт сейчас или нет, был в Театре имени Моссовета такой спектакль детский «Шиворот-навыворот». Он тоже такой почти мюзикл.

Н. Гришаева

— Да, мой первый муж там играл даже. Я видела.

Л. Горская

— И там сюжет: похищают жениха, и невеста идёт его спасать, а не как обычно в традиционных сказках. И какая-то там Баба-Яга пытается его охмурить, отравить какой-то беленой и даёт ему эту чашу, и говорит: «Пей, Ваня!» И в этот момент весь зал, все дети хором закричали: «Не пей!» Это было уже ближе к концу, и я поняла, что вот эти дети, которые, наверное, младше, чем ваша аудитория, они настолько вовлечены. И вот к вопросу о мюзикле: скажите, вам часто приходится сталкиваться с такой реакцией непосредственной, что вы понимаете: да, получилось, я до них достучалась?

Н. Гришаева

— Да, это очень часто происходит. У нас небольшой зал, триста мест всего, и мы очень хорошо видим зрителей в зале. У нас даже была очень похожая смешная история. У нас есть спектакль «Леди Совершенство», где я играю няню-фею Мэри Поппинс. Мы играли его на выезде, где-то в Подмосковье, не помню, где, не буду врать. И там есть такая сцена в спектакле, когда дети пытались прочистить трубу камина, сделали порох — и она взорвалась. И родители спрашивают, где они взяли порох, они говорят: «Садовая селитра, древесный уголь и кастрюля — перемешивать аккуратно». И в конце спектакля, уже на поклонах, мы кланяемся, и обычно дети протягивают ручку, бумажку и просят автограф. И вот так мальчик тянет, я думаю: «Ну вот, автограф», — а у меня руки в букетах, в цветах, думаю, что надо сказать, чтобы к служебному входу подошёл. А тут слышу, что он не про автограф кричит, он тянет эту бумажку, ручку и кричит мне изо всех сил (Изображает мальчика.): «Рецепт пороха! Пороха рецепт!» У меня артисты очень смеялись.

А. Пичугин

— Написали?

Н. Гришаева

— Нет, конечно! Зачем? (Смеётся.)

А. Пичугин

— А как же? Ребёнок... Вы много гастролируете, я видел ваше интервью, и в Узбекистане — что для меня было довольно удивительно, что в Среднюю Азию до сих пор ездят наши театры на гастроли.

Н. Гришаева

— Только начинают.

А. Пичугин

— Только начинают после долгого перерыва?

Н. Гришаева

— Да, мы были чуть ли не первыми.

А. Пичугин

— И как принимают?

Н. Гришаева

— Фантастически! Просто нереально! Мы вообще даже не представляли, что может быть такой приём.

А. Пичугин

— Московский театр приехал на гастроли в Ташкент впервые после многолетнего перерыва.

Н. Гришаева

— Да. Это просто была фантастика. У нас там тоже случилась история очень интересная: у нас декорации не пропустили на таможне. А спектакль «Пять вечеров» в постановке Паши Сафонова — декорации у нас кованные, всё кованное: решётки питерские, кованные двери... И это за день до гастролей. И мы приняли решение не отменять гастроли, потому что нельзя. И когда я прилетела, меня привели на сцену, стояли декорации. Я не поняла как это возможно — там нашлись мастера, они за ночь всё это вырезали из фанеры, покрасили в чёрный цвет, это было один в один наши декорации. Я когда сняла на видео, послала режиссёру Паше Сафонову, он мне пишет: «Как это возможно?» Я говорю: «Волшебство, Паша!»

Л. Горская

— У них хотя бы эскизы были?

Н. Гришаева

— Да, мы прислали им эскизы, и они за ночь всё это сделали.

А. Пичугин

— То есть они обещали, это не было сюрпризом, но вы не верили?

Н. Гришаева

— Меня успокоили, что вы не волнуйтесь, декорации будут. Я говорю: «Как?» Они говорят: «Не волнуйтесь». И действительно, вот такие умельцы там живут, огромное им спасибо.

А. Пичугин

— А что происходит с театром у нас в России? Вам же наверняка приходится ездить. Даже ещё до Театра юного зрителя вы много ездили по стране, ездите сейчас с театром. Вот как меняется отношение в российской провинции к театру? И меняется ли оно?

Н. Гришаева

— Не знаю. Вы знаете, мы очень много сейчас начали гастролировать, но помимо гастролей с нашим театром, я ещё гастролирую довольно много с антрепризными проектами — вот у меня «Варшавская мелодия» уже много лет. Мне кажется, что отношение не меняется: на везде очень ждут, любят и люди готовы приходить и получать удовольствие. И не только удовольствие, но и плакать, смеяться, думать, страдать, они везде принимают настолько хорошо, что мы очень любим гастролировать. Людям, может быть, в обычной жизни не хватает очень театра, потому что в основном...

А. Пичугин

— Но театры есть. Смотришь: даже не очень большие города — есть сайты неплохие, есть довольно разнообразный местами репертуар. Другое дело, что с кем ни поговоришь — речь идёт как раз о больших городах, где живёт больше ста-двухсот-трёхсот тысяч человек. Маленькие, 50-тысячные, там, к сожалению, это утрачено уже, может быть, как-то будет восстанавливаться. Вот хотелось бы в это верить. Вам приходится вот в такие небольшие городки приезжать?

Н. Гришаева

— Да. Мы, во-первых, по Московской области всё время гастролируем — мы же областной театр. Это наша обязанность, поэтому мы всё время бываем в таких небольших ДК. И особенно детские спектакли — очень благодарны родители, они прям так ждут всегда и такие слова говорят благодарности. Вот недавно мы были с «Варшавской мелодией» в Архангельске.

А. Пичугин

— Там прекрасный театр.

Н. Гришаева

— Такой аншлаг, такой приём! Люди тоже с такой благодарностью — очень это радует всегда на гастролях.

Л. Горская

— Я читала, что ваш прапрадед был преподавателем Духовной семинарии в Казани, и при этом чуть ли не первым переводчиком Корана.

Н. Гришаева

— И не «чуть ли», а первым переводчиком Корана, да.

Л. Горская

— И параллельно при этом у вас в роду и оперные артисты. Как вы себя исторически позиционируете во времени? Или вы живёте здесь и сейчас? Или вы чувствуете вот это единение и преемственность в своей семье и поэтому вы такой гиперответственный человек, да? — человек, который считает, что его творчество должно учить и как-то поворачивать детские души.

Н. Гришаева

— Я не знаю, мне кажется, что во всём виновато смешение кровей. Вот Одесса всё-таки портовый город, и мою родословную когда-то Первый канал в программе «Моя родословная» очень так серьёзно копнул. И когда мы получили это древо и увидели, сколько вообще там всего намешано: от греков до татар — я подумала, что отсюда моя такая...

Л. Горская

— Темперамент?

Н. Гришаева

— Да, темперамент, и почему я такая разная могу быть — потому что очень много всего намешано. Но это, конечно, очень интересно. Мы недавно с мужем были... путешествие по Италии у нас было такое. И приехали в Ла-Скала, подошли, я постояла, потрогала камни рукой, потому что... вздохнула: здесь гастролировали прабабушка и прадедушка когда-то. Вообще очень много в Италии Одессы, очень много.

А. Пичугин

— Да? Именно в Италии? А с чем это связано? Южный менталитет?

Н. Гришаева

— Потому что итальянцы строили этот город. Нет, архитектура.

А. Пичугин

— Вы всё время Черногорию вспоминаете.

Н. Гришаева

— Одессу я больше вспоминаю!

А. Пичугин

— Нет, я, скорее, про места отдыха, причём какие-то родные для меня тоже места — это Герцег-Нови, Котор.

Н. Гришаева

— Вот мы рядышком с Котором, тоже очень красиво, очень красиво там.

А. Пичугин

— Опять возвращаемся к театру. Вот сейчас спектакли, которые у вас здесь обозначены как спектакли для взрослых. Всё-таки, а возможно ли жить в России театру юного зрителя, полностью отказавшись от спектаклей для взрослых? Или этого не нужно делать? Или театр должен оставаться театром и очень разноплановым по своему репертуару?

Н. Гришаева

— Нет, а это просто невозможно. Ну как совсем отказаться? Есть же вечернее время, мы же играем и днём — детские спектакли. И есть вечернее время, когда только взрослые люди ходят в театр — дети уже сидят дома. Поэтому у нас, конечно, в репертуаре существуют спектакли для взрослых. Но опять же, даже если взять те же «Пять вечеров» — спектакль, казалось бы, для взрослых, но при этом там очень такая мощная линия воспитания племянника Тамарой — главной героиней. Поэтому на этот спектакль ходят и с подростками родители.

Л. Горская

— А вы, кстати, внимательно следите, чтобы соблюдался возрастной ценз спектаклей?

Н. Гришаева

— Мы очень стараемся, но, к сожалению, родители не всегда сами смотрят на афишу. И порой, конечно, плюс-минус два-три года гуляет очень детская аудитория. Это, конечно, очень усложняет нашу работу, но что поделаешь — ну не выгонишь же людей, если они уже пришли, да и ещё и с ребёнком.

А. Пичугин

— Это же не ваша беда, не ваша проблема, это проблема родителей: если они посчитали возможным привести ребёнка...

Л. Горская

— А артистам каково работать?

А. Пичугин

— Понятно, но артисты же не виноваты, что родители так пришли.

Л. Горская

— Я так понимаю, что усложняет именно работу артиста, когда ребёнок...

А. Пичугин

— Естественно, конечно, усложняет, но это же уже в большей степени проблема родителей: они решили, что, ну 16+ — мой Васенька в 14 уже старше...

Л. Горская

— Мне кажется, это проблема артиста всё-таки, которому тяжело работать. Нет? Давайте, может быть, подробнее ещё поговорим о репертуаре. Мы несколько спектаклей обсудили. Я так понимаю, что спектаклей в разы больше, я просто сейчас зашла на сайт и удивилась разнообразию.

А. Пичугин

— Очень разнообразный репертуар!

Н. Гришаева

— Да, мы стараемся.

Л. Горская

— Какие бы спектакли ещё хотели отметить особо? Все?

Н. Гришаева

— Ой, их так много. Но вот «Про мою маму и про меня», конечно, один из любимейших моих спектаклей. И про «Важную птицу» я сказала, да? И ещё есть замечательный спектакль «Почему бы нет?» Это мы делали к Году российского и советского кино. Это тоже музыкальный спектакль, его поставил тот же режиссёр, что и «Ревизора», Александр Нестеров — мой супруг по совместительству. Он прям специализируется на постановках музыкальных спектаклей. В этом спектакле звучат песни из кинофильмов, на которых мы выросли. Поэтому опять же получают удовольствие не только дети, но и родители — огромное удовольствие. Вообще, это счастье, когда ты видишь — вот в «Мэри Поппинс» часто, — что поют не только дети вместе с артистами, но и родители. И вот с «Почему бы нет?» та же ситуация.

А. Пичугин

— А у вас с супругом много совместных работ?

Н. Гришаева

— Да, я играю ещё в одном его антрепризном спектакле «На высоких каблуках», и вот два спектакля он поставил у меня в театре.

А. Пичугин

— А если говорить о планах на развитие репертуара, есть ли какие-то произведения, которые очень хотелось бы поставить?

Н. Гришаева

— Да, уже могу об этом сказать. Сейчас веду переговоры с Ириной Пахомовой — это замечательный режиссёр, наша щукинская выпускница, ученица Владимира Владимировича Иванова — моего мастера. Она поставила у нас этой зимой изумительный спектакль «Сказки Пушкина», который тоже идёт, даже три раза в день, с аншлагом, тоже музыкальный, замечательный спектакль, красочный. И мы сейчас ведём переговоры с ней на следующий сезон — прикоснуться-таки к Антону Павловичу Чехову. Никогда не играла Чехова, но очень всегда хотела. Вот мы сейчас думаем над «Чайкой». Она предложила мне сыграть Аркадину.

Л. Горская

— Это будет для взрослых спектакль?

Н. Гришаева

— Ну Чехов — это школьная программа, поэтому...

А. Пичугин

— Чехов так всегда по-разному раскрывается, это как любая классика в школьной программе. Мы уже об этом говорили: её читаешь в восьмом классе, а потом, когда уже перечитываешь в двадцать с чем-то лет, тогда совершенно по-другому всё...

Л. Горская

— Такой взрослый-взрослый в двадцать с чем-то лет.

Н. Гришаева

— Вот и я перечитала и просто получила такое удовольствие. Думаю: «Боже мой!» Тогда же — в школьные годы, в студенческие — не совсем воспринимаешь эту полноту чеховскую необыкновенную, не ощущаешь. А вот сейчас перечитываешь, думаешь: «Боже мой! Как же хочется к этому прикоснуться!»

Л. Горская

— Но вы будете целиться именно в подростковую аудиторию всё равно?

Н. Гришаева

— Конечно, да.

Л. Горская

— Там будет музыка какая-то?

Н. Гришаева

— Не знаю, это к режиссёру вопросы. А в этом сезоне, помимо «Бонифация», который у нас вот через месяц премьера, в постановке Юрия Алесина, который у нас уже поставил «Винни-Пуха», замечательный спектакль, после «Бонифация» мы приступаем с Алексеем Франдетти к «Питер Пэну» — тоже музыкальный спектакль. Такие наши планы.

А. Пичугин

— Как вы режиссёров находите?

Н. Гришаева

— Я пользуюсь своими связями с ними, то есть открыта. Паша Сафонов — мой однокурсник. Это люди, с которыми я дружу много лет. Лёша Франдетти — мы с ним играли вместе в мюзикле «Зорро», потом он поставил со мной «Джуди». Просто звоню и говорю, что а давай-ка у меня.

Л. Горская

— И ваши звучат, как будто вы летом в отпуск не собираетесь, честно говоря.

Н. Гришаева

— Почему? Летом в театре отпуск, конечно. Надо же столько всего сделать в театре, отремонтировать.

А. Пичугин

— Но это же отпуск в первую очередь для зрителей, а для руководства театра это работа — летний период. Или нет?

Н. Гришаева

— Нет, в основном ведутся ремонтные работы в театре.

А. Пичугин

— А какие-то репетиции?

Н. Гришаева

— Нет-нет, отпуск. Что вы?

А. Пичугин

— Вся труппа разъезжается. А в кино есть ли кто-то, у кого бы вы очень хотели сыграть или роль какая-то? Или это всё так спонтанно приходит?

Н. Гришаева

— В кино есть режиссёры, с которыми бы очень хотелось поработать.

А. Пичугин

— А можете кого-то назвать?

Н. Гришаева

— Представляете, вот сейчас вам кого-то назову, а кого-то нет? Кого не назову, вдруг обидятся?

А. Пичугин

— Так у нас такое количество хороших режиссёров, что всех всё равно не перечислишь.

Л. Горская

— Алексей, не провоцируй! Нонна, расскажите лучше про театр, пожалуйста, как всё устроено. Потому что мы, зрители, приходим к семи часам вечера на спектакль, а вы же работаете практически круглые сутки. Или как? Артисты с утра приходят?

Н. Гришаева

— Театр — это абсолютно коллективное творчество. Это такое количество людей задействовано, что если один винтик выпадает, то всё может рассыпаться моментально: осветители, костюмеры, монтировщики. Вот если кто-то что-то не так сделал — всё, спектакль может не состояться.

Л. Горская

— То есть мы видим артистов на сцене, а под сценой, за кулисами, где-нибудь там сверху на колосниках ещё масса людей, которые на сцену никогда не выйдут, но от них всё зависит.

Н. Гришаева

— Конечно.

Л. Горская

— Сколько в среднем людей задействовано в спектакле обычно, среднестатистически?

Н. Гришаева

— За сценой — человек 10-15, помимо артистов.

А. Пичугин

— А нынешняя команда собрана вами? И технический состав, и актёрский состав — это люди, которые в основном уже пришли...

Н. Гришаева

— Очень много человек я привела с собой, да. И что касается труппы — я много своих людей привела, много просто взяла, проводя кастинги, и очень много в техническую часть я привела людей. Например, художник по свету.

А. Пичугин

— Мы напомним, что в гостях у светлого радио сегодня Нонна Гришаева — художественный руководитель Московского областного государственного театра юного зрителя, заслуженная артистка России, актриса театра и кино.

Л. Горская

— Мы говорили о том, какие спектакли вы ещё планируете, к каким спектаклям хотите прикоснуться — к Чехову, например. А к каким темам? Вы думаете об этом? Потому что мы говорили про тему семьи, про взаимоотношения между мамой и ребёнком, аборты. Что ещё в планах, что для вас важно?

Н. Гришаева

— Важно донести мысль какую-то до ребёнка. И чтобы ребёнок задумался, придя в театр. И чтобы даже уйдя со спектакля, продолжал думать и размышлять, обсуждать с родителями увиденное. Очень много материала мне предлагают. У меня нет пока завлита в театре, поэтому мне приходится самой эти тонны предложенного материала прочитывать. Очень много мыслей и задумок. Но пока я могу озвучить только те, которые я вам уже озвучила, над которыми уже ведётся предварительная работа.

А. Пичугин

— А как обратная связь выглядит, как вы понимаете, что действительно юные зрители не просто ушли довольные, а что они поняли и что сумели прочувствовать?

Н. Гришаева

— Для этого существует у нас Зрительский клуб и Учительский клуб.

А. Пичугин

— А что это такое?

Н. Гришаева

— Мы собираем зрителей, заранее обзваниваем и ведётся обсуждение с ними в антракте и после спектакля. Мы выслушиваем их мнение, мы с ними беседуем, мы обсуждаем, мы слушаем какие-то предложения, и то же самое Учительский клуб: мы приглашаем учителей, рассказываем им о нашем театре, о наших спектаклях и предлагаем приводить классами детей к нам на спектакли, потому что очень много у нас спектаклей именно из школьной программы.

А. Пичугин

— А вы в работе и того и другого клуба участвуете сами?

Н. Гришаева

— Конечно, а как же?! Я же художественный руководитель!

А. Пичугин

— Понятно, но если это довольно часто происходит... Тоже довольно много сейчас спорят о подготовке учителей литературы, о том, насколько они вот сейчас отвечают, простите за банальное, за призвание...

Л. Горская

— Давай начнём с того, сколько у них часов в неделю.

А. Пичугин

— Это другой вопрос. Вот говорили о создании единого учебника истории, теперь говорят о создании единого учебника литературы, где всё будет выверено, что, наверное, не очень хорошо, как мне кажется. Но вы общаетесь с учителями, учителя совершенно разные. Сейчас в одной Москве происходит какое-то фантастическое омоложение предметников — учителей гуманитарного направления. Вот насколько сейчас вы видите эту разницу в тех людях, которые к вам приходят, в учителях, которые приводят сейчас детей?

Н. Гришаева

— Вот мой сын учится сейчас в школе — ну это небо и земля. Понимаете, я шла в школу, для меня это был ад, я каждый день шла на Голгофу. А мой сын звонит порой, говорит: «Можно мне ещё на часок остаться в школе? Пожалуйста, чуть попозже меня заберите». Потом приходит и говорит: «Мамочка, спасибо тебе за эту школу!» А вы говорите: какая разница?

Л. Горская

— В частной школе, может быть, дело. Так глобально-то вывод не стоит делать. Или нет, или это какие-то действительно общие изменения в системе образования?

А. Пичугин

— В детях.

Н. Гришаева

— Я не знаю, вижу, что происходит.

Л. Горская

— То есть детям интересно?

Н. Гришаева

— Конечно! Причём им интересно всё. Не как у меня было: мне была интересна только литература и история, а от алгебры, физики и химии я просто сходила с ума, потому что я ничего не понимала.

А. Пичугин

— Звонок с шестого урока и всё: до свидания, до завтра, лишь бы больше об этом сутки не помнить.

Л. Горская

— А может быть, это дети изменились?

Н. Гришаева

— Может быть, я не знаю.

А. Пичугин

— Для меня было удивительно в своё время, когда я работал в школе тоже некоторое время, что дети готовы после пятого, шестого, даже восьмого урока — такая школа была — сидеть ещё до семи, до восьми вечера на дополнительных занятиях, на огромном количестве дополнительных занятий, где было и кино, и литература, и театр, кстати, тоже был. И они сами туда с удовольствием приходили, я не знаю, как они делали основное домашнее задание, если они каждый день из школы приходили в восемь-девять часов вечера, но тем не менее это факт — вот такие перемены сейчас у нас есть.

Н. Гришаева

— Слава Богу!

А. Пичугин

— Вы несколько раз за нашу программу, за нашу беседу обращались в том числе к вопросам веры. Как-то влияет она на вашу работу в театре, на выбор репертуара, на выбор собственных ролей?

Н. Гришаева

— Поскольку я верующий человек и воцерковлённый человек, то это не может не влиять на мою жизнь, на выбор ролей, на выбор репертуара, естественно. Я не приступаю к работе, не взяв благословения у батюшки.

А. Пичугин

— И так с каждым спектаклем?

Н. Гришаева

— Нет, наверное, с теми, которые у меня вызывают вопрос: а можно ли? Но это в основном мои личные, потому что то, что в театре я делаю, оно вопросов не вызывает.

А. Пичугин

— Стоит ли ожидать в вашем театре ваших собственных постановок, целиком и полностью вами сделанных?

Н. Гришаева

— Я не режиссёр.

А. Пичугин

— То есть вы себя даже в этом амплуа не хотите попробовать или время не пришло?

Н. Гришаева

— Нет, мне кажется, это не моё — я исполнитель, я художественный руководитель. Я могу выбрать произведение, выбрать режиссёра, назначить артистов на роль. Может даже часто порой я участвую в процессе придумывания спектакля: если ставит мой супруг, мы, бывает, вместе фантазируем, что-то придумываем. Я потом принимаю спектакль и делаю перед премьерой какие-то замечания, чтобы избежать каких-то шероховатостей, чтобы сделать ещё лучше. Но я не режиссёр!

А. Пичугин

— Если это не ваш супруг, а приглашённый человек, с которым вы работаете, насколько он свободен у вас в своём режиссёрском взгляде? Вот как происходит ваше взаимодействие?

Н. Гришаева

— Например, с Пашей Сафоновым: я просто видела его работы, прежде чем позвать его к нам. Я понимала, что я должна артистам, поскольку сама участвую как актриса в этой постановке, подавать пример, что не надо спорить с режиссёром, а надо просто выполнять то, что он просит. И вот уже сейчас мы смеёмся, Паша просто ставит во многих театрах московских, и говорит: «Я период репетиционный в твоём театре вспоминаю, как какой-то счастливый абсолютно момент, потому что спектакль сочинился на одном дыхании: когда артисты тебя слушают и не спорят, а доверяют режиссёру». Как говорят, что режиссёру надо доверять, тогда и сочиняется на взлёте спектакль.

А. Пичугин

— Вы можете сказать, что у вас сложилась в театре семья? Я понимаю, что это довольно банальный вопрос, но тем не менее для многих коллективов он очень острый.

Н. Гришаева

— Я хочу сказать, что это не только я могу сказать, это отмечают артисты. И ещё у нас в театре удивительная атмосфера. И это отмечают все люди, все гости, приходящие к нам в театр, говорят: «Какая у вас атмосфера тёплая, какой-то доброты». У нас в театре не просто семья, у нас настолько артисты дружат и любят друг друга, у нас семь семейных пар в театре.

А. Пичугин

— Это не мешает работе?

Н. Гришаева

— Наоборот, помогает.

А. Пичугин

— То есть вы прекрасно знаете, что происходит в семьях ваших актёров, да и не только актёров, наверное, и технического персонала.

Н. Гришаева

— Да, конечно. Я даже комнату возле своего кабинета, где должен сидеть мой секретарь, я отдала под комнату для детей артистов, потому что порой артисты приходят с детьми. И детям надо просто где-то быть, вот они у меня возле моего кабинета.

Л. Горская

— Под присмотром. А зрители, учителя — вот у вас Клуб зрителей, Клуб учителей — это постоянные какие-то люди или каждый раз новые после каждого спектакля?

Н. Гришаева

— Нет, разные, конечно.

Л. Горская

— Но постоянные зрители, наверное, тоже есть. Вы, может быть, кого-то знаете уже?

Н. Гришаева

— Безусловно. Очень много у нас постоянных зрителей. В основном люди, придя первый раз к нам в театр просто влюбляются в нашу атмосферу, в наших артистов, в наши спектакли и начинают ходить уже постоянно и на все спектакли, и ещё приводят с собой друзей.

Л. Горская

— Кстати, сейчас есть ещё очереди в кассы?

Н. Гришаева

— Конечно. И слава Богу!

Л. Горская

— И за сколько надо билеты на ваши спектакли покупать? За два месяца?

Н. Гришаева

— Есть такие спектакли, да, на которые надо покупать билеты за месяц, за два — вот «Ревизор», «Мэри Поппинс». Да, надо успеть.

А. Пичугин

— Это ещё зависит, наверное, от того, как это распределяется, потому что... Я приводил уже этот пример, когда, учась в институте на каких-то ранних курсах, была огромная проблема сходить в театр, потому что билетов в кассах не было, они все были у каких-то перекупщиков и стоили баснословных денег.

Н. Гришаева

— Сейчас всё проще. Сейчас кнопкой, одним кликом, зайдя в интернет, на сайте театра можешь купить билет. Слава Богу!

Л. Горская

— А очередь-то где?

Н. Гришаева

— Бывает в кассах. Вы не представляете! Бывает, люди надеются прийти перед спектаклем и купить билет.

А. Пичугин

— Как было раньше, кстати, тоже иногда: кто-то покупал у перекупщиков, а кто-то на свой страх и риск приходил, и чаще всего билеты были за 30-40 минут до спектакля.

Н. Гришаева

— У нас были гастроли в Питер, два дня подряд мы играли «Пять вечеров» в театре Льва Додина, а потом мы играли в Мюзик-холле «Леди Совершенство». И вот почему-то люди пришли — просто было столпотворение такое у касс, почему-то люди надеялись купить билет прям перед спектаклем. А билетов не было, спектакль был продан, нам пришлось поставить 80 приставных мест в Питере на этих гастролях.

А. Пичугин

— Ничего себе! Класс! Спасибо огромное! Напомним, что в гостях у светлого радио Нонна Гришаева — художественный руководитель Московского областного государственного театра юного зрителя, заслуженная артистка России, актриса театра и кино. Спасибо огромное, что пришли к нам сегодня!

Н. Гришаева

— Приходите к нам в театр!

А. Пичугин

— Придём. Спасибо большое. Лиза Горская —

Л. Горская

— Алексей Пичугин —

А. Пичугин

— Всего доброго, до свидания!