Поделиться
Апостол Павел. Мозаика
Флп., 238 зач., I, 20-27.
Глава 1.
20 при уверенности и надежде моей, что я ни в чем посрамлен не буду, но при всяком дерзновении, и ныне, как и всегда, возвеличится Христос в теле моем, жизнью ли то, или смертью.
21 Ибо для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение.
22 Если же жизнь во плоти доставляет плод моему делу, то не знаю, что избрать.
23 Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше;
24 а оставаться во плоти нужнее для вас.
25 И я верно знаю, что останусь и пребуду со всеми вами для вашего успеха и радости в вере,
26 дабы похвала ваша во Христе Иисусе умножилась через меня, при моем вторичном к вам пришествии.
27 Только живите достойно благовествования Христова, чтобы мне, приду ли я и увижу вас, или не приду, слышать о вас, что вы стоите в одном духе, подвизаясь единодушно за веру Евангельскую.
Комментирует протоиерей Павел Великанов.
Перед нами — великолепный образец проведения сеанса духовного детокса — своего рода избавления от продуктов отравления организма. Когда человек получает веру в Бога как состояние обретения самого дорогого, самого желанного сокровища жизни — нет ничего удивительного в том, что всё остальное меркнет перед его глазами. Это сияние истины не только всё заполняет светом и расставляет по местам, но и обладает непреодолимой притягательностью. Наконец-то душа, словно засидевшаяся невеста, встретила своего столь желанного Жениха — и ждёт-не дождётся, когда же между ними уже не останется никаких преград!
Именно о таком состоянии говорит апостол: «для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение... имею желание разрешиться и быть со Христом». И тут же — жёсткое «заземление»: мало ли чего мне хочется! Если для вас, моих учеников и последователей, крайне важно, чтобы я оставался здесь, в этом смертном и болезненном теле — то я без всяких колебаний выбираю вашу пользу, а не мои желания — какими бы высокими и духовными они ни были!
Почему я назвал это «сеансом детоксикации»? Потому что религиозностью — даже самой полезной, самой правильной, самой лучшей — тоже можно отравиться. В психологии даже есть такой специфический термин — «токсичная религиозность». И дело вовсе не в том, что в самой христианской вере есть что-то неверное, разрушительное — но ведь и любое лекарство неизбежно превращается в губительный яд, если его использовать не вовремя, не к месту, и не по назначению! Одна из разновидностей острой фазы такого отравления — фанатизм, когда для одержимого своей идеей обесценивается всё и вся вокруг — включая живых людей. Прекрасно понимая эту духовную ловушку, апостол вводитпротивоядие: это — польза ближнего. Какой бы ни был предпринят выдающийся духовный подвиг, если от него потерпит ущерб ближний — грош ему цена. Лучше мне самому где-то недомолиться, недопоститься, недоподвижничать — но связанный со мной, зависимый от меня человек не должен пострадать.
Как же важно научиться соотносить меру наших подвигов и трудов — с мерой другого человека — тогда и сам подвиг будет в радость, и наши близкие с лёгкостью, без смущения воспринимать наши труды ради Господа!
