
У нас в гостях была продюсер, общественный деятель, руководитель православного фонда «Хочу верить», многодетная мама Юлия Павлюченкова.
Наша гостья рассказала о том, как в её жизни появилось 8 приёмных детей, что помогало ей в преодолении трудностей после смерти мужа, с чем связано ее решение организовать Женский клуб православных предпринимателей, а также как по благословению старца Илия (Ноздрина) она переехала в Абхазию и участвует там в разнообразных социальных, культурных и благотворительных инициативах, включая съемки фильма о православных святынях этой страны.
Ведущая: Анна Леонтьева
Анна Леонтьева:
— Добрый светлый вечер! Сегодня с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях Юлия Павлюченкова, общественный деятель, продюсер, автор и ведущая программ «Радио и телевидение», руководитель Православного фонда «Хочу верить» и, что важно для нашей программы, мама 13 детей, 8 из которых приемные. Добрый вечер!
Юлия Павлюченкова:
— Добрый вечер.
Анна Леонтьева:
— Я только начала перечислять, потому что если не бОльшую, то большУю часть программы можно было бы перечислять, чем вы, Юля, занимаетесь. И, знаете, наверное, это будет беседа в формате для тех, кто говорит: у меня слишком много детей, я ничего не успеваю. Ну, это вот про меня, например. У меня трое детей, я ничего не успеваю.
Юлия Павлюченкова:
— Знаете, помните же, у нас в детстве, может быть, и сейчас есть, говорили: купи козу, если мало тебе проблем, а потом продай козу, и тогда ты осознаешь, что ты хорошо жил. Вот когда трое всего детей, надо купить козу.
Анна Леонтьева:
— Надо усыновить еще восемь и родить пять.
Юлия Павлюченкова:
— И родить тогда еще два.
Анна Леонтьева:
— В данном случае такая математика примерно. Смотрите, наверное, мы начнем с вашей такой, наверное, не очень простой части жизни, когда вы первый раз усыновили девочку, а потом усыновили её сестру, будучи беременной первым ребёнком, потом потеряли мужа и остались с тремя детьми на руках. Вот давайте по порядку. Как пришла идея вообще кого-то усыновлять, будучи беременной?
Юлия Павлюченкова:
— Анечка, ну знаете, наверное, мне вообще всегда кажется, что моя жизнь уже так прям разложена чуть ли не по миллиграммам и миллилитрам, что эта история уже всем давно известна. Кроме вас.
Анна Леонтьева:
— Но не всем нашим радиослушателям, так скажем. Многим, но не всем.
Юлия Павлюченкова:
— Как пришла такая идея? Я человек действия, вообще сама по себе, по характеру, по энергии, по смыслам. И если вот мне кажется, что нужно действовать, обычно я именно это и делаю. Очень такая порывистая, с детства. И когда я была беременная Данилом, мы с мужем ехали на его родину, в Смоленскую область, и нам надо было просто-напросто забрать ключи от дома, где мы планировали с друзьями провести четыре дня выходных по случаю Дня народного единства и везли в багажниках шашлыки, пирожные, всякую вкусняшку для того, чтобы нам, компании молодых людей, хорошо себе провести выходные. И мы заехали в детский дом. В этом детском доме работала его какая-то дальняя родственница, у которой были ключи именно от этого там бабушкиного дома. Новизна, деревня дом с печкой, ну мы такие москвичи, которые едут в деревню, по сути. И мы попали на завтрак, потому что выехали из Москвы рано, Смоленская область недалеко, мы попали на завтрак, и я увидела, что на завтраке дети едят хлеб с жареным луком и запивают это еле-еле жёлтым, светло-жёлтым так называемым чаем. Я спросила, говорю: как вообще, как вы их кормите вообще жареным луком? Я помню, что я в детстве терпеть не могла жареный лук. И воспитательницы сказали о том, что мы дотационный регион, Смоленская область, это был 98-й год.
Анна Леонтьева:
— Все было еще довольно плохо.
Юлия Павлюченкова:
— Да. И, собственно, нам нечем их кормить, что нам приносят местные жители, что пожертвуют, что получается, тем и кормим. И одна из девочек... Вот тут, на самом деле, я считаю, что как раз в моей жизни очень часто и очень активно проявляется воля Божия очень понятным, доходчивым для меня языком. Одна из девочек просто-напросто подошла, взяла меня за руку и сказала: а можно я пойду с тобой? Она не сказала: «мама», она не сказала там каких-то душещипательных фраз, которые бы меня зацепили. Но я знала, что у нас четыре машины, четыре багажника, набитых продуктами, шашлыками, всякой вкусняшкой. И вот тут вот эта девочка, которая вынуждена есть хлеб с жареным луком и запивать вот этой бурдой, что я подумала: это здорово, это хорошо, конечно. Говорю, а можно? Нам тогда всё было проще. Очень многие говорят, как ты набрала столько детей? Есть сейчас школы приёмных родителей, есть опека. Господи, да мне некоторых детей давали ещё с собой консервы, чтобы я забрала. Понимаете, не то, что как это можно, а вот очень просто.
Анна Леонтьева:
— Как котят.
Юлия Павлюченкова:
— И они сказали: конечно, конечно, заберите, заберите. Ну, конечно, я написала там какую-то расписку о том, что вот я такая-такая, мой паспорт переписали. Ну и всё, и вот девочка уехала так с нами, собственно, вот и всё. Всё было намного проще и как-то по-будничному, чем сегодня мы себе представляем.
Анна Леонтьева:
— Юль, вы знаете, действительно, вы рассказываете, как будто это было очень просто. На самом деле, миллионам людей приходило в голову, в том числе и мне, кого-нибудь усыновить. И мы никого не усыновили.
Юлия Павлюченкова:
— Может, не было воли Божьей на это?
Анна Леонтьева:
— Может быть. Но так, как вы действовали, это просто... И потом, через какое-то время, оказалось, что у девочки еще и сестра.
Юлия Павлюченкова:
— Да, она начала говорить о том, что вот я... Ну, через какое-то время жизни в нашей семье она начала говорить о том, что я очень переживаю, у меня есть младшая сестра, она младше меня на два года, ей шесть. Ну и мы договорились, что мы её возьмём на лето, на каникулы. Ну, после каникул мы просто её не отдали.
Анна Леонтьева:
— Как вот это ощущается, когда дети... Говорят же, что детские дома выдают очень сложных, травмированных детей. Как это в вашем случае было?
Юлия Павлюченкова:
— Вы знаете, очень всё по-разному. Очень всё по-разному. Ни она, ни её сестра не были сложными и травмированными. Их мама привела их в детский дом, потому что... Ну, потому что надо было как-то им уже учиться. Мама сочла так. А старшая помнила о том, как их мама вела. То есть до вот этого населённого пункта, от деревни, там было 5 километров. И она помнила, как она рыдала, осознавая, что её сдавать идут. Рыдала все эти 5 километров и просила не сдавать её.
Анна Леонтьева:
— О, Господи.
Юлия Павлюченкова:
— Но младшая это не помнила. Поэтому сказать, что вот у неё по этому поводу была какая-то супертравма... Нет. Ну вот нет. Я видела детей с большими травмами. Поэтому я считаю, что, наверное, мне повезло, да, и я, просто-напросто, видя лёгкость и отношение этой девочки ко мне и к нашей семье и сама расположилась, и у нас не было проблем никогда от слова совсем. То есть у нас не было сложного переходного возраста, у нас не было каких-то сложностей, там выяснения каких-то отношений.
Анна Леонтьева:
— Даже переходного возраста не было?
Юлия Павлюченкова:
— Не было. Никакого кризиса сложного не было.
Анна Леонтьева:
— И вы в одном из интервью сказали, что девочки помогали вам растить младших. Да?
Юлия Павлюченкова:
— Да. То есть, собственно, получилось, что эти девочки такие старшие сёстры, и родился уже мой Данил, и он рос в режиме того, что вот есть старшие сёстры у него, всё нормально.
Анна Леонтьева:
— Потом произошла трагедия. Ваш муж разбился на мотоцикле, и вы остались втроём с детьми.
Юлия Павлюченкова:
— И взяла четвёртого.
Анна Леонтьева:
— Господи, скажите, как вы выживали? Как вы вообще... Почему четвёртого?
Юлия Павлюченкова:
— Сначала было очень сложно выживание, потому что момент, когда женщина оказывается без второй половины, именно половины...
Анна Леонтьева:
— Очень хорошо знаю, о чём вы говорите.
Юлия Павлюченкова:
— Это момент, когда рушится практически вся жизнь. Но уже позже, вот я вам скажу, как человек, который консультирует на протяжении 26 лет женщин, попавших в трудную жизненную ситуацию, женщина намного чаще оказывается в трудной жизненной ситуации без второй половины, чем умирают их мужчины.
Анна Леонтьева:
— Чем мы думаем, да?
Юлия Павлюченкова:
— Да. Мужчины могут уйти и бросить семью. Мужчины могут заболеть тяжелыми, страшными болезнями и уходить долго и мучительно. Мужчины могут умереть, как в моем случае, и, конечно же, сначала ты оказываешься выбитый из колеи и не понимающий вообще, что происходит в твоей жизни, потому что сейчас человек был, а вот раз и человека нет.
Анна Леонтьева:
— Когда я спрашиваю: «Как вы выживали?», я имею в виду не только материальную часть.
Юлия Павлюченкова:
— Я понимаю, да-да-да.
Анна Леонтьева:
— Я представляю какое это состояние расколотости.
Юлия Павлюченкова:
— Это состояние расколотости, это состояние позже уже, наверное, собранности, это состояние зажатости, это состояние того, что я на протяжении, например, пяти лет не могла себе позволить отпуск, того, что я была вынуждена взять няню для того, чтобы работать. И няне я отдавала 60% своей заработной платы, я это хорошо помню. Ну, и это была такая история нон-стопа, потому что я пыталась доучиться в институте. Я училась в институте, я перевелась на вечерний. У меня институт был с шести до девяти. Сначала я работала, потом я с работы ехала в институт, потом с института я ехала очень часто ещё на работу, я вела эфиры на радио ночные, либо подрабатывала официанткой в казино, потому что всех надо было кормить. И вот этот какой-то такой беличий круг такой замкнутый, и мне казалось, что у меня нет шанса на отдых, нет, просто права даже. И мне очень многие говорили: отдай детей обратно в детский дом. И вообще, что это за глупость? А этого младшего отдай свекрови. И ты будешь молодая, красивая, здоровая, свободная.
Анна Леонтьева:
— Сколько вам лет было, Юля?
Юлия Павлюченкова:
— Я думаю, где-нибудь 23. Да. Ну, не сложилось. Ну, это и не могло сложиться так, потому что это было бы предательством меня. Даже не предательством этих детей, а предательством себя самой, потому что в моей концепции жизни такого быть не могло. Ну, я не предатель. И в связи с этим я вот как раз с двух-трехлетним ребёнком младшим и с девчонками начала делать летние лагеря на море. И мы, будучи под Херсоном, на рынке встретили нашего Димку. Он тогда попрошайничал и подворовывал. И я так, поймав его, говорю: так, а почему ты вообще вот здесь, а что ты вообще, чем ты занят, что ты делаешь, учишься? Он говорит: нет, не учусь. Я говорю: как, сколько тебе лет? Он говорит: восемь. Я говорю: как, подожди, а что, ты в школу не ходишь? Он говорит: нет, я, говорит, кормлю свою семью.
Анна Леонтьева:
— Подворовывает.
Юлия Павлюченкова:
— Что это, кормлю свою семью? Он говорит, у меня мама и два брата. И я не знаю, это вопрос опять проявления воли Божьей в моей жизни. Вдруг зачем-то я говорю: так, а что это вообще такое? Почему ты не учишься? Ну-ка, поехали к твоей маме. И я еду. А я с машиной была, там, я имею в виду, под Херсоном, я была с машиной, и я еду на эту улицу, Седьмая Верёвчина в городе Херсоне, смотрю вокруг, эти мазанки, и дом, и мазанка, и пол такой обычный, глиняный, и пакетом, пленкой затянуты окна, и я захожу и вижу эту маму, бедненькую, Царство Небесное уже ей, которая такая с утра уже никакая, еще двух детей — 2 и 3 лет — с соплями по колено, и понимаю, что ну, а что, с кем говорить? С кем? И она с такой претензией, типа, что ты меня учишь жить? Да вот хочешь, ну забери его и отдавай в школу. И я с таким же дерзновением: ну и заберу, ну и отдам.
Анна Леонтьева:
— Я напомню, что у нас в гостях Юлия Павлюченкова, общественный деятель, продюсер, автор и ведущая, руководитель православного фонда «Хочу верить», мама 13 детей. Так, это просто вот можно слушать и слушать.
Юлия Павлюченкова:
— Не надо. Это зарисовки. Они уже остались в истории.
Анна Леонтьева:
— И вы взяли себе Диму?
Юлия Павлюченкова:
— Да, я пошла в местные органы опеки, дала им 100 долларов, сказала, оформите мне, пожалуйста, этого мальчика. Они на листе А4 наклеили фотографию, которую мы распечатали в соседнем магазине, тогда такая была услуга, можно было сфотографировать на телефон, это всё допотопная ещё техника была. И я его таким образом тогда, вспомним, что Херсон была Украина. И когда сейчас Херсон стала Российской Федерацией, а Димка два года назад на Пасху умер, я стояла, плакала и говорила: «Дим, смотри, помнишь, мы с тобой пять лет убивались, чтобы ты получил гражданство?» Ну реально, мы с ним прошли очень много именно для получения российского гражданства. Я говорю: представляешь, Димка, а сейчас бы ты его очень легко получил, потому что Херсон теперь российская территория. Но вот он, к сожалению, от онкологического заболевания умер 6 мая, два года назад.
Анна Леонтьева:
— Так, это появился четвёртый ребёнок. Но я так продолжаю, потому что просто иначе я буду плакать.
Юлия Павлюченкова:
— Так мы и жили, и на самом деле позже появился человек, с которым по благословению мы соединили наши судьбы.
Анна Леонтьева:
— По благословению отца Илия?
Юлия Павлюченкова:
— Нет, тогда духовником у меня был отец Алексей Поликарпов, Даниловский монастырь, сейчас епископ. И долго мы взвешивали эту историю, потому что всё было непросто. Очень непросто женщинам вступать в повторный брак. Очень непросто женщинам с детьми вступать в повторный брак. Опять, как человек, который много лет консультирует, вот я говорю ещё раз, женщин, я вам скажу так, что чаще всего я слышу, что повторные браки — не лучшая история.
Анна Леонтьева:
— Не лучшая история, когда есть дети?
Юлия Павлюченкова:
— И даже когда детей нет. Наверное, это связано с тем, что, выходя замуж, женщина настраивается, может быть, да, возьмём такое слово, может, оно не совсем православное, но всё-таки, да, настраивается на определённого мужчину. Она выстраивает с ним взаимоотношения и в какой-то степени растворяется в нём, соединяясь плоть с плотью, становясь единым целым. И когда по любым причинам этого мужчину она теряет, со следующим ей надо, по сути, произвести те же самые действия, а их не просто очень произвести.
Анна Леонтьева:
— Я вас очень понимаю.
Юлия Павлюченкова:
— И неважно, есть в этой истории дети или нет, поверьте, неважно. Важно то, сколько мужества и силы духа должно быть у женщины, чтобы начать соединяться со следующим мужчиной. И вот здесь история такая непростая больше. И даже если в следующем браке появляются дети, я чаще всего слышу истории, когда женщины не считают, что они на 100% соединились с этим мужчиной. И тут неважно, венчанный брак, не венчанный брак, потому что у женщины уже нет этих ста процентов. Просто-напросто. Возможно, это чувствуют мужчины. Возможно, и есть женщины, кто успешно и счастливо живут во втором браке. Но чаще я слышу истории, что идут на компромиссы. Где-то зажимают себя, где-то торгуются с собой, где-то договариваются с собой. Ну, это тоже версия. Почему нет?
Анна Леонтьева:
— Ну, в вашем случае вы всё-таки решились это А, а Б — у вас уже было четверо детей. Ну это же счастливая история?
Юлия Павлюченкова:
— Ну да. Вопрос в том, еще раз, я не говорю о том, что все истории несчастливые, или я не говорю о том, что повторные браки плохие, или еще о чем-то, я всего лишь о статистике, которая у меня есть.
Анна Леонтьева:
— Я с вами согласна, я слышу, о чем вы говорите, я это очень хорошо понимаю и чувствую, потому что я, когда я вступила во второй брак, все равно с детьми было все хорошо, но это не сразу так произошло. Они были уже довольно взрослыми, но, тем не менее, вот эта ревность, это всё...
Юлия Павлюченкова:
— И представляете, какое... И мужчине, и женщине, какое количество в разы больших усилий надо предпринять для того, чтобы происходило вот их соединение. Да, во втором браке уже у меня родились трое. Ну... Вернее, не так, не трое, то есть последующие родились, я имею ввиду, последующие дети. И мы взяли под опеку... пятерых.
Анна Леонтьева:
— Боже, зачем вы это сделали?
Юлия Павлюченкова:
— Это тоже не сразу. У нас не было истории, что мы кого-то брали сразу.
Анна Леонтьева:
— Но вы уже были развернуты в эту сторону, правильно?
Юлия Павлюченкова:
— Во-первых, развернуты. Во-вторых, каждый ребенок приходил каким-то образом, ну, то есть не так, что мы приезжали в детский дом и выбирали или там смотрели, как сейчас есть анкеты вот этих детишек. Этого ничего вообще не было. Максим, например, он... Мой муж лежал в больнице с младшим ребёнком, диагностировали там, под вопросом ставили проблемы с почками, они не подтвердились, но надо было полежать в больнице, проверить. И подошёл мальчик к нему и сказал: «Ой, а вы его папа?» «Да». «А у вас есть жена?» «Да». «Ну и как?» Да ничего, говорит, нормально, говорит: как. «А сколько у вас детей?» Кто-то ему сказал. Ага. Говорит: а вы, может, вы меня заберёте тоже? Говорит, вы знаете, мне восемь лет.
Анна Леонтьева:
— Тоже восемь лет.
Юлия Павлюченкова:
— Тоже восемь лет. Да, это моя такая какая-то фишка. И вы знаете, в восемь лет детей, мальчиков, из детских домов не берут. Девочек ещё могут забрать, а мальчики в этом возрасте уже никому не нужны. Уже у него такая статистика была. И это вот как раз к вопросу про... травмированность, вот этот мальчик был наглухо травмирован, но он был с рождения в детском доме. И мы с ним потом искали его кровную маму, и мы ее нашли, но оказалось, что она два года, как умерла от онкологии. Но у него есть брат, есть сестра, есть бабушка, неизвестен папа, но вся эта семья есть. И когда он нашел всю эту семью и узнал, что они не принц Чарльз и не принцесса Диана, он сказал: не-не, я не хочу с ними общаться.
Анна Леонтьева:
— Он остался в вашей семье. Вот он сделал какой-то свой такой сердечный выбор в пользу вас. То есть я думаю, что многие дети ищут своих матерей. Я тоже в вашем интервью услышала, что многие еще представляют, что эти родители, которые их бросили...
Юлия Павлюченкова:
— Богатые, знаменитые, уникальные, замечательные.
Анна Леонтьева:
— Это, наверное, такая защита.
Юлия Павлюченкова:
— И что-то случайно там произошло, они не знают, они его ищут. Вот так дети думают, они его ищут, что он где-то. И родители обязательно его разыскивают.
Анна Леонтьева:
— Хотелось все-таки, знаете, вот этот момент, поскольку вы, как вы говорите, консультируете женщин, как мы говорим, потеряшек, которые потеряли свою половинку. Вот что важно знать, когда ты вступаешь во второй брак, и у тебя есть дети? Вот как не делить себя между новым мужчиной и своими детьми, которые, я думаю, что, безусловно, в какой-то степени и в какие-то моменты кажется, что их больше надо защищать, что ли, не знаю, как это сформулировать.
Юлия Павлюченкова:
— Ну, давайте, во-первых, я не консультирую женщин-потеряшек, а я скажу так, что я консультирую женщин, в том числе... В трудной жизненной ситуации. В трудной жизненной ситуации.
Анна Леонтьева:
— Да, простите, ага.
Юлия Павлюченкова:
— Нет-нет, всё нормально, я просто... Это важный такой сейчас... Вы поймёте, почему. И почему я занялась такой деятельностью вместе с моей многолетней подругой Светланой Сорокиной, психологом, наставником по мышлению, потому что к нам в фонд часто именно такие женщины обращались. Обращались они в результате развода, войны, военных конфликтов, преступных действий, в результате разных событий. Эти женщины потеряли свою вторую половину.
Анна Леонтьева:
— Это, простите, фонд «Хочу верить»?
Юлия Павлюченкова:
— Да. И они дальше не понимали, что им вообще делать и как им жить. И мы первое время просто помогали им найти работу, найти себя. И потом, используя уже современные технологии, и, кстати, ковидное время этому всячески способствовало, мы поняли, что многие вещи можно делать в формате онлайн. И сейчас мы создали в результате этой всей работы женский клуб православных предпринимателей. То есть, что это такое? Женщина не обязательно, уже потеряв мужа, может быть, просто ещё и даже не будучи замужем, она пытается понять, что в её жизни есть Господь, в её жизни есть родители, слава Богу, если есть родственники, но она видит себя кем-то, она хочет как-то приносить пользу обществу. Или же она замужем, и даже у неё там трое-четверо деток, и она шьёт платья. Замечательное платья, но никто не знает о том, что она шьёт платья, кроме людей с её прихода. Или же она педагог по английскому. Да, когда-то, ещё давно-давно, до момента, пока она вышла замуж и нарожала пятерых, она изучала и является педагогом. И вот сейчас она потеряла мужа. Не важно, в какой ситуации. Потеряла. И она не понимает, как ей жить. А эти пятеро почему-то хотят одеваться, обуваться, хотят кушать. И вообще как-то жить хотят. И они понимают, что есть горе. Но они не всегда способны в полном объёме, в полной мере его разделить. И даже мы, женщины, очень часто не даём нашим детям разделить. Мы замыкаемся и говорим: нет, нет, я сама это переживу. И что же делать всем этим замечательным женщинам? И вот мы как раз проводим такие курсы, когда помогаем женщине понять её призвание, понять, как в формате онлайн выстроить ту деятельность и применить ту профессию, которую она имеет. Вот сегодня я разговаривала с женщиной. У неё трое деток. Второй брак. Брак венчанный. Муж через две недели после венчания сказал: «Я в тебе что-то разочаровался. Я думал, что ты лучше».
Анна Леонтьева:
— Отлично.
Юлия Павлюченкова:
— Они сейчас прожили уже 13 лет. Брак держится только на ней. Они родили троих детей. Муж продолжает безобразно и хамски относиться к ней и транслирует своё отношение при детях. Понятно, что она молится, читает акафисты, понятно, что она делает всё то, что должна, наверное, и даже больше. Для меня это просто вообще крест какой-то. Но очень важно, что она интересуется и пытается понять, а как ей выстроить свою линию дохода, потому что она понимает, что всё давно трещит по швам.
Анна Леонтьева:
— Да, это очень важная тема. Давайте продолжим ровно через минуту. Не уходите от нас, с вами Анна Леонтьева, у нас в гостях Юлия Павлюченкова, общественный деятель, продюсер, автор и ведущая программ радио и телевидения, руководитель православного фонда «Хочу верить», мама 13 детей, 8 из которых приемные.
Анна Леонтьева:
— Мы снова с вами, с вами Анна Леонтьева. У нас в гостях Юлия Павлюченкова, общественный деятель, продюсер, автор и ведущая программ радио и телевидения, руководитель православного фонда «Хочу верить», мама 13 детей, 8 из которых приёмных. Вот эта тема: «Женщина, её реализация», и особенно если она остаётся одна, и у неё есть дети, она вообще колоссально важная.
Юлия Павлюченкова:
— Но я хочу сейчас сначала, прежде, чем мы её даже продолжим или уйдём на другую тему, ответить вам на очень важный, поставленный вами перед перерывом, в первой части программы вопрос: на что стоит обратить внимание женщине, которая повторно выходит замуж, и как выстроить отношения детей, кого защищать, мужа от детей или детей от мужа?
Анна Леонтьева:
— Юля, простите, пожалуйста, вот в первой части программы вы начали рассказывать про женщину, у которой, ну вот как сейчас сказали бы психологи, абьюзивные отношения с мужем. То есть муж её унижает, она рожает детей, молится, но при этом понимает, что ей ещё нужно какой-то иметь источник дохода, чтобы, если что, она не осталась просто ни с чем.
Юлия Павлюченкова:
— Конечно.
Анна Леонтьева:
— Это же не очень нормальная ситуация.
Юлия Павлюченкова:
— Это вообще ненормальная ситуация, но мы с вами не можем поменять мужа, правда?
Анна Леонтьева:
— И не можем поменять её мышление.
Юлия Павлюченкова:
— Вот мы можем помочь ей поменять своё мышление. Мы можем помочь ей выбрать психолога. У нас есть дружественные, понятные, православные психологи. Не психологи, которые будут говорить, всё, разводись, что ты с ним живёшь, что ты терпишь.
Анна Леонтьева:
— Православные психологи немножко другие ребята.
Юлия Павлюченкова:
— Да, мы можем помочь ей выбрать православного психолога, мы можем помочь ей разобраться со своими действиями в процессе абьюза мужа. То есть есть технологии, техники и практики, что должна делать женщина, чтобы защитить себя от психологического либо физического насилия.
Анна Леонтьева:
— То есть это не такая техника, как развод?
Юлия Павлюченкова:
— Нет, это не такая техника, как развод. Есть другие техники. Есть другие техники, а это работа. Но любые отношения — это работа. И здесь просто Господь, видя, что у неё есть эти силы, значит, и дал ей по силам.
Анна Леонтьева:
— Это не очень популярная точка зрения.
Юлия Павлюченкова:
— Ну хорошо, пусть меня закидают хейтеры там, не знаю, шапками. Но развод — это самая простая история, самый простой выход. Но следующий-то муж, эта же женщина, она же будет искать следующего мужа, потому что она уверена, что она одна не может быть счастлива. Она хочет костыль. Понимаете, в чём дело? А на самом-то деле всё счастье в нас, Господь нам дал всё, просто всё. Вопрос: в каком мы находимся состоянии и способны мы вместить это всё в себя. Лучшая версия себя — это то, когда ты ответственная, взрослая, позиция человека, который способен не только нести ответственность за своих близких, но и делать ещё что-то для общества. Это лучшая версия себя.
Анна Леонтьева:
— То есть это ответ вот на мой вопрос, да, что должна знать женщина, которая вступает во второй брак?
Юлия Павлюченкова:
— Нет. Понимаете, с одной стороны, женщина уже имеет кровиночку, детей. И вроде бы ей часто кажется, что вот этот муж новый, ну, не папа, да, он никогда не сможет вот так ответственно, как папа бы, там, относиться к этим детям. И существует, конечно же, ревность. Ревность со стороны детей по отношению к маме, ревность со стороны мужчины по отношению к детям, ревность со стороны мамы или беспокойство о том, что этот не папа как-то не так на них повлияет. Но я предлагаю в этой истории довериться Господу. И если нет угрозы психического либо физического насилия, вот прямо где и избивают, а она, поверьте, есть во многих семьях, просто довериться. Потому что любой мужчина никогда не будет себя вести как женщина. Любой мужчина всегда будет по-иному подходить к вопросу воспитания своих либо чужих детей. И это не потому, что это свои, а это чужие, поверьте. Просто потому, что он мужчина. И самое, наверное, основное, что надо помнить женщине, что дети вырастут и уйдут. А она, наверное, здесь мы поставим знак вопроса, останется с этим мужчиной. И выстраивать эти отношения надо с позиции того, комфортно ли им обоим находиться рядом друг с другом, дополняют ли они друг друга, проявляют ли они заботу друг о друге. Вот я вам скажу, что вот у меня сейчас огромное количество взрослых уже детей. У меня из младших...
Анна Леонтьева:
— С вами все живут?
Юлия Павлюченкова:
— Нет, ну они кто учится, кто где, кто где уже живут. Очень многие живут уже не с нами. Понятно, что мы собираемся, видимся, съезжаемся в Абхазии на дни рождения и так дальше. На летние каникулы они уже приезжают своими там семьями. Но вопрос в другом. Вопрос в том, что я себя ещё не ощущаю мамой кучи выросших взрослых, да? Понятно, что они для меня дети, но я понимаю, что у каждого из них собственная жизнь. И даже тем, кому сейчас 15 и 12, я понимаю, что я вынуждена отпускать, ну, в какие-то форматы там, да, вынуждена, потому что вот для меня был большим... Я, кстати, очень благодарна Богу в этой истории, что у меня первый ребёнок, который выходил замуж, был немой кровный. То есть первый ребёнок, которого я выдавала замуж...
Анна Леонтьева:
— Отпускали.
Юлия Павлюченкова:
— Да, это был не мой кровный, потому что мне казалось, это всё, конец света. Я была вынуждена научиться отпускать.
Анна Леонтьева:
— То есть даже вот ребёнка, усыновлённого было очень тяжело отпускать?
Юлия Павлюченкова:
— Конечно, ну это же кровиночка почти моя, сколько в неё вложено. Вы знаете, я вообще скажу так: моя такая позиция, я её транслирую детям своим часто и другим, что не важно, как Господь послал ребёнка. Кого-то вынашивают в животах и рожают через 9 или через 7 месяцев. Кого-то вынашивают в животах других даже, и тоже сейчас я скажу непопулярную позицию. Я не поддерживаю её или не отрицаю, но она есть. Кого-то усыновляют, кого-то находят на улицах, кого-то отбирают в семьях, где существует насилие, алкоголизм и наркомания. Поэтому вопрос того, как Господь привёл этого ребёнка в нашу семью... Я ещё добавляю туда, что кого-то находят в капусте, а кого-то приносит аист. Это вообще неважно. Важно то, что Себе в соработники Господь определил меня. И я на Его вот такой призыв негласный, когда девочка берёт за руку и говорит: можно я пойду с тобой? Или когда мальчик говорит: усыновите меня, пожалуйста. Мы шли всегда к духовнику, брали благословение и надеялись, и считали, что с этого момента Господь или, вернее, даже не Господь для нас, а мы для Господа соработники в этом вопросе воспитания. И только это нам помогало в самые какие-то нереально сложные моменты, которые, конечно же, были, но их в любой семье очень много. И где кровные, и где приёмные, и где все остальные.
Анна Леонтьева:
— Вот хотелось всё-таки вам задать вопрос, поскольку мы не успеем, наверное, пройтись по всем историям ваших детей за одну программу, но надеюсь, что вы снова к нам придёте. Вопрос такой. Вот мы же начали беседу с того, что беседы в формате: «У меня нет времени, у меня столько детей, целых трое». Мы не смогли даже перечислить все направления вашей деятельности. Где вы берёте время на это? Я знаю, что в сутках 24 часа примерно, где-то 6 хотя бы нужно выделить на сон. Когда всё остальное происходит?
Юлия Павлюченкова:
— Самодисциплина. Большая, серьёзная работа по самодисциплине. У меня определено заранее, расписано расписание. Я придерживаюсь этого расписания. Существует логика в моих действиях, как мне кажется. Существует логика. И я делаю приоритетные какие-то задачи в первой половине дня.
Анна Леонтьева:
— Первая половина во сколько начинается? Если не секрет.
Юлия Павлюченкова:
— В основном я просыпаюсь порядка 6 утра, иногда 5-40. Я сама просыпаюсь, мне достаточно 5-6 часов сна. У меня хорошая физическая нагрузка. Я много времени провожу на свежем воздухе.
Анна Леонтьева:
— И это успеваете?
Юлия Павлюченкова:
— Я не знаю, это успеваю или нет. Это просто образ жизни, потому что мы не живем в квартире, мы живем в доме. И у меня... Что ещё важно? Хорошее питание. Ну, хорошее, я подразумеваю, что оно очень экологичное. То есть у нас свои куры, у нас своё мясо, у нас своё молоко, у нас свои сыры.
Анна Леонтьева:
— Это мы уже про Абхазию, да, говорим? Мы ещё не предупредили радиослушателей?
Юлия Павлюченкова:
— Ну, кстати, мы точно так же жили и здесь, в Подмосковье, на секунду мы 10 лет, до момента, пока я переехала по благословению нашего уже сейчас, много лет назад уже ставшего духовником отца Илия.
Анна Леонтьева:
— Отец Илий всех на землю отправляет. Сколько я его видела, он сразу: на землю.
Юлия Павлюченкова:
— И вот он мне тогда сказал, мы с ним были вместе в Абхазии в поездке, и он мне сказал так: вот эту вот землю вот сюда... Вот он не сказал: переезжай сразу. Он сначала сказал, вот давай, возьми, купи эту землю вот тут вот. И мы приобрели, оформили. Я думала, что мы будем там строить либо для наркоманов центр, либо для женщин в трудной жизненной ситуации. Ещё радовалась тому, что это в сельской местности, что это «глушь, Саратов», даже по абхазским меркам, там, где мы живём.
Анна Леонтьева:
— То есть это глушь Абхазии.
Юлия Павлюченкова:
— Да, глушь Абхазии, да. И когда он сказал, что... Прямо я как-то пришла, он говорит: а чего ты не едешь в Абхазию? Я говорю: ну, батюшка, сейчас скоро будет каникулы, все дети там, школа, детские сады, институт, и мы поедем. Потом опять я к нему что-то прихожу по другим совершенно делам, он такой: а что ты ещё не в Абхазии? Я говорю, ну, батюшка, ну вот-вот-вот. Потом он мне говорит: слушай, я твой духовник? Я говорю: конечно, батюшка, слава Богу. Он говорит: то есть ты моё духовное чадо? Я говорю, да, надеюсь, батюшка, вот милостью Божией. Он говорит: слушай, я тебе, говорит, уже пять раз сказал, собрала свою семью и уехала в Абхазию, ты должна жить там. Я так сглотнула, вот как сейчас прям. Я говорю: батюшка, как? Ну, детские сады, школы, институты, работа, там вот всё.
Анна Леонтьева:
— Да, вся инфраструктура.
Юлия Павлюченкова:
— Он говорит: ты должна жить там. Если ты не переезжаешь, ко мне можешь больше не приходить.
Анна Леонтьева:
— Ничего себе! Я напомню, что у нас в гостях Юлия Павлюченкова, общественный деятель, продюсер, автор и ведущая, руководитель православного фонда «Хочу верить», мама тринадцати детей. И мы переходим к четвёртой захватывающей серии нашего разговора, как отец Илий прямо таким командным образом отправил неожиданно семью в Абхазию, при том, что 13 детей, это институт и учёба, и всё. Ну и у вас, наверное, круг друзей, работа.
Юлия Павлюченкова:
— Конечно. Мы выполнили благословение, за что батюшке крайне благодарны. Обожаю Абхазию. Просто вот я соединилась с Абхазией всей душой. Вот я с Абхазией точно просто соединилась настолько, что, когда меня там нет какое-то время, ну там несколько месяцев, например, да, я по каким-то куда-то причинам уезжаю, я готова целовать Абхазскую землю по приезду. Я перехожу границу, чтобы почувствовать и понять, что я дома. Вот настолько.
Анна Леонтьева:
— Ничего себе. Как это происходило? Почему вы так привязались? Как вы нашли там вообще... Ну, я так понимаю, что Абхазия тоже стала зацветать вокруг вас, да? Выросли деревья, стали...
Юлия Павлюченкова:
— Да деревья там и без меня росли, слава Богу, и после меня будут расти. Но вопрос в том, что вот когда-то мы с батюшкой Илием ездили туда в рамках поездки отца Илия в Абхазию, мы закладывали вместе с ним, он с духовенством, а я просто присутствовала в данном случае, закладывали храмы и встречались с огромным количеством людей, которые, конечно же, ждали от батюшки каких-то слов, помощи, молитв. И, конечно, мы ездили по разным районам Абхазии и знакомили батюшку с разной историей. Мы посетили все храмы, которые сегодня действующие, познакомились со всем священством. Отец Виссарион милостиво нас принимал. И в какой-то момент, проезжая то место, в котором я сейчас проживаю, батюшка задал вопрос. Ну, а вот как можно здесь что-то приобрести? Ему рассказали. И он мне говорит: купи вот это. Я уже рассказала эту историю. В итоге мы сначала поставили там маленький домик с трапезной, потом маленький домик с большим домиком, потом ещё какое-то количество гостевых домиков, и мы принимаем в паломничество. У нас очень часто приезжают и монашествующие, и миряне.
Анна Леонтьева:
— Это при храме, да, каком-то?
Юлия Павлюченкова:
— Да, у нас построили храм, который в пандемию... Батюшка, нет, он только в пандемию построили мы храм, потому что...
Анна Леонтьева:
— Началось с маленьких домиков.
Юлия Павлюченкова:
— Да, потому что батюшка сказал, что надо построить храм. Благословила, мы заложили храм «Вратарнице» Божьей Матери. И построили храм сейчас, вот в этот момент на него сейчас крест ставят. Вот прям мы с вами пишем, а мне прямо перед заходом в студию уже позвонили ребята, показали фотографии: ну как? Ну всё устраивает. И мы в соцсетях, я в соцсетях, и ребята, работающие в нашем фонде, активно освещали всё это строительство храма, мы даже собирали денежки на кирпичики и каждое имя на кирпичике там написали. Так что у нас храм, он милостью Божией и усилиями многих людей построен. Я не знаю будущего, что там будет, но мне кажется, что что-то интересное, конечно, что там будет.
Анна Леонтьева:
— Правда, я даже не сомневаюсь. А вот что там происходит на этой территории?
Юлия Павлюченкова:
— Батюшка сказал, чтобы мы строили дома для тех, кто захочет приехать жить в Абхазию. И мы строим дома и помогаем людям, тем, кто хочет переехать жить в Абхазию, чем-то заняться, потому что вот буквально сегодня мы встречались с представителями Тимирязевской академии Минсельхоза, мы рассуждали о строительстве агропарка. У нас там замечательная вода кремниево-магниевая, мы хотим заниматься курортологией в какой-то части, да. Контактные зоопарки, вот такая простая для детей инфраструктура, детские площадки, которые позволяют детям из городов приехавшим, просто вообще осознать, что есть природа, что вот курица. То есть вот приезжают у нас, знаете, детки, и они фотографируются с этими курочками, козочками. У нас замечательный кончик, коняшка маленькая ещё пока, но мы уже понимаем, что мы будем строить конную школу, потому что у меня все дети на лошадях, все просто. И без этого вообще, видимо, у нас нет шанса развивать Абхазию. То есть, понимаете, появляются люди, которые говорят: «Юль, давай это!» Я говорю: «Давайте, ребят!», и вот с такого вместе соработничество начинается, какие-то проекты, это здорово, потому что вот и радует, что сейчас православные предприниматели тоже как-то обратили свой взор на Абхазию и звонят, пишут и говорят: «Юль, давай вот там банный комплекс с этими твоими санаторными ваннами, с этой водой антистрессовой», потому что кремний и магний — это просто антистресс, самое основное. Вот, поэтому супер, у нас всё так очень хорошо развивается, слава Богу. Батюшке спасибо огромное, который сказал, что я абхазская. Я абхазская, на сто процентов.
Анна Леонтьева:
— Хотя корней у вас вообще там нету.
Юлия Павлюченкова:
— Нет, вообще я родилась и выросла в Москве, и в четырёх поколениях мы москвичи, мои предки здесь владели заводами и доходными домами в Москве, и я всё это знаю, у нас всё это сохранилось.
Анна Леонтьева:
— Юля, а как вот сейчас обстановка в Абхазии? Там всё мирно?
Юлия Павлюченкова:
— Всё прекрасно.
Анна Леонтьева:
— По отношению к нам всё хорошо?
Юлия Павлюченкова:
— Конечно. Всё, что пишут, это история политической борьбы, кланов, позиции, оппозиции и всех остальных вещей.
Анна Леонтьева:
— Ну, слушайте, а если вот после этого радиоэфира там позвонят тысячу человек и скажут...
Юлия Павлюченкова:
— Пусть позвонят тысячу человек, я общительный товарищ, я смогу. В конце концов, у меня есть два ассистента, они переварят тысячу человек прекрасно.
Анна Леонтьева:
— А как вот, если люди действительно заинтересованы переехать на плодородную землю, да, в Абхазию?
Юлия Павлюченкова:
— Во-первых, в соцсетях везде я в открытом доступе.
Анна Леонтьева:
— Просто вас набрать и...
Юлия Павлюченкова:
— Во всех остальных соцсетях, которые нельзя называть теперь никак. Есть у нас YouTube-канал, там очень много материалов о том, как в Абхазии. Я сняла фильм о православной святыне Абхазии, и он тоже выложен там. Есть сайт фонда «Хочу верить», и там тоже есть очень много материалов про Абхазию, про Максима Горького, потому что я живу как раз в селе, где Максим Горький на берегу реки Кадор принял роды и написал произведение «Рождение человека». И с этим связана тоже моя отдельная бурная деятельность. Я хочу это там запечатлеть, я хочу открыть там музейный комплекс Максима Горького. Я считаю, что это достойнейший писатель, который уникальный, и его слог замечательный.
Анна Леонтьева:
— Очень талантливый.
Юлия Павлюченкова:
— Я дружу с его правнучкой здесь. И мы делали... Наш фонд делал празднование 150-летия Максима Горького в Абхазии, и они приезжали. Все плакали. Так что вот так. Если кто хочет потрудиться, давайте, давайте. Там очень много объёма всего.
Анна Леонтьева:
— Юль, ну знаете, я вот слушаю вас, это просто невозможно оторваться, и у меня такой вопрос. Как вас сделали? Что родители такого сделали, чтобы у вас было столько вот сил, и душевных в том числе?
Юлия Павлюченкова:
— Ну, наверное, помимо родителей там Бог постарался, но родители тоже приняли участие в чём? Мне с детства говорили, что всё, что хочешь сделать — сделай сама. С одной стороны, это негативная установка, конечно же, которая заставляет меня участвовать во всём и контролировать. С другой стороны, я знаю точно, что я эффективно тружусь и вижу результаты своего труда. Потом очень важно, что мои мама и папа никогда не говорили: ой, да ты не справишься, ой, да зачем это тебе надо. Всё, что они говорили: хорошая идея, давай, попробуй.
Анна Леонтьева:
— Вот это вот: а давайте, да? Это оттуда, да?
Юлия Павлюченкова:
— Потом, что ещё, они меня с детства научили экономить и беречь время, и я себя не представляю праздносидящей, смотрящей телевизор. У нас в доме, не знаю, сколько лет, я даже боюсь считать, сколько лет назад пропал телевизор. И это не актуально для нас, ни для кого, и для детей тоже. И поэтому каждый понимает ценность времени. И это, я считаю, одна из важнейших вещей. Ну и потом они меня с детства отдали в спорт. Спорт был разный, но везде это тренировки, нагрузки, умение преодолевать себя, тренировка силы воли. И когда я уже в 14 лет пришла в храм и осталась в церкви...
Анна Леонтьева:
— Вы сами пришли?
Юлия Павлюченкова:
— Да. Храм Ризоположения вот здесь, на Донской. Жила на Донской улице.
Анна Леонтьева:
— То есть, когда подростки, все уходят из храма.
Юлия Павлюченкова:
Да, я пришла в храм, потому что я не была в церкви до. И пришла на вечернее богослужение, открытые врата, увидела взгляд Иисуса Христа, который изображен в алтаре, там замечательная подсветка, и просто поняла, что я дома. Так вот, когда я уже поняла, что вообще человек и кто вообще человек, и поняла важность духовного, душевного и телесного развития, и пошла по этому пути, я понимаю, что человеку с Богом возможно всё, и ничего не страшно. И вот я очень надеюсь, что я человек с Богом.
Анна Леонтьева:
— Слушайте, ну потрясающе. На этом, наверное, нам придётся, я бы сказала, завершить сегодняшнюю программу. Надеюсь, что вы к нам придёте ещё.
Юлия Павлюченкова:
— Обязательно.
Анна Леонтьева:
— Юль, ну невероятная история вашей жизни, невероятная от вас энергия, и просто восхищаюсь, восхищаюсь. Спасибо вам за этот разговор. Кроме того, мне кажется, он был очень полезный многим. Напомню, что сегодня с вами Анна Леонтьева, у нас в гостях Юлия Павлюченкова, общественный деятель, продюсер, автор и ведущая программ радиотелевидения, руководитель православного фонда «Хочу верить», мама 13 детей, 8 из которых приёмные. Спасибо за потрясающе увлекательный разговор.
Юлия Павлюченкова:
— С Богом. Пожалуйста. До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Святитель Серафим (Соболев)». Глеб Елисеев
- «К вере через болезнь». Ксения Черная
- «Кино как инструмент воспитания». Иером. Давид (Кургузов), Августина До-Егито, Яни Ролански
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Послание к Римлянам святого апостола Павла

Апостол Павел
Рим., 112 зач., XIII, 11 - XIV, 4.

Комментирует священник Дмитрий Барицкий.
Ограничение в пище, строгий пост вплоть до отказа от еды, всегда и во многих религиозных традициях рассматривались как признак и условие активной и насыщенной духовной жизни. Христианская вера не исключение. Нередко, если мы видим человека, который следует строгим гастрономическим ограничениям, мы проникаемся к нему уважением. Ведь для нас это свидетельство крепости его веры. Однако, отрывок из 13-й и 14-й глав послания апостола Павла к Римлянам, который звучит сегодня за богослужением в православных храмах, говорит о том, что это не всегда так. Давайте послушаем.
Глава 13.
11 Так поступайте, зная время, что наступил уже час пробудиться нам от сна. Ибо ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали.
12 Ночь прошла, а день приблизился: итак отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света.
13 Как днем, будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти;
14 но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти.
Глава 14.
1 Немощного в вере принимайте без споров о мнениях.
2 Ибо иной уверен, что можно есть все, а немощный ест овощи.
3 Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что Бог принял его.
4 Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его.
Как мы видим, в римской общине христиан среди верующих отношение к еде было неоднородным. Кто-то ел всё, что Бог послал, и не придерживался относительно пищи строгих запретов. Кто-то, напротив, был очень щепетилен в этом вопросе, воздерживался от употребления мяса и ел только овощи. Другими словами, в церковной общине Рима было строгое направление и более свободное. Обращает на себя внимание то, что именно строгих постников апостол Павел называет немощными в вере. «Как же так?» — спросим мы, — «А как же святые подвижники и аскеты, рацион которых был очень скудным?».
Дело в том, что особое отношение к еде практиковалось и у иудеев, и у язычников того времени. В еврейских священных книгах были целые списки чистых и нечистых животных. В пищу годились только чистые. Мясо нечистых оскверняло и лишало человека права принимать участие в богослужении. Подобное мы видим и в многочисленных языческих сектах. Так, например, последователи Пифагора верили, что любое проявление телесности — это скверна. А потому задача человека путём строгой дисциплины скинуть с себя путы материи и выйти в мир духа. И воздержание от мяса было важным условием достижения успеха.
Люди, которые приходили в Церковь в то время, нередко приносили с собой багаж этих предрассудков. Они ещё не знали, как верно организовать свою духовную жизнь. Всё их внимание было сосредоточено на внешних действиях. И пищевые ограничения, как самые очевидные, они ставили во главу угла. А потому совершенно игнорировали то, о чём учил Христос. А Он в Евангелии чётко говорит: «Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека... ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления».
Вот почему Павел называет таких строгих ревнителей немощными. Им ещё не знакомо то состояние, которое он называет «свободой во Христе». Это такой образ мысли и чувств, когда человек руководствуется в своей деятельности не столько внешними правилами, не ритуальным уставом. Он в большей степени доверяет духовной интуиции, которая поселилась в его сердце в результате исполнения евангельских заповедей о любви, милости и снисхождении к людям ради Христа. Такой человек — не анархист, он не отвергает букву закона. Просто его ведёт Дух Божий, Который подсказывает, как именно ему применить эту букву в той или иной ситуации. В том числе, какие пищевые ограничения на себя наложить, а где сделать послабление.
Воздержание в пище святых отцов-аскетов имеет в своей основе именно этот духовный мотив. Именно за свой подвиг евангельского братолюбия они получили от Бога привилегию и силы для совершенного воздержания. Чтобы в ещё больше степени очистить своё сердце, в ещё большей степени вместить в него Духа Божия и в ещё большей степени проявлять любовь к окружающим.
Поэтому и делает Павел акцент не на внешней форме поста, а на внутреннем делании. Он призывает к умеренности. «Заботу о плоти не превращайте в похоти», — говорит он. Павла в большей степени интересует не аскеза ради аскезы, а добрые, мирные отношения между людьми в общине. Поэтому и призывает он не превозноситься друг над другом и снисходить к опыту ближних. «Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест», — говорит он. У каждого свой путь и своя мера.
Дай же и нам, Господи, силы и разума в первую очередь исполнять Твои заповеди по отношению к нашим ближним. Чтобы Твой Дух наполнил наше сердце и указал, как именно нам идти по пути ко спасению.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Видеоувеличитель поможет Андрею и Феде развиваться

Андрей и Фёдор — братья. Первому 9 лет, второму — 6. У обоих инвалидность по зрению. Они не различают цвета́, то есть видят мир в сером цвете. Кроме этого, у ребят снижена острота зрения. Андрей может не узнать родных даже с расстояния 10 шагов, пока не услышит их голос. Федя видит немного лучше, но совсем не различает светлые полутона. Несмотря на эту патологию братья живут активно и представляют, кем станут в будущем. Андрей интересуется профессиями космонавта и инженера. А Федя хочет быть поваром или программистом. Дружная семья поддерживает мальчишек во многих стремлениях и делает всё, чтобы их жизнь была интересной и насыщенной.
Старший из братьев, Андрей, хорошо ориентируется в пространстве, занимается вольной борьбой, плаванием и учится играть на фортепиано. Младший, Федя, тоже ходит в бассейн, осваивает игру на фортепиано и занимается танцами. Вот только осваивать чтение и письмо ребята могут с трудом. Чтобы разглядеть буквы, мелкие детали или картинки, мальчишкам приходится практически вплотную склоняться к книгам и предметам. Настало время, когда без специализированного оборудования им просто не справиться.
Братьям необходим видеоувеличитель. Этот прибор создан специально для людей с нарушениями зрения. Он станет для Андрея и Феди незаменимым помощником в учёбе и в жизни. Собрать средства на дорогое оборудование семье Галочкиных, в которой растут трое детей, помогает фонд «Люди — маяки». Поучаствовать в добром деле можете и вы, для этого переходите на сайт фонда и сделайте любой благотворительный взнос. Подарим Андрею и Феде возможность учиться и развиваться!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Святитель Серафим (Соболев)». Глеб Елисеев

Гостем программы «Исторический час» был кандидат исторических наук Глеб Елисеев.
Разговор шел о жизни святителя Серафима (Соболева), о его епископском служении в эмиграции после революции в России, о роли в создании Русской Православной Церкви Заграницей и о последующем возвращении в Московский Патриархат.
Ведущий: Дмитрий Володихин
Все выпуски программы Исторический час
- «Святитель Серафим (Соболев)». Глеб Елисеев
- «Адмирал Андрей Августович Эбергард». Константин Залесский
- «Великая Отечественная война и танкостроение». Александр Музафаров
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов