Поделиться
«За что ты его обидел? Ты слишком жесток, вот что я должен тебе сказать. Таких, как ты, опасно пускать в космос. Там всё чересчур хрупко, да-да, вот именно — хрупко!.. Земля уж кое-как приспособилась к таким, как ты...»
Кинокартина Андрея Тарковского «Солярис» датирована 1973 годом, я тогда только в школу пошёл, а впервые увидел фильм, думаю, тоже в школьные годы. Тогда меня особенно поразили замечательная музыка Эдуарда Артемьева и удивительные диалоги персонажей. Один из них мы только что услышали. Это разговор пожилого отца с сыном — астронавтом и психологом Крисом Кельвином. Крис — главный герой фильма — перед вылетом на орбитальную станцию планеты Солярис, встретился с другом отца, который уже побывал возле планеты. Он увидел там нечто такое, что полностью переменило его как личность. Он попытался рассказать об этом. Но Крис сначала не впечатлился историей старшего коллеги, однако вскоре ситуация изменилась.
«Я боюсь что то, что произошло со мной — это только начало. Я бы не хотел, конечно, но это может произойти и с тобой, и со всеми остальными. Здесь сейчас это может произойти с каждым, наверно...»
На орбитальной станции двое землян мучаются периодическими встречами с фантомными персонажами из своей памяти. Однажды Крис сталкивается с живым обликом своей покойной жены, когда-то не выдержавшей одиночества при живом муже. Отвязаться от образа женщины, которую он всё-таки любил, не удаётся никаким образом. Она появляется снова и снова, всё более очеловечивается, а Крис (его играет Донатас Банионис) всё более привязывается к ней. Он даже забывает о своём научном задании.
И тут с Крисом происходит чудо преображения. Словами, выходящими из глубины своей души, он пытается сообщить об этом нервно-ядовитому профессору Сарториусу, который настаивает на продолжении исследований и попрекает коллегу за бесконечное общение с женой.
— Ваше пристрастие бессмысленно, но вы вступили с ними в эмоциональный контакт. Может, это и приятно, но...
— Вы, что, завидуете?
— Может быть и завидую.
— Нет, вы не завидуете, ведь вы ни в чём не виноваты.
— Конечно.
— А я виноват.
— В чём?
— Когда вы окончательно превратитесь в калеку, без рук и ног, позовите нас — мы будем выносить за вами подкладное судно.
— А перед кем вы всё-таки виноваты?
— И перед вами — тоже...
Сможем ли мы припомнить в нашем советском кино, да ещё снятом по мотивам иностранного фантастического романа — более прямого обращения к христианству?
Сценарий картины писал сам Андрей Тарковский вместе с прозаиком Фридрихом Горенштейном. А вот с автором книги, Станиславом Лемом, он рассорился. Польский писатель рассказывал о фантастическом мире непознанного, о слабости человеческого разума, а русский режиссёр подсунул ему, как посчитал Лем, версию романа Фёдора Достоевского «Преступление и наказание». В фильме «Солярис» научно-фантастический европейский роман становится русской притчей. Андрей Тарковский показывает зрителю, что человек обречён на гибель, если заменит духовную жизнь на бесконечные научные исследования.
Более того, в финале киноленты режиссёр подводит нас к притче евангельской. Последняя сцена фильма словно цитирует картину Рембрандта «Возвращение блудного сына», созданную на основе новозаветной притчи. Если прочитать эту притчу, которую рассказал Христос своим ученикам, станет понятным и замысел режиссёра. Главная тема «Соляриса» — покаяние. И перед людьми, и перед Богом.
Удивительно, что при обилии драматических сцен кинолента «Солярис» хорошо смотрится в домашнем кругу. И ещё. Несмотря на весь нынешний научно-технический прогресс, фильм Андрея Тарковского продолжает удивлять свежестью, искусным диалогом с мировым и русским искусством, он поражает своим пронзительным сердечным порывом.
