Симеону Гордому наследовал брат его — Иоанн Красный, прозванный так за великую свою красоту. Его называли также Добрым, так как это был князь «кроткий, тихий и милостивый». Но что служит лучшим украшением иноков, не всегда соответствует правителям. «Время Государей тихих», — говорит Карамзин, — «редко бывает спокойно, и мягкосердечие их имеет вид слабости, благоприятной для внешних врагов».
Когда князья поехали в Орду узнать, кто будет их главой, новгородцы отправили особого посла с большими деньгами на подкуп, чтобы устроить великое княжение не Москве, а суздальскому князю Константину. Однако, хан Чанибек решил дело в пользу московского князя Иоанна.
В то же время и Рязанский князь Олег дерзнул подняться на Иоанна. Он взял принадлежавший Москве город Лопасню и увел его наместника в плен. Иоанн не пошел на него войной, а удовольствовался освобождением упомянутого наместника из неволи. В свою очередь и Ольгерд Литовский тоже не замедлил воспользоваться слабостью Иоанна. Он присоединил к себе Брянск и занял было своим войском Ржев, чем открыл себе путь к Москве и Твери. Но встревоженные тверичи и жители Можайска поспешили вооружиться и сами выгнали из Ржева литовцев.
Отсутствие твердой великокняжеской руки давало себя знать и в самой Руси. В Твери, Муроме и Новгороде во время Иоанна Доброго, шли жестокие усобицы. Даже в самой Москве не было спокойно. Здесь, еще во время Симеона Гордого, важную должность тысяцкого занимал некий боярин Алексей Петрович Хвост. Он затеял крамолу против великого князя, но решительный Симеон быстро ее прекратил, изгнав Алексея Петровича из своих владений и лишив его всех волостей.
Однако, Хвост стал вновь тысяцким после смерти Симеона. Нет сомнения, что большинство остальных московских бояр, были крайне недовольны его возвышением и неоднократно высказывали это великому князю. Но слабовольный Иоанн не обращал на это внимания.
И вот, 3 февраля 1357 года, тело Алексея Петровича было найдено на площади. После этого убийства в городе стал сильный мятеж, причем многие бояре временно выехали даже из Москвы в Рязань.
Среди этих досадных нестроений все более и более возрастало значение и обаяние митрополита Алексия, отличавшегося, помимо святости жизни, также и обширнейшей образованностью.
В 1357 году, хан Чанибек потребовал его к себе для исцеления своей любимой жены Тайдулы, тяжко больной и ослепшей уже три года назад.
Перед отправлением в Орду, святитель отслужил молебен у мощей митрополита Петра. Вдруг на глазах у всех сама собой зажглась свеча при гробе чудотворца. С остатком этой свечи и освященной водой, Алексий отправился в Орду, усердно помолился над Тайдулой, окропил ее святой водой, и она чудесно прозрела. После этого, он с великой честью вернулся в Москву и заложил, в память исцеления Тайдулы, Чудов монастырь. Кроме того, в честь царицы был основан и город Тула.
Вскоре, в том же 1357 году, хан Чанибек был убит сыном своим Бердибеком, который, заодно с отцом, убил и двенадцать своих братьев.
Тревожное время настало тогда и для Русской Земли. Явился грозный посол от нового хана с требованием чрезвычайного сбора дани.
Чтобы отвратить гнев хана, митрополит Алексий вторично отправился в Орду из Москвы молить его за Русь. Он потерпел там большую тесноту, но все-таки успел, при содействии благодарной ему матери Бердибека — Тайдулы, отклонить грозившую беду и был отпущен с честью и миром.
При возвращении в Москву, Алексию была устроена торжественная встреча. Великий князь, бояре и народ встретили его как утешителя небесного. Особенно же трогательно было видеть, как восьмилетний старший сын Иоанна — Димитрий, говорил ему, проливая от волнения слезы: «О, Владыко! Ты даровал нам житие мирное. Чем можем мы изъявить тебе нашу благодарность?»
Вскоре после этого, в 1359 году, умер Иоанн Добрый, имея всего 33 года от роду. После него остались малолетние сыновья — Димитрий и Иоанн и малолетний же племянник — Владимир Андреевич.
Почти одновременно с кончиною Иоанна, был убит и хан Бердибек сыном своим — Кульпою. Это было началом ряда кровавых переворотов в Орде. Причем ханы один за другим вступали на престол через трупы своих предшественников, что сильно пошатнуло могущество Татар.
«Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца»
Старец Силуан провёл всю жизнь на Афоне. В записках он вспоминает, как на протяжении четырнадцати лет молился о том, чтобы Бог дал ему почувствовать Своё присутствие. И наступил момент, когда отчаяние пересилило веру. Тогда во время очередной многочасовой молитвы монах воскликнул Богу: «Ты неумолим!..» И в это мгновение он вдруг ощутил присутствие Христа. Инок почувствовал такую любовь, такое сострадание, что понял — можно прожить всю жизнь ради Господа. Впоследствии, утешая отчаявшихся братьев, старец Силуан Афонский рассказывал о том, каким ему открылся Бог:
«Господь не такой, как мы. Он весьма кроток, и милостив, и благ, и когда душа узнаёт Его, то удивляется без конца и говорит: „Ах, какой у нас Господь!“. Грешная душа, которая не знает Господа, боится смерти, думает, что Господь не простит ей грехов её. Но это потому, что душа не знает Господа и как много Он нас любит. А если бы знали люди, то ни один человек не отчаялся бы. Господь Сам есть одна Любовь».
Все выпуски программы Слова Святых
«Бывает, что мы грешников судим, а Бог их уже оправдал»
Монах Анастасий Синаит жил во второй половине VII века. Он нёс иноческий подвиг в Синайском монастыре великомученицы Екатерины в Египте. Его духовным руководителем был настоятель монастыря Иоанн Лествичник, прославленный православной Церковью в чине преподобных. После кончины учителя, монах Анастасий занял его место — стал игуменом, возглавил обитель. Всю свою жизнь он провёл в молитвах и подвижнических трудах. Сохранилось большое количество творений синайского игумена Анастасия, также прославленного Церковью в чине преподобных. В них он призывает человека быть очень внимательным к своим словам и мыслям. Обличая тяжкий грех памятозлобия, преподобный пишет:
«Многие, не раз согрешившие явно, тайно горячо покаялись, а мы видим, как они грешат, но не знаем ничего об их покаянии и обращении. Бывает, что мы грешников судим, а Бог их уже оправдал».
Все выпуски программы Слова Святых
Взгляд с иконы. Наталья Сазонова
Как-то я проводила урок в воскресной школе. Подросток лет 15-16-ти спросил:
«А как вы пришли к Богу»?
Стала рассказывать.
В то время мне тоже было 16. Росла я в самой обыкновенной советской семье. Крещённых среди нас не было. Однажды мама сказала нам с сестрой: «Девочки, надо креститься. В выходные мы поедем загород. На разговор к одному батюшке». Вот это было неожиданно!
«А ты же сама не крещённая. Ты что, в Бога веришь?» — спросили мы маму. И тут выяснилось, что мама уже год, как крестилась, верит в Бога и ходит в храм. Она была строгая, а мы послушные. Да и что, я-подросток, могла сказать против? Разве только: «Почему, если Бог есть, то не защищал крестьян от помещиков?» Очень я переживала об этом. Сейчас уже не помню, что ответила мне тогда мама. Но через неделю мы отправились в далёкий от Москвы приход. В то время, в середине 80-х крещение в Москве было нежелательным. Могли начаться проблемы с органами.
Итак, все вместе, поехали на встречу с батюшкой. Дорога длинная. Времени подумать много. Окончательного согласия креститься я ещё не дала. В электричке всё переживала: «А кто такой этот батюшка и что мне ему говорить? А как всё будет проходить и зачем я вообще согласилась поехать? Да ещё в такую даль! А точно Бог есть? И наконец: А верю ли я в Него? И честно самой себе: Я не знаю, есть ли Он, чтобы верить в Него. Нет! Я не верю». Но что-то подсказывало мне сделать этот шаг. Шаг навстречу...
И вот мы на месте. Тот вечер помню хорошо. Батюшка ждал нас в своей сторожке. Звали его отец Дмитрий Дудко. Это потом я узнала, что жил он в Москве, а служил очень далеко от дома. Так и ездил по 4 часа в один конец. За проповеди власти перевели его на приход подальше от Столицы. Проповедовать священнику в советское время строго запрещалась.
Тогда я увидела перед собой человека небольшого роста. К шестидесяти, совсем седого. Он встретил нас приветливо, как будто знал давно. Усадил с собой за стол поужинать. Стали знакомиться. После ужина, с каждой из нас по отдельности беседовал в своем кабинете.
Подошла моя очередь. Вошла. Волнуюсь. Первое, что вижу — икона. Большая, в старинном киоте. Теперь уже знаю, это был Спас Нерукотворный. Перед иконой горят свечи. В комнате пахнет воском. Батюшкин голос: «Наташенька, ты уже взрослая. А взрослые люди перед крещением должны покаяться в своих грехах перед Богом». Сказал и посмотрел на ту икону. Я тоже посмотрела на Того, Кто на ней изображён, потом на батюшку... и вдруг увидела один и тот же взгляд! Взгляд полный любви. Этот взгляд располагал к доверию. «Покаяться в грехах»- прозвучало в голове. И я вдруг впервые осознала, что хочу доверить всё, что было на совести, Богу.
Батюшка выслушал мою исповедь. Первую, искреннюю. На следующий день мы с сестрой крестились.
Когда ехали домой, я уже не спрашивала себя, верю ли в Бога? Я точно знала, что верю. знала, что Он есть.
А на вопрос: как пришла к Богу, отвечаю просто. Это не я пришла к Нему. Это Бог пришёл ко мне! Просто надо сделать самому шаг навстречу.
Автор: Наталья Сазонова
Все выпуски программы Частное мнение