«Шестое воскресенье по Пятидесятнице, св. равноап. Мария Магдалина». Прот. Андрей Рахновский

В нашей студии был настоятель храма Ризоположения в Леонове протоиерей Андрей Рахновский.

Разговор шел о смыслах и особенностях богослужения в ближайшее воскресение и о днях памяти святой равноапостальной Марии Магдалины, успения праведной Анны, великомученика Пантелеимона, Почаевской и Смоленской икон Богородицы.

---

Марина Борисова:

— Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире Радио ВЕРА наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Ризоположения в Леонове протоиерей Андрей Рахновский.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Здравствуйте.

Марина Борисова:

— С его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в 6-е воскресенье после Пятидесятницы и на наступающей неделе. Как всегда, по нашей давней традиции мы попробуем понять смысл наступающего воскресенья, исходя из тех отрывков из апостольских посланий и Евангелий, которые прозвучат завтра в храме за Божественной литургией. Мы услышим отрывок из послания апостола Павла к римлянам, из 12-й главы, стихи с 6-го по 14-й. Тут сразу придется прочитать весь этот небольшой отрывок, потому что по моему скромному разумению, здесь на каждом стихе идет поднятие планки. Апостол пишет: «И как, по данной нам благодати, имеем различные дарования, то, имеешь ли пророчество, пророчествуй по мере веры; имеешь ли служение, пребывай в служении; учитель ли, — в учении; увещатель ли, увещевай; раздаватель ли, раздавай в простоте; начальник ли, начальствуй с усердием; благотворитель ли, благотвори с радушием. Любовь да будет непритворна; отвращайтесь зла, прилепляйтесь к добру; будьте братолюбивы друг к другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждайте». Я дохожу до этого места всегда и думаю, как удивительно вылетают стержневые мысли апостола Павла по мере его чтения. Я много раз пыталась выстроить логическую цепочку. И, когда я дохожу до того, что все попытки сделать себя лучше и следовать Евангелию должны привести к тому, что мы должны друг к другу испытывать нежность, и все, меня, как сказали бы сейчас молодые люди, ломает на этом, потому что я не могу представить себе, как. Я много лет в церкви, доброе отношение прихожан друг к другу я много раз испытывала на себе, но вот это чувство нежности к окружающим тебя единоверцам — это, по-моему, также почти недостижимо для человека, как молитва за врагов.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— У меня эти слова апостола Павла особый резонанс вызывают, как у священника, который погружен в приходскую жизнь. Действительно, в какой-то мере, мы пытаемся сейчас перенести из того времени в наше, актуализировать это, это то, к чему бы мне хотелось, чтобы наша приходская жизнь пришла. Давайте начнем с той мысли, на которую вы сделали особый акцент. «Будьте братолюбивы друг к другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждайте» — это особое трепетное отношение друг к другу. Это то, что находится в противовесе — извините, сошлюсь на очень уважаемого мною отца Савву (Мажуко), который сетует: ну, почему так, когда мы видим в нашей православной среде хамство и безразличие, то, что больше всего ранит наше сердце — слова апостола Павла полностью противоположны этому греховному состоянию. Когда мы немножечко привыкаем к церковной жизни, успокаиваемся в ней и совершенно не рефлексируем над собой, не оцениваем никак свое поведение. Этот момент очень важный. Братолюбие с нежностью — это не просто формальное соблюдение каких-то приличий, а особое расположение друг к другу. Позвольте даже такое сделать замечание, я раньше думал, почему на богослужении, особенно священнослужители в алтаре, какое-то действие совершается, один должен перекреститься, предстоятелю поклониться. Кто-то это воспринимает как церемониал. Это не церемониал, это как раз отражение, может быть, отражение этих слов апостола Павла об особом почтении, трепетном отношении друг к другу. Второй момент, о котором здесь говорится. Он часто настолько задвинут в сознании некоторых людей, а ведь это один из настоящих маркеров подлинного воцерковления, когда каждый прихожанин имеет в общении в церкви какое-то свое служение. Конечно, апостол Павел здесь говорит о каких-то удивительных дарах Духа Святого: пророчество и прочее. Но смысл-то не в удивительности этих даров, а смысл в том, что каждый христианин должен чему-то служить в своей общине. Абсолютно нормально, когда каждый прихожанин... Мне очень хочется, если нас сейчас слушают прихожане московских храмов, пожалуйста, очень вас прошу, подумайте над этим, подойдите к своим священникам, к настоятелю, скажите: батюшка, какое я, пусть небольшое, дело мог бы делать в нашем приходе для людей, для храма. Тогда духовная жизнь из немножечко эгоистичной, направленной на себя, превращается в служение, когда есть что-то, за что я отвечаю, делаю для других и не могу этого не делать из-за настроения, каких-то обстоятельств. Это очень важно, так рождается ответственность, чувство сопричастности церковной жизни и личной ответственности за церковь. Когда московский прихожанин задает священнику вопрос: что-то у вас там в церкви? Не у вас, у нас, если что-то не то у нас происходит. У нас, и каждый из нас ответственный в определенной мере за все доброе и недоброе, что в церкви происходит. Слова апостола Павла — это просто ориентир для правильной, нормальной церковной жизни.

Марина Борисова:

— Я вспоминаю начало своей церковной жизни и, в частности, клиросной жизни. Это все происходило в Подмосковье на сельском приходе. Были всегда сложности с хором. И вот, наконец, мы договорились с одной чудесной женщиной, учителем вокала, дирижером, и она согласилась приезжать к нам помогать. А очень тяжелая дорога зимой, ответвление от шоссе, по которому ходил автобус, периодически не чистили, и его заметало снегом, автобус ходить переставал. И хотя там не такое уж огромное расстояние, километра три, наверное, от шоссе отстояло. Мы однажды ждали ее на всенощную в субботу и решили, что она уже никак не сможет попасть к нам, потому что снег. И когда мы уже совсем-совсем решили, что ее не будет, в церковь вошел сугроб, в полном смысле этого слова, как в мультфильме. Оказывается, она ехала на автобусе по шоссе, водитель высадил всех там, где уже не было расчищенной дороги, она эти три километра шла. Это я к тому, что служение в церкви такое тоже бывает.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Да, да. Позвольте добавить. Многие в церковной жизни доходят до момента, когда упираются во что-то и входят в какое-то плато, не понимают, что делать дальше, куда идти. Я делаю одни и те же вещи утром, вечером молюсь, исповедаюсь, причащаюсь, какого-то развития не происходит. Что, я обречен всю жизнь это делать? Почему бывает такой тупик. Если у тебя есть служение, когда ты что-то делаешь для других, у тебя всегда будет оставаться смысл духовной и церковной жизни. Если все замкнуть только на себе и для себя, рано или поздно это приведет к самоисчерпанию.

Марина Борисова:

— Давайте теперь обратимся к отрывку из Евангелия от Матфея, 9-я глава, стихи с 1-го по 8-й. Это исцеление расслабленного. Причем, в разных Евангелиях у разных евангелистов оно описано, описано по-разному, но суть от этого не меняется. «И вот, принесли к Нему расслабленного, положенного на постели. И, видя Иисус веру их, сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои». Там дальше спор вышел о том, имел ли Он право, с точки зрения книжников, говорить о прощении грехов. Мне кажется, что очень важный момент, который, когда мы читаем об этом, ускользает иногда от нашего внимания — это то, что Господь исцелил расслабленного по вере тех, кто его принес. Не по вере этого самого несчастного больного, а именно, благодаря тому, что люди, которые были вокруг, веровали так, что Господь не мог не исцелить.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Да. Тут еще определенная дерзость, на которую решились люди, которые, очевидно, очень любили своего друга. Понятно, скорее всего, дома располагались вокруг некой возвышенности. Может быть, вы были в старинных древних городах, иногда доступ на крышу существует прямо с улицы, прямо с дороги, благодаря расположению.

Марина Борисова:

— Даже в Иерусалиме можно попасть через крышу коптского храма в храм Гроба Господня.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Совершенно верно, очень хороший пример вы в данном случае привели. Они зашли на крышу, разобрали крышу у чужого дома, не своего. Я очень надеюсь, что они потом все поставили на место.

Марина Борисова:

— Починили.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Все-таки это определенная смелость. Я сам себя часто ловил на мысли, что когда меня просили кому-то помочь, меня останавливала и замедляла какая-то абсолютно ложная скромность. Нужно будет куда-то пойти, за кого-то походатайствовать, спросить. Ты чувствуешь, эта робость дурацкая тебя останавливает. Не себе просишь-то, а другим, это наоборот должно тебе придавать смелость. Меня этот евангельский отрывок всегда вразумлял, что не нужно бояться действовать дерзко, когда нужно помочь другому человеку.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире Радио ВЕРА программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Ризоположения в Леонове протоиерей Андрей Рахновский. Это воскресенье у нас помимо евангельских отрывков имеет дополнительный смысловой акцент. Это воскресенье — день памяти равноапостольной Марии Магдалины. С равноапостольной Марией Магдалиной все очень непросто, потому что существует восприятие ее в православном сознании и в протестантском сознании. Существует еще отдельно ее восприятие в католическом сознании, хотя католики почитают ее даже, может быть, больше, чем православные, но почему-то они умудрились соединить в этом образе всех Марий, каких только они могли найти в Евангелии. Получился вполне литературный, но далекий от нашего восприятия Марии Магдалины и ее подвига образ.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Да. Более того, есть еще и определенная еретическая гностическая традиция восприятия образа Марии Магдалины. Все, что нам о ней известно, что она ученица Христова, впоследствии, возможно, ставшая проповедницей Евангелия. Возможно. Прежде всего, это образ жены-мироносицы, которая следовала за Христом во время жизни и после Его страданий.

Марина Борисова:

— Вообще, странно, женщин там была не одна. Почему повезло так именно Марии Магдалине. Были же там и Марфа и Мария, были другие женщины, которые вошли в число жен-мироносиц, она же не одна ходила.

св

— Потому что само Евангелие дает пищу для размышления, а кто склонен к фантазиям, и для соответствующих фантазий. С одной стороны, говорится, что из Марии Магдалины Господь изгнал семь бесов, то есть она тяжело страдала от демонической одержимости. А с другой стороны, видно, у нее была такая ответная любовь ко Христу, такая благодарность, что она кинулась, увидев Христа Воскресшего, Его обнимать, что даже Христу пришлось ее остановить, чтобы перевести ее из состояния женско-чувственного на духовное.

Марина Борисова:

— На апостольское.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— На апостольское, духовно-богословское. Я помню, мы смеялись, у нас в конспекте по библейской истории в духовной семинарии, который был составлен одним из преподавателей, впоследствии епископом, была такая фраза: Мария Магдалина — живая и чувственная натура.

Марина Борисова:

— В нашей традиции, насколько я понимаю, это выносится за скобки раз и навсегда. У нас как-то очень цельно, чисто равноапостольный...

Протоиерей Андрей Рахновский:

— В этом смысле я, изучая Священное Писание, церковную историю, не против того, чтобы рассматривать разные свидетельства. Есть возможность в разных, даже иногда в абсолютно легендарных свидетельствах, найти какое-то историческое рациональное зерно. Если говорить о моем подходе, я больше сторонник минимализма. Мне того, что известно в Священном Писании, и самого факта признания святой Марии равноапостольной абсолютно достаточно для молитвы к ней и для ее почитания. А дальше уже нужно разбираться.

Марина Борисова:

— Но всегда ли стоит отметать легендарные сюжеты. Например, легендарный сюжет с покрасневшим яйцом, мне кажется, никому не повредил.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Не повредил, но тут мы должны понимать, наша аскеза призывает к некоему трезвому рассуждению, к искусу мыслей и мнений, которых мы придерживаемся. Я не очень люблю склонность восприятия святых к неким легендарным повествованиям. Хотя интересен, пример, который вы привели, то, что император выходил к народу и даже разбирал народные дела, это факт римской истории. Но я про Тиберия не скажу, а про императора Клавдия известно, что он даже во время одного из таких выходов к народу чуть не был толпой побит и растерзан. Это было связано с голодом. В этом факте ничего антиисторичного нет. Что касается яйца покрасневшего, не знаю, ту уже надо порассуждать. Тут уже зависит от личной склонности к более рациональному мышлению или более сердечному восприятию.

Марина Борисова:

— Что касается сердечного восприятия, у нас 5 августа память Почаевской иконы Божией Матери. Сердечное восприятие Почаевской лавры поколениями христиан разного толка. Мы привыкли к тому, что православные с католиками, а тем более, с греко-католиками жили всегда не очень мирно. На протяжении многих столетий накладывались чисто политические и военные интересы на религиозные. Короче говоря, это не заканчивалось очень долго. Для меня всегда был удивителен пример и Почаевской иконы и самой лавры Почаевской, поскольку она постоянно вместе с иконой переходила из рук в руки. То от православных к католикам. То обратно к православным. То к греко-католикам. Причем, все старались благоукрашать эту лавру, все старались украшать и беречь, как святыню, эту икону. Удивительным образом даже во время Великой Отечественной войны, когда была оккупация, даже тогда какие-то серьезные разрушения или ущербы миновали это место. Только при Никите Сергеевиче Хрущеве до нее дошли руки, но закрыть так и не получилось, к счастью великому для нас. Мне всегда было интересно, почему какие-то святыни вдруг становились важны тем конфессиям, которые в принципе к святыням чужим относятся достаточно прохладно. Почему из всех возможных православных икон Почаевская икона оказалась так мила греко-католикам?

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Здесь надо начать с базовых вещей. Я прекрасно отдаю себе отчет в разнице, и очень существенной, в католическом богословии и православном, считаю эту разницу существенной для веры, для спасения. Я специально об этом говорю, чтобы вы не увидели в моих словах какое-то релятивистское отношение к догматике. Это совсем не так. С другой стороны, любой нормальный православный христианин будет желать соединения, преодоления ересей и расколов в христианском мире. Меня иногда поражает реакция некоторых людей, которые так говорят о католиках, как будто, не дай Бог, чтобы они с нами воссоединились, пускай они все погибнут. Я даже не утрирую, какой-то такой настрой здесь присутствует. Но все-таки мы должны понимать, что касается святынь Почаевской лавры и Почаевской иконы, здесь присутствует определенного рода лукавство. Изначально униатский проект — это проект, рассчитанный на необразованного человека, который не интересуется вероучением, а интересуется тем, чтобы было, как всегда, как принято, чтобы внешне ничего не менялось. Поэтому смена догматического вероучения наряду с тем, что обрядовая сторона оставалась прежней, и позволила оставить почитание иконы, в том числе у греко-католиков. Неважно, какое у нас вероучение, Папе Римскому мы подчиняемся или поддерживаем православие, главное, что все святыни сохранены и богослужение совершается так, как мы обычно привыкли. Тут надо понимать, что здесь был определенного рода лукавый расчет. Но то, что есть святыни, одинаково почитаемые во всем христианском мире, несмотря на его разделения и расколы, это факт. Можно и другие примеры привести. Святитель Николай Чудотворец, другие иконы, например, Ченстоховская икона Божией Матери. Это явление абсолютно нормальное, особенно если речь идет о святынях Церкви до раскола, до разделения.

Марина Борисова:

— В эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». С вами Марина Борисова и настоятель храма Ризоположения в Леонове протоиерей Андрей Рахновский. Мы ненадолго прервемся. Вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

Марина Борисова:

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. Продолжаем нашу программу «Седмица», в которой мы каждую субботу говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. У микрофона Марина Борисова и настоятель храма Ризоположения в Леонове протоиерей Андрей Рахновский. На этой неделе у нас есть такой памятный день, который обычно у многих не вызывает сильных ассоциаций, и многие просто перелистывают эту страницу календаря. Мне почему-то всегда было очень дорого, что помимо многих слоев смысла евангельского повествования это еще и очень семейная история. Там очень трепетно упомянуты все члены всех семей, имеющих отношение к Спасителю. 7 августа мы будем отмечать успение праведной Анны, матери Пресвятой Богородицы. Мне кажется, очень важно, что церковный календарь не забыл, что родители — это очень важно в жизни каждого человека, и если у Пресвятой Богородицы были родители, значит, нужно о них вовремя вспомнить. Тем более что праведная Анна последние годы провела вместе с дочерью в храме. Дочь отдали на воспитание в храм, и при храме же последние годы прожила Ее мать. Это солидарность в подвиге, если можно так сказать. Как вам кажется, насколько важно семейное восприятие евангельских событий?

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Да. Ведь очень интересно, этот праздник связан с неким циклом праздников этой семьи. Мы отмечаем зачатие Пресвятой Богородицы, тот день, когда Иоаким и Анна зачали Деву Марию. Это уже каким-то образом освящает супружество, подтверждает слова апостола Павла: брак свят и ложе не скверно, чудо зачатия и рождения ребенка. Это очень важно. В православии нет брезгливого отношения к этой стороне жизни семьи. Понятно, что в зависимости от этого праздника есть праздник успения. Интересно, что между зачатием Богородицы и успением Анны, мы не знаем, какой, но небольшой промежуток. Потому что Анна зачала, когда уже не могла этого сделать, просто по повелению, по благословению Божию. Многие святоотеческие комментарии на эти события подчеркивают, насколько важно, что рождение Богородицы произошло в очень зрелый период жизни Иоакима и Анны, когда это было выстрадано, вымолено, дело мудрости. Она рождает Богородицу и через какое-то время сама уходит к Господу, таким образом достойно завершив свою жизнь.

Марина Борисова:

— Вообще даже на нашем житейском уровне часто приходится слышать, что поздние дети бывают очень удачными. Потому что родители, пройдя методом проб и ошибок все становление себя в этой роли на старших детях, младших имеют возможность вырастить, с их точки зрения, по крайней мере, осмысленно, не проводя каких-то безумных экспериментов над бедными детьми, давая возможность развиться и талантам этих поздних детей и их устремлениям. Поздние дети — это всегда интересный выбор. Причем, это действительно выбор, потому что многие предпринимают огромные усилия, чтобы в зрелом возрасте родить еще и еще детей, когда старшие уже взрослые. И, может быть, одновременно с рождением внуков рожают своих последних детей.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Можно дать такой практический совет, кому посчастливилось забеременеть в зрелом возрасте, понятно, связанные с этим особые переживания относительно здоровья, благополучия, благополучного исхода родов, молитесь святой праведной Анне, и она вам поможет.

Марина Борисова:

— Да. Если нужно попросить помощи в области здоровья, мы привыкли, у нас есть столпы среди святых, к которым всегда не зарастает народная тропа. В частности, целитель Пантелеимон, что само по себе очень странно. Мы о нем мало чего знаем, а целителей и бессребреников в истории Церкви очень много. И почему-то прикипело сердце русского православного человека именно к целителю Пантелеимону до такой степени, что даже Афонские монахи прониклись и подарили, можно сказать, монастырь в честь этого святого русским монахам. Что за странная такая связь внутренняя именно с этим целителем из сонма других?

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Это очень важный момент, если у нас в восприятии христианского подвига, христианского подвижничества встает образ именно монаха-подвижника прежде всего. А здесь образ не просто мирянина-мученика, что для эпохи гонения на христиан было явлением абсолютно обычным, а человека, который свою мирскую профессию смог воцерковить. Человек, который воспринимал свою профессию врача, как евангельское церковное служение. Самый важный момент — он пытался его совершать в соответствии с христианскими принципами, чем вызвал неудовольствие своих коллег по цеху, и они нашли предлог его устранить, заявить, что он христианин. Можно даже так сказать, что Пантелеимон им вредил тем, что демпинговал.

Марина Борисова:

— Денег не брал.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Оказывал часто безвозмездные услуги, вызывал недовольство других врачей. Это очень важно. В обычной жизни любой совестливый прихожанин говорит об этом на исповеди, что в храме, в семье я один. Но есть работа, и работа не поддается тому, чтобы там тоже оставаться христианином, не то что совсем, но очень трудно, по крайней мере, без потерь.

Марина Борисова:

— Очень много мест работы, которую и совсем невозможно воцерковить никак. Мы много раз слышали от своих единоверцев, друзей, когда люди мучились. Особенно это было сильным испытанием в 90-е годы, когда все очень сильно растерялись, когда все навыки житейские не годились, приобретенные за время жизни в Советском Союзе, а обязанности оставались. Нужно было и детей кормить, нужно было как-то существовать. Столкнувшись с этими новыми проблемами, человек иногда выбирал то, что было в поле его зрения. У меня подруга, проработав много лет в институте Склифосовского, пошла на курсы кассиров и работала в обменном пункте по обмену валюты. Но это нужно было видеть, как человек несколько лет мучился, потому что в тот момент другого способа заработать на семью, доступного себе, она не нашла. А ходить на каждой исповеди и исповедовать, что она вынуждена участвовать в серых и черных схемах, по тому что по-другому это не работает, никому не нужны люди, которые будут вне этой системы. Они должны действовать внутри этого механизма или искать другое место. И вот человек несколько лет, пока внуки были еще совсем маленькие, а сын никак не мог найти нормальное место работы, вынуждена была им помогать. Это были постоянные слезы, это были реальные страдания души человека, который не может, называя вещи своими именами, не воровать, хотя воровать не хочет. Так бывает, такие места работы, которые не воцерковишь никаким образом.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Вот как раз великомученик Пантелеимон показывает, что можно малодушие преодолеть. Он ведь тоже мог сказать, он наверняка понимал, в истории мучеников это очень часто, когда у людей судебная тяжба, допустим истец заявляет, что мой ответчик христианин, и всё, от него таким образом избавляется. Знал он наверняка эти истории, однако же он все равно действовал в соответствии со своим мировоззрением. Я не хочу сейчас осуждать ни в коем случае вашу подругу, если отвлеченно говорить, то, я даже так скажу, у меня тоже сомнения, я не только священник, я еще настоятель прихода, и у меня есть сомнения, как мне так действовать, чтобы настоятельство не противоречило христианским принципам. Это в том числе и административная должность. Поэтому я точно знаю, что если каким-то образом это будет противоречить моим убеждениям христианским, я не смогу дальше нести даже церковное послушание, это естественно, я уж не говорю про мирскую работу.

Марина Борисова:

— Но в любом случае, это очень непростой выбор. Если вспомнить дневник Луки Войно-Ясенецкого, как не просто ему давалась верность этому, раз и навсегда для себя принятому решению, что он прежде всего священник, а потом уже врач. Как трудно ему было внутри самого себя порой примирить два этих призвания. Я ни в коем случае не хочу сравнивать, но, мне кажется, что подвиг мученика — это такая высокая планка, что понять, как это происходит, совершенно невозможно.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Планка-то высокая, но мы же понимаем, что Пантелеимон так не думал, что я иду прыгать через какую-то высокую планку. Все это выглядело очень по-бытовому. Он врач, он практикует, и, исходя из христианских убеждений, с кого-то поменьше брал, с кого-то вообще ничего не брал, помогал людям. На него поступают в магистрат жалобы, так и так, такой-то Пантелеимон, христианин. Всё, его вызывают, призывают к ответственности, в конце концов, казнят. Ты оказываешься, помните, как Солженицын писал про эту жизнь двойную, с одной стороны, идет это все социалистическое строительство, с другой стороны, ты идешь вдоль забора, открываешь калитку, и попал в совершенно другой мир, там, где все это происходит, все эти тюрьмы, репрессии. Пожалуйста, в один день это, человек, может быть, сразу до конца не мог осмыслить, что происходит. Он понимал, что отступиться уже невозможно. Это мы уже сейчас, постфактум, говорим: какая высокая планка. А так самые мерзкие преступления и наоборот подвиги как-то внезапно в гуще быта возникают, и человек часто бывает к этому не готов.

Марина Борисова:

— И все-таки эта связь так и остается для меня загадочной, почему? Почему есть Спиридон Тримифунтский, к которому люди обращаются, как к своему дедушке, казалось бы, нигде не пересекаются. Я уже не говорю про святителя Николая. Такое ощущение, что есть какие-то святые, в число которых входит и целитель Пантелеимон, к которым люди веками обращаются, как к своим родным.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Я с этим не могу согласиться, потому что ценность любого святого велика. Здесь есть, давайте прямо говорить, какой-то человеческий стереотип: хочется, чтобы он мне помогал, как и другим помогал, и меня чтобы лечил. Даже в подвиге Пантелеимона люди видят... обращаются к нему, как к целителю. Они же не молятся: Господи, помоги на моей работе, несмотря на то, что мне премию не выплатят, поступить, как христианин. Никто же так не просит. Просят, когда заболели, исцеления, на суть подвига и не обращают внимание. Я бы моменты народного почитания особым образом не брал в расчет. Есть величайшие святые, которые не имеют народного распространенного почитания, которое является неким стереотипом. Как это проверить, кто как почитался. Почему, например, у нас не строят храмы в честь пророков Ветхого Завета? Почему? Разве что Ильинские есть храмы, например.

Марина Борисова:

— Да.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— А почему нет в честь пророка Исайи, например? Или пророка Захарии? Тоже вопрос. Мне кажется, что церковное Предание с большой буквы мы принимаем во всей полноте, и каждого святого почитаем как величайшего свидетеля присутствия Божия в мире. Давайте наоборот раскрывать жизнь малоизвестных святых, откроется, что там столько всего интересного и необычного для нас. И уже не будет чего-то, что набило оскомину.

Марина Борисова:

— Что касается оскомины, я бы еще поспорила, потому что у нас есть масса почитаемых, популярных, если можно так выразиться, и святынь и святых, про которых мы очень мало чего знаем. И бываем чрезвычайно удивлены, когда вдруг начинаем знакомиться с историей святыни, с историей святого, и оказывается, что это совсем-совсем не то, что мы думали до сих пор. Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире Радио ВЕРА программа «Седмица», в которой мы каждую субботу говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и настоятель храма Ризоположения в Леонове протоиерей Андрей Рахновский. Кстати, о почитаемых святынях. У нас 10 августа праздник в честь одной из очень почитаемых святынь Русской Православной Церкви — Смоленской иконы Пресвятой Богородицы. Эта географическая привязка — Иверская, Владимирская, Смоленская, Казанская — всегда у меня вызывала отторжение. В конце концов, как можно привязать Пресвятую Богородицу к какому-то городишке где-то на задворках средневековой Европы. И почему, собственно говоря, из огромного сонма изображений Пресвятой Богородицы выделяются какие-то отдельные иконы? Они же все, если с чисто искусствоведческой точки зрения смотреть, однотипные. Что такое Казанская? Это частичное изображение Смоленской иконы. То есть это как бы некий увеличенный фрагмент, Смоленская стоит в рост, а Казанская только частично, до рук, которые держат младенца. Но, с другой стороны, так получается, что для нас это путеводитель какой-то. Каждый раз начинаешь выискивать, что же такого удивительно важного именно в этом изображении, и начинаешь по-новому смотреть на историю. Можно, как в школе когда-то нас учили, выучить некоторое количество дат и их последовательность. А можно себе представить абсолютно кинематографическую картину, как тот же Смоленский образ путешествовал в разные времена то в Смоленск, то из Смоленска в Москву. Потом, как плакали и рыдали смоляне и просили вернуть, иначе постоянно их кто-то завоевывает без этой иконы, которую они считали своим оберегом. Как отправляли обратно в Смоленск эту икону и прощались всей московской паствой на том месте, где сейчас стоит Новодевичий монастырь. Я когда в детстве приходила, как в музей, в Новодевичий монастырь, никак не могла понять, почему там собор Смоленский. Где Смоленск, а где Новодевичий монастырь? И только когда начала разбираться в истории Смоленского образа, нашла, наконец, объяснение, потому что на этом месте был последний прощальный молебен. В честь этого события и собор, и монастырь на Девичьем поле. Такими штришками у нас практически вышита вся история. Можно к ней относиться по-разному, но изучать собственную историю через историю святынь, мне кажется, очень интересно не только взрослым, но и детям.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— При всем том, что христианство духовно неотмирно, все равно действие милости Божией всегда очень конкретны и адресны. Не надо удивляться, что есть иконы Смоленской Божией Матери, Казанская, как вы сказали, еще какая-то. Всегда точки приложения Божественного милосердия максимально земные, поэтому всегда какой-то город или какая-то общность людей. Здесь в этом смысле духовное значение Богородицы не противоречит местным почитаниям или каким-то акцентам на конкретных исторических событиях. А как иначе? Иначе, как в истории конкретной, благодать Божия не может себя явить, она не является в каком-то параллельно выдуманном мире. Это во-первых. А во-вторых, я специально открыл тропарь Пресвятой Богородицы перед иконой Божией Матери Смоленская, какой удивительный вывод. Мы, допустим, читая или рассказывая житие иконы, делаем акцент на исторических событиях, она кого-то спасала, избавляла. Тем не менее, что говорится в тропаре? «К Богородице прилежно ныне притецем, грешнии и смиреннии, и припадем, в покаянии (...) потщися (то есть постарайся, помоги нам), погибаем от множества прегрешений». Просьба-то какая? Люди понимали, если ты хочешь получить изменения твоей земной жизни, чтобы враг ушел, тебя Господь защитил, что нужно делать? Каяться. Любое благое изменение во внешних обстоятельствах должно привести тебя к покаянию, тогда Господь изменит и внешние обстоятельства. Честно вам скажу, когда бывают какие-то в приходской жизни трудности, неприятности, какие-то горечи, молишься: Господи помоги. Потом думаешь: нет, я не правильно делаю, я не с того начинаю — Господи, дай мне понять мои грехи, я в этом согрешил, в этом согрешил, Господи, прости меня. И когда ты начинаешь каяться в своих грехах, то и внешние обстоятельства начинают меняться. Поэтому я согласен с общей канвой описаний приключений икон в нашем отечестве, но про вторую сторону никогда нельзя забывать. Господь и Богородица ждут от нас внутреннего изменения, изменения нравов, тогда происходит исцеление и внешних обстоятельств. И самое интересное, что в богослужении, в тропаре это все заложено.

Марина Борисова:

— А как же благодарственная молитва: «Взбранной Воеводе победительная, яко избавльшеся от злых, благодарственная восписуем Ти раби Твои, Богородице; но яко имущая державу непобедимую, от всяких нас бед свободи»?

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Это понятно, мы понимаем, что разные песнопения делают акцент на разном. Но даже, например, традиционно в таких песнопениях, как кондак, делается акцент на исторической канве событий. В тропаре очень часто на смысловом содержании, и это и это важно, одно без другого не работает. Наоборот, более ясно показывается связь: смотри, ты покаялся и получил защиту. Делая акцент на одном, нельзя забывать о другом. Но все-таки покаяние, внутреннее содержание является здесь самым важным.

Марина Борисова:

— Как вам кажется, если у человека есть любимые иконы Божией Матери, это нормально или нет?

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Конечно, нормально. Любой иконографический тип изображения Богородицы не жестко, но часто связан с какой-то идеей, которая туда закладывается. В этом смысле человеку может быть близка эта идея. Мы не должны с каким-то пренебрежением относиться к чисто человеческим элементам. Просто нравится, нравится эстетически, потому что эстетическое переживание иконы тоже входит в момент ее почитания, ничего удивительного здесь нет, это абсолютно нормально. Просто все должно в соответствующей иерархии находиться, что на первом месте, что на втором месте, это понятно. Одно дело особенно почитать какую-то икону, это нормально, естественно. С другой стороны, говорить, вот эта новая икона, ее иконописец в прошлом месяце написал, она не намоленная, как будто какая-то батарейка, которую можно зарядить, и энергию от нее как бы получать. Это уже крайность конечно.

Марина Борисова:

— Вы считаете, что эстетическая составляющая важна. Скажем, есть целый ряд изображений 18-19 века, которые достаточно нетрадиционны для нашего представления о том, какой должна быть икона, они, скорее, больше похожи на живописные полотна. Как раз с намоленностью там все в порядке. У нас в храме Ильи Пророка в Обыденском переулке есть икона, которую в свое время из одной из закрывавшихся церквей во время сталинских гонений передали на сохранение в Ильинский храм, поскольку его не закрывали. Там сюжет, который называется «Взыграние», 18 век. С точки зрения эстетической абсолютно ничего, с точки зрения намоленности все замечательно.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— Я не очень понимаю смысл слова «намоленный». Что значит намоленный? Это что, если долго молиться, то что? По крайней мере, наше учение говорит нам, любая икона свята. Как можно здесь делать какую-то разницу, это во-первых. Одна из моих первых икон, когда я воцерковлялся в 90-х годах, была икона Серафима Саровского черно-белая. Я это изображение Серафима Саровского вырезал из газеты и наклеил на деревяшку, для меня по воспоминаниям нет милее иконы, чем вот эта газетная вырезка, которая наклеена была на кусок дерева. Здесь, мне кажется, нужно опять-таки исходить из церковного учения. Сама фраза «намоленность», здесь что-то даже магическое присутствует, я ее не очень не люблю, наряду со словами «вычитать». Сама по себе история Смоленской иконы, оригинал которой, к сожалению, утрачен, показывает нам, дает нам тоже урок, прежде всего в церкви, то, о чем говорит апостол Павел, служение, любовь друг к другу, тогда будет и все остальное. И чудотворные иконы, и милость Божия к нам.

Марина Борисова:

— Спасибо огромное за эту беседу. Вы слушали программу «Седмица». С вами были Марина Борисова и настоятель храма Ризоположения в Леонове протоиерей Андрей Рахновский. Слушайте нас каждую субботу. До свиданья.

Протоиерей Андрей Рахновский:

— До свиданья.

---

Все выпуски программы Седмица

• «26-е воскресенье по Пятидесятнице». о. Николай Конюхов
• «25-е воскресенье по Пятидесятнице». Прот. Федор Бородин
• «24-е воскресенье по Пятидесятнице». Прот. Федор Бородин