Недавно я получил от своего дорогого друга и заядлого книжника электронную весточку. К вопросам о том, как протекает моя жизнь, была приложена фотография, которая оказалась сканированной страницей старинной книги, – пожелтевшая бумага, ушедшая орфография.
Файл назвался просто: «Козлов».
А на странице – стихотворение, всего восемь строк:
Святее дружбы чувства нет.
И Тот, кто жертвою чудесной
Спасает мир и льёт нам свет,
Даёт тому пример небесный.
Он исцелял, благотворил
И Бог – изведал сердца нужды;
Но величайшее для дружбы
Своё он чудо сотворил.
Иван Козлов, «Дружба»
Кстати, одно творение этого «ослепшего барда с прозревшею душой», как писал о нем пушкинист Леонид Гроссман, – известно всем.
Это – «Вечерний звон», вольный переклад стихов ирландского поэта Томаса Мура, положенный на музыку Александром Алябьевым.
«Вечерний звон» не раз отзывался эхом у многих – от Дениса Давыдова и Фета до Полонского и Анны Ахматовой. Песню исполняли Иван Козловский и Борис Штоколов, её названием именовали полотна, романы, радиостанции и даже конфеты. Она звучит в фильмах «Калина красная» и «Бег», в кинокомедии «12 стульев» и военной картине Леонида Быкова «В бой идут одни старики».
Она обрела бессмертие.
…Земной жизни Ивану Козлову отпущено было чуть менее шестидесяти лет, из которых последние сорок он жестоко болел, страдая параличом ног и слепотой.
«Несчастье сделало его поэтом – и годы страданий были самыми деятельными годами ума его», – писал близко знавший Козлова Василий Жуковский.
Несмотря на бесконечные физические мучения, жизнь Ивана Ивановича была наполнена занятиями. Смолоду знавший французский и итальянский языки, уже будучи слепым, он выучил немецкий и английский. У него была великолепная память: он знал всего Байрона, Вальтера Скотта, лучшие места из Шекспира и Данте.
Но наибольшее утешение доставляло ему то, что он знал наизусть Евангелие и все молитвы православного богослужения.
Прости мне, Боже, прегрешенья
И дух мой томный обнови,
Дай мне терпеть мои мученья
В надежде, вере и любви.
Не стра́шны мне мои страданья:
Они залог любви святой;
Но дай, чтоб пламенной душой
Я мог лить слезы покаянья.
Взгляни на сердца нищету,
Дай Магдалины жар священный,
Дай Иоанна чистоту;
Дай мне донесть венец мой тленный
Под игом тяжкого креста
К ногам Спасителя Христа.
Иван Козлов, «Молитва», 3 декабря 1839 года.
Это был последний звук его арфы», – напишет позднее Жуковский. Провожая своего старшего друга в жизнь вечную, он сказал о его творениях, что прелесть многих из них «…заключается в том, что они с величайшею верностью выражают правду, состояние души глубоко страждущей, глубоко верующей и смиренной…»
Ну и еще две строки́ этого «слепого музыканта» нашей литературы, –написанные, когда перед ним, говоря словами Пушкина, «во мгле сокрылся мир земной».
Из новогоднего послания другу Жуковскому:
При тёплой вере горя нет,
она дружи́т нас с небесами…
Шуйская Смоленская икона Божией Матери
В середине семнадцатого века в небольшом российском городке Шуя, в тридцати километрах к юго-востоку от Иваново, вспыхнула эпидемия чумы. Жители усердно молились Иисусу Христу и Богородице об избавлении от напасти. Прихожане городского храма Воскресения Господня дали Богу обет. Они сообща решили заказать список Смоленского образа Божией Матери и держать строгий пост до тех пор, пока идёт работа над иконой.
Выполнить заказ поручили потомственному мастеру Герасиму Иконникову. Он принялся за труд, молясь об успешном его завершении. Иконописец в первый же день нанёс на доску прорись – то есть контур будущего изображения. А на следующее утро с изумлением обнаружил, что Богомладенец на рисунке поменял положение ножек! Герасим поправил прорись, но спустя сутки увидел, что она изменилась вновь! Художник больше не дерзнул трогать иконописные контуры. Он принял случившееся как волю Божию и сохранил нерукотворные преобразования святого изображения. Так появилась новая разновидность древней Смоленской иконы – Шуйская Смоленская.
Святыню поместили в храме Воскресения, слева от Царских врат иконостаса. С этого момента эпидемия чумы стала отступать от Шуи и вскоре прекратилась. В последующие годы по молитвам перед Шуйским Смоленским образом совершилось более ста исцелений и прочих чудес. Все они были засвидетельствованы и послужили основанием для прославления иконы в 1667 году.
В начале восемнадцатого века поклониться Шуйской Смоленской иконе Богородицы приезжал царь Пётр Первый. В следующем столетии на богомолье в Шуе побывал наследник престола, будущий император Александр Второй. А простые паломники непрерывным потоком стекались в городок под Иваново.
Почитание чудотворного образа продолжалось и после революции 1917 года. В 1924-ом священник Воскресенского собора Александр Миловский составил особый текст богослужения перед Шуйской Смоленской иконой Богородицы. Эти молитвенные строки звучали под сводами храма, где хранилась святыня, до середины тридцатых годов двадцатого века. Затем церковь закрыли и благодатный образ исчез. Где он находится сейчас – неизвестно.
Все выпуски программы Небесная Заступница
«Не надо сердиться на тех, которые тебя оскорбляют, они ведь ради своей злобы итак удаляются от Бога»
Праведный протоиерей Алексий Мечёв умел любовью и лаской решать сложные конфликтные ситуации. Как-то в 1905 году в храм святителя Николая на Маросейке, где служил священник, во время богослужения пришла большая группа студентов. Отец Алексий был в алтаре и услышал громкие мужские голоса, плясовые напевы. Вошедшие вели себя развязано. Прихожане посоветовали батюшке выгнать их, но он только горячо молился. Один из студентов вошёл в алтарь с явным намерением спровоцировать скандал. Батюшка ласково встретил безумца, похвалил за желание начать день с молитвы о себе и своих родственниках. Юноша был сражён сердечным обращением священника. Агрессивный настрой пропал. После службы батюшка обратился к пришедшим с проповедью. Его слова так растрогали студентов, что многие раскаялись в своём бесчинном поведении. Так благодаря батюшке конфликт был решён мирным путём. Праведный протоиерей Алексий Мечёв всегда говорил своим духовным детям:
«Не надо сердиться на тех, которые тебя оскорбляют, они ведь ради своей злобы итак удаляются от Бога, теряют, значит, всё, а тебе Господь даёт случай спасти их, если сводит тебя с ними, а если так, значит, они ведут тебя к Богу, в рай, к блаженству, можно ли сердиться на них?»
Все выпуски программы Слова Святых
- «Не надо сердиться на тех, которые тебя оскорбляют, они ведь ради своей злобы итак удаляются от Бога»
- «Кто смирится, тот всякою судьбою будет доволен, потому что Господь его богатство и радость...»
- «Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца»
«Кто смирится, тот всякою судьбою будет доволен, потому что Господь его богатство и радость...»
Старец Силуан Афонский был простым монахом. Он не имел священного сана. О его духовной опытности мало догадывалась окружающая братия. Свои аскетические труды старец не демонстрировал, советами людей не донимал. Архимандрит Софроний, который стал учеником отца Силуана, поначалу не замечал старца и не догадывался, какой самоотверженный христианский подвиг несёт инок. Их встреча произошла по поводу неудачной рекомендации архимандрита Софрония одному насельнику монастыря. Архимандрит посоветовал брату в борьбе с унынием стоять на «грани отчаяния». А старец Силуан заметил, что совет превышает возможности этого унывающего брата. Духовная нужда вывела на откровенное обсуждение архимандрита Софрония и старца Силуана. После той беседы архимандрит постиг, какое чудо Божие монах Силуан. Сам же старец всю жизнь оставался неприметным, учился смирению и другим говорил:
«Кто смирится, тот всякою судьбою будет доволен, потому что Господь его богатство и радость...»
Все выпуски программы Слова Святых
- «Не надо сердиться на тех, которые тебя оскорбляют, они ведь ради своей злобы итак удаляются от Бога»
- «Кто смирится, тот всякою судьбою будет доволен, потому что Господь его богатство и радость...»
- «Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца»