«Музыка и вера». Александр Иванов

У нас в гостях был известный музыкант, лидер группы «Рондо», певец Александр Иванов.

Мы говорили о музыке, творчестве, о вере в Бога и об участии Александра в юбилейном концерте Радио ВЕРА.

---

А. Пичугин 

- Здравствуйте, дорогие слушатели, «Светлый вечер» на светлом радио, здесь, в этой студии, приветствуем вас мы: я, Алексей Пичугин 

К. Мацан 

- Я, Константин Мацан, добрый вечер. 

А. Пичугин 

- С удовольствием представляем нашего гостя – вместе с нами и с вами сегодня здесь, в этой студии российский певец, лидер группы «Рондо» Александр Иванов. Добрый вечер 

А. Иванов 

- Здравствуйте, дорогие друзья. 

А. Пичугин 

- Сразу надо напомнить, что у нас 30-го сентября в Крокус Сити Холле пройдет наш «Светлый концерт» юбилейный, пять лет радио «Вера» исполняется. И Александр Иванов конечно же примет участие в этом концерте. Спасибо, что придете. 

А. Иванов 

- У меня супругу зовут Света, поэтому я Свету тоже приглашу, Светлый же концерт, значит, большое количество Свет обязательно должно присутствовать. 

А. Пичугин 

- А на сцену супруга выйдет? 

А. Иванов 

- Нет, ну что вы, пусть сидит в зале, ей там привычнее, она будет также одной из тех светлых барышень с именем Света, которые будут радовать своим присутствием «Светлый концерт» 

К. Мацан 

- Супруга, наверное, нечасто на ваши концерты ходит? 

А. Иванов 

- Нечасто, только, когда «светлый концерт», тогда она, понимая, что ее имя имеет отношение к концерту, тогда я ее приглашаю 

К. Мацан 

- Такой эксклюзивный концерт будет, да. Больше каких, не светлых? 

А. Иванов 

- Да нет, почему, у нас как-то всегда все светло, ясно. 

К. Мацан 

- Мне кажется, у вас музыка такая, достаточно светлая, как принято говорить, позитивная. 

А. Иванов 

- Поэтому в «Светлом концерте» мы и принимаем участие. 

К. Мацан 

- Ну а с какой песней - мы пока не скажем, это будет интрига, приходите на концерт 30-го сентября, и вы узнаете, с какой песней Александр Иванов выступает на нашем концерте. 

А. Иванов 

- Ждите, гадайте. 

К. Мацан 

- Сколько уже людей, не знаю, может быть, не одно поколение слушателей русскоязычной музыки выросло на ваших песнях. Поют везде их: на улицах, на праздниках, под гитару, дома, на огороде, в караоке. Вы как к этому относитесь? 

А. Иванов 

- Ну, задача-то не воспитывать и давать какое-то духовное, что-то доброе, светлое нести. Поэтому как-то стараемся все-таки на протяжении последних 35 лет нести в массы что-то в общем, на наш взгляд, светлое. 

К. Мацан 

- Вы так прямо некую миссию свою видите в работе? 

А. Иванов 

- Знаете, как-то миссия – такое, очень ответственное слово. Сложно сказать, несем ли мы миссию или что-то важное, пытаемся сказать, но как-то очень скрупулезное отношение, по крайней мере, к текстовым каким-то проявлениям тех или иных людей, которые пишут для нас или вообще просто выбираем композиции. 

К. Мацан 

- А, например, какого рода текст вы не примете, попросите переписать автора текста? Вот что вас может смутить, помимо того, что текст просто может быть там художественным… 

А. Иванов 

- То, что неприемлемо для православного человека, стараемся как-то избегать, конечно, таких. 

А. Пичугин 

- Кстати, что касается старых песен, я по себе заметил, по своим друзьям, знакомым: едешь на машине где-нибудь, в Москве или не в Москве, играет радиостанция музыкальная какая-нибудь. Ведь на самом деле, очень мало музыкальных радиостанций, которые транслируют русскоязычную музыку, где бы не звучали песни Александра Иванова, группы «Рондо», и я заметил, что есть какой-то набор исполнителей, который – начинает играть песню, думаешь: «ну сколько уже можно-то, 25, 30 лет, и все она играет, играет, играет. Про Александра Иванова точно нельзя такое сказать: вступление, первые аккорды и точно знаешь, что оставишь, потому что с этими песнями ты действительно вырос. Я могу про себя сказать, что школа, институты – как-то вот через все это песни Александра Иванова проходили и всегда какое-то доброе ощущение, даже иногда грусти о том, что это все было когда-то давно и воспоминания, связанные с этими песнями есть какие-то. 

А. Иванов 

- Ну, тут не мне судить, наверное, просто стараемся работать с теми авторами, которые действительно имеют какой-то большой жизненный опыт: это и Сережа Трофимов, и Олег Митяев, Михаил Шелег, те люди, которые очень скрупулезно и точечно относятся к каким-то жизненным перипетиям, к ситуациям, которые близки любому человеку и даже, если это человек, который, может быть, ошибается в жизни, то это все-таки путь к какому-то прозрению, какому-то очень важному, самопокаянию. Если даже человек может быть, как, например, в старых композициях Сережи Трофимова, там в чем, на мой взгляд, его точное попадание – это все-таки филигранная работа со словом и с мыслью о том, что человек даже если где-то невежд в своих проявлениях, в жизненных каких-то ситуациях, то все равно это путь, наверное, к какому-то самоочищению, какому-то просветлению. Это необязательно должен быть человек религиозным, но человек, который, понимая какие-то свои жизненные ошибки, все-таки, стремится, наверное, к какому-то свету. И в том же романсе «Ты мой свет, но я тебе не верю, там, где резал вены погнутым крестом, ты боялся влезть неосторожно в кровь мою нарядным рукавом» - там вот все-таки человек, наверное, который, понимая свой путь проб и ошибок каких-то и какого-то заблуждения, это все-таки путь, наверное, к какому-то просветлению, какому-то самопокаянию. 

К. Мацан 

- В этом что-то такое, карамазовское есть такое, свойственное… «достоевщинка» 

А. Иванов 

- Да, «достоевщина», копание в самом себе, и все равно это человек русский, православный, внутри где-то, может быть, невежда в чем-то, но все равно, человек, стремящийся, наверное, к самопознанию и самосовершенствованию. Все равно человек приходит в конце своего пути, наверное, к какому-то правильному осознанию, как он жил. 

К. Мацан 

- Если мне позволено спросить: а как вы сами к этому пришли? Я думаю, для многих слушателей неочевидно и удивительно, и радостно услышать от вас мысли о покаянии, о приходе к вере. Хотя, слушая песни, наверное, может создаться образ человека иного, не настолько интересующегося. Вы об этом говорите, вы к этому как-то пришли. 

А. Иванов 

- Все началось с бабушки, бабушка у меня была верующим человеком. И родители меня крестили в раннем возрасте, годик мне был. Поэтому как-то всегда мне эта тема была…в советские времена, вы же помните, были гонения и это не было принято. 

А. Пичугин 

- И крестили вас как раз в разгар, так называемый, хрущевский. 

А. Иванов 

- Да, крестили в 62-м году, недалеко от Елоховской церкви, там, где мы жили, на Ольховской. Не знаю, наверное, бабушка влияла, каждое лето, когда я гостил у нее в деревне Бисерово – это недалеко от города Бронницы 

А. Пичугин 

- Только хотел сказать – Рязанское направление. 

А. Иванов 

- Да. И у бабушки было большое количество икон, и на эту тему мы с бабушкой много разговаривали, ну и мама тоже как-то влияла. Поэтому часто бывал в храмах с родителями на службах. 

А. Пичугин 

- А диссонанс был в то время? Вы же росли среди сверстников 

А. Иванов 

- Пионерский галстук, я его все время носил, как хиппи, знаете, я его завязывал неправильно, он у меня был, как больше такой атрибут, какой-то необходимости, потому что надо было в школу обязательно одевать галстук, я его все время как-то странно завязывал, по хипповому. Порой и не одевал. Как-то у меня к этому всегда…вроде бы правильные постулаты были: уважение старших, то есть хорошие какие-то были, наверное, можно было вычленять какие-то хорошие, правильные постулаты тоже, которые, кстати, большевики, мне кажется, и взяли-то в хорошем смысле этого слова, заимствовали. Но как-то все равно мне было ближе… 

А. Пичугин 

- Ну это, знаете, как памятник - слова отлиты в бронзе и памятник отлит в бронзе, смотришь: вроде и человек хороший, но это же все-таки не тот человек, это его бронзовое изваяние, так же и эти слова, они хорошие, но они просто отлиты в бронзе и застыли в ней. 

А. Иванов 

- Да-да, и нет такого этого популизма, что-то такое, мне казалось важное всегда звучало из уст тех людей, которые так или иначе были посвящены. И я как-то, лет шесть или семь мне было, нашел иконку, и эта икона долго со мной была, до армии я ее хранил – это была икона Николай Чудотворца. И впоследствии судьба меня забросила в те далекие, 90-е годы в Бари, и я узнал тогда, что, оказывается, Николай – его мощи похоронены в Бари. Ну, в смысле, они не похоронены, они в храме находятся 

К. Мацан 

- Там пребывают, да. 

А. Иванов 

- Да. И вот тогда, еще этого не было очень так широко известно, мне так было странно, что тот святой, которому я всегда поклонялся и всегда к нему обращался, оказывается, он не в России нигде, а именно на итальянской земле. А впоследствии потом, по-моему, часть земли была отдана. 

К. Мацан 

- А не входило все это у вас в диссонанс с рок-н-роллом? Казалось бы, где рок-н-ролл, концерты, стадионы, драйв, а где тишина православия? 

А. Иванов 

- Было такое ощущение, да. Впоследствии я от многих композиций отказался, потому что в них, мне казалось, та текстовая основа, она как-то не соответствовала моим внутренним новым убеждениям. И от многих песен я просто отказался, мы не исполняем очень много композиций того времени. А баллады, которые были: «На одной земле», «Я вернусь», с каким-то таким православным уклоном и с русским каким-то духом лучших классических авторов, таких, как Рахманинов, Свиридов, Прокофьев, Мусоргский. Вот один музыкант английский, он, когда я был в Лондоне, он мне в начале 90-х затронул душу мою, он сказал: «Зачем вам этот «Битлз» и «Роллинг Стоунз»? Мы поклоняемся вашим классическим музыкантам: Ростроповичу, Башмету. Вы, говорит, в своей культуре, в своем глубоком наследии бы покопались. У вас такое количество духовной потрясающей музыки, народной». 

А. Пичугин 

- Вы прислушались? 

А. Иванов 

- Да, и с тех пор я жил желанием сделать… Стинг тоже на самом деле, очень сильно повлиял на меня, создав несколько композиций с таким русским, классическим настроением, это «Russians», вы помните, да, его знаменитую композицию? Где поднималась тема, что русские тоже любят своих детей, и «Bourbon street». 

А. Пичугин 

- В инструменталах Стинга можно найти достаточно много каких-то отсылок, да. 

А. Иванов 

- Очень много Рахманинова, Свиридова можно найти. 

А. Пичугин 

- Да, есть классная: «Святая Агнесса и горящий поезд», мне почему-то сразу вспоминается такая, классическая композиция. 

А. Иванов 

- Это инструментальная композиция. Ну а в «Russians», там он вообще использовал кусок Прокофьева и Свиридова я всегда слышал в его композициях, и мне захотелось сделать такой свой альбом и именно в тот период я повстречал Сергея Трофимова, у которого в его композициях очень много этого было. И с Сергеем мы впоследствии стали очень близкими друзьями, и альбом «Грешной души печаль», он был навеян этим мелодизмом, вот этим состоянием. Такие песни, как «Ночь», «Я здесь живу», «Она поверила в сказку», там много было композиций, которые были вот именно в этом направлении. А тогда уже мы с Вадимом Голутвиным, замечательным гитаристом групп «СВ», «Воскресенье», мы сделали композицию на стихи Марины Цветаевой «Я зову дождь». И вот такого характера музыка, она мне не давала покоя долго, мне хотелось сделать что-то, совершенно отличное от того, что я делал с группой «Рондо», хотя и в группе «Рондо» тогда были такие композиции, опять же повторюсь: «На одной земле», «Я вернусь», тогда уже я тяготел к такой музыке, может быть даже одетой в какую-то аранжировочную рок-балладу, но все-таки в стихах что-то сквозило от есенинского какого-то состояния, от Александра Сергеевича Пушкина, в свое время даже Леше Белову и Ольге Кормухиной подарил стихи, над которыми работал: «Что в имени тебе моем» Пушкина, вот настолько современные стихи сегодня, нисколько не потерявшие своей актуальности, поэтому всегда работал со стихами Пастернака, Гумилева, Марины Цветаевой 

А. Пичугин 

- Сейчас чуть-чуть подробнее, это очень интересная тема, о которой хочется поговорить, а нам самое время послушать музыку. У нас первая песня называется «Корабли». 

А. Иванов 

- Это Владимир Семенович Высоцкий. Очень я благодарен Никите Владимировичу за предоставленную возможность переработать композицию в своей манере. Долго эта композиция не давала мне покоя, потому что у Владимира Семеновича она гениально была сделана, но мне она виделась сегодня со всем перипетиями, этим новым военным каким-то временем. И мне казалось, что после Сирии, после всего того, что на Украине происходит, эта песня может иметь новое прочтение и мы сделали эту песню по-своему, «по-рондовски». Давайте послушаем эту песню «Корабли». 

А. Пичугин 

- Давайте. 

Звучит песня «Корабли» 

К. Мацан 

- Александр Иванов, лидер группы «Рондо», музыкант, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер». 

А. Пичугин 

- Мы хотели поговорить подробнее о влиянии на вас и то, как вы использовали стихи классических поэтов Серебряного века. 

А. Иванов 

- Ну, Цветаева, да, просто томики дома всегда на столе. 

А. Пичугин 

- Пастернак, вы говорите. 

А. Иванов 

- Пастернак, да. Много работы было на стихи поэтов серебряного века. И вот, в 92-м году у нас с Вадимом Голутвиным получилась замечательная композиция на песню «Я зову дождь», где я сделал припев, но никогда не вставлял себя в авторы, не мог даже позволить себе соседствовать рядом с великой поэтессой. Но вот с тех пор возникло желание сделать такой вот альбом, балладный, с участием каких-то скрипичных составов, с участием классических каких-то музыкантов интересных. И вот благодаря тому, что моя встреча стала такой судьбоносной с Сережей Трофимовым, получился целостный альбом, где был практически весь материал создан Сергеем и несколько композиций было каких-то, не принадлежащих перу Сергея. 

К. Мацан 

- Нет ощущения какого-то перехода, когда исполняешь или делаешь, записываешь песню на стихи поэтов серебряного века? – Они признанные мастера с чертами гениальности, как говорят. 

А. Иванов 

- Скажем так, очень большая ответственность, за то, чтобы музыкальная фраза не испортила слово, поэтому филигранная работа должна быть и ответственность очень серьезная, потому что мелодия может очень сильно испортить ту энергетику, которая была вложена в каждое слово. 

К. Мацан 

- У меня есть ощущение, вернее, наблюдение совершенно субъективное, может быть, неверное, может, вы меня опровергнете, что обращение рокеров русских к поэзии Серебряного века, в принципе, поэзии не своей – это явление не такое уж давнее, то есть оно имеет свою историю, но вот в том русском роке, который мы называем классическим, годов 80-х, 70-х круче считалось свои тексты писать, свои тексты предлагать. Потом возможно, повторюсь, может, это частная такая реконструкция, не имеющая под собой основания, потом приходит ощущение, что есть поэты, которые больше меня, больше того, что я смогу написать, и нужно в каком-то смысле смиренно это признать и обогатиться, обратиться к тем, кто круче, на самом деле. 

А. Иванов 

- Тут я думаю, что такая комплексная работа, потому что, если ты понимаешь, что мелодия или форма, которую ты создал, четко подходит под эти классические стихи, которые у нас у всех с детства со школьных времен, в том числе, и школьных программ, это опять же кто-то делал, я знаю, на Маяковского, кто-то из моих коллег, кто-то делал Есенина - те композиции, которые стали известны. Сейчас вспоминается группа «Монгол Шуудан», я тоже на эту, кстати, композицию когда-то до них, давно пытался сделать музыкальную форму. То есть это вещи, которые тебя трогают, и ты понимаешь, что это филигранное слово может работать в согласии с твоим музыкальным восприятием. Но тут надо понимать, что это работает, а это, конечно, интуиция, это, опять же, ответственность. 

К. Мацан 

- Вот к вопросу об ответственности: с одной стороны, как здорово, что обращаются музыканты к великим поэтам, а, с другой стороны, я вспоминаю, сейчас даже не помню, кто исполняет, это уже старинная такая версия песни, достаточно, как мы скажем, попсовой, на стихи Арсения Тарковского «Только этого мало», какая-то такая песня, которая для меня, как для слушателя, неприемлема. Думаешь, лучше бы не обращались к этому тексту, если так делать. 

А. Иванов 

- У нас были такие пересечения с материалом Владимира Семеновича Высоцкого и, опять же, повторюсь, очень Никите благодарен за то, что он все время доверяет. И такая у нас была история с композицией «Дом хрустальный на горе для нее», песня очень многими исполнялась в разных интерпретациях. Ну, тут, как сам, наверное, человек, его ответственность, его, как он сам чувствует, его интуиция, какой подход или филигранная работа, потому что Высоцкий, мне кажется, настолько глубок, трагичен и ответственен в своей поэзии, как в своих ролях, наверное, как на разрыв. 

А. Пичугин 

- Он повлиял на ваше желание заниматься музыкой? 

А. Иванов 

- Безусловно. Я всю мою юность и мое детство, старший брат, еще на бабинах, подсадил меня, если можно так сказать, конкретно просто на Владимира Семеновича Высоцкого, и я считаю, что это, конечно совершенно гениальный поэт, который может встать в ряд с теми, перечисленными нами поэтами. То есть по глубине, по трагизму, по образам. Каждая его любовная на разрыв лирика мне очень была всегда близка, я не знаю, чем, я не знаю, почему, но тот материал, который - периодически к нему возвращаешься, пропускаешь через себя. Это, конечно, высочайшего уровня. Это будет еще исследоваться и исследоваться. 

А. Пичугин 

- Мы сейчас послушаем песню, она уже не на стихи Высоцкого, называется «В те дни, когда она была моей». 

А. Иванов 

- Это уже Сергей Трофимов 

А. Пичугин 

- Это Сергей Трофимов. После песни небольшой перерыв и мы напомним, что в гостях у светлого радио сегодня Александр Иванов, певец, лидер группы «Рондо». И мой коллега Константин Мацан, я, Алексей Пичугин. Мы слушаем песню «В те дни, когда она была моей» 

А. Иванов 

- Надо сказать только несколько слов буквально, что это Сергей Трофимов, и у Сережи был целый большой цикл, огромное ему спасибо и низкий поклон за возможность это сделать по-своему. Я выпустил альбом «Романсы», где бо́льшая часть романсов именно Сергея. Вот один из них «В те дни, когда она была моей» 

Звучит романс 

К. Мацан 

- «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается, еще раз здравствуйте, дорогие друзья, в студии Алексей Пичугин и я, Константин Мацан. У нас сегодня в гостях музыкант, лидер группы «Рондо» Александр Иванов. Александр примет участие 30-го сентября в «Светлом концерте» в Крокус Сити Холле, «Светлый концерт», которым радио «Вера» отмечает пятилетие вещания в эфире, и мы вас приглашаем услышать живьем песню нашего сегодняшнего гостя. Ну а мы продолжаем наш разговор о вашем творчестве, о вашем пути, Александр. Мне довелось однажды общаться с коллегой вашим по цеху, с Вячеславом Бутусовым, который делился рассказом о своем отношении к своей же песне «Я хочу быть с тобой». 

А. Иванов 

- Мы, кстати, перерабатывали эту песню. 

К. Мацан 

- Я эту историю сейчас привожу для того, чтобы показать, что мой вопрос, он не надуманный, а он из проблематики творчества вырастает. И он рассказывал, что написал песню, она ему, конечно, нравилась, как некий написанный опус, как итог творчества. Потом ее стали петь везде, во всех ресторанах, на всех скамеечках, и она ему разонравилась, ему казалось, что это банальная песня о любви, потому что ее затаскали. А через какое-то время он, скажем так, снова ее услышал по-новому, уже, как обращение к Богу. Вот «Я хочу быть с тобой» – это обращение к Богу. И он сказал в интервью, что, «Понимаете, для такого обращения, для такого слышания этой песни должно было пройти время. Такое обращение нужно мне было выстрадать, как исполнителю». Вот у вас есть что-то похожее в вашем творчестве? Вот, например, ваша знаменитейшая песня, которую вы исполняете: «Боже, какой пустяк». Было ли такое, что много лет вы ее поете, а в какой-то момент какой-то щелчок – и вот это «Боже» звучит как-то более лично, чем раньше? 

А. Иванов 

- Ну безусловно, человек мудреет, годы проходят, и, естественно, что было тебе важно в 25 лет, в 55 – это уже совершенно другой взгляд на какие-то вещи, иначе бы тогда, наверное, жизнь была прожита зря. 

К. Мацан 

- Это не надуманная история про то, что музыкант в своей же песне для себя открывает новые смыслы, а особенно мне здесь интересно, что смыслы эти могут оказаться, в том числе, религиозными. Я не случайно обращаюсь именно к песне «Боже, какой пустяк» потому что: ну, казалось бы, там все к этому подвигает, и я думаю, что, по крайней мере, я сужу по себе – я пел ее под гитару в школе подростком, вообще ни разу ничего не зная о Боге и о вере, не задаваясь этими вопросами тогда еще, не интересуясь, а потом ты воцерковляешься, что-то узнаешь новое и на то же самое смотришь другими глазами. Думаешь: а могу ли я к Богу обратиться словами: Боже, какой пустяк? Может быть, могу, а может быть, не могу – не знаю, надо думать, надо чувствовать, надо размышлять, молиться, пробовать. Вот у вас было что-то такое? 

А. Иванов 

- Ну, весь альбом «Грешной души печаль», он, в принципе, пронизан этим состоянием, когда человек делает первые шаги к какому-то правильному пониманию православия. И, может быть, он грешен, все мы грешные, вряд ли найти можно… 

А. Пичугин 

- Это не «Рондо», это сольное, первый сольный альбом, да? 

А. Иванов  

- Да, «Грешной души печаль», это 96-й год, это вот как раз мои тогда метания и желание найти что-то, что было бы близко русскому человеку, который так или иначе когда-нибудь где-то да слышал какие-то классические произведения, опять же повторюсь: Свиридова, Рахманинова, Мусоргского, Прокофьева. У всех у нас была радиоточка, наверняка у каждого в «хрущевках» и часто можно было слышать и Второй фортепианный концерт Рахманинова, и вальс «Метель» Свиридова, так или иначе, оно где-то утром или вечером звучало. Я через это, наверное, через какое-то детское, наверное, восприятие, ведь что такое классическая музыка для мальчика, которому десять лет? Если только он не учится в специальной музыкальной школе – это все некий фон такой, который потом уже, как очень серьезный материал ты потом его воспринимаешь. И я потом очень много переслушал именно этой музыки, на каких-то сначала бабинах, потом уже на дисках это все кто-то приносил, предлагал, какие-то музыканты так или иначе советовали что-то послушать – это потом все и возымело желание сделать такой альбом. И опять же, встреча с Сергеем Трофимовым, которому не была чужда эта тема, он служил подьячим, по-моему, в храме 

А. Пичугин 

- Подьячий – это административная должность в семнадцатом веке. 

К. Мацан 

- Иподьяконом, может быть, алтарником. 

А. Пичугин 

- Вот позовем его, уточним. 

А. Иванов 

- Да, он точнее скажет, я не посвящен, где служил, ну, пел он, по-моему, на клиросе. 

А. Пичугин 

- У меня такой вопрос, он, скорее, не связан… 

А. Иванов 

- Я прошу прощения, что, если где-то я…я человек, не совсем посвященный. Но тем не менее, мы на этой теме именно с ним сошлись. 

А. Пичугин 

- У меня опять вопрос не из ряда высоких материй: я многие годы видел: то Александр Иванов сольно, то «Рондо», без указания Александра Иванова, то Александр Иванов и «Рондо» - а в чем разница между вашими всеми выступлениями в афишах? 

А. Иванов 

- Изначально было только группа «Рондо», когда вышел альбом «Грешной души печаль» я не хотел, чтобы это как-то пересекалось, потому что это разные были по концептуальности задачи и музыка была разная, с разной текстовой основой, поэтому по прошествии какого-то времени публика требовала и что-то из репертуара группы «Рондо», такие, как «Я буду помнить», «На одной земле», «Бледный бармен тоже является частью вселенной», то есть люди хотели, чтобы звучало что-то из репертуара группы «Рондо» 

А. Пичугин 

- А «Бармен» вы исполняете, высказали, что отказались? 

А. Иванов 

- Исполняем. Нет-нет, остались песни, которые совершенно в разрез не идут тому, которые очень нормально, как-то органично влились в мой репертуар. И на сегодняшний день появилось просто много Александров Ивановых, честно говоря, не хотелось бы, чтобы какая-то путаница была. И, кроме того, люди понимают, что это коллектив живой, что это будет состав легендарный, что это будут именно мои музыканты. 

А. Пичугин 

- А вы играете с теми же людьми, с которыми играли двадцать лет назад? 

А. Иванов 

- Да, не двадцать – тридцать лет назад. Поэтому сейчас люди, приходящие на наши концерты, они понимают, что это будет что-то лучшее, такое старое, доброе из конца 80-х из репертуара группы «Рондо» и, естественно, из моего тоже сольного творчества. И что-то, созданное сегодня вместе. 

А. Пичугин 

- Александр, столько мы сегодня говорили про Сергея Трофимова, когда и где вы познакомились? 

А. Иванов 

- Много, потому что с Сережей сделано больше, наверное, чем с каким-либо другим автором, и поэтом прекрасным, и композитором, поэтому о нем сегодня говорим. Познакомились мы в 95-м году в Московском дворце молодежи под Новый год. Сергей тогда, как начинающий исполнитель, и сам пел, и в какой-то новогодней программе большое количество исполнителей популярных исполняли его новогодние песни. И мне тоже было предложено поучаствовать в записи этой песни новогодней. По-моему, 10 или 15 различных исполнителей, там по принципу песни «Замыкая круг» Сергей новогоднюю такую песню сделал, хорошая очень песня была. И вот на студии в «МДМе» он подошел ко мне и сказал, что ему очень нравится то, что я делаю и предложил послушать несколько композиций, одна из них была песней «Я здесь живу». Впоследствии мы очень стали тесно и часто встречаться, общаться на тему: он показывал разные свои композиции, и из большого количества композиций была выбрана основа альбома «Грешной души печаль». Две или три композиции были не его, но основа была его. И все эти песни: «Моя неласковая Русь», «О Боже, какой пустяк», «Я постелю тебе под ноги небо», «Ночь» - там много было песен, в том числе «Ночь», «Я здесь живу», «Она поверила в сказку» - это именно были те композиции, которые мы в течении полутора лет писали на студии «Монт» в Новокосино, при участии двадцати с лишним российских музыкантов, которых я лично тоже пригласил к участию. Это были такие музыканты, как Анатолий Абрамов из «Аракса», это были Николай Девлет-Кильдеев из «Морального кодекса», Александр Ольцман, великолепно игравший акустику, Вадим Голутвин, который делал замечательные аранжировки. И при продюсировании Александра Кузьмичева был этот альбом спродюсирован и сделан в принципе, в таком вот акустическом ключе, где мало было электро каких-то инструментов, а больше было живых, классических каких-то музыкантов приглашенных: Александр Чиненков, великолепно сыгравший перкуссионные какие-то партии, Владимир Петрович Пресняков, вот самое главное – мы должны Петровича обязательно вспомнить, потому что он огромное количество сыграл, забыл Петровича 

А. Пичугин 

- Возвращаемся в студию светлого радио, напомню, что в гостях у нас сегодня Александр Иванов, российский певец, лидер группы «Рондо». Александр Иванов обязательно примет участие в «Светлом Концерте», который 30-го сентября в Крокус Сити Холле пройдет, пять лет радио «Вера», обязательно приходите. И Александр Иванов, и огромное количество других чудесных исполнителей будут вас ждать, мы все будем вас ждать в Крокус Сити Холле 30-го сентября. Александр, вы следите за современными музыкантами, которые сейчас постоянно появляются? 

А. Иванов 

- Ну, как слежу? 

А. Пичугин 

- Вам интересно? 

А. Иванов 

- Это в основном, наверное, удел людей, которые копаются в этом и ищут таких людей, живут в интернете. Если кто-то подсказывает: не слышал ли ты того или иного исполнителя? Я с удовольствием слушаю. Слежу по мере появления таких людей. Но все, что касаемо «Монеточки», каких-то еще, для меня немножко странноватых, конечно, исполнителей, я слышал, что-то для себя подчеркиваешь в саундпродюсировании, звучании, к тому, что сейчас модно стало ретро относиться там, к 90-м… 

А. Пичугин 

- Я почему спрашиваю, потому что эти ребята, они все постоянно эксплуатируют образ 90-х годов, когда было очень популярна группа «Рондо», но в те 90-е эти ребята не жили, они все 98-го, 99-го, 2000-го годов рождения. 

А. Иванов 

- Ну да, как-то понимаешь просто, что мода, как и в одежде, так и в музыке циклична, в аранжировочной, по крайней мере, одежде. И сейчас есть такое, видимо, на ностальгии, желание перенестись в свою юность, и многие эксплуатируют какие-то старые аранжировочные моменты, в том числе, и «Ласковый май», «Мираж», все остальное. Вот есть какая-то, только больше, конечно, какое-то состояние «индепендового» такого вносится звучание каких-то, может быть, клавишных инструментов, странные аранжировки вот эти. Я так думаю, что это все на ностальгии и вот эта цикличность, повтор, это, опять же повторюсь, в принципе, мне это понятно, это где-то желание перенестись в какую-то свою юность и в то время, когда ты был молод, и что-то воздействовало на тебя. Билан, я слышал, сейчас использует какие-то аранжировочные моменты «Ласкового мая». Но мне это не так близко, скорее, мне близко, ближе к тому, что происходило в 60-х, 70-х – это «Led Zeppelin», это Марк Болан «T. Rex», это «Deep Purple», это какие-то вот те, близкие мне аранжировочные моменты звучания саунда, в том числе, мы тоже это стараемся использовать, но это ближе, наверное, более к какому-то классическому року, в частности, к композиции «Корабли» мы использовали какой-то элемент «Led Zeppelin» из «Кашмира». Но это не то, что копирование в чистом виде, это просто дух того времени, который стараемся внести в современные композиции. 

К. Мацан 

- А в чем этот дух? Спрашиваю, потому что можно скопировать звук, аранжировку, саундпродюсирование, но это будет просто стилизация. 

А. Иванов 

- Скажем, не копирование… 

К. Мацан 

- А можно именно, как вы говорите, услышать какую-то человеческую составляющую, вот этот дух, а в чем он выражается? Они были свободнее? Они были что? 

А. Иванов 

- Это звучание, это спродюсированное звучание, это музыкальные инструменты, которые тоже использовались, классические какие-то составы, это скрипичный, например, состав, который используешь, пиццикатные какие-то интересные ходы. Удачно найденные какие-то, наверное, музыкальные фрагменты, которые так или иначе были определением определенной эпохи, определенного времени. То есть то, что имеет под собой какую-то музыкальную составляющую. Не знаю, правильно ли я объясняюсь, но это, в частности, те музыкальные интересные ходы или находки, которые определяли ту или иную композицию определенного времени: «Кашмир», например, если мы берем «Led Zeppelin» или там «Deep Purple», где какие-то элементы классических таких музыкантов, как Бах, Бетховен, Моцарт, в частности «Токката ре минор», которую «Deep Purple» использовали, мы тоже иногда, часто используем какие-то такие ходы, где гитарно это звучит очень созвучно. Знаете, это такой долгий разговор, это копание такое, это скорее можно, наверное, поставить что-то, где элементы гитарного звучания, использования лютни 

А. Пичугин 

- Через несколько минут поставим. 

К. Мацан 

- Есть такое мнение среди музыкантов, что сегодня, в принципе, логика альбомная уходит в прошлое, ей на смену приходит логика сингловая. 

А. Иванов 

- Абсолютно согласен с вами. 

К. Мацан 

- Мне кажется, что это не просто изменение формы продажи, это еще некоторое изменение творческой стратегии. 

А. Иванов 

- Могу объяснить своим собственным взглядом на это, примерно, что происходило в конце 60-х, когда радиостанции не брали большое количество для промоушна композиций и «лонгплей», так называемый, он сначала начинал раскрутку с миньона, как вы помните и знаете 

А. Пичугин 

- «Лонгплей» - это уже итогом было определенной работы. 

А. Иванов 

- Абсолютно. Но раскрутка шла планомерно. То есть радиостанции брали одну или две композиции в ротацию, так как и телевидение невозможно было сделать десять композиций, которые сразу хлынули и каждая радиостанция брала свою композицию. В основном, это бралось одна, две, три композиции, поэтому миньон, как правило раскручивался и раскручивался хорошо, потом делался следующий миньон, сингл. И таким образом весь альбом получал большое продвижение в средствах массовой информации. Последнее время, делая 14-15 композиций, 2-3 композиции раскручивались и порядка большей части альбома оставалась на полке, это было как-то несправедливо и очень обидно по отношению к работе и к песням самим, поэтому мне кажется, что сегодня, в век отсутствия такого серьезного рынка, когда на радиостанции берут одну или две композиции – нет смысла делать большой материал, который потом остается где-то в стороне. 

К. Мацан 

- Мне просто кажется, это еще важно тем, что человек сочиняет песни, делает большую студийную работу и создает некое длинное высказывание - альбом, в котором песни друг с другом сочетаются, соединяются… 

А. Иванов 

- Это ваш такой взгляд, мне кажется, такой, творческий взгляд, а музыканты, помимо творческого взгляда, помимо концептуальности создания альбома… 

А. Пичугин 

- У нас Константин как раз музыкант, в том числе. 

А. Иванов 

- Нет-нет, я имею ввиду то, что Константин сказал сейчас – это взгляд именно человека такого, творческого, а все-таки мы ребята, которые ратуем за то, что песня, она же, как ребенок, к ней относишься каким образом: на протяжении 24 часа сводишь это все, пестуешь, создаешь, как картину. Там глубину звука, характер звучания каждого инструмента – дальше-ближе, лево-право, все это картина, только музыкальная картина. И поэтому, конечно, когда ты так скрупулезно к этому относишься и понимаешь, что песня выброшена куда-то там за борт, она нигде не звучит, кроме твоего какого-то воспроизведения. 

А. Пичугин 

- У поклонников ваших. 

А. Иванов 

- У поклонников да, но сколько этих поклонников, а тебе необходимо довести песню до широкого слушателя, чтобы песня имела достаточно такую плотную ротацию на радио, на телевидении, где-то. Поэтому, когда ты делаешь целый альбом, 15 композиций, из них 3 берут и 13-12 композиций остаются за бортом, их безумно жалко. Порой эти композиции, может быть, даже тобой более любимы, чем те композиции, которые берут в ротацию. 

А. Пичугин 

- У вас значится последний альбом группы «Рондо» - «Coda» 2003-го года. Ваш 2017-го – «Этой весной». А под маркой группы «Рондо» еще что-то выйдет? 

А. Иванов 

- Это не совсем правильная информация, потому что выходили еще в «айтюнсе» сингловые и миньоны такие у меня «Облаках у водопада» 

А. Пичугин 

- Это ваш сольный получается или с «Рондо? 

А. Иванов 

- Это сольный. С «Рондо» последний именно творческий альбом был «Coda» и с тех пор мы взяли творческий отпуск и разбежались. То есть музыканты ушли в разные проекты. 

А. Пичугин 

- Да, но вы же выступаете, как Александр Иванов, группа «Рондо». 

А. Иванов 

- Это после 2006-го года, когда вернулись ребята ко мне снова. 

А. Пичугин 

- Так вот да, вопрос в том, будет ли у вас что-то совместное еще? 

А. Иванов 

- Если будет желание высказаться совместно. Что-то мы делаем сейчас. 

А. Пичугин 

- А так на концертах группа «Рондо»? 

А. Иванов 

- Александр Иванов и группа «Рондо». То есть это говорит о том, что есть репертуар, там, по-моему, альбомов где-то семь-восемь, я сейчас не помню точно и, по-моему, альбомов десять там группы «Рондо», поэтому звучит все вместе, играется в переработке музыкантами группы «Рондо», но и это тот репертуар, который делался без группы «Рондо». 

А. Пичугин 

- Спасибо большое. У нас уже программа заканчивается и осталась последняя песня, она называется «В облаках у водопада». 

А. Иванов 

- Это вот сотрудничество с Олегом Митяевым, нашим замечательным бардом, прекрасным поэтом, моим другом, который любезно предоставляет мне возможность исполнять его баллады, его композиции в каком-то своем ключе. И одна из моих любимейших композиций последнего времени – эта замечательная песня. Мы сейчас сделали еще несколько работ вместе с Олегом, но вот эта композиция, она прямо песня, любимая мной, композиция сегодняшнего времени «В облаках у водопада». 

А. Пичугин 

- Слушаем, прощаемся, напоминаем, что Александр Иванов, лидер группы «Рондо», наш замечательный певец, был гостем программы «Светлый вечер», вы все сможете вживую услышать Александра Иванова, если 30-го сентября приедете на наш «Светлый концерт» в Крокус Сити Холл. 

А. Иванов 

- А я бы хотел: спасибо большое, что вы напоминаете, тоже хотел всех пригласить, прекрасный концерт. И поблагодарить замечательное радио «Вера» и вас, ребята, за то, что вы делаете такое, очень важное, благое дело и такая музыка звучит на ваших волнах, правильная музыка, которой сейчас очень сильно не хватает людям. Ну и, конечно, огромное вам спасибо за приглашение, за возможность в эфире поговорить о каких-то важных темах. Мне очень нравится то, что вы делаете, спасибо вам огромное. 

К. Мацан 

- Спасибо огромное. И оставляем наших слушателей наедине с вашей музыкой. 

А. Пичугин 

- Мой коллега Константин Мацан 

К. Мацан 

- И Алексей Пичугин. 

А. Пичугин 

- Всего хорошего. 

К. Мацан 

- До свидания.