Поделиться
Образы святых разных веков можно найти на страницах многих книг — древних и современных.
Сегодня мы говорим о святых равноапостольных Кирилле и Мефодии. И романе «Хазарский словарь» Милорада Павича.
Так называемый «роман-лексикон» сербского писателя Милорада Павича «Хазарский словарь» принес автору всемирную известность.
Роман — но в виде некоего словаря, который будто бы был составлен в конце 17 века. В этом словаре-энциклопедии или сборнике биографий собраны всевозможные сведения по хазарскому вопросу.
И все для того, чтобы ответить на главный: кто же такие хазары и почему в 10 веке они исчезли с карты мира?
Сквозь густой туман легенд о хазарских принцессах и ловцах снов, в романе Павича проступают портреты и реально живших в 9 веке людей — святых Кирилла и Мефодия.
Кирилл в романе носит свое имя Константин Философ - это его имя до принятия монашества.
Павич:
«Константин любил языки, считая, что они вечны, как ветер... Кроме греческого, он изучал славянский, еврейский, хазарский, арабский, самаритянский... Константин вырос и всю жизнь провел в ненасытной жажде странствий. Он всегда носил с собой накидку и говорил: «Где моя накидка, там и мой дом», а век его прошел главным образом среди диких племен, где после того, как пожмешь кому-нибудь руку, следует на своей пересчитать пальцы».
По поводу знания языков и странствий Константина Философа по миру — все правда.
В самом начале романа автор предупреждает, что все его сведения основаны на легендах и (цитирую) «представляют собой нечто вроде обеда во сне и опутаны сетями заблуждений различной давности».
Писатель Милорад Павич ко всему прочему был профессором филологии, специалистом по поэзии символизма. Вот он и изобрел особый жанр, где легенды, мифы, притчи переплетаются с реальными историческими сведениями. И трудно разобрать сразу — где здесь легенда, а где литературная мистификация.
В «Хазарском словаре» автор последовательно рассказывает обо всех миссиях Константина Философа: сначала он был послан к арабам и убеждал их в истинности христианской веры, затем — к хазарам...
Павич:
«Прибыв ко двору хазарского кагана, он встретил там миссионеров исламской и еврейской веры, которых тоже призвал каган. Константин вступил с ними в полемику, излагая свои «Хазарские проповеди», которые Мефодий позже перевел на славянский язык. Опровергнув все аргументы раввина и дервиша, которые представляли иудаизм и ислам, Константин Философ убедил хазарского хана принять христианство... и заметил на своем лице вторую, хазарскую морщину».
Первая морщина была сарацинской, вторая —хазарской, третья будет славянской... По замыслу писателя, они — словно отображение на лице Константина Философа пройденных дорог и пережитых испытаний.
В «Хазарском словаре» часто встречается и имя Мефодия Солунского — старшего брата Константина, его главного спутника и помощника.
Павич:
«И он, и его брат Константин с детства знали, что птицы в Солуни и птицы в Африке говорят на разных языках, что ласточка с Струмицы не поймет, что говорит бабочка с Нила, и что только альбатросы повсюду в мире говорят на одном языке. С такими мыслями отправились они в Моравию, Словакию и Нижнюю Австрию, собирая вокруг себя молодых людей»...
Братья родом из греческого города Фессалоники или по-славянски Солунь, Солунские братья показаны в романе очень разными по характеру.
Константин — вдохновенный изобретатель славянской азбуки, мечтатель и неутомимый странник. Мефодий — мудрец и учитель от Бога.
Изобретение славянской азбуки многие современники Кирилла и Мефодия воспринимали как настоящее чудо!
Существует средневековая «Солунская легенда», где говорится, как однажды говорящий голубь принес Константину Философу пучок искривленных веточек смоковницы — якобы они-то и подсказали ему начертания славянских букв.
Милорад Павич в «Хазарском словаре» дает свою, не менее удивительную версию о происхождении кириллицы.
Павич:
«Как-то быстрой трехнедельной осенью братья сидели в келье и тщетно пытались писать письмена, которые позже получат название кириллицы. Работа не клеилась. Из кельи была прекрасно видна середина октября и в ней тишина длиной в час ходьбы и шириной в два. Тут Мефодий обратил внимание на четыре глиняных кувшина, которые стояли на окне их кельи, но не внутри, а снаружи, по ту сторону решетки.
— Если бы дверь была на засове, как бы ты добрался до этих кувшинов? - спросил он.
Константин разбил один кувшин, черепок за черепком перенес сквозь решетку в келью и собрал по кусочкам, склеив его собственной слюной и глиной с пола под своими ногами.
То же самое они сделали и со славянским языком — разбили его на куски, перенесли их через решетку кириллицы в свои уста и склеили осколки собственной слюной и греческой глиной под своими ногами»...
Действительно, за основу азбуки славян Константин Философ взял греческий алфавит, и создал при этом в своем роде нечто уникальное.
Современные лингвисты открыли, что в основе начертаний отдельных букв славянской азбуки лежат три главных христианских символа: крест, треугольник — символ святой Троицы и круг —знак бесконечного божественного начала.
И загадок еще очень много...
Сербский писатель Милорад Павич в романе «Хазарский словарь» сделал попытку что-то разгадать своим способом, призвав на помощь равноапостольных Кирилла и Мефодия.
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
9 мая. Об особенностях богослужения в День Победы в Великой Отечественной войне
Поделиться
Сегодня 9 мая. Об особенностях богослужения в День Победы в Великой Отечественной войне — игумен Лука (Степанов).
Празднование Дня Победы оказалось 9 мая не сразу по завершении Великой Отечественной войны. Уже во времена послесталинские, когда потребность напоминать народу и молодому поколению о великом подвиге нашего народа была особенно ясно ощутимой. А в 1994 году уже решением Архиерейского собора было установлено совершать, начиная с 1995 года, по всем храмам Русской Православной Церкви особое богослужение после Божественной литургии, где за ектенией сугубой и сугубое прошение об упокоении душу свою положивших за свободу нашего Отечества. А вот после литургии совершается благодарственный молебен за от Бога дарованную победу, и после нее заупокойная лития. Подобная традиция упоминать почивших воинов и со времен преподобного Сергия Радонежского в нашем Отечестве, когда и на поле Куликовом сражавшиеся и погибавшие наши воины были тоже мгновение поминаемы святым старцем, видящим препровождение их душ на небо ко Господу. И всегда о своих героях молилось наше Отечество и Русская Церковь.
Все выпуски программы Актуальная тема
