Поделиться
Я вижу, очень ясно вижу, как я старею. Не нравится вам такая фраза? Можно бы заменить словом «взрослею». Но это не честно. Старею я, правда. И уж если так происходит, захотелось мне понять своё отношение к этому.
Раньше я никогда не задумывалась о своей старости. Но видела, что многие люди не принимают старения, боятся его.
Я не хочу бояться. Не хочу я и молодиться, упираясь, будто конь на крутом спуске. Ведь время не обманешь. И Бога не обманешь, это уж точно.
А ведь старость нам Богом выдана. Как детство, юность, зрелость. В каждом таком куске жизни — смысл специальный, свои радости, неповторимые в иные времена. Значит, в старости тоже — и смысл, и радость есть. Вот разобраться бы, что тут к чему.
Я много думала над этим. За собой наблюдала: что ушло из жизни, что прибавилось. И знаете, разобралась. А когда разобралась, путь в старость мне понравился. Давайте теперь вам расскажу, авось пригодится.
Во-первых, я медленнее двигаюсь. Я всегда была очень стремительна, даже суетлива. А теперь меня притормозили: не могу я уже так взбегать на гору, устаю. Ладно, стала ходить размереннее. А оказалось, я раньше, на бегу, столького не замечала!
Теперь, пока иду, охватываю взглядом многое: и травы, и упругую дорогу под ногами, и вереницу муравьёв, и коршуна, зависшего над далью.
Во-вторых, у меня появились морщины. Разглядела их в зеркале: вот эти, на лбу, от удивления, а те, что на щеках и в уголках глаз — от улыбок они. Есть ещё над бровями одна, вертикальная — она от грусти, когда брови домиком делаются. Значит, и грустила я много. Зато не злилась — между бровей сердитых морщин нет. И морщин уныния вдоль лица, в углах губ — тоже нет. Так выходит, на моём лице теперь ясно нарисован мой характер. Любой увидит: этот человек много удивляется, радуется и грустит. Но не злится, не унывает. Хорошая визитная карточка. Пригодится. Морщинки эти я ведь сама и сделала.
Когда-то, в юности, один телеведущий во время съёмок сказал мне:
— Вы много удивляетесь и поднимаете брови. Избавьтесь от этого, иначе скоро получите морщины поперёк лба.
А я, чуть подумав, ответила:
— Да ни за что. Лучше я буду жить с морщинами, но удивлённо, а не равнодушно.
Так что, выбор я давно сделала.
Думаете, прекраснодушествую? Нисколько.
Вот, у меня теперь чаще случаются какие-нибудь хвори. Болею-то я не много, но всё же — тело моё поскрипывает. Раньше как было: здоровья своего и не замечала. А уж чтобы благодарить за него — в мыслях не было. Выходит, я здоровью-то не радовалась. А теперь мне весело, когда силы есть, когда бодрость утренняя со мной. И благодарю Бога.
И ещё — потолстела я теперь. Всю жизнь худенькая была, как кузнечик. Сорок восемь килограмм, не больше. А нынче — шестьдесят. Сперва заартачилась: что ж такое?! Юбки не сходятся, в платья не влезаю, ноги побаливают, не привыкли они такой вес таскать. А потом — ничего, освоились ноги. И вот что подумалось: ведь я такая не от лени или обжорства. А потому что уже не скачу кузнечиком. Пусть так и будет во мне: больше степенности, покоя. Раз Бог это дал, значит пригодится.
Но есть ещё одно, трудное приобретение. Помните фразу — «когда деревья были большими»? В юности, меня окружали такие прекрасные люди, такие все были расчудесные... Теперь иначе. Я стала замечать зло, зависть, жадность. Я обнаружила, что не все меня любят, а многие, вот ужас-то, — просто терпеть не могут!
Задумалась. А ведь люди не изменились. Это моё зрение изменилось, стало зорким. Прибавились опыт, внимание. Мне ведь и раньше часто «доставалось», натыкалась на зло, да быстро забывала. Наивная была, слишком доверчивая.
Я теперь иначе мир вижу. Грустно это? Ничего подобного. Раньше я любила людей, не замечая их страстей. А теперь учусь любить настоящих. Это чудесно, что я вижу реальный мир. И слава Богу, что Он дал мне умение разделять грех и человека. Я и себя теперь увижу чётче, со всеми своими недостатками.
Так что, оглядевшись внимательно, подумав, скажу вам: раньше деревья были большими и теперь они — тоже большие. Только смотреть надо светлым взглядом.
Кстати, о деревьях. Очаровательны молодые берёзки с шёлковой берестой и пушистой кроной. Но обнять, прижаться, всегда хочется к берёзе старой, той, что вздымается ввысь ребристым шершавым стволом, шумит морем листвы, поскрипывает. Защитит она, как мудрая бабушка, возле которой люди находят укрытие от суеты и невзгод. Посидишь рядом, глядишь — и мир в душу пришёл. Я лично мечтаю стать такой бабушкой.
И ещё вот что: я заметила, что люди, принимающие свой возраст, не молодящиеся, а любящие данную им жизнь и радующиеся, — красивы в старости, а порой, даже краше, чем в юности были. Я, кстати, тоже хочу быть красивой.
Так что пойду-ка в старение доверчиво.
Дай-то нам Бог научиться принимать Его дары благодарно. Даже если мы, порой, не понимаем, зачем эта штука нужна, всё равно, стоит поблагодарить и принять. Просто так Он ничего не даёт. Всё, данное нам, несёт в себе светлый смысл. И когда мы поймём его — придёт радость.
Автор: Анастасия Коваленкова
Все выпуски программы Частное мнение
Ольга Богаевская. «Сын»
Поделиться
— Андрей Борисович, какая занятная репродукция висит у вас над обеденным столом!
— А, это работа художницы Ольги Богаевской, «Сын» называется. 1965 год. Подлинник картины хранится в художественном музее в Якутске. Давайте-ка, Маргарита Константиновна, я свет включу, чтоб удобнее было рассматривать.
— Спасибо большое! Посмотреть тут есть на что. Сколько динамики в сюжете! Толпа движется по мосту. За плотным человеческим потоком едва видны перила, река и панорама города. А на переднем плане навстречу людям идёт хрупкая женщина с ребёнком на руках. Блузка в полоску, волосы перехвачены белой косынкой.
— Смотришь и безошибочно определяешь, что именно молодая мама — главная героиня картины.
— Конечно, ведь она держит малыша, а полотно называется «Сын».
— Даже если не знать названия! Посмотрите, в толпе есть настоящие красавицы — большеглазая брюнетка, блондинка с ярким платочком на шее. Но мы, зрители, невольно удерживаем внимание на неприметной женщине в полосатой блузке.
— Наверное, благодаря малышу, которого она держит?
— Да, годовалым карапузом в синем беретике невозможно не залюбоваться. К тому же он единственный на картине повёрнут лицом к зрителю.
— Заглядывает в самую душу широко распахнутыми чистыми глазками.
— Но все-таки смысловой центр изображения — мама малыша. Ребёнок — сокровище, которое она обрела. И художница рассказывает нам в деталях, как это обретение изменило её жизнь.
— Про какие именно детали вы говорите?
— А вот обратите внимание на предметы в руках у женщин. Брюнетка держит огромный букет тюльпанов. Блондинка — яркие журналы и модную сумочку. А у юной мамы через локоть перекинута плетёная сумка-авоська, в которой детская книжка, бутылка молока и апельсины.
— Всё это предназначено для ребенка!
— Так тонко Ольга Богаевская раскрыла тему материнской любви. Можно сказать, служения!
— Богаевская, Богаевская... Не она ли иллюстрировала в своё время книжку Рувима Фраермана «Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви»?
— Она! Ольга Борисовна блестяще передала сюжет этого проникновенного произведения в зрительных образах. Художница умела показать сложный внутренний мир героев, взаимодействие душ, и потому была востребована как иллюстратор. Её рисунки украсили многие книги в пятидесятых, шестидесятых годах двадцатого века.
— Такая занятость в книгоиздательстве могла пойти в ущерб живописи, как это нередко бывает у художников. Но картина «Сын» доказывает, что с Ольгой Богаевской этого не произошло.
— О, нет! Она в 1940 году окончила Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры, и с тех пор ежегодно участвовала в выставках со своими картинами. Из-под кисти Богаевской выходили выразительные портреты, воздушные натюрморты. Но её любимая тема это, конечно, жанровые полотна со сценками из жизни, правдиво и трогательно рассказывающие о любви.
— Такие, как замечательное произведение «Сын», с которым я познакомилась благодаря вам, Андрей Борисович.
Картину Ольги Богаевской «Сын» можно увидеть в Национальном художественном музее республики Саха Якутия, в городе Якутске.
Все выпуски программы: Краски России
Пётр Петровичев. «В церкви Спаса-Нередицы под Новгородом»
Поделиться— Маргарита Константиновна, спасибо, что вы согласились отправиться со мной в этот небольшой древний храм на окраине Великого Новгорода. Я, признаться, так вдохновился историей этого места, что хотел поскорее здесь оказаться. Слава Богу, добрались! Так вот он какой — храм Спаса на Нередице 12-го века!
— Храм не действующий, как я вижу... Пока только стены восстановлены... и кое-где сохранились росписи. Но как здесь благодатно! И название какое красивое, летописное — «Спас на Нередице»... А что оно означает, Андрей Борисович?
— Место, где построена церковь, было на удалении от Новгорода, «не в ряду», то есть не в черте города. Отсюда и название церкви — На Нередице.
— А как вы о ней узнали?
— Я и раньше о ней слышал. А вот месяц назад я был в Ярославском художественном музее и там обратил внимание на одну любопытную работу — рисунок художника Петра Петровичева, который так и называется «В церкви Спаса-Нередицы под Новгородом».
— Интересно... А можно найти рисунок в интернете?
— Так я же распечатал его и взял с собой. Вот, посмотрите, пожалуйста. Казалось бы, небольшая зарисовка росписей храма, изображения святых, кое-где требующие реставрации... Буквально эскиз в красках.
— Какая искренняя, светлая работа! Синие, золотистые тона храмовых фресок. Они не яркие, приглушённые. Но будто высвечены солнечным светом, льющимся из окна.
— И обратите внимание, как правдиво художник передаёт пространство церкви. Видите, вот здесь в правом верхнем углу рисунка, кое-где фрески утрачены, но для мастера важно сохранить каждую деталь, не обновляя, не реставрируя её в своей работе.
— Но как я вижу, сейчас на стенах храма, в котором мы находимся, этих фресок нет...
— К сожалению. Картину «В церкви Спаса-Нередицы» Петровичев написал в 1911 году. А спустя 30 лет во время Великой Отечественной здесь, под Новгородом, шли ожесточённые бои. В 1941 году храм Спаса на Нередице был практически разрушен немецкой артиллерией. Но благодаря замечательным новгородским реставраторам в конце 50-х годов он начал возрождаться — и сегодня он почти полностью восстановлен.
— Но, как я понимаю, работы продолжаются до сих пор. Посмотрите, леса стоят, инструменты, специальное освещение...
— Да, здесь работают специалисты Новгородского музея-заповедника, частью которого является церковь. Они восстанавливают внутреннее покрытие стен.
— Как вы хорошо осведомлены, Андрей Борисович!
— Да, я подготовился перед поездкой. Мне удалось выяснить, что в хранилищах музея-заповедника находятся тысячи кусочков штукатурки с древними росписями. Их собирали вручную местные жители и реставраторы при разборе руин ещё в сороковых. Неспешно, по крупицам в реставрационной мастерской из этих осколков возрождаются образы святых, которые когда-то смотрели со стен храма.
— Это удаётся, в том числе, благодаря таким художникам, как Пётр Петровичев, который зафиксировал для истории часть стены с бесценными изображениями.
— Слава Богу, некоторые образы уже удалось восстановить. Давайте попробуем найти их на стенах храма. Вот, например, изображение новгородского князя Ярослава Владимировича, который основал церковь в 1198 году. На фреске показано, как он вручает макет храма сидящему на престоле Христу. А вот святой Тимофей, ученик апостола Павла. Посмотрите, какие светлые лики!
— Андрей Борисович, а что это за надписи нацарапаны на стене справа? Неумело, будто кто-то учился писать.
— Это древние граффити 12-13 века. Реставраторы считают, что в этой части храма был скрипторий, то есть место, где дети учились писать прямо на стенах.
— Посмотрите, вот здесь многократно повторяются начертания буквы Б — большие, с засечками, кое-где украшенные узорами.
— Полагаю, дети учились писать слово «Бог». А вот, посмотрите, на стене неумелой детской рукой начертан православный крест. А вот ещё один — побольше, с орнаментом!
— А здесь, глядите-ка, кто-то нарисовал фигурку богатыря с мечом! И вся стена исписана буквами, линиями, рисунками... Маленькое живое свидетельство того, как жили новгородцы семь веков назад.
— Хорошо бы удалось полностью восстановить фрески в этом храме. И, конечно, полноценно возродить богослужения... Давайте обязательно вернёмся сюда снова.
— Да, непременно приедем. И побываем в Ярославском художественном музее, где находится работа художника Петра Петровичева «В церкви Спаса-Нередицы под Новгородом», которая так вдохновила вас!
Картину Петра Петровичева «В церкви Спаса-Нередицы под Новгородом» можно увидеть в Ярославском художественном музее.
Все выпуски программы: Краски России
Исаак Левитан. «Одуванчики»
Поделиться— Так вот почему вы так стремились в Чебоксары, в Чувашский художественный музей, Андрей Борисович! Здесь экспонируется полотно вашего любимого художника, Исаака Левитана!
— Вы проницательны, Маргарита Константиновна! Я действительно хотел увидеть своими глазами картину «Одуванчики». Посмотрите, сколько в ней очарования!
— И вместе с тем простоты! Цветы стоят в глиняном кувшине. Кроме белых, созревших бутонов, здесь и жёлтые медовые солнышки, и нераскрывшиеся головки.
— В букете нет тщательности, его как будто ребёнок собирал. Зато есть свежесть, которая особенно заметна на тёмном невзрачном фоне.
— «Одуванчики» великолепны! Даже не хочется называть этот шедевр натюрмортом. Термин переводится с французского как «мёртвая природа», а в произведении гениального мастера столько жизни!
— Да, такое вот парадоксальное явление — живой натюрморт. Левитан не так много работал в этом жанре. За всю жизнь он написал не больше трёх десятков картин с цветами. «Одуванчики» — одна из первых.
— Какой это год?
— Счастливое лето 1889-го года. Художник тогда жил в Плёсе на Волге, большую часть своего времени проводил на пленэрах. А возвращаясь по вечерам, собирал полевые букеты и рисовал их до поздней ночи. Через девять лет этот опыт пригодился Левитану для преподавания в Московском училище живописи, ваяния и зодчества.
— Он учил студентов писать натюрморты?
— В основном, конечно, пейзажи. Но после занятий на природе мастер непременно велел собирать цветы для этюдов. Один из учеников Левитана, Борис Липкин, вспоминал позднее, насколько это было потрясающе. Мастерская превращалась в подобие оранжереи. Левитан расставлял букеты в простых горшках и таких же вот глиняных кувшинах, как на картине «Одуванчики». И давал задачу сложную, как само искусство.
— Это какую же?
— Он говорил, что писать нужно так, чтобы от картины пахло не красками, а цветами.
— Сам Левитан умел это делать. Подходя к полотну «Одуванчики», почти физически ощущаешь горьковатый запах травы. А ещё невольно задерживаешь дыхание, чтобы невесомые соцветия не разлетелись самолётиками.
— Да, Исаак Ильич гениально показал хрупкое очарование одуванчиков. Смотришь и понимаешь, что через несколько секунд порыв сквозняка может растрепать незатейливый пучок. И осознаёшь неповторимость мига, который запечатлел художник.
— В этом особый талант Левитана! В каждом его полотне скрыт призыв ценить мгновения.
— И благодарить Творца, который их подарил нам. «Одуванчики» Левитана — свидетельство о том, насколько прекрасен мир, в котором мы живём. Здесь самые скромные полевые цветы достойны стать произведением искусства.
Картину Исаака Левитана «Одуванчики» можно увидеть в Чебоксарах, в Чувашском государственном художественном музее.
Все выпуски программы: Краски России
