«Общая вера в семье». Протоиерей Михаил Самохин

Гостем программы «Семейный час» был пресс-секретарь Пятигорской епархии протоиерей Михаил Самохин.

Мы говорили единстве веры в семье, насколько важно, чтобы в муж и жена придерживались одинаковых религиозных взглядов и как быть, если один из супругов православный, а другой нет.

Ведущая: Анна Леонтьева

---

Анна Леонтьева

— «Семейный час» на Радио ВЕРА. С вами Анна Леонтьева. У нас в гостях протоиерей Михаил Самохин, пресс-секретарь Пятигорской епархии. Добрый вечер, отец Михаил.

Протоиерей Михаил Самохин

— Добрый вечер, дорогие слушатели. Добрый вечер, Анна.

Анна Леонтьева

— Тема, которую сегодня мы будем обсуждать, которая нами заявлена, для меня не простая. Мне будет интересно послушать, что нам расскажет отец Михаил — про единоверие супругов. Я думаю, что она на самом деле в современном мире очень актуальная и больная. Единоверие супругов — нужно ли, обязательно ли, чтобы супруги исповедовали одну и ту же религию, и как быть, если этого нет?

Протоиерей Михаил Самохин

— Действительно, тема не простая, согласитесь, в современных условиях. Недавно ко мне в кабинет — а я несу несколько послушаний в епархии, не только пресс-секретаря, но и руковожу миссионерским отделом — пришла девушка, профессиональный журналист, я ее хорошо знаю, и принесла мне сертификат Московской школы православного миссионера. И говорит: я бы хотела быть полезной матери-Церкви каким-то образом.

Анна Леонтьева

— Высокий запрос такой.

Протоиерей Михаил Самохин

— А я говорю: а чего вы добились? Или у вас только теоретические знания? Чем вы можете нам помочь? И она рассказывает, что одним из заданий в этой школе было воцерковление кого-то из близких людей. И она мне рассказывает, как она воцерковила своего мужа.

Анна Леонтьева

— Та-ак.

Протоиерей Михаил Самохин

— И вы знаете, ее рассказ меня убедил. В течение двух месяцев она своей жизнью показывала ему пример того, что, оказывается, православным быть это не страшно, не больно, не занудно, не ущемляет человеческого достоинства никоим образом. Оказывается, что это вполне себе совместимо с жизнью современного человека, нашего с вами практически коллеги, она журналист профессиональный. Да, за два месяца он осознал, что можно быть верующим человеком. Более того, они пришли к исповеди и причастию. Они нашли священника в кафедральном соборе, который теперь общается не только с ней, но и с ним тоже, полностью эту семейную пару направляет, подсказывает что-то. Это меня, например, побудило сказать, да, вы действительно можете быть полезной матери Церкви. Потому что и там, в школе православного миссионера, да и я могу сказать: воцерковить кого-то из близких людей — это одна из самых сложных задач, какие только могут быть, какие только в принципе возможны.

Анна Леонтьева

— Да, это правда. Это высший пилотаж.

Протоиерей Михаил Самохин

— Действительно, эта девушка — она хрупкая такая, очень изящная — показала этот высший пилотаж, прямо сразу фактически, с ходу. Потому что единство веры супругов — это единство мировоззрения, это единство упования, это единство надежды, это единство любви, это единство понимания того, чем мы живем, чем мы дышим. Давайте, будем честны. Как можно не поделиться с человеком, который тебе дороже всех остальных людей, тем, что для тебя самого дороже всего в жизни, тем, что для тебя самого составляет смысл этой жизни? Еще одну историю расскажу, более даже личную, проблемную, кстати. У меня старшая дочь психолог профессиональный, она пятый курс заканчивает, у них специалитет. И у них проводили опрос, что же является смыслом жизни для молодых студентов.

Анна Леонтьева

— Ни много ни мало.

Протоиерей Михаил Самохин

— Все мусульмане ответили, что ислам. И не один христианин так не ответил, практически ни один. Я говорю: хорошо, ну, а ты, дочь священника, как думаешь, почему христиане молодые, будущие специалисты, гуманитарии, кстати, не ответили так? А потому что христианство для многих молодых людей — это что-то само собой разумеющееся, что не требует преодоления, не требует усилий, не требует вложения сил, времени.

Анна Леонтьева

— Никто с нами не борется.

Протоиерей Михаил Самохин

— Да, всё у нас хорошо. Я говорю, подождите. Ислам тоже у нас никто не притесняет, тем более в тех республиках, которые рядом с нами, где мы живем, на Кавказе. Там вполне мирно сосуществуют разные традиции религиозные. Почему так? Я подумал, я служил какое-то время в республиках, общаюсь с мусульманами, и по благословению владыки даже получил образование магистра исламской теологии. Мне кажется потому, что для воцерковления мусульманина требуется усилие, нужно изучить арабский язык, потому что только на арабском священное писание мусульман подлинно. Всё остальное только так, вариации перевода смыслов. Нужно большое преодоление сделать, потому что ислам образом своим имеет образ араба 8-го века. Превратить современного жителя Северного Кавказа в араба 8-го века не просто. Да и любого другого представителя любой другой нации.

Анна Леонтьева

— Что это значит, отец Михаил, я прошу прощения.

Протоиерей Михаил Самохин

— По образу жизни, по образу мыслей, по представлению о правильном и не правильном, о должном и не должном. Как бы сказали нынче умные люди, референтной группой является та историческая группа сподвижников Мухаммеда, то есть те люди 8-го века, которые являются образцовыми. У нас всё же образцов больше для подражания святости. У нас есть и святые современные, у нас есть святые разных образов жизни, разного состояния, социального положения, разного возраста, разных совершенно обстоятельств житейских. А там с этим немножко сложнее. Для того чтобы человек стал мусульманином, для исламизации сознания нужно преодоление какое-то, нужно какое-то усилие. А у нас же можно считать себя христианином, ничего для этого не предпринимая.

Анна Леонтьева

— Это очень грустная мысль.

Протоиерей Михаил Самохин

— Это грустная мысль. А как она связана с семейным бытом? Связана тем, что когда образуются пары, вот у нас на Кавказе, пара православная-мусульманин или наоборот, мусульманка-православный чаще всего именно не православная сторона настаивает на том, чтобы православный человек изменил свою веру. Именно потому что для них вера центр и смысл жизни. И они не представляют себе за редким исключением, такие тоже бывают случаи, но очень редко, когда мусульманин крестится и становится православным. Это крайне редкая история.

Анна Леонтьева

— Это значит, тоже очень талантливая жена была? Харизматичная христианка.

Протоиерей Михаил Самохин

— Да. Это тоже личная история. Родители одного из моих крестников, одного сына у них крестила моя матушка, она у него крестная, у другого крестный отец я, мы о них, конечно, молимся. Но они вынуждены были в связи с этим переехать в другой регион России, чтобы спокойно он мог, невзирая на мнение родственников, невзирая на мнение окружения социального, исповедовать христианство. Но это единичный случай, о котором я знаю. К сожалению, случаев обратных, когда настаивают на смене веры именно мусульмане в отношении христиан, несколько больше, скажем мягко. Почему? Потому что для них это смысл жизни, а для нас нет. И это беда, которая заставляет нас задуматься о том, почему мы для себя смыслом жизни не считаем святое Православие. У нас же вечность, у нас же впереди спасение, у нас же впереди Страшный Суд, надо отвечать Кому-то. А как быть? А вот вопрос. И в этом смысле, когда в семье закладывается единое понимание того, что есть истина, единое понимание образа мира, единое понимание образа веры — это самое важное воспитание. Когда есть единый пример. Дети не воспитываются красивыми словами. Мы тут занимаемся тем, что греем эфир словами, но люди воспитываются не словами, а делами. Дети воспитываются примером своих родителей. Можно сто слов потратить красивых, но если нет примера личного, для ребенка это может оказаться бесполезным. Я, как отец двух дочерей, могу сказать: что я делаю, то они делают, чего я не делаю, не делают и они. Это факт.

Анна Леонтьева

— Это еще очень хороший вариант.

Протоиерей Михаил Самохин

— Да, это лучший вариант из возможных, но именно так. В религиозном смысле два в плоть едину — это о наших детях. Где соединяются два в плоть едину? Не в чем-то, о чем сейчас принято говорить на всех углах, в глубине интимной жизни супругов, нет. Они соединяются в плоть едину в детях своих. Потому что половина генов от папы, половина генов от мамы, ровно пополам. Из этих генов, да, в интересном сочетании, всегда в разном сочетании, но из этих двух неизменных половин, половина генов генома человек получает от отца, половину от матери, двое соединяются в единую плоть. Вот оно наше зримое продолжение вечности. Вот оно наше понятное для простого человека продолжение в будущее. Вот это земная перспектива, земной вечности, не той, которая нам всем предстоит, а именно земной. Два соединяются в плоть едину и появляется нечто третье. В основе этого соединения не может быть ничего, кроме единства мировоззренческого, иначе все это очень непрочно. Психологи вам скажут, что партии держатся на разных вещах, у кого-то на ипотеке, у кого-то на интимной жизни, у кого-то на единстве каких-то убеждений политических, так тоже бывает. Но самые крепкие семьи, это те семьи, которые держатся на духовных ценностях, на духовных основах. Я вам скажу больше, сейчас активно улучшают демографию нашей страны либо очень верующие, либо очень богатые люди. Потому что вложение в проект под названием «сын Вася» или «дочь Маша» — это очень дорого, это очень экономически неоправданно, это в современных обстоятельствах рискованная инвестиция. И только очень верующий человек, очень любящий Бога и доверяющий ему свою жизнь может сказать: Господь дал ребенка, я на него решусь. И всемирная социология такова, что сейчас в мире увеличивают свою численность либо очень богатые люди, либо очень верующие.

Анна Леонтьева

— Напомню, что сегодня с нами и с вами протоиерей Михаил Самохин, пресс-секретарь Пятигорской епархии. Отец Михаил, вспомнила такую историю. Когда вы начали говорить о браке, вы недаром сказали, что мусульманин женится на православной условно женщине. Все-таки это муж, это глава семьи. Может быть, в этом тоже разгадка того, что женщина больше зависит от мужчины, что бы мы ни говорили.

Протоиерей Михаил Самохин

— В традиционном браке, который является наиболее желаемым и приемлемым для мусульманина, супруг глава семьи. И более того, насколько мне известно, в исламе мусульманин может взять себе жену из женщин Писания, из людей Писания, людей Книги. Таковыми называются последователи из Ниццы, иудаизма и христианства, но при этом дети обязательно должны быть мусульманами.

Анна Леонтьева

— А наоборот, прошу прощения, женщина может?

Протоиерей Михаил Самохин

— Нет. Но надо здесь правду сказать, что и наши каноны прямо запрещают брак с представителями другой религиозной традиции. Это факт. Тут мы не должны отклоняться от истины церковно-правовой, наши каноны тоже возражают против таких браков, потому что понимают, что в основе брака единство веры, единство мировоззрения. А иначе на чем будет держаться брак? Я вам расскажу житейскую историю. Как-то раз, еще я был молодым священником, служил в республике национальной. Ко мне пришла женщина лет, наверное, 60-ти. Я тогда молодой был батюшка, мне было 25, она казалась мне солидной пожившей дамой. И она рассказывает очень грустную историю. Она приехала через половину этой республики, чтобы исповедаться и причаститься Святых Христовых Тайн, потому что супруг заставляет ее молиться под кроватью. Когда они женились 30 лет назад, он был номинальным носителем ислама, то есть он принадлежал к советскому поколению новых людей, воспитанных в ожидании коммунизма, не верил ни в какие религиозные мракобесные бредни. Но потом через некоторое время его позиция изменилась, он пришел к вере, он пришел к своей религиозной традиции. И то, что раньше ему было безразлично, те же иконы в серванте у жены, стали вдруг мешать, стали вдруг раздражать, стали вдруг вызывать конфликты, ссоры в семье, споры. Он запретил, как глава семьи, традиционной, живущей в селе на краю республики. И он заставил убрать иконы под кровать. И другой возможности помолиться у это женщины не было. А чтобы исповедоваться, причаститься, она обманывала супруга, говоря, что она едет к родственнице, к знакомой. Действительно, может быть, она и заезжала к этой родственнице, но ехала специально для того, чтобы попасть в храм Божий. Не там, рядом, где они живут, там есть неподалеку храм. Но вот так, так тоже бывает.

Анна Леонтьева

— Там ее могли застукать.

Протоиерей Михаил Самохин

— Нужно ведь понимать, что мы строим семью не на год, не на два, не на три. Когда мы даем обещание верности мужу или жене, мы же их даем их за себя 20-летних и 30-летних и 40-летних и 60-ти и 80-ти. И, дай Бог, столетних. Это не сиюминутная история, «чего Бог сочетал, того человек да не разлучает». Это факт.

Анна Леонтьева

— Отец Михаил, а на чем держится такая семья, где жена молится под кроватью? Это любовь? Для чего такие?..

Протоиерей Михаил Самохин

— Я не знаю, на чем держалась конкретно эта семья. Я думаю, что на взрослых детях, которых было жаль травмировать, и которые выросли, видя, что их родители прожили нормальную, спокойную семейную жизнь. У них были взрослые сыновья, и, по-моему, дочь, трое детей, если мне не изменяет память.

Анна Леонтьева

— Я поняла вас.

Протоиерей Михаил Самохин

— И детки уже совсем взрослые, там студенты были детки. Конечно, может быть, просто ради того, чтобы детей не огорчать распадом семьи. Я думаю, что семья во многом на этом держалась. Вы говорите, что супруга зависит от супруга. Хорошо, а представьте, женщине 60, предположим. Она предпенсионного возраста, где-то работает, живет вместе с супругом. Представляете себе развод? И что? И куда?

Анна Леонтьева

— Да согласна.

Протоиерей Михаил Самохин

— Чисто житейская перспектива, куда? Что делать? Надо правду сказать, не позавидуешь такой семье. Могут сказать, что это исключительный пример. Но я вам скажу: а почему исключительный? Просто знаем об одном таком примере. Я знаю об одном, другой священник знает о другом примере, третий о третьем примере. Если посмотреть, к сожалению, отсутствие единства мировоззренческого всегда чревато тем, что наступит когда-нибудь конфликт. Мы ошибаемся, когда думаем, что живем в спокойном состоянии духовном. Духовная жизнь — это все-таки противостояние, и лукавый всегда найдет способ сказать: что это жена пошла к каким-то попам, деньги понесла семейного бюджета? Что это она в воскресенье утром, вместо того, чтобы мужа завтраком накормить и кофе напоить со сливками, пошла в какой-то храм, почему я полдня ее дождаться оттуда не могу? Всегда найдется повод для того, чтобы разница вероисповедания была бы поводом для конфликта. И в этом смысле, с одной стороны, один верующий другого верующего должен бы лучше понимать, даже если это разные традиции. И в общении повседневном верующему с верующим легче общаться. А вот в быту, в семейной жизни, если каждый углублен в свою религиозную традицию, выясняется, что легче с каким-нибудь неверующим атеистом вместе жить повседневно, чем видеть эту разницу традиций. Причем, она действительно становится в семейной жизни, я обратил внимание, поводом для конфликта, поводом для насилия семейного, принуждения: ты понимаешь, родственники не поймут, надо по нашим обрядам. А ведь надо понимать, что в таких ситуациях сильно давление тех людей, которые свое непрошенное мнение и свои не запрашиваемые советы охотно дают. Это родственники, со всех сторон, причем, родственники. Они и так-то горазды вмешиваться в жизнь молодой семьи из лучших побуждений: мы-то пожили жизнь, мы лучше знаем, как надо это делать. Тем более в вопросах религий, тем более в тех традиционных обществах, где религия является смыслом жизни, как мы говорили. И вдруг, мало того, что взял не своей национальности, а это очень важно, мало того, что взял другой национальности, так еще и другой религиозной традиции взял девушку. Это какой позор перед родственниками. Это ж какой позор перед односельчанами. Во многих таких историях сельские родовые традиции очень сильны. Хотя интересный парадокс. Возьмем Кабардино-Балкарию. Кабардинцы, основной этнос этой республики, две самые крупные фамилии — Шагеновы и Кардановы — Шаджен в переводе священник, Кардан диакон в переводе. То есть когда-то эти народы были христианами. Даже точно известна дата их исламизации. Их историк собственный, первый историк кабардинского народа, Шора Ногмов точно датирует это нашествием в 1724-м году крымского хана, который проводил по заданию Порты Османской усиленную исламизацию. Но, тем не менее, сейчас мы имеем то, что имеем. Причем, в Кабардино-Балкарии ситуация еще не такая жесткая, или в Карачаево-Черкесии, как где-то на восточном Кавказе, где фактически сложились моноэтнические республики некоторые. Там, во-первых, подобных ситуаций сильно меньше, но там и ислам выходит на другой уровень и церковно-государственных отношений и семейных отношений тоже.

Анна Леонтьева

— То есть то, что мы называем, говорим все время патриархальность-патриархальность — это в настоящий момент сильнее в мусульманстве, чем в православии?

Протоиерей Михаил Самохин

— Та самая патриархальность, которую одни историки называют многопоколенной патриархальностью, семьей, сейчас действительно, как действующее начало, как некий закон общественной жизни, гораздо сильнее у малых народов мусульманских. Они не всегда были мусульманскими. Надо понимать, что даже акинцы, предки чеченцев, в 14-м веке были христианами, об этом свидетельствуют грузинские летописи. С тех пор времени много прошло. Для малого народа критично сохранение языка, критично сохранение культуры, критично сохранение обычаев и традиций, и очень болезненно воспринимается любая новация, любое изменение этих традиций. Потому что остро чувствуется за этим возможное скорое исчезновение народа и языка с лица земли.

Анна Леонтьева

— То есть это на уровне геновидем?

Протоиерей Михаил Самохин

— Это алармизм, такая тревожность на уровне народном, на уровне генов, да. Семейные, клановые, тейповые, фамильные — везде это по-разному называется — традиции характерны для всех малых народов. Малые народы нашей страны в том числе. Не самые малые, кстати. Чем больше народ, татары — 4 миллиона человек, там это менее выражено, несмотря на то, что народ, активно исповедующий ислам, и большое число мусульман у нас татары как раз. Там это не так выражено, там и терпимей относятся к русским невесткам, там это всё более спокойно, больше светских, меньше сельских традиций. Где-то меньше народ, просто по численности меньше, допустим миллион или меньше миллиона, несколько сот тысяч, уже острее это чувство, уже тревожнее, уже сплоченнее все. Воспринимается это более тревожно, воспринимается это большим риском. В этом смысле есть определенный плюс для сиюминутного выживания народа, но я вам как историк могу сказать, в исторической перспективе есть другая проблема — близкородственные браки.

Анна Леонтьева

— Проблема.

Протоиерей Михаил Самохин

— Они неизбежно становятся через 50-100 лет большой проблемой. Но это уже другая история, скорее, чисто историческая и демографическая, этнографическая. С духовной точки зрения сейчас подобные истории тесно переплетаются с религией. Поэтому когда мы вступаем в область соприкосновения разных религиозных традиций, мы всегда должны понимать, что любой верующий человек с охотой и большим уважением будет слушать другого верующего человека, чем не верующего. В обществе, например, кавказских народов к твоей вере отнесутся с большим уважением, чем к твоему неверию и к твоей светскости. Если ты открыто, честно, явно, так же как мусульмане свою, исповедуешь свою христианскую веру, к тебе отнесутся с большим уважением, с настоящим, подлинным уважением. Хотя это радикалов никогда не останавливало, но в большинстве случаев это так. Смотрите, убиенный в Дагестане батюшка Николай, кажется, так его зовут. Он каким уважением пользовался в сообществе мусульман, не радикалов. Он 30 лет даже больше прослужил, насколько он глубоко любим и уважаем в сообществе в Дагестане. Потому что он открыто, честно, искренне исповедовал свою веру на той земле, где служил, куда был поставлен. Это вызывало действительно серьезное уважение, а это не всегда встречается.

Анна Леонтьева

— Очень интересный у нас разговор, вернее, даже не разговор, а я просто с огромным интересом слушаю очень густую речь отца Михаила. Напоминаю, что в программе «Семейный час» у нас в гостях протоиерей Михаил Самохин, пресс-секретарь Пятигорской епархии. У микрофона Анна Леонтьева. Мы вернемся к вам через минуту.

Анна Леонтьева

— Продолжается «Семейный час» на Радио ВЕРА. С вами Анна Леонтьева. У нас в гостях протоиерей Михаил Самохин, пресс-секретарь Пятигорской епархии. Говорим о такой интересной, сложной теме, как единоверие супругов, нужно ли оно, как его достичь, как нам стать достаточно харизматичными христианами, чтобы наша вера заражала других? Я вспомнила историю замечательную. У нас в программе был поэт из Японии, очень давно он уехал в Японию, и совсем с`японировался.

Протоиерей Михаил Самохин

— Объяпонился.

Анна Леонтьева

— Объяпонился, правильно. Даже когда он пришел в редакцию, он пришел с женой, жена шла на шаг за его плечом. Ему открыли дверь, потом у меня спросили: кто это был, они всё время говорили, спасибо, спасибо? История в его семье произошла следующая. Если не ошибаюсь, его дочь вышла замуж за какого-то потомка самураев, за такого японца-японца, и отношения были очень напряженные в семье. Родня сказала: о`кей, ты выйдешь, пусть это будет христианка, но мы никогда в жизни даже не соприкоснемся с той семьей, они православные верующие люди. И вот прошло какое-то время, родилась внучка, и эта внучка настолько сплотила эти две семьи, что мы уже имеем фотографию, на которой изображены настоящие с мечами самураи, такие суровые дядьки и женщины строгие, которые стоят над этой внучкой.

Протоиерей Михаил Самохин

— Вот это то самое «два в плоть едину».

Анна Леонтьева

— Да. Такие тоже бывают истории, очень радостные.

Протоиерей Михаил Самохин

— Да, это замечательные, радостные истории, их тоже немало.

Анна Леонтьева

— Внучку покрестили, кстати.

Протоиерей Михаил Самохин

— Вот, это самое радостное в этой истории. Я тут жути нагнал всякой и прочего грустного мрака. На самом деле всё бывает по-разному, Господь управляет по-разному. Но вы совершенно правы в том, что важен наш собственный пример, важно наше собственное христианство. Вы говорите, как достичь единоверия? Только примером, только показав. Пример этой женщины, которая воцерковила мужа, невероятное совершила что-то своим примером.

Анна Леонтьева

— Потому что часто бывает, извините, наоборот. Когда ты ходишь и говоришь, что нужно, нужно воцерковиться и встречаешь сопротивление.

Протоиерей Михаил Самохин

— Сама своим примером, даже не столько уговорами, сколько показыванием того, что нужно так. А можно так, а вот я вот так. Я вот так делаю, я молюсь, я вот пощусь, я перед едой молюсь, после еды молюсь, утром перекрещусь, я вечером перекрещусь, помолюсь. Я в храм схожу, я после храма прихожу...

Анна Леонтьева

— Радостной.

Протоиерей Михаил Самохин

— Да, счастливым человеком.

Анна Леонтьева

— Да, счастье заразительно.

Протоиерей Михаил Самохин

— Делаю вам счастливую маму. Счастье заразительно, любовь заразительна, радость заразительна. Если мы говорим о других религиозных традициях и христианстве, то преимущество христианства, для нас совершенно очевидное, со стороны незаметное, заключается в том, что для нас Бог есть Любовь. Мы не прошли мимо любви Божией. Мы с этой любовью Божией как бы на «ты». Когда мы вспоминаем такую вещь, как Отче наш, отче — авва, авва — это папочка в переводе с арамейского. Не отец, это папочка. Я думаю, вы знаете об этом, известная история. Когда мы с Богом-Любовью на такой короткой ноге, когда нам Господь позволил и разрешил, дав эту молитву, таким образом общаться с Богом, настолько нас любящим, что позволяет нам такое дерзновение, это наше самое главное достояние, которым мы можем и должны делиться.

Анна Леонтьева

— Вы знаете, отец Михаил, «по плодам узнаете их». Дух мирен, который мы должны стяжать, и эта радость, «за всё благодарите, всему радуйтесь», по апостолу Павлу — это же необыкновенно заразительное состояние. Но, к сожалению, мы нечасто этому соответствуем, будучи погружены в свои дела, заботы.

Протоиерей Михаил Самохин

— Ну да, говорят, Россия для грустных. Христианин ведь это не грустно, Христианин — это глубокая внутренняя радость. Это не смехачество, конечно, это не натужная улыбка евангелиста какого-то, который тебе под эту улыбку может и Евангелие прочитать и новый пылесос продать. Тут ведь радость в глазах должна быть. Если она есть в лазах, что любовь, что радость. Русский человек, мне кажется, в этом смысле гораздо привередливее, он сразу смотрит в глаза. Не во всех культурах принято сразу смотреть в глаза. Русский человек смотрит в глаза сразу и сразу считывает, даже если не артикулирует то, что считывает, но всегда понимает, что происходит по глазам. Он видит, есть ли в глазах любовь, есть ли в глазах радость, есть ли в глазах та самая вера, от которой эти любовь и радость происходят. Есть ли в глазах Бог или Его нет. Мне кажется, глаза свои надо как-то делать радостнее.

Анна Леонтьева

— Делать радостнее, наверное, мы не можем сказать, а можем сказать, что этот избыток любви, который в идеале должен быть, от которого глаголют уста, от избытка сердца, этот избыток сердца — вот что в идеале должно собой представлять харизматичное христианство.

Протоиерей Михаил Самохин

— Избыток сердца, тут с единоверием такая история. Единоверие создает общую базу взаимного уважения и взаимной любви. В историях, когда в семейной жизни всякое бывает, то ссоры, то радости, то какие-то проблемы семейные, мы не живем в вакууме, именно единство духовное — да, Господь управит, или Бог поможет, или давай вместе помолимся, или давай вместе попаломничаем или к святынечке какой-то обратимся, чтобы нам легче молилось Богу. Это тоже важно, совместная наша молитва. Это у евреев миньян это 10 человек, а у нас «где двое или трое собрались во имя Мое, там и Я посреди них». Нам не нужно десятерых собирать. Десять это еврейское число, которое составляло церковь. И только молитва десятерых считалась молитвой церкви — я чуть поясню. А у нас двое или трое, то есть достаточно мужу и жене собраться вдвоем, и мы уже церковь, и мы уже вместе молимся, и среди нас уже Христос, и Он уже слышит нас. Двое или трое вместо миньяна, это ли не послабление. Это настолько облегчает жизнь повседневную в этих проблемах, в этой суете: а давай вместе помолимся, давай вместе к святынечке, а давай попробуем попоститься, может быть, когда-то. Пост ведь не всегда был регулярно календарным, это у нас так закрепилось. А, например, в иудейской традиции ветхозаветной церкви или в современном католицизме, например, пост это вещь, которую каждый берет на себя индивидуально, большей частью по каким-то необходимостям своим.

Анна Леонтьева

— Перед тем, как благословение получить.

Протоиерей Михаил Самохин

— Мне что-то надо у Бога выпросить, я не только помолюсь, я еще и попощусь.

Анна Леонтьева

— Вы более конкретно сказали.

Протоиерей Михаил Самохин

— В принципе это вполне возможная практика и для православного человека. Мы ожидаем в скором времени внучку, например, или внука, давай вместе помолимся, попостимся вместе, что бы было кому-то полегче родить.

Анна Леонтьева

— Это очень важные вещи вы говорите, простые, но очень важные.

Протоиерей Михаил Самохин

— Их нужно вспоминать. Как вы правильно сказали, религия это не теория, религия это практика. Это практика любви, практика повседневных действий каких-то, это практика отношений с Богом. Мы помним же Ветхий Завет. Я просто его преподаю, поэтому иногда перечитываю.

Анна Леонтьева

— В отличие от многих.

Протоиерей Михаил Самохин

— Там же какая история говорится про праведника. Этот праведник ходил перед Богом, то есть он каждую минуту своей жизни помнил, что рядом с ним Господь. Что еще может быть ближе?

Анна Леонтьева

— Возвращаясь к теме семьи, отец Михаил. Вы сказали очень важную вещь в первой части программы. Мне хотелось бы заострить на ней внимание. Вы, по сути, рассказали, как вы сказали, алармистские, да? настроения в малых народах.

Протоиерей Михаил Самохин

— Это нормально.

Анна Леонтьева

— Это нормально, да, чтобы сохранить эту народность, национальную какую-то особенность. Получается, что эти мусульманские малые народы живут очень сконцентрировано. И тут же вы рассказали про историю с комфортом. Про то, что нас никто не гонит, у нас нет никакой тревожности, и нам очень спокойно. При этом никто не обещал, в первую очередь, Христос не обещал нам вот этого комфорта, наоборот обещали духовную брань. Но мы в семье ее замечаем только тогда, наверное, вы можете со мной поспорить, когда уже надо к психологу семейному идти, чтобы не развестись. А ведь это копилось каким-то образом, лукавый каким-то образом уже нападал на семью, уже где-то трещинки пошли. Нужно было тоже где-то более собранным быть?

Протоиерей Михаил Самохин

— Отношения с супругом или с супругой как и отношения с Богом. Это не теория, это практика. Как в отношениях с Богом мы каждый день молимся утром и вечером, так и в отношениях с супругой мы каждый день утром и вечером должны ей говорить, что мы ее любим. Мы должны лишний раз обнять, лишних разов не бывает. Мы должны лишний раз поцеловать, и здесь лишних разов тоже не бывает. Мы должны лишний раз сказать, как мы ценим то, что она для нас делает или что он для нас делает. Мы должны каждый раз сказать, как поддерживаю супруга в его начинаниях. Пошел я, допустим, записываться на Радио ВЕРА, а мне матушка моя говорит: а я буду молиться, чтобы у тебя всё хорошо прошло и пожелаю тебе успеха и чтобы у тебя всё хорошо получилось. Это и есть каждодневная работа в семье. Это кажется естественным, но далеко не во всех семьях такое есть. Мы знаем, к сожалению, истории, когда первое, что прекращается в семьях, это общение. Люди перестают прикасаться друг к другу, люди перестают говорить о каких-то мелочах житейских, люди перестают спрашивать, как прошел день или чем ты занимался днем. Люди перестают говорить друг другу, что они их любят. А для человека, говорят, что для женщины это важно, не правда, для мужчин тоже.

Анна Леонтьева

— Конечно.

Протоиерей Михаил Самохин

— Для женщин в первую очередь, для мужчин тоже это важно слышать, и говорить это тоже нужно. Как отношения с Богом, так и отношения супругом или супругой в семье, так и отношения с детьми — это предмет постоянной, ежедневной заботы, понимания. Когда мы думаем, что мы пришли с работы в семью и всё, и можно ничего не делать, и всё само собой, нет, так не будет. Женщины это лучше понимают, потому что у них еще домашней работы море после обычной работы. Мужчинам как-то сложнее, они привыкли, что домашняя работа как-то сама выполняется в большинстве случаев.

Анна Леонтьева

— Зачем за нее хвалить, да?

Протоиерей Михаил Самохин

— Домашняя работа — это вообще каторга, неблагодарная, бесконечная, еще и думают, что ты не работаешь. Да, это отдельная проблема. Слава Богу, сейчас есть техника, которая позволяет женщинам немножко облегчить эту участь ежедневно. Но, тем не менее, хвалить надо, говорить надо. Не всегда глазами получается сказать, нужно словами через рот, как психологи говорят. У меня старшая дочка так и говорит «словами через рот», если что-то нужно, попроси; если что-то понравилось, скажи; если что-то не понравилось, лучше промолчи.

Анна Леонтьева

— Напомню, что сегодня с нами и с вами протоиерей Михаил Самохин, пресс-секретарь Пятигорской епархии. Такой вопрос. Мы много сегодня говорили о мусульманах, тема, правда, очень интересная, важная. А вот, муж верующий, жена неверующая. Сказано же: муж освящается, ну, освятился и, слава Богу.

Протоиерей Михаил Самохин

— Апостол Павел говорил это о тех ситуациях, когда получилось так, что в семье из двух язычников один уверовал, а другой остался неверующим. В таких ситуациях апостол призывает не разводиться. Он призывает не ломать семью, не разрушать семью, а пытаться всё же тем самым примером своей веры воцерковить второго супруга. Это понятная человеческая позиция. Другое дело, когда верующий и не верующая или наоборот, пытаются сочетаться браком, один думает, что другого перевоспитает. А другой думает, что всё останется так, как есть. Обычно это в обратном расположении бывает. Девушка думает, что она перевоспитает молодого человека, а молодой человек думает, что его супруга никогда не изменится, она всегда останется такой, как при первой их встрече. И то и то большая ошибка, перевоспитать другого человека не-воз-мож-но. После пятилетнего возраста каждый сам себя перевоспитывает. Понятно, что влияние внешнее бывает, понятно, что нынче есть и технологии, как человеку мозги промыть и психику поломать — это всё, к сожалению, существует. Но если говорить о христианском воспитании, то, что закладывается в семье в первые годы жизни, во всяком случае, в годы юности точно, то и остается. Эти риски нужно понимать и принимать на себя. Не знаю, правда-нет, но говорят, в Талмуде, в одном из трактатов написано, что если ты хочешь жениться, надо посмотреть на свою тещу. Твоя супруга со временем станет похожей на нее.

Анна Леонтьева

— Это правда? Что ваш пастырский опыт показывает?

Протоиерей Михаил Самохин

— Я молодой пастырь, мне чуть больше 20-ти как пастырю. Но то, что я видел, я могу сказать: да, это правда, кровь не вода.

Анна Леонтьева

— Это не избежать?

Протоиерей Михаил Самохин

— И мы неизбежно в той или иной степени, в тех или иных комбинациях, не точно, может быть, но повторяем своих родителей. И что касается религиозной семейной традиции тоже. Поэтому когда верующий человек сознательно берет за себя неверующую девочку, сколько я знаю таких погубленных священнических судеб. Когда супруга говорит супругу: мне поп в семье не нужен. И у него встает выбор, либо ему становиться монахом, к чему он совершенно не готовился, либо ему бросать свое служение у престола Божия.

Анна Леонтьева

— Ох, какая тяжелая ситуация. Ничего себе, выбор.

Протоиерей Михаил Самохин

— А вот представьте себе. А почему? А потому что после семинарии нужно было срочно жениться, и батюшка, вместо того, чтобы выбрать верующую, выбрал ту, которая показалась красивее. Не подумав о том, что он, опять же, обещание дает и за себя 30-ти, 40-ка, 50-ти, и далее и далее летнего. Проблема в том, что здесь самый яркий пример, экстремальный тоже немножко, но здесь мы видим, как разница религиозных традиций влияет. Когда даже просто верующий человек входит в традицию без веры, неверующей семьи или верующей в то, что Бога нет... Ведь воинствующих безбожников, как правило, мало.

Анна Леонтьева

— Очень мало.

Протоиерей Михаил Самохин

— В основном люди агностики, они не хотят верить, потому что надо будет что-то с этим делать потом, ты же поверил, потом надо как-то себя менять, итак комфортно некоторым нашим согражданам. Этот риск нужно понимать, нужно понимать, что перевоспитать человека будет крайне непросто. Передать ему свою радость веры, ту харизму, как вы говорите, этот дар будет не просто. Эти риски нужно учитывать, может и не получиться. Такие истории тоже бывают. Сознательно идя на этот риск, нужно понимать, что это риск довольно серьезный. Это всё равно, что усыновить ребенка-инвалида. Мы знаем, есть такие семьи, которые берут на себя такой подвиг, но это именно подвиг.

Анна Леонтьева

— Надо к этому быть готовым, что это будет подвиг.

Протоиерей Михаил Самохин

— Конечно. И здесь, когда мы сочетаем две разные религиозные традиции или традицию верующего человека и человека неверующего, это тоже серьезный риск, который в будущем может вылиться в разные совершенно последствия. Может и не вылиться, а может и вылиться.

Анна Леонтьева

— То, что вы говорили, отец Михаил, про то, что каждый день желательно напоминать друг другу, что ты наполнен любовью к своей половинке. Да, бывают такие периоды, когда супруги как бы привыкают, либо как бы осуетились, не могу другого глагола подобрать, осуетились в том смысле, что много дел, работы, вскочил, побежал.

Протоиерей Михаил Самохин

— Замотались это называется.

Анна Леонтьева

— Замотались. Мне кажется, что даже если такой период наступил, то все равно потом должна в идеале прийти какая-то мудрость. Я читала про брак у Сергея Сергеевича Аверинцева, профессора, такая хорошая у него лекция, в 96-м году он ее прочитал. Он так хорошо написал вообще про брак. Но он написал, что вот эти схемы, по которым неверующие люди живут — общая экономика, ячейка семьи или романтический союз сердец — заменены абсолютно ошеломляющей по простоте фразой «плоть едина». Но он прибавил: я понял до конца эту фразу только к серебряной свадьбе.

Протоиерей Михаил Самохин

— Хорошие супружеские пары действительно с возрастом становятся всё более похожими друг на друга. Их спрашивают: вы что, брат и сестра?

Анна Леонтьева

— Да, да. Кстати, да, точно.

Протоиерей Михаил Самохин

— Потому что даже внешне люди становятся всё более похожими друг на друга. И это великое таинство семейной общей жизни в некотором внутреннем единстве. Сергей Сергеевич человек мудрый, проживший большую и сложную жизнь, и, конечно, он понимал, о чем писал. Я думаю, что серебряная свадьба была только началом этого понимания. Нам еще до серебряной свадьбы есть некоторое время, уже совсем скоро у нас с супругой серебряная свадьба. У нас, получается, дай Бог памяти, в следующем году у нас серебряная свадьба. Посмотрим, прав ли был Сергей Сергеевич. Я думаю, что прав.

Анна Леонтьева

— Отец Михаил, а есть ли у вас какие-то специальные традиции, обряды, чтобы то, о чем мы говорим с вами, осуществлять.

Протоиерей Михаил Самохин

— У нас об этом матушка печалится, у нас каких-то особых сугубых семейных традиций ярко выраженных нет. Есть, конечно, какие-то семейные традиции. Например, всегда поздравляем друг друга с днем рождения ровно в полночь. Наступил день, мы поздравляем. И детей так поздравляем, и друг друга так поздравляем. Всегда ровно в полночь, наступил день, мы сразу поздравляем с праздником, с днем рождения, например. У нас есть какие-то любимые блюда. У меня матушка, как вы видите по мне, хорошо готовит, есть семейные блюда. Традиционный рождественский гусь, например, это же красивая традиция, да?

Анна Леонтьева

— Очень.

Протоиерей Михаил Самохин

— Или вкуснейшие куличи всякие с пасхами сырными — это тоже прекрасная традиция семейная. Есть любимые пельмени, которые матушка готовит. Это часть каких-то бытовых традиций семейных.

Анна Леонтьева

— Еда — это очень важно, трапеза — это вообще какой-то...

Протоиерей Михаил Самохин

— Продолжение литургии, это глубоко более интимный процесс, чем кажется. Мы не перед каждым человеком с комфортом готовы есть. Это глубоко интимный процесс, но он достаточно личностный. Культура кафешек наших немножко эту ситуацию размывает, но факт есть факт. Это довольно личностный для человека процесс. Даже в чем-то продолжение литургии. Если эта трапеза с благословением, если эта трапеза с молитвой, если это трапеза, правильно оформленная и хорошо сделанная — в этом тоже часть семейных традиций. Я всегда надеваю звезду на ёлку, например. Вифлеемская звезда у нас всегда на ёлке, это моя неотъемлемая святая обязанность эту звезду на ёлку надеть. В остальном ёлку заматывают, конечно, дети, украшают с матушкой, матушка руководит этим процессом, я обязательно ставлю звезду, чисто семейная традиция. Из таких мелких традиций семенных состоит.

Анна Леонтьева

— Конечно. Даже традиция погулять перед сном для супругов — это вообще просто...

Протоиерей Михаил Самохин

— Замечательная традиция, очень полезная. Учитывая, что мы живем на курорте, очень даже полезная традиция подышать свежим воздухом.

Анна Леонтьева

— Ну, у вас-то вообще.

Протоиерей Михаил Самохин

— Да, я живу на одном курорте, в Ессентуках, служу на другом курорте, в Железноводске, работаю в Пятигорске, на третьем курорте.

Анна Леонтьева

— Мы к вам выезжаем.

Протоиерей Михаил Самохин

— Да, приезжайте, будем рады всегда вас видеть, у нас очень гостеприимная епархия, очень гостеприимный владыка. К нам приезжают часто многие гости, в том числе из Москвы, в том числе с Радио ВЕРА тоже приезжают. Делали программу по святыням, по храмам. Так что приезжайте.

Анна Леонтьева

— Святыни, водичка.

Протоиерей Михаил Самохин

— Водичка, да. У нас уникальная епархия, у нас даже в соборе уникальный образ Спасителя, исцеляющего расслабленного в Овчей купели. Даже специально был разработан этот образ для нашего собора. Кафедральный собор в Пятигорске имеет такое уникальное посвящение. Он не просто Спасский собор, он собор Христа Спасителя, исцеляющего расслабленного в Овчей купели. Такое посвящение ему дал еще Николай I, когда первый собор созидался в 30-е годы 19-го века, позапрошлого, и это посвящение сохранилось после возрождения собора в 90-е годы. Потому что это сочетание духовного исцеления и физического. Действительно, это так.

Анна Леонтьева

— Потрясающе. Я хотела спросить. Это уже под конец программы, потому что наша беседа, к сожалению, подходит к концу. Бывают такие семьи. Сейчас я расскажу, немножко смешная история, но так как я не буду называть имен, и никто себя не узнает, то это уже не важно. Была у нас в одном из храмов такая прихожанка, очень любила поговорить и всякие знаки везде видела: красная машина проехала — Пасха через неделю. Есть люди, которые этим увлекаются. И мы однажды пришли к ним в гости. А муж у нее, как она анонсировала, неверующий, он физик, ученый короче говоря. Пришли мы в гости к этой прихожанке, к этому ученому, посидели и заметили, что в течение всего вечера, пока мы сидели, он не успел сказать ни одного слова, потому что в основном солировала жена. Я к чему это рассказываю? Что мы вышли из гостей, и мой друг сказал замечательную фразу, имея в виду этого мужа: вот кто спасается.

Протоиерей Михаил Самохин

— Совершенно согласен с этим вашим другом. Недавно записывал актуальную тему для Радио ВЕРА, и там был первый молчальник, сирийский пустынник, который избрал этот подвиг молчания, молчал всю жизнь. А святого говорильника я не знаю ни одного. Поэтому это действительно спасение, когда вот так человек может понести немощи другого, может уйти где-то в тень, где-то дать возможность посолировать супруге, понимая, что для нее это важно и дорого. Но это ни о чем не говорит в семейных отношениях. Я вам расскажу про бабушку с дедушкой. Бабушка у меня была сибирячка, из Западной Сибири, там есть крупное село Косиха. Она была очень суровая, много разговаривала тоже, громко это делала. Она работала контролером в общественном транспорте, причем, бригаду контролеров возглавляла в советское время. А он был из донских казаков, молчаливый, прошел всю войну, 21-го года рождения, израненный весь был. В семье отношения строились так. Сначала бабушка шумит-шумит, кричит, потом он стучит кулаком по столу — не буду воспроизводить — и говорит свое веское слово, тихо, спокойно, без крика, спаси Господи, без ругани. Но делалось всегда по-его.

Анна Леонтьева

— То есть наступает тишина.

Протоиерей Михаил Самохин

— Да. Как бы она там ни разорялась, ни кричала, ни шумела, делалось всегда по-его. Потому что после того, как он давал ей выговориться, выпустить пар, расшуметься, раскричаться, он принимал решение как глава семьи.

Анна Леонтьева

— Замечательная история.

Протоиерей Михаил Самохин

— И она при всей своей мощи, она партшколу закончила, такая была советская женщина, Царство ей Небесное, она ничего не могла с этим поделать.

Анна Леонтьева

— Такой образ семьи, вроде не имеющей отношения к Церкви, но очень обаятельный.

Протоиерей Михаил Самохин

— Надо сказать, что при всем при том, что открыто верующими они не были, во всяком случае, он к вере всегда относился положительно, но не мог никогда об этом говорить вслух, потому что он был советский офицер.

Анна Леонтьева

— А, ну конечно.

Протоиерей Михаил Самохин

— Он закончил Владикавказское пехотное училище, в 39-м году пошел на финскую офицером уже и офицером закончил Великую Отечественную. Понятно, что там ни о какой вере речи быть не могло. А предки из конвойного казачьего полка Его Императорского величества. Фотографии где-то на чердаке спрятанные. Понятно, что...

Анна Леонтьева

— Не то время.

Протоиерей Михаил Самохин

— Невозможно было об этом говорить. Но вот такой образ семьи интересный. Шум не тождественен реальному положению дел.

Анна Леонтьева

— Спасибо большое, отец Михаил, за эту беседу, она очень получилась насыщенной. Я хотела бы напоследок сказать такой лайфхак, как говорят. Во-первых, когда муж и жена обретают единую веру христианскую, то силы даже не удваиваются, честно вам скажу, они удесятеряются. И еще такое мое наблюдение абсолютно честное, тут я никак не рисуюсь. Самые яркие, самые теплые, самые окрыляющие воспоминания — это поездки в какие-то святые места. Даже если нет возможности поехать далеко, походы, много этих мест, наверное, в каждом городе. Почему-то это очень ярко из семейной жизни мне помнится.

Протоиерей Михаил Самохин

— Потому что семья становится церковью, потому что когда Христос присоединяется к семье, семья становится церковью.

Анна Леонтьева

— Аминь. Спасибо вам большое. Напомню, что у нас в гостях сегодня протоиерей Михаил Самохин, пресс-секретарь Пятигорской епархии. У микрофона была Анна Леонтьева. Спасибо огромное, отец Михаил.

Протоиерей Михаил Самохин

— Всего вам доброго. До свиданья.