«История Златоустовского монастыря в Москве». Мария Коробова, Серафима Лёвкина

У нас в гостях были экскурсоводы Центра изучения истории и наследия Златоустовского монастыря Мария Коробова и Серафима Лёвкина.

Разговор шел об истории одного из древнейших московских монастырей, который был разрушен в советские годы. Как сохраняется память о нем, и есть ли надежда на возрождение Златоустовского монастыря.

Ведущие: Алексей Пичугин, Алла Митрофанова

---

А.Пичугин:

— «Светлый вечер» на светлом радио.

Друзья, здравствуйте!

В этой студии приветствуем вас мы — Алла Митрофанова...

А.Митрофанова:

— ... Алексей Пичугин...

А.Пичугин:

— ... снова вместе, в одной программе!

И мы рады, что сегодня речь пойдёт о Москве, а я вдвойне рад, что речь пойдёт о моих родных улицах, переулках — районе, где я родился, и... в общем... недалеко оттуда прожил достаточно... ну, можно сказать, и живу тоже там недалеко. Поэтому, для меня, вот — всё, о чём мы сегодня будем говорить — такие очень близкие, родные места.

У нас в гостях сегодня экскурсоводы «Центра изучения истории и наследия Златоустовского монастыря» Серафима Лёвкина и Мария Коробова.

Здравствуйте!

Добрый вечер!

М.Коробова:

— Добрый вечер!

С.Лёвкина:

— Добрый вечер!

А.Пичугин:

— Златоустовского монастыря уже, как такового, давно нет. И наши слушатели, если они знакомы с программами «Прогулки по Москве», слушали программы «Светлый вечер» с отцом Фёдором Бородиным — мы неоднократно к теме Златоустовского монастыря обращались. Но, вот, если вы даже хорошо знаете Москву, и хорошо знаете район Мясницкой, Китай-города, Маросейки, Армянского переулка, Вы даже, наверное, не заметите, что чего-то — не хватает. А не хватает, например, целого большого, очень известного... такого... знакового Московского монастыря — Златоустовского.

Но, всё-таки, если пройти переулками в районе...

А.Митрофанова:

— ... Малым Златоустинским переулком, например, пройти...

А.Пичугин:

— ... например, да, да, да... то, помимо относительно новых — относительно новых, уже тоже история — сталинских домов, можно увидеть... такие... некие следы того, что здесь когда-то был монастырь.

Но, давайте, мы, всё-таки, нашим гостям слово предоставим, и начнём с истории — что же за обитель там располагалась, которой мы сейчас не видим, с одной стороны, но которую вы представляете, с другой?

М.Коробова:

— Ну... впервые монастырь упоминается в 1412 году. И более пятисот лет он существовал на этом месте, и прекрасно себе существовал!

А.Пичугин:

— Причём, уже как действующий...

М.Коробова:

— Как действующий уже монастырь, да. То есть, это, получается, связано с захоронением архидиакона Иоакима.

Приезжает архидиакон Иоаким Новгородский, и...

С.Лёвкина:

— ... один из иеромонахов в его свите, в этот момент...

М.Коробова:

— Да, да, да...

А.Пичугин:

— ... умирает...

М.Коробова:

— ... он умирает, и повелевает похоронить его именно в Златоустовском монастыре. Прошу прощения...

А.Пичугин:

— Ничего страшного.

М.Коробова:

— Вот... И — уже, как действующий, причём, загородный. Это, действительно, так, потому, что Москва — она ещё в пределах кремлёвских стен, и ещё даже Китайгородской стены нет, на этот момент. И, получается, около древней дороги — отрезки пути, которые у нас прослеживаются в Лучниковом переулке... Милютинский переулок, да? Это — древняя дорога на древнерусские города...

А.Пичугин:

— Но Москва, как раз, тогда... простите, пожалуйста... не сочтите, что перебиваю... но Москва, как раз, тогда очень активно выходит за пределы... ну, Китайгородской стены, как таковой — той самой, которую Фёдор Конь когда-то построил — ещё нет, но Москва уже даже за пределы Китай-города выходить начинает...

М.Коробова:

— Это уже Посад, да...

А.Пичугин:

— Да... и тут, рядом... буквально, уже в это время, возводится загородный дворец, который, через некоторое время, становится дворцом Ивана Грозного. И вокруг — вот, эта вся инфраструктура, как раз, вокруг Москвы, разрастается. В том числе, видимо, появляется и Златоустовский монастырь.

М.Коробова:

— Совершенно верно. И, в общем-то, первое упоминание, как раз, связано с этим загородным монастырём...

А.Митрофанова:

— Если позволите, с московского на русский переведу. Для тех, кто не коренной москвич, и мыслит картой метро. Давайте, точки расставим на этой самой карте.

Речь идёт... там ближайшие метро — это «Китай-город» и «Лубянка». Мы говорим сейчас о пространстве между этими двумя станциями. И — да, действительно, это было место за городской стеной — потому, что Москва долгое время ограничивалась Кремлём. И сейчас мы знаем, что Китай-город — вот, эта самая станция метро «Китай-город» — она, в общем-то, уже вплотную подбирается к Лубянской площади. То есть, это — самый-самый центр. И это всё — внутри Бульварного кольца, тем более — внутри Садового кольца, но, действительно, в XIV веке, Москва была совсем крошечной крепостью, по нашим нынешним меркам. И...

А.Пичугин:

— Она, кстати, даже по меркам европейских городов — возьмём крошечную крепость — территорию Китай-города, хотя, она и не окружена каменной стеной, но, всё равно, это Москва, и, вот, уже вот эти ближние пригороды, активно застраиваемые... так, вот... если их взять, то, спустя 150 лет, Москва — второй по величине город Европы, после Праги. Соответственно, и в то время, она могла быть сравнима с крупнейшими европейскими городами по площади.

А.Митрофанова:

— Я говорю — по нынешним меркам, естественно, да. Потому, что, для своего времени, Москва... в общем... наверное, тоже мегаполисом считалась, в каком-то смысле.

И, вот, здесь интересный момент. Как возникали монастыри вокруг этого поселения, вокруг Кремля? Как возник Златоустовский монастырь? Судя по всему, у нас нет об этом никаких сведений?

М.Коробова:

— Об этом нет никаких сведений, и, кстати говоря, очень интересная вот эта вот мысль. Потому, что, смотрите...

Если мы посмотрим на XV век, вокруг вот этой крошечной кремлёвской крепости, у нас с юга есть Иоанно-Предтеченский монастырь, который, впоследствии, перешёл у нас на Ивановскую горку. То есть, поначалу, он — в районе Черниговских переулков возникает. Дальше идёт... и, вот, так, вот, приблизительно, на одном радиусе, вокруг Кремлёвской крепости, возникают, вот эти вот, маленькие, крошечные монастыри.

Наш, Иоанно-Златоустовский... дальше, если идти против часовой стрелки, Варсонофьевский монастырь, который уничтожен был... да... впоследствии — он, как бы, расформирован после чумы, в конце XVIII века... ну, и, потом уже... последние церкви уничтожены тоже в 30-х годах ХХ века. Дальше — Георгиевский монастырь. Георгиевский переулок между Тверской... это там, где здание Думы. То есть, это «Охотный ряд» — это, вообще, вот... ну... прямо совсем рядом с Кремлём. Но, приблизительно, один и тот же радиус идёт. Никитский монастырь, который дал название Большой Никитской улице — соответственно, она названа по Никитскому монастырю. Приблизительно, всё — на одном и том же отрезке. Крестовоздвиженский монастырь на Воздвиженке, опять же. И, дальше, замыкает это всё, вот, приблизительно, Алексеевский монастырь, который — там, где Храм Христа Спасителя, и, теперь уже, новая версия Храма Христа Спасителя.

А.Митрофанова:

— Фантастика!

М.Коробова:

— То есть, это — какой-то малый круг монастырей, который, приблизительно... они не в одно и то же время возникали, но, приблизительно, вот, такой маленький круг они вокруг Кремля дают.

А.Митрофанова:

— То есть, задолго до Садового кольца, есть... появляется вот это самое кольцо вокруг Москвы — и это, фактически... ну... такой... святой пояс.

М.Коробова:

— Такой... да — первый святой круг, первый святой пояс.

А.Митрофанова:

— Потрясающе!

М.Коробова:

— Это очень интересно.

А.Митрофанова:

— И Крестный ход там, наверное, практиковался...

М.Коробова:

— Скорее всего, да.

А.Митрофанова:

— ... от одного — к другому... удивительно!

А.Пичугин:

— Вообще, если посмотреть, сколько монастырей было в Москве... ну... к примеру... там... к XV веку... к середине XV века, когда мы впервые встречаем упоминание Златоустовского монастыря, уже — смотрите... Кремлёвские монастыри — мы их даже перечислять не будем, но они — внутри Кремля, и, само собой, разумеется, есть. Монастыри Китай-города... Богоявленский монастырь, один из древнейших, собственно, который у нас сохранился, XIII век. Заиконоспасский монастырь — чуть более поздний, но, всё равно...

М.Коробова:

— Николо-Греческий...

А.Пичугин:

— Николо-Греческий, от которого сейчас — пустое пространство... и, вот, это вот... я не знаю... помнишь, была «Бутербродная»? Идёшь по Никольской улице — там, где сейчас знаменитая сетевая кофейня, там была такая старая советская вывеска — «Бутербродная»...

А.Митрофанова:

— Припоминаю, да...

А.Пичугин:

— Её убрали... там... не знаю... году в 2005-2006, наверное, а так, вот... все ходили, и я тоже помню эту «Бутербродную», и бутерброды... и, вот, она, как раз, находилась внутри бывших построек Николо-Греческого монастыря — только собора не хватает, который во дворе стоял.

М.Коробова:

— Кстати говоря, сейчас не застроено, вот, это место, и у... не знаю уж, насколько, действительно, те, кто благоустраивали этот маленький пятачок, задумывались об этом, но там — такое... ну... некое подобие креста из дорожек на месте собора Николо-Греческого монастыря...

А.Пичугин:

— Там Крест, вообще, одно время, по-моему, стоял...

М.Коробова:

— Да, по-моему, там был... да...

А.Пичугин:

— Я, вообще, иногда... вот, вчера, буквально, долго стоял в пробке возле бывшей стены Китай-города, и думал: «А, вот, как бы её сейчас воссоздать?» Я долго... как-то... приходил к мысли, пока не оказался в Дрездене, в своё время, уже достаточно много лет назад.

Понятно, что Дрезден весь разбомбили, но, вот, ты смотришь, как они, на протяжение... там... 50-ти лет последних — по кирпичикам, по кусочкам — воссоздают старый Дрезден. По фотографиям, по сохранившимся планам, по схемам. И...

А.Митрофанова:

— А в Нюрнберге ты не был?

А.Пичугин:

— В Нюрнберге я просто не был...

А.Митрофанова:

— Это — вообще чудо!

А.Пичугин:

— Но Дрезден-то — вообще, весь разбомбили... его не было!

А.Митрофанова:

— Нюрнберг — тоже... его стёрли с лица земли!

А.Пичугин:

— Ну, вот... я не был просто в Нюрнберге, но из таких городов, которые стёрли, я был в Варшаве, и я был в Дрездене. И, вот, после Дрездена, я утвердился в своей мысли, что воссоздавать — можно. И это — не просто «новодел», если к нему правильно подойти...

А.Митрофанова:

— Да.

А.Пичугин:

— Вот, Фрауен-кирхе сделана...

А.Митрофанова:

— Да.

А.Пичугин:

— ... где даже на уровне 30 метров можно найти те камни, которые там стояли.

И, вот... после этого, я понял, что, действительно, воссоздавать — можно.

М.Коробова:

— Это — именно научное воссоздание должно быть...

А.Пичугин:

— Да...

М.Коробова:

— Не то, что делают по-быстрому — муляжи.

А.Пичугин:

— «Турки строят муляжи святой Руси за полчаса» Б.Б.Гребенщиков.

А.Митрофанова:

— А вы знаете... тоже соглашусь с мыслью Лёши о возможности воссоздания. Важное условие, на мой взгляд, которое здесь должно быть, это, конечно, навык жить в красоте.

Нюрнберг... простите, помяну здесь снова... мы, когда там оказались, я правда потеряла дар речи. Это — удивительно красивый, уютный город! Город для горожан, весь пропитанный их любовью.

То есть, когда его разбомбили союзники, люди — те, кто уцелели в бомбоубежищах, потому, что там очень много погибло гражданского населения, во время бомбёжки — они, когда вышли все из своих убежищ и посмотрели на эти руины... не знаю, что они чувствовали в этот момент. Но — привычка жить в красоте, и любовь к этой красоте и своему родному пространству, и стали вот этой движущей силой для скрупулёзного, аккуратного, деликатного восстановления своего любимого города. Он не выглядит как новодел, ни в коем случае. Это видно, что, действительно, постройки — не древние, что это, примерно... там... середина ХХ века...

А.Пичугин:

— Но что-то, наверное, и сохранилось...

А.Митрофанова:

— Что-то сохранилось... что сохранилось, то очень деликатно, опять же, обыграно, встроено, и так далее... подчёркнуто... но в этом — столько любви!

А.Пичугин:

— Это важно очень...

А.Митрофанова:

— Понимаете, а... у нас, если говорить о нашем сейчас восстановлении, мы все родились уже тогда, когда наши храмы и монастыри были разрушены, в большинстве своём. И мы — не помним, как это — жить в их красоте. Мне кажется, что вот это, для нас, прямо, какая-то...

М.Коробова:

— Беда...

А.Митрофанова:

— ... сложность, да.

А.Пичугин:

— А Нюрнберг... я сейчас открыл — слушай, как красиво!

А.Митрофанова:

— Да... фантастический город! Невероятный, правда!

При всех... то есть, я, никоим образом, не выступаю апологетом того, что творилось в Германии, начиная с 30-х годов ХХ века...

А.Пичугин:

— Нет, это вообще не связано... это...

А.Митрофанова:

— Нет, нет... это болезнь...

А.Пичугин:

— Поставьте на место Нюрнберга что угодно — Златоустовский монастырь поставьте на место Нюрнберга, и будет так же самая история. Разрушили же...

А.Митрофанова:

— Разрушили, да. Вот... такая, вот, беда... И, поэтому... а Златоустовский монастырь, который невооружённым глазом сейчас вообще не увидишь... это нужно с Вами ходить, чтобы Вы, прям, пальцем показывали: «Вот, здесь, обратите внимание на камушек... здесь фрагмент мостовой сохранился...» — помню там... по-моему... да?

М.Коробова:

— Ну, фрагмент мостовой — он не сохранился, его воссоздали. Но это была программа «Моя улица» 2018 года, и она тоже, кстати говоря, была очень удивительная — в том плане, что... ну... «Моя улица» катилась-то по моим улицам очень здорово, уже с 2015 года, и достаточно много у нас было потерь археологических при начале. Потом, постепенно...

А.Митрофанова:

— Когда вскрывали исторические слои просто экскаватором, да?

М.Коробова:

— ... когда это вскрывали... да, да, да... просто делали благоустройство, а археологи просто не успевали за строителями.

Вот, на протяжение трёх лет, более-менее, постепенно, постепенно приводилось это всё в какое-то... такое... законное русло. Начали публиковать акты госэкспертизы... там... соответственно, археологи стали выходить... и так далее. И, вот, к 2018 году уже... как-то, вот... более-менее, стало всё по-человечески.

А там, вот, когда они подошли к этим кварталам... эти кварталы — они чем ещё удивительны. Смотрите, это — центр Москвы, это Лубянка всем известная, на всю страну известная печально, к сожалению, и там, до сих пор, есть живые дома. То есть, у нас центр — если взять наш Китай-город — у нас там уже жилых домов нет, и там — только... ну... какие-то кафе, офисы и... такие... достаточно мощные кварталы государственными структурами заняты. А, вот, район Лубянки, на удивление — достаточно много ещё жилых домов. И местные жители — это, вот, местное сообщество какое-то, которое, действительно, очень... они... ну, в принципе, они там — из поколения в поколение... там, конечно, очень много людей, которые уже сейчас приехали в эти районы... ну... кто возможности какие-то имеет, каким-то образом, там приобрели квартиры... но, в принципе, там очень много людей, как раз, коренных каких-то москвичей, которые там жили, на протяжение достаточно многого времени.

И, когда подошла «Моя улица» к этим переулкам, люди забеспокоились. Потому, что они, как раз, хранят... вот это вот... дух места... да? Потому, что...

А.Митрофанова:

— Программа «Моя улица», Вы имеете в виду?

М.Коробова:

— Да, сама программа «Моя улица». И тогда получилось... действительно, удалось позаседать с департаментом капремонта. Были проведены рабочие группы — начиная с марта месяца, еженедельно, были рабочие группы по вот этим вот территориям. Туда входили... ну... соответственно... департамент капитального ремонта, «Центр изучения Златоустовского монастыря», общественное движение «Архнадзор», мужей «Огни Москвы», местные жители... то есть, вот, старались как-то это всё привести...

А.Митрофанова:

— Молодцы!

М.Коробова:

— ... ну... вот... как-то... проект... подойти, как следует, к нему.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Митрофанова:

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается.

Напомню, у нас в гостях сегодня Серафима Лёвкина и Мария Коробова — экскурсоводы «Центра изучения истории и наследия Златоустовского монастыря».

Невооружённым глазом, неподготовленным глазом, сегодня в Москве мы этот монастырь не увидим — однако, он есть. Он разрушен. От него остались фрагменты. И наши сегодняшние гости рассказывают нам историю этого места, и дают подсказки, как же можно обнаружить его — ну, практически, можно квест такой с детьми, наверное, устраивать: найди монастырь в центре Москвы.

А.Пичугин:

— Вот, до недавнего времени, кстати... я, когда ходил... ну, я знал... но я, вот, так смотрел, и думал, что... если человек, который здесь... даже не в первый раз, но просто не знает, что монастырь... он никогда не догадается! Потому, что башенка — закрыта... корпус — вот, сейчас уже есть подсказки, есть вход, есть инсталляции...

А.Митрофанова:

— Таблички есть!

А.Пичугин:

— ... таблички, вот, эти... как камни преткновения сделанные. Но... ещё, буквально, лет 5-6 назад — всего этого не было, и догадаться было невозможно.

А.Митрофанова:

— А это — тоже местные жители инициировали? Или — ваш музей, наверное, инициировал? Появление табличек, каких-то маршрутов...

М.Коробова:

— Вот, эти латунные таблички, и... вот, это замечательное... получается... покрытие...

А.Митрофанова:

— На мостовой...

М.Коробова:

— ... вот, эти плиты мостовые — это, как раз, местный житель инициировал. То есть, это его был такой проект. Но это, вот, всё в эту программу вошло. То есть, естественно, всё это продумывалось, обговаривалось... Вот это покрытие — оно потрясающе совершенно было добыто из траншеи, которая... вот, когда Малый Златоустинский переулок вскопали, плиты, которыми сейчас... тротуарными плитами выложено, получается, историческое покрытие... они были — как бордюрные камни, на протяжение всего Малого Златоустинского переулка. Вот... и, вот, один из местных жителей — Валентин Карелин — он, когда их увидел, просто... воскипел!

А.Пичугин:

— Они — под землёй были...

М.Коробова:

— Они были под землёй, да. И... в общем... он, буквально, договаривался с этими рабочими, сам доставал...

А.Митрофанова:

— Ой...

М.Коробова:

— ... и, как раз, пришёл в «Центр изучения Златоустовского монастыря», там всех заразил... он очень такой... активный товарищ...

А.Митрофанова:

— ... и все вышли на спасение... булыжников!

М.Коробова:

— Ну, во всяком случае, вот эти булыжники были подняты, и, потом, договорились с департаментом капремонта, что они сделают исключение из своей плитки, и сделают там, вот, такое покрытие. И оно, действительно... вот, если вы идёте по Малому Златоустинскому переулку... я всех приглашаю, именно, пройти ногами по этим плитам — потому, что это ощущение непередаваемое! Это — совершенно другое! Вот, прям, действительно, чувствуешь, что они... ну... не знаю... тепло города... историю города это всё несёт.

А.Митрофанова:

— Это правда.

А.Пичугин:

— А как Вы познакомились со Златоустовским монастырём?

С.Лёвкина:

— Ну... вот... как раз, с продолжение того, что Вы говорили — о том, что... если на 5-6 лет тому назад, действительно, пройти по тому кварталу, совершенно незаметно никаких следов монастыря. И я, как раз, относилась к таким людям, которые вообще ничего о монастыре не знали. И, вот, если Мария стояла у истоков музея, и «Центра изучения...», то я пришла туда гораздо позже. Это было начало 2019 года, на тот момент.

Но я, вообще, по образованию, педагог, преподаватель английского и немецкого. А последнее время — по второму образованию — переводчик, и последнее время работала гидом-переводчиком. То есть, в принципе, я водила группы иностранцев, и рассказывала им о Москве на английском. Но совершенно ничего не знала о монастыре.

И моя подруга пригласила меня посмотреть, как делается, вообще, музей с нуля. Просто это было очень интересно, это было очень любопытно, и, когда я туда пришла, конечно, увидела, во-первых, насколько... люди, которые там были, с каким они энтузиазмом работали, с каким вдохновением, насколько профессионально создавался этот музей. И, когда мне предложили поучаствовать в этом проекте, так сказать... то есть, тут, конечно — это для меня было огромной честью, и я с благодарностью согласилась.

Интересно было очень то, что не было никаких проторенных дорог в этих экскурсионных маршрутах — мы всё составляли все вместе, заново. Вместе собирались, всё обсуждали — каждую точку, каждую крупицу, и каждый вот этот вот... каждую крошечку, которую нам о себе оставил монастырь.

И, мне кажется, ещё очень интересным, для меня лично, было то, что... вот... когда мы видим какие-то, вот, такие вещи... вот, Вы говорили — Нюрнберг разрушенный... и, очень часто, простые люди, как простые обыватели — я говорю о себе, прежде всего — мы не знаем, что делать. Мы видим, что это какое-то, вот, действительно... какая-то произошла большая несправедливость... что-то такое, вероятно, надо сделать... но никто не представляет, что.

А здесь... вот... для меня так сошлось, что я, вот, в этот момент, почувствовала, что, если я буду участвовать в этом проекте, если я буду просто рассказывать людям о монастыре, я понимаю, что я, хотя бы, могу что-то сделать в этом направлении — и это очень вдохновляюще для меня стало.

Ну, и ещё могу добавить от себя... такую... личную историю. Начало 2019 года — для меня это было началом очень тяжёлого года — такие трагические события произошли потом в моей семье. Затем, ещё на это наложилась пандемия, потом, как все знают, у нас въездной туризм закончился, я потеряла работу. И, в общем, вот, это всё как-то... я, когда пришла в монастырь, я думала, что я поддержу его, а, на самом деле, монастырь оказался одной из моих точек опоры, и поддержал меня в дальнейшем. То есть, это...

А.Митрофанова:

— Потрясающе...

А.Пичугин:

— Мария, а — у Вас?

М.Коробова:

— Ну... на самом деле, я не была у истоков, как таковых — потому, что я пришла уже в существующий Центр изучения монастыря. Но сложилось всё, действительно, замечательным образом — я являюсь ещё координатором общественного движения «Архнадзор». И, на тот период, когда мы познакомились с Центром изучения...

А.Пичугин:

— А, вот, где мы с Вами пересекались, всё-таки...

М.Коробова:

— Да. Вот... на тот момент, когда получилось... Центру изучения из Златоустова монастыря нужна была помощь в написании заявки «на достопримечательное место» — чтобы поставить вот эту вот территорию самого Златоустовского монастыря в реестр памятников. И, в принципе, вот... вот, на этой почве, мы так вот и сошлись. Потому, что... ну... до этого, я, в принципе, водила экскурсии по этим районам, и я знала — где, что... был Златоустовский монастырь... я читала об этом в книгах... но представить себе... фактически, фотографий-то достаточно мало дошло до нас, и, вот, таких, общих фотографий — где, что располагалось, я, в общем, особо... ну, на самом деле, можно было, наверное, конечно, поинтересоваться по картам и всё это выяснить, но, так, как я не занималась вплотную этим районом, я, особо, так, и... для себя это не сильно... как-то вот... прорабатывала.

А когда появилась такая заявка, естественно, было очень интересно! Потому, что меня всегда это место... так, вот... притягивало — интерес, тепло... вот... что-то такое... что-то такое недоисследованное, что-то хочется ещё там покопаться...

Ну, и — занималась вот этой заявкой, написанием заявки, и, как раз, очень близко сошлась с «Центром изучения истории Златоустовского монастыря». И, конечно, когда поняла, насколько там интересные люди, и как это всё, вообще, возникало... это место — оно совершенно волшебное! То есть, если ты туда один раз попадаешь, ты уже оттуда не можешь отойти. Потому, что оно... вот, у нас есть и вот этот проект, который совершенно верно назван — он разрушенный, но живой.

Монастырь — живой, и это чувствуется, когда ты там просто гуляешь, или, когда ты там хоть что-нибудь немножечко узнаёшь про него.

А.Митрофанова:

— А что было главными святынями Златоустовского монастыря? И кто были — монахи, населявшие его?

М.Коробова:

— Мужской монастырь. Главными святынями, которые, к сожалению, для нас утрачены — это икона самого Иоанна Златоуста, и, считается, что она была написана прямо при создании монастыря. То есть, это, ориентировочно, конец XIV — начало XV века. То есть, она должна была быть, приблизительно, этого возраста. Вот...

А.Пичугин:

— Но, любопытно, что, скорее всего, она, конечно, не погибла, поскольку, все иконы, обычно, забирали... какие-то... и ценные, из разрушаемых московских храмов... но, вот, как это часто бывает, следы... то за границу ведут, то ещё куда-то...

М.Коробова:

— Мы очень надеемся, что она где-то живёт...

А.Пичугин:

— Может быть, на аукцион выставят...

М.Коробова:

— И ещё — икона Знамения «Златоустовская».

А.Митрофанова:

— «Светлый вечер» на радио «Вера».

Напомню, что в гостях у нас сегодня Серафима Лёвкина и Мария Коробова — экскурсоводы «Центра по изучению истории и наследия Златоустовского монастыря в Москве».

Алексей Пичугин, я — Алла Митрофанова.

Буквально, на минуту прервёмся, и потом вернёмся к историю Златоустовского монастыря. Очень интересно было бы, да, поговорить о его главных святынях.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Пичугин:

— Возвращаемся в студию светлого радио.

Напомню, что сегодня мы говорим об истории Златоустовского монастыря — это один из древнейших Московских монастырей, которые сейчас — как бы — не существуют. Но — как бы не существуют.

А.Митрофанова:

— Вот, именно, что «как бы».

А.Пичугин:

— И, вот, это «как бы» мы сегодня и разбираем.

Алла Митрофанова, и я — Алексей Пичугин, и наши замечательные гости — экскурсоводы «Центра изучения истории и наследия Златоустовского монастыря» Мария Коробова и Серафима Лёвкина.

Я вспоминаю своё знакомство со Златоустовским монастырём. Я знал про монастырь, конечно же, но и... так, как места родные, и, конечно же, часто там приходилось ходить, гулять... но... достаточно уже давно... наверное, это был какой-нибудь год 2007... я, по работе, записывал воспоминания Саввы Васильевича Ямщикова, который жил, как раз, в доме, на месте монастыря... я не помню уже сейчас... или прям рядом с монастырём. То ли это, вот, доходный дом, который стоит рядом, то ли это сталинский дом... сейчас, просто, вот, не вспомню. Я, на протяжение достаточно долгого времени, раз в неделю, ездил к Савве Васильевичу, и мы записывали его воспоминания. И, как-то, всё равно... то так, то эдак, касались темы монастыря.

Ну, а потом — был долгий перерыв. Стали общаться больше с отцом Фёдором Бородиным, потом познакомились с отцом Сергием Чураковым, и... как-то, вот... я уже и съездил туда, посмотрел, как всё это выглядит... и у меня создалось ощущение, что безвозвратно ничего не утеряно. Вот, как у меня есть такое ощущение, по отношению к храму Успения на Покровке — это боль моя, мечта всей жизни, что когда-нибудь я его увижу снова... ну, не снова — я никогда не видел его, естественно, но когда-нибудь я его увижу. Как я увижу когда-нибудь Красные ворота, Сухареву башню, и... там... целый список есть, на несколько листов, того, что я бы когда-нибудь хотел увидеть. Там, целый... церковь Никола Большой Крест... не знаю, как это будет выглядеть, не знаю, как это должно произойти, но я, вот, уверен, что я когда-нибудь снова их увижу... стену Китай-города ту же...

А.Митрофанова:

— А, кстати говоря... для ощущения этого места, мне кажется, очень важно, что там есть кафе «Архондарик». Община отца Фёдора Бородина завела кафе «Архондарик» — чудесное, замечательное, куда можно зайти и попить кофе, съесть какие-то прекрасные пирожные, или... там и постная кухня представлена... и даже какие-то... и блюда... и перекусить... и всё... и это настолько всё тепло, и настолько по-домашнему, и так... душевно, что, действительно, в этом месте чувствуешь себя не... знаете, как... стрейнджер... извините... а что ты — свой. И, такое ощущение, что «Архондарик», вы знаете... как лампадка, поддерживает свет Златоустовского монастыря, разрушенного. И, может быть, действительно, Бог даст, и восстановится там что-то! Ведь, там ещё культурный центра — тоже отца Фёдора — там лекции интересные, встречи проходят, и так далее. В общем, они тоже, конечно, большие молодцы! И ваш Центр — не просто так существует. Не у каждого погибшего монастыря, наверное, есть свой Центр изучения его истории, а вот у Златоустовского — есть. И как удивительно вы там экскурсии проводите тоже! По субботам, по-моему... в 13 часов...

М.Коробова:

— В 14 часов.

А.Митрофанова:

— ... в 14 часов, и можно записаться...

М.Коробова:

— Да, еженедельно, у нас дежурство...

А.Митрофанова:

— А мы — как узнали, собственно... Наш главный редактор оказался случайно в этом месте без пяти два, вместе со своей супругой. И, наверное, я так понимаю, Серафима, Вы вышили им навстречу, и сказали: «О, Вы на экскурсию? Пойдёмте». Они сказали: «На какую экскурсию?» — и тут Вы им объяснили, что здесь эти экскурсии проходят. Они были не в курсе.

А.Пичугин:

— И оказались, правда, на экскурсии...

А.Митрофанова:

— Да! И они говорят: «Конечно, мы согласны!» — ну... и... вот, так они оказались в Златоустовском монастыре, несмотря на то, что стен этого монастыря уже, практически, нет. Или, всё-таки, есть там какой-то фрагмент стены?

М.Коробова:

— Ну, фрагменты стен — они сохранились, что нам, как раз, и позволило «поставить на охрану» Златоустов монастырь. Потому, что фрагменты стен, и... как бы... трассировка... ну... самой вот... самой этой площади... то есть, площади, которую он занимал... то есть, место — оно всё осталось... целым. Осталась башенка... то есть... как раз, от этой... вот... ограды... и, фактически, всё. И, вот, единственный корпус, который сохранился, и где, вот, как раз, находится «Архондарик», где находится «Центр изучения Златоустовского монастыря». Вот — единственные постройки, что остались от монастыря.

Но... на самом деле, вот, Вы сказали про ощущения, да? Про лампадки, и так далее — вот, то, что... Я всегда говорю: вот, иногда приходишь к кому-то домой — там может быть какой-то совершенно замечательный ремонт... какой-нибудь евроремонт... но, вот, этого тепла, ощущения уюта, и какого-то духа — ты не ощущаешь. Тебе там холодно, неуютно, и... всё. А иногда приходишь к кому-то в совершенно обычную квартиру — и тебе там тепло и хорошо. И, вот, это вот... дух места — его невозможно стереть. Он... более пятисот лет люди молились на этом месте.

И, вот, мы, к сожалению, свой город — мы его так не чувствуем, как чувствуем чужие. Потому, что когда мы приезжаем в старый чужой город, мы его намного больше узнаём. Мы приезжаем с заданной целью, да?

А.Митрофанова:

— Изучить.

М.Коробова:

— Нам надо его изучить.

Мы, кстати, вот, с дочкой, очень часто ездим по каким-то старым городам, и взяли себе за правило — не изучать карту до того, как мы туда приедем. Мы ничего не читаем, ничего не изучаем, мы приходим в город и начинаем ногами его... ходить, путешествовать.

Старые города — ну, они, приблизительно, по одной структуре делались, и ты там не заблудишься никогда.

А.Пичугин:

— То есть, мы говорим о наших городах, да?

М.Коробова:

— О наших, да, о русских...

А.Пичугин:

— Екатерининский план, регулярный план, по которому ты будешь ходить...

М.Коробова:

— Мы даже в более древние чаще ездим.

А.Пичугин:

— Но... они же, всё-таки, перестраивались...

М.Коробова:

— Все перестраивались, да... ну, не все, слава Богу...

А.Пичугин:

— Ну, не все, да... но...

М.Коробова:

— Но вот это вот ощущение, что что-то там есть — оно приходит к тебе, когда ты ничего не знаешь. То есть, ты начинаешь ощущать уже каким-то седьмым чувством, и тебе город начинает открываться.

И, вот, это вот, кстати говоря... очень поразительное у нас было с ней путешествие... мы ездили в Великий Новгород — это были ноябрьские каникулы. И Новгород в ноябре оказался... совершенно потрясающее сочетание. Потому, что белые храмы, серебряные купола на вот этом сером ноябрьском небе, природе — это что-то поразительное.

То есть, ты идёшь по улице — ты ощущаешь, что здесь где-то, за деревьями, храм. Ты его не видишь. Он растворяется полностью. Он растворяется куполами, растворяется своими стенами. И ты выходишь, вот, на какую-то точку — и он, так... пух!... и встаёт... таким... объёмом мощнейшим! И ты понимаешь, что... вот... вот... мы, там, что-то суетимся, что-то у нас как-то... строй меняется... ещё там что-то... революции происходят... войны происходят... а, вот, он знает, что он стоит себе, и стоит. И, вот эта вот, конечно, мощь великая — она поражает до глубины души.

И мы, к сожалению, свой родной город — в такой мере, мы его не знаем. Потому, что у нас есть пробки, работа, дом... там... какие-то, вот...

А.Митрофанова:

— У нас другие задачи... здесь...

М.Коробова:

— У нас другие задачи. И мы его — вот, так вот... мы его не ощущаем. Но когда ты уже начинаешь изучать это место... я, всё время, когда хожу теперь вот этими Златоустовскими переулками, у меня ощущение — то же самое. Я ощущаю эти храмы, которые стоят там, которых не видно. То есть, он... там существует он, он — стоит. И ты... если ты его знаешь... ну, я не могу сказать, что я знаю монастырь, его ещё — изучать и изучать, он приоткрывает... буквально, каждый год у нас какие-то открытия всплывают, он маленькими крупицами нам приоткрывает свою завесу, и... вот... прям... по чуть-чуть, по чуть-чуть, он нас знакомит с собой — и это, конечно, поразительно.

А.Пичугин:

— А какие-то есть, вообще, планы по дальнейшему развитию самого места? Я понимаю, что — культурный центр, лекции, экскурсии... но, вот, что-то такое... зримое, с интеграцией в пространство города — планируется дальнейшее? Или, вот, пока, к сожалению, всё, что есть — это максимальное, что можно сделать в условиях современной Москвы — и застройки, и освоения территории?

М.Коробова:

— Там, конечно, восстановить, воссоздать монастырь, к сожалению, уже нельзя, и не получится — потому, что там жилые застройки.

А.Пичугин:

— Да! И тут даже дело-то, наверное, не в воссоздании монастыря, но... в каком-то освоении территории дальнейшем.

М.Коробова:

— Ну... и, опять же, освоение территории — это придомовая территория. Сейчас, к сожалению, у нас в городе действует вот это — закрытая территория.

Но, с другой стороны, на что очень сильно уповаем и надеемся, что там, всё-таки, есть достаточно большое количество незастроенной территории, которое можно археологически изучить. И, не знаю уж, насколько удастся, предположим, раскрыть археологию, показать её... вот... в структуре... ну... двора, дворовой структуры. Но, с другой стороны, это было бы, наверное, и интересно, и нужно.

А.Пичугин:

— Главное, чтобы это было доступно! Вот, как, например, со стеной Белого города получилось, которую я, почему-то... именно её Фёдор Конь-то строил... не знаю, почему я, в начале программы, сказал про стену Китай-города... ну, ладно, это моя оговорка. Вот... в результате работ вскрыли часть основания стен Белого города — сделали вот эту знаменитую яму там. И — что? И тут же закрыли. И... как бы, вот, она в пространство города вошла... и тут же из него вышла.

М.Коробова:

— Ну... почему закрыли? Она там существует.

А.Пичугин:

— Но закрыто всё. Там надо как-то, вот, отодвигать вот эти заграждения — по крайней мере, сейчас...

М.Коробова:

— Там открыто. Просто они так поставлены, что... ты идёшь всегда мимо. А, на самом деле, там можно спокойно спуститься, пройти... я всегда делаю крюк там — потому, что очень люблю это... вот... ну, просто рядом с камнями побыть. Хотя, они, конечно, переложены. Потому, что... их же... ну... обрабатывали специальным образом, да?

А.Пичугин:

— Ну, тем не менее... всё равно... консервация, да...

М.Коробова:

— Но, всё равно, всё-таки, камушки — те...

А.Пичугин:

— Это — как дом Анны Монс наш знаменитый... печально...

М.Коробова:

— Да. Ну, к сожалению, да. Вот... дом Анны Монс... это... более...

А.Пичугин:

— Это отдельная история.

А.Митрофанова:

— Это отдельная боль, да.

А.Пичугин:

— У нас программа была... две программы уже было, ему посвящённых.

А.Митрофанова:

— Слушайте, вот, я сейчас смотрю на план Златоустовского монастыря сохранившийся, насчитываю здесь... раз, два, три, четыре, пять, ш... пять или шесть храмов... вот, пытаюсь просто рассмотреть...

А.Пичугин:

— Там — в разное время, по-разному...

А.Митрофанова:

— В разное время, да, наверное, по-разному...

М.Коробова:

— Это... реконструкцию Рябова, да, Вы смотрите сейчас?...

А.Митрофанова:

— Вид на монастырь с юга... слева — нынешний Большой Златоустовский переулок... не знаю... здесь не указано — в статье, которая у меня открыта...

М.Коробова:

— Ну, если это рисованная картиночка... а, да... это — нет... это не реконструкция Рябова. Это реконструкция... вот... буквально, недавно сделана такая... да... красивая...

А.Митрофанова:

— Вот, я и подумала, что, скорее всего, это...

М.Коробова:

— Ну... в принципе, да... смотрите... В центре Златоустова монастыря был большой храм Иоанна Златоуста, и — тоже со своей тайной, со своей историей. Потому, что...

А.Митрофанова:

— Там же была икона — главная, да?

М.Коробова:

— Там же, как раз, главная икона находилась. И, вот, сам этот собор — он был впервые, опять же, построен в камне... Кстати говоря, когда я перечисляла монастыри, которые опоясывали, один монастырь я забыла — это Покровский монастырь, который впоследствии переехал туда, где сейчас всем известно — в районе Таганки...

А.Пичугин:

— С Матроной, да.

М.Коробова:

— ... с Матроной.

А.Митрофанова:

— А...

М.Коробова:

— А был — первоначально, Покровский монастырь этот располагался на улице Маросейка, дом 2. Он был там. Но он просто в древности... соответственно, ещё в XVIII веке, он... переехал.

А.Митрофанова:

— То есть, он, фактически, напротив нынешнего храма Святителя Николая в Клённиках?

М.Коробова:

— Да-да-да... И, значит, получается — 1479 год. Это тоже — совершенно потрясающее время. Время Ивана III. И, мало того, время ожидания конца света — потому, что это 7000-й год подходит вот-вот, уже скоро-скоро... и идёт мощнейшее каменное строительство везде в Москве. То есть, и Кремль... там... начинают перестраивать, устраивать... и, вот, привозит Иван III... Вернее, как: в 1479 году он даёт обет о строительстве каменного собора. Ну... описано, что он проезжает мимо... куда он едет? Может быть, в Старосадский переулок, в теперешний, где, как раз, великокняжеский дворец загородный. Вполне возможно, что он мимо там проезжал. Он видит, что его посвящению, его святому посвящён монастырь, и он уже — в немножечко захудалом виде. Потому, что он — деревянный, на тот момент. И он даёт обет построить каменный храм.

Опять же, обет князья древние — они дают тогда, когда идут в какие-то походы. Обычно.

А.Митрофанова:

— А это у нас — 1473, Вы сказали?

М.Коробова:

— А это — 1479 год.

А.Митрофанова:

— А-а...

М.Коробова:

— Это — присоединение Новгорода... эти, вот, походы... то есть... ну... приблизительно вот это вот время.

Поход удался, всё получилось, и, в 1479 году, он выстраивает каменный собор Иоанна Златоуста. О двух столпах, кстати говоря, двухстолпный он был, и это нарисовано просто на плане... вот... в летописном своде... такой вот... как очень любили в сводах, в летописях рисовать, прям, буквально архитектурные планы такие, очень симпатичные. То есть, вот — собор замыслили.

Призывает псковских мастеров, которые — так, на минуточку — строят Благовещенский собор в Кремле. То есть, это... такие... хорошие мастера — вот, Иоанна Златоуста, строят в Троице-Сергиевой Лавре собор — то есть, в общем, очень хорошие мастера, очень хорошие зодчие. И они выстраивают нам собор — в конце XV века.

Далее — особо ничего... ну... там очень много было и пожаров, и набегов... то есть, монастырь переживал все те же проблемы, что и Москва, все те же проблемы, что и Русь — то есть, во всех перепетиях он участвовал полноценно. И, в принципе, достаточно много, конечно, погорело — и каких-то летописей, и каких-то просто... таких... хозяйственных историй. Потому, что, на самом деле, о монастыре можно узнать из обыкновенных хозяйственных записок: «Приглашён мастер поправить печь... и дано тому мастеру...»

А.Митрофанова:

— Это так всегда трогательно!

М.Коробова:

— Да. Или: «Приглашёны мастера... там... сделать белого каменья ( который был на территории монастыря ) тумбы вытесать...» — то есть, фактически, из старых надгробных камней, которые уже в запустении. Но это было нормально для... тогда, вот... в XVI-XVII веке. Камни, если могилы уже не посещались, а белый камень лежит — его использовали в строительстве. Это было совершенно нормально.

С.Лёвкина:

— И назывались они как-то очень интересно...

М.Коробова:

— А... и ещё... «белые камни, тумбы и гзымзы» — замечательное совершенно название — гзымзы.

А.Пичугин:

— Когда это используется для дальнейшего церковного строительства, ну, или, хотя бы, строительства чего-то... такого... возможного. А когда у нас... я как-то... никогда не забуду... в Тульской области, в деревне... я смотрел там полуразрушенный какой-то колхозный ангар... свинарник... что-то такое. И я, вот, смотрю, а на уровне второго этажа — ну, просто ради интереса лазил, смотрел — белокаменные блоки, и на них надписи: «Под камнем сим покоится тело монаха...» — а рядом монастырское кладбище было. Ну, как-то... коровники строить из надгробий — так себе...

М.Коробова:

— Абсолютно, абсолютно...

А.Пичугин:

— И даже бордюры... вот, до сих пор... по-моему в программе «Моя улица», всё-таки, их переложили... но, буквально, до какого-нибудь 2017 года на Новой Басманной улице, где храм Петра и Павла, бордюры возле него были сделаны из надгробий, выкопанных при очередной реконструкции улиц, там... в 70-е годы, возле храма.

М.Коробова:

— Да... да... к сожалению, одно дело, когда это, действительно, идёт на строительство храмов, и, в общем-то, для тех людей, которые...

А.Митрофанова:

— ... под этими надгробиями лежали...

М.Коробова:

— ... да, под этими надгробиями лежали — это, в принципе... ну, получается, под спудом они — захоронены, и... в общем... это всё совершенно в наших традициях, нормально. А когда это идёт, действительно, как Вы сказали, в коровники — это ужасно...

И, потом, опять же, одно дело — когда монастырское кладбище живёт своей жизнью, в том плане, что их захоранивают... ну, какие-то уходят, действительно, в небытие... какие-то потом... ну... подхоранивают сверху, грубо говоря... но это, всё равно, идёт какое-то своё развитие, своим чередом. А другое дело — когда его сносят. Кладбище сносят... и, соответственно, вот, тогда добывают вот эти камни, которые потом идут на жуткие эти строительства.

«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»

А.Митрофанова:

— Серафима Лёвкина и Мария Коробова — экскурсоводы Центра изучения истории и наследия Златоустовского монастыря в Москве — сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера», и говорим мы об этом удивительном монастыре, о его истории, о... действительно... его жизни сейчас, несмотря на то, что монастырь разрушен.

Вот, как он ещё был разрушен — об этом стоит, наверное, отдельно поговорить.

Он, как будто бы, продолжает свою жизнь... ну... среди уже совершенно другого городского пейзажа, и, вместе с тем, благодаря таким энтузиастам, как наши сегодняшние гости, и мы — случайные прохожие, неслучайные прохожие — можем с этим монастырём познакомиться.

Это — Китай-город. То есть, между Маросейкой и Мясницкой улицами, между метро «Китай-город» и «Лубянка». Удивительный Златоустинский переулок... почему, кстати, монастырь Златоустовский, а переулки там — Златоустинские?

М.Коробова:

— Ну, это — неграмотность чиновников.

А.Пичугин:

— Да, он несколько раз менял своё название — Златоустовский, Златоустинский... ну, вот... именно в написании официальном.

М.Коробова:

— Ну, Златоустовский... если старые карты взять — это Малый и Большой Златоустовские переулки. Потом, в советское время, их переименовали в Большой и Малый Комсомольские переулки. А, вот, в 90-е года, когда возвращали названия, дали название «Златоустинские».

А.Митрофанова:

— Понятно.

М.Коробова:

— Но самое интересное, что какое-то время даже висела в метро «Китай-город» табличка-указатель к переулкам — «Златоустьинские», через мягкий знак! То есть, там, вообще, было полное непонимание, от чего это произошло. Ну, вот... просто... ну...

А.Митрофанова:

— Так вышло.

М.Коробова:

— Так сделали, да.

А.Митрофанова:

— Есть разные варианты написания. Ещё есть «Златоустов монастырь», да? Тоже...

М.Коробова:

— Ну, «Златоустов»... чей монастырь? Иоанна Златоуста... и — Златоустов... вот, это всё...

А.Митрофанова:

— Как он был разрушен?

М.Коробова:

— Ну, когда... вот, в советское время. На самом деле, 20-е года... разрушен он в 1933-37 годах. Окончательно. Причём, до недавнего времени считалось, что у него уничтожены последние постройки в 1933 году, но, буквально два-три года назад, нашли письмо... потрясающее совершенно письмо к последнему духовнику монастыря отцу Пахомию в Большой Комсомольский переулок, дом 5, Колокольня. И датировано оно 1937 годом. И вот это вот письмо дало нам понять, что, действительно, в 1937 году ещё Колокольня существовала. То есть, последней ушла с территории монастыря Колокольня — в 1937 году, осенью.

А.Митрофанова:

— И он жил — в Колокольне?

М.Коробова:

— Он жил в Колокольне. Там была келья, и, в принципе, эта келья... такая... историческая. То есть, в этой Колокольне, на протяжение нескольких веков, получается, жили, действительно, монахи. И он её занимал до последнего времени. Потом, осенью, его забрали оттуда. Он, в принципе, был уже в преклонном возрасте, и, к сожалению, свой путь закончил на Бутовском полигоне.

Ну, вот, к слову сказать, у нас четверо, получается, наших святых-новомучеников нашего монастыря. И, опять же, в этом году обнаружилось, что у нас ещё и пятый тоже наш святой — это Владимир Проферансов, который считается святым церкви Георгия в Лучниках — то есть, по-соседству, но мы теперь его тоже своим считаем, потому, что он в нашем монастыре преподавал. У нас была школа...

А.Митрофанова:

— А-а... а что за школа была?

М.Коробова:

— Ну, вот это ещё...

А.Митрофанова:

— ... предстоит выяснить... понятно...

М.Коробова:

— ... надо всё выяснять, да. Но, вот — поразительная совершенно история открытия прошлого года получилась.

У нас проходят ежегодные Златоустовские чтения, в феврале, которые приурочиваются к памяти Иоанна Златоуста. Вот, в этом году, к слову, будут 2-3 февраля Златоустовские чтения. И они делятся, чаще всего, на два дня. Первый — исторические доклады, и, соответственно, выходят с какими-то историческими открытиями за этот год — то, что касается нашего монастыря, или кого-то, предположим, кто с нашим монастырём связан. А второй день богословский — соответственно, по учениям Иоанна Златоуста. Чаще всего, доклады — в этом направлении.

И, буквально на наших Златоустовских чтениях, нам приносят газетку... вырезку газетную, в каком-то архиве найденную. Там описываются проводы отца Олимпия ( так ли его звали? написала со слуха, но м. быть — Алимпия, ( Алипия )?, 23:32... что... он, как раз, преподаватель в школе Златоустовской. Ну, то есть, это была... ну... типа бурсы — то есть, духовная школа. И его провожают, и дарят ему памятный знак... могу сейчас ошибиться... по-моему, это было Евангелие... то есть, книгу с серебряной табличкой, на которой было написано — и полностью приводится текст этой таблички. Что... там... ученики, вместе с преподавателями ( и, как раз, в преподавателях написан Владимир Проферансов, откуда мы и выяснили, что он у нас, соответственно, преподавал в этой школе ), они ему, с благодарностью, дарят сей подарок.

И дальше... вот... мы об этом узнали. Вот, интересный маленький-маленький штришок.

Буквально, проходит две недели — звонок в «Центр изучения Златоустовского монастыря» к секретарю. И говорят: «Вы знаете, мы тут, на берегах Цимлянского водохранилища, нашли какую-то табличку. Мы её расчистили, хотим её продать — на аукцион выставить, но мы нашли там надпись „Златоустовский монастырь“, и решили... погуглили, нашли ваш Центр, и решили вам её передать. Может быть, вам будет интересно», — и присылают фотографию. И фотография — этой таблички, про которую мы читали, буквально... там... пару недель назад!

А.Митрофанова:

— Потрясающе...

А.Пичугин:

— А она просто... чуть ли не... вот... из воды выказалась?

М.Коробова:

— Она в иле была! То есть, это надо было... я не знаю, каким образом она туда попала! Я не знаю, каким образом...

А.Митрофанова:

— Цимлянское водохранилище...

М.Коробова:

— Это всё... что-то там осушилось... человек пришёл на берег...

А.Пичугин:

— То есть, это... юг России... это... тысячи километров...

А.Митрофанова:

— Я не представляю — как это? Что это?

М.Коробова:

— Это... единственное объяснение — это, вот, то самое приоткрывание чуть-чуть своей истории самого Златоустова монастыря. Это... вот... ну... единственно, что.

Мы — просто, вот, такие маленькие пешечки, которые... ну... пытаемся, там, что-то такое вот зафиксировать: «О... табличка нашлась... ещё что-то...» — просто нашими руками, как бы, делается. Потому, что... ну, иначе — я не знаю, как это ещё можно объяснить, вот эти вот вещи.

А.Пичугин:

— Знаете, мне очень хотелось бы, чтобы... вот, мы говорим про Златоустовский монастырь... а сколько таких монастырей, храмов, домов — по всей России, чья история, практически, никому неизвестна!

Но есть люди... и, вот... я даже... я только хочу сказать — имел честь общаться, и общаюсь периодически, с обществом, которое занимается сбором людей — таких, которые... каждый... снизу... своё что-то делает — кто усадьбу восстанавливает, кто церковь, кто просто память о чём-то... как, в своё время, всех объединяла, и объединяет, Анор Тукаева — девушка, которая занимается воссозданием Крохинского храма. И, вот, когда ты с ними общаешься, понимаешь, что у нас, всё-таки, много неравнодушных людей. И мне очень хочется надеяться, что у каждого из таких людей будет вот такое открытие — и не одно, а много. И что эти памятники, которыми они занимаются, будут постепенно что-то о себе возвращать.

А.Митрофанова:

— С Божьей помощью!

А.Пичугин:

— Да.

А.Митрофанова:

— Да, это, правда, тайна — каждый раз — открытие, как это происходит, как, вот, вам открывается Златоустовский монастырь. И, наверное, любой человек, занимающийся историей того или иного места — особенно, может быть, и святого места — подтвердит: непонятно, откуда, иногда — перпендикулярно здравому смыслу и человеческой логике, но появляются документы, свидетельства, люди, которые что-то знают, и, по крупицам, история собирается.

Спасибо вам огромное за это свидетельство!

А.Пичугин:

— Да, спасибо! И, вы знаете, очень уместно:

«Но иным открывается тайна, и почиет на них тишина.

Я на это наткнулась случайно, и, с тех пор, всё, как будто, больна...»

Очень уместны, мне кажется, здесь эти строчки.

Можно, я закончу печальной новостью — москвоведческо-архитектурной? Что на днях стало известно... я просто хочу, чтобы об этом больше людей узнало, потому, что это вопиющее что-то... знаменитый польский, закрытый, конечно же, уже давно, с начала советских лет, костёл Петра и Павла в Милютинском переулке совсем недавно был продан под устройство в нём — в здании костёла — апартаментов жилых! Вот, до чего мы и дожили.

М.Коробова:

— Да, это, буквально, на днях... вчера, вот, эта новость начала облетать...

А.Пичугин:

— Католическая община боролась за возвращение ей здания на протяжение 30 лет. А теперь там будут — в этом здании — жилые квартиры.

М.Коробова:

— Я только не очень понимаю, как это возможно? Потому, что это — памятник федерального значения, и... вообще... как это... вот... у меня в голове не укладывается, честно говоря.

А.Пичугин:

— Ну, ладно... будем надеяться, что, может быть, как-то московское сообщество — краеведческое, москвоведческое, неравнодушное — будет пытаться как-то этому противостоять.

С.Лёвкина:

— А можно ещё добавить?

А.Пичугин:

— Ну, буквально, два слова... потому, что у нас времени — совсем впритык...

С.Лёвкина:

— Мы говорили о том, что — как бы нам всё это увидеть, как бы вписать в пространство городское, восстановить... Я просто хочу сказать об очень небольшом таком, но, всё-таки, утешении, которое у нас сейчас есть. Потому, что, помимо материального пространства, материального ландшафта, духовного ландшафта, безусловно, есть ещё такая вещь сегодня, как виртуальное пространство. И у нас подготовлена VR-экскурсия, которая позволяет увидеть эти планы, эти сцены, которые вписаны в ту реальность, которая там есть, и это очень помогает тем, кто хочет, действительно, это увидеть. И это — 360 градусов, такие планы... воссозданные...

А.Митрофанова:

— Как попасть? Где искать VR-экскурсию? И, вообще, как попасть к вам на экскурсию?

М.Коробова:

— На экскурсию попасть — можно записаться на нашем сайте «Златоустов монастырь», и, соответственно, просто оставить заявку, что вы хотите именно на VR, предположим.

А.Пичугин:

— Это — тоже по субботам?

М.Коробова:

— В принципе, по субботам. Но, на самом деле, насколько я понимаю...

С.Лёвкина:

— Это... в любое время записывайтесь на сайте, приходите... это, вообще, хороший очень инструмент для утраченной архитектуры. И, вообще, поскольку у нас бывают разного возраста посетители, для более молодых представителей, особенно, в подростковом возрасте, очень подвижных...

А.Митрофанова:

— О, да... это захватывающее впечатление...

С.Лёвкина:

— ... это очень хороший инструмент, да...

А.Пичугин:

— Мария Коробова, Серафима Лёвкина — экскурсоводы Центра изучения истории и наследия Златоустовского монастыря московского — как бы, не существующего, но, на самом деле, существующего в самом центре города.

Спасибо вам большое, что пришли, и приходите к нам ещё! Мы, с удовольствием, поговорим о Златоустовском монастыре ещё, ещё, и не раз.

Алла Митрофанова...

А.Митрофанова:

— ... Алексей Пичугин.

А.Пичугин:

— Прощаемся с вами — всего доброго!

А.Митрофанова:

— До свидания!

А.Пичугин:

— До свидания!