«Социальные и благотворительные Церковные проекты в регионах». Протоиерей Арсений Вилков, протоиерей Алексей Пелевин, священник Сергей Петров, священник Александр Самаркин

Тема программы: социальные и благотворительные Церковные проекты в регионах, получившие поддержку грантового конкурса «Православная инициатива».

Разговор шел о следующих проектах:

• апологетический проект миссионерского отдела Рязанской епархии «Лабарум» (проект направлен на разоблачение неоязыческой пропаганды в молодежной среде);
• проект Калужской епархии «Ковчег детям» (главная задача — духовная поддержка и помощь в обеспечении жильем, питанием и работой беременных женщин и женщин с детьми, оказавшихся в трудной ситуации);
• проект для людей с нарушениями слуха «Образование, благополучие, жизнь» в Казани (цель проекта — социальная и духовная поддержка слабослышащих людей);
• проект «Храм доступен каждому» Ванинской епархии Хабаровского края (проект подразумевает миссионерскую экспедицию со специально оборудованным переносным храмов в районы, где церквей нет).

На вопросы Константина Мацана отвечали:

— руководитель миссионерского отдела Рязанской епархии протоиерей Арсений Вилков;

— руководитель отдела по благотворительности и социальному служению Калужской епархии протоиерей Алексей Пелевин;

— руководитель социального отдела Казанской епархии священник Сергей Петров;

— благочинный Нанайского района Ванинской епарии священник Александр Самаркин.

Ведущий: Константин Мацан

---

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья. У микрофона Константин Мацан. Наш сегодняшний разговор будет не совсем похож на привычные «Светлые вечера» — в отличие от нашего традиционного формата, от часового интервью в студии, мы записали несколько бесед с разными людьми. То и дело в дискуссиях с теми, кто смотрит на Церковь со стороны, а то и скептически, приходится слышать такие своего рода упреки: где добрые дела Церкви? Где благотворительные проекты, в которых выражается ваша христианская любовь? Самый простой ответ на такой вопрос — это сайт «Милосердие.ру» (https://www.miloserdie.ru/), где цифры, карты и контакты социальных проектов Русской Православной Церкви. Но о некоторых благотворительных проектах, инициированных православными приходами, мы сегодня расскажем. Казалось бы, как выбрать несколько из всего многообразия? Мы поговорим о тех проектах, которые получили поддержку на грантовом конкурсе «Православная инициатива». Эти проекты, раз они получили поддержку, прошли профессиональную экспертизу и были признаны важными, отвечающими на реальные проблемы. Например, апологетический проект «Лабарум», созданный миссионерским отделом Рязанской епархии — проект, направленный на просвещение, а конкретно — на разбор и разоблачение неоязыческих мифов. Не секрет, что среди молодых людей, особенно увлеченных спортом, активным образом жизни, встречается такая увлеченность чем-то древним, языческим, могучим, близким к природе и так далее. Как правило, аргументация здесь приводится такая: православие — это позднее верование, привнесенное славянам насильственно, а вот исконная подлинная вера славян — это язычество, и сегодня, если человек стремится к своим корням, к предкам, то его путь — это неоязычество. Однако такое видение не более чем результат либо незнания, либо достаточно вольной, ни на чем не основанной реконструкции. Как показывают историки, о вере славян до Крещения Руси мы достоверно практически не знаем. Где письменные источники, тексты, по которым эту веру можно было бы реконструировать? Иногда в пример приводят так называемую Велесову книгу — дескать, это славянский текст IX века. Не будем сейчас углубляться в эту тему, достаточно сказать, что историками, филологами, специалистами по древнерусской литературе уже многократно показано и доказано на основе анализа текста, его грамматики и содержания, что Велесова книга — это фальсификация рубежа XIX-XX веков. Получается, что неоязычество, если воспринять его как религиозную систему, это вовсе не система и вовсе не какое-то древнее верование, это, наоборот, новодел. С какими еще вопросами и задачами сталкиваются те, кто посвящают себя, скажем так, профилактике неоязычества? Об этом рассказывает руководитель миссионерского отдела Рязанской епархии, протоиерей Арсений Вилков.

Протоиерей Арсений

— Миссионерский отдел Рязанской епархии уже много лет занимается вообще в целом проблемой деструктивного сектантства. Но и, конечно, неоязычество, оно тоже может относиться к этой категории изучаемой — в Рязани есть неоязыческие группы, вообще в Рязанской области. И плюс один из сотрудников нашего отдела специализируется в этой теме, то есть он достаточно давно занимается разработкой профилактических материалов. И на самом деле наш проект «Лабарум» — это уже, можно сказать, продолжение, следующая ступенька проекта, который мы запускали ранее, и этот проект заключался в издании книги о неоязычестве, собственно, она называлась «Российское неоязычество: история, идеи и мифы». И как раз расширение работы в отношении этой книги, этого издания, оно вошло в проект «Лабарум». Тема действительно актуальная, важная. Кроме того, надо отметить, что в Рязани достаточно много военных учебных заведений, и мы знаем, что, к сожалению, и в воинской среде, и среди силовых структур неоязычество достаточно популярно.

К. Мацан

— А как вам кажется, по какой, скажем так, линии аргументации вообще или по какой линии в принципе работа с теми, кто оказывается увлечен неоязычеством, должна идти?

Протоиерей Арсений

— На мой взгляд, необходимо, может быть, заниматься разрушением тех мифов, которые неоязычники транслируют в отношении своих взглядов, в отношении христианства. Потому что это настолько непроверенная, настолько безосновательная информация, что достаточно заглянуть в какие-то обычные источники, не нужно далеко и глубоко копать, чтобы понять несостоятельность тех или иных мифов, тех или иных постулатов неоязычества. И в первую очередь, мы, конечно, взываем к логике, к уму человека, к тому что его истинные корни, если он русский человек, православный, они все-таки в православном христианстве, но никак не в язычестве, которое, может быть, когда-то и было, возможно, его далекие-далекие предки исповедовали, но по крайней мере последние десять веков его предки вероятнее всего были христианами. То есть это возможность показать человеку, как на самом деле все устроено в культурной среде, в религии. Потому что он заражен этими идеями и имеет некую иллюзию в сознании, иллюзию, которая не соответствует действительности.

К. Мацан

— Но вы говорите об иллюзии того, что, как правило, те кто увлечен неоязычеством, говорят об этом как об очень древней, исконной русской или славянской вере. А на самом деле, на поверку оказывается — исторически это доказано, что источники, книги, на которых основывается неоязычество, это новодел, в лучшем случае XIX века. Вот вы об этом говорите?

Протоиерей Арсений

— Совершенно верно. Да, и речь не только, конечно, о книгах. Потому что мифы и псевдолингвистичекие мы находим в языческих текстах, предложениях, которые они обращают к молодым людям, и псевдокультурные, и псевдоисторические — то есть достаточно много различных сфер, где неоязычники просто обманывают своих адептов, своих потенциальных членов тех или иных движений неоязыческих. И важно показать, в чем это обман заключается и каким образом они формулируют те или иные мифы, и каким образом их, собственно, опровергнуть.

К. Мацан

— А можете привести примеры таких мифов, которые вы опровергаете?

Протоиерей Арсений

— Ну самые распространенные, это то что язычники — это могучие сильные воины. И в то же время они говорят, что Русь была крещена огнем и мечом, что князь Владимир насильно крестил Русь — это противоречие в самом их представлении об этих событиях. Как можно было уничтожить такое количество сильных и могучих язычников? Уничтожить силами христиан, которые представляются ими как люди слабые, безвольные, послушные рабы. Вот это уже противоречие заложено в их собственных представлениях. Лингвистические мифы тоже интересны. Это то что они считают, что слово «православие» имеет отношение именно к языческому мировоззрению, потому что происходит от слов «правь», «славь». «Правь» — это мир богов, и человек славит этот мир богов, значит, он православный. Когда же мы взяли этот термин, как они говорят? После раскола, потому что старообрядцы, собственно, оставили языческую религию, а христиане, они взяли себе этот термин. Опять же как могли слабые христиане позаимствовать целую терминологию у язычников, сложно сказать. Но по крайней мере они не учитывают здесь греческого языка, который, собственно, и дает нам слово «ортодоксия», и «православие» является калькой с этого слова. Они не учитывают то, что вообще, например, Православная Церковь — это не только название Русской Православной Церкви, есть и другие Поместные Церкви, которые в названии носят это имя Православных Церквей. Они не учитывают, что старообрядцы вообще-то тоже христиане. То есть такие вот, казалось бы, для нас совершенно нелепые темы, которые даже не стоят внимания, они почему-то задерживаются в сознании этих людей. Ну надо сказать, что многих из них объединяет просто ненависть к христианству такая вот, отторжение такое христианства, именно христианской традиции, и они готовы поверить во что угодно, только чтобы встать на сторону оппозиции по отношению к христианству.

К. Мацан

— А как вам кажется, с чем это отторжение связано? Ведь, казалось бы, странно: человек живет в стране, где вокруг много церквей, человек окружен так или иначе культурой, которая вся пропитана православием — нравится нам это или нет, это факт. Или это просто такое юношеское движение на сопротивление, и это, может быть, пройдет с годами? Или в этом есть какая-то более глубокая концептуальная база? Как вам кажется, вот среди тех, с кем вы встречаетесь, работаете, какая мотивация этого отторжения?

Протоиерей Арсений

— Мотивация, конечно, может быть, разной. Бывает, что человек в целом не приемлет никакую религиозность, и поскольку у нас существуют традиционные религии, то они более всего подвергаются удару со стороны такого человека, критике. И вот эти вот настроения, что Церковь сращена с государством — если человек, в принципе, в оппозиции к государству находится, то и Церковь он тоже недолюбливает. И если мы говорим о юношестве, то, конечно, это время переоценки ценностей, переосмысление своей жизни, и в молодости кажется, что все дороги перед тобой открыты, и ты можешь позволить себе все. И тут христианство со своими границами, со своими запретами кажется такой довлеющей силой, устаревшей, которую надо просто сбросить.

К. Мацан

— А вот если говорить о ну, скажем так, о контрмотивации. Как вам кажется, что молодого человека активного может сегодня, ну если угодно, привлечь в Церкви как в организме, чего он никогда не найдет в каких-то языческих сектах?

Протоиерей Арсений

— Хотел еще добавить по поводу мотивации. Значит, здесь можно еще добавить о недостатке в целом культурологического образования у молодых людей, которые в принципе, транслируя мифы о Церкви, вообще не представляют, в чем суть Церкви, в чем суть веры, в чем суть христианства и очень легко попадаются на ловушки неоязычников. И еще неоязычники, они умеют заворачивать свои идеи в красивые обертки — то есть внешне все это очень здорово выглядит: храбрые, сильные воины, могучие, ничем не ограниченные, живущие по своим собственным законам, в гармонии с природой. Все это настолько вдохновляет, особенно когда подкрепляется еще средствами масс-медиа: различные фильмы, книги соответствующего содержания, комиксы издаются. Конечно, молодому человеку сложно оценить, насколько это правда, но это очень красиво, это очень привлекательно и в конечном итоге способствует его вхождению в неоязыческую среду. Тем более мы говорили о силовых структурах, о клубах спортивных. Собственно, вот наш проект «Лабарум», он на спортивные клубы тоже рассчитан, на профилактику в них. Почему, потому что действительно человеку там представляют, что есть определенный культ силы, и именно неоязычество способно сделать его сильным, в отличие от христианства. В христианстве как: подставь другую щеку — ну это не разговор, нужно уметь постоять за себя, постоять за своих близких. А вот на поверхности человек смотрит, ему кажется, что это правильно, а глубже он не копает, он не вникает. Что касается контрмер, то, конечно, нужна очень серьезная миссионерская работа, для того чтобы научиться даже, да, показать красоту православия, важность и ценность православной веры, христианства для молодых людей. Вот как это сделать? Может быть, это отдельный должен быть разговор, который позволит оценить наши возможности. Потому что действительно это очень сложно, ну и мы знаем из миссионерской практики, из работы с молодежью, что постоянно ищутся какие-то новые формы, какие-то новые пути, для того чтобы привлечь молодых людей в Церковь. Но надо сказать, что здесь еще должен быть собственный внутренний поиск. С одной стороны, да, то есть человек должен искать истину, и это случается в юношеском возрасте. И в это момент, если он придет в храм, то важно, чтобы он не ушел, чтобы он увидел здесь то, что его может в дальнейшем привлечь. То есть, с одной стороны, это собственный внутренний поиск, потому что если человек ничего не ищет, ни к чему не стремится, я думаю, что бы мы ни предпринимали, какие бы усилия мы ни прилагали, он все равно не будет воспринимать нашу проповедь, нашу миссию. Но вот если он сам стремится, то тогда он может воспринять. Но здесь и другой аспект появляется: это важность нам не оттолкнуть уже человека пришедшего. Потому что, как мы знаем, в сектах оказываются очень много людей, которые в свое время и пришли в храм, и их там оттолкнули из церковной ограды. Так что это очень серьезная работа, важность которой должны понимать все — не только миссионеры, не только специалисты в области сектоведения, епархиальные какие-то сотрудники, а наверное, и миряне тоже, прихожане наших храмов, с которыми может встретиться человек, пришедший в храм впервые, может быть, или в юношеском возрасте, в состоянии такого поиска религиозного, каких-то ценностных ориентиров для себя. Ну это очень серьезные задачи. Потому что сейчас церковное сообщество, оно неоднородно, и самые разные люди в него входят, которые и готовы проявить любовь, которые только этому учатся, и в то же время, к сожалению, те кто сам не желает делиться своим местом в храме, скажем.

К. Мацан

— Вы упомянули, что неоязыческие секты нередко умеют заворачивать свои идеи в яркую обертку и как-то выгодно, выигрышно их подавать. И об этом тоже нередко ведутся дискуссии в среде верующих людей, о том, а надо ли также искать атакую яркую обертку для, скажем так, того, что может предложить Православная Церковь. Например, кто-то скажет, что, конечно, нужно — нужно уметь подать, нужно уметь заинтересовать. А кто-то на это возразит, что наша традиция, она больше любой обертки. И мы спрофанируем глубину и истину Евангелия, если будем пытаться его как бы, в кавычках, «продавать» вот с помощью какой-то внешней яркой обертки, что эта традиция сама по себе должна блистать так и открываться человеку в личном поиске, что никакая обертка здесь не нужна и не поможет. Вот что вы об этом думаете?

Протоиерей Арсений

— Я думаю, что во всем хороша золотая середина. Вот в храме есть притвор, есть центральное место храма, да, для молящихся, и есть алтарь. Почему бы не создавать такие обертки, но всегда надо помнить, что должно быть соответствующее содержимое. Чтобы не так, что человек польстился на обертку красивую, развернул — а внутри гнилое что-то, и он отравился. А чтобы обертка была соответствующей тому, что находится внутри. А мы проповедуем истину, мы проповедуем Христа. И, конечно, очевидно совершенно, что истина, она не всем приятна, и далеко не все хотели бы истину обрести, потому что во лжи жить проще. Поэтому если мы и говорим об обертках — а я здесь, наверное, все-таки имею в виду миссионерские подходы к разной аудитории, к разных людям — то, конечно, они не должны обманываться. То есть человек должен ясно понимать, что его ждет, когда он развернет эту обертку: с кем он встретится, каким образом дальше это все будет строиться, его отношения с Богом, его отношения с храмом. Настолько, насколько это можно вообще сказать, вот можно изложить в нашем пониманием ограниченном, но тем не менее. То есть заманить, как это делают в сектах там: пойдем, пойдем, чаю тебе нальем, интересное расскажем, — а потом окажется, что человек вообще не этого ждал, да, конечно, совершенно недопустимо в православной миссии. Но если мы свидетельствуем о Христе, и в этой стезе, в этом контексте о Церкви Христовой, то в этом отношении, конечно, мы можем попытаться на понятном, доступном человеку языке его в эту среду пригласить.

К. Мацан

— Это был руководитель миссионерского отдела Рязанской епархии, протоиерей Арсений Вилков.

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Мы говорим сегодня о церковных социальных проектах, получивших поддержку в рамках грантовой программы «Православная инициатива». В Калужской епархии особое внимание уделили помощи беременным женщинам, оказавшимся в трудной ситуации. Центр помощи семьям под названием «Материнский ковчег» запустил проект «Ковчег детям». Помимо обеспечения подопечных жильем, питанием, работой, в «Ковчеге» уделяют внимание и духовной поддержке. Вот как описывают проект сами организаторы. Цитирую: «Особая роль уделена духовной поддержке женщин. Не хлебом единым жив человек. И когда человек попадает в затруднительное положение, он не всегда понимает, что его сердца касается Господь. И в этот момент ему очень необходима духовная помощь, Божие благословение. Поэтому были организованы для детей и женщин регулярные встречи со священнослужителями, а также паломнические поездки по святым местам — монастырях, храмам, скитам. И, действительно, после поездок у подопечных повышается активность, появляется прилив жизненных сил, они легчи идут на контакт и с ними легче взаимодействовать». Конец цитаты. О центре помощи семьям «Материнский ковчег» и о проекте «Ковчег детям» рассказывает руководитель отдела по благотворительности и социальному служению Калужской епархии, протоиерей Алексей Пелевин.

Протоиерей Алексей

— В 2017 году меня назначили руководителем отдела по церковной благотворительности и социальному служению. Весной, где-то в апреле, наверное. И Владыка митрополит поставил первоочередные задачи передо мной как перед назначенным руководителем. И первая из них была о создании в Калуге вот такого центра для женщин, которые оказались в сложной жизненной ситуации. Потому что Владыка сказал, что можно сколько угодно говорить о том, что чтобы женщины не делали аборт, но мы должны дать альтернативу какую-то и оказать помощь на этапе, когда вот женщина столкнулась с проблемой и все-таки осознала, что аборт она делать не будет, поняла, что ей это не нужно, что она хочет сохранить жизнь своему ребенку, а деваться ей некуда. И Владыка сказал, что вот нужно создавать такой центр. И вот с середины 2017 года такая работа планомерная по созданию центра, начался диалог с органами власти о возможности выделения помещения. И осенью 2017 года стартовал конкурс «Православная инициатива», и в феврале 2018 года были объявлены результаты, и наш проект «Материнский ковчег» первым победил в конкурсе 2017-2018 «Православная инициатива» — тогда мы выиграли грант в миллион рублей на начало работы нашего центра. И с марта месяца 2018 года мы начали реализацию проекта, подготовку к открытию центра. Согласовали с городскими властями на базе аренды выделения помещения, одного из государственных учреждений центра «Забота», нам выдели части помещения первого этажа, и в июле 2018 года состоялось открытие нашего центра «Материнский ковчег» на базе государственного бюджетного учреждения, социального центра «Забота». Было торжественное открытие, Владыка митрополит освятил — и вот, скажем так, это стало отправной точной. И дальше пошло уже развитие проекта. Мы стали принимать участие и в других конкурсах, с тем чтобы иметь возможность не только, скажем так, тянуть этот проект, но и его развивать. Потому что собственных средств у отдела как таковых нет, отдел существует за счет средств помощи, которую оказывает епархия, также за счет пожертвований приходов и юридических, физических лиц, и за счет вот некоей грантовой деятельности, которой отдел наш занимается. И мы выиграли еще один грант, президентский, затем уже на реализацию нашего проекта «Материнский ковчег», там уже более значительная сумма была. И в 2019 году мы стали победителями конкурса «Православная инициатива» 2019-2020 с двумя нашими проектами. Один проект был от Калужской епархии — это проект «Ковчег детям», а второй проект был от православной благотворительной миссии «Милосердный самарянин», руководителем которой тоже я являюсь — проект «Помощь маме». И вот период пандемии, весь 2020 год, с весны 2020 года мы как раз вот эти два проекта: «Ковчег детям» и проект «Помощь маме», реализовывали на базе нашего центра «Материнский ковчег».

К. Мацан

— Отец Алексей, а вот правильно ли я понимаю, что в этот центр помощи матерям принимаются женщины разных вероисповеданий, совершенно не обязательно, чтобы они были православные? То есть Церковь помогает не только своим, а стремится помочь многим.

Протоиерей Алексей

— Да, конечно, вы правильно понимаете. Мы, по Евангелию, исполняем завет Христа, идем и помогаем всем. У нас сейчас вот есть мамочка-мусульманка, она уважительно относится, скажем так, к православным традициям, но придерживается своих традиций, своей религии. Но это не мешает ей жить в нашем центре и трудиться по мере сил у нас, помогая тоже нам в реализации наших проектов. Она у нас работает даже на гуманитарном складе, вот в пункте приема вещей и раздачи.

К. Мацан

— А вот в этой связи еще один вопрос. А когда мы сталкиваемся с такими проектами, когда мы о них узнаем, как вы уже сказали, туда принимают совершенно разных людей. И тем не менее все-таки важно нам подчеркнуть, что этот проект создан Церковью, создан православными людьми, и, наверное, какая-то духовная составляющая в него тоже заложена. Вот как вам кажется, в чем роль этой духовной составляющей для женщины, мамы, которая в этой ситуации оказалась, чтобы эту ситуацию преодолеть? Понятное дело, что все, наверное, делается очень деликатно, и никто не давит никакой религиозностью, но наверняка вы своим подопечным хотите как бы и эту надежду тоже подарить, и этой надеждой тоже каких-то их в хорошем смысле слова их заразить. Вот что здесь происходит?

Протоиерей Алексей

— Ну, конечно, центр создан Церковью, и поэтому есть и духовная составляющая, да. То есть во всех комнатах есть иконы, есть Священное Писание, для тех кто православного вероисповедания то есть свершается там утреннее и вечернее правило, есть молитвенное помещение. Сейчас центр разместился у нас в новом здании: вот 13 ноября было открытие нового здания у нас уже своего, мы съехали с арендованных помещений городских в новое, отремонтированное здание в самом центре города Калуга. И рядом с этим зданием находится детская городская больница, и там тоже наш храм один, в честь Божией Матери «Целительница», где тоже я являюсь настоятелем, он приписной к моему основному храму Никитскому города Калуги. И каждый четверг там совершается Божественная литургия. Этот храм в шаговой доступности от нашего центра, в пяти минутах ходьбы примерно пешей. И каждый четверг наши мамочки, те которые православного вероисповедания, они по возможности посещают храм, причащают своих детишек, мы их там крестим, тех кто не крещен. И после службы я или мой помощник-священнослужитель, отец Илия, мы так же вот, пять минут прогулочки, с мамами идем к ним в центр «Материнский ковчег» и уже за чашкой чая, в непринужденной обстановке такой общаемся, в том числе и на духовные темы, с тем чтобы приобщать их к традициям православия. А так, конечно, священнослужитель два раза в неделю, помимо вот чаепития после службы, посещает центр, для того чтобы проводить беседы с мамочками — то есть они уже знают там на какое время, готовят там свои какие-то вопросы. То есть стараемся участвовать не только в организации их быта, помощи, социальной поддержки, моральной какой-то поддержки, но и чтобы духовная составляющая тоже обязательно присутствовала. Многие уже после выхода из нашего центра, те кто остаются жить в Калуге, они продолжают нам помогать, ходят в храм и как волонтеры уже участвуют в той работе, которую социальный отдел благотворительной миссии «Милосердный самарянин» организовывает на территории Калужской епархии.

К. Мацан

— А можете ли вы сказать, если вы это наблюдаете, что человеку верующему или как минимум стремящемуся к Богу проще пережить трудную кризисную ситуацию, потому что он какую-то имеет надежду такую высшую, самую большую, может быть, самую надежную? Вот это подтверждается практикой, которую вы наблюдаете, в которой вы участвуете?

Протоиерей Алексей

— Ну, конечно, в старину всегда говорили: без Бога ни до порога, да. И здесь тоже однозначно, да. Любой человек может ошибиться, и Господь дает нам надежду на прощение. И если человек осознает неправильность своих действий. находит в себе силы исповедоваться в своем грехе, осознать неправильность своих действий, изменить свою жизнь, то мы знаем на примере многих святых, подвижников благочестия, что Господь принимает последнего грешника кающегося. И если человек живет с пониманием этого, осознанием, что да, я ошибался, вот что-то пошло в жизни не так, но Господь меня примет, если я исправлюсь, покаюсь, то, конечно, такому человеку проще выйти из кризисной ситуации. Женщины, которые вот попадают в наш центр и есть, конечно, люди не с улицы, есть люди православные, которые исповедовались, причащались до того, как попали в наш центр и по тем или иным обстоятельствам они у нас все же оказались. Это не обязательно незапланированная беременность, это могут быть и семейные проблемы — муж у кого-то пьет, из дома выгнал. Было несколько женщин, у которых мужья попали в места лишения свободы, и родственники их выгнали из дома с ребенком на руках, женщинам негде было жить. Хотя они, в общем-то, были православные, исповедовались, причащались и какой-то духовной жизнью жили. И таким людям, конечно, проще. Ну у нас вот за период реализации нашего проекта 65 мам и 68 детей прошло через наш центр с проживанием, 11 детей родились уже в нашем центре — это мамочки с незапланированными беременностями, которые сохранили жизнь. И более двух тысяч человек в рамках проекта получили иную помощь, без проживания — то есть они обращались к нашим психологам, социальным работникам, юристам нашего центра и мы, не предоставляя им проживание у нас, тоже оказывали им помощь. Кому-то мы жилье снимали — видели, что у нас в центре мест не хватает, а ситуация на самом деле сложная, либо если у мамочки много детей было, трое-четверо детей, то таких мы к себе на проживание не брали, потому что у нас не было возможности такое количество детей размещать. Мы людям оказывали помощь, помогали снять квартиру и помогали найти работу, помогали оформить какие-то документы и социальные субсидии, которые государством полагаются для многодетной семьи. То есть такая работа тоже ведется. Мы пытались заняться социализацией таких мамочек. И вот в рамках проекта «Ковчег детям» мы пытались мамочек в том числе приобщить к православным традициям — они у нас участвовали вместе со своими детишками в паломнических поездках, вместе с обычными детьми, которые у нас занимаются в нашем духовно-просветительском центре «Достояние» города Калуги. А в рамках проекта «Помощь маме» вот эти вот детки мамочек из «Материнского ковчега», они также вместе с детьми центра «Достояние» занимались в группах продленного дня для школьников младшего возраста. А малыши были в группах присмотра за детьми, тоже вместе с обычными детишками городскими, на базе нашего центра «Достояние». То есть эти оба проекта, они были нацелены на вот, скажем так, один на социализацию мамочек, вместе с обычными женщинами, а второй на то, чтобы и дети не чувствовали себя ущемленными, могли общаться с обычными детьми, которые живут рядом, скажем так.

К. Мацан

— Это был руководитель отдела по благотворительности и социальному служению Калужской епархии, протоиерей Алексей Пелевин. Мы продолжим наш разговор после небольшой паузы.

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. У микрофона Константин Мацан. Мы говорим сегодня о церковных социальных проектах и добрых делах Церкви. Выбрали те проекты, которые получили поддержку в рамках грантовой программы «Православная инициатива» и, значит, получили экспертное одобрение. «Не слухом, но сердцем» — таков девиз проекта под названием «Образование, благополучие, жизнь — образовательный проект для глухих Казани». Работа со слабослышащими — это особый тип церковного социального служения: синхронный перевод служб на язык жестов, изучение языка жестов священниками, чтобы принимать исповедь. Но дело не только в приобщении к церковной жизни, проект направлен не узко на воцерковление, но на то, чтобы уровень жизни слабослышащих не отличался от жизни других людей. Например, силами епархии в Казани, города со знаменитым хоккейным клубом «Ак Барс», создана хоккейная команда глухих и даже готовится к чемпионату мира. Рассказывает руководитель социального отдела Казанской епархии, священник Сергий Петров.

Иерей Сергий

— Идея возникла у преподавателя жестового языка, точнее в связи с тем, что из практики глухие очень неграмотные. То есть для них русский язык это как иностранный язык, и переписываясь с ними даже просто в Ватсапе, эсэмэсками, они совершают очень много просто грамматических ошибок. Поэтому преподаватель предложил такой проект как «Русский язык для глухих». И все-таки вот эта вот идея, она нашла применение не только вот как грантовый проект, но и самим глухим хочется дальше заниматься, они для себя что-то новое открывают, новое и интересное.

К. Мацан

— Ну то есть это проект, заточенный именно на преподавание русского языка. Или он предполагает и службы для глухих, воцерковление их?

Иерей Сергий

— Ну у нас, конечно, все это происходит на базе нашего храма. То есть я глухими занимаюсь уже шесть лет, и занимаемся не только тем, что вот по гранту, ну и отдельно у нас происходят занятия с людьми в возрасте, проходят и богослужения, перевод богослужений на жестовый язык.

К. Мацан

— То есть богослужения сопровождаются переводом на жестовый язык. А знаете, я о чем хотел спросить: меня в свое время в Москве, когда я делал репортаж о таком приходе для глухих, слабослышащих в Москве, поразил рассказ священника, который работает с такими прихожанами, рассказ о том, как, ну если угодно, сильна их вера, как они стремятся, как они тянутся к этому. И такая мысль была у священника, что вот нам бы, нормально слышащим, поучиться у них их рвению и их горению верой. Вот вы что-то похожее наблюдаете?

Иерей Сергий

— Ну глухие, в принципе, люди держатся когда в своем круге больше, поэтому для них, если кто-то вот из них, их окружения начинает верить, и они там друг друга поддерживают. То есть как бы вот этот недуг, скажем так, он, конечно, сплачивает их, и они поддерживают друг друга, начинают вот реализовываться в каких-то направлениях. Вот как, например, акт веры, о котором мы сейчас говорим, которое у них проявляется как рвение, оно присутствует, наверное, еще потому, что они держатся друг за друга, поддерживают друг друга, как-то они больше сплоченные вместе. И вот это вот в приложение еще веры дает вот такой результат, что они прямо тянутся, им интересно все познать, узнать. Вообще глухие, у них специфика такая, им все интересно, вот они любят путешествовать, любят что-то новое для себя открывать. Они же не слышат, и как бы вот этот пробел они хотят как-то восполнить. Мы вот часто экскурсии для них организовываем, они ездят куда-то, как-то вот с удовольствием собираются, все интересно им как-то. Вот есть вот это вот у них. И соответственно вот это познание веры, у них тоже очень горит у них.

К. Мацан

— А что вам лично как священнику, пастырю и просто человеку и христианину дает общение с этими людьми? Ведь мы нередко замечаем, что, участвуя в благотворительных проектах, те кто оказывают помощь, те кто приходят общаться, эту помощь приносить, тоже получают очень много, едва ли не больше в духовном плане, чем те, кому помощь оказывается.

Иерей Сергий

— Ну, конечно, когда мы что-то делаем, когда мы делимся своей верой с кем-то, когда мы делимся с кем-то своим каким-то добром, допустим, или добрые поступки делаем, тогда мы наполняемся все больше. И здесь то же самое: когда мы служим людям, то есть мы чувствуем ответную реакцию, и вот это вот наполняет человека. Это как владыка Пантелеимон сказал: хочешь быть счастлив — поделись. То есть где-то вот умножь, то, что у тебя есть, дай кому-нибудь другому, и у тебя это умножится — вот смысл, то что делая добро, ты приумножаешь в себе тоже. Поэтому когда мы проводим занятия какие-то, что-то делаем, конечно, чувствуется в них вот отдача, они прямо с интересом все слушают, приходят, собираются на богослужения, на причастие, на евангельские беседы, допустим, тоже. Есть вот такое, как соответствующая ответная реакция.

К. Мацан

— Я наблюдал несколько проектов по помощи слабослышащим людям, и каждый раз для себя отмечал, что те, кто этими благотворительными проектами занимаются, те, ну скажем так, нормально слышащие люди, которые изучают язык жестов специально, чтобы общаться со слабослышащими, как правило, очень горят этим, воспринимают это как дело жизни, даже как какую-то такую отдушину. Не встречалось среди тех людей, кто этой темой занимаются, скажем так, людей не горящих, а только очень увлеченных. Вот как вам кажется, есть ли какая-то специфика среди разных направлений благотворительности вот в этой работе, именно со слабослышащими?

Иерей Сергий

— Ну специфика, она, конечно, здесь другая, да. Здесь когда ты здороваешься на их языке, когда ты прощаешься, когда ты что-то им говоришь на их языке, они прямо радуются очень сильно, воспринимают все прямо так эмоционально. Причем глухие, они же очень эмоциональные многие, потому что все с помощью рук передается информация у них. И прямо видишь в глазах горение прямо такое, радости такой. Вообще с глухими я уже давно занимаюсь, как я говорил, шесть лет почти. Конечно, в них видишь что-то такое да, какие-то необычные, то что вот как бы нет у слышащих, то есть они не разговаривают, передают все жестами, как-то оно необычно воспринимается все это, и соответственно, дает какой-то импульс.

К. Мацан

— А насколько было сложно вам лично выучить жестовый язык?

Иерей Сергий

— Ну это как иностранный язык, надо на нем же разговаривать постоянно, поэтому не всегда получается. Ну вообще на самом деле научиться-то несложно, просто практика нужна, постоянно практиковаться, как и любой иностранный язык. Вот как можно чаще с ними общаешься, и все встает на свои места, все становится понятно. Ну еще жесты, они же меняются, где-то одно обозначает одно, одним жестом можно объяснить. Где-то, как вот в Москве, например, по-другому один жест будет выглядеть, в Питере по-другому, в Казани по-другому. Поэтому тут надо постоянно учиться.

К. Мацан

— Очень интересно. Я помню, меня в свое время удивило, ну поскольку я был в свое время с этой темой незнаком, что когда слабослышащий человек приходит на исповедь, эту исповедь необходимо просто проводить за какой-то закрытой стеночкой, ширмой, чтобы не были видны жесты, чтобы тайна исповеди сохранялись. Или, например, священник, который занимается тоже слабослышащими, в Москве, рассказывал, что для него в его пастырской практике важным оказался такой момент (по-моему, из «Настольной книги священника»), что если человек приходит на исповедь и не может чего-то сказать, выговорить, может быть, по каким-то причинам здоровья не может что-то произнести или с’артикулировать, то само его эмоциональное состояние, сокрушенность сердца, если священник это покаянное состояние видит и воспринимает, то это уже достаточное основание, чтобы прочитать разрешительную молитву и благословить причащаться. Вот вы с чем-то подобным сталкиваетесь?

Иерей Сергий

— Ну в основном мы стараемся по бумажкам, то есть глухие пишут грехи на бумажках, вот поэтому здесь проще как-то. То есть человек, мы уже обсуждаем виды грехов, какие бывают, на занятиях. И кто хочет причаститься, уже понимает, что нужно написать, в чем нужно покаяться — то есть маленько другим путем пошли. Мне кажется, даже проще написать на бумажке свои грехи, подойти — священник накрыл епитрахилью, прочитал разрешительную молитву. Ну то есть я делаю таким образом. В этом году, в сентябре создали команду хоккейную среди глухих ребят, то есть не детей, а именно уже молодых ребят, студентов. И тренируем их, хотим, если получится, конечно, на следующий год подготовить к чемпионату России среди глухих команд. Ну вот проект очень интересный: во-первых, это социальное направление, молодежное направление здесь раскрывается, и все это под эгидой, скажем так, прихода, епархии, митрополии точнее.

К. Мацан

— Как интересно, я никогда не знал, что есть чемпионат среди глухих команд.

Иерей Сергий

— Да, есть, у них разные мероприятия они проводят, не только хоккей, футбол у них проходит. Большая сетка там направлений, в баскетбол, по-моему, волейбол тоже они играют.

К. Мацан

— Это был руководитель социального отдела Казанской епархии, священник Сергий Петров.

К. Мацан

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Мы говорим сегодня о церковных социальных проектах. Проект «Храм доступен каждому» в Ванинской епархии Русской Православной Церкви — это Хабаровский край. Приамурская митрополия. Пожалуй, жителям больших городов не так просто оценить всю значимость такой инициативы: в села, где живут люди, но нет храма, приезжает специально оборудованной храм-палатка. За очередной отчетный период работы проекта крещение приняли 21 человек. Я намеренно озвучиваю эту фразу таким казенным языком, за ним важно расслышать, то что это 21 судьба, 21 душа, которая встретилась с Богом и прикоснулась к Церкви. И этого бы не произошло иначе, чем через миссионерскую экспедицию, ведь в самом селе храма нет. Вот так: если человек не может, в силу объективных причин, прийти в храм, то храм приходит к человеку. Рассказывает благочинный Нанайского района Ванинской епархии, священник Александр Самаркин.

Иерей Александр

— Идея нашего проекта выросла, вот если по временным рамкам, с момента назначения меня на должность настоятеля нашего храма Владимирской иконы Божией Матери села Маяк. Храм у нас находится на дороге, федеральная трасса Хабаровск — Комсомольск — Ванино. И люди в основном останавливаются, проезжие с нашего района, со всего Хабаровского края. И очень многие просили, чтобы к ним приехать, потому что нет там ни храма, ни общины, ни священник не приезжает. Поэтому вот из этих просьб родилась идея создания передвижного храма-палатки, в котором можно было бы совершать все церковные, ну почти все церковные действа и оказывать помощь материальную, вещевую помощь населению в тех селах, куда мы приезжаем.

К. Мацан

— Вы ездите по разным селам с таким храмом передвижным. С какими реакциями вы встречаетесь? Ждут люди миссионеров или им удивляются? Бывает ли среди них непонимание, зачем к ним приехали и с какой целью, может быть, от них чего-то хотят получить — какое-то недоверие. Или, наоборот, это радостное приятие: как мы рады, мы давно вас ждали. С чем вы встречаетесь?

Иерей Александр

— Ну вот по опыту совершенных поездок — шесть было посещено населенных пунктов — в основном реакция позитивная. Люди ждут, люди, в общем-то, такие же как везде, они уже к Церкви относятся ну не так, как в советское время, хотя остается вот это вот еще старое отношение некоторых людей. Ждут в основном. Только в одном населенном пункте вещи брали, а церковных каких-то потребностей от людей и просьб не исходило. А в основном, конечно, позитивное отношение. Люди приходили, спрашивали. Ничего сейчас для них нет такого сверхъестественного и необычного, что церковь приезжает. Потому что я и другие священники посещают периодически села там, где есть общины. А вот там, где нет общин, там да, там сложновато приходилось. Но хорошо, где люди не идут, там администрация каким-то образом помогает. Ну редко, конечно, очень редко, в двух случаях из шести вот такое у нас было, что и администрация помогает, и люди хорошо относятся, и отношение адекватное у людей, хорошее.

К. Мацан

— А что эта деятельность дает лично вам как пастырю и как православному христианину? Дает, конечно, не в смысле каких-то материальных вещей, а в смысле ну осознания себя, с чем вы сталкиваетесь таким, чего, может быть, не ожидали увидеть? Ну не знаю, может быть, даже более так спрошу самонадеянно: как вера меняется или укрепляется, что вы для себя нового в вере открываете от таких миссионерских поездок, походов и проектов?

Иерей Александр

— Ну священнику, конечно, тоже надо веру укреплять. Что я приобретаю? Ну, во-первых, конечно, это миссия — это то слово о Христе, о Церкви, которое доходит через наш храм-палатку, доходит до людей, которые даже и не задумывались ни о чем. Наша молитва о людях, которые живут во грехе. Ну здесь у нас, на Дальнем Востоке, люди разные, ну много греха, конечно, как и везде. Ну кто за них помолится? Вот мы приедем в поселок, пообщаемся с населением, и уже тут уже душа просит за них молиться. Это такое состояние, людей жалко, очень трудно живут люди. Никуда уехать не могут они отсюда. И вот здесь вот какая-то отдушина в виде вот посещения храма у них бывает. Ну и в вопросе там материальном, конечно, это тут мало что дает, вот эта наша деятельность. Ну кроме того, что мы будем продолжать с этим имуществом, которое у нас — палатка, все остальное, что было приобретено. И у нас в епархии уже другие священники просят: вот, отец Александр, поделись опытом. И я думаю, что дойдет до того, что этот храм-палатка у нас, так сказать, будет продолжать шествие по епархии.

К. Мацан

— Это был благочинный Нанайского района Ванинской епархии, священник Александр Самаркин. На этом мы заканчиваема наш сегодняшний разговор. У микрофона был Константин Мацан. Спасибо. До свидания. Берегите себя и друг друга.