«Служение в Норвегии». Священник Александр Волохань

У нас в гостях был настоятель прихода святой благоверной княгини Анны Новгородской в Трондхейме (Норвегия) священник Александр Волохань.

Отец Александр рассказал о своем пути к священству и об особенностях служения в Норвегии, где на всю страну служат всего три православных священника. Наш гость говорил об особо почитаемых норвежских святых, о русской православной Церкви в Норвегии, и о том, что может быть интересно паломнику, который захочет посетить эту страну.

---

Ведущий: Алексей Пичугин

А. Пичугин

– Здравствуйте, дорогие слушатели, «Светлый вечер» на светлом радио. Меня зовут Алексей Пичугин, с удовольствием представляю нашего гостя. Ближайший час вместе с нами и с вами здесь, в этой студии, проведет священник Александр Волохань, настоятель прихода святой благоверной княгини Анны Новгородской в Тронхейме – это Норвегия. Добрый вечер.

Иерей Александр

– Добрый вечер. Здравствуйте.

А. Пичугин

– Норвегия далеко и близко от нас, потому что есть огромное количество стран, куда наши соотечественники ездят гораздо чаще, чем в Норвегию, но все эти страны гораздо дальше от России, чем Норвегия. Поэтому, с одной стороны, вы далеко и близко одновременно. Много ли вообще православных приходов в юрисдикции Московского Патриархата в Норвегии?

Иерей Александр

– На сегодняшний день это пять приходов в юрисдикции Московского Патриархата в Норвегии, которые образованы в последние десятилетия, ну в самых крупных городах страны. И на сегодняшний день на постоянной основе три священника Московского Патриархата, которые совершают свое пастырское служение на территории Норвегии.

А. Пичугин

– То есть на троих священников пять приходов.

Иерей Александр

– Да, но с одной оговоркой, что один из самых северных приходов, который, по сути, является приграничным с Россией, это в городе Киркенесе, там окормление пастырское совершается священством, которые приезжают из самой России, то есть из Мурманской епархии или митрополии на сегодняшний день. А так действительно остальную часть территории Норвегии окормляем вот мы, три священника, которые проживают в Норвегии постоянно.

А. Пичугин

– Норвегия большая. С одной стороны, это понятно, что там есть православные приходы, кстати, в юрисдикции не Московского Патриархата. А вообще православных приходов много?

Иерей Александр

– Да, за последнее время их число возросло, потому что там представлены приходы и румынские, и сербские, и приходы...

А. Пичугин

– И константинопольские.

Иерей Александр

– Да, ну константинопольские в самое последнее время, последние несколько лет буквально были в каком-то, может быть, я не знаю, спешном порядке открыты. Но по факту там духовенства из Константинопольского патриархата практически в числе одного священника, который в Осло совершает служение. Но, может быть, появился кто-то еще.

А. Пичугин

– Ну то есть понятно, что православие, наверное, не самая распространенная среди норвежцев конфессия. А что преобладает, лютеранство?

Иерей Александр

– Да, в современной Норвегии, да и в сопредельных скандинавских странах, наиболее распространено лютеранство, как вот эта ветвь христианства. И до недавнего же времени в этих странах вообще существовала такая государственная церковь в каждой из них, где это уже тоже порядок вещей претерпел изменения, в том числе вот в Норвегии, где были внесены изменения в конституцию, когда церковь, государственная церковь Норвегии перестала быть государственной, оставаясь, как ее называют, народной церковью...

А. Пичугин

– Это, насколько я понимаю, согласно современным законам, король и половина кабинетов министров Норвегии должны быть лютеранами.

Иерей Александр

– Но это правило как раз было ослаблено, в силу вот этой метаморфозы, трансформации, изменения законодательства, когда церковь перестала быть государственной, когда назначение и избрание епископов и священников, оно уже становится внутренним делом самой церкви. В этом отношении, может быть, с точки зрения собственно церковной если бы мы рассуждали, то это можно было бы признать благотворным шагом и явлением в истории современной Норвегии.

А. Пичугин

– Ну насколько я понимаю, притом что действует такое определенное старое правило, которое было характерно в том числе и для России, там с разными поправками, и для ряда европейских стран, когда люди, неважно, вне зависимости от того, посещают они церковь, не посещают, причисляют ли они как-то внутренне себя к христианам или не причисляют, они все равно приписаны к лютеранству, к православию или какой-то другой конфессии.

Иерей Александр

– Ну конечно, здесь имеет место сохранение традиций, в силу для кого-то инерции, для кого-то именно в силу вот этой своей идентичности, принадлежности к народу норвежскому, где он последнее как раз столетие был лютеранским в основном. И хотя можно говорить и о том, что немало людей сегодня из числа норвежцев принимают иную веру, и в том числе переходят в православие, хотя не так массово, как, может быть, нам хотелось бы.

А. Пичугин

– Ну ту видите, дело, наверное, не в том, хотелось бы или не хотелось, дело в том, как мы сами себя ощущаем в Норвегии, и какое место Православная Церковь занимает. Если в целом можем говорить, та же статистика, что и у нас, наверное, когда активных прихожан в России, несмотря на заявленные там восемьдесят процентов православного населения, которые по факту своего крещения причисляются, у нас, согласно последним данным статистики – это можно посмотреть где-то в интернете более точные данные, – полтора-два процента постоянных прихожан. Так же я понимаю, что и в Норвегии примерно та же картина.

Иерей Александр

– Да, это и касается самой норвежской лютеранской церкви, и в большей степени и наших приходов, где соотечественников, эмигрантов, которые сегодня в Норвегии проживают 20 или 25 тысяч – я не проверял последние данные обновленные, – но из них, конечно, в наших приходах оказываются далеко не все, кто-то в силу каких-то отдельных событий в жизни, ну а кто-то находит там и приходит порой к вере, именно оказавшись уже за границей. Ну да, посещаемость храмов, в самом деле она сопоставима с той, которая имеет место в России.

А. Пичугин

– Ну мы сейчас вернемся к Норвегии. Давайте к такой персональной истории перейдем. Вы попали в Норвегию еще не будучи священником, просто переехали туда жить. А уже потом начала развиваться история с принятием сана, с настоятельством.

Иерей Александр

– Да, верно. Я в Норвегии оказался в конце 2002 года, где меня...

А. Пичугин

– Давно уже.

Иерей Александр

– Да, это уже давно, это, по сути, можно говорить о юбилее скоро, может быть, каком-то, но впереди предстоящем. И моя супруга Ольга, она получила работу, являясь кандидатом биологических наук, в университете города Тронхейма, как научный сотрудник. И для нас там немаловажно было, в этом выборе жизненного пути, то что как бы некий такой указующий ориентир для нас был вот город Осло и в нем православный приход, который во имя святой равноапостольной княгини Ольги. И это было своего рода...

А. Пичугин

– Как там по Рюриковичам-то. Но тут, наверное, преемственность видна.

Иерей Александр

– Здесь да, можно усматривать такую преемственность. И об этом рассказывает, кстати, и настоятель прихода в Осло, он же благочинный наших приходов, архимандрит Климент (Хухтамяки), он сам финн по происхождению. И собственно выбор названия или того небесного покровителя, который для прихода в городе Тронхейме, первой столице Норвегии, княгини Анны Новгородской тоже был не случаен, потому что это те святые, которые соединяют, вот можно сказать, судьбы, пути народа русского и народа Скандинавии. И потому для нас...

А. Пичугин

– Ну она из Швеции, с территории современной Швеции.

Иерей Александр

– Да, верно. Ее имя было Ингигерда, и она стала в свое время женой великого князя Ярослава Мудрого. И что интересно, ведь Тронхейм это город, где, будучи основан Олавом I Трюггвасоном, впоследствии пребывал и сам Олав Святой II Олав Харальдссон. А ему как раз Ингигерда была в свое время ее отцом, Олавом Шётконунгом, шведским королем, конунгом, Ингигерда была обещана в жены королю Олаву II Харальдссону. Но брак не состоялся в силу ряда причин, и Ингигерда стала женой князя Ярослава Мудрого.

А. Пичугин

– Отец ее выдал за Ярослава Мудрого в знак дружбы с ним. Тогда это была нормальная история.

Иерей Александр

– Да, ну как, собственно, брак, надо сказать, Ингигерды с Олавом, возможный брак, он тоже предполагал свое политическое измерение – для укрепления добрососедских отношений и связей.

А. Пичугин

– Ну видите, вот этот союз оказался очень удачным для нашей страны, для взаимоотношений. И, в общем-то, ее очень почитали при жизни. Не просто как, даже вернее не в каком-то христианском измерении, а в общечеловеческом. Поскольку христианство это совсем молодая религия тогда, наверное, это было не так важно для людей, но им было важно, что она остается человеком, несмотря на свое положение.

Иерей Александр

– Да, и о ней можно делать и отдельную программу, и очень долгий рассказ. Но Анна Ингигерда, она оказалась действительно тем человеком, для которой, казалось бы, чужая земля, чужой народ становится вполне своим. И в этом она являет подлинное христианство в том числе, потому что мы знаем, во Христе нет ни эллина, ни иудея. И вот в этом отношении она свое попечение уже о русском народе, который стал ее народом, приемлет всерьез и действительно является достойным примером. И для нас в этом отношении, в обратной перспективе, мы, оказавшись там, на чужбине, можно сказать, на стране далече, пример Анны Новгородской принимаем для себя как тоже возможность своей жизни вполне воспринимать и ту, другую землю отечеством и, по крайней мере относиться, и с уважением, ну и с тем промышлением, которое было и в жизни Анны Новгородской о русском народе.

А. Пичугин

– Давайте к вам вернемся. Откуда вы приехали в Норвегию?

Иерей Александр

– На момент перед тем, как я приехал в Норвегию, я проживал во Львове, в Западной Украине. Отец у меня военный, он в разное время своего служения проживал в разных местах, это было последней точкой именно его служения. И на тот момент я уже закончил образование в Москве, где я учился в Московской государственной юридической академии по специальности криминология.

А. Пичугин

– То есть вы и так, до переезда в Норвегию, много переезжали.

Иерей Александр

– Да, это верно. Вообще я родился в Москве, но впоследствии оказался во Львове, где учился в средней школе.

А. Пичугин

– Это такая очень распространенная история для детей военнослужащих.

Иерей Александр

– Совершенно верно, да. И проживал когда-то в детстве своем, вслед за отцом, в Монголии. Словом, да, география была обширная. И Норвегия оказалась тем уже северным краем, и туда я приехал из Львова, где я, кстати, и принял крещение в храме святого великомученика Георгия Победоносца, Русской Православной Церкви. И там же получил благословение на поездку или, лучше сказать, на переезд в Норвегию, который изначально нами предполагался как совершенно временный.

А. Пичугин

– Опять же нет ничего более постоянного, чем временное.

Иерей Александр

– Да, человек предполагает, а Бог располагает.

А. Пичугин

– То есть вы уже поехали в Норвегию сознательным христианином.

Иерей Александр

– Да, вполне.

А. Пичугин

– Ваша жена, вот было понятно, что она будет работать, преподавать в университете или работать, заниматься наукой. А как вы себя мыслили?

Иерей Александр

– Да, вот именно в этом отношении я себя видел, потому что на тот момент я учился уже на третьем курсе Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета.

А. Пичугин

– Тогда еще богословского института.

Иерей Александр

– Тогда еще да, богословского института. И уже то, что в самом Тронхейме не было и прихода, и священства, и вообще на всю Норвегию вышеупомянутый отец Климент (Хухтамяки), настоятель прихода в Осло, был единственным священником, который совершал служение не только в Осло, и в других городах, и в этом отношении, в этой перспективе город Тронхейм как первая столица Норвегии, город вечного короля Норвегии святого Олава, оказался, по сути, святым местом, которое пусто. В плане того, что здесь не было ни одного православного прихода, никакой юрисдикции. И потому...

А. Пичугин

– А было для кого?

Иерей Александр

– Да, оказалось, это довольно быстро, собственно, выявилось и по рассказам самого отца Климента в Осло, и по встречам моей с соотечественниками, что там очень много наших русских эмигрантов. Конечно, не в том соотношении, не в том числе, как это имеет место, например, в Германии или Британии, других странах Европы, здесь их оказалось меньше. Но само население местное, оно ведь сейчас приблизилось к пяти с половиной миллионам человек, а тогда было где-то пять миллионов, в те годы...

А. Пичугин

– Это общее население Норвегии.

Иерей Александр

– Это общее население Норвегии. Поэтому наши эмигранты, они как бы рассеяны по всему пространству Норвегии,

А. Пичугин

– Ну я думаю, больше всего в том районе, где Тромсё, где граница с Россией.

Иерей Александр

– Верно. И там их большая концентрация, наших прихожан, в том числе в городе Киркенесе. Но и в столице немало, в Осло, и в Тронхейме тоже.

А. Пичугин

– Помню, в свое время, когда я первый раз был в Архангельске, меня удивило, что в аэропорту Архангельска в Тромсё летают практически как маршрутки, вот эти АН-26, они – прилетел, улетел, раз в два-три часа там рейс на Тромсё.

Иерей Александр

– Совершенно верно. Я в Тромсё совершаю свое служение. И, кстати, когда было принято решение Священного синода для направления меня пастырского окормления общин в Центральной, Северной Норвегии, то как раз и был упомянут город Тронхейм и город Тромсё, как наибольшие города Центральной, Северной Норвегии. И, кстати, до сих пор там действительно немало наших эмигрантов, которые именно из Архангельска, в Тромсё.

А. Пичугин

– Я напомню, дорогие слушатели, что священник Александр Волохань, настоятель прихода святой благоверной княгини Анны Новгородской в Тронхейме, в Норвегии, гость программы «Светлый вечер» на светлом радио. И то есть вы уже ехали туда с мыслью, что вы скорее всего станете священником или по крайней мере будете заниматься делами общины.

Иерей Александр

– Да, я по крайней мере это воспринимал, что могу оказаться полезным для развития церковной приходской жизни на пространстве Норвегии. Но честно скажу, всерьез именно чтобы предвидеть в ближайшей перспективе, что я стану священником, настолько я не размышлял всерьез. И даже то, что потом, впоследствии обращенное ко мне призвание оказалось все равно неожиданным, с тем чтобы стать священником. Диаконом я стал вот в конце 2006 года. Ну то есть вот конец 2002 и 2006 – четыре года между ними прошло.

А. Пичугин

– Вам пришлось приезжать сюда, как-то встраиваться в ОВЦС, и тогда нынешний Патриарх, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, глава ОВЦС, я так понимаю, что вам в тот момент нужно было работать как раз в отделе, нет?

Иерей Александр

– Нет, этот момент у меня был иным. Я в Отделе внешних церковных связей не работал, не бы сотрудником. И я по рекомендации вышеупомянутого настоятеля прихода в Осло, отца Климента, направился на собеседование в Отдел внешних церковных связей. И впоследствии было принято решение о том, чтобы рукоположить меня сначала в диаконы, а затем в священники для совершения служения в Норвегии, где было однозначно недостаточно духовенства для окормления наших соотечественников в первую очередь, ну и, конечно же, для дела миссии в той степени, в какой это становится возможным с нашими ресурсами человеческими.

А. Пичугин

– Но насколько был нужен диакон в Норвегии в тот момент? Все-таки когда речь идет об окормлении, я представляю, к нам часто приходят священники, которые служат за рубежом, причем в таких очень неочевидных местах. Например, отец Георгий Сергеев, который сейчас в Стамбуле, многократно к нам приходил и рассказывал, в том числе об окормлении канадских приходов, которые разбросаны по территории, значительная часть на севере Канады. И ну вот я из этого делаю вывод, что в таких местах, наверное, где немного православных приходов, но нужны священнослужители, диакон-то не так нужен. Нужен священник, который будет ездить из прихода в приход бесконечно и совершать богослужения там, окормляя паству.

Иерей Александр

– Вы просто, по сути, описываете мое служение, каким оно является на сегодняшний день. Совершенно верно. Диакон в данном случае, конечно, фигура оказывается ну второстепенной фигурой, где священник востребован крайне. И мое служение, например, на сегодняшний день оно и состоит в окормлении прихожан, проживающих почти в десяти городах Центральной и Северной Норвегии, от города Алесунд, довольно известного, через Тронхейм, до севера – Тромсё, Альта, Нарвик, Му-и-Рана, в районе Лофотенских островов. Иногда были богослужебные поездки на Шпицберген, где есть русский город Баренцбург, где даже существует генеральное консульство Российской Федерации. И действительно священническое служение мое, оно состоит далеко не только в служении в самом городе Тронхейме, а как раз вот в попытке дойти, по возможности, ну в каком-то роде это исполнение примера Самого Христа, о том чтобы заблудшую овцу найти, спасти. И вот таким образом оно и протекает уже эти годы, с 2007-го, когда я был рукоположен в сан священника.

А. Пичугин

– И куда вас назначили?

Иерей Александр

– Ну как я упомянул, назначение было в городе Тронхейм и город Тромсё, окормление общин там.

А. Пичугин

– Я смотрю на карту Норвегии, которая передо мной. Я всегда представлял, где Тромсё, где Тронхейм, ну так как город-то по меркам Норвегии большой, на слуху, я примерно представлял. Но я думал, что они ближе все-таки, тут расстояние-то очень большое.

Иерей Александр

– Да, оно больше тысячи километров. И этом отношении можно соразмерять с какими-то российскими тоже просторами, расстояниями между известными русскими городами, чтобы получить более полное представление о том, какие, по сути, распахиваются просторы, как надо их преодолевать на разных видах транспорта.

А. Пичугин

– Я своим знакомым рассказываю: представляете, говорю, у меня знакомый священник в Ивановской области, у него несколько приходов, от одного до другого там по 50–60 километров. И вот сейчас я просто понимаю, как это достаточно забавно слушается, потому что, перекладывая на нашу ситуацию, это как если бы у отца Александра один приход был в Москве, а второй приход был бы где-нибудь в Ульяновске.

Иерей Александр

– Очень верное сравнение. Потому можно говорить о сотнях километров, которые отделяют эти общины, где, например, до города Алесунда – это вдоль побережья Норвегии смещаться к западной ее части – 300 километров, где я регулярно, где на следующей неделе, к слову сказать, мне предстоит освящение двух русских рыболовецких кораблей, один из которых как раз носит название «Баренцбург». И там регулярно совершаю богослужения. И вышеупомянутый Тромсё, островной такой город, он находится на расстоянии тысячи километров. Так что приходится эти расстояния, изрезанные фьордами глубокими, на разных видах транспорта преодолевать – самолеты, корабли, автобусы, поезда.

А. Пичугин

– И на машине.

Иерей Александр

– И на машине, да, вот те самые города, которые ближе, в сотнях километрах, то там служение совершается мною, я туда приезжаю на машине часто.

А. Пичугин

– Ну то есть из Тронхейма в Тромсё на машине так просто не поездишь.

Иерей Александр

– Нет, это довольно будет продолжительно по времени, утомительно. А уж в зимний период достаточно сложно. Можно и не добраться из-за каких-то природных катаклизмов, обильных снегопадов и так далее. Порой такое случается.

А. Пичугин

– А мне наивно казалось всегда, что у нас в Архангельской области можно не добраться зимой, а в Норвегии все-таки ситуация с дорогами другая.

Иерей Александр

– Это верно. Но при этом если, скажем, человеку добраться с восточной, юго-восточной части Норвегии или даже из Трёнделага, где город Тронхейм главный, до севера Норвегии, некоторые предпочитают выехать в Швецию и проехать там, как бы в объезд, но это оказывается быстрее и проще. Но однозначно дороги Норвегии вполне европейские, но при этом большая их часть, она проходит через протяженные тоннели в горах. К слову сказать, многие из них были построены нашими соотечественниками в годы Второй мировой войны, когда в Норвегии находилось больше ста тысяч советских военнопленных. И тогда оккупационные немецкие власти их использовали в том числе для развития инфраструктуры, для строительства дорог и тоннелей.

А. Пичугин

– Знать бы еще, какие. Там знают, нет?

Иерей Александр

– Да, известно. Есть места, где, ну надо сказать, что на этих каторжных работах погибло около 14 тысяч советских военнопленных, и некоторые из этих мест называются «дорогой крови» – то есть их, по сути, захоранивали прямо там, где проходило строительство.

А. Пичугин

– Вот у меня сестра троюродная, живущая в Питере сейчас, родители жили в Мурманске и живут, если не переехали. А поскольку отец был капитаном рыболовецкого траулера, они ездили с мужем из Питера в Мурманск через Финляндию. А по-моему, они там даже как-то и в Норвегию заезжали, а потом спускались вниз, просто поскольку дороги лучше.

Иерей Александр

– Да, вообще, кстати, вот если вы упомянули Мурманск и Архангельск, и я вспоминаю, если бы мы задумались, а когда появились первые наши соотечественники в Норвегии, то это относится вот ко временем столетней давности, где в ходе и революции, и гражданской войны группы эмигрантов именно из портов Мурманска и Архангельска переплывают в Норвегию, в Северную, затем уже перемещаются по ее пространству все южнее, в том числе и через Тронхейм и Тромсё на севере. И часть переезжает в Европу дальше, а остальные свою жизнь проживают в Норвегии до конца их дней. И, кстати, в Норвегии есть, уже ближе к Осло, это Хамар город, недалеко от известного олимпийского города Лиллехаммера, есть местечко, где был их пансионат, тех кто дожил до преклонных лет. И там же, на острове Хельгойя, который перевести можно как «остров святых» или «святой остров», там находится на кладбище при церкви участок, где захоронены наши вот эти русские соотечественники, православные, и над могилой каждого из них знакомый нам белого цвета русский восьмиконечный православный крест. Однажды, и даже не однажды мне там довелось побывать, помолиться об этих упокоении.

А. Пичугин

– Мы прервемся на минуту. Очень интересный разговор у нас сегодня про Норвегию с настоятелем прихода святой благоверной княгини Анны Новгородской в Тронхейме, в Норвегии, священником Александром Волоханем. Я Алексей Пичугин. Через минуту снова в этой студии.

А. Пичугин

– Возвращаемся в студию светлого радио. Напомню, что сегодня у нас в гостях священник Александр Волохань, настоятель прихода святой благоверной княгини Анны Новгородской в Тронхейме. Говорим про Норвегию, про православие и христианство в целом в Норвегии и про то, как там живут люди, перемещаются. Вот отец Александр интересно рассказывал о том, что как наши эмигранты через Норвегию и дальше в Европу, кто-то оседал в Норвегии, перемещались после революции. Я подумал, что путей-то на самом деле действительно много было. Мы привыкли что в основном это какие-то южные пути отхода из России – через Крым, через Грузию, через Константинополь туда дальше уже, в Европу. Все мы как-то привыкли к этому пути. А вот были еще и северные, которые были, наверное, с климатической точки зрения, с точки зрения перемещения между городами гораздо сложнее, но выбирать, наверное, не приходилось.

Иерей Александр

– Это верно. Ну я бы отметил еще то, что нам известен из исторических хроник тот путь, который назывался путь из варяг в греки.

А. Пичугин

– Это да.

Иерей Александр

– И вообще можно говорить о том, что издавна существовали связи между Древней Русью и Скандинавией, когда можно было, достоверно установлено, что четыре норвежских конунга, они перебывали на Руси. И в том числе Олав I Трюггвасон, который является основателем города Тронхейма в 997 году. И Олав II Харальдссон, Олав Святой. И в этом отношении у нас немало связующего, помимо той частички общей границы, которая в районе города Киркенеса, где Мурманская область. И, думается, неслучайно, может быть, тот путь для эмигрантов времен гражданской войны, времен столетней давности, оказался вполне приемлемым, и путем в каком-то смысле...

А. Пичугин

– Каким-то уже проторенным когда-то. Но мало кто об этом тогда задумывался, главное было идти.

Иерей Александр

– Да, там надо сказать, если коснуться истории уже церковной, святой, преподобный Трифон Печенгский, он на той части, которая сейчас разделена границей, а тогда не была, он проповедовал и крестил саамов, лопарей и так и именуется, просветителем саамов или лопарей. Сохранилась в городке Нейден на севере, это недалеко от Киркенеса, им самим построенная часовня, в честь святого Георгия Победоносца, где иногда совершаются богослужения. И вот преподобный Трифон, по сути, является тем русским святым, который относится и к истории Руси, России, Русской Церкви и к истории норвежской земли, ее христианской истории. Но мы, конечно, в большей степени говорим об Олаве, короле Норвегии, Олаве Святом, который считается вот объединителем страны, можно сказать, выдающимся государственным деятелем и крестителем страны. И Олав Святой свое служение в государстве совершал, конечно, по всей Норвегии, но город Тронхейм, тогда он именовался Нидарос, когда был основан Олавом I Трюггвасоном, и этот город становится столицей Норвегии. И впоследствии, когда Олав Святой, Олав Харальдссон погибнет в битве при Стиклестаде в 1030 году, 29 июля, то этот город станет его, по сути, домом, и Олав будет именоваться «вечным королем Норвегии».

А. Пичугин

– Как хорошо знаете историю.

Иерей Александр

– Ну тем, что проживаю долго, обязан, думается.

А. Пичугин

– Знаете, далеко не всегда. Бывает, общаешься с людьми, которые годами живут в какой-то другой стране, приезжаешь к ним, а они тебе и рассказать-то ничего не могут.

Иерей Александр

– Да, ну такое тоже случается нередко, согласен. Но просто когда для тебя люди, где ты проживаешь, становятся уже не посторонними, хоть, может быть, не совсем друзьями, то при отношении...

А. Пичугин

– Ну кто-то, наверное, и друзьями.

Иерей Александр

– Это верно. Надо отметить, вообще мы похожи часто, ну я имею в виду русские среднестатистические, как и норвежцы, есть немало сходства внешнего даже, где нас поначалу тоже принимали за норвежцев вполне, чисто по внешнему виду. И дальше, узнавая друг друга, ты видишь немало общего и в истории, как она была. И к этому и можно отнести, кстати, слова короля Норвегии, которые он произносит в дни юбилейных торжеств в Киркенесе, в связи с годовщиной освобождения Северной Норвегии в 1944 году, что Норвегия и Россия это те две страны, немногие в Европе, которые никогда не воевали друг с другом, и это важно ценить, сохранять. И вот такой посыл позитивный, он вполне дает, как бы указует свет в конце тоннеля, который иногда, может быть, этот тоннель отношений немножко, бывает, и омрачает их.

А. Пичугин

– Со шведами воевали, с финнами совсем, ну в такой, знаете, уж многовековой истории совсем недавно, получается, воевали. А вообще норвежцы как относятся не просто к русским, а к иностранцам, которые живут по соседству почему-то, в их стране?

Иерей Александр

– Ну Норвегия, она является европейской страной, и в этом отношении многие принципы, в том числе отношения к эмигрантам, особенно когда они являются беженцами из районов, где проходит война, сложные обстоятельства, то в этом смысле это гостеприимный дом. Хотя эта политика, она претерпевает тоже корректировки, изменения, в зависимости от того, как развивается ситуация. К России у Норвегии, к русским, ну мы знаем из разных источников информации, да, что на высшем политическом уровне, конечно, и Норвегия является страной НАТО, она, конечно, имеет свою специфику в отношении...

А. Пичугин

– Это все-таки на уровне простых людей, что важнее куда, но не играет никакой роли.

Иерей Александр

– Да, согласен, это верно.

А. Пичугин

– Тут видите, какой вопрос, ведь если мы посмотрим, среднестатистического француза возьмем, у него будет достаточно неприятное отношение к людям, которые приезжают во Францию – что есть, то есть. Если мы возьмем итальянцев – у них с точностью наоборот, они открытые и гостеприимные. И так вот любой европейский народ можно изучить вот по такому отношению к тем, кто приезжает. Понятно, что на государственном уровне, например, Норвегия показывает политику толерантности по отношению к мигрантам. На бытовом уровне все по-разному. У нас же тоже очень, с точки зрения законодательства, страна толерантна к тем, кто приезжает, а на бытовом уровне мы очень по-разному встречаем, очень разное отношение. А вот простые норвежцы в маленьких городах, вот как они реагирует на русского священника?

Иерей Александр

– Простые норвежцы в маленьких городах, особенно если они в Северной Норвегии, очень положительно относятся к русским. В большой степени это объясняется и в том числе освобождением со стороны ну тогда Советского Союза Северной Норвегии. В принципе я могу свидетельствовать, а я бывал в разных, почти во всех регионах Норвегии, от севера до юга, от запада до востока, что люди в целом относятся положительно и к тем, кто рядом с ними проживает. И это не только на уровне государства, что верно отмечаете. Ну понятно, что это люди северные, норманны, северные люди, у них...

А. Пичугин

– Не очень эмоциональны.

Иерей Александр

– Они да, более сдержаны, чем те же итальянцы, может быть, испанцы или греки. Но при этом доброжелательность я бы отметил однозначно в отношении к человеку. И это не предполагает прямо полной открытости, распахнутости души, чтобы так сразу вступить в какие-то доверительные отношения, разговоры, беседу, но тем не менее я бы отметил доброжелательность. И это то, что я отметил и первые годы, и сейчас я мог бы подтвердить, уже спустя многие годы проживания в Норвегии. Это очень отрадно. Нам много содействует вообще, в Норвегии существует система, где государство поддерживает все религиозные объединения, и финансово поддерживает, на равных основаниях церковь лютеранская, норвежская. И это тоже показатель отношения, казалось бы, к посторонним, независимо от их веры, от их религиозной принадлежности. Так что здесь я бы...

А. Пичугин

– А вы при этом гражданин Норвегии.

Иерей Александр

– Да, с недавнего времени гражданин Норвегии. И вообще, вот я когда рассуждаю про скандинавские страны, притом что можно отметить, может быть, большую теплохладность, некое такое прохладное отношение к вопросам веры, как бы отодвигание этого измерения за горизонт своего сознания, в некую область агностики или как бы это иначе еще можно назвать. Но для нас флаги вот скандинавских стран, они до сих пор пока еще несут на себе знамение креста, какой-то, может быть, знак или символ надежды на возможное сохранение главных ценностей жизни, смысловых, смыслообразующих. Поэтому многое я бы отметил как положительное вот в чертах народа норвежского. И это отражается на жизни и тех иностранцев, которые в Норвегии эмигранты, новые или ранние. Кстати, здесь, может быть, стоило при случае упомянуть, когда первый русский приход возникает в Норвегии. Потому что первый...

А. Пичугин

– Да, кстати говоря, спасибо, что напомнили.

Иерей Александр

– Да, ну это поскольку может быть тоже для большинства такой страницей неизвестной в истории развития православия в Норвегии. Вот я упоминал тех эмигрантов, которые в ходе гражданской войны вынуждены переселиться, как беженцы, из России через порты Мурманска и Архангельска на территорию Норвегии. А первый приход, он возникает в Осло в начале 30-х годов XX века, в честь святителя Николая. Но впоследствии этот приход оказывается уже не в юрисдикции Русской Православной Церкви. И в новейшей истории возникает приход тот, вышеупомянутый, в честь святой равноапостольной Ольги в Осло, в 1996 году, в декабре, то есть, по сути, на пороге 97-го года. Для меня это во многом символично, почему, потому что я уже упоминал, что город Тронхейм был основан в 997 году Олавом Трюггвасоном, когда он первый, Олав, активно предпринял попытки христианизации Норвегии. И в каком-то смысле можно говорить о таком юбилее, совпадении или не совпадении, но однозначно, когда наш первый приход на новейшей истории Норвегии возникает тысячу лет спустя вот такой интенсивной христианизации, крещения Норвегии, совершаемой Олавом Трюггвасоном и основании города Тронхейма. А у нас вот в Тронхейме мы на месте гибели Олава II Харальдссона, так вот, Божиим промыслом, сложилось, мы освятили небольшой, правда, деревянный, но увенчанный русский куполом с крестом храм на месте гибели Олава. И это было в 2014 году, тысячу лет спустя, когда Олав Харальдссон II Святой, он принял...

А. Пичугин

– Святой для нас.

Иерей Александр

– Да.

А. Пичугин

– Это ж святые неразделенных Церквей еще.

Иерей Александр

– Верно. Можно говорить об этом достаточно смело. Об этом говорят многие из тех, кто является исследователем жизни, жития Олава Норвежского, Харальдссона, кто об этом пишет, размышляет, узнает. И вот этот храм, который мы установили на поле, месте гибели святого Олава, он именно в честь святого Олава Норвежского. И мы там совершаем Божественную литургию регулярно, туда стекаются паломники. Как сам Тронхейм и Стиклестад, вот в средние века они являлись центрами паломничества в Северной Европе, когда проходили пути паломнические, как по суше, то есть через саму Норвегию, Осло, Хамар и дальше, через скандинавский город Тронхейм и Стиклестад. Или же со стороны Швеции тоже, через скандинавские горы. И надо сказать, эта традиция, на удивление для меня, потому что страна лютеранская преимущественно, она опять возрождается и поддерживается государством. И в 2010 году, если не ошибаюсь, Совет Европы по культуре, по-моему, он признал этот путь, паломнический путь, он признал культурной ценностью, достоянием, которое будет получать поддержку вот со стороны этого Совета Европы, и это востребовано на сегодня.

А. Пичугин

– А много ли мы знаем древних норвежских святых, которые являются общими для нас?

Иерей Александр

– Многие называют именно Олава Норвежского как, по крайней мере, основного, кого можно назвать. Ведь 1030 год – год его гибели, это год до раскола, который претерпел христианский мир.

А. Пичугин

– 20 лет.

Иерей Александр

– И в это отношении называют еще Хальварда, который является небесным покровителем, он же отражен на гербе огорода Осло. И называют также святую Сунниву, которая являлась ирландской принцессой и незадолго до Олава Святого, в силу нестроения в ее стране, в Ирландии, она направляет свой путь к Норвегии, оказывается на острове Селье – это, условно говоря, граница между Центральной и Северной Норвегией, куда тоже направлены паломнические пути, и там путь ее жизни завершается. И вот надо отметить, что из приходов Норвегии, в том числе из нашего, туда совершаются паломничества. Ее день памяти 8 июля, а день памяти Олава Святого – 29 июля.

А. Пичугин

– Вот и смотрю, что он является еще и покровителем путешественников по Балтийскому морю.

Иерей Александр

– Верно, да. Вообще удивительно, впоследствии, после смерти Олава, за те столетия со времен Реформации, если я не ошибаюсь, до четырехсот храмов строится на территории Скандинавии в честь святого Олава. И, по сути, он, Олав, храмы в его честь, они занимали третье, а порой второе место после храмов в честь Богородицы и апостола Петра.

А. Пичугин

– На севере, именно в Северной Европе.

Иерей Александр

– Да, в Северной Европе.

А. Пичугин

– А вот, кстати говоря, святой Олав является вообще последним по времени западным святым, который почитается на Востоке, в православии, как святой благоверный Олав II Харальдссон, король Норвегии, креститель и просветитель норвежцев. И вот что важно, в России в его имя были освящены храмы в Новгороде, Старой Ладоге.

Иерей Александр

– Совершенно верно. Там же совершались некоторые чудеса в Великом Новгороде впоследствии, когда был масштабный пожар, и там был храм в честь святого Олава или именуемая такая варяжская божница, церковь, то как раз иконой святого Олава с молитвами удалось остановить эту линию огня. Ну и были и другие, конечно, чудеса. А в Северной Европе и, думается, после Скандинавии и Британия занимает следующее место. Потому что епископ, который был в тот момент, в момент гибели Олава...

А. Пичугин

– Общим.

Иерей Александр

– В Нидаросдомане, да, Гримкель, он был выходцем из Англии. Олав, когда сам крестился в 1014 году и впоследствии прибывает в Норвегию, он был, кстати, младшим современником нашего князя, равноапостольного князя Владимира.

А. Пичугин

– Да, он, собственно говоря, родился еще при жизни Владимира, Владимиру оставалось жить еще целых двадцать лет целых. Ну уже после Крещения Руси.

Иерей Александр

– Да и вообще их многое связывало, как я говорил, Олав I Трюггвасон, он тоже был при дворе и в дружине князя Владимира.

А. Пичугин

– Он в Новгороде бывал.

Иерей Александр

– И в Новгороде, и в этом отношении связь их была тесная. Олав II Харальдссон Святой, когда отправится после вынужденного бегства из Норвегии вновь, незадолго до своей кончины, в Норвегию, он своего сына Магнуса оставит уже у княгини Анны Новгородской, у Ярослава Мудрого, оставит в Новгороде, где впоследствии Магнус оттуда и будет призван на норвежскую землю и станет королем ее с прозвищем Магнус Добрый.

А. Пичугин

– Я напомню, что священник Александр Волохань, настоятель прихода святой благоверной княгини Анны Новгородской в Тронхейме, в Норвегии, гость программы «Светлый вечер» на светлом радио. Так чуть-чуть градус снижаем. Все-таки очень хотелось бы, у нас не так много времени осталось, поговорить, мы начали разговор о том, как вы передвигаетесь по Норвегии. Инфраструктура вся транспортная, как она устроена? Вот вам если из Тронхейма в Тромсё надо, вы летите на самолете, есть прямой рейс Тронхейм – Тромсё?

Иерей Александр

– Да, совершенно верно. Вообще в Норвегии очень развито это авиасообщение, ну в силу того как раз, что территория вот побережья, она изрезана...

А. Пичугин

– Фьордами.

Иерей Александр

– Глубокими фьордами, живописными. И ну через многие из них есть мосты, существует паромная переправа, существуют тоннели даже в морском дне.

А. Пичугин

– Говорят, безумно красиво все это смотрится.

Иерей Александр

– Да, это очень впечатляет. Это действительно становится, как писал один из священников русских, побывавших в Норвегии, что, похоже, атеиста, который не верит в существование Бога, я пригласил бы посетить Норвегию, чтобы он, восторгаясь этой дивной красотой, пришел к мысли о Творце. Ну я готов сказать, что таких мест немало и в самой России, конечно же, живописных, где может сердце откликнуться.

А. Пичугин

– Но страна фьордов это только Норвегия.

Иерей Александр

– Эта действительно изобилует фьордами страна. И я могу сказать, что железнодорожное сообщение, оно не доходит до Тромсё, город, который мы вспоминали.

А. Пичугин

– Оно развито вообще? Я вот никогда не слышал про железные дороги Норвегии просто.

Иерей Александр

– Оно развито, оно охватывает, ну по крайней мере, ту часть страны, центральную Норвегию и западную, южную, восточную, а дальше уже, за пределы города Будо, который еще далеко, сотни километров не доходит до Тромсё, дальше железнодорожное сообщение уже не существует. Исключая из Нарвика в сторону Швеции есть железная дорогая. И поэтому, конечно, самолет оказывается, особенно при частных таких богослужебных поездках, оказывается способом быстрее добраться на место, с меньшими нагрузками, перегрузками, с тем чтобы более полноценно совершать свое служение, которое состоит как раз в совершении таинств, богослужений, в общении с людьми, поддержке. Так что здесь чаще самолет на дальние расстояния, тем более на Шпицберген. Хотя иногда это и автобус.

А. Пичугин

– И туда приходится.

Иерей Александр

– Там существует приход в честь Успения Пресвятой Богородицы, но там нет постоянного священника. Мне при вот этих десяти городах Центральной и Северной Норвегии на Шпицберген трудно осуществлять поездки дополнительно.

А. Пичугин

– А как выглядит здание храма вашего в Тронхейме?

Иерей Александр

– Мы арендуем храм. Вообще во многих наших городах арендуют храмы.

А. Пичугин

– Это частая история.

Иерей Александр

– Хотя по ходу развития церковной жизни, некоторые приходы могут брать займ, ипотеку и покупать отдельные помещения. Но в Осло храм арендуется, нами храм тоже арендуется в Тронхейме. Это старая деревянная церковь, ей чуть более трехсот лет.

А. Пичугин

– Ничего себе.

Иерей Александр

– Да, в самом центре города. Она очень напоминает русскую по своему виду, но единственное, что увенчивается таким остроконечным, уходящим в небо шпилем, который можно сравнить со шпилем, например, Петропавловской крепости, на храме Петропавловской крепости в Петербурге. И очень уютный храм, деревянные бревна, прямо почти как в русском храме ощущения. А вот в Стиклестаде у нас действительно свой, хоть и маленький, храм, где регулярно совершается литургия.

А. Пичугин

– А, вижу, да. Тут даже, наверное, не с Петропавловской крепостью это можно сравнить, мне кажется...

Иерей Александр

– В пропорциональном отношении.

А. Пичугин

– Ну в пропорциональном отношении, очень, кстати, пропорционально, красивое здание. Если кто-то заинтересуется, дорогие друзья, зайдите посмотрите. В интернете наберите: храм святой княгини Анны Новгородской в Тронхейме. А прихожане норвежцы у вас есть в Тронхейме?

Иерей Александр

– Да, у нас их хоть и немного, но эти прихожане, особенно та часть, кто молодые из них, всерьез интересуются православием. И пришли к вере, в силу ну и определенного жизненного пути, и именно глубокого интереса к вопросам о смысле жизни, об истине. И это меня просто наполняет надеждой, что, возможно и дальнейшее такое развитие православной миссии, которая отмечается во всех городах Норвегии. По крайней мере я доподлинно знаю немало историй таких в приходе города Осло, где норвежцы, которые соприкасались с русской православной, с греческой ли, в силу рода деятельности – кто-то является преподавателем, профессором русского языка в университете Осло, кто-то еще иным образом соприкоснулся с православными странами, верой. Вот люди приходили, в силу этого знакомства с верой, чему мы тоже в меру сил стараемся содействовать, давая ли там интервью, осуществляя ли свое служение зримым образом. Мы стараемся довольно часто совершать крестные ходы, выходя на улицу...

А. Пичугин

– Для Европы это интересная такая, частая история с шествиями, наш крестный ход.

Иерей Александр

– Да, это верно. Но вот это становится тоже таким зримым знаком присутствия, как и день святого Олава, короля Норвежского, 29 июля, который, к слову, примыкает к дню памяти святого князя Владимира равноапостольного – 28 июля, крестителя Руси. И мы совершаем вот эти самые крестные ходы и служение и в самом Тронхейме – 28-го, и в Стиклестаде – 29 июля, делая вот таким зримым свое присутствие для норвежцев и для тех, кто православные эмигранты.

А. Пичугин

– Сколько у вас человек так, в среднем, на воскресной литургии?

Иерей Александр

– От пятидесяти до ста человек, в зависимости от времени года.

А. Пичугин

– О, это очень так неплохо.

Иерей Александр

– Очень неплохо. И надо сказать, у нас же...

А. Пичугин

– А сколько из них норвежцев?

Иерей Александр

– Ну норвежцев процент небольшой, я бы сказал, из этого числа людей – пять, семь, восемь, десять человек.

А. Пичугин

– То есть можно представить, что у отца Климента в Осло еще больше.

Иерей Александр

– Да, думается, точно. Потому что в Осло наш приход самый многочисленный.

А. Пичугин

– Ну там сотрудники дипмиссии, торговые представители, бизнес.

Иерей Александр

– Я бы, упоминая их, сказал бы о той большой части наших эмигрантов, которые, да, не относятся к этим структурам, но из них, я знаю, из посольства приходят на богослужения. Но многие наши это те, кто вполне в других секторах задействованы экономки или другой, творческие работники, кто-то вот получил работу и как музыкант-исполнитель. Таких очень много, кстати, в Норвегии, наших российских, русских музыкантов. И отрадно, что...

А. Пичугин

– А в какой музыкальной сфере они там задействованы?

Иерей Александр

– Ну кто-то получает работу как, например, органист, кто-то как музыкант в школе ведет уроки музыки, кто-то при вот в Осло, по крайней мере, я знал там либо в опере, либо в другом таком театре каком-то тоже может получить человек работу.

А. Пичугин

– Ну неожиданно это.

Иерей Александр

– А так больше наших специалистов в сфере, конечно, науки, будь это математика или то, что связано с морскими исследованиями, в том самом Тромсё я знаю немало из числа наших прихожан. Врачи есть. То есть высококвалифицированные специалисты, они востребованы, конечно.

А. Пичугин

– А какой у вас самый дальний, самый отдаленный от цивилизации приход?

Иерей Александр

– Ну Норвегия, надо сказать честно, она, конечно, очень в этом отношении цивилизованная страна, благоустроенная.

А. Пичугин

– Ну да, естественно, понятно,

Иерей Александр

– При этом, когда ты едешь, смотришь со стороны, тебе порой трудно поверить, что там сейчас, за этой горой очередной, будет вполне благоустроенное поселение. Но самый дальний приход это именно за Тромсё, туда дальше, в сторону России, это город Альта, регион Финнмарк, и там это мой самый дальний приход, община. Туда приходится после Тромсё, где я совершаю обычно служение в одни выходные, сначала в Тромсё, в субботу, а дальше уже на автобусе, при двух паромных переправах, за шесть с половиной часов добираюсь до Альты – это уже глубоким вечером. И на следующий день тоже совершаю литургию. И возвращаюсь обратно часто через Осло, потому что прямого рейса нет.

А. Пичугин

– Но там все цивилизовано.

Иерей Александр

– Да, все цивилизовано. И эту цивилизацию дополняет такое, частое на Севере, особенно зимой, северное сияние, что является тоже таким каким-то знаком радостным.

А. Пичугин

– Но это уж совсем действительно граница с Россией, как я понимаю.

Иерей Александр

– Ну не совсем, но почти, в ту сторону. Нет, еще есть дальше несколько регионов и городов. И Киркенес это самый крайний город, где совершают свое служение в приходе преподобного Трифона Печенгского священники и духовенство из Мурманской епархии, митрополии, где сам митрополит Мурманский, и прежний, и нынешний владыка приезжают в Киркенес.

А. Пичугин

– Но там семь километров до границы всего.

Иерей Александр

– Там близко, да. Поэтому, конечно, это целесообразнее оттуда совершать служение.

А. Пичугин

– Вас семья видит при таком графике?

Иерей Александр

– Согласен, график очень насыщенный. И порой получалось, что действительно редко удавалось проводить время, по крайней мере в выходные. Потому что для священника именно выходные дни являются основным временем рабочим и потому получалось некое расхождение. Ну я часто совершаю, поскольку моя матушка Ольга, она является при этом регентом нашего приходского хора, то многие поездки вместе совершаем. Потому что в отдаленных и малых особенно городах, в общинах нет даже одного человека, который мог бы петь. Поэтому и мы часто вот так, составом вот таким совершаем богослужебную поездку, чтобы полноценное служение совершить.

А. Пичугин

– А в Россию удается приезжать?

Иерей Александр

– Да, и с радостью.

А. Пичугин

– Или на Украину.

Иерей Александр

– И на Украине у меня родители проживают, до сих пор там, именно в западной части, во Львове, и они ко мне приезжают. Сейчас, последнее время я реже на Украине, чаще в России. И чаще это в контексте или паломнической поездки по святыням с Россией, с группой мы совершаем норвежской или совместно, часто из Калининградской епархии. И в контексте вот Рождественских чтений в Москве или других каких-то образовательных или же связанных с церковными событиями.

А. Пичугин

– А ваши прихожане, норвежцы, интересуются российской действительностью там, историей, интересно ли им сюда приехать или приезжать с вами?

Иерей Александр

– Могу подтвердить интерес возрастающий. Я даже скажу не только о прихожанах. Те норвежцы, которые хоть чуть-чуть начинают интересоваться историей и особенно культурой России, и если они совершают хоть одну поездку, они возвращаются с положительными, очень сильными впечатлениями. Они вообще поражаются, что Россия это настолько богатая вот в культурном отношении страна и вообще развитая во многом, во многих отношениях. И это становится стимулом для дальнейших поездок. Норвежцы, и сейчас я знаю немало тех, кто собираются вот в ближайшее время из нашего прихода в Тронхейме совершить поездку летом ближайшим в Россию, с тем чтобы вот из числа тех норвежцев, которые приходят к православию сейчас. Это очень отрадно, хоть это и не такое массовое явление, надо отметить. Мы, кстати, богослужения, с мыслью о норвежцах, совершаем на двух языках – на церковнославянском и на норвежском. У нас вообще приходы, где православные сербы, румыны, греки, потому что наш приход в Тронхейме, он, по сути, единственный, где вот есть постоянно проживающий православный священник.

А. Пичугин

– Я так понимаю, что среди вот этих вот этого большого количества разнонациональных людей основной язык общения у вас английский.

Иерей Александр

– Для тех, кто проживает в Норвегии постоянно, то они уже владеют норвежским языком, мы на нем общаемся. Но те, кто пребывает недавно, как сейчас у нас даже появились вот православные арабы, сирийцы...

А. Пичугин

– Ничего себе, так далеко.

Иерей Александр

– Да, с ними мы говорим на английском, да. Или же греки, которые недавно приехали, с ними мы тоже говорим на английском языке. И вообще меня это очень радует. Проживаешь подлинно, как вы уже упоминали из Священного Писания мысль, что во Христе нет ни эллина, ни иудея, все во всем Христос. Я это проживаю особенно остро и благодатно, вот в силу такой наполненности нашего прихода.

А. Пичугин

– А вы можете отслужить службу от и до, литургию на норвежском?

Иерей Александр

– Да, и мы это совершали неоднократно. Особенно в рамках дня празднования святого Олава Норвежского, особенно в Стиклестаде, куда стекается много паломников.

А. Пичугин

– Спасибо вам большое. Наше время, к сожалению, уже закончилось. Но это так интересно. Вы, когда в следующий раз приедете, не забывайте про нас, приходите.

Иерей Александр

– С радостью.

А. Пичугин

– Спасибо большое. Священник Александр Волохань, настоятель прихода святой благоверной княгини Анны Новгородской в Тронхейме, в Норвегии, был гостем программы «Светлый вечер» на светлом радио. Я Алексей Пичугин. Всего доброго.