«Пятое воскресенье после Пятидесятницы». Прот. Федор Бородин

прот. Федор Бородин Фото: Анна Гальперина

Мы беседовали с настоятелем храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиереем Федором Бородиным.

Разговор шел о ближайшем воскресенье, в которое празднуется память первоверховных апостолов Петра и Павла, о праздновании Собора славных и всехвальных 12 апостолов, об истории и значении праздника Положения честной ризы Пресвятой Богородицы во Влахерне, а также о памяти святых бессребреников Космы и Дамиана Римских, царственных страстотерпцев, великой княгини Елисаветы и инокини Варвары, и о празднике в честь обретения мощей святого преподобного Сергия Радонежского. Отец Федор объяснил, в чем смысл Евангельского чтения и отрывка из Деяний святых апостолов в воскресный день.

---

М. Борисова

– Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире – программа «Седмица», в которой мы каждую субботу говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья предстоящей недели. Сегодня со мной – настоятель Храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Феодор Бородин. И с его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в Церкви завтра, в пятое воскресенье после Пятидесятницы, совпадшее в этом году с праздником в честь святых первоверховных апостолов Петра и Павла, и на наступающей седмице.

Прот. Феодор

– Добрый вечер, здравствуйте!

М. Борисова

– Удивительным образом совпало в этом году – воскресенье и праздник в честь апостолов Петра и Павла, окончание Петрова поста апостольского... И все-таки, мне кажется, имеет смысл сначала обратиться к тем евангельским и апостольским чтениям, которые посвящены непосредственно воскресению, и потом посмотреть, что же мы будем слышать завтра в Церкви, непосредственно обращенное к апостолам.

Вот начнем с того, что в Послании апостола Павла к Римлянам, в 10-й главе, которая будет читаться завтра за литургией, апостол говорит, что есть «ревность по Боге, но не по рассуждению» (Рим. 10:2). И дальше он поясняет: «Ибо, не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией» (Рим. 10:3). Вот как! Ведь речь идет о верующих людях, о людях, которые, в общем, не в грехе замечены, а замечены в каком-то таком... «высшем» несоответствии...

И когда читаешь об этом, думаешь: ну, нам с нашими грехами, может быть, в такие высоты и не подниматься? Может быть, нас это не касается... Нам бы только разобраться с такими вот более осязаемыми, что ли, прегрешениями... Или же без того, чтобы разобраться вот в каких-то таких «высоких» несоответствиях, мы не сможем противостоять тому греху, который окружает нас каждый день?     

Прот. Феодор

– Вы знаете, конечно, апостол Павел в 10-й главе Послания к Римлянам полемизирует с иудеями, не принявшими Христа – которые не приняли Его как Мессию, как Сына Божия. И именно исходя из этого он пишет, что «конец закона – Христос, к праведности всякого верующего» (Рим. 10:4). Потому что праведность человеческая, праведность по соблюдению закона теперь не спасает – после прихода в мир Христа.

Вот эти слова его – к тем, кто продолжает уповать на закон – иудеям, или прозелитам, или христанам, которые из язычников, но которых принуждают соблюдать полностью весь закон, вопреки постановлению апостольского собора 52-го или 53-го года (некоторые историки иногда его раньше датируют, 49-50-м годами), который в Книге Деяний описан.

Что для нас здесь важно? Для нас важно, что весь закон – он имеет свое осмысление во Христе, в личности Христа. Почему для нас это важно? Потому что мы, христиане, тоже очень часто вот от такого присутствия лично Христа в нашей жизни прячемся за законом. Вот я вычитал правило, вот я соблюл среду и пятницу, да, пощусь два раза в неделю, милостыню даю, десятину даю вот... И вроде бы вот нам осталось что-то... Вот мы вроде всё сделали, а нам осталось немножко чего-то еще сверх, да – чтобы вот уже быть уверенными в себе и быть успокоенными...

А Христос, конечно, такого покоя человеку не дает. Он его будит, и присутствие Христа в жизни человека тяжело для окружающих, требует подвига для самого человека и никак не вписывается в успокоенность от закона. Поэтому для нас эти слова тоже важны. В этом отрывке из 10-й главы Послания к Римлянам есть удивительные слова, которые именно в день памяти апостолов Петра и Павла важны, в день памяти апостолов: «Потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению» (Рим. 10:10).

Понимаете... Апостол Павел и апостол Петр претерпели очень многое в жизни. Во Втором Послании к Коринфянам Павел (и это чтение будет завтра) подробно описывает те тяготы, которые он перенес. А зачем он их перенес? Он же мог спокойно сидеть у себя в Тарсе, например. Или в любом из малазийских городов, где были общины, им основанные, где его любили – например, в Ефесе, да... А когда он плывет мимо Ефеса в Иерусалим, он даже туда не заходит, потому что он понимает, что ему не вырваться из этих объятий – так его там любят. Поэтому он пресвитеров призывает в Милет...

И вот смотрите... «Сердцем веруют к праведности». Будешь веровать, будешь исповедовать устами Господом Иисуса «и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься» (Рим. 10:9). Вот устами исповедуют ко спасению... То есть, спасение приходит через проповедь. Апостолы это прекрасно понимали. А мы это полностью забыли.

Я знаю большое число наших прихожан, которые мне постоянно ставят на вид, что я «куда-то лезу с какой-то проповедью» – телевизор там, радио, вот радио «Вера», какие-то статьи... При том, что если меня не зовут, то я не иду... Они говорят: «Нет, нельзя, надо здесь, в храме отвечать на вопросы нас, прихожан, надо заниматься нами, не надо никуда ходить».

Вот к сожалению, у нас в православной церкви сложилось такое впечатление. Это связано и с имперским прошлым, когда не надо было никому проповедовать – все о Христе слышали, кроме окраин империи. В советское время нельзя было проповедовать...

Но никто не может отменить слов апостола. Слова апостола для нас – это заповедь. Наше спасение... во многом оно в проповеди. Если ты – как другой апостол говорит  – если ты обратишь брата, ты душу спасешь и множество грехов покроешь (Иак. 5:19). Поэтому, если мы знаем – а мы должны знать свою веру, если у нас есть дар слова, если у нас есть рядом люди, которые нуждаются в проповеди – мы должны проповедовать.

И поразительно, что через это мы сами очень сильно укрепляемся в своей вере – вот это такая тайна проповедника. Человек, который говорит о Христе – такой человек никогда не ослабнет в вере, он будет всё более и более крепок. Потому что вот это Слово Божие, как тайна присутствия Христа – оно будет в нем всё время прорастать через его участие в проповеди.

И вот апостолы не сидели на одном месте, они приняли мученическую смерть – большинство из них. Они обошли всю ойкумену известную, и даже за границы Римской империи заходили... Вот почему? Они искали спасения людям и себе, и они не могли не делиться той радостью, которая у них была.

Мне кажется, вот эти слова совершенно не случайно из воскресного чтения приходятся на память апостолов Петра и Павла. «Устами исповедуют ко спасению». Давайте их запомним...

М. Борисова

– Ну, исповедовать можно не всегда ко спасению... И об этом как раз рассказывает история, которую приводит евангелист Матфей в 8-й главе и в 9-й главе, которые будут читаться завтра за литургией. Это история, когда Иисус Христос прибыл на берег в страну Гергесинскую, и Его там встретили двое бесноватых. И дальше идет известная всем православным верующим история о том, как бесы, которые были в этих двух людях... они исповедовали Христа! То есть, что они закричали? «Они закричали: «Что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас» (Мф. 8:29).

Но дальше, когда они попросили, чтобы Он изгнал их в пасущееся рядом стадо свиней, и это стадо бросилось в воду и утонуло – какая была реакция благодарных жителей этой местности? Первое, что они сделали – они попросили, чтобы Христос ушел от них...

Вот всегда эта парадоксальная реакция меня поражала – с первого раза, когда я читала Евангелие. Казалось бы, ну что? Ну даже бесы уже исповедовали Его Сыном Божиим! И тут благочестивые иудеи просят, чтобы ушел Он с глаз долой и никоим образом Своей святостью и праведностью не нарушал их привычное течение жизни... Что это? Это ведь, на самом деле, не только о них – это, скорее, больше о нас...

Прот. Феодор

– Вы знаете... Вы назвали их «благочестивыми иудеями»... В рассказе евангелиста это, конечно, не так. Благочестивый иудей никогда не станет пасти стадо свиней, и вообще содержать этих животных. Поэтому для тех, кто читал евангелиста Матфея – а Матфей писал для иудеев, поэтому это единственное Евангелие, которое написано не на греческом, а на арамейском языке – так вот для них, конечно, это уже был маркер такой. То есть, было понятно, что это люди, которые допустили, которые к этому привыкли и которые живут вот в таком состоянии...

Это состояние, когда пренебрегаются заповеди Божии. Заповедь о том, что вот нельзя нечистых животных употреблять в пищу – это очень строгая заповедь Ветхого Завета, эта заповедь – маркер послушания Богу. Не потому, что это животное нечисто, не потому, что в нем что-то плохое – а потому, что Бог вот тебя здесь ограничил: вот не надо, вот прояви послушание...

И конечно, вот этот действительно страшный прием, который они оказали Христу – он страшен чем? Он страшен тем, что им все равно! Произошло чудо – не произошло, Посланник это Божий – не Посланник... А им не важно! Им важно, чтоб не нарушался привычный уклад их жизни. Не надо будить совесть...

Вот понимаете, таких людей много. Много, например, очень образованной, прекрасно образованной современной нашей интеллигенции, которые читали всё – а Евангелие не открывали. Вот начинаешь спрашивать – это читал, это читал... Вот все последние книги, Водолазкин – выходит новый роман – тут же читают и обсуждают всё, понимаете... А Евангелие – нет!

И когда ты пытаешься достучаться, почему – да потому что оно разбудит! Оно заставит переоценить... Или ты потеряешь покой, ты должен будешь сказать: «Я не хочу». А так – ты хороший, всё у тебя нормально... Поэтому – Господи, удались от нас (Лк. 8:37)...

Но я хотел бы сказать, что мы не знаем судьбу этих людей. Вот я – священник уже 27 лет, понимаете, и я много раз сталкивался с тем, что человек слышал о Христе в молодости, как вот эти гадаринские жители, да, и отложил это, и к этому никак не прикасался, и жизнь его не менялась. Прошло там... два десятилетия или три десятилетия, а иногда и больше – и вот это семечко, упавшее в землю его души, как в притче Христос сравнивает – оно вдруг прорастает...

«Вот в детстве бабушка меня водила в храм... И что? Я ничего не помню, только ощущение благодати, тепла и света, в котором купалась душа... Я всё в жизни попробовал – сравнить и поставить рядом с этим ощущением нечего. Поэтому я снова пришел в храм. Но я ничего не знаю и ничего не понимаю...». Понимаете, сколько раз я такое слышал! Человека в детстве причащала бабушка, и что-то ему говорила из Евангелия... Много такого очень, поэтому...

Вы знаете, между прочим, Десятиградие (а Гадарайта, Десятиградие то есть – это союз десяти полисов, да, Декаполис он назывался по-гречески) – это территория, на которой христианство развивалось стремительно и очень масштабно, уже после святой Пятидесятницы. Там было очень много храмов, и христианство там было вплоть до арабского нашествия, когда там практически всё было сметено и всё было убито и залито кровью, в том числе христиан, иудеев...

И то, конечно, вот когда в 70-м году и потом в 130-м году римляне полностью разоряли Иудею, то христиане перешли в Пеллу – это город такой, он как раз находится в Десятиградии. То есть, там их приютили их братья-христиане... Поэтому вот глядя на то, как эти люди говорят сейчас Христу, страшно и грустно. Христос к ним пришел – а они не хотят с Ним разговаривать, не интересно... Но вполне возможно, что очень многие из них потом стали христианами.

М. Борисова

– Напомню нашим радиослушателям: сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» – программа «Седмица», со мной – настоятель Храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Феодор Бородин, и мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресения и предстоящей седмицы.

Вы уже упомянули Второе послание к Коринфянам апостола Павла, которое будет читаться тоже завтра за литургией... И там очень подробно апостол Павел рассказывает о тех невзгодах и испытаниях, которые довелось ему пройти на его миссионерском пути, и завершает он это словами: «И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи». И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова» (2 Кор. 12:7-9).

Вот два апостола – апостол Павел и апостол Петр. Два великих героя, что ли, если можно так выразиться, героических носителя веры... И два немощных человека, которые... Один в начале своего пути был гонителем христианства, по немощи своей; а второй, будучи призванным и – о чем повествует завтрашнее евангельское чтение из 16-й главы Евангелия от Матфея – будучи призванным Христом и отмеченным Им... Сам Господь сказал, что он будет камнем, на котором Он создаст Свою Церковь... И этот человек по немощи своей предал Его... И все равно потом вернулся к тому призванию, которое было ему уготовано изначально.

Вот соединение двух этих великих миссионеров и людей, испытавших величайшее отпадение от Христа, в одном празднике – о чем оно говорит нам?

Прот. Феодор

– Ну, слова апостола Павла о жале в плоть чаще всего толкователи рассматривают как болезнь глаз. Потому что в одном из посланий он говорит, что «вы даже так меня любите, что глаза бы свои мне отдали» (Гал. 4:15-16). Ну, это некое, видимо, телесное тяжкое страдание, которое у него было. Но конечно, когда апостол Павел произносит слова Христа, что «сила Моя в немощи совершается», он говорит о другой немощи. О какой? Он многократно в посланиях называет себя извергом. Изверг – это выкидыш, да, славянское слово. Изверг – то есть, изверженный, нерожденный, мертворожденный. Он среди апостолов как некий изверг, среди святых. Он этого не забывает никогда. Он повторяет это много раз в посланиях в разные церкви.

Апостол Петр никогда не забывает о своем отречении. И по преданию, каждый раз, когда слышит петуха, он плачет, да – потому что он себе об этом напоминает.

Почему два таких человека промыслом Божиим проведены через этот опыт? Потому что они чужой грех никогда не будут просто судить формально, по схеме. Понимаете, вот это очень важно. Почему Петру можно дать ключи Царствия Божия? Потому что, помня свое отступление, он будет совершенно по-другому относиться ко греху другого человека. Это человек, который не будет осуждать и судить – только тогда, когда это крайне необходимо...

Это для нас очень важно, потому что мы – современные христиане – мы разрешили себе не просто осуждать, а просто жить в осуждении как в постоянном состоянии своего духа. И именно поэтому нам поручить-то Бог ничего не может. Вот никакого труда настоящего! Потому что мы осуждаем всех вокруг, причем осуждаем церковных людей, нецерковных людей... Достаточно залезть в социальные сети, чтобы увидеть, как христиане друг друга просто поливают грязью. Видимо, мы просто забываем о своих грехах...

А вот Петр и Павел никогда не забывали. Но интересно, что и того, и другого не только в этом эпизоде, но и многократно Господь воспитывает. Понимаете вот... Читается евангельский отрывок – 16-я глава от Матфея, где говорится об исповедании Петра... А вот у Марка в 8-й главе это изложено несколько по-другому – сразу после слов Христа о том, что «на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18), Петр начинает... услышав о страдании, начинает уговаривать Христа не идти в Иерусалим принимать страдания. И Господь ему говорит: «Отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Мк. 8:33).

Почему у Марка это есть? Потому что Марк писал свое Евангелие по воспоминаниям Петра – это ученик Петра. И когда Петр отвел в сторону Христа, этого другие не слышали. А может быть, и слышали – мы этого не знаем. По крайней мере, Петр этого не забыл. Как он мог это забыть? Своего любимого, ближайшего ученика Христос назвал сатаной – потому что через него сатана искушал Христа не идти на тот час, на который Он пришел. То есть, Христос с Петром был очень суров...

Еще раз перечитайте Второе Послание к Коринфянам – Он и с Павлом был очень суров... Что такое? Его бросили, потому что посчитали мертвым после побиения камнями. Вы представляете, в каком состоянии должно быть тело человека, в какой крови быть, и грязи, и бездыханным, чтобы те, кто хотели тебя убить, посчитали, что они уже свое дело сделали? Что такое 39 ударов палками, когда вам хотят причинить боль – вы представляете, что это такое?

Вот, и всё это было промыслом Божиим, и они всё это принимали. Мне нечем хвалиться, только крестом Христовым – то есть, соучастием в страданиях Христовых – слова апостола Павла обо всём этом (Гал. 6:14). И эти люди могут быть первоверховными, понимаете...

А мы отвергаем любые страдания свои, но мы осуждаем всех вокруг; мы не помним о своих отступлениях от Бога, но мы видим как через увеличительное стекло отступления других людей... Поэтому мы ничего не можем. Вот чему надо учиться в этот день, вот на что смотреть.

М. Борисова

– Но когда в проповедях многие священники вспоминают вот огромную амплитуду возможностей, которые представляют нам два эти апостола... Обычно говорят о чем: говорят о том, что люди это были совершенно разные – не только по жизненному своему пути...

Петр был до встречи со Христом неграмотным простым рыбаком; Павел был ученый книжник, который знал несколько языков и вполне мог дискутировать в самом изысканном сообществе ученых мужей. Петр был женат; Павел был девственником. Петр был самым приближенным учеником Христа, а Павел его никогда в жизни не видел...

И Петр стал в результате символом церковной иерархии – такой упорядоченности церковной, дисциплины церковной; а Павел – наоборот, символом такого проникновения не в букву, а в дух христианства, жизни по духу евангельской... И вот эти два, казалось бы, нигде не пересекающиеся, нигде не соприкасающиеся человека все равно по истории всей Церкви дальше идут только вместе. Потому что стоит сказать «Петр» – сразу вспоминается Павел, и наоборот...

Прот. Феодор

– Ну да, действительно... Для меня, например, эта разность апостолов – это великое утешение еще знаете в чем? В том, что Господь не ждет того, что мы станем все одинаковые... И вот такими одинаковыми обточенными «болванчиками» войдем в Царство Божие. Господь ждет от каждого человека преображения его уникальности, его единственности. Ждет, что каждый вырастет и будет преображен с теми дарами и теми особенностями, с которыми он сотворен любящим Богом. Поэтому в Царстве Божием они тоже разные все – все апостолы разные, все святые разные.

Вот и мы все, люди – мы тоже в Церкви нужны разные: нужны и книжники, нужны и простецы. Но понимаете, конечно, в познании Бога, в приближении к Нему, в науке святости не очень важно, сколько ты знаешь языков. Если ты преподаватель – да, это важно, если тебя Господь на это поставил. А так – нет. Эта наука – она проходит в сердце человека. Как говорили древние святые отцы, кто истинно молится – тот истинный богослов. Кто знает Бога в молитве – тот сразу чувствует, что о Нем сказано правильно, а что неправильно. У него есть свой опыт общения с Богом.

Поэтому апостол Петр – действительно глава иерархии апостолов. Но Павла все-таки противопоставлять не стоит, потому что Павел рукополагал епископов, рукополагал пресвитеров – он созидал иерархию. Поэтому противопоставлять то, что как-то он против иерархии – нет, такого не было. Он всегда напоминал только о том, что «Где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3:17). Свобода внутри человека, прежде всего – как свобода от греха.

М. Борисова

– В эфире радио «Вера» – программа «Седмица», с вами – Марина Борисова и настоятель Храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Феодор Бородин. Мы ненадолго прервемся и вернемся к вам буквально через минуту, не переключайтесь.

М. Борисова

– Еще раз здравствуйте, дорогие друзья! В эфире – наша еженедельная программа «Седмица», с вами – Марина Борисова и настоятель Храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Феодор Бородин. И как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей седмицы.

Начав с поминования всех апостолов – поскольку сразу за праздником первоверховных апостолов Петра и Павла мы 13 июля отпразднуем Собор всех 12 апостолов, на следующий после этого день, 14 июля, мы будем вспоминать святых бессребреников Косму и Дамиана. Но не тех, которым посвящен храм, настоятелем которого Вы являетесь, а других...

И вот тут очень интересный такой феномен, что ли, в нашей церковной истории. Оказалось, что святых бессребреников Космы и Дамиана целых трое; причем жили они в очень близкий период времени, но в совершенно разных странах. И естественно, с совершенно разной судьбой. И удивительное дело – это прослеживается в богослужениях Русской православной церкви, которые парам этих бессребреников посвящены, поскольку все они празднуются в разные дни. 14 июля – это Косма и Дамиан, Римские мученики; 30 октября – Аравийские, тоже мученики; и 14 ноября – Асийские, и это, собственно, те, которым посвящен Ваш храм.

И вот из того, что даже песнопения богослужебные, которые вот в эти дни звучат – они отличаются друг от друга. Можно сказать, что их не смешивали те отцы, которые составляли богослужения. Вот насколько важно нам чувствовать эту разницу? Или нам важнее все-таки обратить внимание на то, что все они были врачами и все они были бессребрениками?

Прот. Феодор

– Они были врачами-бессребрениками, и над этим подвигом стоит задуматься. Откуда возникает этот подвиг, да? От слов Христа, что исцеляйте больных, воскрешайте мертвых, изгоняйте бесов... (Мф. 10:8) «Туне приясте, туне дадите» по-славянски – то есть, вы даром приняли этот дар Божий – исцелять, и вы не можете брать за это деньги.

А для того, чтобы не брать за это деньги, надо не иметь семьи. Поэтому люди, которые исполняют вот этот путь, берут на себя путь бессребренического врачебного служения – они семью не создают. Они часто не имеют дома – почему не имеют дома? А потому, что они постепенно исцеляют всех больных в том селении или городке, где они живут. И дальше они идут исцелять других людей.

И вот это очень интересно – почему не сидеть на месте? Да потому, что душа настолько исполнена любви и сострадания, что знать, что в соседнем селе болеет человек, ему плохо, и через тебя Господь может его исцелить, а ты здесь ждешь, не придет ли он – невыносимо. То есть, это люди, которые настолько горели любовью, что они просто всем хотели помочь. Понимаете, вот это удивительно... И всё, что этому мешало – дом, семья – они от этого отказались, поэтому это действительно великие подвижники.

Интересно, что когда мы читаем жития очень многих святых, мы видим, что дар чудотворения им дается после десятилетий такого сурового аскетического подвига. Это очень распространено, да... Кому даются дары исцелений как бы авансом в начале пути, в молодости – они даются мученикам, в которых Господь видит такое самоотвержение. Ну, например, Георгий Победоносец. Он же совсем молодым принял мученическую смерть...

Или дается бессребреникам. Потому что если ты болеешь, ты страждешь, ты ни о чем больше думать не можешь. И вот приходит человек, чужой тебе по плоти – и ты чувствуешь, что он пришел к тебе, потому что он тебя любит. Он тебе дает какие-то порошки и лекарства, но ты через какое-то время понимаешь, что он просто за этим прячет дар чудотворения. Это вот тоже надо понимать, что они освоили науку своего времени и они ей прикрывались...

И вот он тебе начинает говорить о Христе... И когда ты выздоравливаешь, ты понимаешь, что тебя исцелил Христос. И ты обращаешься к вере... Все – и Косма и Дамиан Римские, и Аравийские мученики, и умершие своей смертью Асийские – то есть вот, азиатские, которым наш храм посвящен – они жили там... в 3-м, начале 4-го века ориентировочно... То есть, это время, когда еще огромное количество язычников было... Их желанием было не просто облегчить страдания людей, а привести людей ко Христу.

То есть, это – миссионеры-проповедники, но обладающие вот таким удивительным даром исцеления. Интересно этот сюжет преломляется в 19 веке – в начале 20 века среди миссионеров Русской православной церкви, когда в Казанской духовной академии, где был единственный на империю миссионерский факультет, будущих проповедников учили гомеопатии. Потому что много с собой лекарств не возьмешь – к каким-нибудь алеутам, а вот помочь им вылечиться с помощью маленьких шариков можно, да...

Вот интересно – то есть, священник должен исцелять, от священника ждут... Приходят: «Пособоруйте меня, батюшка, чтобы я выздоровел, и я тогда уверую». Ну, батюшка грешный – у него ничего не получается. А Косма и Дамиан – они жили праведной святой жизнью, практически монашеской. Вот поэтому их так почитает Церковь.

И опять – их почитает Церковь... Если Петр и Павел – они проповедовали по всей вселенной, и остальные апостолы, потому что они любили людей, желали им спасения, и шли к ним; то это – то же самое, только уже через дар исцеления тела достучаться до души, вот спасти душу человека... Вот конечно, Церковь их поэтому так чтит и так любит.

М. Борисова.....

– Но в житии Космы и Дамиана Римских, которых мы будем на грядущей неделе вспоминать, есть один штрих удивительный совершенно (ну, для меня, по крайней мере). Когда начались гонения, и христиане узнали, что за Космой и Дамианом должны прийти стражники, они их предупредили, и братья успели скрыться. Но когда узнали, что вместо них как заложников стали арестовывать соседей, они вернулись и добровольно сдались в обмен на освобождение тех, кого задержали вместо них. Вот это тоже удивительно...

Прот. Феодор

– Да, конечно… Конечно, они не  могли позволить, чтобы вместо них кто-то умер. Тем более, понимаете, ведь для нас очень далеко мученичество первых веков христианства. Далеко во всех смыслах. Оно для нас очень мало понятно. Христане первых веков – они стремились к мученической смерти. Вот как апостол Павел говорит: «Имею желание разрешиться и быть со Христом» (Флп. 1:23). Понимаете, для них это было венцом, даром Божиим – так эти люди жили.

И Косма и Дамиан тоже к этому были готовы. Да, они не пострадали, там... с допросами, с протоколами, с казнью... Но все равно они были убиты – завистником-врачом, потому что он не мог так исцелять людей, как исцеляли они. Он не был христианином, и он просто не умел так любить людей.

Вы знаете, я был знаком с одной удивительной женщиной, сейчас уже совсем-совсем пожилой монахиней – известным очень врачом в свое время детским, педиатром... Которая была известна особенно тем, что она точнейшим образом ставила диагнозы детям. И самых сложных детей ее знакомые педиатры к ней посылали. И она рассказывала мне, как она пришла к вере, у одного известного московского священника стала окормляться еще там... в 80-е годы, в конце 70-х...

И он ей говорит: «А ты молишься за своих пациентов?». А она: «Ой, как это? Я не знаю, как». А он говорит: «Неважно, там – христиане, крещеные или нет. Любой человек вошел – ты молись о его спасении. Да, о его выздоровлении – но и о спасении души молись». И она говорит, что... «Я когда стала молиться за них, у меня совершенно по-другому стали появляться в голове диагнозы. Вот я когда молюсь и не впускаю тщеславие (это она мне сказала), я поняла, что я быстро и точно ставлю диагнозы».

Понимаете, вот этот дар Божий – исцелять – ну, он, может быть, не так обильно, как у Космы и Дамиана, конечно, но он у нее тоже начал проявляться... И когда это врачебное служение – это жажда помочь душе человека и облегчить страдания его тела...

М. Борисова

–  15 июля мы будем отмечать праздник, удивительный в своей как бы... с точки зрения светского разума нелогичности – Положение честной ризы Пресвятой Богородицы во Влахерне. Праздник, особенно прижившийся в Русской православной церкви, посвящен событию... Благодаря тому, что жители Константинополя, имеющие эту святыню у себя, обнесли ее вокруг стен города, который осаждали подданные русского князя Аскольда, город был спасен.

Казалось бы, почему русские с таким трепетом и с такой любовью празднуют праздник Ризоположения? А вот, однако, такая вот совершенно нелогичная вещь в церковной истории произошла. Именно на Руси всегда этот праздник как-то особенно тепло празднуется. Как это у нас всё уживается?

Прот. Феодор

– Ну, как раз с точки зрения Евангелия это очень логично. Потому что любое приближение Господа – оно дорого человеку. Тем более, из истории известно, что Аскольд стал христианином... Аскольд и Дир были христианами, на месте их погребения были поставлены христианские храмы, если я не ошибаюсь, православные храмы...

Конечно, когда тебя с помощью чуда Божиего поставили на место, напомнили тебе о вечности – ты будешь помнить свое поражение... Помнить свое поражение как источник своего спасения в вечности уже. Поэтому всё очень логично.

И кстати, праздник Покрова – он тоже имеет такую логику. Ведь это же славянские племена были разметены бурей. Там были наши предки, на этих судах, понимаете... Они хотели взять Константинополь тоже, и уже почти казалось, что взяли... А Матерь Божия решила по-другому...

И удивительно даже не это, а то, что в Греции нет этого праздника – понимаете, он не сакцентирован так... А на Руси вот – Покровский Храм на Нерли... То есть вот, уже там тысячу лет почитают этот праздник. Московская духовная академия – Храм Покрова... То есть, главная кузница иерейских кадров – она воспитывает и рукополагает людей в этом храме, об этом празднике постоянно напоминая семинаристам...

М. Борисова

– То есть, исходя из этой логики, получается, что русский извод православия антипатриотичен?

Прот. Феодор

– Нет, я думаю, что просто православие – оно иерархично по смыслам. И иерархия евангельских ценностей – она выше иерархии национальных ценностей. Так нормально, так должно быть. Когда это не так, когда Евангелие рассматривается, и Церковь рассматривается как служебная вещь для национального самоутверждения – конечно, обычно ничего не получается, это искажение христианства.

Но в самом сбережении своей национальной самобытности нет ничего плохого. Но просто всё должно быть на своем месте. Я сначала – христианин, а потом уже я – сын своей Родины, понимаете... И первое мое гражданство – вот если читать жития святых мучеников особенно – когда их спрашивали, откуда родом, они говорили: «Мы – граждане Небесного Иерусалима». Это то, что они произносили с радостью. Это не шутка – хотя мучители именно так это воспринимали...

Мы, как апостол Петр говорит, да – «мы сограждане святым и свои Богу» (Еф. 2:19), присные Богу, «не имамы зде пребывающаго града, но грядущаго взыскуем» (Евр. 13:14). То есть, там наше Отечество! «Вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге» (Кол. 3:3). Вот это ощущение того, что мы – прежде всего граждане Неба, граждане Христова Царства, будущего Небесного Града Иерусалима – эти законы для нас важнее всего! И кстати, очень интересно, что если мы любим Небесный Иерусалим больше, чем свою Родину – мы ей можем послужить. А вот если наоборот – уже Господь нам перестает помогать, понимаете...

Я когда, помню, пришел молодым совершенно священником году в 94-м или в 93-м в тюрьму – 5-й следственный изолятор, в окормлении заключенных мы участвовали там – старший воспитатель, который был недоволен тем, что мы там появились, потому что это дополнительная нагрузка на состав воспитателей – нас надо было везде сопровождать... Но он сказал: «Ну, мы тут все люди неверющие (и так немножко криво улыбаясь, посмотрел на меня – ну, думал, что я тоже неверующий) – ну, мы-то с вами понимаем... Ну вы нам дисциплинку подтяните, пожалуйста».

Вот мы-то понимаем, что это всё, так сказать, «туфта», но Вы подтяните нам дисциплинку... А я ему отвечаю: «Вы знаете, если я пришел сюда «подтягивать дисциплинку», то у меня ничего не получится. Если родители приводят детей в школу и говорят: «Батюшка, научите их слушаться», у батюшки ничего не получится. Батюшка может научить их слушаться только после того, как научит их любить Христа. И так во всём, понимаете...

Поэтому для нас законы Царства Небесного и радости Царства Небесного... А вот чудо с Положением Ризы, чудо с праздником Покрова – это радости Царства Небесного, которые ворвались в жизнь земную наших предков... Вот конечно, они для нас ценны, конечно, мы бережем о них память, мы их ценим очень.

М. Борисова

– Напоминаю нашим радиослушателям: сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» – программа «Седмица», со мной – настоятель Храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Феодор Бородин, и мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей седмицы.

Вот как раз сочетание патриотического, государственного и надземного гражданства удивительным образом сплелось в памяти, которую мы будем отмечать 17-18 июля. Во-первых, это царские дни – это память царственных страстотерпцев Николая, Александры, Алексия, Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии 17 июля, и это память преподобномучениц великой княгини Елисаветы и инокини Варвары 18 июля, и это празднование обретения мощей преподобного Сергия Радонежского.

Казалось бы, как объединить эти памятные дни? И все-таки, мне кажется, вот в главном они очень соприкасаются по смыслу... Если я не ошибаюсь, конечно...

Прот. Феодор

– Понимаете, святость – это присутствие Божие в человеке. «Яко свят еси, Боже наш, и во святых почиваеши». Бог почивает, то есть, присутствует во святых. И поскольку на земле самый главный храм Бога – это человек, каждый человек, то когда в нем Бог сияет, присутствует – это настолько прекрасно, это настолько красиво, что это пленяет всех вокруг. И проповедь святых людей – если мы говорим вот о проповеди апостолов, да, например – почему она была так убедительна? Или проповедь равноапостольных... Потому что они были святы.

И Сергий Радонежский преподобный, и Гессенская принцесса, ставшая русской святой, Елизавета Феодоровна, и государь с семьей – конечно, это люди, которые каждый своим путем достигли великой святости.  Почему столько проблем было с канонизацией государя? Ну, потому что о нем очень много известно – фактического материала горы. И конечно, в зависимости от взгляда на этого человека можно надергать и интерпретировать в свою сторону огромное количество фактического материала. Что и происходит...

Хотя, если человек честно подходит к памяти Николая II – этот человек вызывает глубокое уважение. Вы знаете, я помню, как один московский... сейчас уже очень пожилой такой священник, очень известный, рассказывал мне, что еще будучи мирянином, не священником, в советские годы он получил задание от какого-то журнала советского, где сотрудничал, написать статью, порочащую Николая II и его семью. Ну, такие вот периодически были заказы. Вот... А он тогда был церковным или нет – я не знаю, не могу сказать; это было в его молодости, сейчас это совсем пожилой человек...

И он стал искать, и говорит: «Ну, где я найду? Мне там открыли какие-то архивы, библиотеки – ну, думаю, 1913 год – празднование 300-летия воцарения Романовых... Вот я сейчас зацеплю тему, сколько было потрачено денег на эти торжества, и какие... Противопоставлю это тому, какие были бедные, допустим, бурлаки на Волге, как они жили там, или напомню «На дне» Горького, и вот на этом сыграю».

«И я, – говорит, – начал искать... Я поднимаю материал – и вижу, что Николай II все время ограничивает траты! Более того, я когда нашел внутренние документы, значит, царского двора, где дочь (не помню, кто) Николая II просит оплатить платье – какое-то красивое новое платье она себе заказала, принцесса, да, вот царевна – а Николай II (а это после 1914 года, это 1915 год, по-моему) ставит резолюцию: «В год, когда вся страна терпит лишения и воюет, негоже дочери императора позволять себе лишнее платье. Хватит тебе того, что у тебя есть». И он говорит: «Я после этого отказался от статьи и стал уважать и почитать его просто как человека». Понимаете...

Потому что, действительно, государь – это пример удивительного, сердечного, искреннего, глубокого верующего христианина. А то, что вот даже сам он признавал свое отречение как ошибку – ну ведь Господь смотрит на намерение, понимаете, человека. Намерение какое было у государя? Чтобы из-за него... Он готов был отказаться от своего положения самого прославленного, самого богатого монарха мира – готов был отказаться для того, чтобы не проливалась кровь русских людей. Вот мотив его основной был.

Это мотив Бориса и Глеба. Они имели право отстаивать свои уделы – Ростов и Муром? Имели право. Княжить и жить в радости... Но должны были тогда погибнуть люди – их слуги, слуги брата, воины, дружинники, должны были остаться сироты, вдовы... Нет – лучше мы умрем. Понимаете, вот логика... Почему это первые русские святые, и народ их сразу принял как святых.

Вот эта же логика – и в поступке государя Николая II. А уж если читать его письма, наставления о семье его жены, если смотреть на совершенно дивные души его дочерей – как они проявляются в письмах, в поступках... Но только у них свой путь.

У Сергия Радонежского это путь одинокого служения Богу в молитве. Но потом Господь говорит ему: «Нет, ты один не будешь. Мне надо, чтобы ты передал этот опыт. Вот тебе ученики». А он хотел же жить один – он с братом сначала, а потом один... А ученики учеников основали там вместе с учениками до 70 монастырей. То есть, опять мы говорим о «стандарте любви» – они понесли вот этого нового человека, преображенного по образу Божиему, да, по стандарту Сергия Радонежского, и показали всей стране. Понимаете...

И государь, конечно – это тоже образец человека для всей страны. Почему так важно было его убить? Надо было убить пример христианина, для большевиков...

М. Борисова

– Вы знаете, удивительным образом, мне кажется, символично то, что вот 18 июля мы празднуем не день кончины, как обычно у святых, преподобного Сергия, а именно обретение мощей. Ведь вот тот мученический путь, который прошла царская семья, и путь, который начался в 1919 году у мощей преподобного Сергия, как-то удивительно перекликаются...

Потому что читая воспоминания о том, как спасали честную главу преподобного Сергия от поругания, как вообще старались спасти его мощи, как эти мощи долго не могли обрести – всё это удивительный своими перипетиями такими достаточно драматичными рассказ... Он очень созвучен истории последних дней царской фамилии...

Прот. Феодор

– Да... Да... Ненависть и неприятие к святому продолжается и после его ухода в вечность. Сколько грязи было вылито на Николая II, да, за всё советское время... Сколько людей, которые не пошли тем путем, о котором мы говорили... Вот как батюшка, о котором мы говорили... Которые не отказались от этого... И мне кажется, когда революционеры поносили Николая II и его семью, они, конечно, надеялись просто свалить Россию в хаос революционный, поэтому они выбрали такую тактику.

И вот эта сатанинская тактика – она продолжалась и после уже мученической кончины государя. И опорочить мощи Сергия Радонежского – это та же самая сатанинская логика, понимаете. Вот опорочить любую святыню, высмеять, разбросать, уничтожить... Взорвать храмы, уничтожить любую память о них, выкинуть иконы, сжечь...

Мы сейчас об этом стали забывать, а ведь до Великой Отечественной войны мероприятия по борьбе с православием – они подразумевали массовое сжигание икон. То есть, пионеры или комсомольцы должны были взять иконы своих бабушек и дедушек, отцов и матерей, и принести на общий костер, который, допустим, разжигался в центре села или городка. А кто не принес – о том надо было рассказывать, понимаете... И какое количество великих памятников иконописи русской было уничтожено таким образом! Колоссальное...

М. Борисова

– Но, слава Богу, всё это, будем надеяться, для нас – прошлое, история, те уроки, на которых нам еще предстоит учиться и учить наших детей... Нам остается только помнить о наших святых и обращаться к ним с молитвой, с просьбой об их помощи.

Спасибо огромное за эту беседу! В эфире была программа «Седмица», с вами были Марина Борисова и настоятель Храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Феодор Бородин.

Прот. Феодор

– Спасибо! До свидания!

М. Борисова

– Слушайте нас каждую субботу. До свидания!