«Митрополит Питирим Нечаев». Светлый вечер с о. Михаилом Сергеевым (20.06.2019)

У нас в гостях был настоятель строящегося в Марьино храма святых Жен-Мироносиц священник Михаил Сергеев.

Наш гость поделился своими воспоминаниями о митрополите Питириме Нечаеве и о церковной жизни в Москве в 80-е годы.

---

А.Пичугин: 

- Здравствуйте, дорогие слушатели! Светлый вечер на светлом радио начинается!  

Сегодня – четверг, и поэтому в эфире – наша совместная программа с музеем-исследовательским центром «Советский союз: вера и люди», и, как всегда, у нас – директор этого музея Ксения Толоконникова, ведущая этой программы… 

К.Толоконникова: 

- Добрый вечер, дорогие слушатели! Добрый вечер, Лёша! 

А.Пичугин: 

- Я – Алексей Пичугин, да… И сегодня… напомню, что в рамках проекта нашего, ежечетвергового, мы говорим о жизни Церкви в советское время. О том, как жила простая, народная Церковь – не Церковь, которая печаталась на последних страницах Патриарших календарей. Хотя, и про это – тоже нередко говорим, это интересно… 

К.Толоконникова: 

- Не на последних, а вклейка была… 

А.Пичугин: 

- Вклейка была… 

К.Толоконникова: 

- Да, да… 

А.Пичугин: 

- Мы говорим чаще про простых людей, которые становились священниками, или входили в общины. Как жили эти общины – в послевоенное время, и до распада Советского союза. Вот, такой хронологический отрезок мы себе определили – ну, этому и посвящён музей. 

Иерей Михаил Сергеев сегодня у нас в гостях – настоятель храма Святых Жён-мироносиц в Марьине. Здравствуйте! 

О.Михаил: 

- Добрый вечер! 

К.Толоконникова: 

- Мы пригласили отца Михаила, и очень рады тому, что он сегодня с нами проводит этот светлый вечер. Отец Михаил был последним старшим иподьяконом – поправьте меня, если я не права – владыки Питирима, митрополита Питирима Нечаева.  

Но это уже – сравнительно позднее время. Это, я так понимаю, последние годы жизни Владыки… 

А.Пичугин: 

- Это уже 2000-е, получается… 

К.Толоконникова: 

- Да, это 2000-е годы. Но… как Вы дошли до жизни такой? Ведь Вы были, сравнительно, молодым тогда человеком. То есть, к этому времени Вы должны были уже проделать определённый путь в Церкви. А с чего он начинался? Вы его начинали самостоятельно, или в семье? 

О.Михаил: 

- Конечно, я очень благодарен своим родителям, и, прежде всего, маме, которая была, может быть, не очень церковным человеком, но она была – верующим человеком, и она меня приводила в храм. В детском возрасте это было, может быть, 2-3 раза в год, а потом уже, когда я вырос… я пришёл сам, можно так сказать, осознанно. Но это было уже в 11 классе. 

Но моя прабабушка – она была вот, как раз, очень глубоко церковным человеком, она каждое воскресенье ходила в храм. Она специально одевала… у неё такая одежда была храмовая… 

К.Толоконникова: 

- Да, это я очень хорошо помню по своей прабабушке! Она, собираясь в храм, раскладывала… я помню, только-только я продираю глаза – в храм надо идти далеко, это деревенские… такие… условия – надо идти 8 километров в храм… и она раскладывает на кровати, на которой я сплю, свои – она называла их – полушалки. У неё было много, много нарядных платков, которые она надевала только в храм. И это было очень важно – в чём пойти в храм, во что нарядиться – то есть, вот, значимость… 

А.Пичугин: 

- Это определённый выход в определённый свет. 

К.Толоконникова: 

- … да, да… то есть, значимость места – куда ты идёшь, к Кому ты идёшь… то есть, в конечном счёте, ты – к Богу идёшь, и ты должен не в затрапезе придти, а – празднично. И было даже такое понятие – «кобеднишнее» платье. То есть, платье, которое носят к обедне. 

О.Михаил: 

- Ну… вот эти названия, конечно, я уже, наверное, не запомнил, но что была специальная одежда – это совершенно точно. Она никогда не звала меня в храм, но я знал, что она туда идёт.  

Но, тем не менее, так получилось, что к 10 годам я выучил Символ Веры. Я уже не помню, как – заставить меня, вообще, сложно было чего-то сделать такое – видимо, всё-таки, у меня какой-то интерес был. И, когда я выучил Симов Веры… 

А.Пичугин: 

- А дело в Москве было? 

О.Михаил: 

- Нет, это было во Владимирской области… 

А.Пичугин: 

- Потому, что Вы рассказывали про Гороховец… 

О.Михаил: 

- Да, это, как раз, было именно там. Бабушка и прабабушка там жили. И вот в этом… 

К.Толоконникова: 

- А Вас туда привозили на лето? Такая, обычная история… 

О.Михаил: 

- Да, я там проводил все летние каникулы.  

И вот, выучив Символ Веры, я – уже в Москве – однажды пришёл на исповедь в храм Казанской иконы Божией Матери в Коломенском, куда мы ходили, и думал: «Ну, как же я… вот… священнику расскажу про все свои похождения, про все свои…» – ну… я был достаточно активным таким ребёнком, поэтому и шалости были определённые, в которых нужно было каяться. И я… вот… очень смущался, думал: «Ну, как же вот… надо же всё рассказать…» 

Ну, и, видимо, Господь… как-то так… услышал мои такие переживания, и, как я только начал исповедь… а в то время, в общем-то, конечно, детей такого возраста было… ну… может быть, один-два на всю службу… 

К.Толоконникова: 

- Но, при этом, исповедь была частная, не общая… 

О.Михаил: 

- Да, да, исповедь была частная. Передо мной стояли бабушки, которые… там… что-то… подходили… и…  

И вот, когда я пришёл на исповедь, батюшка… так… на меня посмотрел, и говорит: «Ну, ты хоть молитвы-то какие-нибудь, вообще, знаешь?» 

К.Толоконникова: 

- «Неслух…» 

О.Михаил: 

- И я, так, совершенно спокойно, говорю: «Отче наш…», «Верую…» - «Верую…» знаешь?» - и уже пытается меня накрыть епитрахилью, а я ему говорю: «Батюшка, батюшка, ещё грехи!»  Он говорит: «Хватит!»- и вот, мне, конечно… 

К.Толоконникова: 

- Это – первая Ваша исповедь была?  

О.Михаил: 

- Нет, это была уже не первая исповедь, но вот это «хватит» для меня было таким облегчением! Потому, что… ну… не пришлось, вот именно, в тот момент рассказать всё, что я, к тому времени, натворил.  

Но… сейчас я, конечно, понимаю, что, наверное, это, может быть, было не совсем и правильно… но, тем не менее, вот такой момент я запомнил. 

А.Пичугин: 

- 1984 год на дворе… 1984, да?... 

О.Михаил: 

- Да, где-то так. 

А.Пичугин: 

- … Коломенское, Казанский храм – причём, достаточно известный, большой Московский незакрывавшийся храм – много ли там было на службах детей Вашего возраста? 

О.Михаил: 

- Ну, вот, я помню, буквально, 2-3 человек. В основном, конечно, были бабушки, или «белые платочки», как мы их называем. И вы знаете, вот – честно, такие вот детские воспоминания – думал, как бы побыстрей служба закончилась. Потому, что народу было очень много! 

Мы приходили, естественно, в воскресный день, и… 

К.Толоконникова: 

- «Вы» – это Вас мама приводила? 

О.Михаил: 

- Да, я с мамой вместе, да… и, конечно… вот, рядом стоят бабушки, и они так… ну… иногда немножко толкаются, а я хочу пройти немножко вперёд… 

А.Пичугин: 

- Обычно, детей пропускали – я по своим первым годам помню… 

О.Михаил: 

- А вот, Вы знаете… мы почему-то стояли где-то, ближе… там… к столбу, но это было – в середине, это было не в начале… почему-то. Вот… не знаю, с чем это было связано. Я, конечно, думал о том, чтобы быстрее бы служба закончилась. 

К.Толоконникова: 

- А Вы что-нибудь понимали за пределами Символа Веры? Вам объясняли – мама, или, может быть, бабушка, прабабушка? 

О.Михаил: 

- Да… знаете… я, на самом деле, ничего, практически, не понимал. Единственное, мне нравилось, как ходили алтарники со свечами, и вот тогда… 

К.Толоконникова: 

- А среди них – были мальчики Вашего возраста? 

О.Михаил: 

- Нет, нет, нет… это были все, уже достаточно взрослые, юноши, я бы сказал. Мальчиков – не помню. И, тем не менее, как-то у меня, один раз, такая… такая мысль: «А вот хорошо бы, как-нибудь, тоже вот так вот сходить!» 

И, конечно, запомнился ещё такой вот момент, когда… Там служил пожилой священник – отец Василий, по-моему, его звали, и у него была очень красивая, видимо, старинная, фелонь. И вот, вид на фелонь священника, который стоит в алтаре – он как-то тоже меня… в общем… так скажем… 

К.Толоконникова: 

- Спиной к Царским Вратам, да… 

О.Михаил: 

- … да, да… привлекала. Она была как-то, очень красиво, расшита… Вот это вот, конечно, меня привлекало, но это всё было – внешнее. 

А так, конечно, я ходил… ну… потому, что… потому, что мама меня приводила… 

К.Толоконникова: 

- Из лояльности… 

О.Михаил: 

- Да. А вот годам, где-то, к 14… конечно, уже такого желания, особого, не было, и я пытался иногда даже… как-то… ну… улизнуть от того, чтобы… 

А.Пичугин: 

- Ну, это всё – нормальная, для своего возраста, история. 

О.Михаил: 

- … не пойти, да. И вот, этот момент такой был, немножко, наверное… именно сложный, когда я ходил больше… только потому, что «надо». 

А.Пичугин: 

- А в алтарь? 

О.Михаил: 

- Ну… в алтарь я попал уже несколько позже, уже когда мне было 18, когда я уже пришёл, так скажем, осознанно. 

А.Пичугин: 

- А вот ещё важный вопрос… Вы летом ездили в Гороховец. Гороховец – очень интересный город во Владимирской области – прямо на границе с Нижегородской нынешней ( тогда она Горьковская была ) – где были храмы. 

Был Казанский, где Вас крестили. Был, наверняка, ещё… один, единственный, да? … ну, в окрестностях были храмы, зато, всё-таки. 

Чувствовалась ли разница, когда Вас бабушка туда брала, приводила… чувствовалась ли разница с Московскими храмами? 

О.Михаил: 

- Вы знаете, я там был настолько мало раз, что я сейчас даже особо это и не помню. Единственное, что… помню, что там были какие-то более… такие… строгие церковницы, как их тогда называли – те, которые стоят «на подсвечниках»…  

И вот, я помню, как одна на меня так строго посмотрела, и… как-то…  я, так, уже… побаивался немножко. 

К.Толоконникова: 

- А Ваша прабабушка была вхожа вот в этот вот «ближний» такой, околоцерковный круг, или нет? Или она, скорее, просто была… 

О.Михаил: 

- Нет, Вы знаете, она… 

К.Толоконникова: 

- … такой… сторонней прихожанкой? 

О.Михаил: 

-  Она была сторонней прихожанкой. Она никогда не стремилась войти вот в этот вот круг, который… 

К.Толоконникова: 

- «Актив», так называемый, да… 

О.Михаил: 

- … да… актив… нет-нет, она была именно просто прихожанкой. 

К.Толоконникова: 

- А крестили Вас – в младенчестве? 

О.Михаил: 

- Да, в этом же Казанском храме меня и крестили. 

К.Толоконникова: 

- Но, тем не менее, всё-таки, был момент – увезти из Москвы, чтобы покрестить там? 

О.Михаил: 

- Ну, видимо, да – для родителей это было, наверное, несколько проще. Потому, что, всё-таки, они – оттуда, из этого места. Поэтому и на лето меня туда тоже привезли. Я родился в апреле, и… где-то, вот… в июле, в августе меня туда привезли, и уже, видимо, это было проще. 

К.Толоконникова: 

- Но крестили – не дома. Крестили – в храме. 

О.Михаил: 

- Нет, крестили – в храме, да, да… 

А.Пичугин: 

- Очень милый город – Гороховец. Вы сказали, и я начал вспоминать, какие там улочки, холмы… там церковь – на горе… Да, действительно, город удивительный, и красивый, и тёплый такой, и… ну… для меня он, можно сказать, родной. 

В 14 лет, Вы говорите, было такое охлаждение, отхождение, а возвращение – в 18? 

О.Михаил: 

- А возвращение – чуть раньше, в 17, когда я учился в 11 классе. Однажды, по телевизору, я увидел репортаж о том, что из Санкт-Петербурга в Москву привозят мощи преподобного Серафима Саровского, который были обретены там же, в Петербурге, в музее религии и атеизма. И вот это меня почему-то… 

К.Толоконникова: 

- Это был уже 1990 год, по-моему… 

О.Михаил: 

- Это был 1991 год. Это было – 6 февраля, как я помню, и вот это меня – зацепило. И я подумал, что… на следующий день я даже готов был прогулять школу, чтобы просто – пойти посмотреть. Мне было… вот это у меня… 

К.Толоконникова: 

- А почему? 

О.Михаил: 

- А вот… не знаю. Я считаю, что преподобный Серафим Саровский вот таким образом… 

К.Толоконникова: 

- … призвал… 

О.Михаил: 

- … да… меня как-то призвал. 

А.Пичугин: 

- И прогуляли? 

О.Михаил: 

- Да, прогулял. Но у меня было алиби – мне прислали повестку в военкомат, повторную, видимо, ошибочно, и я подумал: «Ну, вот… если что будут спрашивать… 

К.Толоконникова: 

- … с пристрастием… 

О.Михаил: 

- … я…» – у меня была такая вот… повестка. 

К.Толоконникова: 

- Ну, вот… до этого момента, Вы, посещая храм, или уклоняясь, в подростковом возрасте, от посещений храма, Вы, во всём остальном, вели жизнь вполне... такого… советского школьника? 

О.Михаил: 

- Да, конечно. 

К.Толоконникова: 

- Никакого противостояния системе – в церковности… ну… условной церковности – в Вашей семье не заключалось. И Вас ни к чему «такому» не подталкивали? Не вступать в пионеры, не быть комсомольцем, не – то, не – сё… там… 

О.Михаил: 

- Вы знаете, я был и пионером, и комсомольцем… потому, что… я не видел в этом, во-первых, никакого противоречия для себя – об этом просто никто не говорил в семье. Хотя мама – она не была членом партии, и она… ну, это была её принципиальная позиция, поэтому… в общем-то… и особого продвижения карьерного у неё не было, но… 

К.Толоконникова: 

- Мама Ваша – врач, если я правильно помню… 

О.Михаил: 

- Мама – врач, да. Но я помню, был такой разговор, когда её предлагали стать заведующей отделением, но было условие – вступить в партию, и она отказалась.  

К.Толоконникова: 

- То есть, она свой выбор, всё-таки, должна была делать… 

О.Михаил: 

- Да, в этом смысле – да. А у меня, как-то, Вы знаете… я не придавал этому значения. Поэтому, и в пионеры вступал, как и все, и в комсомол вступил… там… в 8-ом, по-моему, классе это было. Совершенно, может быть, даже и не понимая, зачем это нужно. Ну… все вступают, сказали «нужно», поэтому… 

К.Толоконникова: 

- Ну, это, такой, социальный момент просто, да… 

О.Михаил: 

- Да. 

А.Пичугин: 

- Противоречий не возникало! Потому, что не было – я так понимаю – примеров людей, которые… скажем… из-за церковных взглядов, из-за нахождения в Церкви, и, соответственно, для них это была прямая оппозиция всему тому, что происходило вокруг, не вступали ни в пионеры, ни в комсомол, никуда. 

О.Михаил: 

- Ну, наверное… если бы я родился в более церковной семье, или в семье священнослужителя, наверное, для меня это была бы… более такая… осознанная позиция, и тогда, может быть, бы я и не вступал бы.  

Потому, что я знаю, что… вот… многие мои друзья, которые являлись детьми священников – они не вступали именно вот по таким, достаточно чётким, понятным идеологическим принципам. 

Но я, в то время, в общем-то, этого особо и не знал. 

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА» 

А.Пичугин: 

- Священник Михаил Сергеев, настоятель храма Святых Жён-мироносиц в Марьине, в гостях у программы «Светлый вечер». 

К.Толоконникова: 

- Вот, интересно… у меня сейчас… мы разговариваем, и у меня возникает вот какой вопрос. Вот, до революции… ну… в общем… в Российской Империи не было людей, семей не религиозных. Все – если мы говорим о великорусском, белорусском, украинском населении – все крестились, все венчались, все, так или иначе, говели, хотя бы раз в год, и были людьми, традиционно-церковными. После революции многие от Церкви отошли – там, в первом, во втором, в третьем поколениях. 

С чем Вы связываете то обстоятельство, что в Вашей семье, всё-таки, какое-то прилежание к Церкви сбереглось? 

О.Михаил: 

- Ну, я думаю, что это связано с тем, что… несмотря на то, что в семье не известно о священнослужителях – были ли они… хотя, помянник, который от прабабушки мне остался, он начинается с 1826 года – то есть, все мои родственники, которые, на то время, были живы, или уже умерли, в этом помяннике есть, и я их поминаю до сих пор. Но вот нет ни одного… 

К.Толоконникова: 

- То есть, уже в это время… мы из этого можем заключить, что, уже в это время, Ваши предки принадлежали к грамотному сословию. К какому именно, не понятно, но – грамотному. 

О.Михаил: 

- Понятно. Там две линии – это врачебная линия… как раз, основатель Гороховецкой Центральной районной больницы – это был один из моих предков… 

К.Толоконникова: 

- Значит, вполне вероятно, что в анамнезе какое-то было семинарское образование, и… происхождение… 

О.Михаил: 

- Но… вот… именно священнослужители – не известно. И, частично, были… так скажем… из купеческого сословия. 

Но, тем не менее, и, видимо, всё-таки… действительно… как мы говорим о том, что молитвы родителей… вот, на Венчании есть такая… фраза… о том, что молитвы родителей утверждают основание домов – так же молитвы и прародителей – бабушек и дедушек… и те, которые уже, я надеюсь, в Царствии Небесном – они тоже молятся, и, наверное, это тоже всё имеет вот такое вот… может быть, отложенное… но – действие. 

Поэтому, вот… бабушка у меня – её уже нет в живых – замечательный человек, но она, в то время, тоже была не очень церковным человеком. Уже в 90-е годы… в общем-то… когда открыли храмы дополнительные, поближе к дому, она стала, конечно, чаще ходить на службы. А мама… вот… как-то она больше переняла, видимо, от своей бабушки – вот, именно такое вот, церковное направление. 

А.Пичугин: 

- Я, несколько дней назад, будучи на службе в Елоховском соборе, на ранней литургии, обратил внимание, что… в 6.30, по-моему, она начинается… совсем рано, и бабушки, которые, казалось бы… вот… уже ушли окончательно, уже нету даже тех людей, которые ходили в церковь в советские годы – тех стариков нет… и я пытался понять… я смотрел на них, и пытался понять, откуда они? Вот, почему они в 6.30, старенькие совсем, приехали откуда-то в Елоховский собор – в Елоховский собор! – на раннюю литургию?  

Это же не те старушки, которые были там 20… которых я помню в Елоховском соборе в своём раннем детстве… там… в начале 90-х… 

К.Толоконникова: 

- Поколение старушек сменилось! 

А.Пичугин: 

- Оно сменилось, но откуда они вот… откуда эти старушки, которые в советские годы были совсем нецерковными, которые в советские годы были… там… 50-60-летними женщинами, 40-летними, которые к Церкви не имели никакого отношения? Но вот, им по 80 с чем-то, и они – на ранней литургии, в 6.30 – они приехали. Как те, вот, которые были когда-то, в советские годы. 

К.Толоконникова: 

- Это поколение… вот, сейчас я… так… попытаюсь прикинуть – это поколение кинофильма «Девчата». 

А.Пичугин: 

- И даже, наверное… даже, наверное… 

К.Толоконникова: 

- Комсомольские стройки… до сих пор… 

О.Михаил: 

- Или даже немножко позже… 

А.Пичугин: 

- Немножко позже, я думаю. 

К.Толоконникова: 

- … да… или… там… какой-нибудь Братск… Братская ГЭС, там… 

А.Пичугин: 

- Ну, скорее, вот… да, Братская ГЭС, да… 

К.Толоконникова: 

- … вот, что-нибудь вот такое – то есть, чтобы просто представлять себе… 

А.Пичугин: 

- Но как они стали… как они стали этими самыми «белыми платочками»? Что же их привело? 

Я часто вижу… Ну, вот… просто… в Елоховском соборе это наиболее отчётливо видно – потому, что он, он, всё-таки, Елоховский собор, и там всегда много таких людей. 

К.Толоконникова: 

- Ну… видишь… у них были свои бабушки – вот, в чём дело. 

А.Пичугин: 

- Очень, кстати, может быть… 

К.Толоконникова: 

- Мы всегда, когда… вот… начинаем раскручивать… вот это… вглубь десятилетий вот эти вот семейные истории, и личные, мы всегда обнаруживаем там… даже, кстати, как правило, не дедушку – дедушки у нас… плохо с выживаемостью дедушек в нашей стране… а вот именно – бабушку. Бабушку или прабабушку. 

О.Михаил: 

- Ну, да… это, с одной стороны, так. А с другой стороны, Вы знаете… всё-таки, я вот сейчас смотрю – есть и те, которые приходят в храм – ну… так… старше 60-ти – и, чаще всего, их приводят какие-то… там… трагедии, какие-то такие… сложные моменты в жизни, либо смерть детей, либо то, что они остаются… как бы… в одиночестве, и… 

К.Толоконникова: 

- Страх смерти. 

О.Михаил: 

- … ну, страх смерти, наверное… не часто. А вот именно, знаете, одиночество. И люди понимают, что они всю свою жизнь прожили, имея… такое… советское, хорошее советское воспитание, они прожили, ради детей, а сейчас – дети выросли, у них свои заботы, и они остались, вроде бы как, никому не нужны. Но вот тот нравственный потенциал, которыйбыл в них заложен, он, естественно, приводит к тому, что люди задают вопрос: а что будет дальше? 

Вот, сейчас – их жизнь, но – ради кого они живут? Детям уже ничего не надо, внукам – тоже. И, оставшись в таком одиночестве, люди понимают, что есть Кто-то, Кому они, всё-таки, нужны. И они приходят в храм, они начинают читать Евангелие, и становятся вот такими же, да, «белыми…», хотя сейчас белые платочки уже никто не носит, в основном – цветные, но они, действительно вот, пополняют ряды тех, ушедших уже, бабушек 70-х, 80-х годов, которые были в храмах, и становятся, так же, прихожанами. 

Но я хочу сказать, что за последние годы, всё-таки, мне кажется, достаточно большое количество и молодёжи приходит, и это радует. 

А.Пичугин: 

- Да, и это уже – другая история. Это – другой разговор. 

Я почему вот, собственно, про Елоховский собор-то говорю – потому, что в 1992-м году Елоховский собор, и его прихожане, выглядел так же, как в 2019-м: монахини в апостольниках хотят, там, в алтарь заходят, за свечной ящик… ни в одном другом храме вот такой картины… просто так не увидишь. 

К.Толоконникова: 

- Но, вот, кстати, о «платочках». Ведь, и в советское время этот феномен – он наблюдался. Женщина – как правило, женщина, всё-таки – она выходила на пенсию, оканчивая… такую… активную социальную жизнь, её уже не за что было «прищемить», так сказать, государству, и она вполне могла надеть платочек, и уже ходить спокойно в церковь. Её, может быть, и тянуло туда всегда, но вот – она, наконец, получила возможность спокойно ходить в храм. 

А.Пичугин: 

- А у нас был недавно случай… кто-то из гостей рассказывал: «В церковь? Ходила в церковь. … Как, куда? В Елоховский собор, конечно». 

К.Толоконникова: 

- Это у нас было? Я что-то… 

А.Пичугин: 

- У нас, да-да-да-да-да… в одной из программ. 

О.Михаил: 

- Ну, вы знаете… с другой стороны, поколение сегодняшних пожилых людей – оно тоже очень разное. 

Я окормляю Социальный жилой дом, который находится у нас тоже в Марьино. Туда попадают, в основном, одинокие люди, которые отдают свою квартиру городу – и город им даёт жильё там. Там у нас есть домовый храм. 

И вот, вы знаете, из 100 жителей постоянно приходят… ну… не больше 10-12 человек. И когда я беседую с ними, и говорю: «А как же – остальные?» - они говорят: «Вы знаете, а остальным – всё равно». 

Вот, это, конечно… это тоже очень печально. Потому, что люди, даже вот оказавшись вот в таком положении, будучи одинокими, они иногда… понимают, может быть, что… ну… что-то нужно делать, но вот, почему-то, до храма их нога не доходит. Хотя, храм есть прямо там – то есть, даже не нужно выходить на улицу, нужно просто пройти по переходному корпусу – и ты уже в храме. 

К.Толоконникова: 

- Ну, да, конечно… Вот, мы говорим о том, что до революции была обрядовая религиозность, и это – плохо. Ну, да… ну – плохо. Понятно, что плохо. Что – вот… там… справка о говении, что – вот… 

А.Пичугин: 

- Целовали Евангелие, но не читали его… 

К.Толоконникова: 

- Да, да, да, да… Но я вот, когда думаю об этом, я прихожу к выводу, что для очень-очень многих людей, едва ли не для… там… 80% людей, скажем так, не получивших образования, например – вот, так мы это обозначим – для них эта обрядовая религиозность очень важна. Очень важно возрастание в той или иной традиции, привычка… простите… просто привычка креститься перед обедом, привычка, хотя бы иногда, поднимать глаза в Красный угол.  

В советское время во многих семьях… там… рабочее-крестьянских, средне-интеллигентских… там… инженерских семьях – это всё было вымыто, вымыто, вымыто, вымыто – и ничего не осталось. Не осталось даже этой привычки. 

О.Михаил: 

- Вы знаете, вот, я сейчас вспомнил случай, когда владыка Питирим мне рассказал о посещении одного очень… такого… видного генерала, который занимал большую должность в Генштабе – вот, как раз, в те, 70-е годы. 

Этот генерал пригласил владыку… ну… так скажем… на чаепитие, к себе домой, в одну из высоток. И когда владыка зашёл в столовую – там отдельная была столовая… 

К.Толоконникова: 

- Роскошь, конечно, непредставимая, по советским временам! 

О.Михаил: 

- … да… там был буфет, и не было ни одной иконы. И генерал, понимая некое замешательство владыки, сказал: «Одну минуточку!» - и за шторкой нажал на кнопочку. Автоматически открылись дверки верхней антресоли буфета, и владыка поразился тому, что там стояли не просто иконы – там горела лампадка, от которой была сделана вытяжка! 

И… они спокойно помолились, сели, попили чаю… 

К.Толоконникова: 

- Слушайте, я не верю!... Я не верю!... Это… 

О.Михаил: 

- … да… попили чай, после этого – он нажал на кнопочку, дверки закрылись – и всё. 

К.Толоконникова: 

- Я там ещё представляю себе лифт внутри, который увозит эту икону на какой-нибудь другой этаж… 

О.Михаил: 

- Ну… это были… ну… либо конец 60-х, либо начало 70-х. 

К.Толоконникова: 

- Но имя генерала он, конечно, не называл… 

О.Михаил: 

- Нет, не называл. 

А.Пичугин: 

- Мы прервёмся на минуту, буквально. На очень интересном моменте приходится остановиться… ну, не остановиться – на минуту прерваться. 

Священник Михаил Сергеев, настоятель храма Святых Жён-мироносиц в Марьине, сегодня у нас в гостях. Напомню, что программа наша совместная: директор музея «Советский союз: вера и люди» Ксения Толоконникова в этой студии, и программа, совместная с музеем, я – Алексей Пичугин. Через минуту мы сюда вернёмся. 

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА» 

А.Пичугин: 

- Возвращаемся в студию светлого радио. Напомню, что священник Михаил Сергеев сегодня у нас в гостях. Отец Михаил – настоятель храма Святых Жён-мироносиц в Марьине. Вы слушаете совместную программу радио «Вера» и музея-исследовательского центра «Советский союз: вера и люди». Ксения Толоконникова, директор музея, в студии, и я – Алексей Пичугин. 

К.Толоконникова: 

- Иконы! 

А.Пичугин: 

- Иконы… 

К.Толоконникова: 

- … иконы! А вот, у Вас в доме – в доме Ваших родителей – иконы, как-то, скрывали? Были они, вообще, или нет? Или… 

О.Михаил: 

- Нет, их не скрывали, они были – иконы XIX века, в серебряных окладах. Они до сих пор находятся там. 

А.Пичугин: 

- И в советские годы они стояли тоже? 

О.Михаил: 

- Да. Правда, дедушка пытался, одно время, когда какая-то комиссия заметила и сделала ему, как члену партии, замечание, и он пытался их убрать, но прабабушка сказала: «Даже не прикасайся!» Поэтому… 

А.Пичугин: 

- Я думаю, что вопрос решался просто: я к ним отношения не имею, а вот… там… мама моя, или… скажем… бабушка моя – это её, и я не могу заставить… 

К.Толоконникова: 

- Я же тёще – не могу запретить!  

А.Пичугин: 

- Да… 

К.Толоконникова: 

- Сами понимаете, что такое – тёща… 

А.Пичугин: 

- Да-да-да-да-да… 

О.Михаил: 

- Ну, уж не знаю, какие аргументы… но, тем не менее, иконы остались на своём месте. 

К.Толоконникова: 

- Ну… давайте… мы немножко зацепили 1991 год, и Ваше впечатление от встречи с Серафимом Саровским… давайте, мы туда переместимся. 

О.Михаил: 

- Удивительное, совершенно, время! Это был такой подъём… вообще… внутреннего, религиозного чувства, мне кажется, у очень многих россиян! 

Храмы, буквально, наполнялись новыми людьми, и было много молодёжи, и вот тогда я, как раз, уже познакомился с молодыми людьми, которые тоже пришли к вере. И это было, конечно, совершенно удивительно. Потому, что… 

К.Толоконникова: 

- То есть, именно эти вот первые годы…  

О.Михаил: 

- Первые годы. 

К.Толоконникова: 

- … после 1000-летнего юбилея Крещения Руси. 

О.Михаил: 

- Да! И, как раз… вот именно – 1991-92 год, когда я стал помогать в храме, и меня благословили помогать в алтаре. И вот тогда, конечно… 

К.Толоконникова: 

- Это – в каком храме? 

О.Михаил: 

- Это – Николо-Перервинский монастырь. 

А.Пичугин: 

- Ага… 

О.Михаил: 

- И, когда я… 

А.Пичугин: 

- Рядом, тоже, с Коломенским ведь… 

О.Михаил: 

- Да, совершенно верно. Там… 

А.Пичугин: 

- А Вы – жили там недалеко? 

О.Михаил: 

- Я там жил недалеко. Вот… и когда я, уже будучи студентом Медицинского университета… 

К.Толоконникова: 

- … Вы стали туда ходить, ходить, ходить – и потом, как-то постепенно… так… само собой, произошло, что… 

О.Михаил: 

- Ну… да. Сначала меня пригласили на клирос, но, так как с пением были проблемы, поэтому… потом меня пригласили на колокольню, научили звонить. Ну, а потом уже батюшка отец Владимир благословил меня помогать в алтаре. И вот тут, когда я увидел именно служение священника в алтаре… 

А.Пичугин: 

- А до этого – Вы никогда не видели? 

О.Михаил: 

- Нет, конечно… я только первый раз зашёл в алтарь… 

А.Пичугин: 

- Ну, второй… 

О.Михаил: 

- Ну… второй, первый… да… 

А.Пичугин: 

- Первый-то – занесли… 

О.Михаил: 

- Да… И вот, тогда я, студент 1 курса Медицинского университета – я понял, кем я хочу быть, на самом деле. 

А.Пичугин: 

- Но всё было не так просто. Ещё много лет должно было пройти для того, чтобы стать священником. 

О.Михаил 

- Да, совершенно верно. Это тоже… такой… особый путь, наверное, промыслительный путь. Потому, что… где-то на 2 курсе, я решил, что… всё – я точно хочу быть священником. 

А.Пичугин: 

- А Вас не смущало то, что Вы учитесь в медицинском ВУЗе, который тесно связан с естественно-научными предметами, а представители естественно-научной среды очень часто именно из-за этого – атеисты. Потому, что они изучают те сферы – там… биологи, генетики – которые позволяют немножко по-другому смотреть на действительность, и по-другому представлять себе человека? 

О.Михаил: 

- Вы знаете, не со всем я здесь соглашусь. Потому, что, когда ты, действительно, серьёзно изучаешьпредметы естественно-научные, и ту же биологию, биохимию, то ты понимаешь, что вот это не могло возникнуть просто так. И все вот эти процессы тончайшие, константы, которые соблюдаются в нашем организме… 

К.Толоконникова: 

- … и очень хрупкие! 

О.Михаил: 

- … совершенно верно! И представить, что это произошло лишь только в процессе эволюции… ну, вот… ну, никак это… 

К.Толоконникова: 

- … из амёбы… 

О.Михаил: 

- … да… никак это не укладывается в голове. Потому, что… есть же законы и, в общем-то, в жизни человека, когда, с точки зрения биологии, допустим, человек должен умереть, да? А он – живёт. Или – наоборот: когда, вроде бы, какое-то незначительное повреждение организма вдруг приводит к каким-то катастрофическим последствиям, и, в течение нескольких часов, наступает смерть… которая ну никак не укладывается… 

А.Пичугин: 

- … в научные представления. 

О.Михаил: 

- Да. Поэтому, Вы знаете… 

К.Толоконникова: 

- Не то, что в научные… я бы сказала… в такую… в грубо-материалистическую картину… 

А.Пичугин: 

- Ну, да, да… скорее, так… 

О.Михаил: 

- Просто, если человек хочет верить в то, что вот всё, само по себе, произошло, и мы являемся лишь набором каких-то химических элементов – ну… наверное, он в это и будет верить.  

Но ведь у каждого из нас есть совесть, и она подсказывает нам, когда мы ошибаемся, хотя мы внешне можем это никак не проявить. И мы будем говорить, оправдывать себя, и себя переубеждать в чём-то, хотя мы прекрасно внутренне понимаем, что мы здесь не правы. 

И поэтому, вот эта… такая… атеистическая картина мира – это очень хорошее такое прикрытие, такой – щит, да? А что, мол, вы от меня хотите? Ну, нет Бога, нет никаких духовных реалий… зачем я должен выполнять что-то… или не выполнять что-то? 

А.Пичугин: 

- Ну, да… это же, опять, тоже разговор уже немного другой, не в исторической плоскости лежащий… 

К.Толоконникова: 

- Но, хотя… хотя… 

А.Пичугин: 

- … важный. 

К.Толоконникова: 

- … лекторы-то общества «Знание» – они, как раз, вот, оперировали этими всеми… в том числе, и хромосомами тоже – для того, чтобы, каким-то образом, доказать свою правоту.  

А каким образом Вы оказались… ну… так скажем… в штабе митрополита Питирима? Как это произошло? 

О.Михаил: 

- Ну… к тому времени, я уже поступил в Московскую духовную семинарию, это был 1999 год. И так получилось, что на моём же курсе учился старший иподиакон владыки Питирима, Слава Трусов, – ныне, к сожалению, уже тоже покойный священник Вячеслав Трусов – и он, как раз, меня и пригласил в команду, узнав, что у нас есть общие знакомые. Ещё даже до начала учёбы, 30 августа, я помню, это было, и я отказывался. Дважды я отказывался… 

К.Толоконникова: 

- Почему? 

О.Михаил: 

- Почему? Потому, что меня предупредили знающие священники, что иподьяконы – это люди, которые… ну, во-первых, пропускают много занятий ( а я поступал, чтобы учиться ), и иногда они… как-то, так… вот, гордыня у них так проявляется, и они себя чувствуют уже не просто людьми, а вот – какими-то, особо приближенными… 

К.Толоконникова: 

- Все равны, но некоторые – равнее… 

О.Михаил: 

- … да… особенно приближенными к императору – в данном случае, к архиерею. 

Поэтому, я прислушивался к этим советам, и, сначала, действительно, дважды отказывался. Но когда мне поступило третий раз приглашение, я подумал, что, наверное, это не просто так, и думаю: «Ну, хорошо… я попробую». И я не пожалел об этом. 

А.Пичугин: 

- А все 90-е годы Вы учились… в институте, совмещали это с алтарным служением, но… вот… переломным, всё-таки, оказалось знакомство с митрополитом Питиримом? 

О.Михаил: 

- Переломным… в смысле… 

А.Пичугин: 

- Ну, Вы поступили… 

О.Михаил: 

- … принятия решения? 

А.Пичугин: 

- Ну… да. Потому, что многие же поступают в семинарию, заканчивают её, и дальше – не рукополагаются. Хотя, у Вас было желание, но я знаю много примеров… там… У меня – хороший товарищ, в своё время, он когда-то хотел очень рукоположиться. Закончил для этого сначала Свято-Тихоновский, потом, всё-таки, ещё и Московскую семинарию очно, а потом… где-то на 3 курсе семинарии, просто передумал. 

О.Михаил: 

- Нет, Вы знаете, у меня, наверное, переломный момент был несколько раньше – когда я работал, будучи ординатором, в 15 городской больнице, в хирургическом отделении. И вот тогда, конечно, у меня был достаточно сложный выбор.  

Потому, что, с одной стороны, хирургия – это было моё, моё направление, мне это нравилось. Я иногда оставался на дополнительные дежурства – потому, что… ну… хотелось освоить новые какие-то операции, которые… 

К.Толоконникова: 

- Хлебом не корми – дай что-нибудь отрезать… 

О.Михаил: 

- … да, да-да… но хирурги больше времени тратят на зашивание. Отрезать-то, это немудрено, а вот зашить – аккуратно, красиво и правильно – это вот сложнее несколько. Вот. 

Поэтому, конечно, вот здесь было… несколько… сложнее, потому, что уже что-то стало получаться, уже какой-то опыт наработался, к тому времени. И вот, сделать выбор… всё-таки… вот… было несколько сложнее. 

К.Толоконникова: 

- А какое впечатление – первое впечатление – на Вас произвёл митрополит Питирим?  

О.Михаил: 

- Вы знаете, митрополит Питирим сразу же произвёл впечатление… 

К.Толоконникова: 

- Это же был первый архиерей, которого Вы вблизи увидали?  

О.Михаил: 

- Ну, это был не совсем первый… 

А.Пичугин: 

- В семинарии-то, наверное, достаточно много… 

О.Михаил: 

- Да, в семинарии ректор, владыка Евгений, был архиереем… ну… и, к тому времени, я знал владыку Евлогия немного, бывая в Гороховце, и участвуя в Богослужении, в том числе, конечно, и в архиерейских Богослужениях. 

Поэтому, владыка Питирим был не первый архиерей, но… 

А.Пичугин: 

- Но он – другой совсем… 

О.Михаил: 

- Да… но… удивительный момент, связанный с тем, что владыка, посмотрев на нас – двух новых иподьяконов, которые были ему представлены, он решил, буквально на следующей же службе, нас проверить. Ну, по крайней мере, меня. Проверить… ну… наверное, на сообразительность. Я, правда, очень сильно перепугался. Если интересно, могу рассказать. 

А.Пичугин: 

- Конечно. 

К.Толоконникова: 

- Конечно! Мы любим рассказы о том, как пугают архиереи! 

О.Михаил: 

- Так как мне доверили быть сразу книжником – то есть, тем иподьяконом, который держит, в определённые моменты, книгу перед архиереем… соответственно… служба была в Елоховском соборе, служил Святейший Патриарх Алексий II, а владыка, вместе с другими архиереями, сослужил Святейшему. 

А.Пичугин: 

- На патриарших службах иподьяконы каждого архиерея, кто присутствует, тоже что-то делают? 

О.Михаил: 

- Да. Вот, они делают – то, что они облачают и разоблачают архиерея, и подносят ему запивку, а также, в некоторых случаях, держат Чиновник, когда архиерей читает Благодарственные молитвы по Святом Причащении. 

И вот, Слава мне говорит: «После того, как владыке подадут запивку, возьми Чиновник, подойди к Владыке, и слушай внимательно, когда он скажет: «Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже! Слава Тебе, Боже!» - и начинай читать тихо Благодарственные молитвы». 

Я сначала удивился: «Что же, я буду по Чиновнику… это же – для архиерея!» Он говорит: «Да, да, да… прямо встань за владыкой, и, вполголоса, читай Благодарственные молитвы». 

Ну, я, естественно, приготовился, в нужный момент подошёл, владыка, действительно, трижды сказал «Слава Тебе, Боже!» - и я начал читать. 

А.Пичугин: 

- «Благодарю Тебя, Господи, Боже мой…» 

О.Михаил: 

- Да… я начал читать. Немножко, конечно, руки тряслись… Я хотел читать-то по молитвослову, а тут вот – такой крупный текст, но, всё равно, руки тряслись. 

И вдруг, где-то… наверное… в середине третьей молитвы, владыка вдруг пошёл – медленно так – стал идти вперёд, по алтарю Елоховского собора. Там есть такие две колонны около жертвенника, и он взял, и проскользнул между них… а я – с Чиновником!... 

А.Пичугин: 

- … а он туда не пролезет… 

О.Михаил: 

- … А для того, чтобы мне пролезть и идти за ним, мне нужно было его схлопнуть, боком пройти, и потом опять открыть. 

Ну… мысли-то разные… вдруг я не так читаю? Может, ему не нравится? И вот… ну, вот… ничего я не мог придумать… 

К.Толоконникова: 

- Идти ли за ним? Стоять ли на месте? 

О.Михаил: 

- Я, так как мне сказано было читать – соответственно, пока он ничего не скажет, я думаю – надо будет читать. Я схлопнул Чиновник, по памяти какие-то слова прочитал, пролез между этими колоннами, и продолжаю за владыкой идти. 

А.Пичугин: 

- И читать. 

О.Михаил: 

- Да, и читать, естественно, конечно. 

Он остановился через несколько метров, я, наконец-то, закончил все молитвы… ну… и, как полагается, перекрестился на Горнее место, поклонился владыке и отошёл. 

И вот тут, конечно, у меня было смятение – что это было? 

К.Толоконникова: 

- А он – сохраняет невозмутимость совершенную, вид – непроницаемый… 

О.Михаил: 

- Абсолютно! 

А.Пичугин: 

- И потом – полный алтарь архиереев, и никто ни за кем не ходит больше! 

О.Михаил: 

- Да! Ну, я уже на это не обращал внимания, но, наверное, так и было. 

И когда я подошёл к Вячеславу, и спросил, что это было, он говорит: «Не знаю! Такого никогда раньше не было… Но, - говорит, - узнаем!» 

И когда, после того, как владыку разоблачили, и Слава проводил его до машины, он идёт с улыбкой, и говорит: «Ну, что… - говорит… а меня звали «хирургом» тогда в нашей иподиаконской среде… - хирург, ты прошёл испытание!» 

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА» 

А.Пичугин: 

- Мы напомним, что священник Михаил Сергеев, настоятель храма Святых Жён-мироносиц в Марьино… в Марьине… в общем… 

К.Толоконникова: 

- В Марьине, в Марьине… 

А.Пичугин: 

- Да, в общем… по новой-то орфографии… 

К.Толоконникова: 

- Ну, почему – по новой? Всю жизнь была эта орфография! Не склоняются – это… это… «сов», «нов» – это военная лексика, это военные не склоняют, чтобы ничего не путать… 

А.Пичугин: 

- Значит, по новой старой. Ну, хорошо… 

К.Толоконникова: 

- Всю жизнь – склоняли! 

А.Пичугин: 

- Хорошо, хорошо… и, видимо, будем склонять. Настоятель храма Святых Жён-мироносиц в Марьине у нас в гостях сегодня.  

А в чём проверка-то заключалась, собственно? 

О.Михаил: 

- В сообразительности. 

А.Пичугин: 

- А… то есть, или Вы стояли на месте, а он… там… ушёл… 

О.Михаил: 

- Да, он ушёл – и всё, и молитва прервалась! 

К.Толоконникова: 

- То есть, Вы должны были следовать за своим архиереем? Неопустительно. 

О.Михаил: 

- В общем-то, да. Я так и сделал, и оказался, с точки зрения владыки Питирима, прав. 

К.Толоконникова: 

- Мне интересно, а Владыка делился с Вами… ну, ведь, он уже был в том возрасте, когда люди находятся часто в таком… мемуарном настроении, да? Делился ли он с Вами какими-то воспоминаниями – например, собственного иподиаконства? Может быть, из него он черпал какие-то советы, которые Вам давал, или – нет? Или… вот… такого не было? 

О.Михаил: 

- Он рассказывал несколько случаев, несколько интересных примеров, когда он, будучи иподьяконом Святейшего Патриарха Алексия I… но эти примеры были больше… такого… не богослужебного характера, а… такого… жизненного. 

Однажды – он был не только иподиаконом, но и секретарём Святейшего Патриарха, выполнял какие-то его поручения… 

К.Толоконникова: 

- Он же всю жизнь с огромным благоговением относился к памяти… 

О.Михаил: 

- Да! 

К.Толоконникова: 

- … покойного Патриарха… 

О.Михаил: 

- Это, действительно, так. И вот, однажды, он рассказал историю удивительную. 

В начале 60-х годов… даже, наверное, это был конец 50-х годов… а, может быть, даже чуть раньше… пришла телеграмма Святейшему Патриарху Алексию I от одного из архиереев, который, видимо, решил, каким-то образом, прогнуться перед советской властью. А телеграмма была очень короткая: «Поздравляю первым мая! Епископ такой-то». 

Когда – а тогда он был ещё Костя Нечаев – принёс эту телеграмму и положил на стол Святейшему, тот, прочитав её, сказал: «Какая гадость!» 

Через месяц он подзывает Константина, и говорит: «Отправь телеграмму вот этому же архиерею». Когда Костя открыл текст, там было написано: «Поздравляю первым июня. Святейший Патриарх Алексий». 

К.Толоконникова: 

- Да, да, я помню эту историю – очень хорошая такая… и… она ярко, конечно, рисует этот своеобразный, барственный юмор Алексия I, который, конечно, прекрасно понимал обстановку, в которой ему доводится быть Патриархом. И, конечно, ему, в свою очередь, тоже приходилось со многими очень вещами мириться, и перед многими обстоятельствами пасовать. Но, вот, по крайней мере, этого у него было не отнять, да? 

О.Михаил: 

- Да. 

А.Пичугин: 

- Ну… если уж можно поиронизировать, почему бы и не поиронизировать над действительностью, кот… это же – определённая разрядка тоже, наверное… 

К.Толоконникова: 

- Нет… ну… просто, понимаешь, это тоже школа – не прогибайся, по крайней мере, там, где тебя не просят прогнуться. 

А.Пичугин: 

- Конечно. 

О.Михаил: 

- Да. 

К.Толоконникова: 

- Не заискивай, не беги впереди этого паровоза! 

О.Михаил: 

- А тут это было явно видно, конечно. 

К.Толоконникова: 

- Ну, конечно, да. Я ещё помню… кем-то записанные рассказы – уже не помню, кем – владыки Питирима о том, что Патриарх Алексий I всегда настаивал на том, что священник не должен носить наручных часов. Что часы всегда должны быть только карманными. 

А.Пичугин: 

- Почему – тоже не… 

К.Толоконникова: 

- Ну, что – непочтенно иметь священнику на руке часы. 

А.Пичугин: 

- Ну… с одной стороны, может быть, тут можно как-то увязать это с поручами? Но, с другой стороны, если они карманные – так, тоже вряд ли, во время Богослужения… 

К.Толоконникова: 

- А во время Богослужения не надо доставать часы. 

А.Пичугин: 

- Вот – вопрос! 

О.Михаил: 

- Действительно, это – так. И владыка не носил часы наручные до Патриарха Пимена. И он даже спросил у него лично: «Ваше Святейшество, как Вы смотрите то, чтобы носить наручные часы?» - и Святейший Пимен ответил, что он совершенно спокойно смотрит на это. И только после этого у владыки Питирима появились наручные часы. А до этого – были только карманные, совершенно верно. 

К.Толоконникова: 

- Причём, если я правильно помню, первые вот эти, карманные, часы ему подарил, как раз, Патриарх Алексий, по рукоположении его в священный сан. 

О.Михаил: 

- Да, я тоже слышал эту историю, но хочу добавить, что владыка Питирим тоже отличался определённым… таким… своеобразным техническим… ну… разумом, наверное, да? И, так как часы, в общем-то, действительно – никакие – невозможно на Богослужении иметь, то, в одном из жезлов владыки, в верхней части, было сделано… были вмонтированы часы, которые прикрывались особым образом. И, поэтому, при повороте на определённый угол, владыка мог увидеть время, держа жезл в своей руке. 

К.Толоконникова: 

- Там тоже какая-то кнопочка была, как у того генерала? 

О.Михаил: 

- Вот это – я не помню точно… но что-то… был какой-то механизм, который… в общем-то, да… прикрывал там этот циферблат. 

А.Пичугин: 

- Как же интересно у него всё было устроено! Потому, что я ещё слышал историю – может быть, это, кстати, в одной из наших программ рассказывали, я не помню… 

К.Толоконникова: 

- Про микрофон… 

А.Пичугин: 

- Про микрофон в посохе… 

К.Толоконникова: 

- … отец Александр рассказывал, Троицкий, это – в Брюсовом переулке… 

А.Пичугин: 

- А… да… точно – Александр Троицкий рассказывал. Что митрополит Питирим выходил на проповедь – а он не любил все эти микрофоны, которые… там… стоят… перед ним, там… держит кто-то – у него…  

К.Толоконникова: 

- Конечно, эстетики-то – нет никакой… 

А.Пичугин: 

- … он в определённое место ставил посох, в который был вмонтирован микрофон. Видимо, там что-то сопрягалось, происходил контакт, или там радиомикрофон был, и он в него говорил. 

О.Михаил: 

- Я слышал тоже эту историю, но такого посоха не видел. Наверное, в наше время его уже не было. 

К.Толоконникова: 

- Но, он… в Вашу бытность, он ведь не служил уже в Брюсовом переулке? 

О.Михаил: 

- Служил в Брюсовом… 

К.Толоконникова: 

- Служил? 

О.Михаил: 

- Да, да… до последних дней служил в Брюсовом переулке. 

А.Пичугин: 

- Он же был… Почётным настоятелем? Нет, Почётным настоятелем был отец Виталий Боровой… 

О.Михаил: 

- Отец Виталий, протопресвитер, был Почётным, а владыка… был приписан к этому храму. 

А.Пичугин: 

- А… то есть, он не был ни настоятелем… 

О.Михаил: 

- Нет, нет. 

К.Толоконникова: 

- А вот… Вы, некоторое время… Вы говорили, что Вы служили в домовом храме Института… как это… сейчас это называется… МИИТ, или… 

А.Пичугин: 

- … путей сообщения… Московский Институт Инженеров Транспорта. 

О.Михаил: 

- Да, совершенно верно. 

К.Толоконникова: 

- А сохранилась вот там какая-то… ведь, известно, что Митрополит Питирим – он, в своё время, учился в этом заведении. Сохранилась ли там какая-то память о нём, как о птенце этих стен? 

О.Михаил: 

- Безусловно! Там есть музей, и несколько экспонатов посвящены и времени учёбы владыки – есть его зачётка, есть его похвальные листы, и есть приказ о его зачислении… 

К.Толоконникова: 

- … которые он сам туда передал… какие-то вещи… 

О.Михаил: 

- А… нет, их нашли в архиве. Владыка учился там с 1943 по 1946 год, и, на третьем курсе, был вынужден уйти – потому, что он уже учился на Высших Богословских курсах, которые потом стали Московской духовной семинарией, в Ново-Девичьем монастыре. Ну, и, видимо, просто он не тянул по нагрузке. 

К.Толоконникова: 

- А с какими-то его однокашниками, или… ну… вообще, с людьми, которые его помнили по тому времени, Вам не приходилось там сталкиваться? 

О.Михаил: 

- Вы знаете, там – нет, но владыка очень активно откликнулся на предложение помочь в восстановлении домового храма – Никольского – который был… как раз, вот… в конце 90-х – начале 2000-х годов там восстановлен, и в 2001 году он был освящён Святейшим Патриархом Алексием II, и владыка тоже там присутствовал. 

И с того времени он начал совершать там – первый именно – начал совершать все Богослужения, и – вплоть до своей кончины в 2003 году. 

К.Толоконникова: 

- Он там служил регулярно? 

О.Михаил: 

- Он там служил… ну… на Святителя Николая – всегда мы там служили, я помню, как иподьякон это, в начале учебного года – 1 сентября всегда был молебен, по окончании учебного года – тоже был молебен. Ну, а, в течение года, владыка служил там молебны. Я не помню Литургий. Литургии были, всё-таки, на Святителя Николая, в основном. 

А.Пичугин: 

- У Вас в биографии значится такой, достаточно любопытный, пункт: «врач Ставропигиального Успенского Иосифо-Волоцкого мужского монастыря». 

Понятно, что монастырь этот имеет прямое отношение к митрополиту Питириму, но, видимо, тут какая-то интересная история… 

О.Михаил: 

- Ну… на самом деле, владыка Питирим знал, конечно, что я – врач, и он хотел наладить медицинскую службу в Иосифо-Волоцком монастыре… И, причём, у него… 

К.Толоконникова: 

- Для насельников… или – для окрестного населения? 

О.Михаил: 

- Да… не только для насельников. Вообще, у него идея, конечно, была достаточно… такая… грандиозная. Как, в своё время, преподобный Иосиф Волоцкий… 

К.Толоконникова: 

- Да, да, вот – я сейчас тоже вспомнила об этом… 

О.Михаил: 

- … помогал – но он, в основном, кормил нуждающихся.  

Но у владыки была идея – в скиту, который находится рядом с монастырём, сделать… такую вот… богадельню для престарелых священников одиноких, монахов, монахинь, которые требуют постоянного ухода – вот, такая идея была. И он ко мне обратился именно вот с просьбой помочь. 

Ну, конечно, в то время, так как я учился на очном отделении в семинарии, мне это было достаточно сложно, и это требовало, конечно, очень больших материальных вложений, которых, к тому времени, у владыки не было уже. Поэтому, в общем-то… идея, к сожалению, не получила развития. 

К.Толоконникова: 

- То есть, так из этого ничего и не вышло. Но, тем не менее, осталась вот эта… 

А.Пичугин: 

- … а стало – да, пунктом биографии. 

О.Михаил: 

- Да, да. 

К.Толоконникова: 

- Как там?  

А.Пичугин: 

- «Врач Ставропигиального мужского Иосифо-Волоцкого манастыря». 

О.Михаил: 

- Ну, это было – да, несколько месяцев. Видимо, для того, чтобы это оформить – в монастыре должен быть в штате врач. Но вот потом у владыки, всё-таки… видимо, те люди, которые обещали некие пожертвования – что-то не получилось, и эта идея, в общем-то, к сожалению, заглохла. 

А.Пичугин: 

- Пора заканчивать нашу программу, к сожалению, уже… 

К.Толоконникова: 

- Уже? 

А.Пичугин: 

- Да… так вот… час прошёл. 

Напомним, что священник Михаил Сергеев, настоятель храма Святых Жён-мироносиц в Марьине, был гостем программы «Светлый вечер». Сегодня – наш, традиционно по четвергам, специальный выпуск, совместный с музеем-исследовательским центром «Советский союз: вера и люди». Поэтому, программу эту мы ведём, вместе с Ксенией Толоконниковой, директором этого музея… 

К.Толоконникова: 

- Да, а отец Михаил сегодня с нами поделился очень интересными воспоминаниями. Спасибо Вам большое, батюшка! А история с кнопкой – меня просто потрясла! 

А.Пичугин: 

- Ты ещё долго будешь её переживать… 

К.Толоконникова: 

- Я буду – да, долго её переживать, точно! 

А.Пичугин: 

- Спасибо! 

К.Толоконникова: 

- Желаем вам всем доброго вечера! Пишите нам, пожалуйста! 

А.Пичугин: 

- podspudom@yandex.ru, правильно? 

К.Толоконникова: 

- Правильно! Это – музей. 

А.Пичугин: 

- info@radiovera.ru – это радио. И туда, и туда можете писать по нашей программе свои пожелания, идеи. А, может быть, вот ещё и на адрес музея можете сообщать, что у вас что-то есть интересное для нас, какие-нибудь экспонаты. 

К.Толоконникова: 

- Доброго вечера вам всем! Пишите, пишите, пишите… 

А.Пичугин: 

- До свидания! 

К.Толоконникова: 

- Спокойной ночи! 

О.Михаил: 

- Всего доброго!