Если как следует собраться с мыслями и вспомнить, когда в последний раз большинство из нас сталкивалось с творчеством писателя Михаила Пришвина, то почти наверняка окажется, что было это в прекрасном далёком нашего детства, а именно - в начальных классах школы. Трогательные рассказы о природе непроизвольно сформировали у многих читателей отношение к Пришвину как к автору исключительно детскому. Сам Михаил Михайлович с этим вряд ли бы согласился. Да, писать для детей он любил. Более того, искренне считал, что в глубине души каждого взрослого продолжает жить ребёнок. Но есть у Пришвина и другие тексты - глубоко философские, заставляющие размышлять и пристально вглядываться в собственную душу. Именно такие произведения собрались под обложкой сборника Пришвина «Кладовая солнца», вышедшей в карманной серии «Классика» издательства «Азбука».
Одно из них – роман «Мирская чаша». Когда в 1922 году автор принёс своё «произведение о революции» в редакцию литературного журнала «Красная новь», ему прямо заявили, что ничего подобного в советском издании напечатано быть не может. Пришвин создал не бодрую хвалебную оду о светлом будущем, а полное острой духовной рефлексии, глубоко насыщенное Библейскими образами и христианскими смыслами произведение о России и человеке, о времени и безвременье, о гибели и спасении. Он работал над романом много лет, положив в его основу фрагменты собственных дневников. Писатель как будто намеренно не старался гладко сшить воедино полотно повествования, словно бы делая сам текст похожим на ту сложную и противоречивую эпоху, о которой повествует. Да так, что некоторое современные критики даже назвали художественный стиль «Мирской чаши» «потоком сознания». Однако поток этот совсем иной, чем у прославившихся в аналогичном жанре писателей-модернистов вроде Джеймса Джойса или Вирджинии Вулф. У Пришвина он – чистый, светлый, устремлённый к Богу. Этот поток переполняет душу главного героя романа – учителя Алпатова – и помогает ему не потерять веру.
Фрагмент большой эпопеи «Кащеева цепь», представленный в сборнике Михаила Пришвина «Кладовая солнца», звучит уже несколько привычнее, хотя герой у произведения всё тот же. Здесь представлена его гимназическая юность со всеми её курьёзами и переживаниями - от первой исповеди Алпатова-гимназиста, - Курымушки, как звали его в детстве родные, - до его увлечения книгами Майн Рида и попытки ребяческого бегства в Азию. И если «Мирская Чаша» чем-то неуловимо, но настойчиво напоминает «Солнце мёртвых» Ивана Шмелёва, то в этом отрывке «Кащеевой цепи» явно улавливаются чеховские нотки.
А вот о последнем произведении сборника - давшей ему название повести «Кладовая солнца» - подробно рассказывать нужды, пожалуй, нет. Его-то все мы знаем ещё со школьной скамьи, но на фоне двух предыдущих произведений, наверняка откроем для себя и здесь новые удивительные грани. Ведь Михаил Пришвин писал «Кладовую солнца» «для ребенка, живущего в нас самих от раннего детства и до старости». А значит, для всех - без исключения.
Послание к Римлянам святого апостола Павла

Апостол Павел
Рим., 100 зач., IX, 1-5.

Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами декан доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Человек, который знакомится с основами духовной жизни, постепенно узнаёт, что в ней есть свои этапы, которые можно было бы назвать этапами возрастания во Христе. Но какой же этап можно было бы назвать высшим? Ответ, который может показаться парадоксальным, звучит в отрывке из 9-й главы послания апостола Павла к Римлянам, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 9.
1 Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом,
2 что великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему:
3 я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти,
4 то есть Израильтян, которым принадлежат усыновление и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования;
5 их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки, аминь.
В истории спорта существует немало рассказов о благородных поступках спортсменов или их тренеров. Обычно благородство заключается в том, что люди либо помогают сопернику, либо даже отдают победу тому, кто в силу независящих от него причин проиграл, хотя по всем правилам должен был победить. Некоторые спортсмены не пользуются чужой бедой, отдавая победу тому, кто, по их мнению, победил бы при прочих равных. Несомненно, подобное поведение похвально и достойно всякого уважения. Но не знаю, бывали ли в истории ситуации, когда спортсмен в честном соревновании был бы готов отдать победу тому, кто не достоин и явно проиграл. Логика спорта в том, что побеждает сильнейший.
В отрывке из послания к римлянам, который мы сейчас услышали, апостол Павел выражает свою сердечную боль о братьях по плоти — иудеях. Жертвенность его позиции сложно переоценить, потому что фактически он выражает готовность быть отлучённым от Христа, то есть отказаться от спасения, если это жертва, его любовь поможет вернуть ко Господу тех, кто столетиями был Божьим народом, тех кто столетиями соблюдал завет, тех, кто столетиями ждал Мессию.
Можно отнестись к словам апостола Павла скептически. Кто из нас ради красного словца не говорил громких речей, кто не намеревался быть щедрым, жертвенным, любящим, но в итоге поступал иначе. Однако с большой уверенностью можно сказать, что для апостола Павла выраженная позиция — это позиция выстраданная и последовательная. Он был гоним от иудеев, и они многократно пытались его убить. Но если мы, например, посмотрим на его гимн любви из 13-й главы 1-го послания к Коринфянам, мы увидим, что готовность быть отлучённым от спасения ради братьев напрямую с ним соотносится, ведь любовь, по словам апостола, не только долготерпит, не только милосердствует, она всё покрывает и никогда не перестаёт.
Ещё интереснее, что именно такой жертвенный подход Павел ассоциирует с подходом самого Христа. Объясняя жертву Христову, апостол пишет, что мало кто из нас на самом деле был бы готов умереть за грешника. Может быть, за благодетеля кто-нибудь и согласился бы умереть, но не за того, кто этого не достоин. И тем поразительнее для него любовь Божия, ведь Христос умирает за нас тогда, когда мы были ещё грешниками. По сути, когда Павел говорит, что он готов духовно умереть за братьев по плоти, он выражает готовность поступить так же, как Христос поступил по отношению ко всему миру.
Конечно, позиция апостола Павла может быть названа дерзновенной. Но ведь именно он сам в разных посланиях призывает учеников «иметь ум Христов», или «иметь те же чувствования что и во Христе Иисусе», или «вырастать в меру возраста Христова». Иными словами, он в самых разных высказываниях подчёркивает, что в высших проявлениях христианской жизни, мы призваны вести себя, как Христос. Не просто быть моральными, не просто благочестивыми, но желающими блага и вразумления всем, даже тем, кто этого недостоин. Конечно, мы приходим к этому не сразу. Сам Павел в других посланиях говорил и жёсткие слова в адрес иудеев, но даже жёсткие слова не отменяли главного: его любви. И этой любви к тем, кто нам не нравится, кто, как кажется, её не достоин, нам следует у него поучиться.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«О духовной пользе болезней и жизненных трудностей». Архимандрит Симеон (Томачинский)

В этом выпуске программы «Почитаем святых отцов» наша ведущая Кира Лаврентьева вместе с архимандритом Симеоном (Томачинским) на основе книги проповедей святителя Луки (Войно-Ясенецкого) «О болезнях души и тела» говорили о духовной пользе посылаемых в нашу жизнь испытаний.
Разговор шел о значении слов апостола Павла «Когда я немощен, тогда силен», о том, для чего в нашу жизнь могут посылаться болезни и другие испытания, а также о том, как стоит относиться к тем, кого мы привыкли считать своими врагами и недоброжелателями.
Ведущая: Кира Лаврентьева
Все выпуски программы Почитаем святых отцов
«Почему слова Христа не принимали?» Священник Антоний Лакирев

У нас в студии был клирик храма Тихвинской иконы Божьей Матери в Троицке священник Антоний Лакирев.
Разговор шел о евангельских притчах о Царстве Небесном и о том, как они воспринимались слушающими и почему многие не принимали слов Христа и Его учения.
Этой беседой мы завершаем цикл из пяти программ, посвященных евангельским притчам о Царстве Небесном.
Первая беседа с протоиереем Павлом Великановым была посвящена притче о сеятеле;
Вторая беседа со священником Антонием Лакиревым была посвящена притче о пшенице и плевелах;
Третья беседа с протоиереем Павлом Великановым была посвящена притчам о закваске и о горчичном зерне;
Четвертая беседа с протоиереем Андреем Юревичем была посвящена притчам о жемчужине, сокровище и неводе.
Ведущая: Алла Митрофанова
Все выпуски программы Светлый вечер