Поделиться
Вы помните свое самое первое Причастие? Если вас приводили в храм с младенчества, тогда, конечно же, нет. Но если вы крестились в более зрелом возрасте, тогда, наверное, как и я, вспомните этот волнительный, важный и немного страшный момент.
Меня крестили в одиннадцать лет, но первый раз я причастилась, наверное, лет в двенадцать-тринадцать. Это было в деревне у бабушки. Моя подружка Катя вместе со своей бабушкой по воскресеньям рано утром ходили в храм. Катя была младше меня. Однажды она задала взрослый вопрос, крещеная ли я и была ли когда-нибудь на Причастии? Я сказала, что крещеная, а на Причастии никогда не была. «Надо, — деловито сказала Катя, — мы в следующее воскресение с бабушкой пойдем в церковь. Пошли с нами».
Ну, надо, так надо. Я спросила разрешения у дедушки с бабушкой, можно ли я с Катей и ее бабушкой пойду в воскресенье в храм? Мой дедушка был неверующий. Тогда, тридцать лет назад, храма в нашем маленьком городе, где жили мои дедушка с бабушкой, еще не было. Единственный храм находился в близлежащей деревне, до которой нужно было идти пешком. И отпускать ребенка в такую даль рано утром не пойми зачем дедушка очень не хотел. Но я его упросила. К тому же он хорошо знал Катину бабушку и вполне ей доверял.
Итак, разрешение было получено, осталось дело за малым — подготовиться к Причастию. Катя мне рассказала как это делается в ее представлении: нельзя было накануне кушать колбасу, утром вообще ничего не есть, не пить, а еще нужно на бумажке написать свои грехи, плохие дела.
— Как это — грехи? — спросила я у Кати, — а если у меня нет грехов?
— Сладкое любишь? — со знанием дела сурово спросила подружка.
— Люблю, — ответила я.
— Пиши — чревоугодие, — резюмировала Катя.
Конечно же, тогда я понятия не имела о том, как нужно готовиться ко Причастию, ничего не слышала о посте, молитве и покаянии. Собственно, моя первая детская подготовка была вот такой, как посоветовала подружка.
Я попросила дедушку разбудить меня рано-рано утром в воскресенье. Было прохладно, несмотря на лето. Одеть требовалось юбку, а у меня, как назло, с собой не оказалось колготок. В штанах было бы теплее. Мы встретились с подружкой, ее бабушкой и пошли в деревню. Путь неблизкий. Очень хорошо помню, как же у меня замерзли коленки!
Наконец, мы пришли в храм. Я замерзла и очень устала. Из всего дальнейшего помню только долгое, очень долгое ожидание. В нужный момент Катя подтолкнула меня к батюшке, которому я робко протянула бумажку со своим чревоугодием. Батюшка прочитал, что-то меня спросил, я ответила... Было очень страшно. Потом меня покрыли чем-то с головой и отпустили.
Сам момент принятия Тела и Крови Христовой я не помню. Но уже тогда я почувствовала, что есть Кто-то, Кто позаботится обо мне и защитит. Тот, Кому ты нужна, к Кому так спонтанно пришла сегодня в гости.
Когда мы вернулись домой, я так устала и испереживалась, что сразу же уснула и проспала почти четырнадцать часов! Мой бедный дедушка! Он не знал, что и подумать.
А мне приснился сон. Мне вообще часто снились сны, хорошие и не очень. Хорошие я любила, тех, что «не очень», боялась. Как правило, это были страшные сны о том, как за мной кто-то гонится, злой и жестокий. Одолеть его было невозможно. Избавиться от этого сна и спастись получалось, если со всей силы напрячься и расцепить глаза. Тогда с первым лучиком света дурной сон пропадал.
Вот и в этот раз, после первого Причастия, мне приснилось, как за мной опять кто-то гонится. Я добегаю до обрыва, над которым растет большое дерево. Собираюсь с силами и прыгаю, повиснув на этом дереве. А этот кто-то плохой вдруг тоже прыгает, чтобы схватить меня и чтобы мы вместе рухнули в пропасть. Но тут я группируюсь, и как только он прыгает, отталкиваю его ногами. Он падает в пропасть. А я просыпаюсь, первый раз одержав победу над злом.
Свое первое Причастие, такое трудное, непростое и не радостное, я помню, потому что тогда, наверное, первый раз ощутила свою силу в противостоянии злу, пусть и выдуманному. Благодать Божия победила мой страх. Я поняла, что зла не нужно бояться, что добро всегда сильнее. И источник этого добра — тот самый Кто-то, к Кому я ходила в гости в Храм, Господь.
Автор: Ольга Цой
Все выпуски программы Частное мнение
Псалом 141. Богослужебные чтения
Поделиться
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Если посещать все уставные богослужения Великого поста, то мы будем проводить в храмовой молитве не менее восьми часов в день. А если к этим часам прибавить ещё и домашние молитвы, то время беседы с Богом превысит и время сна, и время трудовой деятельности. Нет, Церковь не призывает нас отводить молитве столько времени, она лишь указывает на то, что молитва должна быть центром жизни христианина. С одной стороны, мы это и сами прекрасно понимаем. С другой же стороны нельзя не заметить, что абсолютное большинство наших молитв остаётся без ответа: мы произносим молитвенные воззвания, но мало что меняется, и мы, к примеру, годами не можем избавиться от своих страстей. Почему так? Почему Бог медлит в исполнении наших молитвенных просьб? Один из возможных ответов предлагает нам звучащий сегодня во время великопостного богослужения в православных храмах 141-й псалом. Давайте его послушаем.
Псалом 141.
Учение Давида. Молитва его, когда он был в пещере.
1 Голосом моим к Господу воззвал я, голосом моим к Господу помолился;
2 излил пред Ним моление моё; печаль мою открыл Ему.
3 Когда изнемогал во мне дух мой, Ты знал стезю мою. На пути, которым я ходил, они скрытно поставили сети для меня.
4 Смотрю на правую сторону, и вижу, что никто не признаёт меня: не стало для меня убежища, никто не заботится о душе моей.
5 Я воззвал к Тебе, Господи, я сказал: Ты прибежище моё и часть моя на земле живых.
6 Внемли воплю моему, ибо я очень изнемог; избавь меня от гонителей моих, ибо они сильнее меня.
7 Выведи из темницы душу мою, чтобы мне славить имя Твоё. Вокруг меня соберутся праведные, когда Ты явишь мне благодеяние.
Только что прозвучавший псалом начался с очень любопытных слов, на которые стоит обратить внимание: «Голосом моим к Господу воззвал я, голосом моим к Господу помолился» (Пс. 141:1). Казалось бы: для чего вообще нужна эта фраза, ведь ясно же, что голос — это инструмент молитвы? Мы становимся перед иконами, или же каким-то иным образом поставляем себе перед Господом, и начинаем молиться, произнося те или иные слова. По какой же причине псалмопевец счёл необходимым начать псалом именно так?
Довольно любопытный и, как кажется, очень верный ответ на этот вопрос дал блаженный Августин, который заметил, что «многие взывают к Господу не своим голосом, но голосом своего тела». И в самом деле: мы зачастую произносим молитвенные слова лишь голосом нашего тела, тогда как нас самих в этом голосе нет, бывает, что мы и вовсе витаем во время молитвы где-то очень далеко, соответственно, наш истинный голос витает вместе с нами. По мысли блаженного Августина, в псалме под словом «голос» понимается нечто значительно более глубокое и важное, чем способность речёвого аппарата человека генерировать акустические волны. Сам блаженный Августин продолжил свою мысль так: «Внутренний человек, в котором верою начал вселяться Христос, не шумом уст своих, но умилением сердца своего, взывает к Господу. Бог не слышит там, где слышит человек: если ты не возопиешь голосом лёгких, рёбер и языка, человек не услышит тебя: мысли твои — это твой крик к Господу».
Получается, что истинный наш голос — это голос внутренних устремлений. Обратиться этим голосом к Богу мы становимся способны тогда, когда мысль не рассеяна, когда она без остатка устремлена к Богу. Такое случается, увы, нечасто. Как правило, к такой молитве мы становимся способны лишь в минуты крайнего отчаяния, того отчаяния, которым наполнен услышанный нами сегодня псалом. Однако стоит помнить, что Бог потому и попускает нам переживать непростые моменты, что они мало-помалу учат нас истинной молитве, которая должна стать нашим постоянным спутником.
Псалом 141. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 141. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 141. На струнах Псалтири
Поделиться
Учение Давида.
Молитва его, когда он был в пещере
1 Голосом моим к Господу воззвал я, голосом моим к Господу помолился.
2 Излил пред Ним моление мое; печаль мою открыл Ему.
3 Когда изнемогал во мне дух мой, Ты знал стезю мою. На пути, которым я ходил, они скрытно поставили сети для меня.
4 Смотрю на правую сторону, и вижу, что никто не признаёт меня: не стало для меня убежища, никто не заботится о душе моей.
5 Я воззвал к Тебе, Господи, я сказал: Ты прибежище мое и часть моя на земле живых.
6 Внемли воплю моему, ибо я очень изнемог. Избавь меня от гонителей моих, ибо они сильнее меня.
7 Выведи из темницы душу мою, чтобы мне славить имя Твое. Вокруг меня соберутся праведные, когда Ты явишь мне благодеяние.
Помоги неверию моему. Клим Палеха
Поделиться
Мой родной дядя как-то спросил, зачем нужны догматы, почему церковь за них так держится? Честно сказать, я не был готов дать развёрнутый и исчерпывающий ответ, но в голову пришла аналогия, которая меня самого заставила задуматься о важном.
Дядя работает авиадиспетчером, и я попытался объяснить на понятных ему образах.
— Представь, если бы ты вёл на посадку самолёт, но действовал не по инструкции, а как сам считаешь правильным...
— Ну ты даёшь! — возмутился он. — Это уголовная ответственность!
— Вот, и в нашей православной вере также. Церковь — это такой же Корабль Спасения, который помогает человеку добраться из нашего греховного мира в Царство Небесное. А догматы — это такие же инструкции, которые, как и в авиации, являются незыблемыми. Если человек их не принимает, то он не может стать частью команды этого Корабля Спасения.
— То есть, догматы, это, своего рода, огни взлётно-посадочной полосы, — продолжил развивать аналогию уже не я, а мой дядя. — За них нельзя выезжать, и в тоже время они указывают цель...
Мне понравилось его рассуждение, но я постарался привести пример с конкретным догматом о том, что в Спасителе соединились две природы — Божественная и Человеческая.
— Это положение принято на Четвёртом Вселенском соборе ещё в пятом веке. Но с тех пор и сегодня те, кто не принимают его, оказываются чужды православной вере.
— Почему это так? — уточнил дядя.
— На этот вопрос кратко не ответишь, но одну из причин я понимаю так: если Спаситель — просто человек, просто учитель нравственности, то значит и смерть не побеждена и никакой небесный Иерусалим нас не ожидает. Тогда нет цели и нет надежды...
Я заметил, что скепсис моего дяди отступил. Он задумался. Мы договорились вернуться к этой теме после того, как он почитает историю Вселенских соборов. Интересно, какие аналогии придумает авиадиспетчер...
Автор: Клим Палеха
Все выпуски программы Частное мнение
