Евсевия, юная дочь римского сенатора, второй день не покидала свои девичьи покои. Она пребывала в сосредоточенной молитве, и служанкам с трудом удавалось уговорить её немного поесть. Мать и отец не тревожили девушку. В доме шли приготовления к свадьбе.
Евсевия едва была знакома со своим женихом, но сенатора это обстоятельство не смущало. Юноша происходил из благородной состоятельной семьи, отличался спокойным добрым нравом, обещал сделать политическую карьеру. Достойная партия для дочери! Евсевия никогда и ни в чем не перечила отцу. И узнав о сватовстве, она не возразила ни слова. Однако, сердце её принадлежало Другому. Она уже давно приняла решение прожить в девстве, посвятив себя Христу. И когда до назначенного бракосочетания оставалось два дня, девушка призвала двух любимых служанок и раскрыла им свой замысел.
ЕВСЕВИЯ:
Вы знаете, что родители выдают меня замуж. Мне тягостно даже думать об этом. Но если я откроюсь отцу и матушке, то он разгневается, а она станет плакать. И, боюсь, я уступлю их уговорам. Помогите мне, прошу. Давайте тайно покинем родные места! Станем вместе вести чистую жизнь, стараться во всем угодить Богу!
Служанки, любившие свою госпожу, согласились поддержать ее. В ту же ночь втроем они покинули дом сенатора, переодевшись в мужскую одежду и сели на корабль, направляющийся в Александрию. Девушки сошли с судна на острове Кос в Эгейском море и поселились там уединенно, сняв небольшой домик. Евсевия попросила спутниц забыть о её благородном происхождении и обращаться с ней не как с госпожой, а как с сестрой. Жизнь дочери сенатора полностью переменилась, и даже имя она взяла другое.
ЕВСЕВИЯ:
Пожалуйста, зовите меня Ксенией, что означает «странница, чужестранка». В этой временной жизни мы не имеем ничего постоянного. Будем верить, что Царство Христово станет нашей родиной в вечности!
Девушки ни с кем не общались, опасаясь, что родители Ксении их обнаружат. Они молились, чтобы Господь послал им священника, который мог бы облечь их в иноческий чин, и это горячее прошение вскоре исполнилось.На пристани девушки увидели группу мужчин и женщин — они беседовали между собой о совершённом недавно паломничестве на Святую землю. Ксения решилась подойти к седовласому человеку, к речам которого спутники прислушивались с особым почтением.
ЕВСЕВИЯ:
Простите, что осмеливаюсь заговорить с вами, добрый человек. Но ваша речь выдает мудрость и боголюбие. И если вы священник, прошу, примите нас с сестрами под свое духовное попечение!
Старец ласково взглянул на девушку.
ПРЕСВИТЕР ПАВЕЛ:
Ты угадала, дочка — я пресвитер, монах, зовут меня Павел. Но едва ли я смогу помочь вам, поскольку живу далеко отсюда. Христианская община, в которой я служу Богу, ждет меня в городе Милассе, и наш корабль отплывает сегодня вечером.
ЕВСЕВИЯ:
Не откажите взять нас с собой! Нас ничего не связывает в нашем странствии на пути к Богу, и мы с радостью отправимся с вами в Миласс!
В Милассе Ксения купила землю и построила церковь в честь первомученика Стефана. Игумен Павел постриг девушку и ее спутниц в иноческий чин и вокруг них стала образовываться женская монашеская община. Никто в Милассе не знал о том, что Ксения — дочь римского сенатора. Она носила одно и то же платье, изветшавшее от времени и держала строгий пост. По слову летописца, инокиня принимала пищу через день, вкушая только хлеб, приправленный собственными слезами.
Когда в Милассе скончался епископ, на святительскую кафедру взошёл игумен Павел. Он посвятил Ксению в диаконисы, и она во всем помогала владыке. Монахиня заботилась о бедных, больных и стариках, помогала женщинам подготовиться к Таинству крещения. Вся её жизнь была самоотверженным служением Богу и людям. Именно к этому она стремилась, покидая в юности родительский дом.
Когда Ксения скончалась, многие жители города стали свидетелем чуда — над монастырём, в котором она находилась, парил венец с сияющим крестом.
Борис Кустодиев. «Портрет Фёдора Ивановича Шаляпина»
— Спасибо вам за экскурсию, Маргарита Константиновна! Очень интересно и познавательно!
— Рада, что тебе понравилось, Ванечка. Жаль, что у нас было мало времени. Экспозиция в Русском музее весьма обширная, я рассказала лишь о некоторых картинах.
— Да, музей богатый! Я бывал здесь много раз, и не наскучило. В первый раз мама привела меня в Русский музей лет в семь. Я тогда, помню, увидел портрет Фёдора Шаляпина, и подумал, что это Гулливер в стране лилипутов — только что прочитал эту книгу.
— Ты про картину Борису Кустодиева говоришь?
— Да, про неё.
— Давай-ка тогда вернёмся взглянуть на неё, она в соседнем зале. Мне интересна твоя детская ассоциация. Надо же, Шаляпин — Гулливер!
— А разве не похоже? Вот, смотрите — герой картины изображён в полный рост, его фигура занимает весь холст. За спиной Шаляпина — панорама заснеженного города, ярмарочные шатры, торговые палатки. Люди что-то празднуют, наверное, масленицу — катаются на лошадях, играют на гармони.
— И при этом все фигурки в толпе по сравнению с главным героем микроскопические! Точно, как в книге Джонатана Свифта!
— Мама мне тогда рассказала, что это прославленный русский певец, который жил в конце девятнадцатого, начале двадцатого века. Дома она включала мне записи, я слушал удивительный Шаляпинский бас. Но картина эта до сих пор остаётся для меня загадкой. Почему Борис Кустодиев представил певца великаном?
— По законам перспективы удалённые объекты выглядят меньше, чем приближенные. А здесь художник преувеличил эту разницу, сыграл на контрасте. Думаю, так он подчеркнул масштаб личности Фёдора Ивановича.
— Как певца?
— Не только. Шаляпин и в самом деле обладал недюжинным талантом и смог его развить. Но ещё он был цельным человеком с милостивым сердцем, много занимался благотворительностью. Собственно, и к Борису Кустодиеву его привело желание помочь.
— Помочь?
— Да. Художник тяжело болел, перенёс несколько операций на позвоночнике, после которых передвигался на инвалидной коляске. Чтобы поддержать живописца, Шаляпин предложил ему поработать над декорациями в Мариинском театре — это было в 1919 году. Тогда же Кустодиев приступил к портрету певца. Закончил он картину в 1921-ом, уже будучи прикованным к постели.
— Как же он писал?
— Полулёжа. Полотно наклоняли с помощью специального устройства, и художник по частям наносил изображение. Фрагменты, как мозаика, сложились в произведение, которое можно назвать документальным. Здесь узнаваемы дочери Шаляпина в толпе на заднем плане, французский бульдог Ройка у ног артиста.
— Полулежа создать такой большой холст! Потрясающе!
— Я тебя ещё удивлю. Перед нами копия, и она уменьшенная — восемьдесят сантиметров на метр. А оригинал в высоту больше двух метров! Шаляпин забрал его с собой, когда эмигрировал из Советской России во Францию в 1922 году. И Кустодиев продублировал своё произведение.
— Сейчас оригинал где-то за границей?
— Нет, в России. В 1968 году дочь Шаляпина, Марина Фёдоровна, вернула картину Бориса Кустодиева на родину. Полотно хранится здесь, в Санкт-Петербурге, в доме-музее артиста.
— А давайте сходим туда завтра? Хочется сравнить два авторских варианта одной картины!
— И ещё раз прикоснуться к истории наших незаурядных соотечественников, певца и художника, Фёдора Шаляпина и Бориса Кустодиева. Обязательно сходим, Ваня!
Улыбка Мадонны. Татьяна Любомирская
«Улыбнется или нет? Да или нет?» — такими мыслями я терзалась, стоя в длинной очереди в пещерном храме Успения Божьей Матери в Гефсимании.
Мы с коллегой были в паломничестве по Святой Земле, и нынешней точкой нашего путешествия была Гробница Богородицы, где Ее пречистое тело пребывало три дня перед вознесением на небо.
Тот, кто бывал в этом храме, помнит узкие врата, пройти сквозь которые можно низко склонив голову, глухой пещерный свод и небольшую подземную церковь. Там, позади гроба Богородицы располагается каменный кивот с чудотворным образом Иерусалимской Божьей Матери. Этот образ ‒ списан с древней иконы, написанной по преданию святым Евангелистом Лукой. И в связи с этой иконой существует одно народное поверье.
— Знаете, паломники стали замечать, что кому-то Божья Матерь, как будто, улыбается, а на кого-то глядит очень строго, — неспешно рассказывала монахиня — экскурсовод, когда мы стояли в огромной очереди к святыне.
Толпа заволновалась. Несмотря на то, что священники осторожно относятся к разным знакам и приметам и большинство из них советуют не принимать всерьез, люди продолжают искать «голос Бога» во всём, что им думается или кажется.
Это происходит непроизвольно, как часть того мысленного диалога, что каждый из нас ведет со своей совестью. Вот и я, стоя в конце очереди, отчаянно вглядывалась в лик Богородицы. Мне очень хотелось увидеть Ее улыбку.
Удивительно, но в какой-то момент действительно показалось, что Божья Матерь улыбается мне. И не просто улыбается, а радостно смеется! Но когда, окрыленная этим видением, я сумела подойти ближе, то увидела на иконе очень серьезное и сосредоточенное лицо. Богородица пристально смотрела на меня, словно хотела спросить: «Что ты ищешь в моей улыбке? Ты хочешь верить, что у тебя какие-то особенные отношения с Богом? И ты права, у тебя действительно особенные отношения с Ним, также как у многодетных родителей свое особенное отношение к каждому ребенку. Ты веришь, что мою улыбку могут увидеть только хорошие люди, и ты хочешь считать себя хорошей. Но ведь твоя жизнь и твои поступки далеко не совершенны, и ты это знаешь. Так что не ищи внешних подтверждений своей, так называемой, "праведности". Я буду улыбаться тебе, как буду улыбаться всем, кто приходит к моему Образу с верой и горячей молитвой. Эту улыбку не обязательно искать на иконе. Ты увидишь ее в своей душе, если совесть твоя чиста, мысли светлые, а сердце наполнено любовью к Богу и людям».
Я прижалась к иконе лбом и молилась о заступничестве Богородицы на моем жизненном пути. А когда этот путь оборвется и начнется другая, неземная жизнь, как было бы прекрасно, если бы при встрече с Божьей Матерью я могла радостно, не пряча глаза и не отворачиваясь от стыда, улыбнуться Ей как самому лучшему другу!
И увидеть ответную улыбку.
Автор: Татьяна Любомирская
Все выпуски программы Частное мнение
28 марта. О почитании родителей
В 6-й главе Книги Притчей Соломоновых есть слова: «Храни заповедь отца твоего и не отвергай наставления матери твоей».
О почитании родителей, — священник Иоанн Мазурчук.