Поделиться
Москва была пограничным городком Суздальской Земли, через который шла дорога из Южной Руси на северо-восток и другая дорога — от Новгорода к Дону. Значение этого последнего пути становится весьма заметным после нашествия Татар, когда заглох старый путь из Варяг в Греки.
Следом стало быстро возрастать и значение Москвы, где выгодно было останавливаться торговым людям и куда с разных сторон стекались товары. Все это началось во время княжения Даниила Александровича, сына Александра Невского.
Причем замечательно, что он сел в Москве почти грудным ребенком, и никто, несмотря на усобицы, не нападал на младенца-князя, не покушался овладеть его уделом.
Придя в возраст, Даниил стал во многом походить на своего знаменитого предка — Всеволода Большое Гнездо. Будучи весьма набожным и смиренным человеком, он так же, как и Всеволод, был горячо предан делу устроения своей Земли. При этом, неизбежно вовлекаемый в усобицы князей, он держал себя умеренно. Искренно старался гасить возникавшие ссоры, но отличался и большой храбростью. Так он побил множество татар, приведенных его противником — Рязанским князем Константином.
Даниил Московский скончался в 1303 году. А в следующем 1304 году умер и его брат, великий князь Андрей Александрович. Его бояре, имевшие при нем большое значение, самовластные, алчные и искусные в крамоле, переехали к Тверскому князю. Это послужило началом долголетней и кровавой борьбы между Тверью и Москвой.
Тверь быстро сделалась одним из сильнейших княжеств в Северо-Восточной Руси.
Ко времени кончины Даниила и Андрея Александровичей, здесь сидел их двоюродный брат — Михаил. Как старший в роде он считал, что великое княжение владимирское должно принадлежать ему. Но Даниил оставил несколько сыновей, из которых старший — решительный и крутой Юрий, считал себя тоже имеющим право на занятие старшего Владимирского стола.
Эти обстоятельства привели Москву и Тверь к борьбе между собой.
В 1313 году в Орде воцарился новый хан Узбек, и Михаил поспешил в Орду, так как от нового хана надлежало брать и новый ярлык на великое княжение. Этим воспользовались Новгородцы, которым давно были не по сердцу Тверские наместники. Они изгнали их и послали сказать Юрию, что зовут его к себе. Юрий согласился, но вскоре от Узбека пришло требование, чтобы он немедленно прибыл в Орду. А тем временем из Орды прибыл Михаил с татарской ратью, чтобы наказать Новгородцев за измену.
Новгородцы вышли к Торжку, но потерпели поражение и получили мир, давши за себя выкуп в 50.000 гривен серебра. В следующем году они опять изгнали наместников Михаила, и он снова пошел на них походом. Однако не имел успеха, так как войска его, заблудившись по лесам и болотам, стали погибать от голоду и едва вернулись домой.
Тем временем Юрий жил в Орде не даром. Он женился на любимой сестре Узбека — Кончаке, названной в крещении Агафьей, и успел себе выправить ярлык на великое княжение, после чего с молодой женою и Татарскою ратью пришел к Твери. Произошло побоище, в котором Юрий был наголову разбит, а тверичИ захватили в плен княгиню Кончаку. Вскоре, затем, был заключен мир между Михаилом и Юрием. Оба согласились идти опять в Орду и там порешить все свои споры. Но на несчастье Михаила скоропостижно умерла бывшая у него в плену Агафья-Кончака.
Был пущен слух о её отраве. Уже по дороге в Орду, Михаил убедился, что ему трудно будет сдобровать. Сыновья, Димитрий и Александр, говорили ему, чтобы он обождал с поездкой, пока не пройдет ханский гнев, а послал кого-либо из сыновей, но он решил ехать сам.
Михаил нашел Узбека при устье Дона. Здесь он полтора месяца, по обычаю разносил подарки Татарским князьям, ханшам и, наконец, самому Узбеку, который повелел: «сотворите суд князю Михаилу с князем Юрием Московским. Которого будет правда, того хочу жаловать, а виноватого повелю казнить». Обвинителем и судьей был назначен Ковгадый.
На суде Михаил защищался, но тщетно; у него скоро отобрали платье, отняли слуг, духовника, наложили на шею тяжелую колоду и погнали за Узбеком на охоту, на которую, по примеру Чингиз-хана, было собрано несколько сот тысяч народу, чтобы сгонять зверей с Кавказских гор. Во время пути, по ночам, руки Михаила забивали в колодки, и так как он постоянно читал Псалтирь, то отрок сидел перед ним и перевертывал листы. Орда остановилась под городом ДедЯковым. По дороге отрок говорил Михаилу: «Князь! проводники и лошади готовы; беги в горы, спаси жизнь свою». Михаил отказался. «Если я один спасусь, — говорил он, — а людей своих оставлю в беде, то какая мне будет слава?»
После двадцати четырех дней томления приближенный хана Ковгадый приказал привести Михаила на торг, поставил его перед собой на колени, всячески глумился и, наконец, объявил, что его простят, и он будет опять в чести у хана.
Надругавшись над несчастным, Ковгадый велел отвести его прочь; с тех пор на глазах Михаила всегда были слезы, потому что он предугадывал свою участь. Прошел еще день, и Михаил призвал сына своего Константина, чтобы объявить ему последнюю свою волю. Вдруг вскочил в шатёр отрок, который едва мог выговорить: «Господин князь, идут от хана Ковгадый и князь Юрий Даниилович со множеством народа, прямо к твоему шатру». Михаил тотчас встал и со вздохом сказал: «Знаю, зачем идут, убить меня». Между тем, палачи вошли в шатёр, схватили Михаила за колоду и ударили его об стену так, что шатёр проломился. Когда же Михаил вскочил на ноги, то на него бросилось множество убийц, повалили на землю и били пятами нещадно. Наконец, один из них, вероятно Русский, выхватил большой нож, ударил им Михаила в ребра и вырезал сердце.
За свою мученическую кончину князь Михаил Ярославович Тверской причтен нашей церковью к лику Святых. Тело его было доставлено в Русскую Землю и похоронено в 1319 году в Москве, в Спасском монастыре.
