«Ревность». прот. Артемий Владимиров

У нас в гостях был старший священник и духовник Алексеевского женского монастыря прот. Артемий Владимиров.

Мы говорили о ревности: откуда берется это чувство, к каким духовным бедам может привести, и возможно ли как-то побороть в себе эту страсть? Наш гость также ответил на вопросы: хороша ли ревность к работе и её качественному выполнению; какой смысл скрывается за известной поговоркой «ревнует — значит любит»; и является ли ревность признаком того, что человек перестал доверять? Отец Артемий поделился, что очень важна молитва за ревнивого человека, чтобы с Божией помощью ему удалось преодолеть это разрушительное чувство.

---

Ведущие: Алла Митрофанова, Александр Ананьев

А. Ананьев

— Добрый вечер, дорогие друзья! Заварив чай, поставив посреди стола вазу с печеньем и пригласив дорогого гостя, мы приглашаем Вас разделить с нами наш «Светлый вечер», наш «Семейный час» на радио «Вера». В студии вся в фартуке и вся такая хозяйственного вида Алла Митрофанова...

А. Митрофанова

— (Смеется.) Пойду искать фартук! Добрый вечер!

А. Ананьев

— Да. Я — Александр Ананьев. И у нас в гостях дорогой гость, духовник Алексеевского женского монастыря, прекрасный собеседник и пастырь протоиерей Артемий Владимиров. Добрый вечер, отец Артемий!

Протоиерей А. Владимиров

— Я приветствую Вас, дорогие мои собеседники!

А. Ананьев

— И сразу я испорчу нашу беседу. Отец Артемий, я ревную. Я ревную свою жену. Я ее ревную к телефону. Мы едем в машине, а она в телефоне. И меня разрывает ревность.

А. Митрофанова

— Я стараюсь очень быстро все вот так — раз, раз! Только самые срочные вопросы...

А. Ананьев

— Сегодня всю дорогу на работу она сидела в телефоне. Я ревную.

Протоиерей А. Владимиров

— Так нужно было ей срочно сто SMS-сообщений послать: «I love You!».

А. Ананьев

— Я за рулем, я не могу писать. Я могу сидеть и ревновать. (Смеется.) Это единственное, что мне остается.

Протоиерей А. Владимиров

— Ну, на светофоре, по крайней мере, улыбнитесь Вашей суженой!

А. Ананьев

— Но шутки шутками, отец Артемий, но вот сегодня мы хотим с Вами поговорить именно о ревности. Потому что, вот как мне кажется, любовь — она одна, нету, там, вот такой любви, сякой любви. Любовь — она одна, она есть. А вот видов ревности существует бесконечное множество. Вот моя смешная... Ну, конечно, я шучу — нет у меня ревности, но есть какие-то такие, вот, знаете, укольчики — что «вот, дескать, она предпочитает мне телефон». Хотя я прекрасно знаю, что она делает, — она работает, это, в общем, ее... ее вынужденная... Она бы с большим удовольствием время со мной проводила, чем с телефоном она работает. Ревность к телефону, ревность к делам, ревность к работе, ревность к родителям, ревность к ребенку, ревность к успеху или ревность просто без повода, просто потому что я ревную. Какой только ревности ни бывает. Вот сегодня мы хотим поговорить о ревности — откуда она берется, откуда она растет, куда она корнями уходит и, самое главное, к каким бедам не только в отношениях между супругами, родителями, коллегами, друзьями, но и к каким духовным бедам она может привести.

А. Митрофанова

— Я, кстати, должна раскрыть один секрет. Конечно, много времени приходится, действительно, по работе проводить в телефоне, но когда мы поженились, и мне позвонила одна моя замечательная очень мудрая подруга (она старше меня, у нее большой опыт семейной жизни), я...

Протоиерей А. Владимиров

— Сказала: «Выбрасывай телефон!». (Смеется.)

А. Митрофанова

— Нет, она не сказала : «Выбрасывай телефон!», но она, как только... И вот муж звонит в дверь, он возвращается домой, она говорит: «Все, заканчиваем разговаривать» — сразу. Я: «Так я же еще столько тебе не рассказала!». Она говорит: «Правило номер один: если муж рядом — разговоры с подружками по телефону не дольше одной минуты, а лучше полминуты». И я ей так благодарна за это, Вы знаете! Потому что, оказалось, невероятно мудрый совет, ценнейший. Я не всегда, к сожалению, могу это правило соблюдать, и не получается иногда — там, какие-то обстоятельства, когда надо выслушать человека или самой, наоборот, что-то разъяснить и прочее. Но у меня часы начинают тикать вот ровно через 30 секунд — что рядом муж, и это неправильно, что я говорю по телефону. Вот отец Артемий как-то кивает так одобрительно. Ну, отец Артемий, это же хорошее правило, нет?

Протоиерей А. Владимиров

— Да, безусловно, приятно Вас видеть и слушать, потому что мы призваны беречь самое драгоценное, что у нас есть на земле, это взаимную любовь, ее взращивать, ограждать, подобно тому, как теплица от перемен воздушных, от засухи, от сильного ветра укрывает какие-то драгоценные произрастания. В этом отношении ревность разрушительна. Сегодня Александр перечислил не столько разные виды ревности, сколько разные предметы приложения этой ревности — «ревную к тому, к сему, к первому-десятому, пятому». Но любовь созидает. Ревность разрушает. Ревность — это определенная энергия, которая исходит из честолюбивого, гордого сердца собственника, и напоминает эта энергия сель, сходящий с вершины горы и все подминающий, хоронящий под собою. Очевидно, что ревность не чужда демонического духа. А Федор Михайлович Достоевский называл дьявола духом разрушения и отрицания. Любовь кротка, мирна, терпелива, по апостолу Павлу, все переносит, всему доброму верит, никогда не перестает. Она больше веры и надежды. Любовь подлинная — жертвенна, она созидает, украшает, она не нарушает свободы любимого человека.

А. Митрофанова

— Отец Артемий, вот простите, а Вы такую любовь в жизни часто встречаете между людьми? Вы же пастырь, Вы очень тонкий человек, и Вы наблюдаете за тем, что происходит вокруг. Такие вещи — они, по-вашему?..

Протоиерей А. Владимиров

— Чаще встречаются кремень, гранит, слюда. Гораздо реже Вы видите в породе золотники, и уж совсем великая удача — найти среди горных образований запрятанный там сапфир или изумруд. Но источником подлинной любви является Господь Иисус Христос, Который, любя нас, взошел на Крест, Сам обнищал, чтобы нас обогатить, и в ту меру, в какую человеческая любовь коренится во Христе, черпает силу от господа, в ту меру она, любовь земная, облагораживается и возвышается, в ту меру она соответствует идеалу, который мы сегодня задаем, и, конечно, думаю, не только я, но и Вы лучшие моменты, минуты, секунды бытия, о которых не нужно думать свысока, и в самих себе обретаете эту драгоценность — «остановись, мгновенье!». И поэтому в несчастливые минуты, когда все-таки забирает какое-то недовольство, какое-то состояние ропота, когда хочется выплеснуть родному человеку в лицо свои претензии, мы, оглядываясь назад, «как молоды мы были, как искренно любили», вспоминая «Божество и вдохновенье, и жизнь, и слезы, и любовь», мы иногда властно говорим нашему ревнивому дурацкому состоянию: «Стоп! Это не для меня. Господи, дай мне силы». Или, как гласит чудесная молитва оптинских старцев: «Господи, даруй мне перенести утомление сегодняшнего дня! Господи, какие бы известия я ни получил, научи меня принять их со спокойной душою, научи меня общаться с ближними, никого не обижая, не огорчая, научи меня верить, надеяться и любить». Вот эта молитва для меня является замечательным критерием, по которому я выверяю гамму своих сердечных чувств в отношении близких мне людей.

А. Ананьев

— Хорошо, я, понимая, что такое чувство ревности (а я хорошо, к сожалению, понимаю, что это такое), при этом понимаю, что предложить самому себе перестать ревновать — это все равно, как если бы падающий кирпич предложил себе не падать.

А. Митрофанова

— (Смеется.)

А. Ананьев

— Это практически невозможно. Это теоретически... Вообще невозможно без того, чтобы, я не знаю, попробовать препарировать вот это свое черное, клокочущее, ядовитое, радиоактивное, которое разъедает и тебя изнутри, и все в радиусе 15 метров. Мы почитали немножко высказывания замечательных священников о природе ревности. И вот один из них утверждает — это было довольно неожиданное высказывание, — что ревность суть симбиоз двух страстей — гнева и похоти.

Протоиерей А. Владимиров

— Еще я бы добавил и гордость, наверное, чувство собственной значимости. Без разросшегося как раковая опухоль эго жестокая, словно ад, ревность невозможна. И напротив, если я умаляюсь перед любимым мною человеком, если я воздаю ему должную честь и выбираю желание служить ему без страха и упрека, все-таки можно умерить все эти движения ревности, отправив их туда, откуда они пришли, — в инфернальную бездну.

А. Ананьев

— Вот какой парадокс получается, отец Артемий. Я, в принципе, конечно, на мой взгляд, согласен с Вами, что чрезмерно раздутое эго, гордыня является одной и причин вот этой родившейся в нас ревности. Но при этом я очень хорошо понимаю, что также, наряду с этим или в противовес этому, одной из причин рождающейся в нас ревности является понимание собственной ничтожности. Какая-то совершенно заваленная в песок, ниже плинтуса самооценка.

А. Митрофанова

— А мне кажется, это две грани одной медали. Завышенная самооценка и заниженная самооценка — это же...

А. Ананьев

— Вот как такое может быть?

А. Митрофанова

— Психологи говорят, это все про одно и то же, это по одну сторону баррикад. А по другую — адекватная самооценка. Завышенная и заниженная — это суть явления одинаковые. У человека, который себя ценит очень высоко, в какой-то момент может случиться обвал вот этого самомнения, и прочее. Это...

Протоиерей А. Владимиров

— Смирение паче гордости?

А. Митрофанова

— Ну, вроде того. Вот, понимаете, когда есть... Я просто, к сожалению, тоже только из наблюдений за своими близкими, достигшими этого состояния, могу свидетельствовать, а не из своего личного опыта, но знаю, что люди, у которых есть настоящий вот этот мир внутри, вот это слово «смирение», означающее мир внутри, совершенно спокойно относятся к тому, что их близкие, может быть, про кого-то другого сказали доброе слово. Они не испытывают ревности в этот момент. Они радуются в этот момент абсолютно искренне за того, кого похвалили. Они не испытывают какого-то, ну, не знаю, состояния уныния или упадка, когда прошли мимо них и чего-то им не сказали или чего-то им недодали, что может стать катастрофой для человека, у которого как раз вот эта самая самооценка неадекватна. И я вижу... Я просто восхищаюсь такими людьми, потому что, к сожалению, тоже не принадлежу к их числу.

Протоиерей А. Владимиров

— Думается, что корень всему — это наше собственное мироощущение. Если я сознаю себя созданием Божьим, если я мысленно предстаю Тому, Кто меня видит, слышит и любит, и если я понимаю, что источник любви — в Нем, в Создателе, сказавшем: «Дети, любите друг друга!», то я за любимым человеком признаю его суверенитет, его свободу, я созерцаю его как Божье творение, а не как абсолют и кумир, прилепиться к которому это большая мука, потому что любой кумир, колосс на глиняных ногах рано или поздно упадет, разобьется вдребезги. Либо я почитаю себя пупом земли, центром Вселенной, той точкой, где сходятся ось Игрек и ось Икс, и, соответственно, ставлю себя на место Творца... А еще братья Стругацкие сказали: «Трудно быть Богом», невозможно не разрушить себя, почитая себя Творцом, поставляя себя на Его место. Человек по необходимости будет раздувать свой зоб, как индюк на скотном дворе, жалуясь на недостаток внимания, считая себя обойденным честью, ропща, если ближний посмел посмотреть в другую сторону. Поэтому думается, что проказа ревности, ее разрушительные действия могут быть нами преодолены, если в час искушения, когда меня душит эта жаба, я вспомню о кротком и милостивом Христе, в руках Которого и жизнь, и смерть, и воскресение каждого из нас. Вспомню, что все мы — моя супруга, я сам — дети в очах Божьих, что Господь испытывает Своим взором глубины наших сердец. И Ему, Господу, я и вверяю любимых мною людей, признавая за ними право дышать, говорить, мыслить, действовать, не соотносясь с «моим величеством» и, таким образом, согревая сердце этой терпимостью, смирением, милостью, любовью, желанием служить им. И я потихонечку буду душить свою гордыню, работать над собой, облагораживать свое сердце, что, конечно, не утаится от моих ближних. И, с удивлением замечая в себе ростки этой терпимости, спокойствия, мудрости, они, восприняв от меня импульс любви, не дадут пищи для моей ревности, потому что сердце смиренного, кроткого и любящего человека есть магнит, притягивающий сердца ближних.

А. Ананьев

— Мы продолжаем «Семейный час», посвященный — о ужас! — ревности. Вот нет чтобы поговорить о чем-нибудь хорошем с дорогим человеком — мы принесли ему тему про ревность! (Смеется.) В студии Алла Митрофанова и Александр Ананьев и протоиерей Артемий Владимиров. Знаете, о чем я думаю, батюшка? Я думаю вот о чем: может быть, как и у всего — и у луны, и у меня — есть две стороны — темная и светлая, хорошая и плохая. Не уверен насчет луны, но у меня точно есть хорошая и плохая.

Протоиерей А. Владимиров

— Волк и овечка.

А. Ананьев

— Ну, как вариант, да. Вот у ревности, наверное, тоже есть какие-то, наверное, положительные стороны? Я допускаю. Я не уверен. Может быть, отец Артемий сейчас скажет: «Александр, какие могут быть?.. Там, где тьма, нет света». Есть же такое выражение — «ревнует — ну, значит, любит». Потому что если не любит, ведь ревновать не станет, что спорно — что одно, что другое утверждение. Или, например, ревностное отношение к работе. Я вот, например, жутко ревнив по отношению к моей работе. Я внимательнейшим образом слежу за любой оценкой...

Протоиерей А. Владимиров

— Своей деятельности?

А. Ананьев

— ...своей деятельности, да — с позиции руководства, с позиции коллег. Я знаю, что коллеги точно так же следят за своей работой. И вот если как-то вот что-то вдруг я что-то сделал, а они не заметили, или заметили, но не оценили, или я вот сделал так хорошо, а в следующий раз мне не предложили сделать еще больше, ну я же расстроюсь, я же обижусь. И, как мне кажется вот внутри — вот не то, чтобы это у нас сейчас исповедь, но я буду совсем откровенен, — мне кажется, что это хорошо. Мне кажется, что это пылающее, страстное сердце мое стремится сделать больше, лучше, ярче и честнее.

Протоиерей А. Владимиров

— Особенно хорошо, если на нашем лбу, по-старинному — челе, было бы невидимым Божьим перстом начертано слово «Да святится Имя Твое, Господи!». Если я ревную об успехе дела, если любовь к Отечеству для меня не пустой звук, и если все эти мотивы я свожу, в конечном счете, к прославлению этого Отца, — что же, пусть в нашем житии-бытии будет место «социалистическому соревнованию», кто может, пусть сделает лучше. Важно только отделять пшеницу от плевел и не уставать упражняться в глубинах собственного сердца в добродетелях. Потому что по факту можно что-то смягчить и сточить острый угол, а что-то довести до крайности. Скажем, ёжику понятно, что обидчивость, косой взгляд, желто-зеленое лицо Сальери, который дошел до желания уничтожить херувима, слетевшего в подлунный мир с небес (я имею в виду Вольфганга Амадея Моцарта) — это ужасно. И поэтому мы должны от вредных примесей, токсинов освобождать наши сердца, но оставлять за собой неравнодушие. Действительно, что может быть хуже индифферентизма — «а нам все равно», «да мне с высокой колокольни плюнуть, чем там занимается любимый человек, с кем он общается»? Это уже свидетельство какой-то внутренней смерти души. Если я прикипел душой к личности дорогого мне человека, конечно, я неравнодушен, так или иначе краешком глаза, боковым зрением смотрю, куда пошла, с кем говорит. Но нужно самого себя, мне кажется, уцеломудривать, укрощать, урезонивать, «выдавливая из себя раба», по словам Антона Павловича Чехова, возводя себя к благородству аристократа, который не позволит себе унизиться до гаденького, мелочного чувства ревности.

А. Ананьев

— Я даже добавлю: не только выдавливать из себя раба — выдавливать из себя Сальери. Отец Артемий, как я благодарен Вам за этот прекрасный образ! На работе важнее всего сразу человеку определить — кто ты здесь, Моцарт или все-таки Сальери. (Смеется.) И часто ты понимаешь, что нет, ты, конечно, Моцарт, но сейчас ты его, все-таки, этого Сальери, отравишь.

А. Митрофанова

— Можно, я все-таки вступлюсь? Я нежно люблю Пушкина, Александр Владимирович это знает. Но версия, изложенная им по поводу отношений Моцарта и Сальери, это все-таки его авторская версия.

Протоиерей А. Владимиров

— Да, мы не спорим с Вами.

А. Митрофанова

— Вот. Это просто важное уточнение. (Смеется.)

Протоиерей А. Владимиров

— Оправдаем Сальери перед судом истории — это был добропорядочный, усердный, очень авторитетный в музыкальном мире маэстро. Но в данном случае мы с Александром воспользовались художественным образом.

А. Митрофанова

— Художественным образом, который потом еще у Милоша Формана воспроизведен. А его сценарист читал «Маленькие трагедии» Пушкина. Так что вот, дорогие слушатели, если у Вас есть тень сомнений по поводу чести композитора Сальери...

А. Ананьев

— Так... Значит, моя жена любит Сальери? Я начинаю ревновать! (Смеется.)

А. Митрофанова

— (Смеется.) Нет, я Моцарта люблю! А возвращаясь к ревности, вот знаете, отец Артемий, слушала Вас сейчас и подумала: ведь, получается, если человек самодостаточен в хорошем смысле этого слова, если в нем есть вот это понимание и опыт, чувство Божеской любви (как у Бунина, помните, да? — «заботы Божеской руки», когда вот он понимает, что он для Бога — любимое дитя), то эта полнота бытия, которая есть у него внутри, она, в принципе, такова, что там, ну, как сказать... вот эта ревность и вся чешуя, которая с ней связана, она просто в его душу не проникает. Потому что вот этот внутренний покой, достаточность и Божия любовь — они человека наполняют так, что вот эти изъяны для его души уже не страшны. Такие люди действительно есть.

Протоиерей А. Владимиров

— Вспомним преподобного Серафима Саровского. Дивеевская летопись и другие источники говорят нам о том, что саровские монахи жутко ревновали этого удивительного старца — солнышко Русской земли. И преподобному Серафиму несладко было существовать, говоря современным языком, в этом коллективе. Но он, имея Вами обрисованную полноту бытия — мир, кротость, любовь, радость, благодарение, смирение, чистоту — сиял этой Пасхой, и его, преподобного Серафима, невозможно было вывести из себя, уязвить, невозможно было укусить, он обезоруживал своих недоброжелателей. Конечно, это высокий пример святости, однако каждый из нас, супругов, друзей, сослуживцев, коль скоро крещеный имеет дар Святого Духа, призван отразить в своем сердце ту или иную грань святости. И поэтому наша передача, я думаю, очень актуальна и востребована сегодня. Мы живые люди, и уколы упомянутых страстей — амбициозности, ревности, недовольства, смущения, зависти, мстительности, мнительности, — наверное, не раз на дню можем чувствовать, однако, это прекрасно, жизнь — это школа. И не будем смущаться подобными искушениями, но, с открытым забралом встречая каждый наступивший день, давайте упражняться в подлинном благочестии и вытравлять из себя каленым железом эту мерзкую страстишку.

А. Ананьев

— Кстати, об упражнениях в подлинном благочестии. Отец Артемий, дорогой, слушатели радио «Вера», мы с Алечкой Митрофановой приглашаем Вас послезавтра в МХАТ имени Горького. На восьмой сцене на третьем этаже состоится «Светлый вечер оффлан», где мы с Алечкой будем беседовать с потрясающими собеседниками — о деньгах, в частности, о них мы поговорим с иеромонахом Андроником Пантаком, и об обидах мы будем говорить с иеромонахом Иоанном Гуайтой. Это будет потрясающий разговор. Начало в шесть часов вечера. Приходите, это абсолютно бесплатно. Достаточно зарегистрироваться на сайте http://radiovera.ru и на сайте http://foma.ru.

А. Митрофанова

— Да, там баннеры висят. Я просто поясню: в шесть вечера в понедельник мы говорим про обиды, а в восемь вечера мы говорим уже про то, как относиться правильно к деньгам. И это не только про богатого, которому трудно пройти сквозь игольные уши, это еще и про то, например, как подавать милостыню — сколько, всегда ли, как услышать себя, что тебе на самом деле твой внутренний голос говорит, и прочее, прочее. То есть масса бытовых вопросов, с которыми мы ежедневно сталкиваемся, — вот это все и будем обсуждать. И Вы, дорогие слушатели, приходите, потому что Вы же тоже свои вопросы можете задавать и своим опытом делиться. Вы точно такие же и соведущие, и соучастники этого «Светлого вечера оффлайн», как и мы.

Протоиерей А. Владимиров

— Пообщаться с мыслящими батюшками — очень насущно, я сейчас не о себе говорю.

А. Митрофанова

— А мы о Вас тоже! (Смеется.)

Протоиерей А. Владимиров

— И убежден, что объявление Ваше будет воспринято с должным вниманием нашими радиоприхожанами. В свою очередь, хотел тоже поделиться радостью, потому что на третьей сцене МХАТа сейчас каждый месяц, вплоть до июня, ставится публицистический спектакль «Царский венец» по книге протоиерея Артемия Владимирова, книге стихотворных посвящений августейшей семье царственных страстотерпцев. Мне там отведена не роль, но ниша — я отвечаю на вопросы собравшейся аудитории. Звучат и стихи, и письма, и какие-то факты, осмысляется жизнь царской семьи. Тема очень высокая, очень нужная, животрепещущая. И вообще отрадно, что горьковский МХАТ сейчас, руководимый новым своим руководителем Эдуардом Бояковым, зажил столь напряженной, интересной жизнью, что на его площадках совершается очень важное дело нравственного просвещения современной публики и молодежи — читаются лекции и по истории культуры, философии, литературе, и это так важно, потому что подмостки других театров осквернены сегодня таким непотребством, что и говорить об этом не хочется.

А. Ананьев

— Мы вернемся в студию ровно через минуту.

И вновь мы приветствуем Вас в светлой студии радио «Вера». «Семейный час» продолжается — сегодня с протоиереем Артемием Владимировым беседует Алла Митрофанова, не подверженная черным оковам ревности, и я, Александр Ананьев, который...

А. Митрофанова

— ...который всегда ее идеализирует! (Смеется.)

А. Ананьев

— ...который не столь совершенен, да. И, возвращаясь к моему вопросу, отец Артемий, вот все-таки расхожее мнение, что, дескать, ревнует — значит любит... Является ли ревность, как это ни парадоксально, следствием любви?

Протоиерей А. Владимиров

— Мы уже говорили с Вами, что человек, растерявший любовь, подобен какому-то затопленному кораблю, обросшему ракушками, водорослями, морские течения свободно гуляют по замшелой палубе. Однако уже не суждено одинокому парусу белеть в тумане моря голубом, и душа, убитая равнодушием, чужда и самой заботы, какого-то ревнования в отношении ближнего. Но говорили мы сегодня и о том, что ничто человеческое нам не чуждо и мы должны стараться выпаривать вредные примеси из живых чувств, которыми мы обладаем, и сублимировать, то есть возводить к совершенству, облагораживать те или иные импульсы души, и если ревность имеет позитивную сторону — любовь, то освобождать должно вот от этих тяжелых металлов — грубости, недовольства, резкого слова, и, может быть, уводить ревность в светлый мир молитвы за любимого человека: «Господи, Ты видишь, как мне тяжело, как мне неприятно, что любимый мною человек где-то там сейчас серебристым голоском похохатывает в соседней аудитории с неизвестно какими космическими пришельцами»...

А. Митрофанова

— «...а мною пренебрегает» — это тоже ведь важно.

Протоиерей А. Владимиров

— «Умягчи, просвети, Господи, возроди в нас единомыслие, и доверие, и любовь. Дай ему, Господи, понять и почувствовать, что я сейчас о нем думаю, переживаю, молюсь». Вы знаете, когда мы именно Богу поверяем сокровенные свои чувства, пусть и не всегда светлые, и просим у Создателя защиты, помощи, примирения, просветления, ответ всегда придет. Сердце сердцу весть подает. Сердце — вещун. И если мы не выплескиваем тотчас по горизонтали накопившийся негатив, но возводим наше сердце, нашу душу страдающую к Тому, Кто все понимает и все знает, последствия всегда будут благодетельными. Потому что исправить человека своим собственным эгоизмом невозможно, а вымолить у Создателя возрождение дара любви и можно, и должно.

А. Митрофанова

— Вот важный момент, отец Артемий, то, что Вы сейчас сказали — если позволите, я на более сниженный язык все-таки попробую перевести. Человек, который испытывает ревность, он чувствует пренебрежение к себе со стороны того, кого он любит и от кого он ждет большей включенности, большего внимания. Ну, по сути, это такое, действительно, чувство собственности, что ли, по отношению к другому человеку, что в его поле зрения должен быть или должна быть только я.

А. Ананьев

— Жадность.

А. Митрофанова

— Жадность, да, тоже. Ну, вот масса разных свойств сразу здесь и проявляется. Вы советуете не выплескивать вот эти накопившиеся внутри нас токсины ревности в лицо человеку, а попытаться перевести это в молитву. «Господи, посмотри, вот я обижен, обиду мою веси (как мы поем в песне Богородице)»... Всегда, знаете, меня царапает каждый раз этот момент, потому что — ну, что значит, «обиду»? Значит, меня кто-то обидел, да? Или все-таки я сама обиделась? Вот так и здесь, да? Он мною пренебрег, или это я так позволяю себе чувствовать от какой-то внутренней неполноты? Вот если мы это переводим в молитву, то, наверное, это все-таки более конструктивный путь.

Протоиерей А. Владимиров

— Безусловно. Хотя Вы, наверное, помните и другие слова Священного Писания, они часто читаются в Церкви, когда совершается память того или иного преподобного отца — Антония Великого или преподобного Сергия: «Вы духовно исправляйте согрешившего духом кротости, да и сами не будете искушены тем грехом, который хотите исправить». Дух кротости. Когда мы подходим к человеку бережно, с благоговением. «Сейчас мне совсем нелегко. Как Вы думаете, как ты думаешь, отчего ноет и болит моя душа?» — вот так вот мягко, кротко...

А. Митрофанова

— То, что на языке психологии называется «Я-послание». То есть я не обвиняю человека, а говорю, что чувствую.

Протоиерей А. Владимиров

— Наводите его на мысль. Я думаю, что это один из самых совершенных образов общения. Мы не нарушаем его свободу, мы не тычем, как котенка, мордочкой в лужу, но чуть-чуть приоткрываем створки нашей души. Если между людьми любовь не угасла, все будет понятно без слов.

А. Митрофанова

— Угу... Еще один момент — опять же, из области советов для женщин, которые сталкиваются с ревностью, когда им кажется, что их муж ими пренебрегает, и прочее. Вот мудрые люди говорят — не знаю, отец Артемий, как Вы к этому отнесетесь: «Если чувствуете к себе какое-то такое пренебрежение, опять же, не идите выяснять отношения — займитесь лучше собой. Обратите внимание, где Вы, в каких ситуациях в последнее время допускали проколы, чем Вы могли своего мужа уязвить, со своей стороны. Может быть, Вы сейчас уже не так следите за собой, как это было в период Вашего знакомства, когда он был в Вас, как мальчишка, влюблен по уши, и так далее. Посмотрите — может быть, Ваш внешний мир сейчас тоже доставляет боль Вашему супругу». Ну, и так далее. То есть «обрати внимание на себя и займись собой, своими проблемами»...

Протоиерей А. Владимиров

— Безусловно.

А. Митрофанова

— Переключи, да, вот это?.. Вместо того, чтобы выплескивать на человека свой негатив, направь атом на мирные цели.

Протоиерей А. Владимиров

— Не будем забывать: когда речь идет о православных христианах, им ведома еще оборотная сторона медали. Реально существует падший дух, дьявол, клеветник, который всегда извращает в нашем восприятии действия, слова дорогого нам человека. Есть третий лишний, который пытается всегда нагадить по-крупному или по-маленькому. И, в большинстве своем, тяжко ревнующий человек действительно одержим энергией лукавого. Как важно это понять — что тебя оседлала злая сила, как важно противостать дьяволу, по слову апостола Павла: «Противостаньте лукавому, и убежит от Вас». Укорить самого себя, помолиться, как мы говорим, о даровании любви и терпения и понимания, что любая страсть, в частности, ревность, а это составная страсть — гордость, злоба, нечистое какое-то движение сердца — всегда сопряжена с носителем, бесплотным носителем зла, действительно отрезвляет. Никому из нас не хочется быть статистом в режиссуре Мефистофеля, но мы призваны сокрушать, обламывать рога и копыта дьяволу обращением к Иисусу Христу, Который пришел в этот мир освободить нас от пленения сатаной.

А. Ананьев

— Однако все-таки, в первую очередь, ответственность за ту ревность, которая нас изгрызает и которая портит жизнь и нам, и тем, кого мы любим, кто рядом с нами, несем мы, это наша личная ответственность, в первую очередь. И мы пытаемся с ней как-то бороться. И если человек рядом с нами вдруг начинает испытывать это черное чувство, наша задача — ему как-то помочь. И вот здесь вопрос: как помочь человеку, которого, очевидно, мучает это самое чувство? Здесь как бы есть два варианта. Вариант первый и самый очевидный — это пытаться (вот сейчас я подчеркну двумя жирными чертами слово «пытаться») не давать ему повода.

Протоиерей А. Владимиров

— Конечно.

А. Ананьев

— Я считаю, вот до нашего разговора, по крайней мере, вот сейчас, я считаю, что это порочный путь. Потому что, пытаясь не давать человеку повода, ты начинаешь вести себя...

Протоиерей А. Владимиров

— ...мы бы будем подыгрывать его гиперподозрительности?

А. Ананьев

— ...неестественно, и это перестанет быть жизнью. Ты перестанешь быть собой, перестанешь испытывать естественные чувства.

А. Митрофанова

— Начнешь всего бояться.

А. Ананьев

— Ты начнешь думать... Вместо того, чтобы находиться рядом с любимым человеком, ты начнешь думать: «А так ли я стою? Туда ли я смотрю?».

Протоиерей А. Владимиров

— Ну это уже крайности. А ведь есть и очевидные причины для ревности. Не давайте повода ищущим повода. Если я действительно преступаю в чем-то золотую середину, и мое внимание в отношении определенных лиц уже избыточно, навязчиво, я некую слабину показываю и заставляю мучиться человека... Помните Наташу Ростову и Андрея Болконского, когда юная девочка на первом своем балу увлеклась этим пустым Долоховым, и он рассыпал ей, будучи циником, комплименты, она, будучи уже невестой Болконского, забыла на время о своем женихе? Думается, что каждый из нас все-таки должен быть достаточно оглядчивым и внимательным и должен щадить немощь любимого нами человека.

А. Ананьев

— Мы продолжаем «Семейный час» с протоиереем Артемием Владимировым. В одной из своих статей, отец Артемий, кстати, посвященных, в общем-то, тому чувству, о котором мы с Вами сегодня говорим, Вы написали удивительно мудрую вещь. «Часто супруги, — пишете Вы, — по недостатку опыта совместной жизни и по некоей простоте, увлекаясь каждый своим делом, не умеют жить общим домом». И это, как мне показалось, действительно, если не основная, то одна из основных причин появления в нашем сердце вот этой вот ревности. Муж и жена перестают быть одной плотью — муж и жена, расходятся каждый по своим делам, по своим норам, теряют какие-то связи, ниточки, их связывающие, одна за другой рвутся, и, собственно, эта пустота рождает вот эту ревность.

Протоиерей А. Владимиров

— Безусловно. И думается, что затронутая сейчас Вами тема жизненно важна, потому что любовь — свободное чувство, но предполагается врастание друг в друга. Как, помните, от одного корня могут произрастать два ствола: уметь жить интересами любимого человека, посвящать ему души прекрасные порывы, входить в его внутренний мир — не вламываться, но тихой поступью, «стопами, легкими, как сон», делать для себя значимыми и интересными его дела, вместе с тем не посягая на то, чтобы замещать собою ближнего, — это то, что называется деликатность, такт, умение раствориться в ближнем, не потеряв собственной личности, служить ему с радостью для себя. И это та высокая планка, до которой супруги или друзья стремятся дотянуться в течение всей своей жизни, учитывая ошибки, юность, недостаток собственной культуры. Они призваны все светлеть, все более-более одуховляться, умудряться, с тем чтобы наконец дойти до этого торжества единомыслия.

А. Ананьев

— А одному из супругов возможно решить эту проблему, или ее можно решить только вместе?

Протоиерей А. Владимиров

— Опыт показывает, что если хотя бы один из супругов ставит перед собою высокую цель сохранения мира, единомыслия, культивирует нравственную свободу в отношениях, хороший пример заразителен, и очень часто душа, менее нравственно развитая, бывает ведомой и свободно увлекаемой вослед доброму примеру.

А. Митрофанова

— Отец Артемий, а вот практический такой еще момент. Если кто-то из супругов, там, муж или жена, понимает, что в нем есть чувство ревности... При этом, у кого голова на плечах есть, мы же тоже соображаем, откуда ноги растут, да, и степень неадекватности своих реакций в той или иной ситуации... Самостоятельно бороться, как Вы думаете? Или поделиться с близким человеком, что вот есть такая проблема? Может быть, там, «как-то помоги мне, подскажи мне, как здесь быть»? Или все-таки ревность — это та часть переживаний, которые лучше хранить внутри себя, потому что, может быть, они трещину могут дать в отношениях между людьми?

Протоиерей А. Владимиров

— Думаю, для многих наших радиослушателей духовное окормление — это не пустой звук, и всего лучше поверять немощь своей души Создателю через пастыря, когда совершается неприметная духовная терапия, вынимаются самим Христом через священника эти иглы и занозы и душа освобождается от томящих ее комплексов, возвращаясь в семью умиротворенной. Мне еще очень близко художественное слово, и пока Вы готовите еще два-три вопроса к завершению передачи, я хотел бы сравнить любовь с цветком амариллиса. Знаете это яркое соцветие? И применительно к нашему разговору тут мне попалось маленькое мое поэтическое размышление, посвященное нашей теме:

Да, редок ныне дружбы дар,

Дружить, увы, мы разучились.

Ведь там, где дым и где пожар,

Увянет тотчас амариллис.

Что в дружестве всего святей?

Свободы радостное чувство.

В ходу сегодня у людей

Небезупречное искусство —

Подогревать чужую страсть.

Мы, обольщая человека,

Свободу норовим украсть,

Слезой свое туманя веко.

Умея Богу вверить всех,

Друг дорожит твоею честью.

Он не поднимет на посмех

И не смешает слово с лестью.

Гнушаясь толики греха,

Друг обретает смысл в служенье,

Наводит мост на берега,

Всех призывая к единенью.

Ни бесконечных укоризн,

Ни мелкой мести торжества.

Общенье с ним — всегда сюрприз.

Друг рядом — так к чему слова?

Единомыслие сердец

От обоюдного смиренья.

Союз до гроба без колец –

Вот дружество без принужденья.

Раскрыл соцветья амариллис

Благоуханные свои.

Пусть же исчезнет дым унынья,

Потухнут ревности огни.

Все лепестки цветка атласны,

Пурпурной тронуты зарей.

Друзья доверием прекрасны

И чувств сердечных теплотой.

А. Митрофанова

— Можно, я уточню: доверие, о котором Вы говорите в Ваших стихах, и ревность... Вот там, где есть доверие, там ревность возможна или невозможна? А если появляется ревность, то это, получается, симптом того, что что-то пошло не так с доверием?

Протоиерей А. Владимиров

— Наверное, доверие скудеет и появляется вот это чувство, всегда незаконное, собственничества. И, напротив, когда мы доверяем и предоставляем свободу — поведения, обхождения и так далее, человек, любимый нами, не унижен бывает, но, напротив, возвышен в наших глазах. И поэтому он всегда обращается к нам и возвращается к нам с теплом улыбки и благодарности. Мы не держим его за несмышленыша.

А. Митрофанова

— То есть если трепетать вот над доверием и развивать его друг с другом, да, между мужем и женой, то тогда, в принципе, ревность — ее вообще можно избежать?

Протоиерей А. Владимиров

— Вот я смотрю, как Вы сидите напротив друг друга и доверяете, делегируете каждому задать свой вопрос. Ни драк, ни метания перочинных ножиков или перьев...

А. Митрофанова

— (Смеется.) Их просто здесь нет!

Протоиерей А. Владимиров

— У Вас такой свободный союз, такое взаимное дополнение и восполнение, что я невольно получаю для себя урок, как можно сидеть за столом переговоров к обоюдному удовольствию.

А. Ананьев

— Ах, отец Артемий, не обольщайтесь, мы подеремся потом.

А. Митрофанова

— (Смеется.)

А. Ананьев

— А у меня вот какой вопрос возник. Наш духовник отец Игорь Фомин сказал однажды удивительную вещь. По-моему, мы с ним говорили о ревности. Он говорит: «Саш, ну постыдился бы, а? Ну ревность — это вообще не мужское, это женское. У нас, у мужчин, должна быть, я не знаю, ну, вместо ревности — гнев, раздражительность. Вот это мужское. Но ревность — это абсолютно женское». (Смеется.) Мне стало так любопытно. Думаю: а может быть, действительно, ревность — это недостойно именно мужчины?

Протоиерей А. Владимиров

— Брутального мачо?

А. Ананьев

— Ну, да. Хотя, с другой стороны...

А. Митрофанова

— ...как Отелло, например. (Смеется.)

А. Ананьев

— ...ревнивый мужчина — в общем, я не вижу здесь никакого противоречия.

Протоиерей А. Владимиров

— Полезно, полезно самому себе устроить выволочку, образ которой батюшка так мягко, интеллигентно предложил. Полезно самого себя осечь. Самоирония — это признак психического здоровья. Умение посмеяться над гложущим меня мелкотравчатым чувством — это признак духовной опытности. И поэтому тот, кто такой тяпкой, мотыжкой пропалывает свой сердечный огород и уже без помощи батюшки, получив от него подобный посыл, сам себя вот так унизит: «Ну не стыдно тебе? Ну что ты трясешь своей козлиной бородкой в сторону собеседников прекрасной Аллы Митрофановой? Ну подожди немножко! В конце концов, это ее профессия. А дома милые не бранятся — только тешатся. За яичницей с бэконом разрешатся все наши профессиональные недоумения».

А. Митрофанова

— (Смеется.) Главное, чтобы это не Френсис Бэкон был, извините, а то тяжелая артиллерия вступит в бой!

А. Ананьев

— Да. Но, на самом деле, отец Артемий, у нас еще очень много вопросов. В частности, вот я вспоминаю историю про двух сестер, которым уже далеко за 50, и как они ругались друг с другом знаете из-за чего? Из-за того, что в детстве одну из них родители, по мнению другой, любили больше, чем ее. И она до сих пор ей простить не может, что вот ее родители любили больше. Как это? Обеим уже за 50 — вот такие вот уже взрослые тетеньки, ругаются из-за того, что одну из них родители больше любили. (Смеется.) Есть еще о чем поговорить. И я приглашаю Вас продолжить наш разговор сюда, в студию Светлого радио, совсем скоро. Будем снова рады Вас видеть. Спасибо Вам большое.

Протоиерей А. Владимиров

— Я понял Ваш намек. Мое время истекло...

А. Митрофанова

— Наше, к сожалению.

Протоиерей А. Владимиров

— Но надеюсь, что в сердцах наших радиослушателей в сухом остатке светлые плоды доверия, деликатности, мира, улыбок дружественных, вот этой внутренней свободы останутся. В результате и мы уйдем тихо со студии, довольные свершившимся результатом во славу Господа.

А. Ананьев

— Спасибо Вам большое, отец Артемий. Благодаря Вам я даже не понял, а почувствовал, что вернее и точнее, одну очень важную вещь: ревновать человека, который молится за тебя, невозможно. Поэтому если у Вас ревнивый муж или ревнивая жена, просто помолитесь за него, и все будет хорошо.

Протоиерей А. Владимиров

— «Чему бы жизнь нас не учила, но сердце верит в чудеса. Есть нескудеющая сила» — Александр Ананьев, «есть и нетленная краса» — Алла Митрофанова.

А. Митрофанова

— (Смеется.) Придется соответствовать!

А. Ананьев

— Александр Ананьев с Аллой Митрофановой, да... Александр Ананьев и Алла Митрофанова приглашают Вас на «Светлый вечер оффлайн» вот в этот понедельник в МХАТ имени Горького.

А. Митрофанова

— Да. 20 января.

А. Ананьев

— 20 января, очень удобное время — шесть часов вечера. Обязательно приходите. Вход бесплатный, регистрация на сайте http://radiovera.ru и http://foma.ru. Мы Вас будем ждать. И, кстати, раз уж Вы слушаете радио «Вера», открою Вам маленькую тайну: к нам присоединится большая съемочная группа телеканала «Спас», и мы попробуем сделать телевизионную версию этого прекрасного вечера.

Протоиерей А. Владимиров

— А значит, дорогие визитеры, мы ждем от Вас улыбок, идущих из глубины неревнивых сердец.

А. Ананьев

— Спасибо Вам большое! Духовник Алексеевского женского монастыря Артемий Владимиров. Алла Митрофанова, Александр Ананьев. До новых встреч.

А. Митрофанова

— До свидания!