На Базарной площади Ростова-на-Дону закончилось грандиозное строительство. Двухэтажный каменный дом с мезонином и лепнЫм фасадом вырос буквально на глазах у изумлённых горожан. По городу поползли слухи. Самый фантастический из них горожане передавали друг другу, затаив дыхание: мол, говорят, что знатный волжский купец Максимов переводит в Ростов часть своих предприятий, а в этом огромном доме знатный богатей намерен поселиться!
В одном молва оказалась права: этот дом, на тот момент самый большой и красивый в городе, действительно строил купец Роман Максимов. Однако жить в нём он не собирался. Дом предназначался для временного размещения Ростовской городской думы. Старое, ветхое здание, в котором она располагалась прежде, планировали под снос, а новое было пока ещё только в проекте. Максимов сделал Думе рациональное и логичное предложение — ожидать новоселья в более комфортном месте. И, что особенно приятно — без всякой платы за аренду. Дума раздумывала недолго, и вскоре переехала в шикарный дом на Базарной площади.
А буквально через несколько лет Роман Максимов устроил ростовчанам ещё один сюрприз. На левом берегу реки Темерник он заложил большой сад, который безвозмездно передал городу, и который вскоре стал одним из красивейших мест Ростова-на-Дону.
Однажды вечером, когда Роман Андреевич закончил вечерние молитвы, к нему в комнату постучался старший сын — Пётр.
— Отец, давно я хотел у вас спросить, — начал разговор молодой человек. — Каменный дом и сад — они ведь вам больших денег стоили. Но вы их отдали просто так... Разве это по-деловому, по-купечески?
Роман Андреевич внимательно посмотрел на сына.
— А помнишь, Петя, Нагорную проповедь Христа? — вдруг спросил он. — «Блаженны милостивые, ибо помилованы будут». Дела делами, а о милосердии забывать нельзя. Так уж от Бога заведено.
Эти отцовские слова Пётр Максимов запомнил на всю жизнь. В тысяча восемьсот шестьдесят первом году, после смерти отца, он стал во главе семейного дела. Пароходные и нефтяные компании, дерево- и металлообрабатывающие заводы приносили колоссальный доход: Пётр Романович стал первым ростовским миллионером. Но его миллионы работали не только на обогащение хозяина. Они помогали людям.
Пётр Романович стал главным попечителем городских сиротских приютов. Он жертвовал огромные суммы на их содержание, откликался на любую нужду. А по праздникам накупал целые короба игрушек и сладостей, и лично развозил подарки по приютам.
Он учредил в Ростове Дом трудолюбия, где обучали ремёслам и давали беднякам и нуждающимся возможность честно зарабатывать на жизнь.
Максимов активно включился в строительство Ростовской городской больницы. Он сделал большой вклад на первом этапе её строительства, а позже целиком взял работы на себя.
У Петра Максимова как и у его отца, благотворительность имела под собой твёрдую Евангельскую основу. Поэтому он, не скупясь, помогал городским храмам. Много лет он был старостой Казанской церкви — именно там в детстве крестили Петра Романовича. На средства купца к церкви была пристроена звонница. Благодаря Петру Максимову выросла колокольня Собора Рождества Пресвятой Богородицы. Четырёхъярусная, высотой около семидесяти пяти метров, она долгое время была самым высоким зданием в городе. Участвовал Пётр Романович и в строительстве Александро-Невского собора на Новой площади.
При нём же городская Дума переехала из отцовского каменного особняка в специально построенное для неё здание на Садовой улице. Освободившийся дом Пётр Романович передал женскому четырехклассному училищу.
Даже в своём завещании Пётр Максимов позаботился о родном городе и его жителях. Более двухсот пятидесяти тысяч рублей оставил он на нужды городских приютов, Петро-Павловской богадельни, Александровского благотворительного общества, Казанского и Рождественского храмов, а также на учреждение стипендий для беднейших учащихся городских гимназий и училищ. Не забыл Пётр Романович Максимов в завещании и о себе: «Прошу служить панихиды по душе моей и по душе жены моей Марии».
Все выпуски программы Имена милосердия
Секрет стоп-кадра. Анастасия Коваленкова
Есть в кинематографе такое понятие «стоп-кадр». Когда изображение на экране замирает.
В моей жизни тоже было такое понятие. Я этот «стоп-кадр» сама придумала, для маленького сына, чтобы справляться с его капризами. Сейчас поясню.
В детстве Сашка был иногда невыносимо упрям. Затеит что-нибудь эдакое, и не разубедишь. Ну, например, решит есть свой суп из кошачей миски, с пола, вот никак иначе. Или зимним утром соберётся идти в детский сад в шортах, сандаликах, без колготок. А спорить бесполезно. Плачет, ногами топает. Время идёт, скоро в садик опоздаем. Ну что тут поделаешь?!
Вот тогда я и придумала свой «стоп-кадр». Не хотела я кричать,ругаться. А убедить сына нужно. И когда он вот так однажды «рогом упёрся» — замоллчала я, вышла из детской, заварила чай, и села за стол. Сашка минут через 10 заглядывает на кухню.
— Мама, а мы в садик пойдём?
— Нет, сынок, не пойдём.
— Почему?
— А у нас теперь стоп-кадр. Это, как с мультиками, Помнишь, когда ты в уборную сбегать хотел, просил мультик остановить, на стоп-кадр поставить. Вот и у нас теперь в жизни — стоп-кадр. Всё остановилось.
Сын недоумевал:
— А почему стоп-кадр?
— А потому что зимой на улицу в шортах не ходят. А штаны ты надевать отказываешься. Вот и застопорилось всё. Стоп-кадр теперь.
Он начал волноваться:
— Так мы так в садик опоздаем!
— Обязательно опоздаем. Ничего не поделаешь. стоп-кадр у нас.
Говорю, а сама чай прихлёбываю.
Сашка, нахмурив бровки, размышлял... А потом спросил:
— А если я штаны надену, стоп-кадр кончится?
— Конечно.
— И в садик пойдём?
— Ещё бы. Тут же и пойдём.
Он убежал. Через минуту вернулся в аккуратно застёгнутых штанишках.
— Вот. Уже надел. Ну?
Я рассмеялась, встала, обняла его.
— Слава Богу, — говорю, — стоп-кадр кончился. Бежим скорее в садик.
Подозреваю, он тогда не догадывался о том, что стоп-кадр устраиваю я сама. Он думал, что его устраивает тот, кто главнее меня. Кто-то таинственный, великий. О Боге он тогда уже знал.
Благодаря этим «стоп-кадрам» мне удалось понемногу справиться с его упрямством. Когда он, порой, снова начинал капризничать, мне стоило только сказать «ну что ж, будет стоп-кадр» и он приходил в себя.
Теперь Саша уже взрослый. Иногда мы вместе вспоминаем истории про стоп-кадр. «Сильный был ход», — говорит с улыбкой бородатый сын.
А знаете к чему я это рассказала? Я недавно поняла, что у всех у нас в жизни бывает «стоп-кадр». И придумала его совсем не я. Его Бог придумал, для нашего обучения. Вот посудите сами...
Когда мы никак не можем исправить в себе грех, мешающий нашей жизни, и всё упорно повторяем ошибку — тогда что бывает?
А тогда наша жизнь как бы застревает на этой проблеме. Мир снова и снова подкидывает эту самую задачу. Она появляется в разных вариантах, от разных людей, но она — всё та же. Так это ведь тот же самый стоп-кадр, только посланный Богом.
Вот есть у человека свойство дурное, например, гневается много. И раз за разом будут рушиться его отношения с миром из-за гнева. Работа не ладится, друзья отворачиваются, застревает жизнь на стоп-кадре. Потому что гнев — не годится для жизни. Как шорты зимой. И стоп-кадр будет до тех пор, пока не справится человек с гневом. А когда справится — вот тогда жизнь сдвинется со стоп-кадра, начнется новое, хорошее.
Эх, быть бы нам всем по-внимательнее. Научиться бы замечать, когда Бог говорит: «ну что ж, тогда — «стоп-кадр». Он ведь о нас же и заботится. Потому что все наши грехи — те же самые шорты, надетые зимой. Не годятся они для хорошей жизни.
Автор: Анастасия Коваленкова
Все выпуски программы Частное мнение
Александр Родченко и Варвара Степанова
Художников Александра Родченко и Варвару Степанову называли самой яркой парой русского авангарда. Основоположники искусства конструктиви́зма прожили в счастливом браке сорок лет. Они были вместе в творчестве и быте, в радостях и невзгодах. «Единый организм» — так говорили Александр Михайлович и Варвара Фёдоровна о своей семье.
Степанова и Родченко познакомились в Казани в 1914-м году. Им было чуть за двадцать; оба учились в знаменитой Казанской художественной школе. Увлекались новаторскими идеями: посещали поэтические вечера и художественные выставки футуристов, и мечтали творить новое искусство. Творческие единомышленники, Александр и Варвара много времени проводили вдвоём за разговорами о прекрасном. И очень скоро поняли, что испытывают любовь не только к современному искусству, но и друг к другу. Впоследствии в своих дневниках Родченко назвал знакомство с Варварой Фёдоровной встречей родственных душ.
Однако вскоре Варвара по семейным обстоятельствам уехала из Казани в Москву. Целый год Родченко и Степанова провели в разлуке, обмениваясь письмами. В них молодые художники мечтали о будущем — разумеется, совместном. О том, что встретятся, и останутся вместе навсегда. В 1916-м году Родченко вслед за любимой приехал в Москву. Довольно долго им пришлось скитаться по съёмным углам. Варвара Михайловна вспоминала, что одно время они жили в крошечной комнатушке: копоть от печки, духота, и если кто-то один ходит по комнате, то другой должен при этом влезать на кровать, иначе — не разойтись. Но ни фанерные перегородки, ни общие кухни не могли омрачить счастье супругов. Тогда Родченко и Степанова были ещё начинающими художниками, и не всегда удавалось зарабатывать на жизнь искусством. Но они не унывали. Купили подержанную швейную машинку и шили на заказ. У обоих это весьма неплохо получалось. Варвара Фёдоровна периодически подрабатывала библиотекарем, машинисткой, секретарём и прекрасно справлялась с хозяйством. Родченко называл её своей опорой в делах житейских. Параллельно оба работали над художественными проектами: вместе экспериментировали — придумывали, конструировали, рисовали. Своеобразным отражением их семейной жизни стало кубофутуристическое полотно «Композиция в красном». Мужчина и женщина у стола — на первый взгляд, это рабочее, творческое пространство, где оба они что-то обдумывают и творят вместе. Но если взглянуть на картину под другим углом, то стол из рабочего вдруг превращается в самый обыкновенный. И вот мы видим семью за трапезой — женщина подаёт мужу обед. Родченко и Степанова так и жили: по признанию коллег, они одновременно были и счастливой семьёй, и коллегами-единомышленниками. В 1925 году у супругов родилась дочь, которую назвали в честь матери — Варварой.
Александр Родченко не раз говорил о том, как высоко ценит творчество жены. Однажды Варвару Фёдоровну хотели исключить из Союза художников — мол, недостаточно работ, мало выставок. Тогда Родченко нашёл помещение, лично выбрал картины супруги, и создал из них экспозицию, которая не оставляла ни малейшего сомнения в большом таланте Степановой. Так членство Варвары в Союзе художников было сохранено. А в 1951-м году уже Варвара Фёдоровна хлопотала о муже в аналогичной ситуации. Она организовала его первую фотографическую выставку.
Александр Михайлович Родченко скончался в 1956-м. Варвара Фёдоровна пережила мужа на два года. Супруги нашли последний приют в одной могиле на Новом Донском кладбище в Москве. «Человек не может жить без чуда» — так называлась одна из юношеских работ Варвары Степановой. Главным чудом своей жизни она считала годы, прожитые рядом с любимым мужем. А Александр Михайлович в своих мемуарах называл жену нежной, заботливой, самой дорогой на свете.
Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен
«Строящийся храм»
Мой путь на работу проходит мимо строящегося храма. Церковь возводится на моих глазах. Ещё совсем недавно на этом месте заливали фундамент, а теперь возвели стены, и на этой неделе будут устанавливать купола!
Несколько лет назад мы с женой брали ипотеку в новостройке и иногда приезжали смотреть, как строится наш будущий дом. Но я почему-то не испытывал тогда такой большой радости, как сейчас, при виде возводящегося храма.
Дом Божий — особое место на земле, здесь совершаются таинства — людей крестят, венчают, отпускают им грехи, отпевают. Наконец, в храме совершается божественная литургия и люди приобщаются Тела и Крови Христовой. И совсем скоро церковь рядом с моим домом откроется, а значит в храм можно будет ходить чаще! Воодушевлённый этой мыслью, я иду на работу.
Все выпуски программы Утро в прозе