«Неделя сыропустная. Воспоминание Адамова изгнания. Прощеное воскресенье». Прот. Федор Бородин

о. Фёдор Бородин

В нашей студии был настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин.

Разговор шел о смыслах богослужения в ближайшее воскресенье, в которое вспоминается изгнание Адама из Рая, о Прощеном воскресении, Чистом понедельнике и особенностях служб первой седмицы Великого поста, а также о памяти святых равноапостольного Кирилла, учителя Словенского, святителя Льва I Великого, преподобного Феодора Санаксарского и великомученика Феодора Тирона.

Ведущая: Марина Борисова

---

М. Борисова:

— Здравствуйте, дорогие друзья. В эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость — настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Фёдор Бородин.

Прот. Фёдор Бородин:

— Здравствуйте.

М. Борисова:

— И с его помощью мы постараемся разобраться, что ждёт нас в церкви завтра, в Прощёное воскресенье, или, как его называют ещё, Неделя Сыропустная, воспоминание Адамова изгнания, и на наступающей Первой седмице Великого поста. С Прощёным воскресеньем связано столько, что можно говорить бесконечно, потому что там и чин прощения удивительный совершенно, и смысл самого вот этого воспоминания Адамова изгнания. Почему? Ну, казалось бы, мы в прошлое воскресенье вспоминали Страшный Суд — куда уж дальше? И вдруг мы вспоминаем на пороге Великого поста — а что мы вспоминаем? Вот почему для нас важен этот исходный момент? Мне кажется, что мы относимся к Страшному Суду, к своим грехам, когда мы об этом размышляем, очень прикладно. И мне кажется, что вообще вся вот эта мысль, заложенная в начале Великого поста, в первых днях особенно, — но мы об этом ещё сможем поговорить, когда будем говорить о чтении Великого покаянного канона, — почему нас Церковь накануне Великого поста возвращает к самому истоку, к грехопадению, к началу греха?

Прот. Фёдор Бородин:

— Великим постом мы готовимся к Пасхе, к Воскресению Христову, к победе Христа над грехом и смертью. Для того, чтобы быть соучастниками этой веры в Спасителя нашего Иисуса Христа, мы должны понимать, почему и от чего лично меня надо спасать. Поэтому Церковь возвращает нас к тому, что мы не просто люди, у которых всё нормально, но надо немножко что-то подправить, где-то подлакировать, а есть фатальная поломка в каждом из нас. И она совершилась там и тогда, и она продолжается в каждом из нас сейчас. Все мы вместе и каждый из нас — этот Адам. И пока ты не осознаешь, что ты потерял и к чему тебе и как надо стремиться, никакое спасение ты искать не будешь. С другой стороны, например, у преподобного Макария Великого есть удивительные слова. О Страшном Суде он говорит: «Когда предстанут перед Богом все народы — всецелый Адам». Вот для него Страшный суд — это вместе все, составляющие потомство Адама, встанут пред Богом. Но сейчас мы должны понять... наверное, ярче всего это описал преподобный Исаак Сирин. Он говорит, что Адам был в естественном состоянии для человека. Вот для человека нормально быть как Адам до грехопадения — не знать греха. Мы находимся в падшем состоянии или, как он говорит, ниже естественного, из которого надо выбираться, иначе мы погибнем. То, что мы будем иметь в Господе нашем Иисусе Христе, чем обладать по воскресении, если будем спасены, будет выше естественного, то есть даже выше того, что есть Адам. Но без понимания того, что падение это такое страшное, тотальное изменение природы в каждом из нас, христианство понять невозможно.

М. Борисова:

— Обратимся теперь к тем отрывкам из Апостольских посланий и Евангелия, которые прозвучат завтра за Божественной литургией, чтобы лучше понять смысл этого последнего, предпостного воскресенья. Мы услышим отрывок из Послания апостола Павла к Римлянам, из 13-й главы с 11-го стиха, а заканчивается отрывок в 14-й главе 4-м стихом. И начинается он с таких слов: «Так поступайте, зная время, что наступил уже час пробудиться нам от сна. Ибо ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали». И тут у меня возникает вопрос: но разве, когда я уверовала, я была дальше от спасения, чем сейчас? Ведь когда я уверовала, я была взрослым человеком. И первое, что я сделала, это я покаялась за всю предыдущую некрещёную свою жизнь. И получается, что тогда я была дальше от спасения?

Прот. Фёдор Бородин:

— Да, потому что вы живёте уже несколько десятилетий христианской жизнью. И, конечно, вы ближе к спасению, просто вы этого не видите, вам не надо это видеть, вам это не полезно, так же, как и каждому из нас. Давайте вспомним эту притчу из Евангелия от Марка о том, что Царствие Божие похоже на зерно, которое пускает корень, стебель. Оно прорастает, а человек и не чует, как оно растёт. Но из-за того, что человек медленно, но приближается к свету, он начинает видеть всё больше своей тьмы и своих недостатков. Поэтому ощущение такое очень часто описываются у людей: батюшка, что делать? Я был приличным человеком, пришёл в храм и теперь стал совсем негодяем. Нет, просто ты о себе ничего не знал. Потом ты, словами пророка Давида, сказал: «От тайных моих очисти меня», — и Господь тебе начал это показывать. Вот поэтому да — сегодня спасение ближе.

М. Борисова:

— И дальше апостол говорит: «Немощного в вере принимайте без споров о мнениях». И мне кажется, что это так важно сейчас. Я не знаю, как это было во времена апостола Павла, но мне кажется, что сейчас вот эти споры о мнениях разделяют даже внутри одного прихода, даже просто внутри компании людей, собравшихся попить чаю за одним столом. И избавиться от этого надо, но как — непонятно.

Прот. Фёдор Бородин:

— Вы знаете, поэтому недавно я так рассуждал о себе: у каждого священника тоже ведь свой путь и свои послушания. Есть академическое духовенство, есть преподаватели, есть аспирантура. Это люди, которые обязаны отвечать на разные мнения, формулировать церковную точку зрения, знать источники. А я просто приходской священник. От меня должен быть другой прок и толк. Я не умею этого, я просто ставлю перед собой задачу. Я просто должен принимать — вот это слово здесь ключевое — принимать человека. Понимаете, принимать человека и пытаться ему открыть любовь Божию — разного человека: церковного, нецерковного, такого мнения или другого мнения. Он должен прийти в храм и почувствовать, что здесь его душе и сердцу тепло, потому что его здесь любят. Но это в максимуме — надо уметь это. Но, по крайней мере, не кричать, не осуждать и не говорить, что ты другого мнения — выйди отсюда.

М. Борисова:

— Обратимся теперь к отрывку из Евангелия от Матфея, из 6-й главы стихи с 14-го по 21-й. Начинается этот отрывок словами: «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших. Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лицо твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Я думаю, что большинство наших радиослушателей эти слова помнит, потому что много раз встречали, слышали. Но каждый раз, когда читаешь глазами или слушаешь эти слова, понимаешь, насколько этот идеал остаётся от тебя далёким. Хотя, казалось бы, ты всё понимаешь и стараешься действовать так, как сказано. Почему не получается?

Прот. Фёдор Бородин:

— Вы знаете, может быть потому, что к большинству задач духовных, которые нам Господь ставит, мы подходим как к некоему отрицанию: вот нельзя это, нельзя это, вот это не надо. А давайте попробуем подойти как бы к её внутреннему наполнению, к созидательной части. У святителя Григория Богослова есть потрясающие слова, в одном из писем он пишет своему брату во Христе: «Человек, если ты будешь возноситься, я напомню тебе, что ты прах и пепел и отойдёшь в землю, из которой взят. Но если ты будешь унывать, я напомню тебе, что ты любимое создание Христово, сотворённый бог, шествующий в предлежащую тебе небесную славу». Вот на самом деле прощение это удивительная возможность и удивительный дар быть похожим на Бога. Господь сотворил мир из ничего. Господь, когда человек кается, «творит грехи, яко не бывшие» — их нет больше, если человек искренне покаялся. И мы можем быть причастны этому дару, нам дано делать грехи «яко не бывшие», мы этим достигаем того самого подобия Богу, к которому призваны. И это, может быть, высочайшее творчество, которое вообще есть в руках и в судьбе человека. Вот как Господь отпускает, так сказать, и я отпускаю. Для меня это загадка, до конца, конечно, Господь это не проговаривает, но мне кажется, что в седьмой главе Евангелия от Иоанна, где рассказывается о прощении женщины, взятой в прелюбодеянии, Господь прикасается к этой теме и говорит о том, что прощение от человеков приближает прощение от Бога. Что, может быть, если здесь применим этот глагол, Богу легче простить человека, если его простили другие люди.
Вот я прочитаю эту строчку: «И остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, — то есть Он не видел апостолов в это время, Он весь сфокусировался на этом человеке в беде, — сказал ей: женщина, где твои обвинители, никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши». Понимаете, вот такое прикосновение. Очевидно связано, но как — мы не знаем. Это не значит, что если я прощу, я точно Господа заставлю простить. Но почему-то это Ему нужно. Понимаете, это Ему нужно, во-первых, для того, чтобы, как Максим Исповедник говорит, «если я получаю прощение и не хочу сделать ближнего участником этого дара, то я недостоин этого дара». То есть, чтобы я явил, что я тоже хочу быть прощён, и я укоренён в этом, я это принял, усвоил и благодарен. Как я могу явить, что я благодарен за прощение? Только так — понимаете? Поэтому это удивительный день, когда человек... он всегда должен уметь прощать, но это вся Церковь акцентируется на этом удивительном даре богоподобия каждого из нас. Поэтому, мне кажется, этого надо ждать, к этому надо стремиться.
И вообще, мне кажется, когда ты можешь простить человека, это какой-то невероятный, простите, бонус, который тебе даётся в твоей борьбе за Царствие Божие. И тебе дано это, ты прости — и тебе проститься. Прощайте, и будете прощены. И вообще, Господь редко так пугает. Но вот Он в притче, допустим, о немилосердном взаимодавце говорит: так поступят и с вами, если от сердца не отпустите все прегрешения ближнему. То есть посадят в долговую яму, а это есть образ ада. Поэтому, с одной стороны, надо понимать, что мы должны простить, иначе какие мы христиане? С другой стороны, мы должны с радостью это делать. Ещё хотелось бы сказать про этот день, что этот день был удивительным для всей страны раньше, когда большинство населения страны было христианами православными. И все в этот день шли в храм, и все прекрасно знали, что вот приближается этот день. И вот Дуня должна простить Маню, хотя Маня виновата. Я могу простить формально? Могу. Но Бог-то всё видит, понимаете? Поэтому как бы у меня на неё не было внутри, но вот должна и всё, иначе бессмысленно входить в Великий пост. Почему Прощёное воскресенье перед? Потому что, если ты этого не сделал, не простил, не примирился, все твои труды, прям начиная с Чистого понедельника, будут напрасны. Вот для Господа это важнее всего. И вставала вот эта огромная цепь людей, она таким рогаликом завивалась в храме от настоятеля и до последнего прихожанина, как, допустим, в академии, в семинарии, в монастырях, и каждый просил прощения у каждого.
И вот страна становилась как бы в два раза легче вся, она как бы взлетала вся к Великому посту вот в этом удивительном Таинстве прощения. К сожалению, сейчас этого нет. Мы в храмах просим прощения у знакомых, но рядом с которыми мы стараемся быть хорошими христианами, перед которыми мы обычно совсем не очень даже виноваты, или совсем не виноваты, у соприхожан наших. А вот надо на самом деле потрудиться с ближними в семье. Вот здесь мы должны, конечно, сделать всё, от нас зависящее, чтобы получить прощение и чтобы простить.

М. Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире Радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость — настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Фёдор Бородин. Начинается Великий пост, начинается с дня, который вошёл в традицию под названием «Чистый понедельник». Название это для Православной Церкви неканоническое, хотя в некоторых Поместных Церквях и стало даже каноническим — в Элладской Церкви, по крайней мере, так он и называется. Мы начинаем Великий пост с четырёх вечеров, посвящённых чтению Великого покаянного канона преподобного Андрея Критского.
Вообще, всё, что связано с Великим каноном, достаточно загадочно. Загадочно, почему он на первой неделе Великого поста читается вразбивку, а потом, во время так называемого Марииного стояния, он не только читается весь целиком, но там ещё и житие Марии Египетской читается. И вроде воспринимается это на слух вполне адекватно. С Великим каноном связана масса вопросов, в особенности сейчас, когда наше невежество в области Ветхого Завета — я для себя не делаю исключения, я думаю, что большинство наших радиослушателей разделит со мной убеждение, что Ветхий Завет мы знаем крайне слабо. Для нас вся эта символика, сконцентрированная в Великом каноне, трудна для понимания. И нужно применить отдельный труд, чтобы этот текст, может быть, отдельно дома прочитать, посмотреть комментарии, поискать в интернете ссылки какие-то, объяснения тех или иных библейских образов. Для чего нам весь этот труд проделывать, насколько он полезен для главной цели поста?

Прот. Фёдор Бородин:

— Я думаю, что надо просто читать Священное Писание Ветхого Завета постоянно. В конце концов, это не такой большой объём. Самые главные книги, на которые есть отсылки, аллюзии в Великом каноне или прямые указания, это Бытие, Исход, Судей, Книги Царств, рассказывающие совершенно потрясающую историю жизни царя Давида, которую можно перечитывать бесконечно, кажется. И если мы будем постоянно читать Ветхий Завет, то мы в нём постоянно и будем находиться, нам ничего не надо будет объяснять, никакие сноски смотреть. И тогда весь смысл, который преподобный Андрей вложил в эти дивные стихи, будет нами считываться и будет нам полезен. Если к этому году не успели, давайте начнём сейчас читать Ветхий Завет. Тем более, что по Уставу положено чтение и Книги Бытия, и Книги Иова, и Книги пророка Исаии, и других пророков, и всё это нам очень полезно. Я бы посоветовал для того, чтобы наши слушатели могли понять, насколько глубоко может быть для человека Священное Писание Ветхого Завета, прослушать курсы — не знаю, издана ли эта книга или нет. Был такой, сейчас уже покойный, удивительный труженик церковного просвещения Евгений Авдеенко. У него есть несколько аудиоциклов, они есть на его сайте и в доступе в интернете есть. Это на Книгу Бытие и «Жизнь Моисея». Вот эти два цикла аудиолекций я бы посоветовал прослушать всем нашим слушателям для того, чтобы понять, насколько глубоко каждое слово Священного Писания.
Например, третьей главе Книги Бытия, где рассказывается о грехопадении, у него посвящено шесть бесед. Под разными точками зрения он рассматривает это. И уж тогда вопрос о том, почему Неделя Адамова изгнания, ни за что не возникнет, потому что сразу будет понятно, что это вот действительно всё прямо обо мне. И вообще, Ветхий Завет — это тот контекст, в котором проповедовал Христос и апостолы. И очень многое из того, что говорит Христос, понять, не прочитав Ветхого Завета, невозможно, просто невозможно. Христос проповедовал людям, которые знали его близко к тексту или наизусть. И поэтому, если Он говорил какой-то стих, все прекрасно знали, что до и что после. Например: «идите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы», — по-моему, это ссылка на пророка Осию. А дальше стихи какие: «Боговедение больше всесожжений» — не надо Богу приносить эти жертвы, надо Его знать, надо заниматься Боговедением, надо молиться, надо узнавать Его волю. И Христос отсылает к этому. Если мы не читали пророка Осию, мы этого не понимаем. А весь, конечно, Великий покаянный канон укоренён в этих событиях, в этих текстах, в этих образах и показывает христианское отношение к греху и добродетели на примере этих вот людей.

М. Борисова:

— Но, учитывая сложность восприятия, мы очень высоко поднимаем сразу планку вот на этой первой неделе, и далеко не все можем её выдержать. Учитывая, что нас никто не освобождает от повседневности, у нас есть и работа, и семейные обязанности, и много-много-много всего. Вот то, что вы говорите, это идеальный вариант. Но я знаю, что у большинства людей просто не хватает ни времени, ни сил для такого вдумчивого чтения Ветхого Завета. Не всегда хватает времени и сил каждый день хотя бы немножечко почитать что-нибудь из Евангелия. Я знаю, что многие Великим постом дают такой внутренний обет — начинают читать ещё Псалтирь. В результате получается, что нельзя объять необъятного.

Прот. Фёдор Бородин:

— Не могу с вами согласиться. Полстраницы из Книги Бытия, если из Ветхого Завета вы в течение всего года читаете. Если вы полгода почитаете, вас не оторвёшь. И вы найдёте это время, вы пожертвуете листанием соцсетей, новостями, чем угодно, какой-то, может быть, беллетристикой. Но вы будете это читать, потому что просто вам захочется туда, к этим людям. Потому что это люди, которые умели жить главным. Я не случайно упомянул пророка Давида. Вы знаете, когда я впервые читал его жизнеописание в Книгах Царств, я болел этим, я не мог оторваться. Я просто в него влюбился, понимаете? Это такой человек великий, что просто он стал для меня родным. И через это совершенно по-другому я уже, конечно, читал псалмы его, безусловно. Когда вы прочитаете Ветхий Завет, рассказывающий о пророке Давиде, вы по-другому будете читать Псалтирь. И, мне кажется, всё-таки есть какие-то вещи очень важные. Допустим, сегодня Церковь читает четыре дня подряд Великий канон. Хорошо, я сегодня работал, я не успел. Я могу открыть и прочитать внимательно Великий канон вместо вечерних молитв, например, вот это сокровище не потерять? Могу. Я могу взять с собой планшет в храм и посмотреть текст? Могу. И даже у нас теперь есть новое название для таких людей, их много очень в храме, они стоят и следят за текстом. Они называются «бледнолицые», потому что свет от планшета освещает белым лицом, а в храме погашен свет. Чтобы этот смысл не терялся. Вот один тропарь: «Делаша на хребте моем вси начальницы страстей, продолжающе на мя беззаконие их», — непонятно, какое отношение это ко мне имеет?
Давайте разбирать: лежит поверженный человек лицом вниз, на его хребте скачет его победители, бьют его, ранят и, может, даже убивают. Это «начальники страстей». Кто такие «начальники страстей»? Это демоны, которые сами больны этими страстями. Их мука, помимо того, что они одержимы этими страстями, что они не могут их выполнить — у них нет тела. И они испытывают некое удовольствие, когда они меня, человека, склоняют к этим страстям — вот продолжают на меня своё беззаконие, понимаете? А я должен встать и скинуть их. Во-первых, что такое страсть? Что такое грех? Чем они отличаются? Во-вторых, оказывается есть те, кто во мне эту страсть будит. И я вхожу во всю эту проблематику аскетическую и начинаю в этом разбираться. Этот канон помогает мне разобраться в себе — как мне освободиться от этих страстей. И там таких вот очень практичных в духовном смысле вещей очень много.

М. Борисова:

— Вообще, особенности строения богослужений первой недели Великого поста... она ведь и от всех остальных недель отличается. Мне кажется, что тут важно ещё напомнить радиослушателям, как вообще складывается служба на первой неделе, из чего она состоит по дням.

Прот. Фёдор Бородин:

— Там служится с утра великопостная Утреня с большим очень, продолжительным чтением Псалтири, увеличенным количество тропарей. Читаются Часы, Изобразительны, и с утра прям читается Вечерня в понедельник и вторник, в среду и в пятницу служится Литургия Преждеосвященных Даров. Литургиях Иоанна Златоуста служится только в субботу первый раз. Понедельник, вторник, среда, четверг — вечером читается Великое повечерие с каноном преподобного Андрея Критского. В пятницу вспоминается Феодор Тирон. В субботу обычно все готовятся к подробной исповеди, потому что за первую неделю за вот эти попытки преодолеть свою дебелость и свою плотяность очень многое что повылезало из человека, почти всегда, особенно с домашними, и человеку всегда есть в чём каяться. И приступают к Причастию — или в субботу с утра, или уже в воскресенье, в день Торжества Православия.

М. Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость — настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Фёдор Бородин. Мы ненадолго прервёмся, вернёмся к вам буквально через минуту, не переключайтесь.

М. Борисова:

— Снова здравствуйте, дорогие друзья. В эфире Радио ВЕРА наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость — настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Фёдор Бородин. Мы традиционно стараемся, на первой неделе во всяком случае уж точно, не очень заглядывать в церковный календарь, не очень задумываться, кого там нужно по Минее вспомнить из святых. Поскольку нас так как-то и настраивают всегда, что особенности Великого поста, великопостных служб — это сосредоточенность на смыслах, выраженных в Постной Триоди и даже в богослужении. Всё, что положено, читать или петь по Минеи откладывается, ради заменяющих эти чтения и песнопения великопостных текстов. Но всё-таки календарь остаётся календарём, и мне кажется, есть некоторые святые, которых хорошо бы вспомнить, даже несмотря на всю сосредоточенность на покаянном каноне Андрея Критского. Я имею в виду память равноапостольного Кирилла, учителя словенского, 27 февраля, святителя Льва Великого 3 марта и преподобного Феодора Санаксарского 4 марта. Это абсолютно разные святители и преподобные, но мне кажется, что каждый свою ноту какую-то в эту симфонию первой недели всё-таки может внести.
Я не буду долго напоминать о том значении, которое для всех для нас имеет подвиг, на мой взгляд, это, естественно, такое, может быть, сугубо личное восприятие, но то, что совершил святой Кирилл, мне кажется, подвигом не только с точки зрения духовной, но и с точки зрения исторической. Потому что, если бы не его феноменальные способности, Богом данные, филологические, если бы не эти труды по переводам священных текстов на славянские языки, если бы не эта проповедь на языках славянских народов, Бог знает, какие были бы судьбы у православия. Потому что это был такой момент водораздела. Западная духовная традиция и восточная начинали очень сильно дистанцироваться друг от друга. И, благодаря вот этой подвижнической жизни братьев Кирилла и Мефодия, православие стало таким, каким мы его знаем и каким мы его исповедуем.
Святитель Лев Великий удивительный совершенно Римский епископ, который уговорил предводителя гуннов Аттилу просто силой своего убеждения не разорять Рим. А чуть позже убедил короля вандалов не подвергать Рим огню. Помимо всего прочего, именно его трудами был созван IV Вселенский Собор. Он оставил колоссальное наследие из ста слов и 140 писем догматического и нравственного содержания. Удивительный совершенно был святитель.
Ну и, конечно, очень дорогой, моему сердцу очень дорогой, святой — это преподобный Феодор Санаксарский, святой дядюшка будущего святого флотоводца Фёдора Ушакова. Человек удивительной судьбы, из которой можно сделать такой, как сейчас бы сказали, крутой исторический сериал. Потому что там столько приключений в жизни этого человека было. И, пройдя такое количество искушений всевозможных, он умудрился не только сам достигнуть какого-то очень высокого духовного состояния, но и буквально на развалинах былого монастыря Санаксарского создать обитель, которая жива до сих пор. Вот такие три краски на первой неделе этого Великого поста даёт нам церковный календарь.

Прот. Фёдор Бородин:

— Удивительно, что когда мы читаем апостола Павла и встречаем слова, что все, желающие жить благочестиво, гонимы будут, мы думаем: но почему так должно быть?

М. Борисова:

— Ох, как меня это возмущало в первые годы моего пребывания в Церкви.

Прот. Фёдор Бородин:

— Да, и почему это? Вот как в православной стране, где все православные, с чего это вдруг подвижнику надо быть гонимым? Его все поставят на свешницу и будут радоваться тому, что есть человек, который так живёт. А вот жизни Феодора Санаксарского совершенно другая. Это человек, который желал жить благочестиво в монашестве, бывал бит за это, жил годами в совершенно непригодных для жилья условиях, таких, что он там по-чёрному топил, чтобы не замерзать, видимо, без выхода для дыма. Его просто угорелого выкидывали на улицу и оттирали снегом. И где он хоть что-то чуть-чуть начинал создавать, сразу находились завистники — было ли это в Александро-Невской лавре или в Санаксарском монастыре — это всё равно всегда прерывалось. И только последний раз, когда он вернулся в монастырь уже совсем старцем, и то начались какие-то нестроения, но они закончились, потому что он умер. Тут его похоронили, и все стали как бы объединяться его памятью, и все вдруг стали его учениками благочестивыми, понимаете?

М. Борисова:

— Это как со старцем Варсонофием Оптинским, который тоже до такой степени раздражал всех юных послушников и монахов, что там целый бунт был организован. И в результате на старости лет, будучи уже не очень здоровым человеком, вынужден был оставить Оптину пустынь.

Прот. Фёдор Бородин:

— Да. Но ещё дело в том, что он был дворянином. Конечно, между русским дворянством и простолюдинами пропасть сохранялась почти везде, и в монастырях тоже. И не случайно дворян, которые становились монахами, или ставили руководить монастырями, а обычно их всё-таки хотели сделать епископами, как святителя Игнатия (Брянчанинова). Ну, как бы свой человек должен быть в своём месте обоймы табеля о рангах, скажем так. Но тут, да, просто эта настоящая жизнь, жизнь Христова, которая жизнь, которая жительствует в любых обстоятельствах, раздражает тех, кто так не хочет жить. Надо выгнать этого человека — что он нам напоминает здесь? Вот есть устав, мы всё соблюдаем, всё нормально — нет, ему нужно большего, нет, он всё хочет раздать, нет, он хочет служить другим. А мы что тогда? Возьмите любое почти житие, вот житие святого праведного Алексия, старца Московского. У него был эпизод однажды, когда он ехал по Маросейке в трамвае. Он сел, а перед ним сидело два маститых протоиерея. А он был очень маленького роста, такой вечно невзрачный, в какой-то такой полуоборванной рясе. Матушка у него умерла и некому было, видимо, следить за ним, а он сам немножко юродствовал через это.
И вот он всю дорогу слушал, как они его поносят: «Вот тоже мне выискался, причащает, как ложку борща дать. Да они служат Всенощную, да что же это такое? Это куда мы катимся?» Понимаете, вот святой человек, прозорливый, вот уже всё это понятно, но нет. А до этого, когда он был пономарём в храме Георгия в Лучниках 9 лет, его избивал настоятель, бил просто, измывался над ним всячески. То есть Сатана ополчает людей, причём, может быть, даже неплохих, нормальных людей. Вот с Феодором Санаксарским это как-то особенно ярко видно. Да и с Кириллом и Мефодием то же самое — сколько они претерпели от, казалось бы, братии.

М. Борисова:

— Ну и, в общем, конечно, мы не можем с точностью сказать диагноз, но судя по тому, что пришлось перенести святому Кириллу, скорее всего, от какой-то сердечной недостаточности он скончался. Потому что достаточно ещё молодой был, когда он в Риме преставился.

Прот. Фёдор Бородин:

— Да, удивительно, что когда он был в Крыму во время своего миссионерского путешествия, он участвовал в обретении мощей святителя Климента, папы Римского. И в Риме он похоронен в Сан-Клименто, в храме его памяти, куда эти мощи были принесены. И там в одной из боковых капелл лежат его мощи.

М. Борисова:

— Удивительна ещё вся история миссии святых Кирилла и Мефодия в том, что она, с исторической такой, земной точки зрения, оказалась провальной. Потому что всё, что они успели сделать и что святой Мефодий успел сделать в Моравии, всё это было моментально изничтожено, потому что политические интересы возобладали. И в результате те самые епископы, которые предпочитали латинскую службу, они его буквально вытеснили.

Прот. Фёдор Бородин:

— Вы знаете, оно было провальным в масштабах одного-двух поколений. Поскольку мы сейчас сидим в православной Москве и в храмах у нас книги на церковнославянском, она оказалась не то что не провальной, а фантастически удачной. То есть Господь был с этой миссией, Он их прямо вёл — и об этом не надо забывать. Знаете, у меня был такой один эпизод. Однажды я с группой паломников был в Святой Земле. И мы очень хотели попасть на Гору Блаженств — там католический монастырь. И мы торопились на автобусе, но из-за аварии была пробка. Мы не успели, и все так страшно расстроились. Вот мы ходим вокруг этой решётки, она закрыта, закрыта в шесть часов. И вдруг мне приходит в голову, я говорю: «Братья, сестры, а что мы?Неважно, где это было произнесено — здесь или сто метров левее. Давайте откроем и прочитаем эти девять заповедей». Важно то, что было сказано нашим Господом, понимаете? И поэтому то, что они создали, язык, это гениально. В смысле вот просто устройства и его адаптации ко всем вариантам славянских языков того времени — вот эту конструкцию. Ну, простите меня, такой автомат Калашникова, просто который работает всегда и везде. Вот то, что они создали, это работает до сих пор. Хотя они делали глаголицу, но принципы, по которым создан язык, эти же принципы работают и в кириллице — она просто оказалась более устойчивой. Нет, всё работает, и мы им очень благодарны.

М. Борисова:

— Глаголица — это был, скорее, такой филологический алгоритм. Это такая конструкция, которая давала возможность на неё накладывать особенности национальных диалектов. Но я как раз и думаю, что это важно для нас тем, что мы часто видим очень короткий отрезок, и своей жизни, и исторический. И нам кажется, что вот всё, вот катастрофа случилась, ничего не вышло, полный провал, все усилия втуне. А проходит время и, даже на протяжении собственной жизни, ты видишь, что совсем нет, ты просто не понял. И то что, тебе казалось поражением, через какое-то количество лет, когда ты оглядываешься, ты видишь, к чему привели твои усилия потом — не сразу после того, как что-то не получилось, а спустя какое-то количество лет.

Прот. Фёдор Бородин:

— А иногда ты до этого не доживаешь. Вы знаете, в 90-е годы — вот я 1992 года рукоположения священнического — мы, священники, тогда очень много бегали по квартирам и причащали, напутствовали, провожали в последний путь, готовили к этому христиан старых, совсем пожилых людей, которые были церковные до революции или до 30-х годов, а потом ушли из Церкви. И я только вот по прошествии 20 лет это осознал, сколько их тогда было. И в основном разговор был такой: «я в детстве пела на клиросе», «я алтарничал», «вот у нас был батюшка, который нами занимался, а потом воскресную школу закрыли, а потом я поступил в институт, я пошёл на работу... все не ходили и я не ходил, храмы все закрыли. А вот теперь я так жалею. Я стою на пороге, я вспоминаю и понимаю, что это было самое светлое, что было в моей жизни». «Если бы вернуть, я бы ходила в храм любой ценой», — понимаете? И ты понимаешь, что когда-то был храм, где, прекрасно понимая, что скоро их посадят, служили священники и диаконы, пели на клиросе люди, читали люди, стояли в храме и молились исповедники, все зная, что их завтра или послезавтра могут взять. И в том числе для того, чтобы вот этот ребёнок был отогрет сердцем во Христе.
И потом, когда пройдёт много-много времени, эти уже все будут лежать в земле, а он скажет: «Я хочу вернуться в то тепло». Понимаете? Поэтому иногда... Да, кстати, Кирилл и Мефодий — особенно Мефодий увидел, как всё разорено, и заключение было у него, и всё вот это вот. Но тем не менее надо сеять. Надо сеять, а как это взойдёт — это опять тайна Божия. Это уже разговор того сердца, в которое упало семечко, и Господа. И он может быть совсем не такой, как тебе показалось. Допустим, сейчас даже бывает, что вдруг начинает ходить в храм человек, который 25 лет назад ходил в воскресную школу, а потом пропал, загулял, жил очень неправедной жизнью. А сейчас вдруг он женился, у него дети, он пришёл в себя и он снова вернулся в храм, и такое бывает. Так что, пока человек жив, проект открыт, Господь надеется. И мы не можем сказать, что он удачный или неудачный.

М. Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, что в эфире Радио ВЕРА программа «Седмица», в которой мы каждую субботу размышляем о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость — настоятель храма святых бессребреников Космы и

Дамиана на Маросейке протоиерей Фёдор Бородин. Ну вот мы подошли к завершению Первой седмицы Великого поста — суббота, память великомученика Феодора Тирона. Всё, что в нашем сознании связано с памятью Феодора Тирона, это история, не имеющая непосредственного отношения к его собственному житию. Поскольку она касается введения, связанного с временами уже совсем не того императора, при котором он мученически погиб, а с временами царствования Юлиана Отступника, который велел, чтобы отрезать христианам путь к нормальной покупке продуктов, окроплять идоложертвенной кровью всё, что продаётся на рынке. И, собственно, вся история с коливом и то, что вошло в церковную традицию с освещением и раздачей колива, что мы будем иметь возможность видеть и в чём участвовать в первую субботу Великого поста, всё это относится не непосредственно к подвигу самого Феодора Тирона. Вот мне кажется, что вспомнить, что он и сам, в общем, достаточно знаковая личность в пантеоне святых Православной Церкви, тоже бывает полезно.

Прот. Фёдор Бородин:

— Я с вами не соглашусь, Мариночка. Вы знаете, как раз с Феодором Тироном обязательно этот эпизод в его житии должен быть. И он должен свидетельствовать о том, что святые после окончания земной жизни продолжают своё служение по тому призванию, к которому их призвал Господь. И праведники, ушедшие от нас, может быть, даже рано скончавшиеся, непонятно, зачем и почему вроде бы они здесь так нужны. У Господа для них есть там какой-то труд и работа. И там совершенно по-другому всё устроено. Вот Великим постом на второй воскресный день будет память святителя Григория Паламы. У него есть потрясающий эпизод в его жизни, когда ему явился Дмитрий Солунский и сказал, что «я выбрал тебя епископом для своего города» — для Фессалоник, по-славянски Солуни. То есть тут епископы совещаются, князья чего-то думают — кого поставить, кого выбрать. А там Дмитрий Солунский с Господом договаривается, кто ему нужен на его кафедру. Понимаете, житие продолжается там. Нам это открыто очень редко и только иногда. Но как раз оно там продолжается, и там жизнь как раз жительствует, и мы, когда там будем, это всё увидим и узнаем. И то, что святые заботятся о тех, кто их почитает, в том числе даже и об их пище заботится, чтобы не было осквернения, чтобы не было такого смеха. Потому что Юлиан Отступник хотел потом это всё объявить, чтобы все смеялись, а христиане были огорчены. А Феодору Тирону это не понравилось. А помните, как погиб Юлиан Отступник? Появился воин, который давно-давно умер, мученик, Меркурий по-моему, если не ошибаюсь, и метнул в него копьё. И он упал со своими знаменитыми словами «Ты победил, Галилеянин», имея в виду Христа. То есть ему как раз очень досталось от давно ушедших в Царство Небесное мучеников.

М. Борисова:

— Но почему так история с коливом важна для понимания смысла поста? Ведь на самом деле мы же читали в Апостольских посланиях у апостола Павла, что неважно, главное — не соблазнять ближнего. А так, если ничего другого не остаётся, можно съесть и окроплённое идоложертвенной кровью, если для тебя это ничего не значит.

Прот. Фёдор Бородин:

— Видимо, тогда была такая фаза полемики с возрождающимся языческим миром, по замыслу императора, что это было, может быть, очень соблазнительно. Мы же не можем сейчас это реконструировать. У нас есть язычники, неоязычники, которые живут в России, но они не составляют такой вот государственной какой-то огромной массы, у них нет единого голоса. А тогда было всё по-другому. И видимо, это было нужно для того, чтобы не попиралась и не осмеивалась Церковь.

М. Борисова:

— Знаете, кроме таких великих смыслов, есть эмоциональное восприятие. У каждого своё отношение к Великому посту, в особенности к его первой неделе. Мне всегда казалось удивительно радостным то, что вот это напряжение первых четырёх дней, когда ты вгрызаешься в Великий покаянный канон, вообще стараешься как-то себя отсканировать внутри и снаружи. И вот этот великий труд твой, иногда скрипя всеми шестерёнками, который ты проделываешь, завершается праздником. Потому что, как к этому ни относись, это день, когда служится Литургия Иоанна Златоуста, когда освящается это коливо, раздаётся в церкви. Это праздник, пускай это само действие раздачи колива какое-то, может быть, немножко детское. Знаете, я очень хорошо помню опыт ранних лет своих. Тогда нас время от времени из Москвы в Троицко-Сергиеву лавру посылали с какими-то поручениями, потому что не было ни интернета, ни возможности какой-то быстрой связи. Если кто-то был свободен, просили там либо какую-то записку передать, либо что-то узнать. И вот однажды, исполняя это поручение, я задержалась в лавре до Всенощной. И иеромонах, которому я привезла письмо, как раз служил. И я помню, я подхожу под помазание, была полиелейная служба и раздавали хлеб с вином. И он, в благодарность за мои труды, даёт мне не кусочек хлеба, а целиком эту булочку, политую довольно обильно кагором. И ощущение детского счастья — такое бывает только, наверное, до пяти лет, когда тебе дали мороженое и ты от счастья готов прыгать на одной ножке. Мне кажется, что-то подобное происходит в первую субботу Великого поста, когда ты получаешь это коливо в церкви. Это тоже что-то очень детское, очень эмоциональное, но для меня это чувство окрашивает всё отношение к Великому посту.

Прот. Фёдор Бородин:

— Да, есть в этом какое-то родительское снисхождение, такое милующее. Я воспоминаю немножко другой рассказ, о том, как один из старцев, по-моему это был авва Арсений, к нему пришли несколько монахов начинающих из городского монастыря и просят наставления, сидит ученик его. «Ну, что вам сказать братия? Вот если вас ударили, вы можете не гневаться?» — «Не можем». — «Вы можете можете простить и подставить другую щёку?» — «Не можем». — «Можете хотя бы не ударить в ответ?» — «Не можем». Он подзывает ученика, говорит: «Брат, свари им каши, дай каши поесть», — дай им какое-то утешение, за тот труд, что они просто пришли, потому что пока о большем разговаривать с ними рано. Поэтому когда беру в руки это коливо, я себе говорю: «На тебе, брат, каши, раз ты ничего другого не можешь».

М. Борисова:

— Ваши личные отношения к этой первой неделе, к вхождению Великий пост с годами меняется? Всё-таки отношение священника и прихожанина, наверное, всё-таки отличается.

Прот. Фёдор Бородин:

— Я люблю, конечно, очень, жду этого времени. Это время, когда Господь помогает как-то более интенсивно справляться со своими всякими гадостями и безобразиями. Ещё я очень люблю первую седмицу, потому что на Великом повечерии я стараюсь говорить проповеди в конце, причём проповеди именно аскетические или о молитве. И я к ним достаточно долго иду и готовлюсь. То есть я, как каждый человек, который пытается хоть как-то молиться, что-то тебе открывается за год, я пытаюсь этот опыт формулировать и вот со своими братьями и сёстрами, которые в храме, им делиться. Потому что мне всё-таки кажется, что мы, священники, очень много проповедуем о житиях святых, толкуем притчи, а о молитве мы говорим значительно реже, потому что это очень трудно, потому что сразу понятно, что ты говоришь и не молишься. А мы не хотим, чтобы знали, что мы такие все. Это шутка, конечно, мы все трудимся в молитве. Но каким-то опытом таким поделиться — это время, когда Господь этому помогает очень. Он хочет, чтобы все настроились на молитву, потому что это самое главное.
Вы знаете, вообще, это самая главная компетенция священника, если так можно сказать, и любого христианина — это любовь к молитве как к деланию, погружение в искусство молитвы, обучение этому, навык молиться. Это всё то, к чему мы друг друга должны постоянно призывать. Если читать эти древние патериковые всякие сказания, то мы увидим, что пришёл один человек к другому человеку посоветоваться о духовной жизни, два преуспевающих человека. И вот они сначала встают и молятся несколько часов, по очереди читают псалмы, может быть, Иисусову молитву. И не очень понятно, как это так. А потом они уже начинают говорить. Или, например, вообще удивительно, когда Ефрем Сирин преподобный очень много слышал и давно хотел увидеть святителя Василия Великого, и он пришёл к нему. Но Василий не говорит по-сирийским, а Ефрем не говорит по-гречески. Но они отслужили службу, а потом очень долго разговаривали. Они разговаривали, а как — непонятно. Но у них было такое единство в молитве, что они друг другу понимали без переводчика. Поэтому как раз поговорить о молитве, поразмышлять о ней — это время Великого поста. И, конечно, обязательно почитать о молитве. Я очень советую, меня очень поразила одна мысль безымянного старца из как раз Иерусалимского патерика, который собирал молодой иеромонах Феофан, будущий Феофан Затворник, когда был на послушании в Русской миссии в Иерусалиме. «Как молиться?» — спросил ученик старца. Старец ему говорит: «Молись до насыщения сердца», — вот тебе и мера и правило. А где это правило? А что такое насыщение сердца? Ну, изучай — вот тебе задание. Так что и всем нашим слушателям, и себе самому, и нашим прихожанам желаю молиться Великим постом до насыщения сердца.

М. Борисова:

— Спасибо огромное за эту беседу. Вы слушали программу «Седмица». В студии были Марина Борисова и наш гость — настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Фёдор Бородин. Поститесь постом приятным, слушайте нас каждую неделю, до свидания.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Преобразования в современной системе образования». Максим Костенко
• «Донорство крови и костного мозга». Алена Фирсова, Наталья Быстрова, священник Дмитрий Гуров
• «Смыслы Таинства Крещения». Священник Григорий Геронимус